Евгений Попов,
31-03-2010 23:10
(ссылка)
Без заголовка
Расул Гамзатов - великий человек! я думаю со мной согласятся все участники сообщества!!! мне безумно нравятся его стихотворения, хотя я прочитал далеко не все!!! БЕРЕГИТЕ ДРУЗЕЙ, БЕРЕГИТЕ МАТЕРЕЙ - потрясает!!!
Крэдо Расула Гамзатова
* * *
Мы все умрем, людей бессмертных нет,
И это все известно и не ново.
Но мы живем, чтобы оставить след:
Дом иль тропинку, дерево иль слово.
Не все пересыхают ручейки,
Не все напевы время уничтожит,
И ручейки умножат мощь реки,
И нашу славу песня приумножит.
* * *
Мне ль тебе, Дагестан мой былинный,
Не молиться,
Тебя ль не любить,
Мне ль в станице твоей журавлиной
Отколовшейся птицею быть?
Дагестан, все, что люди мне дали,
Я по чести с тобой разделю,
Я свои ордена и медали
На вершины твои приколю.
Посвящу тебе звонкие гимны
И слова, превращенные в стих,
Только бурку лесов подари мне
И папаху вершин снеговых!
* * *
Ты, время, как палач, в урочный час,
Не оглашая приговоров длинных,
Торжественно лишаешь жизни нас —
Всех равно: и виновных и невинных.
Но был закон на свете с давних пор,
Чтоб спрашивал последнее желанье
У тех, над кем свершилось наказанье,
Палач, пред тем как занести топор.
Чего ж возжажду я всего сильней?
Я жизнь прожил, чего ж хотеть мне боле?
Стремление к любви — вот что моей
И первой было и последней волей.
И пусть в свой час подводит жизнь итог,
Я все сказал и сделал все, что мог.
Мы все умрем, людей бессмертных нет,
И это все известно и не ново.
Но мы живем, чтобы оставить след:
Дом иль тропинку, дерево иль слово.
Не все пересыхают ручейки,
Не все напевы время уничтожит,
И ручейки умножат мощь реки,
И нашу славу песня приумножит.
* * *
Мне ль тебе, Дагестан мой былинный,
Не молиться,
Тебя ль не любить,
Мне ль в станице твоей журавлиной
Отколовшейся птицею быть?
Дагестан, все, что люди мне дали,
Я по чести с тобой разделю,
Я свои ордена и медали
На вершины твои приколю.
Посвящу тебе звонкие гимны
И слова, превращенные в стих,
Только бурку лесов подари мне
И папаху вершин снеговых!
* * *
Ты, время, как палач, в урочный час,
Не оглашая приговоров длинных,
Торжественно лишаешь жизни нас —
Всех равно: и виновных и невинных.
Но был закон на свете с давних пор,
Чтоб спрашивал последнее желанье
У тех, над кем свершилось наказанье,
Палач, пред тем как занести топор.
Чего ж возжажду я всего сильней?
Я жизнь прожил, чего ж хотеть мне боле?
Стремление к любви — вот что моей
И первой было и последней волей.
И пусть в свой час подводит жизнь итог,
Я все сказал и сделал все, что мог.
КЛЯТВА СЫНОВЕЙ
С головами поникшими
Над отцами погибшими
Встали мы.
Над легендой повитыми
Их могильными плитами
Встали мы.
Им, как будто бы мысленно,
Тихо мы и не выспренне
Говорим:
«Листья вашего дерева,
А не серая тень его –
Это мы!
Эхо вашего голоса,
Зерна вашего колоса –
Это мы!
Битв минувших не отблески,
А законные отпрыски –
Это мы!
Меж годами посредники,
Вашей славы наследники –
Это мы!
Всех имен ваших словники,
Ваших кровников кровники –
Это мы!
Ваших помыслов вестники,
Вашей правды наместники –
Это мы!
Ваших давних наветчиков
Превратили в ответчиков –
Это мы!
Продолжение повести
Вашей чести и совести –
Это мы!
Ваших судеб защитники,
Не лохматые битники –
Это мы!
Ваших дум воплощение
И грехов отпущение –
Это мы!
Верность вашим обличиям,
Верность вашим обычаям –
Мы храним!
Верность вашему воинству
И мужскому достоинству –
Мы храним!
Верность вашему мужеству
И великому дружеству –
Мы храним!
Верность вашей душевности
И святой вашей верности –
Мы храним!
