как буд-то, побывала в Шаолине:),надеюсь когда-нибудь съездить по настоящему!

Съездив один раз в Шаолинь, хочеться и второй...

Был в Шаолине этим летом. Очень красиво, не спорю, но в частности боевых исскуств сказать могу только одно - как монастырь, где учат монахов он уже практически отмер. Сейчас это всё более похоже на аттракцион для туристов. Настоящие же монахи ушли ещё выше в горы, где и занимаются кунг-фу со своими учениками, в местах, недоступных для туристов.

Информацию, видео и фото с Шаолиня можно посмотреть на его официальном сайте:
http://www.shaolinsi.gov.cn
Также можете посмотреть фото, сделанные мной в Шаолине и его окрестностях этим летом:
http://foto.mail.ru/mail/27...

Я бы туда перехал вообще:)

Если бы конечно была возможность:)

Приемные и выпускные экзамены

Как утверждают легенды, попасть в Шаолинь было очень непросто, а выйти оттуда еще труднее. Для поступления в монастырь и для ухода оттуда одного желания оказывалось недостаточно. Двери его открывались только перед теми, кто мог выдержать весьма суровые испытания своих физических и морально-психологических качеств.
Строгие правила отбора наиболее достойных кандидатов в монахи впервые установил Мэн Чжан. Он справедливо считал, что приумножит славу и мощь Шаолиня далеко не каждый. Для этого подходили только такие люди, которые умели находить выход из самой отчаянной ситуации, отличались хладнокровием, отвагой и исключительным терпением. Большое значение он придавал также их умственным способностям и моральным качествам. Выявить лиц, отвечавших подобным требованиям, позволял оригинальный "вступительный экзамен".
Если на поступление в монастырь претендовал мирянин, то ему следовало представить рекомендации от трех уважаемых особ, удостоверявших его благочестие и незапятнанность репутации. В том случае, когда претендентом являлся монах, рекомендательных писем не требовалось. Достаточно было предъявить письменное разрешение своего патриарха на переход в Шаолинь и пожертвовать какую-нибудь ценную вещь в монастырскую сокровищницу. Чем влиятельнее были люди, давшее рекомендации, и чем дороже подарки, тем благосклоннее относились к новичку. Но ведь ошибаться могут и святые. Поэтому от прохождения через систему тестов, придуманную Мэном, не освобождался никто.
Поступающий получал записку с повелением в указанный день прибыть до восхода солнца к первым воротам Шаолиня. Эти ворота находились у подножья горы Сун, в самом начале пробитой в скалах тропинки, ведущей к монастырю, находившемуся, как известно, выше, возле самой вершины. Здесь надо было ждать до тех пор, пока не пустят. Время ожидания колебалось от одного дня до недели. Самые нетерпеливые не выдерживали долгого ожидания и уходили. Остальных наконец впускали. Обычно это происходило около полудня. Вскоре им тут же, возле ворот, подавали довольно странный обед. Он состоял из очень черствой лепешки и горячего супа. Суп был налит в котел, но плошки, которые вручали испытуемым, были с отбитым дном. Стоило только кому-нибудь спросить, как же из нее есть, и его тотчас отправляли домой. Подобные вопросы свидетельствовали о недостатке сообразительности. А решение было простым: использовать лепешку вместо дна и съесть ее потом, когда она размякнет от супа.
После трапезы наступал черед следующего испытания. Оно заключалось в том, что надо было самостоятельно добраться до входа в сам монастырь. Задача осложнялась тем, что сразу за нижними воротами тропинка разветвлялась на несколько совершенно одинаковых путей. Но к цели вела только одна из них. Какая именно? Вот это и надо было определить по каким-либо признакам или же угадать. Нередко бывало так, что после многочасового блуждания в скалах кандидат убеждался в том, что выбрал неверный путь. Тогда ему приходилось возвращаться назад, чтобы начать все сначала. При этом он ежеминутно рисковал жизнью, ибо спускаться вниз было гораздо труднее, чем карабкаться вверх. Стоило оступиться, и рухнешь в шестидесятиметровую пропасть! И все это приходилось делать с мыслью о том, что следующая тропинка тоже может привести в тупик! Сами монахи поднимались вверх кратчайшей дорогой, проходившей под водопадом. Но те, кто стремился вступить в их ряды, об этом даже не подозвали.
Добравшись в конце концов, до монастыря, они оказывались в густых бамбуковых зарослях, вплотную подступавших к его стенам. Листья в этом зловещем саду ранили словно бритвы, а отдельные побеги бамбука были специально срезаны почти до самой земли и заострены. Стоило наступить на такую трубку и нога оказывалась проколотой насквозь. Кроме того, здесь повсюду таились ямы-ловушки, с острыми кольями на дне. Тот, кому удавалось избежать всех опасностей, оказывался перед красиво оформленным входом в Шаолинь. Но там он убеждался, что эта дверь не для него. Она считалась священной и открывалась только для особо важных гостей, а также перед теми монахами, которые выдержали выпускные испытания. Для испытуемых предназначалась задняя дверь. Перед ней поступающие снова ждали от одного дня до недели. Все это время об их пропитании никто не заботился. Им приходилось есть ягоды и коренья, ловить мелких животных и птиц или питаться тем, что прихватил с собой их дому, если вовремя об этом побеспокоился.
