Откройте свой Мир!

встреча в Аду.
Туда я пойду.
Там красный огонь,
Поднявши ладонь,
Все тело, любя, обжигает.

Рассвет недалек,
И очень жесток.
С нуля начинать,
И ярко сгорать -
В рассветную мглу попадая...

Лукавая Тьма,
Слепая мольба.
Начнется сурово,
Продлится кроваво.
Закончится, вновь засыпая.

Гладкий стан тела твоего лаская ладонью, сердца своего слыша стук, и слыша стук твоего... Думая лишь о губах твоих, о глазах твоих, и о мыслях в них. Нежно в тебе утопая, перебирая струны горячего пламени манящего ада... Смеясь вместе с тобой. Ликуя с тобой. Проживая эту короткую жизнь только с тобой, в глубинах глаз твоих. Сливаясь в единую суть...
А после слепящего мига объятий - прощаясь.

Расставил по стенам крики святых и тех, кто ими накрывал свое Я. Молчание висит напротив многословного эха пяти струн.
Роскошно перебирая пальцами мелкие подушечки клавиатуры, стараюсь перенести свое тонкое настроение на грубую поверхность экрана. Получается, наверное... Хотя.. Мне все равно.
На фоне ласково смеется песня Арефьевой. Звуки улицы почти не слышны - лишь редкий гавк особо старательной собачьей особы раздается, слегка разбавив общую тишину идиллии.
Почему-то вдруг захотелось научиться красиво играть на гитаре. Оное желание приходило и в младшие лета; даже как-то пытался ездить с товарищем на секцию, где наше сознание натирали лютой любовью к Виктору Цою. А теперь - просто необходимо. Когда слова трудно описывают мысль, ее может вполне описать (и даже, обняв, возвысить) звук гитарных струн. В голове постоянный бардак. Мне кажется, что упорядочить их и своеобразным способом оформить поможет именно игра на музыкальном инструменте.

Ровным металлическим лучом нас пронзает Свобода.
А мы здесь, мы ни при чем... Мы на лезвии Стали.
Сказал бы палач, когда скинет нас в воду
Сквозь бурю удач - никогда б мы пророчить не стали.

Раем чужим разлучен, и мне весело редко.
Воздух светится лучем, но - непонятой сути..
Горе рухнет мечом, и - как всегда, метко.
Люди не думают ни о чем... - марионетки.

Молча. Убраны кровати и постели....
Солнце... Светит так неярко и так непоследне, словно в домашний дождь.
Выцвел праздник, никогда не утренний. Сияние гроз несвоих до смеяния восторг.
Будет ветер, до утра не вытекший. В сне хотел выйти в дверь, но не смог.
В холоде, в яркой радуге растворяюсь я. Желал бы я снами спать, но без снов.
Яркое, белое сияние. Не хочу умирать, но готов.

В бледной радуге цвета не видно. Ясный день.
В гневе ясного дня цвета так блеклы.
В новой тоске я не жив, но - обидно. Черный день.
Разбиваю ногой не те стекла.

Без тумана ласковых снежных поцелуев. Черным берегом красной реки угольков непогашенной любви и порогов отчаяния.
Волной света толкает светло-бурый поток тоскливых ландышеобразных.
Никогда и никого. Ничем и не-поток.
Пальцы летают по сукну чувственной клавиатуре... Без свечи. На тылу ладони гуляют огоньки тускнеющей в мире немых свечи. Мир немых и громких. Мир никогда-не-говоривших, никогда-не-молчавших, и - мир одиночества.

Глаза видят непростой свет в напротив смотрящих локонах. Волосы. Ласковый запах, беззвучный шелест. Уходящее сквозь неверные пальцы сияние золотое. Снова и снова сердце просит огня. Лишь сумрак в алчущей света душе. Лишь тень.
Свет. Тени. Любовь в небе.

Уставшее зеркало души, одно, второе, оба - дремлют, ища азарт в темноте.
Улыбка слепого духа беззвучного шептания двоих на безветренном поле вдруг покорила меня. Без томной уверенности в завтрашнем дне.
Изящно думает тот пророк, кто не принимает близко к сердцу неответ. Весьма изящно. Внешне спокойно, без всполохов эмоций, провожу свой день. А внутри - беспокойство. Неясность.

