Откройте свой Мир!

Наши предки из рода панцирных бояр.
Панцирные бояре- военно-служилое сословие в северо-восточных землях бывшего Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой в XVI-XVIII вв. Имели земельные наделы, освобождения от податей и другие привелегии, но были обязаны нести воинскую службу ( с конем, копьем и панцирем). Жившие в Гультяях панцирные бояре за пунцово-красные кафтаны, подбитые жгутами из витой пеньки, прозывались здесь пунце-панцирными боярами.
Есть города - побратимы, вероятно, и к селам тоже можно отнести этот термин. Документы нам говорят о том, что д.Гультяи Пустошкинского и д. Чернецово Невельского районов долгое время были селами с одной общей историей. По административному делению Витебской губернии Невельского уезда одно время д.Чернецово относилось к Гультяевской волости, а потом д. Гультяи к Чернецовской. Имели эти - большие, красивые села много общего, а церкви, стоящие в них, вообще походили друг на друга, как сестры –близнецы. Древняя легенда говорит о том, что в этих селах были монастыри и монахов – так называемых «чернецов» из с. Гультяи за провинности отсылали в другой монастырь и поэтому то село, куда их ссылали, получила название «Чернецово». Сейчас роднит эти села то, что, как и прежде в них проживают люди, которых несколько веков назад называли «панцирными боярами». К категории «панцирных бояр» относились служилые люди, которые в XVI – XVIII вв. несли службу и защищали границы княжества Литовского, а затем Речи Посполитой.
В конце XVIII века после присоединения Восточной Белоруссии к России «панцирные бояре» стали близки по своему положению к украинским казакам. Крест на могиле панцирного боярина.

Возвращение к истокам белорусских самоходов
В Тюменской области проживают представители 140 народов и национальностей. Украинцы, чуваши, белорусы...

В Тюменской области проживают представители 140 народов и национальностей. Украинцы, чуваши, белорусы... Оказавшись вдали от малой родины, они стараются сберечь свои традиции, язык. Как известно, народная культура хранится в легендах, сказаниях...
На Викуловской земле до сих пор звучат старинные песни белорусов. Исполняет их фольклорно-этнографический коллектив “Вячорки” (руководитель Валентина Матвиенко). Песни из репертуара народного ансамбля были записаны много лет назад у жительниц села Ермаки, откуда родом Валентина Дмитриевна.
В июле 2007 года “Вячорки” выступили на Всероссийском фестивале-конкурсе самодеятельных творческих коллективов белорусских землячеств “Красота спасет мир”, состоявшемся в Москве.
— Наши земляки обошли коллег-соперников из Карелии, Башкирии, Дальнего Востока, других регионов и выиграли Гран-при, — рассказала Людмила Татаринцева, начальник отдела белорусской культуры ДНК “Строитель”. — Это дает право коллективу, имеющему множество дипломов международных, всероссийских, региональных конкурсов, выступать на Международном фестивале “Славянский базар-2008" в Витебске.
Удивительно трогательный, мелодичный сказ о том, как белорусы в конце XIX века пришли в Сибирь, их нелегкой жизни, тоске по родине “Вячорки” представили на праздничном концерте, посвященном закрытию Дней белорусской культуры, проходивших в Тюменской области с 1 по 6 октября.
В репертуаре “Россияночки”, вокальной группы из села Ермаки, тоже есть “самоходские” песни, которые пели еще лет сто назад.
— В суровом таежном краю переселенцы искали лучшей доли. В Белоруссии семьи были большие, земли не хватало. В Сибири ее давали бесплатно, вот и отправлялись сюда крестьяне, — заметила Людмила Васильевна. — Добирались они своим ходом (потому первых поселенцев и называют самоходами), по году, а то и по два. Мужчины выбирали место для деревни, ставили избы, несколько человек оставались присматривать за хозяйством, остальные шли за семьями, в Белоруссию. Возвращались с женами, ребятишками.
Первые самоходы, братья Крупниковы из Могилевской губернии, зарегистрированы в Тюменской области в 1886 году. Существует поверье, что дома они строили из осины, потому и небольшую деревню назвали Осиновкой. Здесь, вдалеке от города, до сих пор сохраняется древний обряд ношения иконы.
— Каждый год в рождественскую ночь святыню передают из одной избы в другую, — пояснила собеседница. — Со стороны действо выглядит очень красиво. Икона с голубыми ставенками словно плывет над живым ручейком, который образуют коленопреклоненные селяне. Посмотреть на уникальный обряд приезжают из Сургута, Омска. Люди верят, что, если помолиться и посидеть под иконой в канун Рождества, это поможет решить многие житейские проблемы...
Икону привезли самоходы из Белоруссии в XIX веке. В начале прошлого столетия она сгорела, но была восстановлена в Омске. Только четыре года, с 1941 по 1945-й, старинный обряд не соблюдался. Во время войны икона стояла в хлеву, присыпанная навозом, к счастью, нисколько не пострадала. Ношение иконы в Осиновке возродили в конце 40-х годов. В небольшой деревушке — 47 домов. Только через 47 лет святыня вернется в первую избу.
Многие традиционные белорусские праздники были утрачены. Но мы пытаемся их вернуть. В селе Десятово Ишимского района прижились “гукання весны” и “багач”. Он отмечается по осени, когда убран урожай.
В давние времена люди ходили по деревне с большим лукошком, в центре которого стояла восковая свеча. Селяне понемногу, по жменьке, сыпали в корзину пшеницу, рожь — у кого что уродилось. Старики благословляли хозяев, пели обрядовые песни.
Лукошко с зерном, называемое, как праздник — “багач”, целый год находилось в какой-нибудь хате. Считалось, что “багач” приносит достаток и благополучие хозяевам, ведь собирали его всем миром. Обходя деревню, старцы словно очерчивали круг, защищающий жителей от бед, напастей, злых сил.
Один из самых любимых летних праздников — Иван Купала. Его не первый год проводит отдел белорусской культуры в Тобольске, Тобольском районе, у реки, приглашая ребят из оздоровительных лагерей. Главное развлечение на Купалу — прыжки через костер. Говорят, прыгая через огонь, можно укрепить здоровье, а влюбленным — проверить свои чувства.
Издавна в народе существует красивая легенда о папоротнике, зацветающем в ночь на Ивана Купалу. Цветок, распустившийся всего на миг, помогает найти зарытые в землю клады, заглянуть в будущее.
Поворожить немного можно и на рассвете, пустив по воде венок. Если он поплывет — девушке самое время готовиться к свадьбе, останется у берега — еще год в девках сидеть...
Именно через национальные праздники, песни белорусы возвращаются к корням, истокам. В течение нескольких лет в Десятово существует ансамбль “Веселка”, руководит которым Елена Антонченко. Со всей округи съезжаются на занятия ребятишки, причем не только белорусы.
В “Веселке” рады всем: если ребенок не умеет петь, он может научиться делать забавные игрушки из дерева, лоскутков ткани, соломки в кружке декоративно-прикладного творчества. Детям это очень нравится.
Белорусские песни в Тюмени поют даже шестилетние малыши. На открытии Дней культуры в ДНК “Строитель” выступали самые юные артисты — коллектив “Зернятки” из детского сада №176. Руководитель ансамбля Елена Гардубей три года поет в “Лянке”, исполняет и русские, и белорусские песни. Она сумела увлечь ребят: недавно в том же детском саду появился еще один коллектив — “Хвилинки”.
Клавдия Зуева, руководитель ансамбля “Лянок”, создала ансамбль “Родничок” в 70-й школе. Отдел белорусской культуры проводил здесь с ребятами национальные игры: “пора квасить капусту”, “слови козла” и другие. Описание старинных забав нашли в книгах, журналах.
На торжественной церемонии закрытия Дней белорусской культуры, совпавших в этом году с празднованием юбилея общественной организации “Беларусь”, руководители народных ансамблей, другие активисты были награждены почетными грамотами Тюменской областной Думы, благодарностями губернатора области, комитета по делам национальностей.
— Радует, что наш труд заметен, — призналась Людмила Татаринцева. — Но самое важное — за десять лет работы общества “Беларусь” и пять — отдела белорусской культуры ДНК “Строитель” удалось создать детские коллективы, значит, будет кому передать свои обычаи, традиции.
ТЮМЕНСКИЕ ИЗВЕСТИЯ  
 №186 (4446)
12.10.2007
Любовь КИСЕЛЕВА

