Случай в универсальном магазине
Что ж выламывать мне руки?
Братцы! В крови и плоти...
Я всего-то лишь от скуки
За портвейн не заплатил.
Я не крал ваш телевизор
И линолеум не брал!
Ну, а пылесос ваш борзый
Даже в щётку не видал...
Помутнением рассудка
Я всё это объясню,
Ведь воздействуют, не шутка!
В нас влияньем на корню.
Изменяют нам сознанье
Повсеместным тут и там,
Рекламируя рекламье
Отрекламненных реклам.
Мой рекламо-передатчик,
К многим штукам он привык.
Он давно уже не мальчик,
Скажем больше, он - старик.
Передать ничё не может,
Каплет соплю и молчит.
Ну а если с поднажатьем,
То педалями скрипит...
В общем, всё это нелепье -
Недоразумееежи...
Я пойду, схожу до ветра,
Ты багаж постережи...
Метки: Anna Bell
Льют дожди
Сегодня и завтра
Вовсю льют дожди,
Преступив через лето,
Наступила прохлада...
Ты-ты-ты-ты, ты - Ты!..
Меня сегодня не жди,
Да и завтра...
Пожалуй, не надо!..
Я потанцую в лужах,
Попью... с ветвей капель -
Сладкую воду неба
Одного со мной цвета.
Тёплый дождь
Утопит пастушью свирель.
Лето!.. Прощай, Лето!..
***
Как тяжело рыбе
Было жить в пекле
Смотреть,
И не видеть
В небе
Ни единого
Облачка
Сизого -
Вестника
Опоры и надежды
Для её плавничка...
Как был противен
Асфальт и бетон,
Раскалённый
До чешуеснимания.
Зато сегодня
И завтра
Побеждён он -
Затоплен!!!
До полного
Бордюрного переполнения,
Изливания ручьями
В окружающий грунт...
Терпение, Лето!
Тебя скоро свергнут...
***
Молодые ветра
С самого-самого
Севера...
Ага... Ага!.. )))
*********************
Метки: Anna Bell
Пятничная песенка из недр кабинетных
Пятница дразнится -
Опять я на работе
Вечером в пятницу...
В пустом кабинете,
Сложив на стол
Красивые ноги,
Слежу сквозь очки
За зелёными точками,
Если появятся красные -
Объявлю тревогу...
Вызову своих
Полусонных специалистов,
Они примчатся, конечно не сразу.
Вечером в пятницу
Их аморальные личности
С девками где-нибудь
По кабакам куражатся,
А их тела
Освобождённые от
Аутентичности,
Заполненные напитками
По самый верх похоти,
Являя собой верх неприличности,
На голых девках
Без спецодежды валяются...
Ну, как с такими успеха добиться?
Капитализм как с такими отстроить?
Может быть стоит мне чуть возгордиться
И противо-аварийную тренировку устроить?
Но...
Пятница передразнится и
Благополучно кончится,
А я всё равно с утра на работе
До полдня субботнего...
Пусть пацаны покуражатся,
Пусть поваляются,
Молодость, она, как и пятница
Быстро проходит.
Метки: Anna Bell
Ловец и Колдунья
** Ловец **
...оставило его в покое, и появилось за ужином в домике на самом краю озера... Она выглядела великолепно. Чёрно-белое домино, бледное лицо, алые губы, аромат.
Старики хмыкали, малыши ёрзали, а Мальчик опустив глаза, всё-таки видел её сквозь слепящие веки. За столом она шепнула ему, что будет звать его Ловцом, а он, отчего-то рассердившись, поднял на неё яростный взгляд и так-же шёпотом сказал, что будет звать её Колдуньей...
Она тогда рассмеялась и потрепала его по макушке.
Хозяина домика у озера Колдунья никак не называла, а хозяйку величала мамашей. Но за глаза, вечерами, когда молодые бабы роились вокруг неё плотно, как попугайчики вокруг мешка с просом, говорила про хозяйку - Свекровь.
Хозяйка и вправду становилась сварливее день ото дня, на глазах покрючковела носом, обрела любопытствующий во все стороны света взгляд, клюку и чёрную кошёлку, в которую собирала неизвестно что. Рыжая Мурка, ловившая две мыши в год исчезла, вместо неё появился Чорик... Драный во всех направлениях котище, который аккуратно геноцидил грызунов и выкладывал их у миски, в которую следовало наливать молоко.
Однажды вечером, с фонариком в руках, он услышал голос Колдуньи, звавший его: "Ловец!.. Ловец!..", и не пошёл на мостки...
** Жемчуг **
Колдунья спала под пологом на сеновале с прошлогодним сеном... Туда вели всего два пути. Один проходил сквозь потолок и ясли для коровы, сквозь хлев и навоз, зато другой притворялся лестницей, прислонённой к проёму в крыше, сквозь которое закидывалось сено на прокорм той-же самой коровы...
Мальчик выбрал второй путь, хоть он густо зарос крапивой. И как к нему пробиралась каждую ночь Колдунья, в своих туманных до призрачности одеждах?
Полог был коконом, внутри которого спала куколка. Куколкой была женщина. Она не спала, а так, делала вид, что спит, а сама ждала чего-то.
У того, что показалось ей в проёме стены сеновала были нелепые и оттопыренные уши, стриженная макушка, но она знала, что это он и есть - Ловец, которого... который...
Осталось только приручить его, заручиться его доверием и погрузить его голову пару раз в прозрачную вязкость глубин в погоне за тем, что она роняла всегда и повсюду. Бездумно, временами бестолку...
Роняла... Сыпала жемчуг...
** Страх **
Он полз вверх медленнее изумрудного мха, который покрывал тетивы лестницы за годом год слоями своих страхов и невзгод... Медленнее... Ещё медленнее! Осторожно!.. Ещё чуть-чуть.
Тёмный проём вырос до уровня хлюпающего носа, из которого постоянно брызжет кровь, когда дело доходит до драки в школьном дворе, пустом и тёмном. Кажется именно там затаилась та самая главная обидчица Мальчика - его пустая и порожняя судьба...
Но это не так!
Там просто голая Колдунья ждёт, не дождётся его мяса, хочет сожрать его, выплюнуть кости и расхохотаться!..
Почему вдруг Ловец?.. Какие скользкие и мерзкие на ощупь ступени...
** Колдовство **
...
