Откройте свой Мир!

Кая не отпускает.
ни Снежная Королева.
ни кокаин

кай не Адамов сын.
Кай не Каин.
Кай по-своему уникален

у кая колотый лед в груди
кай кается
мается
что он такой один
у кая в венах Jim Beam
в кармане - Green card

сердце само себе
и обвинитель,и адвокат.
сердце ему все прощает.
что он? опять улетает?
милая, лед не тает.
хватит с тебя
зимы.

сердце на карантине
герда на героине

видимо,
стали другими
мы

Мне больно ударит бетоном по венам,
Я криком взорву эти гладкие стены:
Из белого камня, холодные мрачные.
Счастливого времени сколько потрачено?
Цемент изрисован чернилами синими.
Средь лета деревья, покрытые инеем,
Стоят и любуются, к асфальту прикованы.
Их срубят и всё – вот что им уготовано.
Пустые столы и открытые окна.
Ветра разобьют их хрустальные стёкла.
Останутся рамы с облупленной краской,
Лишь я не расстанусь с фальшивою маской…

Не люблю день. Слишком много людей. Это выносит мой мозг. Народ бегает, ищет, нервничает. Город нагревается от гнева. И в этом суете не найти место для тебя одного. Везде есть кто захочет с тобой поговорить, или на что то пожаловаться. Никто не слушает-все лишь несут херню, которую ты давно уже понял. Есть люди, которых хочется слушать, и даже вести диалог, но, сука, или это невозможно, или не вовремя. Пытаешься отвлечься от всех левых маразматичных диалогов, слушая музыку, так тебя начнут толкать, одёргивать и все такое в этом духе. нет просто времени расслабиться.
Днем видно мои красные, злые глаза. Видно мои мучения в толпе, и мои переживания. Виден мой голод и ненависть. Это все открыто. В открытую дверь ведь проще зайти, чем открывать закрытую. Люди видят, что все не так и не стоит трогать, но нет, обязательно надо, что-нибудь, спиздануть лишнее. Браво, хули!
Днем слишком много шума. От машин, которых стало слишком много, от цокота каблуков, от музыки, несущейся из любого магазина. Это какой-то белый шум, который впадает в твои уши и калечит изнутри твое настроение. Я не слышу порой музыку в наушниках. Я слышу какие то крики, которые издают люди. Я слышу биение города, которое мне нахуй не сдалось.
Днем слишком много запахов. иногда идешь, едешь и проклинаешь рядом стоящего (-ую) биомассу. пусть это крутые духи и считаются безумно популярными, но от них воняет. Туалетную воду нужно чуть-чуть слышать, а не воротить от нее нос. Все эти макдоналдсы, забегаловки с шаурмой из кошки-все они воняют. Воняют машины, магазины. Такое чувство, что все вокруг воняет. Все пропиталось этой вонью и остается с нами даже тогда когда мы дома. Цивилизация мать ее.
Днем слишком много света. Светит солнце. Оно отражается в зеркальных витринах, воде, и прочей херне. И этот свет показывает всю ущербность дня. Мир таков какой он есть-некрасивый, грубый, ущербный. От света видны злые рожи, старость строений, и безразличие серого к теплому. Все убогое приобретает от света оттенок индивидуальности. Уберите свет и вы разочаруетесь. Все красивое-ложное.

Ночь. В ней прячется биомасса, лишние авто, грязь и уродство дня. Ночью не видно той гадости. тьма скрыла все в себя, и теперь все прекрасно, все мило и красиво. Теперь уже не видно ненависти, мучений, не слышно шума и запахов вони. мир стал краше на несколько часов. Ночью ты-есть ты, и ты без масок, с открытыми мыслями. Одна луна, один ты и твои откровения. Ночь для идей, и философии.
Расслабься и получай удовольствие! Цени момент, а не плачь потом что ты мудак.
Ночь для тебя! Это твой отдых в бесконечной войне со днем!"

Больно,очень больно,там, знаете слева под ребрами, думал что там пусто.Но сейчас, там жуткая боль.Больно так что хочется расчесать до крови,мяса,костей,или вырвать на фиг сердце.Больно так что хочеться выбежать на луг и орать,пока не упадешь от безсилия,или пока не потеряешь голос,больно что хочеться лезть на потолок,рвать на голове волосы,разбивать голыми руками стекло,а потом ходить босеком по нему,пить кипеток,или есть острый до жути перец,или соус и ничем не закусывать,не запивать.Боже почему так больно?
Хочется уснуть и не проснуться,или что бы тебя парализовала на всю жизнь что бы не чувствовать эту боль,хочется оглохнуть что бы не слышать как обессиленный голос души орет,просит спаси меня,спаси нас,или не видеть как изуродована твоя душа,ну знаете когда смотришь в зеркало и глаза...а в глазах видно твою душу,а знаете душа это как человек, а живя так, можно подумать что она горит в аду.Боже как же больно,нет сил терпеть,знаете было лучше когда я не чувствовал боли,и вообще каких-то чувств,мне казалось что сердца у меня нет,и было очень странно когда наместо боли я чувствовал облегчение,а сейчас...больно очень больно.

мир жесток..и куда бы ты не пошел-всюду предательство,жестокость,насилие,смерть,убийства.я вовсе не горжусь тем,что пытался сбежать от всего этого.и все же,я не был готов,к тому,что испытал,я просто сдался и плыл по течению.я утратил чувство реальности,ноги подкашиваются,голова готова взорваться от миллиарда мыслей.сердце разрывается от боли,но оно еще живо.еще не конец.я на половину сдался,но оставшаяся половина сдаваться отказывается.я не из тех,кто зацикливается на собственных переживаниях.и я сбежал так далеко,как только смог.я поборол боль и чувство вины,спрятав их внутри себя.

мы живем вместе около полу года,нам обоим по 18.наши отношения можно назвать странными.я люблю своего парня,а он.он пропадает где то ночи на пролет,а я жду его захлебываясь ночью слезами.он приходит утром и целует меня в губы.грубо,дерзко,глубоко.как будто ничего и не было.в то утро он вернулся слегка пьяный,разделся,зашел в нашу комнату и неуклюжа рухнул на меня.я резко проснулся,открыв глаза, я увидил его.почему то именно сейчас он вызывал у меня чувство отвращения.я отталкнул его и он упал на пол.я оскалился и злобно,с ненавистью смотрел на него.он кажется не ожидал этого от меня. Шлюха,шлюха кричал я,он поднялся и одарил меня щедрой порцией пощечин. Этим он вызвал ещё большую ярость во мне.Неожиданно я схватил его за руку и заломил её ему за спину,он вскрикнул.я кинул его на кровать лицом вниз и достал из ящика наручники.мы любили позабавиться, были не против ролевых игр ,поэтому они были под рукой.я прицепил его к кровати.он не понимал что происходит, что то говорил,но я не слышал,я был увлечен и солеплен ярость. Его беспомощнасть,моя власть над ним ещё больше возбуждала меня .я сорвал с него одежду,следом полетела моя.член был твердым,я был возбужден до предела.мой мальчик был напуган,он впервые видел меня таким.я быстро и широко раздвинул его ноги и без смазки вонзил в него свой член.он закричал.я резко,грубо начал трахать его,царапая спину до крови.он стонал и извивался подо мной.кажется,ему начало это нравится.я терзал его очень долго,когда почувствовал приближение оргазма вынул из него свой член и кончил на него.он лежал такой беспомощный.в своей крови,которая сочилась из царапин на спине и моей сперме.я ушел Позже я вернулся в комнату и отстегнул его.он не сопротивлялся.Стащив с кровати ,я взял его на руки и положил на холодный пол.обжигая его губы горячим воздухом,я чувтсвовал его сбитое дыхание и сумашедшее биение сердца, в моих руках он заметил лезвие,я читал немой страх в его глазах.Присланив его к телу ,я медленно провел острием по его тонкой шее с бархатистой кожей,из раны начала сочиться кровь.я прильнул к ней губами,одарив его поцелуем.Он стонал и корчился от пронзительной боли .Затем я начал спускаться ниже,загоняя холодное лезвие в его тело.ему было больно,я знаю,но но старался не показывать вида.сердце было готово выскочить из груди.в какой то момент мне даже стало его жаль,но это меня не остановило. Наигравшись с ним,истерзав его тело,я понял что он мертв.Он лежал на полу,такой беззащитный и красивый.в лужице собственной крови.Мой,и ничей больше. Неожиданно меня скрутило,какая то странная боль появилась в груди,я осознал что сделал...но никакого сожаление небыло нет,это было другое чувство.Голый,почти без сил я лег около своего мальчика.еще около получаса я с ним говорил,говорил о том,как я его безумно люблю,что дарованная мною смерть это награда.избавление его души от страданий...Попрасив прощения и поцеловав его на прощания,я шопотом произнес "Все будет хорошо,я знаю"

Год прошёл с тех пор, а всё так же тяжело. Хотя... время делает своё дело, стирая из памяти всё: и хорошие, и плохие моменты. Странно, но у меня иногда возникает такое ощущение, что и не было ничего: ни тебя, ни любви, ни этой дыры в сердце, приносящей мне адскую боль.

Иногда в такие моменты мне становится немного легче, и боль утихает, но стоит мне развеять собственные иллюзии и вновь принять действительность как данное, меня с новой силой раздирает всепоглощающая боль чёрной дыры, что, видимо, навеки поселилась в моём сердце, но со временем я, конечно, начинаю привыкать и к ней, она уже становится частью меня самого, и даже когда становится больно, невыносимо больно, мне удаётся сдерживать слезы. Раны плоти давным-давно зажили, а вот сердце, сердце всё болит, оно никак не может смириться...

Моя единственная и неповторимая любовь, прости меня за то, что я никак не могу отпустить тебя от себя навсегда. Я же тебя предупреждал, что не смогу жить без тебя, так позволь хотя бы в мыслях быть с тобой, раз уж не судьба нам быть вместе, мне так будет легче прожить эту жизнь.

Прости, что я пишу тебе эти письма, - так доктор велит. И знаешь, я... мне, ну... это и правда помогает, помогает пережить всё это. Знаешь, я иногда слышу - или мне кажется, да, конечно, кажется, но всё же - твой голос, который отвечает мне на мои вопросы.

Помни, пожалуйста, о том, что я люблю тебя!"

Старательно прописывая последние строки, парень всё же не сдержал слёз. Две слезинки скатились по его гладко выбритому лицу и упали на лист бумаги. Эти капли слёз были как его личная подпись. Ещё ни одно письмо не было окончено без такого автографа, а ведь прошёл целый год с тех пор. Конечно, год назад, да что там - и полгода назад такое письмо не то что парой капель слёз, целыми истериками заканчивались. Теперь же, окончив писать, парень пустым, холодным взглядом устремился куда-то вдаль, за окно, ни на чём не фокусируя своё внимание. Из его некогда лучезарных голубых глаз спонтанно вытекали слёзы, и парень мог так просидеть несколько часов... Кирилл, так звали его любимого, всегда любовался глазами друга, их насыщенным цветом с искринкой, огоньком даже, а сейчас эти глаза были похожи на горные озёра, покрытые прозрачным льдом. Да, в его глазах давно поселилась пустота, и холод и лёд в них только Кириллу под силу было бы растопить, но...

- Костя, сынок, прости, что мешаю, но нам пора. Суд уже через сорок минут. Мы сегодня не можем опаздывать. Тебя сегодня будут допрашивать. Ты как? Готов?

- Мам, всё в порядке. Я почти готов. Дай мне пару минут, и мы пойдём, - ответил Костя матери, кинув в её сторону холодный взгляд.

Мама с шумом вздохнула, но ничего не ответила сыну. Ей тоже было тяжело. Она находилась между двух огней в прямом смысле этого слова. С одной стороны, у неё как у матери разрывалось на части сердце за сына. С другой стороны, сердце у неё болело и за его отца. Во многом судьба её мужа зависела от того, какие показания сегодня даст Костя. Он, может быть, и мог отказаться свидетельствовать против отца, но Костя в этом решении был категоричен, и о том, что он намерен был говорить в суде, отказывался обсуждать с ней наотрез...

Один год три месяца назад.

Кир:

- Ну и что мы тут делаем в этой богом забытой кафешке?

Рома:

- Чё это забытой? Гля, народу сколько!

Кир:

- Чё ты меня сюда приволок? Лучше бы в какой-нибудь клуб поехали.

Рома:

- Да знаю я, какие клубы ты имеешь в виду! Тебе-то там хорошо будет, а мне каково?! Тебе не понять чувства натурала, когда к нему парень клеится. А тебе не приходило в голову, что мне весьма затруднительно доказывать то, что я натурал, находясь в гей-клубе, а у тебя, как обычно, в это время язык находится в глотке какого-нибудь смазливого паренька, поэтому ты ещё ни разу за меня не вступился!

Кир:

- Ну ладно, устроим для тебя праздник. Посмотрим, за какое время ты сможешь подцепить какую-нибудь блядёшку.

Рома:

- Интересно, а почему у тебя такие же парни нетяжёлого поведения остаются парнями, а у меня так сразу блядёшки?

Кир:

- Потому что у тебя бабы, а бабы - сучки! Мой тебе совет, даю по дружбе: бабу нужно держать чуть в холоде и чуть в голоде, что бы её куриные мозги были заняты двумя этими проблемами, а не придумывали тебе новый геморрой!

Рома:

- Если ты такой умный, чё сам-то с бабами не мутишь?

Кир:

- Вот именно! Потому что умный, поэтому и не "мутишь"!

Рома:

- И как я тебя до сих пор терплю с твоим-то характером?!

Кир:

- Потому, что ты мой друг! Кстати о друзьях. Где твои новые знакомые?

Рома:

- Я с этими парнями уже пару лет общаюсь, а то, что ты их не знаешь, не делает их новыми, тем более знакомыми. Они давно уже мои друзья.

Кир:

- А вообще, зачем они тебе?

