Откройте свой Мир!

Я сижу у тебя в гостях, и ты как радушная хозяйка рядом красой своей пленяешь, вот гости на кухню удалились, и смело я любуюсь твоими ногами. Ты, похоже, не прочь их показать, по крайней мере, не прячешь.
На кухне разгорелся спор, и гости долго не уйдут оттуда.
Я за руку тебя беру и на колени перед собой сажаю. В твоих глазах так много чувств и мыслей: возмутиться, уйти, остаться, подчиниться, что победит, возможно, интерес и любопытство и желание новых ощущений.
Я рукой твоей по брюкам своим проведу и расстегну их и взглядом направлю тебя на нужное и сладкое продолжение. Ты вновь посмотришь на кухню и решишься на маленькую и такую сладкую шалость. Вот ротик твой наполнился мной и губки сладкие порхают и дарят столько наслаждения, когда вернутся гости, мы будем чинно сидеть и вести беседу. Но вскоре выгоним их за какой-то ерундой в ближайший магазин, и я тебя ласкать начну. Мы оба сильно распалились, и вот уж на стол влечет тебя. Недолгой выйдет наша близость и в миг, когда звонок вернувшихся гостей тебя застанет на пике наслаждения, он лишь усилит его и новую краску добавит.
Я встречу их и открою дверь, ты позже появишься запыхавшаяся и счастливая.

Руки изящный пируэт
И тонкий девы силуэт
И глаз манящих притяженье
И губ волнительных движенье
И шепот ангелов украдкой
Манит, зовет в желанье сладком
И голос дивный так чарует
И имя …. так волнует

Долгим эхо мне сердце тревожит
Может быть то причуда моя
Но казалось мне кто-то ответил
Или шалость была то твоя
На вопрос что не задал словами
Не сказал и не молвил тебе
Улыбнулась красиво глазами
И растаяла дымкой в окне

Тихие метели на ухо сопят
Руки твои на ладонях лежат
Танец страсти разум ворожит
Удивленный ангел с интересом зрит
На твоей подушке много счастья слез
И целует нежно тот, кто их принес

Немного сонный воздух лениво перетекал из одного конца магазина в другой. Под стеклом прилавка лежали два сыра. Конечно, их там было больше, но эти два не спали и громко спорили.
Круглобокий убеждал соседний кусочек с большими дырками, что лучше блондинок никого нет.
-как ты не понимаешь? Это ведь не какая то там брюнетка. Я выберу себе именно блондинку, с голубыми глазами, невинным взглядом и страстью внутри.
- и зачем тебе ее страсть? И почему именно блондинка?
- они легки, наивны и о них приятно заботиться. Они так нежно тебя берут своими пальчиками. Так аккуратно несут.
- можно подумать, брюнетки хуже? Нет, что проку в этой инфантильности? Мне нравятся сильные и уверенные женщины. Я выберу себе только такую!

Остальные сыры завернулись в пленку и спали, не слушая двух спорщиков. Увлеченные доводами и критериями выбора, оба болтуна не заметили, как их положили в корзинку и покатили к выходу.
Только у кассы они заметили, что их выбрала миловидная рыжая девушка.
Она, неспешно оплатив покупки двинулась к выходу. И пока она не вышла из магазина до сырного прилавка еще доносились крики.
-это я всегда говорил, что люблю рыжих, а ты только о блондинках твердил!
- нет, я говорил о рыжих, а ты встревал со своими брюнетками!

Интересно, мы так же смешно смотримся, когда пишем в анкетах или заявляем в разговорах о своих критериях выбора? Когда категорично говорим, что только такие см и кг нас могут порадовать? Когда пытаемся живую красоту в рамки стандартов засунуть?
Вы прекрасны и уникальны и спасибо, что вы такие разные!

В детстве меня мучил всегда вопрос, на который взрослые не давали мне ответа. Вроде пустяшный вопрос по сюжету сказок. Почему в сказках типа «Золушки» или «Морозко» отцы так безвольно и безропотно видят как их любимых дочерей гнобят и пытаются со свету сжить? Максимум отцы в самом конце уже проигравшей мачехе язык покажут, на большее отваги не хватает. При том, что в те времена мужчины были все же важны в хозяйстве)) и просто так их мнением помыкать нельзя было.

