Откройте свой Мир!

Иногда, словно первый дождь,
Иногда, словно первый снег,
Вдруг приходит, когда не ждешь,
Удивительный человек.
Иногда, словно фейерверк
Неожиданный средь небес,
Удивительный человек
Появляется вдруг в судьбе.

Не узнал бы его в толпе,
В ресторане и на шоссе -
Вдруг подходит он сам к тебе,
Человек, не такой, как все.

И не сразу, так через час
Вдруг почувствуешь: он другой -
По особой улыбке глаз,
И рванешься к нему душой.

И не сразу, так через час
Озарит тебя мысль, как свет,
Что с тобой говорит сейчас
Удивительный человек.

Тот, кого ты совсем не ждал,
Но который к тебе пришел,
Пусть на месяц, а не года,
Но душе твоей хорошо.

От того, что тебя узнал,
От того, что сказал "Привет!"
И что руку тебе пожал
Удивительный человек.

В ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ОСЕНИ 

Мой Ангел, ты с утра мрачнел, кряхтел 
И вылетать из дома не хотел – 
Недужилось, как видно, с непогоды. 
Конечно, в ноябре у нас не Рай, 
Но погулять, мой друг, не забывай 
Да подышать азотом с кислородом. 

Ты поброди, калиткой поскрипи, 
Пса рыжего освободи с цепи. 
А там, глядишь, иссохнет неможенье. 
Запомни всё, что было этим днём, 
Приди домой, усядься за столом 
И к декабрю сложи стихотворенье.

У хранителя времени есть право на третий день. Он зовёт к себе взрослых, отпускает - уже детей, выходит к реке, достаёт калимбу или варган, и смотрит, смотрит, как расходятся берега. Смотрит, как лица меняются, стирается боль и быль, как любовные лодки бесстрашно обходят быт, как любая правда становится искренней и простой, как у прайда волосы выгорают в медный и золотой. У хранителя времени есть право молчать о том, как ищут пристанища, но обретают дом, как сидят за чаем, рассказывая без слов, как белые чайки восток распарывают крылом. Исцелённые покидают палату весов и мер. У хранителя времени только неслучайное на уме. Каждому чаду по счастью - пусть прячут сокровища в кулачке: куриный божок, деревянная бусина на шнурке.

У хранителя времени вселенная в рюкзаке.

Наша жизнь похожа на сон. Мир затягивает, усыпляет нас — мы проживаем день за днем, не замечая, что происходит в нашей душе, куда движемся мы, насколько здоров, а точнее — насколько болен наш «внутренний человек». Усыпляет нас и враг: стоит нам встрепенуться, забеспокоиться, как он начинает вкрадчиво успокаивать нас: «Да, надо что-то изменить, исправить, и ты обязательно это сделаешь, но только не сейчас, а потом, потом…». 

И часто из этого усыпления, из этого состояния ложного успокоения нас выводит лишь какое-то серьезное испытание — болезнь, скорбь, к которым мы оказываемся не готовы. А для кого-то таким пробуждением становится смерть… 

Великий пост — это то время, когда мы можем стряхнуть с себя оковы сна, время, когда мы можем духовно воспрять, услышав снова кондак Великого канона: «Душе моя, восстании, что спиши, конец приближается…». Это время, когда мы можем заставить себя остановиться, прервать бесконечный, ежедневный бег, вглядеться в свое собственное сердце, понять, насколько далеки мы от Бога, от того идеала, к которому Он, не умолкая, зовет нас… 

Это время, когда небо открывается для нас, время когда боль покаяния сильней всего может уязвить нашу душу и понудить ее вновь искать той свободы от греха и от страстей, которая может эту боль исцелить. И Господь в эти дни так близок каждому кающемуся… 

И так мало нужно от нас! Просто вырваться, прийти вечером в храм и позволить своей душе, словно жаждущей земле — дождь, впитывать в себя слова критского пастыря. И решиться делать то, чего она — пробуждающаяся и оживающая душа — будет все настойчивей и настойчивей требовать от нас.