Метки: Anna
Ловец и Колдунья
**Домик у озера**
В доме у озера постоянно обитали всего два пожилых человека, но с наступлением лета жителей прибавилось. Первым, в самом начале июня, приехал Мальчик. Через неделю привезли двух его двоюродных братьев, но они были несмышлёныши и Мальчику приходилось приглядывать за ними, чтобы они не шалили и не попали в какую беду. Мальчику пришлось изрядно повозиться, воспитывать братцев, чтобы процесс "приглядывания" проходил как можно более незаметно для обоих сторон.
Откровенно говоря, несколько тумаков гораздо доходчивее объяснили строптивым родственничкам кто есть кто на этом свете. В этом не было ничего плохого, но так уж устроена жизнь, что кому-то приходилось нести ответственность за кого-то, а кому-то помогать в этом нелёгком деле несущему. Потому-что так сложилось, и всё тут!..
Вообще-то...
** Таня **
...все дома в деревеньке стояли на берегу озера, которое изящно вытянулось упругим полумесяцем в лощине между пологим и крутым холмами, так что этот домик ничем не отличался от соседних, разве что стоял с самого края обжитой территории, последним-ли, первым-ли? кому как нравилось, тот так и называл. Одно неоспоримое преимущество было существенным - домик стоя с края, поэтому не приходилось вертеть головой, чтоб посмотреть на соседей. Стой себе на мостках, разговаривай с кем хочешь...
Деревенька стояла на крутом берегу, а на пологом был луг и огороды наиболее трудолюбивых селян, которым одного своего огорода рядом с домом не хватало для полного крестьянского счастья, и они обрабатывали ещё один, заозёрный...
По вечерам дома вспыхивали тёплыми и уютными прямоугольниками окон. Отовсюду слышались голоса, звяканье посуды, смех и разговоры. Иногда ссоры, иногда скандалы, как без этого? Но всё-равно было здорово сидеть на мостках и смотреть на вечернее небо и Луну, медленно, но упорно бодающую небо своими золотыми рогами.
Там, в остывающих сумерках, появлялась иногда белая фигурка, которая садилась и смотрела на Мальчика, а он, в свою очередь смотрел на неё... Это была девчонка из местных, но поди узнай кто она такая. Утром они бегали стайками и здоровались с Мальчиком чуть-ли не хором, а он только краснел и бурчал что-то невнятное...
Может это была та толстушка с белой косой, а может вон та конопатая хохотушка с лукавым взглядом, кто знает? Или эта чёрненькая с короткой стрижкой, тоненькая и наполовину прозрачная... Или... А вдруг это была русалка?..
Мальчик очень скоро придумал, как завести разговор с белой фигуркой. Однажды он взял собой карманный фонарик и несколько раз мигнул в сторону загадочной незнакомки... Назавтра она мигнула ему в ответ. В тот-же вечер Мальчик узнал, что её зовут Таня.
** Колдунья **
В середине июня, когда все проблемы Мальчика более или менее утряслись, в крайнем домике у озера появилась Колдунья... Мальчик не видел как она приехала, поэтому сразу подумал, что она прилетела в ступе, или на метле. Для него она просто возникла из ниоткуда, соткалась из воздуха, неправдоподобно-красивая и... нагая.
Ну, почти нагая... Те верёвочки, что она называла купальным костюмом, почти ничего не скрывали от обалдевшего от поразительного зрелища Мальчика.
Голая Колдунья обозвала его несносным сорванцом, и завернулась в махровую простынь. Вернее сказать, это сама махровая простыня обернулась вокруг обнажённой Колдуньи в два, или три кольца. Мальчик не считал, он глупо запунцовел и кинулся вон... подальше от невыносимого видения.
Видение однако не...
** Ловец **
...
Метки: Anna
Июльская песенка
Это закат,
Или рассвет?
Ничего не понимаю -
Разницы нет,
Когда спишь всего
Пять часов,
А девятнадцать
Работаешь...
Ну, как работаешь?
Спустя рукава
Плавниками хлопаешь...
Эти белые ночи
Поймали меня в сети.
Я не вижу темноты -
Вокруг сплошной
Грязно-белый свет.
Темноты нет.
Близорукие дети
Читают под одеялами
Строки поэтов,
Молящихся лету...
...И я молю лето -
Поскорее сгинь!
Не выноси мне мозги,
Успокойся, остынь!
Я тебя отбуду,
А потом уйду в осень,
В равнение канделябров
Аллей кленовых,
В прохладу и тень...
Мне летом - хреново...
Метки: Anna
Песенка про круги
Что с твоими кругами?
Сколько успел пройти?
На колёсах, или ногами
Своими? Два, или пять,
Семь, или три?
Ничего не говори!
Подожди... Они покажут
Себя сами.
Я никуда не спешу,
Пережёвываю миг -
И в муках есть тот же самый мёд,
Что и в жизни. Не ссы, старик,
Наше от нас никуда не удёт...
Метки: Песенка
Кажется "Да!"
Сегодня второе июля, а вчера, то есть первого, я - открылась!
Произошёл небольшой банкет по этому поводу, поэтому пишу уже сегодня, то есть второго...
Два года раздумий, полтора месяца, напильник им в кадык, напряжённого труда, беготни, "ездотни" - шесть
тысяч километров за сорок с небольшим дней... ого! и все до последнего миллиметра в городе и его
окрестностях... Споры, ругань, ночи без сна и нервы, нервы, нервы. Сама стройка - это отдельный разговор.
Гималаи бюрократических инстанций, небольшой мешок денег... Мама!..
...Мамочка, мамуля! - у меня получилось! Я могу теперь уйти с этой чортовой работы, где одни бродячие
мужики, сапоги-кирзачи, бездорожье и тайга. Забыть то время, когда меня не бывало дома неделями, а мужья
расползались от меня в разные тёплые уголки, как тараканы.
Да. Я буду жить на даче. Мы с тобой будем жить на даче! Ты и я. У нас теперь всё есть. Тишина. Покой.
Гиацинты...
Метки: Anna Bell
Лето, времени нет вовсе...
Это просто несовпадение в колебаниях.
Ночь на дворе, хотя, какая у нас ночь в июне? Так… лоскуток тени, будто облако набежало. Бикини из верёвочек и то длиннее нашей июньской ночи – оно хоть что-то пытается скрыть от глаз, а тут – всё видно… За день я устала, как собака, и так хочу спать, что мои верхние веки, кажется уже совсем слиплись с нижними, и я боюсь уснуть в ванной, я плохо плаваю – сразу тону, а у неё игривое настроение и она хочет ласки.