Лежали мысли на столе они словами обрастали
Томились чувства на душе они ответных чувств искали
Плечо искало в пустоте то сердце что на нем лежало
Как много женщин на земле как среди них любимых мало
Летали чувства в головах
Дремали мысли на столах

Чувства движутся по кругу
люди мучают друг друга
разгорится лишь один
у другого стынет пыл
часто любим мы не тех
у кого нас ждет успех

Ты что-то пишешь на работе, склонилась к ноутбуку. На идеальных ножках так красиво собралась юбочка твоя. Я тихонько вошел к тебе и замер в изумлении, не веря счастью своему. Как ты прекрасна потянулась вдоль стола, и тело манящее напряглось, и ножки дружелюбно открылись и выпорхнули из под одежды. Ты знала, что я рядом и стала меня дразнить и мучить своими чарами, зная, что не смогу я ускользнуть и избежать твоей магической притягательности. Я туфли сниму, и ножки руками согрею и пальчики расцелую. Сначала медленно и каждое прикосновение отдельным будет. Потом я всех их поцелуями покрою, а руки будут скользит по мягким икрам вверх по долгой и шелковой дороге к твоей сладкой точке. Ты подожмешь ножки и скажешь, что все остальное тоже хочет ласки, и я буду погружаться в бездну твоих ног, лаская бедра и ловя губами каждое прикосновение к тебе. Я доберусь до сладости твоей, и ты замрешь, посмотришь на дверь, но все равно тебе станет, войдет ли кто, иль нет, ведь такие ощущения родятся меж сладких ног твоих. Ты станешь губы кусать и тихо стонать, этой прекрасной музыкой наполнится вся комната, все громче и протяжнее, и вот ты напряжешься и выгнешься и обнимешь меня за голову и, что есть силы, прижмешь к себе и выдохнешь ты страстно и счастливо. Я соберусь уйти, но ты меня задержишь и скажешь, что сегодня ты мне позволишь больше.

Солнце лениво ласкало волны, она лежала на берегу и любовалась далью, по бескрайней лени тянулись отдыхающие и так же величаво проплывали перед ее взором. Мужчины всячески старались втянуть животы и придать лицу больше мысли. Стройными рядами шли они перед ней и исчезали за зонтом. Она смотрела на море, на волны, как на их гребне рождаются звуки, как более спокойные к ее красоте мужчины играют в волейбол. Потянувшись к телефону, она услышала: «В Санкт Петербурге сегодня – 5 градусов» и снова оказалась в офисе
В отпуск хочу))))))!!!!!

Она увидела его издалека, он был стремителен и напорист. От него веяло силой и уверенностью. Она немного испугалась, что он слишком уж верит в свою силу и может быть груб с ней, что он хочет только близости с ней и к этому стремится, слишком быстро. Она решила дать ему отпор и с духом собралась, но в последний момент поняла, что не сможет устоять перед ним, ведь она кегля, а он шар для боулинга.

Мы с тобой гуляем по аллее в дождь, я держу зонт, а твои нежные пальчики обхватывают мою руку. Хочется, чтобы этот дождь длился вечно, и ты была бы рядом, и твой запах и твое дыхание доносилось бы до меня. Своим тонким ароматом и прикосновениями заставляла мое сердце учащенно биться и пробуждала фантазии. Но я боюсь обидеть страстью желаний и поэтому позволяю лишь украдкой любоваться тобой и тешу себя надеждами. Мы все гуляем и вот уже твой дом, я говорю, но что уже сам не понимаю, ведь вот он порог, и что он даст мне горечь расставания или надежду? Ты пригласишь к себе? Дрожь в теле и мозг лихорадочно ищет доводы, чтобы остаться с тобой и не отпускать.
Мы поднимаемся на лифте, ты молча встанешь у двери, и видимо решив для себя что-то поворачиваешься ко мне и говоришь, что я могу увидеть тебя еще, но когда не знаешь. Ты замерзла очень и можешь заболеть. Я бережно тебя обниму, запах мокрого плаща и влажных ресниц и волос твоих ворвутся в меня и закружат хороводом желаний.
Руки, не слушая доводы мозга, сами начнут тебя ласкать и искать под ворохом одежды. Ты стоишь и ждешь пределов смелости моей, но вот я опустился ниже и, справившись с завязкой, распахнул одежды. И тонкий аромат тепла твоего тела окончательно лишил меня рассудка. Я начал целовать тебя и гладить ножки, добрался до самой сладкой точки и впился поцелуями в нее. Ты застонала, прогремел лифт и кто-то с возмущением прошел мимо, но разве кто-то в силах был остановить нас, пока ты не обмякла с криком радости и счастья и не сказала: " Как же ты долго решался, милый!"

