Откройте свой Мир!

Режиссер Роман Феодори поставил новый спектакль в Красноярском тюзе. и хотя поначалу казалось, что серьезные классические произведения - его призвание(Отелло, Тартюф- в театре драмы), и в них он проявляет наиболее свои способности, но оказывается , что и в сказках он очень силен. Невероятный полет его фантазии тут как нельзя более кстати. Старая-старая сказка приобрела новое не то чтобы звучание, а видение, если угодно. Это сказка о любви самоотверженной,когда босиком по снегу за милым, когда лищь любовь и горячие слезы могут отогреть любимого. Сказка не столько о злой снежной королеве, сколько о вполне взрослом понятии- женской любви, героической и верной. Это о смысле произведения. Теперь об оформлении: гениально простое и выразительное худ.Даниила Ахмедова. Почти пустая сцена и на ней: санки- рука из чего-то прозрачного,зеркальные стены, движущиеся в танце и изображающие царство льда, которые не просто завораживают, но и пугают, внушают даже ужас, какое-то оцепенение.Но тем ярче победа горячего сердца над холодом и ужасом эгоистичного сердца. Прекрасное сочетание кинопроекций где-то под потолком, над сценой и действия на сцене- завораживает и вносит какой-то магический оттенок в спектакль, погружает в сверхъестественное, ужасно- трагически - магическое. В ообщем, новый шедевр очень перспективного режиссера, своеобразного, со своим взглядом на мир и театральное искусство. Запомните это имя- Роман Феодори. фото посмотрите на сайте театра.

Чудо в клетке - это фильм о том, как научные исследования последних дней указывают на Создателя.
Скачать фильм:http://u.to/-CG6Ag

Моя Кармен
В Москве Софья часто проходит мимо театра, где они начинали- театра Лентовского. Садится в саду на лавочке, чертит на песке палочкой звездочки,. Как ей забыть тревожную молодость, скитания по городам, cлезы и разочарования, а затем успех, аплодисменты? А рядом всегда был муж Антоша- друг, учитель, любимый и отец ее ребенка. Музыка сопровождала ее всю жизнь..»Любовь, любовь, ля мур,ля мур…»
«У любви, как у пташки крылья, ее нельзя, нельзя никак поймать», - пела статная примадонна на сцене красноярского городского театра. Красивое контральто взмывало вверх:»любовь, любовь.любовь, любовь…» Дамы втихомолку утирали слезы, господа офицеры томно взглядывали на соседок. Купеческие дочки, пышные и румяные, в ореоле лент и бантов на нежно-розовых платьях тихонько всхлипывали и сморкались в платки с вышитыми инициалами. Какая-то сентиментальная барышня упала в обморок, а пожилой чиновник обмахивал ее веером:»Не расстраивайся, душечка, во втором действии будут играть водевиль!»…
После антракта давали водевиль »Жена за столом, муж под столом». Круглолицая прима играла роль неверной жены и прыгала в укороченной юбочке через обруч. Приятное контральто выводило смешные куплеты про старого мужа, плохо следящего за своей прыткой половиной... Гусары хохотали и подмигивали актрисе, барышни скромно отворачивали глаза,стыдливо улыбаясь,чиновник ухмылялся и косился на свою изнеженную супругу, у которой от любовних сцен горели глазки и мушка над губой трепетала от сдержанного смеха.
…В начале сезона красноярский город ской театр полон. Пубика знакомится с новой труппой Брагина. Труппа немногочисленная, но довоольно приличная, с хорошими голосами , с опытными и даровитыми артистами», - писала газета «Сибирь».Месные театралы пришли, чтобы самим оценить силы труппы. Дирижировал оркестром Антон Калмыков, муж примадонны. Под. его умелым руководством оркестрик, наполовину составленный из любителей, звучал вполне сносно, даже хорошо. Представление понравилось зрите лям. После спектакля примадонне Калмыковой сделали на сцене подношение: громадную корзину цветов, а какой-то молодой золотопромышленник сделал подношение -старинные хакасские серьги с невероятным животным в середине кружка. Актриса поблагодарила публику и присела в глубоком реверансе.
В уборной ее ждал муж.»Ах, душенка, как ты сегодня пела!»- он нежно обнял девицу и поцеловал в сильно нарумяненную щеку. Соня, смеясь, вытерла с его лица грим, которым он неосторожно измазался.»А ты, Антоша, как всегда превосходно дирижировал!»
- Но арию из второго акта надо еще репетировать! В последней фразе верхняя нота звучит нечисто, с придыханием. Завтра утром повторим это место, я договорился с антрепренером- в бенефис будешь петь «Кармен», - дирижер обнял жену за талию.- Переодевайся и к господам, раздавать билеты»
Софья вздохнула:»Опять благотворительные билеты! Жаль, но квидимся только утром!»
-Дорогая, ведь мы решили копить на антрепризу,- утешал супруг. - а для этого необходимо много-много работать… сама знаешь…Зато потом будем свободны как птицы!
- Дв-да, я не спорю…Милый Тоша, я тебя люблю!- Сонечка подпрыгнула и поцеловала мужа. Антон засмеялся, прижал молодую женщину к груди и с улыбкой вышел из комнаты….