Ты умеешь стоять под чужим мостом, говорить о сложном, как о простом, обесценивать важное, ждать звонка, быть больней смещенного позвонка, неудобней сумы, тяжелей тюрьмы, ты умеешь "я" отделять от "мы", не считаться с главным, не помнить слов. Мне с тобой действительно повезло. Знать бы только, что делать с таким добром - не пора ли по Питеру с топором, кто имеет право, а кто не прав? У таких историй суровый нрав. Если хочешь выстрелить - говори, Свидригайлов ждет у меня внутри. Вряд ли ты сумеешь, да что с того. Постоял немного и вышел вон. Из таких следов, верстовых столбов каждый раз у нас состоит любовь, под мостом - подмостками старых сцен - ходит тень, посаженная на цепь. 

Тише, тише, хороший мой, спи-усни. Ничего не изменится, мы одни.

Вот обиделся человек на другого, разозлился. И что, как он себя ведет? Он пытается всем доказать, что тот, на кого он прогневался, плохой, поэтому он и прогневался. Да он-то плохой, это понятно, но ты гневаешься не потому, что он плохой, а потому, что ты гневлив. И все, и никуда от этого не денешься. И пока ты гнев свой не победишь, всегда найдется какой-то плохой человек, на которого ты будешь гневаться. А что такое гнев? Гнев - это смертный грех. Почему он смертный? Потому что он душу убивает. И человек ходит в церковь, читает Евангелие, слушает проповеди, целует иконы - и продолжает гневаться, продолжает быть в обиде, продолжает не прощать и продолжает быть уверенным, что он прав. 

Да, ты тысячу раз прав, пожалуйста, успокойся, ты во всем прав, но ты гневлив, поэтому Христа не увидишь ни в этом веке, ни в будущем, хоть каждый день причащайся, хоть выпей три тонны святой воды, хоть съешь все просфоры, которые выпекли сегодня в Москве, хоть объезди все монастыри, хоть живи в самом святом месте, с головой туда заройся - ничего не выйдет. Почему? Потому что гнев - это страсть, а ни одна страсть не пускает благодать Божию в сердце. Поэтому пока человек от страстей не освободился, благодать Божия к нему приблизиться не может. Следовательно, такой человек не может приблизиться ко Христу, потому что он сам Христа отгоняет. "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать". А Христа можно познать только благодатью Божией. Когда благодать Божия приходит в сердце, она наставляет человека на всякую правду и очищает от всякой скверны. 

Протоиерей Димитрий Смирнов

Твой свет доходит до меня —
Сквозь яркие завесы дня,
Сквозь доски аспидных ночей,
Сквозь рокот рек, сквозь жар печей


Доходит до меня твой свет
И на вопрос дает ответ —
Простой, как воздух и как хлеб,
Пустой для тех, кто глух и слеп.

Любовь, я бью тебе челом
За письменным гробостолом,
Где по скончанью наших лет
Доходит до меня твой свет.
Я бью челом тебе, любовь,
За то, что круче и нежней
Мою воспитываешь кровь —
Для черных дней и светлых дней.

Я часто вижу тень твою,
Когда в тоске как пень стою
И страшных мыслей стройный хор
Мне повторяет приговор.
Но тень твоя бросает свет
И превращает черный бред
В цветы и листья вещих снов —
Заглазных связей и основ.

И вот что я тебе скажу...
Когда я мимо прохожу
Того, что между нами было,—
Мне смертно хочется во мрак.
И я бы поступила так.
Но приструнил меня навек
Твой грозный свет — и в этом сила.

