Откройте свой Мир!

 Волк.
Мёртвым, равнодушным, тусклым,
Светом  лунным  залит  свод  небес,
 В  полнолунье  так  на  сердце  грустно,
Я  иду  в  дремучий  спящий  лес.
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]
[ Читать далее... → ]

Я расскажу легенду прошлых дней
(Пусть каждый понимает так, как сможет)
О сером степном волке и о ней,

О той, что всех была ему дороже.



История красива, но грустна,
Не ждите здесь счастливого финала,
Не ждите здесь борьбы добра и зла,
Добро бороться и проигрывать устало.

I
В краях далеких, где резвится ветер,
Где воздух пахнет вольною судьбой,
Давным–давно жил там один на свете
Красавец одиночка волк степной.

Он жил один, вдали от целой стаи,
И не нуждался более ни в ком.
Его за это даже презирали,
Везде считая зверя чужаком.

А он гордился тем, что был свободен
От чувств и предрассудков, от других
Волков, что были по своей природе
По рабски слепы в помыслах своих.

Тяжелый взгляд наполнен благородством,
Чужих законов волк не признавал,
Жил по своим. Так гордо и с достоинством
Смотрел врагам в глаза и побеждал.

Волк становился все сильнее с каждым годом
И одиночества свою печать хранил.
Была терниста и трудна его дорога,
Но милости к себе зверь не просил.

И этой доли был он сам избранник,
Он выбрал путь, и сам хотел так жить.
Среди чужих – не свой, среди своих – изгнанник,
Готов был жизнью за свободу заплатить.

II
Зверь вышел как-то утром на охоту
И вкус кровавой жертвы предвкушал,
Ведь хищника жестокую породу
Бог для убийства слабых создавал.

Пронзительным и острым волчьим глазом
Охотник вдруг оленя увидал.
Расправив грудь и выгнув спину разом,
К еще живой добыче побежал.

Но не успел достигнуть своей цели,
Последний вздох олень издал в чужих клыках.
Своим глазам сначала сам он не поверил:
Волчица серая стояла в ста шагах.

Она была как кошка грациозна,
И вместе с тем по-женски не спеша
Трофеем наслаждалась хладнокровно
Безжалостная хищная душа.

Один лишь взгляд, да и того довольно,
Не понял сам, как навсегда пропал.
Забилось сердце зверя неспокойно.
Забыв про все, он за волчицей наблюдал.

Она была пленительно красива,
Свободная охотница степей.
Держала голову свою так горделиво.
С тех пор все мысли были лишь о ней.

III
Матерый злился на себя, не понимая,
Что так влечет его? Он потерял покой.
И чем взяла его волчица молодая?
Боролся с чувствами, боролся сам с собой.

Он не любил и никогда не думал,
Что существует нечто больше, чем инстинкт.
Потерянный ходил он в своих думах,
Пытаясь ту охоту позабыть.

Но как волк не старался – все едино,
Обречены попытки были на провал.
Забыть не смог. И так неумолимо
Сердечный ритм все мысли заглушал.

Однажды он сказал себе: «Ты воин!
Чего хотел, всегда имел сполна.
Так и сейчас возьми, чего достоин,
Какая б не была за то цена!»

Цена была большая…но об этом дальше…
Быть вместе им пророчила судьба…
Но плата за безумство счастья
Порой бывает слишком велика…

IV
Волк и волчица так похожи были,
Две одиноких родственных души
Всю жизнь брели среди камней и пыли
И, наконец, судьбу свою нашли.

Они дыханием одним дышали
И мысли все делили на двоих.
Чего завистники им только не желали,
Но что влюбленным было до других…

Им море было по колено,
Да что там море… Целый океан!
Бескрайние просторы неба
Клал волк возлюбленной к ногам.

Им было больше ничего не надо,
Друг друга только ощущать тепло.
Всегда повсюду вместе, рядом,
Всем вопреки, всему назло.

На свете не было и никогда не будет
Столь преданно смотрящих волчьих глаз.
Поймет лишь тот, кто до безумства любит
И так же был любим хотя бы раз.

V
А дальше было все предельно просто,
Все точки жизнь расставила сама….
Но по порядку…Осень
Осталась в прошлом,
Взамен нее пришла зима…

Степь занесло и замело снегами,
Повсюду были заячьи следы.
И с солнца первыми холодными лучами
Ушла волчица в поисках еды.

