Откройте свой Мир!

МАША

Вдоль моря быстро девочка проходит,
бледнея, розовея и дичась.
В ней все восходит... Что с ней происходит?
В ней возникает женщина сейчас.

Она у моря тапочки снимает,
вступает, словно в музыку, в него,
и все она на свете понимает,
хотя не понимает ничего.

Рассудок трезвый, безрассудства масса,
взгляд из-под чуткой челки через всех
и снова вниз... Все это вместе Маша —
серьезный большеглазый человек.

И у меня пересыхает нёбо,
когда, забыв про чей-то взрослый суд,
мальчишеские тоненькие ноги
ее ко мне беспомощно несут.

Я надеваю трубчатую маску.
Плывет и Маша где-то надо мной.
Я сквозь стекло ищу глазами Машу
среди цветов и крабов, как хмельной.

И вижу я в зеленой толще светлой
над бурою подводною грядой —
колышутся, как беленькие стебли,
мальчишеские ноги под водой.

И я плыву, плыву в подводных чащах,
плыву я, воду ластами кроя,
и я несчастлив от того, что счастлив,
и снова счастлив, что несчастлив я.

Что мне сказать? Пусть не боится мама —
тебе не причиню я, Маша, зла.
Мне от тебя немного надо, Маша,
и очень много — чтобы ты была.

В раздумиях о вечности и смерти,
охваченный надеждой и тоской,
гляжу сквозь твое тоненькое сердце,
как сквозь прозрачный камушек морской.

1958

Песня с альбома "Пушкинская, 10", на концертах исполняется с 2000 года.

Эй, Мария, что у тебя в голове?
Ты говорила мне, но я не знал этих слов,
Ты снилась мне – я не смотрел этих снов,
Тебе нужна была рука – я дал тебе две.

Один знакомый спел, что ты попала в беду
Но знаешь, прости его, его бессмысленный труд
Те, кто обижают тебя, не слишком долго живут.
Он был просто не в курсе. Он ничего не имел в виду.

На палубе танцы. В трюме дыра пять на пять.
Капитан где-то здесь. Никто не знает, как его опознать.
А оркестр из переодетых врачей
Играет траурный вальс Шопена на семь четвертей
И там бросают за борт всех, кто не хотел танцевать.

А твои губы, Мария, они – этот ветер,
Который сорок лет учил меня петь.
Из всего, что я видел на этой земле, самое важное было –
Дать тебе крылья и смотреть, как ты будешь лететь.

Твои подруги не знают, о чем идет речь.
Им невдомек, что в корабле – изначальная течь.
Они хихичут в ладоши за крестильным столом
У них синдром Моны Лизы и перманентный облом,
Но ты все отдала сама и нечего больше беречь.

Так что Мария, я знаю, что у тебя в голове.
Мое сердце в твоих руках, как ветер на подлунной траве.
А луна источает свой целительный мед
То, что пугало тебя – уже тает, как лед.
Тебе нужна была рука – я дал тебе две.

МАРИЯ

Туманная грусть озарилась
Серебристою рифмой Мария.
В. Брюсов

Серебристое имя Марии
Окариной звучит под горой.
Серебристое имя Марии,
Как жемчужин летающих рой.

Серебристое имя Марии
Говорит о Христе, о кресте…
Серебристое имя Марии
О благой говорит красоте.

Серебристое имя Марии
Мне бессмертной звездою горит.
Серебристое имя Марии
Мой висок сединой серебрит.

1923

Текст молитвы на латыни
Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum:
benedicta tu in mulieribus, et benedictus
fructus ventris tui, Jesus.
Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus,
nunc et in hora mortis nostrae. Amen.

Радуйся, Мария, благодати полная!
Господь с Тобою;
благословенна Ты между женами,
и благословен плод чрева Твоего Иисус.
Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных,
ныне и в час смерти нашей. Аминь.
(Самая распространенная Богородичная молитва латинской Церкви, соответствующая песнопению «Богородице Дево, радуйся». Как и «Богородице Дево, радуйся», Ave Maria первоначально была соединением двух Евангельских приветствий Богородице — архангела Гавриила и праведной Елизаветы (Лк 1. 28 и 42). Со временем Ave Maria была дополнена второй, молитвенной, частью; окончательный текст утвердился после XVI века.
Ave Maria входит в чин начальных молитв всякой службы, в крайне популярный чин Розария и т. д.;

Молитва Аве Мария вошла в частое употребление с XI века. Папа Урбан IV прибавил к ней заключительные слова: «Иисус Христос. Аминь». С XVI века к ней стали прибавлять следующие заключительные слова, употребляемые поныне: «Святая Мария, матерь Божия, моли о нас грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь».)