Уедем в Иннердален в сентябре. Там вековые камни в серебре, опаловое озеро в долине, там ясность мыслей, совершенство линий, святая пустота в календаре. Вода жива, прохладна и свежа, она с души смывает, не спеша, отравленное временем прощанье. Уедем в Иннердален, обещай мне. Там никого из тех, кто нас держал. Мы будем жить и соблюдать режим, и по ночам тихонько ворожить, случайным путникам подыскивать дороги. Мы будем - наконец - одни из многих, устанешь притворяться - расскажи. Открой окно, достань веретено, оберегай все то, что не должно быть рождено до истинного срока, и те сердца, которым одиноко, вплетай волшебной нитью в полотно. Лесные духи, горная трава, бери немного, больше отдавай, спускайся к фьордам сотнями дорожек, и научись пророчества не множить, и никогда любить не уставай. Уедем в Иннердален в сентябре. Там вековые камни в серебре, опаловое озеро в долине. 
Там ясность мыслей, совершенство линий. 
Святая пустота в календаре.

Дворцовый этикет определил с прямой спиной, не трогая перил, спускаться в зал и славить королеву, учтивой быть и не смотреть налево, не замечать кружение земли. Есть правила игры, и суть ясна: за ужином беседовать о снах, а перед сном досадовать о кухне. И точно знать, что этот мир не рухнет, хотя об этом лучше бы не знать. Проходят дни – так выбери любой: быть падчерицей крови голубой, служить ей, соблюдая все законы. Мне кажется, мы слишком незнакомы, чтоб понимать, как происходит боль. Поэтому идем рука к руке, и соблюдаем чертов этикет, и обсуждаем глупые детали. Когда бороться белые устали, у черных шах и мат на языке. Хотелось вдребезги, с разбега и навзрыд, но и суть ясна, и правила игры, и тишина в покоях королевских. Напрасных слов натянутая леска соединяет спящих до поры. 
Но снится мне, что этих правил нет, и к черту весь дворцовый этикет, давайте пить за слабость и сердечность.

Почувствуйте, ведь перед нами вечность. 

Снимите маску, выключайте свет.

Все плохие, когда ты плохой. Когда человек недоволен кем-то и чем-то, когда ропщет на свое здоровье, смотрит и сравнивает себя с кем-то, то, конечно, у него это не вызывает оптимизма и не дает мирного состояния. Мне кажется, нужно находить что-то хорошее в своей жизни: в муже, в маме, учиться благодарить Бога. Но это тоже труд, потому что внутри идет борьба. И дьявол-разрушитель, и мир-опустошитель, — все это давит на человека. Человек впечатлительный, эмоциональный много чего видит вокруг, но не видит себя, он много чего хочет, а что на самом деле ему нужно, не знает. Но если Вы захотите стать другой, если не будете себя оправдывать — свою истеричность, несдержанность — и начнете жалеть других людей, просить у Бога помощи в этом, исповедовать свой грех, я думаю, Бог Вам поможет изменить Вашу жизнь.

Можно себя довести до полного безумия, но это саморазрушение. Можно замкнуться и обидеться на весь мир, можно воевать с Богом, потому что «не такой муж, не такие родители, не такая работа, дети, здоровье, страна…» — все может раздражать, не нравиться, все будет неинтересно, скучно, но это не потому, что все такое плохое и все плохие, а потому, что внутри нет стержня, опоры, нет любви, Духа Божиего. Надо просить этот Дух Божий, чтобы он пришел к Вам. Я думаю, что Бог без Вашего согласия, без Ваших желаний и маленьких усилий Вам не поможет, Вы должны сами чего-то захотеть и к чему-то стремиться. Если Вы страдаете от Вашего характера, поведения, отношения к ближним, то надо что-то менять в своей жизни. А менять должны мы не ближних своих, не внешние условия, а себя, свое отношение, свои мысли, чувства, желания.(А.Лемешонок)

в день ненастный, в час весенний 


в день ненастный, в час весенний на закате дня
увези, трамвай последний, в детство ты меня...
холода, пути, тревоги - всё стерплю, приму,
только б привели дороги к дому моему.
увези, трамвай, меня ты на родной порог,
где в дурмане руты-мяты вечер занемог,
где бурливы рек истоки, хладные ключи,
и березы белой соки льются, как ручьи...
там порхает змей воздушный, чистые пруды.
убегу из комнат душных - к соловьям в сады!..
там - дыханье вишен сонных, да пчела летит.
вышью я на небе тёмном млечные пути...
мне хотя бы на мгновенье - по лесу-глуши
где полынью горьковатой ночи хороши,
и смородиновым чаем, радость не тая,
на крыльце меня встречает маленькая Я...
...в день ненастный, в час весенний на закате дня
увези, трамвай последний, в детство ты меня.
подберем от дома ключик. обретём покой.
"Нет - ответит мне попутчик, - станции такой"...


