Откройте свой Мир!

Это - "классика "жанра", настоящий подарок.
Читать не так уж и много. Да, конечно, не два предложения... Но там Есть "то самое" Нечто... И я не захотела выбрасывать что-то из этого отрывка (Р.Брэдбери, "Вино из одуванчиков"). Уникальный отрывок... Также как и весь роман, в общем-то... Также не хочу и где-то ещё размещать - люди ленивы, длинные посты их не "впечатляют", им нужно побыстрее и покороче... А тогда... и размещать ни к чему - чудо снова проплывет мимо ушей и глаз...



Подарок находится ЗДЕСЬ. Заходите, присаживайтесь поудобнее.

В то утро, проходя по лужайке, Дуглас наткнулся на паутину. Невидимая нить коснулась его лба и неслышно лопнула.

И от этого пустячного случая он насторожился: день будет не такой, как все. Не такой еще и потому, что бывают дни, сотканные из одних запахов, словно весь мир можно втянуть носом, как воздух: вдохнуть и выдохнуть, - так объяснял Дугласу и его десятилетнему брату Тому отец, когда вез их в машине за город. А в другие дни, говорил еще отец, можно услышать каждый гром и каждый шорох вселенной. Иные дни хорошо пробовать на вкус, а иные - на ощупь. А бывают и такие, когда есть все сразу. Вот, например, сегодня - пахнет так, будто в одну ночь там, за холмами, невесть откуда взялся огромный фруктовый сад, и все до самого горизонта так и благоухает. В воздухе пахнет дождем, но на небе - ни облачка. Того и гляди, кто-то неведомый захохочет в лесу, но пока там тишина...

Дуглас во все глаза смотрел на плывущие мимо поля. Нет, ни садом не пахнет, ни дождем, да и откуда бы, раз ни яблонь нет, ни туч. И кто там может хохотать в лесу?..

А все-таки, - Дуглас вздрогнул, - день этот какой-то особенный.

Машина остановилась в самом сердце тихого леса.

- А ну, ребята, не баловаться!

(Они подталкивали друг друга локтями.)

- Хорошо, папа.

Мальчики вылезли из машины, захватили синие жестяные ведра и, сойдя с пустынной проселочной дороги, погрузились в запахи земли, влажной от недавнего дождя.

- Ищите пчел, - сказал отец. - Они всегда вьются возле винограда, как мальчишки возле кухни. Дуглас! Дуглас встрепенулся.

- Опять витаешь в облаках, - сказал отец. - Спустись на землю, пойдем с нами.

- Хорошо, папа.

И они гуськом побрели по лесу: впереди отец, рослый и плечистый, за ним Дуглас, а последним семенил коротышка Том. Поднялись на невысокий холм и посмотрели вдаль. Вон там, указал пальцем отец, там обитают огромные, по-летнему тихие ветры и, незримые, плывут в зеленых глубинах, точно призрачные киты.

Дуглас глянул в ту сторону, ничего не увидел и почувствовал себя обманутым - отец, как и дедушка, вечно говорит загадками. И... и все-таки... Дуглас затаил дыхание и прислушался.

Что-то должно случиться, подумал он, я уж знаю.

- А вот папоротник, называется "Венерин волос". - Отец неторопливо шагал вперед, синее ведро позвякивало у него в руке. - А это, чувствуете? - И он ковырнул землю носком башмака. - Миллионы лет копился этот перегной, осень за осенью падали листья, пока земля не стала такой мягкой.

- Ух ты, я ступаю как индеец, - сказал Том. - Совсем неслышно!

Дуглас потрогал землю, но ничего не ощутил; он все время настороженно прислушивался. Мы окружены, думал он. Что-то случится! Но что? Он остановился. Выходи же! Где ты там? Что ты такое? - мысленно кричал он.

Том и отец шли дальше по тихой, податливой земле.

- На свете нет кружева тоньше, - негромко сказал отец. И показал рукой вверх, где листва деревьев вплеталась в небо - или, может быть, небо вплеталось в листву? - Все равно, - улыбнулся отец, - все это кружева, зеленые и голубые; всмотритесь хорошенько и увидите - лес плетет их, словно гудящий станок. - Отец стоял уверенно, по-хозяйски, и рассказывал им всякую всячину, легко и свободно, не выбирая слов. Часто он и сам смеялся своим рассказам, и от этого они текли еще свободнее. - Хорошо при случае послушать тишину, - говорил он, - потому что тогда удается услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух так и гудит пчелами, да, да, так и гудит! А вот - слышите? Там, за деревьями водопадом льется птичье щебетанье!

Вот сейчас, думал Дуглас. Вот оно. Уже близко! А я еще не вижу... Совсем близко! Рядом!

- Дикий виноград, - сказал отец. - Нам повезло. Смотрите-ка!

Не надо! - ахнул про себя Дуглас.

Но Том и отец наклонились и погрузили руки в шуршащий куст. Чары рассеялись. То пугающее и грозное, что подкрадывалось, близилось, готово было ринуться и потрясти его душу, исчезло!

Опустошенный, растерянный Дуглас упал на колени. Пальцы его ушли глубоко в зеленую тень и вынырнули, обагренные алым соком, словно он взрезал лес ножом и сунул руки в открытую рану.



- Мальчики, завтракать!

Ведра чуть не доверху наполнены диким виноградом и лесной земляникой; вокруг гудят пчелы - это вовсе не пчелы, а целый мир тихонько мурлычет свою песенку, говорит отец, а они сидят на замшелом стволе упавшего дерева, жуют сандвичи и пытаются слушать лес, как слушает он. Отец, чуть посмеиваясь, искоса поглядывает на Дугласа. Хотел было что-то сказать, но промолчал, откусил еще кусок сандвича и задумался.

