Откройте свой Мир!

Общие сведения и характеристика.
Первое время в Германии самозарядные винтовки недооценивались, поэтому всерьез занялись их разработкой только после столкновения с винтовками АВС и СВТ на Восточном фронте во время Второй Мировой войны. Высокие боевые качества винтовок по достоинству были оценены, и началась срочная разработка этих моделей. Фирмы Маузера и Вальтера предложили свои образцы. В ходе войсковых испытаний на фронте лучшей оказалась винтовка Вальтера, и она была принята на вооружение под индексом G-41 (W).
Автоматика винтовки работает за счет отвода пороховых газов из канала ствола через надульник. Запирание канала ствола во время выстрела осуществляется двумя раздвижными боевыми упорами.



Ударно-спусковой механизм куркового типа позволяет вести только одиночный огонь, магазин неотделяемый, коробчатого типа, с двухрядным расположением 10 патронов. Прицельные устройства открытого типа, состоят из мушки и секторного прицела, дальность - 1200 м. Предохранитель флажкового типа. Штык клинового типа, от винтовки Маузер образца 1898 г.

Самозарядные винтовки Вальтера G-41 и G-43
Автор: Олег Бегинин
09.03.2010 14:26


Общие сведения и характеристика.
Первое время в Германии самозарядные винтовки недооценивались, поэтому всерьез занялись их разработкой только после столкновения с винтовками АВС и СВТ на Восточном фронте во время Второй Мировой войны. Высокие боевые качества винтовок по достоинству были оценены, и началась срочная разработка этих моделей. Фирмы Маузера и Вальтера предложили свои образцы. В ходе войсковых испытаний на фронте лучшей оказалась винтовка Вальтера, и она была принята на вооружение под индексом G-41 (W).
Автоматика винтовки работает за счет отвода пороховых газов из канала ствола через надульник. Запирание канала ствола во время выстрела осуществляется двумя раздвижными боевыми упорами.



Ударно-спусковой механизм куркового типа позволяет вести только одиночный огонь, магазин неотделяемый, коробчатого типа, с двухрядным расположением 10 патронов. Прицельные устройства открытого типа, состоят из мушки и секторного прицела, дальность - 1200 м. Предохранитель флажкового типа. Штык клинового типа, от винтовки Маузер образца 1898 г.




Тактико-технические характеристики G-41 (W):
калибр: 7, 92 мм;
патрон: 7,92x57 мм;
длина без штыка: 1138 мм;
вес без штыка: 4,9 кг;
начальная скорость пули: 700 м/с;
прицельная дальность: 1200 м;
скорострельность: 15-20 выстр/мин.

Экипаж 4 человека
Двигатель Maybach NL38TR
6 цилиндров
100л.с.
Скорость 40км/ч
Запас хода Дорога: 170км
Бездорожье: 115км
Длина 4.42м
Ширина 2.06м
Высота 1.72м
Вооружение sIG-33 L/11.4 Самоходная установка Sturmpanzer I Bison производился берлинской фирмой Alkett. Новая САУ получила обозначение Sd.Kfz. 101 и находилась в производстве только несколько месяцев 1940 года. Всего было изготовлено 38 САУ.

Установка использовала тяжелое пехотное орудие 150-мм sIG-33. Данное орудие находилось в производстве с 1933 года. Первоначально по два таких орудия входило в специальную роту пехотных орудий полка. sIG-33 позволяло пехотному полку оперативно решать задачи по уничтожению укрепрайонов. В качестве шасси использовалась ходовая часть танка Pz-I Ausf B. Боевая рубка имела броневой щит, который защищал экипаж САУ от оскольков и винтовочных пуль. Численность экипажа составляла 4 человека. Sturmpanzer I Bison - Sd.Kfz.101 использовалось вермахтом до 1943 года.Разработка усовершенствованной версии САУ с использованием тяжелого пехотного орудия sIG-33 началась параллельно с разработкой первой серии. В качестве основы решено было использовать ходовую часть танка Pz-II, который на момент начала вторжения в СССР уже устарел, но его массовое производство сделало возможным производство на его базе многих видов САУ. Разработкой снова занялась фирма Alkett. Уже к осени 1940 года был изготовлен прототип. С танка снимали башню и переобородовали боевую рубку для установки орудия. Экипаж не был защищен бронелистами - они устанавливалсиь только для защиты непосредственно орудия. Плюс к этому после принятия на вооружение САУ часто ломались. Sturmpanzer II Bison разрабатывался параллельно с новой САУ на базе танка Pz II и скорее являлся "плацдармом". Всего была выппущена очень маленькая серия. В вермахте САУ использовались до начала 1943 года. Опыт использования и проектирования Sturmpanzer II Bison пригодился при создании новой усовершенствованной САУ "Веспе".Также существовала вариация Dison на основе германского танка PzKpfw 38(t):

