Дождь...Что это такое? Почему он так притягивает?Ведь это всего лишь капли воды, падающие с неба. Но...
Иногда кажется что это небо плачет, как будто понимает, что тебе плохо
Иногда кажется что дождь хочет скрыть твои слезы от других, хочет что бы ты казалась сильной
Иногда кажется что своими каплями дождь обнимает тебя, утешает, защищает...
Иногда кажется, что только дождь понимает тебя
Иногда кажется, что дождь твой лучший друг, и единственный...
Иногда кажется, что ты с дождем единой целое
Так кажется только несколько минут, тогда, когда ты стоишь под летним небом, и на тебя падают тысячи теплых капель, тогда, когда ты стоишь под дождем!

  Есть в дожде откровенье - потаенная нежность. 
 И старинная сладость примиренной дремоты, 
 пробуждается с ним безыскусная песня, 
 и трепещет душа усыпленной природы.

  Это землю лобзают поцелуем лазурным, 
 первобытное снова оживает поверье. 
 Сочетаются Небо и Земля, как впервые, 
 и великая кротость разлита в предвечерье.

  Дождь - заря для плодов. Он приносит цветы нам, 
 овевает священным дуновением моря, 
 вызывает внезапно бытие на погостах, 
 а в душе сожаленье о немыслимых зорях,

  роковое томленье по загубленной жизни, 
 неотступную думу: "Все напрасно, все поздно!" 
 Или призрак тревожный невозможного утра 
 и страдание плоти, где таится угроза.

  В этом сером звучанье пробуждается нежность, 
 небо нашего сердца просияет глубоко, 
 но надежды невольно обращаются в скорби, 
 созерцая погибель этих капель на стеклах.

  Эти капли - глаза бесконечности - смотрят 
 в бесконечность родную, в материнское око.

  И за каплею капля на стекле замутненном, 
 трепеща, остается, как алмазная рана. 
 Но, поэты воды, эти капли провидят 
 то, что толпы потоков не узнают в туманах.

  О мой дождь молчаливый, без ветров, без ненастья, 
 дождь спокойный и кроткий, колокольчик убогий, 
 дождь хороший и мирный, только ты - настоящий, 
 ты с любовью и скорбью окропляешь дороги!

  О мой дождь францисканский, ты хранишь в своих каплях 
 души светлых ручьев, незаметные росы. 
 Нисходя на равнины, ты медлительным звоном 
 открываешь в груди сокровенные розы.

  Тишине ты лепечешь первобытную песню 
 и листве повторяешь золотое преданье, 
 а пустынное сердце постигает их горько 
 в безысходной и черной пентаграмме страданья.

 В сердце те же печали, что в дожде просветленном, 
 примиренная скорбь о несбыточном часе. 
 Для меня в небесах возникает созвездье, 
 но мешает мне сердце созерцать это счастье.

  О мой дождь молчаливый, ты любимец растений,
 ты на клавишах звучных - утешение в боли, 
 и душе человека ты даришь тот же отзвук, 
 ту же мглу, что душе усыпленного поля!

Сквозь сетку бесконечного дождя
Перед глазами замерших прохожих,
Друг к другу мы бежали: ты и я,
Не чувствуя холодных брызг на коже.
Ладонь в ладонь - и сладостная дрожь,
Ответом на короткое касанье.
Нас целовал ошеломленный дождь,
Затихший в ожидании признанья.
И музыкой дождя напившись всласть,
Как эхо, сердце вторило напевам.
Да пряталась безудержная страсть
В одежде мокрой и прилипшей к телу.
Казалось, окружающий мир пуст.
Для нас двоих, ослепших от объятий.
Дождю салютовали силой чувств,
На зависть тем, кто прятался от капель.
Мгновение, похожее на сон,
Чарующий надеждой звездный вечер,
Влюбленные, укрытые дождем,
Пропитанные счастьем этой встречи

Автор: Алексеева Евгения

Столько нежности нет ни в ком!

Кто постичь смог тебя, тот прав.

И в гортани досадный ком,

Не имею на тебя прав!

Я иду за тобой след в след,

Я ловлю твой ритм, легкий шаг,

Я как тень твоя - меня нет,

Но и тенью уже быть рад!

