Откройте свой Мир!

Как и обещал, буду с Пасхальной службы в Великой Лавре прямой репортаж вести, если связь позволит. Поэтому подпишитесь на мой Перископ-канал: https://www.periscope.tv/m_...
Сейчас иду с Виглы (башню-балкон так называем - перевод стража) снимать окресности Лавры. Красивый вид. А потом эти записи можно будет здесь посмотреть: https://katch.me/m_athanasios

Живая Книга монаха Афанасия http://m-athanasios.livejou...

Твиттер https://twitter.com/m_athan...

В Контакте https://vk.com/m_athanasios

Фейсбук https://www.facebook.com/at...

О прощении исторических злодеев и личных врагов перед Прощеным воскресеньем рассуждает протоиерей Константин Островский.

Надо разделять несколько вещей: суждение о человеке, личные взаимоотношения с ним и скорбь, которую он мне причиняет.

Что касается личных отношений, то они могут и не восстановиться. У нас нет заповеди о дружбе, есть заповедь возлюбить ближнего, как самого себя. А если друг предал, тот, кого предали, должен его по заповеди Божьей простить и не осуждать, но дружить они, может быть, перестанут, и в этом не будет греха. Или, к сожалению, бывает, муж жене изменил, она его простила, но даже если семья сохранится, в их отношениях, возможно, уже никогда не будет былой искренности, доверительности, простоты. Это душевные вещи.

Всегда ли нужно мириться, если кто-то на меня обижен? [ Читать далее... → ]

Доклад протоиерея Димитрия Карпенко на XX съезде духовенства Белгородской и Старооскольской епархии

Ваше Высокопреосвященство!
Всечестные отцы, братья и сестры!

если не будете есть Плоти Сына Человеческого
и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.
Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную,
и Я воскрешу его в последний день
(Ин. 6, 53-54)

Евангельская заповедь, данная нам Христом Спасителем о необходимости вкушения Его Тела и Крови, является тем основанием, на котором созиждется Церковь. Для православного христианина это утверждение представляется настолько очевидным, что, казалось бы, оно не требует какого-то специального доказательства, ведь действительно, без таинства причащения невозможна истинная духовная жизнь. В то же время, в церковной среде до сих пор нет однозначного мнения по поводу того, как часто следует верующему православному народу приступать к таинству причастия и какова должна быть подготовка к этому таинству.

Для начала хотелось бы привести несколько цитат: Всех верных, входящих в церковь и писания слушающих, но не пребывающих на молитве и святом причащении до конца, яко безчиние в церкви производящих, отлучати подобает от общения церковного (9 Апостольское правило). По объяснению крупнейшего толкователя канонов патриарха Феодора Вальсамона "определение настоящего правила весьма строго. Ибо отлучает бывающих в церкви, но не остающихся до конца и не причащающихся. И другие правила (80 правило VI Вселенского Собора, и 11 правило Сардикийского Собора) подобным образом определяют, чтобы все были готовы и достойны причащения, и подвергают отлучению не причащающихся в три воскресных дня".

Таким образом, мы видим, что причастие православного христианина, совесть которого не отягощена смертными грехами, за каждой литургией является канонической нормой Церкви, отступление от которой чревато отпадением от Церкви.

Сегодня мы можем наблюдать, что все большее количество наших прихожан стремятся к тому, чтобы приступать к святому причастию не от случая к случаю (раз в посту), а регулярно. Нередкими становятся случаи, когда миряне высказывают желание причащаться каждое воскресенье. Вместе с этим возникают вполне законные вопросы о том, какова должна быть норма подготовки к таинству причащения.

Сложившаяся церковная практика говорит нам о необходимости соблюдения трех-дневного поста перед причастием, вычитывания последования состоящего из трех канонов и правила к святому причащению, вечерних и утренних молитв, обязательной исповеди накануне, либо в сам день причастия. Разумеется, причащаться возможно лишь натощак. Данная практика, которая стала почти что церковным правилом, стала нормой для большинства приходов Русской Православной Церкви. При этом мы должны понимать, что данная практика не является древней и не имеет статуса соборного постановления.

С канонической точки зрения практика подготовки ко Причащению регулируется следующими правилами: Карфагенского Собора 47 (58)-е и Трулльского Собора 29-е; свт. Никифора Исповедника 9-е; Тимофея Александрийского 5-е и I Вселенского Собора 13-е. Согласно правилам Карфагенского и Трулльского соборов причащаться можно только натощак, 9 правило святителя Никифора Исповедника говорит о возможности причащения умирающего даже после вкушения им пищи. Правило Тимофея Александрийского определяет необходимость супружеского воздержания накануне причащения.

[ Читать далее... → ]

http://www.beleparh.ru/inde...

 
Православный центр занятости  
 
Православное родовспоможение
 
Ошибки воцерковления

ВЕЛИКИЙ ПОСТ

Канон преп. Андрея Критского
3 недели подготовки к Великому посту  
Лазарева суббота  
Страстная седмица  

Поездка в Оптину пустынь 

С праздником, дорогие женщины!
 
Неделя о расслабленном

Праздник ап. Петра и Павла
СРЕТЕНИЕ ГОСПОДНЕ. Суть и история праздника. Песнопения праздника с переводом. Крещение Господне. Суть и история праздника. Водоосвящение
Песнопения праздников с переводом
Из дневника Императрицы Александры Федоровны Романовой
Ссылки на некоторые материалы интернет-секции Рождественских чтений
Иконы
Святые
О грехах
О любви

Дружим с сообществом:  Воскресенская слобода 

"Русское Самодержавие - система не столько политическая, сколько религиозная, свидетельствующая о высоте нравственных воззрений народа на природу и цель власти"

"Власть - не для себя существует, но ради Бога, и есть служение, на которое обречен человек. Отсюда и безграничная, страшная сила власти, и безграничная, страшная тягота ее".
Увы! Современное понимание природы и сути государственной власти убого и беспросветно."

Митрополит Иоанн (Снычев)
[ Читать далее... → ]

Епископ Иларион (Алфеев)

Для чего мы постимся? В чем смысл поста для нас - и с духовной точки зрения, и с точки зрения телесного воздержания?

Если мы обратимся к истокам, то увидим, что уже в ветхозаветные времена пост составлял один из основных элементов аскетической жизни. Постились люди в знак покаяния, постились пророки и учители Израилевы перед выходом на проповедь и служение. Постились и цари, и простолюдины для того, чтобы примириться с Богом, принести покаяние и через воздержание явить Богу свою любовь.

Мы знаем, что Христос начал Свое общественное служение после Крещения с того, что удалился в пустыню и провел там сорок дней в посте, после чего был искушаем диаволом. Иисус Христос, Который был Богом Воплотившимся, по человеческому Своему естеству нуждался в укреплении, в подготовке духовной, душевной и телесной к Своему служению. И именно поэтому перед выходом на проповедь Он удалился в пустыню и там постился – ничего не ел и не пил.

В Евангелии есть моменты, которые могут заставить нас думать, что Христос не очень высоко ценил пост. [ Читать далее... → ]

Что скажете, братья и сестры?

«Мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешниками; но еще более и более с жаждою надобно поспешать к Нему для уврачевания души и очищения духа, однако ж с таким смирением духа и верою, чтобы считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали больше врачевства для наших ран. А иначе и в год однажды нельзя достойно принимать причащение, как некоторые делают, которые живя в монастырях, достоинство, освящение и благотворность небесных таинств оценивают так, что думают, что принимать их должны только святые, непорочные; а лучше бы думать, что эти таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми…Гораздо правильнее было бы, чтобы мы с тем смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Таин, в каждый День Господень принимали ихдля уврачевания наших недугов, нежели, превознесшись суетным убеждением сердца, верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия их» (Собеседования египетских подвижников. 23 собеседование - Третье Аввы Феоны о желании добра и делании зла, гл.21).Иоанн Кассиан Римлянин

СВЯТОГО ГРИГОРИЯ ПАЛАМЫ*

монах Василий (Кривошеин)




1. Аскетические и гносеологические основы
богословия святого Григория Паламы

Верный духу апофатического богословия, господствующего в восточном святоотеческом предании, свт. Григорий Палама учит, что Бог умом — непознаваем и словом — неизречен; однако он не делает из этого вывода об абсолютной недосягаемости Божества для тварного и о невозможности какого-либо знания о Нем. По учению свт. Григория Паламы возможность богообщения зиждится на богоподобии, которым обладает человек, созданный по образу Божию. Как существо душевное и телесное, предопределенное к господству над тварным, человек больше оделен этим богоподобием, нежели ангелы, не обладающие собственной энергией. Он — средоточие мира, микрокосм, отражающий в себе всю вселенную. Само по себе тело человека не есть нечто дурное. Оно может участвовать в жизни Духа и еще здесь, на земле, может быть преображено Его силой. Сердце — средоточие всякого духовного и даже интеллектуального человеческого действия. Затемненный в нас грехом образ Бога восстанавливается исполнением Его заповедей, и тогда человек обретает в любви к Богу и своему ближнему способность богообщения, выражающегося главным образом в молитве, высочайший образ которой — непрестанная умная молитва. Она определяется как непосредственное соединение ума с Богом, совершающееся в сердце некиим тройственным действием. Не ограничиваясь общим учением об умной молитве, свт. Григорий Палама в некоторых своих творениях останавливается на описании способов, известных под названием “искусство” и состоящих в согласованности молитвы с дыханием и “омфалоскопией”[1]. Приемы эти он считает полезными, но отнюдь не обязательными, а исключительно вспомогательными. Они помогают сосредоточить внимание и не позволяют уму рассеиваться. Их действенность оправдана личностным и церковным опытом как способность тела участвовать в жизни духа при первостепенном значении сердца в деятельности человека. Несомненно, в успехе подобной молитвы главное и решающее — это благодать. Именно в ней совершается соединение нашего ума с Богом, без чего наш ум был бы либо дьявольским, либо животным. Высшее состояние полного соединения с Богом именуется у свт. Григория Паламы “исихия” и определяется им как приостановка всяческой мысли и всякого мирского, как мистическое познание и непосредственное видение Бога. В таком состоянии “неведения”, превосходящего какое бы то ни было “знание”, человек достигает богопознания, того познания, которое недоступно интеллектуальной философии. Жизнь в “исихии” освящена примером Пречистой Девы, которая с самого детства, отстраняясь от всякого житейского попечения, посвятила Себя храму, созерцанию и внутренней молитве. Такова сила “исихии”; именно через нее Пресвятая Дева становится способной к приятию воплотившегося Слова.