Она не видела меня почти двое суток, у неё выпали почти все зубы с левой стороны и несколько штук с правой. Её дёсна – рядок кровоточащих ранок, а она лезет целоваться и смешно улыбается…
Я с трудом различаю, где лево, где право и со скрипом вписываюсь в повороты дурацкого коридора до спальни, как мне подняться по лестнице, боже? Буду спать наверху, чтобы это слюнявое и беззубое чудовище оставило меня в покое, а что такого?..
Она накормлена, но путь мой лежит сквозь кухню, где так зазывно урчит холодильник, где пахнет ржаным хлебом и копчёной колбасой из-под белой фарфоровой тарелки на сосновом столе. Там, под тарелкой, чтоб не черствели, бутерброды…
Она сломала пульт от телевизора, съела два последних цветка в горшках на полу и только фикуса пока ещё боится и рычит на него каждый раз, когда вечернее солнце освещает его фикусовый угол… Я и сама его побаиваюсь, такой он разлапистый и тёмно-зелёный.
Она пока ещё спит, но будильник уже взрывает мой сон, а солнце бьёт прямой наводкой в окна нижнего этажа, рикошетит от тёплых досок пола сквозь лестничный пролёт ко мне в потолок и дудит в медные трубы побудку. Я вскакиваю и бегу под душ, а она спит…
Из душа я спешу на кухню… и вот тут она впервые открывает один свой глаз, чтобы убедиться, что я включила чайник, а не микроволновку с чашкой её утренней каши внутри.
Я начинаю её тормошить, заигрывать, говорю с ней непрерывно, но… сон вяжет её веки и ей кажется, что они совершенно слиплись…
Это ничего! Она всё ещё пока щенок, а у меня очень скоро будет гораздо больше времени и - это всё - несовпадения колебаний затухнут сами собой.
Метки: Anna Bell
Песенка по ночам
Кто-то из нас
Играет джаз,
А кое-кто кто-то
Из двоих нас
Поёт рок-н-ролл...
Кто-то из нас...
***
И кто-то не хватает
С неба звёзд,
А кто-то собирает
Осколки и перья.
Кто-то из нас -
Этот мне кто-то!..
***
И хором не умеет петь,
А кто-то слышать.
Один из нас двоих -
Это слишком!..
Кто-то из нас
Неужели лишний?
Ходит по крышам,
Пухом тополинным
Шуршит...
Метки: Anna Bell
Э-э-э...
С ним всё будет хорошо. Не отлично, как бы он не бодрился по утрам в курилках свежевычитанными из интернета
анекдотами и не пытался убедить в этом общих знакомых, но всё-же хорошо... Да...
Не так, что-бы очень-очень - глаза поблёкли, зубы претерпели от кофе и никотина, причёска второпях, галстук
пятилетней выдержки, ночь с коньяком и одиночеством оставила мятый след подушки на недобритой щеке -
скорее, даже, сносно, а не хорошо...
Ну и что?
Ты тоже не помолодела за эти дни. Румянец покинул твои щёки, в глубине голоса слёзы, а по краям синих глаз
хрупкая и ледяная дрожь. Время, время... вычеркнутое из жизни, затаптываемое ночами и днями, и всегда...
теперь, оно всё-равно оставляет след, его сотрёт только новое время.
И если отступит пустота, и жаль станет того, с ним оставленного времени, то перетерпи и с тобой, возможно,
тоже всё будет хорошо. Не так, что-бы очень-очень, скорее сносно... Но, в конце-концов, всё-таки, хорошо.
Метки: Anna Bell
Тише!.. Тише
Нас двое, всегда всего только двое нас на всё про всё.
На спады и взмахи крыльями счёта нам нет. Мы есть, только если смотрим в глаза друг другу. Едва отвернулись – нас убыло… Исчезло… Поэтому мы не отворачиваем взглядов… Осторожничаем… Знаем.
С ним меня бездумно сравнивать, он – лучше…
Он настолько лучше меня, насколько я хуже без него, не зная с чем сравнить и склонив голову… Разберёмся!..
У него есть воля и небо, куда он меня ведёт, а у меня есть наоборот. Небо и воля, куда я не знаю меня выведет.
Жить сладко и больно – это то, что я с ним. И снится… что снится?.. нам...
Метки: Anna Bell
Не всё война
Ты узнала многое,
Но не всё узнала.
Было когда-то
Начало мая,
Пахло порохами
И весной пахло,
А ещё где-то шёл парень
Вдоль пашни усталый,
Расстегнув рубаху,
А не гимнастёрку,
Не боец славный,
А просто пахарь.
Вдоль пашни шёл парень
В сапогах стёртых.
Шёл себе парень,
Расстегнув рубаху...
Посеял он хлеб
Для следующего лета, чтоб
Хватило на войну
И на хлебопашество.
До будущего года.
Удивительно,
Но улыбалось ему
Само Небо,
Белозубое небо,
Чему-то своему,
Вместе с ним...
Грустило и осыпалось,
Грустилось и осыпало...
Чем-то пребело-белым.
Метки: Anna Bell
Песенка для пуделихи Мишки
...смотрю на Дом Мёртвой Собаки -
Он очень странный Дом Мёртвой Собаки.
Смотрю туда в упор, но не вижу входа,
А где-то ты там совсем одна, моя собака!..
И ты, моя собака, видишь меня
Изо всех окон Дома Мёртвой Собаки,
Но никак не найдёшь, как ко мне выбежать
Из своего нового Дома Мёртвой Собаки.
...так много в Доме Мёртвой Собаки,
А моя собака только ты одна там!..
Ненаглядная! Родная!...
...по крайней мере у тебя есть дом,
Хоть он и, навсегда теперь,
Дом Мёртвой Собаки...
Светлый народ
Хочу заступиться, вот...
Тут есть одна тонкость. Чтоб полноценно заступиться, мне надо-бы иметь, собственно, какой-никакой а вес и внушительный вид. Клыки там, перья, пятна по шкуре... Чтоб заслонить в случае чего разных таких, нуждающихся в заступничестве, оттереть наглецов от предмета их наглостей... переступаемых от переступателей...