Bison (Grille) Ausf H (Sd.Kfz.138/1) 150мм. sIG33/1
Bison (Grille) Ausf K/M (Sd.Kfz.138/1) 150мм. sIG 33/2
Bison (Grille) Ausf. H/M (Sd. Kfz. 138/1) - 15cm s.IG

…В 1950 году капитан С.Морено, командующий кораблем аргентинских военно-морских сил, написал следующий рапорт:

"В 16 час. 10 мин. 24 марта с.г. экипаж нашего корабля видел в небе над островом Дисепшн в Антарктике объект, который не был ни аэропланом, ни спутником, ни метеорологическим шаром и ни одним из известных летательных аппаратов".

В июне и июле 1950 года последовала серия наблюдений НЛО в небе Антарктики чилийскими и аргентинскими метеостанциями. Бразильская газета "О'Эстадо" в июле 1950 года сообщила, как выглядел один из этих НЛО:

"…Объект имел сигарообразную форму, его поверхность переливалась от красного цвета к зеленому. Машина летела зигзагами в западном направлении, изменяя несколько раз курс и скорость. Объект оставался неподвижным примерно в течение 20 минут на высоте 5000 метров. Передвигался же он в полной тишине".

В сентябре 1950 года командор А.Оррего чилийского ВМФ сфотографировал очень большой летающий объект сигарообразной формы, маневрировавший в небе чилийской Антарктики.

19 февраля 1956 года группа чилийских биологов летела на вертолете к острову Робертсона в море Венделла, чтобы заняться исследованиями его флоры и фауны. Погода была штормовая. В 9 час. 10 мин. радио перестало работать. Вдруг совсем близко от вертолета показались два вертикальных сигарообразных объекта. Они блестели в лучах солнца. Через 15 минут один из объектов неожиданно изменил положение на горизонтальное и полетел в западном направлении. При этом он утратил свой металлический блеск и начал переливаться всеми цветами от темно-красного до фиолетового. Второй объект проделывал головокружительные маневры: двигался зигзагами, резко останавливался, мгновенно ускорялся, и все это совершенно бесшумно. Такая "демонстрация" длилась около пяти минут. Затем объект поменял свой цвет и мгновенно скрылся.

У исследователей в вертолете было два счетчика Гейгера. Они показали, что радиоактивность в момент появления НЛО увеличилась в 40 раз.

Через пять лет бразильский метеоролог Р.Виллена, принимавший участие в американской антарктической экспедиции, также стал очевидцем появления НЛО. Виллена находился на борту ледокола в районе островов Короля Георга. Неожиданно странный световой луч пересек небо. "Ракета!" - закричал один из членов экипажа. "Нет, это метеор", - откликнулся другой. Виллена записал в своем дневнике:

"Форма и цвет объекта, вспышки света, производимые им, - все это казалось очень необычным. На нашей планете такой техники нет.".

Другой член экспедиции описывает НЛО следующим образом:

"Объект был многоцветный, имел овальную форму. Он оставлял за собой длинный красно-оранжевый след. Неожиданно он развалился на две части, как будто взорвался. Каждая часть светилась белым, голубым и красным, выбрасывая над собой лучи в виде буквы V. В конце концов обе части спустились очень низко и, передвигаясь почти над самым льдом, мгновенно исчезли за горизонтом".

ВМС США официально зарегистрировали этот инцидент как появление "метеора или какого-то другого светящегося объекта".

"Спейс ревью", ежемесячный уфологический журнал в Коннектикуте, 13 октября 1963 года опубликовал статью, в которой, в частности, говорилось:

"В самом конце Второй мировой войны, когда Германия уже была побеждена, группа немецких ученых и военных спаслась бегством и обосновалась в Антарктике, где стала разрабатывать авиатехнику, основываясь на передовых технологиях.