Илья Ильич Кошин - ректор НИСИ.
И. И. Кошин родился В 1925 году в селе Новолокти Ишимского района Тюменской области. В 1949 году окончил Московский инженерно-строительный институт, а затем - аспирантуру. После защиты в 1953 г. кандидатской диссертации работал в Новосибирском инженерно-строительном институте доцентом, профессором (утвержден в звании в 1978 г.), зам. декана факультета, зам. ответственного редактора журнала «Известия вузов. Строительство и архитектура», с 1963 по 1978 г. был проректором по научной работе.
Основным направлением научной деятельности ректора НИСИ являлось развитие теории коррозионной стойкости конструктивных форм строительных металлоконструкций. Результаты его научных исследований внедрены на ряде объектов, отражены в более чем 50 публикациях.
Высококвалифицированный педагог высшей школы, он является автором учебных пособий и методических разработок по курсу «Металлические конструкции», специального курса по методам повышения коррозионной стойкости и долговечности строительных металлоконструкций, научным руководителем ряда успешно защищенных кандидатских диссертаций.
За вклад в развитие строительной науки и преподавательскую деятельность И. И. Кошин награжден орденом Трудового Красного Знамени и пятью медалями. Он руководил НИСИ с 1978 по 1989 год.

Приезжайте в деревню на лето
Отыщите там свой уголок,
Скромный домик, оставленный кем-то,
В кухне печь, невысок потолок,
Три окошка, крылечко простое
Вас с любовью всегда приютят,
К вам на дерево с кроной густою
Ваши птицы весной прилетят.
Вас под утро разбудят их трели,
Сладкий воздух ворвётся в окно.
Вы такой вкусной каши не ели,
Так легко не дышали давно.
Зачерпнуть из колодца водицы,
Босиком постоять на траве,
Тишиной можно тут исцелиться,
В деревянной российской избе,
Наколоть дров, по-русски размяться,
И простую рубаху надев,
По грибы в ближний лес прогуляться,
Соловьиный послушать напев,
В русской баньке под вечер помыться,
На крыльце посидеть, подышать,
Самоварного чая напиться
И на печку отправиться спать.
Все здесь тёплое, всё здесь простое,
Сердце здесь не стучит, а поёт,
Всё здесь русское, наше, родное,
Наша родина нас ещё ждёт.

