Откройте свой Мир!

http://jacksonlive.ru/

 
"Это - все, что я могу показать Вам. Мы прошли более чем 700 записей. 
Я надеюсь восстановить прекрасную песню (Blackstreet "Joy"), и таким образом, вы все сможете услышать истинный блестящий голос самого великого артиста. 
Он первый спел эту песню". 
  


instagram


А это BLACKSTREET - JOY:

http://jacksonlive.ru/

 с твиттера Карен
 18 июня
5 лет назад в этот день Кенни Ортега и Рэнди Филлипс пошли в Carolwood, потому что Майкл не появился на репетиции. Они угрожали ему "перекрыть кислород" и все отнять, если он не придет... он даже может потерять своих детей.
Когда Ортега вернулся к месту, где мы все ждали Майкла, он вошел в мою комнату и сказал мне, что велел сделать Рэнди Филлипс. Он потребовал, чтобы я относилась к Майклу с "жесткой любовью"... Я должна была подготовить Майкла к выходу на сцену. Я могла сделать ему чай, если он захочет. Он сказал, что Майкл скоро придет.

19 июня
Тем вечером, 5 лет назад, высокий мужчина сопровождал Майкла на репетиции. Указывая на человека, сидящего в авансцене с сотовым телефоном в его ухе, Кенни Ортега объяснил мне, что это доктор Конрад Мюррей. Доктор, которого Рэнди Филлипс нанял для Майкла. Один из "лучших 10" врачей в мире. Я никогда не была представлена ему, и это был единственный раз, когда я видела Конрада Мюррея. 
Майкл, как обычно, улыбнулся, и мы пошутили..., я старалась держаться, а он в ту ночь был тихим, грустным и стоическим. Зная, что Рэнди Филлипс угрожал ему... Я знала, что он был напуган этой ночью 5 лет назад. 

20 июня
В этот день 5 лет назад у Zaldy была примерка с Майклом. 



5 лет назад MJ попросил, чтобы Майкл Буш начал разрабатывать одежду, в которой он мог бы танцевать.
5 лет назад... паникуя Кенни Ортега продолжал резать куриную грудку для Майкла... и уговаривал, чтобы он поел.
Майкл начал дрожать неудержимо....

Я перенесла свой обогреватель к столу возле маленького дивана в его раздевалке, где он сидел, дрожа. Я укрыла его одеялом и обняла. Кенни вошел и сказал, чтобы Майкл выходил на сцену. 
Я сказала Кенни, что нужно немедленно вызвать врача... Кенни возвратился приблизительно 10 минут спустя с единственной инструкцией от Конрада Мюррея - "держать его в тепле."
В этот день 5 лет назад Кенни Ортега, наконец, увидел, что Майкл был болен и отослал его домой.
Я спросила у Рэнди Филипса, что там делал Бранка. Рэнди ответил, что Бранка позвали, чтобы "построить стену вокруг Майкла, и таким образом, Майкл должен был иметь дело только с репетицией."

5 лет назад в этот день. Я так боялась за Майкла, который так запутался и не знал, что делать. Я остался на Форуме после того, как Майкл уехал 19-го. Мы перемещались в Основной Центр, и поэтому я должна была собираться. Я договорилась с Майклом, чтобы прийти в Carolwood для работы над его волосами во время движения. Несмотря на мои предупреждения Кенни, несмотря на "вмешательство" на 18-го, Майклу становилось хуже. Я не знала, что сделать. Раньше Майкл всегда был в состоянии собраться..., но на этот раз он был слишком ослаблен, и его ум не был ясен. Я была напугана. 

В тот день рано утром я позвонила Фрэнку... 5 лет назад в этот день. Фрэнк потребовал, чтобы я пришла к нему... сразу, если что-то будет не так. Я сказала ему о том, что произошло ночью. Он сказал мне, чтобы я НИКОМУ НЕ ГОВОРИЛА ОБ ЭТОМ. Особенно поклонникам, и держалась подальше от Интернета. Он будет заботиться о нем. 

После того, как я повесила трубку после разговора с Фрэнком, 5 лет назад в этот день... Я написала свою первую электронную почту ему. Сообщение - мне не говорить с поклонниками? Я включила сообщение от одного из заинтересованных поклонников. Я хотела, чтобы ему было ясно...., он никогда не мог скрывать это от поклонников Майкла!

5 лет назад в этот день... Я знала, что не могу повернуть его к семье. У него была охрана, которая не пустила его отца в ворота Carolwood. Он отказался от всякого вмешательства, которые организовала его семья. Его родные братья хотели вовлечь себя в TII, и Майкл для них плотно закрыл дверь.

Я не знала, что было с ним не так. Я знала, что он часто виделся с Арнольдом Кляйном. TMZ и другие СМИ сообщали о его местонахождении. Было важно, чтобы СМИ не получали информацию, от которой могут быть проблемы. Общее намерение было - успешное возвращение Майкла. Его успех всегда сопровождался бульварными слухами...., он не нуждался ни в каких отрицательных отчетах.

21 июня

В этот день 5 лет назад было много вещей, о которых я не знала..., о которых знаю теперь.

Я не знала, каким безжалостным был Рэнди Филлипс. Я говорила с ним только несколько раз. Он очень часто не присутствовал на репетициях. Я понятия не имела, что в Лондоне он ударил Майкла и бросил его в душе. Однако Рэнди Филлипс действительно доверял мне, сказав, что Майкл "был не в себе" в Лондоне, он должен был "поднять Майкла с пола". Рэнди сказал мне это за неделю, прежде чем Майкл..., за неделю, когда началась паника.

Я знала только то, что Кенни сказал мне о Конраде Мюррее. Я намекала, что Майкл нуждался в ком-то больше, чем врач, Майкл нуждался в ком-то, у кого были phycological способности. Что-то было радикально неправильно. Личность Майкла была абсолютно другой, а не только его тело. Кенни уверил меня, что у Рэнди Филлипса был лучший доктор для Майкла..., Кенни сказал мне, что встречался с ним, и Конрад Мюррей был "очень верующим" и высококвалифицированным.

Кенни Ортега продолжал петь дифирамбы Рэнди Филлипсу, насколько богатый и сильный он был..., только земной. Я действительно не знала Рэнди вообще. Я знала только мнение о нем Кенни.

Я действительно знала, что все очень упорно работали и были взволнованы This Is It. Было душераздирающе знать, как плохо было Майклу..., и видеть надежду и радость у всех остальных. Я по-прежнему надеялась. Возможно Майкл поправился бы... если бы работа была отсрочена, чтобы он мог прийти в себя. 

Вечером (19-го июня), когда Кенни отослал домой Майкла, у меня был разговор с Alief, личным помощником Кенни. Она была так же напугана, как и я. Она сказала, что "мы должны молиться". То, что я НЕ ЗНАЛА в этот день 5 лет назад, - это то, что она позвонила Кенни той ночью и УМОЛЯЛА его помочь Майклу. Я не знала, что у Кенни, Рэнди и Конрада Мюррея была еще одна встреча с Майклом в Carolwood 20-го июня... 5 лет назад. Я НЕ ЗНАЛА, СВЯЗАЛСЯ ЛИ ФРЭНК с Рэнди Филлипсом и сказал ли ему о моей первой электронной почте. Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЛА, что эта 2-я встреча произошла, пока дело не направилось в суд. 
5 лет назад я пыталась заставить Фрэнка понять, насколько страшной была ситуация. Я не получила ответа. Я боялась за Майкла. Я должна была прийти в Carolwood, чтобы работать с Майклом. Была запланирована фотосессия Майкла для Сваровски, и я должна была освежить его прическу. 

В это время на сцене Staple Center исполнители должны быть сфотографированы для программы TII... 5 лет назад в этот день.
5 лет назад в этот день... Я пишу свою 2-ю электронную почту Фрэнку. Я должна привлечь их внимание... Я должна обратить их внимание на то, что важно для НИХ...., так как казалось, что они не обеспокоены тем, что на самом деле происходило в глубине души Майкла. 

Майкл НИЧЕГО не знал о своей фотосессии для Сваровски. Это было устроено за его спиной. Я подхожу к Carolwood... 5 лет назад в этот день.

Напуганные, что таблоиды узнают, что происходит... угрожали, чтобы он не общался с поклонниками... Я пишу краткую электронную почту в ответ поклоннику, чтобы они молчали о том, что наблюдают... надеялась, что я смогу заставить Фрэнка сделать что-то, прежде чем СМИ разорвут Майкла... 5 лет назад в этот день. 

Я жду... жду Майкла в спальне внизу, где мы должны работать 2-3 часа... Я жду. Принс, Пэрис и Бланкет входят, чтобы пообщаться со мной. Они приносят своих домашних животных. Я смеюсь с ними, но тайно моё сердце болит... при мысли, что может произойти с ними, если что-то случится с их отцом... 5 лет назад в этот день. 

Охранник подошел ко мне... 5 лет назад в этот день, и сказал, что Майкл не может работать сегодня. Я поехала домой.... Я сказала Барри тем вечером, что почувствовала, что я вместе с Майклом последние дни.......

23 июня

5 лет назад в этот день... был первый день репетиции в Стейптл-центре. Команда была занята подготовкой. У меня было время, чтобы подготовиться. 
В ближайшее время мы должны были переехать в Лондон.

Я не видела Майкла с 19-го июня. Это были самые долгие 4 дня, которые я когда-либо испытала. Я чувствовала себя беспомощной и напуганной, и напряжение было невыносимым. Я продолжала двигаться вперед вместе со всеми.... мне было жаль, что я не смогла замедлить процесс.
Почти ничего не было готово.... ОСОБЕННО МАЙКЛ. 

Майкл был самим собой в этот день 5 лет назад. Я сочла, что меня, наконец-то, услышали. Но он все еще был ужасно худым. Он действительно репетировал. На нем была многослойная одежда, так как ему было очень холодно. 

Майкл Буш сказал мне, что MJ был настолько худым, что он через кожу видел на его груди пульсацию сердца, когда он помогал ему переодеваться. 5 лет назад...


***

@MaruNajera: 
Если бы Вы публично говорили о том, что происходило 5 лет назад, возможно, Вы спасли бы ему жизнь!!
Карен:
Я видела улучшение в этот день 5 лет назад. Что, если бы он выздоровел и был успешен?
Была бы тогда хорошей идеей разоблачение в СМИ и бульварной прессе использования им propofol? 
перевод veraMJ

[ undefined → ]

С ФОРУМА МАЙКЛ ДЖЕКСОН
Внимание!!
В электронном виде появилась книга Э. Гранта!!
Благодаря кропотливому труду Юрия (t1mber) все страждущие могут наслаждаться лучшей биографией Майкла!

http://vk.com/mjlegend_ru
 






..ιllιlι.. From Fans for the Fans ..ιllιlι..

Задумка перебить этот замечательный справочник в цифровой вид появилась давно, только вот времени на воплощение задумки в жизнь ни у кого не находилось. Идея витала в воздухе до тех пор, пока мне не сообщили, что работа уже началась. Благодаря терпению и желанию фана под ником t1mber, у нас появился уже полностью готовый материал. У многих из нас эта книга есть, и я в том числе, но, согласитесь, нельзя с уверенностью предполагать, что она есть поголовно у всех. В общем, приятного чтения! 

Ещё раз отдельная благодарность за работу t1mber! 

Файл Grant.doc 
[ undefined → ]

 


[ undefined → ]

 http://www.michaeljackson.ru/


«Майкл Джексон был в некотором смысле как Стив Джобс: каждый новый продукт, будь то альбом, видео или сингл, становился событием. Его все обсуждали, все ждали. Поэтому его “брэнд” ассоциировался с волнением и восторгом — все знали: то, что выпустит он, будет передовым, уникальным и высочайшего качества. Главное, чему предприниматель может научиться у Майкла, — это тому, что создание великого продукта требует не только видения, но и труда. Майкл подходил к каждому новому проекту с безграничной страстью и этой энергией заражал своих сотрудников. Но по-настоящему впечатляло работавших с ним людей то, что он осуществлял свои замыслы. Он мечтал о великом, а затем неустанно работал, пока мечта не воплощалась в жизнь».
- Джозеф Вогель (в интервью Business News Daily)


Пару лет назад, вскоре после смерти Стива Джобса, мне в руки попала его биография, написанная Уолтером Айзаксоном (в то время эта книга разлеталась с полок магазинов). Тот период был для меня периодом фанатичного увлечения Джексоном, и все новые впечатления я в некотором смысле пропускала через призму его судьбы и личности. И, читая биографию Джобса, я не могла не отмечать параллели между этими двумя выдающимися фигурами конца 20-го века. Мне вообще всегда были интересны гении и природа гениальности, поэтому я мысленно ухватилась за возможность сравнить две персоналии и, так сказать, вывести «формулу гения».
Конечно, Стив и Майкл были очень разными людьми, с разными характерами и интересами, но оба — люди выдающиеся, добившиеся исключительного успеха, и этот успех свалился к ним в руки не сам по себе. При взгляде на их жизнь в ретроспективе теперь хорошо видно, что помимо природного таланта они обладали рядом очень схожих качеств, благодаря которым и добились таких результатов. Вот самые очевидные составляющие их успеха:


1. Работа не за деньги, а ради того, чтобы изменить мир.

 Хотя оба еще в ранней молодости баснословно разбогатели, деньги и личное благополучие никогда не становились для них смыслом жизни. Стив Джобс находил спортивный интерес в том, чтобы строить успешные компании, но при этом не преследовал цели заработать личную прибыль. Покинув Apple в 80-х, он продал все свои акции, а позже, вернувшись назад, несколько лет не соглашался занять пост директора и работал консультантом за зарплату 1$ в год. Он не строил себе дворцов и не гулял с девками на дорогих курортах — ему было просто не до этого. Он также не собирал фокус-группы и не проводил исследования, потому что не боялся за финансовую оправданность идей. Он верил в то, что если сделать клево, то люди купят. Равно и Майкл легко отдавал на благотворительность прибыли от целых туров — туров, которые были для него физически изматывающими. Но концерты он давал неизменно фантастические, потому что качество измерялось не деньгами, а удовлетворением публики. Этим же объясняется и непритязательность их обоих в частной жизни. Пользуясь благами цивилизации, они, тем не менее, не делали из них культа. Джобс жил в практически немеблированном доме и ходил босиком. Майкл часто спал на полу на матрасе или в спальном мешке.
Кажется, это вообще ключевой принцип создания чего-либо великого: ничто гениальное не рождается, когда цель — максимизировать прибыль. Должна быть романтическая идея: чтобы изменить мир, нужно думать о прекрасном будущем человечества. Гению 20-го века положено мыслить не меньше, чем миром, и нужно верить в то, что ты мир изменить можешь. И Майкл, и Стив никогда в этом не сомневались. Нет никакого предела человеческим возможностям, утверждал Джексон. Надо только поверить в себя. «Я не хочу идти по чужим стопам, я люблю прокладывать путь», — говорил он. Джобс сманивал к себе талантливых директоров простым вопросом: «Ты хочешь всю жизнь продавать газировку, или ты хочешь перейти к нам и изменить мир?»


2. Харизма и умение воодушевлять коллег.

 Любой талантливый продукт, даже замышленный гением, — это все равно в итоге продукт командной работы. Поэтому мало самому желать изменить мир, нужно уметь это стремление вдохновлять в других. Джобс был невероятно харизматичным человеком, умевшим убеждать окружающих в возможности невозможного. Коллеги шутили, что он обладает «полем искажения реальности» — попавшие в это поле люди проникались его видением и теряли способность смотреть на вещи трезво. Майкл так же зажигал людей своими идеями. Достаточно посмотреть на то, как говорят о нем коллеги и танцоры в «This Is It», почитать их воспоминания — все работали с энтузиазмом днями и ночами, придумывали новинки, креативили, потому что у всех было чувство, что они сейчас творят историю.




3. Перфекционизм.

 Невозможно сделать ничего по-настоящему классного, не будучи перфекционистом, не тратя на каждую мелочь уйму времени и не доводя окружающих до белого каления придирками к деталям. Потому что если тебе нет дела до качества твоего продукта, то потребитель это сразу заметит. Джобс устраивал истерики из-за того, что в компьютер поставили не тот дисковод — с одной лишней кнопкой. Джексон плакал, когда альбом звучал не так, как хотелось, и заставлял микшировать все с нуля. Джобс срывал сроки выпуска, внося в продукт бесконечные усовершенствования, Джексон записывал по двадцать дублей одной партии, хотя потом в итоге использовали первый дубль. Никому не дозволялось видеть неоконченный продукт. Публика должна была получить не меньше, чем совершенство.
Столь же высокую планку они ставили и для всех вокруг. Майкл был предельно вежлив и корректен, объясняя лучшему продюсеру в индустрии, что ни одна из его 20 песен не достаточно хороша, Стив не стеснялся говорить людям прямо, что они сделали дерьмо, однако по сути — каждый своими методами, кнутом или пряником, — они умели извлекать из людей максимум. «Он научил нас, как создавать музыку наилучшим способом. Нам пришлось начинать с азов, чтобы сделать музыку максимально качественной», — говорили коллеги Майкла. «Его сила, видение и преданность делу сделали нас лучше»,- писали о Джобсе коллеги из Pixar.


4. Лучше меньше, да лучше. 

При таком перфекционизме, бесконечном переборе вариантов, вечном поиске, оба, тем не менее, понимали ценность итоговой простоты и минимализма. Вернувшись в Apple, Стив первым делом упразднил длинную линейку продуктов и оставил четыре позиции. Каждая из них должна была обладать предельно простым интерфейсом. Он избавил пользователя от проблемы выбора и проблемы изучения ненужных возможностей. «Стив придумал компьютер, с которым может управиться неграмотный шестилетка, — писал редактор Forbes. — Если не волшебство, то я не знаю, как это назвать». Майкл Джексон о своем деле говорил: мелодии должны быть простыми. Великая мелодия — эта та, которую может напеть каждый ребенок. В просторных залах Apple Store на столах стоят всего четыре модели ноутбуков, но выбор из четырех оказывается гораздо приятнее, чем из 44-х. Джексон выпустил за 30 лет 7 альбомов, но все песни в них безупречны. Каждый из небольшого списка продуктов Apple идеален для пользователя. Каждый из семи альбомов Майкла — драгоценный. И поэтому анонс нового продукта Apple, как и альбома Майкла, всегда был событием.


5. Любознательность. 

