Светлана Хорунжая,
20-01-2012 22:45
(ссылка)
Китайское стихо
Это эксик на стихи моего друга Юрия Куимова в жанре цзацзуань.
Что это такое и с чем его едят - на страничке его блога: http://blogs.mail.ru/mail/k...
Ёлы-палы, какой облом:
- винтик от часиков искать под столом;
- снести "Винду" и узнать, что твоему компу пора на слом;
- спорить с пьяным ослом
и, предполагаю, проснуться неизвестно где, самому напившись в лом;
- услышать от близких, что тебе пора в дурдом,
хотя это все - реакция на окружающую действительность, имеющую много общего с дерьмом;
- увидеть, что никто не пошел туда, куда ты их послал свежесочиненным матерком
и утереться выговоренным на языке оригинала китайским стишком.
Что это такое и с чем его едят - на страничке его блога: http://blogs.mail.ru/mail/k...
Ёлы-палы, какой облом:
- винтик от часиков искать под столом;
- снести "Винду" и узнать, что твоему компу пора на слом;
- спорить с пьяным ослом
и, предполагаю, проснуться неизвестно где, самому напившись в лом;
- услышать от близких, что тебе пора в дурдом,
хотя это все - реакция на окружающую действительность, имеющую много общего с дерьмом;
- увидеть, что никто не пошел туда, куда ты их послал свежесочиненным матерком
и утереться выговоренным на языке оригинала китайским стишком.
Метки: Цзацзуань, облом, китайский, Восточная поэзия, стих, Экспромт
Светлана Хорунжая,
01-04-2011 21:33
(ссылка)
Немного семантики
Вы замечали, что в последнее время вместо слова «спортсмен» стали говорить дореволюционное «атлет»? Тем самым наши спортивные традиции семантически привязываются к древнегреческим.
Вы замечаете, что вместо термина «шовинизм» СМИ давно употребляет термин «ксенофобия»? Полная подмена смысла. Вместо воинственной агрессивности – иррациональный страх.
Вы замечаете, что всплыло из ада ругательство «быдло» (кстати, нерусское), не употреблявшееся без малого сотню лет? Это – оскорбление по социальному, имущественному и культурному признаку, за которое надо карать по закону. Если кто-то одновременно употребляет в своей речи и это слово, и термин «права человека» и т.п. – это двойной стандарт, и доверять такому человеку можно не больше, чем натовским голубям мира над нефтеносным районом.
Кстати, вы замечаете – если американцы называют какую-либо кампанию красивым названием – жди гадости. Сказали «мирное небо» - значит, будут бомбить.
Вы замечаете, что вместо термина «шовинизм» СМИ давно употребляет термин «ксенофобия»? Полная подмена смысла. Вместо воинственной агрессивности – иррациональный страх.
Вы замечаете, что всплыло из ада ругательство «быдло» (кстати, нерусское), не употреблявшееся без малого сотню лет? Это – оскорбление по социальному, имущественному и культурному признаку, за которое надо карать по закону. Если кто-то одновременно употребляет в своей речи и это слово, и термин «права человека» и т.п. – это двойной стандарт, и доверять такому человеку можно не больше, чем натовским голубям мира над нефтеносным районом.
Кстати, вы замечаете – если американцы называют какую-либо кампанию красивым названием – жди гадости. Сказали «мирное небо» - значит, будут бомбить.
Светлана Хорунжая,
07-01-2011 17:32
(ссылка)
Рождественская ночь
Под черно-звездным омофором,
Под невесомой пеленой,
Что мановением нескорым
Простерлась чудно надо мной,
Рождественская ночь святая
Заворожила тишиной –
И только ангелы летают
Над замирающей землей…
7.01.2009 г.
Под невесомой пеленой,
Что мановением нескорым
Простерлась чудно надо мной,
Рождественская ночь святая
Заворожила тишиной –
И только ангелы летают
Над замирающей землей…
7.01.2009 г.
Метки: рождественская ночь, Рождество, стих
Светлана Хорунжая,
12-06-2010 11:52
(ссылка)
Прокат в Каннах
Прокатили Михалкова в Каннах. В последнее время только ленивый не лягнул его за «великий фильм о великой войне».
Фильм не видела. Только отзывы читала. Однако ситуация, которая складывается вокруг этой картины, наводит на определенные мысли.
Подобную реакцию вызывали большинство отечественных фильмов, впоследствии признанных шедеврами. Первые несколько лет фильм ругают, а потом безоговорочно зачисляют его в классику отечественного кинематографа. Сперва травят режиссера: не то снял, не так, и сам редиска. Потом объявляют, что он придумал свой киноязык, что так до него никто не снимал, и что это новая веха в киноискусстве.
И кто знает, может быть, сейчас мы присутствуем при рождении нового шедевра. Может быть, через несколько лет мы увидим в моде перчатки-«михалковки» и услышим крылатую фразу: «А у нас все так ходят», или что он там говорил. Может быть, сейчас Михалков получает свою ложку дегтя, а потом только будет следить, чтобы ничего не слиплось от хвалебных речей в его адрес. Впрочем, критики эту проблему быстро устраняют.
Поживем – увидим.
Фильм не видела. Только отзывы читала. Однако ситуация, которая складывается вокруг этой картины, наводит на определенные мысли.
Подобную реакцию вызывали большинство отечественных фильмов, впоследствии признанных шедеврами. Первые несколько лет фильм ругают, а потом безоговорочно зачисляют его в классику отечественного кинематографа. Сперва травят режиссера: не то снял, не так, и сам редиска. Потом объявляют, что он придумал свой киноязык, что так до него никто не снимал, и что это новая веха в киноискусстве.
И кто знает, может быть, сейчас мы присутствуем при рождении нового шедевра. Может быть, через несколько лет мы увидим в моде перчатки-«михалковки» и услышим крылатую фразу: «А у нас все так ходят», или что он там говорил. Может быть, сейчас Михалков получает свою ложку дегтя, а потом только будет следить, чтобы ничего не слиплось от хвалебных речей в его адрес. Впрочем, критики эту проблему быстро устраняют.
Поживем – увидим.
Светлана Хорунжая,
22-10-2010 23:26
(ссылка)
Поездка на кумысную ферму (17.11.09-22.10.10)
- Когда ты вернешься? – пытала меня мама.
- Не знаю.
- А куда ты едешь?
- Не знаю.
- А сколько человек вас едет?
- Должно быть человек шесть.
- А кто еще?
- Не знаю.
- А кто повезет?
- Не знаю.
- А надолго?
- Не знаю.
- А во сколько поедешь?
- Не знаю.
- А может, ты вообще не поедешь?
- Не знаю.
Однажды Иринка, с которой мы вместе занимались аэробикой, сказала: «Угадай, что я сегодня делала?.. Каталась на вороном жеребце, норовистом, без седла!» - «Ой!!!» - «Поехали на следующие выходные?!» - «Поехали!»
Желающих набралось шесть человек, Иринка обещала договориться с транспортом. На следующий день ударили морозы. Конец марта – и всю неделю морозы за тридцать. «А мы к седлу не примерзнем?» - сомневались мы. Решили: в субботу точно не едем, а на воскресенье после обеда Инет обещал потепление, тогда и двинем.
И вот воскресенье, после обеда. Перезваниваемся: потеплело-не потеплело? Едем-не едем?
В итоге в 16-00 едем вдвоем с Иринкой. Потеплело, минус двадцать шесть.
Кумысная ферма основана русскими беженцами из среднеазиатских республик. По стенкам висят лицензии ПЮБОЛ, гигиенические сертификаты. Знающие люди удивляются, что кумыс скисает в стерильных условиях, без грязных рук и конских волос в молоке. Молоко у лошади голубоватого оттенка, не жирное, но сладкое, пальцы слипаются от него. Доить лошадь трудно, она умнее коровы и молоко готова отдавать только жеребенку. Приходится обманывать: сперва подпускают жеребенка, потом доят.
Молока от лошади гораздо меньше, чем от коровы, около литра. Кумыс выпускают трех степеней крепости, самый крепкий по градусам – как слабое пиво. По вкусу похож на резкий кефир. Нас угостили самым крепким, какой сами пьют, а потом повели на экскурсию по ферме.
Лошадей на ферме несколько десятков. Породистые живут в деннике, беспородные – в загоне. Есть и стадо коров.
