Светлана Хорунжая,
08-10-2010 22:41
(ссылка)
Параллельный мир (16.07.09-20.08.09)
Деревне Зарубино 225 лет. Нас пригласили выступить на концерте. Едем.
Лес, поле, лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, тут три дома, там три дома. Лес, поле, деревня в одну улицу. Разнокалиберные домики в цветочках. Проехали всю деревню.
- А кто знает, где здесь стадион? – спрашивает шофер.
Это дальше. Прямо по дороге. Стадион – это поле, огороженное железными решетками. Вдоль одной стороны, у входа, столы с пирожками и мангалы с шашлыками. Вдоль другой стороны – бетонные трибуны метров двадцать длиной. Перед ними выстроен балаганчик – крытая сцена, пол из ДВП, очень скользкий. За сценой – большая армейская палатка для артистов – и своих, и приглашенных – для всех. Обходим ее, как шкатулку с секретом – прямо в окошке маячит чей-то голый пупок. Здесь переодеваются все – и девочки, и мальчики.
В палатке темно и тепло – брезент прогрелся на солнце. Вошли, огляделись. Вот шикарная бабушка, дородная, в очках, в роскошном русском народном костюме – и с мобилой возле уха, какая прелесть. Вот на лавочке, среди брошенной одежды, пригорюнилась девушка, вся в белом. Белое платье, белый кокошник – ну, чисто царевна Несмеяна! Ей сейчас выступать с голубями – она жалеет, что на кокошнике нет ни козырька, ни вуалетки. Птички ведь тоже волнуются.
Вот закончилась официальная часть. Селяне, получившие свои грамоты и подарки, свалили со стадиона. Остались те, кому ничего не досталось, примерно половина. Концерт начался. Мы оделись к первому танцу. Плеснули по наперсткам: для сугреву, для смелости, «чтоб смыть позор». Поехали!
Уезжаем навеселе. Артисты – рассадники культуры. Гляжу в окно – и так мне нравится все, что вижу: и лес, и поле – такие зеленые! И речка – почти Луара! И эти домики – почти как во Франции! И так мне нравится это село Зарубино, в котором я была первый и, может быть, последний раз, село, которым нас пугали в детстве учителя – там есть коррекционная школа для умственно отсталых детей (чем, собственно, и знаменито село в районе).
Гляжу на всю эту красоту и думаю: ну почему до сих пор никто не воспел эту речку! Почему за двести двадцать пять лет никто не насочинял легенд про каждый домик? Ведь они того стоят! И как же все-таки жаль, что не у каждого села есть свой Есенин или Шукшин!
В горле вдруг рождается серебряная труба, рвется песня, и я прямо-таки кадышевским голосом (но тихо-тихо, себе под нос – я же танцовщица, а не певица) пою:
Деревня моя… Что там дальше – не знаю…
Ля-ля, ля-ля-ля. Ля-ля-ля, ля-ля-ля…
В белесом платочке-е-е-е июльского о-облака-а-а-а
Святая, как… ?.. Дереве-енька моя!
Деревня живет! Совершенно параллельно! На нее наступают со всех сторон, а она живет! Не зависит от всего происходящего в мире. Не зависит от нас и наших знаний о ней. Настоящий параллельный мир!
Лес, поле, лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, три дома, речушка. Лес, поле, тут три дома, там три дома. Лес, поле, деревня в одну улицу. Разнокалиберные домики в цветочках. Проехали всю деревню.
- А кто знает, где здесь стадион? – спрашивает шофер.
Это дальше. Прямо по дороге. Стадион – это поле, огороженное железными решетками. Вдоль одной стороны, у входа, столы с пирожками и мангалы с шашлыками. Вдоль другой стороны – бетонные трибуны метров двадцать длиной. Перед ними выстроен балаганчик – крытая сцена, пол из ДВП, очень скользкий. За сценой – большая армейская палатка для артистов – и своих, и приглашенных – для всех. Обходим ее, как шкатулку с секретом – прямо в окошке маячит чей-то голый пупок. Здесь переодеваются все – и девочки, и мальчики.
В палатке темно и тепло – брезент прогрелся на солнце. Вошли, огляделись. Вот шикарная бабушка, дородная, в очках, в роскошном русском народном костюме – и с мобилой возле уха, какая прелесть. Вот на лавочке, среди брошенной одежды, пригорюнилась девушка, вся в белом. Белое платье, белый кокошник – ну, чисто царевна Несмеяна! Ей сейчас выступать с голубями – она жалеет, что на кокошнике нет ни козырька, ни вуалетки. Птички ведь тоже волнуются.
Вот закончилась официальная часть. Селяне, получившие свои грамоты и подарки, свалили со стадиона. Остались те, кому ничего не досталось, примерно половина. Концерт начался. Мы оделись к первому танцу. Плеснули по наперсткам: для сугреву, для смелости, «чтоб смыть позор». Поехали!
Уезжаем навеселе. Артисты – рассадники культуры. Гляжу в окно – и так мне нравится все, что вижу: и лес, и поле – такие зеленые! И речка – почти Луара! И эти домики – почти как во Франции! И так мне нравится это село Зарубино, в котором я была первый и, может быть, последний раз, село, которым нас пугали в детстве учителя – там есть коррекционная школа для умственно отсталых детей (чем, собственно, и знаменито село в районе).
Гляжу на всю эту красоту и думаю: ну почему до сих пор никто не воспел эту речку! Почему за двести двадцать пять лет никто не насочинял легенд про каждый домик? Ведь они того стоят! И как же все-таки жаль, что не у каждого села есть свой Есенин или Шукшин!
В горле вдруг рождается серебряная труба, рвется песня, и я прямо-таки кадышевским голосом (но тихо-тихо, себе под нос – я же танцовщица, а не певица) пою:
Деревня моя… Что там дальше – не знаю…
Ля-ля, ля-ля-ля. Ля-ля-ля, ля-ля-ля…
В белесом платочке-е-е-е июльского о-облака-а-а-а
Святая, как… ?.. Дереве-енька моя!
Деревня живет! Совершенно параллельно! На нее наступают со всех сторон, а она живет! Не зависит от всего происходящего в мире. Не зависит от нас и наших знаний о ней. Настоящий параллельный мир!
Метки: параллельный мир, деревня, концерт, рассказ
Светлана Хорунжая,
07-01-2011 17:32
(ссылка)
Рождественская ночь
Под черно-звездным омофором,
Под невесомой пеленой,
Что мановением нескорым
Простерлась чудно надо мной,
Рождественская ночь святая
Заворожила тишиной –
И только ангелы летают
Над замирающей землей…
7.01.2009 г.
Под невесомой пеленой,
Что мановением нескорым
Простерлась чудно надо мной,
Рождественская ночь святая
Заворожила тишиной –
И только ангелы летают
Над замирающей землей…
7.01.2009 г.
Метки: рождественская ночь, Рождество, стих
Светлана Хорунжая,
22-10-2010 23:26
(ссылка)
Поездка на кумысную ферму (17.11.09-22.10.10)
- Когда ты вернешься? – пытала меня мама.
- Не знаю.
- А куда ты едешь?
- Не знаю.
- А сколько человек вас едет?
- Должно быть человек шесть.
- А кто еще?
- Не знаю.
- А кто повезет?
- Не знаю.
- А надолго?
- Не знаю.
- А во сколько поедешь?
- Не знаю.
- А может, ты вообще не поедешь?
- Не знаю.
Однажды Иринка, с которой мы вместе занимались аэробикой, сказала: «Угадай, что я сегодня делала?.. Каталась на вороном жеребце, норовистом, без седла!» - «Ой!!!» - «Поехали на следующие выходные?!» - «Поехали!»
Желающих набралось шесть человек, Иринка обещала договориться с транспортом. На следующий день ударили морозы. Конец марта – и всю неделю морозы за тридцать. «А мы к седлу не примерзнем?» - сомневались мы. Решили: в субботу точно не едем, а на воскресенье после обеда Инет обещал потепление, тогда и двинем.
И вот воскресенье, после обеда. Перезваниваемся: потеплело-не потеплело? Едем-не едем?
В итоге в 16-00 едем вдвоем с Иринкой. Потеплело, минус двадцать шесть.
Кумысная ферма основана русскими беженцами из среднеазиатских республик. По стенкам висят лицензии ПЮБОЛ, гигиенические сертификаты. Знающие люди удивляются, что кумыс скисает в стерильных условиях, без грязных рук и конских волос в молоке. Молоко у лошади голубоватого оттенка, не жирное, но сладкое, пальцы слипаются от него. Доить лошадь трудно, она умнее коровы и молоко готова отдавать только жеребенку. Приходится обманывать: сперва подпускают жеребенка, потом доят.
Молока от лошади гораздо меньше, чем от коровы, около литра. Кумыс выпускают трех степеней крепости, самый крепкий по градусам – как слабое пиво. По вкусу похож на резкий кефир. Нас угостили самым крепким, какой сами пьют, а потом повели на экскурсию по ферме.
Лошадей на ферме несколько десятков. Породистые живут в деннике, беспородные – в загоне. Есть и стадо коров.
У лошадок в деннике у каждой своя фишка. Одна берет угощение – морковку, роняет ее и тут же тянется за другой. Роняет и ее, тянется за третьей… Запасливая. Другой жеребчик любит хвататься губами за рукава. Кусается, говорят про него. Да это разве кусачий, это игручий. Вот если бы зубами куснул… Вот орловский жеребец редкой гнедой масти. Вся шкура в завитках-розетках, будто макушки на шее. А вот владимирский тяжеловоз лосиных размеров. Бесконечно дружелюбная простая морда с длинной челкой где-то, кажется, на высоте баскетбольной корзины. А в крайнем деннике – громадный черный племенной бык с кольцом в носу. Ему – печенюшка величиной с ладошку. Не успеваю заметить, как его длинный язык, змееобразно изгибаясь, слизывает ее с руки. Вот низкорослая киргизская лошадка, а вот лошадь, принадлежащая главе района. У него в каждой конюшне есть свои лошади, за что его в народе прозвали Конюхом. Вот впереди рыжая дойная кобылка, а морковки уже закончились. Я ласково треплю ее по шее, чешу короткую гриву. Гривы стригут не всем, у кого красивые – оставляют. Рыженькая тычется носом мне в лицо – запоминает.
Но я задержалась, нам уже оседлали смирных кобылок.
- Сидела раньше на лошади?
- Да, - отвечаю я.
- Ну, значит, умеешь, - проинструктировали меня.
Это была моя третья посадка на лошадь.
Первая была в детстве, лет в десять, когда мой дядька в деревне посадил меня на пастушью лошадь и повел в поводу, уж такими влюбленными глазами я на нее смотрела. Я сползала с седла то вправо, то влево, в такт лошадиным шагам.
- Держись за арчак! – сказал дядя Миша.