Интересно отметить, что союзники недосчитались 250 тысяч немцев, даже принимая в расчет убитых. Что если среди пропавших находились и ученые, занимавшиеся авиатехникой? Это предположение подтверждает и тот факт, что в самый канун войны германцы вторглись в Антарктику, объявив ее частью Третьего рейха".

…Немецкие подводные лодки часто появлялись в южной Атлантике. В 1942 году капитан Герлах исследовал архипелаг Гоуг как возможную базу для радаров и лагеря для заключенных. 4 апреля 1944 года английская субмарина потопила немецкую подводную лодку U-859. 47 членов экипажа погибли, но 20 спаслись. Через 30 лет один из спасшихся рассказал, что на лодке находился секретный груз ртути. Известно, что ртуть используется для производства определенных видов топлива. Некий свет на интерес немцев к Антарктике проливает заявление командующего немецким подводным флотом К.Деница, о том, что "немецкий подводный флот перестроен в другой части света в неприступной крепости".

10 июля 1945 года немецкая субмарина U-530 сдалась аргентинским властям. Подоплека этого события загадочна. U-530 вышла в море 22 мая 1944 года. Где она находилась между этими датами - неизвестно. Субмарина U-977 вышла из Кристиансенда 2 мая 1945 года и отправилась в Южную Атлантику. Лодка сдалась ВМФ США 13 ноября. Никаких сведений о ее действиях в этот период нет.

…Существует еще один загадочный факт. Союзники установили, что за время войны исчезли 54 немецкие подводные лодки, из которых только 11 могли напороться на мины.

