Откройте свой Мир!

У меня случилось кулинарное вдохновение.

Представьте, что у вас вообще-то нет в списке предметов страшного зверя по имени NO (примерно природоведение, включает в себя биологию, физику, химию, технику), но вам его всучили.
Представьте, что вы утром опаздываете, ибо сначала все медленно-медленно собираются, потом забывают собачью школьную сумку (да, представьте, что у вас есть собака, именно по средам посещающая собачью школу, хотя можете и не представлять, больше про собаку в тексте не будет), потом какая-то светлая голова блокирует половину дороги, чтобы неспешно постричь газон, а потом светофор никак не становится из красного зеленым.
Представьте, что вы влетаете в школу за минуту до начала урока и находите в коридоре непредусмотренную мать, которая, оказывается, будет присутствовать на занятиях.
Представьте, что ни один из чертовой дюжины принтеров не хочет распечатывать игровые карточки, которые вы собирались раздать классу после прочтения обязательной страницы учебника.
Представьте, наконец, что вы проходите фьельды.
Представьте, что вы уже вплели в урок своих припасенных на всякий пожарный стрекоз, как тот студент, выучивший билет про блох. (У подножия фьельдов бывают ручьи и болота, а там водятся стрекозы, так что нате вам три страницы фактов про стрекоз, а заодно и игру про их жизненный цикл.)
Представьте, что проклятый урок все равно никак не кончается. Он спаренный, восемьдесят минут. Вы уже поиграли в виселицу, используя слова по теме, но у вас все равно есть полчаса. Еще бы, в присутствии чужих ваши ученики окаменели и на диалог никак не решаются. И не думайте продолжать работу с учебником, у вас – единственный экземпляр, а сделать копии следующих страниц вы не успели, а теперь уже поздняк метаться. И кино смотреть не пытайтесь, проектор не работает. Отпустить всех на перерыв – не вариант, помните, что у вас имеет место визит нестарой дамы.
Что бы вы стали делать?
Лично я решил рисовать. Разумеется, не своими усилиями, а с помощью начинающих уже засыпать детей. Так у нас появились карликовая горная береза (мой шедевр), безумный норвежский лемминг, мохнатый северный олень, четырехлапая белая сова, строгий полярный лис, офигевшая белая куропатка и выстроенная в одну шеренгу черника.
Короче, либо пускай забирают у меня сей загадочный предмет, либо с периодическими пятиминутками безумного рисования им придется смириться. Я не нанимался про фьельды знать…

Давно я не рассказывал вам, мои наивные читатели, как нужно правильно готовить.
Сегодня мы поиздеваемся над оладьями.
Для начала наройте в интернете рецепт. В моем, например, ингредиенты такие: два яйца, один децилитр сахара, щепотка соли, полторы ложки разрыхлителя, два децилитра молока и пять – муки. Пролистайте описание, презрительно ухмыльнитесь, можете даже возмутиться. Они предупреждают: осторожно, мол, следите, чтобы оладьи не подгорели. Да они!.. Да вы!.. Да вы отдали кухне лучшие минуты своей жизни, вы умеете печь вполне приличные блины и точно знаете, что у вас ничего не пригорит. И про очередность добавления ингредиентов в миску не читайте, от перестановки слагаемых сумма не меняется.
С трудом вбив в яично-мучную крошку молоко, обругайте автора рецепта. Надо же, а обещали гладкое тесто без комочков… Враньё кругом. Смиритесь, утешьтесь, разогрейте сковороду. У вас есть рекомендованная автором специальная сковорода с углублениями, но ее можно и не доставать, лень же. Берите ту, что лежит ближе. Возьмите ложку, наполните ее тестом и попробуйте ляпнуть его на сковороду. Потрясите ложкой, постучите ею по краю сковороды. Обожгитесь шипящим маслом. Чертыхнитесь. Возьмите еще одну ложку, отдерите мерзкую липкую тестяную массу от первой ложки. Осталась ерунда: переместить тесто из второй ложки на сковородку.
Промучившись пять минут с первой ложкой, поймайте наконец ритм и щедро наляпайте на сковородку бесформенные кляксы. К черту симметрию, вы художник, вы так видите.
Пока оладьи медленно жарятся на сковородке, займитесь посудой. Не стоять же ей в раковине, в самом деле. Обернитесь на запах горелого. Переворачивая черные оладьи, репетируйте умильную улыбку. Если повезет, пожарные, приехавшие на зов сигнализации, будут с вами менее суровы.
Убавив огонь, на всякий случай переворачивайте следующую порцию пораньше. Пару штук положите вне сковородки, сырым тестом вниз. Так интереснее.
Когда ваша миска с тестом опустеет, а тарелка наполнится горелыми, сырыми и смешанными (горелыми снаружи и сырыми внутри) оладьями, удовлетворенно выключите плиту и уйдите с кухни. Не мешайте горелым тестяным каплям застывать вокруг сковороды. Тарелку, надеюсь, прихватили с собой? Хорошо. Можете присесть, вгрызться в резиновое тесто и признать, что оладьи – не ваш конек.

