Уходящая осень.
Дождь серебряной гривой тряхнул над землей,
Оставляя на память жемчужную роспись,
А вчера так обманчиво пахло весной,
Обещали тепло молчаливые звезды.
Осень, взмахом неровным залетных ветров,
По листве пробежалась цветной акварелью,
В странном танце, с деревьев срывая покров,
Закружила волшебной бумажной метелью…
Выдыхая туман из остывшей реки,
В шаль прозрачную спрятала зябкие пальцы,
Зыбким вздохом коснулась горячей щеки,
Долго пела под окнами сонные вальсы…
И ушла… Слышишь песни ее вдалеке?
Ожерелье рябиновых ягод на память,
да кленовый листок, что зажат в кулаке,
обжигает мне душу, как жаркое пламя…
Вот и все… а наутро нагрянет пурга,
как улики, следы на земле заметая,
как в меха, укрывая деревья в снега,
и мне кажется, эти снега не растают…
Никогда… Впрочем, мне бы уснуть до весны,
Словно кошке, клубком задремать у камина…
Там, в кошачьем глазу, свет холодной луны,
На окошке, как пламя, алеет рябина…
Оставляя на память жемчужную роспись,
А вчера так обманчиво пахло весной,
Обещали тепло молчаливые звезды.
Осень, взмахом неровным залетных ветров,
По листве пробежалась цветной акварелью,
В странном танце, с деревьев срывая покров,
Закружила волшебной бумажной метелью…
Выдыхая туман из остывшей реки,
В шаль прозрачную спрятала зябкие пальцы,
Зыбким вздохом коснулась горячей щеки,
Долго пела под окнами сонные вальсы…
И ушла… Слышишь песни ее вдалеке?
Ожерелье рябиновых ягод на память,
да кленовый листок, что зажат в кулаке,
обжигает мне душу, как жаркое пламя…
Вот и все… а наутро нагрянет пурга,
как улики, следы на земле заметая,
как в меха, укрывая деревья в снега,
и мне кажется, эти снега не растают…
Никогда… Впрочем, мне бы уснуть до весны,
Словно кошке, клубком задремать у камина…
Там, в кошачьем глазу, свет холодной луны,
На окошке, как пламя, алеет рябина…
Исчезаю.
Время замерло. Равнодушно
Я взглянула на циферблат.
В темной комнате слишком душно,
Стрелки ваших часов спешат.
Рыжий кот караулит птицу,
Что кукует, минуты храня,
Он от каждого промаха злится,
Обвиняя, конечно, меня.
Я застыну, смеясь, на пороге,
И поглажу его, уходя.
Позабудьте меня, ради Бога,
Исчезаю в объятьях дождя.
Я взглянула на циферблат.
В темной комнате слишком душно,
Стрелки ваших часов спешат.
Рыжий кот караулит птицу,
Что кукует, минуты храня,
Он от каждого промаха злится,
Обвиняя, конечно, меня.
Я застыну, смеясь, на пороге,
И поглажу его, уходя.
Позабудьте меня, ради Бога,
Исчезаю в объятьях дождя.
Осень.
Осень уверенно в город въезжает
Бьют по асфальту копыта дождей,
Летнюю пыль с крыш на землю смывает,
После обсушит косынкой лучей,
Утренний луч зацепился за крышу,
Яркая нить, как гитары струна,
Тонко звенит, я отчетливо слышу,
Сквозь одеяло рассветного сна.
Жарким ручьем солнце с крыши стекает,
Лужи глубокие плавят асфальт,
Кто-то подумает, - так не бывает,
кто-то опустит задумчивый взгляд.
Быстро нырнет, равнодушно отринув,
Краски, живущие в желтой листве,
В шумное море, - где люди, машины,
Вечно спешат в городской суете.
Остановитесь, пожалуйста, люди,
Взгляд оторвав от неискренних книг,
Солнце, как яблоко в сказочном блюде,
Ждет, направляя на нас объектив.
Бьют по асфальту копыта дождей,
Летнюю пыль с крыш на землю смывает,
После обсушит косынкой лучей,
Утренний луч зацепился за крышу,
Яркая нить, как гитары струна,
Тонко звенит, я отчетливо слышу,
Сквозь одеяло рассветного сна.
Жарким ручьем солнце с крыши стекает,
Лужи глубокие плавят асфальт,
Кто-то подумает, - так не бывает,
кто-то опустит задумчивый взгляд.
Быстро нырнет, равнодушно отринув,
Краски, живущие в желтой листве,
В шумное море, - где люди, машины,
Вечно спешат в городской суете.
Остановитесь, пожалуйста, люди,
Взгляд оторвав от неискренних книг,
Солнце, как яблоко в сказочном блюде,
Ждет, направляя на нас объектив.
Метки: Ирина Радвогина
Тайна...
Застыла улыбка на краешке губ,
Как чудная бабочка на лепестке,
Я слышу, о чем шепчет старенький дуб,
Тепло отдавая знакомой руке.
Янтарное солнце в зеленой листве,
Окончив свой круг, на ночлег оставалось,
Луна ей дарила свой сказочный свет,
Когда по ночам серебром прикасалась.
