Сегодня один из моих друзей по Мейлу прислал мне электронной почтой длинные заметки известного российского драматурга и писателя Евгения Гришковца "Я так думаю".
Прочитал их почти не отрываясь. Мысли Гришковца на очень болезненную тему, которой я стараюсь не касаться в разговорах со своими интернет-друзьями именно в силу её болезненности, оказались мне настолько близки, что я рискнул без купюр перенести их в свой блог, к которому не обращался уже несколько месяцев. Читайте - если сможете дочитать до конца (ссылку на источник дам в комментарии):

"Лето закончилось. Всё. Звонят друзья, приятели, которые на лето потерялись. Возвращаются, хотят встречаться. Последние дни только и отвечаю на вопрос: «Как дела? Как сам? Как семья?» Я говорю им: «Всё хорошо…, если бы не Украина».

[ Читать далее... → ]

Четыре года назад я разместил в своём блоге пост, который, к сожалению, не мгогу отыскать в нём сейчас и который поэтому переношу сюда со своего компьютера (там он, по счастью, сохранился):


К ДНЮ РЕЧНИКА – КОМАНДИРОВКА

Сегодня, в День работников морского и речного транспорта, хочу рассказать участникам нашего сообщества об одной своей командировке, которая и сейчас, спустя много лет, вспоминается мне как самая интересная в моей жизни.
[ Читать далее... → ]

Лет 15 назад, когда я ещё только начинал осваивать интернет, мне попались на глаза стихи неизвестной доселе украинской поэтессы Татьяны Литвиновой. Её поэзия сразу стала "моей", хотя не думаю, что она окажется по вкусу многим участникам нашего сообщества. Литвинова - поэт немного "не от мира сего"; в её стихах мало современности и много обращений к теням прошлого, хотя совсем нет мистики.
Хочу показать посетителям моего блога только одно, может быть, самое любимое мною стихотворение Татьяны. Другие её стихи нетрудно найти в интернете.

[ Читать далее... → ]

"Есть имена, как душные цветы,
И взгляды есть, как пляшущее пламя,
Есть тонкие извилистые рты
С глубокими и влажными углами.
Есть женщины, их волосы, как шлем,
Их веер пахнет гибельно и тонко.
Им тридцать лет. Зачем тебе, зачем
Моя душа – Спартанского ребенка.?"

Почему, почему мне пришли сейчас на память эти стихи молоденькой Марины? Стала учить старую пьесу Островского и вспомнила эти стихи. Откуда, зачем, почему? Ничего не понимаю и не пойму. Помню, как Марина читала, ни на кого не похожая, нездешняя. Потом вспомнила Марину старую, после Парижа, после гибели мужа. Я помогла ей чем смогла. Потом война, я ее потеряла. Потом ее гибель... Скверно все, ненужно".
(Источник: http://www.odnoklassniki.ru...)

Не могу удержаться от того, чтобы не показать читателям моего блога замечательный пост Давида Смолянского в сообществе "Лики культуры": http://my.mail.ru/community...

Сегодня, 26 декабря 2012 года, исполняется 176 лет со дня знаменитого восстания декабристов на Сенатской площади Санкт-Петербурга.
Можно по-разному относиться к этому событию. Неизвестно, к чему привело бы это восстание в случае его успеха ("история не терпит сослагательного наклонения").
Среди декабристов были и просто властолюбцы (а в каком общественном движении их нет?), но я почему-то уверен, что большинство участников "декабризма" искренне руководствовались мыслью, высказанной в знаменитом стихотворном послании Пушкина "К Чаадаеву", написанном за семь лет до восстания на Сенатской площади (как хорошо, что Александра Сергеевича в тот день не было в столице России - иначе с большой степенью вероятности можно было бы предполагать, что он тоже оказался бы на этой площади и подвергся бы царским репрессиям!):

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

Сегодня мне вспоминается и другое, менее знаменитое стихотворение, написанное Николаем Асеевым к столетней годовщине восстания декабристов (прошу прощения, если в переносимом сюда тексте не удастся отобразить асеевскую "лесенку" стиха):

СИНИЕ ГУСАРЫ

1

Раненым медведем
мороз дерет.
Санки по Фонтанке
летят вперед.
Полоз остер -
полосатит снег.
Чьи это там
голоса и смех?
- Руку на сердце
свое положа,
я тебе скажу:
- Ты не тронь палаша!
Силе такой
становись поперек,
ты б хоть других-
не себя - поберег!

2

Белыми копытами
лед колотя,
тени по Литейному
дальше летят.
- Я тебе отвечу,
друг дорогой,
Гибель не страшная
в петле тугой!
Позорней и гибельней
в рабстве таком
голову выбелив,
стать стариком.
Пора нам состукнуть
клинок о клинок:
в свободу - сердце
мое влюблено.

3

Розовые губы,
витой чубук,
синие гусары -
пытай судьбу!
Вот они, не сгинув,
не умирав,
снова
собираются
в номерах.
Скинуты ментики,
ночь глубока,
ну-ка, запеньте-ка
полный бокал!
Нальем и осушим
и станем трезвей:
- За Южное братство,
за юных друзей.