В то утро волк проснулся не от ласки,
Не от дыхания возлюбленной своей.
Вскочил, услышав звонкий лай собаки,
И голос человека, – что еще страшней.

Охота началась. Завыла свора,
В погоню за волчицей устремясь,
На белоснежном чистом фоне
Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.

Она дралась как одинокий воин,
Бесстрашно на куски рвала врагов.
Соперника подобного достоин
Не был никто из этой стаи псов.

Они волчицу взяли в тесный круг
И в спину подло свои клыки вонзали.
От волчьей смелости пытаясь побороть испуг,
Охотники добычу добивали.

А человек за сценой наблюдал,
Ему хотелось крови и веселья,
Он ради смеха жизни клал
Без малой доли сожаленья.

VI
Все лапы в кровь – матерый гнал по следу.
Душа кричала: «Только бы успеть!»
Он так хотел подобно ветру
К любимой на подмогу прилететь.

Но не успел…
Своею грудью он закрыл лишь тело
И белоснежный оголил отчаянно оскал.
Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело,
Оставить волка своре приказал.

Охота кончилась, и свору отозвали,
Оставив зверю щедро право жить.
Но только люди одного не знали,
Что хуже участи и не могло уж быть.

Такую боль в словах не передать,
И не дай Бог ее почувствовать кому-то.
Волк жизнь свою мечтал отдать,
Чтоб для любимой наступило утро.

Но смерть сама решает, с кем ей быть,
Трофеями своими не торгует.
Нельзя вернуть… Нельзя забыть…
Здесь правила она диктует…

VII
И вот опять…как прежде одинок…
Все снова стало на круги своя.
Свободой обреченный степной волк
Без воли к жизни, без смысла бытия.

Померкло солнце, небо стало черным,
И в равнодушие окрасился весь свет,
С тоской навеки обрученный,
Печали принявший обет,

Зверь ненавидел этот мир,
Где все вокруг – напоминанье,
О той, которую любил,
С кем вместе жил одним дыханьем,

С той, с кем рассветы он встречал,
И подарил всего себя,
Ту, что навеки потерял,
И память лишь о ней храня,

Волк день и ночь вдвоем с тоской
Как призрак по степи блуждал,
Не видя участи иной,
Он смерть отчаянно искал.

Зверь звал ее, молил прийти,
Но слышал эхо лишь в ответ…
Забытый всеми на пути,
И жизнь ушла, и смерти нет…

Так еще долго в час ночной
Уставший путник слышал где-то
Вдали печальный волчий вой,
По стЕпи разносимый ветром.

***
Летели дни, недели, годы,
Пора сменялася порой
Слагались мифы, песни, оды
О том, как волк любил степной.

И только самый черствый сердцем,
Махнув презрительно рукой,
Промолвил: «Все вы люди лжете,
Нам не дано любви такой…»

 Развеяв ночи полнолунной тишину,
Протяжный вой несётся по округе,
Тоскливо воет, глядя на луну,
Волк одинокий, потеряв подругу.
Рвёт, изливает душу старый волк,
И нет ему покоя в лунном свете,
Не видит больше в жизни прок и толк,
Не хочет жить и ждёт прихода Смерти.
Ещё недавно бегали вдвоём,
Охотились, играли и любили,
Но люди обнаружили их дом,
Собачью свору с поводков спустили.
Остервенело бился серый волк
Свою подругу грудью закрывая,
И не один из псов навек замолк,
Упав на землю, кровью истекая!
Собак своих решили поберечь,
Охотники винтовки с плеч сорвали,
Запела смертоносная картечь,
В волчицу эти выстрелы попали.
Упала, в страшной боли заскулив,
Застывший, мёртвый взгляд прикрыли веки,
Увидев это, волк высоко взмыв,
Клыками в горло впился человеку!
Убив мгновенно, бросился бежать,
Роняя наземь капли алой крови,
Ему вдогонку начали стрелять,
Он падал, поднимался, падал снова…
Ушёл он от погони, серый волк,
И заросли на его теле раны,
Но он не видит в жизни прок и толк,
Коль нет подруги, дорогой, желанной…
09.06.2014.

