Откройте свой Мир!

Удивительный текст ... Как молитва … Был найден в Балтиморе в 1962 году в одной старой церкви. Автор неизвестен.

"Идите своим путем спокойно среди гама и суеты и помните о мире, который может быть в тишине. Не изменяя себе, живите, как только возможно, в хороших отношениях со всяким человеком. Говорите мягко и ясно свою правду и слушайте других, даже людей, неизощренных умом и необразованных; у них тоже есть своя история.
Избегайте людей шумных и агрессивных; они портят настроение. Не сравнивайте себя ни с кем: вы рискуете почувствовать себя никчемным или стать тщеславным. Всегда есть кто-то, кто более велик или более мал, чем вы.
Радуйтесь своим планам так же, как вы радуетесь тому, что уже сделали. Интересуйтесь всегда своим ремеслом; каким бы скромным оно не было - это драгоценность в сравнении с другими вещами, которыми вы владеете. Будьте осмотрительны в своих делах, мир полон обмана. Но не будьте слепы к добродетели; другие люди стремятся к великим идеалам, и повсюду жизнь полна героизма.
Будьте самим собой. Не играйте в дружбу. Не будьте циничны в любви - в сравнении с пустотой и разочарованием она так же вечна, как трава.
С добрым сердцем принимайте то, что советуют вам годы, и с благодарностью прощайтесь с молодостью. Крепите свой дух на случай внезапного несчастья. Не мучайте себя химерами. Многие страхи рождаются от усталости и одиночества.
Подчиняйтесь здоровой дисциплине, но будьте мягким с собой. Вы - дитя мироздания не меньше, чем деревья и звезды: вы имеете право быть здесь. И пусть это для вас очевидно или нет, но мир идет так, как он и должен идти. Будьте в мире с Богом, как бы вы Его ни понимали.
Чем бы вы ни занимались и о чем бы вы ни мечтали, в шумной суете жизни храните мир в своей душе. Со всеми коварствами, однообразными трудами и разбитыми мечтами мир все-таки прекрасен. Будьте к нему внимательны. Постарайтесь быть счастливым."

-Ёжик, ёжик!!!

Ёжик Егорка недовольно завертелся на подстилке из сухих листьев и даже попытался зарыться поглубже, в наивной надежде, что надоедливый тонкий голосок снаружи угомонится и оставит его в покое. Как бы не так.

-Ёжик! Ну, Ёжик же!

Обречённо засопев, Егорка нехотя открыл сначала правый глаз, затем левый, потом снова зажмурился, чихнул и, наконец, окончательно проснулся. Первые солнечные лучики уже робко пробивались в уютную норку, разгоняя сумрак и заставляя пылинки весело водить золотистый хоровод. И на том спасибо, значит утро уже наступило, а то ведь с этих крикунов станется и затемно поднять, как в прошлый раз. Помниться, тогда хомячок Трофимка, зайчик Савелий и белочка Настенька растолкали его посреди ночи и уговорили сходить на Озеро, прогуляться по Лунной Тропинке. Ничего из этого, конечно, не получилось, серебристое отражение в гладкой стоячей воде упрямо не хотело держать на себе маленьких друзей, но, что греха таить, было весело и, хотя бы искупались.

-Иду, иду, - проворчал Егорка, высовывая из норки чёрную пуговку носа, - хватит уже кричать, весь Лес перебудите.

Снаружи его ждали старые приятели - белочка Настенька и хомячок Трофимка. Хомячок, как всегда, стряхивал невидимые пылинки со своей любимой коричневой жилетки, а Настенька нервно разглаживала складки на бело-голубой юбочке. "Сейчас снова за Волшебной Земляникой на Далёкую Поляну позовут, - решил Егорка, поправляя на макушке франтоватый синий картузик, украшенный цветком одуванчика, - или за Таинственной Клюквой в Загадочный Овраг. Тоска..."

Да, что и говорить, жизнь в Сказочном Лесу не баловала разнообразием. Всяческая мелюзга, вроде Трофимки или Настеньки с Егоркой, постоянно совершала какие-то смешные глупости, над которыми сама же потом и веселилась. Волк Сева и лисичка Варвара упрямо пытались поймать хитрого зайчика Савелия, с легко прогнозируемым, потому что всегда отрицательным, результатом. Добродушный медведь Павлик с завидным упорством попадал в нелепые и смешные положения, а мудрый филин Гриша давал исключительно умные и полезные советы. Иногда, хоть и довольно редко, в Сказочный Лес забредала какая-нибудь Заблудившаяся Принцесса, и тогда все чащобные обитатели наперегонки мчались ей помогать - какое-никакое, а всё же новое развлечение.

Однако, на этот раз и белочка, и хомячок выглядели непривычно встревоженными. "Не иначе, опять молния в Старый Дуб ударила, или суслик Андрейка в Глубокую Яму провалился и выбраться не может, - решил ёжик, - ладно, разберёмся. Не в первой".

-Ну, - спросил он, напустив на себя важный и недовольный вид, - что стряслось-то?

Хомячок и белочка неуверенно переглянулись, затем Трофимка собрался с духом и выпалил:

-Там того, с Савелием что-то случилось, странный он какой-то.

-Что ж, пойдём посмотрим, - пожал плечами Егорка и вся компания гурьбой направилась к полянке, где обитал Савелий.