У лошадок в деннике у каждой своя фишка. Одна берет угощение – морковку, роняет ее и тут же тянется за другой. Роняет и ее, тянется за третьей… Запасливая. Другой жеребчик любит хвататься губами за рукава. Кусается, говорят про него. Да это разве кусачий, это игручий. Вот если бы зубами куснул… Вот орловский жеребец редкой гнедой масти. Вся шкура в завитках-розетках, будто макушки на шее. А вот владимирский тяжеловоз лосиных размеров. Бесконечно дружелюбная простая морда с длинной челкой где-то, кажется, на высоте баскетбольной корзины. А в крайнем деннике – громадный черный племенной бык с кольцом в носу. Ему – печенюшка величиной с ладошку. Не успеваю заметить, как его длинный язык, змееобразно изгибаясь, слизывает ее с руки. Вот низкорослая киргизская лошадка, а вот лошадь, принадлежащая главе района. У него в каждой конюшне есть свои лошади, за что его в народе прозвали Конюхом. Вот впереди рыжая дойная кобылка, а морковки уже закончились. Я ласково треплю ее по шее, чешу короткую гриву. Гривы стригут не всем, у кого красивые – оставляют. Рыженькая тычется носом мне в лицо – запоминает.
Но я задержалась, нам уже оседлали смирных кобылок.
- Сидела раньше на лошади?
- Да, - отвечаю я.
- Ну, значит, умеешь, - проинструктировали меня.
Это была моя третья посадка на лошадь.
Первая была в детстве, лет в десять, когда мой дядька в деревне посадил меня на пастушью лошадь и повел в поводу, уж такими влюбленными глазами я на нее смотрела. Я сползала с седла то вправо, то влево, в такт лошадиным шагам.
- Держись за арчак! – сказал дядя Миша.
Знать бы еще, что это такое и где это находится.
Оказалось, это ручка такая впереди седла. Я ее сразу и не заметила. Пастух очень удивился, что мы уводим лошадь у него на глазах…
Второй случай был в студенчестве, перед Эрмитажем, зимним питерским днем. Бурое косматое полусонное животное не спеша везло меня по Александровской площади и никак не хотело переходить на рысь. Кой-как мне удалось его разогнать. Впрочем, получив на рысях пару толчков под зад, я перестала подниматься на стременах и приклеилась к седлу. Рядом такой же чайник, давая посыл вороной лошадке, наклонил корпус не туда. Лошадь дала задний ход. Чайник озадаченно вертится в седле, лошадники ржут…
И вот теперь третий раз. Взбираюсь на верхотуру. Стремена, кажется, коротковаты, повод порван и связан двойным узлом. Тоже коротковат. Посыл, шенкеля – поехали, шагом кружим по двору. Недостаток навыка верховой езды компенсирую разговорами с лошадкой. Все остальные смотрят: лошади, работники фермы и даже некоторые любопытные коровы. Чайник на лошади – это цирк бесплатный. Умный дурака везет.
Чем лошадь лучше машины? У машины насколько руль повернешь, настолько и колеса повернутся.
Лошади достаточно мизинчиком тронуть повод, и она сделает то, что нужно. Даже если забудешь дать шенкелей или вообще дашь неправильную команду, она все равно сделает все правильно. Но запомнит, что седок может ошибаться. И начнет выполнять команды по своему усмотрению. Или вообще сделать вид, что не понимает, чего от нее хотят. Заметив, что ты не сильно натягиваешь повод, задергает мордой: «Ты, мать, отпусти его уже совсем!» А волю почует – вообще на голову сесть может. Подойдет к луже с ледяной водой – и давай туда копытом шлепать! К неудовольствию обтекаемого седока и к удовольствию зрителей. Не всякий наездник может настоять на своем. Местные мужики шибко не церемонятся: натягивают повод так, что бедные лошадки задирают морду к небу и, тараща глаза, с храпом несутся вперед, не разбирая дороги. Многие знают только поворот налево – местные лихачи держат повод одной рукой. А я только слегка натягиваю повод, чуть касаясь его мизинцами на поворотах, слегка толкаю пятками в бока. Наверно, неправильно делаю, балую лошадь, но здесь, похоже, порядки нестрогие.
Когда лошадь третий раз идет по одному и тому же кругу, она начинает скучать и старается менять маршрут: к кормушке, к теплому сараю, к загону, где гуляют сородичи. Тут важно показать лошади, кто на ком едет. Лошадь уступает и продолжает послушно идти заданным маршрутом, за десять шагов зная, какая будет следующая команда, и медлить в ожидании ее. Но новый виток пути, и впереди – загон, в нем один по морозу гуляет молодой, поджарый игреневый тяжеловоз.
Мускулы под кожей переливаются, брюхо втянуто под хребет, сам шоколадный, грива
блондинистая волнами в землю – ну, Тарзан! Остановился у загородки, смотрит с интересом.
Моя старая кляча, неподкованная, со слоящимися копытами, пошла к нему, не разбирая дороги. Я въехала в сугроб. Сверху кажется, полутораметровой высоты. Еще одно отличие лошади от машины: что стало бы сейчас с машиной? Лично у меня приключился культурный шок: сижу на верхотуре, въезжаю в сугроб…
А лошади ничего, снег ей по брюхо, идет себе навстречу своей мечте… Я в ужасе осаживаю свою кралю, да не тут-то было. Уши прижала и делает вид, что не понимает команды: «Ты что, мать, нам туда не надо! Нам сюда надо, во-он к этому красавчику!..»
Хочешь меня переупрямить? Эх, ты, красавица без маникюра. Ну, не хочешь разворот, будет поворот. Ах, да, ты же вправо поворачивать не умеешь. Значит, пойдем влево.
Этот маневр лошадка не разгадала, и я ее перехитрила.
Ира мне потом говорила:
- Тебе на ферме «пятерку» поставили!
- Кто, конюшники?
- Да. Сказали: «Надо же, уговорила!»
- Не знаю.
- А куда ты едешь?
- Не знаю.
- А сколько человек вас едет?
- Должно быть человек шесть.
- А кто еще?
- Не знаю.
- А кто повезет?
- Не знаю.
- А надолго?
- Не знаю.
- А во сколько поедешь?
- Не знаю.
- А может, ты вообще не поедешь?
- Не знаю.
Однажды Иринка, с которой мы вместе занимались аэробикой, сказала: «Угадай, что я сегодня делала?.. Каталась на вороном жеребце, норовистом, без седла!» - «Ой!!!» - «Поехали на следующие выходные?!» - «Поехали!»
Желающих набралось шесть человек, Иринка обещала договориться с транспортом. На следующий день ударили морозы. Конец марта – и всю неделю морозы за тридцать. «А мы к седлу не примерзнем?» - сомневались мы. Решили: в субботу точно не едем, а на воскресенье после обеда Инет обещал потепление, тогда и двинем.
И вот воскресенье, после обеда. Перезваниваемся: потеплело-не потеплело? Едем-не едем?
В итоге в 16-00 едем вдвоем с Иринкой. Потеплело, минус двадцать шесть.
Кумысная ферма основана русскими беженцами из среднеазиатских республик. По стенкам висят лицензии ПЮБОЛ, гигиенические сертификаты. Знающие люди удивляются, что кумыс скисает в стерильных условиях, без грязных рук и конских волос в молоке. Молоко у лошади голубоватого оттенка, не жирное, но сладкое, пальцы слипаются от него. Доить лошадь трудно, она умнее коровы и молоко готова отдавать только жеребенку. Приходится обманывать: сперва подпускают жеребенка, потом доят.
Молока от лошади гораздо меньше, чем от коровы, около литра. Кумыс выпускают трех степеней крепости, самый крепкий по градусам – как слабое пиво. По вкусу похож на резкий кефир. Нас угостили самым крепким, какой сами пьют, а потом повели на экскурсию по ферме.
Лошадей на ферме несколько десятков. Породистые живут в деннике, беспородные – в загоне. Есть и стадо коров.
У лошадок в деннике у каждой своя фишка. Одна берет угощение – морковку, роняет ее и тут же тянется за другой. Роняет и ее, тянется за третьей… Запасливая. Другой жеребчик любит хвататься губами за рукава. Кусается, говорят про него. Да это разве кусачий, это игручий. Вот если бы зубами куснул… Вот орловский жеребец редкой гнедой масти. Вся шкура в завитках-розетках, будто макушки на шее. А вот владимирский тяжеловоз лосиных размеров. Бесконечно дружелюбная простая морда с длинной челкой где-то, кажется, на высоте баскетбольной корзины. А в крайнем деннике – громадный черный племенной бык с кольцом в носу. Ему – печенюшка величиной с ладошку. Не успеваю заметить, как его длинный язык, змееобразно изгибаясь, слизывает ее с руки. Вот низкорослая киргизская лошадка, а вот лошадь, принадлежащая главе района. У него в каждой конюшне есть свои лошади, за что его в народе прозвали Конюхом. Вот впереди рыжая дойная кобылка, а морковки уже закончились. Я ласково треплю ее по шее, чешу короткую гриву. Гривы стригут не всем, у кого красивые – оставляют. Рыженькая тычется носом мне в лицо – запоминает.