Знать бы еще, что это такое и где это находится.
Оказалось, это ручка такая впереди седла. Я ее сразу и не заметила. Пастух очень удивился, что мы уводим лошадь у него на глазах…
Второй случай был в студенчестве, перед Эрмитажем, зимним питерским днем. Бурое косматое полусонное животное не спеша везло меня по Александровской площади и никак не хотело переходить на рысь. Кой-как мне удалось его разогнать. Впрочем, получив на рысях пару толчков под зад, я перестала подниматься на стременах и приклеилась к седлу. Рядом такой же чайник, давая посыл вороной лошадке, наклонил корпус не туда. Лошадь дала задний ход. Чайник озадаченно вертится в седле, лошадники ржут…
И вот теперь третий раз. Взбираюсь на верхотуру. Стремена, кажется, коротковаты, повод порван и связан двойным узлом. Тоже коротковат. Посыл, шенкеля – поехали, шагом кружим по двору. Недостаток навыка верховой езды компенсирую разговорами с лошадкой. Все остальные смотрят: лошади, работники фермы и даже некоторые любопытные коровы. Чайник на лошади – это цирк бесплатный. Умный дурака везет.
Чем лошадь лучше машины? У машины насколько руль повернешь, настолько и колеса повернутся.
Лошади достаточно мизинчиком тронуть повод, и она сделает то, что нужно. Даже если забудешь дать шенкелей или вообще дашь неправильную команду, она все равно сделает все правильно. Но запомнит, что седок может ошибаться. И начнет выполнять команды по своему усмотрению. Или вообще сделать вид, что не понимает, чего от нее хотят. Заметив, что ты не сильно натягиваешь повод, задергает мордой: «Ты, мать, отпусти его уже совсем!» А волю почует – вообще на голову сесть может. Подойдет к луже с ледяной водой – и давай туда копытом шлепать! К неудовольствию обтекаемого седока и к удовольствию зрителей. Не всякий наездник может настоять на своем. Местные мужики шибко не церемонятся: натягивают повод так, что бедные лошадки задирают морду к небу и, тараща глаза, с храпом несутся вперед, не разбирая дороги. Многие знают только поворот налево – местные лихачи держат повод одной рукой. А я только слегка натягиваю повод, чуть касаясь его мизинцами на поворотах, слегка толкаю пятками в бока. Наверно, неправильно делаю, балую лошадь, но здесь, похоже, порядки нестрогие.
Когда лошадь третий раз идет по одному и тому же кругу, она начинает скучать и старается менять маршрут: к кормушке, к теплому сараю, к загону, где гуляют сородичи. Тут важно показать лошади, кто на ком едет. Лошадь уступает и продолжает послушно идти заданным маршрутом, за десять шагов зная, какая будет следующая команда, и медлить в ожидании ее. Но новый виток пути, и впереди – загон, в нем один по морозу гуляет молодой, поджарый игреневый тяжеловоз.
Мускулы под кожей переливаются, брюхо втянуто под хребет, сам шоколадный, грива
блондинистая волнами в землю – ну, Тарзан! Остановился у загородки, смотрит с интересом.
Моя старая кляча, неподкованная, со слоящимися копытами, пошла к нему, не разбирая дороги. Я въехала в сугроб. Сверху кажется, полутораметровой высоты. Еще одно отличие лошади от машины: что стало бы сейчас с машиной? Лично у меня приключился культурный шок: сижу на верхотуре, въезжаю в сугроб…
А лошади ничего, снег ей по брюхо, идет себе навстречу своей мечте… Я в ужасе осаживаю свою кралю, да не тут-то было. Уши прижала и делает вид, что не понимает команды: «Ты что, мать, нам туда не надо! Нам сюда надо, во-он к этому красавчику!..»
Хочешь меня переупрямить? Эх, ты, красавица без маникюра. Ну, не хочешь разворот, будет поворот. Ах, да, ты же вправо поворачивать не умеешь. Значит, пойдем влево.
Этот маневр лошадка не разгадала, и я ее перехитрила.
Ира мне потом говорила:
- Тебе на ферме «пятерку» поставили!
- Кто, конюшники?
- Да. Сказали: «Надо же, уговорила!»
- Не знаю.
- А куда ты едешь?
- Не знаю.
- А сколько человек вас едет?
- Должно быть человек шесть.
- А кто еще?
- Не знаю.
- А кто повезет?
- Не знаю.
- А надолго?
- Не знаю.
- А во сколько поедешь?
- Не знаю.
- А может, ты вообще не поедешь?
- Не знаю.
Однажды Иринка, с которой мы вместе занимались аэробикой, сказала: «Угадай, что я сегодня делала?.. Каталась на вороном жеребце, норовистом, без седла!» - «Ой!!!» - «Поехали на следующие выходные?!» - «Поехали!»
Желающих набралось шесть человек, Иринка обещала договориться с транспортом. На следующий день ударили морозы. Конец марта – и всю неделю морозы за тридцать. «А мы к седлу не примерзнем?» - сомневались мы. Решили: в субботу точно не едем, а на воскресенье после обеда Инет обещал потепление, тогда и двинем.
И вот воскресенье, после обеда. Перезваниваемся: потеплело-не потеплело? Едем-не едем?
В итоге в 16-00 едем вдвоем с Иринкой. Потеплело, минус двадцать шесть.
Кумысная ферма основана русскими беженцами из среднеазиатских республик. По стенкам висят лицензии ПЮБОЛ, гигиенические сертификаты. Знающие люди удивляются, что кумыс скисает в стерильных условиях, без грязных рук и конских волос в молоке. Молоко у лошади голубоватого оттенка, не жирное, но сладкое, пальцы слипаются от него. Доить лошадь трудно, она умнее коровы и молоко готова отдавать только жеребенку. Приходится обманывать: сперва подпускают жеребенка, потом доят.
Молока от лошади гораздо меньше, чем от коровы, около литра. Кумыс выпускают трех степеней крепости, самый крепкий по градусам – как слабое пиво. По вкусу похож на резкий кефир. Нас угостили самым крепким, какой сами пьют, а потом повели на экскурсию по ферме.
Лошадей на ферме несколько десятков. Породистые живут в деннике, беспородные – в загоне. Есть и стадо коров.
У лошадок в деннике у каждой своя фишка. Одна берет угощение – морковку, роняет ее и тут же тянется за другой. Роняет и ее, тянется за третьей… Запасливая. Другой жеребчик любит хвататься губами за рукава. Кусается, говорят про него. Да это разве кусачий, это игручий. Вот если бы зубами куснул… Вот орловский жеребец редкой гнедой масти. Вся шкура в завитках-розетках, будто макушки на шее. А вот владимирский тяжеловоз лосиных размеров. Бесконечно дружелюбная простая морда с длинной челкой где-то, кажется, на высоте баскетбольной корзины. А в крайнем деннике – громадный черный племенной бык с кольцом в носу. Ему – печенюшка величиной с ладошку. Не успеваю заметить, как его длинный язык, змееобразно изгибаясь, слизывает ее с руки. Вот низкорослая киргизская лошадка, а вот лошадь, принадлежащая главе района. У него в каждой конюшне есть свои лошади, за что его в народе прозвали Конюхом. Вот впереди рыжая дойная кобылка, а морковки уже закончились. Я ласково треплю ее по шее, чешу короткую гриву. Гривы стригут не всем, у кого красивые – оставляют. Рыженькая тычется носом мне в лицо – запоминает.
Но я задержалась, нам уже оседлали смирных кобылок.
- Сидела раньше на лошади?
- Да, - отвечаю я.
- Ну, значит, умеешь, - проинструктировали меня.
Это была моя третья посадка на лошадь.
Первая была в детстве, лет в десять, когда мой дядька в деревне посадил меня на пастушью лошадь и повел в поводу, уж такими влюбленными глазами я на нее смотрела. Я сползала с седла то вправо, то влево, в такт лошадиным шагам.
- Держись за арчак! – сказал дядя Миша.
Знать бы еще, что это такое и где это находится.
Оказалось, это ручка такая впереди седла. Я ее сразу и не заметила. Пастух очень удивился, что мы уводим лошадь у него на глазах…
Второй случай был в студенчестве, перед Эрмитажем, зимним питерским днем. Бурое косматое полусонное животное не спеша везло меня по Александровской площади и никак не хотело переходить на рысь. Кой-как мне удалось его разогнать. Впрочем, получив на рысях пару толчков под зад, я перестала подниматься на стременах и приклеилась к седлу. Рядом такой же чайник, давая посыл вороной лошадке, наклонил корпус не туда. Лошадь дала задний ход. Чайник озадаченно вертится в седле, лошадники ржут…
И вот теперь третий раз. Взбираюсь на верхотуру. Стремена, кажется, коротковаты, повод порван и связан двойным узлом. Тоже коротковат. Посыл, шенкеля – поехали, шагом кружим по двору. Недостаток навыка верховой езды компенсирую разговорами с лошадкой. Все остальные смотрят: лошади, работники фермы и даже некоторые любопытные коровы. Чайник на лошади – это цирк бесплатный. Умный дурака везет.
Чем лошадь лучше машины? У машины насколько руль повернешь, настолько и колеса повернутся.
Лошади достаточно мизинчиком тронуть повод, и она сделает то, что нужно. Даже если забудешь дать шенкелей или вообще дашь неправильную команду, она все равно сделает все правильно. Но запомнит, что седок может ошибаться. И начнет выполнять команды по своему усмотрению. Или вообще сделать вид, что не понимает, чего от нее хотят. Заметив, что ты не сильно натягиваешь повод, задергает мордой: «Ты, мать, отпусти его уже совсем!» А волю почует – вообще на голову сесть может. Подойдет к луже с ледяной водой – и давай туда копытом шлепать! К неудовольствию обтекаемого седока и к удовольствию зрителей. Не всякий наездник может настоять на своем. Местные мужики шибко не церемонятся: натягивают повод так, что бедные лошадки задирают морду к небу и, тараща глаза, с храпом несутся вперед, не разбирая дороги. Многие знают только поворот налево – местные лихачи держат повод одной рукой. А я только слегка натягиваю повод, чуть касаясь его мизинцами на поворотах, слегка толкаю пятками в бока. Наверно, неправильно делаю, балую лошадь, но здесь, похоже, порядки нестрогие.
Когда лошадь третий раз идет по одному и тому же кругу, она начинает скучать и старается менять маршрут: к кормушке, к теплому сараю, к загону, где гуляют сородичи. Тут важно показать лошади, кто на ком едет. Лошадь уступает и продолжает послушно идти заданным маршрутом, за десять шагов зная, какая будет следующая команда, и медлить в ожидании ее. Но новый виток пути, и впереди – загон, в нем один по морозу гуляет молодой, поджарый игреневый тяжеловоз.