Распятые мысли
Неверные строки
Жестокие звуки
Оборваны взгляды
Тяжелое утро и вновь без тебя
Где же ты утренняя чашка кофе моя?))

Твои руки медом пахнут, по ним струится ток желаний, в красивой улыбке спряталась уверенность в сексуальности твоей. Ты сидишь в кафе рядом со мной и говоришь о работе, пьешь сок и смотришь в окно, я любуюсь тобой и игрой твоих губ. Они складывают звуки и так их ласкают, нежно перебирают каждый, с наслаждением в себя вбирают воздух, по губкам твоим я тебя всю ощущаю. Вот ты напряглась немного, вот втянула желание мое, которое вокруг тебя разлито, немного его подержала в себе, смешала со своим и ко мне вернула.
Так длилось долго, пока моя рука не пробежала по твоей спине, и ты не вздрогнула от приятной неги, мурашки побежали по спине. Они стремились сладостью тебя обнять, как и мои руки, я гладил лопатки и поясницу, все нежнее прикасаясь к гладкой коже, трепет ответный вызывая. Ты стала смотреть рассеянней на всех, к ощущениям своим прислушиваешься все больше, как маленький язычок пламени все больше разгорается и сильнее жар желаний внутри.
Под моими руками струится желание и жажда наслаждения, они тебя пронизывают. Я на ушко тебе начну рассказывать о своих мечтах и ласково прикасаться к шейке, нежно к ней прижимаюсь, ласкаю. Она такая отзывчивая, так ласки хочет и нежности моей, на ушко слова сумасшедшие говорю, в тебе растет желание, оно спокойно сидеть не дает. Ты ерзаешь на диване, маня попочкой своей. Прекрасных бедер танец страсти не мог отставить меня равнодушным, и руками я гладить начну твою нежную спину. Все ниже опуская, все ближе к пылающему источнику наслаждения.
Ты скажешь, довольно, ты не можешь так продолжать, откинешься на спинку дивана, предоставив мне любоваться груди волнением под блузкой. Ее приятных форм призыв, манящие округлости и атлас кожи, с трудом заставив себя не целовать при всех твою волнительную и взволнованную грудь. Я ножку твою гладить начну, скользну по бедру и задержусь на миг рядом с молнией на брюках. Ты замрешь, ожидая пределов смелости моей. Я пальцами пройдусь по крепости из ткани, что тело прекрасное скрывает от ласк. Почувствую пожар, пылающий меж ножек, и накрою там тебя ладонью. От радости и предвкушения ко мне прижмешься нежно, буду ласкать бедра и бутон сладости, и, ощущая приливы наслаждения, ты будешь с трудом сдерживаться, чтобы не отдаться при всех.
Вот твое дыхание становится все резче и громче звуки, что рождают во мне желание. Ты напрягаешься всем телом и отдаешься во власть пальцев, предвкушая, как все наполнится сладким счастьем и, переполнив, взорвется фейерверком внутри и разнесет по телу блаженства негу. И вот все ручейки сбежались воедино, взгляд стал туманным. Ты обхватила меня руками сильно, прижалась всем телом, дрожь желания передалась, а ты вибрировала, ликовала, взрывалась счастьем и наслаждением, ты кончала, изгибаясь, уже совсем не замечая удивленных и завистливых взглядов. Потом обмякла и нежно доверчиво мне на грудь легла.