И остаться с тобою - грех,

А уйти не хватает сил!

Белой птицей метнулась вверх.

Ну, зачем я тебя отпустил!

Ты оставила только грусть,

Пролилась проливным дождем,

Я один теперь. Ну и пусть!

Ты же - вечность в сердце моем!

border="0" author_email="iren-ve@mail.ru" album_name="Блоги" album_url="_blogs" image_id="505" width="350" height="480" title="" theme="misc">

Она любила синий дождь,
А он любил любовь.
Она дарила ему ложь,
Растерзаную в кровь.
Она рыдала невпопад,
А он летел на свет.
И на губах остался вкус
Растаявших конфет.
Он понимал её слова,
И сам любовь сберёг,
Когда в руках её замёрз
Последний мотылёк.
Он не мечтал и не искал
В её глазах ответ.
У поцелуев снова вкус
Растаявших конфет...

Я ДОЖДЬ. Меня не сделаешь своей,
но свежести моей вкусив однажды,
не утолишь иною влагой жажды...
Я СОЛНЦЕ. Не жалей меня!! Не тронь!!
Я светом взгляд померкнувший утешу, усыплю лаской и теплом изнежу.
А прикоснешься - обожгу ладонь!!
Я РАДУГА. Я рядом.
Коснуться можно взглядом.
Я ВОЗДУХ. Не пытайся удержать
.Дыши!! Пока даю собой дышать.....

"Не потеряй мою любовь"

Автор: Маковей Мария

Не потеряй мою любовь,

Она тебе не помешает,

Она лишь облаком растает

На небосводе голубом,

На землю праведным дождем

Прольется и опять восстанет.

Не потеряй мою любовь.

Не разбивай мою мечту,

Мою последнюю надежду,

Между тобой и миром, между

Невысказанных слов любви

Она метается, увы,

И не найдет причала прежде,

Чем сможешь ты ее найти.

Не укрощай желаний пыл,

Он душу в холод согревает,

Когда она одна летает,

И разум кажется остыл,

Где ты любовь мою забыл,

Но взгляд твой чувства воскрешает

Не укрощай желаний пыл.

Не умирай на склоне лет,

Я жизнь свою тебе оставлю,

И может быть тебе понравлюсь

Стихов забытых как поэт,

Звезды далекой яркий свет,

Тебе в пути светить останусь

И ограждать тебя от бед

ДОЖДЬ... Зарождается в небе,высоко где-то там,испаряясь вновь возвращается в высь. Мелкими каплями бьёт по губам,крадётся по земле,как бесшумная рысь. Тонкими струйками мутной воды,по водосточным трубам он убегает. При лучах солнца,касаясь земли,мёртвую зелень к жизни возвращает. Он идёт по миру,смывая всё зло,но люди даже этого не понимают. Открывая зонты прячуться от него,его небесную силу тем самым ломают. Он идёт по миру и дарит добро,насквозь пробивая сухую одежду. И даже тем,кому уже всё равно,разноцветной радугой вселяет надежду...