Тут есть ещё одна тонкость - чтобы иметь вес и заступательный вид одновременно, а не только по утрам, мне необходимо кого-то жрать. А жрать мне пока совсем некого - я в безвыходном положении! Мои пороха и дроби перестали иметь существенный вес ещё до контакта со стволами, ввиду раннего запрета на охоту, а прикладом я даже мышь из кладовки не введу в ступор, достаточно долгий, чтоб успеть позвать кошку, чтоб она её без скандала и потихоньку вывела во двор.
В общем, даже без никаких веса и при отсутствии внушающих доверие внешних данных, потребность заступаться остаётся у меня актуальной, но не до-реализованной до сегодня.
Сегодня - край! Хочу заступиться, а сил нет, но желание бурлит в синеньких ножках и прозрачных ручках, поэтому кидаюсь заступаться, очертя голову.
За кого заступаться - вопрос не сложный, если отбросить большинство предрассудков и здраво распределить усилия. За всех уже заступились, без вмешательства в процесс меня, личности влиятельные и поднаторевшие... а я заступлюсь за блондинок!
Блондинки - чудесное племя человеческое, мы все им ни чуть-чуть не завидуем! Мы все им не смотрим ни в глаза, ни вслед, не пытаемся ни заговорить, не заморочить им их головы, а выпускаем из виду и без сожаления, как если бы нас не задело ничто, как если бы всего этого, встречи бы этой вовсе и не было...
Метки: Anna Bell
Кое-кто в жестяной банке
Хотите – верьте, хотите – нет, но всё было именно так…
Утро задалось. Солнце высушило лужи, коты ушли спать, автомобили сменили шины и почти не скрежетали по асфальту шипами, голуби ещё не прилетели, а все остальные уже час как благополучно разошлись по своим работам. Соседские детишки играли во дворе в пиратов Карибского моря, в нашем дворе стоит очень удобный для этого деревянный корабль, ну а я жизнерадостно бездельничала в своей чистой и пустой квартирке на втором этаже. Благодать…
Внезапно всю благодать испоганил Семёнов:
- А ну пошли все вон, мелюзга визгливая! – начал Семёнов, не замечая, что визжит пока только он один. – Я с ночной смены! Выспаться не дают…
И с треском захлопнул старую раму. Ребятишки притихли, но, понятное дело, ненадолго. Семёнов тут же продолжил отстаивать своё право на отдых в более высокой тональности:
- Марш отсюда, кому говорю! Разломаю я этот корабль к чортовой бабушке, точно говорю…
Корабль было жалко… Все знали, что к Семёнову часто приезжали на здоровенных и заляпанных машинах, в кузове которых иногда стояли огромные бульдозеры и экскаваторы, а он лихо запрыгивал в кабину к водителю и рыча мотором уезжал… Такому - сломать корабль, как нечего делать!
- Пойдёмте к Вадику? – предложил кто-то. – Ему недавно аэрохоккей подарили…
Ого!.. К Вадику – это значит почти ко мне. Мои соседи, родители Вадика, на редкость охотно поощряли всякие подвижные игры и большие компании друзей сына, которые азартно резались в них в комнате Вадика, лишь бы тот не увлёкся компьютером. Похвально, но мне жутко хотелось закончить один рассказец, а на дачу выехать я не могла – машина находилась на ТО…
- А может, в парк пойдём? – предложил кто-то из бывших пиратов.
- Ага. А деньги? – возразил другой.
Понятно… Действовать нужно было быстро, иначе аэрохоккей победит всё остальное и прощай, рассказец! Пометавшись по квартире в поисках нужных ингредиентов, я, буквально за пять минут, соорудила это… Честное слово! я не представляла себе тогда, к каким последствиям приведёт моя всегдашняя и необузданная креативность.
Далеко за полдень, а точнее уже почти вечером, я в последний раз шлёпнула пальцем по клавиатуре. Текст был сохранён и я с наслаждением потянулась. Во мне начали просыпаться различные желания. Хотелось съесть что-нибудь сладкое, эклеров например, кофе ещё хотелось, бокал белого вина хотелось, сигаретку, нет, не так, а вот как: бокал вина сразу – очень пить хочется, потом эклеры и кофе с ликёром и одну – да, ладно! – сигаретку… Я ещё посидела, подумала немного все свои желания, и принялась их немедленно осуществлять. Эклеров, правда, не оказалось, но мой организм быстро согласился на шоколадные конфеты…
Как всё-таки хорошо побыть одной! Муж с сыновьями на рыбалке, впереди всё ещё огромные выходные, завтра будет дача, тишина, не надо готовить еду в пантагрюэлевых количествах, можно обойтись эклерами… Чорт! Снова захотелось эклеров, придётся идти, я себя знаю – если чего хочется, то лучше сразу сходить, чтоб не бежать потом, когда всё уже закроется.
На выходе из подъезда меня и «взяли».
Полиция, пожарные, бригада скорой помощи, ещё одна пожарная машина, МЧС, незаметные люди в штатском, иномарки с тонировкой по всему периметру стёкол, скромно раскрашенный в камуфляж грузовик – что-то я сегодня слишком мало сделала за всего-то один день, для такой меня встречи, или у меня очень и очень низкая самооценка!..
Глубокой ночью я сидела на кухне у Лизы и из благодарности, что она приехала и забрала меня из УВД, всё ей выкладывала как на духу, а она упорно отказывалась мне верить.
- Как, говоришь, ты это сделала?
- Да очень просто! Взяла плотную картонную коробку с крышкой, проделала с четырёх сторон дырки, отрезала четыре куска резинки, продела их в дырки… Завязала узелки, вставила в узелки спички…
-Так-так… А дальше?
- Помнишь ту игрушку для кошки? Шарик такой с хвостом, он ещё катался по полу и жужжал, а кошка моя с ума сходила, помнишь? – мне всё это уже осточертело, за вечер я раз сорок всё это рассказывала слушателям, куда более недоверчивым, чем Лиза.
- Конечно помню, - возмутилась Лиза. – ты дальше рассказывай!
- Да ты же всё равно ничего не поймёшь, ты в технике - полный ноль! Нет! Нет… Ты – минус единица и в технике и в точных науках, - возмутилась я. – Ты!.. Ты…
- А мне интересно, так что рассказывай! Террористка…
Ну, я и рассказала… Про то, как закрепила включенный кошкин шарик на туго натянутых резинках внутри коробки, как вставила коробку внутрь жестянки из под чая, как ловко и быстро припаяла крышку жестянки на газовой плите, как наклеила на бока наклейки, обозначавшие биологическое заражение, и как написала на крышке жестянки чёрным маркером страшное слово «!СУЩЕСТВА!», а чтоб не стёрлось ничего и не отклеилось – сбрызнула всё лаком для волос.