Знакомая тропка, изгиб вековой,
Здесь множество ног до меня проходило,
Затем, чтоб избавиться здесь от тревог,
Набраться земной, нескончаемой силы.
Застыла улыбка на краешке губ,
как чудная бабочка на лепестке,
я знаю, о чем шепчет старенький дуб,
когда убегаю домой… Налегке…
Как чудная бабочка на лепестке,
Я слышу, о чем шепчет старенький дуб,
Тепло отдавая знакомой руке.
Янтарное солнце в зеленой листве,
Окончив свой круг, на ночлег оставалось,
Луна ей дарила свой сказочный свет,
Когда по ночам серебром прикасалась.
Знакомая тропка, изгиб вековой,
Здесь множество ног до меня проходило,
Затем, чтоб избавиться здесь от тревог,
Набраться земной, нескончаемой силы.
Застыла улыбка на краешке губ,
как чудная бабочка на лепестке,
я знаю, о чем шепчет старенький дуб,
когда убегаю домой… Налегке…
Метки: Ирина Радвогина
О спящей царевне.
Холодное солнце не греет ладони,
Холодное сердце от боли не стонет,
Холодные пальцы уже не дрожат,
Мне холодно, впрочем, уже не сбежать.
Горячего кофе не хочется. Дрожь
Вползает как уж в подземелье, не трожь,
Я в царстве безмолвном покой обрела,
Когда ты пришел, я так сладко спала.
Твой крик одинокий кружил вороньем,
А вьюга мне пела о чем то своем,
Ее колыбельная теплой рекой
Текла в мое тело и сильной рукой
Мне смежила веки, навеяла сон,
Уснула, забыла, под крики ворон.
Оставь, мой хороший, меня не зови,
Послушать, как в роще поют соловьи,
Холодное солнце отныне милей,
Здесь песню не сложит хмельной соловей.
Цветы не распустят бутоны свои,
В заснеженном царстве нет места любви.
В краю соловьином ты вспомнишь меня,
И грустную песню споешь у огня,
О том, что в пещере есть каменный грот,
О спящей царевне, которая ждет,
Что ветер заклятье над морем развеет,
И сердце любовью своей отогреет.
Холодное сердце от боли не стонет,
Холодные пальцы уже не дрожат,
Мне холодно, впрочем, уже не сбежать.
Горячего кофе не хочется. Дрожь
Вползает как уж в подземелье, не трожь,
Я в царстве безмолвном покой обрела,
Когда ты пришел, я так сладко спала.
Твой крик одинокий кружил вороньем,
А вьюга мне пела о чем то своем,
Ее колыбельная теплой рекой
Текла в мое тело и сильной рукой
Мне смежила веки, навеяла сон,
Уснула, забыла, под крики ворон.
Оставь, мой хороший, меня не зови,
Послушать, как в роще поют соловьи,
Холодное солнце отныне милей,
Здесь песню не сложит хмельной соловей.
Цветы не распустят бутоны свои,
В заснеженном царстве нет места любви.
В краю соловьином ты вспомнишь меня,
И грустную песню споешь у огня,
О том, что в пещере есть каменный грот,
О спящей царевне, которая ждет,
Что ветер заклятье над морем развеет,
И сердце любовью своей отогреет.
Метки: Ирина Радвогина
Подари мне, волшебник, вороного коня.
Подари мне, волшебник, вороного коня,
не скупись на подарок, я этого стою,
просто так, от души, ты порадуй меня,
подари мне частичку своего непокоя.
Подари мне, волшебник, звенящую ночь,
Ворох звезд, свет луны, обжигающе масляный,
Подари мне, волшебник, красавицу дочь,
Одари и ее бесприютными сказками…
Как кометы шальной ускользающий хвост
Спрячь в ночи, исчезая, свой ранящий свет,
Я возьму краски лета, разверну неба холст,
нарисую по памяти дерзкий портрет.
Я сама не твоя, и с приходом зари,
Я в холодном осеннем тумане исчезну,
Подари мне, волшебник, коня, - подари,
Я вплету в его гриву колыбельную песню.
Подари мне, волшебник, вороного коня…
не скупись на подарок, я этого стою,
просто так, от души, ты порадуй меня,
подари мне частичку своего непокоя.
Подари мне, волшебник, звенящую ночь,
Ворох звезд, свет луны, обжигающе масляный,
Подари мне, волшебник, красавицу дочь,
Одари и ее бесприютными сказками…
Как кометы шальной ускользающий хвост
Спрячь в ночи, исчезая, свой ранящий свет,
Я возьму краски лета, разверну неба холст,
нарисую по памяти дерзкий портрет.
Я сама не твоя, и с приходом зари,
Я в холодном осеннем тумане исчезну,
Подари мне, волшебник, коня, - подари,
Я вплету в его гриву колыбельную песню.
Подари мне, волшебник, вороного коня…
Метки: Ирина Радвогина
Биология любви.
Моя любовь израненной собакой
Вползла под вечер в твой холодный дом,
Моя любовь не ввязывалась в драку,
Не выла вечерами под окном.
моя любовь зубов не применяла,
когтями не царапала паркет,
а молчаливо, гордо умирала,
Моя любовь… Неугасимый свет…
Отогревая душу у камина,
Она невольно сердце обожгла,
Моя любовь… Она была невинна,
Она была горда… Она ушла…
Любовь другой, взбесившеюся сукой,
Ворвалась ночью в опустевший дом,
Она явилась без звонка, без стука,
Перевернула все вокруг вверх дном.