Рома:

- Кир, ты не поверишь, но ты на планете не один живешь, и свет с клином на тебе не сошёлся! Мне скучно было сидеть дома одному, когда ты отправлялся в "туры" по вашим злачным гей-местам, или когда ты знакомился с кем-то и пропадал на пару дней, удовлетворяя свои животные инстинкты.

Кир:

- А что же ты сейчас решил познакомить меня с ними?

Рома:

- Я иногда рассказываю парням о своём лучшем друге. Они давно просили меня познакомить с тобой, но ты никак не мог уделить им своё драгоценное время. Тогда они стали подшучивать надо мной, говорить, что я тебя от них прячу, или вообще, что ты у меня воображаемый друг...

- Ромка! Что ты стоишь у входа уже полчаса? Мы тебе машем-машем, а ты никак не реагируешь?

Кирилл застыл в немой сцене с открытым ртом и дебильным выражением лица. Наверное, в тот момент мимо пролетал озорник Купидон и всадил стрелу любви в его сердце.

Парень, что заговорил сейчас с Ромкой, был просто неотразим. На вид ему было года так двадцать два. Ростом он был где-то под метр восемьдесят. Мужественное лицо, но с ещё юношеской нежностью, с тонкими изящными линиями и необыкновенно выразительными глазами. Коротко стрижен, волосы русые.

Парень был одет в мешковатую, но модной расцветки толстовку и чёрные треники - не для тренировки, конечно. В этих узких трениках его попка выглядела, как спелый персик. Она была очень красивой округлой формы, и было очевидно, что она упругая на ощупь. Кирилл с трудом оторвал глаза от лица парня, но когда опустил взгляд ниже и увидел это произведение искусства, бесстыже выставленное напоказ узкими трениками на зависть окружающим, он уже не в силах был оторвать взгляд от неё. Его силы воли хватало только на то, чтобы не протянуть к ней руки и не потрогать её, проверяя упругость этого сокровища.

Рома:

- Ой, что же это я! Парни, простите. Костя, знакомься - это мой лучший друг, Кирилл. Кирилл - это Костя.

Костя:

- Да не может быть! Ты и правда тот самый Кира, про которого Ромка нам все уши прожужжал?! А мы-то уже начали думать, что у парня шизофрения.

Парень приветливо улыбнулся и протянул Киру руку. Тот немного опешил, но потом собрался и пожал руку Косте. Его ладонь была гладкой и мягкой, но в ней отчётливо ощущалась сила. "Сила и нежность - эту смесь я обожаю!" - подумал Кир.

Весь вечер, медленно посасывая пиво, Кирилл не сводил взгляд с Костика. Он участвовал в беседе, сам что-то рассказывал, анекдоты какие-то, что-то ещё в этом роде, но его внимание было целиком приковано к Косте.

В кафе и впрямь народу было море. Все столики были заняты, поэтому парни сидели очень тесно друг к другу. Ромка с ещё одним своим другом вышли покурить. Между Кириллом и Костей больше не было преград. Кроме того, три бутылки пива сделали парня более смелым, и он ловким движением пересел на стул рядом с Костей. Чтобы эта рокировка никому не бросилась в глаза, Кирилл замаскировал это действие под поддержание разговора - с краю ничего не слышно, вот он и пересел поближе. Парни, вернувшись с перекура, не стали его тревожить и уселись на свободные места, прите.
Парни, вернувшись с перекура, не стали его тревожить и уселись на свободные места, притеснив Кирилла ещё ближе к Костику.

Костя:

- Да, Кира, сегодня тут тесно. А ты закинь руку на спинку моего стула - столько места освободится!

У Кирилла чуть не вырвались слова глубокой благодарности за такое предложение, ведь, по сути, Костик позволил ему обнять его. И правда, они сидели теперь практически в обнимку. Их бёдра соприкоснулись, как только парни вернулись с перекура и прижали Кирилла к Костику.

Несколько раз в порыве смеха Костик откидывался на спинку стула и, таким образом, оказывался в объятиях Кира. Через какое-то время Костик в очередной раз откинулся на спинку стула, да так и остался в таком положении. Чтобы сказать, что парни сидят в обнимку, Кире нужно было лишь сомкнуть пальцы на плече Костика или чуть ниже.

От ощущения крепкого и такого желанного тела Кости в своих объятиях Кира поплыл. Спасибо, что к тому времени им уже была выпита четвёртая бутылка пива, что позволяло списать его непонятно-счастливое для остальных выражение лица на алкогольное опьянение.

Где-то в два часа ночи объявили о том, что через десять минут кафе закрывается, поэтому всех просят покинуть помещение и приглашают вечером вновь посетить сие заведение. В ответ раздался свист и гул неодобрения. Конечно, ведь никто не ожидал того, что в два часа закроется кафе, которое вообще-то работает до часу.

Рома:

- Кир, такси?

Кир:

- Не, пойдём пешком, нужно развеяться. А завтра ты где с друзьями встречаешься?

Рома:

- Да тут же. А что?

Кир:

- Я завтра с тобой пойду.

Рома:

- Класс! Ты парням тоже понравился, я за тобой вечером зайду.

"Да нахрен мне все! Мне нужен только Костик, а на остальных мне плевать", - подумал Кира, но свои мысли озвучивать другу не стал. Пока не стал.

Всю ночь Кира не мог уснуть. Перед его глазами стоял образ этого парня, его лицо и - ухх! - его восхитительная задница. Он до сих пор слышал его звонкий смех, в носу ощущался его запах... "Запах?! Он же полвечера сидел в моих объятиях. На моей толстовке точно должен был остаться его запах", - сверкнуло молнией в сознании Кирилла. Парень подорвался с постели и, схватив толстовку, поднес её к носу. "Даа, его запах остался, - обрадовался он, - мужской, немного терпкий, но тонкий и такой манящий, в сто крат лучше любой туалетной воды!"

Он так и уснул в обнимку с собственной толстовкой, уткнувшись носом в её рукав, который так предусмотрительно впитал в себя запах понравившегося его хозяину молодого человека.
Целый день, Кирилл не находил себе места, считал часы, минуты до встречи. Остановившись на пару минут, он понял, что ещё ни от кого и никогда у него так не сносило башню. Он чуть не накинулся с кулаками на опоздавшего на пять минут Ромку. Тому ничего не оставалось делать, как немедленно отправиться с Кириллом к месту общей встречи.

Рома:

- Кир, что случилось? Чё ты задроченный какой-то?

Кир:

- Ромка, я, кажется, влюбился! Как прыщавый пацан! С первого взгляда!

Рома:

- Так ты и есть прыщавый пацан, тебе же всего-то 21 год! Мужиком-то кто тебя назвать может, малой ты ещё для этого... А в кого? - с настороженностью решил уточнить парень, так как понимал, что до встречи с его друзьями такой проблемы у его друга не было.

Кир:

- В Костика!

Рома:

- Бляя, Кир! Ты это что, серьёзно?!

Кир:

- Да, как никогда серьёзно. Я с вечера думал, что это просто состояние аффекта и утром всё пройдет, но утром я проснулся с крыльями за спиной и провёл весь день в ожидании новой встречи со своим любимым. Я весь день думал о нём!

Рома:

- Понимаешь, Кир, тебя угораздило влюбиться в самого натурального пацана из всех моих друзей. Нет, он не гомофоб, но, боюсь, шансов у тебя нет никаких.

Кир:

- Так для меня всё плохо?

Рома:

- Боюсь, что да.

Кир:

- Значит, теперь мне ничего не остаётся делать, как только попытаться соблазнить его и добиться его любви.

Рома:

- Осторожнее, он ведь может и покалечить тебя.

Кир:

- Я и на это готов...

С тех пор прошло полтора месяца. Кира каждый день гулял с новыми друзьями, стараясь постоянно находиться рядом с Костиком. Он первый и зачастую единственный отзывался на все просьбы Кости о помощи. Почему единственный? Да потому, что, как обычно, эти просьбы не требовали всеобщего участия, достаточно было и одного друга. Например, составить компанию в походе в магазин за сигаретами, помочь передвинуть шкаф и всё в таком же роде.

Так Кира всё больше влюблялся в Костю, а Костя тем временем начал считать Киру своим лучшим другом, забрав этот статус у Серёги, с которым парень дружил со школьной скамьи...

Кира:

- Ромка, мне нужна твоя помощь.

Рома:

- Чем могу?

Кира:

- Помоги мне соблазнить Костю.

Рома:

- Я?! Но как я-то могу тебе помочь?

Кира:

- Давай так. Я типа приболею - не знаю, ну, там, с желудком что-то - о, гастрит! Ты только позови Костика навестить меня вечером. Мы с ним хорошо подружились, думаю, что он не откажется. Тут вроде как случайно ко мне заглянет Витька. Мы посидим, поболтаем, потом я предложу всем поужинать, достану пузырь водки, затем второй...
Рома:

- Ты что, его пьяного хочешь трахнуть?

Кира:

- Почему сразу трахнуть?! Соблазнить! Но сначала прощупаем почву. Витька предложит сыграть в карты. Я предложу играть на желание. Я обязательно должен буду попасть в пару с Костей. А когда мы проиграем, то вы потребуете наказания. Может, для пущей убедительности пару первых партий вы нам сольёте, чтобы мы вас от души наказали, а потом партию солью я, и вы в отмщение за поруганную честь заставите нас поцеловаться взасос.

Рома:

- План фуфло! Не сработает! И тебе диагноз нужно поменять: гастрит, а потом водка - чёс! Он не такой дурак, может заподозрить сговор.

Кира:

- Мамин ёжик! Не, ну не в открытую же мне ему признаваться! Давай попробуем, а?

После недолгих уговоров Кира победил.

Вечером, как и договаривались, Витёк пришел пораньше. Кира посвятил его в свой план, по которому и пошёл вечер. Костик действительно пришёл, ничего не подозревая об ожидающем его сюрпризе. И вот наступило время карт.

Согласно плану Ромка с Витькой слили первую партию в козла. Последовало наказание. На удивление Кирилла, Костя озвучил следующее наказание: парни должны были несколько раз вульгарно шлепнуть друг друга по попке, крича при этом: "Ку-ка-ре-кууу!". То есть смысл наказаний был направлен в нужное русло.

Кира даже немного обиделся на то, что это наказание досталось не им, а так бы сбылась его мечта - потрогать задницу Костика. Когда парни исполняли наказание, Костик от души заливался смехом, Кир следовал его примеру, хотя ничего, кроме взрыва похоти, у него это наказание не вызвало.

В козла играть долго, много партий приходится играть до наказания, поэтому Кира предложил играть в дурака - там после каждой партии можно требовать наказание.

И в дурака парни проигрывали по полной. Последним наказанием Кир и Костик заставили друзей раздеться, голышом выйти на балкон, широко расставив руки, и прокричать какую-то очередную глупость. Больше половины второй бутылки водки к тому времени было уже выпито, поэтому парни без особого принуждения пошли исполнять это наказание.

Время было уже позднее, и как-то сам собой начал заходить разговор о том, что пора бы всем и по домам, но Кира всё не давал сигнал друзьям, что, выиграв, им пора назначить им заветное наказание. Костик обмолвился, что он сегодня никуда не спешит, так как на все выходные его родители куда-то уехали, так что никто не будет переживать, если он придёт домой слишком поздно.

Наконец, Кира решился. Он подал сигнал парням, чтобы они начали выигрывать, а он при этом будет намеренно срывать партию. И вот он, проигрыш! У Киры от волнения взмокли ладони, бешено заколотилось сердце.

Рома:

- Вы, конечно, сегодня в ударе и почти всё время выигрывали. Но вы, суки, уж очень сурово нас наказывали, не так ли, Витёк?

Витька:

- Ага! Надо нам их тоже серьёзно наказать, а то вдруг больше играть не будем или не выиграем, а отомстить-то хочется!

Костик:

- Эй! Вы чё задумали?

Витька:

- А я придумал! - и он что-то начал шептать на ухо Ромке, в ответ на что тот одобрительно кивнул головой.

Ромка:

- Это как раз то, что нужно! За всё отплатим гадам!

Витька:

- Наказание вам такое...

У Киры ком подступил к горлу, перекрыв ему дыхание. Если Витька ещё хоть на секунду затянет паузу, то Кира грохнется в обморок от недостатка кислорода.

Витька:

- Вы должны поцеловать друг друга!

Костик:

- Тьфу, так это легко! Кира, а ну, давай сюда щёку!

Витька:

- А кто сказал, что задание озвучено полностью? Вы должны поцеловать друг друга взасос, и при этом целоваться вы должны не меньше минуты - столько же, сколько мы голые на балконе торчали. Понятно? И если кто будет кривиться, то незачёт: нам с Ромкой любовь и нежность нужны. Правда ведь, Ромыч?!

Ромка:

- Именно так!

Костик:

- Вы чё, пацаны? Взасос? Я не смогу... Смотрите, Кира вообще в шоке, даже слова вымолвить не может.

Ромка:

- А мы, значит, могли на балконе при включенном-то в комнате свете хуями голыми трусить! Хмм, давайте-давайте, ничё не знаем!

Кира:

- Па-па-цаны, я не смогу!

Витька:

- Сможешь, а будешь отбрыкиваться - незачёт... Так, поломались - и хватит! Карточный долг святой! Мы тут не собираемся вас всю ночь ждать.

Костик решительно встал и подошёл к Кире. Взяв его за руку, он помог парню подняться с места. Ноги у Киры стали ватными. От его некогда брутальности не осталось и следа, когда он оказался в руках своего любимого парнишки. Он пошатнулся и оказался в его крепких объятиях. Витька прокомментировал этот момент, сказав, что любовь пошла. С момента, когда Костя взял за руку Киру, и тот пристально, не скрывая своей огромной любви, посмотрел парню в глаза, они больше не отрывали взгляд друг от друга вплоть до того момента, когда Костя нежно коснулся своими губами губ Киры. "Как волшебно и страстно целуется этот самец! - подумал Кира, - Вполне вероятно, что и в постели ему нет равных. Конечно, у него же такая шикарная попка!" В этот момент Кира боялся только одного: голоса Витьки или Ромки, оповещающего, что минута истекла.