- И что? – Лиза недоверчиво смотрела на меня поверх очков близорукими своими глазами. Вот ведь блондинка!
- А то, что жестянка с коробкой внутри начала, под действием игрушки, время от времени подпрыгивать и шуршать… Ну, звуки ещё там разные... Понимаешь, кошке моей скоро надоело, что шарик с хвостом тупо катается по полу – она на него и внимание перестала обращать. Вот я и внесла в него кое-какие изменения. В общем, шарик стал кататься совершенно непредсказуемо. Да и пищать начал… а то и подвывать… не всегда, конечно, а так, иногда, не часто.
- Ясно. То, что ты могла эту хреновину изобрести и сделать, я верю, но как ты подговорила девочку принести её на соседнюю улицу, где тебя не знают так хорошо, как дома? Представляешь себе реакцию местных жителей? Играют в их дворе какие-то дети, да ещё с какой-то подозрительной вещицей, жители начинают любопытствовать, и тут оказывается, что вещица эта - никакая и не вещица вовсе, а обожжённый и герметически закупоренный контейнер с устрашающими знаками и странной надписью. Да еще пищит и подпрыгивает.
- Ничего я её не уговаривала. Предложила отвезти этих, которые в жестянке, на их родную планету, только и всего! Кто знал, что такой шум поднимется?
- Ничего себе - шум!.. Паника! Девочка сказала, что банку ей дала тётя Аня… А почему ты именно на ту улицу их отправила?
- В том дворе стоит детская летающая тарелка. На чём, по твоему, дети должны были везти банку в другую галактику?
- Так-так… Уже теплее! То есть ты вытурила детишек со своего двора, а зачем? – В проницательности моей Лизе не откажешь, факт.
- Ну, во-первых, не я а Семёнов, - а что мне оставалось делать, только «расколоться», потому как кто-кто, а Лиза знала меня как облупленную. – А во-вторых, не со двора, а из соседней квартиры… Тишины мне захотелось, понимаешь?
- И зачем тебе понадобилась тишина? – в голосе Лизы зазвучали такие знакомые, только что отзвучавшие в моих ушах дознавательские нотки. Совсем не лизины.
Я осторожно оглянулась… Вокруг меня, по прежнему, сияла нержавейкой и стеклом её кухня. А то показалось на минутку, что я снова в застенках УВД!
- Рассказ хотела закончить!
- Какой ещё рассказ, Аня? Мало о тебе в городе рассказов будет, когда все узнают о сегодняшнем случае, так ты ещё и сама их себе пишешь? Какой ещё рассказ, говори немедленно! Опять про меня? Опять я там дура?
Мне стало смешно и немного грустно… Действительно, какая она, всё-таки, бестолковая эта жизнь – с любимой подругой встречаемся только… только…
- Да этот самый рассказ! Понимаешь? Вот этот! Конечно он про тебя! И про меня... И вовсе не ты там дура, а я!.. Соскучилась я по тебе, Лиза.
- Ах, этот? Вот именно этот? Соскучилась? – Лиза отчего-то растрогалась и как раньше, как в прежние времена, снова заблондинела и облизорукилась. – Ну и как? Получается? Много ещё осталось до финала?
- Неа… Последние буквы дошлёпываю, ставь чайник… Эклеры у тебя в доме водятся? Эклеров хочу-у-у-у!..
Утро задалось. Солнце высушило лужи, коты ушли спать, автомобили сменили шины и почти не скрежетали по асфальту шипами, голуби ещё не прилетели, а все остальные уже час как благополучно разошлись по своим работам. Соседские детишки играли во дворе в пиратов Карибского моря, в нашем дворе стоит очень удобный для этого деревянный корабль, ну а я жизнерадостно бездельничала в своей чистой и пустой квартирке на втором этаже. Благодать…
Внезапно всю благодать испоганил Семёнов:
- А ну пошли все вон, мелюзга визгливая! – начал Семёнов, не замечая, что визжит пока только он один. – Я с ночной смены! Выспаться не дают…
И с треском захлопнул старую раму. Ребятишки притихли, но, понятное дело, ненадолго. Семёнов тут же продолжил отстаивать своё право на отдых в более высокой тональности:
- Марш отсюда, кому говорю! Разломаю я этот корабль к чортовой бабушке, точно говорю…
Корабль было жалко… Все знали, что к Семёнову часто приезжали на здоровенных и заляпанных машинах, в кузове которых иногда стояли огромные бульдозеры и экскаваторы, а он лихо запрыгивал в кабину к водителю и рыча мотором уезжал… Такому - сломать корабль, как нечего делать!
- Пойдёмте к Вадику? – предложил кто-то. – Ему недавно аэрохоккей подарили…
Ого!.. К Вадику – это значит почти ко мне. Мои соседи, родители Вадика, на редкость охотно поощряли всякие подвижные игры и большие компании друзей сына, которые азартно резались в них в комнате Вадика, лишь бы тот не увлёкся компьютером. Похвально, но мне жутко хотелось закончить один рассказец, а на дачу выехать я не могла – машина находилась на ТО…
- А может, в парк пойдём? – предложил кто-то из бывших пиратов.
- Ага. А деньги? – возразил другой.
Понятно… Действовать нужно было быстро, иначе аэрохоккей победит всё остальное и прощай, рассказец! Пометавшись по квартире в поисках нужных ингредиентов, я, буквально за пять минут, соорудила это… Честное слово! я не представляла себе тогда, к каким последствиям приведёт моя всегдашняя и необузданная креативность.
Далеко за полдень, а точнее уже почти вечером, я в последний раз шлёпнула пальцем по клавиатуре. Текст был сохранён и я с наслаждением потянулась. Во мне начали просыпаться различные желания. Хотелось съесть что-нибудь сладкое, эклеров например, кофе ещё хотелось, бокал белого вина хотелось, сигаретку, нет, не так, а вот как: бокал вина сразу – очень пить хочется, потом эклеры и кофе с ликёром и одну – да, ладно! – сигаретку… Я ещё посидела, подумала немного все свои желания, и принялась их немедленно осуществлять. Эклеров, правда, не оказалось, но мой организм быстро согласился на шоколадные конфеты…
Как всё-таки хорошо побыть одной! Муж с сыновьями на рыбалке, впереди всё ещё огромные выходные, завтра будет дача, тишина, не надо готовить еду в пантагрюэлевых количествах, можно обойтись эклерами… Чорт! Снова захотелось эклеров, придётся идти, я себя знаю – если чего хочется, то лучше сразу сходить, чтоб не бежать потом, когда всё уже закроется.