По пути хомячок и белочка, как обычно, затеяли игру "в салочки". Если честно, то никто в Сказочном Лесу, даже мудрый филин Гриша, не знал, что означает её название, но было доподлинно известно, что все уважающие себя лесные зверюшки непременно должны уметь играть в эту весёлую игру. Поэтому, фактически, Настенька и Трофимка просто жизнерадостно скакали вокруг друг друга, время от времени дурашливо падая в кучи прошлогодней листвы. Серьёзный ёжик долго крепился, но и он, в конце концов, не выдержал и присоединился к компании. Поэтому, к полянке Савелия друзья выбрались, хоть и изрядно запыхавшимися, но донельзя довольными.

Зайчик Савелий жил в большом пустом пне посреди зелёной полянки. Все в Лесу знали об этом. Даже волк Сева и лисичка Варвара. Но им и в голову не могло придти воспользоваться этим знанием, иначе гоняться за зайчиком было бы совсем не интересно. Ну, почти совсем, если честно. А пенёк был чудо как хорош. В своё время зайчик Савелий с друзьями вычистили всю труху изнутри, прорубили маленькие круглые окошки и даже смастерили милое крылечко с перильцами, на котором очень любили тёплыми вечерами пить душистый брусничный чай. Рядом с этим крылечком и лежал сейчас Савелий до сих пор сжимая в передних лапках голубую чашку в жёлтый цветочек.

Одного взгляда на зайчика было достаточно, чтобы понять, что что-то с ним не так. Красная шёлковая рубашечка задралась и сбилась к поясу, длинные задние лапы вытянулись практически в прямую линию, да и сам Савелий как-то странно выгнулся вперёд, словно пытаясь дотянуться до чего-то. Красноватые глаза зайчика были широко распахнуты, словно он увидел что-то по настоящему удивительное, недоступное другим, потемневший язычок вывалился из раскрытого рта и острые передние резцы матово отсвечивали на солнце. Именно они, эти сухо белеющие зубы почему-то заставили сердечко Егорки испуганно сжаться в нехорошем предчувствии.

Ёжик осторожно наклонился над Савелием и потряс того за плечо. Даже на ощупь зайчик был каким-то другим, не тёплым и пушистым, как обычно, а твёрдым и на удивление холодным. И шерсть под пальчиками Егорки больше напоминала сухую траву, чем живые волоски. Большая жирная муха нахально уселась на выпученный глаз Савелия, но тот даже не сморгнул, чтобы прогнать её. А ещё незнакомый запах. Сладковатый, но не приятный, как запах от свежие ватрушек, которые печёт бабушка-куница Елизавета, а тошнотворный, пугающий.

Ёжик озадаченно посмотрел на Трофимку.

-И давно он так?

Хомячок задумчиво пожевал щеками:

-Да уж третий день, считай. Я ещё позавчера его видал такого издалека, подумал - спит. Вчера тоже. Сегодня поближе подошёл, вот те на. Настеньку позвал, мы его вместе потеребили - не откликается. Вот за тобой сбегали. Как думаешь, что с ним? Может заколдовали?

Егорка постучал себя согнутым пальцем по лбу.

-Ты думай. вообще, что говоришь? Кто заколдовал, да и кому он нужен-то его заколдовывать? Он что - Несчастная Принцесса или Прекрасный Принц? Обычный заяц. Нет, тут что-то другое. Нужно у филина Гриши спросить, он умный. Он всё знает.

Посоветовавшись, друзья решили, что Савелия надо захватить с собой. Дело в том, что филин Гриша, хоть и жил недалеко, слыл отъявленным домоседом. И свой дом, а жил он в большом дупле Старого Дуба, покидал очень неохотно даже ночью, не то, что днём. Так что проще было оттащить загадочного Савелия к филину, чем уговорить того на небольшую прогулку.

Зайчик Савелий оказался на удивление тяжёлым и неудобным. Хомячок и Егорка подхватили его за задние лапы и, тяжело дыша, потащили по еле заметной тропинке к Старому Дубу, а Настенька прыгала сзади, осторожно придерживая длинные заячьи уши. Савелий постоянно цеплялся рубашечкой за высокую траву, застревал на поворотах, никак не желая сгибаться в нужную сторону и продолжал так же странно пахнуть. Так что, к Старому Дубу друзья добрались уже изрядно уставшими и запыхавшимися.

Настенька шустро вскарабкалась по морщинистой коре могучего дерева и аккуратно постучалась. Филин Гриша откликнулся неожиданно быстро, как будто бы и не спал вовсе. Сначала из дупла показался жёлтый кривой клюв, затем венчающие его круглые очки в тонкой оправе, а уже потом и собственно сам Гриша.

-Друзья мои, - добродушно пророкотал он, - что случилось? Сдаётся мне, вам опять нужен Мудрый Совет. Что ж, я всегда готов помочь всем добрым зверятам.

-Угу, - кивнул Егорка, - ещё как нужен. Тут с Савелием что-то странное приключилось. Может посмотрите, дяденька филин?

Взмахнув огромными крыльями, Гриша плавно спланировал вниз.

-Ну, - грозно спросил он, - где этот сорванец? Что он ещё натворил?