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я дробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.


Уж хвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.


А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.

Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверное, он помочь не смог бы.

А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала.

Мы встретились с волком глазами.
"Глава семьи той", сразу понял я,
И только прошептал губами:
"Не трогай дочь, убей лучше меня."

Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.

А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За причиненные ему мной боль и горе,
За смерть его волчицы и детей.

Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил его ДЕТЕЙ

Шерсть цвета пепла. Глаза цвета моря. Волк-одиночка.
Что ему стая? Что ему свора? Хозяину ночи!
Что ему путник? Что ему странник? Что эти лица?
Шерсть цвета пепла. Взгляд словно манит. Серый убийца.
Одному легче. Одному проще. Жить в этом свете.
Одному легче. Живи, как захочешь, слушая ветер.
Шерсть цвета пепла, хоть и не старый. Просто матёрый.
Нигде на свете нет ему пары. Он одинокий.
Просто на свете нигде не найдётся. Нужной волчицы.
Что бы любила, слушала солнце, была убийцей.
Шерсть цвета пепла. Волк-одиночка. Свежие силы.
Лапы в крови у хозяина ночи. И полюбил он
Запахи страха, отчаянья, боли. Запах охоты.
Но поменяются скоро роли. Кончатся взлёты.
И непонятно, кто жертва, кто демон. Лишь запах крови.
С кровью на лапах, лишь себе верен. Не помня о боли.
А помогли бы! Был бы он стайный! Ведь помогли бы!
И вытекала кровь этой раны, кончились силы...
Что ему стая? Что ему свора? Хозяину ночи.
Только один он и умирает. Волк-одиночка.

Сибирский писатель В.Г. Распутин в повести «Живи и помни» удивительно точно отразил единую природу голосовой активности человека и зверя:
 «…С тех пор по ночам он (волк) стал подходить к зимовью. Он научил Гуськова выть. Волк устраивался на задах зимовья и затягивал свою жуткую и острую, на одном длинном дыхании, песню. Все на свете меркло перед ней — настолько тонким режущим лезвием, взблескивая в темноте, подступал этот голос к горлу. Страдая, что не может ни чем пугнуть зверя, Гуськов приоткрыл однажды дверь и в злости, передразнивая, ответил ему своим воем. Ответил и поразился: так близко его голос сошелся с волчьим. Ну что ж, вот и еще одна исполненная по своему прямому назначению правда: с волками жить — по-волчьи выть. „Пригодится добрых людей пугать”, — со злорадной, мстительной гордостью подумал Гуськов. Он прислушивался к волку и с какой-то радостью, со страстью и нетерпением вступал сам. Зверь, где нужно, затем поправлял его. Постепенно, ночь от ночи, Гуськов, догадавшись надавливать на горло и запрокидывать голову, убрал из своего голоса лишнюю хрипотцу и научился вести его высоко и чисто, поднимая в небо взвинчивающейся спиралью. В конце концов, волк не выдержал и отступил от зимовья. Но Андрей теперь мог обходиться и без него. Когда становилось совсем тошно, он открывал дверь и, словно бы дурачась, забавляясь, пускал над тайгой жалобный и требовательный звериный вой. И прислушивался, как все замирает и стынет от него далеко вокруг».

«Навеки твой»,- шептал уныло
Красивый волк, лежа в тени.
И кровь текла, все тело ныло,
Тянулись долго его дни.

«Навеки твой, Луна, и вскоре
я не увижу никогда
Ночного света, это-горе!
Так забери меня, Луна!

Я не хочу лежать здесь дольше,
Не видя ничего кругом,
Я понимаю ведь, что больше
Я не увижу родной дом!

Не видеть леса, поля - мука!
Не видеть стаю никогда,
И с ними предстоит разлука
Не временно… а навсегда!

ПОБЕГ ТРЕТИЙ.


Нынче мне не до смеха -
Я ударил в бега.
Надо мною потеха -
Со мною - беда.
Я от пота ослеп,
Вот попал в переплёт!
Ладно конные в след,
Но у них вертолёт.