Только на первый взгляд кажется, что гениальные идеи рождаются из воздуха. На самом деле ничто не появляется само по себе — человеческий мозг устроен так, что может синтезировать новое только из жизни, культуры, предыдущего опыта. Гениальность — в том, чтобы этот опыт уметь выгодно, эффектно применить. Многие обвиняют Джобса: мол, украл графический интерфейс у Xerox. Он не украл, он воспользовался предыдущими наработками. Вдохновился идеей, изучил ее досконально, улучшил и довел до совершенства так, как в Xerox не смогли бы. Джексон тоже не изобрел лунную походку — как и многие другие движения, он увидел ее у кого-то из танцоров и сделал своей. Он перенимал танцы у своих кумиров — Джеймса Брауна и Фрэда Астера, он заимствовал движения даже у борца Брюса Ли и компьютерного динозавра из «Парка Юрского Периода». Иными словами, он обладал ценным умением замечать интересные вещи в окружающей жизни, препарировать их устройство и применять в своем деле.
«Редкий артист способен привнести что-то замечательное после 30-40 лет, — сказал как-то Джобс. — Конечно, бывают люди любознательные от природы, всегда изумленные жизнью, как малые дети, но они редки». — «Я думаю, в детстве [любознательность] у всех развита одинаково, но многие люди теряют ее по пути. Это мне нравится в детях: они все находят захватывающим. Поэтому они ломают, рвут вещи: им хочется знать, как они устроены», — говорил Майкл. Это качество, мало кому извне понятное, позволяло им придумывать то, что другим людям просто не приходило в голову. И, наверное, благодаря этому же качеству им обоим был присущ немного ребяческий юмор.


6. Понимание своей роли. 

Когда Джобс подошел к Айзаксону с предложением тому взяться за его биографию («Ты ведь уже написал про Эйнштейна»), это могло показаться несколько заносчивым. Но Стив был прав: после его смерти книга стала бестселлером, и теперь у нас есть захватывающее жизнеописание одного из гениев 20-го века. Когда Майкл Джексон возводил себе статуи по всей Европе, критики могли возмущаться его вопиющим самомнением, однако в результате теперь эти статуи помнят все. И его дотошно собранные видеоархивы имеют теперь огромную ценность. Современники сами оценить что-либо выдающееся едва ли способны, поэтому и кто здесь гений им тоже нужно бывает объяснить. Рецепт прост: хочешь остаться в истории — впиши себя в нее сам.
Майкл и Стив почти ровесники, и примечательно, что во многом у них одни и те же кумиры: Дисней, Эдисон, Чаплин, Ганди, Мартин Лютер Кинг — люди, в которых они видели таких же новаторов, способных на качественный прорыв. Именно об этом эппловская реклама Think Different («Мысли иначе»), и именно поэтому она так подходит и самому Стиву, и Майклу.






Автор статьи: morinen


[ undefined → ]

В качестве послесловия к статье о короткометражном фильме «Bad» хочется вспомнить замечательные слова, которые сказал о Майкле его партнер по фильму Уэсли Снайпс.
На вопрос о том, какое место видеоклип «Bad» и работа с Майклом занимают в его карьере, Снайпс отвечает так:
«Я должен был быть занят в этом проекте всего дня три, а вылилось это в три с половиной недели — почти месяц — съемок. И главное, что я оттуда вынес, это то, как Майкл Джексон исполнял номера на репетициях — на уроне полноценного выступления. Я подумал: “Вот это да, вот передо мной абсолютный артист! Вот, как я хочу подходить к творчеству и какого мастерства хочу достичь как исполнитель. Чтобы мои репетиции выглядели как чистовое выступление. Я перенял это у него, и пытаюсь придерживаться этих принципов в своей работе».



В интервью журналу «GQ» в 2010 году Снайпс вспоминал съемки фильма «Bad», проходившие в Гарлеме — тогда еще бедном и криминальном районе Нью-Йорка:
«Думаю, Майклу было немного неуютно в Гарлеме. Он, наверное, не бывал там со времен выступления в театре “Аполло” в детстве». На вопрос о том, в чем это проявлялось, Снайпс отвечает со смехом: «Ну, мы держались за руки. Мы держались за руки, когда шли по улице. Я как бы давал понять: “Не волнуйся, братишка, я рядом”. Я превратился из актера, занятого с ним в одной сцене, в его телохранителя. Люди окликали его по имени — некоторые дружелюбно, некоторые не очень. Одни были рады, что Майкл Джексон появился в их районе, а другие настроены враждебно: “Йо, Майк, проваливай из этого района! Ты не из наших, чувак! Хренов Майкл Джексон!” — бывало, и такое кричали ему через улицу. И он это слышал. Люди не чувствовали родства с Майклом, им казалось, что он отдалился от черного населения. Майкл посмотрел на меня и спросил: “А ты не боишься?” Я говорю: “Да чего мне бояться?” — “Ну, людей… Люди тебя не пугают?” Я говорю: “Нет, Майк. Я здесь вырос. Все в порядке. А тебе страшно?” Он говорит: “Немного”».
В дальнейшем Джексон и Снайпс поддерживали контакт. В 90-х годах Майкл приглашал Уэсли к себе домой на ранчо Неверленд. Уэсли вспоминает, как однажды они встретились в Южной Африке, случайно оказавшись там в одно время: «Мы провели вместе часа три-четыре: шутили, читали книги, разговаривали о том, что нравится читать ему и что мне… Он упомянул автобиографию Малькольма Икса (Малькольм Икс — афроамериканский духовный лидер, борец за права чернокожего населения), Кришнамурти(Джидду Кришнамурти — индийский философ и духовный учитель), Шри Ауробиндо (Шри Ауробиндо — индийский философ, гуру, поэт, революционер)… Я не поверил: “Вот это да! Майк, ты все это читаешь? Это как раз такие книги, какие интересны мне…”»
В тот день Джексон спросил совета относительно своего свежего замысла. «Майкл надумал сыграть гангстера в кино — рассказывает Снайпс. — Он хотел сняться в боевике и сыграть брутально. Я говорю: “Да брось, Майк…” — но он был серьезен!»
Снайпс не видел Джексона с тех пор, как тот покинул Америку после оправдания на суде в 2005 году. Четыре года спустя он присутствовал на прощальной церемонии в Лос-Анджелесе. «Как-то трудно было это осознать, — говорит он об уходе Майкла. — Печально и трудно осознать, потому что чувство было такое, будто мы потеряли ангела. Он, конечно, не был ангелом, но он был послан нам как ангел. Чтобы исцелять, вдохновлять, пробуждать мысли о красоте и любви в этом мире хаоса».
Это был уже не первый раз, когда Снайпс выразил эту мысль. Годом ранее в интервью он сказал похожие слова:
«Я думаю, он был ангелом, которого нам послали. И нам стоит задуматься о том, как мы к нему отнеслись. Люди любят говорить: “Он был окружен нехорошими людьми, они нечестно с ним поступали”. Но я думаю, общество тоже виновато. Ведь я не помню, когда в последний раз такое бывало, и не знаю ни одного другого артиста, который бы притягивал к себе столько энергии и излучал такую силу! Который был бы настолько творческой личностью и повлиял бы на стольких людей, и был бы таким дипломатом Америки, таким глашатаем американской культуры и чемпионом для афроамериканцев на мировом уровне. Люди хотели переехать в Америку из-за Майкла Джексона. Индустрия изменилась — музыкальная индустрия изменилась — из-за Майкла Джексона. Это был дар нам. И знаете, я боюсь, Господь может не послать нам другого такого, потому что мы плохо о нем заботились».




[ читать дальше → ]

http://www.michaeljackson.ru/

 
Журналист Дел Уолтерс рассказывает о том, как в 2004 году Майкл Джексон нашел приют на девять дней в доме его семьи в Вашингтоне.

В последнюю ночь, проведенную в округе Лауден, Джексон сфотографировался матерью и дочерьми Уолтерс

Это история о том, как Майкл Джексон, которого в то время преследовал весь мир, спрятался в доме моей семьи.
Персонал всегда называл Джексона «Начальником». В нашей же семье он был известен под кодовым именем «Секрет» — и тогда, пять лет назад, мы хранили этот секрет целых девять дней. Мы считали и считаем, что хранить в тайне местонахождение Джексона было правильным. Теперь, когда его уже нет с нами, я могу рассказать, как и почему мы это сделали.
Шел март 2004 года. За год до этого Джексон рассказал с экрана телевизора, почему он считал совершенно нормальным для взрослого человека разделить постель с ребенком — он видел в этом проявление любви. Но то, что он считал невинным, окружной прокурор Лос-Анджелеса счел преступлением. Ходили слухи, что Большое жюри присяжных Лос-Анджелеса предъявит ему обвинение в совращении детей. Король поп-музыки стал объектом насмешек. Хорошенький мальчик, проложивший своей миловидностью путь к сердцу многих поколений, исчез. Его заменил мужчина-ребенок, которого подозревали в педофилии.
В апреле 2004 года Джексону должны были вручить награду от Ассоциации супруг африканских послов за его вклад в гуманитарную деятельность. Но мало кто из журналистов, пытавшихся добыть себе пропуск на это мероприятие, интересовался его работой в Африке — все они хотели спросить его только о том, что происходило на ранчо Неверленд. Поэтому совершенно обычная поездка в Вашингтон обернулась для Джексона множеством сложностей. Джексону требовалось место для проживания, но его окружение не сочло ни один отель Вашингтона достаточно безопасным.
Агент по поиску недвижимости — женщина, в чьи обязанности входил поиск подходящего дома для Джексона, — уже исчерпала все свои возможности. Зайдя на обед в кафе, она увидела апрельский выпуск журнала Washingtonian, в котором была статья о нашей семье под названием «Прекрасные места для жилья». В статье говорилось о том, как мы построили неподалеку от Лисбурга дом без внутренних стен, в стиле «опен-спейс». Агент знала нас достаточно хорошо, поэтому тут же позвонила и спросила, не хотим ли мы принять у себя Майкла Джексона и его детей.
Что бы вы сделали, если бы вам внезапно позвонили и предложили приютить у себя Майкла Джексона? Сначала мы подумали, что она шутит. Но она спрашивала серьезно.
В предыдущее воскресенье мы слушали в храме проповедь о добром самаритянине. Преподобный Тейт, произнесший эту проповедь, был первым, к кому мы обратились за советом. Стоит ли предложить Майклу Джексону убежище? В тот вечер после длительной семейной дискуссии и голосования мы приняли решение и стали готовиться к прибытию Джексона.
Майкл Джексон путешествовал со «свитой» из 14 человек. С ним были два повара, три няни, трое детей, личные ассистенты, учителя, охрана, ну и сам Джексон. Он въезжает — мы выезжаем (мы перебрались в отель). Его окружение называло его «Клиентом» или «Начальником» и очень редко упоминало его имя. Возле нашего дома припарковались длинные «хаммеры» и внедорожники — словно к нам в гости приехал губернатор штата. Во всяком случае, именно это предположили наши соседи.
Перед его приездом надо было подготовить дом. Его ассистенты занавесили все стеклянные окна и двери. Постельное белье и полотенца должны были быть исключительно белыми. Повсюду распылили его любимый аромат «горный воздух», который ощущался в доме многие недели спустя.
Наконец, он прибыл под покровом ночи. Его личный самолет приземлился в аэропорту Лисбурга.
В тот вечер, когда он въехал в наш дом, мы ужинали в местном ресторанчике (ужин нам оплатил Джексон) и гадали, понравился ли ему наш дом так же, как он нравился нам. Залюбовался ли он Голубым хребтом с террасы, вышел ли погулять и заметил ли целых семь разновидностей птиц, обитающих на нашей земле? Играл ли он на нашем кабинетном рояле? Резвились ли его дети в нашей танцевальной студии? Воспользуется ли он бассейном, джакузи и пятью акрами территории, или же будет отсиживаться в доме, прячась от всех?
На следующее утро нам принесли приглашения на несколько мероприятий, включая награждения BET и прием в честь африканских послов.
Прибытия Джексона на церемонию BET терпеливо ожидала вся вашингтонская афроамериканская элита. Прозвучало множество нелестных комментариев; некоторые пары говорили, что не позволят своим детям даже подойти к Джексону. Затем он приехал, и начался массовый наплыв людей. Те, кто высмеивал его больше всех, первыми выстроились в очередь к нему.
Его ассистент проводил нас в самое начало очереди. Нам сказали, что Джексон перво-наперво хочет познакомиться с нами и поблагодарить нас за то, что мы приютили его и детей. Он упомянул семейные фотографии на стенах и сказал, что ему в нашем доме очень удобно.
Это была очень приятная беседа, но в его глазах заметно было какое-то внутреннее неспокойствие. Видно было, чего он жаждал больше всего: он был лишен детства, а наш дом был наполнен детскими воспоминаниями, которые нельзя купить за деньги — крещение детей, первые дни рождения, семейные путешествия.
Чтобы сохранить его пребывание в нашем доме в тайне, мы приезжали к дому рано утром, как раз к школьному автобусу, забиравшему одну из наших дочерей. Нас всегда встречал телохранитель Джексона, одетый в черное. Я в итоге сказал ему, что если он хочет сохранить присутствие Джексона в секрете, ему не следует встречать нас каждое утро в костюме спецагента.
Репортеры рыли носом землю, разыскивая Джексона. Мы боялись, что пресса устроит в нашем районе облаву. Наши дочери, которым в то время было 13 и 15 лет, каждый день шли в школу, гадая, не изменится ли сегодня их мир.
На восьмой день мы с удивлением обнаружили, что Джексон не собирался уезжать, как было предписано в договоре. В тот вечер он устроил в нашем доме небольшой прием, где подавали вино и сыр, и пригласил нас, чтобы наши дети могли познакомиться с его детьми. Он был очень галантен и вежлив. Пока я работал, моя жена и дочери общались с Джексоном и его детьми. Они говорили о детстве и нормальной жизни. Его дети были очень разговорчивы; он же говорил тихо, но умел шутить. Моя жена описала его как доброго человека, который определенно обожал своих детей, а они его. Он также учил своих детей дисциплине. Он охотно сфотографировался с нами и согласился подписать множество вещей, включая музыкальные диски.
На девятый день Джексон и его дети уехали.
Пустые бутылки из-под вина, спрятанные по дому, намекали на то, что здесь был человек, испытывавший острую душевную боль. Были и другие признаки, но мы с женой решили навсегда сохранить их в секрете. От его представителей мы знали, что Джексон ведет ночной образ жизни — отсыпается днем и бродит по дому по ночам.
Когда к нам приходят гости, разговор всегда сводится к визиту Джексона. Фотография, на которой он стоит возле нашего рояля, находится на столе в гостиной. Ее видят и сразу же начинают расспрашивать, каково это было — разговаривать с ним и принимать его в нашем доме.
Меня всегда спрашивают, почему я никогда не рассказывал о пребывании у нас Джексона. Я отвечаю, что встречал его трижды в своей жизни (дважды — лицом к лицу).
Большинство афроамериканцев моего поколения знали молодого Майкла Джексона по его музыке, звучавшей по радио или на пластинках друзей. Для меня знакомство с ним началось с пластинки, игравшей в парикмахерской в моем родном городке в Западной Вирджинии.
Вторая наша встреча произошла в 1984 году, когда Джексон и его братья открыли свой тур Victory в Канзас-сити. Я несколько выделялся среди прочих репортеров, освещавших событие, поскольку сам Майкл Джексон как знаменитость был мне не особо интересен, меня больше интересовал тур как явление, бывшее в то время довольно масштабным. В ту ночь я получил два билета на концерт и пропуск на частный прием на стадионе Arrowhead Stadium в Канзас-сити. В очереди, стоявшей к Джексонам после концерта, я и познакомился с Майклом лично.
Наша третья встреча была во время его визита в Вашингтон.
Я тоже часто спрашиваю себя, почему никогда раньше не рассказывал о его пребывании в нашем доме. Может быть, потому что мы с ним были одногодки? Или потому, что я, как и многие афроамериканцы, хотел помнить его талантливым малышом из Гэри, штат Индиана, а не взрослым человеком с совершенно иной репутацией?
Может быть, как сказал преподобный Тейт, это просто было правильным поступком.
Когда мы узнали о его смерти 25 июня, моя семья оплакивала его не как Короля поп-музыки, а как человека, которого мы знали, человека, запертого в мире, который одновременно и был, и не был его собственным творением. Человека, который пришел к нам в поисках убежища. И когда я сидел на террасе своего дома, глядя на Голубой хребет, я надеялся, что теперь он видит то же, что каждый вечер вижу я, — идеальный закат.
Перевод: justice_rainger

Статья была впервые опубликована в августовском номере журнала Washingtonian за 2009 год.
 [ читать дальше → ]

 http://www.michaeljackson.ru/


Актер Кори Фельдман, в детстве друживший с Майклом Джексоном, вспоминает его в своей автобиографии “Coreography”. Кори и Майкл познакомились в 80-е годы и общались на протяжении многих лет. В начале 2000-х между ними произошел разлад, положивший конец их дружбе (об этом Фельдман также рассказывает в книге). В этой статье приведены отрвыки из автобиографии Кори Фельдмана, в которых речь идет о Майкле.
.