Хомячок, ёжик и белочка, не сговариваясь дружно ткнули пальчиками в сторону лежащего в стороне Савелия. Филин Гриша важно прошагал к нему и задумался, глубокомысленно склонив голову и подслеповато щурясь сквозь очки. Он сделал пару шагов назад, обошёл зайчика по кругу несколько раз и даже пнул того когтистой лапой, чтобы проверить не притворяется ли тот. Когда филин повернулся к приятелям, большие глаза его были удивительно печальны.

-Друзья мои, - произнёс он уже гораздо тише, - мне кажется. я должен вам кое-что рассказать.

Зверята поскорее уселись в кружок вокруг мудрого филина, восторженно уставившись на него и боясь пропустить хотя бы одно слово.

-Итак, ребятишки, - начал филин Гриша, - я должен рассказать вам Страшную Тайну, которую до сей поры не знал никто в Сказочном Лесу, кроме меня, разумеется. Признаться, я и сам не очень верил в неё до сегодняшнего дня, но... Оказывается, это правда.

Ёжик, белочка и хомячок внимательно слушали старого филина.

-Дело в том, - продолжал Гриша, - что наш Сказочный лес, это не единственный Лес в этом мире. Далеко, за Большой Речкой, за Высокими Холмами и за Зелёным Болотом есть другие Леса. Не Сказочные, а Простые. И живут в них Простые звери.

-А в чём разница, - поинтересовалась любознательная Настенька.

Филин Гриша ласково и понимающе посмотрел на неё:

-Они другие, маленькая белочка, совсем другие, непохожие на нас.

-У них по пять лапок и по две головы? - изумлённо спросил Егорка, изо всей компании именно он обладал самым живым воображением.

-Нет, маленький ёжик, - по-отечески улыбнулся (хорошо, пусть будет "попытался улыбнуться", не так-то легко это сделать с клювом вместо рта) старый филин, - внешне они такие же, как мы, и в то же время, они очень сильно от нас отличаются. Они не умеют разговаривать, не умеют ходить на задних лапках, не носят смешную одежду, не умеют веселиться и помогать Заблудившимся Принцессам.

-Они глупенькие, да? - догадалась белочка.

-Мммм, можно и так сказать, - согласился филин Гриша, - но что самое страшное, они злые.

-Как волк Сева? - спросил Трофимка.

-Гораздо хуже, - возразил филин. - Волк Сева не злой, просто кому-то в нашем Лесу надо быть не таким хорошим, как все остальные. А Простые волки бегают за Простыми зайчиками не для веселья, а чтобы убить их и съесть.

Зверята сидели распахнув глазки и пытаясь понять то, что сказал им старый филин, но новые знания никак не хотели укладываться в их головках. Наконец хомячок Трофимка встал, растопырил лапки и медленно двинулся на Настеньку.

-Я злой и страшный Простой волк. Ууууу. Я хочу скушать маленькую белочку, - дурашливо завыл он, но наткнувшись на неожиданно серьёзный взгляд Егорки, застеснялся и снова тихонько сел рядом.

-А что такое "убить"? - спросил ёжик.

Филин тяжело вздохнул.

-Это значит, сделать таким же, как зайчик Савелий сейчас. Дело в том. что Простые звери живут не всегда, как мы, а очень недолго. Потом они как будто засыпают, но уже никогда не просыпаются, а затем просто исчезают. А злые Простые звери делают это с другими Простыми зверьми.

-Это значит, - на глаза Настеньки навернулись большие прозрачные слёзинки, - зайчик Савелий никогда больше не проснётся? И не будет с нами весело играть? И мы не пойдём с ним больше за Волшебной Земляникой?

Филин Гриша не ответил, он просто стоял, грустно опустив голову, но и так всё было понятно.

-Подожди, - неожиданно спросил Егорка, - но ведь Савелий не Простой зайчик, а Сказочный, так? Почему же он умер? Мы же не умирали никогда до этого. Никто в сказочном лесу этого не делал, правильно?

-Это то и непонятно, - согласился филин Гриша. - Сказочный Лес защищает всех, кто в нём живёт. Мы были и будем здесь, пока стоит Лес. Я не могу понять, что случилось с нашим маленьким зайчиком. Наверное Лес недосмотрел, отвлёкся, а сейчас уже слишком поздно.

-Это непрааавильно, - уже в полный голос плакала Настенька, - зайчик Савелий хороший был. Весёлый. Почему с ним это случилось, почему?
Филин, ёжик и хомячок стояли понурившись и не зная что сказать.

-В любом случае, - сказал наконец филин Гриша, - мы не можем оставить Савелия лежать просто так. Мы должны выкопать для него уютную ямку и прикрыть сверху землёй, что б ему было там тихо и спокойно. И мы должны позвать всех лесных обитателей, чтобы сказать зайчику последнее "До свидания".

Новость о том, что приключилось с зайчиком Савелием облетела лес во мгновение ока. Почти все звери пришли попрощаться с весёлым зайчиком. Медведь Павлик и бобёр Серёжа выкопали неглубокую ямку недалеко от Старого Дуба. Егорка, Настенька и Трофимка натаскали мягкой хвои, чтобы Савелию было не так жёстко в его новой постельке. Волк Сева, лисичка Варвара и куница Елизавета притащили охапки душистых лесных цветов, которые так любил зайчик. Даже глупый, как пробка соловей Игнат проникся серьёзностью момента и без устали насвистывал мелодии одна печальнее другой. Не все понимали, что случилось, но все плакали и жалели зайчика Савелия. Только филин Гриша одиноко стоял в сторонке, задумчиво бормоча что-то себе под нос.