- Хлеб с ветчиной в лесу - не то что дома. Вкус совсем другой, верно? Острее, что ли... Мятой отдает, смолой. А уж аппетит как разыгрывается!

Дуглас перестал жевать и потрогал языком хлеб и ветчину. Нет, нет... обыкновенный сандвич.

Том кивнул, продолжая жевать.

- Я понимаю, пап. -

Ведь уже почти случилось, думает Дуглас. Не знаю, что это, но оно большущее, прямо громадное. Что-то его спугнуло. Где же оно теперь? Опять ушло в тот куст? Нет, где-то за мной. Нет, нет, здесь... Тут, рядом.

Дуглас исподтишка пощупал свой живот.

Оно еще вернется, надо только немножко подождать. Больно не будет, я уж знаю, не за тем оно ко мне придет. Но зачем же? Зачем?

- А ты знаешь, сколько раз мы в этом году играли в бейсбол? А в прошлом? А в позапрошлом? - ни с того ни с сего спросил Том.

Губы его двигались быстро-быстро.

- Я все записал! Тысяч пятьсот шестьдесят восемь раз! А сколько раз я чистил зубы за десять лет жизни? Шесть тысяч раз! А руки мыл пятнадцать тысяч раз, спал четыре с лишним тысячи раз, и это только ночью. И съел шестьсот персиков и восемьсот яблок. А груш - всего двести, я не очень-то люблю груши. Что хочешь спроси, у меня все записано! Если вспомнить и сосчитать, что я делал за все десять лет, прямо тысячи миллионов получаются!

Вот, вот, думал Дуглас. Опять оно ближе. Почему? Потому что Том болтает? Но разве дело в Томе? Он все трещит и трещит с полным ртом, отец сидит молча, насторожился, как рысь, а Том все болтает, никак не угомонится, шипит и пенится, как сифон с содовой.

- Книг я прочел четыреста штук; кино смотрел и того больше: сорок фильмов с участием Бака Джонса, тридцать - с Джеком Хокси, сорок пять - с Томом Миксом, тридцать девять - с Хутом Гибсоном, сто девяносто два мультипликационных про кота Феликса, десять с Дугласом Фербенксом, восемь раз видел "Призрак в опере" с Лоном Чани, четыре раза смотрел Милтона Силлса, даже один про любовь, с Адольфом Менжу, только я тогда просидел целых девяносто часов в киношной уборной, все ждал, чтоб эта ерунда кончилась и пустили "Кошку и канарейку" или "Летучую мышь". А уж тут все цеплялись друг за дружку и визжали два часа без передышки. И съел за это время четыреста леденцов, триста тянучек, семьсот стаканчиков мороженого...

Том болтал еще долго, минут пять, пока отец не прервал его:

- А сколько ягод ты сегодня собрал, Том?

- Ровно двести пятьдесят шесть, - не моргнув глазом ответил Том.

Отец рассмеялся, и на этом окончился завтрак; они вновь двинулись в лесные тени собирать дикий виноград и крошечные ягоды земляники. Все трое наклонялись к самой земле, руки быстро и ловко делали свое дело, ведра все тяжелели, а Дуглас прислушивался и думал: вот, вот оно, опять близко, прямо у меня за спиной. Не оглядывайся! Работай, собирай ягоды, кидай в ведро. Оглянешься - спугнешь. Нет уж, на этот раз не упущу! Но как бы его заманить поближе, чтобы поглядеть на него, глянуть прямо в глаза? Как?

- А у меня в спичечном коробке есть снежинка, - сказал Том и улыбнулся, глядя на свою руку, - она была вся красная от ягод, как в перчатке.

Замолчи! - чуть не завопил Дуглас, но нет, кричать нельзя: всполошится эхо и все спугнет...

Постой-ка... Том болтает, а оно подходит все ближе! значит, оно не боится Тома, Том только притягивает его, Том тоже немножко оно...

- Дело было еще в феврале, валил снег, а я подставил коробок, - Том хихикнул, - поймал одну снежинку побольше и - раз! - захлопнул, скорей побежал домой и сунул в холодильник!

Близко, совсем близко. Том трещал без умолку, а Дуглас не сводил с него глаз. Может, отскочить, удрать - ведь из-за леса накатывается какая-то грозная волна. Вот сейчас обрушится и раздавит...

- Да, сэр, - задумчиво продолжал Том, обрывая куст дикого винограда. - На весь штат Иллинойс у меня у одного летом есть снежинка. Такой клад больше нигде не сыщешь, хоть тресни. Завтра я ее открою, Дуг, ты тоже можешь посмотреть...

В другое время Дуглас бы только презрительно фыркнул - ну да, мол, снежинка, как бы не так. Но сейчас на него мчалось то, огромное, вот-вот обрушится с ясного неба - и он лишь зажмурился и кивнул.

Том до того изумился, что даже перестал собирать ягоды, повернулся и уставился на брата.

Дуглас застыл. сидя на корточках. Ну как тут удержаться? Том испустил воинственный клич, кинулся на него, опрокинул на землю. Они покатились по траве, барахтаясь и тузя друг друга.