Но я задержалась, нам уже оседлали смирных кобылок.
- Сидела раньше на лошади?
- Да, - отвечаю я.
- Ну, значит, умеешь, - проинструктировали меня.
Это была моя третья посадка на лошадь.
Первая была в детстве, лет в десять, когда мой дядька в деревне посадил меня на пастушью лошадь и повел в поводу, уж такими влюбленными глазами я на нее смотрела. Я сползала с седла то вправо, то влево, в такт лошадиным шагам.
- Держись за арчак! – сказал дядя Миша.
Знать бы еще, что это такое и где это находится.
Оказалось, это ручка такая впереди седла. Я ее сразу и не заметила. Пастух очень удивился, что мы уводим лошадь у него на глазах…
Второй случай был в студенчестве, перед Эрмитажем, зимним питерским днем. Бурое косматое полусонное животное не спеша везло меня по Александровской площади и никак не хотело переходить на рысь. Кой-как мне удалось его разогнать. Впрочем, получив на рысях пару толчков под зад, я перестала подниматься на стременах и приклеилась к седлу. Рядом такой же чайник, давая посыл вороной лошадке, наклонил корпус не туда. Лошадь дала задний ход. Чайник озадаченно вертится в седле, лошадники ржут…
И вот теперь третий раз. Взбираюсь на верхотуру. Стремена, кажется, коротковаты, повод порван и связан двойным узлом. Тоже коротковат. Посыл, шенкеля – поехали, шагом кружим по двору. Недостаток навыка верховой езды компенсирую разговорами с лошадкой. Все остальные смотрят: лошади, работники фермы и даже некоторые любопытные коровы. Чайник на лошади – это цирк бесплатный. Умный дурака везет.
Чем лошадь лучше машины? У машины насколько руль повернешь, настолько и колеса повернутся.
Лошади достаточно мизинчиком тронуть повод, и она сделает то, что нужно. Даже если забудешь дать шенкелей или вообще дашь неправильную команду, она все равно сделает все правильно. Но запомнит, что седок может ошибаться. И начнет выполнять команды по своему усмотрению. Или вообще сделать вид, что не понимает, чего от нее хотят. Заметив, что ты не сильно натягиваешь повод, задергает мордой: «Ты, мать, отпусти его уже совсем!» А волю почует – вообще на голову сесть может. Подойдет к луже с ледяной водой – и давай туда копытом шлепать! К неудовольствию обтекаемого седока и к удовольствию зрителей. Не всякий наездник может настоять на своем. Местные мужики шибко не церемонятся: натягивают повод так, что бедные лошадки задирают морду к небу и, тараща глаза, с храпом несутся вперед, не разбирая дороги. Многие знают только поворот налево – местные лихачи держат повод одной рукой. А я только слегка натягиваю повод, чуть касаясь его мизинцами на поворотах, слегка толкаю пятками в бока. Наверно, неправильно делаю, балую лошадь, но здесь, похоже, порядки нестрогие.
Когда лошадь третий раз идет по одному и тому же кругу, она начинает скучать и старается менять маршрут: к кормушке, к теплому сараю, к загону, где гуляют сородичи. Тут важно показать лошади, кто на ком едет. Лошадь уступает и продолжает послушно идти заданным маршрутом, за десять шагов зная, какая будет следующая команда, и медлить в ожидании ее. Но новый виток пути, и впереди – загон, в нем один по морозу гуляет молодой, поджарый игреневый тяжеловоз.
Мускулы под кожей переливаются, брюхо втянуто под хребет, сам шоколадный, грива
блондинистая волнами в землю – ну, Тарзан! Остановился у загородки, смотрит с интересом.
Моя старая кляча, неподкованная, со слоящимися копытами, пошла к нему, не разбирая дороги. Я въехала в сугроб. Сверху кажется, полутораметровой высоты. Еще одно отличие лошади от машины: что стало бы сейчас с машиной? Лично у меня приключился культурный шок: сижу на верхотуре, въезжаю в сугроб…
А лошади ничего, снег ей по брюхо, идет себе навстречу своей мечте… Я в ужасе осаживаю свою кралю, да не тут-то было. Уши прижала и делает вид, что не понимает команды: «Ты что, мать, нам туда не надо! Нам сюда надо, во-он к этому красавчику!..»
Хочешь меня переупрямить? Эх, ты, красавица без маникюра. Ну, не хочешь разворот, будет поворот. Ах, да, ты же вправо поворачивать не умеешь. Значит, пойдем влево.
Этот маневр лошадка не разгадала, и я ее перехитрила.
Ира мне потом говорила:
- Тебе на ферме «пятерку» поставили!
- Кто, конюшники?
- Да. Сказали: «Надо же, уговорила!»
Метки: лошадь, кумыс, ферма, верховая езда, рассказ
Светлана Хорунжая,
09-09-2010 21:58
(ссылка)
Мысли вслух (09.09.09)
Чтобы выиграть видеокамеру, надо иметь видеокамеру.
Чтобы купить и установить компьютер, надо иметь компьютер.
Чтобы вырастить и выучить ребенка, надо родить второго и больше.
Чтобы взять в кредит деньги, надо иметь деньги.
Это только у нас так или везде?
Чтобы купить и установить компьютер, надо иметь компьютер.
Чтобы вырастить и выучить ребенка, надо родить второго и больше.
Чтобы взять в кредит деньги, надо иметь деньги.
Это только у нас так или везде?
Метки: мысли вслух
Светлана Хорунжая,
28-03-2010 21:46
(ссылка)
Классика и современное искусство (5.02.09-5.03.10)
Классическое искусство, может быть, и умерло, но мощи его нетленны. Современное искусство, может быть, и живо, но дурно пахнет.
Раньше изображали высокие идеалы и чувства, сейчас – комплексы и страхи.
В искусстве важны три компонента: идея, чувство и техника. Творцы классической школы были сильны во всем. Сейчас важен лишь один компонент: либо заумь, либо драматизм, а если автор еще и техникой владеет – респект. Сейчас в моде не высокие мысли и не глубокие чувства, а оригинальность. Кто лучше выпендрился, тот и молодец. Если художник – его оригинальная мазня не выдержит конкуренции с наскальной живописью. Если музыкант – обязательно со «своим прочтением классики», с выражением своей творческой индивидуальности. Новых шедевров нет, перепевают старые. При этом стараются так исковеркать песню, чтоб ее никто не узнал. Кто больше испоганит любимую песню «своим прочтением», тот и молодец. Коллеги в лицо восторгаются, в спину плюются от зависти.
Современные исполнители несут не Песню, а Себя. Свое творческое самовыражение. Да было бы там чего выражать. Была бы личность эпохальная, душа широкая-глубокая. А если душа размером с миску – чего она навыражает? Кому эта личность интересна? Только маме родной. Кому это самовыражение надо? Только фанатам, которые в своей недолгой жизни ничего другого не видели.
Однако ж их раскручивают. «Людям нравится», «пипл хавает». Но и баланду в тюрьме пипл хавает, а если голодный, то и понравится. «У них есть выбор». Есть, между дерьмом и назьмом. Третьего не дано. Никакого уважения к аудитории и к песне.
Есть произведения, проверенные временем и отшлифованные мастерами. Их улучшить нельзя, можно только испортить.
Зачем же нам втюхивают это псевдоискусство? Почему?
Ответ прост: из-за денег. Вложения в искусство дают многократную прибыль. Никакая торговля оружием и наркотиками не дает такие баснословные барыши, как торговля искусством. Вложишь в современную картину копейки – продашь за миллионы. Главное – не пожалеть денег на раскрутку новоявленного «гения». Ведь предметом искусства считается любое произведение, если его таковым считают хотя бы два человека: сам автор и еще хоть кто-нибудь, кто с ним согласится (скажем, его мама). А если таких людей много, то это не просто талант, а гений. Поэтому любую мазню, достойную кисти мартышки, можно, раскрутив, продать с миллионными процентами. Это барыши не из воздуха, но из дерьма.
Шустрые дельцы скупают на корню неизвестных, но плодовитых «малеров», помещают их мазню в закрытые (прежде всего от арт-критиков и искусствоведов) галереи, куда вход только избранным (а избранные – конечно, охмуренные проплаченными экспертами нувориши). Специальные турагентства, модные и пафосные, специализирующиеся на арт-туризме, за очень нескромные денежки возят на закрытые приемы толстосумов. К ним приставлены проплаченные гиды-искусствоведы, которые вешают им на уши не просто лапшу, а спагетти. Они формируют моду в искусстве. Они формируют вкусы элиты, а та будет двигать это «искусство» в народ «с ученым видом знатока». Ощущение эксклюзивности закрытых приемов, принадлежности к богемным кругам, элитным занятиям отбивают остатки критичности у темных и необразованных в плане искусства нуворишей.