***

Уже стемнело, когда лесные жители разошлись от маленького, засыпанного цветами холмика, ставшего вечным домиком для весёлого зайчика Савелия. Даже соловей Игнат утомился насвистывать грустные мелодии и улетел на Озеро, наблюдать за плещущимися там серебристыми рыбками. И то сказать, жизнь то продолжалась. Только одна понурившаяся фигура не спешила покинуть место последнего приюта зайчика.

Как ни странно, это был волк Сева. Подобно большинству представителей своего племени, особым умом он не блистал, зато по-собачьи привязывался к кому-нибудь. Неожиданно оказалось, что без зайчика Савелия жизнь волка не то, чтобы утратила всякий смысл, ведь оставались ещё разные Принцессы и Царевичи (почему-то, кстати, исключительно Иваны, видимо у царей с фантазией дело обстояло ещё хуже, чем у Севы), но лишилась очень важной своей части. Бывает же так, всю жизнь носишься за кем-то, ставишь ему ловушки, придумываешь разные каверзы, страдаешь от его ответных не очень умных шуток, а вот не станет этого кого-то и становится пусто вокруг, как будто вытащили что-то у тебя прямо из груди и ничего не оставили взамен. Наверное, во всём лесу не было двух более близких товарищей, чем волк Сева и зайчик Савелий, о чём даже сами они не догадывались, пока одного из них не стало.

"Как же так, - печально думал Сева, - что ж ты, косой, наделал? Тебе-то что, лежишь себе, ни о чём не думаешь, наплевать тебе на всех, а мне то какого? Эх, Савелий, Савелий... "

Большая и круглая, похожая на июньский одуванчик, Луна медленно взобралась на верхушки сосен, оттолкнулась от них и неспешно поползла по чёрному ночному небу. Сева внимательно посмотрел на неё и вдруг почувствовал себя таким же - светлым и одиноким, окружённым бескрайней темнотой. И так ему стало жалко самого себя, так тоскливо, что он, не стесняясь, задрал вверх зубастую пасть и протяжно, с надрывом завыл. В дупле Старого Дуба недовольно поморщился филин Гриша, в своей норке тревожно заворочался ёжик Егорка, а волк Сева всё продолжал выводить древнюю, как мир, песню, которую уже пели до него тысячи и тысячи Простых, а не Сказочных волков.

Наконец, немного отпустило. Ещё пару раз тявкнув для острастки, Сева уже совсем было собраться в свою собственную старую нору под корнями Упавшей Сосны, когда взгляд его случайно в последний раз упал на покрытый цветами могильный холмик. Странно, но волку почудилось, что несколько цветков чуть заметно, но вполне реально пошевелились. "Да нет, показалось, - решил Сева, - ветерок разыгрался, ничего необычного". Но тут большая, с хороший груздь размером, ромашка откатилась в сторону, а за ней последовали неброский лютик и красивая, даже в темноте, незабудка. От неожиданности шерсть на загривке у Севы встала дыбом, но только на мгновение.

Нагнувшись поближе волк присмотрелся повнимательнее и отчётливо увидел, как перепачканная чёрной грязью серая заячья лапка упорно скребёт землю вокруг себя, разбрасывая цветы и куски дёрна. Чёрные волчьи губы растянулись в радостной улыбке. Да, волки - это вам не филины, они умеют улыбаться. только об этом мало кто знает, и ещё меньше тех, кто может об этом рассказать. А Сева, разом позабыв про давешние тоску и одиночество рьяно принялся раскапывать могилу, помогая выбраться наружу своему старому другу-недругу.

-Ах ты ж паршивец вислоухий, - вполголоса, словно боясь спугнуть так неожиданно вновь обретённого приятеля, приговаривал он, - опять всех обманул. Снова всех вокруг своего куцего хвоста обвёл. Весь лес вокруг себя собрал, всех плакать заставил, шельмец. И я, как дурак, по всем полянкам рыскал, незабудки эти противные для тебя рвал, а у меня от них из носа течёт и глаза слезятся. Ну, погоди у меня. Дай только раскопаю тебя гадёныша, я ж тебя... Расцелую, как родного, скотина ты этакая".

Очень скоро, благодаря усилиям с двух сторон, зайчик Савелий - грязный, помятый и сильно взъерошенный, со свисающей, как сосульки шерстью - выбрался, наконец из своей неглубокой могилки. Странно, но при виде своего старого недруга, так удачно помогшего ему выбраться из земляного плена, зайчик не выказал и тени испуга. Он устало уселся рядом с тяжело переводящим дух волком на груду развороченной могильной земли, не проявляя никакого желания к общению.

Наконец, волк Сева довольно хмыкнул:

-Что, косой, попался наконец? Не ожидал меня тут увидеть? - и он от души отвесил зайчику дружеский, но от этого не менее тяжёлый подзатыльник.

Лапа Севы глухо стукнула по голове Савелия, как по полену, а сам зайчик не обратил на оплеуху, которая в любое другое время заставила бы его лететь кувырком через ближайшие кусты почти никакого внимания. "Почти" потому что уже в следующее мгновение Савелий резко развернулся и вонзил неестественно длинные белые зубы прямо в только что ударившую его лапу.