4

Глухие гитары,
высокая речь...
Кого им бояться
и что им беречь?
В них страсть закипает,
как в пене стакан:
впервые читаются
строфы "Цыган".
Тени по Литейному
летят назад.
Брови из-под кивера
дворцам грозят.
Кончена беседа,
гони коней,
утро вечера
мудреней.

5

Что ж это,
что ж это,
что ж это за песнь?
Голову на руки
белые свесь.
Тихие гитары,
стыньте, дрожа:
синие гусары
под снегом лежат!

И в заключение хочу показать читателям моего блогу ролик с прекрасной песней (стихи Булата Окуджавы, музыка Исаака Шварца, поёт за кадром Владимир Качан) из очень хорошего фильма Владимира Мотыля "Звезда пленительного счастья", снятого ещё к одному, уже 150-летнему юбилею восстания декабристов:

Серые глаза – рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Чёрные глаза – жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза – луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза – песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.

Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.

Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю – в том нет вины -
Все четыре этих цвета.
(перевод К. Симонова)

Ты не сердись. Ты посмотри в окно.
Уже темно. Соседи окна гасят.
И дно двора как океана дно...
И мы на пароходе в первом классе.
Мы вновь плывём в иные города.
Ложись и думай... О движенье к звёздам.
Ты у меня не плачешь никогда,
а ты -- поплачь. Порою слёзы -- воздух.
Возьми цветок. Я целовал его.
Он, дурачок, завянет на рассвете.
Во мне сегодня тихо оттого,
что я увидел, как печальны дети.
Но ты, ребенок мой, не унывай!
Плывём -- и всё. И никакой печали.
Держись меня. Обнимемся давай.
Чтоб волны жизни нас не укачали.
(1966)

Сегодня всё прогрессивное человечество отмечает День гранёного стакана! История его уходит в далёкое прошлое, однако общепризнанно, что своим рождением и мировой славе он обязан нашей родине.
Говорят, что первые гранёные стаканы в России стали делать ещё при Петре Первом, когда у нас началось интенсивное развитие кораблестроения - в отличие от распространённых до того времени на Руси кубков и ендов, гранёные стаканы при корабельной качке не скатывались со столов, а если иногда и скатывались - не разбивались вдребезги.
Однако дизайн гранёного стакана советского образца приписывают знаменитому советскому скульптору Вере Мухиной, — хотя документального подтверждения этому нет.
Днём рождения гранёного стакана считается 11 сентября, а первый советский гранёный стакан был выпущен в 1943 году старейшим в России стекольным заводом в городе Гусь-Хрустальный.
И с тех пор - пошло, поехало! Очень долгое время гранёный стакан считался у нас самой популярной посудой для питья. Из него пили всё - и воду, и чай, и водку.
И хотя сейчас производство гранёных стаканов в России пришло в упадок (как и производство почти любой другой продукции), гранёные стаканы производятся по сей день и используются в заведениях общепита, а также в пассажирских поездах. Их преимущества перед другой посудой то, что благодаря своим граням такие стаканы гораздо прочнее и могут уцелеть при падении на бетонный пол с метровой высоты.
Несколько лет назад к юбилею своего товарища по городскому литературному объединению я сочинил "Оду русскому стакану", вдохновившись тем, что в стихах этого товарища тема гранёного стакана всплывала с радующим меня постоянством.
Сегодня, в день рождения гранёного стакана, я рискую предложить эту Оду вниманию посетителей моего блога. Буду рад, если, несмотря на своё техническое несовершенство (при сочинении оды я сознательно пошёл на него), она вызовет у вас улыбку.

ОДА РУССКОМУ СТАКАНУ

Как часто мы, роняя слёзы,
Поём про русские берёзы
И вспоминаем про другие
Приметы матушки-России!

Сегодня же я, хоть нисколько не пьян,
Прославить хочу наш гранёный стакан!

О, русский стакан! Не разбить и со зла –
Из толстого очень ты сделан стекла!

Бокалы и рюмки с тобой не сравнить –
Их можно нечаянно даже разбить!

В Европе, мой друг, у тебя есть подружка –
Гранёная, пивом налитая кружка!

Её оболочка прочна, как твоя,
Она по объёму крупнее тебя,

Но пусть ЕВРОПЕЙЦЫ ей славу поют
И НЕМЦЫ пускай говорят ей «Зер гут!».

У русского духа – иная платформа
И нам содержанье важнее, чем форма!

Что налито в кружку? – Некрепкое пиво!
В стакане ж – напиток другого разлива,

Известный планете, как «russkaya vodka»,
Который всем Западом пьётся в охотку,

Но крепостью много сильнее, чем пиво.
И Запад кричит ей: «Bravissimo! Vivo!»,

Но пьёт – осторожно, всегда - по чуть-чуть.
Лишь РУССКИЕ водку стаканами пьют!

Я – против безмерного русского пьянства,
Мне чужды разгул его и хулиганство,

И всё же я оду стакану пою,
И чай (а не водку!) стаканами пью!

И каждое утро, день каждый встречая,
В стакан наливаю крепчайшего чаю!

И вижу в русском гранёном стакане я
Единство формы и содержания!

И всем добрым людям желаю я смело
Быть крепким, как он – и душою, и телом!