Ночами телефоны обрывала,
Живому препарировала мозг…
… Столкнулись на углу, она молчала,
В своей руке держала поводок…
Ты уходил, оглядывался нервно,
Льняное солнце осыпалось с крыш…
Я засмеялась… Знала я наверно,
Ты завтра утром снова позвонишь…
Коль захочу, придумаешь причину,
Шагнешь, усталый, через мой порог…
Увидишь, как играет у камина,
Моя любовь, как молодой щенок.
Вползла под вечер в твой холодный дом,
Моя любовь не ввязывалась в драку,
Не выла вечерами под окном.
моя любовь зубов не применяла,
когтями не царапала паркет,
а молчаливо, гордо умирала,
Моя любовь… Неугасимый свет…
Отогревая душу у камина,
Она невольно сердце обожгла,
Моя любовь… Она была невинна,
Она была горда… Она ушла…
Любовь другой, взбесившеюся сукой,
Ворвалась ночью в опустевший дом,
Она явилась без звонка, без стука,
Перевернула все вокруг вверх дном.
Ночами телефоны обрывала,
Живому препарировала мозг…
… Столкнулись на углу, она молчала,
В своей руке держала поводок…
Ты уходил, оглядывался нервно,
Льняное солнце осыпалось с крыш…
Я засмеялась… Знала я наверно,
Ты завтра утром снова позвонишь…
Коль захочу, придумаешь причину,
Шагнешь, усталый, через мой порог…
Увидишь, как играет у камина,
Моя любовь, как молодой щенок.
Метки: Ирина Радвогина
Я не Ассоль.
Вдыхая запах сонных трав
Я так и не смогла уснуть,
Решала, кто из нас был прав,
Жалела, что нельзя вернуть.
Прощала, слушая дожди,
Смеялась, слыша шум ветров,
Забыв сказать – не уходи,
Лишь прошептала – будь здоров.
Ты ждал, а я не позвала,
Гордыня, знаешь, тяжкий грех,
Ты звал, ответить не смогла,
Ты слышал колокольчик-смех,
На память ключик на груди,
Я не Мальвина, Бог с тобой,
Как огород не городи,
Ты не со мной, я не с тобой.
Я иногда пишу стихи,
Как в небо яркие шары,
Я робко провожу штрихи,
И выбываю из игры.
Твой незаконченный портрет
Корабликом скользнет в реке,
Я не сказала Да и Нет,
Вся наша жизнь в одной строке,
Непрозвучавшее «прости»,
Как отблеск алых парусов,
Ты память тоже отпусти,
Ведь ты не Грей, я не Ассоль.
Я так и не смогла уснуть,
Решала, кто из нас был прав,
Жалела, что нельзя вернуть.
Прощала, слушая дожди,
Смеялась, слыша шум ветров,
Забыв сказать – не уходи,
Лишь прошептала – будь здоров.
Ты ждал, а я не позвала,
Гордыня, знаешь, тяжкий грех,
Ты звал, ответить не смогла,
Ты слышал колокольчик-смех,
На память ключик на груди,
Я не Мальвина, Бог с тобой,
Как огород не городи,
Ты не со мной, я не с тобой.
Я иногда пишу стихи,
Как в небо яркие шары,
Я робко провожу штрихи,
И выбываю из игры.
Твой незаконченный портрет
Корабликом скользнет в реке,
Я не сказала Да и Нет,
Вся наша жизнь в одной строке,
Непрозвучавшее «прости»,
Как отблеск алых парусов,
Ты память тоже отпусти,
Ведь ты не Грей, я не Ассоль.
Метки: Ирина Радвогина
Бумажное счастье.
Вторгается в жизнь сероглазая проза,
Вы мне подарили бумажную розу,
Мое удивленье достигло предела,
Бумажная роза, холодное тело.
Как в зимний мороз без подкладки пальто.
За что мне подобный подарок? За что?
А может быть это прозрачный намек,
Бумажной любви догорел огонек?
Все очень уж сложно, да я не проста,
Во мне от чертенка шальная черта,
И я в отношенья тепла принесу,
Зажженную спичку к цветку поднесу.
Вот в небо взлетает смешной мотылек,
Бумажная роза – живой огонек…
Усыпаны пеплом ковры и паркет,
Как ярко горел Ваш бумажный букет!
Уйду осторожно, не хлопая дверью,
Бумажному счастью я больше не верю.
Вы мне подарили бумажную розу,
Мое удивленье достигло предела,
Бумажная роза, холодное тело.
Как в зимний мороз без подкладки пальто.
За что мне подобный подарок? За что?
А может быть это прозрачный намек,
Бумажной любви догорел огонек?
Все очень уж сложно, да я не проста,
Во мне от чертенка шальная черта,
И я в отношенья тепла принесу,
Зажженную спичку к цветку поднесу.
Вот в небо взлетает смешной мотылек,
Бумажная роза – живой огонек…
Усыпаны пеплом ковры и паркет,
Как ярко горел Ваш бумажный букет!