Бывшая учительница, а ныне пенсионерка, Вера Лукьяновна Киселева о Новолоктях знает практически все. Консультации по сбору краеведческого материала она получила от ученых из Московского этнографического института. Студентки филологического факультета Ишимского педагогического института - частые гости в ее доме. Вера Лукьяновна - из семьи самоходов. И может часами рассказывать о традициях, обычаях и укладе жизни своих предков. Когда она сама в конце сороковых годов училась в педучилище, однокурсницы ей порой говорили: "Вер, ты говоришь, а мы ничего из твоей речи не поймем: "Деука, да кого ты надела, кохту?". Ну, разве это по-русски?!".
В 1970 году Киселева вместе с учениками начала сбор материалов по истории села. Благо, в те времена были живы дети первых жителей деревни. И Вера Лукьяновна понимала: надо торопиться, иначе бесценные свидетельства и факты исчезнут вместе с бабушками-дедушками навсегда. Ребята не только скрупулезно фиксировали рассказы старожилов, сохраняя в записях их неповторимый говор, но и вели переписку с архивами Тобольска, Ишима, Пскова, Витебска. Из микрофотолаборатории Ленинграда в Новолокти прислали копии первой Всероссийской переписи населения 1895 года по Локтинской волости Тобольской губернии, а через несколько лет директор из села Гультяи Пустошки некого района Псковской области (часть Витебской губернии, откуда прибыли самоходы, впоследствии отошла к Псковской области) пригласил новолоктинских ребят на родину их прапрадедушек. Гультяевцы накормили с дороги сибиряков картошкой с жареным салом, поставили на стол молоко, хлеб с крупной солью. Отведали ребятишки крестьянское угощение и сказали: словно мама накормила. Как дома. Даже картошку одинаково в Новолоктях и Гультяях жарят. Долгое время новолоктинские самоходы жили особняком. На всю большую деревню (по переписи 1903 года) всего тринадцать фамилий: Гультяевы, Смарыгины, Болтуновы, Кошины, Маркеевы, Шаркеевы, Жгуновы, Мутьевы, Залесские, Киселевы... Замуж девки выходили за ближайших родственников. Настоящим, "взаправдашним", супругом мужа порой не считали. Сами посудите: у жениха и невесты деды - родные братья.
- Самоходы в отличие от собранных, сдержанных, обладающих внутренней культурой сибиряков рубаха-парни, - говорит Вера Лукьяновна, - вся душа у них нараспашку, как, впрочем, и ворота, и дверь в избу. Гребень им никогда не был нужен: волосы пятерней расчесывали. Лапти упрямо носили, ни за что не хотели менять их на сапоги. Покупали лыко на ярмарках и плели для себя привычную обувку. Самоходы выносливые и добрые. Трудиться всегда любили и умели, недаром из соседних деревень зажиточные мужики предпочитали брать новолоктин-цев в наемные работники и няни.
Новолоктинские встречи
В получасе ходьбы от д. Новолокти - маленькая деревенька в одну улицу - Локти. И от чего пошло такое чудное название селений - бог весть. Может, дорога к месту изгибом, излучиной шла - никто теперь не скажет и не объяснит. Плечами локтинцы и новолоктинцы пожимают. Хотя всем известно: Локти - деревня очень старая. В этом году у неё юбилей - 280 лет. По архивным справкам год ее рождения - 1729-й. Издавна жил в ней сибирский основательный народ со своим укладом и традициями.
А в середине позапрошлого столетия к ним пришли свободные крестьяне Витебской губернии Невельского уезда Гультяевской волости. Самоходы. В Локтях местные мужики настороженно приняли новоселов. Время шло, а мир между ними никак не ладился. И тогда отчаянный пришлый народ, привыкший к дальним путешествиям, отправил ходоков в Питер испросить разрешения у высокого начальства поселиться в другом месте. "Командировочные" вернулись с добрыми вестями. В столице разрешили занять свободные земли вблизи Локтей.
Так в 1866 году появились Новолокти.(Ст. взята из материалов Ишимского краеведческого музея)

Р.Ю. Федоров


 


БЕЛОРУССКИЙ ПУТЬ В СИБИРЬ


 


 


Освоение Сибири издревле осуществлялось многими народами,
каждый из которых привносил на ее территорию свои оригинальные формы
хозяйствования и духовной культуры. Представители самых разных национальностей,
мигрировавшие на территорию Сибири, успешно ассимилировались на ней. В
результате этого сегодня мы можем наблюдать сложный полиэтнический и
поликонфессиональный характер культурного пространства Сибири, который,
безусловно, нуждается в пристальном внимании и изучении. Ведь, пожалуй, нигде
как в Сибири, не проявляется так полно смысл слова "россиянин",
вобравшего в себя многие народы, которые вместе создавали историю и культуру
своей страны.


 


Исследования современных историков дают все основания
полагать, что предки современных белорусов вместе с русскими принимали активное
участие еще в самых ранних этапах освоения Сибири. В исторических
исследованиях, опирающихся на анализ летописных источников, существует
несколько гипотез, о том, что в составе отряда Ермака были выходцы с
белорусских земель, именовавшиеся "литвой" [1]. Понятием
"литва" в сибирских летописях долгое время обозначались жители
современной территории Белоруссии, ранее входившей в состав Великого княжества
Литовского. Незадолго до начала присоединения Сибири к русскому государству в
истории белорусского народа произошло значимое событие. В 1569 году состоялось
подписание Люблинской унии в результате которой Великое княжество Литовское
инкорпороиловалось в Польское королевство, образую с ним, прибегая к
современным аналогиям, "союзное государство" — Речь Посполиту.


 


Первоначально территория Великого княжества Литовского
сохраняла значительную степень политической и культурной автономии. На ней
продолжали доминировать православное вероисповедание и старобелорусский язык,
имелись собственные войска, законодательная и судебная системы. Однако уже
начиная с XVII века для истории Речи Посполитой стали характерными процессы
полонизации предков современных белорусов. В первую очередь это касалось многих
представителей шляхты, для которых важным условием поддержания высокого
общественного положения являлось принятие религиозных и общественных норм,
господствовавшие в то время в Польше. На этом фоне среди населения  удаленных от крупных городов сельских районов
продолжали жить многие архаические традиции, глубоко уходившие корнями в
древнерусскую культуру. В этой ситуации национальное самосознание белорусов
стало складываться очень поздно. Несмотря на то, что после третьего раздела
Речи Посполитой в 1795 году белорусские земли вошли в состав Российской Империи
и на них вновь началось активное утверждение православия, процесс выделения
белорусов в самостоятельную нацию начался лишь во второй половине XIX в. и
завершился к двадцатым годам ХХ в.