Читаю "Дневниковую прозу" Марины Цветаевой.
В главе "Земные приметы" (несостоявшаяся книга?) наткнулся на следующую запись:
"Люди театра не переносят моего чтения стихов: “Вы их губите!” Не понимают они, коробейники строк и чувств, что дело актера и поэта — разное. Дело поэта: вскрыв — скрыть. Голос для него броня, личина. Вне покрова голоса — он гол. Поэт всегда заметает следы. Голос поэта — водой — тушит пожар (строк). Поэт не может декламировать: стыдно и оскорбительно. Поэт — уединённый, подмостки для него — позорный столб. Преподносить свои стихи голосом (наисовершеннейшим из проводов!), использовать Психею для успеха?! Достаточно с меня великой сделки записывания и печатания!
— Я не импресарио собственного позора! —
Актер — другое. Актер — вторичное. Насколько поэт — etre [Быть (фр.).], настолько актер — paraitre [Казаться (фр.).]. Актер — упырь, актер — плющ, актер — полип. Говорите, что хотите: никогда не поверю, что Иван Иванович (а все они — Иваны Ивановичи!) каждый вечер волен чувствовать себя Гамлетом, Поэт в плену у Психеи, актер Психею хочет взять в плен. Наконец, поэт — самоцель, покоится в себе (в Психее). Посадите его на остров — перестанет ли он быть? А какое жалкое зрелище: остров — и актер!
Актер — для других, вне других он немыслим, актер — из-за других. Последнее рукоплескание — последнее биение его сердца.
Дело актера — час. Ему нужно торопиться. А главное — пользоваться: своим, чужим, — равно! Шекспировский стих, собственная тугая ляжка — все в котел! И этим сомнительным пойлом вы предлагаете опиваться мне, поэту? (Не о себе говорю и не за себя: Психею!)
Нет, господа актеры, наши царства — иные. Нам — остров без зверей, вам — звери без острова. И недаром вас в прежние времена хоронили за церковной оградой!"

Сохранились аудиозаписи голосов Блока, Маяковского, Есенина, Ахматовой, Пастернака, но я никогда не слышал о записях голоса Цветаевой - скорее всего, их не было вовсе.
Очень хочется, если невозможно услышать сам голос Марины Ивановны, то хотя бы из воспоминаний современников узнать - каким он был, как читала стихи М.И.?
Может быть, кому-нибудь из посетителей моего блога что-то попадалось по этому "вопросу"?

Но есть еще тайна: вещь, обиженная, начинает быть правой. Собирает все свои силы — и выпрямляется, все свои права на существование — и стоит.
(NВ! Действенность гонимых идей и людей!)
Нет ведь окончательной лжи, у каждой лжи ведь хотя бы один луч — в правду. И вот она вся идет по этому лучу. Обнаруженная и покаранная вина уже становится бедою, ответственность спадает на головы судей. Преступник, осужденный здесь, перед Богом чист. Но есть еще тайна, и страшнейшая, быть может: заразность караемых нами недугов, наследственность вины. Преступник, насильственно избавляемый нами от болезни, передает нам болезнь. Каждый судья и палач — наследник.
Есть еще в этом какая-то воля крови. Кровь земная проливаться должна. Преступника нет, ближайший родственник палач (или судья, равно!). Недопролитая преступником кровь вопиет к палачу: пролей! Секунда казни — секунда союза. Первая капля брызнувшей преступниковой крови — уже вступление во владение... и обязанности.
(М.И. Цветаева, из книги "Земные приметы")

Сегодня, 19 августа 2012 года, исполнилось бы 110 лет замечательному американскому поэту-сатирику Огдену Нэшу (1912-1971г.г.).
Да, считается, что Нэш - сатирик, однако в его сатире нет злости и это особенно привлекает меня к его стихам - в своём большинстве они высмеивают тупость, нелепые пристрастия и причуды, но делают это добродушно (пришло вдруг в голову сравнение Нэша с карикатурами датского художника Херлуфа Бидструпа).
Для начала предлагаю вниманию посетителей моего блога несколько коротеньких стихотворений Огдена Нэша, которые больше похожи на юмор, чем на сатиру (переводы Натальи Крофтс):

НАСТАВЛЕНИЕ МУЖЬЯМ
С женой своей не пререкайся!
Запомни – лишь потом женись:
Когда ты виноват – покайся,
А если прав – тогда заткнись!

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ЭВОЛЮЦИИ
Возьмём гагару: скоро ей конец –
Ходить умеет, а летать – уж нет.
И с человеком то же приключится:
Летает. А ходить-то разучился.

ЭПИТАФИЯ ДЖОНУ БРАУНУ
Джентльмены и дамы,
Он пожил так немного:
Он смотрел на рекламы…
И забыл про дорогу.

ПРИХОТИ СУДЬБЫ
Фортуна, детка, оторвись от дел:
Ну что ж ты натворила сгоряча?!
Мой ум – он что, ещё не повзрослел
Иль просто преждевременно зачат?