.Разумеется, я знал, кто такой Майкл Джексон, еще до появления музыкального канала MTV. Как бы знал. Я слышал песни “Rock with You” и “Don’t Stop ’Til You Get Enough”, хотя на тот момент не осознавал, что их поет один и тот же человек. Вообще-то, я даже не осознавал, что их поетмужчина. Я практически не застал Майкла Джексона конца семидесятых, но Майкл Джексон, за которым я наблюдал с открытым ртом, сидя в гостиной моих дедушки и бабушки в мае 1983 года — вот это был парень, про которого мне хотелось узнать побольше.
Motown 25: Yesterday, Today, and Forever, концерт, на котором Джексон впервые продемонстрировал свои легендарные танцевальные па — один из культовых моментов в истории, вроде высадки на луну или убийства Кеннеди; все помнят, где именно они были, когда это произошло. Это отложилось в моей памяти, неизгладимо запечатлелось на невидимую кинопленку моего сознания. Эти кудряшки! Сверкающая перчатка! Лунная походка! Я никогда ничего подобного не видел. Даже мой дедушка, в некоторой степени расист (все свое детство я слышал, как он называл чернокожих людей «негритосами»), был под впечатлением. Это выступление стало началом моего восхищения Майклом, так же как и для многих других людей. Я немедленно отправился в магазин и приобрел альбом. Это была первая пластинка, купленная мной на собственные деньги. Вскоре после этого вышел “Thriller”, величайший видеоклип всех времен. Четырнадцать минут чистого волшебства, срежиссированного великим Джоном Лэндисом.
Рекламная кампания “Thriller” носила гигантские масштабы, и только-только появившийся канал MTV крутил его круглосуточно. Каждый час, строго по часам, я бросал все свои дела и летел к телевизору. Я изучал это видео до тех пор, пока не запомнил каждый бит, каждый вздох, каждое слово диалога и, разумеется, каждую секунду танца.
Мама записала меня в танцевальный класс, когда мне было семь лет. Там изучали чечетку, а также танцевальные движения «shuffle, heel» и «kick, ball, change». Я провел большую часть времени, уставившись в стену или на свои ноги. Когда я вышел оттуда, мама посмотрела на меня и покачала головой.
- Ты, должно быть, самый неуклюжий ребенок в мире, — сказала она. Результат был тот же, что и на различных прослушиваниях, когда меня заставляли петь “Raindrops Keep Fallin’ on My Head” и я просто не мог воспроизвести мелодию. Было очевидно, что и танцор из меня неважный.
Но просмотры танцев Майкла повлияли на меня каким-то образом. Он двигался по-особенному — так плавно и текуче, словно скользил по льду. Наверное, я просто сумел поймать этот ритм, потому что внезапно начал танцевать. Как Майкл Джексон. Конечно, я не был готов кому-либо это показывать (по крайней мере, не в тот момент). Но я запирался у себя в комнате, тренировался делать лунную походку перед зеркалом и чувствовал себя хорошо. У меня появилась уверенность в себе. Это часть волшебства Майкла. Каким-то образом, просто приняв какую-то позу, просто услышав ритм вступления “Billie Jean”, я чувствовал себя гораздо лучше, и это ощущение подарил мне именно он.
Когда я заканчивал работу на съемках фильма «Гремлины» зимой 1984 года, моя любовь к Майклу Джексону превратилась в полноценную одержимость. Кто-то, уже не помню, кто именно, купил мне одну из этих блестящих перчаток а-ля Майкл Джексон — дешевую, маленькую, плохо сшитую перчаточку, обмазанную клеем и обсыпанную блестками. В середине восьмидесятых они были везде, но я обожал ее. В этой перчатке я хранил мелочь, закручивая верх и засовывая ее под ремень в брюках, как поясной кошелек. Я скупал все журналы для поклонников, часами пялился на концертные фотографии Майкла и решил, что нам просто-таки суждено встретиться. Не могу объяснить, почему. Мне было одиннадцать, и я был неисправим.
Однажды я работал с Джо Данте над перезаписью диалога. Во время каждого перерыва в записи я все говорил и говорил про Майкла Джексона. У меня рот не закрывался. Наконец Джо повернулся ко мне и раздраженно сказал:
- Знаешь, а он однажды приходил к нам на съемочную площадку.
Я замер на месте:
- Что?
- Да, он приходил к нам в гости.
- В самом деле?
- Ну да, он же друг Стивена [Спилберга], поэтому пришел посмотреть на съемки. И провел с нами целый день. Вообще-то, он и домой ко мне приходил. Стивен привозил его с собой.
- А тебе удалось увидеть, как он танцует? — спросил я.
- Да, конечно, он показывал нам лунную походку.
Думаю, Джо сказал мне все это только для того, чтобы раз и навсегда заткнуть меня. Но эффект получился прямо противоположный.
Когда я начал работу над фильмом «Балбесы» год спустя, уже всем было известно, что Стивен Спилберг и Майкл Джексон в самом деле дружили. (Джексон даже исполнил песню “Someone in the Dark” для фильма «E.T.») Я сообразил: если Майкл Джексон приходил на съемки «Гремлинов», почему бы ему не заглянуть и на съемочную площадку «Балбесов»? Мне всего лишь надо попросить Стивена. Я так и сделал. Я делал это каждый день. По 150 миллионов раз. Я приставал к нему все три месяца, которые мы провели в Орегоне, и каждый день, когда мы продолжали съемки в Лос-Анджелесе. Я просто не мог сдерживаться. Я должен был встретиться с Майклом Джексоном, даже ценой своей жизни.

Я сидел в школьном трейлере, репетируя с другими актерами из «Балбесов», когда в дверь внезапно постучали. Нам принесли гигантскую картонную коробку, адресованную всем детям, задействованным в фильме. Внутри лежали семь атласных курточек с логотипом The Jacksons Victory Tour. И тогда я понял, что моя мечта вот-вот сбудется.
Несомненно, тур Victory был на тот момент самым ярким событием в мире музыки. Я надоедал Стивену просьбами достать мне билет, звонил на радио KIIS-FM, надеясь выиграть один в ежедневных конкурсах, но коробка с фирменными куртками тура от Майкла Джексона превосходила все мои самые смелые мечты. Билеты прибыли вслед за куртками вместе с приглашением встретиться с Майклом после шоу. Кажется, всего нам выдали 16 пропусков за кулисы — достаточно для основного состава, кого-то из родителей, двух наших преподавателей и Марка Маршалла, ассистента Стивена. Марк привык руководить детьми-актерами, так что было естественно, что именно он повезет нас на стадион Dodger Stadium. Тот концерт стал одним из последних, на котором все шестеро братьев Джексонов выступали вместе. Это был декабрь 1984 года, последняя остановка полугодовых гастролей.
На тот момент единственным концертом, на котором я побывал, было шоу Styx в Форуме, когда их хит “Mr. Roboto” только начал подниматься в хит-парадах. Тур Victory был совершенно другого уровня. Энергия толпы, пульсирующая сквозь тебя волнами, чувствовалась даже на наших местах на самой галерке стадиона. Мы сидели так высоко на трибунах, что Джексоны казались не крупнее муравьев на сцене. Но это не имело значения. Я мечтал об этом моменте.
Остаток концерта вспоминается мне как размытое пятно, лучше всего я запомнил, как отчаянно я хотел, чтобы он поскорее закончился. Именно тогда все и случится — я увижу Майкла. Но когда зажегся свет и люди потянулись к выходу, планы внезапно изменились: Майкл отправлялся обратно в отель. Нам предложили встретиться с ним там. Однако когда мы сели в автобус, оказалось, что мы едем домой. Это было не по плану! Мы должны были посмотреть концерт, потом встретиться с Майклом, а потом непременно с ним подружиться. Так что, черт возьми, произошло?
Приехав утром в студию Warner Brothers, я немедленно принялся выяснять, что случилось. Кто знал, какие планы у Майкла дальше? Может быть, он отправится в тур на другой конец света. Может, закроется в студии для работы над новым альбомом. Я не собирался упускать этот шанс, так что сразу же побежал к Стивену Спилбергу.
- Что случилось? Мы так и не встретились с Майклом!
- Да, знаю. Мне очень жаль.
- Что? А тебе-то почему жаль?
- Ну, Майкл хотел пригласить всех к себе в номер, а я отговорил его. Я подумал, что это будет неуместно.
Я уставился на него.
- Я решил, что это будет несколько чересчур, — продолжал Стивен. — 16 человек в одном номере. Он только что закончил тур. Вероятно, он очень устал.
Я хмыкнул. Мне-то наивно казалось, что Майкл Джексон не уставал.
- Кори? — позвал меня Стивен, ощутив мое расстройство. — У меня есть хорошие новости, — он подождал, пока я подниму голову и посмотрю на него. — Он приедет на съемочную площадку.
- Когда?
- Точно не знаю. Через две недели, возможно, но это еще не стопроцентно. Напомни мне на следующей неделе.
Я напоминал ему и на следующей неделе, и каждый день после этого. Но всякий раз, когда я спрашивал, выяснялось, что что-то пошло не по плану или у Майкла поменялся график. Я боялся, что меня просто обманули, что, может быть, встреча так и не состоится. Я пребывал в постоянном возбуждении, но уже не решался надеяться. Меня ведь столько раз разочаровывали.

Ожидание прибытия Майкла было сплошной агонией. Понятия не имею, что мы в тот день проходили в школе, я так и не смог сосредоточиться. Я просто молился, чтобы его график не изменился в который раз и он не отказался от встречи в последний момент.
Во время каждого перерыва я бежал через площадку к Стивену, поскольку мне казалось, что Майкл появится именно там. Я наблюдал, как Шон, Ки, Джефф и Стивен работали над сценой в одной из пещер, расположенных в дальнем конце павильона 15. Я стоял у входа в пещеру, отпустив воображение в свободный полет, и тут внезапно ощутил холодок. По моей коже пробежали мурашки. Это был он. Я чувствовал его. Я медленно повернулся — и увидел в другом конце павильона Майкла Джексона, шедшего прямо ко мне в сопровождении начальника охраны, Билла Брэя.
Он словно сошел с экрана телевизора — на нем был черный милитари-пиджак с гигантскими золотыми пуговицами, сверкающий пояс, мягкие туфли и белые носки. (Позднее я осознал, что приметил и его запах. Майкл всегда обильно поливался одеколоном, в те дни он пользовался маркой Giorgio Beverly Hills. Я терроризировал свою бабушку до тех пор, пока она не отвела меня в парфюмерный магазин, где я раздобыл бесплатный образец.) Я сорвался с места и побежал. На полпути мне удалось кое-как успокоиться. Мне вовсе не хотелось, чтобы его телохранитель подумал, будто я собираюсь на него наброситься. И вот я оказался возле него. Именно тогда я понял, что понятия не имею, что сказать. Стоя прямо перед ним, буквально у него под носом, я наконец пробормотал:
- Э-э… прошу прощения… Ты Майкл Джексон?
Он посмотрел на меня сквозь свои гигантские очки-авиаторы — их стекла были до того темные, что я вообще не видел его глаз, — и тихо ответил мне своим знаменитым фальцетом:
- Да, а ты кто?
- Я Кори Фельдман, — сказал я. — Я один из «Балбесов».
- О, привет, Кори, как дела?
Я ощутил, как на моих губах расцветает улыбка, выдавил из себя еще одно «привет» и отбежал в сторону, чтобы смотреть на него с некоторого расстояния. Я представился, мы наконец-то официально познакомились, но я слишком нервничал, чтобы сказать что-то еще. Я держался поблизости и наблюдал, как Майкл поздоровался со Стивеном, как они обнялись и как один из ассистентов предложил ему что-нибудь выпить.
- Яблочный сок, — сказал он. — Немного яблочного сока, пожалуйста.
Ха. Он попросил не кока-колу, не воду и ничего из того, что я считал напитком для взрослых. Очень интересно, подумалось мне. Он словно… ну, не знаю… вызывал ощущение какого-то родства душ.

Весь день я бегал между павильонами и школьным трейлером. Я не мог просто ходить за Майклом, поскольку у меня были обязанности на съемочной площадке. Наконец меня позвали в павильон Стивена, чтобы отснять сцену, где мы вставляем ключ в виде черепа в углубление в стене пещеры.
Кто-то принес для Майкла кресло режиссера. После завершения работы над эпизодом Стивен сел рядом с ним. Стоя в пещере и болтая с Шоном и Джеффом, я заметил, что Стивен и Майкл смеялись, шутили и шептались о чем-то. Затем Майкл указал на меня. Внезапно Стивен поманил меня к себе.
- У тебя в «Гремлинах» была другая прическа? — спросил он меня.
- Да.
Стивен повернулся к Майклу:
- Ну вот. Ты был прав.
- Так и знал! — рассмеялся Майкл. А затем произошло невероятное — он повернулся ко мне и заговорил со мной. — Кори, ты так здорово играл в этом фильме.
- А ты смотрел его?
- Еще бы. Мы с братьями заканчивали репетиции в туре пораньше, чтобы посмотреть фильм, снова и снова. Мы прокрадывались в кинотеатр и садились в последнем ряду. В то лето это был мой любимый фильм.
- Ты это серьезно?
- Конечно! Ты прекрасно играл. Думаю, ты один из лучших детей-актеров в мире. И еще я думаю, что ты будешь следующим Марлоном Брандо.
Величайший артист мира только что сказал мне, что считает меня хорошим актером. Я чуть не упал в обморок.
Несколько минут спустя мы уже позировали фотографу — кто-то собрал всю группу, чтобы сфотографироваться с Майклом. Затем я нехотя вернулся в школьный трейлер, а когда позднее снова подошел к павильону, Майкл уже уехал.

Звонил телефон.
Я уже почистил зубы, натянул пижаму и забрался в постель, когда услышал звонок. И еще подумал, может ли это быть Майкл. Затем рассмеялся. Это было глупо. Я улегся, подложил руку под голову и закрыл глаза. Затем бабушка приоткрыла дверь в мою комнату, впустив луч света.
- Кори? — прошептала она. — Тебе звонит Майкл Джексон.
Я сел. О боже, это происходит на самом деле. Отбросив одеяло, я выскочил из кровати, бросился в холл, через кухню, где курил мой дедушка. Он посмотрел на меня. Я знал этот взгляд, говоривший мне: «У тебя есть пять минут, парень». Я также знал, что уже нарушил правила, поскольку не лег спать вовремя, ожидая звонка. Разумеется, это так просто не сойдет мне с рук, но этот звонок явно продлится дольше пяти минут.

В тот день месяцем ранее, когда Майкл посетил съемочную площадку «Балбесов», мне так и не довелось попрощаться с ним. У меня было ощущение, словно мне никогда не знать покоя. Все окружающие, включая Стивена, утешали меня, говорили что-то вроде «не волнуйся, он вернется» или «я уверен, у тебя еще будет шанс». Но я не понимал, почему все вокруг относятся к ситуации столь легкомысленно. Неужели они не осознают, что большинству людей шанс выпадает только раз? Далеко не каждый день ты наталкиваешься на Майкла Джексона на улице. Каким это образом, по их мнению, все могло наладиться? Как я мог «не волноваться»? Для двенадцатилетнего пацана это был отвратительный совет.
Я отчаянно жаждал увидеть его снова, но в глубине души предполагал, что все кончено. Мне уже дали шанс встретиться с ним, сфотографироваться, обменяться парой слов, поздороваться. Я все это испытал. Поэтому оставалось только одно — жить дальше. Незадолго перед этим мы с пятидневки перешли на шестидневную рабочую неделю. Для ребенка это был напряженный график. Я мог с головой уйти в работу и отвлечься.
Однажды я заканчивал обедать в кафе студии Warner Brothers, разделенном на две зоны: основной общий зал, где блюда подавались как в кафетерии, и VIP-зал, в котором были столики для резервирования, официанты и изящно одетый метрдотель. Разумеется, мы никогда там не ели. Тот зал был для важных персон.
Доев свой обед, я собирался направиться к павильону 16 и внезапно увидел целую толпу людей у входа. Кто-то стоял в центре. Подойдя ближе, я увидел краешек рукава белой кожаной куртки и чьи-то черные кудри. И тут же понял, что это не просто кудри. Это кудри кого-то из Джексонов. Затем я понял, что человек, стоявший в толпе, был старшей сестрой Майкла. Я подбежал к Марку Маршаллу, который тоже возвращался с обеда.
- Это Латойя? — спросил я.
- Ага. А я не говорил, что они сегодня приедут?
- Они?
- Она приехала с Майклом.
- Он вернулся? Но зачем?
Он посмотрел на меня, хитро улыбаясь:
- Ну как же, повидаться с тобой, конечно.
Всего лишь один из примеров знаменитой доброты Марка Маршалла: он мог и слегка приврать, если это поднимало ребенку настроение.
- Мне никто не сказал, что они приедут! — воскликнул я, уже отбегая от него и проталкиваясь сквозь людей, пока не пробрался в середину. Там стояли Латойя, Майкл и Стивен. Стивен, махнув рукой, сказал:
- Пошли, я покажу вам кое-что.
Мы как раз работали над сценой в органном зале, где Энди (Кэрри Грин) должна была сыграть несколько аккордов, чтобы открыть потайную дверь. Если она играла хоть один аккорд неправильно, пол под нами обваливался, оставляя нас болтаться над пропастью с риском упасть и разбиться насмерть. Снаружи вся эта конструкция, возвышаясь над землей, напоминала воронку, сложенную из досок.
Съемки этой сцены стали вершиной нашего опыта по самостоятельному исполнению трюков. Стивен стоял внизу под нами, его камера смотрела вверх, а мы стояли на карнизе у него над головой, привязанные к органу тросами, прицепленными к специальным ремням у нас под одеждой. Когда пол обваливался, мы должны были зацепиться за стены пещеры и держаться, чтобы не упасть в пропасть. Это было на самом деле страшно. Внизу под нами был Стивен, его съемочная группа и целое море дорогого осветительного оборудования. Не очень удобное место для приземления, если один из тросов оборвется.
Майклу все это казалось чрезвычайно увлекательным: он начал спрашивать, можно ли ему подняться по лестнице и постоять внутри движущихся декораций. Группа по спецэффектам переглянулась — такие случаи страховкой не предусматривались. А что если Майкл Джексон упадет и покалечится? Однако дети стали упрашивать, и Стивен решил, что вреда не будет.
Я встал рядом с Майклом и сказал, что помогу ему безопасно подняться наверх, так что ему лучше «следовать за мной». Едва я увидел, что это сработало и он почувствовал себя комфортно, я решил, что пришло время. Я набрался смелости, сделал глубокий вдох и сказал:
- Знаешь, а я очень расстроился, когда ты в прошлый раз уехал. Я думал, что никогда тебя больше не увижу.
- Тебе следовало знать, что я вернусь, — ответил он. — Конечно же, я вернусь проведать вас, ребята.
- Ну, да… но…
Я вспомнил все фотографии, на которых Майкл был с детьми вроде Эммануэля Льюиса. Мне так хотелось быть одним из этих детей…
- Не знаю, почему, — сказал я, — но я чувствую, что мы должны стать друзьями. Я знаю, что ты дружишь с детьми… Как думаешь, если я дам тебе мой номер телефона, ты мог бы как-нибудь позвонить мне?
- Конечно.
Уф, это оказалось легко.
- В самом деле? — переспросил я, убедившись, что расслышал правильно.
- Разумеется. Без проблем.
Я осмелел:
- Значит, если я дам тебе номер, ты обещаешь позвонить?
- Я обещаю.
- Когда? — допытывался я.
- Я позвоню сегодня вечером.

Я вернулся домой к бабушке и дедушке в состоянии мандража и прыгал по дому, опьяненный волнительным ожиданием. Но когда я сказал бабушке, что мне позвонит Майкл Джексон, она наградила меня насмешливым взглядом.
- А тебе не кажется, что у него есть дела поважнее?
Она была права. Но я все равно часами сидел у телефона. Я отказался идти ужинать. Я отказался выходить из гостиной. Я собирался ждать всю ночь — и прождал в итоге до одиннадцати вечера, пока бабушка с дедушкой не погнали меня спать. Когда я брел в свою комнату, бабушка положила руку мне на плечо:
- Он очень занятой человек, Кори. Нельзя ожидать от него, что он бросит все.
Я это знал. И поэтому, когда он наконец-то позвонил, я едва не потерял сознание.
Мы проговорили два с половиной часа, до половины второго ночи. Больше всего мне запомнилось то, что говорить с ним было все равно что говорить с другим ребенком. Он немного рассказал о Поле Маккартни, и хотя мне нравилась песня “Say, Say, Say”, на этом мои познания о Битлз заканчивались. Он сказал мне, что Маккартни написал для него еще одну песню в конце семидесятых.
- Она называется “Girlfriend”, — уточнил он. — Слышал ее?
- Не уверен, — я не знал эту песню, но не собирался признаваться ему в этом. — А какая у нее мелодия?
Он напел мне припев. Боже мой, подумал я, Майкл Джексон поет мне по телефону.
Когда разговор подошел к концу (у меня уже слипались глаза), я спросил его, можем ли мы быть друзьями.
- Конечно, мы будем друзьями, — ответил он.
- Ты уверен?
- Да.
- Но откуда ты знаешь?
- Потому что теперь у меня есть твой номер. Я только что вписал тебя в свой маленький черный блокнот.
Это я тоже очень хорошо запомнил.