На текст молитвы написано много музыкальных произведений. Среди авторов музыки: И.С.Бах , Палестрина, Шарль Гуно, Антонин Дворжак, Джузеппе Верди. Произведение Франца Шуберта «Третья песня Эллен» часто неточно называют «Ave Maria Шуберта», хотя в действительности текст, на который написана эта музыка, взят из немецкого перевода поэмы Вальтера Скотта о кельтской Владычице Озера («Дева Озера», 1810) и включает только первые два слова молитвы. Впоследствии Ave Maria целиком стали петь на музыку этой песни Шуберта, хотя композитор и не имел этого в виду. Необычно звучит песня "Ave Maria" в исполнений группы "Ногу Свело!" на альбоме "Каллы" и группы Sarah Connor(см.).

- …Мария, послушай меня, Мария,
Я много видел за много лет…
Мария, поедем со мной, Мария,
Ты только сразу не говори «нет»…
Остаться в этом проклятом городе?!
На радость этим вот кобелям?!
Мария, детка, я видел Дороти…
Ты тоже будешь слоняться там? -
Пить за любовь, хохотать и корчиться,
И ненавидеть весь белый свет -
Мария, я знаю, чем это кончится,
Я много видел за много лет.
Мария, послушай, ты редкая женщина,
Ты королева, ты не для них,
Они же подонки, козлы, деревенщина!
Что ты? Опомнись, какой жених?!
Видел я тут твоего приятеля -
Не с ним ли ты думаешь к алтарю?
Мария, гони его к чертовой матери,
Мария, я знаю, что говорю.
Мария, поедем со мной, Мария,
Ну, хочешь, мы двинемся в Новый Свет?
Мария, послушай меня, Мария,
Ты только сразу не говори «нет»,
Скажи: я подумаю, я подумаю…
Потом… когда-нибудь… может быть…
Мария, мы завтра кончаем с трюмами:
С утра загрузим - и можно плыть…
Ну, не с утра, ну, пускай к обеду,
Пусть подождут, пусть сгорят дотла!
Мария, я больше сюда не приеду,
У вас тут аховые дела.
Мария, ты слышишь меня, Мария,
Я не спешу, но я жду ответ.
А ты подумай. Подумай, подумай -
Ты только сразу не говори «нет».

Я наткнулась на эту песню случайно, просматривая в Мире песни, посвященные Марии. Она разительно отличалась от остальной найденной мной попсы , и мне захотелось, конечно, добавить и ее в сообщество. Текста ее в интернете нет, но ее автор, бард Виктор Дурицын, пошел мне навстречу и прислал свой экземпляр текста.
Песня посвящена актрисе Марине Дюжевой, которую близкие ей люди зовут Машей.


Мария

Исцели меня, Мария,
помоги мне, дай ответ:
- Отчего всё так, Мария,
так, как будто Бога нет,
жизнь пройдя почти до края,
ничего не решено,
отчего судьба такая,
не судьба, а решето?

Мы без видимой причины,
заперев дверной проём,
счастью подставляем спины
и в лицо не узнаём,
и талдычим, как всё худо,
и смеёмся как-то зло,
что счастья не было, покуда
несчастье нам не помогло.

Дождь ли на окно косится,
снегом ли позамело,
а любовь взлетает птицей
и берет нас на крыло.
Мы же смотрим воровато
и бормочем сколько лет,
что любовь была когда-то,
что любви простыл и след.

Где, скажи, Мария, дружба,
где сочувствия слеза?
Мне совсем немного нужно -
объясни, раскрой глаза!
Проведи меня по дому
как по лезвию луча...
Но только звук далёкий -
на столе стоит свеча.
Но только звук уже далёкий
хранит свеча.

Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.

Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи —
И за Ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.

Ясли тихо светят взору,
Озарен Марии лик.
Звездный хор к иному хору
Слухом трепетным приник.

И над Ним горит высоко
Та звезда далеких стран,
С ней несут цари Востока
Злато, смирну и ливан.

Как я могла забыть эту песню :)




Дубровский

Когда в лихие года пахнет народной бедой,
Тогда в полуночный час тихий, неброский
Из лесу выходит старик.
А глядишь, он совсем не старик,
А напротив, совсем молодой
Красавец Дубровский.

Проснись, моя Кострома, не спи Саратов и Тверь,
Не век же нам мыкать беду и плакать о хлебе.
Дубровский берёт ероплан,
Дубровский взлетает наверх
И летает над грешной землёй, и пишет на небе:

Не плачь, Маша, я здесь,
Не плачь, солнце взойдёт,
Не прячь от Бога глаза, а то как он найдёт нас.
Небесный град Иерусалим
Горит сквозь холод и лёд,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждёт нас, и ждёт нас.