И в заключение - более крупное, почти эпохальное произведение Огдена в переводе Ирины Комаровой:
ВАКАНТНОЕ МЕСТО? НАДО ПОДУМАТЬ!
Молодые люди, если вы подыскиваете работу и толком не знаете, что предпочесть, и стоите на распутье, как русский витязь,
Я хочу предостеречь вас: не торопитесь.
Во-первых, запомните – это важно:
С самой нижней ступеньки служебной лестницы начинать карьеру нецелесообразно.
Пускай уважаемые работодатели видят во мне подрывной элемент и даже зачисляют меня в отщепенцы – я
Убежден, что наверху продвинуться легче: ведь внизу гораздо больше народу и поэтому гораздо сильнее конкуренция.
Во-вторых, даже по самым приблизительным меркам,
Президентам платят больше, чем вице-президентам, а вице-президентам больше, чем клеркам.
Наконец – отважусь это сказать, даже если мне пригрозят кутузкой, –
Вы навряд ли составите себе состояние, если будете работать с физической нагрузкой.
Если вас уверяют с пеной у рта, что тяжелый физический труд легче легкого, приведите только один пример – не теряйте время в напрасных спорах:
Почтальоны в дождь и снег выбиваются из сил, доставляя чеки на кругленькие суммы чиновникам, сидящим в теплых конторах.
Гадать не стоит – дело простое:
Всем известно, что те, кто работает сидя, получают больше тех, кто работает стоя.
Спокойная работа хороша еще тем, что не надо спешить на нее чуть свет и тащиться домой в непроглядной темени:
У вас намного больше свободного времени.
И если спокойная, сидячая работа начнет угрожать вашей стройной фигуре,
Вы найдете спасенье в физической культуре;
Но если вы работаете портовым грузчиком или доставляете на дом роялии,
У вас не хватает времени на гольф и на теннис, что печально отразится на вашей талии.
Молодые люди! Отвергайте работу, которая требует физических усилий и не сулит ни выгод, ни льгот:
Соглашайтесь только на сидячую работу – и не меньше, чем за сто тысяч долларов в год.

Сегодня, 19 августа, все православные отмечают один из главных своих праздников - Преображение Господне.
Согласно Евангелию, в этот день Иисус вместе с тремя своими ближайшими учениками Петром, Иаковом и Иоанном поднялся помолиться на гору Фавор. Там во время молитвы Он преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. При этом явились два ветхозаветных пророка, Моисей и Илия, которые беседовали с Иисусом об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме. Увидев это, поражённый и испуганный Пётр сказал: «Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии» . После этих слов явилось облако, осенившее всех, и ученики услышали из облака голос: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте".
Преображение есть явление Сына, при котором Отец свидетельствует гласом из светлого облака Святого Духа, то есть откровение всех Лиц Святой Троицы. Преображение показывает, что в Иисусе Христе соединены два естества — божественное и человеческое. Во время Преображения божественная природа Христа не менялась, но была лишь явлена в Его человеческой природе. Христос преобразился для того, чтобы уверить учеников в Своём Божестве и показать, что и человек может «облистать светом очерневшее Адамово естество».
Из всего сказанного понятно, почему Преображение среди христиан считается одним из самых светлых и радостных праздников - оно вселяет в человека НАДЕЖДУ!
В отечественной поэзии никто не смог лучше выразить суть этого праздника, кроме Бориса Пастернака в его знаменитом "Августе":

Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую,
И край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная, как знаменье,
К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинами
Соседствовало небо важно,
И голосами петушиными
Перекликалась даль протяжно.

В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.

Был всеми ощутим физически
Спокойный голос чей-то рядом.
То прежний голос мой провидческий
Звучал, не тронутый распадом:

«Прощай, лазурь преображенская
И золото второго Спаса
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины,
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я — поле твоего сражения.

Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».

Впервые более чем за четыре года существования своего блога делаю в нём пост о кино.
Не считаю себя киноманом - более того, в кино (особенно современном) я ближе к профанам, но сейчас не смог удержаться.
Около получаса назад закончил смотреть фильм знаменитого кинорежиссёра Романа Полански "Пианист" (http://www.youtube.com/watc...) и пока не могу отойти от него - "Пианист" буквально потряс меня.
Пытаюсь разобраться, чем именно потряс и прихожу к выводу, что - своей почти предельной правдивостью.
Да, в фильме играют прекрасные актёры (исполнивший главную роль Эдриен Броуди получил за неё "Оскара"). Да, безусловно, великолепно сработал оператор "Пианиста" Павел Эдельман.
И всё же, на мой взгляд, этот фильм не актёрский и не операторский, а - режиссёрский.
"Пианист" поставлен по автобиографии известного польского пианиста еврейского происхождения Владислава Шпильмана, проведшего Вторую мировую в оккупированной фашистами Варшаве и чудом выжившего в ней (именно об этом периоде жизни Шпильмана рассказывается в фильме).
Уже само изображение событий, действительно ""имевших место быть", придаёт "Пианисту" ощущение не игры, а правды их описания, заставляя зрителя поверить в происходящее и усиливая тем самым воздействие фильма.
Но дело ещё и в том, что Полански, работая над "Пианистом", рассказывал в нём не только о Шпильмане но и - во многом - о событиях, пережитых им самим.
Полански, как и Шпильман, происходил из польско-еврейской семьи. По возрасту он на 20 лет младше Шпильмана, родился в Парижа, но когда Роману было 3 года, его родители возвратились в Польшу, в которой совсем ещё мальчиком Полански пережил все ужасы фашистской оккупации. Его мать погибла в Освенциме, отцу удалось выжить в Маутхаузене, а оставшегося без родительского попечения Романа прятали от немцев поляки (так же, как намного более взрослого Шпильмана, бежавшего из варшавского гетто, в Варшаве, подвергая себя смертельному риску, прятали коренные поляки).
Безусловно, эти воспоминания детства остались в памяти режиссёра и при съёмках "Пианиста" не могли не вырваться наружу, усиливая ощущение реализма этого фильма.
Несколько раз во время просмотра "Пианиста" у меня возникало ощущение того, что я смотрю не кино, а наблюдаю из окна дома за реально происходящими страшными событиями. Это ощущение усиливалось от того, что в фильме за событиями из окон домов неоднократно наблюдает сам Шпильман - как будто он не участник происходящей в "Пианисте" драмы, а её сторонний наблюдатель. А ведь так оно и было в действительности: Шпильман не боролся с фашистами, не прислуживал им, а все пять лет немецкой оккупации Варшавы как был плыл по течению,спасая свою жизнь, но не подличая при этом.