© Copyright: Алена Васильченко, 2016
Свидетельство о публикации №116032209480 

Монолог Андрея Миронова из фильма "Фантазия Фарятьева"
"Мы мучимся над мелкими, никому не нужными проблемами, мы тратим наши мысли и чувства впустую, мы от рождения смотрим себе под ноги, только под ноги. Помните, как с детства нас учат: «Смотри себе под ноги… Смотри не упади…» Мы умираем, так ничего и не поняв: кто мы и зачем мы здесь. А между тем где-то глубоко в нас живёт одно стремление: туда, ввысь, домой! В тот далёкий мир, откуда мы пришли. И где живут такие же люди, как мы. Только они дома и счастливы. Мне даже кажется, что они иногда думают о нас. Им нас очень жаль. Вы этого не чувствуете? Вспомните, у вас не было такого чувства, что кто-то жалеет вас и ждёт? Почему влюблённые смотрят на звёзды? Почему их так привлекает небо? И оно распахивается перед ними, как двери в бесконечный, знакомый мир. Почему нам с детства снится чувство полёта? А потом, к старости, нам снятся, что мы падаем вниз, стремительно падаем. О, это чувство ужасно! Но вам это, очевидно, ещё не снилось. Почему во сне мы говорим на языках, нам неизвестных, совершенно свободно? Почему мы видим явственно удивительные ландшафты и строения, знакомые нам и которых мы никогда не видели наяву. Почему? А чувства, необыкновенные, яркие, горячие, которые мы забываем днём!.. Вам не случалось узнавать людей, которых вы никогда не видели прежде? Узнавать, как давних знакомых, по одному движению, по запаху?.. А слова, обращённые к нам, которых никто не сказал!.. Нас зовут, просят о помощи, предупреждают об опасности… Десятки, сотни голосов. Откуда? Они у нас в крови. Если бы всего этого не было… О, если бы не было! Разве стоило бы жить такую короткую жизнь, короткую, как мгновенье? Но за одну эту маленькую жизнь мы рождаемся и умираем десятки раз за многих других людей… Что это? Скажите!.. Это фантазии? Но они больше, чем целая жизнь. Зачем мы их убиваем? Ведь для чего-то они живут в нас. Посмотрите на людей. Разве они стали бы обижать друг друга, мучить, если бы знали об этом? Если бы знали, что они единое целое? Если бы они помнили, что у них такая короткая жизнь, и если бы они угадали своё желание увидеть этот далёкий мир. Все наши несчастья кратковременны. Наши дети или внуки, или правнуки, они поймут это. Они отбросят всё мелкое. Поверьте, они будут любить друг друга. А своим детям они будут говорить: "Не смотри под ноги, подними голову!" Вы замечаете, что человек болеет постоянно, с самого рождения, до смерти. Болезни чередуются, приходят, уходят. Но ведь это же неестественно. Ведь какой-нибудь крокодил или муравей живёт здесь же, рядом, однако не подвержен таким странным, таким бесконечным болезням! Я систематически наблюдал и делал выводы. Я вам скажу больше… Мне кажется, я нашёл ключ к разгадке этой самой страшной болезни. Я даже уверен, что нашёл."