  Дождь, дождь, дождь. Он идёт всего три дня, а кажется, что целую вечность. Дождь повсюду: барабанит по стеклу, по крышам домов, разливается лужами по асфальту. Город затянуло пеленой дождя. Дождь везде, и на душе у меня тоже дождь.
Дождь пришёл неожиданно, когда я его совсем не ждала. Когда в моей жизни светило яркое солнце благополучия. Когда всё ладилось на работе, когда в моей квартире поселился мой, по-настоящему мой, мужчина, когда я забросила стихи и краски и превратилась в уверенную, самодостаточную женщину, которой когда-то так мечтала стать.
Дождь пришёл во сне. В этом сне мне снова было двадцать лет, и сначала дождь был освежающим и приятным, он ласкал мои плечи, целовал губы мокрыми струйками и веселил меня своей свежестью. И рядом со мной был мужчина. Тот самый, которого я считала, что успешно забыла. Он был рядом, на расcтоянии ладони, он держал меня за руку, и своим плечом я явственно ощущала его сильное, мокрое и такое любимое плечо. Во сне всё было реальным и нереальным. И где-то в глубине своего сонного подсознания я понимала, что что-то не так. Что мужчины этого рядом быть не может и что мне давно уже не двадцать, но эта мысль была туманной и не имела чёткой формы, она просто придавала нашему свиданию под дождём какой-то горьковатый привкус будущей и прошедшей потери.
Я проснулась резко, вынырнула из сна, осмотрелась вокруг. В окно било утреннее солнце, рядом спал мой мужчина, а мне было свежо и сладко, и на губах ещё остался вкус желанных, прохладных губ человека, которого я так успешно забывала все эти годы.
Я посмотрела на спину моего мужчины и впервые за два года нашей совместной жизни мне стало неприятно его видеть. Мне хотелось вернуться обратно в сон, почувствовать лёгкость ног и рук, почувствовать желание низом живота, увидеть глаза, руки и губы, которые я не сумела забыть.
Весь последующий день я старалась избавиться от наваждения, старалась не думать о том, что было и что не может больше повториться, старалась загрузить себя делами, пройтись по городу и забыться. Но свежие струи дождя преследовали меня, заставляя всё вспомнить.
Он был фотографом. Немного известным. А мне было двадцать лет, я считала себя очень взрослой, умной и самостоятельной. Я недавно вырвалась из родительского гнезда, жила одна в маленькой квартирке, училась всему понемногу, в том числе и живописи, ночами пропадала с друзьями, и зарабатывала себе на жизнь переводами.
Мы познакомились на какой-то выставке современного искусства. Он подошёл ко мне сзади, и я, не оборачиваясь, почувствовала его спиной, плечами и затылком. И когда он сказал мне ничего не значащую фразу, мне стало жарко и очень захотелось обернуться и вместе с тем оборачиваться не хотелось, чтобы максимально продлить эту минуту. Но стоять так долго было по меньшей мере неприлично, и я посмотрела на обладателя этого голоса и такой бешенной энергетики.
Зелёные глаза, вот что я увидела сразу. Нереально красивые глаза цвета моего любимого моря.
- Я - Евгений. Можно я Вас сфотографирую?- спросил он и протянул мне руку. Я доверчиво положила свою ладонь в его. Едва я дотронулась до его руки, ощущение полёта и неконтролируемого счастья охватило меня и не покидало потом очень долгое время.
Мы пили коньяк, яростно целовались, и он фотографировал меня с распухшими от поцелуев губами, с затуманенным от коньяка и близости взглядом. "Сэм, - шептал он мне в волосы. - Ты только моя, Сэм".
Он называл меня Сэм, сразу переименовав меня из Симы, как меня называли друзья и Серафимы, как родители назвали в честь далёкой бабушки. Мы встречались в кафе, бродили по паркам, разговаривали и чувствовали друг друга каждой стрункой своей души и тела. И мне почему-то хотелось ему рассказывать о таких вещах, которые я пыталась скрыть от окружающих. А он рассказывал мне не только о своих удачах, но и о промахах.
Была ли это любовь или это был гипноз, трудно понять. Любовь предполагает тепло и семейный уют, мечты о детях, походы по магазинам, халат и совместный просмотр телевизора. А мы курили одну сигарету на двоих, целовались почти не переставая и всегда горели от одного и того же желания - обладать друг другом целиком и полностью.
Мы пили друг друга, как истосковавшиеся от жажды путники. Моя жизнь раскололась на до и после. До встречи с ним и после встречи. Всё, что было до, казалось мне скучным, банальным и блеклым. После же встречи и небо стало ярче, и звезды манили больше, и вино было каким-то непозволительно вкусным и пьянящим.
В самый разгар летнего сезона он позвал меня в Крым. Это было прекрасное время. Время дикого неуправляемого танца нашей любви и страсти. Дни отпуска пролетели незаметно и вместе с тем казалось, что прошла целая жизнь. Наша короткая счастливая жизнь.