Уйду осторожно, не хлопая дверью,
Бумажному счастью я больше не верю.
Метки: Ирина Радвогина
Человеку...
Родился человек, открыл глаза,
И руки протянул навстречу небу,
Да первые слова свои сказал,
Прошел впервые там, где прежде не был.
учился жить и падая, вставать,
нашел друзей, отчаянно влюбился.
Чтобы однажды вдруг вопрос задать, -
Зачем на свете человек родился?
И для чего он создал этот мир?
Мир полный черной зависти и страха,
Где на твоих костях устроят пир,
Содрав с тебя последнюю рубаху.
Сын поднимает руку на отца,
А верный друг тебе стреляет спину,
Чтоб Золотого ублажить Тельца,
Пройдя по головам, добиться чина.
где твой сосед, с улыбкой на устах,
свою собаку учит убивать,
чтобы однажды, на твоих глазах,
она смогла ребенка растерзать.
О Боги, Боги, что молчите вы?
Лишь хмуро наблюдаете с небес,
Как по земле, не пряча головы,
Поживы ищет беспощадный бес…
С экрана в каждый дом ползет война.
Змеей трехглавой в душу мне вползает,
Бессмысленна, бессмертна, холодна,
Вот я смеюсь, а кто-то умирает.
Скажите мне, куда ушла любовь,
Куда исчезло радужное счастье?
Беда и боль на сотни голосов
Слагают песнь войны за право власти.
Будь проклят мир, где правит бал война,
И где в чести предательство и ложь,
Где каждому назначена цена,
Где стоимость сложилась в медный грош.
Как жить здесь той, чье имя значит «мир»?
Как мне о яркой радуге писать?
Я мирный эльф, с планеты Альтаир,
Утративший умение летать…
И руки протянул навстречу небу,
Да первые слова свои сказал,
Прошел впервые там, где прежде не был.
учился жить и падая, вставать,
нашел друзей, отчаянно влюбился.
Чтобы однажды вдруг вопрос задать, -
Зачем на свете человек родился?
И для чего он создал этот мир?
Мир полный черной зависти и страха,
Где на твоих костях устроят пир,
Содрав с тебя последнюю рубаху.
Сын поднимает руку на отца,
А верный друг тебе стреляет спину,
Чтоб Золотого ублажить Тельца,
Пройдя по головам, добиться чина.
где твой сосед, с улыбкой на устах,
свою собаку учит убивать,
чтобы однажды, на твоих глазах,
она смогла ребенка растерзать.
О Боги, Боги, что молчите вы?
Лишь хмуро наблюдаете с небес,
Как по земле, не пряча головы,
Поживы ищет беспощадный бес…
С экрана в каждый дом ползет война.
Змеей трехглавой в душу мне вползает,
Бессмысленна, бессмертна, холодна,
Вот я смеюсь, а кто-то умирает.
Скажите мне, куда ушла любовь,
Куда исчезло радужное счастье?
Беда и боль на сотни голосов
Слагают песнь войны за право власти.
Будь проклят мир, где правит бал война,
И где в чести предательство и ложь,
Где каждому назначена цена,
Где стоимость сложилась в медный грош.
Как жить здесь той, чье имя значит «мир»?
Как мне о яркой радуге писать?
Я мирный эльф, с планеты Альтаир,
Утративший умение летать…
Моя игра.
В банкетном зале пол в большую клетку,
Сегодня я в костюме Дамы треф,
А мне б, как в детстве, встать на табуретку,
И песню спеть… Моя улыбка – блеф.
Рука дрожит, лицо под полумаской,
Укрыто от навязчивой толпы,
Закостенелая, она глядит с опаской,
Что я встряхну слежавшуюся пыль.
А мой король в тасуемой колоде,
С вершины мира снова сброшен вниз,
Терзаемый изжогой, глушит соду,
И наблюдает потасовки крыс.
Он так боится в свете показаться,
Что даже в маске прячется в тени,
О, мой король, я б помогла подняться,
Ты лишь прилюдно руку протяни.
И вспыхнул свет, я выступлю за белых,
Что, как известно, начинают ход,
Шагну вперед, вначале неумело,
Но все же буду двигаться вперед…
И сквозь толпу, по пыльным белым клеткам,
Смотри, Король, я буду наступать…
Я в детстве влезть смогла на табуретку, -
Сегодня я смогу не проиграть!
Сегодня я в костюме Дамы треф,
А мне б, как в детстве, встать на табуретку,
И песню спеть… Моя улыбка – блеф.
Рука дрожит, лицо под полумаской,
Укрыто от навязчивой толпы,
Закостенелая, она глядит с опаской,
Что я встряхну слежавшуюся пыль.
А мой король в тасуемой колоде,
С вершины мира снова сброшен вниз,
Терзаемый изжогой, глушит соду,
И наблюдает потасовки крыс.
Он так боится в свете показаться,
Что даже в маске прячется в тени,
О, мой король, я б помогла подняться,
Ты лишь прилюдно руку протяни.
И вспыхнул свет, я выступлю за белых,
Что, как известно, начинают ход,
Шагну вперед, вначале неумело,
Но все же буду двигаться вперед…
И сквозь толпу, по пыльным белым клеткам,
Смотри, Король, я буду наступать…
Я в детстве влезть смогла на табуретку, -
Сегодня я смогу не проиграть!