Актеры Калмыковы вместе уже одиннадцать лет. Подвизались то в одном городе, то в другом: в Малороссии, в Воронеже, в Ташкенте. Скитались по разным сторонам. Сейчас служат в Сибири: Томск, Иркутск, Барнаул, Красноярск, Енисейск. Играли в тесных деревянных театриках, манежах, клубах, цирках, летних садах. Провинциальному артисту не пристало отказываться от ангажемента. Устали мыкаться по грязным гостиницам с клопами и тараканами. Конечно, теперь стало легче: пара приобрела известность, он их с уважением отзываются рецензенты, их знают актеры и антрепренеры. Трудно было вначале, когда влюбленные сбежали из Москвы, обвенчались и приехали в далекий Иркутск. От этого поступка ее маменька пришла в ужас…
Началось увлечение сценой все еще в детстве…С юных лет Соня мечтала о театре. В семье бедного чиновника из Рязани по фамилии Орлов росло четверо детей.Отец получал небольшое жалование.. Семья с трудом сводила концы с концами. Но по воскресеньям – святое дело- детей наряжали и все вместе отправлялись на утренники, утренние спектакли. Сонечка замирала, глядя сказку «Лиса Патрикеевна»» или «Иван-царевича». Дома девочки, облачившись в мамины нарядные платья, изображали сцены из спектаклей, пел, танцевали. Соня особенно любил представлять купчих из пьес Островского. Важно ходила по комнате, чинно садилась на стул, авантажно разговаривала. Гимназистки восхищенно пищали:»Ты- настоящая актриса, ты создана для сцены!»Девочка верила сестрам.Однако рязанская идиллия длилась недолго. Умер отец, вдова продала дом, где они жили и вынуждена была уехать к старшему сыну в Москву, где он служил на небольшой должности в департаменте связи. Но жалования сына большой семье не хватало, близилась нищета.Мамаша искала выход т вдруг наткнулась на объявление в газете: в труппу знаменитого опереточного антрепренера Михаила Левантовского на роли пажей ангажируются барышни. Посоветовавшись с дочерьми, она отдала всех: Машу, Дашу и Соню в театр. Соня тихо радовалась: сбылись ее заветные мечты! Она танцует в балете, поет в хоре! Ее не страшат ни жесткая дисциплина, ни мизерное жалование-ведь она на сцене! Скоро она станет настоящей актрисой! Девочка приходила на репетицию раньше всех… Такое усердие вызвало насмешки сестер, они не были столь увлечены подмостками, им нравилось только кланяться в конце представления и получать цветы от поклонников. Юных стройных балерин в публике сразу заметили и оказывали им знаки внимания. Хотя Сонечка не отличалась особенной привлекательностью, зато бойкости и насмешливости ей не занимать. Остроумно, изящно она отшивала она назойливых ухажеров и нахальных актеров за кулисами.. Лишь в присутствии одного музыканта из оркестра стушевывалась. ..Заглянув своими синими пронзительными глазами прямо ей в душу, он пленил девушку навсегда. Этот юноша выгодно отличался от других оркестрантов хорошими манерами , обходительностью и застенчивостью. Его звали Антон Калмыков. Он окончил консерваторию, много выступал на любительских и профессиональных сценах. Когда Соня старательно выводила ноту, ее голос чудно переливался в верхнем регистре, выделялся из хора и молодой дирижер удивленно поглядывал на нее. Однажды после репетиции юноша подошел к барышне.
- Софья Андреевна, вам необходимо серьезно заняться техникой, поступить в консерваторию. Вы имеете превосходные данные. У вас блестящее будущее!
Хористка зарделась:
- Что вы! Моя матушка не согласится с тем, чтобы я стала певицей. У нее нет средств учить меня, она лишь мечтает побыстрее выдать дочек замуж.
- Очень жальВы имеете редкий голос, большой диапазон. Ваши способности необходимо развивать…
Девушка горько вздохнула.
- Если вы позволите, я буду заниматься с вами…
Сонечка обомлела от счастья.
-Я испрошу позволения у маменьки…Ах!...Я буду вам весьма признательна…- еле выдохнула она
Вскоре начались совместные репетиции. Утром, когда артисты расходились по домам, Соня и Антон оставались в театре. Музыкант садился за рояль, певица вставала рядом и раз за разом повторяла упражнения. Антон удивлялся такому прилежанию, а хористка готова была петь для его прекрасных глаз еще и еще…Дирижера очаровал ее глубокий голос, он уже видел эту маленькую девочку на сцене Большого театра. Сам того не замечая, Антон влюбился в темные глаза, лукавую улыбку , непослушные кудри молоденькой девушки…. Репетиции продолжались три месяца. В один прекрасный вечер, когда солнце печально садилось за верхушки лип, дирижер взял руку девушки, поцеловал ее и сделал предложение. Сонечка от радости чуть было не упала в его объятия.
-Надобно исросить благословения у маменьки,- дрожащим голосом ответила девушк
Но матушка, уже нашедшая партии для двух старших дочерей, присмотрела для любимой младшей выгодного жениха…а тут вдруг девочка приходит с каким-то музыкантом! Бог с ними, артистами, какое их цыганское счастье?! Кочуют из города в город без денег, без жилья. Беден твой жених, хотя и родовит. «Нет, нет и нет!- последовал категорический отказ. -Забудь и думать о нем! Или я заберу тебя из театра и выдам за Ивана Пирамидоновича!
-За кого?- За старого толстого банкира? Никогда! лучше я умру!
Вскрикнула Сонечка выбежал из дома, глотая слезы. Утром она с ужасом объявила печальную новость любимому.
-Может быть, Софья Андреевна, Вам действительно лучше выйти замуж за банкира?- поддержал разумную мысль дирижер.
-Никогда! Даже не желаю говорить об этом!
-Не ослушаетесь же вы маменьки!
-Ах, Антон , я не могу жить без вас! Не могу жить без театра! С банкиром я буду несчастной всю жизнь! Я хочу жить только с вами!
-Ах, Софья, как я тебя люблю!
-А я тебя обожаю. О, мой кумир! -Сонечка бросилась на шею возлюбленному. Тут же порешили бежать из Москвы и тайно обвенчаться.
Темным вечером барышня вышла из дома с узелком, в котором собрала свои немногочисленные платья .На углу ее ждала пролетка. Антон подхватил невесту, посадил рядом, и влюбленные помчались прочь из Москвы. В Александрове, в маленькой церквушке пару обвенчал местный священник.
- Будьте вместе в беде и в радости!- завещал он.
-И в беде, и в радости!- эхом повторили молодые.
…После венчания они сидел на церковной лавочке и смотрели в ночное небо.
- Взгляни, звезда упала,- прошептала девушка, указывая на промелькнувший след.-А вот еще одна!
- Загадай желание!- промолвил муж.