От неожиданности волк Сева совсем по-собачьи заскулил и стряхнул с себя бешеного зайчика, который, упав на землю даже не делал попыток подняться.

-Да я ж тебя... - зарычал Сева и, не обращая внимания на боль в раненых пальцах, бросился на Савелия.

Зайчик встретил его мощным взмахом задних лап, отбросившим Севу назад на могильный холм. На мгновение волку показалось, что его со всей силы приложил бревном в грудь медведь Павлик, такой силы был удар, и в глазах на мгновение потемнело. Через мгновение очнувшись, Сева обнаружил что смотрит прямо в тусклые, похожие на еле тлеющие угольки глаза Савелия, неизвестно когда успевшего оседлать его самого. Неожиданно волку стало страшно.

-Эй, косой. ты чего это... - только и успел невнятно пробормотать он перед тем, как острые заячьи резцы словно бритва вскрыли волчье горло и красно-чёрная тьма окутала Севу тёплым одеялом.


***

"Ну кто там ещё?" - сердито подумал ёжик Егорка, вполуха прислушиваясь к странным звукам, доносящимся от входа в его норку, - "Мне вообще, дадут когда-нибудь выспаться как следует?"

Он уже совсем было собрался подняться с подстилки и высказать незваным ночным гостям всё, что о них думает, когда огромная, пахнущая землёй и ещё чем-то незнакомым, но очень неприятным лапа схватила его прямо за шкирку и, не обращая внимания на впивающиеся в неё острые иголки выволокла ёжика наружу.

-Это что за такое? - грозно спросил ёжик и упёрся взглядом в окровавленную волчью пасть. Маленькое сердечко птичкой затрепетало и рухнуло в пятки, когда под пастью он обнаружил разорванное хрипящее горло, окружённое свисающими лентами чёрной мокрой шкуры, к которой тут и там пристали куски уже начавшего темнеть на воздухе мяса.

Даже не пытаясь осмыслить происходящие и освободиться от придавившей его тяжести, Егорка скосил глазки вправо, только чтобы не смотреть на нависший над ним Ужас, и увидел ползущего прямо к нему хомячка Трофимку. Позвоночник хомячка был перебит, задние лапки безжизненно волочились по земле, левый глаз вытек, но тот упрямо полз к ёжику ощерив пасть полную мелких острых зубок. Прямо за ним медленно ковыляла белочка Настенька, равнодушно придерживая почти оторванную правую переднюю лапку левой, и время от времени поправляющая падающую на грудь голову, которую не в силах была удержать сломанная тонкая шейка. Завершал процессию зайчик Савелий, жадно облизывающий чёрным язычком покрытую запёкшейся кровью мордочку.

За мгновение до того, как когтистая волчья лапа раздавила тощенькую грудку Егорки, превращая её в фарш из переломанных рёбер и разорванных сердечка и лёгких, ёжик понял, что старый мудрый филин Гриша и в этот раз не ошибся в своих сомнениях.

Сказочный Лес, как и прежде, бережно заботился обо всех своих обитателях. Здесь никто не мог умереть насовсем.

Я закован в броню, словно в саван
Как танк и не сыщется камень
И не ранит он душу мою вновь в обман
Исковеркав и душу и память

Не осталось и страха в душе
От которого душно ночами
И кошмаров безжалостный рай в шалаше
Словно демон добра тихо встал за плечами

Позабыл я про дикую боль
Ту, которая будто бы невыносима
Счетчик импульсов боли поставлен на «ноль»
Мрак и пепел. Пустыня кругом. Хиросима.

Да, и нету чудес
Не играю с реальностью в прятки.
Позабыт к волшебству интерес
Нет надежд,и все силы растратил на блядки

А вернуть все безумно легко
Только слово,глаза и улыбка
Жизнь покатится вновь колобком
Все,что было- всего лишь ошибка

Над камнем летний зной колышется,на камне ящерка сидит.Наступит вечер- зной рассеется и ящерица убежит.Но снова утро я предчувствую, росу в дрожащем лепестке.На камне ящерицу шуструю и город белый.Вдалеке.

И вдруг постигну я природу
Твоих застенчивых стихов
Приятных нашему народу
За исключеньем дураков

О.это дивное плетенье!
О,этот милый эпатаж!
Мое разборчивое ухо
Закончит долгий саботаж

И мы с тобой сойдемся в битве
Вторичных дюжих эпиграмм
И застучат так звонко ритмы
По густо засранным полам

На миг покажется, что это
Блаженной истины момент
И соберутся папарацци
Снимать большой ангажемент

Что ж…напиши же мне в угоду
С душой, с огнем, без дураков
Смогу ль постичь ли я природу
Твоих застенчивых стихов?

Нас ждут, зовут, а мы не возвращаемся
Меняем явки,даты, роли, адреса
И, одичав, уже не возвращаемся
Расправив воли паруса


Вперед, путем, насквозь разорванным
Блестящим острием дождя
Туда, где за границей города
Нет улиц имени вождя

Где дом,весна и речки гладища
Купаться будем! Ну так чтож?
Ведь все, что мы считаем будущим
Когда-нибудь пройдет, как дождь

И вот тогда, когда пресытимся
Роскошной жрачкой и вином
Тогда и вспомним дуб раскидистый
И эту улицу и дом

Тогда пригрезится забитое
Гвоздями времени окно
За тем окном любовь забытая
И паруса пойдут на дно.

