- Уизли, скажи спасибо, что я забыл свою палочку в спальне, - буркнул я, вставая и отряхиваясь.
- А вообще, кое-кому стоит быть поосторожней со словами. А то опять лишишь своего факультета кучи баллов, - ухмыльнувшись, скрещиваю руки на груди и опираюсь о ствол дерева.

- А что, без палочки слабо? - насмешливый прищур. Я развязала галстук и обвязала его вокруг головы.
- Готова поспорить, ты не сделаешь также. Потому что считаешь это глупым. Ну и ладно, что хочу, то и делаю, - кратко ответила ему на косой взгляд.
- Хорошо, мамочка, больше не буду, - передразнила его я, ниже спустившись по стволу дереву, вытянув ноги на траву, - Уж не тебе меня учить, как мне нужно с кем-то разговаривать, - собрала волосы в хвост.
- Кстати, где твои друзья? Почему один? - и снова схватила книгу и стала листать содержание, ища нужную страницу.

Сегодняшний день был наверное, самым худшим днем в этом месяце. Аманда на завтраке пролила на себя сок, в обед подскользнулась в коридоре при всех, а потом под одобрительный хохот проходящих мимо учеников ушла в свою комнату, где позже просто лежала. И на этом все не закончилось. Ее любимая сова укусила Аманду за палец! Такого никогда еще не было!

Теперь Аманда стояла возле своего излюбленного места, рассматривая опухший палец, который чертовски сильно ныл. Недовольно фыркнув, блондинка с кряхтением села под дерево так, чтобы спина упиралась в ствол.
День еще не закончился, и слизеринка чувствовала, что это еще не все.

На некоторое время я словно исчезла, испарилась, даже в Большом Зале появлялась реже обычного. Погрязла в уроках, днями только и зубрила, потому что резко перестала понимать весь материал.
Наконец решившись выйти во двор и насладиться теплым осенним вечером, я бросила все учебники на кровать и, стараясь остаться незамеченной другими когтевранцами, выскользнула из гостиной.
Полной грудью вдохнув свежий воздух, я остановилась на пожелтевшей траве и прикрыла глаза, попросту наслаждаясь какой-то своеобразной свободой.

Я, уставшая и поникшая, тихо плелась по школьному двору, не зная чем себя знать. Хоть в плюй-камни играй с пятикурсниками. Заметив Дианну, я оживилась и побрела к когтевранке:
- Привет, ну как ты?

- Плохо, - зато честно, - ты как?

- Чего так? - присаживаюсь с девчонкой рядом, обхватывая руками колени, - Да не знаю, вроде нормально, а вроде нет. Скучно, - во взгляде безысходность.

- Я по уши в учебе. Просто... не могу ничего запомнить. В голове пустота. Уже схлопотала "отвратительно" по травологии. Отец узнает - прибьет, - вздохнув, произнесла я.

- Почему? Вы ж, когтевранцы, от природы умные, - беззлобная усмешка. Достаю из кармана мантии жевательную тянучку красного цвета и пытаюсь оторвать кусочек.

Четырнадцать лет. Пятый курс. Новый учебный год. Сентябрь. Хогвартс. Что ж, все не так уж и плохо.
Ромоне всегда нравилось, как пахнет осень. Прелыми, желтеющими листьями, дымом от костров и созревшим виноградом, что непременно соберут на вино. Первый месяц не дождлив, даже наоборот, нет, нет, да порадует солнечными лучами. Но те греют уже слабее.
Девица, прогуливаясь по школьному двору с довольной ухмылкой на губах и таким видом, будто только что стала директрисой школы. Да, походка в сборе с ядовитой усмешкой всегда выдавали ее тщеславие. Факультет Слизерин, что сказать.
— " Не мешало бы сходить в Хогсмид и накупить всяких сладостей в " Сладком королевстве ". О, просто обязательно сделать это ", — мысленно подмечает юная Бертон, проходя мимо парочки разговаривающих подруг, на секунду останавливаясь и прислушиваясь. Не найдя ничего интересного в их словах, она круто разворачивается и продолжает идти, сладко потягивая воздух и ища глазами кого - нибудь из однокурсников. М, она бы не отказалась перекинутся парочкой слов.