Познакомиться с легендарным исполнителем само по себе было невероятно. Поддерживать с ним контакт — совершенно другое дело. В те дни не было мобильных телефонов и интернета, а Майкл постоянно путешествовал по миру, жил в этаком «пузыре» (который сам же и создал вокруг себя) и был, в общем, параноиком. Его номер телефона менялся каждые несколько месяцев.
Впервые я узнал об этом, когда позвонил ему и попал на автоответчик, сообщавший, что набранный номер отключен. «Ну все! — подумал я. — Он никогда больше не будет говорить со мной!» Позже он объяснил, что у него так часто бывает.
- Нет, глупенький, я меняю свой номер не из-за тебя, - сказал он. Вскоре я узнал, что, когда Майкл менял свой номер, он менял все свои номера.
Тогда он жил в Хейвенхерсте, фамильном доме Джексонов в Энсино. В доме была студия звукозаписи, производственные помещения и множество офисов, включая кабинет для его личного ассистента. Все эти «отделы» обладали собственными телефонными линиями, но номера были последовательными. Например, если личный номер Майкла был 788-8234, это означало, что другие номера (в доме, студии, в офисах и на охранном пункте у ворот) будут 788-8235; 8236; 8237 и т.д. Если мне не сразу давали его новый личный номер, я обычно мог угадать его сам. Я просто набирал последовательные номера, и каждый раз кто-то отвечал «MJJ Productions» или просто «MJJ», пока я не находил номер его комнаты.
С Майклом штука была в том, что, едва ты становился своим, он вел себя как обычный человек. Если звонок был на его личный номер, он подходил к телефону сам, а не посылал ассистента. У него не было каких-то мудреных процессов проверки звонившего. Но зато у него было великолепное чувство юмора.
Майкл умел имитировать разные голоса. Одной из его любимых имитаций был голос консервативного белого американца, очень похожий на комедианта Дэйва Шапелла, когда тот притворялся белым. Иногда Майкл так отвечал по телефону. Если ты не знал эту игру и просил позвать к телефону Майкла, он мог ответить: «Здесь нет никакого Майкла Джексона. Я не знаю, о ком вы говорите, мистер». Если же ты был «свой», то узнавал голос и представлялся соответственно, и тогда он немедленно переключался на знакомый высокий фальцет: «О, привет, Кори, как дела?» Я понял, что это был способ избегать разговора с людьми, с которыми ему говорить не хотелось.
Иногда он поднимал трубку, но не говорил ни слова. Ты слышал, как подняли трубку, и говорил: «Алло? Эй, Майкл! Ты там?», но на другом конце провода стояла тишина. Это бесило меня. Обычно после довольно долгой паузы он начинал говорить, но иногда эта тишина затягивалась на десять-пятнадцать минут. Разумеется, большинство звонивших вскоре бросало трубку. Но только не настырный подросток.
Иногда я слышал странное постукивание, словно кто-то колотил трубкой о твердую поверхность. Когда я спросил об этом Майкла, он ответил, что это, вероятно, Бабблз. «Если он выбирается из клетки, то иногда поднимает трубку». Однако это не казалось мне правдоподобным. Мне чудилось, что Майкл играет со мной, и мне это не нравилось. Это заставляло меня гадать, каким же являетсянастоящий Майкл Джексон, прятавшийся за темными очками и всем этим блеском.
Когда работа над «Балбесами» подходила к концу, мы с Майклом общались регулярно, примерно раз в две недели. Приблизительно в то же время я решил, что хочу снова пригласить его на съемочную площадку как своего личного гостя.
- Тут столько всего нового, — говорил я ему. — Ты видел не все наши приключения.
- Что ты имеешь в виду?
- Я хочу устроить тебе частную экскурсию. Покажу тебе внутренности пиратского корабля и все секретные места. Я хочу показать тебе, как тут все устроено.
Я также хотел показать ему свою гримерную. Когда ты еще ребенок, и у тебя есть друг, ты ждешь не дождешься подходящего момента, чтобы показать ему свою комнату. В данном случае в роли комнаты выступала моя гримерная в студии Warner Brothers.
Он долго молчал, и я начал нервничать. Не переборщил ли я? Может, я сказал что-то лишнее? Наконец, он спросил:
- Что мне надеть?
Пройдет много лет, прежде чем я осознаю, что основой волшебства Майкла, одной из составляющих его гениальности как исполнителя было то, что он всегда, всегда был в рабочем режиме. И очки, и костюмы, и блестки, и даже его одеколон — все было подчинено его искусству. Он никогда не выходил из образа. Он никогда не был не Майклом Джексоном. Гораздо позже я стал по-настоящему обращать внимание на все эти детали. Это естественно — хотеть подражать своему кумиру. Что бы он ни делал, это становилось для меня образцом, который я примерял на себя. Однако тогда я просто этого не понимал. Я думал, что было бы здорово увидеть его в обычной одежде.
- А нет ли у тебя простых джинсов и футболки? — спросил я.
- Конечно, есть, — ответил он.
Мы запланировали его визит на субботу, когда на голливудских площадках нет такой суеты, как обычно. Я сам взялся за организацию его приезда и проинформировал менеджеров Стивена. Я поговорил с Ричардом Доннером. Я проверил, готов ли для него пропуск на охранном пункте у главного въезда Warner Brothers. Но когда он приехал на черном мерседесе с затемненными стеклами, на нем была полная «амуниция» — черные туфли, белые носки, черные брюки и какой-то идиотский пиджак, усыпанный блестками. Его волосы были идеально завиты, очки на носу, как обычно.
- А где же джинсы? — спросил я.
Он посмотрел вниз, на свои ноги:
- Это и есть джинсы.
- А, — скептически отреагировал я. — А ничего, если они запачкаются?
- Да нормально!
И вот тут я заметил, что он привез с собой Эммануэля Льюиса. Казалось, все складывалось в соответствии с моими планами: меня познакомили с другими его друзьями-детьми. Наконец-то я вошел в круг приближенных Майкла.




.Джефф Хоффлин, Кори, Майкл, Эммануэль и Латойя в кинотеатре Майкла в Хейвенхерсте

Мы с Майклом Джексоном дружили уже примерно год, когда он позвонил мне, сразу после завершения съемок «Останься со мной», чтобы пригласить меня на вечеринку у него дома. Я никогда не был в Хейвенхерсте — роскошном особняке в тюдорском стиле, который Джо Джексон приобрел для своей семьи в ранних семидесятых, но истории об этом доме уже стали легендами: Майкл выкупил дом у отца в начале восьмидесятых и сразу же развернул там реконструкцию, продлившуюся два года. Он выстроил кинотеатр на 32 места, пруд с декоративными карпами, зоопарк, магазинчик сладостей и двухметровую диораму с Белоснежкой и семью гномами (о которой очень любят упоминать репортеры). (К моему смятению, никакие Пираты Карибского моря не прятались в подземелье под задним двором — это оказалось простой сплетней.) Однако Хейвенхерст во многом был первой попыткой Майкла создать «Неверленд». Когда он позвонил мне и пригласил на праздник, я еще не видел этот дом своими глазами.
В поместье было множество детей: там были и Шон Астин, и Ке Хью Кван (кажется, я даже сам пригласил их), а также другие люди, состоявшие в тех или иных отношениях с семьей Джексонов. Меня познакомили с доктором Стивеном Хоффлином, пластическим хирургом Майкла, который по совместительству играл на вечеринке фокусника, и его сыном Джеффом, который в будущем станет моим пластическим хирургом. А вот Элизабет Тейлор так и не приехала.
Что касается Майкла, то он занимался тем, что балансировал на одноколесном велосипеде, одетый в какой-то старинный костюм артиста водевиля.
Сразу за гостиной была игровая комната, в углу которой находилась винтовая лестница, а снаружи — лестница, ведшая на балкон второго этажа. Именно этой внешней лестницей пользовался Майкл, возвращаясь на вечеринку — он входил в игровую комнату с заднего двора. (Он постоянно то появлялся, то исчезал и всегда опаздывал. Ему нравились эффектные появления. Порой одного было недостаточно.) Я заметил, что волосы у него были длиннее, чем обычно, — он уже начал экспериментировать с внешностью для альбома Bad.
- Кори! — позвал он, увидев меня. — Ты уже видел фокусника?
Я начал было говорить, что уже познакомился с доктором, но понял, что Майкл показывает на кого-то другого — вероятно, второго фокусника. Позднее я узнал, что на вечеринке в тот день было три фокусника.
- Я хотел бы представить тебе Великого и Неповторимого Маджестика, — сказал он, протягивая руку своему другу. — Маджестик, это Кори Фельдман. Один из «Балбесов».
Маджестик усмехнулся.
В последние годы Маджестик часто появлялся на публике, особенно сразу после смерти Майкла в 2009 году и во время суда над доктором Конрадом Мюрреем. Он часто показывался рядом с Джо на различных мероприятиях и интервью, а порой выступал с заявлениями от имени семьи. Истинный характер его отношений с Джексонами — тайна, покрытая мраком. Я часто гадал, не может ли он быть их кровным родичем. Наверняка мне было известно только то, что он был с семьей лет двадцать и вертелся среди Джексонов, сколько я его помню.
Вечеринка продолжалась, и я беспрепятственно бродил по комнатам на первом этаже. Тогда я наткнулся на множество коробок, помеченных надписью «Jackson Victory Tour» и наваленных в комнате, примыкавшей к холлу. Я не удержался и заглянул внутрь. Вытащил расшитую стразами перчатку и надел.
- Тебе нравится? — спросил Майкл, внезапно появившись из-за угла.



.Кори смотрит, как Майкл позирует со своей восковой фигурой дома в Энсино

У Майкла было множество разных перчаток, расшитых стразами, он носил их много лет. Перчатки были синие, красные или покрытые сетью камешков, но перчатка, которую я взял, была белой и расшитой крошечными кристаллами Сваровски. Я едва мог в это поверить: на моей руке — кусочек истории.
Майкл, однако, был обезоруживающе легкомыслен в отношении таких вещей. Для него они были не историческими артефактами, а всего лишь частью его гардероба. Если тебе нравились его знаменитые солнечные очки Ray-Ban, он мог снять их с себя и отдать тебе, насовсем. Или же если ты спрашивал его про куртку с буквой М, которую он носил в клипе “Thriller”, в следующее мгновение ты уже примерял ее. Куртка просто висела у него в шкафу.
После этой вечеринки в Хейвенхерсте я не видел Майкла много месяцев.

- «Я достану твою задницу».
- Алё? — я покрепче прижал трубку к уху.
- Кори, это Майкл. Your butt is mine.
- Чего? О чем это ты?
- Gonna make it right.
- Что?!
- Тебе нравятся эти слова? Это текст моей новой песни. Она называется “Bad”.
Мы с Майклом не говорили несколько месяцев, но его звонок случился очень вовремя и оказался несколько пророческим. Как только в Лос-Анджелесе возобновились съемки «Пропащих ребят», я уж точно стал «плохим».

Я не видел Майкла несколько месяцев, но мы наконец-то смогли запланировать встречу. Он заехал за мной на своем мерседесе. За рулем сидел Билл Брэй, начальник его охраны, а мы с Майклом устроились на заднем сиденье. Он искал подходящие места для съемок нового клипа, “Smooth Criminal”; мы направлялись в студию 20th Century Fox, чтобы проверить одну из съемочных площадок фильма «Два Джейка», сиквела к «Чайнатауну». Он надеялся, что это вдохновит его, поскольку для клипа “Smooth Criminal” ему нужна была атмосфера гангстерских 30-х годов.
В дружбе с Майклом были и свои трудности — либо мне никто не верил (по крайней мере, за пределами развлекательной индустрии: дети, с которыми я общался в школе, отнеслись к этой информации скептически), либо все хотели познакомиться с ним через меня. В тот день я прихватил с собой маленький магнитофончик. Я держал его в кармане своих широченных штанов.
- Что это? — спросил Майкл, когда я забрался в машину.
- Где?
- У тебя как будто кирпич в кармане.
- Ой! — я уже и забыл, что у меня там лежало. — Это магнитофон. Я хотел спросить, можно ли мне записать какие-нибудь наши разговоры за сегодня, ну, чтоб у меня было? Просто на память.
- Конечно, — ответил он, не раздумывая, словно ему было совсем наплевать на запись. Пока мы ехали из Энсино, разговор переключился с моих школьных и домашних проблем на то, как его обижали в семье (в свои тридцать лет он все еще страшно боялся своего отца), а затем, так же внезапно, — на бизнес. Он расспрашивал меня о моих менеджерах и о том, о чем я вообще никогда не думал и в чем вообще не разбирался. Есть ли у меня адвокат? Агент? Бизнес-менеджер? Кто мой бухгалтер? Какие инструкции я ему давал? Какой процент эти люди получали от моих заработков? Куда инвестированы мои деньги? Есть ли у меня портфолио? Помню, как я рассмеялся — мне казалось, это очень смешно, словно он забыл, что я всего лишь ребенок. Да что я мог знать о бизнес-менеджерах и портфолио? Как жаль, что я не задумался серьезнее о том, что именно и почему он спрашивал.
В какой-то момент мы стали обсуждать его грядущий мировой тур, рассчитанный на шестнадцать месяцев и пятнадцать стран. Тур должен был стартовать будущим летом.
- После тура я прекращаю, — сказал он.
- Что ты имеешь в виду?
- Я все поменяю. У меня будет новый имидж. Никакой больше перчатки. Никакой шляпы.
- Как это — никакой перчатки? — спросил я. — Ты не можешь избавиться от перчатки!
- Мне придется это сделать, Кори. Я не могу постоянно делать одно и то же. Нужно изменяться и развиваться. В этом все наше волшебство. Ты не можешь быть предсказуемым. Едва твои поклонники решат, что знают, чего от тебя можно ожидать — ты становишься неинтересным. Нужно двигаться вперед, постоянно.
- В этом есть смысл, — сказал я, играя с магнитофоном, лежавшим у меня на коленях. — Но перчатку тебе придется носить. Хотя бы когда поешь “Billie Jean”.
- Думаешь?
- Если ты не наденешь перчатку на “Billie Jean”, поклонники будут разочарованы.Я буду разочарован. Ты должен ее носить хотя бы на этой песне.
Какое-то время он обдумывал это.
- Ладно, я сделаю так. Я буду петь другие песни, а в самом конце вытащу перчатку, и все сразу поймут, какой номер будет следующим.
- Точно поймут.
- Хорошо, я буду носить перчатку и шляпу, но только на “Billie Jean”.

Каким бы безумным ни был мир Майкла Джексона, он стал для меня счастливым местом. Майкл был против наркотиков и алкоголя и вообще был до ужаса правильным. В его присутствии нельзя было ругаться. Дружба с Майклом вернула мне невинность. Когда я был с ним, я чувствовал себя десятилетним мальчишкой.
- Давай что-нибудь придумаем, — сказал он. Мы сидели в столовой Хейвенхерста. Только что закончился ужин. Редкий вечер, когда дома больше никого не было. — У тебя есть идеи?
- Сам мне скажи, — ответил я. — Это твой дом.
- Может, поедем в Диснейленд?
Я выглянул в окно. Снаружи уже стемнело, время было около семи.
- А как же вся твоя охрана?
- А мы никому не скажем, что мы туда поехали. Только ты и я.
Мы запрыгнули в его мерседес и отправились в Вествуд, к высотному многоквартирному дому на бульваре Уилшир.
- Вот только маскировку какую-нибудь прихватим, — пояснил он, направив машину в подземный гараж. Я понятия не имел, что у Майкла, оказывается, естьквартира. Мы воспользовались служебным лифтом, поднялись в пентхаус, зашли внутрь, и тут я понял, что в квартире пусто. Посреди комнаты стоял письменный стол и стул, в углу — маленький обеденный столик, и больше ничего не было. А вот шкаф был набит битком. Майкл перебирал парики, фальшивые усы, клоунский грим, накладные носы, шляпы. Иногда он надевал эти странные костюмы и пытался выйти на улицу и смешаться с толпой. Пока он рылся в шкафу, я осматривался.
На стене висело зеркало в полный рост; на зеркале восковыми мелками был нацарапан список — названия песен, которые он думал внести в свой новый альбом. В самом низу он написал: «Потянет ли это на 100 миллионов?»
Майкл был одержим идеей, что Bad должен продаться большим тиражом, чем Thriller, невзирая на то, что многие в музыкальном бизнесе говорили, что это невозможно. (Более чем через тридцать лет после первого релиза Thriller остается самым продаваемым альбомом в истории.) Рядом с зеркалом на стене были расклеены записки с аффирмациями. Я просто не мог поверить, что даже Королю поп-музыки порой приходилось бороться с неуверенностью в себе.
Я собрал волосы в хвост на затылке и нацепил усы и темные очки, а Майкл прилепил себе фальшивый нос и дополнил его очками и гигантским афро-париком. И мы отправились в Диснейленд как два простых парня. (Хотя на Майкле все еще были его традиционные черные туфли, белые носки, а из-под красной куртки выглядывала белая футболка с V-образным вырезом. Понятия не имею, как нам удалось пройти незамеченными.) Мы бродили по сувенирным магазинчикам, продвигаясь вглубь парка, пока не добрались до Видеополиса, танцевального клуба для подростков под открытым небом. Вот мы, Майкл Джексон и Кори Фельдман, стоим среди тысячи тинейджеров, а на дворе середина восьмидесятых. Играла песня Мадонны. Я сказал Майклу, что хочу потанцевать.
- С ума сошел?
- Да ладно, — парировал я, — все будет нормально.
- Ты понимаешь, что будет, если они нас узнают?
- А ты не танцуй как Майкл Джексон, — велел я ему. — Танцуй как обычный человек.
- Кори, — он поднял бровь, и я осознал, что он прав.
Мы оставались в Видеополисе, стараясь держаться подальше от основной толпы, пока парк не закрылся. Было около полуночи. Но Майклу совсем не хотелось ехать домой. Мы решили переночевать в отеле Disneyland Hotel, но когда подошли к стойке регистрации, нам сказали, что у них нет свободных номеров.
- Я был бы вам очень признателен, если бы вы смогли нам помочь, — сказал Майкл. Он был вежлив, совершенно неэгоистичен и ничего не требовал, хотя именно такого поведения можно было бы ожидать от звезды подобных масштабов.
- Извините, сэр. У нас все занято.
Майкл взглянул на меня и вздохнул. «Я не хотел это делать», — говорил его взгляд. Он вытащил бумажник и достал из него водительские права и карточку American Express, на которой золотыми буквами были выбиты слова «Диснейленд» и «Майкл Джексон». Он положил все это на стойку. Мне показалось, что администратор сейчас задохнется и умрет. У него глаза вылезли на лоб.
- О, простите, сэр, — запинаясь, произнес он, перебирая какие-то бумаги. — Минуточку, пожалуйста. Я посмотрю, что можно сделать.
Не знаю, выбросили ли они из номера какого-то несчастного среди ночи или приняли какие-то другие меры, но через несколько минут нас проводили в небольшую комнатку на втором этаже, практически кладовку. Казалось бы, Майкл Джексон станет настаивать на чем-то более роскошном, возможно, на многокомнатном номере-люкс, но его все эти вещи совершенно не волновали — он был счастлив получить хоть какую-то комнату. Однако когда он увидел, что в комнате была только одна кровать, он тут же подошел к телефону и снял трубку.
- Нам нужна раскладушка.
И настоял, чтобы на кровати спал я.