До солнышка, до первой травки,
До медуницы и крапивы
Дотянем мы, и на поправку
Пойдут дела. И будем живы.

А там уже, я это знаю,
В зеленый бор, где воздух пьяный,
Пойдем со мной, моя родная,
На витаминные поляны.

Там мы найдем, я обещаю,
Лишь только б ты была со мною,
И сныть-траву, и дикий щавель,
Что так полезны нам весною.

И мы поймем с тобою скоро,
Там, где калина и рябина,
Все наши споры и раздоры
От недостатка витаминов.

И вот тогда, по всем приметам,
Мы заживем в любви и мире…
Да, только жаль, что быстро лето
Проходит в Западной Сибири.


Виктор Черников

А жизнь - она везде такая -
за лицемерием паскудство.
летя над высями Аршана,
я посмотрел в своё искусство -

и растворился - лютый демон.
святые, Господи, спасите!
мир этот сделан - мною сделан! -
чтоб избежать поспешных слитий.

лишь дети вхожи в спальню к Маме.
...и ни за что не упрекая,
меня несло в бескрайнем храме,
когда над высями Аршана

я пролетал - и ангел мира
меня нес в свете жаждой Света...
я не творил себе кумира -
и получил сполна за это.

Просветление

Сидя под драконьим деревом, перед столетним камнем, что украшал маленький уютный дворик монастыря У- Ден, наставник Чжоу и его юный ученик, послушник Линь, вели между собой благочестивую беседу.
- Ты прошел восемь ступеней просвящения, мой ученик. Сейчас настала пора твоей завершающей стадии обучения. Готов ли ты?
- О да, мой учитель, скажите мне, что я должен сделать?
- Завтра,на рассвете. в час,когда утренняя стража прокричит час тигра,ты отправишься на гору Ушань и будешь медитировать там. На пятый день медитации тебя постигнет просветление.
В противном случае я сам должен буду подняться на гору Ушань и броситься в пропасть, ибо труд мой был напрасен.
И наступило утро и утренняя стража прокричала час тигра.
И отправился Линь на гору Ушань,и,поднявшись, устроился на вершине и начал медитацию.
Весенний пронизывающий ветер сквозил вершину великой горы, но ничто не могло отвратить от медитации юного послушника.
В первый день своего подвига обнаружил он,что медитирует, сидя на муравейнике.Муравьи лезли под одежду,кусали его и понял он,что не постичь ему в этот день просветления.
На второй день медитации увидел он окружающие его горные вершины и долину под ним в необычном свете. Все вокруг него переливалось всеми цветами радуги, от камней поднимались столбики золотистого цвета. И ощутил он любовь ко всему сущему и увидел он внутренним взором каждую живую тварь, обитающую в этом мире.
Но затем.спустя некоторое время,его укусила неведомо откуда залетевшая пчела. Ухо.на которое нацелилось зловредное насекомое, опухло и горело огнем и понял монах,что и во второй день своего послушания не достичь ему просветления.
В третий день медитации, ранним прохладным утром,сидя на рыжей прошлогодней траве, ощутил он неодолимые позывы облегчиться. Пытаясь преодолеть соблазны плоти,в своих мыслях поднимался он в чертоги высших духов.обращался к богине милосердия Гуаньинь.
И предстали птицы в ущельях,рыбы в горных реках пред ним в удивительном радужном свете,но так и не снискалг просветления в этот день юный монах.
И на четвертый день медитации постиг он иную суть вещей, увидев окружающее другими глазами, отринув зло и постигнув гармонию, мелодию окружающего пространства.
И забыл он ненависть,как имя свое.
И перестал он понимать,что такое грех
И возлюбил он любую жизнь вокруг себя
И понял он, что нет напрасного и ненужного в этом мире,что все происходящее – часть вечной песни бытия….
И накрыло его Всеобщей Любовью. Окутало его невидимым,но вполне материальным облаком.
Словно хвост кометы, следовала она за ним,рассыпаясь искорками серебра и жизнь его предстала пред ним исполненной великим смыслом.
И там,на грани абстракции и понимания, стремительно падая вверх,начал постигать он загадки мироздания.
И.казалось, вот она….словно золотая рыбка, словно искорка, проскользнуло,проплыло ,скользнуло радужным хвостом по щеке озарение, близко,ближе, совсем близко….но…
Ощутил Линь приступы голода и понял он,что и в этот день не стать ему просветленным…
А на пятый день увидел он грязную оборванную пастушку Мэй, пасущую стадо коз неподалеку.
Подошла она к нему и сказала:
- А почему ты сидишь тут,весь обгаженный,злой и в муравьях? Может тебе лучше умыться, привести себя в порядок и поесть,у меня в котомке лежит вкусный кусочек сыра.
И настало просветление.

Чернело небо.Ночь смирна
Плывет-бредет рожденье темной силы
Он черной волей колдуна
Мертвец, поднятый из могилы


Он, как судьба, неотвратим
И с ним нельзя договориться
И только роком одержим
И плотью, что еще дымится.