Вот такие достаточно смутные мысли возникли у меня после просмотра этого великолепного, но страшного фильма.
Прошу простить меня за них читателей моего поста.

"Вот если бы меня спросили, какая исконная черта русского человека, я бы не сказал - терпение, широта души... Я бы сказал - зависть. Это ещё на наше счастье про нас так не говорят. Говорят "скупой как шотландец", "пьяный как ирландец" - слава богу, не говорят "завистливы, как русский". Хотя все основания для этого есть. Революция была сделана из зависти. На зависти стояло всё это. Основной двигатель прогресса и регресса.
У нас зависть называется справедливостью. Никто не скажет, что завидует. Нет, скажут: "почему у него есть, а у меня нет? Это несправедливо!" И вот это стремление к справедливости на самом деле зависть и есть. А справедливости человеческой нет. Есть только высшая справедливость."
(Михаил Успенский, красноярский писатель)

Неизбежность отказов в конечном счёте вытекает из совершенно универсального закона природы - второго закона термодинамики (энтропийного принципа). Существует ряд точных его формулировок, но в рамках нашей темы можно воспользоваться неточной, описательной, зато более понятной: само по себе (если ничего не предпринимать) всё может только портиться, ухудшаться, распадаться. Для того, чтобы построить здание, телевизор или семью и обеспечить их нормальное функционирование, нужны определённые целеустремлённые (со знанием дела) усилия. Для того, чтобы они развалились, не нужно делать ровным счётом ничего. Надо просто подождать. Всё случится само собой и случится обязательно.
(Густав Наан, советский философ, физик и космолог)

Баллада яблоня

В.Катаеву

Говорила биолог,
молодая и зяблая, -
Это летчик Володя
целовал меня в яблонях.
И, прервав поцелуй, просветлев из зрачков,
он на яблоню выплеснул
свою чистую
кровь!
Яблоня ахнула,
это был первый стон яблони,
по ней пробежала дрожь
негодования и восторга,
была пора завязей,
когда чудо зарождения
высвобождалось из тычинок, пестиков,
ресниц,
разминается в воздухе.
Дальше ничего не помню.

Ах, зачем ты, любимый, меня пожалел?
телу яблоневу от тебя тяжелеть.

Как ревную я к стонущему стволу.
Ночью нож занесу, но бессильно стою -
на меня, точно фара из гаража,
мчатся
яблоневы глаза!

Их 19.
Они по три в ряд на стволе,
как ленточные окна.
Они раздвигают кожу, как дупла.
Другие восемь узко растут из листьев.
В них ненависть, боль, недоумение -
что?
что?
что свершается под корой?
кожу жжет тебе известь?
кружит тебя кровь?
Дегтем, дегтем тебя мазать бы, а не известью,
дурочка древесная. Сунулась. Стояла бы себе как
соседки в белых передниках. Ишь...

Так сидит старшеклассница меж подружек, бледна,
чем полна большеглазо -
не расскажет она.
Похудевшая тайна. Что же произошло?
Пахнут ночи миндально.
Невозможно светло.

Или тигр-людоед так тоскует, багров.
Нас зовет к невозможнейшему любовь!
А бывает, проснешься - в тебе звездопад,
тополиные мысли, и листья шумят.

По генетике
у меня четверка была.
Люди - это память наследственности.
В нас, как муравьи в банке,
напиханно шевелятся тысячелетия
У меня в пятке щекочет Людовик XIV.
Но это?..
Чтобы память нервов мешалась с хлорофиллами?
Или это биочудо?
Где живут дево-деревья?

Как женщины пахнут яблоком!..

...А 30-го стало ей невмоготу.
Ночью сбросила кожу, открыв наготу,

врыта в почву по пояс,
смертельно орет
и зовет
удаляющийся
самолет.