 


Во второй половине XVI и XVII веках между Речью Посполитой и
Московским государством неоднократно возникали вооруженные конфликты. Пленную
"литву" нередко отправляли в Сибирь в качестве служилых людей,
поэтому, среди первопроходцев и строителей первых сибирских городов было
достаточно большое количество предков современных белорусов. В XVII и XVIII
столетиях были известны случаи добровольного переселения жителей Речи
Посполитой на территорию Сибири из-за проводившейся в ней политики,
притеснявшей православие и формировавшей крепостническое общество, неурожайных
годов и голода [2].


 


Многие попавшие в Сибирь "литвины" относились к
наиболее образованной прослойке ее населения. Значительная их часть на родине
принадлежала к сословию служилой шляхты. Благодаря этому они принимали активное
участие  в общественной жизни первых сибирских
городов и острогов, выполняли ответственные государственные поручения.


 


Новая, многочисленная волна ссыльных белорусов прибыла в
Сибирь после польского восстания 1863-1864 гг. Среди них были и те, кто активно
поддержал мятежные действия революционера Кастуся Калиновского, сплотившего
вокруг себя отряды крестьян для национально-освободительной войны польского и
белорусского народов. В Иркутск был сослан один из его ближайших помощников,
двоюродный брат Юзеф Калиновский. Эта волна ссыльных из Белоруссии подарила
Сибири несколько выдающихся ученых. Среди них был географ и геолог И.Д.
Черский, составивший первую геологическую карту побережья Байкала и
предложивший одну из первых тектонико-палеографических схем внутренних районов
Сибири. Коллега Черского Б.И. Дыбовский внес заметный вклад в изучение
природных условий Прибайкалья. Говоря об исследователях Сибири, являвшихся
выходцами из Белоруссии нельзя не упомянуть ряд других выдающихся имен.
Исследователь морей Северного ледовитого океана А.И. Вилькицкий, родившейся в
Борисовском уезде Минской губернии, внес заметную лепту в попытку осуществления
сквозного плаванья по северному морскому пути и его использованию в
хозяйственных целях. Дело отца продолжил его сын Б.А. Вилькицкий. В 1914-1915
годах он руководил гидрографической экспедицией, исследовавшей побережье
Северного ледовитого океана, в ходе которой было осуществлено плаванье по
Северному морскому пути из Владивостока в Архангельск. В 1932 году
возглавляемая уроженцем Могилева О.Ю. Шмидтом экспедиция на пароходе
"Сибиряков" впервые в мире прошла за одну навигацию Северным морским
путем. Отто Шмидт внес колоссальный вклад в развитие арктических исследований и
освоение Крайнего Севера Сибири. Уроженец Минской губернии Э.К. Пекарский был
автором первого словаря якутского языка.


 


Наиболее массовый характер переселения белорусов в Сибирь
получили во второй половине XIX – начале ХХ столетий. Они являлись следствием,
как аграрных реформ, так и стихийных переселений белорусских крестьян,
связанных с малоземельем.


 


 


 


Автор исследования Роман Федоров на фоне Мирского замка -
историко-культурного символа Беларуси


 


На территории ряда районов Западной Сибири переселенцы из
Белоруссии получили название "самоходы". Местные жители чаще всего
объясняют происхождение этого слова тем, что до постройки Транссибирской
железнодорожной магистрали, их предки двигались в Сибирь "своим
ходом", везя свои пожитки на обозах. В белорусском языке слово
"самохаць" означает "добровольно, по своему желанию" [3].
Таким образом, самоходами были те люди, которые пришли в Сибирь самовольно, тем
самым, представляя собой наиболее мобильную часть белорусского крестьянства, не
побоявшегося пройти тысячи километров трудного пути в поисках лучшей доли.
Можно говорить о том, что название "самоход" не тождественно по своей
сути понятию "белорус". Скорее оно характеризует особый
этнокультурный статус белорусских крестьян-переселенцев, со временем ставших
полноправными сибиряками, но сохранившими при этом ряд самобытных особенностей
своей традиционной культуры.


 


Одной из первых групп белорусских крестьян, переселившихся в
Сибирь в результате аграрных реформ стали так называемые "панцирные
бояре". Они представляли собой особую категорию служилых людей,
сложившуюся в XVI в. на территории современной Белоруссии. Первоначально они
несли конную службу в панцирном облачении с тяжелым вооружением и занимали
промежуточное положение между мелкой шляхтой и тяглыми крестьянами. После
присоединения в конце XVIII в. восточных территорий Речи Посполитой к
Российской Империи панцирные бояре вошли в сословие государственных крестьян. К
этому времени по своему образу жизни и социальному статусу они стали близки к
казакам и крестьянам-однодворцам. Возделывая землю, панцирные бояре занимались
охраной приграничных рубежей и полицейской службой. Само понятие
"панцирные бояре" к тому времени стало анахронизмом, однако
сохранилось в качестве самоназвания этой категории людей.


 


В начале XIX века в западных губерниях Российской Империи
нарастала тенденция к обеднению и росту малоземелья государственных крестьян.
Реформа управления государственными деревнями, разработанная П.Д. Киселевм
(1837-41 гг.), предусматривала переселение государственных крестьян на новые
земли в качестве одного из путей к разрешению сложившейся проблемы.


 


В 1850-60 гг. несколько общин панцирных бояр, проживавших на
территории Себежского и Невельского уездов Витебской губернии (в настоящее
время территория Псковской области РФ) решились на переезд в далекую Сибирь. По
положению, принятому Министерством государственных имуществ каждый переселенец
должен был получить не менее 15 десятин земли на душу, денежное пособие в
размере 55 рублей и освобождение на 8 лет от натуральных и денежных
повинностей, что являлось серьезным стимулом к переселению [4].