2. “Сущность” и “энергия”

Основная мысль богословского учения свт. Григория Паламы может быть выражена антиномичным, но не противоречивым утверждением о совершенной недоступности Бога в Его трансцендентности и Его внемирного бытия и одновременно — о Его Откровении Себя миру, о Его имманентности миру и реальном присутствии в нем. “Бог в Себе” совершенно неизречен, неуразумеваем и недоступен. Даже сами понятия “бытие, сущность, природа” не могут быть приложены к Нему по своей с Ним несоразмерности. За неимением других терминов свт. Григорий Палама говорит о Его таинственной, сокрытой и невыраженной “сверх-будущности”[2]. Но Тот же Бог, ни в чем не лишаясь Своей недосягаемости, как бы выходит из Себя и открывает Себя тварному миру через Свои действия. Это Божественное непостижимое действие, это “выступление” Бога (по терминологии Дионисия Ареопагита, которой пользуется свт. Григорий) он обычно называет “Божест-венной энергией”. “Энергия” — не часть Божества и не представляет Собой нечто от Него отличное или обладающее своей собственной умаленной ипостасью. Энергия — это Сам Бог, даже в Своем откровении тварному и в Своем проявлении не умаленный. “Весь Бог” всецело проявляет Себя в Своих энергиях и тем не менее остается сокровенным. Святитель Григорий Палама с одинаковой силой подчеркивает сокрытость Бога и Его откровения миру в энергиях. Они как откровения Троичного Бога присущи Трем Лицам, и как выражения Самого Божества — несомненно нетварны, потому что в Боге нет ничего тварного. Имя “Бог” или “Божество”, собственно говоря, означает энергию, потому что Сверх-Сущность превосходит всякое наименование. Являясь причиной энергии, в этом смысле Сверх-Сущность ее превосходит, откуда и выражение (кстати, идущее от Ареопагита): “Божество сверхсущное и под-сущностное”. Энергии доступны тварному миру, они им познаются и разделяются в меру его способности к сопричастности. Божественная же Сверх-Сущность доступна только через энергии, а не Сама по Себе. Эти различения в Боге не противоречат Его единству, нераздельности и простоте и не привносят в Него большей сложности, нежели различения межипостасные. Энергии, будучи не-ипостасными, как действия и откровения Самого Бога, как чистая, неизменная и адекватная Его активность, не превращают Бога в нечто составное. Следует отметить, что свт. Григорий Палама всегда говорил о себе как о последователе церковного и традиционного учения, он писал о Божественной Простоте, тогда как его противники, и древние и современные, пытались доказать, что “паламитское” богословие с Божественной простотой несовместимо. Мне представляется, что в основе всех этих дискуссий, не принимая в расчет чисто конфессиональную полемику, может лежать противопоставленность богословских тенденций “апофатиков” и “катафатиков”[3]. По богомыслию “катафатствующих”, Бог понимается прежде всего — и во всей полноте понятия Бытия — как обладающий всеми Своими свойствами (единством, простотой и прочим) и подчиненный, в силу Своего бытийства, законам логики, которые сами онтологически обоснованы. Таким образом, всякое реальное различение в Боге было бы равносильно утверждению в Нем частей менее совершенных, чем целое, следовательно, несовместимых с Его абсолютным совершенством. Для “апофатствующих” Бог не может определяться концепцией “бытие”, и Его свойства не могут так просто к Нему прилагаться. Превосходящий бытие Бог не может содержаться в рамках логических законов, и было бы затруднительно видеть в Нем “части” и более совершенное “целое”. В общем, наше богословское мышление неизбежно обретает по отношению к Богу антиномичный аспект, что, однако, нельзя назвать простым противоречием. Именно антиномичностью и отмечено учение святителя Григория Паламы о содержащейся в Боге Божественной простоте, несмотря на неизреченное различие Сущности и энергий.


3. Божественный нетварный Свет

Одно из проявлений божественного в мире — это нетварный Божественный свет. Он, как и все энергии Бога, нетварен, и тем не менее не есть Его сокрытая и недосягаемая Сущность. Таков богословский аспект учения о нетварном Свете. Мистический опыт говорит о нем как об одном из высочайших духовных состояний. Будучи нетварным, он не может адекватным образом быть выражен понятиями мира тварного и обычно определяется понятиями негативными: не материальный, нечувственный, нетленный и тому подобными. Однако свт. Григорий Палама, не принимая его за простую аллегорию, никогда не отождествляет его с рациональным знамением и всегда оставляет за ним характер реалистического символа. Аспекты его явлений различны: от внутреннего озарения до сияния, так сказать, внешнего, способного освещать предметы в темноте и одновременно воздействовать на сердце человека. Таким был Свет Воскресения Христова, освещавший во время прихода Марии Магдалины ко гробу его внутренность и возжегший в ее сердце любовь к Господу. Таким был и Свет Преображения Христова, — классический, но отнюдь не единственный пример нетварного Света. Фаворский свет не был преходящим феноменом. Он, как слава Божия — превечен. В момент Преображения он был явлен апостолам в соответствии с возможностью их восприятия, и был увиден ими телесными очами, несомненно, преображенными силой Духа. Возможность подобного видения совершенно соответствует учению свт. Григория Паламы, говорившего о способности тела еще здесь, на земле участвовать в духовной жизни. Достижение полноты видения этого Света возможно только в будущем веке (отсюда и определение “Царство Божие” или “Тайна Восьмого дня”); но святые еще в этой жизни способны вкушать “заранее” его плоды. Таинственная Сверх-Сущность Бога навеки пребывает недосягаемой, но видение ее Славы поистине есть созерцание “лицом к Лицу”, потому что Сам Бог в нем Себя являет. И тогда мы достигаем обожения, которое есть не простое усовершенствование в добродетели, а дар Божий и таинственное, благодатно совершаемое изменение нашей природы. Благодать — тоже Божественная энергия, и как таковую ее можно было бы отождествлять со светом. Мы ее видим через ее действия, или, точнее, она — только один из аспектов своего в нас проявления. Приобщающиеся Божественной благодати могут, оставаясь существами тварными, становиться, как и сама она, безначальными и бесконечными. Такой была Пресвятая Дева, эта “грань” (meqТrion) мира тварного и нетварного.
Учение о нетварном Свете в дальнейшем часто было неправильно истолковано, вероятно, из-за трудности понять возможность существования света нематериального. Если же мы эту трудность преодолеем, то легче постигнем всю глубину этого учения, утверждающего подлинность и ценность мистического опыта, в котором, преодолевая грани тварного, достигается непосредственное видение Божественного, не впадая, тем не менее, в пантеистическое смешение. Бог являет Себя в Свете как “истинная и желанная Красота”.


4. Заключение. Место святителя Григория Паламы
в православном богословии

Вопрос о месте, занимаемом свт. Григорием Паламой в православном богословии, был объектом пристрастного обсуждения в силу полемических или апологетических тенденций лиц, занимавшихся этим вопросом, вследствие чего его защитники обычно подчеркивали его совершенный традиционализм, приверженность святоотеческому преданию и письменности, а противники видели в нем исключительно новатора, а значит — и еретика. Мы можем, однако, a priori утверждать, что чисто новаторский дух был бы просто немыслим для религиозного образа мыслей Византии. Сам свт. Григорий Палама считал себя приверженцем Предания и любил обосновывать свои мысли святоотеческими свидетельствами. Легкость, с которой он находил нужные ему цитаты, доказывает, что бы ни говорили его противники, что он пребывал в самом средоточии церковного аскетического и богословского предания, тесно связанных для него друг с другом. И было бы действительно трудно не узнать традиционного и православного характера его учения об аскетической жизни, умной молитве, фаворском свете и многом другом. Однако мы не можем считать свт. Григория Паламу просто компилятором, повторяющим то, что было сказано до него. Он черпал свое богословие из личного опыта и умел все традиционные проблемы аскетики и богословия формулировать новым, свойственным только ему образом. Его учение отнюдь не является собранием разнородных элементов, а представляет собой гармоническое целое, отмеченное единством мысли. Среди оригинальных, но отнюдь не “новых” аспектов его богословия следует отметить мысль о важном значении тела в духовной жизни, о предназначении мира ангельского и мира человеческого, о деятельности (энергии) человека, а также его апологию “художественной молитвы” и тематическое развитие, которое он в рамках общего богословия привносит в богомыслие о Божестве, о нетварном Свете, о сущности и энергиях, соотнося эти мысли между собой и исследуя их в их соотношении с “Божественной простотой”. В конце концов мы можем сказать, что традиционное мистическое учение православного Востока обрело в его творениях как свое систематическое выражение, так и философское и богословское оправдание. Святитель Григорий Палама своим учением о нетварном Свете и божественных энергиях заложил в основу православного вероучения незыблемое основание, на котором только можно утверждать действительность общения человека с Богом и реальность его обожения, не впадая при этом в пантеистическое смешение, что было бы неизбежным без различения сущности и энергий. В целом святитель Григорий Палама — не больший “новатор”, чем святитель Афанасий Великий Александрийский, выразивший в неупотреблявшейся в его время богословской формуле единосущный — истинно традиционное учение Церкви, невзирая на протесты лжетрадиционалистов его времени (полуариан). Как человека высокой личной святости и одного из столпов Православия, святителя Григория Паламу с великой любовью почитает вся Православная Церковь.