Я весь взмок.
Я лечу на пределе,
Да и ловчие, видно, вспотели.
[ Читать далее... → ]

Когда затихают норы, и день обрывает бег, 
И звезды глядят на горы, одетые в синий снег, 
Когтями ветвей торчащих деревья грозят луне, 
И я выхожу из чащи, ступая по целине. 
И мне прикрывает спину заснеженный склон горы, 
Внизу подо мной - долина, овчарни и конуры, 
Все то, что необходимо двуногим: за срубом сруб, 
И запах тепла и дыма сочится из дальних труб. 
Вверху надо мной, в чащобе, в сплетенье густых теней, 
В сырой земляной утробе, укрытой среди корней, 
Оставившее на время за самок и дичь бои, 
Спит серое злое племя, сородичи спят мои. 
Что ж, грейте друг друга, братцы, в неласковый час зимы, 
Но стоит троим собраться, чтоб "я" заменить на "мы" - 
Защиты ли ради, корма, но всюду и навсегда 
Лишь две существуют формы: есть стаи и есть стада. 
Живой, как оно ни странно, есть просто будущий труп; 
Возьмем, например, барана: шашлык, одетый в тулуп. 
Однако, покуда с мехом не врозь еще потроха, 
Жизнь стадной овцы, смех смехом, по-своему неплоха: 
Пасись себе на просторе, не думая ни о чем, 
Не знай, что защитник вскоре окажется палачом, 
Зато он такой могучий, зато он хранит от бед, 
На всякий несчастный случай готов у него ответ. 
Под теплою кровлей хлева покойся в ненастный день, 
Хоть вправо беги, хоть влево - докуда ведет плетень, 
А лучше - беги туда же, куда впереди овца, 
Собой украшай пейзажи и многим смягчай сердца. 
Природа, однако, толком не может свести концы: 
Бывает, рожденный волком имеет душу овцы. 
Бывают и те, кто шкуру курчавую для игры 
На волчью свою фигуру напялил лишь до поры. 
Задумывал притвориться, стерпеть и собак, и ложь, 
До времени покориться, но время пришло - и что ж? 
Коварный сюрприз натуры не ведающим о том - 
Опасность овечьей шкуры, срастающейся с хребтом! 
А стая... Что значит стая? Исследуем без прикрас. 
Мораль у нее простая - не с нами, так против нас. 
И сила в ней есть, и твердость, и ровная поступь лап. 
О стайная эта гордость! Пусть даже ты мал и слаб - 
Ты наш, ты собрат, ты воин, ты вставший плечом к плечу! 
Не можешь быть недоволен, без права на "не хочу". 
Не пес, не пастух, не случай, но, свой до концов клыков, 
Командует стаей лучший из лучших ее волков. 
Верны и надежны фланги, едины порыв и пыл, 
Однако, чем выше в ранге, тем хуже прикрыт твой тыл: 
В семье малыши игривы, а в стае они молчат, 
Но сверлят седой загривок шальные глаза волчат, 
И нет вожаку пощады, когда промахнется он! 
Ведь стая - она не стадо, щадить - не ее закон. 
Но с детства я выбрал тропку от общей тропы вдали, 
И мне задавали трепку, но выправить не могли. 
"Ах, как это все некстати!" - вздыхает моя родня, 
Но я не желаю - в стаде. И стая - не для меня. 
Но я не желаю власти - своей или над собой, 
Мне чужды восторги части, сливающейся с толпой. 
Не часть и не половина - я целый, и в этом суть! 
Мне горы прикроют спину, мне звезды укажут путь. 
И я выхожу из круга, и я удаляюсь прочь. 
Одна у меня подруга - холодная злая ночь. 
Одна у меня морока - достойно встречать зарю. 
Одна у меня дорога - которую сам творю. 

На Тамбовщине, лютой зимою,
Рядом с логовом, прям на земле,
Серый волк с серой волчьей судьбою
На снегу белом выл при луне.

Ну а рядышком, в логове тёплом
Спят волчица и трое волчат,
И матёрый волк изредка смотрит,
Как три серых комочка сопят.

Вдруг под утро — истошные крики,
Лай собак изо всех уголков,
Это люди пришли веселиться,
Это люди погонят волков.

И волчица мгновенно проснулась,
Ощетинив стальные клыки,
А волчата в неё окунулись,
Чтоб найти в тёплой шерсти соски.