Мускулы под кожей переливаются, брюхо втянуто под хребет, сам шоколадный, грива
блондинистая волнами в землю – ну, Тарзан! Остановился у загородки, смотрит с интересом.
Моя старая кляча, неподкованная, со слоящимися копытами, пошла к нему, не разбирая дороги. Я въехала в сугроб. Сверху кажется, полутораметровой высоты. Еще одно отличие лошади от машины: что стало бы сейчас с машиной? Лично у меня приключился культурный шок: сижу на верхотуре, въезжаю в сугроб…
А лошади ничего, снег ей по брюхо, идет себе навстречу своей мечте… Я в ужасе осаживаю свою кралю, да не тут-то было. Уши прижала и делает вид, что не понимает команды: «Ты что, мать, нам туда не надо! Нам сюда надо, во-он к этому красавчику!..»
Хочешь меня переупрямить? Эх, ты, красавица без маникюра. Ну, не хочешь разворот, будет поворот. Ах, да, ты же вправо поворачивать не умеешь. Значит, пойдем влево.
Этот маневр лошадка не разгадала, и я ее перехитрила.
Ира мне потом говорила:
- Тебе на ферме «пятерку» поставили!
- Кто, конюшники?
- Да. Сказали: «Надо же, уговорила!»
Метки: лошадь, кумыс, ферма, верховая езда, рассказ
Светлана Хорунжая,
01-04-2011 21:33
(ссылка)
Немного семантики
Вы замечали, что в последнее время вместо слова «спортсмен» стали говорить дореволюционное «атлет»? Тем самым наши спортивные традиции семантически привязываются к древнегреческим.
Вы замечаете, что вместо термина «шовинизм» СМИ давно употребляет термин «ксенофобия»? Полная подмена смысла. Вместо воинственной агрессивности – иррациональный страх.
Вы замечаете, что всплыло из ада ругательство «быдло» (кстати, нерусское), не употреблявшееся без малого сотню лет? Это – оскорбление по социальному, имущественному и культурному признаку, за которое надо карать по закону. Если кто-то одновременно употребляет в своей речи и это слово, и термин «права человека» и т.п. – это двойной стандарт, и доверять такому человеку можно не больше, чем натовским голубям мира над нефтеносным районом.
Кстати, вы замечаете – если американцы называют какую-либо кампанию красивым названием – жди гадости. Сказали «мирное небо» - значит, будут бомбить.
Вы замечаете, что вместо термина «шовинизм» СМИ давно употребляет термин «ксенофобия»? Полная подмена смысла. Вместо воинственной агрессивности – иррациональный страх.
Вы замечаете, что всплыло из ада ругательство «быдло» (кстати, нерусское), не употреблявшееся без малого сотню лет? Это – оскорбление по социальному, имущественному и культурному признаку, за которое надо карать по закону. Если кто-то одновременно употребляет в своей речи и это слово, и термин «права человека» и т.п. – это двойной стандарт, и доверять такому человеку можно не больше, чем натовским голубям мира над нефтеносным районом.
Кстати, вы замечаете – если американцы называют какую-либо кампанию красивым названием – жди гадости. Сказали «мирное небо» - значит, будут бомбить.
Светлана Хорунжая,
26-09-2010 21:16
(ссылка)
День машиностроителя
Раньше говорили: кузнец – всем ремеслам отец. Сейчас можно сказать: машиностроитель – всей промышленности родитель. Он делает машины, которые потом делают все остальное.
Машиностроение – основа промышленности. Промышленность – основа экономики. Экономика – основа государства, основа обороноспособности и независимости страны.
Я поздравляю с днем машиностроителя всех, кто еще держится.
Машиностроение – основа промышленности. Промышленность – основа экономики. Экономика – основа государства, основа обороноспособности и независимости страны.
Я поздравляю с днем машиностроителя всех, кто еще держится.
Метки: день машиностроителя, промышленность, Машины, машиностроение, завод
Светлана Хорунжая,
04-09-2010 00:46
(ссылка)
Конфликт поколений (6-7.09.09)
- Саша, угадай, что я сейчас скажу: nous allons dans la rue d’Haussmann?
- Тетка, отстань.
- Ну, Саша! Угадай: nous allons… dans la rue d’Haussmann.
- Тетка, достала ты меня со своим «нузалёном».
- Блин… Саша, как ты думаешь, что я сейчас сказала: nous entrons dans le Grand Opéra?
- Shut up.
- Тетка, отстань.
- Ну, Саша! Угадай: nous allons… dans la rue d’Haussmann.
- Тетка, достала ты меня со своим «нузалёном».
- Блин… Саша, как ты думаешь, что я сейчас сказала: nous entrons dans le Grand Opéra?
- Shut up.
Метки: конфликт поколений, Франция
Светлана Хорунжая,
05-09-2010 00:24
(ссылка)
Приключения командировочных в Москве (13.08.09)
Двое командировочных в Москве, сделав запланированные на день дела, решили убить время. И пошли в кино. Да, дело было до перестройки. Времени до начала сеанса оставалось мало, они опаздывали, спешили.
Когда переходили дорогу, у одного из них развязался шнурок. Куда деваться, пришлось тормозить, чтоб завязать.
Стоило присесть – и штанина лопнула по шву.
О кино можно было забыть. Уже не торопясь, они присели на лавочку, чтобы обмозговать ситуацию. Надо было срочно купить новые штаны в ближайшем магазине одежды. И где здесь ближайший магазин?
Лавочка оказалась покрашенной. Теперь новые штаны были нужны двоим. Но как в таком виде идти по столице?
Пришлось из кустов подзывать к себе автолюбителей и просить у них стаканчик бензина.
Добрые люди нашлись. В новых штанах приключения кончились.
Когда переходили дорогу, у одного из них развязался шнурок. Куда деваться, пришлось тормозить, чтоб завязать.
Стоило присесть – и штанина лопнула по шву.
О кино можно было забыть. Уже не торопясь, они присели на лавочку, чтобы обмозговать ситуацию. Надо было срочно купить новые штаны в ближайшем магазине одежды. И где здесь ближайший магазин?
Лавочка оказалась покрашенной. Теперь новые штаны были нужны двоим. Но как в таком виде идти по столице?
Пришлось из кустов подзывать к себе автолюбителей и просить у них стаканчик бензина.
Добрые люди нашлись. В новых штанах приключения кончились.
Метки: командировочные, приключения, случай из жизни, рассказ
Светлана Хорунжая,
09-09-2010 21:58
(ссылка)
Мысли вслух (09.09.09)
Чтобы выиграть видеокамеру, надо иметь видеокамеру.
Чтобы купить и установить компьютер, надо иметь компьютер.
Чтобы вырастить и выучить ребенка, надо родить второго и больше.
Чтобы взять в кредит деньги, надо иметь деньги.
Это только у нас так или везде?
Чтобы купить и установить компьютер, надо иметь компьютер.
Чтобы вырастить и выучить ребенка, надо родить второго и больше.
Чтобы взять в кредит деньги, надо иметь деньги.
Это только у нас так или везде?
Метки: мысли вслух
Светлана Хорунжая,
11-07-2010 22:36
(ссылка)
О странностях общественного мнения (28.07.09)
Мои новые красивые платья долгое время никто не замечал. Время шло, платья состарились, надоели и стали сидеть в обтяжку. И все вдруг начали говорить: «Ой, какое красивое платье! Новое?»
А я с досадой думала: где же раньше были ваши глаза?
А я с досадой думала: где же раньше были ваши глаза?
Метки: общественное мнение, время
Светлана Хорунжая,
28-03-2010 21:46
(ссылка)
Классика и современное искусство (5.02.09-5.03.10)
Классическое искусство, может быть, и умерло, но мощи его нетленны. Современное искусство, может быть, и живо, но дурно пахнет.
Раньше изображали высокие идеалы и чувства, сейчас – комплексы и страхи.
В искусстве важны три компонента: идея, чувство и техника. Творцы классической школы были сильны во всем. Сейчас важен лишь один компонент: либо заумь, либо драматизм, а если автор еще и техникой владеет – респект. Сейчас в моде не высокие мысли и не глубокие чувства, а оригинальность. Кто лучше выпендрился, тот и молодец. Если художник – его оригинальная мазня не выдержит конкуренции с наскальной живописью. Если музыкант – обязательно со «своим прочтением классики», с выражением своей творческой индивидуальности. Новых шедевров нет, перепевают старые. При этом стараются так исковеркать песню, чтоб ее никто не узнал. Кто больше испоганит любимую песню «своим прочтением», тот и молодец. Коллеги в лицо восторгаются, в спину плюются от зависти.
Современные исполнители несут не Песню, а Себя. Свое творческое самовыражение. Да было бы там чего выражать. Была бы личность эпохальная, душа широкая-глубокая. А если душа размером с миску – чего она навыражает? Кому эта личность интересна? Только маме родной. Кому это самовыражение надо? Только фанатам, которые в своей недолгой жизни ничего другого не видели.
Однако ж их раскручивают. «Людям нравится», «пипл хавает». Но и баланду в тюрьме пипл хавает, а если голодный, то и понравится. «У них есть выбор». Есть, между дерьмом и назьмом. Третьего не дано. Никакого уважения к аудитории и к песне.
Есть произведения, проверенные временем и отшлифованные мастерами. Их улучшить нельзя, можно только испортить.
Зачем же нам втюхивают это псевдоискусство? Почему?
Ответ прост: из-за денег. Вложения в искусство дают многократную прибыль. Никакая торговля оружием и наркотиками не дает такие баснословные барыши, как торговля искусством. Вложишь в современную картину копейки – продашь за миллионы. Главное – не пожалеть денег на раскрутку новоявленного «гения». Ведь предметом искусства считается любое произведение, если его таковым считают хотя бы два человека: сам автор и еще хоть кто-нибудь, кто с ним согласится (скажем, его мама). А если таких людей много, то это не просто талант, а гений. Поэтому любую мазню, достойную кисти мартышки, можно, раскрутив, продать с миллионными процентами. Это барыши не из воздуха, но из дерьма.
Шустрые дельцы скупают на корню неизвестных, но плодовитых «малеров», помещают их мазню в закрытые (прежде всего от арт-критиков и искусствоведов) галереи, куда вход только избранным (а избранные – конечно, охмуренные проплаченными экспертами нувориши). Специальные турагентства, модные и пафосные, специализирующиеся на арт-туризме, за очень нескромные денежки возят на закрытые приемы толстосумов. К ним приставлены проплаченные гиды-искусствоведы, которые вешают им на уши не просто лапшу, а спагетти. Они формируют моду в искусстве. Они формируют вкусы элиты, а та будет двигать это «искусство» в народ «с ученым видом знатока». Ощущение эксклюзивности закрытых приемов, принадлежности к богемным кругам, элитным занятиям отбивают остатки критичности у темных и необразованных в плане искусства нуворишей.