В 1968 году США организовали антарктическую экспедицию под названием "Большой прыжок". Официально ее целью были географические, метеорологические и другие исследования. Но в операции участвовали военные вертолеты, самолеты, авианосцы... Никаких отчетов о результатах экспедиции в печать не просочилось. Из этого можно заключить, что "Большой прыжок" выполнял какую-то секретную миссию, возможно, искал немецкую военную базу. Изучая историю проникновения нацистов в Антарктиду, следует учитывать еще один аспект. По мнению некоторых нацистских лидеров, включая Генриха Гиммлера и Рудольфа Гесса, чистую арийскую расу можно воспитать в условиях изолированных колоний, расположенных в северных и даже полярных районах. Кроме того, во время войны нацисты нуждались в больших территориях, на которых располагались бы секретные базы для испытания передового оружия. Заодно можно было проверить и предположение о том, будто бы Антарктида является легендарным праконтинентом, на котором когда-то появилась и обитала нордическая раса. И в конце 1938 года Гитлер послал экспедицию под командованием капитана Альфреда Рихтера на атлантический берег Антарктиды. Экспедиция прибыла на место в начале 1939 года. Ежедневно на протяжении трех недель два гидросамолета взлетали с палубы авианосца "Швабенланд" и облетали территорию под названием Земля Королевы Мод. Согласно Британской энциклопедии, немцы установили свастики на обширной территории западной части Земли Королевы Мод: на берегах Принцессы Астрид и Принцессы Марты. Немцы назвали эту территорию Новой Швабией. (Напомню, что Швабией в раннее средневековье называлось одно из племенных герцогств королевства Германии, включавшее территории Вюртемберга, Южного Бадена, Эльзаса, часть Швейцарии и часть Баварии.) Вернувшись в Гамбург, командир экспедиции Рихтер 12 апреля 1939 года рапортовал: "Я выполнил миссию, возложенную на меня маршалом Герингом. Впервые германские самолеты пролетели над Антарктическим континентом". Воздушные асы Люфтваффе сделали свое дело. Настал черед действовать "морским волкам" гросс-адмирала Карла Деница. И к берегам Антарктиды скрытно направились субмарины. Некоторые исследователи утверждают, будто бы во время высадки в Земле Королевы Мод подводники обнаружили целую систему соединенных между собой пещер с теплым воздухом. Появилась возможность создать постоянно действующую базу. Во время войны немецкие суда и подводные лодки продолжали бороздить юг Атлантического океана, охраняя границы Новой Швабии. В 1941 году пара норвежских китобойных судов, вставших на якорь в своих собственных территориальных водах около Земли Королевы Мод, были захвачены немецким "Пингвином". Норвежскому кораблю снабжения и конвою была уготована та же участь. В мае 1941 года английский военный корабль "Корнуолл" потопил "Пингвин", но перед этим тот захватил целую флотилию союзнических торговых судов. А в 1943 году Дениц обронил весьма примечательную фразу: "Германский подводный флот гордится тем, что создал для фюрера на другом конце света Шангриллу - неприступную крепость". Что означают эти слова? Неужели нацисты действительно построили в Антарктиде секретную базу? * * * Сейчас стало известно, что в годы войны существовало совершенно секретное соединение германских подводных лодок, получившее наименование "Конвой Фюрера". В него входило 35 субмарин. В самом конце войны в порту Киля с них сняли торпеды и прочее военное снаряжение, поскольку им строжайше запрещалось вступать в бой во время этого плавания. Зато их нагрузили контейнерами, содержавшими ценные вещи и документы, и огромными запасами провизии. В Киле субмарины приняли на борт пассажиров, некоторых даже под видом членов экипажа В настоящее время достоверная информация имеется только о двух подлодках из "Конвоя". Капитана первой из них, "U-977", Хайнца Шеффера, неоднократно обвиняли в том, что якобы он перевез Гитлера в Южную Америку. Правда, сам капитан категорически отрицал это обвинение на допросах, проводившихся представителями американских и британских спецслужб. Чтобы придать своим словам как можно больше убедительности, Шеффер написал книгу мемуаров, которая вышла в 1952 году и называлась просто: "U-977", Это было достаточно скучное повторение того, что он говорил на допросах. Информации там было минимум, Шеффер изображал из себя послушного "болванчика", беспрекословно выполняющего приказы начальства, даже не вникая в их смысл. Но по случайности в печать попало письмо Шеффера, адресованное "старому товарищу" капитану Цурзее Вильгельму Бернхарту и датированное 1 июня 1983 года: "Дорогой Вилли, я размышлял о том, стоит ли издавать твою рукопись, касающуюся "U-530". Все три лодки ("U-977", "U-530" и "U-465"), участвовавшие в той операции, теперь мирно спят на дне Атлантики. Может быть, лучше не будить их? Подумай об этом, старый товарищ! Подумай также о том, в каком свете предстанет моя книга после рассказанного тобой? Мы все дали клятву хранить тайну, мы не сделали ничего неправильного и лишь выполняли приказы, сражаясь за нашу любимую Германию. За ее выживание. Поэтому подумай еще раз, а может быть, еще лучше представить все, как выдумку? Чего ты добьешься, когда скажешь правду о том, в чем заключалась наша миссия? И кто пострадает из-за твоих откровений? Подумай об этом! Конечно, ты не намереваешься сделать это просто из-за денег. Я повторяю еще раз: пусть правда спит с нашими подлодками на дне океана. Таково мое мнение... На этом я заканчиваю письмо, старый товарищ Вилли. Пусть Господь хранит нашу Германию. Искренне, Хайнц". Но что известно сейчас вообще о миссии "U-530"? Что так настойчиво Хайнц Шеффер просил своего друга не разглашать? В настоящее время общее содержание рукописи Вильгельма Бернхарта "Возвращение Святого Копья" стало известно. В ней утверждается, что в начале апреля 1945 года священные реликвии Третьего рейха (в том числе и подлинное копье Лонгина), уложенные в шесть бронзовых ящиков, были переправлены в город Киль, а затем погружены на "U-530". К этому времени на субмарине находилось пять пассажиров, лица которых были скрыты хирургическими повязками. Капитаном субмарины был 25-летний Отто Вермаут, семья которого погибла при бомбардировке Берлина. Вообще команда подлодки была подобрана так, что никто не был женат и ни у кого не оставалось живых родственников. Вермаут получил два личных письма. От Гитлера и от Деница. Согласно предписанию он должен был взять у каждого члена команды "обет вечного молчания". В ночь на 13 апреля 1945 года "U-530" вышла из Киля. На стоянке в Кристиансанде Вермауту передали запечатанный пакет, в котором должны были содержаться инструкции по дальнейшему маршруту. Когда он вскрыл его, то понял, что рейс будет долгим. "U-530" дошла до африканского побережья, потом повернула к Южным Гавайским островам. Впереди была Антарктида. Достигнув ее берегов, 16 человек из команды спустились на лед. В их распоряжении имелся груз, карта и детальная инструкция, касающаяся ледяной пещеры, в которой им предстояло скрыть "священные реликвии". Это и была Новая Швабия, находившаяся в Земле Королевы Мод. Ледяной тайник, обозначенный на карте, был открыт экспедицией Ритшера в 1938 году. Группа вошла в ледяную пещеру и аккуратно уложила ящики, содержащие реликвии Третьего рейха и личные вещи Гитлера. Первый этап операции под кодовым названием "Валькирия-2" был завершен. Теперь можно было возвращаться в мир и сдаваться на милость победителям. 10 июля 1945 года, через два месяца после окончания войны в Европе, "U-530" в надводном положении вошла в порт Мардель-Платы. Что касается субмарины "U-977", то полагают, что она перевезла в Новую Швабию прах Гитлера и Евы Браун. Повторив известный путь "U-530" с заходом в Антарктику, 17 августа 1945 года "U-977" также прибыла в Мардель-Плату, где и сдалась аргентинским властям. Если верить вышеизложенному, "дорогой Вилли" не внял просьбе "старого товарища" Хайнца Шеффера. И где-то там, среди льдов Антарктиды, десятки лет хранились нацистские реликвии. Правда, эта версия уже сильно отличается от той, какую предлагали Вермаут и Шеффер американским следователям. Но значит ли это, что вторая версия окончательная? Есть немало странностей и нестыковок даже в том случае, если мы принимаем "Возвращение Святого Копья" за чистую монету. Во-первых, куда делись таинственные пассажиры этих подводных лодок? Во-вторых, зачем было взято такое количество продуктов? И наконец, какова была роль во всей этой операции третьей подводной лодки - "U-465"? * * * Что касается нацистской базы, то долгое время ходили слухи, будто она существует по сей день в районе оазиса Ширмахера, который расположен в Земле Королевы Мод. Однако советские ученые, проживавшие и работавшие там на исследовательской станции "Новолазаревская", утверждают, что никаких следов нацистов не обнаружили. Антарктида продолжает хранить свои тайны...