У Киры уже кружилась голова от поцелуя, но команды "отбой", по счастью, всё не было. В конце концов, Костя всё же отстранился от Киры и пристально посмотрел ему в глаза, затем сказал:

- Знаешь, ты первый парень, с которым я целовался. Я, признаться, и предположить не мог, что мне придётся вообще хоть раз такое сделать. Хорошо, что это был ты - мой лучший друг, поэтому мне не было так противно выполнять это задание.

Костик говорил эти слова, по-прежнему крепко прижимая Киру к своему телу, а тот так же крепко держался за спину парня, как мать, которая прижимает к себе сына, когда ему угрожает опасность.

Костик:

- Мы же целовались больше минуты?

Витька:

- На самом деле минуты четыре.

Костик:

- А что, вы не могли нас остановить?

Витька:

- И прервать такой обалденный поцелуй, пусть и двух парней, но всё же завораживающий!
Время перевалило уже далеко за полночь. Парни засобирались домой. Кира судорожно пытался придумать причину, чтобы предложить Костику переночевать у него. Но и тут Ромка ему помог.

Ромка:

- Кость, а чё ты попрёшься в такую даль домой - один, ночью? На гопников нарываться? У нас ведь Кира очень даже гостеприимный.

Костя:

- Да я пострашнее гопников буду!

Кира:

- Кость, правда, можешь остаться. Я тебе постелю на кровати, а сам лягу в гостиной на диване.

Костя:

- Да и останусь, а то так неохота идти домой, и таксистам платить такие бабки жалко.

Витька:

- Да и куда тебе идти? Вон, штормит же тебя! Лёгкая нажива для шпаны!

Костя:

- Да всё-всё, остаюсь...

Кира в душе ликовал. Проводив друзей, он отправился в комнату и быстро постелил постель. Не дожидаясь того, когда Кира выйдет из комнаты, Костя начал раздеваться. Кира, вытаскивая из шкафа постельные принадлежности для себя, чуть глаза не сломал, всё косясь на прекрасное спортивное тело парня. Лёгким движением тот скинул с себя свои узкие треники, и в сознании Киры просто звонким эхом раздалась фраза: "Боже, какая задница!".

Постелив себе на диване, Кира отправился в ванную, чтобы умыться перед сном.

- Кир, можно я войду, а то ссать жуть как хочется.

- Конечно, не вопрос, - пробубнил в ответ Кира, не вынимая зубную щётку изо рта.

Неизвестно, стал бы так делать Костик или нет, зная о том, что Кирилл гей и безумно хочет его, но в данный момент он, откинув крышку унитаза, стянул с себя обтягивающие боксёры до области чуть ниже яиц, оголив, таким образом, свою возмутительно аппетитную, соблазнительную задницу и, естественно, всё своё мужское достоинство, которое даже в невозбуждённом состоянии вызывало уважение, а крупные яйца только впечатляюще добавляли красок в общую картину... Во всей своей красе Костик стоял теперь боком к Кире.
Подняв глаза в зеркало и увидев такую картину, Кира от шока чуть зубную щётку не проглотил. В его алгоритме сложилось всё: парень красивый, весёлый, мужественный, сильный, стильный, с отличной фигурой и достоинством, малостеснительный, но самое главное заключается в том, что всё это чудо до жути им любимо. Чтобы алгоритм сложился ещё более идеально, не хватало самой малости: ответного чувства Кости на любовь Киры. Опасаясь того, что может не сдержаться, Кира быстро прополоскал рот от зубной пасты и, вылетев пулей из ванны, лёг спать...

Конечно, о каком сне может идти речь - член стоит колом! Его любовь между тем мирно посапывает в соседней комнате, и дверь в неё не закрыта. Кире в голову начинают проникать шальные мысли: а не оправиться ли ему в соседнюю комнату, чтобы спокойно полюбоваться своим счастьем, не боясь при этом быть замеченным. Долго колеблясь, он всё же встаёт и направляется в комнату.

С улицы проникает слабый свет далёкого фонаря, но его света хватает для того, чтобы разглядеть изгибы шикарного спортивного тела парня. Он лежит на спине, закинув руки за голову. Одеяло лежит рядом. Ну, конечно, Кира не может не заметить, что боксёры весьма Кости натянулись по направлению к пупку. О да! Его член стоит! Не, ну серьёзно, когда ещё представится такой шанс?!

Кира на цыпочках подбирается к кровати, аккуратно садится на её краешек и кладёт ладонь на член парня. Реакции никакой. Тогда он смелеет и начинает сквозь тонкую ткань боксёров поглаживать этот огромных размеров агрегат. Сквозь ткань Кира ощущает жар пениса, его рельеф, вздувшиеся вены. Снова никакой реакции. Кирилла всего колотит от возбуждения и чувства опасности из-за всего происходящего в комнате, но он уже не в силах остановиться, тем более что парень пьян и крепко спит.

Кира кончиками пальцев берётся за резинку боксёров и оттягивает её до уровня ниже яиц. Член, поднявшись над телом парня и тяжело покачиваясь, толстой длинной дубиной заманчиво зовёт к себе.

Позабыв обо всём, Кира склоняется над этим орудием любви и берёт его в рот. Головка едва проходит сквозь широко открытый рот, немного цепляясь за зубы. Кира ощущает столь долгожданный и приятный вкус члена своего любимого и начинает осторожно посасывать член, чтобы не разбудить Костю. Но, как и следовало ожидать, он увлекается и не замечает, что тот проснулся...

Костик, поняв, что происходит, оттолкнул парня и забился в угол, поджав ноги к груди.

- Кира?! Ты что? Зачем, зачем ты это делаешь?!

- Потому что мне это нравится.

- Но я ведь не просил... да и не разрешал тебе это делать!

- И это правда. Послушай, Костик, я так поступил, потому что я люблю тебя! Я влюбился с первого взгляда, и теперь уже не могу жить без тебя!

- Заткнись! Я не хочу это слышать! Сволочь! Как ты мог? Я же тебе доверял, я тебя лучшим другом считал! Пидарас! Ненавижу...

"Парень силен, как бык, но делать нечего, - заключил Кира, - нужно "ломать" сейчас, или я вообще никогда ничего от него не добьюсь". Он кинулся на парня, подминая под себя выставленные навстречу руки Кости. Завязалась борьба. Неизвестно каким чудом, но Кире удалось-таки подмять под себя Костю. Он пытался его поцеловать, но тот вертел головой и кричал в его адрес слова оскорбления. Высвободив из захвата одну руку, Кира врезал Косте пощёчину. Тот, ошалев от неожиданности, перестал мотать головой, и, воспользовавшись заминкой в обороне, Кира принялся целовать губы, лицо, шею любимого.

Костя перестал сопротивляться, и Кира опрометчиво ослабил хватку. Тогда Костя со всей силы дёрнул руками и освободил их из захвата. Он схватил Киру за плечи и отстранил его от себя, но не оттолкнул. Таким образом, они сидели на кровати друг напротив друга, а Костик крепко держал Киру за плечи.

- Кир! Бляя! Пидор! Нахуя ты всё это делаешь, сука? Я же, я... Это неправильно, ублюдок! Убью тебя, мерзость такую! Ненавижу, слышишь? Не-на-ви-жу!!!

Кира не успел и слова сказать, как Костик вдруг резко дёрнул его к себе за плечи, в движении перехватив его тело, и крепко сжал парня в своих объятиях. Пристальный, прожигающий страстью взгляд до самой души - и поцелуй! Первый, добровольный и искренний поцелуй, раскалённый бурей страсти.

О таком повороте событий Кира даже и не мечтал. Парень, которого он так любит, теперь сам его целует, и, чёрт побери, как целует! Кира сам себе завидовал, что с ним сейчас такое происходит. Костик так отчаянно крепко обнял парня, как будто боялся, что его могут у него отнять. Страстно, безудержно целуя Киру, Костик рычал от возбуждения, как рычит котёнок, когда кушает что-то вкусненькое, предупреждая, таким образом, окружающих, что если кто решится отнять у него "добычу", то тот так просто её не отдаст.

Оторвавшись от Киры, Костя одним движением руки уложил его животом на кровать, затем резко сорвал с него боксёры и снял свои. Кира попросил его взять в тумбочке смазку, но Костя проигнорировал эту просьбу и уткнулся головкой члена в попку Киры. Однако такой здоровый елдак ни так-то просто было запихнуть в узенькое отверстие попки Кирилла, так что Косте пришлось сбавить пыл и послушаться друга. Он нехотя покинул пределы заветной норки и, дотянувшись до тумбочки, вынул из ящика смазку. Нанеся её на член и на колечко сфинктера, Костя с прежней прытью принялся входить в парня.

Кира взвыл от боли. Конечно, это был его далеко не первый анальный секс, но габариты "прибора" партнёра в совокупности с отсутствием у того опыта делали из этого секса настоящую пытку. Кира приложил много усилий к тому, чтобы не чувствовать боли и сосредоточиться на приятных ощущениях.

Костик завёл руку под живот парня. Потянув его на себя, он, таким образом, поставил Киру раком. В такой позе он вообще сорвался с тормозов и стал трахать парня что есть мочи, звучно ударяясь о его ягодицы. Громкие стоны Киры ещё больше подзадоривали Костю. Он протянул руку и крепко охватил член Киры. Второй рукой он стал ласкать грудь парня, а потом и вовсе поднял его тело вертикально, чтобы было удобнее ласкать его и дрочить член.

В этот момент Кира действительно поплыл. Костик перестал драть его, как последнюю шлюху, сбавил темп движений и начал ласкать и целовать его тело. Он вспомнил и о желаниях своего партнёра и нежно дрочил его член.

Вскоре Костик ощутил, как в его руке начал пульсировать член Киры. Впервые в его руке кончал чужой член. Вообще всё в эту ночь было для него впервые. Сначала Костя решил просто наказать парня - типа, раз ты этого так хочешь, то получай! Костик знал, что причинял своими действиями боль парню, но в такие моменты Кира ещё громче кричал о том, что любит его. Костя знал, что его партнёру сейчас очень больно, но он терпел, терпел ради него, потому что любил его. Это развеяло все его обиды и злость. Костик теперь хотел доставлять своему милому только удовольствие.

Вслед за Кирой кончил и Костик, глубоко вогнав член в чрево парня. Полежав немного в обнимку, целуя друг друга, парни отправились в душ.

- Кирюш, это что, кровь?

- Любимый, да не пугайся ты так. Её совсем чуть-чуть. Поболит немного и перестанет. Главное, что я был твоим, а ты принадлежал мне. Я люблю тебя!

- Кир, не надо так. А то получается, что я виноват.

- Tш-ш-ш! Давай, не будем сегодня ничего обсуждать...
Киру разбудил лёгкий шорох. Открыв глаза, он увидел, что Костя одевается.

- Уже уходишь?

- Эмм, угу. Мне пора.

- Погоди, сейчас кофе сварю.

- Не стоит, я уже опаздываю. Уже 11 часов, почти половина дня прошла.

По поведению Кости Кира понял, что далеко не всё в порядке. Костя сухо кинул:

- Пока! - и поспешил к выходу. Кира настиг его у двери.

- Кость, что случилось? Ведь всё же...

- Послушай, всё нормально, мне правда пора идти, - прервал друга Костя.

Он уже вышел на лестничную клетку, как вдруг повернулся к ничего не понимающему Кириллу.

- Кир, послушай, ты хороший парень и отличный друг, поэтому и только поэтому я обязан тебе всё объяснить, а не уйти просто так. Всё, что случилось, - этого никогда, ни при каких обстоятельствах не должно было случиться! Пойми, я не гей и никогда им не стану. Это во многом моя вина, нужно было сильнее сопротивляться, а я... Эх, что уж говорить!

- Кость, о чём ты говоришь! Это полностью моя вина, но я ничуть не жалею о случившемся. Я люблю тебя, а ты уходишь, что же мне теперь делать?

- Знаешь, твоя любовь не моя проблема! Я не заставлял тебя в себя влюбляться, поэтому...

- Пока ты не перелистнул эту страницу свей жизни, можно я попрошу тебя кое о чём? Позволь мне в последний раз поцеловать тебя.

- Кир, не унижайся, прошу.

- Мне сейчас всё равно. Я не то что унизиться, я убить готов кого угодно за твой поцелуй!

- Я думаю, что я тебе должен за прошлую ночь, ну, за свою грубость.

Костя вмиг преодолел расстояние, отделяющее их друг от друга, и, крепко прижав к себе Киру, страстно поцеловал его в губы. Кира тут же ответил на его порыв столь же страстно. Кира осознавал, что он в последний раз целует своего любимого, и ему хотелось продлить этот миг навечно, но, увы, вскоре Костя отстранился от его губ. Стараясь продлить момент, Кир принялся целовать его лицо, шею. Слёзы его дополнились всхлипами. Кир, положив голову на плечо Косте, тихонько плакал.

- Прости, Кир, за всё и прощай.

- Как прощай? Мы что, даже друзьями не останемся?

- Прости, но нет!

- Постой! Твой прощальный поцелуй... Я не почувствовал, что тебе было неприятно, и ты постоянно просишь у меня прощения... Ты тоже меня любишь! Ты что, просто испугался?

- Нет, это не так! Не обманывай себя понапрасну. Прощай!

Костя ушёл, оставив Кира наедине с его горем, болью и мыслями.

Шли дни, недели, но от Кости не было вестей. Он не ходил больше гулять с друзьями, не отвечал на телефонные звонки Кира. От общих друзей парень узнал, что с Костей всё в порядке, но от встреч с ними он отказывается, и если и общается, то только по телефону.

Так прошло две недели...

