Откройте свой Мир!

Незалежність розквітала,
оборотів набирала,
наконец пора настала -
всё цветёт махровым цветом.

* * *
Из сосуда вылез Джин
с шумом, грохотом и треском,
и к тому ж с боольшим довеском-
что для всех он - ГОСПОДИН!

* * *
Клеймить народ своей страны,
и терпеливый, и работящий,
давить его в тисках войны -
хіба є гріх від цього тяжчій?!

* * *

Ничто не встанется на место -
другой замес, другое тесто,
и в этом тесте - кровь и грязь,
покуда с пейсами наш князь.

Покуда горы давят степь,
хоть им стоять должнО на месте,
так безгранична эта месть,
что трудно выразить и в песне.

* * *
Игра - игрой, но гаснут свечи,
о, как же нас достали речи
всех этих хитрых игроков:
сорвал свой куш - и был таков!

 


Сильный слабого гнёт и гнёт,
кто из этих двоих урод?
...
Хочу сказать и говорю,
но как опасно нынче слово!
Я умирать всё ж не готова
за всё, что нынче говорю.
...
Кто-то есть против,
но кто-то и за,
кто-то ел шпроты -
я - банку лизал.

Тошно до рвоты
слушать весь бред,
каждая сука
оставила след.
...
Объективность? - это дома.
Справедливость? - тоже здесь.
Миром правит только мода:
алчность, ненависть и спесь.

Что сказать?! - бардак полнейший,
верховодит - кто наглейший,
и выходит: нынче прав
тот, у кого круче нрав.
...
Не будем подводить итоги,-
три месяца уже "итожим",
итог один: мы только множим
прошения о допомоге.
...
Мы хотим, хотим в Европу!
И в Америку - хотим!
Мы согласны - черту в жопу!
- скоро будете вы с ним. 
...
Островок обманутых надежд,
и оплот невысказанных мнений,
то ли сборище простых невежд,
то ли место для привычных трений.
...
Цена на газ?! - А цена вопроса?!...-
намно-ого больше в цене запроса:
хотят Россию отодвинуть,
при этом можно ль цену скинуть?!
..........
Кому-то - горе от ума,
а нам - из-за отсутствия,
и вот уж пляшет Сатана
в местах общеприсутствия.
..........
Мирных революций не бывает,
цель у каждой - застолбить своё,
кто-то у кого-то ОТ-НИ-МА-ЕТ,
подставляя нас всех под ружьё.
***
Вы писатель - я читатель.
Вы настырный, а я - нет.
Ерунду-вы-предлагатель,
я же всё-таки эстет.

А история такова, что трещит по швам и лопается мыльный пузырь - Незалежнiсть i Самостiйнiсть Украины. Слова эти - как насмешка над действительным положением вещей: казна пуста, стоим с протянутой рукой - к ЕС разумеется, мы ж в Европу метим!
Народ. Народ разбегается по своим норам, но его пытаются не пускать.Пытаться-то пытаются, да держать нечем:пряника нет, а кнут прогнил насквозь - только взмахнули, а он от одной воздушной потуги уже и рассыпался, что, конечно, и неплохо для разбегающихся - всё целее будут. И кто как пишет историю - одному богу известно, т.к. на неё и смотрят по-разному, и толкуют - каждый на свой манер. То-то потомки голову поломают, когда столкнутся с разномастной описью. Да что там потомки, когда и сегодня многие отснятые на плёнку события самому интерпретировать однозначно не получается. В ВОВ было куда как проще: вот наши, а вот - фашисты. А нынче к ним ещё и анархистов-беспризорников столько приклеилось, что не всегда сориентируешься правильно.
И такого бандитского мусора беспредельного столько в Украине развелось, - ну чисто Сомали! Выжигают, выбивают,гнут по-чёрному, права качают. Опустили страну. Отмахали и выбросили.
За пределы цивилизации. Свои булавки делать негде и нечем, покупаем заморские - гнутся, как макароны варёные. Своего сала духмяного, с засмаженной корочкой не найдёшь, - польское заполонило все прилавки - ни вкуса, ни запаха.
А кричим во всю глотку: Слава Украине!.. за что славим?
За то, что кривая нашего процветания неуклонно падала вниз все 23 года самостийности?... и, наконец, - полный амбец!?