Соня загадала: хочу, чтобы мы жили долго и счастливо, никогда не разлучались и народили много сыновей, похожих на Антошу…
В Иркутске в то время подвизалась хорошая опереточная труппа, где служил актером друг , сокурскник Антона. Супруги написали актеру, он поведал их злоключения антрепренеру, и делец, проникнувшись сочувствием к молодой паре, выслал подорожные для обоих. Мужа взяли на амплуа резонера и в оркестр , а дебютантку в хор на жалование 50 рублей. Прослужили год. На следующий сезон антрепренер набирал только драматическую труппу, с Калмыковым продлили контракт, а Соню взяли на выхода, без жалования. Но хористка не печалилась и поджидала случая. Случай не замедлил явиться. На рождество давали маскарад, Софью нарядили гусаром. Актриса живо танцевала, бойко говорила и смешила акробатическими трюками. Ее заметили в публике.. Через некоторое время губернатор пригласил актеров к себе на бал и прислал приглашение г-же Калмыковой лично. Театральный предприниматель мгновенно заприметил необычайное внимание губернатора к молоденькой инженю и в угоду властям объявил для нее бенефис. Глаз у дельца наметан, сразу определил: сборы будут большие, ведь все, кто был на маскараде- заядлые театралы. Софья с мужем выбрали пьесу»Горе от ума» Грибоедова. Роль Лизы новоиспеченная актриса провела блестяще: ее хитроумная, насмешливая служанка снискала аплодисменты. Кульминацией вечера стал водевиль»Сумасшедшая любовь». Публика смеялась на нем до колик в животах. Сбор со спектакля – полный, и антрепренер наконец-то- вздохнул с облегчением. С тех пор дела в труппе пошли на подъем, а актрису назначили на первые роли положили жалование в триста рублей .
Муж репетировал с ней с утра до ночи, передавал опыт и умение. Все, казалось бы, шло превосходно. Но одна немолодая актриса, которую барышня оттеснила с первых ролей, затаила обиду на губернаторскую протеже. Среди актеров поползли слухи, что начальство неспроста оказывает знаки внимания молодой инженю. Откуда эти великолепные костюмы, дорогие ожерелья и браслеты? (Их Сонечка скупала в ломбарде, а платья шила сама- маменька научила своих девочек шить на себя.) До Антона доходили закулисные сплетни, он хмурился , замыкался в себе, на вопросы супруги упорно молчал. А молодая актриса ничего не замечала, она упивалась славой, успехом, неожиданно выпавшим на ее долю, -ведь ей недавно исполнилось девятнадцать лет.
Софья с недавних пор полюбила просматривать местные газеты. Однажды утром открыла «Сибирь» обратила взоры к рубрике»Театр», ожидая увидеть рецензию на вчерашний спектакль. Пьесу только что получили из Петербурга, публика принимала хорошо. Но что напишет ехидный рецензент?» Г-жа Калмыкова слишком шаржировала, пересаливала в некоторых местах. Возможно, кому-то по вкусу этот живчик, как она выделывает вольные антраша ногой! Так, что вызывает неподдельный восторг сластолюбивых старцев и безусых юнцов!» Соня с отвращением отбросила газету: в ней содержался явный намек на патрона и его сына- корнета, который с самоуверенностью юности ухаживал за молодой актрисой. ..В уборную вошел муж с тем же номером, положил газету на стол.
-Что это, дорогая, объясни?
-О, мой родной! – девушка бросилась ему на шею.- Это все клевета, не верь газетчикам!
Последовала бурная сцена со слезами. Закончилось как во французском водевиле: объятиями и поцелуями, заверениями в вечной любви…Сонечка была умной женой и хорошо знала слабости мужа.
- Софья, давай уедем отсюда ! Эти завистники не оставят тебя в покое!
-А как же бенефис?
-Послушай, душенька: мне предлагают ангажемент в Саратов в оркестре. Едем!
- Антрепренер обещал продлить контракт на будущий сезон и повысить жалование на сто рублей…- печально запела актриса…
-Деточка моя, будет для всех лучше, если мы уедем на Волгу…
-Да, милый, за тобой- хоть на край света, - согласилась верная супруга.
Тем более что край света находился вблизи Москвы… Весной пара была в Саратове…
Прошло несколько лет, они скитались по России, и вновь очутились в Сибири. Подвизались в Красноярске в опереточной труппе Брагина: Калмыков дирижировал, Софья пела. Им обоим положили хорошее жалование. Софья вскоре стала примой труппы. Беспокойные оказались эти годы. Брагин перевозил труппу из Томска в Красноярск и обратно, меняя в городах драматический и опереточный составы. Актеров было мало, амплуа не добирались, Софья играла в одном спектакле по две-три роли. Сезон 1893-94 гг. измотал силы супружеской пары. Заболел муж, у него открылась язва. Лечится отправились вместе на курорт Широ в минусинском уезде. Днем купались в озере, принимали грязевые ванны. Ночью сидели под ясным глубоким южным небом и мечтали. Стоял август - месяц звездопадов. Глядя на падающие звезды, вспоминали, как двенадцать лет назад после венчания так же смотрели в ультрафиолетовую глубь…Сегодня Софья загадала желание, глядя на точки: хочу сына, со светлыми, как у Антона, волосами. До сих пор бог не дал. Но так хочется нянчиться с малышом! Ей уже идет четвертый десяток, пора обзаводится детьми…
На следующий сезон Брагин повысил инженю жалование, а мужа взял только как музыканта. Он все еще болел. Два года прошли незаметно, Софья заняла ведущее положение в труппе. В сезон 1895-96 в труппе подвизалась артистка императорских театров Федорова. Хотя у нее другое амплуа-лирической героини, а у Калмыковой- каскадной актрисы, однако между ними возникла конкуренция. Среди публики образовалось две партии поклонников. Местные газеты следили: кто перещеголяет друг друга в цветах и подношениях, кому достанется больше аплодисментов и лавровых венков.