Гора Афон
________________________________________
* La doctrine ascetique et theologique de Saint Gregoire Palamas. Par moine Basile Krivocheine // Seminarium Kondakovianum, VIII. Prague, 1936.

[1] Омфалоскопия (греч.) - прием зрительной концентрации, древняя техника сосредоточения; применяется в “умной” иноческой молитве.

[2] В книге Исход, когда Бог открывает Свое имя Моисею (“Я есмь Сущий”, Исх 3:14), в еврейском тексте употреблена уникальная грамматическая форма, более нигде не встречающаяся - “двойное будущее”.

[3] Апофатическое (отрицательное) богословие определяет Бога через то, чем Он не является; апофатическое определение тем самым относительно; оно - путь к познанию никогда до конца не постигаемой Божественной Сущности. Катафатическое (положительное) богословие оперирует понятием “Божественных имен”; то есть нетварных энергий.

Перевод с французского
В. Рещиковой

Вопрос:— Как объяснить те случаи, когда люди без веры в Господа методом самовнушения получают практические результаты?

Ответ :"Мы верим не ради результатов — какими бы добрыми и желанными они ни были — а ради Самого Христа. Этим христианство и отличается от всех прочих религий. Закон христианства — любовь к Богу и ближнему. Любовь — это «отвергнуться себя» (по евангельскому слову): здесь уже нет места самовнушению.

Если мы приходим в Церковь с другой целью, кроме Самого Христа, с другой мыслью, кроме любви к Нему и к ближнему, нам гарантировано — рано или поздно — горькое разочарование. Но слава Богу: в Своей святой Церкви Он дает нам непрестанные уроки любви, так что мы — если, конечно, желаем — можем исправить свои первоначальные ошибки. Это и называется «воцерковление».
А «результаты» можно получить и самовнушением, и магией в той или иной форме. Да что проку?"

Иеромонах Макарий (Маркиш) "На пороге Церкви"

Десятина.

Сегодня обсуждали с о. Сергием тему… десятины. В двух питерских храмах для людей, считающих себя членами церковной общины, введена десятина.

Я – за.

Еще Ветхий Завет говорит о том, что всякий верующий человек должен с охотою жертвовать от своего заработка на храм, на Божии дела. «Не являйся пред лице Господа с пустыми руками, ибо все это - по заповеди. Приношение праведного утучняет алтарь, и благоухание его - пред Всевышним. Жертва праведного мужа благоприятна, и память о ней незабвенна будет. С веселым оком прославляй Господа и не умаляй начатков трудов твоих. При всяком даре имей лице веселое и в радости посвящай десятину. Давай Всевышнему по даянию Его, и с веселым оком - по мере приобретения рукою твоею, ибо Господь есть Воздаятель, и воздаст тебе всемеро. Не уменьшай даров, ибо Он не примет их...» (Сир. 35. 4-11)
Здесь мы видим, что сформулирован удачный размер жертвы – десятина, то есть десятая часть твоего заработка.

В Новом Завете мы встречаемся с ситуацией, когда верующие приносили не 10-ю часть, а порой и все свои средства к ногам Апостолов:
«Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян. 2, 44-45).
«У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее… Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян. 4, 32-35).
Но этот уникальный максимализм постепенно угасает. Христиане видят, что Спаситель, Который обещал прийти скоро, медлит, а надо рожать детей, надо оплачивать услуги врачей, платить налоги, решать массу вопросов, которые, как это обычно бывает, связаны с расходованием средств.
Словом, уже через несколько лет после уникального первохристианского отказа от собственности верующие начинают отдавать на нужды Церкви не все свои средства, а какую-то часть. Иногда это была довольно внушительная, даже большая, часть средств человека.

Апостол Павел через 25 лет после возникновения христианства учит христиан: «каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор. 9, 7). Здесь мы видим, что речь уже не идет о том, чтобы все свое имение полагать к ногам Апостолов, а о том, чтобы отделять от своего дохода некую часть (половину, треть, четверть).

Постепенно вспомнили и о десятине, как еще ветхозаветной форме жертвы на храм. В древнецерковном документе «Апостольские постановления» (3-й - 4-й век) предлагается «десятину приносить на пропитание клириков и девственниц, и вдовиц и угнетаемых бедностью» (Кн. 8.30 и др.). Такой же обычай существовал и на Руси. На Руси в древности десятина выдавалась епископам с частных княжеств. После Стоглавого Собора Русской Церкви (16-й век) обязанность собирать десятину с прихожан поручается священникам. На собранные средства, внесенные в казну Церкви, содержались храмы, оплачивался труд книгоиздания, воскресных школ и проч.

Но это история.

Что мы имеем сегодня? А имеем мы грустную и часто справедливо критикуемую картину: люди не приносят пожертвования на храм, а лишь «оплачивают» некие услуги (так и хочется сказать «ритуальные»). Хочешь, чтобы помолились за твоих близких, - и подаешь в храм записку. Это твой родной храм, в который ты ходишь годы, но все же храм берет с тебя деньги. Не обидно ли?
Ты приносишь крестить малыша - и опять платишь. Ты венчаешь своего ребенка - и опять платишь. Ты отпеваешь мать, жену, которые ходили в этот храм, - и опять достаешь кошелек. И, сколько бы ни писали, пытаясь сгладить неприятный осадок, «рекомендуемое пожертвование», эти мятые бумажки… все это неприятно!

Думаете, священники этого не понимают? Что они глупее вас в этом вопросе?

А ответ такой: храмы вынуждены установить фиксированную таксу на требы, потому что, если позволить людям жертвовать сколько хочешь, они пожертвуют меньше необходимого минимума... Помести объявление возле коробки со свечами: «Пожертвование по желанию» - и прихожане будут брать свечки себестоимостью 20-30 рублей и бросать десяточку. Десятку - это в лучшем случае, а так, звенящую в кармане мелочь – «тоже, знаете, батюшка, деньги». Кто-то, конечно, больше, но в любом случае эти свечки не оплатятся.
Так же в отношении записок и треб… Я говорю об этом так уверенно потому, что и сам был настоятелем и пытался ввести пожертвование «по желанию» и… разорился на этом. И потому, что я разговаривал с настоятелями храмов, которые практикуют (или практиковали) подобные вещи. Все подтверждают – храм не получит дохода. Но храм - это не стены. Храм - это люди: зарплата церковнослужителям. свечницам, уборщицам, хору, работникам трапезной, рабочим. Храм - это социальная деятельность (благотворительные столовые, помощь бедным, больным, многодетным и проч.). Храм - это отчисления в епархию (на нужды Епархии, на поездки и мероприятия преосвященнейшего владыки, на епархиальные гранты и деятельность епархиальных радиостанций и газет) и проч.

«А я была в …Лавре, и там все бросают за свечи сколько могут…»
Это самый распространенный аргумент. Такое могут себе позволить только самые известные храмы и монастыри. Доход от свечей копеечный, а в этот храм приезжают тысячи людей. Кто-то подаст записку, кто-то просто бросит в кружку для пожертвований внушительную сумму… Словом, вариант бесплатных свечей возможен только для храмов с большим доходом, где свечи не делают никакой финансовой погоды. В большинстве же храмов свечи – основная статья доходов.

Храм нуждается в денежных средствах. Кое-как можно свести концы с концами пресловутой оплатой треб (сюда входят записки о здравии и упокоении, сорокоусты, крещения, отпевания, панихиды, молебны и все остальное). Наш настоятель с грустью констатировал на прошлом приходском собрании (отчетное собрание, которое проводится раз в году): за год с помощью треб, записок, свечей и проч. было собрано чуть больше 900 тысяч рублей. Выплачено сотрудникам (их в соборе больше сотни) было миллион двести…
Кстати, и налогов на землю, на дождь (коммунальным организациям - за воду, стекающую в канализацию) было выплачено за год ровно 900 тысяч…

Какая самоокупаемость?.. Ее в принципе нет! Есть помощь отдельных людей, организаций, которую настоятелю почти каждого храма постоянно нужно выпрашивать.

Но дело не в деньгах и не в цифрах, а в альтернативном подходе к этой теме: в предложении прихожанам храма отдавать десятину на нужды храма.

Собственно, и эту заметку я пишу в связи с тем, что тема эта будет обсуждаться все больше и все чаще на разных уровнях. Десятина никогда не станет обызательной и повсеместной, но споры на этот счет будут.

Выскажу на этот счет свое мнение:

Я – за десятину!

Как ее понимаю я?

Десятину платит с любого дохода (зарплаты, пенсии, стипендии, случайного заработка и проч.) прихожанин храма, который хочет войти в число «членов прихода». Желающего вступить в число членов прихода, обычно постоянного прихожанина, записывают в особую книгу. Ему выдают свидетельство за подписью, в котором засвидетельствовано, что этот раб Божий является членом некоего прихода (формулировка может быть любая).

Вступивший в приход приносит и отдает в храм десятину (то есть десятую часть заработанных средств). Отдает, естественно, самостоятельно, и никто его в этом не контролирует и никуда не записывает. Отдает настоятелю либо священнику или опускает в ящик для пожертвований… - все это детали, не имеющие принципиального значения для нашего разговора.

Храм, со своей стороны, вносит в свой синодик вечное поминание этого человека (пока жив - о здравии, а умрет – о упокоении, но такого прихожанина будут поминать вечно).
Храм принимает бесплатно все записки (за здравие, за упокой, молебны, панихиды, сорокоусты и проч.) члена прихода. Все требы для него и близких родственников совершаются бесплатно.

Член прихода приглашается на праздничные мероприятия и обед (по случаю Рождества, Пасхи, престольного праздника и проч.).