В немецких городах: Берлине, Гамбурге и Вене зенитные башни строились парами: на одной ставили зенитки, а на другой – приборы для управления зенитки огнём.Одна из первых четырёх зенитных башен три были построены в непосредственно в Берлине и одна в Гамбурге. Остальные две башни построили в Гамбурге и две в Вене. Зенитные башни в Вене, как и башни в Бремене были возведены только осенью 1942 года.


Одна из башен стояла в зоопарке города Берлин, которая была достроена в апреле 1941 года. Это большое возведение состояло из семи уровней, включая цокольный этаж.
Она была созданя для защиты от бомбардировок 8 тыс. человек, но, как выяснилось, в ней могло разместиться в три раза большее количество мирных жителей. В ней был свой пищеблок, электрогенератор и автономное водоснабжение. Один из этажей занимал склад с шедеврами искусства из музеев Берлина. Следующий этаж занимал военный госпиталь. Пушки и орудия обслуживали порядка трехсот человек и весь верхний этаж отводился для склада с боеприпасами.

Самые большие зенитные пушки устанавливались на крыше в каждой из четырёх открытых сверху бетонированных башенок.
Первоначально для обороны воздушного пространства использовались зенитные орудия калибра 20 мм. , но в последствии вооружение нередко изменялось и в конце стали устанавливать спаренные 128 мм орудия.


Под каждой бетонной башенкой имелся лифт, на котором поднимались боеприпасы.

Все зенитные башни соединялись между собой коридорами, также для связи был установлен телефон. В центре башни стоял дальномер для корректировки действий орудиями. Башня управления орудиями – была одновременно и командный пункт – служила штабом 1-й зенитно-артиллерийской дивизии Вермахта, а на её крыше был смонтирован радар «Вюрцбург».

Три башни были построены в виде треуголинка, таким образом образуя единое защитное пространство. Подобная схема была создана для Гамбурга, Вены и Бремена. оздание зенитных башен в Гамбурге начались только в октябре 1942 года. Хайлигенгайстфельдская башня, обозначаемая как зенитно-артиллерийская башня IV, была более крупная и аналогична башне в Берлине и могла вместить до 18 000 гражданских лиц.

Вильгельмсбургская башня, или зенитно-артиллерийская башня V, имела большее количество пушек чем все остальные, балгодаря чему она была похожа на средневековую крепость. Внутри этих позиций была пустота, напоминая отверстие во втулке. Данное строение обеспечивало максимальную защиту для расчета и боеприпасов….