Вижу себя на коленях. Вижу.

Серебро усталого ото сна клинка ложится вдоль руки..
Высоко смотрят слепые глаза, но их взоры невысоки..
На гребне, забирающем звезды, так мало избранных ночей.
Цветут из мертвого сердца розы, собирая аншлаги свечей..

Улыбкой доброго от души старика смотрит на нас жестокость.
Серебром проснувшегося клинка глажу я невысокость.
Убитым ярким сиянием я, снизойдя с высоты, подмигну
Всем тем, кто вновь и вновь, встречает утро в Раю.

На столе - ладонный праздник. Язычки линий жизни коснулись серебра блестящего стола.
Пальцы соприкасаются искорками, ничтожный мир вдруг замыкается в мирах Смотрящих.

Призрак на воле.

Пробегают голоса на связках..
Нет свободы, нет изъяна..
Ни единого нет шанса
Выйти из круга обмана.

Зачем роскошно меня целуешь?
Зачем, любя, снимаешь кожу?
Убиваешь ты душу мою живую....
Даже слепцам быть с тобой невозможно.

Росток пения невысокого бледного рассудка долго будет держать меня в своих неискренних объятиях.

Песня долгих светил,
Для которых нет, и не будет лета.
Я.. Я так долго бродил
В созерзании жизни дурного сюжета.

На стоп, на стол, и на вдруг. Сверяю себя с собой, и не нахожусь

Навык. Ночь. Фонарь. Скамейка.
Навзничь. Пиво. Телефон. Отмазки.
Вверх. Вновь. Села. Батарейка.
Топор. Затвор. И снова сказки

Навстречь и наюность храмовные мотивы упорно стараются сбить несуществующую спесь с атеистов.
Напрочь, насмерть эти клерикальные глухие выходки - глаза и мозг в блестящей алюминиевой фольге не могут не обманывать.

На звуке неясного осени поддавшегося настроения неудобно играет алая колыбельная песенка.
До мозга эфирного сияния всегда-тревожностей не доносится теплая печать немости и глухоты.
На воздух, густой и нежаркий, кладутся мысли утопленных сюжетов. Непечально.
Я пою. Раскатываю на гибкость своего сознания липкой стороной наружу прозрачный скотч чужих мировосприятий.
Сегодня. Яркая пауза внезапного лета.

Настоящего серебра немые колики трогают мою безловкую неважность. В горячо уставшем серовато-искреннем градуснике свободы вдруг просыпается логика.
Сижу на стуле в своем лабиринте неловкостей. Среди свай, поднимающих невысокое небо, вижу несвет-незвук.

Старые мощи немых чужестранцев
В воздух пылятся, не зная судьбы...
По приказанию вычурных пальцев
Вдруг воздвигаются смерти столпы.

На смерть не способны, на жизнь - жалки. В нагло выпирающем судорогой обычности ошейнике света - мы чужие.

Темнота. Вокруг светит теперь лишь она. Источники света в моей голове, они мне не смотрят погоду.
И в лето. В кошмарах одни силуэты. Блестят огоньки в синеве, но они не даруют свободу.
Смотрю я в один лишь огонь - в огонь глаз твоих. Он светится мне лучевистым задором.
Заката красного ты пион - луч света в глазах моих. Улыбка нового Бога.

Слепые пальцы бродят по глади стола бесшумно. Не узнают они теплоту в холоде ее. Не хранит тупая деревяшка память прикосновений....

Прикосновение взглядом я чувствую. И вновь сожалею, что я такой робкий.
Убежал. Сегодня - убежал.

У тихого колодца
Немой понедельник.
Мне удалось уколоться
Иглой. Я один, я - отшельник.

Частота моих встреч с незнакомками
Стремится быть ровной.
Не нравится ей быть ломкою,
Часто та бывает вздорной.

Ровным почерком в белый лист падает
Новый рассветный узор.
Ничто меня так не радует,
Как безмолвного случая взор.