Также несомненны и другие интересные проекты, в которых могут быть задействованы совершенно безвозмездно члены прихода: паломнические поездки, подарки, которые оплатили спонсоры, получение приходской газеты и что угодно другое.

Свечи приобретаются за отдельные деньги.

…
Вот примерно так может выглядеть десятина современного активного прихожанина. Остальные (прихожане, захожане и др.) действуют по привычной модели: для них, к вынужденному сожалению, все имеет свою цену. Но ничто не мешает каждому из желающих войти в число «членов прихода».

Пусть сегодня десятина существует в Петербурге в двух храмах, кстати, храмах с замечательно твердым приходом, никто не мешает любому христианину на своем, «единичном» уровне так же решить этот вопрос. В нашем соборе я лично знаю двух прихожан (выходцев из протестантизма, где десятина платится очень строго), которые каждый месяц приносят в конвертике сумму (2-2,5 тысячи – вся их десятина) на храм. Мы, священники собора, принципиально для этих людей все совершаем бесплатно.

http://azbyka.ru/forum/blog...

Отец Николай Озолин родился в 1942 году в семье русских эмигрантов, в 1959 году поступил в Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже и в иконописный класс выдающегося иконописца и исследователя богословия иконы Леонида Успенского. После окончания института преподавал в Лейденском университете (Нидерланды) и Свято-Владимирской православной богословской семинарии (Нью-Йорк). В 1985 году защитил в Сорбонне докторскую диссертацию на тему «Православная иконография Пятидесятницы». Преподает в Свято-Сергиевском институте в Париже, служит в храме Свято-Сергиевского подворья при институте.

[ Читать далее... → ]

http://alchevskpravoslavniy...

3 июля, в воскресенье, Московское отделение Международного движения против абортов «Воины Жизни» провело митинг у абортария «Медсервис» на Волоколамском шоссе, 2. В начале акции руководитель Движения Дмитрий Баранов обратился в громкоговоритель к сотрудникам «фабрики смерти», призвав их свернуть свой грязный бизнес и прекратить зарабатывать на детских жизнях. Так как Баранов выступал непосредственно у входа в заведение, полиция настояла на перемещении выступающих к ограде, чтобы посетители «клиники» могли беспрепятственно входить в неё.

Однако для абортмахеров «встряска» оказалась достаточно сильной: участники акции отмечают случай, когда в абортарий не впустили молодую пару, просившую в домофон сотрудников «Медсервиса» позволить им войти.

В течение нескольких часов акции добровольцы Движения «Воины Жизни» обращались к прохожим, жителям близлежащих домов и сотрудникам «фабрики смерти». Также в мегафон читалось Священное Писание и проповеди иерея Даниила Сысоева. На акции демонстрировались плакаты, обличающие злодеяния абортмахеров, раздавалась просветительская литература и визитные карточки православной Интернет-энциклопедии «Азбука веры».

Воины Жизни призывают православных христиан активнее принимать участие в христианском свидетельстве у входа на «фабрики смерти». Массовые убийства самых беззащитных членов общества — это вызов Богу. Бороться с этим злом — святой долг каждого христианина. Присоединяйтесь!

Источник: http://abortamnet.ru/medserv2.html

Письмо 18
П. Ю., на вопрос, зачем перед иконой зажигается лампадка


Во-первых, потому, что вера наша есть свет. Сказал Христос: Я свет миру [ Ин. 8, 12.]. Свет лампадки напоминает нам о том свете, которым Спаситель освещает наши души.

Во-вторых, для того, чтобы напомнить нам о светлом нраве святого, перед иконой которого мы возжигаем лампадку. Ибо святые названы сынами света [ Ин. 12, 36.].

В-третьих, для того, чтобы служить нам укором за наши темные дела, злые помыслы и желания, и для того, чтобы позвать нас на путь евангельского света, чтобы мы с большей ревностью заботились об исполнении заповеди Спасителя: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела [Мф. 5, 16.].

В-четвертых, чтобы стала она нашей малой жертвой Господу, Который всего Себя принес в жертву за нас, малым знаком великой благодарности и светлой нашей любви к Тому, у Кого в наших молитвах мы просим жизни, здоровья и спасения – всего того, что может дать одна только безграничная Небесная Любовь.

В-пятых, чтобы устрашить силы зла, которые нападают на нас иногда и во время молитвы, отводя наши мысли от Творца. Ибо силы зла любят тьму и трепещут света, особенно того, который служит Богу и угодникам Его.
[ undefined → ]

Недавно встретил на улице знакомую женщину. По выражению ее лица и грустным глазам нетрудно было понять, что она переживает не лучшие моменты своей жизни. Разговорились. Оказалось, от выходок ежедневно выпивающего воцерковленного зятя (много лет прислуживающего в алтаре и учившегося в Свято-Тихоновском) она с дочерью часто плачет… «Может, спиртное на него так действует плохо?» – спрашиваю. «Он и трезвый ведет себя с дочерью, как деспот». Она уже в его оправдание говорит: «Наверное, такова мужская природа».

Эта женщина рассказала еще о своей московской подруге. Ее муж часто таскает свою супругу за косы по всей квартире, со словами: «Да убоится жена мужа своего…» И это не единичный случай… Возможно, столь яркие примеры слез православных жен от воцерковленных мужей, скорее, исключения, чем правило. Нередко замужние женщины плачут оттого, что верующие мужья не только отказываются помогать по хозяйству, и они вынуждены «тащить» все на себе, но и потому, что мужья проявляют непонимание и бесчувствие по отношению к ним…

Поразмышлять о том, почему жены плачут от православных мужей, мы попросили протоиерея Игоря Прекупа.

- Отец Игорь, почему жены плачут от православных мужей?

- «Вопрос, конечно, интересный…» Опять же, кого считать православными, по каким признакам? Кто в наше время не токмо на просторах Руси великой, но и за ее пределами (среди так называемого «русскоязычного населения») – не православен?

Как я понимаю, под «православными» имеются в виду «воцерковленные», то есть не только уподобляющиеся в своей самоидентификации евангельским иудеям, горделиво называвшим себя чадами Авраама (мы помним, что таковым отвечает Иоанн Предтеча (Мф. 3; 9)), но и пытающиеся, что называется, «соответствовать»: молиться, поститься и далее по списку.

И вопрос Ваш продиктован вполне уместным недоумением: с «нехристями» понятно, что с них взять, у них же нет понятия ни о вечных ценностях, ни о заповедях, ни об основе основ – страхе Божием, но православные-то должны быть ангелами во плоти, ан нет… плачут и от них тоже! Почему?!

А потому же, почему и от «прочих человеков». Только сначала давайте сделаем небольшое уточнение: если от кого-то плачут, это еще не 100%, что по его вине. Иногда причина в самой плакальщице (вся, большая или частичная – другой вопрос).

Так вот, если от православного мужа жена обоснованно плачет, причина причин та же, что и в других, «необремененных религиозными предрассудками», семьях: эгоизм или по-русски – себялюбие (не путать с заповеданной любовью к себе).

А в чем упомянутый порок проявляется да чем себя оправдывает – это уже область, скажем так, социо-культурной специфики конкретной личности.

К примеру, не хочет муж заботиться о жене, детях, вести себя ответственно, работать над собой, развиваться, искать работу и трудиться (кстати, лень – последовательная противница дискриминации по религиозному признаку).

Если «неправославный» на укор жены огрызнется или начнет плести какую-то ахинею о своих усердных поисках, чьих-то кознях и прочем, то «православный» начнет «глаголати от Писания и Отцев» об искушениях вражьих, о воле Божией, о терпении и, конечно же, о мире, который надлежит хранить ради Христа.

А все разговоры, которые могут его поколебать (в том числе и напоминания о, мягко говоря, нерасторопности в поиске работы), следует отложить, даже решительно отбросить прочь, как бесовский соблазн, имеющий целью разрушить в семье иерархическое начало, уподобив «малую церковь» мирской семье, уже до основания разрушенной происками мирового заговора… во-о-от! Смиряться надо и терпеть (говорится как бы про обоих супругов, но относится, конечно же, к жене). А за терпенье, глядишь, Господь пошлет жене еще одну работу: надо же кому-то семью кормить? – вот жена сама и заработает на еду, сама ее закупит (не годится же мужчине с авоськами бегать) и сама же приготовит. Ну, что сказать, если нам положена только одна жена, как с гордостью заметил товарищ Сухов, и все она должна делать одна, как удрученно заметила Гюльчатай?..

- Вот и просыпается в некоторых мужьях тиран…

- Да, деспотизм – тоже порок, встречающийся без разбора среди людей разных слоев и убеждений, но… в религиозной семье он становится изощренным, потому как находит оправдание в односторонне понятом иерархическом принципе и абсолютизированных патриархальных традициях.

Особенно трудно убедить мужа в порочности его деспотизма, когда он преуспевает в заботе о своей семье: обеспечивает ее, занимается воспитанием детей или, в случае большой занятости на работе, по меньшей мере, контролирует этот процесс.

Но в чем тут может проявиться эгоизм? Он ведь всего себя отдает на благо семьи, благо его жены и детей – его цель?

Да, только можно оставаться эгоистом и трудясь, и заботясь, если цель – удовлетворение собственных потребностей в уважении к себе и в контроле и власти над другими людьми (пусть их круг ограничится хотя бы домашними).

В случае с православным деспотом мы получаем совершенно непрошибаемую линию оборонительных сооружений, состоящую из подогнанных одну под другую цитат, опять же, из Писания и Отцов, из «Домостроя», из «православнутых» брошюрок и газет, ну и, разумеется, из «благословений» духовника (что на самом деле может являться весьма вольной интерпретацией «православным мужем» полученных им пастырских советов).

Жена смеет иметь собственное мнение? – Ее забросают святоотеческими цитатами о том, что жена первая согрешила и ввела мужа в грех своим советом.