Кирилл был дома. Гулять идти ему не хотелось. А зачем, если его там не будет! "Две недели думать об одном и том же - так и свихнуться можно, - заключил Кир. - С другой стороны, чем тогда заняться? По телику ничего путного нет, всё, что было на компе, я уже посмотрел, качать что-то новое - нет желания. За окном дурацкий дождь льёт как из ведра". Но Кириллу нужно было чем-то отвлечь свой мозг. У парня уже член болел от воспоминаний той их единственной с Костей ночи. Лишь он вспомнит ощущение его члена в себе, как рука у Кира тут же тянется к собственному члену, и в который уже раз начинается дрочка.

Тут раздался звонок в дверь.

- Интересно, кого это там принесло по такой-то погоде? - возмутился Кир вслух.

Он открыл дверь и обалдел, выдохнув:

- Ты?! Я не верю.

- Кир, ты один?

- Я? Ххуух... Да, конечно, я один.
Больше Костя не дал произнести ему и звука. Перескочив через порог, он бросился к Киру с поцелуями. Тот едва успел захлопнуть дверь перед тем, как Костя, подхватив его на руки, понёс в спальню.

В эту ночь им было не до сна. Они практически всё время занимались любовью, не говоря при этом ни слова. Даже когда отдыхали, они нежно смотрели друг другу в глаза и целовались, целовались и целовались...

Наутро Костя сухо кинул Киру "прощай" и ушёл.

- Дежавю, бля! Ничего, иди-иди! Я был прав: ты, сука, любишь меня, и это, это просто... Боже, у меня от счастья и радости сейчас взорвётся грудь! Ты иди, а я подожду. Я ведь люблю тебя и буду ждать, - прокричал Кир от радости на всю квартиру, когда остался в ней один.

На сей раз Костю ему пришлось ждать гораздо меньше - уже через пять дней ситуация повторилась один в один: внезапное появление парня, бурный секс всю ночь, утром прощание, и снова ожидание.

Когда это повторилось в пятый раз с интервалом в несколько дней, Кир стал задумываться о том, а не нашёл ли Костя себе просто секс-игрушку, и твердо решил, что это нужно проверить и в следующий раз отказать парню.

Через день снова раздался звонок в дверь, и Костя сразу же набросился на Кира с поцелуями, но тот остановил его:

- Постой, Кость, я сегодня не хочу.

- Чё это вдруг?!

- Нет настроения. Ты думаешь, что вся моя жизнь сводится к ожиданию тебя и осуществлению всех твоих фантазий? Я тоже человек, у меня был тяжёлый день, мне плохо, в конце концов!

- Кир, ну прости, мне давно надо было поговорить с тобой, так ведь и правда не может продолжаться вечно... Ты был прав: я действительно люблю тебя, и те две недели я страдал без тебя, сильно страдал. Потом я не выдержал и пришёл к тебе. Утром я снова твёрдо решил, что это был последний раз. И в следующий раз я решил так же. И потом... И с каждым разом мне всё труднее и труднее было прожить без тебя хотя бы день. Понимаешь, ты мой наркотик, ты мой героин - попробуешь раз, и уже привязан навечно! И если систематически не употреблять (прости за такое слово) тебя, то вскоре можно умереть от ломки. Честно, я умру без тебя!

- Так почему же ты...

- Почему я сразу не сказал об этом? Я действительно пытался тебя забыть, пытался убедить себя в том, что не люблю тебя. Плюс, я боялся.

- Чего?

- Я знаю твою репутацию похотливого кабеля, знаю, что ты ни одного смазливого парня не пропустил, если, конечно, тот не был 100% натуралом. Ну, в моём случае и это тебя не остановило. Я боялся, что я для тебя - всего лишь очередное развлечение.

- Я клянусь в том, что люблю тебя! Я ради тебя пассиком стал!

- А я ради тебя вообще геем! Кирюш, ты мне честно скажи, я всё пойму и прощу тебя, но скажи сейчас только правду: ты на самом деле меня любишь?

- Разумеется, я...

- Нет, постой! Я спрашиваю именно про любовь, не про симпатию там, не про увлечённость, а про любовь!

- Котик, я тебя люблю в полном смысле этого слова и со всеми вытекающими последствиями.

- Ты пойми, я уже не могу больше жить без тебя. Теперь моя жизнь и ты - это две неразделимые части. Нет тебя - нет и жизни!

- Кость, я не заставлю тебя страдать и никогда не дам в обиду, чего бы мне это не стоило.

- И вот ещё что. Мы сможем держать наши отношения в тайне? Знаешь, Кир, мне абсолютно пофиг на мнение друзей и знакомых,
но родителей... Мать, может, и простит меня, даже, может, и поймёт, а вот отец - никогда! Я с полной ответственностью заявляю, что если он узнает обо всём, то точно меня убьёт - я не преувеличиваю, а если и не убьёт, то, как минимум, покалечит, откажется от меня и заставит фамилию поменять. Нужно как-то продумать этот вопрос. Может, тупо сбежать? Выбрать какой-нибудь другой город, найти там квартиру, работу и сбежать, бросив всех! Но нам нужно ещё ВУЗ окончить, так что годика полтора поскрываемся?

- Костик, любимый, мне твой план очень нравится! Отдаёт средневековым романом. Я, как доблестный рыцарь, краду у дракона возлюбленную, в данном случае возлюбленного...

Миновало ещё две недели. Костик практически перестал ночевать дома, что не могло не вызвать массу расспросов. Костик сказал в ответ, что познакомился с девушкой и что у них серьёзные чувства цветочно-конфетного периода. Этот ответ родителей устроил...

Раздался звонок в дверь. "Что-то рано сегодня Костик вернулся. Он же после учёбы собирался заскочить домой, его же мама ждёт... Постой, а что это он звонит, у него же ключи есть! Забыл, наверное", - рассуждал Кир, направляясь к двери.

Открыв дверь, он увидел на пороге женщину лет пятидесяти, но выглядевшую минимум на десять лет моложе. Её платиновые волосы, подстриженные под каре пышной шапкой, были аккуратно уложены. Её длинная чёлка, зачёсанная на бок, как шёлковая вуаль, спадала на душку очков. Роскошное тело женщины было одето в дорогой чёрный плащ до колен. Она была обута в изящные сапожки на шпильке где-то сантиметров восемь. Конечно же, Кир был знаком с этой роскошной женщиной, ведь это была мама его любимого. Они познакомились с ней, когда Кир ещё просто дружил с Костей.

- Тамара Витальевна? - удивлённо, если не сказать шокированно поздоровался Кир с Костиной мамой. - Какими судьбами?

- Поговорить надо.

- Да, конечно, проходите. Тамара Витальевна, выглядите вы великолепно!

- Спасибо, Кирилл... Мне очень тяжело, поэтому я не буду ходить вокруг да около. Я прошу, нет, я требую, чтобы ты больше не виделся с Костей!

- Почему?

- Я всё знаю о вас, - как гром, прозвучали для Кира её слова.

У парня моментально выскользнула из глаза слеза, которая, застыв на подбородке, стала дожидаться следующую, бывшую уже на подходе.

- Но как, откуда?

- Мне же интересно, где и с кем пропадает мой сын. Пока он вчера был в душе, я взяла его телефон и прочитала пару СМСок.

- Послушайте, но мы же любим друг друга, - уже сквозь потоки слез произнёс парень.

- Я это прекрасно поняла, но это не имеет никакого значения. Вы никогда не будете вместе... Послушай, Кир, я всё понимаю, но и ты пойми меня. Ты не знаешь, что будет, когда отец Кости узнает обо всём. Я боюсь за вас, за вас обоих! Он никогда не поймёт вас и не простит. Я не буду много говорить о том, чего Костя лишится, оставшись с тобой: положения, финансового достатка и прочего, но я действительно опасаюсь реакции его отца.

Кирилл упал на колени, залившись слезами, обнял ноги Тамары Витальевны.

- Умоляю, не отбирайте его у меня, умо-ля-ю! Мы правда любим друг друга.

- Вы не имеете права на эту любовь, не для неё вы созданы природой, это неправильно.

- Нет, я не отпущу его.

- Если ты хочешь, чтобы он жил, ты не только отпустишь Костю, ты сам его прогонишь от себя. Как ты думаешь, если я так скоро узнала всё о вас, как скоро узнает об этом его отец? - присев рядом с парнем на корточки, сказала Тамара Витальевна, утешая, гладя парня по голове.

- Я всё понял. У нас действительно нет другого выхода? Может, нам лучше сбежать?

- Прости, но тогда уже я не отпущу своего сына. Я тоже его люблю, и я не позволю тебе украсть его у меня и увести в неизвестном направлении. Тем более что это бесполезно, потому что отец точно обратится в полицию и наймёт ещё кучу народа для того, чтобы вас отыскали. Сегодня же ты ему всё скажешь! Больше времени я тебе дать не смогу.

- Хорошо. Я сделаю так, как вы просите. Только я понятия не имею, как мне убедить его в том, что я его больше не люблю.

- Это, в первую очередь, в его же интересах, чтобы ты его убедил в этом.

Кир голову сломал, продумывая будущий разговор с любимым, придумывая причину разрыва, то, как всё начать. У него сердце кровью обливалось, как только он в очередной раз осознавал, что должен причинить своему любимому невыносимую боль. Когда Костя говорил об отце, Киру как-то не очень верилось, вообще не верилось в то, что родной отец может так поступить со своим сыном, но его мать предупредила о том же. Кир не мог рисковать своим любимым, чтобы проверить то, насколько далеко зайдёт его отец...
- Кир, я пришёл! - раздался в прихожей звонкий голос Кости.

Ну, вот и понеслось!

- Привет, я в гостиной.

- Соскучился? Кир, ты что такой сердитый?

- Я не сердитый, я серьёзный. Нам надо расстаться, - выпалил парень на одном дыхании, но собственные слова острым лезвием полоснули его сердце.

- Чё это вдруг? - удивлённо поинтересовался Костик. - Сегодня чё, первое апреля?!

- Нет, прости, но ты был прав: ты действительно был для меня очередным парнишкой для развлечений, но у нас уж слишком далеко всё зашло. Поначалу я просто хотел тебя соблазнить, потом мне захотелось подольше посмаковать вкус победы, а ты тут со своей любовью, обещаниями, вот я и наобещал. А сейчас всё, ситуация себя исчерпала. Ты мне наскучил, ты мне больше не нужен.

- Кир, я ведь просил тебя тогда сказать мне всё как есть. Я же не смогу теперь без тебя!

- Я отвечу тебе твоими же словами: "Не унижайся! И твоя любовь - не моя проблема".

- Так ты, получается, мне просто отомстил?!

- Понимай это, как хочешь, но теперь нас с тобой ничего не связывает, так что прощай! Я бы ушёл сейчас сам, только вот это моя квартира, так что адьёс, амиго!

Костя побледнел, как простыня. Он подскочил со своего места, как будто его ударило током, подошёл к музыкальному центру и включил какую-то песню.

- Прощай! - еле выдавил он из себя и умчался прочь.

Послышалась незнакомая Киру музыка. По номеру трека Кир нашёл фамилию исполнителя, но ни она, ни название на лежащей рядом с центром коробочке - Emilia - А twist of fatе - ничего ему не говорили. Усевшись в кресло, Кирилл стал слушать музыку, и от её лирических нот его стали душить слёзы. Сердце просто разрывалось от боли, выдавливая откуда-то из чрева парня ужасающий рёв раненого дикого зверя. Кир никак не мог поверить в то, что только что собственными руками убил свою любовь.

Придя немного в себя, Кирилл снова поставил тот же трек, включив его на повтор. Он плохо понимал по-английски, и из всего припева:

"A twist of fatе
I can’t think strait
When I’m walking out that door
I’m not coming back no more
A twist of fate
It is too late
I don’t care what you will do
‘Cause I’m not coming back to you
A twist of fate"

Кир понял только одно: "Когда я выйду в эту дверь, я больше не вернусь. Уже слишком поздно, мне всё равно, что ты будешь делать. Я не вернусь к тебе".

Прослушав эту песню ещё несколько раз, Кир заинтересовался тем, почему Костя перед уходом поставил на проигрывание именно это песню. Сборник был древний, жалко, что год выпуска не разобрать - затёртый вкладыш.

Он поспешил к компу, набрав в Google поиск перевода песни. Прочитав перевод, ему стало понятно, что текст песни действительно хорошо подходит к ситуации. Кир уже собирался свернуть окно поиска, как вдруг его внимание привлекла ссылка на You-tube. "Даже клип имеется", - усмехнулся он.

Просматривая клип, Кир всё больше задавался вопросом, почему именно это песня, почему он, находясь в таком состоянии, вообще включил какую-то песню, для чего, что он хотел этим с-к-а-а-з-а-т-ь...

У Кира перехватило дыхание, когда на экране певица появилась в образе призрачного ангела, шествующего, как привидение, за своим любимым. Как молния, в его памяти сверкнули слова Кости про то, что Кир стал неотъемлемой частью его жизни, что если нет его - нет и жизни.

- Так вот что ты имел в виду! Ты собрался проститься не только со мной, но и с жизнью! Костя, что же ты задумал! Господи, надеюсь, ещё не поздно! - взмолился Кирилл, крича на всю квартиру.

Уже прошло много времени с тех пор, как Костя ушёл, и парень ума не мог приложить, где его теперь искать. Так как вариантов у него особо не было, он решил начать поиски с дома Кости.

Кир выскочил из машины, едва она остановилась у Костиного дома. Трясущимися пальцами он еле-еле набрал код на двери подъезда. Уже через несколько секунд он был у входной двери
Кир выскочил из машины, едва она остановилась у Костиного дома. Трясущимися пальцами он еле-еле набрал код на двери подъезда. Уже через несколько секунд он был у входной двери квартиры родителей Кости, где тот, собственно, и жил.

Дверь была чуть прикрыта. Из квартиры доносились крики. Кирилл, решив, что там уже случилось самое страшное, влетел в дом, устремившись на шум...

- И эта мразь - мой сын?! Кого ты мне, блядь, родила? Убью обоих! Так опозорить... - кричал отец Кости.