Ты чувствуешь потребность в общении, а потому, бросив чтение, выходишь в школьный двор, где обязательно найдется собеседник. Должен найтись. Твой кот вновь шастает по Хогвартсу, за что ты, во время пути от комнаты до двора, получаешь недовольные выговоры учителей. Они еще и балы снять грозятся. А ты, зная, что ни черта не будет, в ответ качаешь головой, улыбаешься и заученно повторяешь "Хорошо, хорошо".
На школьном дворе ты встречаешь кучку первокурсников, несущихся невесть куда. Быстро отпрянув в сторону, провожаешь беззаботных детишек взглядом и моришься, словно они сделали что-то гадкое. Съели червяка, например. В воспоминания тут же всплывает первый год обучения в Хогвартсе, но ты немедленно гонишь его прочь, поскольку ничего хорошего тогда не произошло. Ты с трех лет знала, что будешь учится тут, на факультете Слизерин. И никак иначе, потому что вся твоя чистокровная семейка - ну или почти вся - училась именно здесь. Надо поддерживать семью. Впрочем, тебе нравится зелено-желая гамма, да и весь факультет в целом. Не зря твой патронус - змея, ведь так?
Обведя взглядом территорию двора, вновь морщишься, ибо не замечаешь никого, с кем бы можно было начать беседу. Пожав хрупкими плечиками, ты уверенно пересекаешь расстояние от твоего прежнего места до ближайшего дерева и усаживаешься под ним таким образом, что спина оказывается прижата к могучему стволу. Подтянув к себе ноги, ты принимаешься внимательно следить за снующими туда-сюда ребятами. " О, вон там младшая Поттер..."

Денес Эмлин, стенай - горький миг настает,
Когда эхо в лесах твоих скорбно замрет.
Больше песни над Теви не будут слышны.
Буйно Кэдвеллон пел их под ропот волны.

Твой весенний расцвет, твой осенний убор
Невоспеты пребудут, увы, с этих пор:
У того, кто с восторгом их славить привык,
Гаснет пламенный взор и немеет язык.

В.Скотт

Робин Грей, пребывая не в самом лучшем состоянии, трепетно всматривался в стены цитадели Хогвартса. Казалось, брешь в подобных стенах пробить не сможет никто. Шпили с развевающимися над ними штандартами факультетов тонули в облаках, точно пастухи среди овечьих стад. Тусклое закатное солнце в преддверии наступления ночи впитало в себе ее дымку, россыпями медяков рассыпаясь по башням школы. В руках пуффендуец яростно сжимал учебник по зельеварению. Над этим изрядно потрепанным фолиантом всю ночь, согнувшись, словно раб перед господином, просидел юный Грей. Проклиная все и вся, а в особенности сильных мира сего (то бишь учителей, ё), Робин вышел на школьный двор. Тяжелые на вид дубовые скамьи окаймляли круглое, точно щит, пространство, над которым радостно щебетали птицы. Интересно, Дональд так же весел, как эти птицы сегодня? Грей невольно представил бурое, словно орешник, лицо, на котором красуются сверкающий незаурядным умом и внимательностью черные глаза-гагаты. Никто не должен был нарушать идиллию, сложившуюся между пуффендуйцем и его думами.

День был солнечным и теплым, поэтому просто сидеть в своей комнате не имело никакого смысла, возможно, что чтение на свежем воздухе все-таки поможет, потому что сегодня Аманде сделали несколько замечаний насчет невнимательности. Да и не только насчет невнимательности. Это было не в первый раз, но все равно как-то обидно. Что можно поделать, если вообще голова не соображает в последнее время?..

Медленно шагая по сочной зеленой траве, она направилась к своему любимому дереву. Именно возле этого дерева читалось лучше всего. Интересно, почему?
- Ита-а-ак, - вслух поразмыслила блондинка, нехотя раскрывая пыльную книгу. Аманда даже не знала, какую книгу с собой взяла.