Он бросил свой щит и свой меч,
Швырнул в канаву наган,
Он понял, что некому мстить
И радостно дышит.
В тяжелый для Родины час
Над нами летит его аэроплан,
Красивый, как иконостас, и пишет, и пишет:

Не плачь, Маша, я здесь,
Не плачь, солнце взойдёт,
Не прячь от Бога глаза, а то как он найдёт нас.
Небесный град Иерусалим
Горит сквозь холод и лёд,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждёт нас, и ждёт нас.

Кто там в поле ходит, звездочкой мелькая?
Лишь одна на свете девушка такая!
Машу крепко любит целое селенье,
Маша - сердцу радость, Маша - загляденье.
Да и как на Машу не смотреть с любовью?
Огненные глазки с соболиной бровью,
Длинный, длинный в косу заплетенный волос;
Спеть ли надо песню? - Чудо что за голос!
В лес пойдет голубка брать грибов иль ягод -
Лес угрюмый станет веселее на год,
Ветерок шалит с ней, всё ей в складки дует,
Рвет платочек с шеи, в плечико целует,
И лесные пташки ближе к ней садятся,
Для других - пугливы, Маши не боятся;
Тучка в божьем небе плакать соберется,
А на Машу взглянет, да и улыбнется.
Вот идет уж с поля Маша, да с обновой:
Мил-хорош веночек нежный, васильковый
На ее головке; хороша обновка,
Хороша и Маша - чудная головка!
Как венок умела свить она искусно!
Только, видно, милой отчего-то грустно, -
Так ходить уныло Маша не привыкла, -
Глазки прослезились, голова поникла.

Молодец удалый, чье кольцо на ручке -
У красы-девицы, с месяц уж в отлучке,
Ждет Василья Маша, ждет здесь дорогая,
А уж там явилась у него другая;
Под вечер однажды, тая в неге вешней,
В садике зеленом сидя под черешней
И целуя Насте выпуклые плечи,
Говорил изменник клятвенные речи,
И ее он к сердцу прижимал украдкой,
Нежно называя лапушкой, касаткой, -
И никто бы тайны этой не нарушил,
Только речь Василья ветерок подслушал,
Те слова и вздохи на лету хватая
И чрез сад зеленый к лесу пролетая.
Ветерок, ту тайну взяв себе на крылья,
Заиграл, запрыгал и, собрав усилья,
Превратился в вихорь, засвистал, помчался,
В темный лес ударил - темный закачался.
Зашумел, нагнулся, словно в тяжкой думе, -
Весточка измены разносилась в шуме.
На одной из веток птичка отдыхала
В том лесу дремучем, - птичка всё узнала;
С ветки потрясенной, опасаясь бури,
Птичка полетела быстро по лазури
И взвилась тревожно неба к выси дивной
С грустным щебетаньем, с трелью заунывной.
Слышалось: "Вот люди! вот их постоянство!"
Ну да кто там слышал? - Воздух да пространство!
Нет, не утаится ветреное дело, -
В небе в это время облако летело -
Облако узнало... Ну да тайна ляжет
Всё же тут в могилу, облако не скажет,
Облако ведь немо; тут конец угрозы.
Да, тут нету речи, да найдутся слезы, -
Грудь земли иссохшей слезы те увлажат
И о темном деле внятно ей расскажут.
Облако надулось гневом благородным,
Стало черной тучей и дождем холодным
Землю напоило, - и уж тайна бродит
В черноземе поля, и потом выходит
Из земли наружу свежими цветками,
И, во ржи синея, смотрит васильками, -
И веночек Маши нежный, васильковый
Голову сдавил ей думою свинцовой;
Маша убралась лишь этими цветами -
Залилась бедняжка горькими слезами.

1857

Мария была курчава.
Толстые губы припухли.
Она дитя качала,
Помешивая угли.

Потрескавшейся, смуглой
Рукой в ночное время
Помешивала угли.
Так было в Вифлееме.

Шли пастухи от стада,
Между собой говорили:
— Зайти, узнать бы надо,
Что там в доме Марии?

Вошли. В дыре для дыма
Одна звезда горела.
Мария была нелюдима.
Сидела, ребенка грела.

И старший воскликнул: — Мальчик!
И благословил ее сына.
И, помолившись, младший
Дал ей хлеба и сыра.

И поднял третий старец
Родившееся чадо.
И пел, что новый агнец
Явился среди стада.