Вот вы думаете, что я только математику и английский веду. А на самом деле всё не так просто… Есть у меня, например, такой предмет – техника. Это про устройство всяких механизмов, решение проблем, устойчивые конструкции и так далее. На предыдущих уроках мои ученики строили бумажные мосты для игрушечных машинок и сравнивали сложенные по разным методикам бумажные же самолеты. Решение проблем при помощи построения механизмов мы тоже немного затрагивали, а вот сегодня…
- Я хочу играть, - наглым тоном заявил один из учеников, заходя в класс.
У нас с ними день начался с дискуссии об уместности телефонов и планшетов на уроках, и мне до сих пор не простили моего занудства. Но реплика вышла идеальной.
- Я тоже хочу, - согласился я, широким жестом указывая на доску.
- Фу, как некрасиво, - ядовито заметил другой ученик.
- Правда? – просиял я. – Я как раз старался, чтобы вышло некрасиво.
- Это игра? – оживился третий.
И процесс пошел.
На доске за моей спиной раскинулись каракули, на которые я убил половину перерыва: скалы, обрыв, море с крокодилом и чайкой, водопад, дом на дальнем берегу и прочие красоты, исполненные красным, синим, зеленым и черным маркером. Внимание должна была приковать к себе козявка, повисшая на дубе. (Все ведь читали про хатуль мадана? Вот и я читал. Козявка обязана была быть, подсознание требовало.) И она приковала. То есть, если уж быть точным, не она, а он. Несчастный парашютист-идиот, запутавшийся в ветвях. Идиот потому, что прыгал, имея при себе только футболку, трусы, брюки, ремень, носки, очки, обручальное кольцо, правый ботинок и нож. Эти предметы я укрупнил и заботливо нарисовал в отдельном квадратике внизу, имитируя окошко инвентаря в компьютерных играх. По ходу действия добытые предметы дорисовывались, а растраченные стирались.
Все вместе мы проанализировали ситуацию, чтобы выяснить, что здесь изображено и как такое могло произойти. Добрые дети сказали, что виноват либо ветер, либо вражеский самолет, либо чайка, с которой парашютист столкнулся. Мелькнула гипотеза и о том, что парашютист не умеет рулить, но ее тактично замяли.
Единогласно пришли к выводу, что нужно как-то выбираться. Желательно – добраться до дома на другом берегу, но как? Сзади – непролазные скалы, спереди – обрыв и море с крокодилом.
Парашютист, бестолково размахивающий зажатым в левой руке ножом (очкарик, левша и дурак – хм, с кого же его писал автор?), по требованиям детей обрезал стропы, брякнулся вниз и покалечил левую ногу.
- Пусть снимет носки и сделает из них бинт, - предложила одна ученица.
- Пусть срежет ветку и наложит шину, - посоветовала вторая.
- Нет, пусть ботинок наденет, чтобы зафиксировать, - сказала первая.
- Не выйдет, он же правый, а нога левая!
Я пририсовал фигурке, нелепо лежащей на спине в траве, бинт и шину.
- А если не поможет, пусть отрежет себе ногу, - сурово заключила первая девочка.
- Не будем торопиться, - испугался я. – Оставим этот вариант про запас…
Дальше наш герой бодро нарезал ремень лапшой и сделал из него и палки удочку. Прилег на краю обрыва, выловил рыбку и задумался об огне. Общими усилиями постановили, что он будет разжигать огонь, бряцая камнем о камень, потирая палкой о палку и ловя солнце очками. Что-то же должно сработать… Что-то сработало. (Что – не определили, чтобы никого не обидеть.) Я пририсовал костер, не забыв стереть с дерева ушедшие на него ветки.
- Куда, пусть экономит! – возмутился народ с задних парт. – Вон в траве ветка лежит, ее бы жег…
Наш герой сожрал невинно убиенную рыбку и захотел пить.
Решили снимать парашют, чтобы черпать им воду, но как? До него не дотянуться, а с больной ногой особо не поскачешь.
- Пусть удочкой подцепит, - посоветовали дети.
И тут я отомстил за рыбку. Удочка застряла.
- Пусть тянет, - не сдавались дети.
Удочка сломалась. Герой от безысходности поел грибов. Пить всё равно хотелось.
- Можно бы ботинком зачерпнуть, но тогда вода будет пахнуть ногами, - задумчиво сказала одна из девочек.
- Переживет, - сурово отрезал ее сосед.
Парашютист покорно искромсал ножом всю свою одежду, связал из получившихся лент веревку, укрепил на одном конце ботинок и спустил его с обрыва.
- Теперь у него есть соленая вода, - заключил я.
Дети хотели меня убить, но не стали.
После траурного молчания кто-то сказал:
- Ну… А, знаю! Надо вскипятить, чтобы выпарить соль.
- В чем? – спросил я.
- Вот он идиот, без телефона прыгнул, - пробормотала одна из учениц.
Почувствовав себя виноватым, я позволил герою нагнуть дуб при помощи той самой веревки и снять парашют. Народ воспрянул духом и смастерил из палки, веревки и камня топор. Парашютист бодро завалил могучий дуб и прилег отдохнуть и покричать. Он, разумеется, периодически звал на помощь, но его не слышали. И дым от костра игнорировали, я не мог позволить ему спастись так легко. А то спасешь за пять минут, а потом что делать весь урок?
Но я отвлекся. Герой поел ягод, отказался от любезно предложенного мною мухомора и стал делать лодку, чтобы добраться до дома на противоположном берегу. Отсек от дуба всё ненужное, выдолбил посередине углубление…
- Толкай! – нетерпеливо закричали дети.
- Позвольте, но если лодка будет внизу, а он – наверху…
- Пусть прыгнет следом.
Я измерил пальцами парашютиста, а потом – расстояние от края обрыва до воды. Вышло девять парашютистов, минимум восемнадцать метров.
- Расшибется.
- Пусть в лодку сядет и толкает, - перебили меня.
И тут же осеклись.
Подумали.
Внесли поправку:
- Пусть подтащит лодку к самому краю, сядет и оттолкнется.
- Ребята, восемнадцать метров же, - продолжал занудствовать я.
Для примера взял книгу, положил на нее фломастер и столкнул всё это со стола. Фломастер улетел к чертям, а книжка перевернулась.
- Фиг с ним, надо уходить! – упорствовали дети. – Пусть вплавь добирается.
- А крокодил?
- Пусть плывет быстро.
- Не сможет, нога же…
Дети полными страдания глазами уставились на отвратительного парашютиста, подтащившего лодку к краю обрыва.
- Пусть привяжет к лодке парашют, - сквозь зубы предложил кто-то. – Чтобы он падал медленно.
Парашютист привязал. А остатками веревки привязал лодку к березе и вытолкнул еще дальше к краю обрыва. Сел, обрубил веревку ножом…
Я не мог допустить успеха, вы же понимаете. Приземлились они по отдельности: лодка вверх дном, парашют и парашютист.
- Там крокодил, что делать будем? – спросил я.
- Плыть!
- Быстро!
- К камню!
Я поспешно стер фигурку, качавшуюся на волнах, и водрузил ее на торчащий из воды камень. Сидевшая на нем чайка с ворчанием улетела.
- Пусть убьет крокодила и съест, - постановила безжалостная публика.
Но кто тут еще безжалостный?
- Посмотрите на эти деревья, грибы, ягоды, красный дом, - сказал я. – Какая это страна, по-вашему?
- Наша, - упавшим голосом один из мальчиков.
- А у нас крокодилы водятся?
- В зоопарке, - с надеждой сказал другой.
- Это не крокодил, а просто старое замшелое бревно, - радостно констатировал я.
И парашютист, превозмогая боль в ноге (слава богу, нож при падении потерял, а то пришлось бы таки отрезать тормозящую конечность), поплыл к берегу. Устал, присел отдохнуть на следующем каменном острове. Я воспользовался случаем и невинно спросил:
- А что он будет делать, когда отдохнет?
- Плыть дальше, к берегу, - непонимающе ответили дети.
- А водопад? – спросил я, явно напрашиваясь на грубость.
Действительно, прямо по курсу был водопад.
Дети, тихо проклиная меня, решили плыть к дальнему краю берега. Там водопада не было. Голый и несчастный парашютист вскарабкался по склону и уткнулся в ручей, из которого и зарождался водопад. Переплыть не смог, устал очень. Покричал, но из дома его не услышали. Чертыхнулся, снова спустился, выломал у подножия холма куст, принес к водопаду, сделал мост, перелез, у самого берега плюхнулся в воду, но выплыл. Дополз, постучался.
- А вот я не знаю, откроют ему или нет, - сказал я. – Может, там и нет никого. Вам решать. Хотите, чтобы открыли?
- ДА-А-А!!!