Калмыкова относилась к ситуации легко: дарила Федоровой букеты и свои старые костюмы, которые ей в последнее время сделались узки- она наконец-то забеременела. Располневшая примадонна не могла танцевать канкан и ограничивалась драмой или благотворительными музыкальными концертами. Поклонники ус восхищением внимали цыганским романсам, которые она умела петь так, что слезы выступали на глазах суровых военных и диких купцов…
Летом у четы родился сын, белокурый и синеглазый…Его назвали Иннокентием. Антон Михайлович пребывал на верху блаженства, не отходил от кроватки, радовался каждому слову и жесту малыша. Софья пополнела, в лице молодой матери появились мягкость и благодушие.
Между тем антрепренер неудачно закончил сезон, сборы падали, прибыли не получил, кое-как заплатил артистам жалование и уехал из Томска. От забот и переживаний слег Антон, опять открылась язва. Вскоре муж умер. Софья осталась одна с ребенком на руках без ангажемента. В это время оперную труппу взял бывший томский учитель музыкальных классов Розанов. Узнав о бедственном положении актрисы, он взял ее в труппу и выслал дорожные. Софья осела в Красноярске.
Сезон начался удачно, сборы были полные. Софье положили высокое жалование, подобающее каскадной, к тому же это был единственный достойный женский голос в труппе. Калмыкова пела «Кармен», «Гальку» Монюшко, оперы Верди и Чайковского. Публика валом валила на приятный голос Калмыковой. Казалось, счастье улыбнулось молодой маме. Уже сын подрастает и мурлычет песенки из опер, подпевая матери. Но без мужа ничего не мило, с ним жизнь казалась полнее и ярче. Вдруг происходит нечто ужасное… Едва начался второй сезон, как красноярский городской театр, старый деревянный, полуразвалившийся, сгорел дотла. Антрепренер набрал под начало сезона кредитов, а что теперь прикажите делать? От отчаяния Розанов застрелился ... Актеры остались не у дел, без гроша в кармане. Не было никакой возможности уехать в другое мест , да и кто их возьмет в середине сезона?
Софья нашла выход: такж, как и другие актеры, она дает уроки музыки и пения в богатых домах. Богатый золотопромышленник, еще молодой человек, предложил ей свою помощь и поддержку. Купец восхищен ее талантом, однако примадонна отказывается. Ничего, проживем, кое-какие сбережения она накопила. Заложила драгоценности в ломбарде, переехала в более скромную квартиру. Кешенька удивительно похож на отца: те же глаза, синие и пронзительные, голос, жесты, походка…
Промелькнуло десять лет… Калмыкова превратилась в довольно известную провинциальную актрису. Она пела в лучших труппах Одессы, Киева, Харькова, Москвы и Петербурга. О ней с восторгом писали критики. Вырос сын, он уже играет на сцене, танцует в балете. Все, что знала мать, она предала сына, учила его, как когда-то Антон обучал мастерству начинающую актрису. Замуж Софья не вышла. ..
В Москве Софья часто проходит мимо театра , где они начинали- М.Лентовского, садится в саду на лавочке и чертит на песке палочкой звездочки. Как ей забыть тревожную молодость, скитания по городам, слезы и интрижки актеров, разочарования, а затем- успех и славу! А рядом всегда муж Антоша- друг, учитель, любимый муж и отец Кешеньки…Как забыть их первую брачную ночь, когда они стояли у церкви и звезды падали им в ладони? … Музыка сопровождала ее всю жизнь…»любовь, любовь, ля мур, ля мур!» любовь, которую ей послал бог и которую она пронесла сквозь годы и невзгоды, которой не страшно даже бремя славы...

смотрите и заказывайте у меня

Николай Вольский

Фигура известного за Уралом актера и антрепренера Николая Ивановича Вольского - сложная и неоднозначная. С одной стороны, Николая Вольского публика очень любила. Артист был превосходным комик-буффом, это подчеркивают все издания:. «Г.Вольского мы считаем очень порядочным и полезным для сцены актером: он, видимо, работает над каждою, даже незначительною ролью и не дает ей стушеваться, тогда как обыкновенно подобные роли (например, Нельчин в «Свадьбе Кречинского») остаются какими-то туманными пятнами».(«Театральный мирок», 1885 № 43 с.6). Вольский - опытный, крепкий комик-простак, активно играл в самом разнообразном репертуаре, был, в частности, первым в Иркутске исполнителем ролей Луки и Перчихина в горьковских пьесах. Много лет сибирская публика рукоплескала актеру Вольскому в водевилях и оперетках.
За десять лет служения на сцене артист скопил капитал и в 1892 году пробовал в Иркутске держать антрепризу . В этом году деревянный театр сгорел, велось строительство нового, но антрепренер не стал ждать и на свои средства переоборудовал залу общественного собрания, устроил в ней сцену и ложи. Сформировал труппу частью из любителей, частью из артистов, находящихся не у дел. В труппе встречаются имена опытных и даровитых артистов: А.А.Кравченко, Я.И.Минский, Е.Н.Ардов, М.И.Сергеева. Со своей труппой давал комедии и фарсы, в которых на первых ролях блистал сам. Дела, однако, шли плохо, потому что в труппе не хватало артистов. Тогда импресарио поставил феерию с чудесами и фейерверками - «Путешествие на луну». Пьеса имела успех, ее повторили несколько раз, и предприятие было спасена.
За сезон 1892\93 гг.труппа дала 100 представлений, из них половину составили оперетки и легкие комедии, комедии Островского; из драм шли «Отелло», «Коварство и любовь», «Ревизор», «Медея». В общем, публика осталась довольна актерами и сыгранными представлениями, и антрепренер оказался не в убытке.
В следующем сезоне 1893\94 импресарио перестроил здание цирка, и новый сезон начал на арене. Труппу собрал приличную, как тогда выражались: «По общему ансамблю труппа Вольского не уступает другим провинциальным труппам России, – писали в «Театральной библиотеке» № 37 1894. – Среди нея были даровитые, опытные актеры как г-жа Киселева, Кравченко, Минский, Доминина, Вольский,Чернявский, Пеняев, Никольская»(та самая из сибирского сосьете комическая старуха). Хотя в этот раз труппа не отличалась особенными талантами, по признанию рецензента( Театрал № 71 1895), однако Вольский сделал «блестящее в материальном отношении дело», и ему удалось покрыть предыдущие строительные расходы.