Исполнителей раскручивают тех, за кого платят, и на ком можно заработать деньги. Понятно, что это не высокое искусство, которое требует больших затрат (и материальных, и духовных) на воспитание и развитие музыкального вкуса аудитории, на обучение исполнителя, а прибыли приносит мало. Чем низменней инстинкт, тем большую прибыль он приносит тому, кто его эксплуатирует. И тем больше разрушаются души и дельца, и аудитории.
Пипл, лапшу с ушей стряхни! Обезьяна, будь человеком!
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
Раньше изображали высокие идеалы и чувства, сейчас – комплексы и страхи.
В искусстве важны три компонента: идея, чувство и техника. Творцы классической школы были сильны во всем. Сейчас важен лишь один компонент: либо заумь, либо драматизм, а если автор еще и техникой владеет – респект. Сейчас в моде не высокие мысли и не глубокие чувства, а оригинальность. Кто лучше выпендрился, тот и молодец. Если художник – его оригинальная мазня не выдержит конкуренции с наскальной живописью. Если музыкант – обязательно со «своим прочтением классики», с выражением своей творческой индивидуальности. Новых шедевров нет, перепевают старые. При этом стараются так исковеркать песню, чтоб ее никто не узнал. Кто больше испоганит любимую песню «своим прочтением», тот и молодец. Коллеги в лицо восторгаются, в спину плюются от зависти.
Современные исполнители несут не Песню, а Себя. Свое творческое самовыражение. Да было бы там чего выражать. Была бы личность эпохальная, душа широкая-глубокая. А если душа размером с миску – чего она навыражает? Кому эта личность интересна? Только маме родной. Кому это самовыражение надо? Только фанатам, которые в своей недолгой жизни ничего другого не видели.
Однако ж их раскручивают. «Людям нравится», «пипл хавает». Но и баланду в тюрьме пипл хавает, а если голодный, то и понравится. «У них есть выбор». Есть, между дерьмом и назьмом. Третьего не дано. Никакого уважения к аудитории и к песне.
Есть произведения, проверенные временем и отшлифованные мастерами. Их улучшить нельзя, можно только испортить.
Зачем же нам втюхивают это псевдоискусство? Почему?
Ответ прост: из-за денег. Вложения в искусство дают многократную прибыль. Никакая торговля оружием и наркотиками не дает такие баснословные барыши, как торговля искусством. Вложишь в современную картину копейки – продашь за миллионы. Главное – не пожалеть денег на раскрутку новоявленного «гения». Ведь предметом искусства считается любое произведение, если его таковым считают хотя бы два человека: сам автор и еще хоть кто-нибудь, кто с ним согласится (скажем, его мама). А если таких людей много, то это не просто талант, а гений. Поэтому любую мазню, достойную кисти мартышки, можно, раскрутив, продать с миллионными процентами. Это барыши не из воздуха, но из дерьма.
Шустрые дельцы скупают на корню неизвестных, но плодовитых «малеров», помещают их мазню в закрытые (прежде всего от арт-критиков и искусствоведов) галереи, куда вход только избранным (а избранные – конечно, охмуренные проплаченными экспертами нувориши). Специальные турагентства, модные и пафосные, специализирующиеся на арт-туризме, за очень нескромные денежки возят на закрытые приемы толстосумов. К ним приставлены проплаченные гиды-искусствоведы, которые вешают им на уши не просто лапшу, а спагетти. Они формируют моду в искусстве. Они формируют вкусы элиты, а та будет двигать это «искусство» в народ «с ученым видом знатока». Ощущение эксклюзивности закрытых приемов, принадлежности к богемным кругам, элитным занятиям отбивают остатки критичности у темных и необразованных в плане искусства нуворишей.
Исполнителей раскручивают тех, за кого платят, и на ком можно заработать деньги. Понятно, что это не высокое искусство, которое требует больших затрат (и материальных, и духовных) на воспитание и развитие музыкального вкуса аудитории, на обучение исполнителя, а прибыли приносит мало. Чем низменней инстинкт, тем большую прибыль он приносит тому, кто его эксплуатирует. И тем больше разрушаются души и дельца, и аудитории.
Пипл, лапшу с ушей стряхни! Обезьяна, будь человеком!
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
Светлана Хорунжая,
08-10-2010 22:41
(ссылка)
Параллельный мир (16.07.09-20.08.09)
Деревне Зарубино 225 лет. Нас пригласили выступить на концерте. Едем.
Лес, поле, лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, тут три дома, там три дома. Лес, поле, деревня в одну улицу. Разнокалиберные домики в цветочках. Проехали всю деревню.
- А кто знает, где здесь стадион? – спрашивает шофер.
Это дальше. Прямо по дороге. Стадион – это поле, огороженное железными решетками. Вдоль одной стороны, у входа, столы с пирожками и мангалы с шашлыками. Вдоль другой стороны – бетонные трибуны метров двадцать длиной. Перед ними выстроен балаганчик – крытая сцена, пол из ДВП, очень скользкий. За сценой – большая армейская палатка для артистов – и своих, и приглашенных – для всех. Обходим ее, как шкатулку с секретом – прямо в окошке маячит чей-то голый пупок. Здесь переодеваются все – и девочки, и мальчики.
В палатке темно и тепло – брезент прогрелся на солнце. Вошли, огляделись. Вот шикарная бабушка, дородная, в очках, в роскошном русском народном костюме – и с мобилой возле уха, какая прелесть. Вот на лавочке, среди брошенной одежды, пригорюнилась девушка, вся в белом. Белое платье, белый кокошник – ну, чисто царевна Несмеяна! Ей сейчас выступать с голубями – она жалеет, что на кокошнике нет ни козырька, ни вуалетки. Птички ведь тоже волнуются.
Вот закончилась официальная часть. Селяне, получившие свои грамоты и подарки, свалили со стадиона. Остались те, кому ничего не досталось, примерно половина. Концерт начался. Мы оделись к первому танцу. Плеснули по наперсткам: для сугреву, для смелости, «чтоб смыть позор». Поехали!
Уезжаем навеселе. Артисты – рассадники культуры. Гляжу в окно – и так мне нравится все, что вижу: и лес, и поле – такие зеленые! И речка – почти Луара! И эти домики – почти как во Франции! И так мне нравится это село Зарубино, в котором я была первый и, может быть, последний раз, село, которым нас пугали в детстве учителя – там есть коррекционная школа для умственно отсталых детей (чем, собственно, и знаменито село в районе).
Гляжу на всю эту красоту и думаю: ну почему до сих пор никто не воспел эту речку! Почему за двести двадцать пять лет никто не насочинял легенд про каждый домик? Ведь они того стоят! И как же все-таки жаль, что не у каждого села есть свой Есенин или Шукшин!
В горле вдруг рождается серебряная труба, рвется песня, и я прямо-таки кадышевским голосом (но тихо-тихо, себе под нос – я же танцовщица, а не певица) пою:
Деревня моя… Что там дальше – не знаю…
Ля-ля, ля-ля-ля. Ля-ля-ля, ля-ля-ля…
В белесом платочке-е-е-е июльского о-облака-а-а-а
Святая, как… ?.. Дереве-енька моя!
Деревня живет! Совершенно параллельно! На нее наступают со всех сторон, а она живет! Не зависит от всего происходящего в мире. Не зависит от нас и наших знаний о ней. Настоящий параллельный мир!
Лес, поле, лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, тут три дома, там три дома. Лес, поле, деревня в одну улицу. Разнокалиберные домики в цветочках. Проехали всю деревню.
- А кто знает, где здесь стадион? – спрашивает шофер.
Это дальше. Прямо по дороге. Стадион – это поле, огороженное железными решетками. Вдоль одной стороны, у входа, столы с пирожками и мангалы с шашлыками. Вдоль другой стороны – бетонные трибуны метров двадцать длиной. Перед ними выстроен балаганчик – крытая сцена, пол из ДВП, очень скользкий. За сценой – большая армейская палатка для артистов – и своих, и приглашенных – для всех. Обходим ее, как шкатулку с секретом – прямо в окошке маячит чей-то голый пупок. Здесь переодеваются все – и девочки, и мальчики.
В палатке темно и тепло – брезент прогрелся на солнце. Вошли, огляделись. Вот шикарная бабушка, дородная, в очках, в роскошном русском народном костюме – и с мобилой возле уха, какая прелесть. Вот на лавочке, среди брошенной одежды, пригорюнилась девушка, вся в белом. Белое платье, белый кокошник – ну, чисто царевна Несмеяна! Ей сейчас выступать с голубями – она жалеет, что на кокошнике нет ни козырька, ни вуалетки. Птички ведь тоже волнуются.