Снег на землю кружил,
Медленно, медленно таял,
Лес вдруг от криков ожил —
Значит, значит смерть рядом.

Серый волк, фыркнув, резко поднялся,
На волчицу взглянул и детей,
И секунду ещё задержался,
Пасть оскалил и прыгнул в метель.

Побежал он навстречу безумью,
Побежал он на встречу с судьбой,
Чтоб по снегу, по тропочке лунной
Всю толпу увести за собой.

И собаки, почуявши волка,
Завизжали, как стадо свиней,
И рыча, и скуля без умолку,
Потащили по следу людей.

Волк гнал свору от часу за часом,
Пока снова не стало темнеть,
И на дальнем овраге за чащей
Серый волк захотел умереть.

Тут легавые псы подбежали,
И запрыгали, лая, вокруг,
Но все сразу напасть не решались,
И живой обозначился круг.

Он порвал самых смелых в секунду,
И стоял, словно серый утёс,
И спешили со всех сторон люди,
И трещал между веток мороз.

Когда люди сюда прибежали,
Каждый радостно в воздух стрелял,
Восемь псов неживые лежали,
Ну а волк, весь шатаясь, стоял.

Только был он не серый, а красный,

Выделяясь на белом снегу,
И смотрел он спокойно и ясно
На кричащую рядом толпу.

Люди молча собак оттащили,
И вплотную к нему подошли,
И, ругаясь, его пристрелили,
И с собой, матерясь, унесли.

А весной, по проточной водице,
В тот глубокий и дальний овраг
Привела молодая волчица
Трёх весёлых, подвижных волчат.

Давным-давно в племени кайова жили юноша и его старший брат с женой. Как-то раз они разбили свой лагерь вдалеке от остального племени, чтобы поймать побольше добычи.

Молодой охотник оставлял своих жену и младшего брата в лагере, а сам уходил в леса. Каждый раз его брат поднимался на вершину холма, садился там на траву и терпеливо ждал возвращения охотника. Однажды, когда он собирался пойти на свой любимый холм, невестка сказала ему:

- Почему ты все время один? Хочешь, я стану твоей возлюбленной?

- Нет, - ответил юноша. - Я люблю своего брата и не могу с ним так поступить.





- Но твой брат ничего не узнает, - продолжала молодая женщина. - Только ты и я будем знать об этом.

Но юноша так и не поддался на ее уговоры.

Однажды ночью, когда все легли спать, молодая женщина пошла на тот холм, где всегда сидел юноша. Она начала копать там яму. Она выкопала такую глубокую яму, чтобы никто не услышал даже крика упавшего в нее. Затем она прикрыла яму травой и ветками, чтобы никто не смог ее заметить. Вернувшись домой, она потихоньку разделась и легла спать. 

На следующий день старший брат ушел за добычей, а младший вновь отправился к любимому холму. Женщина следила за ним и видела, как внезапно он провалился под землю. Она заглянула в яму и сказала:

- Думаю, что теперь ты захочешь, чтобы я любила тебя. Если ты согласишься стать моим, то я выпущу тебя. А если нет, ты так и умрешь в этой яме. 

- Нет, - ответил юноша.

Вернувшись домой, охотник спросил жену, где его брат.

- Я не видела его с тех пор, как ты ушел, - ответила она. - Знаю только, что он полез на холм.

Когда молодой человек с женой легли спать, он вдруг сказал жене, что слышит какой-то голос.

- Это волки воют, - отозвалась молодая женщина.

Охотник не спал всю ночь. Он сказал жене:

- Должно быть, ты ругала его за что-то, и поэтому он ушел из нашего дома. Может, он вернется?

- Я ничего ему не говорила. Каждый раз, когда ты уходил на охоту, он залезал на вершину того холма и сидел там.

На следующий день они собрались и вернулись в деревню к остальному племени, чтобы посмотреть, не там ли младший брат охотника. Его там не было. Они решили, что он погиб. Отец и мать оплакивали его.

* * *
Юноша, сидя в глубокой яме, тоже плакал. Он умирал от голода. 

Взглянув вверх, он вдруг кого-то увидел. На краю ямы стоял волк.

- Как ты попал туда? - спросил волк.