На выходе из подъезда меня и «взяли».
Полиция, пожарные, бригада скорой помощи, ещё одна пожарная машина, МЧС, незаметные люди в штатском, иномарки с тонировкой по всему периметру стёкол, скромно раскрашенный в камуфляж грузовик – что-то я сегодня слишком мало сделала за всего-то один день, для такой меня встречи, или у меня очень и очень низкая самооценка!..
Глубокой ночью я сидела на кухне у Лизы и из благодарности, что она приехала и забрала меня из УВД, всё ей выкладывала как на духу, а она упорно отказывалась мне верить.
- Как, говоришь, ты это сделала?
- Да очень просто! Взяла плотную картонную коробку с крышкой, проделала с четырёх сторон дырки, отрезала четыре куска резинки, продела их в дырки… Завязала узелки, вставила в узелки спички…
-Так-так… А дальше?
- Помнишь ту игрушку для кошки? Шарик такой с хвостом, он ещё катался по полу и жужжал, а кошка моя с ума сходила, помнишь? – мне всё это уже осточертело, за вечер я раз сорок всё это рассказывала слушателям, куда более недоверчивым, чем Лиза.
- Конечно помню, - возмутилась Лиза. – ты дальше рассказывай!
- Да ты же всё равно ничего не поймёшь, ты в технике - полный ноль! Нет! Нет… Ты – минус единица и в технике и в точных науках, - возмутилась я. – Ты!.. Ты…
- А мне интересно, так что рассказывай! Террористка…
Ну, я и рассказала… Про то, как закрепила включенный кошкин шарик на туго натянутых резинках внутри коробки, как вставила коробку внутрь жестянки из под чая, как ловко и быстро припаяла крышку жестянки на газовой плите, как наклеила на бока наклейки, обозначавшие биологическое заражение, и как написала на крышке жестянки чёрным маркером страшное слово «!СУЩЕСТВА!», а чтоб не стёрлось ничего и не отклеилось – сбрызнула всё лаком для волос.
- И что? – Лиза недоверчиво смотрела на меня поверх очков близорукими своими глазами. Вот ведь блондинка!
- А то, что жестянка с коробкой внутри начала, под действием игрушки, время от времени подпрыгивать и шуршать… Ну, звуки ещё там разные... Понимаешь, кошке моей скоро надоело, что шарик с хвостом тупо катается по полу – она на него и внимание перестала обращать. Вот я и внесла в него кое-какие изменения. В общем, шарик стал кататься совершенно непредсказуемо. Да и пищать начал… а то и подвывать… не всегда, конечно, а так, иногда, не часто.
- Ясно. То, что ты могла эту хреновину изобрести и сделать, я верю, но как ты подговорила девочку принести её на соседнюю улицу, где тебя не знают так хорошо, как дома? Представляешь себе реакцию местных жителей? Играют в их дворе какие-то дети, да ещё с какой-то подозрительной вещицей, жители начинают любопытствовать, и тут оказывается, что вещица эта - никакая и не вещица вовсе, а обожжённый и герметически закупоренный контейнер с устрашающими знаками и странной надписью. Да еще пищит и подпрыгивает.
- Ничего я её не уговаривала. Предложила отвезти этих, которые в жестянке, на их родную планету, только и всего! Кто знал, что такой шум поднимется?
- Ничего себе - шум!.. Паника! Девочка сказала, что банку ей дала тётя Аня… А почему ты именно на ту улицу их отправила?
- В том дворе стоит детская летающая тарелка. На чём, по твоему, дети должны были везти банку в другую галактику?
- Так-так… Уже теплее! То есть ты вытурила детишек со своего двора, а зачем? – В проницательности моей Лизе не откажешь, факт.
- Ну, во-первых, не я а Семёнов, - а что мне оставалось делать, только «расколоться», потому как кто-кто, а Лиза знала меня как облупленную. – А во-вторых, не со двора, а из соседней квартиры… Тишины мне захотелось, понимаешь?
- И зачем тебе понадобилась тишина? – в голосе Лизы зазвучали такие знакомые, только что отзвучавшие в моих ушах дознавательские нотки. Совсем не лизины.
Я осторожно оглянулась… Вокруг меня, по прежнему, сияла нержавейкой и стеклом её кухня. А то показалось на минутку, что я снова в застенках УВД!
- Рассказ хотела закончить!
- Какой ещё рассказ, Аня? Мало о тебе в городе рассказов будет, когда все узнают о сегодняшнем случае, так ты ещё и сама их себе пишешь? Какой ещё рассказ, говори немедленно! Опять про меня? Опять я там дура?
Мне стало смешно и немного грустно… Действительно, какая она, всё-таки, бестолковая эта жизнь – с любимой подругой встречаемся только… только…
- Да этот самый рассказ! Понимаешь? Вот этот! Конечно он про тебя! И про меня... И вовсе не ты там дура, а я!.. Соскучилась я по тебе, Лиза.
- Ах, этот? Вот именно этот? Соскучилась? – Лиза отчего-то растрогалась и как раньше, как в прежние времена, снова заблондинела и облизорукилась. – Ну и как? Получается? Много ещё осталось до финала?
- Неа… Последние буквы дошлёпываю, ставь чайник… Эклеры у тебя в доме водятся? Эклеров хочу-у-у-у!..
Что сказало радио
Наверное, никому не стоит сожалеть о неудачном первоапрельском розыгрыше именно второго апреля, но это уже частности, которые в городе Ю. первого апреля не имели никакого значения…
Начало положила местная радиостанция. Она вещала круглосуточно, как каждое уважающее себя СМИ, и решила разыграть большую часть своей ночной аудитории, а именно таксистов города Ю. и его окрестностей.
Ю-таксисты, надо отдать им должное, хоть и не сразу сообразили что к чему, зато отменно поддержали инициативу родного в доску СМИ, едва рассвет едва разомкнул опухшие от облачности веки.