Нет, нет! Ни о чем другом не думать! И вдруг... Кажется, все хорошо! Да! Эта стычка, потасовка не спугнула набегавшую волну; вот она захлестнула их, разлилась широко вокруг и несет обоих по густой зелени травы в глубь леса. Кулак Тома угодил Дугласу по губам. Во рту стало горячо и солоно. Дуглас обхватил брата, крепко стиснул его, и они замерли, только сердца колотились, да дышали оба со свистом. Наконец Дуглас украдкой приоткрыл один глаз: вдруг опять ничего?

Вот оно, все тут, все как есть!

Точно огромный зрачок исполинского глаза, который тоже только что раскрылся и глядит в изумлении, на него в упор смотрел весь мир.

И он понял: вот что нежданно пришло к нему, и теперь останется с ним, и уже никогда его не покинет.

Я ЖИВОЙ, подумал он.

Пальцы его дрожали, розовея на свету стремительной кровью, точно клочки неведомого флага, прежде невиданного, обретенного впервые... Чей же это флаг? Кому теперь присягать на верность?

Одной рукой он все еще стискивал Тома, но совсем забыл о нем и осторожно потрогал светящиеся алым пальцы, словно хотел снять перчатку, потом поднял их повыше и оглядел со всех сторон. Выпустил Тома, откинулся на спину, все еще воздев руку к небесам, и теперь весь он был - одна голова; глаза, будто часовые сквозь бойницы неведомой крепости, оглядывали мост - вытянутую руку и пальцы, где на свету трепетал кроваво-красный флаг.

- Ты что, Дуг? - спросил Том.

Голос его доносился точно со дна зеленого замшелого колодца, откуда-то из-под воды, далекий и таинственный.

Под Дугласом шептались травы. Он опустил руку и ощутил их пушистые ножны. И где-то далеко, в теннисных туфлях, шевельнул пальцами. В ушах, как в раковинах, вздыхал ветер. Многоцветный мир переливался в зрачках, точно пестрые картинки в хрустальном шаре. Лесистые холмы были усеяны цветами, будто осколками солнца и огненными клочками неба. По огромному опрокинутому озеру небосвода мелькали птицы, точно камушки, брошенные ловкой рукой. Дуглас шумно дышал сквозь зубы, он словно вдыхал лед и выдыхал пламя. Тысячи пчел и стрекоз пронизывали воздух, как электрические разряды. Десять тысяч волосков на голове Дугласа выросли на одну миллионную дюйма. В каждом его ухе стучало по сердцу, третье колотилось в горле, а настоящее гулко ухало в груди. Тело жадно дышало миллионами пор.

Я и правда живой, думал Дуглас. Прежде я этого не знал, а может, и знал, да не помню.

Он выкрикнул это про себя раз, другой, десятый! Надо же! Прожил на свете целых двенадцать лет и ничегошеньки не понимал! И вдруг такая находка: дрался с Томом, и вот тебе - тут, под деревом, сверкающие золотые часы, редкостный хронометр с заводом на семьдесят лет!

- Дуг, да что с тобой?

Дуглас издал дикий вопль, сгреб Тома в охапку, и они вновь покатились по земле.

- Дуг, ты спятил?

- Спятил!

Они катились по склону холма, солнце горело у них в глазах и во рту, точно осколки лимонно-желтого стекла;

они задыхались, как рыбы, выброшенные из воды, и хохотали до слез.

- Дуг, ты не рехнулся?

- - Нет, нет, нет, нет!

Дуглас зажмурился: в темноте мягко ступали пятнистые леопарды.

- Том! - И тише: - Том... Как по-твоему, все люди знают... знают, что они... живые?

- Ясно, знают! А ты как думал? Леопарды неслышно прошли дальше во тьму, и глаза уже не могли за ними уследить.

- Хорошо бы так, - прошептал Дуглас. - Хорошо бы все знали.

Он открыл глаза. Отец, подбоченясь, стоял высоко над ним и смеялся; голова его упиралась в зеленолистый небосвод. Глаза их встретились.

Дуглас встрепенулся. Папа знает, понял он. Все так и было задумано. Он нарочно привез нас сюда, чтобы это со мной случилось! Он тоже в заговоре, он все знает! И теперь он знает, что и я уже знаю.

<...>

О! Какая непозволительная роскошь (*ржу*)
Сидеть в кафе с "цветущей" теткой...
... при этом пялиться в экран...
(где бегает по полю стадо мужиков)

Я улыбаюсь Вам. Ведь что же мне делать остается, коли мозги уже пропитаны насквозь отвлечением и здесь, и там... и везде? С этим так быстро не расправишься... Поэтому пока что делайте своё - смотрите в экран :) А я спрошу:
- И как там? Интересно?

Вот и миг смущения :) Проходит <...> минут... и снова экран :) Я уже смеюсь... и обнимаю (мысленно). Что же делать?

Не спеши молоть языком. Не спеши промолчать. Есть разговор или нет - это не имеет значения. Встреча - это уже ... (ВСЁ).
Когда ты рядом/"рядом", раскрыт(-а) - я открываю свои руки. Когда ты рядом/"рядом" закрыт(-а) - я открываю свои руки. Когда я закрыта - оставь меня без беспокойства: я вернусь. Просто побудь рядом, если ты хочешь... Пусть всё идет как есть...
Я вернусь. СКОРО...

Дословие. Я всегда знала, что "два плюс два равно четыре"...
Я всегда думала, что это - основа...