Она смеет возражать? – Ее оглушат выдернутым из контекста призывами апостола Павла к христианским женам, повиноваться «своим мужьям, как Господу» (Еф. 5; 22) и «жена да боится своего мужа» (ст. 33).

Супруга дает понять мужу, что их близость была чрезмерно скоротечной и хорошо бы ему, чуть погодя, вновь оказать ей «должное благорасположение» (1 Кор. 7; 3)? – Он, будучи как бы оскорблен в своих прекрасных к ней чувствах, до глубины души содрогнется и произнесет: «Ты как путана…», – вразумив ее попутно цитатой о необходимости быть умеренными в плотской близости, как греховной по причине характерной «безудержной страсти».

Она считает его сексуальное поведение грубым, потребительским, а потому обидным и в данный момент не расположена к интимной близости? – Он сошлется на слова Апостола, что «жена не властна над своим телом, но муж» (1 Кор. 7; 4), и справит свою нужду, невзирая на ее слезы…

Одним словом, специфика плача жен обусловлена не православностью, а фарисейством мужей; фарисейством, которому свойственно оправдывать порок притянутыми за уши высшими мотивами и выдавать его за добродетель.

Не иерархический принцип тут виноват, не Писание с Преданием плохи, но плохи и виноваты мужья, лукаво их трактующие и злоупотребляющие доверием своих жен и их искренним стремлением угодить Богу.

- От многих женщин слышал о пресловутом мужском эгоизме, насколько сильно, по-вашему, мужчина подвержен эгоизму?

- Ну, да… есть, пожалуй, этакая «гендерная специфика» у эгоизма. Ну и что? Из этого не следует ни того, что среди мужчин эгоистов больше, чем среди женщин, или что мужчины эгоистичней женщин. Статистики не знаю, но женская природная жертвенность нередко бывает очень даже эгоистична по своей сути, если копнуть поглубже.

- Многие воцерковленные мужья, в основном, душевные, а не духовные люди. В этой связи, может, им стоит изучать психологию для повышения их уровня культуры общения в семье?

- Психологию не мешало бы в самых основных чертах изучать тем, кто хочет измениться сам. К сожалению, слишком часто приходится сталкиваться с тем, что человек интересуется психологией не столько для того, чтобы разобраться в себе и что-то исправить, сколько для того, чтобы научиться манипулировать людьми.

Эгоист, вооруженный психологией – это кошмар и ужас. Так что знание психологии – отнюдь не панацея. Как говорится, «бодливой корове Бог рог не дал»: если человек не меняет своих аморальных установок, пусть уж он хоть «безрогим» (в только что упомянутом смысле) будет.

- Если бы православные мужья стали еще и хорошими психологами, то их жены меньше бы плакали от семейных разногласий?

- В зависимости от того, какие цели ставили бы перед собой эти «хорошие психологи». Умеючи, можно так зацепить, что слез не будет. Будет шрам на сердце и панический страх, что, если она «будет себя плохо вести», он ее вновь ударит по тому же месту.

Но это опять же вне зависимости от религиозной принадлежности. Разумеется, если муж и в самом деле хочет быть христианином, а слезы жены – следствие его неуклюжести и невежества, несомненно, элементарные знания о психологии ему просто необходимы.

- Как вы думаете, если муж начнет больше себя ценить, то он лучше станет относиться к жене?

- Я бы сказал по-другому: если муж начнет себя лучше ценить, то он лучше станет относиться к жене. «Лучше» не значит «выше». Лучше себя ценит тот, кто оценивает себя, исходя из истинного представления о человеке.

Основой для формирования такого представления является Божественное Откровение, согласно которому человек – образ Божий, а заповеди – указатели пути возвращения в Отечество, пути спасения, пути восстановления в себе поруганного образа и уподобления Отцу Небесному. В этом случае человек себя очень высоко ценит и в то же время отдает себе отчет в том, что реальное состояние его души весьма далеко от того, к которому его призывает Господь.

Мыслящий в этом ключе человек понимает, что вышеупомянутые слова Апостола, обязывающие жену повиноваться мужу, «как Господу», следует понимать, прежде всего, применительно к своему положению в семье, согласно изначальному замыслу Божиему о человеке, но с поправкой на его фактическое состояние: падшее, в лучшем случае исцеляющееся.

Так что ответ: да, станет, если это «больше» будет основываться на верном представлении о человеческом достоинстве и смиренном отношении к себе, грешному.

- Как вы считаете, изменится ли психологический климат в семье, если православный муж совсем откажется от употребления спиртного?

- Отказываться-то по-разному можно. Если уместно всерьез говорить о страсти пьянства или об алкоголизме (это не тождественные понятия), если отказ не замешан на гордости, если нет перекосов с отношением к алкоголю как скверному яду (что доходит порой до какого-то изуверства), если не путаются причины и следствия, цели и средства, то, пожалуй, да, изменится. В лучшую сторону.

Если же по гордости и прочим «неуважительным» причинам… тоже изменится. Но в худшую сторону. Потому что те же страсти найдут себе другие пути реализации, но теперь они еще будут дополнительно катализированы гордостью мнимого аскетизма.

- Должна ли жена указывать мужу на его ошибки и пытаться «перевоспитывать» главу семьи?

- «Перевоспитывать»?.. Вряд ли это вообще возможно со взрослым человеком, да и вовсе, думаю, о перевоспитании неуместно говорить даже в отношении ребенка.

Искоренение пороков – это совместный труд, соработничество с Богом воспитателя и воспитуемого. Только вряд ли это стоит называть «перевоспитанием», но скорее «покаянным воспитанием», т.е. продолжением воспитания в человеке того лучшего, что в детстве было недовоспитано, недопитано, недокормлено, а потому не имевшего в нем силы противостоять худшему.

Должна ли она указывать ему на его ошибки? А кто ж ему еще укажет, как не самый близкий человек? Другое дело – как? Можно ведь ткнуть как щенка… лицом в свою «лужу», а можно или деликатно подвести к пониманию ошибки, или конкретно указать на нее, но без язвительности, избегая того, в чем нет необходимости.

И, в конце концов, что значит «должна»? В смысле «имеет право»? Так на это Бог нам отвечает в самом повествовании о создании женщины из мужчины. Она – «помощница» (другой допустимый перевод – «восполняющая»), которая, согласно святоотеческому толкованию, для того и берется из мужа, чтобы ей быть с ним «равночестной», и не было никакого основания для утверждений, что это какое-то другое существо, «не человек, а друг человека».

Беседовал Андрей Сигутин

http://www.pravmir.ru/zhena...

1. Гордый человек всячески ищет себе чести, славы и похвалы; он всегда хочет показаться чем-нибудь и другим указывать, повелевать и начальствовать... 

2. Лишившись чести и начальства, он ропщет, негодует и браниться:
- Чем я согрешил? В чем я виноват?... 
А часто бывает, что такой человек в отчаянии сам себя и жизни лишает.

3. Он борется за дела выше своих сил; дела, которые не может сделать.

4. Он самовольно вмешивается в чужие дела; везде и всякому хочет указывать, хотя и сам не знает, что делать.

5. Без стыда хвалит себя и возвышает...

6. Других людей презирает и унижает: он-де подлый человек, он негодный и прочее...

7. Власти и родителям своим не покоряется, не повинуется: у гордых выя жестока и непреклонна...

8. Добро, какое имеет у себя, себе самому приписывает, своему тщанию и трудам... а не Богу.

9. Обличения и увещевания крайне не любит; считает себя во всем исправным, хотя и весь замаран.

10. В унижении, презрении, бедах и напастях не терпит, негодует, ропщет, а часто и хулит.

11. В словах и поступках показывает надменность и пышность.

Источник: Свт. Феофан Задонский http://ni-ka.com.ua/index.php?Lev=troizlistki451500 

Кто может избирать Патриарха?

В 2009 году Священный Синод Русской Православной Церкви утвердил положение о Межсоборном присутствии Русской Православной Церкви, а также состав нового органа. Для обсуждения актуальных вопросов церковного бытия на первом заседании собора были сформированы комиссии Межсоборного присутствия. Одним из вопросов, вынесенных на обсуждение межсобора является вопрос о приходах. О чем будет идти речь в обсуждении этого вопроса отвечает протоиерей Николай Балашов, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви

Вопрос о границах приходов и членстве в приходах. Какие вопросы будут обсуждаться здесь?

– Я могу только поделиться некоторыми собственными мыслями; не сомневаюсь, что другие члены Межсоборного присутствия сочтут нужным поставить и иные вопросы. В дореволюционный период русской церковной жизни членство в приходе было вполне фиксированным – по территориальным границам приходских общин. И в Москве, и в других городах было известно, к какому приходскому храму относятся жители, скажем, дома 27 по Мясницкой улице.

Это не означало, что человек обязан ходить только в эту церковь, он мог ходить, конечно, и в другие храмы. Например, и в те времена, как сегодня, существовал в жизни больших городов класс, так сказать, церковных любителей возвышенных концертов: сегодня мы идем слушать канон Андрея Критского в Богоявленский собор, а послезавтра будут замечательно петь «Да исправится молитва моя» в Новоспасском монастыре… Но если нужно было крестить детей, или венчать брак, этого нельзя было сделать вне своего прихода. Невозможно было венчаться в другом храме, потому что существовало предбрачное оглашение, когда на трех праздничных службах священник должен был объявить, что такие-то собираются вступить в брак.

В этом были свои положительные стороны, несомненно. У каждого человека было сознание, что он принадлежит к определенной приходской общине. Конечно, в одних случаях эта связь верующего со своим приходом была вполне живой и действенной, в других, скорее, формальной, но все же было понимание того факта, что членство в Церкви означает членство в конкретной общине. Когда речь заходила о Таинствах, в дореволюционных условиях связанных также и с актами гражданского состояния, эта связь была особенно очевидной.