Вот закончилась официальная часть. Селяне, получившие свои грамоты и подарки, свалили со стадиона. Остались те, кому ничего не досталось, примерно половина. Концерт начался. Мы оделись к первому танцу. Плеснули по наперсткам: для сугреву, для смелости, «чтоб смыть позор». Поехали!
Уезжаем навеселе. Артисты – рассадники культуры. Гляжу в окно – и так мне нравится все, что вижу: и лес, и поле – такие зеленые! И речка – почти Луара! И эти домики – почти как во Франции! И так мне нравится это село Зарубино, в котором я была первый и, может быть, последний раз, село, которым нас пугали в детстве учителя – там есть коррекционная школа для умственно отсталых детей (чем, собственно, и знаменито село в районе).
Гляжу на всю эту красоту и думаю: ну почему до сих пор никто не воспел эту речку! Почему за двести двадцать пять лет никто не насочинял легенд про каждый домик? Ведь они того стоят! И как же все-таки жаль, что не у каждого села есть свой Есенин или Шукшин!
В горле вдруг рождается серебряная труба, рвется песня, и я прямо-таки кадышевским голосом (но тихо-тихо, себе под нос – я же танцовщица, а не певица) пою:
Деревня моя… Что там дальше – не знаю…
Ля-ля, ля-ля-ля. Ля-ля-ля, ля-ля-ля…
В белесом платочке-е-е-е июльского о-облака-а-а-а
Святая, как… ?.. Дереве-енька моя!
Деревня живет! Совершенно параллельно! На нее наступают со всех сторон, а она живет! Не зависит от всего происходящего в мире. Не зависит от нас и наших знаний о ней. Настоящий параллельный мир!
Метки: параллельный мир, деревня, концерт, рассказ
Светлана Хорунжая,
08-07-2010 13:27
(ссылка)
Учительница пения (24-25.07.09)
- Кто такая эта Татьяна Александровна? – спросила моя учительница музыки. – Все дети о ней говорят.
Это была наша первая учительница пения. Она приходила в наш класс с проигрывателем и разными музыкальными инструментами: барабаном, треугольником, колокольчиками и чем-то еще. Они доставались очередным счастливчикам с двух-трех парт, которые на перемене тренировались отбивать маршевый ритм.
Всю перемену мы бегали в коридоре, а после звонка Татьяна Александровна открывала дверь класса и включала проигрыватель. Мы маршировали к своим местам под бравурную музыку, а гордые счастливчики, выстроившись в линейку у доски, звенели и стучали в такт марша. Настроение сразу поднималось, и мы ждали, что будет интересного на этот раз.
Она рассказывала про испанскую музыку и танцы, показывала картинки, включала пластинки. Мы даже немного танцевали, изображая гордых испанцев – вставали и стучали каблуками в такт музыке: раз, два, три. Раз, два, три. Мальчики, заложив руки за спину, поворачивали голову вправо, прямо, влево. Влево, прямо, вправо. А девочки щелкали пальцами, двигая руками: вниз, в стороны, вверх. Вверх, в стороны, вниз.
Мы слушали пьесы из сюиты Грига «Пер Гюнт», а Татьяна Александровна спрашивала: как вы думаете, о чем эта музыка? (Это было «Утро»). А «Песня Сольвейг» – какая? Она рассказывала о музыке Бетховена и Мусоргского, о выразительных средствах музыки, об интонациях, мажоре и миноре. А в конце урока мы пели под проигрыватель, а Татьяна Александровна дирижировала.
Она учила нас первые два года. А потом пришла другая учительница. Никаких инструментов, кроме пианино, никаких рассказов. Я пела глупую малышовую песню, и мне хотелось плакать.
Потом были другие учительницы пения. Мы пели гимны коммунистических союзов молодежи разных стран, в которых нам было никогда не побывать. Нас заставляли записывать песни, которые мы никогда не собирались петь, и снижали оценки за отсутствие тетради, а не за то, что плохо поешь. Нам тоже что-то рассказывали о классике, но мы не очень-то слушали. Нам говорили приносить любимые пластинки, но никто не приносил. Не из вредности, не назло. Просто не интересно и не нужно – пение ведь не важный предмет, а так, очередная обязаловка.
Но из тех, кто пошел в музыкальную школу (в нашем классе – каждый третий), Татьяну Александровну не забыл никто.
Это была наша первая учительница пения. Она приходила в наш класс с проигрывателем и разными музыкальными инструментами: барабаном, треугольником, колокольчиками и чем-то еще. Они доставались очередным счастливчикам с двух-трех парт, которые на перемене тренировались отбивать маршевый ритм.
Всю перемену мы бегали в коридоре, а после звонка Татьяна Александровна открывала дверь класса и включала проигрыватель. Мы маршировали к своим местам под бравурную музыку, а гордые счастливчики, выстроившись в линейку у доски, звенели и стучали в такт марша. Настроение сразу поднималось, и мы ждали, что будет интересного на этот раз.
Она рассказывала про испанскую музыку и танцы, показывала картинки, включала пластинки. Мы даже немного танцевали, изображая гордых испанцев – вставали и стучали каблуками в такт музыке: раз, два, три. Раз, два, три. Мальчики, заложив руки за спину, поворачивали голову вправо, прямо, влево. Влево, прямо, вправо. А девочки щелкали пальцами, двигая руками: вниз, в стороны, вверх. Вверх, в стороны, вниз.
Мы слушали пьесы из сюиты Грига «Пер Гюнт», а Татьяна Александровна спрашивала: как вы думаете, о чем эта музыка? (Это было «Утро»). А «Песня Сольвейг» – какая? Она рассказывала о музыке Бетховена и Мусоргского, о выразительных средствах музыки, об интонациях, мажоре и миноре. А в конце урока мы пели под проигрыватель, а Татьяна Александровна дирижировала.
Она учила нас первые два года. А потом пришла другая учительница. Никаких инструментов, кроме пианино, никаких рассказов. Я пела глупую малышовую песню, и мне хотелось плакать.
Потом были другие учительницы пения. Мы пели гимны коммунистических союзов молодежи разных стран, в которых нам было никогда не побывать. Нас заставляли записывать песни, которые мы никогда не собирались петь, и снижали оценки за отсутствие тетради, а не за то, что плохо поешь. Нам тоже что-то рассказывали о классике, но мы не очень-то слушали. Нам говорили приносить любимые пластинки, но никто не приносил. Не из вредности, не назло. Просто не интересно и не нужно – пение ведь не важный предмет, а так, очередная обязаловка.
Но из тех, кто пошел в музыкальную школу (в нашем классе – каждый третий), Татьяну Александровну не забыл никто.
Метки: пение, музыка, музыкальная школа, учитель
Светлана Хорунжая,
26-09-2010 21:16
(ссылка)
День машиностроителя
Раньше говорили: кузнец – всем ремеслам отец. Сейчас можно сказать: машиностроитель – всей промышленности родитель. Он делает машины, которые потом делают все остальное.
Машиностроение – основа промышленности. Промышленность – основа экономики. Экономика – основа государства, основа обороноспособности и независимости страны.
Я поздравляю с днем машиностроителя всех, кто еще держится.
Машиностроение – основа промышленности. Промышленность – основа экономики. Экономика – основа государства, основа обороноспособности и независимости страны.
Я поздравляю с днем машиностроителя всех, кто еще держится.
Метки: день машиностроителя, промышленность, Машины, машиностроение, завод
Светлана Хорунжая,
09-07-2010 22:15
(ссылка)
Богатый родственник (25.07.09)
У моей деревенской родни объявился родственник-«олигарх». Точнее, чиновник областного масштаба. И стал их облагодетельствовать, хотя они ничего не просили. Им даже в голову это не приходило. «А чего нам помогать-то? Лучше бы вон внука на работу пристроил. А у нас все есть».
Заходишь в дом – в одном углу русская печка, в другом – японский холодильник. Размерами почти как эта печка. В зале – японский телевизор в полстены. Спутниковая тарелка 126 программ показывает.
Моя тетка любит смотреть программу с индийскими фильмами. Смотрит с противоположного конца дома, из другой комнаты, чтоб глаза не болели от большого экрана. Сядет в спальне на железную панцирную кровать и глядит в японский телевизор на райскую жизнь индусов.