На следующий сезон1894-95 гг. случилось несчастье – этот злополучный цирк сгорел. По одной версии - из-за случайности, а по другой…. Артисткаего труппы Ольга Арди-Светлова описывает этот загадочный эпизод так:» Вольский набрал две труппы и содержать ему их было не по силам. Сразу стало видно, что оперетта, при тех маленьких затратах, которые были ассигнованы Вольским, неминуемо должна прогореть. Тогда Вольский, не дожидаясь неминуемого прогара, заблаговременно поджег во время спектакля декорации. Эффект получился полный. Пожар скоро был потушен, но напуганная публика совсем перестала ходить в театр. Касса опустела. Вольский объявил «фарс-мажор» и отказал опереточным артистам».
Импресарио уволил артистов, оставив их без куска хлеба, и тем спас, по мнению Светловой, свое предприятие от прогара. Но служители Мельпомены не растерялись, и стали давать концерты и спектакли в другом здании, и в результате оказалось, что оперетка даже сделала больше сборов, чем драматическая труппа. В конце сезона Вольский потерпел убыток в 15 тысяч рублей. Однако летом неунывающий антрепренер снял помещение в городском саду, где давал вечера и концерты. А за лето, позаимствовав часть денег у Думы, выстроил новое здание.
Здесь мы видим хозяйское, эксплуататорское отношение антрепренера к опереточным артистам. Любопытно, что это не единичный случай. Подобные скользкие случаи описывает актеры Елизавета Кирова и Никс.
Е.Кирова вспоминает, что в путешествиях по Сибири на поезде антрепренер Николай Иванович (вероятно, Вольский, другого антрепренера Николая Ивановича в Сибири не водилось) по-разному относился к артистам: актерам Императорского театра платил жалование большое и вовремя, а остальным артистам приходилось деньги выпрашивать. Привилегированных он возил в вагонах лучшего класса, нежели простых персонажей. Экономил на всем, в том числе и на переездах и на гостиницах гастролерам, которых он приглашал в труппу. Так заставил жить приглашенного гастролера в комнате для прислуги, холодной и шумной ( о чем с возмущением писала Е.Кирова).
Никс рассказывает о том, что его антрепренер Николай Иванович (думаю, имеет в виду нашего Николая Ивановича) заставил служить за мизерное жалование, хотя Никс уже к тому времени был достаточно успешным и известным публике актером, и принудил выступать в несвойственном ему амплуа. Никс так же отметил скупость антрепренера и его хозяйское отношение к артистам.
В 1902 году, неутомимый импресарио Вольский держал оперную антрепризу в Иркустке. «От школы для детей естественно перейти к школе для взрослых – театру. В этом отношении Иркутску повезло, и на сезон 1902-03 гг. антреприза Вольского и Денисова дала очень удовлетворительный, хотя, может быть, и слишком дорогой состав оперной труппы, – пишет «Сибирский наблюдатель! № 4 за 1903 г. С. 108. - К заслугам антрепренера следует отнести прекрасно обставленную декоративную часть: такой постановки, какую имели «Садко», «Царская невеста», «Тангейзер» и многие другие оперы, Иркутск давно уже не имел».
Репертуар состоял не только из опер, но также из любимых Вольским опереток, от «Птичек певчих» до «Бедных овечек» и феерий на Луну.
Дела предприятия, однако, шли не очень успешно. Дорогие московские артисты, роскошная обстановка - оперное предприятие выходило очень недешевым, и велось без субсидий.
На следующий сезон пришлось сократить труппу и расходы на декорации. Николай Вольский тем не менее выписал из столицы известную балерину Елену Гекетти, но это предприятие не спасло труппу, и в конце сезона импресарио сбежал из города с долгами, не заплатив жалование. Думе пришлось компенсировать артистам убытки.
Те не менее на следующий год наш деятель вновь объявился в Иркутске с некоей труппой» из Ла Скала» .Но вскоре новая труппа была разоблачена и изгнана из города.
В 1908 году Вольский ставит запрещенную пьесу Горького и с треском проваливает произведение.
Неоднозначной фигура антрепренера Вольского до сих пор вызывет споры среди исследователей сибирской антрепризы. Великолепный артист и любимец публики, исполнитель частушек и куплетов, строитель театров и их поджигатель, обманщик и авантюрист. Он был изворотливым, не всегда честным антрепренером: обманывал арендаторов, не платил жалование артистам, сбегал из города с деньгами. Впрочем, это весьма характерно для некоторого рода театральных дельцов… Тем не менее Николай Иванович Вольский остался в легендах. Об антрепренере много ходило анекдотов и слухов.
Вольский - яркий пример провинциального антрепренера: авантюристичного, ловкого и беспринципного, безнравственного. Не всегда ему в авантюрах везло, даже чаще не везло_- часто предприятие терпело крах. И все же упрямый импресарио продолжал начатое дело. Вольский по-настоящему любил театр, до старости, до самой смерти играл на сцене, даже, когда окончательно разорился и разочаровался в своих предпринимательских способностях, выступал где-то во Владивостоке в комических ролях и оперетках и собирал аплодисменты и лавры восхищенной публики….

К заслугам Игоря Яковлевича нужно еще отнести невероятное событие для нетеатрального города Красноярска - региональный фестиваль «Сибирский транзит». Зародившись в Новосибирске по инициативе директора театра «Красный факел», «Транзит» всего один раз переместился в Томск. Он стал самым известным фестивалем за Уралом. На него съезжаются известные критики, везутся лучшие спектакли. И Бейлин захотел привезти этот легендарный фестиваль в наш город. Идея была фантастическая, но как раз для Игоря Яковлевича. Для него не существовало невозможных идей. И все получилось, но уже без нашего легендарного директора. В 2005 году никто не вспомнил о человеке, который продвинул знаменитый фестиваль в незаметный в театральном отношении Красноярск.