С английским разобрались, переходим к математике. Уровень у всех учеников разный, но у всех без исключения слишком низкий. У кого-то – из-за отсутствия интереса, у кого-то – из-за дискалькулии, у всех – еще и из-за сопутствующих трудностей (проблемы с мелкой моторикой, дислексия и т.д.).
Попробовали заниматься индивидуально, уткнув всех в учебники, как положено. Времени катастрофически не хватает, половина класса учебник даже не открыла, вторая половина смотрит в книгу и видит то самое из пословицы. Учится только тот один, над которым вы в данный момент зависли.
Попробовали игры (бинго с математическими действиями, мемори и еще всякое). Прекрасно, всем нравится. Но – мало. Хотелось бы живого диалога, правда?
Нам нужна доска, маркер для этой самой доски (ну, можно и мел, если у вас доска не белая, а классическая, только все равно надо, чтобы она была магнитная) и магниты. Обычные круглые, их полно. Перед началом учебного года вы их находили в самых неожиданных местах и лепили на доску. Поздравляю, теперь они пригодились.
Рисуем на доске восемь кругов. Отсчитываем двадцать четыре магнита, лепим кучкой рядом с первым кругом, остальные удаляем из поля зрения. Объясняем проблему. Вот это всё – ферма. На ферме есть два вида животных: овцы и совы. Совы выглядят вот так. (Рисуем в уголке доски еще два круга. В первом – круглые глаза и треугольный клюв. Лепим снизу два из резервных магнитов.) Вы еще помните, что рисовать надо безобразно? Ваша аудитория ржет. Это значит, что…? Что над вами смеются, ибо вы облажались и не умеете рисовать? Неправильно. Это значит, что у вас урок ненавистной скучной математики, а внимание всех учеников приковано к доске. Но вернемся к нашим баранам, то есть овцам. Овцы выглядят вот так. (Начинаем рисовать во втором круге глаза, приделываем уши.)
- Это не овца, а свинья, - ехидно выкрикивает кто-то.
- Хорошо, пусть будет свинья, - согласимся мы.
А что, нам разве принципиально? Зато уже один ученик повлиял на ход урока и горд собой. Под одобрительный хохот рисуем свинье пятачок. Лепим под круг четыре магнита.
И вот – накал страстей, барабанная дробь… Мы не знаем, кто из этих кругов – совы, а кто – овцы… Пардон, свиньи. У нас есть двадцать четыре ноги, вот они. Что мы будем делать?
- Я знаю, знаю, сначала нужно… - начинает с задней парты один из главных математиконенавистников.
Широким жестом приглашаем его к доске. Товарищ сосредоточенно двигает магниты. Два, четыре, два, четыре… Выходит четыре совы и четыре свиньи. Просим товарища объяснить ход мысли.
- Ну, там сначала два, потом четыре, - говорит он и сбивается.
Бодро пишем на доске: «2+4», уточняем у него, сколько в сумме, дописываем, что «=6», и в публику вещаем, что товарищ совершенно верно решил, что выходит по шесть ног на двоих, ибо 24:6=4, а в нашем случае 4 – это 4 пары, и пар у нас действительно ровно столько, потому что 8:2=4. Вуаля, вы только что обосновали инстинктивное действие и немного повторили таблицу умножения.
Сметайте все магниты обратно в кучу, просите публику опробовать другие методы. Если предложений не будет, начните сами. Раздайте всем кругам по две ноги, потом разделите оставшиеся. Или сделайте шесть счастливых свиней и двоих несчастных безногих сов и спросите, что с этим делать. Суть не в том, чтобы выводить формулы. Вы все вместе решаете проблему, находите разные способы и доказываете, что результат будет одинаковым. Все данные всегда перед вами, ошибиться в подсчетах невозможно. Бонус – кое-кто может запомнить, как и на что делится 24.
Лица совам и свиньям рисуйте уже в самом конце. Можно даже и не рисовать, но с лицами всё же интереснее.
А теперь – внимание. Не забудьте случайно пройти мимо открытого кабинета, когда класс уже на продленке. Это кто старательно рисует круги и отсчитывает ноги, а потом дорисовывает клювы и пятачки? Это не тот ли мальчик, который за две недели ни разу не раскрыл книгу, а в ответ на просьбы хотя бы взять в руку карандаш замыкался, нервничал и часами сметал с полок мелкие предметы, а потом расставлял их назад? Смотрите внимательно. Это – ваша награда за сегодняшний урок.