Да минет его голод,
Не минет его достаток.
Пусть век его будет долог,
А час скончания краток.

И желтыми угольками
Глядели на них бараны,
Как двигали кадыками
И бороды задирали.

И, сотворив заклинанье,
Сказали: — Откроем вены
Баранам, свершим закланье,
Да будут благословенны!

Сказала хрипло: — Баранов
Зовут Шошуа и Мадох.
И богу я не отдам их,
А также ягнят и маток.

— Как знаешь,— они отвечали,
Гляди, не накликай печали!..—
Шли, головами качали
И пожимали плечами.
.
Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.

Мари полюбила Хуана

Хочешь я не уйду
Не скажу c'est la vie
Про Мари и Хуана
Песня есть о любви

Хочешь я буду петь
Для тебя до зари
Как простого Хуана
Полюбила Мари (2)

Мари полюбила Хуана
Мари полюбила Хуана
Мари полюбила Хуана
Полюбила и всё (2)
Всё!

Хочешь буду смотреть
Мексиканские сны
Как Мари ждёт Хуана
С позапрошлой весны

Хочешь переведу
Не нужны словари
Что Хуан - это тайна
Тайна в сердце Мари (2)

Мари полюбила Хуана
Мари полюбила Хуана
Мари полюбила Хуана
Полюбила и всё (2)
Всё!

Максим Леонидов (род. 1962) - певец, актер.



Мир для Марии

Первые игрушки
Первые шажки
Первые слова
Первые стишки

Первые герои
Мишка Винни-Пух
Детские обои
И сказки вслух

Весь мир для Марии
Горы большие
Волны морские
Все для Марии
Птицы и рыбы
Реки и небо
Весь для Марии мир

Запах сдобной булки
Цирк и шоколад
Лыжные прогулки
И Летний Сад
И апрель впервые
Будоражит кровь
Первый поцелуй
Первая любовь

Весь мир для Марии
Горы большие
Волны морские
Все для Марии
Птицы и рыбы
Реки и небо
Весь для Марии мир

Ленон и Маккартни
Книги и кино
Свежая фарель
Белое вино
Ливни и морозы
Талая вода
И, конечно, слезы
Без них куда?

Весь мир для Марии
Горы большие
Волны морские
Все для Марии
Птицы и рыбы
Реки и небо
Весь для Марии мир

Весь мир для Марии
Горы большие
Волны морские
Все для Марии
Птицы и рыбы
Реки и небо
Весь для Марии мир

Птицы и рыбы
Реки и небо
Весь для Марии мир

Ча-ча-ча

ЗАБЛУДИВШИЙСЯ ТРАМВАЙ

Шёл я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей тёмной, крылатой,
Он заблудился в бездне времён...
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!

Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трём мостам.

И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик,- конечно, тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.

Где я? Так томно и так тревожно
Сердце моё стучит в ответ:
"Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?"

Вывеска... кровью налитые буквы
Гласят: "Зеленная",- знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мёртвые головы продают.

В красной рубашке с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь в ящике скользком, на самом дне.

А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон...
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!

Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковёр ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла?

Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шёл представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.

Понял теперь я: наша свобода
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.

И сразу ветер знакомый и сладкий
И за мостом летит на меня,
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.

Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравьи
Машеньки и панихиду по мне.

И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить...
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить!

1919

"Flёur" - украинский русскоязычный музыкальный коллектив из Одессы. Тексты в этой группе пишут обе вокалистки - Ольга Пулатова и Елена Войнаровская.
Альбом, в который входит эта песня, был издан неофициально в 2000 г., поэтому авторство текста я установить пока не смогла.

Обескровленная Мэри

От Кровавой Мэри каждый
Хочет силы и свободы.
Без неё умрут от жажды
Малокровные уроды.

Пьют без мыслей и догадок,
И останется в фужере
Раздражающий осадок -
Обескровленная Мэри.

Можно головой поникнуть
И к сырой стене прижаться,
Легче навсегда притихнуть -
Слишком больно наполняться.

Легче быть Бескровной Мэри,
Быть непервой и неправой,
И подслушивать за дверью.
Как же снова стать Кровавой?

Безысходно, безнадежно,
Исступленно, постепенно,
Входят запахи подкожно,
Входят звуки внутривенно.

То, что нежно - будет грубо,
То, что слабо - слишком туго.
Здравствуй, Боль, моя подруга,
Ход из замкнутого круга.

Много горечи и соли,
Каждый день, как будто внове.
Это вкус и запах боли,
Это вкус и запах крови.

Насладись Кровавой Мэри,
Пей ее с рычаньем зверя,
И останется осадок -
Обескровленная Мэри.