Перед отъездом вдруг пошёл дождь. Он был повсюду, этот красивый дождь, и Женя фотографировал меня под дождём, а я поднимала вверх руки-крылья и смеялась просто от того, что рядом был Женька, дождь, Крым и наша любовь.
Мы вернулись и разъехались по своим квартирам. Женька пришёл на следующий день, и я почувствовала какую-то тревогу, которая передавалась от него ко мне по каким-то невидимым связывающим нас импульсам. Он смотрел на меня с какой-то непривычной для меня нежностью.
- Сэм, - напрягающе. - Нам надо поговорить!
Мне стало страшно.
- Сэм? - уже вопросительно.
- Да, - одними губами прошептала я и села напротив него.
- Мне надо уехать, Сэм, - он никогда так часто не повторял моё имя.
- Куда? В Москву? На выставку?
- Нет, далеко, гораздо дальше. Я должен уехать в Штаты.
И он ещё долго говорил о том, что уже второй год там живёт жена с простым русским именем Наташа и дочка, а у него не были готовы документы, а теперь вот уже всё в порядке и надо уезжать.
- Когда?- я спросила, цепляясь за тонкую ниточку надежды.
- Завтра.
Мне хотелось много чего ему сказать. Но где-то в горле все слова застряли и болели там, царапая меня изнутри. Мне хотелось рассказать ему, что я не смогу без него жить, хотелось говорить ему про те самые до и после, про руки-крылья и моё вечное лето рядом с ним. Но я только смотрела в окно, где шёл проливной дождь, смотрела, не моргая, на упругие тяжёлые капли, которые падали за стеклом на мокрый карниз, а мне казалось, что эти капли бьют по мне, и с каждым ударом я становлюсь всё меньше и меньше, тоньше и тоньше, слабее и слабее.
- Прости меня, Сэм,- он сказал откуда-то издалека.
Он сидел рядом, на расстоянии вытянутой руки, и я смотрела на его такое родное, загорелое лицо, смотрела, не понимая и понимая, что больше никогда его не увижу. И мне вдруг захотелось громко-громко закричать, поднять вверх руки и кричать не переставая, как кричат раненные птицы.
Но я продолжала сидеть и молчать. Смотреть то на него, то на шумящий за окном дождь. И слова стали такими тяжёлыми, как пушечные ядра. И комок в горле мешал дышать, плакать и просто говорить. Он целовал меня в волосы, уголки губ, в сухие глаза и что-то говорил, а я сидела, как мраморное изваяние и молчала.
Я плакала уже потом, когда улетел самолёт. Я шла под дождём, пила коньяк из бутылки, и дождь смешивал слёзы и воду на моём лице. Я ступала в лужи и кричала всего одну строчку из песни: "Америка-разлучница, Америка-разлучница". Я очень хотела спеть эту песню до конца, но никак не могла вспомнить слов, и только с рыданием кричала эту строчку, и редкие прохожие шарахались от меня и смотрели удивлёнными глазами.
Когда был выпит весь коньяк и не осталось сил плакать, пришла моя подруга Танька и вытащила меня из дому. Я стала заново учиться жить. И опять моя жизнь раскололась на две половины. Только теперь до его отъезда и после. До отъезда было мандариновое лето, летом не бывает мандаринов, наверное, поэтому и всё, что было, казалось нереальным и до боли реальным, а после отъезда была сухая, крепкая, как жёлудь, осень.
Я научилась жить без него. Я устроилась на хорошую работу. Завела нужные знакомства, переехала в центр города, стала носить костюмы вместо легкомысленных платьев. И у меня появился мужчина. Деловой, практичный, и называющий меня ласково Сима. Я собрала свою жизнь по крупицам, заставила себя забыть о своём юном беззаботном счастье, я смогла, я сумела стать сильной. Только у меня больше не было крыльев.
А сегодня впервые мне приснился Женька, Крым, дождь и наша любовь. Я бродила по городу, заблудившись в своих мыслях, я вновь и вновь переживала ощущение, подаренное мне сном.
Случайно забрела на выставку фотографий и долго рассматривала какие-то пейзажи, цветы и чьи-то лица. С чёрно-белой фотографии на меня смотрела смеющаяся девчонка, поднявшая вверх руки-крылья. Капли дождя на лице, мокрое короткое платье и безудержное веселье, рвущееся с фотографии. Оно било в меня фонтаном, оно вдруг растопило всю мою уверенность, разбудило те чувства, которые я так успешно пыталась в себе похоронить.
- Сэм? - он сказал это откуда-то сзади. И мне не хотелось поворачиваться. Как давно меня никто так не называл. Сэм... Сэм...
Он изменился, даже постарел. Чужой мужчина с до боли родными глазами и голосом смотрел на меня, как на восьмое чудо света. Как будто не прошло восемь долгих лет. Как будто только вчера мы вернулись из отпуска. Как будто мне снова двадцать и у меня есть крылья.
Он всё шептал мне: "Сэм, Сэм", - а я смотрела на витрину за его плечом и думала, действительно ли за окном идёт дождь, или это я так сильно плачу...