Поделюсь-ка я простым, но очень эффективным методом, позволяющим сплотить и заинтересовать коллектив из десяти детей в возрасте десяти-одиннадцати лет. Речь пойдет об уроке английского, но эта игра может применяться и на других уроках.
Итак, игра-змейка. Готовимся перед уроком. Делаем таблицу, состоящую из цепочки ответов и вопросов. Например:
- Кот здесь. Где тигр?
- Тигр здесь. Где собака?
- Собака здесь. Где попугай?
- Попугай здесь. Где кот?
На самом деле цепочку делаем длиннее, чтобы всем хватило. Главный фокус в том, чтобы последний вопрос совпадал с первым ответом.
Можно, конечно, делать и просто текст, но распечатанная таблица хорошо режется на прямоугольники, быстро и удобно. Помним о том, что текст должен быть читабельным. Можно вставить и картинки, если хочется.
Итак, режем таблицу на ячейки. Перемешиваем.
Урок начинаем с написания слов на доске и проговаривания вслух с переводом. Где начать – дело ваше. Можно просить перевести с родного языка на английский, можно наоборот, можно давать слово и перевод. Если важна еще и грамматика, можно акцентировать внимание на построении вопроса и ответа. Когда все слова проговорили, раздаем тщательно перемешанные бумажки. Не забываем оставить себе одну. И начинаем. Змейка может начинаться с любого места и обязательно замкнется в кольцо, если не потерять ни один вопрос. Вот и не теряйте. Скрепкой их, это помогает.
Итак, вы с серьезным видом провозглашаете:
- Кот здесь. Где тигр?
Да, я постараюсь взять карточку с котом себе. А вы, можно подумать, поступили бы иначе.
Дети уткнулись носом в свои карточки, засопели, наконец кто-то говорит:
- Тигр здесь. Где собака?
Процесс пошел. Если молчат, подхватываем и повторяем вопрос, пока не ответят.
Наконец кто-то спросит:
- Где кот?
- Кот здесь, - ответите вы.
Когда цепочка замкнется, переходим к следующей стадии. Забираем у детей карточки. Коварно стираем всё с доски. Рисуем. Кота, собаку, кого угодно из списка. Как можно безобразнее, пусть смеются. Зато они, эти десять детей с аутизмом, дислексией, СДВГ и прочими радостями, одновременно смотрят на доску. Вы завладели их вниманием и вертите ими так, как вам вздумается. Потрясающее чувство.
Как только кто-то догадается, что именно вы изобразили, пусть поднимает руку. И выходит к доске. И пишет это слово по-английски прямо под рисунком. Если засомневается, не страшно, у вас все равно лежит на столе шпаргалка, правда? А то потеряете какого-нибудь зверя, а народ будет жаловаться.
Когда игра проводится хотя бы во второй раз, а лучше – в третий, позвольте угадавшему рисовать следующую загадку и выбирать желающего из числа поднявших руку. Но осторожно, чтобы никто не чувствовал себя забытым. Сразу озвучьте правило, что отвечать можно только один раз.
И вот у вас ученики уже рисуют и пишут на доске. Те самые ученики, которые только что сердились на себя, мяли и выбрасывали рисунок за рисунком и плакали, те самые, которые стесняются своего плохого почерка и не хотят даже подписывать собственные учебники и тетради. А заодно еще и тренируют произношение, правописание и социальные навыки. Неплохо, да?