В нормальных случаях священник не мог совершать никаких требоисправлений вне территории своего прихода. Если нужно было позвать священника к больному, исповедовать, соборовать, звали своего приходского пастыря. Сейчас же в церковной практике более или менее соблюдаются границы епархий, редкий священник отважится самовольно священнодействовать в пределах чужой епархии, а вот в пределах чужого прихода, не ставя даже в известность настоятеля, – такие явления нередко встречаются. Это ненормальное положение с точки зрения канонической практики.

- То есть это налагало определенные обязанности на прихожан?

- Да. С другой стороны, конечно, просто механически восстановить прежнюю практику сегодня очень сложно и вряд ли удастся.

Назревший вопрос о членстве в приходах нельзя быстро решить путем механического введения нового правила об обязательной и повсеместной регистрации прихожан. Но тот факт, что сегодня священник, как правило, не в силах сказать, сколько у него прихожан, что его прихожане часто не ощущают, что у них есть какое-то слово в решении вопросов жизни прихода, не воспринимают себя в качестве тех, кто несет реальную ответственность за свой приход, – это большой недостаток в нашей церковной жизни. Его бывает трудно преодолеть даже в наших приходах заграницей, где фиксированное членство прихожан в общине является общепринятым правилом в жизни различных конфессий. В некоторых странах, как, например, в Германии, регистрация в качестве прихожан имеет и материальные последствия. Если граждане указали свою религиозную принадлежность, определенная часть подоходного налога перечисляется, соответствующей церкви, если они ее не указали, то эта часть переходит в распоряжение государственных инстанций. Однако наши священники сталкиваются с нежеланием прихожан как-то указывать свою конфессиональную идентичность, от чего Церковь имела бы практическую пользу.

За долгие годы существования Церкви в условиях советской действительности у людей сложилась привычная осторожность. Идея записаться в члены прихода у иных вызывает ассоциации с какой-нибудь комсомольской организацией или партийной ячейкой.

Помню, как в семидесятые годы по дороге в Пюхтицкий монастырь в ожидании автобуса я заглянул к пастору лютеранской церкви, расположенной возле автобусного вокзала. Меня тогда поразила картотека с именами и адресами всех его прихожан. В условиях РСФСР такая картотека немедленно стала бы объектом особенного внимания и достоянием определенных органов. В Эстонии режим был все же несколько мягче в этом отношении.

Но не будем ссылаться на примеры других конфессий или даже других Поместных Церквей. Пастырь зовет своих овец по имени (Ин. 10, 3), – не так ли мы читаем в словах Христа в Священном Писании?

Думаю, что установление территориальных границ приходов, фиксированное членство в приходах способствовало бы большему вовлечению мирян в церковную жизнь, лучшему осознанию их ответственности за дела прихода. Предвижу, однако, что реализация этого подхода будет нелегкой.

Еще один вопрос здесь встает: мы являемся свидетелями особенного явления, которое существует преимущественно в крупных городах, когда приходские общины очень часто формируются совсем не по принципу территориальной близости к храму, а либо по привязанности к определенному пастырю, либо по положительному восприятию или неприятию сложившейся атмосферы в приходе, стиля взаимоотношений. Есть более молодежные приходы, есть в Москве приходы, которые можно охарактеризовать, как особенно либеральные или, наоборот, особенно консервативные.

Каково значение этого явления с точки зрения Предания Церкви, ее канонической традиции? Тут есть свои сильные и слабые стороны, которые тоже было бы полезно очень внимательно исследовать. Церковь – это сообщество людей разных взглядов, разных возрастов, разных политических и иных убеждений, сообщество, конституированное лишь одним – общей православной верой во Христа Спасителя. Это, несомненно, относится ко Вселенской Церкви и к поместной Церкви. В какой степени это относится к приходу, может ли он представлять собой разновидность клуба по интересам? Не вредит ли это выявлению в нем подлинной церковной кафоличности? Мне кажется, что это очень интересные и важные вопросы для серьезного, вдумчивого и неторопливого осмысления.

Здесь и надо серьезно взвесить все «за» и «против» и учитывать как сложившуюся церковную практику сторону этого дела, так и нашу православную традицию. А именно – надо постараться понять, насколько складывающаяся церковная практика развивается в русле нашего предания.

Протоиерей Николай Балашов


http://www.pravmir.ru/proto...

http://my.mail.ru/community...

Верующему православному человеку важно задаваться вопросом: все, что мы делаем: наши паломничества, возжжение свечей, ночные бдения, молитвы, посты, милостыня – все наши поступки – для чего они? Почему мы их совершаем? От того, каким будет ответ на этот вопрос, зависит правильность или неправильность нашей духовной жизни.

Бывало, я спрашивал детей в православных летних лагерях: «Какая Божия заповедь самая главная?» И все дети вспоминали разные заповеди: не укради… не лги… не суди… почитай отца и мать… возлюби ближнего своего… Никто из них и не подозревал, что ни одна из перечисленных заповедей не является первой.

Люди думают, что первая заповедь – «возлюби ближнего». Но когда я говорю детям: «Нет, это не первая заповедь», – ребенок отвечает: «Да, да, я знаю…» «Какая же?» – спрашиваю. – «Плодитесь и размножайтесь…» Но, конечно же, это не первая по значимости заповедь.

Первая и единственная заповедь, данная Богом, от которой пошли уже все остальные заповеди, – возлюбить Господа Бога всем сердцем. Сам Христос говорил, что первая заповедь – это «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12: 30).

А вторая заповедь – похожая на первую, вытекающая из нее – это та, в которой говорится: «Возлюби ближнего своего». Все остальные являются продолжением этих двух. Если вы любите своего ближнего, то не будете красть у него, лгать ему, не будете несправедливы к нему, ничего не будете желать из его имущества, ни жену его, ни дом его, не будете осуждать его… Вот что подразумевается под словами «продолжение первой заповеди». «Возлюби ближнего своего» как раз является ее продолжением. Если вы действительно любите Бога, то для вас невозможно не любить своего ближнего. Человек, который любит Бога, будет – естественно, в продолжение своей любви к Богу – испытывать любовь и к своим братьям и сестрам.

Итак, первая и единственная заповедь Бога – любить Самого Господа Бога всем сердцем. Благодаря ей все, что бы мы ни делали в Церкви, обретает четкую цель. Именно поэтому мы совершаем паломничества, постимся, молимся, исповедуемся, зажигаем свечи, читаем жития святых, делаем все остальное – это наш способ любить Христа.

Ошибка же возникает тогда, когда мы говорим, что делаем все это, чтобы просто стать хорошими людьми, чтобы стать лучше. И именно тут самая большая ложь. Это шаг, делая который все спотыкаются. Потому что, если бы целью Церкви было только стремление сделать нас лучше, то не было бы необходимости ни в личных отношениях с Христом, ни какой-либо причины для прихода Христа в этот мир.

Как вам кажется, почему мы не способны понять святых? Или, говоря проще, почему мы не можем понять тех, кто любит Бога?

Мы говорим: «Разве так необходимо было все это делать, чтобы спастись, чтобы быть рядом с Богом? Разве так необходимо уходить для этого в горы? Неужели и мы должны делать все так, как делали святые?» Конечно, нет. В этом нет нужды. Но если бы мы поняли, что наши отношения с Богом нужны не только ради спасения, но и для выражения нашей любви к Нему, то тогда нам бы стали понятны и святые и их поступки.

Эти поступки не могут быть истолкованы при помощи одного лишь разума, потому что любовь выходит за пределы логики. Даже мирская любовь, любовь одного человека к другому человеку. Когда, например, кто-то собирается вступить в брак и любит своего избранника: молодой человек любит свою невесту, девушка любит своего жениха… Они могут поступать совершенно иррационально. Если, например, вы спросите его или ее, кто самая красивая или самый красивый в мире, каждый наверняка назовет своего возлюбленного (возлюбленную). Потому что они смотрят глазами любви. Мы, естественно, увидим другое. Если вы спросите влюбленную девушку, кто лучший человек в мире, она расскажет вам о том, кого любит, и расскажет самыми лучшими словами. Она не заметит в нем никаких недостатков, она не может видеть ничего плохого в нем, потому что любовь выше этого.

Любовь не может быть навязана логикой. Любовь выше логики. Поэтому мы не можем применять критерии мирской логики к тем людям, которые любят Бога. Святые руководимы своей логикой, которая отлична от мирской, потому что их логика – это «логика» любви. Так что Церковь не учит нас просто становиться хорошими людьми – хотя и этому тоже. Это все азы. Наша Церковь учит нас любить личность Господа нашего Иисуса Христа.

Жизнь в Церкви развивает отношения, но это личные отношения между человеком и Христом, а не между человеком и учением Христа, не между человеком и Евангелием, нет. Евангелие – это то, что помогает нам достичь вершины любви к Христу. Когда мы достигнем этой точки, Евангелие нам больше не понадобится. Не будет необходимости ни в чем, все прекратится, останутся только отношения человека с Богом. В этом разница между Церковью и религией.

Религия учит выполнять свои обязанности так, как это делали и идолопоклонники. Вот, например, мы отправились в паломничество, проявили наше почтение, положили немного денег в ящик для пожертвований, оставили несколько зажженных свечей, даже немного наших молитв и записок, причастились. Все перечисленные действия и есть религиозные обязанности, которые мы исполнили. Но наше сердце никак не изменилось при этом. Время, отведенное нам, подходит к концу, а мы такие же, какими были раньше: готовы наброситься друг на друга, поссориться, приуныть снова, так же как и раньше… Наше сердце не меняется. Мы не входим в отношения с Христом, потому что ограничиваемся просто религиозными обязанностями.