У мертвого колодца
Новый день настанет.
Мне надоест колоться.
Панцирь закроет мои раны.


В бурной жизни огоньков. Огоньков жизни. Я высоко поднял вдруг правую ладонь и повернул резким жестом ее к себе.
Линий много, и все разные, и по-разному живут и по-разному пересекаются.

Никогда я не смотрел
В темные глаза печали..
Там - находчивый обстрел
Стрелами из мертвой дали.

Там смерть прощается с душой.
Там в небе есть тусклое сияние
Неправильной зачеркнутой звезды.
Там в искрах новой не-сестры
Взлетает и не гаснет не-желание.

И так приятен шорох твой,
Вне света, и вне томной вечности.
Я здесь. Ты там. Мы - всюду.
И мы узнаем тайны бесконечности.

Глаза вне нас. Они без оболочек, так сумрачно и безнадежно.
Неуловимый ласковый свет случайного знакомства. Так грациозно.
Непонятные нити прошивают меня насквозь, и мне так приятно. Общаться с душой. Быть просто самим собой, не памятником.
Часто боюсь чего-то.. или кого-то.. Но при общении с этим человечком вдруг ощутил себя дома. Дома, у себя. Как будто общаюсь с самим собой. И это волшебно.

Новый никогда не кричащий костюм. Петля, здорово напоминающая улыбку совместной жизни.
Мир неспокоен. Вольная боль говорит о довольном беспорядке в моем теле.
Это неприлично красиво.

Слабая вечерняя сказка
Красивого дневного сюжета
В поисках утренних образов
В подсознании ночного поэта.

И с новым градусником. И с новым пером в голове. И с красивой долей отважности.
Так неурочно возникает. И возникает не иногда, но в сумерках. В темной плачевной мантии. В суровых ночных неприлично чистых одеждах.
Слепая Ночь так бескрайне жестока. Поглощает тех, кто никогда не улыбался, и словно ждал этого мига. И за этим уютно наблюдать.

Боль коснулась каждого,
Мелкого и неискусного...
Так ярко и так радужно
Скалится толпа невкусная....

Тем перечнем больших небрежностей
Лечили мы сквозные раны....
И легко плыли в придуманной снежности
В Квазимодах унылых отважностей...

Невообразимые правила,
Все так резко, наощупь забыто.
В качестве градусника
Выступают совсем незнакомые лица.

Большой отверткой
Ковыряю проволочку.
Контакт меж мирами.
Так нестандартно.

Живу неправильно,
И не стесняюсь.
Я вижу поломанные ложки,
И снова смехом давлюсь.

Сломанное мировоззрение.
Ушедший порох
Никогда не вспышка.
Нередкий шорох.

Невеличавый.
А вполне обыденный
Приступ грусти.
Со мною становится.

Пальцами перебираю
Свое беспощадное Я,
Глубоко ими ныряю
В каждую боль бесконечного сна.

Я - ловец непонятного бога,
Вольный палач удивленных людей.
Я сужу высоко, и так строго,
Что нет масок - лишь лики камней.

Так безудержно и забавно
Мельтешение каменных лиц.
Так легко, необычно и плавно
Погружаю себя в блеск ресниц.

Не ласкать мне губами надежду,
Не обнять поцелуем любовь,
Не притронуться к вере мне нежно,
Я во власти неясных оков.

Был укрыт непонятной веселостью,
Теплой радостью светлых минут.
И так гулко разбужен суровостью,
Едкой гарью последних секунд.

Я не расту.
Должен умереть.

Очередная пятница, и так безумно. Пытается прорваться мне во слух еле слышный шорох за окном. Чья-то речь. Чьи-то будни проходят мимо. И мне незаметно.
Сколько их, судеб, минувших меня, пролетевших, незванных, нежданных, внезапных? Сколько я потерял хороших знакомых, друзей, любовниц - лишь игнорируя? Искры сыпятся столь обильно, что не видно за блеском иных.
Убедился, что каждый человек - уникален. И мне так жаль, что я упускал шансы - а ведь это так просто - пообщаться, получше узнать друг друга...
Мало, мало мы общаемся. Все мимолетно.