В 1853 году П.Д. Киселев удовлетворил прошение первой группы
панцирных бояр, изъявивших желание переселиться в Сибирь. Год спустя эти
крестьяне пришли на отведенное им для переселения место в деревне Шестаковой
Утчанской волости Ишимского округа (в настоящее время это территория
Чистоозерского и Петуховского районов Курганской области).  В 1858 г. для большой группы из 57 семей
панцирных бояр из Себежского уезда была предоставлена земля в Бергаматской
волости Тарского округа (в настоящее время территория Кыштовского района
Новосибирской области).


 


В 1860-е годы в Ишимский округ активно переселялись
панцирные бояре из Невельского уезда Витебской губернии, поселившиеся в селах
Мизоново и Локти. Часть этой партии переселенцев отправилась дальше,
обосновавшись на территории современного Алтайского края в Баевском районе,
селе Прослауха.


 


В большинстве случаев панцирные бояре, придя в Сибирь,
подселялись к сложившемся здесь ранее старожильческим деревням. Как правило,
это было обусловлено не личным выбором переселенцев, а решением представителей
власти, выбиравших место для их приема. Сохранился целый ряд документальных
свидетельств и устных преданий, указывающих на то, что во многих случаях
панцирные бояре, пришедшие в Сибирь, оставались недовольными отведенными для
них местами и требовали переселения на другие земли. Это было связано не только
с неудовлетворительным качеством предоставляемых им угодий, но и со сложными
взаимоотношениями, складывавшимися с местным старожильческим населением.
Подобное противопоставление старожильческих и новопоселенческих крестьянских
общин, основанное на мировоззренческой оппозиции "свой-чужой" не
только препятствовало быстрой ассимиляции белорусских переселенцев на новом месте,
но в некоторых случаях даже способствовало усилению их этнокультурной
самоидентификации.


По рассказам старожилов из села Мизоново, Ишимского района
Тюменской     области, после прихода
панцирных бояр оно оказалось разделенным на две части. В деревне даже
существовал свой материальный маркер границы старожильческого и
новопоселенческого миров. Для этих целей в условленном месте был установлен
специальный межевальный столб. Даже после смерти местные старожилы и
переселенцы находили свое последнее пристанище в разных местах. Для этих целей
кладбище было разгорожено на две части специально вырытой канавой. На одной
части хоронили чалдонов, на другой – самоходов.


 


Похожая ситуация сложилась и в соседнем селе Локти, куда
прибыла другая партия панцирных бояр из деревни Рамуси Гультяевской волости
Невельского уезда Витебской губернии.


 


Переселенцы жаловались властям на притеснения со стороны
сибирских старожилов - чалдонов и обращались к ним с просьбой о предоставлении
им отдельного участка земли для заселения. По сохранившемуся среди старожилов
деревни преданию, которое записала бывший учитель Ново-Локтинской средней
школы, краевед В.Л. Киселева (1930 г.р.) двое панцирных бояр даже специально
отправлялись в Петербург, чтобы передать прошение о переселении государю. Как
бы то ни было, просьба крестьян была удовлетворена, и им был предоставлен
свободный участок земли между озерами Долгим, Бердюжьем и Пеньковым,
находившийся в нескольких верстах от Локтей. Здесь ими была основана деревня,
получившая название Новые Локти.


 


Вот как оценивала данную ситуацию М.М. Громыко: "Две
крестьянские общины, каждая из которых сложилась давно и прошла свой путь в
отличных от другой социально-исторических и экономико-географических условиях,
оказались соединенными в одной деревне, в одной территориальной общине.
Сибиряки, вложившие в свое время много труда в освоение новой территории,
основавшие деревню, претендовали на определенные преимущества перед чужаками,
явившимися на все готовое. Переселенцы, сплоченные самим процессом переезда,
привыкшие к несколько привилегированному положению по сравнению с другими
категориями государственных крестьян, не хотели уступать" [5].


 


Таким образом, можно сделать вывод о том, что переселившись
в Сибири, панцирные бояре стремились основывать свои обособленные поселения,
которые могли бы жить по собственным законам самоуправления. Однако
государственная переселенческая политика во многих случаях инициировала процесс
подселения групп переселенцев к сложившимся ранее старожильческим деревням.


 


Иная ситуация складывалась в тех малоосвоенных районах, в
которых удельный вес переселенцев значительно превышал долю старожильческого
населения. В рассказах проживающих в них потомков белорусских переселенцев
значительно реже встречаются упоминания о противопоставлении себя
старожильческой среде. Напротив, в этих случаях нередко можно встретить примеры
этнокультурной консолидации между переселенцами разных национальностей. Ярким
примером этому могут служить поселения белорусов в Иглинском районе
Башкортостана. В конце XIX – начале ХХ вв. здесь возник целый ряд небольших
хуторов, большинство из которых было первоначально основано латышскими
переселенцами. Позднее в них начали активно подселяться выходцы из Белоруссии.
Данная система хуторских поселений получила название "Балтийская
колония". По рассказам информаторов - потомков переселенцев, несмотря на
существование значительных культурных различий между белорусами и латышами
(язык, вера, обычаи, приемы хозяйствования и т.д.), среди них доминировали тенденции
к взаимному обмену культурным и хозяйственным опытом. Среди белорусов и
латышей, проживающих в районе, нередко встречались смешанные браки,
способствовавшие стиранию культурных граней между двумя народами.


 


Похожая ситуация была характерной и для ряда мест компактного
проживания белорусов на территории Тарского района Омской области (д.
Ермаковка, Атирка, Быган и др.). Во времена столыпинских переселений эти места
активно заселялись и осваивались русскими, украинцами, белорусами, латышами,
чувашами и представителями ряда других национальностей. Несмотря на отмечаемые
в рассказах информаторов и документальных источниках случаи конфликтов между
разными группами переселенцев в целом здесь также отмечалась тенденция к
смешанным бракам и заимствованиям друг у друга отдельных элементов традиционной
культуры.