Я фрагмент, я всего лишь часть,
Крупица чего-то целого
Цвета ночи с вкраплением белого,
Стремящаяся упасть.
Я пески у подножия гор,
Так давно монолитом бывшая,
Развеянная и притихшая
До некоторых пор.
В ожидании вечном того,
Что со мной никогда не случится,
Как в последнем полёте птицы
Неуверенное крыло.
Я секундная стрелка часов,
Подгоняемая механизмом
В каждой из новых жизней
И часовых поясов.
Я пылинки внутри луча
Поднимающегося солнца,
Блики неба в воде колодца,
Заточение что влачат.
Как упавшие с дерева листья,
Прочь отсюда гонима ветром
По земле под нависшим небом,
Календарных листков числа.
Для кого-то счастливый билет,
А кому-то что кость в горле,
Вам не надо меня помнить,
Я для вас 
Всего 
Лишь 
Фрагмент…

Жизнь ничего не украдет, 
Она однажды все воздаст вам. 
И вдруг такая ночь придет, 
Где время сходится с пространством!

Достать до неба и до дна 
Ты одинаково готова. 
Ты с тем и там, где быть должна. 
И нету ничего другого.

И все срастается в душе, 
И все вокруг тебе послушно, 
И на судьбинном вираже 
Ты балансируешь воздушно.

И в кухне капает вода, 
А в небесах звезда мигает. 
И это слово – «никогда» – 
Уже нисколько не пугает.

Отменяем последнее действие. Взлом
событийности. Скучный монтаж мишуры.
Поцелуй через небо. Лицо за стеклом.
Электронная версия старой игры.

Технология жизни без боли. Беда –
в защищённости чувств. Безопасный транзит.
Не пугает ничто, никого, никогда.
Никогда. Никому. Ничего. Не грозит.

В твоем раю слова одни. 
В твоем аду слова иные – 
Они как письма ледяные 
Непонимающей родни. 
Но как бы ни был страх весом, 
Какой бы сон ни повторялся, 
Пока ты в них не потерялся, 
Назло всему держи фасон. 

Чтоб небо стало голубей, 
Пиши стихи, играй на дудке, 
Дари любимой незабудки, 
Корми залетных голубей, 
Строй планы сразу на сто лет, 
Шути, своди с врагами счеты, 
Держи фасон, пока еще ты 
Не на прозекторском столе. 

Под капюшоном травести 
У смерти ушки на макушке, 
Но три прикормленных кукушки 
Ее помогут провести. 
А если тяжким колесом 
Твой век тебя и колесует, 
Пускай другие комплексуют, 
Ты все равно держи фасон.

Я вижу свет в конце тоннеля… Понимаю…
Врачи в палате обречённо смотрят вниз…
А мне так хочется кричать: «Ещё живая!»
И вот прикладывают ток к груди «на бис».
А в голове картинки все калейдоскопом:
Рожденье, мама, садик, школа, институт,
Работа, свадьба, дети… В сердце колит… Опа…
Вдруг стёрлось всё, потом врачи… В тоннель везут…

И я задумалась, куда же я бежала?
А что успела? Вдруг не выключен утюг?
Ещё я маму так давно не обнимала…
И как-то холодно смотрел в глаза супруг…
Я сыну старшему ещё не объяснила,
Что сердце доброе важней, чем ноутбук…
Нельзя вот так сейчас уйти… Недолюбила…
И слишком много недосказанного вслух…

Мне надо срочно обратиться с заявленьем…
Пишу письмо… И мысли к Богу шлют его:
«Привет, Господь, прости за раннее вторженье…
Я поняла, что не ценила ничего…
Что ничего такого не принадлежало
Конкретно мне, за исключением любви.
А я её так неумело отдавала.
Сейчас душой мне точно незачем кривить…

К чему стремилась… Это всё второстепенно,
А основное оставляла на потом… 
Но жизнь закончилась в момент и внутривенно
Вкололи память, что стоит, как в горле ком…
Я поняла, насколько важно просыпаясь,
Рассвет встречая, небеса благодарить…
И верить близким, ни на миг не сомневаясь,
Что надо просто бесконечно их любить…
Ведь завтра может не настать… И так случилось…
Прости, Господь, что не умела дорожить…»

Пришёл ответ: «Ты очень искренне молилась…»

И крик врача: «Глазам не верю… Будет жить!»


© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2013
Свидетельство о публикации №113120801832


[ читать дальше → ]

Старик Декабрь беснуется
от света до темна.
Стоят на зимних улицах,
как призраки, дома:

холодными глазницами
сверкают до зари;
голодными синицами
наполнены внутри...