Он ждал уже долго. Тени стали яростнее впиваться в своих владельцев, а клиента все не было. Ничего страшного, гость все равно не любил торопиться. Все делал наверняка и обстоятельно.
Выглянул украдкой в окно. На площадке дети познавали всю сложность взаимоотношений и разнообразие мира. Как мало им надо, чтобы впитать все сложности и потом мучить родителей каверзными вопросами. Молодая мама катала коляску, пытаясь одновременно уделить внимание старшему сыну на качелях и малявке в первом индивидуальном транспорте. Получалось плохо. Интересно, пронеслось в голове наблюдателя, а она успевает кроме детей и мужа что-нибудь еще? Что ее радует, кроме сериала днем, пока старший в садике, а младший спит? Когда наступит то утро, после которого она поймет, что жизнь затерялась в детских поликлиниках и в кастрюльках на плите.
Времени было много, он всегда чувствовал приближение клиента. А тот по ощущениям придет еще не скоро. Что там еще интересного за окном? Скучно, серо и убого. Мелкие проблемы и такие же чувства. Зачем, например, тому еле идущему домой знать секреты мироздания, если он не знает, что его уволят после нового года и это его сразит окончательно. Зачем малышке со скакалкой знать, что завтра ее папа соберет вещи и больше не появится в ее жизни, и скоро сопьется от любви к ней в одиночестве. Что вообще им нужно для счастья? Конечно, ему по долгу службы было это известно, но какой же это убогий набор.
Чего-то разнервничался. Надо пройтись по комнате. Может что-то полезное найдется. Книги у хозяина квартиры подобранны странно. И фантастика и справочники по сельскому хозяйству, хотя по полученным данным клиент был офисным работником. Фирма его торговала скрепками и прочей канцелярской ерундой. Подцепил ногтем корешок. Выпала заначка. Как всегда спрятал в надежном месте, подумал гость: в «графе Монте Кристо». А они не пробовали класть сбережения в другие книги, кроме Дюма или «Финансиста» Драйзера? Видимо на этом фантазия людей иссякает.
Надо успокоиться. Он поставил диск, и в квартире зазвучала Confessa Челентано. Под ее мелодию привычно было смотреть на лица клиентов, как они менялись. Как осознание неизбежного проступает в их чертах, как увлажняются глаза. Как в них сквозь не рожденные слезы видится бесполезная мольба. Это была рабочая музыка. Под нее легче беседовать с совестью. Гениальная вещь преследовала его и на ступеньках и в машине. Она была шлейфом и темпом его действий.
Тихо крякнула входная дверь. Ну вот, работаем, пронеслось в его голове. Жаль останавливать музыку, пусть играет. Грохот двери лифта, шарканье ботинок, звон ключей. Звуки шагов все ближе. Вот и он. Похож. Хотя усталость никого не красит. Надо будет не забыть про отпуск.
«Садитесь» - голос незнакомца заставил вздрогнуть хозяина квартиры. «Кто Вы?». «Давайте дослушаем музыку, и Вам многое станет понятно без вопросов. Послушайте, как сильный мужчина не стесняется спросить, почему он остался один, как ему нужен кто-то для ответа на важный вопрос».
Хозяин квартиры не привык. Что им командуют, но голос гостя не допускал возражений. Хоть был мягок и тих. Сильный мужчина слушал музыку и ждал ее окончания. Он должен выяснить, что нужно этому человеку и как он смог проникнуть в квартиру. Но постепенно голос Челентано все сильнее брал за душу. Под цепким взглядом гостя с хозяином квартиры происходили изменения. Он сел на стул и судорожно сглотнув, сам приступил к сути разговора. Сразу без ненужных вопросов и эффектных криков. «Сколько?» - только и спросил он. «Месяц, максимум два» - последовал жесткий ответ. «Как?» - глухо повисло в воздухе. «Как обычно, все будет пристойно» - успокоил мужчину гость.
Незнакомец поднялся и неспешно пошел к выходу. Хозяин квартиры сидел у стола. В руках его были фотографии ребенка и любимой женщины. Он плакал. Девчушка с фото улыбалась папе. Большие и сильные руки гладили бумагу. Закрывая дверь, посланник услышал: « Успею, должен, иначе нельзя!»
Хлопнула дверь, зазвучали шаги в подворотне. Выходя на улицу, ангел все еще сердился на себя: «Надоело, устал! Все равно я прав! Как мне еще их заставить! Как им еще понять, что счастье это только сегодня, максимум завтра, а не когда-нибудь! Я не обманывал их, они сами принимали меня за вестника смерти. Самому хочется напиться. Когда же вы все поймете, что нужны, такие как есть! Что смех ребенка и улыбка любимой женщины - это вы! В этом вы! Успейте!»
Confessa звучала горько. В квартире сквозь слезы сильный мужчина твердил «люблю» и прижимал к себе фотографии, а по улице шел и ругался ангел.

