Меня зовут Евгений, мне 28 лет. Я родился и вырос в г. Нижневартовске, в благополучной семье. В школе учился на «4» и «5». Занимался спортом, ходил в различные кружки. Я был подвижным, энергичным и общительным ребенком. У меня было много друзей, и я с охотой знакомился с новыми людьми. Большую часть свободного времени от различных занятий я проводил на улице с друзьями. У меня были обычные человеческие цели в жизни: хорошо окончить школу, поступить в институт, овладеть профессией, зарабатывать хорошо, обзавестись семьей и детьми, и жить поживать. В общем, все было хорошо и ни чего не предвещало беды.
И вот однажды мой одноклассник, а впоследствии лучший друг Виталик предложил мне покурить анаши (марихуана). Я немного испугался, стал расспрашивать его об этом, но он меня успокоил, сказав, что это прикольно и что многие пацаны курят травку. Я попробовал, ничего не понял. Спустя несколько дней Виталик пришел к нам в компанию и принес еще травки. Мы все дружно ее покурили и нам понравилось, было весело, все смеялись. Виталик стал в нашей компании своим, и мы всегда были рады ему. Он время от времени приносил нам травы. Потом, т. к. у нас было много денег, мы стали ее покупать опять же через Виталика.
С горем пополам я окончил школу и поступил в Санкт-Петербургский технологический институт. Там я снимал квартиру с Артемом из г. Нижневартовска, который уже «сидел на игле» достаточно времени, но по приезду в Питер перекумаривавшим (т.е. избавившийся от физической зависимости) и коловшийся время от времени. А так же там жил мой друг Коля, который поступил в Питерский институт на год раньше меня и тоже подсевший на иглу. Они много раз предлагали мне попробовать мак, но я отказывался. Мне это было не нужно. Однажды я поругался с родителями и Артем тоже. Он сказал мне: «я поехал на Дыбенко (рынок в Питере, где в то время торговали различными наркотиками) за ханкой (сок мака). Ты будешь, на тебя брать»? Я был расстроен и, не задумываясь, сказал: «Да». Это был большой шаг в пропасть. Я укололся первый раз - мне не понравилось. В тот же день приехал Коля и привез еще ханки. Я укололся второй раз – тоже не понравилось. «Ты просто не понял кайфа», - говорили они. И действительно, когда я первый раз курил траву, я тоже ни чего не понял, не испытал кайфа. И через некоторое время я укололся в третий раз, и мне понравилось. Я хотел жить и получать от жизни все удовольствия. какие только возможны. И я стал, иногда, от двух до шести раз в месяц колоться. Это было приятно, время пролетало очень быстро, никакие проблемы меня не беспокоили, я как бы отстранялся от существующей реальности, когда был под кайфом.
Так я проучился первый курс и летом 1997 года, когда приехал на каникулы домой, попробовал героин, только не колол, а нюхал. Это был действительно бум, и не только в Нижневартовске, но и во всей стране. Героин было легко купить, достаточно было позвонить на сотовый и приехать на встречу в центр города, где дозу ждали еще человек десять. Собирались деньги, и раздавался героин прямо на улице, посреди бела дня. Употребляли в то время его почти все мои ровесники.
Немного понюхав героин, я стал его колоть. Снова поехал в Питер, но учеба не удалась, опять гулял, курил траву, кололся героином и маком. Воспользовавшись возможностью повторного обучения на курсе, опять поехал домой, где все уже плотно сидели на героине, и я пустился во все тяжкие. Колоться стал все чаще и чаще, и хотя был убежден в том, что никогда не подсяду на иглу, я уже чувствовал себя без героина не так хорошо, как
раньше. Родители все это время даже не догадывались о том, что я наркоман.
Виталик тоже стал колоться. Мы все меньше и меньше проводили с ним время. Там где наркотики – там нет дружбы. Но все же он зашел ко мне за два часа до своей смерти. Мы с ним поговорили, и он с нашей общей знакомой Снежаной пошел за дозой. Через два часа она пришла ко мне, сказала что Виталику плохо и попросила помочь ей откачать его. Я пошел, но было уже слишком поздно, он был уже холодный и не дышал. Как оказалось, я пришел через 40 минут после того как он «отъехал» (потерял сознание от передозировки). Я был в шоке и оставил эту девушку с ним, дожидаться скорую помощь и родителей Виталика потому, что просто не мог смотреть на то, как убиваются его родители. Я решил бросить колоться, но продержался всего три дня и укололся после похорон, чтобы снять стресс. Стресс, конечно же, никуда не делся, и я продолжал колоться.