Я и раньше ночевал в Хейвенхерсте, но обычно меня увозили на следующее утро, да пораньше. Поэтому я удивился, когда Майкл проснулся, освеженный и собранный, словно и не ложился спать, и сказал мне:
- Чем бы ты хотел заняться сегодня? Давай придумаем себе еще какое-нибудь приключение.
К сожалению, мне надо было возвращаться домой.
- Мой отец устроил меня на подработку, чтобы заработать немного денег, — ответил я. — Мне сегодня предстоит сниматься в игровом шоу.
Майкл одарил меня странным взглядом:
- Какое еще шоу?
- «Крестики-нолики» (Hollywood Squares).
- Кори! Нет! Нельзя этого делать. Это огромная ошибка!
- Что ты имеешь в виду?
- Такие шоу — для людей, карьера которых уже закончена. Они для людей, у которых в жизни больше ничего не происходит. А ты в самом начале своей карьеры. Тебе нужно заниматься более серьезными и важными проектами. Пожалуйста, не участвуй в этом шоу.
Я вынужден был признать, что он прав.
- Но это не зависит от меня, — сказал я ему. — Это решает мой отец. Он мой менеджер.
- Ты должен поговорить с ним.
- Ну, может, если ты поговоришь с ним, он тебя послушает.
- Ладно, — ответил Майкл. — Набери номер.
Вот так Майкл Джексон стал давать советы моему отцу. Я был разочарован, что мой отец не прислушался к нему. Он пояснил Майклу, что уже взял на себя обязательство привезти меня на съемки. «Я уже пообещал, что мой сын приедет, так что он поедет туда». Я слышал его голос в статическом шуме, доносившемся из трубки.
Майкл передал трубку мне; на его лице было написано: «Ну, я попытался».
Он отвез меня домой, и я отправился на съемки шоу, как и было запланировано. Это был последний раз, когда мы с Майклом провели время вместе. Разумеется, мы еще виделись потом, но больше никогда не ночевали вместе, не тусовались и не развлекались — так, чтобы только мы вдвоем.

Когда я впервые услышал, что Майкла Джексона обвинили в растлении детей, я чуть было не расхохотался, до того нелепо это звучало. А затем мне позвонили из полицейского управления Лос-Анджелеса. Сержант полиции и детектив хотели побеседовать со мной о дружбе с Майклом.
Записи этой беседы давно уже попали в прессу, и я ясно заявил, что Майкл никогда не прикасался ко мне и никогда не вел себя со мной неподобающим образом. Как ни удивительно это прозвучит, но на пленке я признал, что меня в самом деле растлевали, и даже назвал имя преступника. Сержант Дебора Линден, задававшая мне вопросы, только отмахнулась. Ее это не интересовало.
В течение следующих недель я дал несколько неофициальных комментариев прессе и заявил, что Майкл невиновен. (В то время я еще жил в Энсино, и папарацци частенько вертелись возле моего дома, когда им надоедало торчать у ворот Хейвенхерста.) Майкл был признателен мне за то, что я высказался в его защиту, и в качестве благодарности пригласил меня на ранчо «Неверленд» (через несколько месяцев после урегулирования дела).
Я позвал с собой Кори Хайма, поскольку он ни разу не встречался с Майклом. Мы катались на гоночных машинках. Мы хихикали, когда Майкл рассказывал нам о Мадонне, ходившей с ним на церемонию вручения Оскаров в 1991 году (кажется, она намеревалась сделать из него мужчину, но Майкл не был к этому готов). Мы смотрели фильмы в его кинотеатре. Мы вместе смотрели «Задумай маленькую мечту» (Dream a Little Dream).
В последующие годы я почти не виделся с Майклом. Он один раз позвонил мне, когда я лежал в больнице с больными почками. Я звонил в его офис в 1995 году, когда появились сообщения, что он упал в обморок от истощения в Нью-Йорке за несколько дней до выступления в театре Beacon Theater. Даже тогда было ясно, что его физическое и, возможно, психическое здоровье стало ухудшаться. Но я все равно хотел видеть его. Поэтому, когда меня пригласили на юбилейные концерты в честь тридцатилетия его сольной карьеры, я с радостью ухватился за эту возможность. Его компания прислала мне билеты, и я занялся организационными вопросами, чтобы мы с моей девушкой Сюзи могли полететь в Нью-Йорк. Я зарезервировал номер в отеле Millennium Hotel, прилегавшем к Всемирному торговому центру, но Маджестик убедил нас, что мы должны остановиться у него, поближе к семье и к центру города.
Первый из двух концертов в Мэдисон Сквер Гарден состоялся седьмого сентября. Мы с Сюзи приехали пораньше, прошлись по красной дорожке и заняли свои места. Все это было очень впечатляюще. Уитни Хьюстон, Слэш, ’N Sync и Destiny’s Child тоже принимали участие в звездном шоу, но в выступлении Майкла чего-то недоставало. Он был словно не в себе. Как будто совершенно не получал удовольствия от выступления. Это было странно, ведь Майкл обожал выступать. Я никак не мог соотнести человека на сцене с человеком, которому я так поклонялся все это время.



.Последнее фото: Йоко Оно, Сюзи, Майкл и Кори в Tavern on the Green, 7 сентября 2001 г.

Когда концерт закончился, примерно часов в одиннадцать, мы с Сюзи сели в машину с несколькими членами семьи и в составе длинной вереницы автомобилей поехали по улицам города. Майкл устроил в ресторане Tavern on the Green в Центральном парке «Вечеринку с шампанским и икрой». Собрались все сливки звездного общества, от Глории Эстефан и Элизабет Тейлор до Марлона Брандо. В какой-то момент Шон Леннон предложил мне и Сюзи сфотографироваться с Майклом. Это был наш последний совместный снимок.
Мы перекинулись парой слов о том, что неплохо бы пообщаться на выходных. Разумеется, у Майкла был плотный график, и мы решили, что лучше всего встретиться в Мэдисон Сквер Гарден в понедельник днем, за несколько часов до второго концерта. Сюзи и я пожелали ему доброй ночи и поехали назад в отель. После этого события развивались очень странно.
Мы с Сюзи должны были получить пропуски за сцену на входе для VIP-персон, но когда приехали туда десятого числа днем, никаких пропусков для нас не было. Я раньше бывал на многих концертах Майкла, и все они всегда были организованы безупречно. Здесь же ситуация была совсем другой. Мы потоптались у входа какое-то время, после чего нас с Сюзи разделили. Я спустился на двух лифтах, прошел несколько тускло освещенных коридоров и попал в крошечную гримерную. Там я прождал около часа. Каждый раз, когда я открывал дверь, чтобы спросить, куда подевалась моя девушка или когда приедет Майкл, двое здоровенных охранников просили меня вернуться в комнату и ждать.
- Просто ждите здесь, сэр, — повторяли они. — Оставайтесь в этой комнате.
У меня было такое чувство, словно меня взяли в заложники. Было неясно, собирается Майкл встретиться со мной или нет. Наконец, он явился и прошел ко мне в комнату.
- Мне нужно поговорить с тобой.
Он был одет в концертный костюм и, казалось, был на взводе. Даже нервничал.
- Ты же знаешь, что я люблю тебя? Ты знаешь, что я не хочу верить в то, что мне говорят о тебе?
- Кто и что говорит? — спросил я. — О чем?
- Пожалуйста, пообещай мне, что ты не будешь писать эту книгу.
- Какую книгу?
- Мне сказали, что ты пишешь обо мне книгу, в которой собираешься рассказать всякие ужасные вещи.
Мне действительно предлагали написать книгу, и я одно время подумывал о том, чтобы написать мемуары, но так и не взялся за это дело, да и не собирался уже. Да и вообще, с чего бы мне писать книгу о Майкле Джексоне? Что еще более странно, с чего бы мне писать о нем «ужасные вещи»? Майкл и я были друзьями.Мы никогда не ссорились. И я напомнил ему обо всем этом в той крошечной гримерной, где мы стояли лицом к лицу.
- Ладно, я хочу тебе верить, — ответил он. — Я правда хочу. Но тебе нужно поговорить с моей матерью.
Мы вышли из гримерной, и он слегка подтолкнул меня в сторону Кэтрин. Она стояла за дверью, в коридоре. Я повернулся, чтобы спросить у него, что происходит, но вокруг него уже сомкнулось кольцо телохранителей. Он ушел.
Кэтрин обняла меня и сказала не волноваться; она, казалось, не разделяла тревог Майкла и пробормотала что-то о том, что люди пытаются его использовать, что было трудно понять, кому можно верить. Вскоре меня уведомили, что никаких пропусков ни для меня, ни для Сюзи нет. Было ясно, что нам больше не были рады за кулисами. Вместо того чтобы идти на концерт, мы вышли на улицу. Я выпустил наши билеты из рук, и они упали в грязную лужу на тротуаре. Я не мог объяснить, что произошло. Я просто хотел убраться из города.
Следующий день — 11 сентября.
Я вызвал портье, чтобы он забрал наш багаж. Мы с Сюзи собирались взять такси, чтобы доехать до аэропорта. Это было всего за несколько минут до того, как в ВТЦ врезался первый самолет. После этого все остановилось. К нам прибежал Маджестик и предложил пересечься с семьей. «Если кто и может выбраться из Нью-Йорка сейчас, так это Джексоны».
Как и для многих других людей, этот день для нас превратился в калейдоскоп страха, паники, ужаса и печали. Мы провели все утро, перетаскивая багаж в отель Plaza, где остановилась большая часть семьи Джексонов. (Джо и Кэтрин жили в другом отеле дальше по улице; Джанет и Майкл — в третьем отеле за углом.) Джермейн все время висел на телефоне, пытаясь договориться об аренде автобуса. В 4 часа дня, спустя часы, проведенные в шоковом состоянии, мы стали загружаться в автобус.
Когда я вошел в автобус и устроил Сюзи в одном из кресел, я увидел, как Маджестик странно посмотрел на меня. Внезапно за моей спиной возник Рэнди и сказал, что ему нужно обменяться со мной парой слов. Я последовал за ним и Джермейном на улицу.
- Боюсь, вы не можете поехать с нами, — сказал мне Рэнди.
- О чем это ты?
- Я не знаю, что произошло между тобой и Майклом, но он не хочет, чтоб ты ехал с нами в этом автобусе.
Я ничего не понимал. Сначала эта странная конфронтация из-за несуществующей книги, теперь меня вышвыривали с единственного транспорта, который мог выехать из города. Все тоннели и мосты были уже закрыты. Я мог застрять в Нью-Йорке без причин. Я был смущен, обижен и оскорблен. В итоге Джермейн согласился оставить нас в автобусе, взяв с меня обещание никогда не говорить об этом Майклу.
Следующие дни были причудливыми, если не сказать больше. Мы ехали в одном автобусе с Джексонами, останавливаясь по дороге в фаст-фудах и ресторанчиках Cracker Barrel (не знаю, осталось ли у них это правило, но в этих ресторанах звезды раньше могли пообедать бесплатно.) Когда мы выехали из Нэшвилля, и у нас появилась возможность арендовать машину, мы с Сюзи сошли с автобуса, поблагодарили семью и дальше поехали сами.
Вернувшись в Лос-Анджелес, я попытался оставить в прошлом то, что произошло между мной и Майклом, но сначала внес в свой третий альбом тонко завуалированную песню о тех событиях, “Megaloman”. Через пару недель после релиза песни адвокаты Джексона прислали мне официальное письмо, заявив, что она порочит Майкла. Я ответил на письмо. Уж кто-кто, а Майкл Джексон должен был понимать важность творческой свободы. (Как будто он сам не писал язвительные песни.) После этого письма прекратились, и песня осталась в альбоме.
Я ездил с концертами, Сюзи переехала ко мне. На день Святого Валентина в 2002 году мы обручились. Но с Майклом мы так и не помирились. С тех пор мы ни разу не общались.

Посреди вереницы бессонных ночей и горы грязных подгузников мне позвонил журналист Мартин Башир.
Весной 2003 года мы с Сюзи посмотрели убийственный репортаж «Жизнь с Майклом Джексоном» на телеканале АВС News. Его транслировали более чем через год после того, как мы с Майклом рассорились. К тому времени я уже перестал быть ребенком, обожествлявшим самопровозглашенного Короля поп-музыки. Я был взрослым. Вот-вот должен был стать отцом. А еще я в детстве был жертвой растления. Но когда я смотрел этот репортаж (как и миллионы людей, я видел там кадры, которые мне не понравились), мне стало жаль Майкла. Помню, как я спрашивал Сюзи: как же он позволил этому случиться? Как он мог пасть жертвой таких манипуляций, да еще так легко? Вскоре я узнал ответ.
Сразу же после выхода шоу в эфир Том Снеддон, окружной прокурор Санта-Барбары, начал официальное расследование. В ноябре того же года Майкла Джексона арестовали. И когда через два года после записи интервью, ставшего причиной всего этого, мне впервые позвонил Мартин Башир, я отказал ему. Но Башир настаивал. Он трезвонил и мне, и моему агенту.
В течение следующих недель Башир убедил меня, что он не пытался оболгать Майкла Джексона, когда впервые оказался на ранчо «Неверленд». Это звучало правдоподобно. Конечно же, он вместе со своей съемочной группой просто выискал сомнительную и неудобную информацию, а остальное развернулось само собой? В то время я вел переговоры об участии в театральной постановке в Нью-Йорке и работал над следующим альбомом. Немного рекламы мне не помешало бы. А Башир все уверял, что хочет задать мне лишь пару вопросов о Джексоне. Он предложил принять участие в спецвыпуске программы 20/20, в которой в течение часа будет обсуждаться моя жизнь. Я решил, что это хорошая возможность опровергнуть некоторые мифы и показать миру, кто я на самом деле. В итоге он воззвал к моему эго. Я не горжусь этим, но это правда.
Прежде чем появиться перед камерами, я настоял, чтобы ни один кадр этой программы не был использован в очередной разоблачительной передаче о Джексоне. Разумеется, именно это и случилось.
Интервью попало в эфир в феврале 2005 года. Едва я увидел рекламные ролики («Ребенок-актер Кори Фельдман обвиняет Майкла Джексона»), я сразу понял, во что влип. Я немедленно напряг мозги и стал вспоминать, не сказал ли чего-то сенсационного, но не мог припомнить ничего такого. Я признал, что Майкл однажды показывал мне книгу с фотографиями гениталий взрослых людей, пораженных венерическими болезнями. Это было в его квартире в Вествуде, по дороге к нашему ночному приключению в Диснейленде. И я сказал, что, сам являясь отцом, никогда не согласился бы отпустить моего ребенка на ночлег в «Неверленд». В тот момент я действительно не считал это особенно скандальным заявлением.
У меня нет никаких указаний на то, что Майкл когда-либо растлевал детей, и я всегда настаивал, что он никогда ничего не делал со мной. Но у него определенно были проблемы. Его здоровье быстро ухудшалось, и любой, кто читал таблоиды, мог это подтвердить. Кроме того, я лично столкнулся с его паранойей и видел его в окружении людей, которые порой заботились не о его интересах. Такие обвинения ему предъявляли не в первый раз. И растлевал он детей или нет, но ранчо «Неверленд» давно стало средоточием сплетен, скандалов и слухов. Да кто бы захотел при этом оставлять там своего ребенка?
Как и следовало ожидать, мое интервью разлетелось по всем средствам массовой информации. Оно было похоже на обвинение, хотя я никогда этого не подразумевал. Мне в самом деле следовало быть мудрее и предвидеть, чем это обернется. Вскоре после этого интервью мне пришла повестка в суд, где я должен был свидетельствовать по делу Майкла Джексона. В СМИ много сообщалось о том, что в марте я пойду в суд, но не в защиту Майкла, а со стороны его обвинителей.
Когда служащие полицейского управления Санта-Барбары обыскали «Неверленд» осенью 2003 года, они вынесли оттуда целую стопку порножурналов, но никакой детской порнографии не обнаружили. Они конфисковали спиртное, но не нашли доказательств того, что Майкл подпаивал детей спиртным («соком Иисуса», как писали в прессе). Прокурор пытался представить эти вещи как «доказательства» преступления Майкла, поскольку знал, что само их существование не стыкуется с публичным имиджем и репутацией Майкла и уже этим может «подтвердить» его вину.
Потакание своему внутреннему ребенку и постройка роскошного дома под названием «Неверленд» к началу 2000-х годов превратили Майкла в карикатуру на самого себя. В этом злосчастном интервью с Баширом он даже признал, что часто считал себя настоящим Питером Пэном. Но когда вы думаете о Питере Пэне, вы вряд ли представляете, что он прячет в своей хижине порнографию и бутылки со спиртным. Снеддон это знал и воспользовался этим, надеясь выиграть дело.
Но Майкл на самом деле не был персонажем из мультфильма. Он был взрослым мужчиной, который столкнулся с чудовищным непониманием.
Во всей этой истории с интервью был один положительный момент: поскольку я ранее так часто выступал в поддержку Майкла Джексона, а теперь похоже было, будто я изменил свое мнение, ни прокурор, ни защита Майкла не сочли меня хорошим свидетелем. Вместо похода в суд и дачи показаний я переехал в Нью-Йорк вместе с семьей и наблюдал за этим судом издалека.
Перевод: justice_rainger

Многие поклонники Майкла Джексона считали и продолжают считать Кори Фельдмана предателем. Без сомнения, он был обижен на Майкла и некоторыми своими высказываниями навредил его репутации. Но после смерти Майкла Кори сказал о нем и много хороших слов. В частности, в интервью во время промоушена книги он вспоминал:
«Я не знаю всего, что произошло в те годы, когда мы не общались, — могу лишь рассказать вам о человеке, которого я знал, о человеке, который был моим близким другом, был мне как брат. Он не был тем, кем его изображали…
Когда меня арестовали за хранение наркотиков в 1990-м году, он не остался в стороне — хотя его имидж тогда еще был безупречным и он безусловно мог отойти в тень, отстраниться. Но он позвонил мне. У меня осталось его сообщение на автоответчике: “Привет, Кори, это Майкл. У тебя все в порядке? Перезвони мне, если нужно”. Он был настоящим другом, понимаете? Он меня поддерживал. И я благодарен за это. Это показало мне, каким человеком он был на самом деле».
(Huffingtonpost)«Он научил меня очень многому. Он научил меня любить животных, благодаря ему я стал вегетарианцем, задумался о правах животных, о проблемах окружающей среды. Он научил меня внимательно относится к поклонникам. Для тебя встреча с поклонниками может быть ничего не значащим эпизодом, ты можешь быть чем-то занят в этот момент, но они будут помнить об этом всю жизнь, поэтому очень важно отнестись к ним со вниманием. Этому научил меня Майкл. Он был мне как старший брат».
(CNN)


[ читать дальше → ]

http://www.michaeljackson.ru
 

Очередная рецензия на работу Майкла Джексона, составленная русскими поклонниками больше десятилетия назад. На этот раз речь идет о песне и видеоклипе «In the Closet» из альбома Dangerous 1991 года. Статья из фэнзина «Dangerous Zone» #9  (август 2000).
.