«Старый-то, черно-белый, плохой был, со звуком нелады. Шепчет что-то, шепчет. Стукнешь его – заорет. Мы просто сказали, а он новый привез, подарил. Он спрашивал, может, нам что-то надо, а мы говорим – ничего. Холодильник вот тоже старый сломался, увезли его. А потом работаем в огороде – машина приезжает, холодильник привезли. Ну, мы думаем, это наш старый починили. Вам, говорят, в дом занести или тут поставить? Мы говорим: да сами занесем… Они оставили, уехали… А он - новый… Как мы его вдвоем перли!.. А он в двери не пролазит!.. Пояском привязали, тащили, дверку вон погнули…»
Вся деревня завидует, спрашивает, за что им такое счастье привалило. А они и сами не знают, удивляются. В той же деревне сестры родные у этого «олигарха» живут, им так не помогает. Тот объясняет просто: мужья у них пьяницы, все пропьют.
А тетку мою он даже в санаторий хотел отправить отдохнуть. Она ведь всю жизнь дояркой проработала, вставала в 4 утра, отдыха не знала. Взял паспорт, куда-то увез. Через несколько месяцев этот паспорт у него на даче оказался. Про отдых как-то больше не вспоминали. «Вот так, смеюсь, я в санаторий съездила».
- Что-то неспроста этот родственник о вас вспомнил. Вот так всплывут где-нибудь паспортные данные…
- А чего мне… Я свою жизнь прожила.
Смеется… Хоть на старости лет утешение – хороший телевизор с индийскими фильмами.
Заходишь в дом – в одном углу русская печка, в другом – японский холодильник. Размерами почти как эта печка. В зале – японский телевизор в полстены. Спутниковая тарелка 126 программ показывает.
Моя тетка любит смотреть программу с индийскими фильмами. Смотрит с противоположного конца дома, из другой комнаты, чтоб глаза не болели от большого экрана. Сядет в спальне на железную панцирную кровать и глядит в японский телевизор на райскую жизнь индусов.
«Старый-то, черно-белый, плохой был, со звуком нелады. Шепчет что-то, шепчет. Стукнешь его – заорет. Мы просто сказали, а он новый привез, подарил. Он спрашивал, может, нам что-то надо, а мы говорим – ничего. Холодильник вот тоже старый сломался, увезли его. А потом работаем в огороде – машина приезжает, холодильник привезли. Ну, мы думаем, это наш старый починили. Вам, говорят, в дом занести или тут поставить? Мы говорим: да сами занесем… Они оставили, уехали… А он - новый… Как мы его вдвоем перли!.. А он в двери не пролазит!.. Пояском привязали, тащили, дверку вон погнули…»
Вся деревня завидует, спрашивает, за что им такое счастье привалило. А они и сами не знают, удивляются. В той же деревне сестры родные у этого «олигарха» живут, им так не помогает. Тот объясняет просто: мужья у них пьяницы, все пропьют.
А тетку мою он даже в санаторий хотел отправить отдохнуть. Она ведь всю жизнь дояркой проработала, вставала в 4 утра, отдыха не знала. Взял паспорт, куда-то увез. Через несколько месяцев этот паспорт у него на даче оказался. Про отдых как-то больше не вспоминали. «Вот так, смеюсь, я в санаторий съездила».
- Что-то неспроста этот родственник о вас вспомнил. Вот так всплывут где-нибудь паспортные данные…
- А чего мне… Я свою жизнь прожила.
Смеется… Хоть на старости лет утешение – хороший телевизор с индийскими фильмами.
Метки: богатый родственник, чиновник, олигарх, рассказ
Светлана Хорунжая,
05-09-2010 00:24
(ссылка)
Приключения командировочных в Москве (13.08.09)
Двое командировочных в Москве, сделав запланированные на день дела, решили убить время. И пошли в кино. Да, дело было до перестройки. Времени до начала сеанса оставалось мало, они опаздывали, спешили.
Когда переходили дорогу, у одного из них развязался шнурок. Куда деваться, пришлось тормозить, чтоб завязать.
Стоило присесть – и штанина лопнула по шву.
О кино можно было забыть. Уже не торопясь, они присели на лавочку, чтобы обмозговать ситуацию. Надо было срочно купить новые штаны в ближайшем магазине одежды. И где здесь ближайший магазин?
Лавочка оказалась покрашенной. Теперь новые штаны были нужны двоим. Но как в таком виде идти по столице?
Пришлось из кустов подзывать к себе автолюбителей и просить у них стаканчик бензина.
Добрые люди нашлись. В новых штанах приключения кончились.
Когда переходили дорогу, у одного из них развязался шнурок. Куда деваться, пришлось тормозить, чтоб завязать.
Стоило присесть – и штанина лопнула по шву.
О кино можно было забыть. Уже не торопясь, они присели на лавочку, чтобы обмозговать ситуацию. Надо было срочно купить новые штаны в ближайшем магазине одежды. И где здесь ближайший магазин?
Лавочка оказалась покрашенной. Теперь новые штаны были нужны двоим. Но как в таком виде идти по столице?
Пришлось из кустов подзывать к себе автолюбителей и просить у них стаканчик бензина.
Добрые люди нашлись. В новых штанах приключения кончились.
Метки: командировочные, приключения, случай из жизни, рассказ
Светлана Хорунжая,
04-09-2010 00:46
(ссылка)
Конфликт поколений (6-7.09.09)
- Саша, угадай, что я сейчас скажу: nous allons dans la rue d’Haussmann?
- Тетка, отстань.
- Ну, Саша! Угадай: nous allons… dans la rue d’Haussmann.
- Тетка, достала ты меня со своим «нузалёном».
- Блин… Саша, как ты думаешь, что я сейчас сказала: nous entrons dans le Grand Opéra?
- Shut up.
- Тетка, отстань.
- Ну, Саша! Угадай: nous allons… dans la rue d’Haussmann.
- Тетка, достала ты меня со своим «нузалёном».
- Блин… Саша, как ты думаешь, что я сейчас сказала: nous entrons dans le Grand Opéra?
- Shut up.
Метки: конфликт поколений, Франция
Светлана Хорунжая,
03-09-2010 00:30
(ссылка)
Почему папоротник не может цвести? (28.09.08-02.09.10)
Почему папоротник не может цвести? Потому что это не цветковое растение, оно размножается спорами. Это знают все. Однако до сих пор живут легенды у многих народов мира о цветущем папоротнике.
Это удивительное растение. Он появился на земле раньше динозавров. И за многие миллионы лет не исчез с лица земли, как многие до него и после него, а, напротив, расселился по всей планете, успешно конкурируя с цветковыми и другими семенными растениями. Как ему это удается?
Секрет папоротнику приписывается один: волшебный цветок, обладающий особыми свойствами. Легенды об этом есть у разных народов, совершенно не родственных между собой, не связанных ни генетически, ни культурно, ни территориально, и даже у изолированных наций, которые не могли заимствовать ее у соседей. Разве смогла бы легенда пережить века, если бы не подтверждалась повсеместно и постоянно? И что такого необыкновенного можно приписать растению, чего нельзя было бы объяснить рационально?
Да, папоротник не может цвести. Но, может быть, у него есть дополнительные способы размножения, позволяющие ему столь успешно конкурировать с семенными растениями? Возможно ли, чтобы при определенных условиях растение выбрасывало специальный спороносный побег – стробил, который и принимают за цветок? По современным источникам (полученным уже в этом веке) его описывают так: «Красный цветок папоротника!... Крупный колос гордо выглядывает из самой сердцевины разросшегося растения, состоит из пупырчатой наподобие рыбьей икры мякоти, причудливо перевивающейся, из складок которой торчат чёрные тычинки (или пестики?)… Я потрогала колос, и пальцы сразу окрасились пыльцой. Вот это да! Так много пыльцы… » «Папоротник еще как цветет! Правда, цветы его не такие великолепные, как мне раньше представлялось. В моем воображении цветок папоротника всегда был большим, роскошным, неописуемой красоты. А оказался сравнительно маленьким, без выраженного запаха, зато очень ярким – насыщенного желтого цвета.»
Можно объяснить это буйной народной фантазией. Но почему из более 12000 современных видов папоротников «цветение» приписывается только двум очень близким видам – папоротнику мужскому (щитовнику) и папоротнику игольчатому? Если фантазировать, не проще ли сразу всем видам приписать?
Вчера мне показали фотографии «цветущего папоротника», сделанные в августе этого года. Из середины розетки поднимались несколько стеблей, увешанных чем-то зеленым. По-моему, это похоже на полураспустившиеся листья, сказала я. А сама подумала: чем черт не шутит?
Это удивительное растение. Он появился на земле раньше динозавров. И за многие миллионы лет не исчез с лица земли, как многие до него и после него, а, напротив, расселился по всей планете, успешно конкурируя с цветковыми и другими семенными растениями. Как ему это удается?