Я вернулся в Нижневартовск, восстановился в Тюменский Нефтегазовый университет, один раз сходил на занятия, и больше меня там не видели. Я стал колоться 3-4 раза каждый день. Один мой приятель хорошо зарабатывал и «угощал» меня всегда, иногда я сам находил деньги. Через пару месяцев моего приятеля уволили, и стало не где брать деньги, а героин сидел во мне, в моем разуме, и было безумно охота уколоться. Я стал воровать у родителей: 500, 1000, 2000, 150$, 5000, 30000, 1600$, суммы становились все больше и больше. Родители, конечно, стали замечать пропажи денег, и спрашивали меня, я ли это взял деньги. Я им прямо отвечал, что я взял их на наркотики. Папа с мамой разговаривали со мной, предлагали поехать куда-нибудь полечиться, но я до сих пор был убежден в том, что я могу сам бросить, что я сильный. У меня получалось убедить их, они мне верили, а я продолжал колоться. В моем «рационе» появились амфетамин, экстази, эфедрин.
Состояние было ужасное, хоть в петлю лезь. Мне надоело так жить, я стал уже задумываться о самоубийстве, единственное, что меня останавливало, это родители. Я представлял, как плачет мама над моим гробом, и выкидывал из головы мысль о самоубийстве, но жить так дальше мне не хотелось…
Чаша терпения у родителей тоже была переполнена…
Вот прошло уже три с половиной года с того момента, когда я последний раз вводил себе в вену героин, и три года как я закончил программу «Нарконон».
Я помню, как папа поставил меня перед выбором: либо мы едем лечиться, либо собирай вещи, которые купил себе сам, на свои деньги, и уходи из дома. Мне ни чего не оставалось, кроме того, чтобы ехать. Я тогда думал: «ладно, поеду, полечусь, побуду там пару месяцев и вернусь обратно, а за это время, утраченное доверие родителей ко мне восстановится, они успокоятся, и снова будут давать мне деньги». Ни какой надежды на то, чтобы бросить наркотики у меня не было. Я сказал родителям перед отъездом в Нарконон: «колоться я, может быть и брошу, хотя вряд ли, но траву курить я все равно буду, да и покалываться тоже. Бывших наркоманов не бывает! Я так и сказал им и поехал «лечиться». Я не знал куда меня повезут, и мне было без разницы. У меня было желание бросить наркотики; как и большинство наркоманов, я осознавал, что так жить нельзя и знал, что стою я на пути к смерти. По опыту окружавших меня наркоманов я знал, что наркомания не излечима. Один несколько раз ложился в наркологию, другой ездил на кодировку, третьему вымораживали жидким азотом часть мозга, отвечающую за удовольствие, четвертый, в какой то московский центр, пятый ездил в Бишкек. И каждый, спустя 1-2 месяца, снова начинал колоться. Вследствие этих наблюдений, мое желание бросить наркотики притупилось, а сам я завязать не мог, хотя и пытался много раз.
Мне повезло, меня папа повез в Нарконон. Я полностью прошел эту программу, и моя жизнь полностью изменилась. Я понял почему я начал колоться, что мешало мне бросить это гиблое дело самому, я осознал, кто я есть на самом деле. На программе я очистил свой организм от отложений наркотиков и медикаментов, почерпнул много бесценной информации и научился применять ее. Научился решать жизненные проблемы не прибегая к наркотикам. И я уверен, что эти данные необходимы не только бывшим наркозависимым, а всем разумным людям.
Я бросил наркотики! Я бывший наркоман! У меня появилась цель в жизни, которой до этого не было и которой я обязательно достигну. Я женился, у меня есть сын, а о наркотиках я даже не вспоминаю. Но самое главное и интересное то, что родители мои успокоились и действительно стали доверять мне. Я бесконечно благодарен им, за все, что они для меня сделали...
 источник: сообщество нарконон на мейл. ру

Стрессэнергетическая психотерапия (СЭПТ) или «Катарсис по Назаралиеву», как метод лечения алкоголизма родился на свет в 1986 г. в стенах кафедры психиатрии и наркологии Кыргызского госмединститута. Метод был зарегистрирован во Всесоюзном научно исследовательском институте государственной патентной экспертизы (ВНИИГПЭ) г. Москвы и был получен патент. Затем в 1993г. метод был модифицирован для лечения больных опийной наркоманией. Как объясняет сам автор, профессор Ж. Назаралиев, сущностью метода лечения является; «… после снятия абстинентного синдрома (ломки) методом ЦХЛБ, общеукрепляющей и реабилитационной программы «Седьмое небо», на 25 - 30 день лечения, пациентов в группе специальными психотерапевтическими методами вводят на 20 - 30 минут в состояние стрессового трансперсонального переживания. Здесь больные частично дезориентированы во времени и пространстве, отмечается потливость, тремор рук и дрожь в теле. Во время сеанса СЭПТ пациенты не спят, все слышат, они не испытывают чувства боли и психического дискомфорта, наоборот, больные отмечают небывалый подъем духа, чувство полета и радости. В состоянии стрессового трансперсонального переживания снимается патологическая тяга к наркотикам или алкоголю. После сеанса СЭПТ обычно пациенты говорят: «с меня вышло что-то странное – то ли «дьявол», «бес», незнаю, но я в душе стал чистым и свободным».