И,смертным голодом ведом
Бредет он в поисках наживы
И, вдруг идет сквозь бурелом
К нему прохожий нерадивый

Он, источая жизни жар
Навстречу брел в спортивке мятой
На банке надпись «Ягуар»
В руке блестит его зажатой

И страшен полуночный час
Инстинкты черные взыграли
И мозг под кепкой «Адидас»
Его манил клубком блаженной шмали

Охриплый, страшный, тихий стон
Вдруг шелестящим пролетел дуплетом
Успел заметить мертвым глазом он
Кулак, к нему летящий, ощетинившись кастетом

И мир, как лампочка, погас
Перегорел, как ночью свет в парадной
И вот ему второй уж раз
Лежать в могиле хладной

А гопник будет зол всерьёз:
«Сегодня мне не пофартило.
Какой-то конченый обсос:
Ни лавандоса, ни мобилы»

Все повторится,вновь и вновь.
Жизнь.смерть, дела, дома, гробницы
Глядишь,и взглянет кто-нибудь
В мои безглазые глазницы

Отринув страсти, боль и страх
Безжизненно, совсем бездушно
Я в теплых и живых руках
Лежу спокойно, равнодушно.


А он насмешлив, он смешон
Он в чем-то счастлив, он страдает
Я знаю все,что знает он
И то,чего еще не знает


Ворота склепа так темны
И луч на камне лунным мелом
Его стремления ясны
Как будто черное на белом

Он червь, он раб,он царь царей
На круглой,словно стол, арене
Пугает и смешит людей
Так одинок, один со всеми.

Колпак, бубенчиков кайма
Беспечным, наглым, умным, шумным
Сошедшим со смеху с ума
Весельчаком полубезумным


Не катаньем, так хоть мытьем
Аплодисменты,крики, свисты
Мир- это цирк,а в цирке том
Мы все лишь зрители, артисты

И завершится круг орбит
Земли и ада,мира, сцены
Погаснет солнечный софит
Над плоскостью его арены

Стояли полуголые деревья
И рухнула оттуда,свысока
Как будто с клавиш белого рояля
Усталая кленовая рука
И, взбудоражив лужицу асфальта
Застыл он кляксой возле ног моих
И вспомнился мне парк, родной мой Город
Зачем? Ну кто ж поймет уж их.
В душе звучал, возвышенно и грустно
Мотив любовный стоном, в стиле Джаз энд Блюз
Подумалось- ведь так же точно умирают чувства
А если так- зачем любить, к чему святой союз?
Любви придет на смену боль прощанья
Смотреть в глаза, что слезами полны
А были ночи, были обещанья
И звезды, небо, плеск морской волны

Пустело…в парке тихо опустевшем
Чернела постепенно неба сталь
Охапкой палых листьев обтеревшись
Задумчиво побрел куда-то вдаль…

Смеялись блошки, цапли, волки, лисы..
Хихикал лес и морщилась земля
стояло жаркое, засушливое лето
горели конопляные поля....

Сюда прийдя, как в золотой ковчег
Остановив часов,минут разбег
Я шаркаю ногами по листве сухой
И по стволам друзей своих веду рукой

Я вижу,что так мною удивлен
Мой старый друг- мой пожелтевший клен
Я на него мальчишкой залезал
Нахлынуло, и вдруг скатилася слеза

С тех пор промчалось- пронеслось немало дней
И вдруг я понял- ничего родней
Мне нет,чем этот старый дом
И куст черемухи под треснувшим окном

Да,память,ностальгия,образов несуетная взвесь
Я снова захочу остаться здесь
И только старый клен, наследием седым
Оставит память обо мне

Навеки молодым

Взгляни-

Вот золото, алмазы, жемчуг, самоцветы
Вот льются вина вот. течет елей
И все твое- сокровища без счета и без меры
Земных, небесных и морских царей

И будешь ты богат и знатен, жить в почете
Придет само собой все, без труда,затей
Вся жизнь твоя, до смерти легкой,
промчится словно вешняя вода
Ты будешь беззаботен,весел лишь склонись пред мною-

Никогда!

А вот смотри-

Колышутся знамена, блеск доспехов яркий
И армий легионы за тобой
И молнии воителей небесных
И топот конницы земной

И пред тобой склоняются владыки
Во тлене, прахе стонут города
При жизни назовут тебя великим
Меня теперь восславишь?-
Никогда!

Так что ж…..
Не хочешь ты богатства.
Не хочешь власти, женщин, славы боевой
И, прежде чем совсем сдаваться
Я покажу последний искус мой

Гляди-

Родился бедным ты, в простом селеньи
И, в мир придя, страдал от суеты
И умер обвиненным в преступленьи
В котором невиновен ты
Ну а затем….тебя ославят богом
Тем, кто победить смог дьявола искус
Религии ты станешь знаменем, залогом
Лишь подпишись здесь.Кровью.