.«IN ТHE CLOSET» — третий сингл о альбома «Dangerous».  Выпущен в США в апреле 1992 года. В том же месяце песня попала в  чарты, где продержалась 20  недель. Стала третьим синглом альбома, занявшим первое место в чарте «Синглов черных исполнителей».  Премьера видеоклипа состоялась также в апреле. Клип был показан сразу по трем ведущим американским каналам. В Южной Африке видеоклип  был запрещен, так как парламент посчитал его «слишком агрессивным».

ПРЕДЫСТОРИЯ1. Песня. Неожиданности начинаются при первом же изучении  альбома «Dangerous». Купившие диск фэны открывают буклет и читают: «In the closet» — дуэт Майкла Джексона и Таинственной Девушки»!  В голове сразу вихрь мыслей — кто, когда, сколько ей лет, как давно они знакомы, и вообще, к чему вся эта таинственность? К сожалению, ответов на эти и многие другие вопросы, связанные с Девушкой, нет. По сей день ходят слухи, что женский вокал принадлежит Мадонне, Наоми Кэмпбелл, Лизе Мари Пресли и даже… принцессе Монакской Стефании. А некоторые утверждают, что в работе над песней принимали участие несколько женщин, и как результат в каждом куплете мы слышим новый голос. Как говорится, слухом земля полнится, хотите верьте, хотите нет. Единственное, что можно сказать точно — мы  никогда не узнаем имя Таинственной Девушки.

.


.2. Клип. Несмотря на многочисленные разногласия, существовавшие  между двумя иконами шоу-бизнеса в прошлом, в начале 90-х Майкл и  Мадонна подружились (даже пришли, вместе на церемонию вручения  »Оскаров» в 1991 году). И Майкл решил пригласить Мадонну сняться вместе с ним в «In the closet». После долгих и нервных переговоров Мадонна согласилась появиться в клипе, но с одним условием, которое повергло Майкла в шок. По замыслу «материальной девушки» он должен был предстать перед камерой в женском обличье, а она, соответственно,  в мужском.  Майкл обратился за советом к младшей сестре, и Джанет  поначалу пришла от этой идеи в восторг. Майкл согласился подумать, но все-таки попросил сестру позвонить Мадонне и «прощупать» ее. Как вспоминает коллега Джанет, «после пяти минут самого холодного телефонного разговора в истории, Джанет перезвонила брату и сказала: “Не делай этого, Майк”». Таким образом, совместный проект не состоялся, и для работы над клипом была приглашена супермодель Наоми Кэмпбелл. Результатом их сотрудничества стало видео, подучившее титул одного из «самых сексуальных клипов 90-х» на канале MTV-Russia*.

.
НА  СЪЕМОЧНОЙ  ПЛОЩАДКЕ

.

.«Иногда я просматриваю собственные видеозаписи  и говорю — ой, неужели я действительно это сделал?..» -Майкл Джексон.
На безвестном куске североамериканской пустыни, за много миль от ближайшего города, не было ничего примечательного: узор трещин на пересохшей земле, чахлые кустики да тяжелые черные облака на горизонте, угрожающие проливным дождем превратить это местечко в море грязи. Однако творческий замысел Майкла, раз и навсегда, похоже, взявшего на вооружение слегка исправленный девиз Юлия Цезаря — «пришел, увидел, изменил», — делает из унылого пейзажа кусочек романтического рая; посреди пустыни возникает прекрасная белоснежная церковь в испанском стиле (правда, если заглянуть за фасад, оказывается, что собрана она из пенопластовых блоков и лесов) и древнего вида колодец с огромным воротом, который приводит в движение меланхоличный индийский буйвол. Ощущение уединенности сохраняется, и когда смотришь клип, по-прежнему кажется, что кроме церкви, колодца, буйвола и заляпанной грязью открытой машины вокруг нет больше ничего на десятки километров.

.


.На самом деле, разумеется, съемочная площадка напоминает муравейник — помимо съемочной группы Майкла, плотников, водителей, рабочих и т.д. здесь же присутствуют несколько телевизионных бригад с разных каналов (для MTV репортаж ведет Синди Кроуфорд), гости и множество прочей публики. Центр этого цыганского табора — сходство с ним подчеркивают огромные трейлеры, доставившие на место съемок все необходимое — расчерченная полосатыми тенями белая стена, на фоне которой Майкл воплощает свою новую идею.
Режиссер клипа Херб Ритц (он также снимал клип Джанет Джексон «Love won’t do without you», вошедший в ее видеоальбом «RHYTHM NATION») описывает эту идею так: «Майкл попросил меня сделать клип простым — это о танце, только о танце, о происходящем между парнем и девушкой. И на сей раз в клипе нет роскошных декораций, пятидесяти танцоров. Здесь все для того, чтобы раскрыть энергию Майкла вне помещения, по-новому. Мы снимаем на открытом воздухе, и он в этой майке без рукавов, и делает все это, и это работает, он увлечен этим, по-настоящему увлечен».

.


.Пожалуй, Майкл увлечен не только танцем, не только съемкой, но и своей партнершей, Наоми Кэмпбелл. «Она может флиртовать, играть, рассмеяться вдруг, — делится своими наблюдениями Херб Ритц. — И ей очень хорошо с Майклом. Им хорошо друг с другом, это видно, когда они работают вместе». (Действительно, Майкл все время улыбается, и каждый дубль заканчивается хохотом.) Наоми в своем интервью одному из телеканалов говорит о том же: «С Майклом очень легко. Он очень милый, очень легкий в общении человек, застенчивый в то же время…». Однако Майкла трудно назвать застенчивым, когда они с Наоми оказываются перед камерой. «Мне нравится прикасаться к людям, - откровенничает Наоми, — я очень чувственный человек».
Кажется, что ее чувственность, словно излучение, распространяется на окружающих, и Майкл, заражаясь ее настроением, ведет себя смелее, чем когда бы то ни было. Их танец на съемочной площадке скорее можно назвать игрой, актерской зарисовкой на тему страсти, и эта игра то и дело становится рискованной.

.


.В перерыве между дублями Синди Кроуфорд присаживается вместе с Наоми в сторонке для дружеской девичьей беседы. «О чем эта песня?» — спрашивает Синди. «Это о девушке, которая хочет выбраться “из шкафа”, — говорит Наоми. — Она хочет, чтобы ее любили, открыто, быть свободной с ее любимым, хочет физической любви с ним, но он хочет сохранить их отношения “под замком”».  «А ты целуешься с Майклом в клипе?» — интересуется Синди. «Я хотела бы поцеловать его, — мечтательно произносит Наоми и лукаво улыбается. — Может, я его поцелую, но если и поцелую, то не перед камерой…»
Зная Майкла, можно наверняка сказать, что мечты Наоми не сбылись. Поцелуи не входили в сценарий клипа, зато туда вошло все что угодно другое. Наверное, просматривая позже отснятый материал, Майкл не раз удивлялся — неужели он ЭТО сделал?.. И когда смотришь то, что потом показывали в репортаже со съемоктелевизионщики, едва веришь своим глазам. В какой-то момент Майкл и Наоми имитируют занятия любовью на песке, ничуть не смущаясь нацеленных на них объективов, и Майклу даже удается на пару секунд стать серьезным, хотя и здесь они с Наоми хохочут до упаду. Потом, комментируя происходящее на съемочной площадке, Наоми притворяется скромной девочкой: «Тут кругом полно народу, и все смотрят на меня, и я даже немного смутилась вдруг, но я… да, я просто должна подумать о чем-то, сконцентрироваться и стараться делать то, что я должна делать». И справилась она прекрасно — безмолвный диалог персонажей на фоне белых стен продолжается, азартный, пластичный и невероятно чувственный.
К сожалению, все это так и осталось за кадром. После грандиозного скандала, вызванного клипом «Black or White», Майкл не рискнул действовать на нервы публике еще раз, поэтому в клипе и в официальной версии «The Making of» , включенной в сборник «Dangerous Short Films», мы видим только самые невинные вещи.



.

МЫСЛИ И ЭМОЦИИ

.

.«…Чувственный шепот подобен ручейку, петляющему между деревьями тенистого леса. Внезапная музыка нарушает идиллию, словно резкий порыв ветра, беспощадно треплющий нежную листву…» — так звучит «In the closet» для Kortney из г.Братска.
Светлана из Ростова восхищается смелостью этой песни: «Эта композиция выпадает из стереотипа, скажем, “We are the world” или “Thriller”- перед нами уже не ангел, борющийся за мир, и не уличный парень, а соблазнительный мужчина, не боящийся заявить о своих самых откровенных желаниях. Здесь, в отличие от некоторых других песен Майкла, не “намекается на гетеросексуальные отношения партнеров” (так написал об “In the  closet” Джефф Браун в своем “Путеводителе” — прим. ред.), нет, здесь о них просто проорали напрямую! Девушка признается своему бойфрэнду, что любит его и больше не в силах сдерживать свое желание в его присутствии, на что парень, в лице Майкла, отвечает, что и не надо себя сдерживать — “сделай это, — говорит он ей, — не трать  время зря, ты лучше сделай это”. Хотелось бы обратить внимание на то, с какой страстью исполняет Майкл эту песню. Это еще раз доказывает, что он способен исполнить любое произведение, на любую тему и любого стиля. Конечно же, в песне есть все, по чему мы узнаем Маэстро: четкий ритм, сопровождающийся красивой, эротичной мелодией,  вскрикивания, соблазнительный шепот; местами, слушая аранжировку, можно подумать, что звукорежиссер “свечку держал” (в данном случае микрофон) над героями песни. Майкл поет настолько откровенно, что просто дух захватывает — столько страстного желания слышится в его голосе. “Сделай это”, — повторяет он своей подружке…»

.


.А еще одна Света, из Томской области, вновь возвращается к свободным ассоциациям: «Это не песня — “It’s just desire”, “это просто желание”. Хотя по первым аккордам этого и не скажешь. Наоборот, первое впечатление такое, словно идешь навстречу легкому прохладному ветру.  Но когда доходишь до “не прячь нашу любовь женщины к мужчине”, как будто попадаешь в вакуум, знаете, как бывает перед бурей, вся природа, все живое вдруг замирает… И обрушивается ураган, тебя словно затягивает в водоворот — “you can’t neglect it”, “ты не можешь остаться равнодушным”. Захватывающий, увлекающий за собой ритм и тот сдавленный — иногда еле слышимый — шепот только усиливает ощущение безудержной страсти. Когда нет сил, да и желания противиться ей: “я так покорна…” Когда плевать на все и на всех: “я действительно хочу этого, я не могу отрицать”. Когда остаются только двое. “The truth of lust”, “правда вожделения” будет верна и на северном полюсе; “вожделение” — обжигающее безумие. Так что -“keep it in the closet”, третий будет лишним… Эта песня сделана виртуозно, затрагивая интимные отношения трудно не скатиться к пошлости, но Майклу это удалось — он гений, ему подвластно все».
Авторы: Екатерина Кофман, Анастасия Кисиленко и читатели журнала «DZ», 2000.

***
* Позднее стало известно, что дуэт Мадонны с Майклом планировался не только для видеоклипа «In The Closet», но и для самой песни. В одном из интервью в 2000-е годы Мадонна рассказывала:
«Это был эксперимент. Майкл сам мне позвонил — он хотел попробовать написать песню, поэтому обратился ко мне. Мне стало любопытно. [...] Мы встретились, он дал мне послушать музыкальный отрывок и сказал, что хочет назвать песню “In the Closet”. Я удивилась: “А ты знаешь, что эта фраза подразумевает?” (фраза “in the closet” используется для обозначения “тайных” гомосексуалов, не желающих раскрывать свою сексуальную ориентацию — прим. ред.) Он ответил: “Да”, — и так захихикал… Я сказала: “Мне нравятся такие ироничные двусмысленности, поэтому если ты хочешь пойти в этом направлении…” Я была шокирована тем, что он хотел назвать песню так — ведь это очень провокационное название. Он подтвердил, и я стала писать слова, пробовать разные идеи. Потом я показала их ему, и они ему не понравились. Видимо, все, что он хотел, — это провокационное название. Но он не хотел, чтобы смысл песни отвечал названию».
В результате для исполнения женской партии была приглашена принцесса Стефания из Монако (слух, казавшийся поклонникам самым невероятным, оказался правдой). Звукоинженер Майкла Брэд Сандберг вспоминал, как принцесса приходила в студию во время работы над альбомом, послушала несколько песен и записала свою партию. По словам Брэда, отношения Майкла и Стефании выглядели дружескими, но не похожими на роман..


[ читать дальше → ]

http://www.michaeljackson.r...;

Дэмиен Шилдс, поклонник и исследователь творчества Майкла Джексона, рассказывает об истории невыпущенной песни «I Am A Loser» со слов творческих партнеров Джексона, Брэда Баксера и Майкла Принс.

..

Брэд Баксер, MJ и Майкл Принс, 2005 год.

Песня “I Am A Loser” была придумана более чем через год после релиза альбома Invincible, в январе 2003 года, вскоре после завершения интервью с Мартином Баширом для документального фильма «Жизнь с Майклом Джексоном» (в тот момент фильм на телеэкраны еще не вышел).
Джексон и его давний творческий партнер и соавтор Брэд Баксер, с которым они написали ряд песен, включая “Who Is It” и “Stranger In Moscow”, жили в соседних номерах отеля в Лас-Вегасе, где работали над музыкой. Как-то ночью Баксер, переживавший в то время кризис в личных отношениях, ходил по номеру, повторяя: «Я неудачник! Я просто неудачник!» (“I’m a loser! I’m just a loser!”) Джексон, услышав Баксера через стену, постучался к нему и спросил: «В чем дело?» — «Я неудачник…» — начал объяснять свои перипетии Баксер. «Давай напишем об этом песню», — предложил Джексон.
Джексон и Баксер принялись за работу и к утру сочинили трек под названием “I Am A Loser”. «Запись у нас была организована как обычно, — рассказывает инженер-продюсер Майкл Принс, присутствовавший при создании песни. — ProTools, синтезатор, микрофонная установка с наушниками – все как положено. По сути, это была мини-студия звукозаписи. Брэд играл на клавишных, а Майкл записывал черновой вокал. Сессия прошла очень быстро». После записи вокала Принс начал работу над песней.
«Майкл записывал вокал несколько раз, чтобы получить хорошее демо, — рассказывает Принс. – Мы продолжили работу над песней на ранчо Неверленд и в других студиях. Майкл любил возвращаться к песням многократно и улучшать их. Он то и дело просил добавить новый звук здесь, новый хай-хэт там…».
Песня выстроена на основе ударных лупов, характерных для работ Джексона с Баксером, и на звуках битбокса, напоминающих “Stranger in Moscow” и “Beautiful Girl”, в сочетании с плавными синтезаторными партиями и ангельской арфой. Джексон пересказывает жизненную историю Баксера о потерянной любви: «Я здороваюсь — ты прощаешься. Я делаю первый шаг — ты даже не пытаешься. Я неудачник, я неудачник».
По словам Майкла Принса, версия, появившаяся в 2013 году в интернете, — не самая последняя версия трека.
«Вокал в появившейся версии законченный, но понятно, что это демо. После второго или третьего припева слышно, как Майкл издает звук “Ahh”, потому что приготовился петь, но в последний момент остановился, — объясняет Принс. – И это не вырезано. Майкл не планировал оставлять это в записи. Как в другой невыпущенной песне “Days in Gloucestershire”, где Майкл начинает имитировать духовые голосом, просто чтобы наметить партию — потому что это черновой вокальный трек. Эта появившаяся версия – по сути, финальное демо перед тем, как песня превратилась в “I Was The Loser”».
«Вы слышите вокал Майкла и музыку в исполнении Брэда. Это подлинное демо: вокал нетронут, не изменен, — говорит Принс. – Майкл остался доволен получившейся демо-записью. Но перед тем, как дать ее кому-либо послушать, мы с ним поговорили, и Майкл сказал: “Я не хочу быть неудачником. Я не против спеть, что я был неудачником, но я не хочу петь, что я по-прежнему неудачник”. И мы поменяли эту строчку». “I Was The Loser” — такое название получила финальная версия песни.
Когда припев изменили, Джексон не стал записывать всю песню снова – он просто перезаписал одну эту строку, а музыка осталась нетронутой. Строчку “I was the loser” записали в самодельной студии, устроенной Принсом в номере отеля Bel Air, где Джексон жил в конце 2008 года, — в тот же период, когда был записан дополнительный вокал для других существовавших ранее треков, “Best of Joy” и “Hollywood Tonight”.
Эти треки, среди прочих, числились в списке «на доработку», который Джексоном составил незадолго до смерти 25 июня 2009 года. В доме, где он скончался, был найден рукописный список, включавший 28 треков, которые Джексон надеялся завершить. В числе них — трек “The Loser”.