Всего неделю работаю, а уже минимум два раза выставил себя идиотом.
Во-первых, спускаясь в столовую, совмещенную с актовым залом, с удивлением увидел, что замысловатую мелодию, разносящуюся по всей школе, играет на приткнувшемся в углу рояле не какой-нибудь учитель музыки, а мой ученик. Не успев отойти от этого открытия и пребывая в полнейшем восторге, на вопрос незнакомой тетки о том, чей это класс толпится у инструмента, гордо ответил, что мой. По ее реакции понял, что признаваться надо было не с гордостью, а хотя бы со смущением. А лучше вообще отойти подальше и делать вид, что я не с ними.
Во-вторых, сегодня узнал, что другой ученик, с которым мы непринужденно беседовали за игрой в бинго, страдает селективным мутизмом и почти ни с кем никогда не разговаривает.

Сегодня утром один из родителей поинтересовался, не меня ли он женил этим летом. Таки эта работа слишком близко к дому.

Как известно, я прокачался до уровня школьного учителя. Сегодня был первый настоящий школьный день с детьми. Класс удивительно хороший. Правда, пока мы с ними в учебники не углублялись, но рисуют все вдохновенно. И вообще они крайне дружелюбные. Двое товарищей, про которых мне предыдущие учителя наговорили, что они задиры и хулиганы, всю большую перемену потратили на поиски утерянных очков какого-то третьеклассника. Не нашли и очень по этому поводу грустили.
А я, проходя мимо строителей, раскапывавших школьный двор и усердно матерившихся по-русски, полюбопытствовал, с чего это они себе позволяют такие выражения при детях. Строители офигели и обиделись. Ну а чо они именно по-русски ругаются, пусть выберут язык, которого никто не понимает...