Под крышей кособокою
метель пчелой жужжит.
В парадном - дверь высокая
от холода дрожит.

Скрипит она, качается,
тревожит ночь да тишь.
А вьюга не кончается
и свирепеет лишь...

Всесильная и нежная,
метет, как помелом!
Несется буря снежная 
по свету напролом!..

Декабрь не знает жалости:
околдовал поля...
"Пожалуйста, пожалуйста!.." -
кричит ему земля, -

Мне б шубу, чтоб укутаться,
шатёр бы изо льда...
В снегах - путями путаться,
чтоб не нашли следа!

Чтоб не пахали ралами,
а пыль - не ела глаз...
Чтоб ягодами алыми
калина убралась,

а их - клевали вороны
с крылами, как смола...
Чтоб на четыре стороны
метель, как бес, мела..."

Полночи вьюга трудится
в деревнях, городах...
Дома стоят на улицах,
как замки изо льда...

И...всё уже спокойнее...
Издаст лишь ветер стон.
Колокола церковные
доносятся: дин-дон...

Стучат, звенят, качаются...
И неба гладь тиха...
А рощи - облачаются
в белесые меха...

Серп лунный истончается - 
и отступает тьма.
А с Декабрем венчается
под церковью Зима...


© Copyright: Алена Васильченко, 2013
Свидетельство о публикации №113112909496



[ читать дальше → ]

__________________________
То в виде девочки, то в образе старушки,
То грустной, то смеясь – ко мне стучалась ты:
То, требуя стихов, то ласки, то игрушки
И мне даря взамен и нежность, и цветы.

То горько плакала, уткнувшись мне в колени,
То змейкой тонкою плясала на коврах...
Я знаю детских глаз мучительные тени
И запах ладана в душистых волосах.

Огонь какой мечты в тебе горит бесплодно?
Лампада ль тайная? Смиренная свеча ль?
Ах, все великое, земное безысходно...
Нет в мире радости светлее, чем печаль!


[ читать дальше → ]

там, где осень давно перестала грешить постоянством 
прикурить второпях от разломанной нервами спички 
и под самыми ребрами, сжатыми кольцами транса 
затянуться, как выстрадать, запахом той электрички 

ты права - 
расстояния вряд ли имеют такое значение 
чтобы ими болеть, задыхаясь ветрами и скрипками 
даже нам, не умеющим жить параллельно течению 
можно так не скучать - до истерик, до сжатого крика 

ты права - 
можно просто дышать горьковато-непрожитой осенью 
согревая дыханием ноты отыгранной встречи 
и смотреть как заснувшие листья с гримасами проседи 
очень медленно падают вниз на опавшие плечи 

там где осень давно зажигает все спички о нервы 
переслушать ремейки тебя в облетевших аллеях 
ты права - 
можно ждать не спеша, каждый стук принимая за первый 
только жаль, что я так никогда, никогда не сумею 


[ читать дальше → ]

Что тебе нужно, Элли? -
Дорогу из кирпича?
В городе - сплошь метели.
Птицы - и те молчат...
Воет зима протяжно.
Трудно шагать по льду.

- Элли, тебе не страшно?
- Страшно, но я иду...

Полночь на циферблатах.
Нежный овал лица...
Людям в железных латах
ищет она сердца.
Камни путей окольных...
Руки свело в снегу.

- Элли, тебе не больно?..
- Больно, но я смогу.

Скрипнет почтовый ящик:
"скоро вернусь, друзья!.."
Ведь без сердец стучащих
людям никак нельзя!..
Голос собак бездомных...
Зеркало мерзлых луж...

- Сколько в кварталах темных
бродит железных душ...

Люди не верят в чудо:
давят железом грудь.
Элли больна простудой,
но продолжает путь...
Элли стучится в двери...
Вязнет в снегах полей...

- Если я буду верить -
станет металл теплей?

- Что это, Элли, значит?
Что за сумбур идей?..