Иногда приходят дни, когда к тебе поворачивается темная сторона...
Два дня назад и мне она показалась... Все "новости" - нескончаемая тьма, это был просто понос... И люди, пляшущие под дудку "Так-же-все"... Едущие со мной в вагоне метро... И прикасающиеся разговором...
Иногда... Иногда наступают такие дни, что как по какому-то неведомому договору, как сговорившись, к тебе идет то, что .... Ты видишь то, что не может принять внутренний мир. Два плюс два - пять. И тебя выворачивает наизнанку два-плюс-два-пять...
И ты тогда отталкиваешь всё руками... Два плюс два... Пробиваешься к своим четырем... И внутреннее существо весь этот путь бросает из стороны в сторону: два-плюс-два-пять...
И ты кричишь в Пять: "НЕТ!" и отбиваешься...
А слезы как скользкая оболочка-защита... обволакивают...
Плачь, плачь... Слезы как бурный поток, несущий быстро и бережно. Это вода схлынет, когда вынесет тебя к Четырем.

Послесловие. ДВА ПЛЮС ДВА... Запиши свой ответ...

Меня до сих пор немного шокируют люди, разговаривающие по телефону через Bluetooth... Особенно, когда начинают вдруг размахивать руками и кричать на кого-то невидимого... *смеется*

Идет человек, идет (или стоит... или сидит...), и вдруг:
- ДАААА! Я ТУТ!!!!
*падает со стула*

Дословие.
Живешь, живешь... И... ВДРУГ! Наступает на тебя мягкими лапами эта неожидаемая внезапность, под названьем "ВДРУГ". И всё вокруг преображается: да нет, не вокруг... Внутри? И кто теперь поймет, кто разберет, где внутри, а где снаружи...

ВДРУГ...
Смотрю на слова, "знающие, что происходит"... И всё-то вроде правильно... Но... вспоминается:
"...Один в отрыве - он увидел свет.
И повернул... Прошло немало лет.
Он там же, где и был...
Теперь он царь и бог...
В оковах, полный сил...
И вновь смеется рок..."

Вот проявилось страдание (другого) человека. И оторвавшийся знает, откуда оно пришло. И оторвавшийся видит терзающий сам себя ум... Он вправду знает.

ВДРУГ...
Я смотрю. Но вижу другое. ВДРУГ. ВДРУГ, "говорящее" живым видЕнием:
Вот Господь. Вот отирает ОН (твои, его, её...) слезы... ОН ТАК любит тебя!
И так и стоят в моих глазах: твои (его, её...) слёзы, бегущий в заблуждениях ум и ... и ОН... ОН, отирающий твою слезу.

Когда наступает ВДРУГ... бросаешь на землю все прочувствованные когда-то и непрочувствованные никогда слова, как мешок с камнями... И трижды всё сказанное оторвавшимся верно... Вот - плод иллюзий, о котором знает сведущий... ВОТ - Господь склоняется к твоему лицу и отирает слезы...

Послесловие. ЕМУ ли не знать о том, что знает сведущий и сверх того? *улыбнулась*
___________________________________________________________
P.S. Друзьям: Огороды есть, но камней - нет. И не потому, что кончились... Их просто нет.

Больше года в голову приходит одна и та же мысль. Она прицелилась, метит точно в сердце...
Хорошо, коли миновала вас беда раздвоения мира реального и виртуального. Но на самом деле нет... Потому что и в виртуальном пространстве рождается иногда единство душ. И смотришь на человека, а он твой брат-близнец. И вы как сросшиеся пазлы... Или просто близки по духу...
В реальной жизни мы встречаемся с друзьями, звоним друг другу, пьем вместе кофе, приезжаем в гости... и мы как будто уверены, что так будет до бесконечности. Иногда мы узнаем новости о ком-то из друзей от других людей...

Вы никогда не узнаете, что кто-то из ваших друзей из интернета попал в беду...
Вы никогда не узнаете, что кого-то из ваших друзей из интернета уже засыпало могильной землей...
Вы никогда не узнаете...
Человек просто в вечном оффлайне... Он вышел и ... исчез...

Иногда... иногда я хочу позвонить... и услышать живой голос... и у меня наворачиваются слезы... У меня нет ни телефона, ни адреса... и только внутренняя молитва: "Пусть ты жив... пусть не всё так плохо... пусть будут силы идти". Я помню тебя... И ты - никогда не один...

Не говорите мне, не говорите, что от привязанностей нужно избавляться...
Не говорите мне, не говорите, что с вами такого не будет никогда...
Не говорите мне... не говорите, что так ещё и лучше, когда не знаешь о смерти друзей...
Не говорите, что ничего не изменится... и что вы всё равно далеко от них и не сможете помочь... Всё это слишком лживо, чтобы быть правдой...

И можно треснуть, рассыпая интернетовские сердечки... за которыми проявляется душа, да проявляется... Но что, что на деле?

ПОСЛУШНИК СПРОСИЛ АББАТА НИСТЕРОСА, НАСТОЯТЕЛЯ МОНАСТЫРЯ В СЦЕТЕ:

- ЧТО Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ПОРАДОВАТЬ БОГА?

- АВРААМ ПРИНИМАЛ СТРАННИКОВ, И БОГ БЫЛ ДОВОЛЕН. ИЛИЯ НЕ ЛЮБИЛ ЧУЖЕЗЕМЦЕВ, И БОГ БЫЛ ДОВОЛЕН. ДАВИД ГОРДИЛСЯ ТЕМ, ЧТО ДЕЛАЛ, И БОГ БЫЛ ДОВОЛЕН. СВЯЩЕННИК ПЕРЕД АЛТАРЕМ СТЕСНЯЕТСЯ ТОГО, ЧТО ДЕЛАЕТ, И БОГ ДОВОЛЕН. ИОАНН КРЕСТИТЕЛЬ ОТПРАВИЛСЯ В ПУСТЫНЮ, И БОГ БЫЛ ДОВОЛЕН. ИОНА ЖЕ ПОШЕЛ В БОЛЬШОЙ ГОРОД НИНЕВИЮ, И БОГ БЫЛ ДОВОЛЕН.