Она напала сразу, не дав опомниться. Била нещадно мозг. Чередуя короткие прямые с боковыми ударами захватывала преимущество. «Ну что хозяин, нравится тебе? А если так, а?» - кричала она. «Не ждал? Думал не приду сегодня? Я для тебя сюрприз приготовила. Смотри кто там в углу лежит!» - не унималась Боль. Недалеко лежала избитая и харкающая кровью Совесть. Смотрела сквозь пелену, и в ее взоре читалось: « Прости хозяин, я сделала все что смогла!» Силы на сей раз были неравны. Боль разошлась и стала избивать жестоко Доброту. И все больше распалялась оттого, что та не сопротивлялась ей. «Добренькая значит, хорошая? А я плохая, да? Получи!» - наносила удары и кричала в избитое лицо. К счастью Доброта быстро потеряла сознание, и мучительница направилась на поиски Понимания и Сочувствия. Застав их врасплох перешла в атаку. Удар, уход, бросок и снова град ударов. Боль злобно склонилась над истерзанными противниками. « Я жду! Что вы мне можете сказать? Чем будете защищаться? Молчите, как странно, а были так все время говорливы. Вы никчемны! Вы балласт! Вы отнимаете время своей болтовней, когда надо быть жестким и резким!» - не унималась Боль. Шевеля разбитыми губами и выплевывая крошево разбитых зубов, Понимание пыталось сказать что-то в ответ, но было избито вновь. Боль торжествовала, ликовала. Вокруг лишь поверженные чувства. Они смотрели на нее с недоумением, и кровь сочилась из их ран.
Оглядев поверженных противников, Боль прошла мимо холодного Разума. « Ну что хозяин, тебе мало? Или еще добавить для урока? Терпишь? А если так?» не унималась мучительница. С разбегу глухо ударила в виски. Еще разбег и вновь удар. В глазах становится темно. И ломит затылок. Спрятать голову в ладони. Укрыться от ударов. Как? Когда тебя бьют изнутри. Удары сыпались, и голова дрожала даже сдерживаемая руками.
Вдруг все прекратилось. И чей-то неожиданно ласковый голос обратился: « Ну что, плохо тебе дурачок? Прости, я не могла иначе! Сейчас опять придут твои зануды чувства. Опять начнут зудеть и только лишь мешать тебе. Я знаю, сейчас тебе фигово, да что там фигово, откровенно хреново! Я тебе оставила Разум в целости. Возьми его. Посмотри вокруг. Тебе так нужно просто увидеть все своими глазами, а не советчиков твоих! Я, Боль, тебе в награду дадена!»
Сказала и ушла, пообещав вернуться при случае. Из дальних углов стали возвращаться побитые чувства, на ходу ворча и призывая Разум подождать их….

Ночь цинична, ночь хладна
Ты прекрасна молода
Ты приходишь в мысли плавно
И меняешь их желанно
Ты прекрасна молода
Ночь чудесна ночь нежна

Над утренним лесом поднималось дымное облако. Запах гари витал, и с трудом дышалось. Над полем кружились вороны.
Колдун проснулся сразу. Смутные образы вчерашних событий толпились в голове. Он встал и осмотрелся. По полю, среди разбросанных трупов печенегов, сновали звери и вороны. Славная была битва. Много полегло врагов! И стало на земле русской чище и светлее! Бойтесь же силы темные силушки русского духа! А и ежели поднимется какая сила… «Тьфу ты - в сердцах сплюнул колдун – опять начитался вчера былин. Как пристанет слог противный, потом неделю говоришь как княжий гонец».
В лагере зашевелились воины. Хмурые лица смотрели на колдуна. Во многих глазах сквозило недоумение, и просыпалась злоба. Только бы княжий лазутчик не подвел, пронеслось в голове у волшебника. Только бы успел. А то ведь порвут, невзирая на охранные заклинания.
В это время по топкому берегу реки пробирался русский воин. Поставил князь перед ним нелегкую задачу. Под силу только настоящему богатырю. В срок успеть и принести во вражий тыл оружие невиданной силы. Главное не смотреть на нее, самому не поддаться. Хоть и наложил заклятия вчера колдун, а все же непросто было устоять. Сапоги проваливались под тяжестью путника, чавкала предательски громко грязь. Спина уже болела от ноши, и хотелось ее скинуть. Но надо было успеть до полудня. Иначе быть беде, иначе полягут города русские.
Угрюмые ратники взирали на колдуна. Тяжелым был этот взгляд. «Ой. Вы гой еси добры молодцы, тьфу ты, опять пристало. Мужики, защитнички, на вас уповаю и к вам обращаюсь»- когда я нормально то говорить стану, подумал волшебник. «Нелегким выдался ваш путь, тяжелой была битва, но впереди еще города. Что стонут под игом басурманским. Взывают они к нам. Просят освободить из под гнета проклятого» - да и хрен с ним, все одно не слушают, пронеслось в его голове.
Долго говорил колдун слова правильные воинам хмурым, тяжело было им понимать его речи туманные. Шел пятый день, как князь строгим указом ввел сухой закон в войске. Но тут нашел колдун правильные слова.
«Братья мои, припомнил я, что в городе том печенежском ныне - и показал на другой берег реки – оставил князь вина заморские на сохранение, а подлые печенеги себе решили их себе забрать. Так не позволим им добро княжеское уворовать!».
Мигом просветлели лица воинов и удивились они коварству басурманскому и пошли на штурм города. Как только скрылись из глаз ратники, послал колдун своего сокола проведать, как там гонец, успел ли.
Долго не возвращался сокол. Нервно прохаживался по полю волшебник. Наконец, в небе показалась точка. Она летела большими зигзагами. «Успел, успел родимый» - обрадовался колдун.
И подивились печенеги силушки духа русского! И зареклися идти походами на землю русскую! Ну вот опять пристало))