Несколько нелепых ДТП разбудили сонно дремавших ю-полицейских и ю-пожарных… Когда первый коктейль из эмоций усвоился мозгами новых участников, те азартно вступили в игру.
Таксисты махнули рукой на пассажиров и начали усугублять степень своего участия в розыгрыше прямо на месте происшествий!
Пожарные избрали несколько иной путь. Их стихия, огонь, известна своим коварством. Вот и они временно притихли, исподволь собирая силы.
Ю-полиция же действовала согласно закона жанра. Она, впрочем, и без первого апреля действовала почти так, но залихватости у них явно прибавилось.
Следующим звеном в цепи случайных участников розыгрыша стали городские службы, скорая помощь, и железнодорожный вокзал…
Между тем неумолимо наступил полдень и День дурака. Население Ю. потихоньку начало выползать на улицы. В это самое время, с роковым рёвом, из нескольких пожарных депо одновременно, вырвались на свободу бело-красные автомобили с синими нимбами поверх кабин…
Я уже говорила вам, что огонь – самая коварная стихия? Говорила… А то, что для борьбы с огнём, огнеборцы используют другую, ещё более коварную стихию, говорила?
Нет? Ну, так знайте, что пена – чудовищное изобретение!
Чего ради пожарные избрали местом логического развития розыгрыша здание налоговой инспекции – неизвестно. Возможно кому-то что-то вычли, но не зачли в вычеты, а может кого-то не пустили в Турцию – во мне не вызывали интереса мотивы, зато очень понравились последствия этого безумствования…
Огромные и белые, как слоны, хлопья пены выскакивали из всех окон и щелей здания и, медленно и печально, плыли навстречу своей судьбе.
А впереди лежала площадь и здание мэрии… И там, на самом верхнем этаже, некоторые из очевидцев утверждают, что видели лицо мэра за стеклом. Я сама не видела, но очень живо себе его до сих пор представляю.
Игра без козырей, или о знаках
Я могу, с чистой совестью, упрекать администрацию мейл в бесконечном пренебрежении моих интересов.
А что тут такого, скажете вы. Мы все можем, с абсолютно чистой совестью, взвывать к мейлу. Так оно всё... Но у вас - ваши претензии, а у меня - свои.
Почему именно пренебрежение моими интересами вызвало во мне такое подобие бури?
Причём тут тогда игра без козырей, или знаки? - Спросите меня вы тогда у меня...
А я отведу глаза, изсмущаюсь вся, запунцовею... и лепетну в ответ:
- Хочу смайлик шампанского, а не пива... воть...
Метки: Anna Bell
Песенка снега
Снег тает.
Открывает тайны,
Которых скопилось
В сугробах немало
За зиму.
Тает снег,
Саваном тайн
Прикрывал
От взглядов всех...
Весна диктует условия
Существования тем.
Снег тает,
Обожает,
Когда его жарят,
Ему безразлично
Это всё таяние
На сковороде,
Благодаря которой
Греется мир, и
Он хруповатый,
Последние его дни...
Снег тает.
Метки: Anna Bell
В прачечной
Как всё-таки я далека от искусства…
Во мне искусство не вызывает непреодолимых натурой желаний, не льстит мне, а прямо указывает мне на моё место в нём.
Я живу с ним бок о бок, вот уже некоторые десятки лет, что приятно, как если бы мои бока щекотал щупальцами Ктулху, а кормила бы я его всего с потрохами одними крошками со своего стола. Ну а оно бы только шлёпало губами и ни гу-гу о главном…
Какая картина! Я была бы главной специалисткой в искусстве, будь искусство за меня, а не против…
При всём том, что я в искусстве ни в зуб ногой, у нас очень скоро назрела бы типично русская революционная ситуация.
То есть, искусство потребовало бы у меня денег на свои дела, а я бы вежливо послала его в Верхнюю палату Парламента за справками… Ну, а оно меня туда же.
Какая прелесть! Кубизм я бы запретила за противопоставление острых граней импрессионизму, импрессионизм, наоборот, уличила бы в излишней расплывчиватости форм.
И пока мы все стояли бы в одной очереди за справками о месте нашей работы, расцвёл бы ренессанс, а мы гнобили бы его чернильным ядом и слюной…
Эх, как далека я от искусства!
Метки: Anna Bell
Каролине
Нет, всё напрасно!..
Прошло три месяца, а я так и не нашла себе места под виртуальным солнышком мейла. Под другими светилами рунета мне ещё менее уютно, чем здесь.
А ты взяла и перечеркнула весь тот труд, которые мы все проделали. Все - это Авторы МПП, ты сама, Лулу, Чур...
Наверное что-то должно отмирать, но почему именно это место? А это и было то самое моё место, я это знала, чувствовала, была уверена в нём, что может и получу где пинка по морде, но тут - и только тут пинка не будет.
Вера Ч сказала мне, что в первую очередь, после твоего знаменательного демарша, она подумала обо мне - а как я буду? Она понимала, что я вся в МПП, а ты до сих пор этого не понимаешь... Действительно, а как я?
А никак... В этом смысле её опасения относительно моей бесприютности оправдались. Меня не стало, точно так-же, как и сообщества, в котором до сих пор хранится моё сердце. И не только моё, знаю точно...
Это не впервой для меня - в жизни меня выставляли за дверь достаточно регулярно... Нет, не в последнее время, а на заре моей розовощёкой молодости, но я приноровилась носить ботинки с твёрдой подошвой и научилась всталять их в узкие дверные щели, на время пока велись переговоры о намерениях.
Все мои навыки, увы, не очень пригодны здесь... А сил так мало, они всё тают и тают - меня становится всё меньше, а изнурительности всё больше. Ты знаешь, когда теряется знамя, то становится незачем воевать. Всё. Утерянный смысл перерастает в изнурительность желания выжить.
Ты сражалась до последнего своего бойца!
Но я, последняя из бойцов МПП, всё ещё не сдаюсь, на мне рано ещё ставить крест! Крепость жива, пока жив хоть один из её защитников! Если надо, то я подниму знаменосца, разбужу барабанщиков, перевяжу волторну...
Что это за крепость, если в ней нет ни одной волторны, которую некому кроме меня перевязать?
Я мучительно тяну время до 10.00 мск, как того требуют правила сообщества, чтобы открыть своё авторство работы № 12. Осталась всего минута, но знай ещё одну вещь - пока существуют правила сообщества, существует и оно само. )
Метки: Anna Bell
То весной, то осенью
С самого раннего утра я знала, что это случится. Скажу больше, ещё за несколько дней до этого самого утра, мою девичью грудь уже стискивали смутные предчувствия. Ни с кем, понятное дело, я ими не делилась по причине их смутности.