СПРОСИ СВОЁ СЕРДЦЕ, ЧТО БЫ ЕМУ ХОТЕЛОСЬ.
КОГДА СЕРДЦЕ В ЛАДУ С ТВОИМИ МЕЧТАМИ, ОНО СУМЕЕТ ОБРАДОВАТЬ БОГА.

П.Коэльо /Мактуб/
_______________________________________

Когда кто-то смотрит, он может увидеть... Когда кто-то слушает, он может услышать... Когда кто-то читает, он может увидеть то, что кто-то другой не увидит.
Иногда текст (слова) пронзает, и вдруг видишь в чем-то малом целый мир... Слова - это слова. Они мало что... Но провода тоже сами по себе просто металлические веревки... Но когда через них проходит ток (!) - ...
Каждый может дать только провода (слова, взгляд, жест, эмоция, присутствие...)... Но подсоединить их сможете только вы.

Смайлы... шаблоны...
Вот улыбающийся "смайл" (который сам по себе в переводе "улыбка"), а вот смеющийся...
Не люблю я смайлы... Как маска, прикрывающая настоящее лицо...

Я улыбаюсь... я улыбаюсь грустно, я улыбаюсь с укоризной, я улыбаюсь с теплом, я улыбаюсь нежно, я улыбаюсь криво, я улыбаюсь игриво, я улыбаюсь задумчиво... И всё это один "смайллллл"...
А иногда я не улыбаюсь губами, но только внутри... а иногда во весь рот...

Люблю оттенки... и что-то очень тонкое... масюсенькие штрихи, передающие настроение, состояние...
Их можно пережить... наверное, полнее?
Что говорят люди? И важно и нет... Что они чувствуют, говоря ... ? Маленький кусочек жизни...

Если бы вы, непереставая, сыпали в разговоре только чем-то оооочень важным - это было бы просто невыносимо *смеется* (живо представила себе это... и опять засмеялась *смеется*). А маленькие кусочки жизни... чудо... Чудо-чудное! Что говорят люди?
Маленькие кусочки жизни... Это не суетные моменты... Не впадение в мелочность... Это маленькие чудесные кусочки жизни... Иногда трепетные, иногда грустные, иногда терзающие, иногда трогательные, иногда комические, иногда ... Иногда...

*встрепенулась*: О чем это я? Ах, о смайлах! *рассмеялась*
Вот так :)

P.S. Я не против смайлов... Но как-то это сухо, что ли?

"Кто исцелит мя? Или кто восставит мя из глубины греховныя жизни, аще не Ты, Врачу Благодатный?"

"Как-то темной ночью один дервиш, идя по дороге, услыхал крик о помощи, доносившийся со дна заброшенного сухого колодца.
- Эй, что случилось? - закричал дервиш в колодец.
- Видите ли, я филолог, - ответил голос, - не найдя в темноте дороги, я, к несчастью, провалился в эту глубокую яму и теперь никак не могу отсюда выбраться.
- Держись, друг, дай мне только раздобыть лестницу и веревку, - ответил дервиш.
- Подождите минутку, - закричал филолог, - вы неграмотно выражаетесь, к тому же ваше произношение никуда не годится. Очень прошу вас исправить его.
- Ну что ж, если для вас слова важнее их смысла, вам будет лучше побыть там, где вы сейчас находитесь, пока я не выучусь правильно говорить, - ответил дервиш и пошел своей дорогой."

Это только со стороны выглядит очень глупо. Смейтесь, смейтесь... *вздохнула*

Я посмотрела глазами филолога... Как музыканту режет ухо фальшивая нота, так и филологу неправильное произношение. Что режет твоё "ухо"? Что есть для тебя сильный раздражитель? И что перевесит - ситуация, в которой ты оказался, или действие этого раздражителя?

Ага, а со стороны всё выглядит очень глупо...
Это я к тому, что в жизни... знание чего-то элементарного не освобождает от уже накатанного годами восприятия раздражителей... И кто освобожден от своего "филолога"?

- Закрой глаза... Представь себе стаю птиц.
*представила*
- Скажи, сколько их было?

Я не могу определить... Я не могу посчитать... Но птиц было столько, сколько было... Ни больше, ни меньше. Но есть Тот, кто знает...
Удивительно...

Овощи, фрукты, травы, приправы, мясо, рыба...
Повар готовит блюдо.
В перце ли дело, если блюдо переперчено?
В соли ли дело, если блюдо пересолено?
А протухшие и прокисшие продукты?

Есть ли смысл ругать "протухшее мясо"?
__________________________________
Это о духовной пище
и духовных поварах *улыбнулась*

Сегодня шла по улице. Передо мной - пара. Молодой человек с девушкой. Шли в обнимку...
Есть ли разница: бутылка пива в руке есть или нет? Есть ли разница: говорят ли они на матерном диалекте или нет? Есть ли разница: ведут себя развязно или нет?

Это всё не вопросы. И я не об этом.
Просто были они в единстве.

Знали ли об этом? ...
А единство было... несмотря ни на диалект, ни на бутылку...
Как всё удивительно...

Не бывает локального единства (только вы в единстве и больше никто *засмеялась*) - ОНО ВО ВСЁМ.

Как всё удивительно...