...Элли идет - и плачет:
- В людях ищу Людей...


© Copyright: Алена Васильченко, 2013
Свидетельство о публикации №113091403664 


[ . → ]

Как пульсирует венка на шее сегодняшней ночи -
Притягательно быстро, безумно опасно, легко.
Я касаюсь рукой - и биенье твоих многоточий
Не даёт мне уснуть, и укрыться стихами Рембо,
Словно тёмным плащом, от дождливой арденнской погоды,
Чтобы просто мечтать о тебе, чтобы просто мечтать...
Чтобы ставить пластинку, которая вышла из моды,
Пить по-шварцвальдски кофе, смотреть до рассвета в тетрадь,
На нетронутый лист, на стальную иглу патефона
/сонно кружит пластинка, а следом за нею земля/,
Как же осень пуста, невозможно проста, монотонна,
Как она одинока была до тебя... до тебя... до тебя.
Вот вальсирует слово, сорвавшись из тёплого плена
Моей тёмной души, заключённой в туман октября.

Как пульсирует венка - опасно, легко, откровенно,
Сокращая тончайшую нить от тебя до меня.


© Copyright: Снежный Рыцарь, 2013
Свидетельство о публикации №113100205221 


[ читать дальше → ]

I. Ей говорили: "Не скрещивай с Волком тро'пы. 
Будешь идти, хрустальная, в сердце - осень, 
он тебя выследит. Он - это страсть и опыт. Все, что останется - эхо в лесу да россыпь 
слов на листе, следов, уходящих глубже и сердца, и осени. Не выходи навстречу, 
на волю и непокой, золотую стужу, которые ты не вычтешь и не излечишь"...
Она улыбалась и зябко вела плечами, и листья с хрустальным звоном лились по суше... 

"Не скрещивай с Волком тропы!" - они кричали.
Да кто их тогда послушал.



II. Слаще опасности - только ты, 
который приносит с собой опасность.
 
Здравствуй, мой Хищник, мой всполох красный - ожогом пощечины. Мне остыть 
не хватит ни повода, ни воды осенней, колодезной и студеной. 
Лес проступает новорождённым следом, над лесом - туманный дым. 
Видишь, как преданно я иду, как я отчаянно жажду ночи. 
Люди кричали мне: "Голос волчий - это, хрустальная, на беду". 
Только опасности слаще нет, чем в априори неприручимых 
выбрать такого себе мужчину, 
который умней тебя и вольней.
29.09.13


© Copyright: Лина Сальникова, 2013
Свидетельство о публикации №113100105786

[ . → ]

скажи, а до края дойти можно?

посмотри, видишь, там, вдали еле видна 
как-бы линия - её называют почему-то горизонтом...
если очень захотеть и не бояться ничего,
можно попробовать добежать до неё...
там, наверное, и живут наши мечты...
и небо там свободное и высокое...

только сказок уже не бывает...
кто-то, видно из зависти, пришил грубой ниткой
небо к земле, воде, деревьям...
так бывает, поверь - 
небо близко совсем, а дышать нечем...

мечту отнять просто, очень просто...
гораздо проще, чем ты думаешь...


© Copyright: Сергей Ст, 2013
Свидетельство о публикации №113091510962 

[ . → ]

Когда Ты вырастешь, я перестану придумывать свои сказки…
Пока ещё есть время, они будут с Тобой 
и помогут разобраться в этой непростой Жизни…
Когда подрастёшь, Ты вдруг поймёшь,
что Чудеса всё же происходят, а Желания сбываются,
если в них сильно верить…
Когда станешь совсем взрослой,
Ты научишься видеть этот Мир совсем по-другому… 
Вместе с тобой повзрослеют твои Мысли, Настроения, Поступки…
Поверь, что на свете всё же бывает и огромная Любовь, и Небо полное звёзд,
одну из которых Тебе обязательно когда-нибудь подарят…

Когда Ты вырастешь, я перестану придумывать свои сказки…


© Copyright: Сергей Ст, 2013
Свидетельство о публикации №113092603250 



[ . → ]