Исполнителей раскручивают тех, за кого платят, и на ком можно заработать деньги. Понятно, что это не высокое искусство, которое требует больших затрат (и материальных, и духовных) на воспитание и развитие музыкального вкуса аудитории, на обучение исполнителя, а прибыли приносит мало. Чем низменней инстинкт, тем большую прибыль он приносит тому, кто его эксплуатирует. И тем больше разрушаются души и дельца, и аудитории.
Пипл, лапшу с ушей стряхни! Обезьяна, будь человеком!
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
Раньше изображали высокие идеалы и чувства, сейчас – комплексы и страхи.
В искусстве важны три компонента: идея, чувство и техника. Творцы классической школы были сильны во всем. Сейчас важен лишь один компонент: либо заумь, либо драматизм, а если автор еще и техникой владеет – респект. Сейчас в моде не высокие мысли и не глубокие чувства, а оригинальность. Кто лучше выпендрился, тот и молодец. Если художник – его оригинальная мазня не выдержит конкуренции с наскальной живописью. Если музыкант – обязательно со «своим прочтением классики», с выражением своей творческой индивидуальности. Новых шедевров нет, перепевают старые. При этом стараются так исковеркать песню, чтоб ее никто не узнал. Кто больше испоганит любимую песню «своим прочтением», тот и молодец. Коллеги в лицо восторгаются, в спину плюются от зависти.
Современные исполнители несут не Песню, а Себя. Свое творческое самовыражение. Да было бы там чего выражать. Была бы личность эпохальная, душа широкая-глубокая. А если душа размером с миску – чего она навыражает? Кому эта личность интересна? Только маме родной. Кому это самовыражение надо? Только фанатам, которые в своей недолгой жизни ничего другого не видели.
Однако ж их раскручивают. «Людям нравится», «пипл хавает». Но и баланду в тюрьме пипл хавает, а если голодный, то и понравится. «У них есть выбор». Есть, между дерьмом и назьмом. Третьего не дано. Никакого уважения к аудитории и к песне.
Есть произведения, проверенные временем и отшлифованные мастерами. Их улучшить нельзя, можно только испортить.
Зачем же нам втюхивают это псевдоискусство? Почему?
Ответ прост: из-за денег. Вложения в искусство дают многократную прибыль. Никакая торговля оружием и наркотиками не дает такие баснословные барыши, как торговля искусством. Вложишь в современную картину копейки – продашь за миллионы. Главное – не пожалеть денег на раскрутку новоявленного «гения». Ведь предметом искусства считается любое произведение, если его таковым считают хотя бы два человека: сам автор и еще хоть кто-нибудь, кто с ним согласится (скажем, его мама). А если таких людей много, то это не просто талант, а гений. Поэтому любую мазню, достойную кисти мартышки, можно, раскрутив, продать с миллионными процентами. Это барыши не из воздуха, но из дерьма.
Шустрые дельцы скупают на корню неизвестных, но плодовитых «малеров», помещают их мазню в закрытые (прежде всего от арт-критиков и искусствоведов) галереи, куда вход только избранным (а избранные – конечно, охмуренные проплаченными экспертами нувориши). Специальные турагентства, модные и пафосные, специализирующиеся на арт-туризме, за очень нескромные денежки возят на закрытые приемы толстосумов. К ним приставлены проплаченные гиды-искусствоведы, которые вешают им на уши не просто лапшу, а спагетти. Они формируют моду в искусстве. Они формируют вкусы элиты, а та будет двигать это «искусство» в народ «с ученым видом знатока». Ощущение эксклюзивности закрытых приемов, принадлежности к богемным кругам, элитным занятиям отбивают остатки критичности у темных и необразованных в плане искусства нуворишей.
Исполнителей раскручивают тех, за кого платят, и на ком можно заработать деньги. Понятно, что это не высокое искусство, которое требует больших затрат (и материальных, и духовных) на воспитание и развитие музыкального вкуса аудитории, на обучение исполнителя, а прибыли приносит мало. Чем низменней инстинкт, тем большую прибыль он приносит тому, кто его эксплуатирует. И тем больше разрушаются души и дельца, и аудитории.
Пипл, лапшу с ушей стряхни! Обезьяна, будь человеком!
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
Светлана Хорунжая,
06-07-2010 20:27
(ссылка)
Самая прекрасная кошка на свете (18.07.09)
Самую красивую кошку я встретила в хабаровском аэропорту. Это была бродячая кошка – видимо, ее подкармливали сотрудники аэропорта.
Шерсть ее была гладкая и блестящая, как шелковая, серенькая с примесью рыжих и черных волосков. Меня поразила редкостная даже для кошки грация. Она была подвижна, как ртуть, но при этом вызывала ощущение полной гармонии и покоя. Ее движения плавно переходили одно в другое, не замедляясь, не ускоряясь и не останавливаясь. Ни суетливости, ни рывков, ни пауз – одно бесконечное движение. Кто пробовал так двигаться – знает, что это невероятно трудно. Кошка живо интересовалась всем происходящим, обнюхивала багаж пассажиров – с любопытством, но тактично, без наглости и хозяйской деловитости. Ходила между людей, не шарахаясь от них, но и не навязывая свое общение – истинно сама по себе.
Я предложила ей кусочек копченой осетринки, с Амура же еду! Запах деликатеса кружил голову и валил с ног. Кошка не проявила никакого интереса. Она жила в своем ритме, никуда не торопясь, но быстро двигаясь. Общаясь, но не навязываясь.
Я не могла отвести глаз от этой кошачьей грации. Более восхитительной кошки я не видела никогда. И, когда я вижу кошку – победительницу какой-нибудь фелинологической выставки, я думаю: «Ты прекрасна, спору нет. Но живет без всякой славы… та, что все ж тебя милей».
Шерсть ее была гладкая и блестящая, как шелковая, серенькая с примесью рыжих и черных волосков. Меня поразила редкостная даже для кошки грация. Она была подвижна, как ртуть, но при этом вызывала ощущение полной гармонии и покоя. Ее движения плавно переходили одно в другое, не замедляясь, не ускоряясь и не останавливаясь. Ни суетливости, ни рывков, ни пауз – одно бесконечное движение. Кто пробовал так двигаться – знает, что это невероятно трудно. Кошка живо интересовалась всем происходящим, обнюхивала багаж пассажиров – с любопытством, но тактично, без наглости и хозяйской деловитости. Ходила между людей, не шарахаясь от них, но и не навязывая свое общение – истинно сама по себе.
Я предложила ей кусочек копченой осетринки, с Амура же еду! Запах деликатеса кружил голову и валил с ног. Кошка не проявила никакого интереса. Она жила в своем ритме, никуда не торопясь, но быстро двигаясь. Общаясь, но не навязываясь.
Я не могла отвести глаз от этой кошачьей грации. Более восхитительной кошки я не видела никогда. И, когда я вижу кошку – победительницу какой-нибудь фелинологической выставки, я думаю: «Ты прекрасна, спору нет. Но живет без всякой славы… та, что все ж тебя милей».
Светлана Хорунжая,
29-07-2010 23:15
(ссылка)
Служебный рост (12.08.09)
В нашем отделе жалеют, что не сохранилась служебная записка от нынешнего директора нашего завода, написанная им в то время, когда он был еще начальником отдела маркетинга.
Ее читал весь наш отдел. В двух с половиной строчках было пять ошибок. Шестая была в заглавии: «СЛУЕБНАЯ ЗАПИСКА». А наш начальник, славившийся своей доколупистостью, обожавший исправлять ошибки везде, где только можно, чуть что не в надписях на заборах, хвалившийся, что способен на чистом листе бумаги найти три ошибки, подмахнул ее не глядя, без традиционного ехидного спича на полчаса.
Несколько месяцев спустя автор этого шедевра стал нашим начальником. Тогда мы впервые пожалели о том, что не сохранили такой ценный документ.
Но потерянного не вернешь.
Ее читал весь наш отдел. В двух с половиной строчках было пять ошибок. Шестая была в заглавии: «СЛУЕБНАЯ ЗАПИСКА». А наш начальник, славившийся своей доколупистостью, обожавший исправлять ошибки везде, где только можно, чуть что не в надписях на заборах, хвалившийся, что способен на чистом листе бумаги найти три ошибки, подмахнул ее не глядя, без традиционного ехидного спича на полчаса.
Несколько месяцев спустя автор этого шедевра стал нашим начальником. Тогда мы впервые пожалели о том, что не сохранили такой ценный документ.
Но потерянного не вернешь.
Метки: служебный рост, Служебная записка, ошибка, шедевр, завод
Светлана Хорунжая,
23-07-2010 16:30
(ссылка)
Надпись на заборе
Вообще-то я не шибко верю тому, что пишут на заборах и в газетах. Но тут захотелось сделать исключение. Не смогла я пройти мимо этого забора – ограждения дворовой спортплощадки.
Сразу вспомнились слова юмориста: «Музыка звучит!.. Мальчик на заборе ХОРОШИЕ слова пишет!.. Люди сошли с ума и начали делать добрые дела!.. И сошедшая с ума планета…»
Кажется, лучшие прогнозисты у нас в России – юмористы.
Процесс-то пошел.
Метки: надпись на заборе
Светлана Хорунжая,
23-07-2010 16:01
(ссылка)
Как в сорок первом (3.08.09)
Наш завод был построен в войну. В мирное время разрушается.
В сорок втором году он уже работал. Стены возводились вокруг уже работающих станков. А сейчас, кажется, сорок первый.
Нет ничего.
Нет многих необходимых материалов, комплектующих, инструмента, оборудования. Нет запасов, заделов. Нет условий в производственных помещениях.
И раньше варили кашу из топора, а теперь и топор сломался.
Кадры редеют с каждым днем. Нужную информацию днем с огнем не добудешь – ни нормативной документации, ни литературы по теме, и спросить некого.
За что ни хватишься – нет ничего. Как в сорок первом.
Победа будет за нами.
В сорок втором году он уже работал. Стены возводились вокруг уже работающих станков. А сейчас, кажется, сорок первый.
Нет ничего.
Нет многих необходимых материалов, комплектующих, инструмента, оборудования. Нет запасов, заделов. Нет условий в производственных помещениях.
И раньше варили кашу из топора, а теперь и топор сломался.
Кадры редеют с каждым днем. Нужную информацию днем с огнем не добудешь – ни нормативной документации, ни литературы по теме, и спросить некого.
За что ни хватишься – нет ничего. Как в сорок первом.
Победа будет за нами.
Метки: завод
Светлана Хорунжая,
11-07-2010 22:40
(ссылка)
Как построить детей (3.08.09)
Мы пришли на репетицию концерта. Наш руководитель Аня занималась с детишками. Они успевали не только сплясать, но и выглянуть в окно, дернуть за косичку и получить в лоб, врезаться в колонну и упасть, притворившись мертвой морской звездой, ожить осьминогом, взбрыкнуть ногами и вскочить по-козлячьи… И таких – целая толпа. Не наорешь – не построишь.