И снова дождь... и вновь взлетаю...
И под дождем - я вновь живу...
Под каплями так сладко таю...
И грустно в небесах плыву...

Мне не страшны раскаты грома
И молний блеск приятен мне...
Ведь под дождем я вновь как дома...
Лишь под дождем так сладко мне...

Привет, опять идут дожди,

И листья падают под ноги,

И лужи шепчут подожди,

Но тень твоя, лишь в этот миг,

Напомнит мне твоих глаз слёзы,

Они как этот дождь немы.

Укрывшись под одним плащом -
А дождик-то худой да редкий -
Сидят, притихшие, в плющом
Обвитой голубой беседке.
А рядом белогрудый голубь
Зерно набухшее клюет...
И дождик этот - просто повод,
Обнявшись, посидеть вдвоем.

Людмила Буратынская

Я сегодня прольюсь дождем,
Чтоб в автобус ты сесть не смог,
И пошел бы домой пешком,
Весь насквозь до нитки промок.
Буду рядом с тобой идти,
Что-то на ухо тихо шептать,
И бессовестно по пути
На глазах у всех обнимать.
Не заметит никто ничего,
Да и ты вряд ли что-то поймешь…
Просто я, чтоб побыть с тобой,
Превратилась сегодня в дождь...

Быть дождём и стучаться в окно...
Шаловливым солнечным лучиком...
Хоть немного быть заодно -
Эпизодом, мгновеньем, случаем...
Быть с тобою - и там, и тут...
Я уже не могу без этого!
Ну, хотя б на один маршрут
Быть случайным счастливым билетиком...
Быть в стакане каплей воды
И слезой, по щеке скользящей;
Слабым светом далёкой звезды;
Хомячком, на коленях спящим;
Шелестящей осенней листвой
И дымком костерка походного...
Кем угодно – но быть с тобой!
Не стесняя тебя – свободного...