Мама Кости:

- Толик, успокойся, я с ним уже поговорила, они никогда больше не встретятся, только не делай глупостей!

Костя:

- Так это всё твоих рук дело?! Значит, он мне всё наврал из-за тебя, мама?!

В это время с перепуганными глазами в комнату влетел Кирилл. Он слышал часть разговора и поспешил на помощь своему любимому.

Мама Кости:

- Ты-ы? Что ты тут делаешь?!

Кир:

- Анатолий Сергеевич, раз Вы всё знаете, я прошу Вас позволить нам быть вместе. Мы уедем, сделаем, что угодно...

Отец Кости:

- Закрой рот, ублюдок! Как вы смели нас всех так опозорить! Уедут они! А с позором что делать?! Ненавижу, гадов! Вас, таких, давить надо, сволочи, извращенцы! Пошёл вон отсюда, пока я вас, щенков, обоих не перестрелял!

Кир:

- Я уйду только с ним!

Отец Кости:

- Да ты совсем... - завопил он и выскочил в другую комнату.

Костя:

- Кирюша, миленький, умоляю, уходи, уходи, беги, он же за пистолетом пошёл, умоляю, беги!

Мама Кости:

- Сын прав, прошу, убегай!

Кир:

- Я не уйду без тебя!

В этот момент вернулся отец Кости. Вскинув пистолет, он направил его на Кира.

Отец Кости:

- Я последний раз говорю: уходи отсюда и не смей никогда искать с ним встреч!

Кир:

- Я уйду только с ним.

Отец Кости:

- Тогда ты сам виноват!
Он щёлкнул предохранителем и перевёл дуло пистолета на Костю. Видя эту ситуацию, Кирилл сделал то, что сделал бы на его месте любой любящий человек: он бросился к Косте, закрывая его собой.

Бахх!

Мама Кости:

- А-а-а, сынок! Не-е-ет, что же ты натворил! Убийца!

Костя открыл глаза и увидел полные любви глаза Кира, которого он крепко обнимал.

- Я сдержал своё слово, я защитил тебя. Я люблю тебя, Костя! - после этих слов Кир закрыл глаза, и его тело стало выползать из крепких объятий любимого.

- Кир, Кирюша! Нет, боже, умоляю, пусть лучше я, но не он! А-а-а, Кирилл, солнышко моё, посмотри на меня, открой глаза...

Наступил день похорон. Костя практически не спал уже несколько суток. От усталости и слёз его глаза стали болезненно красными. Его постоянно пичкали успокоительным, поэтому его движения были какими-то заторможенными, и на все вопросы он отвечал с большими паузами.

Костя смотрел на своего любимого в гробу, слышал, как, убитые горем, у изголовья плакали его родители и старшая сестра. Он всё не мог поверить в то, что это происходит на самом деле.

Вот подошло время. Нужно было отправляться на кладбище. Мама Кости подошла к нему, чтобы вывести сына на улицу, но тот и не шелохнулся. Люди начали выходить из помещения, а Костя всё стоял и смотрел на бледное лицо своего любимого.

К Косте подошёл какой-то парень, нежно обнял его за плечо и проводил убитого горем юношу на улицу. Костя даже не посмотрел, кто это был, просто в объятиях этого парня он почувствовал надёжность и опору, поэтому, не споря, последовал за ним.

Во дворе дома собралось огромное количество людей, которые пришли проститься с Кириллом. Когда гроб с его телом вынесли из дома и стали грузить в катафалк, с Костей в очередной раз случилась истерика. Он, как вольная птица, попавшая в силки, забился в крепких объятиях незнакомца. Подоспевшие медики сунули ему под нос ватку, источающую резкий запах, и, что-то накапав в стакан с водой, заставили выпить его содержимое. Затем Костя, бессильно положив голову на плечо незнакомца, последовал с ним к машине.

Каждую секунду этого бесконечно тяжёлого дня незнакомец был рядом с Костей: в машине, по дороге на кладбище Костя тихо плакал на его плече; на кладбище этот парень тоже его сопровождал. Именно он подхватил Костю, упавшего в обморок в тот момент, когда в первый раз головка молотка с резким звоном коснулась гвоздя крышки гроба, именно он крепко удерживал его при захоронении, не позволяя Косте прыгнуть в могилу вслед за любимым, а Костя кричал, умолял закопать его заживо вместе с его любимым. Когда всё закончилось, этому же незнакомцу пришлось нести Костю на руках до машины, так как тот наотрез отказался покидать могилу Кирилла.

Придерживая парня за талию, незнакомец помог Косте подняться на этаж и проводил юношу в его комнату. Только когда он уложил его в постель, и тот задремал, возможно, впервые за несколько суток, незнакомец ушёл... Наше время

Костя:

- Мам, я готов, - он печальным взором окинул квартиру, то место, где был убит Кирилл, и, сглотнув горькую слезу, последовал за матерью.

Зал судебных заседаний. Толпа народа. Все друзья Кирилла и их общие друзья пришли сегодня на процесс послушать Костины показания. Прокурор и адвокат уже сидели за своими столами, копошась в бумагах. Мама, папа и старшая сестра Кирилла тоже уже были в зале. На них, так же как и на Костю, было больно смотреть. Это были измученные горем люди, которым приходилось от заседания к заседанию прилюдно переживать боль потери.

- Константин Анатольевич, вам в зал нельзя, вас будут сегодня допрашивать в качестве свидетеля, так что ожидайте в коридоре, я вас приглашу, - сообщила парню секретарь суда.

Из-за угла коридора Костя видел, как повели под конвоем в зал его отца, затем коридор опустел. Через полчаса после того, как в зал вошла судья, Костю позвали давать показания.

Всё это время, ожидая приглашения, Костя собирался с мыслями, думал, что и как говорить, убеждал себя не смотреть на отца, но как только он вошёл в зал, его взгляд тут же метнулся к клетке, где находился его отец. Костя ужаснулся тому, что он увидел: никакого сожаления о содеянном на лице отца не было, лишь холод, больше ничего...

Костя машинально отвечал на вопросы судьи: год рождения, ФИО, место жительства и т.д. Да, всё то, что он был намерен тут сказать, не имело сейчас никакого смысла, ведь за смерть Кирилла никто не попросил прощения у его семьи. Он пришёл в себя, только когда судья уже несколько раз попросила его рассказать всё, что ему известно по этому делу.

Костя:

- Уважаемый суд, прежде чем я начну, прошу, разрешите мне задать вопрос отцу. Это очень важно.

Судья:

- Хорошо, задавайте.

Костя:

- Па, неужели тебя вообще не мучает совесть за то, что ты сделал?

Отец Кости:

- Я жалею только о двух вещах: первое - это то, что ты мой сын, а второе - это то, что ты не оказался на его месте.

Костя:

- Спасибо хотя бы за честность... Теперь я хотел бы у всех присутствующих попросить прощения. Простите меня, пожалуйста, если сможете. Из-за меня сейчас на свете нет отличного друга, надёжного брата, любящего сына. Пусть не моя рука спустила курок, но произошло это по моей вине. Кирилл меня в тот день бросил - как выяснилось позже, из-за того, что с ним поговорила "по душам" моя мама. Не знаю, как ей это удалось, но она убедила его так поступить. Что потом заставило его прийти ко мне, я не знаю. В тот злополучный вечер я прибежал домой. Я знал, что отец будет на работе, как всегда, допоздна, а мама вечер скоротает с подругами, в ресторане или где-то ещё. Я был уверен в том, что мне никто не помешает. Я подбежал к тумбочке, в которой у нас хранятся лекарства, открыл её и начал доставать из неё и глотать всё подряд. Глаза мои были залиты слезами, да я и не пытался читать, что же я пью.

Судья:

- Я так понимаю, вы пытались покончить жизнь самоубийством?

Костя:

- Ну, да. Я даже не слышал, как в квартиру вошла мама. Она начала кричать на меня, бить меня по лицу, потом затолкала в ванную и заставила меня спровоцировать у себя рвоту. Зачем только? Если бы всё пошло по моему плану, сейчас я бы лежал там, на кладбище, а он остался бы жив.

Судья:

- Вам трудно продолжать? Может, сделаем перерыв?

Костя, утирая слёзы:

- Нет, спасибо. В общем, тут в комнату влетел отец - ясное дело, с криками, воплями, весь встревоженный. Мама начала придумывать какие-то небылицы по поводу моего состояния, ну, а мне тогда терять было нечего, поэтому я всё ему и выложил.

Судья:

- Поясните, пожалуйста, о чём идёт речь?

Костя:

- О том, что я гей, что у меня был парень, что я его люблю и что он меня бросил. Тут отец впал в дикую ярость. Он несколько раз ударил меня по лицу и в живот - ну, так, от души приложился. Я упал на пол. Тогда он меня ногами пару раз приложил в живот, а я просто лежал и даже не прикрывался. Ванная комната у нас небольшая, особо ногами не помашешь, поэтому отец выволок меня за шиворот в гостиную и там продолжил начатое. Мать вступилась за меня, так он сгоряча и ей пощёчину влепил. Когда он понял, что на неё руку поднял, то немного остыл, стал кричать, оскорблять нас обоих, обзывал меня и всё такое, потом велел, чтобы я встал с пола. Тут в гостиную вбежал Кирилл. Он попросил у отца, чтобы тот отпустил нас, что мы уедем отсюда, но отец велел ему убираться вон, одному: позор, видите ли, побегом не смоешь, Кирилл ему возразил, тогда отец убежал в другую комнату. Я, в принципе, догадался, что он побежал за пистолетом, и стал умолять Кирилла уйти. Мама тоже просила его об этом, но он сказал, что уйдёт только со мной. Ну, как я мог уйти с ним?! Отец бы точно побежал за нами вдогонку, и тогда бы он точно убил нас обоих, а так он убил бы только меня, а Кирилл успел бы убежать. Но Кирилл меня не послушал. Отец навёл на него пистолет и велел ему уйти и никогда не искать со мной встреч, но он снова отказался это сделать. Тогда отец перевёл дуло на меня и сказал парню, что это он будет виноват в случившемся. После этого отец выстрелил, но Кирюшка прыгнул и ус-п-п-пел за-а-к-рыть меня собой... - срывающимся голосом, борясь со слезами, проговорил Костя.

Судья велела подать Косте воды, так как тот едва не рыдал. Пока он давал показания, многие в зале плакали. Даже судья ёрзала в кресле, старательно подавляя свои эмоции.

Костя:

- Теперь вы всё знаете. Я за Кирилла и за себя прошу у всех прощения. Простите нас, пожалуйста, за то, что мы родились не такими, как все, простите за то, что нам не удалось втиснуться в сложившиеся стереотипы, поэтому я с полным смирением принимаю ваше презрение и гнев. Мам, пап, простите меня, нас, за всё простите. Алла Петровна, Иван Егорович, Людочка, - обратился Костя к семье Кирилла, - самое главное, вы простите. Я молю вас о прощении. А теперь прощайте!

Костя рысью бросился к подоконнику ближайшего окна. Легко открыв створку, он тут же спрыгнул с окна третьего этажа здания.

Он уже не видел и не слышал, что творилось в этот момент в зале. Он не видел обмороков мамы Тамары и мамы Аллы, не слышал воплей Людочки и их общих подруг, криков друзей и, самое главное, звериного вопля ужаса его отца, провожавшего взглядом выпрыгивающего из окна сына...

- Лежишь? Родной, вставай, земля холодная!

- Кир, Кирюшка, это ты?! Значит, я умер?

- Ну, не совсем так.

- Как я рад тебя видеть! Почему ты мне ни разу не снился?

- Меня в твоём сознании и так было в избытке днём, а если я оказался бы там ещё и ночью, это был бы уже перебор.

- То есть я не умер?

- Тоже мне самоубийца! Нужно смотреть, куда прыгаешь! Вон на дереве все ветки обломал, оцарапался об них... В общем, к моему счастью, ты всего лишь лежишь без сознания, а не мёртвым.

- Почему "к счастью"? Ты больше не хочешь быть со мной?

- Я за тебя жизнь отдал, а ты что творишь? Слышишь, Кость, ты мне обязан! Ты мне жизнь должен! Так проживи её всем на зависть!

- Кир, я не могу без тебя!

- Можешь, ещё как можешь. Ты же сильный! Не перебивай, у нас мало времени осталось... Серьёзно, хватит! В первый раз тебя мама спасла, во второй раз - я, в третий - дерево. Сколько раз ты ещё будешь испытывать судьбу?! Ты что, думаешь, что у тебя, как у кошки - девять жизней? Гляди, вихри судьбы непредсказуемы. Если судьбе будет угодно, ты будешь жить, как бы тебе не хотелось свести счёты с жизнью, но помни, что в самый неподходящий момент жизнь может свести счёты с тобой, и тогда уж точно пиздец котёнку!

- Кирюш, я всё понял! Я тебя не подведу, как и ты не подвёл меня.

- Кость, и когда любовь снова постучится в твоё сердце, а я знаю, что это очень скоро случится, не гони её от себя. Я тоже буду счастлив, если ты снова влюбишься. Только не обижай его, он такой хрупкий и ранимый, не такой, как я, но он тебя тоже будет любить, и так же сильно, как и я, поэтому ты так же полюби его.
- Кого?

- Скоро узнаешь. А теперь мне пора. Отпусти меня.

- Нет, я не могу, Кир!

- Отпусти, прошу, любимый. Не терзай ни себя, ни меня своими страданиями.

- Я не могу без тебя!

- Кость, сделай глубокий вдох и почувствуй облегчение. Вот, вот, молодец! Я люблю тебя, прощай, увидимся мы нескоро...

- Так, хорошо, он приходит в себя. Жгут почему так слабо затянут? Расступились! Раз, два, три - взяли!

Костя открыл глаза, когда санитары уже водрузили его на носилки и через внутренний дворик здания районного суда понесли к карете скорой помощи.

- Я что, правда, живой?

- Ага! - ответил здоровый дядька в белом халате. - Переломанный немного, но живой. Что-то у тебя видок больно счастливый для суицидника. У тебя что, ничего не болит?