Мы переглянулись, вспоминая «Ералаш»: «Доктор, у моей собаки наблюдаются неадекватные реакции на мои команды… ЛЕЖА-А-АТЬ!!!»
Бывают же такие взрослые, которые так воспитывают детей, что они кроме крика ничего не понимают. Не крик они просто не слышат. Мучайся с ними потом.
Мы слушали окрики и ругань Ани, от которой никогда раньше не слышали ни раздраженного, ни повышенного тона, ни резкого слова, и косились себе под ноги: не образовалась ли там еще лужа…
Мы переглянулись, вспоминая «Ералаш»: «Доктор, у моей собаки наблюдаются неадекватные реакции на мои команды… ЛЕЖА-А-АТЬ!!!»
Бывают же такие взрослые, которые так воспитывают детей, что они кроме крика ничего не понимают. Не крик они просто не слышат. Мучайся с ними потом.
Мы слушали окрики и ругань Ани, от которой никогда раньше не слышали ни раздраженного, ни повышенного тона, ни резкого слова, и косились себе под ноги: не образовалась ли там еще лужа…
Светлана Хорунжая,
21-04-2010 04:16
(ссылка)
Вежливый спор (18.05.09)
Заказываем снабженцам приобрести трубку термоусадочную 60/30. (Т.е. ее диаметр 60 мм, при нагреве усаживается до 30 мм.) Они привозят 40/20. В лаборатории пытаются надеть ее на датчик диаметром 42 – не получается. Звонят к ним с претензиями, те перезванивают нам: «Вы заказали трубку, а она на датчики не идет. Опять вы плохие датчики делаете, а на нас, как всегда, сваливаете.» Отвечаю: «Если вы привезли трубку Ø 60, как она может не налезть на Ø 42?» На том конце бросают трубку. Перезванивает уже их начальник группы. Строгим распекающим тоном:
- Так, Вы мне объясните, как трубка Ø 60 может не налезть на Ø 42?!!
- Это Вы мне объясните, - усмехаюсь я.
Прихожу к снабженцам: вот датчик, вот трубка, надевайте.
Не лезет. Клянется, что привезли 60/30.
- Ну и где у вас Ø 60? – спрашиваю.
- Это – трубка термоусадочная?!! – спрашивает он тоном человека, разговаривающего с идиотом.
- Да.
Он сплющивает трубку пополам вдоль. (В таком виде, она, похоже, транспортировалась, намотанная на барабан.)
- Это – диаметр?!! – показывает он сплющенную в ленту трубку.
- Нет, - смеюсь я. – Это не диаметр.
А он уже прикладывает линейку к трубке – получается ровно 60 мм.
- Вот Вам 60!
- Это – линейный размер. А диаметр – вот, - расправляю трубку обратно – естественно, 40.
- Ну, это же – диаметр?!! – упорствует он, сплющивая трубку обратно.
- Нет, это – не диаметр.
Как объяснить нерядовому человеку, что диаметр – круглый?
Минут десять пытаюсь объяснить ему, что диаметр – это не линейный размер. Не помогает. Подходит его начальник, которого я считаю человеком сообразительным. Объясняю ему ситуацию. Минут через пять он понимает, что они пролетели, и что это не есть хорошо. И начинает упорствовать до последнего:
- А где написано, что 60/30 означает диаметр? Где расшифровка маркировки?
- А эту информацию вы мне должны предоставить. Сопроводительная, нормативная документация у вас на эту трубку есть?
- Нет.
- Хотя бы бирочку они вам на нее дали?
- Нет.
- Как же вы брали неизвестно что?
- А где написано..?
Звоним поставщику. Мне, конечно, поговорить с ним не дали, кто я такая. Разговор произошел такой:
- Здравствуйте! Вот мы у вас трубку термоусадочную брали… Вот… вы ее как меряете? Вы ее складываете, когда меряете, или как?
Я шиплю:
- Маркировку, маркировка где?!! Нормативная документация?! Сопроводиловка?! ТУ, реклама?!
Нет.
- Как вы ее меряете?.. А что это значит?..
Разговор прошел впустую.
Битый час ругаемся в три горла. Изо всех сил стараюсь не переходить на личности, говорить только по существу, апеллируя к логике, вытягивая на конструктивный разговор, тыча пальчиком в ГОСТ:
- Ну, Вы хоть понимаете, что диаметр трубки термоусадочной – ее главный параметр, что ничего другого в маркировке 60/30 быть не может? Вы хоть понимаете, что линейный размер – это не диаметр?!
Обращаюсь уже только к умному. В ответ:
- Вы вообще, девушка, в институте-то учились, или как? Такое впечатление, что в институте не учились.
Молчу, чтоб не смущать. Сам он недавно получил диплом на шестом десятке и, похоже, как всякий молодой специалист, очень этим гордится. В воздухе витает мысль: как тяжело разговаривать на технические темы с бабьем…
Я ушла, так ничего не добившись. Я не сказала волшебные слова, без которых подобные разговоры не клеятся: «Пи, пи, пи!»
- Так, Вы мне объясните, как трубка Ø 60 может не налезть на Ø 42?!!
- Это Вы мне объясните, - усмехаюсь я.
Прихожу к снабженцам: вот датчик, вот трубка, надевайте.
Не лезет. Клянется, что привезли 60/30.
- Ну и где у вас Ø 60? – спрашиваю.
- Это – трубка термоусадочная?!! – спрашивает он тоном человека, разговаривающего с идиотом.
- Да.
Он сплющивает трубку пополам вдоль. (В таком виде, она, похоже, транспортировалась, намотанная на барабан.)
- Это – диаметр?!! – показывает он сплющенную в ленту трубку.
- Нет, - смеюсь я. – Это не диаметр.
А он уже прикладывает линейку к трубке – получается ровно 60 мм.
- Вот Вам 60!
- Это – линейный размер. А диаметр – вот, - расправляю трубку обратно – естественно, 40.
- Ну, это же – диаметр?!! – упорствует он, сплющивая трубку обратно.
- Нет, это – не диаметр.
Как объяснить нерядовому человеку, что диаметр – круглый?
Минут десять пытаюсь объяснить ему, что диаметр – это не линейный размер. Не помогает. Подходит его начальник, которого я считаю человеком сообразительным. Объясняю ему ситуацию. Минут через пять он понимает, что они пролетели, и что это не есть хорошо. И начинает упорствовать до последнего:
- А где написано, что 60/30 означает диаметр? Где расшифровка маркировки?
- А эту информацию вы мне должны предоставить. Сопроводительная, нормативная документация у вас на эту трубку есть?
- Нет.
- Хотя бы бирочку они вам на нее дали?
- Нет.
- Как же вы брали неизвестно что?
- А где написано..?
Звоним поставщику. Мне, конечно, поговорить с ним не дали, кто я такая. Разговор произошел такой:
- Здравствуйте! Вот мы у вас трубку термоусадочную брали… Вот… вы ее как меряете? Вы ее складываете, когда меряете, или как?
Я шиплю:
- Маркировку, маркировка где?!! Нормативная документация?! Сопроводиловка?! ТУ, реклама?!
Нет.
- Как вы ее меряете?.. А что это значит?..
Разговор прошел впустую.
Битый час ругаемся в три горла. Изо всех сил стараюсь не переходить на личности, говорить только по существу, апеллируя к логике, вытягивая на конструктивный разговор, тыча пальчиком в ГОСТ:
- Ну, Вы хоть понимаете, что диаметр трубки термоусадочной – ее главный параметр, что ничего другого в маркировке 60/30 быть не может? Вы хоть понимаете, что линейный размер – это не диаметр?!
Обращаюсь уже только к умному. В ответ:
- Вы вообще, девушка, в институте-то учились, или как? Такое впечатление, что в институте не учились.
Молчу, чтоб не смущать. Сам он недавно получил диплом на шестом десятке и, похоже, как всякий молодой специалист, очень этим гордится. В воздухе витает мысль: как тяжело разговаривать на технические темы с бабьем…
Я ушла, так ничего не добившись. Я не сказала волшебные слова, без которых подобные разговоры не клеятся: «Пи, пи, пи!»
Светлана Хорунжая,
25-03-2010 22:31
(ссылка)
Иная реальность (27.12.08)
Иная реальность – это радиация. Мы ее не видим, не слышим, не ощущаем, а она тем не менее на нас влияет. Есть ли человек, который скажет: «А я не верю в вашу радиацию. Не бывает ее! Я могу поехать на Чернобыльскую АЭС, и со мной там ничего не случится. А все, что про нее рассказывают, это все бабушкины сказки». Вряд ли такой найдется. Потому что, хотя мы не можем радиацию почувствовать, мы можем ее измерить. У нас есть инструментарий, методики и подходящая теория. Радиацию нашли и измерили, потому что искали.
Поэтому, когда человек говорит: «А я не верю в…», это ненаучно. «Верю-не верю» - это слова бабушек на лавочке. А если человек считает себя образованным, ему следует говорить: «знаю-не знаю, потому что…» И чем умнее человек, тем чаще он говорит: «Я не знаю».
Если мы чего-то не видим и не ощущаем, это еще не значит, что этого нет. Если мы чего-то не нашли, даже если искали, это еще не значит, что его не существует. Незнание всегда относительно.
Поэтому, когда человек говорит: «А я не верю в…», это ненаучно. «Верю-не верю» - это слова бабушек на лавочке. А если человек считает себя образованным, ему следует говорить: «знаю-не знаю, потому что…» И чем умнее человек, тем чаще он говорит: «Я не знаю».
Если мы чего-то не видим и не ощущаем, это еще не значит, что этого нет. Если мы чего-то не нашли, даже если искали, это еще не значит, что его не существует. Незнание всегда относительно.
Метки: иная реальность, радиация, наука
Светлана Хорунжая,
09-07-2010 22:15
(ссылка)
Богатый родственник (25.07.09)
У моей деревенской родни объявился родственник-«олигарх». Точнее, чиновник областного масштаба. И стал их облагодетельствовать, хотя они ничего не просили. Им даже в голову это не приходило. «А чего нам помогать-то? Лучше бы вон внука на работу пристроил. А у нас все есть».
Заходишь в дом – в одном углу русская печка, в другом – японский холодильник. Размерами почти как эта печка. В зале – японский телевизор в полстены. Спутниковая тарелка 126 программ показывает.
Моя тетка любит смотреть программу с индийскими фильмами. Смотрит с противоположного конца дома, из другой комнаты, чтоб глаза не болели от большого экрана. Сядет в спальне на железную панцирную кровать и глядит в японский телевизор на райскую жизнь индусов.