Метки: Ирина Радвогина
Поцелуй...
Мне хотелось бы солнечным ангелом,
Ранним утром, как в детстве парить,
Мне хотелось... Но прочная, странная,
Тяжким грузом грехов, держит нить.
Небо в осень особенно синее,
ты молитвам меня научи,
Мне бы выплакать, вымолить, выменять,
Мне бы выкрасть от неба ключи...
Мне б без очереди, как юродивой,
Мне бы рядом с тобой, да на взлет...
Улыбнусь, на губах вкус смородины...
Поцелуй... Остальное пройдет...
Ранним утром, как в детстве парить,
Мне хотелось... Но прочная, странная,
Тяжким грузом грехов, держит нить.
Небо в осень особенно синее,
ты молитвам меня научи,
Мне бы выплакать, вымолить, выменять,
Мне бы выкрасть от неба ключи...
Мне б без очереди, как юродивой,
Мне бы рядом с тобой, да на взлет...
Улыбнусь, на губах вкус смородины...
Поцелуй... Остальное пройдет...
Метки: Ирина Радвогина
Тушите солнце.
Тушите солнце, я уйду со сцены,
снимайте звезды с пепельных небес.
Меня купили, прилепили ценник,
В бумажной бирке указали рост и вес.
К рукам пришили две прозрачных нити,
К ногам две гири, чтобы не взлететь,
Смотри и плачь, мой безутешный зритель, -
Я под чужую дудку буду петь,
Я начинаю свой последний танец,
Чужие руки направляют шаг,
Глаза и губы, - равнодушный глянец,
Но, Боже мой, как тяжело дышать!
Сбиваюсь с ритма, нити впились в душу,
Смертельной опухолью в сердце проросли.
Удары сердца с каждым шагом глуше,
Разбег, прыжок, я отрываюсь от земли.
Тушите солнце, свет его не греет,
Снимайте звезды, - больше не нужны,
Холодный бриз осенний дым развеет,
Я ухожу со сцены… До весны…
снимайте звезды с пепельных небес.
Меня купили, прилепили ценник,
В бумажной бирке указали рост и вес.
К рукам пришили две прозрачных нити,
К ногам две гири, чтобы не взлететь,
Смотри и плачь, мой безутешный зритель, -
Я под чужую дудку буду петь,
Я начинаю свой последний танец,
Чужие руки направляют шаг,
Глаза и губы, - равнодушный глянец,
Но, Боже мой, как тяжело дышать!
Сбиваюсь с ритма, нити впились в душу,
Смертельной опухолью в сердце проросли.
Удары сердца с каждым шагом глуше,
Разбег, прыжок, я отрываюсь от земли.
Тушите солнце, свет его не греет,
Снимайте звезды, - больше не нужны,
Холодный бриз осенний дым развеет,
Я ухожу со сцены… До весны…
Метки: Ирина Радвогина
Предчувствие.
Боль прошла, предчувствие осталось,
Отошедшей в тень берез беды,
Что так близко, так легко прокралась,
Выглянула бесом из воды.
Постояла у крыльца немного,
В дверь скреблась ободранным котом,
И ушла нехоженой дорогой,
Свой визит оставив на потом…
Только у калитки оглянулась,
В памяти оставив бездну глаз,
Безобразной пастью улыбнулась,
Дав понять, что не забудет нас…
Головой тряхну, прогнать пытаясь,
Странное предчувствие беды,
Я смогу, ты слышишь, постараюсь,
Я, как заяц, спутаю следы,
Я сойду с намеченной орбиты,
Я спасу тебя любой ценой,
Помнишь, как сумела Маргарита,
Заслужить для Мастера покой.
Отошедшей в тень берез беды,
Что так близко, так легко прокралась,
Выглянула бесом из воды.
Постояла у крыльца немного,
В дверь скреблась ободранным котом,
И ушла нехоженой дорогой,
Свой визит оставив на потом…
Только у калитки оглянулась,
В памяти оставив бездну глаз,
Безобразной пастью улыбнулась,
Дав понять, что не забудет нас…
Головой тряхну, прогнать пытаясь,
Странное предчувствие беды,
Я смогу, ты слышишь, постараюсь,
Я, как заяц, спутаю следы,
Я сойду с намеченной орбиты,
Я спасу тебя любой ценой,
Помнишь, как сумела Маргарита,
Заслужить для Мастера покой.
Метки: Ирина Радвогина
Грустная сказка
Шел мужик тропой лесной, ранней слякотной весной,
никуда не торопился, день колбаскою катился.
Размышлял о некой даме с изумрудными глазами…
Вдруг ему под ноги жаба, лягушачья чудо-баба,
Жалобно в глаза глядит, и с мольбою говорит:
«Забери меня, Иван, посади к себе в карман,
Не побрезгуй поцелуем, я в красавицу такую,
Ты поверь мне, превращусь, что лишишься тут же чувств.
Принеси меня домой, стану я тебе женой…»
Удивился он конечно, - жаба с речью человечьей,
Вроде он с утра не пьян. Жабу посадил в карман.
И продолжил длинный путь, чтоб дойти когда-нибудь.