И вы наверняка знаете таких людей – «религиозных»: это самый страшный тип в Церкви. Они по-настоящему опасны. Сохрани нас Бог от них… Однажды, когда я служил в храме и мы возглашали «Господи, спаси благочестивых…», монах со Святой Горы в шутку заметил: «Господи, спаси нас от благочестивых…» Иными словами, избави Бог нас от таких «религиозных», так как словосочетание «религиозный человек» подразумевает искаженную личность, у которой никогда не было личных отношений с Богом. Люди такого типа только выполняют свои обязанности по отношению к Богу, но не стараются вступить в какие-либо отношения с Богом, поэтому Бог ничего и не дает им. Должен признаться – и это я говорю, основываясь на моем собственном опыте, – что я никогда не видел худших врагов Церкви, чем «религиозные люди».

Всякий раз, когда дети религиозных людей или священников и богословов – или даже тех, кто в Церкви ведут себя как богословы, осознавая собственную важность, – пытались стать монахами или священниками, они, родители, становились хуже демонов. Они начинали раздражаться, превращались в злейших врагов. Я помню родителей, которые охотно приводили детей на проповедь, но, когда их дитя делало шаг вперед к тому, чтобы исполнить услышанное на проповеди, они становились худшими из людей, каких только можно представить. И мне приходилось напоминать им: «Ведь вы же сами привели ребенка на проповедь, а не я».

Как-то однажды я сказал отцу, чья дочь имела большую ревность о Церкви: «Не думаю, что вам и дальше надо приводить свою дочь на проповеди. Не приводите ее и беседовать со мной. Ваша дочь станет монахиней, и в этом вы будете винить меня». Он ответил: «Нет, батюшка, такого не может быть, мы вас так почитаем!» А его дочь и в самом деле стала монахиней… Прошло семь лет, а он все еще не разговаривает со мной…

Люди, которые не пропустили ни одной проповеди… те, кто всегда первый на ночных бдениях, при чтении книг… Они всегда приводят с собой своих детей… Но когда приходит время проявить ребенку свою свободу – решить самому, какой путь выбрать, эти люди перемещаются в совершенно противоположный лагерь, тем самым доказывая, что Христос никогда не говорил с их сердцами. Они были просто «религиозными людьми». Вот почему в Церкви с ними труднее всего. А знаете почему? Некоторые из них никогда не смогут излечиться, потому что они думают, что близки к Богу.

Грешники – «неудачники», так сказать, – по крайней мере, осознают, что они грешники. Вот почему Христос сказал, что мытари и блудницы войдут в Царство Божие, а фарисеям сказал так: «Вы, “религиозные”, не войдете в Царство Божие, потому что слово Господа никогда не меняло ваше сердце» – они лишь присоединялись к соблюдению религиозных формальностей.

Итак, нам нужно собрать все наше внимание и понять, что Церковь подобна больнице, которая лечит нас и помогает любить Христа, а любовь ко Христу есть пламя, которое загорается в сердце, чтобы мы могли проверить себя, увидеть, находимся ли мы в Божией любви. Если мы заметим в себе какие-либо формы злобы, эгоизма и порока, то должны осознать и признать, что Христос не может быть в нашем сердце, когда оно полно «уксуса».

Как можно молиться и в то же время быть полным желчи по отношению к другому человеку? Как можно читать Евангелие и не мириться со своим братом? Как можно говорить «я в Церкви на протяжении стольких-то лет» – как монах, священник или кто- либо иной – и не являть то терпение, с которым нужно относиться к ближнему? Не приняв этого, вы ничего не добьетесь. Абсолютно ничего.

Мы помним, как Христос сказал пяти девам, что не знает их. Он покинул бы их и в свадебном зале, даже если бы они обладали всеми возможными добродетелями, потому что им недоставало любви. И этим бы Он сказал им: «Вы можете хранить девство, делать тысячи благих дел, но не постигнете сути того, что является самым важным».

Если нет любви, то какой смысл от того, съем я или не съем сегодня оливкового масла? Я могу, к примеру, строго поститься и не есть оливковое масло, но при этом мучить брата моего с утра до вечера… На Святой Горе обычно говорят: «Не спрашивай меня, ем ли я рыбу; пока человек не съел рыбака, он может есть рыбу» или «Пока ты не съел того, кто дает масло, можешь употребить в пищу немного оливкового масла». «Съесть» кого-то своим язвительным языком гораздо хуже, чем съесть полную ложку оливкового масла. И, тем не менее, мы обращаем больше внимания именно на это: едим масло – не едим масло, едим рыбу – не едим рыбу…

Кто-то может окунуть свою ложку в какое-то блюдо, и это станет причиной большой ссоры с другим человеком только потому, что до этого он опускал эту ложку в другое блюдо… Вы видите, как смешно все это и как потешаются над нами демоны, а также и те, кто находится вне Церкви. И когда они обращают свои взоры на нас, то видят не тех, кто, живя в Церкви, постепенно уподобляется Иисусу Христу, становится добрым и разумным человеком, в душе которого царит гармония, а, к сожалению, нас, со всеми нашими страстями и всем нашим уксусом. И они неизбежно говорят: «Что? Стать одним из этих? Нет, не хочу!»

Вот мы совершили паломничество, пообщались с духовными отцами, приложились к святым мощам, увидели Святую Гору. Какова же в итоге польза? Изменилось ли наше сердце? Стали ли мы добрее? Или смиреннее по отношению к тем, кто живет с нами в одном доме или в одном монастыре, трудится на одной работе? Только это имеет значение. Если мы не добились этих изменений, то давайте, по крайней мере, покаемся в этом и станем скромнее.

Если нам не удалось измениться, то мы достойны многих слез – и сочувствия. Потому что, к сожалению, время летит, годы идут… Когда отца Паисия спросили, сколько лет он прожил на Святой Горе, он ответил: «Столько же, сколько и мул моего соседа. В тот год, когда я приехал на Святую Гору, мой сосед купил себе мула. Мы с ним одинаковое число лет живем на Святой Горе, и все же бедное животное так и осталось мулом. Как и я: я не изменился».

Мы, священники и монахи, как правило, любим говорить: «Я жил в монастыре столько-то лет». Например, 40. Но вы не понимаете, что эти годы не пошли вам на пользу. Бог скажет вам: «40 лет! И тебе до сих пор не удалось кем-то стать? Ты все еще сердишься, порицаешь, споришь, упрямишься, не смиряешься? У тебя было 40 лет, а ты так и не выучил азы монашеской жизни, христианской жизни? Что Мне делать с твоими годами? Что Мне делать с тобой, если ты, проведя столько лет с верой, не можешь по-доброму поговорить с человеком? Для чего Мне тогда все, что ты сделал?»

Это оборачивается против нас. Я говорю в первую очередь о себе. Потому что ко мне, прежде всего, относятся эти слова. И поскольку я знаю такое за собой, то рассказываю и вам.

Надо сказать, что такое осознание, по крайней мере, смиряет нас. Если мы начнем смирять и останавливать себя в великих мыслях о собственной персоне, то, может быть, тогда начнем постепенно исправляться через покаяние – которое рождается из смирения. Человек, который не стремится оправдать себя, действительно раскаивается. Тот же, кто ищет себе оправдание, никогда не покается; и тот, кто всегда оправдывает себя – и внешне, и внутренне, никогда не узнает, что значит покаяние. Вот почему мы всегда должны наблюдать за собой. «Испытайте себя» (2 Кор. 13: 5), – говорит апостол. Исследуйте себя, чтобы увидеть, есть ли внутри вас любовь к Богу. И если мы живем в покаянии, то Бог может вернуть нас к жизни – и мы станем исцеленными от страстей и грехов.

Многие спрашивают, как же достичь этого? Когда мы предадим себя в руки хорошего врача – Господа Бога, когда мы доверим себя Ему в любых обстоятельствах и трудностях, то Бог, знающий, что лучше для каждого из нас, поведет нас по таким путям, которые будут медленно-медленно, в течение многих лет улучшать нас. Все, что нам нужно сделать, – это предать себя Богу с таким доверием, с каким мы относимся к врачу или, скажем, к капитану судна. Мы не скрываем нашего доверия. Он ведет нас, и мы не беспокоимся о цели и времени прибытия, потому как знаем, что у руля корабля – внимательный, бдительный, осторожный человек, который знает дорогу.

Еще один важный момент, о котором следует сказать, – вопрос времени. На что мы его тратим? Самая трагичная ситуация в доме – это когда все сидят перед телевизором и никто друг с другом не разговаривает. Время уходит, а люди не общаются. И что горше всего: то, что мы смотрим по телевизору, – это источник наихудшего разложения для наших близких, особенно детей. Однажды, плывя на корабле в паломничество, я обратил внимание на одно из мест, где обычно бывает молодежь. Там предлагались прохладительные напитки, и там был включен телевизор. И, хотя никто не обращал на него внимания, он продолжал работать. Я простоял так с минуту, чтобы понять, что показывают – хотя я так и не знаю, что это был за фильм. Показывали нескольких людей, которые гнались за другими людьми. Это была непрекращающаяся погоня. Было оружие, пули, машины, взрывы, прыжки с одного дома на другой… И это видят ваши дети, смотря телевизор. Так много насилия!.. Я даже не говорю обо всех других непристойностях, которые не хочется упоминать и которые разрушительны даже для взрослых людей. И не говорите мне, что все не так, я знаю об этом из первых уст – из признаний, которые мы слышим на исповеди. Взрослые и пожилые люди, очень уважаемые, разрушаются под действием телевидения, всей той пошлости, которая на них обрушивается каждый день. Я не имею в виду сейчас какое-то особое разрушительное влияние, я имею в виду все в целом – все насилие, исходящее от телевидения. Чего ждать от детей, не огражденных от жестокости? Естественно, они и будут непослушными и своенравными, и будут совершать поступки, чуждые их природе!