Учиться было бессмысленно, материал всё также не лез в голову, поэтому я твердо решила забить на домашнее задание. Плевать, что снова схлопочу "отвратительно" на завтрашнем тесте, плевать, что получу от отца и матери.
Притянув к себе ноги, я поудобнее устроилась на траве, закутавшись в бежевый кардиган. Заметно холодало, а даты на календаре неумолимо менялись.
Вздохнув, я протерла уставшие глаза и оперлась о ствол раскидистой ивы.

К тем ребятам, решившим провести остаток этого осеннего денька на свежем воздухе, захотела присоединиться и Эллисон, которой наконец-таки удалось сбежать от той суеты, что начинает селиться в коридорах школы после окончания всех занятий. Она, крепко сжимающая руку в кулачок, лишь медленно спустилась по каменным ступеням, после чего, резко выдохнув, промелькнула тенью среди темных фигур идущих и шумно беседующих о чем-то студентов-старшекурсников. Затем попыталась аккуратно пробраться через толпу, но, увы, безуспешно - все-таки умудрилась задеть плечом нескольких. Правда, одни полностью проигнорировали это, другие же лишь проводили слегка неуклюжую пуффендуйку взглядом, ну, а последние решили напомнить ей, какая она растяпа. Естественно, ругательства и колкости в большинстве случаев слетали с уст именно слизеринцев, самоуверенности у которых хоть отбавляй. Но в этом ничего удивительного нет, ибо змейки всегда любили плеваться ядом на окружающих их людей. Возможно, стереотип и глупый, но правдивый. Со временем, все-таки, можно было научиться игнорировать такие нередкие выходки со стороны представителей факультета Слизерина. Зато нервы останутся целыми.
Но, как бы то ни было, юная Грейс, недовольно хмыкнув и пробормотав себе под нос что-то вроде «прощу прощения», быстрым шагом направилась в сторону каменной и, к счастью, пустой скамьи. Нет, юная пуффендуйка не была замкнутым в себе мизантропом, отнюдь, даже любила проводить время в шумных веселых компаниях. Но не в последние дни. А всему виной скверное настроение, что, словно промозглый утренний туман, все никак не рассеивается.
Солнце уже начало уплывать за линию горизонта. И вот, Элли, вздохнув, устало присела на скамью. Пробежавшись голубыми глазами по всем присутствующим, снова досадно вздохнула и, неуверенно разжимая кулак, медленно опустила взор на помятый оборванный листок пергамента, исписанный витиеватым почерком чернилами. Кажется, с урока зельеварения. Грейс, заправив за ухо мешающуюся прядь волос, лишь пожала плечами и вновь сжала руку в кулачок, после чего подняла утомленный взгляд на небо. На рыжее небо, перечеркнутое линиями мягких, воздушных облаков, что даже на несколько мгновений затуманивало рассудок. Пуффендуйка любила наблюдать за закатом. А так же любила смотреть на переливчатую синеву темного неба, в которой постепенно зажигались серебряные искорки молочно-белой россыпи колючих звезд. Жаль, правда, что гостиная Пуффендуя находилась не в башне, как у львов и орлов, и нельзя было полюбоваться ночным небосводом через окно. Но это не столь важно. Эллисон с трудом отвела взгляд от неба и, слабо улыбнувшись, прикрыла глаза, погрузившись полностью в свои мысли. Голубые глаза скрылись за веками.

Я знал Ансельмо. Умный, осторожный,
Он с мудростью лукавство сочетал.
Бывал он и капризен, как ребенок,
Он быстро мог утешиться игрушкой:
Собраньем сказок с выцветшей гравюрой,
Иль звяканьем заржавленной медали.
Иль старой песенкой, впервые спетой
Над колыбелью короля Пипина.