Жаба прошептала нервно: «Ты меня не понял, верно?
Должен ты поцеловать, чтобы мне красоткой стать.»
Не ответил жабе он, новой думой увлечен.
С неба солнышко пригрело, птица задушевно пела.
Просто рай, ни дать не взять, что же тут еще сказать.
Между тем в кармане жаба, вот назойливая баба,
Снова голос подала: «Эй, Иван, что за дела?
Я, чтоб знал ты, королевна, царства жабьего царевна,
Дочь заморского царя, время ты теряешь зря,
Ты обязан поспешить, поцелуем одарить.»
Ваня выдохнул устало, - «Ты меня заколебала,
Посадил в карман, молчи, и надсадно не кричи.
Понимаешь, в чем тут дело, - пояснил Иван ей смело –
На земле красоток много, удивила ты, ей Богу!
Здесь игра не стоит свеч, а вот жаба – это вещь!
Нынче мне жена не к спеху, лишь досадная помеха,
Мне дороже всякой бабы, разговорчивая жаба…
Да к тому ж царева дочка, хоть и в жабьей оболочке.
Ты ей Богу, не смеши, мне важней краса души.
Был философом Иван? Ну а может все же пьян?
В поисках красы душевной поглумился над царевной,
никуда не торопился, день колбаскою катился.
Размышлял о некой даме с изумрудными глазами…
Вдруг ему под ноги жаба, лягушачья чудо-баба,
Жалобно в глаза глядит, и с мольбою говорит:
«Забери меня, Иван, посади к себе в карман,
Не побрезгуй поцелуем, я в красавицу такую,
Ты поверь мне, превращусь, что лишишься тут же чувств.
Принеси меня домой, стану я тебе женой…»
Удивился он конечно, - жаба с речью человечьей,
Вроде он с утра не пьян. Жабу посадил в карман.
И продолжил длинный путь, чтоб дойти когда-нибудь.
Жаба прошептала нервно: «Ты меня не понял, верно?
Должен ты поцеловать, чтобы мне красоткой стать.»
Не ответил жабе он, новой думой увлечен.
С неба солнышко пригрело, птица задушевно пела.
Просто рай, ни дать не взять, что же тут еще сказать.
Между тем в кармане жаба, вот назойливая баба,
Снова голос подала: «Эй, Иван, что за дела?
Я, чтоб знал ты, королевна, царства жабьего царевна,
Дочь заморского царя, время ты теряешь зря,
Ты обязан поспешить, поцелуем одарить.»
Ваня выдохнул устало, - «Ты меня заколебала,
Посадил в карман, молчи, и надсадно не кричи.
Понимаешь, в чем тут дело, - пояснил Иван ей смело –
На земле красоток много, удивила ты, ей Богу!
Здесь игра не стоит свеч, а вот жаба – это вещь!
Нынче мне жена не к спеху, лишь досадная помеха,
Мне дороже всякой бабы, разговорчивая жаба…
Да к тому ж царева дочка, хоть и в жабьей оболочке.
Ты ей Богу, не смеши, мне важней краса души.
Был философом Иван? Ну а может все же пьян?
В поисках красы душевной поглумился над царевной,
Метки: юмор
Без заголовка
Я выбираю новый путь,
Преодолев реки пороги,
Мне б на руках твоих уснуть,
Забыв печали и тревоги,
Под монолог гитарных струн
Впитать костра шальное пламя,
Мелодию волшебных рун
Вплести бы в строчки со стихами.
Дать волю мыслям и словам,
И не скрывать своих желаний.
Чтоб к цели, да по головам,
И не испытывать терзаний.
Чтоб было все, как я хочу,
Чтоб только так, и не иначе.
Прижаться к твоему плечу,
Ты знаешь, это много значит.
Преодолев реки пороги,
Мне б на руках твоих уснуть,
Забыв печали и тревоги,
Под монолог гитарных струн
Впитать костра шальное пламя,
Мелодию волшебных рун
Вплести бы в строчки со стихами.
Дать волю мыслям и словам,
И не скрывать своих желаний.
Чтоб к цели, да по головам,
И не испытывать терзаний.
Чтоб было все, как я хочу,
Чтоб только так, и не иначе.
Прижаться к твоему плечу,
Ты знаешь, это много значит.
Метки: лирика
Примирительная
Мужики подралИсь из-за женщины вроде,
С тонким знанием дела да друг дружке по морде.
Звонко били наотмашь, дружно падали навзничь,
Издавали победный, то ли возглас, а то ль клич.
А потом помириться обоюдно решили,
И про даму прекрасную сразу забыли,
Были так благородны, так отчаянно пылки,
Жаль, что разум затмила Русской водки бутылка.
С тонким знанием дела да друг дружке по морде.
Звонко били наотмашь, дружно падали навзничь,
Издавали победный, то ли возглас, а то ль клич.
А потом помириться обоюдно решили,
И про даму прекрасную сразу забыли,
Были так благородны, так отчаянно пылки,
Жаль, что разум затмила Русской водки бутылка.
Метки: юмор
Я не гений...
Да что Вы, я не гений,
Я просто так пишу...
Мир соткан из мгновений,
Люблю, живу, дышу.
И я не претендую
На лАвровый венок,
Вас к славе не ревную,
Вы роза, я вьюнок.