Итак, с подачи Бейлина в 2005 году в Красноярске проходил фестиваль «Сибирский транзит». Из известных театров прибыли Омский академический и омский «Пятое колесо», Норильский Заполярный. Ожидался приезд труппы С.Женовача из Москвы во внеконкурсной программе со спектаклем по Достоевскому.
Конечно, такого театрального события Красноярск доселе не видел никогда. Неделю на всех площадках города шли лучшие спектакли зауральских театров. Вся элита города собралась в драматическом, ТЮЗе и оперном и с неослабевающим любопытством взирала на сцену. Было чему подивиться.
Впрочем, и за кулисами текла не менее интенсивная жизнь. Фестиваль, как всегда бывает в театральной среде, оказался местом встречи старых знакомых. Как посмотришь, актеров в нашей стране мало и все друг друга знают или хотя бы имеют общих знакомых. Так я встретила своих старых сослуживцев, тюзовцев Сергея Зубенко и Виталия Кищенко. Оба приехали из Омска, первый – из «Пятого колеса», второй - из академической драмы. С обоими мы ездили на Сахалин. Встретились радостно, обнялись, и расспросам не было конца. Оба процветают, сделали карьеру, Кищенко вслед за Евгением Марчелли из Советска перебрался в Омск. Витале в следующем году дали заслуженного, уже в то время он снимался в сериалах, играя киллеров и уголовников, однако был очень доволен. Серега не снимался, но талант свой развил, и я это наблюдала в спектакле «Дачники», где он играл роль второго плана и был весьма убедителен.
Виталий Кищенко много лет проработал в Советске, там был поставлен спектакль «Фрекен Жюли», затем, став главным режиссером в
Омске, Марчелли перенес этот шедевр на омскую сцену и в главной роли оставил любимого артиста. На «Транзите» спектакль произвел фурор, все только и говорили, что о марчеллевском произведении. Это было яркое, вызывающее зрелище. После просмотра никто не сомневался, кому дадут приз за режиссуру - более интересного, оригинального по задумке и исполнению спектакля быть не могло. В самом деле, Омская драма всегда славилась своими артистами, и в этом спектакле актеры все до одного были безупречны. Хотя Виталя мне не понравился, - какой-то агрессивный, грубый, жесткий. Так его задумал режиссер, но я знала-то, что Кищенко не такой. В общем, он мне стал неприятен. Может быть, этого и добивался постановщик? Но приз ему вручили за лучшую режиссуру. Я пыталась узнать у самого Евгения Марчелли, но так была очарована этим вертким, подвижным итальянцем, быстроговорящим, с выразительными руками, глазами, улыбкой, что забыла, о чем хотела спросить, а только любовалась на веселого, жизнерадостного, с каким-то внутренним светом человечка маленького роста, излучающего поток солнечной энергии, остроумия и ума, быстрой философии, когда одним словом он определял целое понятие, заменял целую речь. Видно было, что его обожают актеры, нечеловеческим обаянием он очаровал всех, кто был на банкетах: актеров и журналистов, театральную тусовку. Марчелли напомнил мне все итальянское кино сразу: от Пазоллини до Феллини.«Вы -гений?»- полушутя спросила его я. Он пожал плечами, что можно было расценить как: «наверное» или «ну да!»
Конечно, мог быть еще претендент на приз за режиссуру - Сергей Женовач, но он был вне конкурса. Из своих студентов московский режиссер создал светлый спектакль «Мальчики» по отрывкам из «Братьев Карамазовых».И сам спектакль, и его ребята – такие чистые, юные, дружные, с горящими глазами – произвели неизгладимое впечатление на публику и критиков. Хотя я не видела, но слышала отзывы.
В зале Тюза я успела познакомиться с восходящей звездой- режиссером Сергеем Женовачом- глазастым, невысокого роста, худощавым молодым человеком, очень шустрым. Оказалось, что мы земляки. «Знаете, а я ведь тоже из Краснодара, «-пискнула я, когда нас познакомили. «Откуда именно?- заинтересовался режиссер. Мои родители из Яблуновки,»- пояснила я, скромно потупясь.
- А я из…- я не поняла, какое название произнес режиссер, ведь последний раз в Краснодаре была в шестилетнем возрасте, но доселе там живут родственники по папиной линии - сестры, и жили раньше его родители. И Женовач что-то начал объяснять про краснодарские сады и речку Кубань. Я кивала и напоследок попросила автограф. Размашистым почерком восходящая звезда написал мне на газете: «Моей землячке!» До сих пор приятно подержать газету и прочитать теплые слова от известного режиссера. Мы разошлись, довольные друг другом.
Одновременно со спектаклем «Мальчики» на другой площадке представлялся Северский театр. Будучи в Томске, я была наслышана об этом театре из закрытого городка и без сожаления отправилась на другой спектакль, про девочек. И действительно, оказалось, что девушки в этом спектакле были превосходны. По признанию кулуарной общественности они стали лучшими женскими ролями, хотя не получили приза, но профессионалы оценили их очень высоко. А мнение коллег всегда важнее для актеров…
Запомнилась также «Трехгрошовая опера» по Б.Брехту Улан-Удэнского драматического. Какие там были гибкие девочки: грациозные словно лани, тоненькие, как кипарис! Зрители ими любовались, несмотря на то, что бурятки изображали проституток. Удивительно динамичный спектакль. Как хорошо пели, как хорошо двигались актеры! Улан –Удэ открылся мне, как и многим зрителям. как театральный город, высокой театральной культуры. Действительно, этот маленький театр всегда приглашают на «Сибирский транзит», по сю пору далекий театр за Байкалом блещет новыми идеями и постановками.