 


Во многих районах Западной Сибири в конце XIX – начале ХХ
вв. для прибывавших в них белорусов было характерно основание небольших
поселений хуторского типа. При этом сохранившиеся свидетельства указывают на
то, что первоначально на новом месте общины крестьян из Белоруссии старались
воспроизвести привнесенные со своей родины принципы планировки и архитектуры
усадеб, а также методы ведения хозяйства. Однако уже к 1930-м годам многие
хутора и небольшие поселки белорусов прекратили свое существование, потому что
“коллективизация и социалистические формы ведения сельского хозяйства
предполагали "стягивание" населения в центры, объединение посевных
площадей, применение новых агротехнических методов полеводства, иную организацию
сельского быта” [6].


 


В результате проведения подобной политики население многих
хуторов насильственными методами “сбивалось” в крупные колхозные поселки.
Данные процессы положили начало серьезным трансформациям не только методов
хозяйствования, но и многих основополагающих черт традиционной культуры и
общностных взаимодействий белорусов, проживающих в Сибири.


 


Несмотря на эти процессы, многие ценности традиционной
культуры в советское время продолжали оставаться в качестве важных инвариантов
духовной жизни местных сообществ.  Во
многих семьях самоходов сохранялись религиозные традиции, календарная
обрядность и фольклор, привезенные их предками из Белоруссии.


 


Попробуем подробней рассмотреть механизмы сохранения или
трансформаций некоторых основных маркеров этнокультурной идентичности
белорусских переселенцев.


 


Одной из отличительных черт хозяйственной деятельности
белорусов в Сибири являлось льноводство. Культивирование льна белорусские
переселенцы начинали сразу при освоении участка под пашню ввиду того, что
помимо его использования для изготовления одежды и масла он обладал полезными
свойствами для подготовки под посев озимовых и помогал бороться с сорняками. В
большинстве случаев, выращивание и обработка льна преследовали цель обеспечить
семью одеждой, необходимыми предметами быта и ритуально-обрядовых действий
(скатертями, полотенцами, рушниками и т.д.). В годы советской власти в местах
компактного проживания белорусов можно было нередко встретить попытки
промышленного производства изделий из льна.


 


Во многих местах проживания потомков белорусских
переселенцев сохранились достаточно стойкие традиции декоративно-прикладного
искусства, привнесенные из мест выхода их предков. Прежде всего, это
орнаментальные мотивы вышивки на полотенцах, рушниках, рубахах и сарафанах.
Среди первых поколений переселенцев многие женщины носили некогда
распространенные в Белоруссии андараки – шерстяные юбки из клетчатой ткани.


 


Одним из наиболее стойких маркеров традиционной белорусской
культуры в Сибири являются особенности приготовления пищи. Среди национальных
блюд почти все потомки белорусских переселенцев, живущих в Сибири упоминают
драники. Блюда из картофеля всегда занимали ключевое место в рационе белорусов.
Среди мясной пищи были наиболее распространены блюда из свинины. Потомки
переселенцев из Минской и Витебской губерний упоминают блюдо под названием
комы, представляющие собой шарики из протертого картофеля с начинкой из сала
или свинины, которые варятся в кипящей воде или запекаются в печи. Среди
выходцев из разных районов Белоруссии существует целый ряд подобных блюд
носящих разные названия и имеющие свои различия в рецептах приготовления. Так,
выходцы из западных районов Белоруссии чаще упоминают зразы, а также мучные и
картофельные клёцки, которые, как правило, добавлялись в суп. Среди выходцев из
восточных губерний нередко упоминаются колдуны – подобие пельменей из картофеля
или теста, начиненных свининой или маком.




 


Многие представители первых поколений переселенцев говорили
на белорусском языке. Их потомки, рожденные в Сибири начали утрачивать чистоту
родного языка, постепенно превращая его в специфический русско-белорусский
диалект. Он может быть отчасти сопоставлен с феноменом "трасянки" –
диалекта, получившего распространение в некоторых сельских районах Белоруссии,
в котором преобладают русские слова, произносимые в соответствии с правилами
лексики и фонетики белорусского языка.


 


В настоящее время среди большинства потомков белорусских
переселенцев уже не сохранилось ярко выраженных диалектных различий со
старожильческим населением. Однако в отдельных поселениях, среди представителей
старших поколений можно встретить элементы "белорусского говора", а
также использование некоторых заимствованных из белорусского языка
существительных, большинство из которых имеет особое значение в их быту (к
примеру, вместо "лук" говорят "цыбуля", вместо
"картошка" – "бульба" и т.д.).


 


Среди специфической календарной обрядности белорусов
информаторы чаще всего называют такие праздники, как Купала, Юрьев день, Дзяды.
Со временем многие из них утратили большинство элементов своего первоначального
сакрального контекста. К примерам не утративших своего первоначального значения
народных традиций белорусских переселенцев можно отнести почитание и обряд
переноса иконы "Свеча", существующие в д. Осиновка Викуловского
района Тюменской области. Почитаемая в этой деревне икона "Воскресение
Христово", называемая местными жителями "Свеча" по преданию была
привезена в Сибирь еще первым поколением переселенцев из Могилевской губернии и
считалась хранительницей жителей этой деревни. Название иконы указывает на то,
что обряд ее переноса, по всей видимости, когда-то был совмещен с некогда
распространенным в некоторых районах Белоруссии народным праздником
"Свеча", уходящим корнями в дохристианскую историю восточных славян.
По существующей в деревне традиции, на каждое Рождество состоится
сопровождаемый крестным ходом перенос иконы из одной избы в другую, где она
будет находиться в течение года. Как правило, для хранения иконы выбор падает
на старейших и наиболее уважаемых жителей деревни. Икону ставили на почетное
место - в красный угол избы. Со временем для иконы "Воскресение
Христово" был сделан специальный деревянный киот, в который помещен ряд
других почитаемых в деревне икон ("Святитель Николай",
"Неопалимая купина" и др.). В оформлении иконостаса и традициях
почитания иконы можно проследить присутствие многих специфических отголосков
традиционной белорусской культуры. Так, иконостас украшен искусственными
цветами, фольгой и народной вышивкой. У почитающих икону местных жителей
существует обычай оставлять ей в "жертву" деньги, продукты или
украшения, загадывая при этом в молитвах заветные, сокровенные желания. Есть
обычай садиться под икону, получая таким образом "благословение".
Дорога для крестного хода всегда устилается соломой. Сегодня на перенос иконы в
Осиновку каждый год съезжается большое количество потомков белорусских
переселенцев из разных районов Тюменской области.