И не волнуйтесь, право,
Не оттолкну я Вас.
я камень без оправы,
Вы - в золоте алмаз...
Я просто так пишу...
Мир соткан из мгновений,
Люблю, живу, дышу.
И я не претендую
На лАвровый венок,
Вас к славе не ревную,
Вы роза, я вьюнок.
И не волнуйтесь, право,
Не оттолкну я Вас.
я камень без оправы,
Вы - в золоте алмаз...
Метки: Ирина Радвогина
Без заголовка
Были слова пусты,
как миллион многоточий,
прыгнули с высоты, -
нить оказалась непрочной,
Оборвалась душа,
без вести пропадая,
падала не дыша,
так безнадежно чужая.
кто то другой найдет,
но ни о чем не спросит,
Тает на сердце лед,
слишком тепла эта осень,
и отболят слова,
точками ставя шрамы,
все же осталась жива
в бурном финале драмы.
как миллион многоточий,
прыгнули с высоты, -
нить оказалась непрочной,
Оборвалась душа,
без вести пропадая,
падала не дыша,
так безнадежно чужая.
кто то другой найдет,
но ни о чем не спросит,
Тает на сердце лед,
слишком тепла эта осень,
и отболят слова,
точками ставя шрамы,
все же осталась жива
в бурном финале драмы.
Загадка.
Как милости Бога, ждала я маршрутку,
А чуть в стороне соблазняло такси,
Но жаба душила и я не на шутку,
Сердита была, и могла укусить.
Минуты тянулись отчаянно вязко,
Желудок мечтал о мясном пироге.
Как вдруг пьяный мачо, со странной повязкой
На правой своей волосатой ноге,
Ко мне подошел, улыбнулся игриво,
Спросил, не его ли я жду в этот час?
Потом предложил мне бутылочку пива,
Чтоб выпить за встречу, за газ, за спецназ.
Окинула взглядом, - забавные шорты,
Смешная футболка, под глазом фонарь.
Мужчина имел отношение к спорту,
Пинал в первом классе затертый букварь.
Сглотнула слова, и слегка затошнило.
Скорей бы маршрутка, а может такси?
Но жаба, ах чтоб ей, все так же душила,
Рассудок насилуя что было сил.
Мужчину несло, он смеялся и плакал,
Потом неожиданно песню запел,
Поведал о двух неудавшихся браках,
О том что не смог, не достиг, не успел.
К приходу маршрутки закончил он сказку,
И быстро ушел, вспомнив вдруг про дела.
Нога не больна, так зачем же повязка?
С больной головы очевидно сползла.
А чуть в стороне соблазняло такси,
Но жаба душила и я не на шутку,
Сердита была, и могла укусить.
Минуты тянулись отчаянно вязко,
Желудок мечтал о мясном пироге.
Как вдруг пьяный мачо, со странной повязкой
На правой своей волосатой ноге,
Ко мне подошел, улыбнулся игриво,
Спросил, не его ли я жду в этот час?
Потом предложил мне бутылочку пива,
Чтоб выпить за встречу, за газ, за спецназ.
Окинула взглядом, - забавные шорты,
Смешная футболка, под глазом фонарь.
Мужчина имел отношение к спорту,
Пинал в первом классе затертый букварь.
Сглотнула слова, и слегка затошнило.
Скорей бы маршрутка, а может такси?
Но жаба, ах чтоб ей, все так же душила,
Рассудок насилуя что было сил.
Мужчину несло, он смеялся и плакал,
Потом неожиданно песню запел,
Поведал о двух неудавшихся браках,
О том что не смог, не достиг, не успел.
К приходу маршрутки закончил он сказку,
И быстро ушел, вспомнив вдруг про дела.
Нога не больна, так зачем же повязка?
С больной головы очевидно сползла.
Метки: Ирина Радвогина
Без заголовка
укради меня, да стреножь,
мне покой этот хуже неволи,
только сбрую мою не трожь,
тебе глаз моих мало, что ли?
мне покой этот хуже неволи,
только сбрую мою не трожь,
тебе глаз моих мало, что ли?
Метки: Ирина Радвогина
Не рисуй.
Не надо, не рисуй меня,
Сегодня я не получаюсь,
Давай присядем у огня
И выпьем напоследок чаю.
Ты покури, я помолчу,
Следя за облаками дыма,
Я телефоны отключу,
Мне это так необходимо.
Поймаю тоненькую нить
Надломленного разговора.
Мне снова надо уходить,
Не говори, что слишком скоро.
Нам лица серебрит луна,
С самодовольством юной стервы,
Со звоном лопнула струна,-
Однако же, ни к черту нервы.
Как лист осиновый дрожу,
Да нет, я просто простудилась,
Я этой дрожью дорожу,
Приму ее как Божью милость,
Души болезненный пожар,
Сольется с огненностью тела,
Я ухожу, и мне не жаль,
Все было так, как я хотела.
Сегодня я не получаюсь,
Давай присядем у огня
И выпьем напоследок чаю.
Ты покури, я помолчу,
Следя за облаками дыма,
Я телефоны отключу,
Мне это так необходимо.
Поймаю тоненькую нить
Надломленного разговора.