(1965)

Официальный российский календарь проводит чёткую разницу между праздниками и памятными датами. Такую же разницу мы проводим и в своей личной жизни.
Праздник - это всегда радость, хотя иногда она бывает и "со слезами на глазах". В памятные даты превалируют другие чувства.
Мы празднуем дни рождения своих близких и неблизких, но вряд ли кто решится праздновать годовщины их смерти - мы помним (и должны помнить) такие дни, но радостными их никак не назовёшь.
Сегодня наша Россия отмечает День памяти и скорби - 71-ю годовщину нападения фашистской Германии на нашу Родину и начала Великой Отечественной войны.
Только по официальным данным эта самая страшная в нашей истории война унесла жизни 26 миллионов советских людей. Пусть память о них никогда не исчезнет из наших сердец!


Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду -
На всех. На все четыре года.
Она такой вдавила след,
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет, и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
И к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких.
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого-то нет.
И ставит, ставит обелиски.
(К. Симонов)

У развилок
холодных,
с каждой смертью
старея, —
мёртвых
так и хоронят,
чтобы в небо
смотрели.
Посредине планеты
в громе
туч грозовых
смотрят мёртвые
в небо,
веря в мудрость
живых...

Бродят реки в потёмках.
И оттуда,
со дна,
смотрят парни
в будёновках
крутого сукна.
Те,
которые приняли
пулемётный горох.
Над зелёною Припятью
оборвали
галоп.
Задохнулись от гнева,
покачнулись в седле...
Смотрят мёртвые
в небо.
Как их много
в земле!..

Тех,
кто пал бездыханно
на июньской заре.
Тех,
кто умер в Дахау.
Тех,
кто канул в Днепре...
Бредя ролью трубастой,
будто лука
изгиб,
смотрит
Женька Урбанский,
удивясь,
что погиб...
Ливень
пристани моет,
жирно хлюпает грязь...
В небо
мёртвые
смотрят.
Не мигая.
Не злясь...
Ах, как травы душисты!
Как бессовестна
смерть!..
Знаю:
жить
после жизни
надо тоже
уметь.
Равнодушно и немо
прорастает быльё...

Смотрят мёртвые
в небо,
как в бессмертье
своё.
(Р. Рождественский, из поэмы "Посвящение")

После прохладного мая у нас в Красноярском крае уже две недели стоИт 30-градусная жара при сухой и ясной погоде.
Вспомнилось очаровательное стихотворение красноярского поэта Сергея Кузнечихина:

ЛЕТНИЙ ЭТЮД

Город измаялся, осоловел –
Сумерки вроде,
а где же прохлада?
Женщина, лёгкая, как соловей,
Серенькой птичкой
в аллее горсада.
Сядет на лавочку.
Встанет. Пройдёт,
Снова присядет
и вскинет головку,
Можно подумать –
сейчас запоёт…
Нет. Не отважилась,
как-то неловко –
Люди кругом. Всё идут и идут,
Мимо и мимо (какие им песни?).
Душно. Вот если бы ветер подул…
Сколько скопилось
за жизнь этих «если»?
Если бы – да?
Или если бы – нет?
Где помешало бы?
Где помогло бы?
Спрятан и перезапрятан
ответ,
Да и не верен,
Как сказочки Глобы.
Поздно уже.
Но душа-то поет,
Не подчиняясь
сухому рассудку.
Сад закрывают.
Что делать – пойдёт,
Купит гвоздичку и сядет
В маршрутку.

Вроде бы, пустячок, но - какая прелесть, не правда ли?!

Сегодня, 5 июня 2012 года, исполняется 114 лет со дня рождения великого (не побоюсь произнести это слово) испанского поэта Федерико Гарсаи Лорки.
Когда я думаю о Лорке, мне всё время приходит в голову наш российский гений - Александр Пушкин, день рождения которого мы будем отмечать завтра.
Сходство Лорки и Пушкина не только в том, что их дни рождения соседствуют в календаре, а прожили они почти одинаково короткую жизнь (Пушкин - 37 лет, Лорка - 38) и умерли насильственной смертью (Пушкин - от пули Дантеса, Лорка - в августе 1936 года расстрелян франкистами).
На мой взгляд, главное, что объединяет Пушкина и Лорку - это удивительные свет и радость, исходящие от их стихов, хотя и у первого, и у второго временами прорывались мрачные нотки. Иногда мне кажется, что Пушкин и Лорка - это ангелы, на время сошедшие на землю.
После этого маленького предисловия предлагаю посетителям моего блога несколько стихотворений великого испанца (переводы А. Гелескула)

ЖИВОЕ НЕБО

Я искал
и не плачу, хотя не найду никогда.
Среди пересохших камней и пустых насекомых
не увижу сражение солнца с живыми телами.

Я вернусь к изначальному миру
столкновений, приливов и гулов,
к истокам новорожденных,
туда, где поверхности нет,
где увижу, как то, что искал, обретет
свою белую радость,
когда улечу, исчезая в любви и песках.

Туда не проникнет иней зрачков угасших
и стоны деревьев, которые губит шашень.
Там очертанья переплелись так тесно,
что каждая форма - только залог движенья.

И не пробиться там через рой соцветий -
зубы, как сахар, в воздухе растворятся.
И не погладить папоротник ладонью -
оледенит ее ужас слоновой кости.

