На гребнях волн
Свинцово вечность обозначив,
Слепились небо и вода.
Морской прибой гнал, на удачу,
Туч крутогромые стада.
И в монотонности знакомой,
На гребнях волн - смятенье чувств.
Лениво-бархатной истомой
Исполнен цвет, и звук, и вкус.
Горели кипарисов свечи
В подсвечниках зелёных гор,
И нам дарил прохладный вечер
Судьбы затейливый узор.
Слепились небо и вода.
Морской прибой гнал, на удачу,
Туч крутогромые стада.
И в монотонности знакомой,
На гребнях волн - смятенье чувств.
Лениво-бархатной истомой
Исполнен цвет, и звук, и вкус.
Горели кипарисов свечи
В подсвечниках зелёных гор,
И нам дарил прохладный вечер
Судьбы затейливый узор.
Пустота
Гвоздимые строками стойте немы,
Иль тяжестью тел придавите диван,
Мой друг и товарищ уходит в небыль,
Прозрачной тоскою наполнен стакан.
Тоска от макушки саднит до пяток.
Прибита придавлена ржавым гвоздём.
Он весь не исчезнет, ведь правда, ребята?
Чахоточным утром с паскудным дождём.
Вишнёвая трубка и горстка пепла...
Лишь горсточка пепла - работа огня.
Безмолвие душит холодом склепа...
Ему позвоню. Не услышит меня.
Иль тяжестью тел придавите диван,
Мой друг и товарищ уходит в небыль,
Прозрачной тоскою наполнен стакан.
Тоска от макушки саднит до пяток.
Прибита придавлена ржавым гвоздём.
Он весь не исчезнет, ведь правда, ребята?
Чахоточным утром с паскудным дождём.
Вишнёвая трубка и горстка пепла...
Лишь горсточка пепла - работа огня.
Безмолвие душит холодом склепа...
Ему позвоню. Не услышит меня.
Не со мной
О том, что было не со мной
Мечтать не стоит...
Меня те встречи под луной,
Не беспокоят,
Меня та дрожь, что током бьёт,
Не пробирает,
И неизведанный полёт -
Не двери рая.
Но почему-то на луну
Я волком вою,
И выгрызаю тишину,
Ту, что со мною...
Мечтать не стоит...
Меня те встречи под луной,
Не беспокоят,
Меня та дрожь, что током бьёт,
Не пробирает,
И неизведанный полёт -
Не двери рая.
Но почему-то на луну
Я волком вою,
И выгрызаю тишину,
Ту, что со мною...
У зеркала...
Ну, что ж, свет-зеркальце, скажи,
Как я подкрасилась? Неплохо!
Сейчас ещё уложим локон -
И на крутые виражи.
"Окошко в параллельный мир"...
Не то, что за стеной соседка!
И блеск не тот, не та подсветка,
Посмотришь - вылитый вампир.
Вчера до срыва довела
Чуть с позолотой амальгама...
Сегодня - не сержусь ни грамма.
И люди лгут, и зеркала.
Лишь ты не врёшь. Хороший стиль.
Тьфу, тьфу! С тобой без макияжа
Я ничего. Красотка даже.
Ну, а лгунишку - на утиль!
Как я подкрасилась? Неплохо!
Сейчас ещё уложим локон -
И на крутые виражи.
"Окошко в параллельный мир"...
Не то, что за стеной соседка!
И блеск не тот, не та подсветка,
Посмотришь - вылитый вампир.
Вчера до срыва довела
Чуть с позолотой амальгама...
Сегодня - не сержусь ни грамма.
И люди лгут, и зеркала.
Лишь ты не врёшь. Хороший стиль.
Тьфу, тьфу! С тобой без макияжа
Я ничего. Красотка даже.
Ну, а лгунишку - на утиль!
Сонет дождливой осени...
Сбегают тучи-черногривы
С высоких горных пирамид.
Туман идёт из-под копыт,
И хлёстко бьёт осенний ливень.
Косички расплетает ива,
Где вечер воду воронИт
И скоро льдами окаймит
Ручей, когда-то говорливый.
Но лист, закончивший полёт,
Оседлости не выбрав кредо,
Челном вдоль берега плывёт.
Листок - весёлый непоседа,
Предмет изысканной беседы,
Что поднимает до высот.
