Покояние

О, сколько можно суд вершить Осатанелою толпою Над той, где сорок сороков Стоит с протянутой рукою? Над той, где сорок сороков Стоит с протянутой рукою? Отчизна бедная моя, Как я хочу, чтоб ты восстала Из пепла, боли и руин, Чтоб не боялась, не дрожала. Чтобы величие твое Не показным лишь было только. Кругом измена и обман, Паденье нравов видеть больно. Кругом измена и обман, Паденье нравов видеть больно. В круговороте бытия, Средь неустройства и разлада За ширмой прячется чума, Зовет к себе на пир разврата. За ширмой прячется чума, Зовет к себе на пир разврата. Когда не будем знать, кто мы, Своих корней и своих предков, То пепсикольная страна Сожрет нас мигом, без объедков. Они и так, как злые псы С слюной, текущею из пасти Стоят у наших рубежей, Скулят и лязгают от счастья. От предвкушения того, Что ты оплот последний христианства, И что ты не будешь никогда Грозой всемирного пространства. Однажды мы, предав царя, Должны покаяться пред Богом! Мы, преступив закон небес, В миг стали изгнанным народом. Пора покаяться, понять: Мы предавать уже не можем, Мы все стоим у той черты, Ступив во тьму, мы в свет не вхожи. Мы все стоим у той черты, Ступив во тьму, мы в свет не вхожи. О, сколько можно суд вершить Осатанелою толпою Над той, где сорок сороков Стоит с протянутой рукою? Над той, где сорок сороков Стоит с протянутой рукою.