В основном данные башни строили рабочие и военнопленные других стран. Последняя башня была начата и завершена в начале 1944 г. Зенитная башня в монастыре и в Аугартене имели различие по конструкции от башни в Аренберге. Они были выполнены в форме шестнадцатигранника диаметром 43 метра. Четыре зенитных пушки стояли на крыше внутри своих башен. Кругле башни зениток позволяли вести обстрел во всех направлениях по горизонтали и по вертикали в то же время крыша обеспечивала защиту всего орудийного расчёта. В крытой галерее зенитной башни были установлены восемь зениток меньшего калибра. Как и берлинская башня, зенитные башни в Вене имели свои пищеброки, автономные водоснабжения.

Как внутри, так и за пределами рейха имелись также конструкции меньшего размера, но их по ошибке называли зенитными башнями, но их основная задача была укрыть людей от бомбардировок, но на ней можно было разместить по одной зенитной пушке. Две из таких зенитных была построена вблизи Восточного вала. В одной размещалось радиостанции, на крыше другой – малокалиберные зенитки. Во Франции, под Анжером, рядом с немецкими военно-морскими казармами была возведена пара данных башен с лёгкими зенитными орудиями на крыше.
…Кроме немцам удалось создать многоствольные крупнокалиберные системы, которые не имели ни одна из стран мира на вооружении. Эти пушки могли достать вражеские самолёты на высоте до 14 800 м. (с дистанционным взрывателем – до 12 800 м.). Эти орудия были самыми тяжёлыми зенитками, применёнными когда-либо в боевых условиях…
Общая масса зенитной системы составляла 27 тонн. Каждый ствол зенитки имел индивидуальную систему заряжания, что в сочетании с применением автоматического зарядного устройства с электроприводом позволило достичь суммарной скорострельности в 24~28 выстрелов в минуту даже у таких больших орудий. Расчёт пушки составлял 22 человека. Дальнобойность по горизонтали составляла 20 900 м., по вертикали до 14 800 м. (с дистанционным взрывателем – до 12 800 м.). Вес боеприпаса – 26 кг. В состав зенитной батареи входило четыре спаренные установки, что позволяло создать на пути самолётов противника внушительный огневой заслон. К январю 1945 г. немцы располагали 33 такими орудиями.

Германская армия получила богатый опыт сооружения полевых оборонительных позиций в Первую Мировую войну и в первые годы Второй Мировой войны. Спектр полевых сооружений простирался от элементарных ям-окопов для стрелков до полностью укрытых под землей штабов дивизий и армий.

На фронте любой солдат быстро понимал, что от того, как быстро и глубоко он зароется в землю зависит его жизнь. Пехота приступала к земляным работам сразу после марша. На Восточном фронте огромные потери немецкая пехота несла от огня артиллерии Красной Армии и тут защитой мог быть только траншеи и окопы.

Отдельные стрелки окапывали индивидуальные ячейки, расчеты минометов и пулеметов также обустраивали углубленные в землю индивидуальные позиции для своих огневых средств. В землю зарывали артиллерийские орудия и танки. В первую очередь полевые сооружения были призваны сократить потери в живой силе и технике от огня противника, во вторую - скрыть свои войска от вражеских наблюдателей.

Сооружение траншей можно смело назвать иным искусством. В условиях равнинной местности России это искусство приобретало особое значение.По возможности траншеи копали на фронтовых и тыловых склонах высот. В передних траншеях пехота находилась днем, в задних - ночью. Чтобы противник ночью не захватил передние траншеи, в них ставились секреты.

Полевые укрепления: 1943-1945гг.Полевые укрепления: оборудованное укрытие для радистаПолевые укрепления: солдатский блиндаж

Ряды траншей соединялись между собой ходами, если пехота занимала оборону больше нескольких дней. Со временем ходы сообщения покрывали сетью всю полосу обороны, связывая передний край со штабами, тылами, складами, медпунктами, пунктами приема пищи и оправления от пищи.

Окопы под миномет копали глубже основной траншей, поскольку требовалось полностью скрыть миномет от наблюдателей противника. Желательно, чтобы не засекался даже выстрел. Окоп копали так, чтобы миномет мог вести круговой обстрел, а расчет не испытывал тесноты, кроме того предусматривалось место для размещения боезапаса. Огневые позиции минометов, в силу природы данного вида оружия, оборудовались за передовыми линями траншей, обычно на расстоянии порядка 500 м. Прикрытие огневой позиции пехотой не предусматривалось.