Сопровождение? Не совсем. Не полно.
Физического присутствия нет... В этом нет ни нужды, ни особой необходимости. У всех свои жизни (!).
Есть прикосновение, но нет руки, которая бы касалась...
Есть сопровождение, но нет воткнутой в муравейник исследующей палки, разоряющей из любопытства, ради знания...
Есть сопровождение, но нет ведения. Нет ведения, но это не (просто) наблюдение... Это... это... ???????????? *смеется* *смеется и сползает со стула*
Есть общение, но нет выяснений, кто есть кто (!). А бывает и так, что и общения как такового нет, но это всё равно есть...

- Оно тебе такое надо? Зачем? Для чего? - голос со стороны.
- А оно просто есть. Надо? Откуда мне знать? "Для" нету. Ведь... целей у этого нет...
Соль даже не в целях... и не в их отсутствии...
и даже не в соли соль...
*засмеялась*

Это так, как если бы ты нес, но несомое шло бы само :)
Это так, как если бы ты прикасался, но не было бы следа от прикосновения...
Это так, как если бы ты сидел рядом, но тебя бы не видели :)
Это так, как если бы ты молился без слов и желаний, но молитва была бы произнесена... и услышана...
Сопровождающее присутствие... присутствие, которому свойственно и сопровождение. Это как-то одновременно. Это и участие и нет... Но это человеческое *улыбнулась с теплом* - хотя бы потому, что не ко всем сразу одновременно... То там, то сям. Разве может человек быть одновременно и в Китае, и на северном полюсе?

P.S. Кто такой этот "ты"? Человек просто :) Я не обращаюсь лично к кому-то.

Извлечено с цензурой из дебрей интернета

Эдгар По

На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.

Эрнст Хемингуэй

Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
— Вот, — сказала мать.
— Что? — спросила ее Красная Шапочка.
— Вот это, — сказала мать, — отнесешь своей бабушке.
— Ладно, — сказала Красная Шапочка.
— И смотри в оба, — сказала мать, — Волк.
— Да.
Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.

Виктор Гюго

Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке …

Джек Лондон

Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.

Ярослав Гашек

— Эх, и что же я наделал? — бормотал Волк. — Одним словом обделался.

Оноре де Бальзак

Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.

Оскар Уайльд

Волк. Извините, вы не знаете моего имени, но …
Бабушка. О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?
Волк. Видите ли … Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть.
Бабушка. Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
Волк. Но я говорю серьезно.
Бабушка. И это придает особый блеск вашему остроумию.
Волк. Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только что вам сообщил.
Бабушка. Нынче относиться серьезно к серьезным вещам — это проявление дурного вкуса.
Волк. А к чему мы должны относиться серьезно?
Бабушка. Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.
Волк. Когда же Волк бывает несносным?
Бабушка. Когда надоедает вопросами.
Волк. А женщина?
Бабушка. Когда никто не может поставить ее на место.
Волк. Вы очень строги к себе.
Бабушка. Рассчитываю на вашу скромность.
Волк. Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее).
Бабушка. (из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю.

Эрих Мария Ремарк

Иди ко мне, — сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.

Умберто Эко

16 августа 1968 года я приобрел книгу под названием «Детские и домашние сказки» (Ляйпциг, типография: Абеля и Мюллера, 1888). Автором перевода значились некие братья Гримм. В довольно бедном историческом комментарии сообщалось, что переводчики дословно следовали изданию рукописи XVII в, разысканной в библиотеке Мелькского монастыря знаменитым членом Французской академии семнадцатого столетия Перро, столь много сделавшим для историографии периода Людовика Великого. В состоянии нервного возбуждения я упивался ужасающей сказкой и был до того захвачен, что сам не заметил, как начал переводить, заполняя замечательные большие тетради фирмы «Жозеф Жибер», в которых так приятно писать, если, конечно, перо достаточно мягкое. Как читатель, вероятно, уже понял, речь шла о "Красной Шапочке".

Габриэль Гарсия Маркес

Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом.

Михаил Зощенко

… А вот еще дамочку я знаю. В Лесном переулке проживает. Гражданка Красношапникова. Очень миленькая из себя и колготки носит.
Как-то через лес ей идти пришлось. Бабушка ейная в гости позвала.
С собой корзинку имела — редикюли-то из моды нынче выходят. А там - молоко, пирожки. Может и горячительного чего.
Водка, скажем. Или кальвадос.
А у леса Волков жил. Никчемный мужичок. Он был алкоголик. И безнравственный. Он недавно продал свои сапоги и теперь ходил в галошах на босу ногу.
Так вот натыкается Красношапникова на него и говорит:
— Удивляете вы меня между прочим, гражданин Волков, и что вы себе думаете! Не отдам я вам водки!
Тут Волков как-то сникает и падает духом. Он расстраивается очень. Тает на глазах и смотреть не на что.
Он собственно мыслил порвать с пошлым прошлым, ступил босой ногой на путь исправления.
Он спешил сделать гражданочке Красношапниковой сильный комплимент по поводу миловидности внешнего вида.
И натыкается на такое с ее стороны хамство.
И оно отбрасывает его в евонной эволюции на неопределенное время назад.
Вот так сказывается невоспитанность граждан на уровне этики нашей молодой республики.
Тошно аж.
Тьфу!

Даниил Хармс

Два лесоруба пошли на охоту
А бабушка рыла подкоп под забор
К. Ш. пирожки побросала в болото
А волк с перепугу попал под топор

Поль Верлен

Я — Шапка Красная периода упадка.
Покуда тени кипарисов коротки,
В корзину горестно слагаю пирожки:
Так мать моя велит и дряхлый дух порядка.