«Старый-то, черно-белый, плохой был, со звуком нелады. Шепчет что-то, шепчет. Стукнешь его – заорет. Мы просто сказали, а он новый привез, подарил. Он спрашивал, может, нам что-то надо, а мы говорим – ничего. Холодильник вот тоже старый сломался, увезли его. А потом работаем в огороде – машина приезжает, холодильник привезли. Ну, мы думаем, это наш старый починили. Вам, говорят, в дом занести или тут поставить? Мы говорим: да сами занесем… Они оставили, уехали… А он - новый… Как мы его вдвоем перли!.. А он в двери не пролазит!.. Пояском привязали, тащили, дверку вон погнули…»
Вся деревня завидует, спрашивает, за что им такое счастье привалило. А они и сами не знают, удивляются. В той же деревне сестры родные у этого «олигарха» живут, им так не помогает. Тот объясняет просто: мужья у них пьяницы, все пропьют.
А тетку мою он даже в санаторий хотел отправить отдохнуть. Она ведь всю жизнь дояркой проработала, вставала в 4 утра, отдыха не знала. Взял паспорт, куда-то увез. Через несколько месяцев этот паспорт у него на даче оказался. Про отдых как-то больше не вспоминали. «Вот так, смеюсь, я в санаторий съездила».
- Что-то неспроста этот родственник о вас вспомнил. Вот так всплывут где-нибудь паспортные данные…
- А чего мне… Я свою жизнь прожила.
Смеется… Хоть на старости лет утешение – хороший телевизор с индийскими фильмами.
Заходишь в дом – в одном углу русская печка, в другом – японский холодильник. Размерами почти как эта печка. В зале – японский телевизор в полстены. Спутниковая тарелка 126 программ показывает.
Моя тетка любит смотреть программу с индийскими фильмами. Смотрит с противоположного конца дома, из другой комнаты, чтоб глаза не болели от большого экрана. Сядет в спальне на железную панцирную кровать и глядит в японский телевизор на райскую жизнь индусов.
«Старый-то, черно-белый, плохой был, со звуком нелады. Шепчет что-то, шепчет. Стукнешь его – заорет. Мы просто сказали, а он новый привез, подарил. Он спрашивал, может, нам что-то надо, а мы говорим – ничего. Холодильник вот тоже старый сломался, увезли его. А потом работаем в огороде – машина приезжает, холодильник привезли. Ну, мы думаем, это наш старый починили. Вам, говорят, в дом занести или тут поставить? Мы говорим: да сами занесем… Они оставили, уехали… А он - новый… Как мы его вдвоем перли!.. А он в двери не пролазит!.. Пояском привязали, тащили, дверку вон погнули…»
Вся деревня завидует, спрашивает, за что им такое счастье привалило. А они и сами не знают, удивляются. В той же деревне сестры родные у этого «олигарха» живут, им так не помогает. Тот объясняет просто: мужья у них пьяницы, все пропьют.
А тетку мою он даже в санаторий хотел отправить отдохнуть. Она ведь всю жизнь дояркой проработала, вставала в 4 утра, отдыха не знала. Взял паспорт, куда-то увез. Через несколько месяцев этот паспорт у него на даче оказался. Про отдых как-то больше не вспоминали. «Вот так, смеюсь, я в санаторий съездила».
- Что-то неспроста этот родственник о вас вспомнил. Вот так всплывут где-нибудь паспортные данные…
- А чего мне… Я свою жизнь прожила.
Смеется… Хоть на старости лет утешение – хороший телевизор с индийскими фильмами.
Метки: богатый родственник, чиновник, олигарх, рассказ
Светлана Хорунжая,
19-06-2010 13:20
(ссылка)
Необучаемый (1.07.09)
Беседую с бывшим одноклассником. Каждая его реплика произносится тоном человека, убежденного в своей правоте. Я ахаю, он уверенно отвечает.
- Я не пил, а теперь, с января, - да, пью, каждый день.
- А что случилось?
- Да я же в аварию попадал. Машину-то видела около дома?
- Это та «гармошка»?!! Как это тебя угораздило?!
- Да он не дает себя обогнать, да еще по мобильнику разговаривает, а тут встречная…
Короче, ехал он со своим племянником в другой город на встречу со следователем. Дело на него завели по его бизнесу с компьютерами, конкуренты постарались. Пытался обогнать крутой джип, водитель которого препятствовал обгону. В общем, играли в догонялки до первой встречной.
Он притормозил и свернул на свою полсу. Тот придурок на джипе тоже тормознул…
Горячий поцелуй, улет с дороги в бетонную стену, рикошет на встречную полосу по ходу движения.
- Мне потом гаишники сказали, что после такого не выживают. А я очнулся – кто-то меня за плечо трясет. Мне кажется, что утро и жена меня на работу будит… Открываю глаза – вижу: обратно еду. Рядом - племянник. Голова в крови, не шевелится. Думаю: убил. Потом смотрю – зашевелился, думаю: ага, в армию не пойдет!
- Так вы же мозги стрясли оба!
- Ну. От армии я его отмазал.
- Ну, вы хоть пристегнутые были? А то бы вылетели через лобовое стекло.
- А я никогда не пристегиваюсь. Мы головой в стекло и влетели. А мотор у меня улетел метров на 20.
- Так ты не пристегнулся! Ты же мог на руль напороться, он бы сломался и тебя травмировал обломками!
- А я его специально обварил. Я прошлый раз сломал рулевую колонку, когда первый раз переворачивался, новую купил и сразу обварил, чтоб не ломалась.
- Так их же специально так делают, чтоб ломались! Если не сломается – грудную клетку травмирует. Ты же мог ребра сломать!
- А они и сломались.
- Ой!
- Да еще я телевизор вез на заднем сиденье…
- Ты его хоть закрепил?!
- А я никогда не закрепляю.
- Так он же мог по инерции в тебя влететь!
- А он и догнал. У меня же сзади, с левой стороны, три ребра было сломано. Мне вообще сказали, что после такого не выживают. Я почему и пить начал в январе, когда из больницы выписался.
- Ну, ты хоть теперь-то пристегиваешься?
- Нет. Я никогда не пристегиваюсь.
Эх, ты. Какой в школе был, такой и по жизни.
- Я не пил, а теперь, с января, - да, пью, каждый день.
- А что случилось?
- Да я же в аварию попадал. Машину-то видела около дома?
- Это та «гармошка»?!! Как это тебя угораздило?!
- Да он не дает себя обогнать, да еще по мобильнику разговаривает, а тут встречная…
Короче, ехал он со своим племянником в другой город на встречу со следователем. Дело на него завели по его бизнесу с компьютерами, конкуренты постарались. Пытался обогнать крутой джип, водитель которого препятствовал обгону. В общем, играли в догонялки до первой встречной.
Он притормозил и свернул на свою полсу. Тот придурок на джипе тоже тормознул…
Горячий поцелуй, улет с дороги в бетонную стену, рикошет на встречную полосу по ходу движения.
- Мне потом гаишники сказали, что после такого не выживают. А я очнулся – кто-то меня за плечо трясет. Мне кажется, что утро и жена меня на работу будит… Открываю глаза – вижу: обратно еду. Рядом - племянник. Голова в крови, не шевелится. Думаю: убил. Потом смотрю – зашевелился, думаю: ага, в армию не пойдет!
- Так вы же мозги стрясли оба!
- Ну. От армии я его отмазал.
- Ну, вы хоть пристегнутые были? А то бы вылетели через лобовое стекло.
- А я никогда не пристегиваюсь. Мы головой в стекло и влетели. А мотор у меня улетел метров на 20.
- Так ты не пристегнулся! Ты же мог на руль напороться, он бы сломался и тебя травмировал обломками!
- А я его специально обварил. Я прошлый раз сломал рулевую колонку, когда первый раз переворачивался, новую купил и сразу обварил, чтоб не ломалась.
- Так их же специально так делают, чтоб ломались! Если не сломается – грудную клетку травмирует. Ты же мог ребра сломать!
- А они и сломались.
- Ой!
- Да еще я телевизор вез на заднем сиденье…
- Ты его хоть закрепил?!
- А я никогда не закрепляю.
- Так он же мог по инерции в тебя влететь!
- А он и догнал. У меня же сзади, с левой стороны, три ребра было сломано. Мне вообще сказали, что после такого не выживают. Я почему и пить начал в январе, когда из больницы выписался.
- Ну, ты хоть теперь-то пристегиваешься?
- Нет. Я никогда не пристегиваюсь.
Эх, ты. Какой в школе был, такой и по жизни.
Метки: необучаемый, Авария, рассказ
Светлана Хорунжая,
03-09-2010 00:30
(ссылка)
Почему папоротник не может цвести? (28.09.08-02.09.10)
Почему папоротник не может цвести? Потому что это не цветковое растение, оно размножается спорами. Это знают все. Однако до сих пор живут легенды у многих народов мира о цветущем папоротнике.
Это удивительное растение. Он появился на земле раньше динозавров. И за многие миллионы лет не исчез с лица земли, как многие до него и после него, а, напротив, расселился по всей планете, успешно конкурируя с цветковыми и другими семенными растениями. Как ему это удается?
Секрет папоротнику приписывается один: волшебный цветок, обладающий особыми свойствами. Легенды об этом есть у разных народов, совершенно не родственных между собой, не связанных ни генетически, ни культурно, ни территориально, и даже у изолированных наций, которые не могли заимствовать ее у соседей. Разве смогла бы легенда пережить века, если бы не подтверждалась повсеместно и постоянно? И что такого необыкновенного можно приписать растению, чего нельзя было бы объяснить рационально?
Да, папоротник не может цвести. Но, может быть, у него есть дополнительные способы размножения, позволяющие ему столь успешно конкурировать с семенными растениями? Возможно ли, чтобы при определенных условиях растение выбрасывало специальный спороносный побег – стробил, который и принимают за цветок? По современным источникам (полученным уже в этом веке) его описывают так: «Красный цветок папоротника!... Крупный колос гордо выглядывает из самой сердцевины разросшегося растения, состоит из пупырчатой наподобие рыбьей икры мякоти, причудливо перевивающейся, из складок которой торчат чёрные тычинки (или пестики?)… Я потрогала колос, и пальцы сразу окрасились пыльцой. Вот это да! Так много пыльцы… » «Папоротник еще как цветет! Правда, цветы его не такие великолепные, как мне раньше представлялось. В моем воображении цветок папоротника всегда был большим, роскошным, неописуемой красоты. А оказался сравнительно маленьким, без выраженного запаха, зато очень ярким – насыщенного желтого цвета.»
Можно объяснить это буйной народной фантазией. Но почему из более 12000 современных видов папоротников «цветение» приписывается только двум очень близким видам – папоротнику мужскому (щитовнику) и папоротнику игольчатому? Если фантазировать, не проще ли сразу всем видам приписать?