Окопы под минометОкоп для пулемета являлся фундаментом полевой обороны германской пехоты на всем протяжении Второй Мировой войны. Пулеметный огонь позволял оста-новить противника на дальних подступах к переднему краю, сводя к мнимуму вероятность рукопашной схватки или прорыва обороны.

Пулеметы вели по противнику огонь прямой наводкой. Пространство перед траншеями прикрываюсь минными полями и проволочными заграждениями. В свою очередь заграждения прикрывали пулеметы, препятствуя противнику проде-лывать проходы в минных полях и проволоке. Станковые пулеметы заранее пристреливали так, чтобы из них можно было вести огонь наверняка ночью.

Траншеи нередко закрывались сверху для маскировки от самолетов-разведчиков, До 1942 г. маскировкой от воздушных разведчиков немцы на Восточном фронте чаще всего пренебрегали, но с изменением ситуации в воздушной войне изменилось отношение и к маскировке.

Хорошие повара в полевых условиях проявляли незаурядное мастерство на кухне. Конечно, приготовленная пища не могла сравниться с банкетным столом, но еда была вполне приемлема, чтобы солдаты остались довольны.

Для солдат Вермахта полагалось трехразовое питание, однако на фронте не всегда удавалось доставить пищу вовремя. Если во фронтовой полосе не намечалось каких-либо активных действий, то солдаты сами направлялись к полевой кухне. Во время боя или в минты затишья обед доставляли почти на самую передовую, используя пищевые контейнеры.



Принципиально контейнеры были двух видов: с большой круглой винтовой крышкой и с откидной крышкой размером по всему поперечному сечению контейнера. Первый образец предназначался для транспортировки напитков (кофе, компоты, ром, шнапс и др.), второй — для таких блюд, как суп, каша, гуляш.

Оба вида контейнеров изготавливались по принципу термоса, что позволяло перевозить горячую пищу и напитки. В обоих случаях крышки бачков закрывались герметично с помощью резиновых уплотнений. Как видно на фотографии, «суповой» контейнер имел на крышке и по бокам дополнительные ручки для переноски. В качестве металла при изготовлении контейнеров применялся листовой алюминий.

В темноте походные кухни выдвигались в условленную точку, куда также направлялись солдаты из траншей (обычно приходили группами по 3-4 человека). Первый приносил котелки для горячей пищи, второй – фляги для чая и кофе, а третий солдат забирал сухой паёк. Полевая кухня также могла выдавать солдатам контейнеры, как для горячей пищи, так и для чая или кофе. Такие «путешествия» за пропитанием были сопряжены с опасностью, поскольку неизбежно создавался шум, ориентируясь на который противник мог открыть огонь.

http://militera.lib.ru/tw/s...

В работе рассматриваются актуальные вопросы изучения коллективной
ментальности, социальных технологий и их идеологического обеспечения,
предпосылочности мышления и структуры взаимопонимания, логики развития
идей, зависимости этики от мировоззрения, теории и истории науки, смены
мировоззренческой парадигмы.


Концепция работы: 1 -- кризис, выдаваемый аналитиками и экспертами за
финансово-экономический, является на самом деле кризисом нравственных
устоев; 2 -- наличие или отсутствие нравственных устоев производно от
характера мировоззрения и логики его исторической изменчивости; 3 --
анализ этой логики выводит на проблемную ситуацию в сфере гуманитарного
знания; 4 -- методологический разбор проблемной ситуации позволяет
сделать выводы радикального прогностического свойства.


Подробнее: http://forum.russ2.com/inde...

http://bka-roa.chat.ru/inde... ,надеюсь понравиться

Директива № 21 План "Барбаросса"


Фюрер и Верховный главнокомандующий Вооруженными силами.

Верховное главнокомандование Вооруженных сил

Штаб оперативного руководства.

Отдел обороны страны.

№ 33408/40

Ставка фюрера
18 декабря 1940г.
9 экземпляров
Экз. № 1.
Совершенно секретно.
Только для командования.

Германские Вооруженные силы должны быть готовы вы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. (Вариант "Барбаросса".)

Сухопутные силы должны использовать для этой цели все находящиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий от всяких неожиданностей.