Недавно понял, что мне необходим ловец снов. Причем желательно самодельный, чтобы перья не насильно содранные, а выпавшие естественным образом.
Я погуглил, вооружился знаниями и стал ждать перьев. Соседские утки любезно предоставили мне необходимое. Помня, что ловец снов делается на одном дыхании и без лишних эмоций, я постарался всё соблюсти. В статье советовали сосредоточиться на том, какие сны должны будут попадаться в сети.
- Интересные сны, - мысленно твердил я, плетя паутину из ниток.
- Я летю, летю, летю, - вклинивалась любезно подброшенная в мой мозг песенка.
- Цыц! - дергался я, тут же внушая себе: - Я спокоен... Интересные сны, хочу интересные сны с нестандартным сюжетом...
- Я летю, летю, летю, летю, летю высоко.
- Цыц!
Я уколол иголкой палец и с ужасом ждал, что вот сейчас паутинка окрасится кровью, позволяя ловцу снов сожрать мою душу.
Наконец всё было готово.
Я повесил корявенького ловца над кроватью и приготовился смотреть замысловатые сюжеты.

Ловец снов оказался нарциссом. Всю ночь мне снился исключительно он сам.

В одной бесплатной газете наткнулся на статью о грибах. Вольный пересказ:


Приближается грибной сезон. Но где же искать грибы и как их правильно собирать? Мы решили побеседовать с грибным экспертом.

- Скажите, где искать грибы?
- О, это сложный вопрос. Многие очень хотят собирать грибы, но не знают, где же их искать. Я понимаю, можно попросить совета у знакомых грибников, но вряд ли они покажут, где водятся самые лучшие грибы. Поэтому я открою читателям эту тайну: грибы нужно собирать в лесу.
- А когда они появляются?
- О, снова хороший вопрос! После дождя.
- Вот вы сказали, что грибы растут в лесу... А как выглядит грибной лес? Может, там какие-то особенные деревья? В какой части леса грибов больше всего?
- Ну, разные грибы любят разные деревья, так что в грибном лесу они и должны быть разные.
- А можно подробнее?
- Да куда уж подробнее? Вот названия грибов вам всё и расскажут: подосиновик, подберезовик...
- То есть подосиновики надо искать только под осинами?
- Нет. Они бывают и под другими деревьями.
- А какие грибы собирать не надо?
- Ну, я бы не собирал ядовитые и червивые.
- А как узнать, ядовитый гриб или нет?
- О, это очень просто. Носите с собой справочник. Или мобильный с приложением про грибы. Очень удобно.
- А что еще нужно брать с собой в лес?
- Корзинку или пакет под грибы и нож, чтобы их срезать.

Новости с полей, а то давно не пишу...
Во-первых, у нас в гостях маман, ейный жених и трое собак.
Во-вторых... Ох, с чего начать? Всё про дом для кукол, но в независимых эпизодах. Короче, в четверг сидел я и хандрил по поводу конца отпуска. Не нравится мне на новой работе, начальница странная и коллега - злая дура (прототип Кристины из рассказа "Лифт", если это аргумент). И тут мне звонят. Оказывается, два года назад я им слал резюме, так вот, оно им понравилось. Ну, отчаялся народ, с кем не бывает. Нехватка учителей и всё такое. Но не в том суть. Близко от дома, платят много, работать 34 часа в неделю (сейчас у меня 40). В пятницу я сходил на собеседование, пока всё нормально, но они мне позвонят. Но если всё же, то светит мне месяц бесплатной работы на старом месте. Под испепеляющими взглядами к тому же. Потому что еще весной оттуда все разбежались, и вот только сейчас мы начнем работать полным составом. А тут я со своим наглым предательством. Ну да фиг с ними, это всего лишь работа.
Почему это касается дома? Потому, что надо брать кредит на строительство, а его дадут только при наличии у меня постоянной работы. А новая работа начинается с испытательного срока. Норма - шесть месяцев. Мы уже почти собрались, когда всё рухнуло в старом садике. А теперь вот это... Эх, зимовать моим куклам еще один сезон в сарае.
И еще про дом. Стали вчера расчищать под него место. Маманин жених настоял на том, чтобы пилить деревья. Я, конечно, понимаю, что это единственный выход, и что их давно пора валить, ибо они изнутри гнилые и скоро рухнут, но совесть все равно мучает. Видимо, мироздание откликнулось на мои страдания и подтвердило, что не надо было этого делать. Одно дерево, идеально спиленное, чтобы упасть на склон, пошатнулось под порывом внезапного ветра, развернулось и картинно легло на провода. Так мы оставили соседей без света. А они за это рассказали приехавшим ремонтникам, что это мы. То есть будет нам огромный счет...
И последнее, не про дом, но про кукол. Никак не находится синяя ткань для матросского платья, так что моя Валя всё стоит голая за диваном...