Безысходно, безнадежно,
Исступленно, постепенно,
Входят запахи подкожно,
Входят звуки внутривенно.

То, что нежно - будет грубо,
То, что слабо - слишком туго.
Здравствуй, Боль, моя подруга,
Ход из замкнутого круга.

Обращено к двоюродной сестре поэта М. В. Волковой, урожд. княжне Львовой (1833—1907).



Ты помнишь ли, Мария, 
Один старинный дом
И липы вековые
Над дремлющим прудом?

Безмолвные аллеи,
Заглохший, старый сад,
В высокой галерее
Портретов длинный ряд?

Ты помнишь ли, Мария,
Вечерний небосклон,
Равнины полевые,
Села далекий звон?

За садом берег чистый,
Спокойный бег реки,
На ниве золотистой
Степные васильки?

И рощу, где впервые
Бродили мы одни?
Ты помнишь ли, Мария,
Утраченные дни?

ОТРЫВОК, НАПИСАННЫЙ ВСКОРЕ ПОСЛЕ ЗАМУЖЕСТВА МИСС ЧАВОРТ




Бесплодные места, где был я сердцем молод,
Анслейские холмы!
Бушуя, вас одел косматой тенью холод
Бунтующей зимы.

Нет прежних светлых мест, где сердце так любило
Часами отдыхать,
Вам небом для меня в улыбке Мэри милой
Уже не заблистать.

1805.

Аудио будет, когда смогу перегнать файл из wma в mp3, пока не выходит :(

Нас на горе калина,
Под горою малина,
Малина, малина,
Красавица Маша, малина.

Там гуляла дивчина (2),
Дивчина, дивчина,
Красавица Маша, дивчина.

Цвет калины ломала…
Во пучочки вязала…
На речошку бросала…
В ахвицера попала…
Ахвицерик молодой…
Ты возьми меня с собой…
А я в штабе пригожусь…
Во служаночки наймусь…
Постель мягкую постелю…
Я сама гулять пойду…

Ночь опустит свои крылья
На заснувшую деревню.
День останется лишь пылью,
Чувства бурным проявленьем.

Тихо все. И звезд сиянье
Освещает образ милый.
Нет в глазах тех расстоянья.
Ты одна - моя Мария.

Ты одна, но не в печали,
Что люблю в тебе одной?
Помнишь, с неба нам кричали,
Что не будем мы с тобой.

Что ж, быть может, я бессилен,
Что ж, и ты так далека.
Я не знал тебя красивей,
И не ложь моя строка.

Ты как солнце, что порою
Освещает все вокруг.
От тебя, мой друг, не скрою,
Больше не хочу разлук.

Наткнулся случайно в Интернете на данное стихотворение.

Мария - милая, земная,
И даже солнышко клубком
К ней с неба катится, я знаю,
Послушным ласковым щенком.
Они, наверное, родня,
От мирозданья, от начала,
В сверканьи солнечного дня
Для всех находяться причалы.
Для всех находится тепло,
Оно идет от сердца просто,
Кому-то очень повезло,
Что он попал на этот остров!
Пройдя уж добрых полпути
Она, как будто бы в начале.
Мети метелица, мети,
Душа - не пристань для печали!
И есть на свете Святый Бог,
Коль как мечту – послал Марию.
И перекресток двух дорог
Ты звездным небом озари ей!

1996 год

Маша Макарова - солистка группы "Маша и Медведи".



Мария

В небе белые флаги летят
Мне бы поймать единый назад
Улететь в свои леса и поля
Где лежу на земле одинокая я

Жду, когда вернусь наконец за собой
И пущу, как венец, по воде свой покой
На волю

Обязательно. Я найду тебя
Оболью слезою. Как водой живою
Мари-мари-Марию мою
Мари-мари-Марию твою
Мари-мари-Марию свою
Мари-и-ю

В небе чёрные птицы летят
Мне бы поймать одну и обнять
Ей на птичьем чужом языке нашептать
Что за дивное место нужно искать

Отпустить и бежать вслед за нею бежать
На волю

Обязательно. Я найду тебя
Оболью слезою. Как водой живою
Мари-мари-Марию мою
Мари-мари-Марию твою
Мари-мари-Марию свою
Мари-и-ю

Владимир Кузьмин (род. 1955) - певец и музыкант.



Мария, сладкая Мария

Ты знаешь, чего я хочу.
Ты знаешь, что ты можешь дать.
Мне холодно
Под солнцем горячим.
Я больше к тебе не лечу,
Мне некого больше искать.
Забудь меня:
Все не будет иначе.
Мне нечего больше ждать.
Мне нечего больше ждать.