- Всё болит! Офонареть как болит! Только вот сердце больше не болит...
Прошло три месяца.

- Ну что, док, сколько ещё будем мозги мои лечить?

- Кость, ну, у тебя с первого дня всё на удивление в норме было, и это после двух попыток суицида, что весьма странно. Теперь же я вижу, что у тебя и правда всё в порядке, рецидива, думаю, больше не последует. Давай закончим принимать последний курс препаратов, и через два дня я тебя выпишу.

- Не поверите, док, вот не буду я по вашей психушке скучать, а по вам буду, так что если будет тоскливо или... ну мало ли что, вы звоните, хорошо?

- Непременно, Кость. Эх, если бы все пациенты такими были... С мамой поговоришь? Она снова звонила. Она же не при чём, сам понимаешь.

- Мне просто нужно было время, для того чтобы собрать все мои мысли в кучу и разложить их по полочкам. Теперь я готов к разговору. Я очень по ней соскучился. Сообщите ей о том, когда выписка, пусть заберёт меня.

Когда Костя вышел за ворота психиатрической больницы, мама уже ждала его. Она призывно раскинула руки, зовя сына в свои объятия. Костик, уронив на асфальт вещи, бросился к ней.

Мама:

- Сынок, я так люблю тебя, прости меня, пожалуйста!

Костя:

- Я тоже люблю тебя, мам, поэтому и ты меня прости!

Мама:

- Я и не знаю, как сказать... Я бы так хотела сейчас поехать с тобой домой, но у меня на это время запланирована встреча с иностранными поставщиками.

Костя:

- Ма, я всё понимаю, буду ждать вечера... Ну, расскажи мне всё: как ты управляешься с бизнесом, что слышно об отце, и вообще расскажи, как всё закончилось.

Мама:

- Ну, пока ты был в больнице, произошло многое. Я развелась с твоим отцом.

Костя:

- А как же фирма? Раздел имущества и всё такое?

Мама:

- Оказалось, что имущество, в том числе и фирма - всё это записано на тебя. Знаешь, когда ты прыгнул, перед тем, как упасть в обморок, я услышала, что он завопил, как раненый зверь. Потом, вспоминая это, я думала, что он опомнился, перепугался за тебя, а на самом деле он испугался за своё имущество. Если бы ты умер, то, так как он покушался на твою жизнь, его бы лишили наследства, и тогда всё имущество и фирма достались бы мне. Вот поэтому-то он и кричал в ужасе и именно поэтому его адвокаты доказывали, что он не намеревался убивать ни тебя, ни Кирилла, а хотел лишь попугать вас. Но судья, впечатлённая твоим рассказом и поступком, была непреклонна, она сочла доказанным покушение на убийство и убийство, в результате путём частичного сложения твоему отцу дали 14 лет колонии строгого режима.

Костя:

- Печально. Целая жизнь моего Кирюшки стоило ему всего 14-ти лет его жизни. Разве это равноценный обмен? Но я на суд не сержусь, судья молодец, много ему впаяла! А как же ты от моего имени всем управляешь?

Мама:

- По решению суда. Меня назначили твоим попечителем до полного твоего выздоровления. Кстати, мои адвокаты должны быть уже в суде. Как только всё утрясётся, ты...

Костя:

- Не, ма, я ещё не готов, порули пока ты всем хозяйством. Пусть там доверенность сделают или ещё что-нибудь. Я немного побуду дома, может, куда-нибудь за границу съезжу, а потом приду к тебе учиться в должности зама - какого скажешь. Вот когда ты сочтёшь, что у меня всё получается, только тогда ты уступишь мне место.

Мама:

- Хорошо, сынок. Ну, мы почти приехали. Да, чуть не забыла: я купила новый дом. Ту квартиру я хотела сразу продать, только вот как попечителю мне было сложно это сделать, а потом я вдруг подумала, что, может, она будет дорога тебе, как память.

Костя:

- Ты всё правильно сделала. А где мы теперь живём?

Мама:

- Не переживай, Марк тебя отвезёт.

Костя помог маме выйти из машины. Затем он обнял её на прощание и прыгнул на переднее сидение авто.

За рулем сидел молодой парень, темноволосый, высокий, стройный, с чёрными, как угольки, глазами, милыми чертами лица. На вид ему было чуть больше 20 лет, но он был моложе Кости.

- Едем домой, хозяин?

- Ой, Марк, как страшно звучит! Зови меня просто Костя.

- Как скажете, - скромно ответил парень, явно смущаясь. - Вам музыку включить?

- Прошу, давай на "ты"! И да, включи мне что-нибудь...

Костя с первых же аккордов узнал эту мелодию. Это была именно та песня, которую он включил Киру, уходя из его дома, чтобы тот понял, что он уже никогда не вернётся.

- Emilia - A twist of fate?

- Не знаю, в первый раз слышу. Если тебе не нравится, я могу включить другую радиостанцию.

- Нет, всё в порядке... Смотри, осторожно! Козёл, как подрезал, мы едва со встречкой разъехались! - закричал Костя.

- Даа, ещё чуть-чуть, и собирали бы нас по асфальту, - с отдышкой ответил Марк. - Да, ничего не скажешь - вихри судьбы!

- Что ты сейчас сказал?!

- Я сказал - вихри судьбы. Это когда...

- Да знаю я, слышал однажды! Так, значит, это ты?!

- Кость, ты о чём?

- Давай не будем ходить вокруг да около, я прямо спрошу у тебя: я тебе нравлюсь?

Марк резко затормозил, свернув на обочину.

- Откуда вы, то есть ты знаешь? Наверное, кто-то всё же видел, как я украл твой портрет при переезде.

- Украл портрет? Нет, я ничего не знаю об этом. Зачем ты это сделал?

- Я... я... - начал заикаться парень.

- Ну, говори же!

- Я люблю тебя, безумно люблю!

- Но когда же ты успел в меня влюбиться?

- Когда отвозил тебя в суд, в больницу - в общем, я всё время тебя возил после того случая... ну, у вас дома с Киром, когда я был с тобой рядом в самый тяжёлый день твоей жизни.

- Так это ты?! Ты - та моя самая надёжная опора, благодаря которой я всё же смог пережить тот день?!

- Да, это был я. Когда ты не стал слушаться маму на похоронах, она попросила меня, своего водителя, вывести тебя из дома. Потом ты меня больше не отпустил от себя, да и я уже не смог уйти, потому что я в тот момент был очень нужен тебе. Твоя мама потом сама села за руль, а я с тобой сидел в это время на заднем сидении.

- Я в течение всего времени, что находился в психушке, каждый день обещал себе обязательно найти того парня, что помог мне, и поблагодарить его за помощь, но я не видел его лица и надеялся на то, что мама вспомнит его. Однако я ещё не успел у неё поинтересоваться...

- Да всё понятно. Ты тогда вообще мало кого замечал, но я влюбился в тебя с первого взгляда.

- Хм, прямо как Кир, - пробубнил Костя себе под нос, хотя Марк его всё-таки услышал.

- Кость, можно вопрос?

- Конечно, задавай.

- Когда я сказал про "вихри", ты в ответ произнёс, что "Это ты!" и что-то ещё пробубнил.

- Я сказал, что ты - это тот парень, который безумно любит меня и которого я тоже вскоре полюблю.

- Значит, мне не послышалось. А откуда ты узнал?

Костя прижатыми к ладони пальцами нежно погладил парня по гладко выбритой щеке.

- Один друг предсказал! Так ты выгуляешь меня сегодня в кино?

- Ой, с радостью! А на какой фильм?

- Я думаю, ты угадаешь то, что мне может понравиться.

То ли в беспамятстве приснился Косте разговор с Кириллом, то ли и правда его дух приходил к Косте, когда тот без сознания лежал у знания суда, да только Кирилл оказался прав: Костя влюбился в Марка без памяти. Вспоминая свои прошлые ошибки, он старался не повторять их с новым возлюбленным. Только одно не давало Косте покоя: он всё время боялся того, что с Марком может что-то случиться, но понимал, что Кир не послал бы этого парня ему, если бы знал о том, что им тоже не суждено быть вместе.

После стольких страданий Костя наконец-то был счастлив и смело шёл по жизни плечом к плечу со своим любимым человеком.

by Стаса Салихова.
взятое из группы.

ты втаптываешь меня в грязь, даже когда целуешь. ты целуешь меня сам, но никогда не закрываешь глаз. говоришь, что глаза закрывают, когда любят. ты меня не любишь. просто кидаешь ледяным голосом "шлюха" и уходишь. и не оставляешь хотя бы надежды, что на всегда. в этом тихом, почти шёпоте нет даже презрения. просто констатация факта. я - шлюха. безропотная и безвольная, когда ты рядом.
и я остаюсь. в холодных гостиничных простынях, на холодном кафеле туалетов, у обшарпанных стен парадных - ты оставляешь меня там, где захочешь. захочешь меня.
и я остаюсь. совершенно один. слёзы давно кончились. высохли. как и жалость к самому себе. как и любовь к тебе. осталась только всепоглощающая страсть. болезненная, вымученная, какая-то истеричная. вспышки сладкого самоуничтожения. но ты удовлетворяешь её только тогда, когда сам захочешь. и моё согласие совершенно тебя не интересует. иногда ты не смотришь на меня неделями. иногда боль во всём теле от твоих грубых ласк не успевает даже поутихнуть. ты же знаешь, что я всегда соглашусь.
а я схожу с ума, когда мы стоим на сцене. ты так близко, плечо к плечу, спина к с пене. твой запах заглушает все остальные. твоя кожа горячая и влажная от пряного пота. и я изо всех сил сжимаю гриф, кусаю губы. чтобы не сорваться прямо там. не начать умолять тебя, стелиться в ноги, виться по твоим плечам.
и я всегда соглашусь, безропотная шлюха. моё дело маленькое - раздвинуть ноги пошире и громко стонать. и выполнять все твои приказы. "разденься", "ляг", "повернись", "возьми в рот". это всё, что требуется от куклы. и я ложусь, раздеваюсь, беру. и нечего себя жалеть - я сам этого хочу. так, что меня трясёт крупной дрожью, руки перестают слушаться, рот переполняется тягучей слюной. я судорожно борюсь с бесконечными застёжками, шнурками, завязками.
ты почти никогда не раздеваешься.
я кричу под тобой, вбиваю тебя в своё измученное, истерзанное тело, царапаю твою спину, руки, шею, всё, что попадается. ты никогда обо мне не заботишься. никаких ласк, никакой подготовки. просто разворачиваешь меня лицом в стену (в подушки, в пол) или задираешь мои ноги и входишь. сразу и резко. от боли темнеет в глазах. пора бы привыкнуть, но я не могу.
"не рыпайся, шлюха."
но как я могу не рыпаться? как я могу не прогибаться, инстинктивно стараясь уберечь себя? но через минуту я выгибаюсь и сиплю уже по другому.
"нравится?" - плевок.
не нравится. не нравится, чёртов ублюдок! ты просто сводишь меня с ума!
ты выбил из меня всю гордость, самолюбие, уважение к себе. я не могу смотреть на себя в зеркало.
а помнишь, каким я был до того, как это началось? самолюбивым, улыбчивым. красивым. по крайней мере, я сам считал себя красивым. самым сексуальным. недоступным.
нежным.
я был нежным, помнишь?
хотя, это было ни чем по сравнению с тобой. как ласково ты брал меня за руку, как волновался, если я опаздывал хоть на минуту. как шептал мне в трубку бесконечные ленты нежностей, когда мы не виделись дольше часа. ты был помешан на мне.
и я благодарно купался в этой любви, впитывал её каждой порой.
как это началось? ты помнишь?
я прекрасно помню. каждой клеточкой тела.
ты позвонил. позвал выпить. я побежал, как влюблённая школьница. я и был ею. на тот момент прошло два месяца и одиннадцать дней с того вечера, как ты сказал "всё кончено".
и ты просто схватил меня за руку, затащил в туалет и трахнул. грубо и быстро. я стонал, умолял двигаться быстрее и глубже, вжимался в тебя и презирал себя. мне всегда нужно больше времени. но тебя это не волновало. тогда ты в первый раз оставил меня одного в холоде кабинки, напряжённого, так и не получившего разрядки. просто получил то, что хотел и всё. как же я тогда тебя ненавидел! и как я ненавидел себя. ты ведь знал, что у меня был парень.
я вышел на негнущихся ногах обратно в зал, умывшись и чуть пригладив волосы. ты сидел за столиком. и тогда ты впервые кинул мне в спину это "шлюха". шлёпнув по ноющей заднице. тогда я ещё мог послать тебя к чёрту.

ты звонил ещё. и ещё. и всегда ядовито смеялся, когда я согласно бубнил что-то в трубку.
потом ты и вовсе перестал предлагать. а зачем? ты ведь заранее знал ответ.
и я снова и снова умоляю тебя, срываюсь на сиплые стоны, кусаю запястья от обжигающей боли. краснею от твоих слов. ты всегда констатируешь каждое действие. ты издеваешься. дразнишь. останавливаешься на середине. и кончаешь всегда в меня. без стонов и дрожи. животное удовлетворение потребности. я - просто средство.
интересно, сколько у тебя таких, как я?
думаю, немного. кто ещё согласится на подобное унижение? кто будет терпеть бесконечную боль, когда ты всухую разрываешь тело, до крови? кто не откажет тебе? только я.
признанный секс символ Японии. признанный секс символ группы. кумир миллионов. только пожелай - к моему распоряжению любой. но нет. я послушно встаю на колени перед тобой, нагибаюсь и раздвигаю ноги.