Список незавершенных песен, оставленный Майклом в его последнем доме

«Некоторые вещи просто не шли у него из головы, — говорит Принс. – Иногда он писал новые песни, а иногда хотел вернуться к какой-то из прошлых вещей, в которой видел неограненный алмаз. Например, я помню, что для альбомаInvincible мы поработали над песней “Scared Of The Moon”. И помню, как Стив Поркаро пошутил: “Опять эта песня?!” Забавно, потому что я ее до этого не слышал. Но так Майкл работал – он то и дело возвращался к своему любимому материалу. Он говорил: “Почему мы не включили эту вещь в предыдущий альбом? Давайте-ка послушаем ее снова. Ее еще можно улучшить?” Иногда песня в итоге попадала в альбом, а иногда нет».
Обе версии песни, “I Am A Loser” и “I Was The Loser”, пока остаются невыпущенными.

 

[ читать дальше → ]

Вечный непокой
Обстоятельства и возможные причины смерти Майкла Джексона на протяжении недели остаются одной из главных тем мировых СМИ. Пока официальные результаты вскрытия тела исполнителя не объявлены, у журналистов есть возможность собирать слухи и догадки, опрашивать всех, кто общался с Джексоном в последние месяцы, и искать косвенных или прямых виновников случившегося.
Список тех, до кого добрались репортеры, оказался очень длинным, а сообщенные этими лицами «эксклюзивные» подробности жизни и смерти певца не складываются в единую картину. Но в настоящее время определить, где правда, а где ложь или просто заблуждения, не представляется возможным.

Версия первая: он жив
Появление большинства из этих слухов было предсказуемо. Первое место, конечно, занимает история, в которую очень хочется верить фанатам Джексона: исполнитель жив и инсценировал собственную смерть. По одной версии, он готовит зрелищное возвращение, по другим – хочет, чтобы его оставили в покое, и прячется где-то в Восточной Европе. Согласно обсуждаемой в блогах теории, «смерть» Майкла Джексона готовили на протяжении нескольких лет (говорят и о полутора, и о десяти годах): некий смертельно больной мужчина перенес несколько пластических операций, чтобы в точности напоминать певца. Когда он скончался, было объявлено о кончине Джексона. В обмен на эту услугу Майкл Джексон якобы пообещал обеспечить до конца жизни семью своего двойника.

В эту версию вцепились блогеры и владельцы сайтов со слухами о знаменитостях: в ход пошли и фотографии «живого и здорового» короля поп-музыки, якобы сделанные 26 июня – на следующий день после смерти исполнителя, и свидетельства очевидцев. Однако более или менее веских доказательств нет. Да в них и нет необходимости – по сей день примерно четверть жителей США верит, что другой король – рок-н-ролла – Элвис Пресли сумел обмануть всех и спокойно доживает свой век где-то в американской глубинке. Если события будут развиваться по тому же сценарию, в ближайшие лет двадцать можно ожидать появления нескольких Лжеджексонов.

Версия вторая: его убили
Другая популярная теория гласит, что Майклу Джексону помогли уйти в иной мир. В первые дни после смерти исполнителя в его смерти обвинили личного врача, который якобы неправильно пытался провести сердечно-легочную реанимацию: Джексон лежал на кровати, а должен был находиться на твердой поверхности. Судя по записи телефонного звонка в «Скорую помощь», личный кардиолог Майкла Джексона был единственным, кто видел, что на самом деле произошло. Сообщалось также об инъекции обезболивающего препарата демерола, после которой исполнитель перестал дышать, но эта информация была опровергнута адвокатом Джексона. Но версия о том, что Джексона нечаянно или по чьему-то указанию убил врач, уже прозвучала.

Предположения о том, кто мог организовать убийство Джексона, колеблются от более или менее логически обоснованных до абсолютно бредовых. Так, известный российский блогер Максим Кононенко в своей колонке в газете «Взгляд» изложил аргументы в пользу того, что Майкла Джексона убили организаторы предстоявшего концертного тура, увидевшие, что его физическое состояние не позволит провести 50 шоу подряд, и побоявшиеся остаться в убытке. А американские блогеры заподозрили, что король поп-музыки был убит иранскими спецслужбами: смерть Джексона заставила СМИ всего мира отвлечься от арестов, пересчета голосов и митингов протеста в Тегеране, а потому была якобы выгодна Махмуду Ахмадинеджаду. Подобного рода теорий заговора вокруг смерти Джексона сложилось уже достаточно много: чего стоят одни только подсчеты блогеров, кто и сколько заработает на волне спроса на пластинки Джексона и фанатскую атрибутику.

Версия третья: он умер
Сразу после смерти исполнителя его адвокат заявил, что не удивлен. По его словам, в последнее время Джексон злоупотреблял различными препаратами – от стимуляторов до успокоительных, и чувствовал себя не очень хорошо – недаром при нем находился персональный кардиолог. Адвокат даже сравнил Майкла Джексона с Анной-Николь Смит, отметив, что по сравнению с певцом модель вела более здоровый образ жизни. О плохом состоянии здоровья Майкла Джексона в один голос говорят почти все, кто его видел в последнее время. Например, иллюзионист Ури Геллер, который предупреждал Джексона, что тот может умереть, если будет продолжать в том же духе, а также медсестра, высказавшая предположение, что в распоряжении Джексона был препарат пропофол, который может использоваться только врачами в больницах во время операций. Лишь тренер Майкла Джексона, знакомый с ним на протяжении 15 лет, утверждал, что певец никогда не выглядел так хорошо, как в последние месяцы жизни.

Газета The Sun уже через день после вскрытия тела Джексона вышла с обширной статьей о том, какие швы от пластических операций и следы травм обнаружили медики. Кроме того, сообщалось, что король поп-музыки тратил на всевозможные лекарства по тысяче фунтов в день, хотя был в долгах. Отдельные публикации были посвящены последним покупкам Джексона, жалобам гувернантки детей певца на нерегулярную оплату труда и его попыткам взять кредит в банке.

Не прекращая расхваливать Майкла Джексона на все лады, газеты невозмутимо перебирают факты, которые он, скорее всего, хотел бы оставить при себе. По данным проведенного в начале июля опроса, 64 процента американцев считают, что СМИ уделяют смерти Майкла Джексона слишком много внимания. Очевидно, что почти две трети опрошенных заявили об излишке информации не из-за того, что они не любили Джексона. Большинству из них просто неприятно все это слышать.

Статья: © Юлия Савицкая, lenta.ru, 3 июля 2009 г.
http://myjackson.ru/publish...

http://jacksonlive.ru




Крис Джадд известен, прежде всего, своим девятимесячным браком с Дженнифер Лопес, но как танцор и балетмейстер он сделал свое имя на сцене задолго до того, как экс-пара встретилась. На программе "Oprah: Where Are They Now?" Джадд описал то, на что походило то, чтобы танцевать с такими легендарными артистами как Дайяна Росс, Селин Дион и King of Pop.

"Я был и всегда буду огромным поклонником Майкла Джексона, - говорит Джадд. - Когда я получил возможность танцевать с ним, я с трудом поверил в это. Вы не хотите просто смотреть на него, вы хотите быть максимально профессиональным, но в ваших мыслях: "О, мой Бог, это - Майкл Джексон". 

Впервые Джадд танцевал с Джексоном на MTV Music Awards в 1995 году, а затем последовали мировые гастроли. "Когда мы репетировали для туров, он усаживал нас в зале репетиции и заставлял каждого из нас выполнить все шоу по одному - от и до, - говорит Джадд. - В то время, как остальные танцоры сидели около него на полу, он заставлял каждого выходить по очереди и выполнять каждую песню - одну за другой. Каждый изъян, все, что вы могли бы сделать неправильно, были на виду. Вам не за кого было спрятаться. Он никогда не требовал от нас быть на высоте, - говорит Джадд. - Он ожидал это."





Джадд также говорит о том, на что это походило - танцевать рядом с Джанет Джексон на MTV Music Wards в 2009 году, чтобы отдать дань Джексону, и показывает обувь, разработанную дизайнером Christian Louboutin, которую танцоры носили во время выступлений.



"Oprah: Where Are They Now?" состоится в воскресенье в 22:00 на ET on OWN.

видео по ссылке http://www.huffingtonpost.com/2013/11/2 ... 18432.html

Elena Pesko пишет
 Всем привет.
Недавно нашла в Ютуб забавные видео.

Это выступления победителей в танцах Superstar в далекой Индии
 


И НАЗВАНИЕ ГРУППЫ  :))) - MJ5!

И название группы :))) - MJ5!  
И название группы :))) - MJ5!
И название группы :))) - MJ



Смешные ребята. Они на свой лад, индийский , танцевали аля- Джексон. И с большим чувством юмора.
Это может нравится, может нет. Я , лично, даже опешила сначала от увиденного.

В любом случае, танцуют они хорошо.

 

вот еще одно

 

ЗердаПермь
 
Певец Darren Hayes большой поклонник Майкла, разместил на своей странице сегодня несколько прекрасных слов о Майкле, ставших и его ответом на недавнее интервью Леди Гага с Говардом Стерном. Lady GaGa говорила о Майкле, а также объяснила, почему она купила одежду Майкла на аукционе, в частности, она не хотела видеть костюмы разбросанными по миру /развеянными по ветру/ и в один прекрасный день открыть музей.

 
 

 
на минутах 55,24 и до 59,10.
 
О Майкле Джексоне Леди Гага сказала: "Я действительно считаю, что мир убил его. Я  так сильно в этом уверена потому, что он умер от разбитого сердца"
Я был тронут ее словами, сказанными Lady Ga Ga в этом интервью с Говардом Стерном я хотел бы поделиться ими.
Вы знаете, я отчаянный поклонник Майкла Джексона. Причины  [этой любви] вышли за пределы его магического таланта и способностей и мне не нужно постоянно их объяснять - его музыка и его воображение спасали меня, когда я болел в детстве. Он был моим первым героем. Он напоминал мне постоянно, что вы не должны выглядеть определенным образом или действовать определенным образом или вписываться и не быть особенным. Когда меня обижали в школе я шел домой и находил столько вдохновения от экстраординарного духа Майкла. Когда мне было 15 его плакатами была завешана моя комната, он был как старший брат, отец, лучший друг и герой все в одном. Когда он умер, как и многие люди, я был в шоке, и я плакал, когда смотрел его похороны. Я чувствовал, что мир убил его. Это интервью с Lady Ga Ga первый раз, когда я услышал, как кто-то описал моего героя именно так, как я чувствовал это о нем и я плакал услышав ее боль за его наследие. То, что она сделала, чтобы сохранить его костюмы и его наследие замечательно.
 
Дарен Хейз
 
Любите ли вы Lady GaGa или нет это очень хорошее и честное интервью и она делает некоторые очень дельные замечания, касающиеся сегодняшних знаменитостей.
 
UK loves MJ

01mikki 


"Мне кажется, что я помню его глаза, потому что он был такой веселой и чуть ли не вприпрыжку носился по комнате,…и я помню, что Майкл был в центре всеобщего внимания…
Майкл заикался, [когда говорил], но если он запел, то уж не упустит ни нотки, ни звука, и его речь становилась безупречной. Должно быть, он обладал абсолютным слухом, потому что его детский голосок прямо-таки точь-в-точь ложился на мелодию, верно передавал настроение. [Он запел] и всё, ты понимаешь, что он счастлив…

Мое сердце болело за него, потому что я помню радость, с которой он общался со своими маленькими друзьями. Но это длилось так недолго. У него не было времени, чтобы побыть ребенком.
Он просто вынужден был оставить все это в прошлом и отправиться во взрослую/серьезную жизнь. 
И это беспокоило меня, потому что я чувствовала,… знаете, так много можно узнать о вас/ваших отношениях по тому, как вы играете… 

Когда он ушел, я подумала, что это ужасающая, это страшная потеря. 
Потому что здесь, на Земле, был человек, которой мог бы многое совершить, мог бы сделать еще больше, больше того, что он уже сделал".
__Фелиция Чилдресс( 92 года, детсадовская учительница Майкла Джексона), 9 июля 2009г (пер.01mikki)

ИЗ ДНЕВНИКА ЗердаПермь

Перевод Emely /forum.myjackson.ru
 

Виолет Гейтон-Сильва, США
 

 
Самым замечательным результатом работы в Неверлэнде было то, насколько крепкой семьей мы стали. Мы были командой. Никто из нас не был знаменитостью, мы все были обычными людьми. Тем не менее, мы знали, какими нас хотел видеть Майкл – доброжелательными с его гостями. Приземленные и ориентированные на семью люди, понимали это как нельзя лучше и охотно исполняли свои обязанности. За время работы с ним он научил меня, что служить людям это привилегия; ведь не все умеют искренне служить другим. Вы можете освоить профессию, обладать какими-то навыками, но вы не можете научить людей быть вежливыми, заботливыми или искренними. Люди, работавшие в Неверленде, обладали всеми этими качествами.

Мы все были тогда очень молоды и у нас были задачи научиться ладить друг с другом и функционировать как одна команда. Мы росли профессионально все вместе. Приемы, которые мы устраивали в Неверлэнде, были источником нашего развития, возможностью проявить свои творческие способности и вне нашей работы. Нашей целью было исполнение желаний Майкла наилучшим образом.
 
Большинство людей не знают как много времени он уделял деталям, которые непременно должны были присутствовать в Неверлэнде, благодаря которым каждый посетитель ранчо чувствовал бы, что он особенный. Начиная от клумбы и заканчивая освещением, статуями или музыкой, - каждая мелочь была продумана Майклом. 
 
Майкл никогда не планировал создать это уникальное место только для себя, и никогда не просил: «Я хочу, чтобы вы это сделали для меня, моего комфорта». Это было сделано для каждого посетителя Неверлэнда, даже для подрядчиков и продавцов. Ощущения от пребывания в его доме должны были быть самыми прекрасными. Мы отражали его ценности.
Мы очень любили устраивать приемы. Нас посещали дети, которые были либо смертельно больны (то есть дети из фонда «Загадай желание»), либо дети-инвалиды. Было очень трогательно видеть, как они вдруг оживали. Они становились счастливыми, их глаза сияли, они улыбались, становились полны энергии, забывая о своих болезнях! Они вдохновляли весь наш персонал на дальнейшую работу.
 
Любая работа, которую вы делаете регулярно, в конце концов, становится рутиной. Для нас работа, хотя и стала привычной, тем не менее, ее особенность была в том, что к нам приходили все время разные группы людей. Каждая группа приносила свою собственную энергетику, и оставляла нас с чувством благодарности за проведенное вместе с ними время. Неважно как много приемов для детей мы устраивали, каждый из них дарил нам необыкновенные чувства. 
Мы устраивали каждую неделю большие и маленькие приемы, независимо от того, находился ли Майкл дома или нет. Дети посещали нас в течение 6-7 месяцев в году. Было очень приятно видеть как дети из бедных семей могли провести в Неверленде целый день, делая все, что они хотели.
 
Но с другой стороны было печально видеть их застенчивыми, когда им предлагалось угощение из театрального буфета. Они просто не понимали, что они могли взять любое угощение, которое только хотели. Они подолгу раздумывали какую конфету им выбрать, полагая, что могут взять только одну. Таким образом, они хотели выбрать самую лучшую, и когда мы говорили, что они могут взять две или три, то замечали на их лицах чувство облегчения. Некоторое время у таких детей уходило на то, чтобы привыкнуть к свободе выбора. 
 
Дети, посещавшие Неверлэнд, приезжали из разных мест со всего мира, но Майкл также делал много добрых дел и для местных детей. Например, через дорогу от Неверленда находилась начальная школа, и Майкл разрешал дрессировщикам зоопарка отвезти туда животных, таких как змей или попугаев, чтобы показать детям. Он также делал это и для другой начальной школы в долине Санта-Инез, и по всей Санта-Барбаре. 
 
Майкл часто открывал свой дом многим местным школам или другому виду организаций, собиравшим деньги через немой аукцион (Аукцион, устроенный в целях проведения благотворительных мероприятий, и на котором отсутствует аукционист; цена записывается на бумаге, а не называется, как на обычном аукционе – прим.пер), посредством которого десять людей могли провести день в Неверленде. Покупатель, предложивший самую высокую цену, вместе со своими гостями мог провести прекрасный день на ранчо. Прием из десяти людей занимает такое же количество работы, что и из ста людей. Весь персонал, а не только несколько служащих, находился в распоряжении гостей целый день. 
 
Майкл очень любил наблюдать за приемами из своего дома. Лишь несколько раз он выходил поприветствовать гостей, и когда он это делал, все внимание приковывалось к нему, а он этого не хотел. Он хотел, чтобы дети веселились и наслаждались тем, что мог предложить им Неверленд. Но как только появлялся Майкл, все заканчивалось. Детей уже не интересовали аттракционы и животные, они просто хотели быть рядом с ним. Он был настолько харизматичным, что, наверное, мог заставить муравьев идти за ним строем.
 
Мне вспоминается прием, когда 50 детей и взрослых были на ранчо, и Майкл вышел поприветствовать каждого. Он пригласил всех детей в дом, это были местные дети из Ломпок. Мой друг, логопед по профессии, сопровождал эту группу детей. Они провели немного времени с Майклом, Принсом и Пэрис. Принс был очень радушным хозяином, который поприветствовал каждого и показал им весь дом. В таком юном возрасте он уже понимал, что значит иметь возможность помогать другим. 
 
Однажды с Майклом и Принсом произошла очень трогательная история по их возвращению домой после многонедельного отсутствия. Тогда уже установили «Ворота Неверленда», и приветствие должно было начинаться с них. Я уже упоминала, что Майкл тщательно продумывал детали относительно того, какой эффект должен был произведен на посетителей, когда они приезжали на ранчо. Обычно когда гости входили в дом, служащий персонал выстраивался в линию перед входом. Это касалось работников дома, поваров, охраны и отдела пожарных. Если это происходило днем, то мы также приводили на территорию дома животных, слонов или приносили попугаев. Все вместе - музыка, работники и животные, как вы можете представить, делали прибытие в Неверленд очень особенным. А для нас это было большим весельем.
 
Мы устроили репетицию для Майкла, чтобы посмотреть, что могли бы испытывать гости, когда ворота открывались перед их входом. Трюк был в том, что когда машина останавливалась перед воротами, вес машины давил на асфальт, и они открывались автоматически. Когда Майкл прибыл со своими детьми, было около 9 вечера и уже стемнело. Должна добавить, что когда бы не устраивались приемы, Майкл заранее детально оговаривал должны ли гости заехать через ворота на машине, или же они должны были оставить машину на парковке перед воротами и войти. Это зависело от того, что он хотел, чтобы гости испытали. В тот день Майкл приехал на лимузине, и он хотел припарковаться и войти в ворота. Чтобы в этом случае ворота открылись, и зазвучала музыка, необходимо было одному из служащих воспользоваться пультом дистанционного управления.
 