Уж издали томит звериных глаз загадка.
Пусть волчий серый мех влечет сердца других -
Волков я не люблю, претят мне взгляды их,
Но смерть отрадней, чем постылая кроватка.

Ужель сегодня дней моих не прекратят
Объятья волчие? Ведь Шарль Перро печальный
Меня хоронит сказкой погребальной.

Пусть наземь пирожки банальные летят -
Я все же не одна: здесь дровосек нахальный
И бабка старая с ухмылкой инфернальной.

Фрейд

Навязчивое стремление Красной Шапочки относить пирожки бабушке, скорее всего, продиктовано желанием искупить вину, за нанесенный ранее моральный вред бабушке. Лес — совокупность высоких деревьев — ярко выраженный фаллический символ, вполне естественный в фантазиях молодой девочки. Нет никакого волка. Волк в данном случае, ни что иное, как неосознанная сторона КШ, ее вытесненные сексуальные фантазии, которые рвутся наружу. Таким образом, диалог Волка и КШ имел место лишь в воспаленном воображении Красной Шапочки, над бабушкой издевалась сама Шапочка, под контролем неосознанных желаний, в финале, после упорной внутренней борьбы и начальной формы самоанализа — помните это «почему такой большой нос» итд. побеждает Волк. Лишь благодаря вмешательству опытных психоаналитиков — образ охотников в видении, удалось вытащить на свет личность девочки.

Курт Воннегут

Волк уже завтракал сегодня, поэтому он не сожрал Красную Шапочку сразу. У Волка была мечта. Он мечтал о том, чтобы сидеть дома в теплой норе, заполненной запасами еды, и никогда больше не бегать по лесам. «А где живет твоя бабушка?» — спросил Волк. И когда Красная Шапочка ответила ему, в слишком большом мозгу Волка созрел план, как заполучить и Красную Шапочку, и ее бабушку, и пирожки сразу. Надо сказать вам, что через день Волк будет мертв. Случайно проходящие мимо дровосеки вспорят ему живот своими топорами и сделают из него отличное чучело. Это чучело простоит в сельской школе 17 лет, пока не сгорит во время одного из пожаров. Деревенский мальчик Ваня подберет на пепелище один из клыков Волка, чтобы затем променять его у соседского мальчишки на гнутую железку. Но это уже другая история… А пока ничего не подозревающий Волк несся к дому Бабушки…

Лев Николаевич Толстой.

Тихим, летним утром природа благоухала всеми запахами весны. Глубокое, голубое небо озарилось на востоке первыми лучами просыпающегося солнца. Баронесса Красная Шапочка взяла корзинку с
пирожками и вышла в лес. На ней было одето чудное булое платье, украшенное чистыми слезами бусин жемчуга. На прекрасной головке Красной Шапочки была модная шапочка, итальянской соломки, прекрасные белые руки были обтянуты изящными перчатками, белого батиста. На ногах были обуты
туфельки, тончайшей работы. Девушка вся светилась в лучах раннего солнца и порхала по лесной тропинке, как сказочный белый мотылек, оставляя за собой флер прекрасных француских духов.
Граф Волк имел обыкновение просыпаться рано. Не пользуясь услугами денщика, он поднялся, оделся по-обыкновению скромно, и приказал запрягать. Легко позавтракав, он выехал в лес.

Ильф и Петров

В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошла молодая особа лет двадцати восьми. За ней бежал беспризорный Серый Волк.
— Тетя! — весело кричал он. — Дай пирожок!
Девушка вынула из кармана налитое яблоко и подала его беспризорному, но тот не отставал. Тогда девушка остановилась, иронически посмотрела на Волка и воскликнула:
— Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где бабушка спит?
Завравшийся Волк понял всю беспочвенность своих претензий и немедленно отстал.

Кастанеда

Я подошел с ней и хотел сказать о том, какая у нее красивая шапочка, но она заговорила первой:
— Рыхлые края и плотный центр, — сказала она, указвая на шапочку. Ее замечание настолько совпало с тем, что я собирался сказать, что я подскочил.
— Только что собирался сказать тебе о шапочке.
— Значит, я тебя опередила, — сказала она и засмеялась с детской непосредственностью.
Я спросил, не может ли она ответить мне на несколько вопросов.
— Что тебя интересует?
— То, что ты сказала мне вчера днем о пирожках очень взволновало меня. Никак не могу понять, что ты имеешь ввиду?
— Конечно ты не можешь этого понять. Ты пытаешься думать об этом, а то, что я сказала, не совпадает с твоими мыслями.
— Я пытаюсь об это думать, потому что лично для меня это единственный способ что-нибудь поесть.

Рабле

В лесу волк, обратясь к красной шапочке, полюбопытствовал, из какого она края и откуда и куда путь держит. К. Ш. ответила:
— Государь! Я из Сен-Жну, что в Берри. Иду я к Бабушке, в Сен-Себастьян, что близ Натта, то там, то здесь устраивая привалы.
— Так, так, — молвил Волк. — А зачем выходили в Сан-Себастьян?
— Я ходила туда единственно за тем, чтобы отнести Бабуше пирожков, чтобы подкрепиться, наестся, наполнить свой живот для избавления от чувства голода.
— Что? — воскликнул Волк. — Это лжебабушки распространяют подобные суеверия? Это все равно как у Гомера на греческое войско насылает чуму Аполлон, а другие поэты выдумывают сонмище разных Вейовисов и злых родственников. Так же вот в Сине некий ханжа поучал, что святой Антоний
палит огнем, святой Евпаторий насылает водянку, святой Гильда - сумашествие, святой Жну - … …