Иисус

Снова памяти резвый разгон
Возвращает ушедшие годы
И поселок и озеро, дом
Там стоят как живые, пройдя непогоды

Крыши. голуби, стекла. За ними
Подоконник и ласковый кот
И глядит все глазами пустыми
Дом- четыре окна наперед

Лес ночами играется с ветром
За порогом- таинственно, тишь
Раним утром. с лучами, с рассветом
За грибами идешь и молчишь

В печке пенкой молочной томится
Молоко, что давала коза
Помнит старое зеркало лица
Что уже не воротишь назад

Ну а вечером, день провожая
Полыхает заката пожар
Вечер гулом своим согревая
Зашумит, запоет самовар

Детства милые, добрые тени
Вот и солнце ушло на покой
И старинные темные стены
На ночь только остались с тобой

Как же много с тех пор изменилось!
Но тот мир- он поныне со мной
Все храню я клубки дорогие
С прочной нитью судьбы непростой

На окошке китайская роза
Пышным цветом нарядно цветет,
Возвращает в ушедшие грезы,
В дом – четыре окна наперед…

Женщина ждет от мужчины слов
Он от нее ждет поступков- как странно
Этой игре в мире имя любовь
Мы ошибаемся в ней постоянно

Мне сил движения ясен закон
Но непонятны причины явлений
Явью становится сумрачный сон
Сном- череда пробуждений

И многолико мира лицо
Но никогда не спадет напряженье
Как ни скрутилось событий кольцо
Целого будет оно отраженьем

Пусть вознесется высоко кумир
Полон и гордости и восхищенья
Снова узрим мы событий закон
Будет толпы он лишь отраженьем

Осень опять отражает весну
Всякий конец означает начало
Солнце, как издревле, смотрит в волну
Завтра вчера лишь всегда отражало

Замкнутый круг бесконечно красив
Вечность души выше бренности мира
Я созерцаю и больше нет сил
Плыть в суете и поет моя лира

Мне сил движения ясен закон
Но непонятны причины явлений
Явью становится сумрачный сон
Сном- череда пробуждений

Женщина ждёт...

Вот внешний мир - занозы, зеркала
Сырые птицы, скомканные… лоси
Чуть ниже - смерть, что так и не смогла
Скосить мои глаза в ту липовую осень
(Лишь нанесла визит и пару лёгких ран
Да обещала заглянуть ближайшим летом)
И что с того? Да в общем ничего...
Вот небо - в нём подъёмный кран
Торчит. (Он не касается планеты)
Вот я стою средь этого всего
Немыслимый как инок с сигаретой
Нелепый как с шарманкою шаман...

Ох непросто пастись в торсионных полях
Наблюдать их бескрайние мёртвые акры
И из нервной нирваны в семи плоскостях
Выбирать поутру воспаленные чакры

Я потерян в дебрях инетовских
И прошу,растерявшись,жалобно
Гой еси ты.провайдер- батюшко
Ты найди меня,бо потеряшися.
Я устал от сомнений терзающих
Что депрессией тяжкой выпало
Мне поставь антивирусник знающий
Чтоб проверил мой мозг на вирусы
Одиночество снов усыпи мое
Я истаял в тиши полуночной.
Ты услышь. Я люблю тебя.
Напиши.
Я сети. Все еще пока.

Слышу мелодию осени ранней...

шепчутся листья янтарные с ветром,

смутно в тумане видны очертанья

пагоды старой... у озера где-то

шумно вспорхнёт одинокая птица,

ветви качнутся и снова задремлют,

звёздная россыпь на миг заискрится

каплями рос опадая на землю...

Слушаю ветер и шорох деревьев,

камни задумчиво в воду кидая,

и оживает сказанием древним

музыка осени ранней в Китае...

ОСЕННЯЯ ГАРМОНИКА
Северной бедной природе как будто
Осень вложила персты свои в раны
Травы пригнула, грибов раздавила
В кровь обмакнула осиновый лист
Изморозь тронула зеркала раму
И заиграл в глубине гармонист...

Как муху кот, как зверолова зверь
Как некто - кайф, как рыбу рыболов
Однажды я поймал себя на мысли
Что мы тут неоправданно зависли -
В киноконцертном зале кислых снов...

Заснув давно и ото сна
Не пробудившись и поныне,
Песком слепым занесена
Эдема бывшего пустыня.

Лежит в бесстрастии немом,
Разрушена стена из стали,
Давно с пылающим мечом
Оттуда ангела убрали.

Змея и лев, орел и рысь,
И остальные, что имелись,
Из рая все поразбрелись,
Порасползлись, поразлетелись.

А ветер, из легенды в быль
И вновь в библейское сказанье
Проносит по равнине пыль –
Остатки Дерева Познанья.

Там в центре, исходя смолой,
Стоит дитя земного чрева -
Пятисотрукий часовой,
Живое Вечной Жизни Древо.

Не в силах бог, ни черт, ни смерть
Остановить его усердья:
Оно на пламенную твердь
Роняет яблоки бессмертья.

К нему убийцы всех мастей,
Идут сквозь горы и трясины,
К нему идут рабы царей,
И приезжают бедуины.

Пятиохватному стволу
Воздав молитвы благозвучья,
Они берут кору, смолу,
Они берут пыльцу и сучья.

И на себя взвалив пуды,
Влекутся прочь под вой шакалий,
Вдавив бессмертия плоды
В песок подошвою сандалий.

А люди – млад и зрел и стар –
Со страхом, и с бессильным гневом
Зовут то дерево анчар,
И величают Смерти Древом.

... Идут в бреду по белу свету
В огнях тернового венца
Неисправимые поэты
Непревзойденные сердца

Коммунизм, это когда не надо просыпаться по утрам?