Ходил сегодня в лес за очередной порцией вдохновения.
Мыслей не было, вокруг ничего интересного тоже не происходило. Только я аж два раза запнулся на ровном месте. Легкомысленные игры местных троллей меня возмутили. Что это такое, в самом деле: чуть запнулся - и обувь слетает. Поворчав немного, я пошел было дальше, но понял, что надо вот прямо сейчас остановиться и вытряхнуть набившуюся в ботинки хвою. Нелепо балансируя на одной ноге, я замер. И увидел, как с места, куда я непременно наступил бы, не будь этой непредвиденной остановки, неторопливо уползает змея.
Спасибо вам, тролли, за сюжет.

Еще одна фотосессия.

Вчера обнаружил в кустах на работе огромную ветку, которую кто-то спилил, но поленился выкинуть. Я потащил было ее к забору, но тут вмешался наш запасливый будущий кошатник.
- Я, - говорит он, - такой сильный, что могу поднять эту палку.
И поднял ее высоко над головой.
- А я сильнее, - с азартом отозвался я. - Я такой сильный, что могу поднять тебя вместе с палкой.
И приподнял его за концы палки, как лягушку-путешественницу.
Кошатник радостно захихикал, поболтав ногами сантиметрах в пяти от земли, а потом взял и отпустил палку.
Вот так я разбил себе губы.

Фотосессия.

Сегодня снилось, будто я в старом садике. Только расположен он был на месте нынешнего, в многоэтажном доме. И оказалось, что занимаем мы не только первый этаж, а еще и второй, третий и даже четвертый. Наверх вели странные и страшные лестницы, постоянно меняющиеся и перемещающиеся. Запомнилось, как мы балансировали, стоя на растянутых над лестничным пролетом гамаках. Нас было трое. Мои спутники (кто - я так и не запомнил) всё норовили лишить меня равновесия, перелезая с гамака на гамак, а я почти падал, но чудом удерживался на месте.
Второй этаж был шикарен. Огромный коридор в восточном стиле, а вдоль него - дверные проемы, занавешенные разноцветными атласными портьерами. Возле каждой такой комнаты было фото и имя. Некоторые я узнавал, некоторые - нет. Как будто это была та же садиковая группа, но некоторое время назад.
- Тут что, у каждого своя комната? - возмутился я. - А почему же мы тогда ютимся в... - Я изобразил руками небольшой квадрат, имея в виду две комнаты, отведенные для восемнадцати детей.
- Призраки, - коротко ответила мне Кикки. Значит, она была одной из сопровождающих.
Я не поверил. Выходило, что раньше садик роскошествовал, а теперь призраки вытеснили всех на крошечный первый этаж?
Я наугад зашел в одну из комнат. За портьерой было темно. Я знал, что дети в этих комнатах и ночевали. И вот тут мне стало жутко. Ощутилось чье-то присутствие. А потом я увидел их. Их было шестеро. Высокие, намного выше меня. Прямые, строгие. Завернутые в балахоны из грубой шерстяной ткани с капюшонами, затемняющими верхнюю часть лиц. Были видны только узкие злые губы. Они стояли шеренгой возле стены и смотрели на меня. Я хотел что-то сказать, но голоса совсем не было. Я обернулся к Кикки. Она успокаивающе подтвердила кивком, что и она это видит.
"К черту роскошь," - здраво рассудил я, слетая по страшной лестнице на безопасный первый этаж.

Хотите прилипчивую мелодию себе в голову? Нате. А то чо я один наслаждаться буду....

Под утро снилось, будто мы где-то на даче в ДК, а проводится там почему-то Хэллоуин. Гаснет свет, ползет белый дым, под зловещую музыку к зрителям сзади крадутся какие-то личности.
- Да это же охотники за неизведанным, - говорит голос рядом со мной, имея в виду телепередачу с разными медиумами и колдунами.
Я присматриваюсь. В голове всплывают кадры из передачи, я пытаюсь примерить к лицам грим, но сдаюсь и верю на слово. А между тем один из охотников, напоминающий присыпанного мукой носатого червя, подходит ко мне, доверительно обнимает сзади за плечи и интересуется:
- В каком мире осталась твоя душа?
Я чувствую себя идиотом, потому что явно должен знать ответ, но мысли покинули меня. Да что там, я и слова сказать не могу.
Наконец я вспоминаю более ранний фрагмент сна, где был берег моря. Я шел вдоль него по суше, а кто-то, с кем я разговаривал, плыл рядом в воде. Но потом берег с пологим склоном кончился, дальше шла отвесная стена, уходящая ввысь на много метров. Мелководье тоже внезапно кончилось, дно было далеко внизу. То есть пройти по воде вдоль берега, почти не промокнув, было нельзя, надо было либо плыть, либо лезть на стену.
И я говорю дружелюбному червеобразному:
- В другом мире, где много воды.
Я совсем не уверен, что это так, но мне кажется, что ответ его удовлетворит.
Червеобразный реагирует долгим задумчивым взглядом. Он хочет что-то сказать, но его смущает либо присутствие публики, либо еще что-то.
- Мы к этому вернемся, - говорит он.
Ряженые корчатся под музыку и тают в белых клубах дыма.
Я честно смотрю весь сон до конца, но больше ничего интересного не запоминаю.
А потом встаю, чтобы писать уже полностью сложившийся за вчера рассказ. Стоит мне войти в гостиную, круглый столик, мирно стоявший за диваном лет шесть, падает, низвергая на пол цветок в горшке, фетровую лягушку, салфетку, три бумажных домика, шкатулку с куклами и лампу.
У столика почему-то отломилась ножка. Сама по себе, ровно в тот момент, когда я вошел, заметьте, вполне обычным способом, а не топая подобно стаду слонов.
К чему бы?..