Пока длилось ожидание, новичка - якобы случайно - несколько раз обливали со стены помоями и посыпали мусором. Любые проявления нетерпеливости или гнева подмечались специальными наблюдателями, находившимися в укрытии. Наиболее не выдержанным заявляли, что они могут возвращаться туда, откуда пришли. Иногда калитка приоткрывалась, но лишь для того, чтобы впустить или выпустить кого - ни будь, идущего по своим делам. Если поступающий бросался к нему с вопросами или просьбами, его за такую дерзость немедленно отправляли восвояси. Наконец, наступал момент, когда самых терпеливых приглашали войти. Кандидатам поручали самую малоприятную работу, проверяли на настойчивость, скромность и честность. Последним вступительным экзаменом служила беседа с патриархом и если поступающий соблюдал этикет и производил благоприятное впечатление на патриарха - то кандидата принимали в монастырь, предварительно обрив голову.
Во время церемонии посвящения в монахи новичок давал клятву душой и телом служить монастырю и оставаться верным ему до самой смерти. В знак полного разрыва с прежней жизнью он получал новое имя. За пределы монастыря он мог выйти, только сдав и выдержав выпускной экзамен, который, как гласят придания, был во много раз труднее, чем вступительный. Считалось, что для подготовки к экзамену необходимо не менее 15 лет усердных тренировок и полное овладение искусством ведения поединка. Испытуемый спускался в подвал монастыря, дверь за ним опечатывали в знак того, что пути назад нет. Первым испытанием был лабиринт, с бесчисленным количеством поворотов и тупиков. Там царила кромешная тьма, было сыро и холодно. Стены сочились влагой, босые ноги скользили по полу. Темнота была полна звуков - это сновали многочисленные крысы и ящерицы, которые то и дело задевали испытуемого. Он должен был продвигаться вперед, инстинктивно угадывая направление. То там то тут были вырыты в полу глубокие ловушки-колодцы, избежать которых можно было благодаря шестому чувству, развитому в бесчисленных ночных тренировках. Преодолевать ловушку приходилось по узкой кромке, ступая на кончиках пальцах. Одно неправильное движение и свалишься вниз, усложняли движение клинки, торчавшие из стен на различной высоте. Необходимо было их преодолеть, иначе они могли разрезать горло или поранить туловище, при этом необходимо соблюдать равновесие. В некоторых местах внезапно сверху падал огромный камень и нужно было вовремя отскочить. В других, если задеть шнурок, пересекавший проход, из стены выскакивало копье или падало огромное бревно. Можно было запутаться в хитроумно расставленных сетях, петлях и капканах. Узкий тоннель соединял первый подвал со вторым, где стояло более ста, гениально сконструированных манекена, срабатывающих автоматически. Одни их них были вооружены мечами и копьями, другие секирами и булавами, третьи выбрасывали перед собой копье или кинжал. Легенда утверждает, что сам мастер, сконструировавший эти манекены, не мог сказать в какой последовательности они будут нападать и наносить удары, так как в зависимости от веса тела и того, как и на какие половицы наступал испытуемый, потайной механизм включался по-разному. Прошедший и этот зал, испытуемый, оказывается в зале перед огромной чашей, весившей значительно больше, чем мог поднять обычный человек и здесь было необходимо мобилизовать все свои ресурсы, все свое "ци", чтобы отодвинуть эту чашу и открыть дверь. Кроме всего чаша была раскалена и испытуемый на всех местах, которыми он прижимался к поверхности, получал на всю жизнь отметку об окончании Шаолинского монастыря - дракона и тигра. Отныне эти знаки становились дипломом, удостоверяющим выпускника Шаолиня. Население относилось к шаолиньским монахам с уважением. Дипломированный мастер, почему-либо возвращающийся назад в Шаолинь, входил туда через парадную дверь и был волен покинуть монастырь в любой момент.

Жизнь монахов и без того полна практик, им не нужны никакие экзамены. Люди и без них не выдерживали нагрузок и уходили, а кто был уверен в своем выборе оставался.
Кто хотел стать монахом оставался в монастыре, а кто сбивался с ПУТИ, того изгоняли.
Шаолинь боялись за их смертоносное искусство, и ненавидели за их независимость.

Каждом мифе и легенде есть своя правда:)