Юноша рассказал ему, что случилось, и что он из-за своей невестки попал в такую беду.

- Я вытащу тебя оттуда, - прорычал волк. - Но тогда ты станешь моим сыном.

Раздался волчий вой. Взглянув вверх, пленник увидел стаю волков. Они начали раскапывать одну сторону холма и вскоре юноша смог выбраться из ямы. Было очень холодно. Когда наступила ночь, волки легли рядом с юношей, согревая его своими телами.

На следующее утро волки спросили, что он обычно ест. Юноша ответил, что он ест мясо. Тогда волки нашли теленка, убили его и принесли ему. Юноше нечем было разделать тушу, поэтому волки разорвали теленка на куски и досыта накормили молодого человека. Волк, который нашел парня, спросил остальных, не знают ли они, где можно достать нож. Один из волков ответил, что может найти нож. Теперь юноша мог сам разделывать добычу, которую волки приносили ему.

* * *
Через некоторое время один из жителей деревни увидел стаю волков и среди них человека. Он пытался разглядеть, кто это, но было слишком далеко. Вернувшись домой, он рассказал об этом своим соплеменникам. 

Несколько индейцев отправились охотиться на волков, но стая убежала, а вместе с волками убежал и юноша.

На следующий день все племя пошло искать стаю, чтобы посмотреть, что за человек с ними. В конце концов, люди настигли юношу, поймали и связали его. Он сопротивлялся, кусаясь, словно волк.
Вдруг неподалеку раздался волчий вой. Юноша попросил отца и брата отпустить его к волкам, послушать, что они хотят сказать. Брат с отцом боялись отпускать парня, им казалось, что он не вернется назад, но все-таки они развязали веревки.

Вскоре юноша вернулся в деревню.

- Как ты оказался у волков? - спросили его брат и отец.

Он рассказал им, как невестка выкопала яму, и он в нее провалился, как волки вытащили его и с тех пор он стал жить с ними.

Волк велел юноше связать невестку бычьими кишками и привести к нему. Отец и мать ее, узнав, что она сделала с юношей, согласились, что ее следует отдать волкам на съедение. Вся деревня собралась посмотреть, как ее поведут на то место, которое указал волк. Подойдя к указанному месту, юноша завыл, и отовсюду сбежались волки. 

- Вот та, которая хотела убить меня, - сказал он своему отцу-волку:

И волки накинулись и разорвали ее.

Мрак.Холод.Снег падает в мир
как Бога небесная манна.
Забиться скуля,сберегая тепло
в логово от бурана.
Но волчья натура как зов вожака
толкает упругие ноги.
Лечу,касаясь сугробов слегка
по пахнущей жертвой дороге.
Колючая вьюга за мною бежит,
недобрая дочь Февраля.
Цепочку следов подарит маня,
покрытая белым земля.
Смерть вместе со мной
по оленьим следам 
забрать полетела свое.
Плыл в воздухе страх
убегающих ног...
И тут я увидел ее ...
И лапы вросли, и сперло мне грудь,
запрокинув голову ввысь,
мой голос со светом сливаясь твоим,
над бездной немой повис.
Холодной Луною зовешься ты,
взирая сквозь веки тумана.
И белые хлопья скрывают мечты
уснув под покровом обмана.
Сияющих звезд серебро - Водолей,
насмешка над твердой рекой.
Куда, королева студеных ночей
ты унесла мой покой?
Добыча ушла,больше нет ничего,
лишь место пустое в груди.
Душа по ступеням седых облаков
к холодной луне иди .

Взвыл на луну! В тыл, завернул,
Слепо, куда волчица.
Знаю ты где, но стая людей
Вслед за тобой волочится.
Мне не успеть. Медная плеть
Ветра по морде хлыщет.
Нам не уйти. Слабеешь? Вертись!
Мёртвую сразу сыщут.
Чуют нас псы. Хочу у лисы
Взять все её повадки.
Их уведу. Злых, на беду,
Мчащих, свирепых, хватких.
В яростный пляс я тут увяз,
Псов разрывая в клочья.
Но в этот раз, пуля меж глаз
Сделает путь мой короче.
Ночь истечёт - кончен расчёт.
Кровью рассвет сочится.
По облакам к небесным волкам-
Роль отыграл, волчица