Мне снова надо уходить,
Не говори, что слишком скоро.
Нам лица серебрит луна,
С самодовольством юной стервы,
Со звоном лопнула струна,-
Однако же, ни к черту нервы.
Как лист осиновый дрожу,
Да нет, я просто простудилась,
Я этой дрожью дорожу,
Приму ее как Божью милость,
Души болезненный пожар,
Сольется с огненностью тела,
Я ухожу, и мне не жаль,
Все было так, как я хотела.
Метки: Ирина Радвогина
Без заголовка
Породистое животное ко мне заглянуло в гости,
Не знаю, чем угостить его, ему не предложишь кости.
Молчало оно, пугающе, и только в глаза смотрело,
А в сердце моем пожарище, сгорело оно, сгорело.
Я руку свою к чудовищу протягиваю, боюсь.
Я то еще, знаешь сокровище, я так неприятна на вкус..
Породистое животное на ощупь совсем не злое,
Я ужином накормлю его и душу его успокою.
Не знаю, чем угостить его, ему не предложишь кости.
Молчало оно, пугающе, и только в глаза смотрело,
А в сердце моем пожарище, сгорело оно, сгорело.
Я руку свою к чудовищу протягиваю, боюсь.
Я то еще, знаешь сокровище, я так неприятна на вкус..
Породистое животное на ощупь совсем не злое,
Я ужином накормлю его и душу его успокою.
Мессалина.
Кабалистические знаки следами лягут на земле,
Я вас не призываю к драке, я не зову под ливень стрел.
В моей борьбе за справедливость ни капли крови не пролив,
Меня корили за стыдливость, а был ли взор мой так стыдлив?
От вас я не ждала подарков, я не искала похвалы.
Я раздевалась, если жарко, я наряжалась на балы.
Я танцевала в шумном зале, пила отменное вино,
Но вы меня не целовали, не говорили вы со мной.
Я наблюдаю сквозь ресницы, вы перед зеркалом, смеясь,
Как маски, примеряли лица, своим изяществом гордясь.
О, первобытная личина, веками взрощеная ложь,
Вы, до корней волос мужчина, а я? Я - женщина, так что ж?
В своей жестокости нелепы, вы так привыкли подчинять,
В саду любви кресты и склепы. Я время обращаю вспять…
Несовершенную измену я вам заранее прощу,
Нет, вашей мне не стать Еленой, не сожалейте, не ропщу…
Любви бесценную монету сменяли вы на медяки,
Я призываю вас к ответу, коль извиняться не с руки.
Листая времени страницы, я знаки на земле черчу…
И, долу опустив ресницы, тихонько дую на свечу.
Не бойтесь, сударь, вы мужчина, давайте вместе выйдем в сад…
Кто я? Я ваша Мессалина, моя любовь, горька, как яд…
Я вас не призываю к драке, я не зову под ливень стрел.
В моей борьбе за справедливость ни капли крови не пролив,
Меня корили за стыдливость, а был ли взор мой так стыдлив?
От вас я не ждала подарков, я не искала похвалы.
Я раздевалась, если жарко, я наряжалась на балы.
Я танцевала в шумном зале, пила отменное вино,
Но вы меня не целовали, не говорили вы со мной.
Я наблюдаю сквозь ресницы, вы перед зеркалом, смеясь,
Как маски, примеряли лица, своим изяществом гордясь.
О, первобытная личина, веками взрощеная ложь,
Вы, до корней волос мужчина, а я? Я - женщина, так что ж?
В своей жестокости нелепы, вы так привыкли подчинять,
В саду любви кресты и склепы. Я время обращаю вспять…
Несовершенную измену я вам заранее прощу,
Нет, вашей мне не стать Еленой, не сожалейте, не ропщу…
Любви бесценную монету сменяли вы на медяки,
Я призываю вас к ответу, коль извиняться не с руки.
Листая времени страницы, я знаки на земле черчу…
И, долу опустив ресницы, тихонько дую на свечу.
Не бойтесь, сударь, вы мужчина, давайте вместе выйдем в сад…
Кто я? Я ваша Мессалина, моя любовь, горька, как яд…
Метки: Ирина Радвогина
Черное.
Бессонные ночи губами чужими,
Бесстрастно прижались к холодному лбу,
Снежинки, не тая, на губы ложились,
В постели с другим, словно в темном гробу.
Да как же ты мог, по какому веленью,
Меня ты навеки оставил без имени?
На танец с какой наразбуженной тенью,
С губами шершавыми ты меня выменял...
Танцуем. Молчим. Всплеск теней на паркете,
Растает с рассветом, сгорит, как свеча...
За имя мое вы до гроба в ответе,
Без жизни. Без имени. Буду скучать
Бесстрастно прижались к холодному лбу,
Снежинки, не тая, на губы ложились,
В постели с другим, словно в темном гробу.
Да как же ты мог, по какому веленью,
Меня ты навеки оставил без имени?
На танец с какой наразбуженной тенью,
С губами шершавыми ты меня выменял...
Танцуем. Молчим. Всплеск теней на паркете,
Растает с рассветом, сгорит, как свеча...
За имя мое вы до гроба в ответе,
Без жизни. Без имени. Буду скучать
Метки: Ирина Радвогина
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