Мария, сладкая Мария,
Я так тоскую по тебе.
Глаза такие голубые,
Как даль небес,
Как даль небес.
Мария, сладкая Мария,
Я прячу слезы на глазах
Мне снятся кудри золотые.
Мы встретимся на небесах
Мы встретимся на небесах.

Я в сердце останусь твоем.
Я хотел быть с тобой, а не в нем.
Ни истины
Нет и ни тайны.
Я слишком упал глубоко,
Нет сил разобраться ни в чем.
Помни сильным меня
И не помни печальным.
Мне нечего больше ждать.
Мне нечего больше ждать.

Константин Батюшков

К Маше

О, радуйся, мой друг, прекрасная Мария!
Ты прелестей полна, любови и ума,
С тобою Грации, ты Грация сама.
Пусть Парки ввек прядут тебе часы златые!
‎Амур тебя благословил,
‎А я — как ангел говорил.

1809—1810

Кладбище
Марширует кладбище, дружно, да не в ногу
Новые товарищи, старая дорога

Не печалься Машенька - мы ещё живые
Хоть уже безглазые, хладные, немые
Хоть уже безглазые, хладные, немые

Строями да парами, хором, в одиночку
За камнями - нарами, павшие в рассрочку
За камнями - нарами, павшие в рассрочку

Не кручинься, милая, мы ещё вернемся
Станем новой силою, со смертью разберемся
Станем новой силою, со смертью разберемся
Марширует кладбище, дружно, да не в ногу
Новые товарищи, старая дорога
Новые товарищи, старая дорога

Марьюшка, Марусенька, Машенька и Манечка
Захотели сладкого сахарного пряничка.
Бабушка по улице старенькая шла,
Девочкам по денежке бабушка дала:

Марьюшке — копеечку,
Марусеньке — копеечку,
Машеньке — копеечку,
Манечке — копеечку,—
Вот какая добрая бабушка была!

Марьюшка, Марусенька, Машенька и Манечка
Побежали в лавочку и купили пряничка.

И Кондрат задумался, глядя из угла;
Много ли копеечек бабушка дала?

(Бабушка дала только одну копеечку, так как Марьюшка, Марусенька, Машенька и Манечка — одна и та же девочка.)

Я не видел тебя сто лет,
Я совсем не чувствовал твоих губ.
Как прекрасен был тогда рассвет,
Как чудесен был тогда воздух.
А теперь ты рядом со мной сидишь,
Обнимает ноги твои река
И глаза закрыты ты как будто спишь,
Но не проснешься никогда.


Припев:
Ты умерла, Мария, прощай...
Прощай, не плачь

Я проснулся и мне в окно стучался дождь,
Я иду на кухню ставлю чай.
Какой кошмарный был сегодня сон,
Я помню лишь одну деталь.
Это был последний твой закат,
Берег наш и дикий пляж.
Я ушел, а ты осталась там,
Но я верю будешь меня ждать и любить.

Припев

Побледневшие звезды дрожали,
Трепетала листва тополей,
И, как тихая греза печали,
Ты прошла по заветной аллее.
По аллее прошла ты и скрылась…
Я дождался желанной зари,
И туманная грусть озарилась
Серебристою рифмой Марии.

24 июня 1896

Юрий Песковский - бард, лидер трио Песковский-Голубев-Ануфриев. КСП МИФИ.

Аве Мария

В темных квадратах окон
По сторонам уснувших длинных улиц
Огни машины поздней пролетят спеша,
Пропасть безвестно.

Засыпают дома, остывает асфальт,
И ступает по стенам домов
Настороженным шепотом чьих-то шагов тишина.

И, замирая в ночи тревожно,
Так непонятно и осторожно,
Над чешуею крыш внезапно зазвучала чья-то песня.

Аве Мария, Аве Мария!
В звуках звенящих взволнованный век,
Льется сквозь щели зажмуренных век,
Аве Мария, Аве Мария!

Но что-то такое в той песне звучало,
Что сон наступал в закоулки дворов,
Растревоженным пламенем голос облизывал стены.

Говорил сонный он нам о давнем и прошлом,
О горе и радости он,
Как будто в медной груди
Медный молот будил медный звон.

И ожил камень застывших улиц
И стаи звуков совсем свихнулись,
И устремились ввысь,
Переполняя мир несметным хором.

Аве Мария, Аве Мария
Но вскоре окна могучей волной
Вздрогнули в небе над спящей землей,
Аве Мария, Аве Мария.

Аве Мария, Аве Мария.
Оживший камень вторит звонким эхом.
Аве Мария, Аве Мария.
И замолчал певец, и стихла песня.