Секрет папоротнику приписывается один: волшебный цветок, обладающий особыми свойствами. Легенды об этом есть у разных народов, совершенно не родственных между собой, не связанных ни генетически, ни культурно, ни территориально, и даже у изолированных наций, которые не могли заимствовать ее у соседей. Разве смогла бы легенда пережить века, если бы не подтверждалась повсеместно и постоянно? И что такого необыкновенного можно приписать растению, чего нельзя было бы объяснить рационально?
Да, папоротник не может цвести. Но, может быть, у него есть дополнительные способы размножения, позволяющие ему столь успешно конкурировать с семенными растениями? Возможно ли, чтобы при определенных условиях растение выбрасывало специальный спороносный побег – стробил, который и принимают за цветок? По современным источникам (полученным уже в этом веке) его описывают так: «Красный цветок папоротника!... Крупный колос гордо выглядывает из самой сердцевины разросшегося растения, состоит из пупырчатой наподобие рыбьей икры мякоти, причудливо перевивающейся, из складок которой торчат чёрные тычинки (или пестики?)… Я потрогала колос, и пальцы сразу окрасились пыльцой. Вот это да! Так много пыльцы… » «Папоротник еще как цветет! Правда, цветы его не такие великолепные, как мне раньше представлялось. В моем воображении цветок папоротника всегда был большим, роскошным, неописуемой красоты. А оказался сравнительно маленьким, без выраженного запаха, зато очень ярким – насыщенного желтого цвета.»
Можно объяснить это буйной народной фантазией. Но почему из более 12000 современных видов папоротников «цветение» приписывается только двум очень близким видам – папоротнику мужскому (щитовнику) и папоротнику игольчатому? Если фантазировать, не проще ли сразу всем видам приписать?
Вчера мне показали фотографии «цветущего папоротника», сделанные в августе этого года. Из середины розетки поднимались несколько стеблей, увешанных чем-то зеленым. По-моему, это похоже на полураспустившиеся листья, сказала я. А сама подумала: чем черт не шутит?
Метки: Цветок папоротника
Светлана Хорунжая,
02-08-2010 19:27
(ссылка)
Мне посвятили сонет!
Линда Ангелина
Сонет 61: ВЕТЕР
Светлане Хорунжей
Когда неясные туманные мечты,
Пройдя сквозь сито жизни перекрестков,
Сгорят на свалке в кучах хлама и отбросов,
Так что о них совсем забудешь ты -
Когда твои надежды, улетев,
Впотьмах спикируют в тоску и грязь промзоны,
Разбившись веером о стену из бетона,
И ни одна не сможет уцелеть -
Когда зачаточная вера ускользнет
Из рук как рыбка в лужу с ярко-синим
Красивым радужным, как жизнь, пятном бензина,
И эта жижа ей наполнит рот -
Ты в те края мечты, надежды, веру
Уже не отпускай с попутным ветром+
30 июля 2010
настроение: Positive...
Сонет 61: ВЕТЕР
Светлане Хорунжей
Когда неясные туманные мечты,
Пройдя сквозь сито жизни перекрестков,
Сгорят на свалке в кучах хлама и отбросов,
Так что о них совсем забудешь ты -
Когда твои надежды, улетев,
Впотьмах спикируют в тоску и грязь промзоны,
Разбившись веером о стену из бетона,
И ни одна не сможет уцелеть -
Когда зачаточная вера ускользнет
Из рук как рыбка в лужу с ярко-синим
Красивым радужным, как жизнь, пятном бензина,
И эта жижа ей наполнит рот -
Ты в те края мечты, надежды, веру
Уже не отпускай с попутным ветром+
30 июля 2010
настроение: Positive...
Светлана Хорунжая,
23-07-2010 16:01
(ссылка)
Как в сорок первом (3.08.09)
Наш завод был построен в войну. В мирное время разрушается.
В сорок втором году он уже работал. Стены возводились вокруг уже работающих станков. А сейчас, кажется, сорок первый.
Нет ничего.
Нет многих необходимых материалов, комплектующих, инструмента, оборудования. Нет запасов, заделов. Нет условий в производственных помещениях.
И раньше варили кашу из топора, а теперь и топор сломался.
Кадры редеют с каждым днем. Нужную информацию днем с огнем не добудешь – ни нормативной документации, ни литературы по теме, и спросить некого.
За что ни хватишься – нет ничего. Как в сорок первом.
Победа будет за нами.
В сорок втором году он уже работал. Стены возводились вокруг уже работающих станков. А сейчас, кажется, сорок первый.
Нет ничего.
Нет многих необходимых материалов, комплектующих, инструмента, оборудования. Нет запасов, заделов. Нет условий в производственных помещениях.
И раньше варили кашу из топора, а теперь и топор сломался.
Кадры редеют с каждым днем. Нужную информацию днем с огнем не добудешь – ни нормативной документации, ни литературы по теме, и спросить некого.
За что ни хватишься – нет ничего. Как в сорок первом.
Победа будет за нами.
Метки: завод
Светлана Хорунжая,
29-07-2010 23:15
(ссылка)
Служебный рост (12.08.09)
В нашем отделе жалеют, что не сохранилась служебная записка от нынешнего директора нашего завода, написанная им в то время, когда он был еще начальником отдела маркетинга.
Ее читал весь наш отдел. В двух с половиной строчках было пять ошибок. Шестая была в заглавии: «СЛУЕБНАЯ ЗАПИСКА». А наш начальник, славившийся своей доколупистостью, обожавший исправлять ошибки везде, где только можно, чуть что не в надписях на заборах, хвалившийся, что способен на чистом листе бумаги найти три ошибки, подмахнул ее не глядя, без традиционного ехидного спича на полчаса.
Несколько месяцев спустя автор этого шедевра стал нашим начальником. Тогда мы впервые пожалели о том, что не сохранили такой ценный документ.
Но потерянного не вернешь.
Ее читал весь наш отдел. В двух с половиной строчках было пять ошибок. Шестая была в заглавии: «СЛУЕБНАЯ ЗАПИСКА». А наш начальник, славившийся своей доколупистостью, обожавший исправлять ошибки везде, где только можно, чуть что не в надписях на заборах, хвалившийся, что способен на чистом листе бумаги найти три ошибки, подмахнул ее не глядя, без традиционного ехидного спича на полчаса.
Несколько месяцев спустя автор этого шедевра стал нашим начальником. Тогда мы впервые пожалели о том, что не сохранили такой ценный документ.
Но потерянного не вернешь.
Метки: служебный рост, Служебная записка, ошибка, шедевр, завод
Светлана Хорунжая,
23-07-2010 16:30
(ссылка)
Надпись на заборе
Вообще-то я не шибко верю тому, что пишут на заборах и в газетах. Но тут захотелось сделать исключение. Не смогла я пройти мимо этого забора – ограждения дворовой спортплощадки.
Сразу вспомнились слова юмориста: «Музыка звучит!.. Мальчик на заборе ХОРОШИЕ слова пишет!.. Люди сошли с ума и начали делать добрые дела!.. И сошедшая с ума планета…»
Кажется, лучшие прогнозисты у нас в России – юмористы.
Процесс-то пошел.
Метки: надпись на заборе
Светлана Хорунжая,
06-07-2010 20:27
(ссылка)
Самая прекрасная кошка на свете (18.07.09)
Самую красивую кошку я встретила в хабаровском аэропорту. Это была бродячая кошка – видимо, ее подкармливали сотрудники аэропорта.
Шерсть ее была гладкая и блестящая, как шелковая, серенькая с примесью рыжих и черных волосков. Меня поразила редкостная даже для кошки грация. Она была подвижна, как ртуть, но при этом вызывала ощущение полной гармонии и покоя. Ее движения плавно переходили одно в другое, не замедляясь, не ускоряясь и не останавливаясь. Ни суетливости, ни рывков, ни пауз – одно бесконечное движение. Кто пробовал так двигаться – знает, что это невероятно трудно. Кошка живо интересовалась всем происходящим, обнюхивала багаж пассажиров – с любопытством, но тактично, без наглости и хозяйской деловитости. Ходила между людей, не шарахаясь от них, но и не навязывая свое общение – истинно сама по себе.
Я предложила ей кусочек копченой осетринки, с Амура же еду! Запах деликатеса кружил голову и валил с ног. Кошка не проявила никакого интереса. Она жила в своем ритме, никуда не торопясь, но быстро двигаясь. Общаясь, но не навязываясь.
Я не могла отвести глаз от этой кошачьей грации. Более восхитительной кошки я не видела никогда. И, когда я вижу кошку – победительницу какой-нибудь фелинологической выставки, я думаю: «Ты прекрасна, спору нет. Но живет без всякой славы… та, что все ж тебя милей».