У вас не возникает мысли, насколько это уродливо, когда маленькие дети подражают взрослым? Они копируют их, тем самым уничтожая свою детскую непосредственность. Мне не раз приходилось присутствовать на каком-нибудь мероприятии, где непременно были и дети, которых заставили танцевать. И вот перед вашими глазами девочки и мальчики, лет 10–12, совсем невинные, делают танцевальные движения, скопированные у женщин постарше – женщин бесстыдных, с совершенно другой моралью. Вы становитесь свидетелями того, как дети уничтожаются этим подражанием взрослым, которых они видят по телевизору. Они уничтожаются еще и тогда, когда предоставлены заниматься чем им угодно и развлекаться как им угодно. Это катастрофа.

И не только с точки зрения духовной, но и с точки зрения вообще любой: психологической, социальной, семейной. Держите детей как можно дальше от всего подобного. Помогите своим детям быть независимыми от телевизора, потому что иначе они преисполнятся дурных примеров. И вы тоже. Если вы не разрешаете своим детям смотреть безнравственные фильмы, но сами так поступаете, то что толку? А какие глупые предупреждения предваряют фильмы! Нельзя смотреть детям до 18, или до 12 лет, или еще какого-то возраста. Конечно, эти предупреждения только подогревают юношеское любопытство. И подростки обязательно посмотрят такой фильм. Им кажется, что если этот фильм запрещен для всех, кто младше какого-то возраста, то он должен содержать что-то, заслуживающее особого внимания.

Мне кажется, все разрушения, которые наносятся внутреннему миру людей, и не перечесть. Ясно же, что хорошие примеры, о которых знает человек, чрезвычайно полезны для его духовной жизни. То же самое применимо и к противоположному: скверные примеры, свидетелем которых стал человек, создают так много худых ситуаций в его жизни, что причиненный ими ущерб фактически неисчислим, а иногда мы даже не можем сказать, поддается ли это лечению вообще. И если бы кто-нибудь занялся наблюдением и изучением этого, то увидел бы, как разрушительно действует телевидение на человеческую душу, особенно молодых людей.

Оно разрушает общение, убивает время, уничтожает невинность человеческой души, а когда человек уже искорежен, он перестает стремиться что-то делать. Его душа заполнена вещами, которые утомляют его, и он еще удивляется, почему это он так устал, – и не может понять почему… Проведите эксперимент: устраните или, по крайней мере, сведите до минимума пользование подобными вещами – и вы увидите, насколько спокойнее вы станете и сколько свободного времени будет в вашем распоряжении, которое можно провести гораздо более плодотворно.

Конечно, эти вещи не связаны с нашей духовной жизнью, потому что духовная жизнь есть продукт всей деятельности человека в целом. И я не хочу призывать к отказу от телевизора вообще. Я не против него как такового, но дело в том, что все эти явления делают нашу жизнь труднее, вместо того чтобы облегчать ее, и они разрушают ее, так же как и технический «прогресс», который ее модернизирует. Вы поднимаетесь на борт самолета – и вот вы уже далеко. Вы садитесь на корабль – и вот уже почти достигли цели. И вам не нужно грести веслами, как это делали в старину. Есть тысячи других удобств, которые, конечно, облегчают нашу жизнь, но также порождают и одну большую проблему, приводя нас к потере себя, красоты жизни и в конечном итоге разрушая мир, в котором мы живем.

Нет сомнений, что все это коверкает нашу личность. Но все-таки будем помнить слова Христа: «Невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18: 27). Ведь вокруг нас чудеса Божии, которые творятся даже сегодня. Ведь, вопреки всей нашей погруженности в информационную стихию и нашему скепсису и вопреки такой доступности греха, все еще существуют люди, любящие Бога, и огромное чудо человеческого спасения становится реальностью, несмотря на наши слабости, проблемы, трудности, наше «я».

Именно поэтому ради решения всех проблем и ответа на все вопросы нужно открыться для любви к Богу. А когда человек полюбит Бога, Бог его излечит и воскресит, и даже если человек мертв и разлагается – Бог восстановит его, если человек выбросит из своего сердца все бесполезное и оставит в нем только любовь к Богу, и станет строить свою жизнь в соответствии с этой любовью, и будет стремиться достичь вершины любви к Богу – всей своей жизнью, всем, что имеет, и всем, что делает. Если человек так поступит – это будет означать, что он действительно пришел в эту жизнь, чтобы наслаждаться ею, и его жизнь станет раем, потому что рай есть не что иное, как любовь Божия, в то время как «ад» – не более чем отсутствие Его любви.

Нельзя забывать о том, что все, что мы совершаем, должно происходить только по этой причине. Наша жизнь не должна быть «религиозным поведением». Мы должны стать людьми, которые любят Бога, чтобы наша жизнь смогла преобразиться, а мы сами смогли бы уподобиться Господу нашему Иисусу Христу.

Митрополит Лимассольский Афанасий
Перевела с английского Ангелина Леонова
Orthodox outlet for dogmatic enquiries


2 ноября 2010 года

http://www.pravoslavie.ru/o...

Бога обмануть невозможно.

Этот мир с его духовными и материальными законами сотворили не мы с вами. Но если законы материальные мы учитываем, хотя бы ради соблюдения собственной безопасности, то законами духовными почему-то дерзко пренебрегаем. В результате калечим собственные души и души наших детей.

С каждым годом совершается все больше страшных, бессмысленных преступлений, отсылающих нас к таким глубинам человеческой души, что самая изощренная психиатрия только разводит руками.

Мы живем в состоянии жесточайшей войны, в которую волей или неволей вовлекается каждый. Это война ведется духами тьмы против людей, и самые жестокие преступления, самые мерзкие пороки, о которых мы слышим все чаще, – это проявление тайной, разрушительной работы бесов. И благодушие на этой войне означает лишь скорую гибель.

Именно об этой войне говорит апостол Павел: «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6: 12).
[ читать дальше → ]

Один человек, проводивший грешную жизнь, тем не менее был привязан к Богоматери чувством благоговейной любви и ежедневно неопустительно молился пред Ее иконой, с глубокой верой произнося слова, сказанные некогда архангелом Гавриилом: "Радуйся, Благодатная!.." Как-то раз он собирался идти для греховного дела и пред выходом, обратясь к иконе Богоматери, помолился. Тут внезапно напал на него трепет, и увидел он, что изображение Богоматери как бы задвигалось. У Божественного Младенца открылись язвы на руках, ногах и в боку, и из них хлынула кровь. Пав на землю, преступник закричал: "О, Госпожа, кто это сделал?"
"Ты и прочие грешники вновь распинаете грехами своими Моего Сына, как иудеи, - отвечала Богоматерь. - Вы называете Меня милосердной. Зачем же вы оскорбляете Меня своими беззаконными делами?"

"О, Владычица, - отвечал ей грешник, - пусть мои грехи не победят Твоей невыразимой благости. Ты единая надежда всем грешным. Умоли же о мне Сына Твоего и Бога нашего!".
[ undefined → ][ undefined → ]

О Евхаристии«Церковь есть «Тело Христово», а Евхаристия есть главное Таинство Церкви, то, ради чего Церковь существует и создана Господом. Все церковное устроение евхаристично, все – каноны, литургика, догматика, аскетика и прочее, - существует в Церкви в контексте Евхаристии, в свете ее, и приобретает именно это свойство – церковности – только в связи с этим Таинством. Поэтому, как отпадение от Церкви свидетельствуется прекращением Евхаристического общения, так и принадлежность к Церкви выявляется ничем иным, как участием в таинстве Причастия, а церковное мировоззрение тогда только подлинно, незаблудно, когда оно евхаристично. Таким образом, Причастие является основной пищей христианина, через Приобщение христианину подается оставление грехов и примирение с Богом во Христе, укрепление духовной жизни, исцеление духовных и телесных болезней. Приобщение Христу утверждает веру и делает способным человека вести истинную христианскую жизнь в этом мире. Таким образом, природе Церкви и Евхаристии чужды вопросы о частоте Причащения в силу внутренней логике. В древности все христиане стримились причащаться, а Церковь пыталась отсечь всех, недостойных этого великого Таинства. Существовала строгая логическая цепочка: человек крестился (вступая в Церковь) для того, чтобы причащаться, исполняя завет Христа. На вопрос: почему вы причащаетесь? Христиане отвечали: потому что мы христиане! «Мы – христиане и, следовательно, участвуем в совершении Таинства Господня! Мы не можем жить без совершения Божественной вечери. Как можно быть христианином без участия в евхаристических собраниях или участвовать в собраниях, не будучи христианином?! Лишь сатана может отрицать это! (Из протокола допроса христиан, 11 февраля 304 г. в Карфагене)» (Чаша бессмертия. Архим. Илья (Мастрояннопулос)).»        «Евхаристическое сознание зависит от интенсивности и правильности внутреннего делания, борьбы со страстями. Если эта внутренняя духовная жизнь ослабевает, то и необходимость частого участия в Таинстве Евхаристии перестает ощущаться. А если не соблюдается норма церковной жизни — частое причащение и полное молитвенное участие христианина в Литургии, то Евхаристия отходит с центра духовной жизни на периферию, а в центр духовной жизни приходят вещи с периферии, такие, например, как антихрист, ИНН, электронные паспорта, Иван Грозный, экуменизм, евреи, масоны, заговор мировой закулисы, глобализация, и т. д., и т. п. Кардинальным образом смещаются акценты, нарушается иерархия христианских ценностей. Человек начинает жить не Христом, не Церковью, не трудом ради спасения, а околоцерковными вещами.
Евхаристия — воистину Таинство Церкви, формирующее, созидающее ее, и малейший отход от точного евхаристически-церковного мироощущения сразу кривит строй духовной жизни.»
игумен Петр (Мещеринов), А . Боженов.http://azbyka.ru/tserkov/o_tserkvi/igumen_Petr_Besedy_o_vere_11-all.shtml