I

Спи, Мария, спи.
Воздух над тобой
До высот небесных
Полон тишиной.
Дерево в ночи -
Изваянье дыма.
Спи, Мария, спи.
Пробужденья нет.
А когда потом
Мы с тобой очнемся,
Разбегутся листья
По тугой воде.

II

Во сне мне послышался голос,
Так тихо, что я не проснулся,
И сон мой к последнему вздоху
Как будто в тот миг прикоснулся.
К последнему вздоху Марии,
Который настолько был легким,
Что словно уже относился
К бессмертью души, а не к легким.
На миг, что почти неприметен,
Сошлись непохожие двое -
С ее сновиденьем бессмертным
Мое сновиденье живое.

III

И вот уже больше недели,
Как кончилась вся маета,
Как очи ее не глядели
И не говорили уста.

Казалось, что все это рядом,
Но это уже за чертой,
Лишь память не тронула хладом
И не обнята немотой.

И можно ли страхам и ранам
Позволить себя одолеть?
Лишь память, лишь память дана нам,
Чтоб ею навеки болеть.

Исполнитель: Blondie

Название: Maria

Альбом: No Exit

Год: 1999

Автор песни Jimmy Destri.



She moves like she dont care.
Smooth as silk, cool as air.
Ooh, it makes you wanna cry.

She doesnt know your name and your heart beats like a subway train.
Ooh, it makes you wanna die.

Ooh, dont you wanna take her?
Wanna make her all your own?

Maria.
Youve gotta see her!
Go insane and out of your mind.
Medina.
Ave maria.
A million and one candlelights.

Ive seen this thing before.
In my best friend and the boy next door.
Fool for love and fool of fire.

Wont come in from the rain.
Sees oceans running down the drain.
Blue as ice and desire.

Dont you wanna make her?
Ooh, dont you wanna take her home?

Maria.
Youve gotta see her!
Go insane and out of your mind.
Regina.
Ave maria.
A million and one candlelights.

Ooh, dont you wanna break her?
Ooh, dont you wanna take her home?

She walks like she dont care.
You wanna take her everywhere.
Ooh, it makes you wanna cry.

Shes like a millionaire.
Walking on imported air.
Ooh, it makes you wanna die.

Maria.
Youve gotta see her!
Go insane and out of your mind.
Medina.
Ave maria.
A million and one candlelights.

Восстанавливаю справедливость :) Текст принадлежит Владимиру Маяковскому (1893-1930). Поэма "Облако в штанах", IV часть.
На музыку положил Александр Градский (род. 1949) - певец, автор песен. Смутные воспоминания отрочества, кассеты в переходах... )))



Мария...

Мария! Мария! Мария!
Пусти, Мария!
Я не могу на улицах!
Не хочешь!
Ждешь,
Как щеки провалятся ямкою,
Попробованный всеми,
пресный,
Я приду
И беззубо прошамкаю,
Что сегодня я
"Удивительно честный".

Мария,
Видишь - я уже начал сутулиться.

Дождь обрыдал тротуары,
Лужами сжатый жулик,
Мокрый, лижет улиц забитый булыжником труп,
А на седых ресницах -
Да! -
На ресницах морозных сосулек
Слезы из глаз -
Да! -
Из опущенных глаз водосточных труб.

Всех пешеходов морда дождя обсосала,
А в экипажах лощился за жирным атлетом атлет:
Лопались люди,
Проевшись насквозь,
И сочилось сквозь трещины сало,
Мутной рекой с экипажей стекало
Вместе с иссосаной булкой
Жевотина старых котлет.
О, Мария! Мария! О Мария!

Мария!
Имя твое я боюсь забыть,
Как поэт боится забыть
Какое-то
В муках ночей рожденное слово,
Величием равное богу.

Мария!
Тело твое
Я буду беречь и любить,
Как солдат,
Обрубленный войной,
Ненужный,
Ничей,
Бережет свою единственную ногу.

Мария -
Не хочешь!
Не хочешь!

Ха!

Значит - опять
Темно и понуро
Сердце возьму,
Слезами окапав,
Нести,
Как собака,
Которая в конуру
Несет
Перееханную поездом лапу.

Кровью сердца дорогу радую,
Липнет цветами у пыли кителя.
Тысячу раз опляшет Иродиадою
Солнце землю -
Голову крестителя.

Мария! Мария! Мария!

Мария... Тата... Вероника... Лиля...

Александр Васильев (род. 1969) - российский рок-музыкант, солист группы "Сплин".