Там, под корнями и в сердцевине ветра,
так очевидна истина заблуждений,
никелевый пловец, стерегущий волны,
сонных коров розоватые женские ноги.

Я искал
и не плачу, хотя не найду никогда.
Я вернусь к изначальному,
влажному трепету мира
и увижу, как то, что искал, обретет
свою белую радость,
когда улечу, исчезая в любви и песках.

Улетаю - навеки юный - над пустотой кроватей,
над стайкой бризов и севших на мель баркасов.
Дрожанье удара, толчок о крутую вечность
и любовь - наконец, беспробудная. Любовь!
Любовь наяву!

УБИЙСТВО

(Два утренних голоса на Риверсайд-Драйв)

Как это было?
- Надвое скула.
И все.
Былинка втоптана копытом.
Ныряет, шарит шило,
пока не сыщет сердцевину крика.
И море вдруг перестает дышать.
- Но как же, как могло это случиться?
- Случилось.
- Как же так? И это все?
- Разжалось сердце. Голое, одно.
И это все.
- О господи, как тяжко!

ПЕСНЯ О СЕМИ СЕРДЦАХ

Семь сердец
ношу по свету.
В колдовские горы, мама,
я ушел навстречу ветру.
Ворожба семи красавиц
в семь зеркал меня укрыла.
Пел мой голос семицветный,
разлетаясь легкокрыло.
Амарантовая, барка
доплывала без ветрила.
За других я жил на свете
и живу. Мою же душу
в грош не ставят мои тайны,
и для всех они наружу.
На крутой вершине, мама
(той, где сердце заплуталось,
когда с эхом побраталось),
повстречались я и ветер.
Семь сердец
ношу по свету.
Своего еще не встретил!

И в заключение - ранее стихотворение Иосифа Бродского "Определение поэзии", посвящённое Лорке:

Существует своего рода легенда,
что перед расстрелом он увидел,
как над головами солдат поднимается
солнце. И тогда он произнес:
"А все-таки восходит солнце..."
Возможно, это было началом стихотворения.

Запоминать пейзажи
за окнами в комнатах женщин,
за окнами в квартирах
родственников,
за окнами в кабинетах
сотрудников.
Запоминать пейзажи
за могилами единоверцев.

Запоминать,
как медленно опускается снег,
когда нас призывают к любви.
Запоминать небо,
лежащее на мокром асфальте,
когда напоминают о любви к ближнему.
Запоминать,
как сползающие по стеклу мутные потоки дождя
искажают пропорции зданий,
когда нам объясняют, что мы должны
делать.
Запоминать,
как над бесприютной землею
простирает последние прямые руки
крест.

Лунной ночью
запоминать длинную тень,
отброшенную деревом или человеком.
Лунной ночью
запоминать тяжелые речные волны,
блестящие, словно складки поношенных
брюк.
А на рассвете
запоминать белую дорогу,
с которой сворачивают конвоиры,
запоминать,
как восходит солнце
над чужими затылками конвоиров.

Сегодня, 22 мая 2012 года, исполняется 107 лет со дня рождения замечательного, на мой взгляд, российского поэта Леонида Мартынова.
Очень люблю стихи этого поэта и в день его рождения хочу показать посетителям моего блога несколько стихотворений Леонида Мартынова.

* * *

Я опять тебя обидел —
Понимаю, сознаю,
Я опять тебя обидел
За доверчивость твою.

Вновь невольно сделал больно
Я тебе. А почему?
Я сказал тебе: «Довольно
Верить на слово всему!

На свою ты мерку меришь
И всему, что ни скажи,
Веришь, веришь, веришь, веришь...
Лгут и жены и мужи!

Докажу, что лгут и дети,
И не верь им ни на грош,
Ибо властвуют на свете
Лицемерие и ложь».

«Да?» — сказала ты, тоскуя.
«Нет!— ответил я, ликуя.—
Есть на свете добрый люд —
Очень многие не лгут...
Почему ж ты даже тут
Истины не разгадала?»

Так кричал я.
Ты страдала.

* * *

Художник
Писал свою дочь,
Но она,
Как лунная ночь,
Уплыла с полотна.

Хотел написать он
Своих сыновей,
Но вышли сады,
А в садах -
Соловей.

И дружно ему закричали друзья:
- Нам всем непонятна манера твоя!

И так как они не признали его,
Решил написать он
Себя самого.

И вышла картина на свет изо тьмы...
И все закричали ему:
- Это мы!

ТОМЛЕНЬЕ

Томленье...
Оленье томленье по лани
на чистой поляне;
Томленье деревьев, едва ли
хотящих пойти на поленья;
Томленье звезды,
отраженной в пруду,
В стоячую воду отдавшей
космический хвостик пыланья;
Томленье монашки, уставшей ходить
на моления против желанья,
Томленье быков,
не хотящих идти на закланье;
Томленье рук,
испытавших мученье оков;
Томленье бездейственных мускулов,
годных к труду;
Томленье плода:
я созрел, перезрел, упаду!

И я, утомлен от чужого томленья, иду,
От яда чужого томленья
ищу исцеленья. Найду!
И атом томленья я все же
предам расщепленью,
С чужим величайшим томленьем
я счеты сведу навсегда.
Останется только мое,
Но уж это не ваша беда!