Передо мной лежит письмо. Его волнительные строки совсем не трогают меня. Постой, зачем лукавлю я себе, скорее душу бередят. Признаться в этом сил мне хватит. И снова пробегусь душой по ровной вязи слов и мыслей.

Я вновь пишу тебе. Я вновь тебе всю душу открываю. Зачем сама еще не знаю. Ты, верно, слушать можешь не как все. Мне нежность не дает молчать, она мне душу разрывает. Мне хочется кричать вам всем, как я люблю. Как Им живу. Как грежу вновь свиданьем. Как плачу тихо без него. Мне нужно выплеснуть немного волшебства, что разбудил Его прекрасный лик во мне. Ты выслушай, и мне полегче станет.
Сегодня снова я одна. Ненужных мыслей череда. Поклонников докучливых старания не вызывают радости во мне. Я вновь одна среди десятка глаз желающих меня. Его нет рядом лишь. Мир так сереет без него. Он лишь одной улыбкой может разукрасить будни. Ты слушай, мне так важно это. Мне кажется, что ты поймешь мои терзанья. Я полюбила, я любима вроде. Мне сложно без него представить мир теперь. А впрочем, это я уже не раз тебе писала. С тех пор не изменилось ничего. Он вновь не рядом, вновь далече. А мне так хочется к нему, но первой написать я не могу. Он вечно занят и, увы, не мной. Мне все сложнее быть одной. Я так хочу любить его и прижиматься вновь к плечу. Я плачу вновь. Я не молчу. Но он не слышит слов моих.
Ты снова слушаешь меня. Я снова отнимаю время. Прости, что тратишь ты его не на себя. Ты просто проявил заботу и мне так важно быть услышанной. В беседах и рыданиях о нем я раскрываюсь вновь перед тобой. Ты вновь великодушен и внимаешь моим словам, а все они о Нем. Но с каждым словом и признанием моей любви к нему, мне ты становишься милее. Почему? Я не хочу другой любви, я им полна, а не другими. Там в сердце места больше нет, но почему тебя там часто стала видеть. Гоню и вновь тебя там вижу. И с каждым разом замечаю, что сил прогнать уж больше нет. Я только с ним свою судьбу свяжу, и с ним я буду счастлива. Но почему тобой я дорожу, и почему так хочется к тебе.
Гоню все мысли и слова. Гоню как можно дальше. И в сердце оба вы сплелись и вас обоих рада видеть. Я не хочу в душе войны и не хочу рыдать над трупом побежденного. И победителю нести венок и позабыть о сладостной любви к нему или к тебе.
И как мне быть, теперь не знаю. Я просто к сердцу вновь взываю.
И почему любимые не слышат нас, что мы готовы полюбить тех, кто участлив и умеет слышать? Любимые, услышьте, наконец, своих прекрасных женщин. Их слова, их чувства обращены лишь к вам! И это красота души лишь вам должна открыться. Не искушайте чувства любящих сердец, своим молчанием толкая к поиску сочувствия и понимания, но у других.