С высоких горных пирамид.
Туман идёт из-под копыт,
И хлёстко бьёт осенний ливень.
Косички расплетает ива,
Где вечер воду воронИт
И скоро льдами окаймит
Ручей, когда-то говорливый.
Но лист, закончивший полёт,
Оседлости не выбрав кредо,
Челном вдоль берега плывёт.
Листок - весёлый непоседа,
Предмет изысканной беседы,
Что поднимает до высот.
Когда фиалки льют благоуханье
Когда фиалки льют благоуханье,
(Не те, конечно, что в бетонном зданье
сидельцев услаждают взгляд).
На перекрёстке грёз и ожиданья
Я пью весны чистейшее дыханье,
Густой глотаю аромат желанья -
Любви пьянящий аромат...
(Не те, конечно, что в бетонном зданье
сидельцев услаждают взгляд).
На перекрёстке грёз и ожиданья
Я пью весны чистейшее дыханье,
Густой глотаю аромат желанья -
Любви пьянящий аромат...
Тайное (сонет Цурена)
Как, лист увядший падает на душу,
Окончив путь, лежит у наших ног?
Вода небесная стекает в лужу.
О, бренный мир! Изменчив и жесток.
"Уйди достойно, если ты не нужен!" -
Седой мудрец задумчиво изрёк.
Взгляд изнутри не то, что взгляд снаружи -
Он у кормила сам, который срок .
Скажите, рИторы, поэты-краснобаи:
Видна ли мудрость за фасадом фраз?
В своём глазу - соринка небольшая.
Нам истина нужна ли без прикрас?
И лист не потому ль тревожит нас,
Что тайного коснётся, увядая.
ВАРИАЦИЯ:
Как лист увядший падет на душу!
Закончив путь, лежит у Ваших ног...
О, бренный мир! Изменчив и жесток.
Вода небесная стекает в лужу.
"Уйди достойно, если ты не нужен!" -
Седой мудрец задумчиво изрёк,
Но у кормила сам, который срок .
(Взгляд изнутри не то, что взгляд снаружи)
"Видна ли мудрость за фасадом фраз?
Узнаем без огранки ли алмаз?" -
Скажите, рИторы, поэты-краснобаи.
Кленовый лист не потому ль тревожит нас,
Что тайного коснётся, увядая?
А истина... нужна ли без прикрас?!
Окончив путь, лежит у наших ног?
Вода небесная стекает в лужу.
О, бренный мир! Изменчив и жесток.
"Уйди достойно, если ты не нужен!" -
Седой мудрец задумчиво изрёк.
Взгляд изнутри не то, что взгляд снаружи -
Он у кормила сам, который срок .
Скажите, рИторы, поэты-краснобаи:
Видна ли мудрость за фасадом фраз?
В своём глазу - соринка небольшая.
Нам истина нужна ли без прикрас?
И лист не потому ль тревожит нас,
Что тайного коснётся, увядая.
ВАРИАЦИЯ:
Как лист увядший падет на душу!
Закончив путь, лежит у Ваших ног...
О, бренный мир! Изменчив и жесток.
Вода небесная стекает в лужу.
"Уйди достойно, если ты не нужен!" -
Седой мудрец задумчиво изрёк,
Но у кормила сам, который срок .
(Взгляд изнутри не то, что взгляд снаружи)
"Видна ли мудрость за фасадом фраз?
Узнаем без огранки ли алмаз?" -
Скажите, рИторы, поэты-краснобаи.
Кленовый лист не потому ль тревожит нас,
Что тайного коснётся, увядая?
А истина... нужна ли без прикрас?!
Ювелир...
Сплавляю злато-серебро,
Лавину слов и жар молчания.
Оправа грёз моих - пироп-
Венозной капелькой отчаянья.
Осталось уложить в ларец
Судеб мгновенное сближенье,
Единоборство двух сердец,
Рекорд любви и пораженье.
Единовременная страсть -
Безумный сплав любви с пороком,
Рабыни яростная власть,
Огранка чувств бездушным роком...
Лавину слов и жар молчания.
Оправа грёз моих - пироп-
Венозной капелькой отчаянья.
Осталось уложить в ларец
Судеб мгновенное сближенье,
Единоборство двух сердец,
Рекорд любви и пораженье.