 


Начиная с послевоенного времени миграции на территорию
Сибири из Белоруссии как правило не носили специфического характера. В
большинстве случаев они были типичными для общей ситуации в сфере трудовых
миграций, существовавшей в Советском Союзе. В то время, белорусы, также как и
жители других союзных республик, приезжали в Сибирь в качестве участников
крупных промышленных строек, устраивались здесь на работу по распределению
после получения специального или высшего образования, участвовали в освоении
нефтегазовых месторождений Западной Сибири вахтовым методом или переезжали жить
в молодые индустриальные города Тюменского Севера. К началу 1990-х годов по
официальным данным в Сибири проживало и работало более 200 000 белорусов. Их
наибольшее число было сосредоточено в Тюменской области (49 тыс. чел.),
Красноярском крае (34 тыс. чел.) и Иркутской области (26 тыс. чел.) [7].
Следует отметить, что ввиду быстрых процессов ассимиляции белорусского народа
на территории этнически родственной России и расплывчатых граней этнокультурной
самоидентификации, присущих многим переселившимся сюда белорусам, реальное
количество проживающих в Сибири людей, имеющих белорусские корни в значительной
мере превышает имеющуюся официальную статистику.


 


Говоря о системах расселения белорусов на территории Сибири,
можно выделить их два наиболее значимых слоя. Первым из них является ряд
расположенных в "глубинке" деревень, значительная часть населения
которых имеет белорусское происхождение и продолжает в той или иной степени
оставаться носителем характерных этнических традиций. Ко второму слою можно
отнести некоторые, возникшие в советскую эпоху, индустриальные города и рабочие
поселки, в строительстве которых принимало участие значительное число
специалистов из Белоруссии, многие из которых впоследствии остались проживать в
них. К примерам подобных поселений можно отнести города Тюменского Севера
Лангепас и Губкинский, в которых продолжают жить и работать большие белорусские
диаспоры.


 


Один из наиболее важных вопросов изучения истории более чем
четырех столетий миграций белорусов в Сибирь, состоит в том, какую лепту
вносили они в освоение ее территории, какие хозяйственные и культурные
новшества были ими перенесены сюда. На рубеже XX и XXI столетий эти вопросы
стали предметом целого ряда исследований, осуществляемых совместно учеными
Национальной академии наук Республики Беларусь и Сибирского отделения РАН.
Причины большого интереса к сотрудничеству в сфере подобных исследований во
многом лежат в том, что ряд ведущих ученых СО РАН имел в своей родословной
белорусские корни. Среди них в первую очередь следует отметить выдающуюся
личность Валентина Афанасьевича Коптюга (1931-1997), возглавлявшего Сибирское
отделение с 1980 по 1997 гг. Живя и работая в Сибири В.А. Коптюг никогда не
забывал о своем белорусском происхождении, с большим энтузиазмом относился к
возможностям осуществления совместных научно-исследовательских работ, за что
был избран зарубежным членом Национальной академии наук Беларуси. Другим
выдающимся ученым СО РАН, имевшим белорусское происхождение, был академик
Андрей Алексеевич Трофимук (1911-1999) — ученый-геолог с мировым именем, автор
концепции крупных баз нефтегазодобычи в Восточной Сибири. Получив в 1994 году
государственную премию Российской Федерации, Трофимук передал ее детям
Беларуси, пострадавшим в Чернобыльской катастрофе.


 


В 1998 году, вскоре после смерти В.А. Коптюга, было
подписано соглашение о сотрудничестве СО РАН и НАН Беларуси, а также была
учреждена премия им В.А. Коптюга, присуждаемая за наиболее выдающиеся
совместные исследования сибирских и белорусских ученых. В период дезинтеграции
научных связей на постсоветском пространстве эти меры способствовали
активизации совместных усилий в решении ряда актуальных исследовательских задач
в отдельных естественнонаучных и гуманитарных сферах.


Сегодня практически во всех регионах Сибири действуют
различные белорусские общественные организации, землячества и фольклорные
коллективы, деятельность которых вносит свой вклад в сохранение и популяризацию
национальных традиций. Многовековые процессы этнокультурного синтеза сделали
белорусскую культуру одной из заметных составляющих формировавшегося
многочисленными народами культурного пространства Сибири.

Деревня! Сколько ёмко слово -
В нем запах сена и травы.
В нем есть нешуточные ссоры
И гомон шумной детворы.
В нем запах свежего навоза
Смешался с запахом людей.
Коровы, куры, есть и козы,
Все очень просто, без затей.
В нем птичья трель звучит повсюду,
Река играет в берегах
И люди радостные всюду,
Стада пасутся на лугах.
Деревня! Сколько ёмко слово!
В нем жизнь бурлит и бьет ключом.
И в целом мире нет такого
Как это, что объемлет все!