Сами ставшие взрослыми,
Вам клянемся мы веснами,
Светом собственных глаз
И огнем над метелями,
Хлебом и колыбелями –
Быть достойными вас!»
КИНЖАЛ
Со стены я снимаю старинный кинжал
И сжимаю в руке неумело...
Я ни разу на пояс тебя не цеплял,
Чтобы мчаться на бранное дело.
Я, быть может, порой твой тревожу покой,
Пыль со стали стирая холстиной.
Что ж до крови, то крови не то что людской, –
Ты ни птичьей не знал, ни звериной.
Ты висишь как безделка, а я до сих пор,
Слыша тихий, но явственный голос,
То на палец попробую, как ты остер,
То попробую, режешь ли волос.
Жизнь дала мне оружье. Оружье мое
Мир несет и с тобою не схоже,
Почему же я глажу твое острие,
Сталь точу, вынимая из ножен?
Почему же тебя берегу и берег
Я, отпетый добряк-стихотворец?..
Почему?..
Мне ответил кинжал, если б мог:
«Потому, что ты все-таки горец!»
Завещание Расула Гамзатова
"Уходит, уходит, уходит
Двадцатый прекрасный мой век,
Которому был я угоден
За то, что живой человек..."
Последняя воля Расула
(Из завещания поэта):
10 октября я зашел проведать Расула Гамзатовича Гамзатова. Он лежал в больнице на Мичуринском проспекте. Мы с Арсеном Атаевичем Атаевым, который также лечился в этой больнице, зашли к нему.
Расул Гамзатович много и очень удачно шутил. А потом сменил тему разговора и начал вдруг говорить, что в последние дни занят составлением завещания.
В связи с этим он рассказал, что великий Шамиль трижды писал свое завещание. Первый раз это было перед битвой под Ахульго. Тогда Шамиль завещал дагестанцам, чтобы звон сабель постоянно ласкал слух погребенного в горах имама. Второе завещание было составлено в Калуге. Третье он написал в Аравии. Он завещал жить в мире с русским народом.
Расул Гамзатович говорил, что принял решение завещать, чтобы его похоронили в Махачкале, потому что судьба так распорядилась, что в родном ауле Цада не похоронен Цадаса - он похоронен в Махачкале, мать - в Буйнакске, жена - в Махачкале, один брат - в Саратовской области в Балаково, второй утонул во время войны в водах Черного моря.
Расул высказал пожелания и о памятнике. Он хотел бы, чтобы это был скромный камень с одним словом на нем "Расул".
Но больше всего меня поразили слова Расула, выражающие основное содержание его завещания дагестанцам. Привожу дословно: "Я завещаю, чтобы горцы Дагестана любили свои нищие, бесплодные скалы и берегли их, как бесценное сокровище".
Гадис Гаджиев, судья Конституционного Суда РФ
Двадцатый прекрасный мой век,
Которому был я угоден
За то, что живой человек..."
Последняя воля Расула
(Из завещания поэта):
10 октября я зашел проведать Расула Гамзатовича Гамзатова. Он лежал в больнице на Мичуринском проспекте. Мы с Арсеном Атаевичем Атаевым, который также лечился в этой больнице, зашли к нему.
Расул Гамзатович много и очень удачно шутил. А потом сменил тему разговора и начал вдруг говорить, что в последние дни занят составлением завещания.
В связи с этим он рассказал, что великий Шамиль трижды писал свое завещание. Первый раз это было перед битвой под Ахульго. Тогда Шамиль завещал дагестанцам, чтобы звон сабель постоянно ласкал слух погребенного в горах имама. Второе завещание было составлено в Калуге. Третье он написал в Аравии. Он завещал жить в мире с русским народом.
Расул Гамзатович говорил, что принял решение завещать, чтобы его похоронили в Махачкале, потому что судьба так распорядилась, что в родном ауле Цада не похоронен Цадаса - он похоронен в Махачкале, мать - в Буйнакске, жена - в Махачкале, один брат - в Саратовской области в Балаково, второй утонул во время войны в водах Черного моря.
Расул высказал пожелания и о памятнике. Он хотел бы, чтобы это был скромный камень с одним словом на нем "Расул".
Но больше всего меня поразили слова Расула, выражающие основное содержание его завещания дагестанцам. Привожу дословно: "Я завещаю, чтобы горцы Дагестана любили свои нищие, бесплодные скалы и берегли их, как бесценное сокровище".
Гадис Гаджиев, судья Конституционного Суда РФ
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