Александра Маринина

Настя Каменская задумчиво отхлебнула кофе.
— Воля твоя, Юр, не нравится мне поведение этой старушки. Сам посуди: живет себе бабулька тихо, как мышка, и никаких с ней проблем. Но как только она переписала свой домик на внучку, тут же к ней является таинственный визитер, и старушка резко меняет все повадки, образ жизни и даже внешность!
— А визитер точно был? — спросил Коротков.
— Да, его вспомнили соседи! Когда наш Мишаня их опрашивал по делу об исчезновении внучки, несколько человек показали, что слышали ночью, как к бабушке постучали и она ответила «Дерни за веревочку, дверь откроется!" И с той самой ночи бабушка стала громче топать, повадилась выть на
луну и даже лаять. Соседей в гости пускать перестала. А те, кто видел ее в окно, отмечают, что лицо под ее обычным платочком вроде бы стало каким-то волосатым.
— Возможно, это гормональное расстройство на почве нечистой совести, - вмешался Лесников. — У нас подобное было с учителем, помните дело о близнецах?
— Да, похоже, — вздохнула Настя и закурила. — Но вот ведь какая еще задачка: документы-то у внучки поддельные! Бабушка указала адрес, по которому эта внучка не проживала ни временно, ни постоянно. И паспортные данные липовые. Таким образом, то, что никакой внучки никогда не было в природе, можно
считать доказанным. Следующий вопрос: существует ли бабушка?

Юлиан Семенов

Охотник только что получил сообщение из центра дешифровки о событиях на конспиративной явке бабушки в Берне. Он снова достал из сейфа личное дело Красной Шапочки. «Истинная арийка. Характер нордический, стойкий. Безукоризненно выполняет служебный долг. Беспощадна к врагам рейха.»
— Эта подойдет — подумал Охотник — эта подойдет. Он нетерпеливо нажал кнопку вызова.
— Битнер, пригласите ко мне Красную Шапочку. И где, где пирожки! Я вам сказал три, а не два! Это не ерунда, это совсем даже не ерунда, дружище Битнер. Особенно в таком деле!

А тем временем Волк спал. Он спал глубоко и спокойно, но ровно через 5 минут он проснется. Эта привычка выработалась с годами, а сейчас он мирно спал на дороге Берн-Берлин…

Любой предмет, оставленный без внимания и заботы, покрывается пылью. Чем больше времени не ухаживаешь, тем толще слой. И вот, приходит в конечном итоге момент, когда уже совсем ничего не видно. Одна сплошная пыль. Пыль, пыль, пыль... Нескончаемая пыль *вздохнула* Но я знаю, что там, под слоем пыли, что-то "живет". Там что-то есть. Но помню ли я, что там?

Когда долго с кем-то общаешься, а потом нить общения обрывается, то в разрыве скапливается эта самая "пыль". При встрече вы смотрите друг на друга, но разговор не клеится. Вы никак не можете увидеть друг друга. "Пыль" создает ощущение пустоты в разговоре и непонимание: Это кто передо мной? Какой он? С какого бока "подъехать"? КТО ОН? А он - живая душа, умеющая чувствовать также, как и ты, любить также, как и ты, испытывать и радость, и боль, и ... и всё остальное также *улыбнулась тихо*

Но на самом деле старые друзья всегда остаются друзьями. Сотрите пыль - и вы это увидите.
Также происходит и в семьях, где нет взаимного участия. Люди, вроде, живут рядом, они так близко физически, что, проходя мимо друг друга, соприкасаются. Но "пыль" копится. Но они разве становятся чужими? Нет. Просто они безучастны и поэтому не видят больше друг друга, как будто и вправду рядом никого нет. Каждый копается в своем углу. Они разъединились. Если вас удивляет появившееся отчуждение и холодность в отношениях - сотрите "пыль" участием. И холод исчезнет :)

Иногда слой пыли достигает такой толщины, что уже и не помнится, что там, под ним. А там - чудесное расписное полотно, полное жизни. И в нем нет ни одного пробела.

Чувство родности идет от участия. Не от галочного: ОТ СЕРДЕЧНОГО УЧАСТИЯ *улыбается с теплом*

P.S. "Уборка" - не дело одного дня... И терпение, внимательность, аккуратность здесь не просто нелишние - основные. Это только на словах всё так быстро и замечательно... *в задумчивости*
Но в этой работе наступает момент - как укол в сердце - лопается стекло и живое, теплое, нежное обдает душу и обнимаешь в слезах.

В последнее время всё чаще слышу: "Давайте будем толерантны", "Нужно учить людей (детей) толерантности".
Надо, надо. Я согласна. Но пусть эта толерантность будет двухсторонней.

Конкретно: гомосексуализм. Всегда был запрещен законом. И мне кажется, что нетерпимость к нему в обществе естественна. Внутренним законом он естественным образом выталкивается и ограничивается.
Трудно, трудно жить с тем, что отвергается большинством. Тяжело быть гонимым.
Я НЕ говорю: "тыкайте пальцем". Я НЕ говорю: "гоните".
Но ограничение (нераспространение) должно быть.
А я вижу сплошной пиар. И мы тоже будем к нему толерантны? Нет уж. Раз говорим о толерантности, то пусть будут толерантны и те, и другие. Распущенность не имеет ничего общего со свободой (в обществе). Взял тяжесть - неси. Коли "болен", на здорового не кивай.

С людьми мирись, а с грехами бранись.
P.S. Имеется в виду брань со своими грехами...