В тот вечер, мы особенно были рады встретить его, и выстроились вдоль дороги от ворот до самого дома. Принс и Пэрис выгляди немного сонными; возможно они спали в машине. Принс шел за Майклом, пытаясь догнать его, хотя Майкл шел медленно. Он смотрел по сторонам, говоря при этом, что «это было великолепно», потом немного поговорил со мной. Затем мимо меня прошел Принс, ему было 3 или 4 года. Я сказала: «Добрый вечер, Принс. Добро пожаловать домой. Рада снова видеть тебя ». Он ничего не сказал в ответ, и продолжал идти.
 
Затем Майкл вернулся назад, взял Принса за руку и сказал: «Принс, Виолета сказала тебе «добрый вечер». Конечно, мне стало неловко в тот момент, но я оценила то, что он учил своих детей уважительно относиться ко всем. Майкл уделил время показать сыну очень мягко, что каждый человек значим, особенно когда тебя приветствует. Я должна сказать, что все его дети были просто чудесными. Майкл учил своих детей во что верил сам, своим ценностям. Его дети были всегда внимательными, благодарными за все, что ты для них делал, и очень вежливыми.
 
 
Ранчо Неверлэнд и начальник охраны
 
Самым замечательным опытом в моей жизни было то время, когда я обеспечивал безопасность дома Майкла, где росли его дети, а также был свидетелем того, каким хорошим отцом он был. Это было моей первой мыслью, когда Майкла не стало. Я всё время плакал из-за его детей. Он заботился о них и очень сильно их любил. Для меня было счастьем обеспечивать безопасность его семьи.
 
Я обучался на полицейского, и прежде чем меня наняли охранником, мне пришлось пройти невероятно сложный процесс отбора. Окончив полицейскую академию, я не знал каким образом мои навыки будут использоваться в таком месте как Неверленд. Мне повезло во многом, в основном, в том, что я работал с отличными полицейскими и пожарными.
 
Пожарное отделение и отдел охраны работал как одна структура. "Пожарное отделение ранчо Неверленд» являлось сертифицированным пожарным ведомством штата. Нас отправляли из ранчо помогать пожарному отделению округа Санта-Барбары. Мы принимали много звонков, чтобы помочь с лесными пожарами или когда кто-то из людей был в беде. Это был вклад Майкла в общину Лос-Оливос (маленький городок вблизи ранчо Неверленд). Он очень уважал жителей общины и хотел, чтобы все они были в безопасности. 
 
Несколько лет назад, почти весь округ был в лесных пожарах, и все пожарные отделения округа были направлены на борьбу с ними. В то время мы каждый день патрулировали по всему городу, так что люди знали, что мы рядом и отреагируем немедленно, если что-то случится. Это было нашей задачей, независимо был ли Майкл дома или нет. Прежде всего, мы должны были оставаться в Неверленде, но мы часто отвечали на звонки, которые мы получали от жителей общины.
 
Когда он возвращался домой после долгого отсутствия, я говорил ему: «Добро пожаловать! Неверленд скучал по вам!» Он улыбался в ответ. Неверленд был не просто имуществом. Он был живым существом, которое скучало по нему, нуждалось в нем, в его теплоте, заботе и идеях. Майкл был душой Неверленда, это он вдохнул в него жизнь.
 
Можно легко предположить, что Майкл был требовательным боссом, и работа на него требовала терпения. Теперь же я думаю, что на самом деле, это Майкл был терпелив с нами. Он видел, что мы старались делать все от нас зависящее, чтобы воплотить его мечту в реальность, и мы делали это от всего сердца. Он был необычайно творческим человеком, всегда был полон идей. Он не был тем странным эксцентриком, как многие думали. На него было легко работать, благодаря его великодушию. Были в нашей работе и ошибки, но все они превращались лишь в необходимый опыт. Его доброжелательность только способствовало нашему профессиональному росту.
 
Он был приземленным, забавным, практичным и непринужденным человеком, что вызывало порой удивление. Майкл ездил на машине для гольфа или на квадрацикле в одну из двух школ, что были напротив Неверленда, чтобы провести время с детьми. Однажды он играл в баскетбол со школьниками, веселился с ними, и вдруг позвонил нам. Мы увидели огромную группу детей. Практически вся школа переходила улицу, направляясь к ранчо. Все они были приглашены Неверленд, чтобы повеселиться.
Он, бывало, также подъезжал на квадрацикле в шлеме к входным воротам, чтобы посмотреть, что происходит. Если там были какие-нибудь люди, он часто подъезжал к ним, снимал шлем, и после небольшого шока и криков визитеров, он заговаривал с ними.
 
Он интересовался у этих людей откуда они, а потом говорил: «Ну, давайте, заходите». Люди, естественно, были потрясены, не ожидая ничего кроме как пройти мимо, может быть только раз сфотографироваться с ним, как вдруг сам Майкл Джексон лично приглашает их к себе домой. Это звучит невероятно, но он поступал так множество раз! Было удивительно наблюдать какое воздействие Майкл оказывал на разных людей. Он был самим собой, тем самым позволяя каждому чувствовать себя комфортно. 
 
Совсем недавно я смотрел фильм "This is it”, и то как он обращался с людьми, с которыми он работал, напомнило мне о его великодушии. Без сомнений он ожидал от нас многого. Он поднял планку так высоко, не потому что он был требовательным, а потому что верил в нас. Это стало наиболее для меня ясно в конце фильма “This is it”, в титрах, где он благодарил людей, включая десятерых людей, работавших на него в Неверленде, и я был одним из них. Я обнаружил это только год назад, и был переполнен эмоциями, так как понял, что титры были подготовлены всего за несколько недель до его смерти. Чтобы быть настолько внимательным и заботливым, отблагодарив тех людей, он наверняка оставался человеком здравомыслящим и сильным духом, - таким же, каким я его знал.
 
Я думаю, что Майкл Джексон был настолько многосторонним человек, что каждый обнаружит родство с ним, или найдет в нем поддержку, или что-то близкое и знакомое. Его музыка, танец, стихи или свойства его натуры - вот те его стороны как личности и как человека, с которыми люди будут отождествлять себя, и за которые будут любить его.
 
Его послание будет жить вечно. Не будет другого Майкла Джексона. Во всем, что он делал и чего достиг, он всегда распространял прекрасные идеи. Он мог сдаться много раз, находясь под пристальным наблюдением прессы, он мог поднять руки вверх и сказать «с меня довольно», «я ухожу, и буду заниматься своими делами», но он продолжал достойно сражаться до конца. 
 
Я работал на Майкла 16 лет. Я даже не знаю с какой работой ещё можно сравнить работу в Неверленде. Я не был там с тех пор, как перестал работать на Майкла. Я люблю воспоминания о том времени, и хочу сохранить их такими, какие они есть.
 
Я проводил время в Неверленде, охраняя его и пытаясь понять его, но фактически он научил меня так многому, что я чувствую теперь его защиту. В некотором смысле, это даже нелепо. Работая у него на ранчо, я был очень занят своей работой, серьезно относился к своим обязанностям по охране его семьи и всех, кто был в Неверленде. Только позже, после его смерти я осознал, что я сильно изменился благодаря его влиянию, благодаря его благородству и доброте.
 
Уроки, которые я получил, работая на Майкла, не охраняют меня в прямом смысле слова, они позволяют мне быть более открытым с любым человеком. Всё дело в любви, которая является единственным средством по преодолению препятствий в жизни. Неважно если вы чего-то боитесь, правда и любовь правят миром.
 
Я хотел бы сказать ему спасибо, но мое положение не позволяло мне сделать это. Тем не менее, осознавая впоследствии, что у меня была возможность быть рядом с ним многие годы, а также то, что он доверял мне, я хочу сказать ему спасибо за это. Я хотел бы дать ему понять, как трудно было для профессионала, работающего в Неверленде, сдерживать свои эмоции. Вы не можете написать в своем резюме, что вы внимательный и заботливый человек. Вы должны были показать это в своей работе, чтобы он понял это. 
 
Я очень горжусь, что я работал с замечательными людьми, которые не боялись трудностей, и решительно, без колебаний продолжали выполнять свою работу в сложные времена. Мы все выражали свое отношение к Майклу в своей работе, но никогда не было возможности выразить ему благодарность лично. Но может он знал, что я всегда хотел ему сказать. Я уверен, что он знал. 
 
Если бы я мог сказать ему что-то сейчас, то эти слова были бы такими: «Я люблю тебя. Спасибо за то, что был мне другом». 
 

 Врач, осужденный за убийство Майкла Джексона, вышел из тюрьмы
Бывший врач легендарного музыканта Майкла Джексона, Конрад Мюррей, осужденный на четыре года за непредумышленное убийство певца, в понедельник вышел на свободу, отбыв половину срока, сообщает телеканал CNN. 

Мюррей был признан виновным в непредумышленном убийстве Джексона и приговорен к четырем годам заключения в ноябре 2011 года. По версии следствия, Мюррей дал музыканту чрезмерную дозу препарата пропофол, который во взаимодействии с другими лекарствами, в том числе успокоительными, стал причиной гибели певца. Сам осужденный виновным себя не признает, утверждая, что не приносил в дом Джексона пропофол. 

Адвокаты Мюррея утверждают, что у певца была зависимость от успокоительных и болеутоляющих средств, и он самостоятельно принял смертельную дозу пропофола, а не по рекомендации врача. 

Как отмечает телеканал CNN, Мюррей освободился досрочно благодаря особенностям тюремного законодательства штата Калифорния, которые позволили засчитать каждый день его заключения за два. По данным издания Express, выход Мюррея из тюрьмы был запланирован на раннее утро понедельника, чтобы избежать встречи с поклонниками покойного музыканта, угрожавшими врачу акциями протеста. 

Один из самых успешных певцов в мировой музыкальной истории Майкл Джексон скончался 25 июня 2009 года на 51 году жизни. Его альбом Thriller вошел в Книгу рекордов Гинесса как самый продаваемый альбом всех времен и народов.

Друзья, помогите найти видео. Если у меня с головой все в порядке, то я видела как хор Турецкого исполнял попурри на песни Майкла. Перерыла весь ютуб, ничего не могу найти! Неужели мне приснилось, что такое было?  

sapfir_t
Продюсер Майкла Джексона подал иск на $10 млн. из-за невыплаты гонорара 
Куинси Джонс заявил, что не получает ни доллара от воспроизведения и распространения композиций из альбомов, которые он продюсировал. 


Американский композитор и продюсер Куинси Джонс подал в суд на компании, распоряжающиеся наследством “короля поп-музыки” Майкла Джексона Sony и MJJ Productions, якобы задолжавшие продюсеру многомиллионные авторские гонорары, сообщает в ночь на субботу интернет-портал TMZ, который специализируется на новостях о знаменитостях.

По мнению истца, две компании занимаются незаконным редактированием и перезаписью оригинальных песен из альбомов Джексона, продюсером которых выступал Джонс. При этом от воспроизведения и распространения этих ремиксов сам продюсер не получает ни доллара.

Согласно иску, речь идёт о песнях из альбомов Off the Wall, Thriller и Bad, ремиксы которых использовались компаниями в фильме “This is it”, а также в музыкальном оформлении спектаклей Cirque du Soleil. Теперь Джонс требует с Sony и MJJ Productions свою долю прибыли в размере, по меньшей мере, 10 миллионов долларов.

“Распоряжающиеся наследством Майкла Джексона с огорчением узнали, что Куинси Джонс подал иск о взыскании денег с наследия Майкла. Насколько нам известно, труд Джонса был компенсирован надлежащим образом в течение примерно 35 лет его работы с Майклом”, — прокомментировал иск адвокат ответчиков Ховард Вайцман (Howard Weitzman).



http://ria.ru/culture/20131026/9727...ue=registration

Remember_The_ Time 

Автор Джулия, Германия



Моя история разворачивается в Праге. Это было в сентябре 1996 года, когда я решила пойти на концерт тура HIStory World Tour 1996/1997. Я села на поезд, который шёл из Мюнхена в Прагу. В Праге я встретилась с некоторыми моими друзьями, которые приехали туда несколькими днями ранее, чтобы хоть одним глазком увидеть Майкла Джексона, который был уже там и репетировал своё грандиозное шоу HIStory. 

Майкл и его команда остановились в центре Праги в роскошном отеле "Интерконтиненталь". Я была поражена, увидев тысячи фанатов, ожидающих Майкла снаружи отеля, выкрикивающих его имя, зовущих его спуститься и поприветствовать их. Некоторые фанаты пришли с чудесными подарками - коллажами, картинами, письмами, а также цветами - чтобы показать Майклю свою любовь и выразить своё почтение, потому что мы все знали, что Майкл любил подарки и иногда даже спускался вместе со своими охранниками, чтобы забрать их себе. Внезапно Майкл появился в дверях отеля, и началась его знаменитая HIStory. Он был невероятно счастлив видеть фанатов с их подарками, смотрел на них с восхищением, а потом начинал собирать урожай из подарков. К сожалению, я была слишком далеко и не смогла вручить ему поздравительную открытку (прошла как раз неделя с его дня рождения) и подарок. Но я была рада видеть улыбку на его лице, когда он вернулся в отель, нагруженный подарками, счастливый, словно маленький мальчонка. Вот такой он типичный Майкл-суперзвезда, который иногда мог радоваться совершенно простым вещам. 

После этих волнующих моментов мы пошли в один итальянский ресторан, расположенный неподалёку, чтобы пообедать пиццей. Потом мы быстро вернулись в отель, потому что не хотели пропустить ничего из того, что было связано с Майклом. Ходили слухи, что он не то пойдёт за покупками, не то на экскурсию, чтобы посмотреть на достопримечательности; ещё предполагали, что он может наведаться в детскую больницу. Поскольку мы знали, какое значение для него имели дети, и то, что, приезжая в любую страну, он непременно просил, чтобы его отвезли в детскую болницу, то мы были уверены, что он поедет именно в больницу, чтобы навестить больных детей и вернуть им их улыбки. А посему мы спросили местных жителей, где поблизости есть детская больница. Выяснив название, - Motol - мы взяли такси и приехали туда, прежде чем Майкл покинул отель. 

Когда мы приехали в огромную больницу, там было очень тихо, не было никаких свидетельств того, что там ожидают Майкла. Спустя полчаса ожидания мы были и впраду разочарованы и уже собирались взять такси в другое место, чтобы проверить, не там ли Майкл. Пока мы ждали такси, из ниоткуда появился автомобиль и остановился прямо перед нами. Майкл выпрыгнул оттуда, сказав нам по ходу "привет!", так что мы потом ещё несколько секунд стояли ошарашенные и обездвиженные. Осознав, ШО это было, мы пустились в погоню за ним, потому что это было именно ТО самое, а не плод нашей фантазии!

В больнице мы спросили у охранников Майкла, можно ли нам сказать ему пару слов. Они согласились, и мы рассказали Майклу, что мы все приехали из разных стран, чтобы увидеть его шоу, мы поздравили его с прошедшим ДР, пожелали успешного мирового турне и пожали ему руку. Майкл сказал нам "спасибо большое" и "я люблю вас больше" своим мягким голосом, раскланялся и пошёл вдоль по коридору. Пока мы были в больнице, то не могли выразить свои эмоции и закричать, но мы отошли в уголок и стали обниматься. 

Охранники сказали нам, что Майкл намерен посетить больных детей. Они также сказали, что, если мы хотим, то можем последовать за ним, чтобы придать ему сил, когда ему будет тяжело смотреть на больных детей. 

Прежде чем войти в палату, Майкл вдохнул поглубже, потом снял маску и вошёл внутрь. Вышел он оттуда со слезами на глазах и печалью на лице. Он принёс подарки для детей, а некоторые дети, в свою очередь, приготовили подарки и для него. Тем временем снаружи собрались сотни людей: пациенты, врачи и медсёстры в своих белых одеждах. Они собрались, чтобы увидеть, как Майкл будет уезжать. Когда, наконец, он вышел из больницы, они начали выкрикивать его имя. Он помахал им, а потом сел в свой автомобиль и уехал. Мы все знали, как тяжело было Майклу видеть этих детей, их страдания. Но он хотел дать им надежду и сделать их счастливыми на какое-то время. У нас была буря эмоций, и мы не могли поверить, что нам посчастливилось поучаствовать в чём-то, что было важным для него, что было одной из самых важных целей в его жизни. 

Годы спустя я увидела в Интернете фото Майкла, которые были сделаны в тот самый день в больнице. На них Майкл запечатлён в больничных палатах играющим с детьми, поющим с ними, рисующим вместе с улыбающимися детьми. И я знала, что была частью этих особенных мгновений. Это делает меня счастливой и довольной, и я никогда не забуду ни одного мгновения. 

Вечером накануне концерта HIStory мы пошли в парк Letna Park, чтобы понаблюдать саундчек. Было так восхитительно слышать голос Майкла во время репетиций, все те песни, которые он должен был исполнять на следующий день. 

К сожалению, позже начался дождь, сильный ветер, и очень похолодало. Так что, как ни тяжело нам было уходить, мы ушли в тёплый хостел, а Майкл всё ещё оставался на сцене. Когда мы лежали в кроватях, у нас было открыто окно, так что мы могли слышать, как дождевые капли стучат по подоконнику, а Майкл снова и снова исполняет песни Stranger in Moscow и Earth Song – самые удивительные колыбельные, которые только можно вообразить себе, под которые мы в конце концов и уснули. 

В ту ночь его голос эхом звучал над всей Прагой, а воздух был наполнен волшебством от Майкла. Мы поверить не могли, что именно нам выпало счастье быть свидетелями всего этого.

Концерт был фантастическим и зрелищным. Майкл продемонстрировал всему миру, что по-прежнему был самым главным исполнителем, Королём Поп-Музыки. А мы помимо всего прочего, знали ещё и то, что он был ЕДИНСТВЕННЫМ человеком с самым большим сердцем, открытым для всех, кому нужна надежда, особенно для детей. 

Почти 150.000 фанатов съехались со всего света, чтобы увидеть это шоу, что было огромным успехом для Майкла и потрясающим опытом для нас. Казалось, что в тот вечер не существовало ничего невозможного. Майкл слился ВОЕДИНО с ритмом, став одной большой музыкальной душой. 

Майкл, спасибо тебе за то, что был там, за то, что подарил те незабываемые моменты, которые были у меня с тобой. Я надеюсь, что твои прекрасные дети — Пэрис, Принс и Бланкет — продолжат воплощать в жизнь твою мечту сделать этот мир лучше. Ты действительно сделал его лучше. 

Мне всегда будет не хватать тебя, ты моё вдохновение!

Джулия

 

Мечта сбывается: Джулия встретила Майкла в 1998 году.