Наш драматический театр им.А.С.Пушкина представил спектакль Г.Тростянецкого »Веселый солдат» и получил заслуженные высокие оценки московских критиков и театральной общественности. Правда, премию дали только за дебют двум молодым артистам, но это уже местнические интрижки: нельзя же было давать за режиссуру приезжему московскому постановщику - некорректно. Такие нравы и порядки у местных региональных форумов…
«Сибирский транзит» надолго остался в памяти красноярцев, и в моей тем более, как яркий праздник театрального искусства, доказавший, что театр в наше странное, страшное время живет и даже развивается, доставляет эстетическую и интеллектуальную радость. Театр вопреки всему, вопреки пророчествам - жив и будет жить!

После окончания Красноярского университета в 1997 году встал вопрос: куда пойти. Я немного поработала в разных редакциях, но душою тянулась в театр…
Еще на последнем курсе я написала дипломную работу »Феномен сибирской театральной критики в последней четверти 19 века», и защита диплома совпала с выходом брошюры «Из истории театральной жизни Красноярска( конец 19-нач 20 в.в)», написанной по материалам диплома , и выпущенной при поддержке института усовершенствования работников искусств и лично Т.К.Лоншаковой и Т.И..Сергеевой. На дипломе я предъявила перед изумленными преподавателями свой первый печатный опус. Они, честно сказать, обалдели.
Каким-то образом, уже не помню, эту книжку увидел Игоря Яковлевич Бейлин, директор красноярского театра драмы. Впрочем, припоминаю: 50 экземпляров из ста тиражных отдали мне в руки. Что с ними делать, я не знала. Десять штук раздала знакомым. И тогда я пришла в театр, к директору. С Игорем Яковлевичем Бейлиным мы были знакомы раньше по ТЮЗу, где он работал директором, а я бутафором- декоратором. Игоря Яковлевичу не свойственно было забывать своих работников, и увидев меня в своем кабинете, он ничуть не удивился.
Я как фокусник вынула из сумки свою брошюру и положила перед ним на стол. Когда он взял книгу, у него дрожали руки, я это заметила зорким глазом. Первое, что он спросил: «Сколько у вас экземпляров?» Я ответила.
- Несите нам.
Я, не мешкая, на следующий же день принесла книжки, и получила деньги. Я была довольна, директор тем более. Тут же Игорь Яковлевич сделал мне предложение:»Жаль, что вы не работает у нас!» -
- Я подумаю, - пообещала я.
Думал года два. Когда меня прижали материальные обстоятельства, я вспомнила о театре и пришла в кабинет директора.
- Для продолжения моих исследований нужна командировка в Иркутск, - не сильно раскланиваясь, объявила я.
Как ни странно, Игорь Яковлевич ничего не стал спрашивать, и, даже не оформляя меня в отделе кадров, выписал командировочные на неделю, как я просила. Вернулась я с материалами, но он, даже не просмотрев, опасаясь, как бы я опять не исчезла на два года, велел мне оформиться научным сотрудником. Уже тогда стараниями директора существовал музей, в нем заседала некая тетенька, она должна была, наверное, что-то исследовать, собирать , но ее активности не хватало.
Дело в том, что в1956 году журналистом Лифщицом была написана книга «Театр в Красноярске», в ней уделялось больше внимания современному театру, а об истории с 1873 года- материал на одной странице. Мои интересы были расположены как раз в 19 веке. Это и заинтересовало директора, по образованию философа и историка. Наши векторы совпали, и я с термоядерной энергией развернула следопытскую работу. Использовать мои материалы Бейлин хотел в новой книге о театре. Впереди намечалось празднование юбилея театра - 125 лет.
В результате этого задания журналистка Ольга Старынина объездила полстраны, посетила все сибирские театры, музеи и архивы, а также московские и ленинградские библиотеки и архивы. Когда у меня возникала какая-либо идея, я приходила к директору и заявляла:»Мне нужна командировка в Ленинград, в публичную библиотеку». Игорь Яковлевич без лишних слов выписывал документы, если были деньги. Если нет - просил подождать. Так пять лет я совершала свои поиски. Результатом стала книга «Театр в Красноярске: вчера и сегодня», выпущенная, - увы -!- уже без Бейлина. (Стараниями председателя тогдашнего управления культуры Зои Благих его выжили из театра).
Другой результат – эта книга о современном состоянии сибирских театров. Я посещала, естественно, все театры в городах, где бывала, знакомилась с заведующими литературной частью, актерами, режиссерами, директорами. Это послужило материалом для нового если не исследования, то заметок о сцене. В общем, у читателя впереди еще много интересного о жизни современного театра…
А пока вернемся в Красноярский театр драмы им. А.С.Пушкина…
Игорь Яковлевич имел одну особенность: видеть, выделять талантливых людей и щедро их поддерживать. Любой проект, кажущийся фантастическим, он мог осуществить. Всегда находил средства и людей, могущих дать деньги, поддержать. Меня восхищали его организационные способности. Он привлекал известных столичных режиссеров: Г.Тростянецкого, Н.Максимова, Д.Уварова (режиссера «Лицедеев»), Л.Гурфинкеля, С.Ражука и др., композиторов: Л.Иновлоцкого, молодую красноярскую композиторшу Е.Белову, которая сейчас работает в Германии, балетмейстера Г.Алиева, ансамбль А.Хлопкова(ныне называемый «Краса»).