Единовременная страсть -
Безумный сплав любви с пороком,
Рабыни яростная власть,
Огранка чувств бездушным роком...
Поэт и кулинар
***
В душе творец всегда немного Бог,
Будь он маститый или неизвестный.
С поэзией наш мир не так уж плох-
Поэты и злодейство несовместны.
Хороший слог - есть лакомство души.
Люблю, в стихах, поэмы и романы.
Трудись, поэт, на радость всем пиши,
Пока в стране ещё живут гурманы.
Смакую всласть удачных пару фраз
И тайный смысл загадок многоточий.
Я в собственном соку варюсь не раз,
Чтоб получился стих особо сочным.
Прекрасный кулинар всегда в чести.
Поэт, творя, надеется на чудо.
Но современный мир, как ни крути,
Предпочитает всё-таки фастфуды...
В душе творец всегда немного Бог,
Будь он маститый или неизвестный.
С поэзией наш мир не так уж плох-
Поэты и злодейство несовместны.
Хороший слог - есть лакомство души.
Люблю, в стихах, поэмы и романы.
Трудись, поэт, на радость всем пиши,
Пока в стране ещё живут гурманы.
Смакую всласть удачных пару фраз
И тайный смысл загадок многоточий.
Я в собственном соку варюсь не раз,
Чтоб получился стих особо сочным.
Прекрасный кулинар всегда в чести.
Поэт, творя, надеется на чудо.
Но современный мир, как ни крути,
Предпочитает всё-таки фастфуды...
Зонты
Всё сокрыто от нас
И везде полумаски...
Мне являлся не раз
Человечек из сказки.
Жаль, не помню лица.
Яркий зонтик раскроет,
Достаёт из ларца
Сказки Оле-Лукойе.
Я поймала мечту
Тёплой летней дождинкой...
Вдруг тебя не найду,
Человек - невидимка?
Важный день на носу,
Но конспект мой заброшен,
И скрывает слезу
Светлый зонтик в горошек.
На исходе мечты...
Дело, видно, к развязке!
Закрывает зонты
Человек в полумаске.
Как влитой, чёрный фрак...
Я тебя понимаю:
Ты не друг и не враг,
Просто служба такая...
И везде полумаски...
Мне являлся не раз
Человечек из сказки.
Жаль, не помню лица.
Яркий зонтик раскроет,
Достаёт из ларца
Сказки Оле-Лукойе.
Я поймала мечту
Тёплой летней дождинкой...
Вдруг тебя не найду,
Человек - невидимка?
Важный день на носу,
Но конспект мой заброшен,
И скрывает слезу
Светлый зонтик в горошек.
На исходе мечты...
Дело, видно, к развязке!
Закрывает зонты
Человек в полумаске.
Как влитой, чёрный фрак...
Я тебя понимаю:
Ты не друг и не враг,
Просто служба такая...
Врезаясь в волны...
В тумане млечном плыл уставший город,
Врезаясь в волны вечного огня,
И тишина, что пострашнее ора,
Безмолвием окутала меня.
Ни шорохов, ни звуков. Нет улыбок...
Безвременье курило свой кальян.
А город плыл огромной тёмной глыбой,
Глотая с жадностью густой туман.
Народец спал в кроватях и на шконках,
В каютах прячась, словно в скорлупе.
Лишь малышу в залатанных пелёнках
Играл кудрявый Ангел на трубе.
Врезаясь в волны вечного огня,
И тишина, что пострашнее ора,
Безмолвием окутала меня.
Ни шорохов, ни звуков. Нет улыбок...
Безвременье курило свой кальян.
А город плыл огромной тёмной глыбой,
Глотая с жадностью густой туман.
Народец спал в кроватях и на шконках,
В каютах прячась, словно в скорлупе.
Лишь малышу в залатанных пелёнках
Играл кудрявый Ангел на трубе.
Упрямец
Своей гордыне строя храм,
Молился он чужим богам.
В своём упорстве безрассуден,
И в безрассудности упрям.
Молился он чужим богам.
В своём упорстве безрассуден,
И в безрассудности упрям.
Мартовские кошки
Видимо, охрипли все кошачьи глотки,
Не горланят кошки под моим окном.
Звуки не летают к крыше на высотке.