ВОДА

Вода
Благоволила
Литься!

Она
Блистала
Столь чиста,

Что - ни напиться,
Ни умыться,
И это было неспроста.

Ей
Не хватало
Ивы, тала
И горечи цветущих лоз.

Ей
водорослей не хватало
И рыбы, жирной от стрекоз.

Ей
Не хватало быть волнистой,
Ей не хватало течь везде.

Ей жизни не хватало -
Чистой,
Дистиллированной
Воде!


ВОСПОМИНАНЬЯ

Надоело! Хватит! Откажусь
Помнить все негодное и злое -
Сброшу с плеч воспоминаний груз
И предам забвению былое.
Сбросил! И от сердца отлегло,
И, даря меня прохладной тенью,
Надо мною пышно расцвело
Всезабвенья мощное растенье.
Но о чем мне шелестит листва,
Почему-то приходя в движенье
И полубессвязные слова
В цельные слагая предложенья?
Либо листья начал теребить
Ветерок, недремлющий всезнайка:
- Не забыл ли что-нибудь забыть?
Ну-ка, хорошенько вспоминай-ка!
Либо птичьи бьются там сердца,
Вызывая листьев колебанье?
Но перебираю без конца
Я несчетные воспоминанья.
Не забыл ли что-нибудь забыть?
Ведь такие случаи бывали!
... Нет! Воспоминаний не убить,
Только бы они не убивали!

Сегодня, 12 мая 2012 года, исполнилось бы 79 лет замечательному российскому поэту Андрею Андреевичу Вознесенскому.
В его стихи я влюбился ещё во время учёбы в школе во второй половине 1960-х годов. С тех пор прошло уже больше сорока лет, но до сих пор Андрей Вознесенский остаётся одним из самых любимых моих поэтов. Могу читать наизусть многие его стихи, но здесь хотел бы остановиться на двух.
Наверное, все знают прекрасную рок-оперу "Юнона и Авось", поставленную в начале 1980-х годов Марком Захаровым в Московском театре имени Ленинского комсомола. Однако не все знают, что основой текста этой оперы стала поэма Андреч Вознесенского "Авось", написанная примерно за 10 лет до постановки Марка Захарова (музыку к этой опере написал замечательный советский композитор Алексей Рыбников.э
Разве можно забыть спетый в этой опере Николаем Караченцовым романс "Ты меня на рассвете разбудишь..."?:


Но в спектакле по сравнению с поэмой текст этого романса был несколько сокращён. Хочется показать посетителям моего блога полный текст этого прекрасного стихотворения Андрея Вознесенского (у автора оно называется "Сага"):
Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: "Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.

Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.

Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.

И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:

"Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

В той же поэме "Авось" у Вознесенского есть великолепная, на мой взгляд, "Предсмертная песнь Резанова", не вошедшая в текст оперы Рыбникова:

Я умираю от простой хворобы
На полдороге,
На полдороге к истине и чуду,
На полдороге, победив почти,
С престолами шутил,а умер от простуды,

Прости,
Мы рано родились, желая невозможного,
Но лучшие из нас срывались с полпути,
Мы-дети полдорог, нам имя-полдорожье,
Прости.

Родилось рано наше поколенье -
Чужда чужбина нам и скучен дом.
Расформированное поколенье,
Мы в одиночку к истине бредем.

Российская империя-тюрьма,
Но за границей та же кутерьма.
Увы, свободы нет ни здесь, ни там.
Куда же плыть? Не знаю, капитан.

Прости, никто из нас дороги не осилил,
Да и была ль она, дорога, впереди?
Прости меня, свобода и Россия,
Не одолел я целого пути.

Прости меня, земля, что я тебя покину.
Не высказать всего... Жар меня мучит, жар...
Не мы повинны в том, что половинны,
Но жаль...

Сегодня, в День поминовения всех усопших, не выходят из головы строчки поэмы Роберта Рождественского "Посвящение":

У развилок
холодных,
с каждой смертью
старея, —
мёртвых
так и хоронят,
чтобы в небо
смотрели.
Посредине планеты
в громе
туч грозовых
смотрят мёртвые
в небо,
веря в мудрость
живых...

Бродят реки в потёмках.
И оттуда,
со дна,
смотрят парни
в будёновках
крутого сукна.
Те,
которые приняли
пулемётный горох.
Над зелёною Припятью
оборвали
галоп.
Задохнулись от гнева,
покачнулись в седле...
Смотрят мёртвые
в небо.
Как их много
в земле!..

Тех,
кто пал бездыханно
на июньской заре.
Тех,
кто умер в Дахау.
Тех,
кто канул в Днепре...
Бредя ролью трубастой,
будто лука
изгиб,
смотрит
Женька Урбанский,
удивясь,
что погиб...
Ливень
пристани моет,
жирно хлюпает грязь...
В небо
мёртвые
смотрят.
Не мигая.
Не злясь...
Ах, как травы душисты!
Как бессовестна
смерть!..
Знаю:
жить
после жизни
надо тоже
уметь.
Равнодушно и немо
прорастает быльё...

Смотрят мёртвые
в небо,
как в бессмертье
своё.