перед камерами, на сцене ты всегда играешь моего друга. говоришь, что заботишься обо мне, даже немного больше, чем об остальных. что-ж, это так и есть. в каком-то смысле. и я улыбаюсь в ответ, хлопаю тебя по плечу. я очень хороший актёр. хотя иногда всё тело так болит, что даже сесть невозможно.
и в правду шлюха.
а я меняю парней, как перчатки. ни один не задерживался дольше трёх недель. и я их не виню. зачем человеку красивый парень, который не даёт? а я не могу спать с кем-то ещё - ты просто не оставляешь физической возможности.
но только ты можешь дать мне то, чего я хочу - животный, сумасшедший, неконтролируемый секс.

и вот ты снова подходишь. спокойно и плавно. на секунду я сжимаюсь от исходящей от тебя опасности. ты заглядываешь мне в глаза и еле заметно киваешь в сторону студийной душевой. и у меня что-то отключается - я послушно киваю. ты уходишь первым. это условие. я должен войти минут через семь. зачем тебе эти предосторожности? можно подумать, ты не рассказываешь парням, как трахаешь меня до полусмерти, когда пожелаешь, во всех подробностях. представляю, как вы ржёте с Руки и Рейтой. от этой мысли слегка передёргивает. но я понимаю, что не смогу не пойти. дожидаюсь, когда все отвлекутся на свои дела и крадусь к заветной двери. но в последний момент замечаю косой взгляд Ютаки и ухмылки Таки и Акиры. вот и подтверждение моим догадкам.
открываю дверь и проскальзываю в полумрак душевой. не успеваю даже вздохнуть - сильные пальцы хватают меня за волосы и заставляют опуститься на пол.

- давай. - короткий приказ и мне в губы упирается грубая джинсовая ткань.

сегодня хорошо - после минета ты чуть легче войдёшь в меня. я послушно расстёгиваю молнию и беру тебя в рот - горячего, твёрдого. ты сильнее сжимаешь мои волосы, от этого на глазах выступают слёзы, и направляешь меня, заполняя почти до горла. стараюсь не закашляться. ты никогда не стонешь. только дышишь тяжело и рвано. мои руки неосознанно крадутся к собственным брюкам, но ты каким-то образом замечаешь это и чуть отдёргиваешь от себя.

- не смей. - со всей силы дёргаешь меня на себя. я, всё-таки, закашливаюсь.

но я хочу тебя. я вылизываю тебя, ласкаю рукми. я знаю, что тебе нравится, как и что нужно делать. от нахлынувшего возбуждения сбивается дыхание. несколько минут размеренных движений и ты кончаешь мне в рот. я знаю, что нужно проглотить.

- вставай. снимай штаны. - ты касаешься выключателя и маленькую комнатку заливает противный свет. - давай-давай. а я посмотрю. - ухмыляешься. отвратительно. что-то в глубине меня хочет послать тебя и уйти. но в другой глубине всё уже пылает, ноет и требует тебя. по этому я отвожу глаза, не желая видеть твою грязную улыбку и раздеваюсь. - разворачивайся, девочка. ножки-то раздвинь. шире.

упираюсь руками в стену и сразу закусываю плечё. прогибаю спину, подставляясь. чувствую твои всегда прохладные пальцы на бёдрах. они не сжимают, они дразнят. потом ты медленно разводишь их в стороны замираешь.
- что мне сделать? - надменный шёпот в самое ухо. - что? - резковатый толчёк в затылок.
- трахни меня... трахни, пожалуйста!.. - я начинаю ныть, придвигаться ближе к тебе. мозг отключается, всё сознание концентрируется в узком входе в тело. меня начинает трясти, ведь ты медлишь, только дышишь влажно мне в шею. и я знаю - улыбаешься. - Аой, прошу тебя! просто трахни! я не могу больше!..
- шлюха. маленькая озабоченная шлюшка.
и меня разрывает. словно на части. снова нестерпимая боль, голова кружится. ты двигаешься сразу быстро, рвано, сжимаешь мои бёдра. спиной чувствую твою грудь и это окончательно срывает меня с катушек.
- глубже! умоляю тебя, глубже! быстрее!.. - дыхание превращается в сип, я не могу заставить себя просить тише. бессознательно умоляю тебя, глотаю оскорбления, срываюсь на крики.
неожиданно я чувствую твою ладонь на собственном члене. на секунду удивление лишает меня голоса, я сбиваюсь с ритма.
- что, нравится? - и снова издёвка.
я только судорожно киваю и толкаюсь в твою ладонь. и, как и следовало ожидать, она тут-же соскальзывает, падает на спину и царапает. громко вдыхаю от шока. но я хочу получить то, чем ты меня дразнил.
- Аой.. пожалуйста... - плаксиво, умоляюще. - пожалуйста, там... - возобновляю ритм, насаживаясь на тебя из всех сил.
- что, поласкать?
- дааа... - я снова вздрагиваю. потому что ты выполняешь мою просьбу. сжимаешь меня, ласкаешь смазанными, сильными движеньями. во рту пересохло, стоять на ногах всё сложнее. хорошо, что ты цепко меня держишь. я понимаю, что вот-вот кончу, наконец-то, в твоих руках, а не от собственной. а ты наращиваешь темп, до какого-то сумасшедшего. - да... да!...
и я выливаюсь на твою ладонь. кожа покрывается мурашками, ноги подкашиваются, мне не вдохнуть от накрывшего удовольствия. меня трясёт, оргазм всё не прекращается. и вдруг твоя ладонь проскальзывает по моему животу и пальцы сжимают сосок. я вскрикиваю.
- не кричи. получил удовольствие, а я нет... - и продолжаешь терзать моё тело. я понимаю, что снова возбуждаюсь. - ммм... какая ненасытная девочка...
ритм меняется, ты двигаешься медленно, плавно, почти нежно. так, как делал это, когда мы были вместе. я совсем ничего не понимаю, даже на секунды забываю двигаться тебе на встречу. твои руки ласкают мою спину и вдруг сухие, горячие губы врезаются в шею. ты царапаешь её языком, чертишь влажную дорожку к уху и кусаешь мочку.
- ч-что.. с.. тобой?.. - дышать просто невозможно, следы от твоих прикосновений горят и даже щиплет.
- не нравится? я могу перестать.. - горячий шёпот. пробираешься языком по изгибам уха между прилипших влажных прядей.
- нееет!... - выдыхаю. понимаю, что если ты перестанешь, я точно умру. - не останавливайся...
так, как раньше... так, как раньше... эта мысль рефреном стучит в виски с каждым твоим плавным толчком. вдруг на глазах выступают слёзы. ты не должен быть нежным! шлюху надо трахать, а не любить!... и вот я чувствую твою мелкую дрожь, пара мгновений и ты обжигаешь моё нутро. этого так много, что кажется, заполняет меня до отказа. от этого я кончаю во второй раз. ты медленно выскальзываешь, позволяя мне сползти на пол. я никак не могу справиться и с дыханием и с дрожью. я слышу звук застёгиваемой молнии и чувствую, как ты тянешь ко мне руку - как всегда обтереть её о мои волосы. сейчас ты хмыкнешь очередное оскорбление и уйдёшь. и я снова останусь один. в совершенном смятении и с текущими по щекам слезами. но ты медлишь, не прикасаешься ко мне.
- повернись. - снова приказ. но, видимо от произошедшего, мне кажется, что не грубый. видно, я сошёл с ума. я не хочу, чтобы ты видел, что я плачу. что угодно, только не это. - Кою. повернись.
у меня внутри всё застывает, горло сжимается. ты никогда не называл меня по имени с тех пор, как бросил. никогда. это не может быть правдой! и, сам того не желая, я медленно поворачиваю голову.
- ты плачешь? - слегка вздёрнутая бровь.
- нет. - быстро вытираю щёки тыльной стороной ладони. - вот ещё. - со сдавленным всхлипом. я пытаюсь говорить ровно душно, но не могу отвести от тебя изумлённого взгляда.
- плачешь. - улыбаешься. и мне снова кажется, что по-доброму. да что за бред?! - я вижу.
я молча мотаю головой. а ты вдруг садишься рядом со мной и смотришь в глаза. как раньше. чернючие, с золотистыми искорками, блестящие. как раньше. тёплые.
- ч-что?.. - невольно отодвигаюсь.
- слушай... - запинаешься. - может... попробуем снова?..
выдыхаю вымученный стон и пытаюсь натянуть штаны. но сил приподняться нет.
- пожалуйста.. у меня сил нет... хоть час дай передохнуть... - усиленно не смотрю тебе в глаза.
снова улыбаешься и неожиданно вытираешь мне щёку кончиками пальцев. я вздрагиваю.
- я имею ввиду, попробуем быть вместе.
понимаю, что вот-вот потеряю сознание. потом становится смешно. даже получается застегнуть ремень. смотрю на тебя и широко улыбаюсь. отстраняю твою руку.
- не напрягайся. я и без этого всегда под тебя лягу. - не сдерживаю истеричного смешка. - я же шлюха.
- балда. я серьёзно. - обиженно надуваешь губы. как раньше. сердце отчаянно колотится о рёбра, словно хочет сбежать от этого бреда. пальцы судорожно сжимаются на конце ремня.
- а я не люблю тебя. - глупо хихикаю. наверное, это просто сон. идиотский сон. в последний момент останавливаю себя, чтобы не показать тебе язык.
- и я тебя не люблю. вроде... но я скучаю. - ну что за страдальческое выражение лица? смешно.
- по чему? вроде бы ты и так не особо лишён моего общества. чего тебе не хватает? слушай, прекрати этот спектакль. у меня задница болит, я вымотался и хочу домой. ты сегодня просто превзошёл...
- по этому. - ты перебиваешь меня, осторожно положив ладонь на мою. твоя - холодная и сильная. - и по этому. - второй аккуратно заправляешь мне прядь за ухо.
отдёргиваюсь. ещё секунда, и я точно разрожусь приступом истеричного смеха.
- отвали, а? хватит. забрал у меня гордость, самолюбие, самоуважение, теперь хочешь испохабить ещё и воспоминания? это уже слишком. - пытаюсь подняться, но ты меня останавливаешь.
- воспоминания? какие воспоминания ты так трепетно хранишь? не ври! ты нашёл себе мальчишку уже на третий день, как мы расстались!
- а ты за мной следишь?! - срываюь на крик. - а что, я должен был убиваться, когда ты ни с того ни с его просто кинул меня, даже не объяснившись?! обойдёшься!
- значит и не особо страдал, раз так легко нашёл мне замену! - ты тоже начинаешь кричать, но всё ещё сжимаешь мою руку. тщетно пытаюсь её вырвать.
- я тогда ещё старался себя беречь! мне было больно! больно, понимаешь?! чёртов урод! а он любил меня! любил бескорыстно! даже прощал, что я трахаюсь с тобой! и он уважал меня! не считал шлюхой! - от гнева снова перебивает дыхание, становится жарко. - отпусти меня! - но ты только сильнее сжал мои пальцы.
- а какого хрена ты тогда спал со мной все эти пол-года, а?! если тебя, принцессу, было кому любить?! - ты дёрнул меня за руку и впился взглядом в глаза.
- а я трахаться люблю! ясно тебе?! это всё, что ты умеешь делать, так почему бы не воспользоваться?!
- заткнись!! - ещё более ощутимый рывок. невольно я оказываюсь ещё немного ближе к тебе. - заткнись и прекрати лгать, Уру!
- только что я был "Кою"! - прищуриваюсь, тяжело дышу. - куда это твоя нежность подевалась?!
- не заслужил нежностей! ты и в правду шлюха! - поджимаешь губы. вдруг проскальзывает идиотская мысль, что это для того, чтобы не заплакать.
- мы, кажется, давно это решили! что это с тобой, великий Аой? скучаешь по шлюхам? - улыбаюсь.
нет! я скучаю по Кою! мой Кою - не шлюха! это не ты! - выплёвываешь мне это в лицо. твои ноздри гневно раздуваются. и я понимаю, что это - самое жестокое оскорбление, что я от тебя слышал. подступившие вдруг слёзы противно щиплют глаза.
- а ты не думал, что сам сделал меня своей шлюхой?! своей собственнной шлюхой! ты не думал об этом, Юу?! - мне хочется плюнуть тебе в лицо. осознание, которое я так долго не подпускал, вдруг со всей мощью обрушилось на меня. - я тебя ненавижу! ненавижу, чёртов озабоченный ублюдок! - мне, всё-таки, удаётся выдернуть руку из твоей и я резко встаю. от этого голова дико закружилась. на мгновение я опустил на тебя глаза и замер.
никогда раньше я не видел твоих слёз. я вообще всегда был уверен, что ты не способен плакать. но ты сидишь на этом перемазанном мной кафеле, чуть отвернувшись и твои щёки отчетливо блестят.
- прекрати. это не подействует. ты жалок. намного более жалок, чем я. - поражаюсь, на сколько презрительным вышел голос. хотя, на самом деле, мне стало тебя жалко. ты сжимаешься от этих слов. резко поднимаешь руку и одним рывком роняешь меня.
- идиот. ты назвал меня по имени.. - тихо, сдавленно. да что же это такое?!
- маленькая месть. - язвительно щурюсь. - Аой, отвали. правда. если ты не перестанешь, боюсь, не смогу с тобой больше спать.
- ты правда идиот?! ты что, не понимаешь, что я серьёзно?! с какого, интересно, хрена, я бы стал всё это говорить?! - чувствую, как ты ненавидишь себя за эти слёзы.
- не кричи! вот и мне интересно, с какого хрена весь этот бред?! ты не смеешь на меня кричать! - за это короткое время я уже серьёзно испугался сорвать связки. - не смей ко мне прикасаться! отпусти меня!! - не смотря на все мои старания, твоё лицо слишком близко к моему. я даже чувствую твои тяжёлые выдохи. - отодвинься!
неожиданно резко твоя рука хватает меня за затылок и притягивает. на мой рот вдруг падают твои губы, глубоким поцелуем. я пытаюсь вырваться, сжать губы, но твой язык раздвигает их, властно скользит к моему и я сдаюсь. чёрт, и правда шлюха!.. секундный проблеск сознанья - я со всей силы толкаю тебя в грудь. на мгновение ты от меня отрываешься и снова целуешь. с какой-то дикой, животной нежностью. как раньше... вторую руку ты кладёшь мне на шею, прижимаешь к себе и я чувствую, что ты дрожишь. да что там, меня самого трясёт. я не хочу этого поцелуя, не хочу этой лжи. я не хочу вспоминать... не хочу!
- я не хочу!! - снова отталкиваю тебя, трясущейся рукой вытираю рот. - я в жизни тебе не поверю, ясно?! не будь такой сукой! не заставляй меня вспоминать! я любил тебя, понимаешь?! ты хоть знаешь, что это такое?! я-лю-би-л-те-бя! но ты сам ушёл! не сказав ни слова! если на столько меня не уважаешь, так хоть пожалей, скотина бессердечная! - от крика голова идёт кругом и начинает подташнивать. клёвую я парням в гримёрке устроил развлекуху.
ты молчишь, смотришь на свою ладонь, сжимающую мой манжет. инстинктивно дёргаю руку, но сил совсем нет.
- прости... - свистящий, почти не слышный шёпот. - прости, Кою...
- не смей пачкать моё имя своим ртом... - обессилено откидываю голову к стене. - и отпусти меня, пожалуйста... - с изумлением вижу, что твои пальцы разжимаются. на крае манжета несколько малюсеньких красных пятнышек. ты поцарапал ногтями ладонь. но это не вызывает никаких эмоций. - я беру недельный отпуск. передай парням. ты же всё им рассказываешь.. - но даже не пытаюсь встать. только надеюсь, что уйдёшь ты. ты же всегда так поступал.
- у меня сердце так бьётся... что сейчас остановится... - по-детски обиженный голос.
- да что ты. какая прелесть... я сейчас заплачу.
ты резко встаёшь и поворачиваешься ко мне спиной. давно пора. но ты останавливаешься у дверей и вдруг со всей силой бьёшь кулаком в стену. я машинально отмечаю ещё несколько капель крови.
прекрати. ты гитарист. береги руки. - совсем равнодушно, чуть повернув голову в твою сторону.