***
Хохол останется хохлом
Хоть ты пусти его в Европу
Где надо действовать умом ,
Он напрягает только жопу.

И потому-то на Руси
Завещано аж Мономахом:
“Связаться Боже упаси
С тремя - жидом, хохлом и ляхом!”.

Коварен жид, хотя и слеп;
Кичливый лях-похуже бляди;
Хохол же-съест с тобою хлеб,
И тут же в суп тебе нагадит.

"Хохлы" Т.Г.Шевченко
1851год

Алексей Миронов "Я был на той войне", Чечня, 1995г.
Человеческая психика и глаза устроены таким образом, что мы замечаем в первую очередь все, что находится от тебя справа, а потом уже слева. Духи пользовались этим, и когда мы врывались в помещение, они становились слева от входа, и пока мы машинально осматривали правую сторону помещения, у них было несколько секунд, чтобы расстрелять нас в спину. Потом уже мы, прежде чем куда-либо войти, стали кидать гранату, а затем входить и смотреть слева от входа.

Из Госбанка не заметил, но, пробежав, прокатясь метров семьдесят, я ясно увидел, что в окнах Дворца стоят, висят привязанные, прибитые к рамам наши. Наши. Русские. Славяне. Мертвые были раздеты, и их желтые тела повисли. Руки вверх, колени согнуты. Некоторые достают подоконника, и создается впечатление, что в безмолвной молитве они стоят на коленях, подняв к небу руки. Другие как бы зависли в воздухе, у третьих ноги свесились с подоконника внутрь или наружу. Привязанные или прибитые гвоздями руки не давали телам упасть.
Многие были еще живые. Кричали, плакали. Некоторые кричали, чтобы убили их и прекратили мучения. Другие, наоборот, умоляли их спасти. Духи, прикрываясь телами как живых, так и убитых, стреляли в нас. Редко кто из духов не был прикрыт телом русского солдата, офицера. Я с ужасом вдруг понял, что не смогу стрелять. Не уверен, что не попаду в своего. Убитого или живого. НЕ СМОГУ!
За телами наших братьев скрывались снайпера. Они почти не прятались. Их оптические прицелы поблескивали на солнце. Нельзя было из подствольника разнести эту мразь на куски. Ничего нельзя делать! Ничего!
Только вперед, вперед под ураганным огнем, и там уже выкуривать негодяев. Немцы, фашисты при взятии Берлина не додумались поставить пленных из концлагерей как живой щит впереди себя. А эти...
Живые, изможденные, избитые, с потрескавшимися от ветра, мороза грязными, опухшими лицами - кричали. Кто-то просто мычал. Кто-то открывал рот в безмолвном крике. Все это рождало целый букет противоречивых чувств. Комок подкатился к горлу. Хотелось как в детстве зарыдать в полный голос, не стыдясь своих слез. Заплакать от жалости к тем, кто сейчас безвинно страдал, из-за того, что не можешь им толком помочь. За что, Господи, за что? За что им такие страдания? Они же все вчерашние школьники. Год-полтора назад они сидели за школьным столом, писали девчонкам записки, тайком курили в подъезде. Они не виноваты!
Почему, Господи, ты не караешь тех, кто отправил их на эту погибель? Почему? Ответь! В чем виноваты они? Или только тем, что имели несчастье родиться в России?
Вместо того, чтобы бежать вперед, пока по мне не стреляют, я опустил автомат на руку и начал, напрягая зрение, вглядываться в лица и тела тех, кто служил духам живым щитом.
Многие мне показались знакомыми. Некоторые были точно мне знакомы, не знал я их по именам и откуда они, а просто видел в подразделениях бригады. От напряжения или по другой причине, но слезы катились у меня из глаз, дышать было трудно. Комок стоял в горле, становилось душно, я, несмотря на стоявший вокруг холод, сорвал с себя подшлемник. На третьем этаже этого Дворца я узнал бойца, с которым рядом лежал под пулями во время первого штурма. Он был раздет до пояса, мертвый, ноги висели на улице, а руки были прибиты к рамам. Как будто кто-то его выбросил из окна, но он последним усилием ухватился за оконный блок. Рядом с его боком, справа, чернело пятно. Это было лицо духа.

Глава 16