Самоходами (и нашими родственниками 160 лет назад) были основатели Второго Песьяново. Основано в 1850 году. Фамилии основателей: Гультяй 2 семьи, Кисель 2 семьи, Юринов 2 семьи, Раев, Мутьев, Козырь, Болтун, Казакевич, Заремба, Базылевич, Шалыга 2 семьи, Сморыга, Пузыня, Гуляка и Синица.

Полгода назад я была приглашена организаторами сообщества Валентиной Гультяевой и Михаилом Омским в "САМОХОДЫ".Благодаря  этому сообществу я утвердилась в своем сознании,что надо знать свои корни.Это история,это культура наша,это родство.Я сейчас занимаюсь поиском своих предков,которые вернулись в Польшу после 15-летней ссылки,и тех кто остался в Сибири на Ишимской земле.Т.е. я составляю генеологическое дерево своего рода. Один мой прадед был гусаром.Моя прабабушка была замужем за принцем.Если бы не ссылка,не было бы меня и других членов моей семьи на Ишимской земле.Ваши фотографии притягивают.Мне очень близка и дорога Малая Родина.Приветствую всех членов сообщества! 

Первые самоходы из Витебской губернии появляются в Локтях и Мизоново в самом конце 1853 года. А 01.01.54 в семье с фамилией Гультяй рождается первый ребёнок (данные из метрической книги Локтинской церкви за 1854 год).

Может быть кому-то будет интересно.                                                                        

Все Мизоновские Степановы родственники. И являются потомками Якова Андреевича Степанова. Его корни из с. Локти. И все Локтинские Степановы родственники Мизоновским. Продолжу: Степановы и одна из семей Пузыниных родственники и являются потомками Агафьи Андреевны Ерофеевой (Степановой, Пузыниной).
Вот так всё переплетено.

Да,мои деды Самоходы из Витебской губернии.И я родился в Мизоново крестился в Ишиме.

Для тех, чьи предки из Гультяевской волости (сёла Новолокти, Мизоново,
Второпесьяново). В НИАБе хранится дело Фонд 2567: Полоцкое
наместническое правление. Опись 1 дело 179 " Дело о доказательстве
жителями Истецкого, Езерицкого и Непоротовского войтовств своей
принадлежности к панцирному боярству. 1789.03.07—1792.02.27. 898
листов." Там все семьи, которые считали себя путными панцирными боярами
доказывали своё благородное происхождение, с родословными, с деревьями.
Например, по фамилии Пузына родословная уходит к началу 16 века.

 НУ ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНАЯ ТЕМА УЗНАТЬ ПОДРОБНОСТИ ИСТОРИИ СВОЕЙ РОДИНЫ 
 ХОТЕЛОСЬ БЫ БОЛЬШЕ ФОТОГРАФИЙ С МИЗОНОВО

Пузынин Андрей Егорович 07(24).12(11).1908 Тюменская
область, Ишимский район, с.Мизоново, убит 21.08.1942
Пузынин Василий Георгиевич 08(25).05(04).1904 Тюменская
область, Ишимский район, с.Мизоново, убит 01.10.1942
Пузынин
Василий Самойлович 18.03.1922, Тюменская область, Ишимский район, с. Мизоново
Пузынин
Василий Фёдорович, 03(21).04(03).1912 Тюменская область, Ишимский район, с. Мизоново,
пропал без вести 08.01.1943
Пузынин Василий Харитонович 1920, Тюменская область,
Ишимский район, с. Мизоново, попал в плен 02.07.1941
Пузынин
Иван Самойлович, Тюменская область, Ишимский район, с. Мизоново, погиб
06.01.1944
Пузынин
Павел Иванович 14(01) июня 1912, Тюменская область, Ишимский район, с.
Мизоново, пропал без вести ноябрь 1943
Пузынин
Пётр Фёдорович 30(17).12.1909 Тюменская область, Ишимский район, с.Мизоново
Пузынин Степан Егорович 25.12.1913 (07.01.1914 по новому
стилю) Тюменская область, Ишимский район, с.Мизоново, умер 28.01.1987
Пузынин
Фёдор Емельянович 1924 Тюменская область, Ишимский район, с.Мизоново
Пузынин Фёдор Фёдорович 17.09.1921 Тюменская область,
Ишимский район, с. Мизоново, пропал без вести 08.04.1943

Пузынин
Артём Георгиевич 06(24).04(03).1911 Тюменская область, Ишимский район, д. Новые
Локти, пропал без вести ноябрь 1943
Пузынин
Георгий Ермолаевич, 06(23).05(04).1917 Тюменская область, Ишимский район, д.
Новые Локти
Пузынин
Емельян Архипович 17(04).08.1907, Тюменская область, Ишимский район, д. Новые
Локти, пропал без вести март 1942
Пузынин
Павел Захарович 17(04).11.1914, Тюменская область, Ишимский район, с. Новые
Локти, пропал без вести 02.12.1941
Пузынин Дмитрий Захарович, 1923, точно не знаю
Пузынин
Яков Евсеевич 1907, Тюменская область, Ишимский район, с. Новые Локти

Пузынин Иван Андреевич 1921, Тюменская область, Ишимский
район, с. Второпесьяново, пропал без вести в феврале 1944

Всем участникам доброго дня.Мои предки, а именно Миней Аверьянович Шаркеев переселился в 1885 году в засёлок Костин Лог Томской губернии Барнаульского уезда Касмолинской волости из села Мизоново. Ищу Шаркеевых, которые остались в Мизоново.

Ищу предков Жгуновых  их Новолоктей, мой папа Жгунов Александр Ефимович, дед Жг.Ефим Васильевич, прадед Василий Васильевич Жунов (1 жена Гультяй Домна Иван. и 2 Мария Павловна ?) и далее????  Мутьевы от Григория ???и Гультяевы Максим максимович (женаМария мутьева)??? Что известно по этой родословной ???