Портрет ученицы Слизерина полностью проявился как в разуме Грея, так и в пространстве.Их садов ветер приносил медвяный аромат боярышника и пьянящие запахи соцветий сирени, напоенных влагой.Сегодня все выглядело как-то удивительно тускло и... плавно, словно вышедшее из-под кисти Рафаэля полотно. Тяжелое небо, пестрящие многочисленными странниками-облаками всевозможных форм и размеров. Иногда интересно было рассматривать пейзажи прилегающих к школе земель. Где-то вдали мелькают алые в сиянии заката струйки дыма, парящие над домишками Хогсмида. В голове невольно пронеслись мужественные и хозяйственные фигуры жителей этого гостеприимного местечка, улыбающиеся порой нелепо, хоть и с добротой. Каменные стражи, горгульи, скалились на мощных стенах. Казалось, что эти твари готово в любой момент подняться со своих мест и, разрывая воздух жуткими стенаниями, вознестись к потолку, где они будут творить свои черные кутежи. Робкие солнечные лучи касались жухлой травы, красота и свежесть которой пали под натиском вездесущих учеников Хогвартса. Здесь, под сенью вяза, улыбаясь, сидела Аманда.
— Ну, зря ты так о чтении. Не стремишься к неограниченным знаниям, а? Хотя, кого я обманываю. Зельеварение дается мне с превеликим трудом, вследствие чего предметом моего гнева становится том по этому предмету. Пару раз (используя, конечно, волшебную палочку) я даже пытался поджечь ненавистную книжонку, но потом, выругав себя за глупость, я прекратил свои издевательства над несчастной стопкой бумаг в кожаном переплете. Даже цвет обложки мне противен, как бы смешно это ни звучало. Как-то раз мне даже пришлось варить мазь для метел, конечно, такого неудачника, каков я, никогда не возьмут в команду по квиддичу. Ха!

Четверокурсницу в данный момент можно было легко сравнить с прекрасной дамой, только что сошедшей с холста, по которому мягко, но уверенно скользила кисть, находящаяся в руках умелого и знающего толк в своем деле художника, или с немного пожелтевших страниц старой книги-сказки. Лицо, выглядевшее умиротворенным, невозмутимым и как никогда спокойным. Еле заметная безмятежная улыбка, тронувшая несколько мгновений назад уста. Сомкнутые веки и слегка подрагивающие черные реснички. Светлые слегка вьющиеся локоны волос, опускающиеся на плечи, тем самым обрамляя лицо, и струящиеся по спине. И этот столь свойственный ей легкий румянец на щеках, создающий впечатление, что девушка только-только пришла с щипающего мороза.
Однако не прошло и нескольких минут, как Эллисон, резко выдохнув, широко распахнула глаза. Показалось ли, или она действительно слышала где-то неподалеку знакомый голос, обладателя которого она точно ни с кем не спутает?!.. Взгляд начал блуждать по всем присутствующим студентам, решившим прогуляться и немного расслабиться после тяжелого учебного дня. А затем девушка, досадно вздохнув и что-то прошептав себе под нос, робко подняла голубые глаза на бескрайнее небо, залитое красками заката. Румяное солнце медленно, но стремительно уплывало за горизонт, перечеркнутый линиями мягких, воздушных облачков. Теперь уже не было тех озорных и настойчивых лучей, прорезавших сплошные тени, заставляющие ежится от несвойственной осени теплоты. Волшебница так бы и продолжала глядеть на чарующий и порой затуманивающий рассудок закат, если бы не снова тот голос, прогремевший в ее голове. Теперь она точно не может ошибаться.
“Значит, он где-то здесь..”
Действительно было не трудно понять, кто был обладателем этого голоса. Тот мальчишка из Пуффендуя, только на курс выше. Робин, кажется. Резко выдохнув, юная Грейс поднялась с холодной скамьи и пошагала вперед. За ее спиной разноцветные листья тянулись и развивались причудливым шлейфом. И вот, наконец, на глаза попались две фигуры, возвышающиеся у стройного вяза. Эллис медленно приблизилась к беседующим и, тихо хмыкнув, провела ладонью по стволу другого дерева. Через пару мгновений во взгляд бросился значок Слизерина, вышитый на груди у знакомой пуффендуйца. “Змеи барсукам не друзья..”
— Хех.. — губы Эллисон тронула улыбка. До нее донеслись последние фразы, слетевшие с уст Грея. Она резко развернулась и облокотилась спиной об ствол дерева, сложив руки у груди. — Я и не думала, что ты, Робин, такой неисправный оптимист! — в голосе промелькнули нотки иронии.