В череде хвалебных слов
В пустоте привычных фраз
Острой нотой прозвучало
Будь со мной не в этот раз
Не когда увлек речами
Не когда скучает бес
А когда сама поймешь ты
Что уже не можешь без…

Я мог любить и ненавидеть
Я мог терзать Вам душу вновь
Но разве мог я Вас обидеть
Ведь ангел Вы и верите в любовь

Он был высок и широк в плечах, он мог тебя от всех невзгод уберечь. И он был ненавязчив и возникал в твоей жизни лишь, когда тебе становилось плохо, и так же уходил, когда ты не нуждалась в его опеке больше. Ты не задерживала его и не стремилась быть с ним рядом всегда.
Он понимал и не требовал от тебя ответных чувств, а лишь был благодарен, что ты его помощь принимаешь, и может он быть тебе полезен. Он молчалив немного был и, может, слушать больше привык тебя и радовался за тебя и твои успехи как мог. В минуты опасности он не давил на тебя хоть и возвышался над тобой, и ты его тогда рукой касалась и была близка к нему.
Он так любил эти мгновения счастья и чувствовал аромат твоих волос и купался в блеске твоих лучистых глаз. Не позволял себе нескромных взглядов хоть и выше тебя он был, ведь он лишь зонт в твоих руках, влюбленный безнадежно.

Он шел, а лес все не кончался. Вроде и знакомые места, а сегодня он явно заблудился. Он любил собирать грибы в хмурые осенние дни. Но сегодня слишком был задумчив и сбился с привычного маршрута. С тяжелой корзиной много по лесу не набегаешься. Где-то недалеко должна быть деревня. Может там удастся переночевать. Пока бродил и не заметил, как начало темнеть и дождик стал накрапывать все сильнее.
Легко сказать деревня рядом. Поди найди ее. Поискав еще немного, он вышел к старому дому на опушке леса. Вот здесь и заночую, решил он. Какое–никакое, а жилье. Утром поищу деревушку, подумал.
В доме было сыро и зябко. Но на улице дождь усилился и уже походил на ливень.
Грибник стал искать печь в доме, чтобы согреться. Огонь в найденной в углу печи не хотел разгораться. Дров не было, а вся мебель и доски в доме были сырые. Но потихоньку огонек зарделся и нехотя стал разносить вокруг тепло.
Вдруг дверь распахнулась и в дом вбежала девушка. С нее стекала вода. Джинсы и кофта были мокрые, она вся была, как будто вынырнула из озера. Ой, только и произнесла красавица. Она была красива, это он заметил сразу. Такую красоту сложно не заметить даже под потоками воды.
Не бойтесь меня. Я заблудился. Пытаюсь переждать ливень. Вы здесь живете?- спросил мужчина
-здесь деревня, там моя тетка живет, иногда ее навещаю, хотела побыстрее добраться пока не стемнело и под ливень попала- ответила девушка и стала осматриваться.
-так до деревни недалеко?
- сейчас наверно не дойдем
-ты утром меня проводишь, ничего что на «ты»?
- ничего, два человека в пустом доме посреди леса, причем один мокрый до нитки и будут на «вы»?
Он совсем забыл, болтая с девушкой и любуясь ее красотой, что она мокрая вся, а в доме еще было прохладно. Она стояла, поеживаясь от холода и сырости. Вещей сухих не было. Да и запасных тоже. Мужчина снял с себя свитер и предложил девушке его одеть. Она немного смутилась и попросила его отвернуться. Он стоял к ней спиной, и даже не видя ее стал возбуждаться от своих мыслей и звуков снимаемой одежды. Он представлял, как она своими ручками снимает джинсы, как мокрая ткань струится по телу ее. Чтобы немного отвлечься он пошел проверять огонь в печи.
Поворошив для приличия дрова, он поднял голову. Она сидела на диванчике в одном свитере, и ее манящие ножки красиво белели в темноте дома. Как яркий мазок на холсте, как солнечный луч блеклом мире, так она красой своей и дивными формами украшала старый дом. Неловкость молчания спасал треск пламени и дождь за окном. «Нам будет теплее рядом» - набравшись смелости, сказал мужчина.
Обоих колотила дрожь, может от холода, может возбуждение было тому виной. Мужчина подошел и стал массировать девушке ножки, пытаясь согреть или возбудить ее. Эту тонкую грань между лаской и согреванием он преодолел быстро.
Все откровеннее он гладил и ласкал ее ножки, все туманнее становился ее взгляд. Он решился и поднес к своим губам ее пальчики. Поцелуи медленно стали кружить по атласу ее кожи, выписывая круги и не спеша, поднимались вверх. Девушка лежала и получала удовольствие, не останавливая и не призывая мужчину. Он был сильно возбужден, одежда мешала ему. Раздевшись, он начал ласкать ее обнаженное тело. Снял мешавшие трусики и прильнул к ее сокровищнице наслаждения. Как восхитительно пробуждается женское тело как все больше и все сильнее отзывается на ласки. Вот в музыку огня и дождя вплетается новая партия, ее голос, постанывания. Легкий шепот. Как быстро нагрелась от ласк комната или жар желания ее переполняет. Она плыла теплого дыхания любви волнам, отдавшись мужчине вся.
Сквозь полуоткрытые глаза она увидела как он приподнял свитер и стал гладит ее грудь и целовать шею, увидела потому что все ощущения были только между ножек, там все пылало и звало. И он вошел в желающую неги девушку.
Она лежала и кусала губы от страсти ее переполнявшей. По животу, по возбужденно торчащим соскам, по рукам и ногам, наслаждение выходило с дрожью из нее. Девушка почувствовала, как ручейки наслаждения повернули вспять, как стали наполнять ее снова. Сладость переполняла ее. Мучительная пытка продолжалась. С каждым его движением, с каждым стоном. И вот внутри все взорвалось. Девушка закричала, и судорога сладости ее стала изгибать. Она металась под ним, под желанным мужчиной, она кричала и прижимала его к себе…..
Она лежала на его плече и тихо спала. Мужчина вспоминал ее появление в доме и мокрые пряди волос, танец возбужденных ножек и хрипы страсти. Он был счастлив.
Утро заглянуло в домик и увидело двух любовников, спящих с улыбками на губах.
За полоской леса, в метрах ста от них просыпалась деревня. Девушка могла добежать до дома, слегка отдышавшись в домике, но ей захотелось провести эту ночь с ним. Могла довести его ночью до сухого жилища, но пропала бы романтика и порыв страсти.
Они спали и во сне каждый улыбался своему. Но тепло и уют были общие.