Время здесь спиралью иль веретеном.
Не взывают кошки у парадной двери.
Впрочем, у высотки где парадный вход?
Счастье намывают в марте, по поверью...
Жаль, в моей квартире кошка не живёт.
Чёрная однажды пробежала тенью,
Вспомнила я детство, крикнула ей: "Мусь?!"
Не ждала ответа...В след мне, к удивленью:
- Погоди немного, может быть, вернусь...
Не горланят кошки под моим окном.
Звуки не летают к крыше на высотке.
Время здесь спиралью иль веретеном.
Не взывают кошки у парадной двери.
Впрочем, у высотки где парадный вход?
Счастье намывают в марте, по поверью...
Жаль, в моей квартире кошка не живёт.
Чёрная однажды пробежала тенью,
Вспомнила я детство, крикнула ей: "Мусь?!"
Не ждала ответа...В след мне, к удивленью:
- Погоди немного, может быть, вернусь...
Зачем же я цепляюсь за слова...
Зачем же я цепляюсь за слова?
Ты прав, конечно: это я умею!
Надеждой ночь затеплится едва,
Качу свой ком с упорством скарабея.
Смакую я бессовестную лесть,
И не елей, а сальности со смальцем...
Боюсь, мой друг, что остановка здесь.
Увы и ах! Я разжимаю пальцы.
Летят слова: "Родная! Мой малыш!"
Блестят слова, как бусины-жерёлки.
Пора, пора нанизывать на стиш,
Ты говори, я поищу иголку.
Ты прав, конечно: это я умею!
Надеждой ночь затеплится едва,
Качу свой ком с упорством скарабея.
Смакую я бессовестную лесть,
И не елей, а сальности со смальцем...
Боюсь, мой друг, что остановка здесь.
Увы и ах! Я разжимаю пальцы.
Летят слова: "Родная! Мой малыш!"
Блестят слова, как бусины-жерёлки.
Пора, пора нанизывать на стиш,
Ты говори, я поищу иголку.
Вчера был полный штиль
Поднялся над собой:
Как жалок день вчерашний!
Смеялся над судьбой -
И мне свернуло башню...
Вчера был полный штиль,
Вдруг налетел торнадо.
Семь футов мне под киль
Из облаков... так надо.
Все фишки на сукно-
Фрак... Парус... Перемены!
Зачем глядеть в окно,
Когда исчезли стены?
Как жалок день вчерашний!
Смеялся над судьбой -
И мне свернуло башню...
Вчера был полный штиль,
Вдруг налетел торнадо.
Семь футов мне под киль
Из облаков... так надо.
Все фишки на сукно-
Фрак... Парус... Перемены!
Зачем глядеть в окно,
Когда исчезли стены?
Я умела летать...
Милый мой капитан! Я давно не летала
И устала от бед и сплошной кутерьмы.
Раньше видела сны о звезде семипалой...
Можно Вас попросить: "Дайте крылья взаймы".
Зря пылится наряд. В тон сиреневой дымке,
В нём проёмы для крыльев заметны едва.
Два крыла, тени две на простом фотоснимке...
Но из перьев теперь - перьевое боа.
Ведь умела летать и с прыжка, и с разбегу -
С семипалой звездой, просто так, взапуски...
Буду Вам, капитан, благодарна до веку,
Я привыкла сторицей отдавать все долги.
И устала от бед и сплошной кутерьмы.
Раньше видела сны о звезде семипалой...
Можно Вас попросить: "Дайте крылья взаймы".
Зря пылится наряд. В тон сиреневой дымке,
В нём проёмы для крыльев заметны едва.
Два крыла, тени две на простом фотоснимке...
Но из перьев теперь - перьевое боа.
Ведь умела летать и с прыжка, и с разбегу -
С семипалой звездой, просто так, взапуски...
Буду Вам, капитан, благодарна до веку,
Я привыкла сторицей отдавать все долги.
Лимерики
"Умру за Вас!"- кричал в пылу он страсти,
Мой обольстительнейший Ловелас.
Но откажи ему - не скажет "здрасте!",
И, даже, руку даме не подаст!
___________________________________
Чуть шамкая, "жених" шептал на Ушко:
"Богиня! Вас - прекрасней нет!".