Особенно мне запомнился спектакль «Веселый солдат», который впоследствии записали и показали по телеканалу «Культура». Я присутствовала при его зарождении. Дело было так…
Я пришла просить командировку то ли в Москву, то ли в Барнаул. Игорь Яковлевич обсуждал со мной эту тему, но тут в кабинет ворвалась наша завлит( к нашему директору входили со стуком, но без стеснения все, кому требовалось- от монтировщика до режиссера со своими проблемами. Двери директора всегда были открыты для всех без исключения.) ворвалась иобъявила, что нужно срочно звонить Нине Садур, ибо она уезжает скоро в отпуск. В это время Бейлин задумал создать спектакль по произведениям красноярского классика, опусы которого включены в учебник по литературе - В.Астафтева, но военная проза требовала драматургической переработки . Для написания пьесы кто-то предложил Нину Садур, и Игорь Яковлевич с радостью ухватился за эту идею: Нина Садур- это имя! И в самом деле - опытный, настоящий драматург. Вот наш завлит и убеждала, что надо обговорить сумму, которую сможет выделить управление культуры на эти цели. Директор, не откладывая, позвонил в управу и убедил, что необходимо раскошелиться на нашу безумную идею. Вопрос решился не сразу, но положительно, и вскоре был приглашен знаменитый режиссер из Ленинграда- Геннадий Тростянецкий, очень хороший художник, и выпущен выдающийся спектакль. На местном фестивале ему дали «Хрустальную маску» за дебют двум молодым актерам - А. Фролову и М.Третьяку. Вскоре после премьеры приехала съемочная группа с телеканала «Культура», записала на пленку и среди немногих примеров провинциальной сцены постановка была показана на канале.
Спектакль получил хорошие отзывы московской критики. Местные же рецензенты и литературоведы возмущались, как переделали неприкасаемого Астафьева! Действительно, это была пьеса Нины Садур, а не военные повести Виктора Астафьева. Но пьеса-то отличная! А об этом шедевре до сих пор многие зрители и критики вспоминают с ностальгией: какой был спектакль! Щемящий, лаконичный и понятный. О войне рассказанный – для юношей, для современного зрителя. Лаконичными средствами режиссер Тростянецкий сумел донести боль и бессмысленность войны, разрушающую молодые жизни и из-за которой теряется смысл жизненного пути. О том, как война ломает человеческие судьбы. Запоминающийся спектакль. Жаль только, что вскоре, после ухода Бейлина из театра «Веселый солдат» был снят…
Вот такими методами и средствами умудрялся директор Бейлин поддерживать творческую атмосферу в театре.

Когда я училась в Красноярском государственном университете на кафедре журналистики, я прилежно посещала секцию театральной критики при Союзе театральных деятелей. Организовала ее Елена Марксовна Езерская, завлит театра музыкальной комедии. Под ее руководством мы писали статьи в журнале «Трасса». Для совершенствования наших способностей и расширения кругозора Езерская приглашала критиков из Москвы, самых известных и демократичных. Мне особенно запомнился Виктор Калиш.
….Мы, студенты 1-2 курсов филологического факультета, ожидали появления знаменитого критика в солнечной комнате института повышения квалификации. Наша руководительница курсов Елена Марксовна предварила его появление хвалебной одой: Виктор Калиш- большой знаток сибирских театров, давно и часто приезжал в Красноярск, написал книжку о томском театре, и ее нам предъявила. Как раз в то время я жила в Томске и видела все спектакли, которые описывал московский критик. В общем, нам было о чем поговорить…Я с нетерпением ждала встречи.
В комнату как-то бочком вкатился маленький человек с огромным носом и выпуклыми глазами. Галантно раскланялся и мне сразу стало ясно, что он свой, театральный…Сверкая черными глазами, размахивая полными руками, он начал тараторить, просвещая нас о премьерах в московских театрах. Вдруг остановил бег речи, сделал театральную паузу и объявил: «А я ведь давно знаю красноярские театры, бывал на всех премьерах ТЮЗа в 60-х годах!- добавил с гордостью. Знал и помнил также Виктор Яковлевич все спектакли театра музыкальной комедии. Этот пухленький человек отличался уникальной памятью, подобной которой я не встречала: он помнил все спектакли, которые видел в своей жизни. Помнил четко мизанцсцены, имена актеров, художников, режиссеров тех произведений, которые смотрел лет тридцать назад. Позже, прочитав его книжку, я еще раз в этом убедилась: нигде, ни одно имя, не то что фамилия актера, не была перепутана. А по его описаниям перед глазами моментально вставал спектакль, виденный мной в Томском театре драмы в начале 1980-х. И на меня критик смотрел, будто мы знакомы. Здесь меня вдруг осенило: я же знакомилась с этим человеком много лет назад! Тогда я работала в томском тюзе и пришла вместе с актерами на празднование дня театра в Дом писателя. Дело в том, что местный Дом актера ремонтировался, и писатели, конечно, приютили бедствующих служителей сцены. Мы много ели, пили, и где-то в курилке я увидела этого маленького, живого, как ртуть человека с проницательными глазами, которые не забудешь вовек…Запомнила милые шутки, аристократическое обхождение, жизнерадостный смех…Хотя он промелькнул среди сигаретного дыма, а артисты вскоре отчалили и поехали праздновать в театр или в общежите, но этот тип оставил неизгладимое впечатление. И , сидя за партой в доме усовершенствования, глядя в эти черные жгучие очи, я вдруг с ясностью представила картину двадцатилетней давности..
Тем временем, пока я предавалась воспоминаниям, критик мигом нашел общий язык со студентками, и спустя недолгое время мы беседовали как родные. Потом я решилась задать ему коварный вопрос, мучивший меня: «Что надо сделать, чтобы вытащить красноярский театр драмы из кризиса, в котором он уже долгое время находится и тонет, тонет все глубже в бездне пошлости и серости?» После выразительной паузы Виктор Яковлевич ответил как всегда, точно и метко, ясно и красочно: »Нужно разогнать всю труппу и набрать новую». Теперь я понимаю, что это- единственно верное решение: труппу надо обновить кардинально, что со временем и пытаются сделать директоры театра…
В третий раз наша встреча с В.Калишем состоялась в Москве, куда я направилась в результате моих исследований по истории сибирских театров. Будучи в Союзе театральных деятелей, в одном из коридоров я увидела надпись на кабинете: «Виктор Яковлевич Калиш»._О, я его знаю!»- была первая реакция.
-Он сейчас в командировке, - ответили мне. Увы!- не судьба была еще раз заглянуть в проницательные черные глаза лучшего критика театральной провинции…Но навсегда остался в моем сердце образ талантливого, компетентного, образованного, деликатного театрального критика, образец, которому хочется подражать…Спасибо, Виктор Яковлевич, что вы есть!