Терпеть не могу, когда в электричке народ садится напротив меня. Оказывается, есть вот такой идеальный вагон, прямо созданный для Макара во мне:

Был в среду на своей старой работе. У народа только что состоялся последний выпускной концерт, на который я, увы, не успел. Застал только посиделки коллег. Рассказывали истории из жизни садика, пили, плакали. Я слушал и смотрел. Внезапно получил в качестве свадебного подарка куклу - огромного печального Пьеро. И сфотографировал стены, на которых когда-то был наш фетровый город.
Всё исчезает, разваливается. Через несколько недель не будет ничего.
- Как твоя новая работа? - спрашивали у меня.
- Нормально.
Это правда. Моя новая работа совершенно нормальная.
А предыдущая была то ли жизнью, то ли семьей. Но вслух я этого не сказал, они и так плакали.

Один товарищ перебирает содержимое своего ящика в садике:
- Это игрушка для кота. Ну а вдруг у нас будет кот... А это еще одна игрушка для кота. Ну а вдруг у того кота будет еще один кот в животе.
Чудесный, восхитительный взгляд на мир у человека.

Работа у меня привлекает своим разнообразием. Вот позавчера, например, я погнул решетку сливного отверстия секатором, вынимая застрявшую улитку. Удивительно, но мне это удалось.
А еще я регулярно глажу кота. Тоже в рабочее время. Кот в это время исступленно грызет чахлую траву, чудом уцелевшую у садикового забора.
А еще мы с детьми ходим на прогулки мимо бомжей. Дети идут трогательной кривой шеренгой по двое, поют, улыбаются и машут. Прохожим, своим отражениям в витринах и бомжам тоже. Я иду последним, ибо дороги не знаю, и наблюдаю, как радостные брызги солнца загораются в абсолютно всех глазах. То ли у нас не водятся чайлдфри, то ли и у них нет иммунитета против такой жизнерадостности. (Будем реалистами, много вероятнее первый вариант.) Вообще очень рекомендую всем попробовать пройти по одной и той же улице в сопровождении своих мелких подопечных и без оных. (Когда-то я уже описывал подобный феномен, но тогда речь шла о выгуливании мимимишных животных, а не толпы детей.) В первом случае с вами будут радостно переглядываться, умиленно улыбаться, здороваться. Вы будете чувствовать себя причастным к какому-то очень праздничному событию и ловить благодарные взгляды людей, которым вы этот случайный праздник дарите. Во втором случае вы просто будете идти, всё глубже погружаясь в свои мысли, мимо таких же пустоглазых и целеустремленных невидимок.
Нет, вру. Сегодня утром я шел на работу мимо бомжа, расположившегося на скамейке. Чуть свернув, чтобы обойти его пожитки, я услышал:
- А где твои детсадовцы?

Поскольку мой новый садик - не простой, а с уклоном в сторону системы Монтессори, есть там всякие интересные штуковины. На полке практических упражнений - куча подносов. Поднос с мылом и теркой, поднос с бисером, пинцетом и сердцем на присосках, поднос с перечницей и зубочистками, поднос с чашками и клизмой... Всё это - для тренировки мелкой моторики и полезных навыков. Мыло надо тереть на терке, бисер пинцетом раскладывать в присоски, зубочистки совать в перечницу сквозь дырки, а при помощи клизмы перемещать воду из одной чашки в другую. Есть там и еще много всякого.
Мой любимый поднос - с огромной челюстью, зубной щеткой, пастой и водой.

Я теперь работаю в самом дорогом и престижном районе города. Дети в группе хорошие, но немного особенные. Думаю, лучше всего ситуацию проиллюстрирует фраза из уст одной трехлетней девочки:
- Красивые у тебя волосы... Я себе тоже такие куплю.