- господи, какая же я мразь! - ещё один удар в стену. я вздрагиваю. - ненавижу!! как же я себя ненавижу! как я мог?! - ты невидящими глазами смотришь на лениво стекающую по кафелю красную капельку. - урод! ублюдок! я делал тебе так больно! и ты никогда меня не простишь! ни-ког-да! - каждую фразу ты заканчиваешь новым ударом. мне становится страшно. я никогда тебя таким не видел. - господи, ну как мне тебе доказать?? как вымолить прощения?! ты нужен мне, Кою! нужен! - ещё более сильный удар. кровь уже брызжет, я вижу, что кожа с костяшек содрана ужасными бордовыми пятнами. это парализует меня. - нужен! - удар. - НУЖЕН!! - ещё один.

- ПЕРЕСТАНЬ!!! мне страшно!!! прекрати сейчас-же!!! - от собственного визга закладывает уши, я зажимаю голову руками и прячу её в колени.

и настаёт тишина. звенящая, пугающая тишина. кажется, что ты совсем не дышишь. я - точно. рёбра сковала острая боль, перед глазами всё поплыло. через мгновенье.. хотя, возможно, через час. я почувствовал твои липкие ладони на своих плечах. с трудом заставил себя поднять голову и открыть глаза. и увидел твои разбитые, уродливые руки. а я так их любил!.. я не хочу смотреть, не хочу знать, какое у тебя выражение лица. и просто замахиваюсь и бью тебя в скулу. от страха. от шока. ты отшатываешься, но не падаешь. я отчаянно жмурюсь.

- ещё раз.. ещё раз напугаешь меня... назовёшь шлюхой.. обидишь... - слёзы, наконец, вырываются, выходят всхлипами. - ещё раз...

а ты просто обнимаешь меня. прижимаешь к себе изо всех сил, гладишь по волосам. ты стоишь передо мной на коленях. перед собственной шлюхой. гладишь по голове, дрожишь и тихо плачешь.

- не смей реветь... - всхлипываю. голоса совсем нет - какое-то сипение. - ты не имеешь права... - шмыгаю носом. - это я должен... я же не плачу... - зажмуриваюсь, но слёзы всё равно текут. - я же не...

- не плачешь... - такой-же слабый сдавленный шёпот. - ты сильный.. ты не плачешь... я знаю... - слышу, как ты стараешься улыбнуться. - ты нужен мне...

- ненавижу тебя.. - совсем не искренне и мои руки непроизвольно ложатся на твою спину. - ненавижу...

- знаю... - короткий поцелуй в шею. - знаю... и я себя ненавижу...

- я не уверен, что смогу тебя простить... когда-нибудь... - и вдруг понимаю, как мне хочется тебя простить. как хочется снова поверить. - шлюх этому не учат.

- не говори так!.. - сжимаешь меня ещё сильнее, так, что я боюсь задохнуться. но я не отстраняюсь. - не говорит так, умоляю... я... я не знаю, что должен сделать.. прости меня, Кою... прости.. прости... - твой шёпот, сбивается на выдохи, ты повторяешь это слово, как заваленный.

- не могу.. правда, не могу.. - провожу руками по твоей спине до подрагивающих плеч. - но я попытаюсь...


by От Максима Элиса 2.
взятое с группы.

Он встретил ее на обычной вечеринке. Она была восхитительна.

Почти все парни мечтали о ней, в то время как он был обычным парнем, на
которого
никто не обращал внимания. Ночь заканчивалась, а утро уже наступало.
Он решился и пригласил ее на чашку кофе. Она удивилась, но из вежливости все же

согласилась. Они зашли в отличное кафе.Он слишком нервничал и поэтому боялся

что-то сказать. Ей все это надоедало. Она мечтала поскорей добраться домой.
Вскоре он позвал официанта и сказал: "Не могли бы вы мне принести немного

соли для кофе?" Все смотрели на него с большим удивлением.
Его лицо
покрылось красным оттенком, но он все же насыпал соли в кофе и
выпил его.
"Зачем ты это сделал?" - спросила она удивленно.
Он ответил:
"Когда я был маленьким, я жил возле моря. Я очень много времени
там
проводил. Когда я пью кофе с солью, я чувсвтую вкус моря.
И каждый раз я
вспоминаю о детстве и о своём городе. Я очень скучаю за своим
городом. Я скучаю
за родителями, которые до сих пор там живут."
Говоря это у него капали слёзы.
Она была тронута. Это были его настоящие чувства...
Из глубины его сердца.
Человек, который рассказывает о своих переживаниях,
связанных с ностальгией по
дому, должен быть человеком, который любит свой дом, 
переживает за свой дом и
чувствует ответственность за него.После этого она
начала рассказывать о своем
детстве, своей семье и городе, где она родилась.
Это была очень приятная
беседа, а также прекрасное начало необыкновенной
истории. Они начали
встречаться. Она поняла, что он и был тем принцем на белом
коне... Тем
человеком, о котором она мечтала всю жизнь. Он был добрым, нежным,
вежливым. Он
был таким классным парнем, а она чуть его не потеряла.
Спасибо соленому кофе! Затем история была такая же прекрасная,
как и все любовные
истории: принцесса вышла замуж за принца и они жили долго
и счастливо. И каждый
раз, когда она делала ему кофе, она добавляла немного соли,
зная, что ему
понравится.


После сорока лет совместной жизни, он скончался, оставив ей
письмо,
в котором писал: "Моя Дорогая, пожалуйста, прости меня, прости за
ту ложь,
которая присутствовала в нашей жизни. Я соврал тебе всего один раз.
Соврал про соленый кофе. 
Помнишь, когда мы впервые познакомились? Я тогда так
нервничал.
Вообще-то я хотел попросить сахар, но случайно попросил соль.
Мне
было стыдно переспросить и я все же насыпал соль.
Я никогда и не предполагал,
что это может быть началом нашей беседы.
Я много раз пытался Тебе об этом
рассказать, но я всегда боялся это сделать.
Я обещал Тебе, что я никогда не
буду Тебе врать. Теперь я умираю.
Теперь я ничего не боюсь, поэтому говорю тебе
правду: я ненавижу соленый кофе.
Какой противный и странный вкус, но я его пил
с тех пор, как мы с Тобой
познакомились. Если бы я мог прожить жизнь еще раз, я
очень бы хотел,
чтобы Ты снова была моей женой, даже если придется пить этот
кофе снова
и снова..."


Её слезы капали на листок бумаги, сделав его насквозь
мокрым.
Однажды кто-то спросил её: "Каков на вкус кофе с солью?"
"Сладкий" - ответила она...

Живешь-живешь, потом бряк и умер. Поскользнулся в ванной и ударился. Был и нету. Осталась простынь, на которой ты спал, окурки в пепельнице, волосы на одежде, мелочь в кармане — пару часов назад ты еще держал ее в руке, а теперь лежишь и не дышишь. А компьютер еще включен. И кто-то пишет тебе сообщения. А потом звонит. И кафель под тобой нагревается от твоего тела. А тело остывает. И какой-то человек думает, как он скажет тебе что-то важное. А это уже неважно.

Сегодня может быть,ты и поздравил ветерана,а остальные 364 дня забываешь уступить ему место в маршрутке.

не будь с краю, если должен быть рядом.

ненавижу людей, которые кидаются от одного человека к другом,которые якобы.всех любят,они каждому говорят любимый\любимая,они мчатся к любому,кто только посмотрит в их сторону ко всем,они не умеют быть единственными, уникальными,и каждый раз своей очередной жертве они говорят уже заученные до тошноты приятные слова.кидают одни и те же песни,это смешно.. хотя нет.это даже не смешно.это противно.от них тошнит,их много,они теряются между людьми, которые способны к чистой любви,их сложно узнать.но если ты узнаешь их,нахуй таких сразу

это теперь мода такая, понимаете. писать человеку, с которым ты "семейное положение" поставил 2 дня назад, что любишь его.
все эти "встречается с..." на неделю. у кого на месяц, тот самый крутой.у них это модно исписывать стену Вконтакте сердечками цвета фуксии, понимаете.
ставь статус из новой книги "модного писателя" о том, как любишь своего наикрутейшего бой-френда.
это просто мы девочки, понимаете, думаем, что любовь это чудо,
что прикосновения по-настоящему любимого мальчика это как рай на земле.
просто глупые и наивные. сравниваем его губы, руки, запах со всем на свете, что придает нам радости.
и мне честно обидно за все это.
мы ждем сообщений. Любим, не дышим, когда рядом,
а у них все просто - "СП" "люблю тебя детка" "мур мур мур =*".
я бы, наверное, хотела попасть сейчас в те годы, когда росла моя мама.
когда мальчик угощал девочку мороженным за 5 копеек и газировкой из автоматов,
когда в кино ходили не на "последний ряд",
когда провожал домой и так тихо-тихо касался губам к ее щечке.
вот тогда была любовь.
а сейчас, простите, это просто модно.

Почитай,ведь правда жизни.

Да… Я всё понимаю любовь и прочая хуйня…
Но блять девочки,
опомнитесь! Какой нахуй единственный? Какой на всегда?
Живи мать твою! хватит размазывать сопли по роже, слушать грусную
музыку и мечтать, что когда нибудь он приползёт! да нихуя он не
приползёт! Ему насрать! Он непомнит тебя! Попользовался, поиграл,
послал! А ты вся такая бедная и несчастная,просто нашла очередной повод
пострадать!
Всем нам нужны такие горе-мальчики по которым мы будим
страдать… Которыми будим оправдывать что курим…Пить с горя, ведь это
гораздо красивее чем сказать «да блять я ушла в запой»! Сидим ночами
рассуждая как нам плохо без него…Что он воздух,что он жизнь…А нука кто
без него умер? Всё реально пережить,а лучше забить! Ты жива? Так какой
он тогда на хуй кислород? Попробуй ка зажми нос! Не дыши!чуствуешь
разницу?Или до сих пор не догнала своим розовым мозгом, что он полная
лажа,а ты тупая овца которой нравится страдать?
Пойди выпей с подругой,позовите парней отожги…Выпей водки покури..Пошли ему смску со словами «иди на хуй милёнок,ты полное гавно, а я королева»!спорим сразу позвонит?Ну что ответит точно,это гораздо эфективней чем сопливые сообщения в который ты описываешь свои «глубокие» чувства, а он читает и сразу удаляет,а знаешь почему? Потому что ему похуй,потому что он знает что ты будишь бегать за ним как тупая псина и чуть что он может прийти к тебе улыбнуться, а твой и без того не совсем нормальный мозг отключится…А он тупо хочет тебя трахнуть…Ему насрать на твои чуства… ПОХУЯМ!
Запомни милая, если ты весишь не 40 кг это не значит что
ты жирная корова,и что если ты похудеешь то он сразу вернётся…Если ты
будишь 40 кг как хочешь,это будит значить ,что у тебя нет сисек,жопы и
на тебе можно будит гладить бельё,потому что ты плоская как доска…Худей
милая,худей!
Все тут пишут виски, ром и т.д. а теперь скажите
чесно кто тут виски бутылками пьёт? Пиво на лавочке вот чё ты пьёшь…Ну
ладно мартини на кухне с подругой у которой такие же розовые мозги и
лопша на ушах как у тебя… Не ври себе!
Давайте будим смотреть
правде в глаза, может ты не самая охуенная,худая и т.д. но блять ты
достойна большего…Не этого тупого козла помешеного на себе,который
готов трахать всё что видит!Он ёбнутый!Пойми ты это наконец!
А ты…Живи спокойно трахайся тогда когда хочется,пей сколько хочется и
кури если хочется…но прекрати оправдывать это всё несчастной любовью…Не
ври ни себе,ни другим! Ему похуй, и тебе тоже, а то что ты вбила себе в
голову дурь и полная ХУЙНЯ!
А жить ты устала,заткнись и живи!
Умрёшь тебя все забудут всем похуй!Ему тем более!Он ни чё не
поймёт!Пойдёт ебать другую ЖИВУЮ тёлку!
Грубо? А разве не правда?