Свет фонаря, пробиваясь сквозь шторы, играл с обоями в неизвестную игру. Скользил по ним и убегал, как только ветер двигал занавеси.
Комната была небольшой, на стенах висели фотографии в рамках, мебель была разбросана по углам, освобождая место для большого стола посередине. На нем стояла чашка недопитого чая и стакан с соком. Маленькая ложечка слегка дребезжала от вибрации, не мудрено, рядом с домом проходила железная дорога. Круги расходились в чашке, как от дождя. Чай плескался внутри и походил порой на море в ненастную погоду. Он возомнил себя стихией, а не забытым напитком. В нем рождались волны и разбегались от центра к краям, штурмуя белые твердыни чашки. В его борьбе слышались стоны чаек и рычание прилива.
Лица на фотографиях, мерно покачиваясь в рамках, словно не одобряли его шалостей. Сурово взирали на стол. Кругом все было в движении, мерный ритм, что сотрясал комнату и не думал стихать. Наоборот все сильнее и громче набирал обороты. Воображаемые чайки в чашке совсем обезумели и их крики стали слышны всем другим обитателям квартиры. Рокот волн доносился все отчетливее, все быстрее они накатывали на края чашки.
Скоро все должно прекратиться, ведь это уже бывало прежде и не раз. Сейчас все утихнет и только воздух будет пропитан борьбой и негой, усталостью и радостным ликованием.
Портреты воспитанно стали смотреть на улицу и на железную дорогу, по которой уже давно не ходили поезда, чтобы не смутить ЕЕ и ЕГО…

Богиня, взор свой обрати на смертного меня
Я здесь стою который день, дыханье затая.
Войду во храм твой и молчу, не в силах молвить речь,
Чтобы неловким словом гнев твой не навлечь.
О, боги дайте мне слова, что лишь подвластны вам,
смогу тогда сказать и быть услышанным я сам.
Смогу все муки передать, биенье сердца и печаль.
Я все смогу, но вот услышишь ли, едва ль.