Мария и Хуана

В огне твоих расширеных зрачков
Исчезнут города и океаны
Из темноты глядят на нас
Глаза Марии и глаза Хуаны

Придуманные люди за окном
Диктуют нам последние страницы
Все ночи напролет глаза
Марии и Хуаны будут сниться

А ветер гонит снежный ком
А ветер гонит снежный ком
А ветер гонит снежный ком
Несет над городами и домами

Они идут по жизни босиком
идут по жизни босиком
идут по жизни босиком
Трясут пустыми рукавами

На белом поле не заметен снег
На черном не заметны наши тени
Всего две линии вперед
Две линии вперед и мы у цели

В огне твоих расширеных зрачков
Исчезнут города и океаны
Из темноты глядят на нас
Глаза Марии и глаза Хуаны

Прощай Мария
Прощай Хуана
Прощай Мария
Прощай Хуана

Песню на стихи Эмиля Радова исполняет Людмила Гурченко.
Из воспоминаний Гурченко:
"...Шла по телевизору захватывающая передача. Ну, не сыграешь такое, не придумаешь и не срежиссируешь. В мире есть закон: каждый час в течение трех минут можно передавать сигнал тревоги и бедствия. И только. Это закон SOS! И вдруг однажды вместо сигнала тревоги на весь мир пронеслось: "Мария, я люблю тебя!!!" Сама жизнь ворвалась к людям в дома. На экране телевизора было лицо той самой Марии - прекрасное счастливое лицо любящей и любимой женщины. ... Наутро я бежала к знакомому конферансье эстрады Эмилю Радову, который был не только артистом и добрым, внимательным человеком, но и автором многих популярных песен и куплетов на эстраде. "


Мария

Три минуты в течение часа
Корабли молчат в океанах.
Сигналит лишь тот, кто в беде оказался.
И однажды сигнал раздался.

Мария! Ты слышишь? Я люблю.
Мария! Ты помни, я люблю,
Мария! Ты знай, что я люблю,
Мария! Мария!
Пусть мир наполнен будет именем Мария,
Пусть над миром льется песня о Марии.
Я люблю, ты слышишь? Я люблю, Мария!?

Это сердце чье-то кричало
О своей любви всему свету,
Признанье, как чайка, над морем парила.
Каждый вспомнил свою Марию.

Мария! Ты слышишь? Я люблю.
Мария! Ты помни, я люблю,
Мария! Ты знай, что я люблю,
Мария! Мария!
Пусть мир наполнен будет именем Мария,
Пусть над миром льется песня о Марии.
Я люблю, ты слышишь? Я люблю, Мария!?

Тают звезды, сгорают кометы,
Все проходит, любовь бессмертна.
Бессмертна, как море,
Сильна, как стихия.
И свята, как Аве Мария.

Мария! Ты слышишь? Я люблю.
Мария! Ты помни, я люблю,
Мария! Ты знай, что я люблю,
Мария! Мария!
Мария! Ты слышишь? Я люблю.
Мария! Ты помни, я люблю,
Мария! Ты знай, что я люблю,
Мария! Мария!
Мария! Мария! Люблю!

1968

Песня на стихи Сергея Боряка, также ее исполнял Веня Д'ркин (Александр Литвинов; 1970-1999), талантливый поэт и музыкант, к сожалению, рано погибший от тяжелой болезни...

Мария

Горит ковчег, Мария, для всех,
Кто совершил побег, Мария,
И всех, кто не летал, к нему влекло,
И каждого, кто мог любить,
Спасло стекло, зовущее стекло.

Приди ко мне, Мария,
И землю освяти, Мария,
Чтоб стали чище берега в кипящей лжи,
Венок венчальный на алтарь сложи,
Но искупи печаль.

Спроси меня, Мария,
Как вышел из огня, Мария,
И почему на каждый шаг я вижу свет,
Хотя твердят - его в помине нет.

Летит крылатый гость.
Но ты спи, Мария,
В оправе из травы, Мария,
И пусть лиловый прилетит к тебе скворец
И цепь подарит из восьми колец.
Войдет пушистый сон.

Почти шуточное стихотворение одного из величайших поэтов. Год создания, к сожалению, не известен.

Вчера мне Маша приказала
В куплеты рифмы набросать
И мне в награду обещала
Спасибо в прозе написать.

Спешу исполнить приказанье,
Года не смеют погодить:
Еще семь лет - и обещанье
Ты не исполнишь, может быть.

Вы чинно, молча, сложа руки,
В собраньях будете сидеть
И, жертвуя богине Скуки,
С воксала в маскерад лететь -

И уж не вспомните поэта!...
О Маша, Маша, поспеши -
И за четыре мне куплета
Мою награду напиши!