Вчера мне показали фотографии «цветущего папоротника», сделанные в августе этого года. Из середины розетки поднимались несколько стеблей, увешанных чем-то зеленым. По-моему, это похоже на полураспустившиеся листья, сказала я. А сама подумала: чем черт не шутит?
Это удивительное растение. Он появился на земле раньше динозавров. И за многие миллионы лет не исчез с лица земли, как многие до него и после него, а, напротив, расселился по всей планете, успешно конкурируя с цветковыми и другими семенными растениями. Как ему это удается?
Секрет папоротнику приписывается один: волшебный цветок, обладающий особыми свойствами. Легенды об этом есть у разных народов, совершенно не родственных между собой, не связанных ни генетически, ни культурно, ни территориально, и даже у изолированных наций, которые не могли заимствовать ее у соседей. Разве смогла бы легенда пережить века, если бы не подтверждалась повсеместно и постоянно? И что такого необыкновенного можно приписать растению, чего нельзя было бы объяснить рационально?
Да, папоротник не может цвести. Но, может быть, у него есть дополнительные способы размножения, позволяющие ему столь успешно конкурировать с семенными растениями? Возможно ли, чтобы при определенных условиях растение выбрасывало специальный спороносный побег – стробил, который и принимают за цветок? По современным источникам (полученным уже в этом веке) его описывают так: «Красный цветок папоротника!... Крупный колос гордо выглядывает из самой сердцевины разросшегося растения, состоит из пупырчатой наподобие рыбьей икры мякоти, причудливо перевивающейся, из складок которой торчат чёрные тычинки (или пестики?)… Я потрогала колос, и пальцы сразу окрасились пыльцой. Вот это да! Так много пыльцы… » «Папоротник еще как цветет! Правда, цветы его не такие великолепные, как мне раньше представлялось. В моем воображении цветок папоротника всегда был большим, роскошным, неописуемой красоты. А оказался сравнительно маленьким, без выраженного запаха, зато очень ярким – насыщенного желтого цвета.»
Можно объяснить это буйной народной фантазией. Но почему из более 12000 современных видов папоротников «цветение» приписывается только двум очень близким видам – папоротнику мужскому (щитовнику) и папоротнику игольчатому? Если фантазировать, не проще ли сразу всем видам приписать?
Вчера мне показали фотографии «цветущего папоротника», сделанные в августе этого года. Из середины розетки поднимались несколько стеблей, увешанных чем-то зеленым. По-моему, это похоже на полураспустившиеся листья, сказала я. А сама подумала: чем черт не шутит?
Метки: Цветок папоротника
Светлана Хорунжая,
20-03-2010 21:08
(ссылка)
"Минута славы" (28.12.08)
Дожили. Звезды пиарятся за счет талантов из народа. Складывается впечатление, что истинная цель шоу – не поиск новых звезд для телевидения, а пиар «хорошо забытых» старых, а также поднятие рейтинга телеканала. Похоже, что номера конкурсантов намеренно уродуются операторами и декораторами, и только «звезд» показывают прекрасно, в удачных планах, ракурсах и фокусе. Приходится с огорчением констатировать, что истинные цели и задачи шоу сильно расходятся с декларируемыми.
Первый сезон. Кажется, что операторы показывают не искусство выступающих, а свое искусство. «Вот как я умею картинку показывать! И подъеду! И отъеду! И такой ракурс покажу! И эдакий! И так, и сяк, и об косяк!»
Понятно, что статичная картинка может наскучить зрителю. Надо бы добавить динамики, это общемировая тенденция. Но если на «Евровидении» (не только в песенном конкурсе, но и в танцевальном!) камера ездила от сих и до сих, не теряя из виду выступающих и показывая их в выигрышных ракурсах и композиционно оправданно, то в шоу – без каких-либо ограничений. То подъедут так, что конкурсанта можно разглядеть только по частям: вот полуха, полглаза, полпятки. То отъедут на километр: что там за муравьишки бегают по сцене, чем они там занимаются – поди разбери. То ли камеры в зале не в том месте расположены, то ли руки у операторов не оттуда растут – нормальных планов и ракурсов нет.
Еще у нас операторы обожают показывать реакцию зала на номер, хотя она никому, кроме выступающих, не интересна. Телезритель уж точно этого видеть не хочет, ему это совершенно точно не нужно. Не для того к телевизору сел, чтоб на таких же зрителей глядеть. А здесь и вовсе явный перебор: то ли операторы своих родственников в зал садят, обещая их по телевизору показать?
Декорации на заднике не контрастируют с костюмом выступающего, а зачастую идут в тон ему, из-за чего человек теряется на их фоне. Финалистка первого сезона, гимнастка Казакова с воздушным номером, в черном костюме потерялась на фоне черного потолка. Надо же было найти для нее такой хитрый ракурс «из-под выподверта»: между крышкой и струнами рояля – завидуй, Евровидение! Прекрасная гимнастка в кадре выглядела черной блохой на черной шкуре.
Когда на гала-концерте выступала маленькая Лия с восточным танцем, объектив камеры не вылезал из декольте Семенович, на подтанцовке у которой Лия и оказалась. Я понимаю, мужчинам и Семенович приятно, а об остальных зрителях не подумали. Мужчинам приятно смотреть на женщин, женщинам – на детей. Если вы печетесь о расширении зрительской аудитории, учитывайте интересы всех зрителей. Хотя бы показывайте всю Семенович, без «расчлененки»: отдельно грудь, отдельно лицо… Зря она, что ли, пляшет.
Второй сезон. Оператору, видимо, надоело экспериментировать с ракурсами, и он двигал камеру левой пяткой туда, куда его левая нога захочет. Картинка блуждала по залу, как взгляд умственно отсталого человека, не способного сосредоточиться ни на чем. Если выступал танцор – показывали исключительно его лицо. Если певец – только ноги.
Третий сезон. Снова начались эксперименты. Люди ехали со всей России и ближнего зарубежья, чтобы их показали в виде туманного пятна позади наряженной елочки, размахивающего флагами зала и широких спин звезд, утешая себя тем, что они выступали на одной сцене с ними. Через тернии, так сказать. В финале и гала-концерте в соведущие к Цекало приставили самых скандальных персонажей, которые на протяжении всего сезона тянули одеяло на себя, зачастую в ущерб конкурсантам.
Я понимаю, это условие игры. Звезды обязаны пиарить канал, себя, передачу – все так. Своим появлением в шоу, неординарными выходками и перепалками с ведущими они должны поддерживать зрительский интерес. И они это старательно делают – путем эксплуатации в аудитории низменных чувств: тяги к склочности, интереса к девиантному поведению. Эти качества сейчас развивает телевидение у зрителя. А других методов нет? Поприличнее.
Четвертый сезон. Неудачные планы и ракурсы, размытый фокус, неудачный фон, клиповое мелькание кадров в танцевальных номерах с энергичной музыкой, прерывание записи номера вставками кадров со зрителями, болельщиками, судьями, ведущим, выглядывающим из-за кулис со своими комментариями, раздражающими даже добродушного Маслякова. Я понимаю, мимика Парфенова настолько выразительна, что его лицо можно показывать и вместо номера, и будет не скучно, но телевизор люди включают все-таки не из-за него. Все-таки народ хочет увидеть новые, «неизбитые» лица, и желательно, чтобы им никто не мешал демонстрировать свои таланты и не загораживал своей великой харизмой.
Господа с не скажу какого канала! Не засоряйте звездами эфир!
Первый сезон. Кажется, что операторы показывают не искусство выступающих, а свое искусство. «Вот как я умею картинку показывать! И подъеду! И отъеду! И такой ракурс покажу! И эдакий! И так, и сяк, и об косяк!»
Понятно, что статичная картинка может наскучить зрителю. Надо бы добавить динамики, это общемировая тенденция. Но если на «Евровидении» (не только в песенном конкурсе, но и в танцевальном!) камера ездила от сих и до сих, не теряя из виду выступающих и показывая их в выигрышных ракурсах и композиционно оправданно, то в шоу – без каких-либо ограничений. То подъедут так, что конкурсанта можно разглядеть только по частям: вот полуха, полглаза, полпятки. То отъедут на километр: что там за муравьишки бегают по сцене, чем они там занимаются – поди разбери. То ли камеры в зале не в том месте расположены, то ли руки у операторов не оттуда растут – нормальных планов и ракурсов нет.
Еще у нас операторы обожают показывать реакцию зала на номер, хотя она никому, кроме выступающих, не интересна. Телезритель уж точно этого видеть не хочет, ему это совершенно точно не нужно. Не для того к телевизору сел, чтоб на таких же зрителей глядеть. А здесь и вовсе явный перебор: то ли операторы своих родственников в зал садят, обещая их по телевизору показать?
Декорации на заднике не контрастируют с костюмом выступающего, а зачастую идут в тон ему, из-за чего человек теряется на их фоне. Финалистка первого сезона, гимнастка Казакова с воздушным номером, в черном костюме потерялась на фоне черного потолка. Надо же было найти для нее такой хитрый ракурс «из-под выподверта»: между крышкой и струнами рояля – завидуй, Евровидение! Прекрасная гимнастка в кадре выглядела черной блохой на черной шкуре.
Когда на гала-концерте выступала маленькая Лия с восточным танцем, объектив камеры не вылезал из декольте Семенович, на подтанцовке у которой Лия и оказалась. Я понимаю, мужчинам и Семенович приятно, а об остальных зрителях не подумали. Мужчинам приятно смотреть на женщин, женщинам – на детей. Если вы печетесь о расширении зрительской аудитории, учитывайте интересы всех зрителей. Хотя бы показывайте всю Семенович, без «расчлененки»: отдельно грудь, отдельно лицо… Зря она, что ли, пляшет.
Второй сезон. Оператору, видимо, надоело экспериментировать с ракурсами, и он двигал камеру левой пяткой туда, куда его левая нога захочет. Картинка блуждала по залу, как взгляд умственно отсталого человека, не способного сосредоточиться ни на чем. Если выступал танцор – показывали исключительно его лицо. Если певец – только ноги.
Третий сезон. Снова начались эксперименты. Люди ехали со всей России и ближнего зарубежья, чтобы их показали в виде туманного пятна позади наряженной елочки, размахивающего флагами зала и широких спин звезд, утешая себя тем, что они выступали на одной сцене с ними. Через тернии, так сказать. В финале и гала-концерте в соведущие к Цекало приставили самых скандальных персонажей, которые на протяжении всего сезона тянули одеяло на себя, зачастую в ущерб конкурсантам.
Я понимаю, это условие игры. Звезды обязаны пиарить канал, себя, передачу – все так. Своим появлением в шоу, неординарными выходками и перепалками с ведущими они должны поддерживать зрительский интерес. И они это старательно делают – путем эксплуатации в аудитории низменных чувств: тяги к склочности, интереса к девиантному поведению. Эти качества сейчас развивает телевидение у зрителя. А других методов нет? Поприличнее.