Сквозь темные необъятные тучи пробился маленький лучик, а по нему спустилась девушка с серебристыми волосами, со светло-серыми глазами и с большими белыми крыльями за спиной.
Она села на край крыши одного небоскреба, свесив свои босые ноги вниз, наблюдая, как из колодца вылезает черноволосый парень с небольшими рожками на голове. Он посмотрел наверх и сразу же оказался на той же крыше с ней.
Посмотрев в его черные глаза, девушка рассмеялась и расправила крылья...
- Чего смеешься? спросил паренек.
- Над тобой...Черт, а так высоко забрался, не уж то на мир посмотреть?
- Нет, на ангела поглядеть...в его словах была ухмылка. Интересно, вы там по номерам или есть имена?
- На небесах каждому дано свое имя...
- А какое же дано тебе?
- Диана-я, назвали в честь богини...
- А я вот тринадцатый, тринадцатого умер, видимо, не повезло...А при жизни просто Данилой был...
- Давно ты так? За что тебя?
- Давно. За что, не помню...наверно, грех большой был...
- А меня именно с этой крыши и скинули...только это в памяти осталось...Резкая боль, а после крылья за спиной...
- Её глаза вдруг стали еще светлей, и устремили свой взгляд вниз, как будто ожидая что-то увидеть. Шел дождь, но ни одна капля не попадала на нее.
- Ты плачешь? спросил вдруг тринадцатый.
- Ангелы не могут плакать.
- А если б могла, то плакала?
- Наверно...
- Не стоит, Забудь. Быть чертом проще, не задумываешься так сильно о земных чувствах, не любишь, не жалеешь о потеряном.
- А кому от этого проще?
- Всем…
Они на минуту замолкли.
- А ты красивая. Вот только слишком от меня высоко, да и с нимбом над головой, тебя не достать.
- Я вся как на ладони и сижу рядом с тобой. Но только зачем я тебе?
- Может помолиться?
- Не смеши, пришел из ада ты и меня стремишься обольстить.
- Я не имею таких корыстных целей. Но как ангела можно не любить? Это не в твоих силах. Не можешь ты этого постичь. Не верь речам моим без смысла, не верь тому, что говорю. В душе моей не все так чисто, но все же может, я люблю?
Она, было, улыбнулась, но тут же скрыла свою улыбку. Промолчав, будто с трудом выдавила слова:
- Мне кажется, что я тебя знаю. У тебя такой знакомый голос. Может мы встречались при жизни.
- Нет, не может быть такого, наверно, ты паинькой была, раз ангелом стала, а я наоборот. Мы вращались в разных кругах. А жаль…
- Ты не прав, я все же тебя знаю…Только не помню откуда…
- Вспомнишь, позови. Я пошел…Он развернулся и, уходя, исчез.
Диана тоже улетела, но всё же попыталась вспомнить этот голос и глаза, безуспешно…Смерть стерла её память, оставив только некоторые части.
На следующий день, на том же небоскребе тринадцатый сидел и смотрел в небо. Его черные глаза были пустыми, и казалось, что они погружены в бездну.
«Если бы ты знала, что, попадая в ад, ты не забываешь своих грехов. Если бы ты знала, что я совершил самый ужасный из них. Если бы ты знала, что я решил покончить жизнь самоубийством. Если бы ты знала, что мою любимую девушку, столкнула с крыши одна из ее подруг. Если бы ты знала, что моя любимая девушка - это ты. Я лишил себя жизни, так как не мог без тебя жить, но существую в муках за свой решительный поступок…Если бы ты знала, как я тебя люблю…

Я вернусь в этот мир еще через пару столетий.
Я вернусь в этот мир, по Тебе одному лишь скорбя.
Будут розы цвести, будут так же улыбчивы дети,
Будет всё, как и прежде, но только не будет Тебя.

Или будешь цветком - удивительно синим и нежным
И отчаянно гордым, но с более тонкой душой.
Я Тебя отыщу в этом красочном море безбрежном,
Я спущусь к Тебе с неба алмазною каплей большой.

Будет всё, как и прежде: в дурманящий запах покоса
Я спущусь в эту ночь серебристым, душистым дождём.
И обнимут Тебя тихим утром прохладные росы,
И, как прежде, рассвета с Тобою вдвоём подождём.

А потом на заре два счастливых, как мы, человека
Приподнимут бутон и разделят росу на двоих.
Ах, как долго мне ждать это утро далекого века.
Я сегодня хочу быть дождём на ладонях Твоих.

Светлана Смолина

Никто не в силах предсказать,
Что может ждать наш впереди,
Нам и не нужно это знать;
Ты дремлешь на моей груди,
Проснувшись с утренней зарей,
Когда луна любви ушла,
Ласкаю взглядом я тебя:
"О боже, как ты хороша…
" Так безмятежен и глубок
Тот сон, что ныне видишь ты.
Как нежной розы лепестки,
Лица прекрасные черты.
Зачем гадать нам наперед,
Что предназначено судьбой,
Любовь всегда ведет вперед;
За ней идем и мы с тобой.
Та ночь, что вылилась дождем,
Открыла мир чудесный нам,
Где все прекрасные мечты
Подобны легким облакам.
Там есть Желания моря
И океаны Наслажденья,
Бескрайние поля Любви,
Зеленые леса Забвенья.
Всё это нам принадлежит,
До той поры, пока мы вместе.
Давай хранить наш чистый мир,
Где места нет ли лжи, ни лести.
Его создали мы вдвоем,
Дождь мерно вторил за окном,
В такт барабаня по стеклу,
Попасть желал, наверно, в дом.
Дождь любопытен был и молод,
Хотел покинуть ночи холод;
Попасть туда, где кто-то стонет.
Входи, ты не мешаешь нам,
Тебя никто здесь не прогонит,
Окно открыто, видишь сам…