А сам прикидывал: сойдёт ль петрушка
За бело-розовый букет!
-------------------------------------------------------------
Судачили, склоняли так и сяк,
Стою, ушам своим не веря...
Уроки дельные даёт сквозняк:
Выходишь вон - закрой плотнее двери!
Мой обольстительнейший Ловелас.
Но откажи ему - не скажет "здрасте!",
И, даже, руку даме не подаст!
___________________________________
Чуть шамкая, "жених" шептал на Ушко:
"Богиня! Вас - прекрасней нет!".
А сам прикидывал: сойдёт ль петрушка
За бело-розовый букет!
-------------------------------------------------------------
Судачили, склоняли так и сяк,
Стою, ушам своим не веря...
Уроки дельные даёт сквозняк:
Выходишь вон - закрой плотнее двери!
Глупая Л...
Не стели мне, Луна, дорожку,
Не мани отражённым светом.
Поумнела я, стала строже -
Не пойду к тебе за советом.
Ах, обманщица! Ты двулика.
Всё гадаешь - орёл иль решка?
Можешь счастие мне накликать,
Только после тоски нездешней.
На тебя если выть по-волчьи,
За спиной чёрных кошек спрячешь...
Отчего только лунной ночью
У любви поцелуй горячий?
Душа летит...
Затрепетав, в руке свеча погасла.
И тихий плач, и до земли поклон.
Душа ушла...Мы наливаем масло,
Чтоб не погас светильник у икон.
Ушла от нас, покинув своё тело.
И, может быть, его не узнаёт.
Теперь не важно, что она хотела,
Лишь: " Слава в Вышних !" - Господу поёт.
Вернётся ли назад она? Едва ли...
Ей в путь спокойный невечерний свет.
И нет болезней там, и нет печали...
Там нет тепла, и холода там нет.
Не нужно ей ни серебра, ни злата.
Освободилась от мирских цепей.
Душа летит, молитвами богата,
И на мытарствах Ангелы при ней.
Душа летит и Бога величает.
И сладок сердцу Господа закон.
Молитва скорбная исход души венчает,
И теплится лампадка у икон...
И тихий плач, и до земли поклон.
Душа ушла...Мы наливаем масло,
Чтоб не погас светильник у икон.
Ушла от нас, покинув своё тело.
И, может быть, его не узнаёт.
Теперь не важно, что она хотела,
Лишь: " Слава в Вышних !" - Господу поёт.
Вернётся ли назад она? Едва ли...
Ей в путь спокойный невечерний свет.
И нет болезней там, и нет печали...
Там нет тепла, и холода там нет.
Не нужно ей ни серебра, ни злата.
Освободилась от мирских цепей.
Душа летит, молитвами богата,
И на мытарствах Ангелы при ней.
Душа летит и Бога величает.
И сладок сердцу Господа закон.
Молитва скорбная исход души венчает,
И теплится лампадка у икон...
Море и скрижали
Табун беснующихся волн
Цеплялся гривами за пирсы,
Пустынный берег был исписан
Посланьями былых времён
По правилам - нажим-наклон.
Незыблемый и верный строй
Здесь волны вечные держали...
Осколки каменных скрижалей,
Гневливой брошенных рукой,
Ворчливо шлифовал прибой.
Я к тайне протяну ладонь,
Она коснётся белой гривой,
Но строгий всадник торопливо
Нагайкой высечет огонь,
Как будто говоря: "Не тронь!"
И встанут волны на дыбы
Послушны громовой деснице,
А ночью мне опять приснится,
Где мы без "если и кабы"...
Что мы творцы своей судьбы,
Рабы - не мы, мы - не рабы...
Цеплялся гривами за пирсы,
Пустынный берег был исписан
Посланьями былых времён
По правилам - нажим-наклон.
Незыблемый и верный строй
Здесь волны вечные держали...
Осколки каменных скрижалей,
Гневливой брошенных рукой,
Ворчливо шлифовал прибой.
Я к тайне протяну ладонь,
Она коснётся белой гривой,
Но строгий всадник торопливо
Нагайкой высечет огонь,
Как будто говоря: "Не тронь!"
И встанут волны на дыбы
Послушны громовой деснице,
А ночью мне опять приснится,
Где мы без "если и кабы"...
Что мы творцы своей судьбы,
Рабы - не мы, мы - не рабы...