Шерсть ее была гладкая и блестящая, как шелковая, серенькая с примесью рыжих и черных волосков. Меня поразила редкостная даже для кошки грация. Она была подвижна, как ртуть, но при этом вызывала ощущение полной гармонии и покоя. Ее движения плавно переходили одно в другое, не замедляясь, не ускоряясь и не останавливаясь. Ни суетливости, ни рывков, ни пауз – одно бесконечное движение. Кто пробовал так двигаться – знает, что это невероятно трудно. Кошка живо интересовалась всем происходящим, обнюхивала багаж пассажиров – с любопытством, но тактично, без наглости и хозяйской деловитости. Ходила между людей, не шарахаясь от них, но и не навязывая свое общение – истинно сама по себе.
Я предложила ей кусочек копченой осетринки, с Амура же еду! Запах деликатеса кружил голову и валил с ног. Кошка не проявила никакого интереса. Она жила в своем ритме, никуда не торопясь, но быстро двигаясь. Общаясь, но не навязываясь.
Я не могла отвести глаз от этой кошачьей грации. Более восхитительной кошки я не видела никогда. И, когда я вижу кошку – победительницу какой-нибудь фелинологической выставки, я думаю: «Ты прекрасна, спору нет. Но живет без всякой славы… та, что все ж тебя милей».
Светлана Хорунжая,
07-07-2010 16:53
(ссылка)
Огурцы (23.07.09)
Нынешней весной я накупила много семян: кризис, возвращение к подножному корму. Огурцов – аж сортов десять: и старые, проверенные сорта, и новые перспективные гибриды. Без горечи, самоопыляющиеся, не перерастающие, высокоурожайные, всепогодные. Все такие хорошие. В общем, не удержалась, хапнула. Мама ворчала: куда столько, мы столько не садим… Но погода нынче была такой, что огурцы то не всходили, то рассада погибала. Причем лучше всходили семена из пакетиков с простыми сортами и истекающим сроком годности, чем семена из пакетиков с гибридами и, судя по дате упаковки, свежими. Мы их подсаживали, рассаживали, пересаживали… На грядке все перемешалось, кто где – не поймешь.
И огурцы у нас народились всякие разные, как котята. Одни темные, другие светлые, белоносые, белобокие, пушистые, гладкие, пупырчатые и даже очень колючие. Эти, наверное, ежики.
И огурцы у нас народились всякие разные, как котята. Одни темные, другие светлые, белоносые, белобокие, пушистые, гладкие, пупырчатые и даже очень колючие. Эти, наверное, ежики.
Метки: ОГОРОД
Светлана Хорунжая,
11-07-2010 22:36
(ссылка)
О странностях общественного мнения (28.07.09)
Мои новые красивые платья долгое время никто не замечал. Время шло, платья состарились, надоели и стали сидеть в обтяжку. И все вдруг начали говорить: «Ой, какое красивое платье! Новое?»
А я с досадой думала: где же раньше были ваши глаза?
А я с досадой думала: где же раньше были ваши глаза?
Метки: общественное мнение, время
Светлана Хорунжая,
11-07-2010 22:40
(ссылка)
Как построить детей (3.08.09)
Мы пришли на репетицию концерта. Наш руководитель Аня занималась с детишками. Они успевали не только сплясать, но и выглянуть в окно, дернуть за косичку и получить в лоб, врезаться в колонну и упасть, притворившись мертвой морской звездой, ожить осьминогом, взбрыкнуть ногами и вскочить по-козлячьи… И таких – целая толпа. Не наорешь – не построишь.
Мы переглянулись, вспоминая «Ералаш»: «Доктор, у моей собаки наблюдаются неадекватные реакции на мои команды… ЛЕЖА-А-АТЬ!!!»
Бывают же такие взрослые, которые так воспитывают детей, что они кроме крика ничего не понимают. Не крик они просто не слышат. Мучайся с ними потом.
Мы слушали окрики и ругань Ани, от которой никогда раньше не слышали ни раздраженного, ни повышенного тона, ни резкого слова, и косились себе под ноги: не образовалась ли там еще лужа…
Мы переглянулись, вспоминая «Ералаш»: «Доктор, у моей собаки наблюдаются неадекватные реакции на мои команды… ЛЕЖА-А-АТЬ!!!»
Бывают же такие взрослые, которые так воспитывают детей, что они кроме крика ничего не понимают. Не крик они просто не слышат. Мучайся с ними потом.
Мы слушали окрики и ругань Ани, от которой никогда раньше не слышали ни раздраженного, ни повышенного тона, ни резкого слова, и косились себе под ноги: не образовалась ли там еще лужа…
Светлана Хорунжая,
10-07-2010 21:20
(ссылка)
Рита, Катрина и Вильма (3.08.09)
Три старые березы на нашем садовом участке грозили упасть на садовый домик. Мы решили их спилить наконец.
Две первые березы рухнули в аккурат на избушку, разгромив веранду вдребезги. Мы их назвали Рита и Катрина (в честь недавно прошедших ураганов). Третья, Вильма, промахнулась.
Мы были счастливы. Долгие годы деревья затеняли участок, тянули корнями воду, опасно поскрипывали над головой. А теперь мы перестроим неудобную веранду. Как удачно обрушивается стихия!
Две первые березы рухнули в аккурат на избушку, разгромив веранду вдребезги. Мы их назвали Рита и Катрина (в честь недавно прошедших ураганов). Третья, Вильма, промахнулась.
Мы были счастливы. Долгие годы деревья затеняли участок, тянули корнями воду, опасно поскрипывали над головой. А теперь мы перестроим неудобную веранду. Как удачно обрушивается стихия!
Метки: Ураган, Стихия, березы, Рита Катрина и Вильма
Светлана Хорунжая,
05-07-2010 11:17
(ссылка)
Живая история (18.07.09)
Окна с деревянными наличниками – глаза дома – везде разные. Где синие с белым, где белые с синим, где красный добавляют, где – желтый с зеленым.
У нашего города глаза голубые и синие. Иногда зеленые.
Когда я бываю в других местах, всегда смотрю: а какие глаза у вашей деревни? У вашего города?
А побывав за границей, теперь гляжу и на дома. Там не только во всем городе, но порой и во всей стране такого разнообразия не сыщешь, какое у нас на одной улице найти можно.
Выхожу из дома, иду по улице. Вот пятистенничек с двускатной крышей, обитый вагонкой, крашеный грунтовкой красно-коричневого цвета. Как в Норвегии. Здесь немцы живут. Следом – квадратная беленая хатка, как на Украине. За ней – бревенчатый бурый сруб, типично сибирский. Вот обшитый сайдингом, вот – деревянными пластинками-чешуйками, вот – керамической плиткой, вот – вагонкой вертикальной, тут – горизонтальной, там – в елочку. Вагонка встык, вагонка внахлестку… Вот гладко оштукатуренный, вот штукатурка расчерчена под кирпичи, вот – инкрустированная мраморной крошкой… Вот покрыт плиткой, вот – ДСП, вот – непонятно чем – рубероидом, что ли. Вот – кирпичный, вот – деревянный, вот – шлакоблочный, вот – из шпал, креозоченных и некреозоченных, вот – из бетонных блоков. Вот – древняя развалюшка, окна в землю вросли, стены покосились, крыша развалилась. Вот – новый двухэтажный особнячок, первый этаж кирпичный, второй – деревянный – томский стиль… Вот на наличниках вырезаны портьеры, вот вилюшки – «царские кудри», а вот две рюмочки зеленого цвета. А здесь уже наличников нет – стеклопакеты.
Какое разнообразие – ходи да гляди! И как это я раньше своим городом не восхищалась! Вот он – живой музей под открытым небом. Завидуй, Европа! Живая история вся на одной улице. Все увидишь. Раньше – кто откуда приехал. Потом – кто откуда спер. Потом – кто на что накопил.
В других странах такое разнообразие (точнее, гораздо меньшее разнообразие) бережно сохраняют, лелеют и пиарят на каждом углу. А у нас ходят мимо и даже не замечают своей уникальности. Просто сравнить не с чем, не бывают в других краях. Как говорится, чужая сторона нахвалом живет, а наша хайкою стоит.
Метки: Окна, деревянные наличники
Светлана Хорунжая,
04-07-2010 20:35
(ссылка)
Отпечаток времени (19.07.09)
Мой брат – дитя застоя. Все время попадает под всяческие поблажки и послабления.
Я – дитя перестройки. Всю жизнь попадаю под закручивание гаек.
Старший племянник – дитя шоковой терапии. Младший – дитя дефолта. Что их ждет?
Я – дитя перестройки. Всю жизнь попадаю под закручивание гаек.
Старший племянник – дитя шоковой терапии. Младший – дитя дефолта. Что их ждет?
Метки: застой, перестройка, шоковая терапия, дефолт, Закручивание гаек
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