Четвертый сезон. Неудачные планы и ракурсы, размытый фокус, неудачный фон, клиповое мелькание кадров в танцевальных номерах с энергичной музыкой, прерывание записи номера вставками кадров со зрителями, болельщиками, судьями, ведущим, выглядывающим из-за кулис со своими комментариями, раздражающими даже добродушного Маслякова. Я понимаю, мимика Парфенова настолько выразительна, что его лицо можно показывать и вместо номера, и будет не скучно, но телевизор люди включают все-таки не из-за него. Все-таки народ хочет увидеть новые, «неизбитые» лица, и желательно, чтобы им никто не мешал демонстрировать свои таланты и не загораживал своей великой харизмой.
Господа с не скажу какого канала! Не засоряйте звездами эфир!
Метки: минута славы, оператор, звезды, пиарить, эфир, Передача, талант, концерт, культура
Светлана Хорунжая,
25-03-2010 22:35
(ссылка)
Почта (11.02.09)
Начало XXI века. Посылка с Кубани шла в Сибирь 2 месяца.
Наверно, ее своим ходом по этапу гнали. Причем сначала ждали, пока у нее ножки отрастут, а потом еще ждали, пока сами и отвалятся.
Почта России: все беды в одном флаконе!
Наверно, ее своим ходом по этапу гнали. Причем сначала ждали, пока у нее ножки отрастут, а потом еще ждали, пока сами и отвалятся.
Почта России: все беды в одном флаконе!
Метки: почта
Светлана Хорунжая,
08-07-2010 13:27
(ссылка)
Учительница пения (24-25.07.09)
- Кто такая эта Татьяна Александровна? – спросила моя учительница музыки. – Все дети о ней говорят.
Это была наша первая учительница пения. Она приходила в наш класс с проигрывателем и разными музыкальными инструментами: барабаном, треугольником, колокольчиками и чем-то еще. Они доставались очередным счастливчикам с двух-трех парт, которые на перемене тренировались отбивать маршевый ритм.
Всю перемену мы бегали в коридоре, а после звонка Татьяна Александровна открывала дверь класса и включала проигрыватель. Мы маршировали к своим местам под бравурную музыку, а гордые счастливчики, выстроившись в линейку у доски, звенели и стучали в такт марша. Настроение сразу поднималось, и мы ждали, что будет интересного на этот раз.
Она рассказывала про испанскую музыку и танцы, показывала картинки, включала пластинки. Мы даже немного танцевали, изображая гордых испанцев – вставали и стучали каблуками в такт музыке: раз, два, три. Раз, два, три. Мальчики, заложив руки за спину, поворачивали голову вправо, прямо, влево. Влево, прямо, вправо. А девочки щелкали пальцами, двигая руками: вниз, в стороны, вверх. Вверх, в стороны, вниз.
Мы слушали пьесы из сюиты Грига «Пер Гюнт», а Татьяна Александровна спрашивала: как вы думаете, о чем эта музыка? (Это было «Утро»). А «Песня Сольвейг» – какая? Она рассказывала о музыке Бетховена и Мусоргского, о выразительных средствах музыки, об интонациях, мажоре и миноре. А в конце урока мы пели под проигрыватель, а Татьяна Александровна дирижировала.
Она учила нас первые два года. А потом пришла другая учительница. Никаких инструментов, кроме пианино, никаких рассказов. Я пела глупую малышовую песню, и мне хотелось плакать.
Потом были другие учительницы пения. Мы пели гимны коммунистических союзов молодежи разных стран, в которых нам было никогда не побывать. Нас заставляли записывать песни, которые мы никогда не собирались петь, и снижали оценки за отсутствие тетради, а не за то, что плохо поешь. Нам тоже что-то рассказывали о классике, но мы не очень-то слушали. Нам говорили приносить любимые пластинки, но никто не приносил. Не из вредности, не назло. Просто не интересно и не нужно – пение ведь не важный предмет, а так, очередная обязаловка.
Но из тех, кто пошел в музыкальную школу (в нашем классе – каждый третий), Татьяну Александровну не забыл никто.
Это была наша первая учительница пения. Она приходила в наш класс с проигрывателем и разными музыкальными инструментами: барабаном, треугольником, колокольчиками и чем-то еще. Они доставались очередным счастливчикам с двух-трех парт, которые на перемене тренировались отбивать маршевый ритм.
Всю перемену мы бегали в коридоре, а после звонка Татьяна Александровна открывала дверь класса и включала проигрыватель. Мы маршировали к своим местам под бравурную музыку, а гордые счастливчики, выстроившись в линейку у доски, звенели и стучали в такт марша. Настроение сразу поднималось, и мы ждали, что будет интересного на этот раз.
Она рассказывала про испанскую музыку и танцы, показывала картинки, включала пластинки. Мы даже немного танцевали, изображая гордых испанцев – вставали и стучали каблуками в такт музыке: раз, два, три. Раз, два, три. Мальчики, заложив руки за спину, поворачивали голову вправо, прямо, влево. Влево, прямо, вправо. А девочки щелкали пальцами, двигая руками: вниз, в стороны, вверх. Вверх, в стороны, вниз.
Мы слушали пьесы из сюиты Грига «Пер Гюнт», а Татьяна Александровна спрашивала: как вы думаете, о чем эта музыка? (Это было «Утро»). А «Песня Сольвейг» – какая? Она рассказывала о музыке Бетховена и Мусоргского, о выразительных средствах музыки, об интонациях, мажоре и миноре. А в конце урока мы пели под проигрыватель, а Татьяна Александровна дирижировала.
Она учила нас первые два года. А потом пришла другая учительница. Никаких инструментов, кроме пианино, никаких рассказов. Я пела глупую малышовую песню, и мне хотелось плакать.
Потом были другие учительницы пения. Мы пели гимны коммунистических союзов молодежи разных стран, в которых нам было никогда не побывать. Нас заставляли записывать песни, которые мы никогда не собирались петь, и снижали оценки за отсутствие тетради, а не за то, что плохо поешь. Нам тоже что-то рассказывали о классике, но мы не очень-то слушали. Нам говорили приносить любимые пластинки, но никто не приносил. Не из вредности, не назло. Просто не интересно и не нужно – пение ведь не важный предмет, а так, очередная обязаловка.
Но из тех, кто пошел в музыкальную школу (в нашем классе – каждый третий), Татьяну Александровну не забыл никто.
Метки: пение, музыка, музыкальная школа, учитель
Светлана Хорунжая,
24-04-2010 10:59
(ссылка)
Провальный танец (4.05.09)
Чемпионат Сибири по беллидансу. Мы – дебютанты. Это наш первый конкурс. Чужой город, незнакомая сцена, очень маленькая. Можно легко вписаться в кулисы или улететь не туда. Репетируем в фойе под счет. Последний наш выход – около десяти часов вечера. Мы с утра на ногах, толком не ели, я даже воды не пила – это может помешать выступлению.
Сидим в зале, смотрим на выступления других конкурсантов. Вдруг – без перерыва – объявляют нашу номинацию, первая группа пошла. А мы вторые!!! Мы рванули за кулисы…
Едва успели построиться на выход. Настроиться времени уже не было. И как пошло все наперекосяк с самого начала…
Одна пара сцепилась тростями. Другая уронила трость. Наша пара лажала по мелочам… Но улыбаемся в зал, глазками стреляем в жюри, работаем на камеры. В голове одна мысль: «Капец!» Тихо ругаемся про себя и продолжаем строить глазки, поддерживать эмоциональный контакт друг с другом, с залом, перестраиваться в рисунки, прыгать по всему пространству сцены…
Уходим мы со сцены с полным ощущением провала.
- Капец!
- Если бы трость не уронили, то еще ничего, нормально…
- А я слышу – сзади: бымц! Гляжу – трое судей из четырех носы в бумажки опустили…
- А я сразу – раз! – ее обратно на голову…
- А вы что, тростями сцепились?
- Ну!
- А я сразу табанить начала, потом перестроилась. А на «перекликушках» чувствую, что-то ноги не так прыгают… Хорошо, под платьем не видать…
- А ваша пара вообще не гнется.
- Ничего, все нормально. Мы молодцы.
Мы собрались и уехали, а чемпионат продолжался. Выступали еще 14 групп, потом пошли другие номинации. Все закончилось далеко за полночь.
А на следующий день мы узнали, что из четырех танцев у нас два – призовые. Третье место за соло и второе место за тот самый провальный танец.
Тут даже ежик поймет, что биться надо до конца.
Но пораженье от победы
Ты сам не должен отличать.
Б. Пастернак
Сидим в зале, смотрим на выступления других конкурсантов. Вдруг – без перерыва – объявляют нашу номинацию, первая группа пошла. А мы вторые!!! Мы рванули за кулисы…
Едва успели построиться на выход. Настроиться времени уже не было. И как пошло все наперекосяк с самого начала…
Одна пара сцепилась тростями. Другая уронила трость. Наша пара лажала по мелочам… Но улыбаемся в зал, глазками стреляем в жюри, работаем на камеры. В голове одна мысль: «Капец!» Тихо ругаемся про себя и продолжаем строить глазки, поддерживать эмоциональный контакт друг с другом, с залом, перестраиваться в рисунки, прыгать по всему пространству сцены…
Уходим мы со сцены с полным ощущением провала.
- Капец!
- Если бы трость не уронили, то еще ничего, нормально…
- А я слышу – сзади: бымц! Гляжу – трое судей из четырех носы в бумажки опустили…
- А я сразу – раз! – ее обратно на голову…
- А вы что, тростями сцепились?
- Ну!
- А я сразу табанить начала, потом перестроилась. А на «перекликушках» чувствую, что-то ноги не так прыгают… Хорошо, под платьем не видать…
- А ваша пара вообще не гнется.
- Ничего, все нормально. Мы молодцы.
Мы собрались и уехали, а чемпионат продолжался. Выступали еще 14 групп, потом пошли другие номинации. Все закончилось далеко за полночь.
А на следующий день мы узнали, что из четырех танцев у нас два – призовые. Третье место за соло и второе место за тот самый провальный танец.
Тут даже ежик поймет, что биться надо до конца.
Но пораженье от победы
Ты сам не должен отличать.
Б. Пастернак
Светлана Хорунжая,
08-03-2010 21:07
(ссылка)
Мысли с потолка (2.09.08)
Иногда люди напоминают осеннюю муху: сто первый раз бьются головой о стекло, а в открытую форточку не летят. Оттуда холодный ветер дует.
Ты определись, чего хочешь: свободы или комфорта, пока мозги еще на месте.
Ты определись, чего хочешь: свободы или комфорта, пока мозги еще на месте.
Метки: Муха, ОСЕННИЙ, мысли вслух
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