В твоих глазах
«В твоих фиалковых глазах все краски лета…»
И страсть пульсирует в малиновых губах.
Легла вуалью сизой дымка сигареты
Что маскируешь ты: сомненье? горечь? страх?
Что так? Силки твои расставлены умело!
Колечки дыма коброй мысли оплели...
Не торопи любовь, мой мальчик, знойно-смело!
Ах, лето красное! Мне крылья не спали!
И страсть пульсирует в малиновых губах.
Легла вуалью сизой дымка сигареты
Что маскируешь ты: сомненье? горечь? страх?
Что так? Силки твои расставлены умело!
Колечки дыма коброй мысли оплели...
Не торопи любовь, мой мальчик, знойно-смело!
Ах, лето красное! Мне крылья не спали!
ПРОЗА Весна и осень
Похожи были внучка с бабушкой чрезвычайно, только внучка беленькая, глазки голубенькие, а бабушка вся в тонах вызревшего мёда. Две верных подруги - ранняя весна и поздняя осень... старая, да малая.
Бабушка, ещё до рождения внучки, придумала имя. Прилетело имя на ум с весенним ветром, да не выветрилось, осталось. Видно, одобрено было свыше, и подтверждение получено бабушкой в вещем сне:
- Эвели, это ты?
- Я, бабушка! Я тебя люблю.
Очное знакомство состоялось через три месяца. Посмотрела бабушка на нового человека и промолвила: "Этого малыша я где-то видела". Потом поняла где - в зеркале.
Шло время. Бури менялись ветрами, ветерки - суховеями. Внучка росла. Пора выходить в свет.
- Пойдём, Эвели, в детский сад, там тебя ребятки ждут.
Пришла малышка из садика и горько-горько сказала: "Никто меня там не ждал".
Со словами нужно быть осторожной. Но бабушка не унималась:
- Когда я была маленькая, все девочки собирали фантики от конфет и складывали их в коробочку.
- А что, мусорки тогда не было?!
Детям в логике не откажешь.
Однажды приехал цирк, а значит - праздник. Косички внучке заплетены, на косицах расцвели банты. Бабушкина очередь красоту наводить - феном волосы укладывать. На щётку локон накрутила, а обратно никак.
- Придётся волосы стричь и плешивой идти.
- Бабушка, я, наверно, домой поеду. И вообще - лысые родственники не нужны.
Цирк начался с причёски.
Подружки сказки любили. Одна - сочинять, другая - слушать. Сказки - это серьёзно. Увидела внучка лягушку и строго спросила: "Гагушка, ты почему Дюмовочку украла?".
Верит девочка в сказки. "Смотри, бабушка, как чай меня слушается!" - внучка машет ручонкой над чашечкой чая. Парок отклоняется и повисает знаком вопроса.
- Бабуля, у меня весной крылышки вырастут! Потому, что я - фея.
- Весной и у меня крылья вырастут.
- Знаю. Я сама их посадила.
Прекрасен человек, дающий крылья!
Бабушка, ещё до рождения внучки, придумала имя. Прилетело имя на ум с весенним ветром, да не выветрилось, осталось. Видно, одобрено было свыше, и подтверждение получено бабушкой в вещем сне:
- Эвели, это ты?
- Я, бабушка! Я тебя люблю.
Очное знакомство состоялось через три месяца. Посмотрела бабушка на нового человека и промолвила: "Этого малыша я где-то видела". Потом поняла где - в зеркале.
Шло время. Бури менялись ветрами, ветерки - суховеями. Внучка росла. Пора выходить в свет.
- Пойдём, Эвели, в детский сад, там тебя ребятки ждут.
Пришла малышка из садика и горько-горько сказала: "Никто меня там не ждал".
Со словами нужно быть осторожной. Но бабушка не унималась:
- Когда я была маленькая, все девочки собирали фантики от конфет и складывали их в коробочку.
- А что, мусорки тогда не было?!
Детям в логике не откажешь.
Однажды приехал цирк, а значит - праздник. Косички внучке заплетены, на косицах расцвели банты. Бабушкина очередь красоту наводить - феном волосы укладывать. На щётку локон накрутила, а обратно никак.
- Придётся волосы стричь и плешивой идти.