Да меня бы на смех подняли сёстры и затюкали бы родители, посмей я произнести что-нибудь про свою истисканную предчувствиями грудь, и неважно было бы, что всё это вещи вовсе и не материальные, а неопределённости из разряда грёз. Совсем не важно! Про это, скорее всего, я не успела бы даже договорить, так как сидела бы уже под домашним арестом, вплоть до выяснения…
Так вот… Весть о предстоящем событии ворвалась в родительский дом на манер кобеля Мурки, который как-то раз заигравшись на другом конце деревни, опрокинул улей с пчёлами и, засмущавшись отчего-то, заторопился домой, чтобы не пропустить завтрак.
Ну, к завтраку-то он успел. Вся семья, только уселась за стол, как заявился Мурка, громко, во весь голос, извиняясь за опоздание. Его сопровождали пчёлы, которых он, очевидно, пригласил с собой в качестве компенсации за причинённые им неудобства. А лето стояло жаркое, поэтому дверь не закрывали ради сквозняка, а от мух натягивали марлечку. От мух, ёлки-палки!..
Конечно можно сказать, что весть о предстоящем событии произвела на мою семью эффект разорвавшейся бомбы, но это не совсем так. Бомбу я никогда в жизни не видела, кроме той бомбы-вонючки из оранжевой куклы-неваляшки, которую пацаны подожгли в школе, а вот эффект от дворового кобеля Мурки наблюдала собственными глазами до тех пор, пока меня не укусила пчела. Так что я знаю, о чём говорю.
Первым, как водится, отреагировал дед. Неизвестно почему, но дед всегда реагировал первым, тем более что кобуру с револьвером он не снимал даже в бане. Никто самолично этого не видел, что не лишено смысла – кому взбредёт в голову подсматривать за голым дедом в бане, снял он кобуру, или нет, а вдруг, всё-таки не снял? Дед ведь, он такой, всегда реагирует первым – но все верили друг другу на слово. Не снимает, мол, и точка!
Вторыми и причём молниеносно отреагировали сразу все мы и вот почему. Однообразная, из года в год, линия поведения деда на любые известия из внешнего мира, что значило для него из-за пределов нашей деревни, выработала у семьи безошибочный рефлекс – все прятались под стол, пока в револьвере не кончались патроны.
Да. А ещё у нас всех детей очень быстро обучали считать до семи и можете мне поверить на слово: наши дети никогда не забывали, как и до какой именно цифры надо было считать. Вы можете сомневаться в завтрашнем дне, или в исходе следующих выборов царя, в погоде, или календаре майя, но в одном вы можете быть абсолютно точно уверены – если вы когда-нибудь разучитесь считать, то до семи наши дети вам сосчитают правильно.
Когда отзвучало всё то, чему следовало отзвучать и дым начал рассеиваться, откуда-то сверху и слева, на деда фурией спикировала его первая жена, Раиса Захаровна Штиль. Будучи призраком уже многие десятки лет, она каким-то образом сохранила весь свой прижизненный темперамент и выскакивала каждый раз вместе со всеми, но только не из-под стола, когда револьвер становился не опаснее молотка, или чугунной гирьки. Ни того, ни другого Раиса Захаровна не боялась, поэтому смело обрушивалась на деда, иногда перекрикивая остальных, менее эфемерных домочадцев.
Причина её призрачного существования в нашем доме понятна – дед случайно отстрелил ей мизинец левой ноги во время их медового месяца, а она так и не смогла простить ему эту свою потерю. И, хоть и сбежала она от него вскоре с одним, вовремя подвернувшимся тамбовским присяжным поверенным, зато люто возненавидела сам револьвер. По всему выходило, что пока эта железка будет громыхать время от времени, Штиль нас не покинет.
Бабушка недолюбливала свою предшественницу за многое и поэтому немедленно вступилась за мужа. Папуля же, напротив, принял сторону Раисы Захаровны, но по сугубо личным причинам, настолько далёким от текущего момента, что и упоминать об этом может и не стоило, но я всё-таки расскажу.
Папенька наш – мой, трёх моих сестёр и двух братьев – происходил из рода мальчиков-с-пальчиков и был мал до опасных для собственной жизни размеров. Чего только с ним не случалось на моей памяти, это же уму непостижимо! но он всегда сохранял присутствие духа и задорный оптимизм. Самым безопасным местом он считал лиф платья маменьки и предпочитал завтракать именно из этого укромного местечка. Понятное дело, что когда дед начинал реагировать, а маменька вместе со всеми ныряла под стол, папуля совершенно естественным образом вываливался оттуда и шмякался об пол. Кому такое понравится?
Мамуля попыталась урезонить папеньку, но тот уже вошёл в раж и был решительно неудержим. Всё это пока не выходило за рамки обыденной мелкой перепалки и не имело бы никаких последствий, если б не Перелётные. Они ночевали у нас то весной, то осенью.
Перелётные – это наши родственники по женской линии, весёлые, но слегка беззаботные. Такими их сделала вечная тяга к перемене мест. Этот особый и горько-сладкий дар есть и у меня, и у моих сестёр, и у мамы с бабушкой. Даже у Раисы Захаровны он есть, а она была наше родственницей, ну женой деда, всего-то ничего! Ну, эти-то своё отлетали… Он спал в наших сердцах и душах и не имел ни малейшего шанса пробудиться.
Перелётные испугались шума и что-то такое сделали, отчего все мы сначала притихли, а потом и вовсе стали печальными. Как будто кувшинчик с летним утром опрокинулся на песок, а когда кувшинчик подхватили, то оказалось, что ни лета, ни утра в нём не осталось ни капельки. Потом они улетели, а мы огляделись и обнаружили, что пропала моя старшая сестрица. Дед, папенька и братья хотели догнать Перелётных, но бабушка их отговорила. Дед посмотрел ей в глаза и всё понял.
К вечеру сёстры мои разлетелись. Я пошла к себе в светёлку, зная, что утром буду уже далеко. Мама и бабушка плакали.
Иногда мы собираемся все вместе. Никто больше не плачет, но и смеяться как прежде ни у кого уже не получалось.
Метки: Anna Bell
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