- Бабушка, я, наверно, домой поеду. И вообще - лысые родственники не нужны.
Цирк начался с причёски.
Подружки сказки любили. Одна - сочинять, другая - слушать. Сказки - это серьёзно. Увидела внучка лягушку и строго спросила: "Гагушка, ты почему Дюмовочку украла?".
Верит девочка в сказки. "Смотри, бабушка, как чай меня слушается!" - внучка машет ручонкой над чашечкой чая. Парок отклоняется и повисает знаком вопроса.
- Бабуля, у меня весной крылышки вырастут! Потому, что я - фея.
- Весной и у меня крылья вырастут.
- Знаю. Я сама их посадила.
Прекрасен человек, дающий крылья!
Наденьте фраки
Фраки наденьте и белые-белые блузы -
И на балконы, и ложи. Жеманно иль чинно.
Ладно костюмчик сидит. Не широк и не узок,
И в остальном пианист - подходящий мужчина.
Бабочкой белой порхают по клавишам руки.
Звон ручейка и напевчик тягучий, восточный -
Капают, бьются и вверх устремляются звуки.
Что-то тоскливое, но и знакомое очень...
Звёздные ночи припомню. И море. И солнце.
Ноту поймаю и тут же расправлю ладошку.
Вдруг ощущение счастья былого проснётся...
Я не заплачу... Ну, разве же только немножко.
И на балконы, и ложи. Жеманно иль чинно.
Ладно костюмчик сидит. Не широк и не узок,
И в остальном пианист - подходящий мужчина.
Бабочкой белой порхают по клавишам руки.
Звон ручейка и напевчик тягучий, восточный -
Капают, бьются и вверх устремляются звуки.
Что-то тоскливое, но и знакомое очень...
Звёздные ночи припомню. И море. И солнце.
Ноту поймаю и тут же расправлю ладошку.
Вдруг ощущение счастья былого проснётся...
Я не заплачу... Ну, разве же только немножко.
Мне больно...
Пробирает до дрожи под хлыстами дождей,
И мне больно... Быть может. Но ведь я - лицедей.
Нацеплю маску леди и тебе улыбнусь!
Под ударами плети не согнусь. Не прогнусь.
Под дождями и стужей своё сердце крою.
Не скажу: "Ты мне нужен!". Я с тобой, как в бою.
Я не буду послушной, но змеёй не вползу,
И, почти равнодушный, дождь смывает слезу.
"Мы свободны отныне!" - ты с надрывом сказал.
- Допивай, чай остынет. Провожу на вокзал...
Поцелуй на пороге.... Бог, прости за грехи!!!
Хорошо, в моём блоге не читаешь стихи.
И мне больно... Быть может. Но ведь я - лицедей.
Нацеплю маску леди и тебе улыбнусь!
Под ударами плети не согнусь. Не прогнусь.
Под дождями и стужей своё сердце крою.
Не скажу: "Ты мне нужен!". Я с тобой, как в бою.
Я не буду послушной, но змеёй не вползу,
И, почти равнодушный, дождь смывает слезу.
"Мы свободны отныне!" - ты с надрывом сказал.
- Допивай, чай остынет. Провожу на вокзал...
Поцелуй на пороге.... Бог, прости за грехи!!!
Хорошо, в моём блоге не читаешь стихи.
Немного политики
Может быть фрау, а может быть леди
Снятся в кошмарах большие медведи.
Пьют только водку и ездят на танках,
Носят тельняшки и шапки-ушанки.
Мишки под утро вставляют всем "лайки",
Где? Представляете? На балалайке!
Знаете, дамы - большие невежи -
Рот разевают на угол медвежий!
Всякую ересь таскают на раут.
Это не леди и даже не фрау!
Двойные стандарты, разные мерки
Леди ли Сакки, не фрау ли Меркель?
Снятся в кошмарах большие медведи.
Пьют только водку и ездят на танках,
Носят тельняшки и шапки-ушанки.
Мишки под утро вставляют всем "лайки",
Где? Представляете? На балалайке!
Знаете, дамы - большие невежи -
Рот разевают на угол медвежий!
Всякую ересь таскают на раут.
Это не леди и даже не фрау!
Двойные стандарты, разные мерки
Леди ли Сакки, не фрау ли Меркель?
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