Задача Военно-воздушных сил — высвободить такие силы для поддержки Сухопутных войск при проведении Восточной кампании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и, вместе с тем, ограничить до минимума разрушение восточных областей Германии вражеское авиацией. Однако эта концентрация ВВС на Востоке должна бытьограничена требованием, чтобы все театры военных действий и районы размещения нашей военной промышленности были надёжно прикрыты от налетов авиации противника, и наступательные действия против Англии, особенно против ее морских коммуникаций, отнюдь не ослабевали.

Основные усилия Военно-морского флота должны и во время Восточной кампании, безусловно, сосредоточиваться против Англии.

Приказ о стратегическом развертывании Вооруженных сил против Советского Союза я отдам, в случае необходимости, за восемь недель до намеченного срока начала операции.

Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.05.41 года.

Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны.

I. Общий замысел

Основные силы русских Сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.

Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские Военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии.

Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга — Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.

В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, не способным продолжать борьбу. Эффективные действия русских Военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции.

II. Предполагаемые союзники и их задачи

1. В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии. Верховное главнокомандование Вооруженных сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию.

2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы отборными войсками поддержать наступление южного фланга германских войск, хотя бы в начале операции, сковать противника там, где не будут действовать германские силы, и в остальном нести вспомогательную службу в тыловых районах.

3. Финляндия должна прикрывать сосредоточение и развертывание отдельной немецкой северной группы войск (части 21-й армии), следующей из Норвегии. Финская армия будет вести боевые действия вместе с нашими войсками. Кроме того, Финляндия будет ответственна за захват полуострова Ханко.

4. Следует считать возможным, что к началу операции шведские железные и шоссейные дороги будут предоставлены для использования немецкой группе войск, предназначенной для действий на севере.

III. Проведение операции

Сухопутные силы. (В соответствии с оперативными замыслами доложенными мне).

Театр вооруженных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий.

Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее ее с целью раздробить силы противника в Белоруссии, Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операции по взятию Москвы — важного центра коммуникаций и военной промышленности... Только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих обеих задач одновременно...

Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрированных ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру.

С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев. Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадет задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей...

IV

Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию по отношению к нам. Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальных сотрудников, участие которых необходимо, следует привлекать к работе как можно позже и знакомить только с частными сторонами подготовки, необходимыми для исполнения служебных обязанностей каждого из них в отдельности. Иначе имеется опасность возникновения серьезнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых ещё не назначены.

V

Я ожидаю от господ главнокомандующих устные доклады об их дальнейших намерениях, основанных на настоящей директиве…

Адольф Гитлер

Верно: капитан Энгель.
 
    Материал взят с проекта Das Dritte Reich http://www.drittereich.info/index.php

Организация «Тамара»
Из истории разведывательно-диверсионных операций
Абвера в Грузии

1) взвод особого назначения «Тамара-I».

«Прошу передать это немцам:

Слава независимой Грузии!
Вечно храброму и достойному грузинскому народу.
Я боролся долгое время, для того, чтобы увидеть этот день.
Но судьбе была угодна моя гибель, за несколько часов до этого.
И я счастлив, умереть за это дело, и желаю, чтобы каждый грузин стал свидетелем свободной Грузии.
Дабы быть всегда готовым к исполнению завета предков:
Лучше нам в борьбе погибнуть,
Чем презренных дней покой!
Еще раз, слава Грузии и грузинскому народу!

А. Кочакидзе».
Надпись сделанная осенью 1942 г. на обратной стороне вырезки из карты Грузинской ССР Арчилом Кочакидзе. Эмигрантом, добровольцем разведывательно-диверсионной группы «Тамара-I», высадившимся 5 сентября того же года в Чиатурском районе Грузии.

Как известно, еще до непосредственного введения в действие плана «Барбаросса», Верховное командование Вермахта, в преддверии войны против СССР, поручило руководству военной разведки - Абвера подготовиться к осуществлению ряда спецопераций на территории Грузии. Целью данных операций являлось, в момент приближения Вермахта к границам Грузии, в сотрудничестве с местными повстанцами дестабилизировать тыл советской военщины, облегчив, таким образом, освобождение Грузии от большевизма.
В результате этого, буквально за два дня до начала боевых действий на германо-советском фронте, увидел свет следующий документ, подписанный начальником отдела спецопераций Абвер-II, генералом Э. Лахузеном:
«Секретное распоряжение
Отдел иностранной разведки №53/41.
Берлин 20 июня 1941 г.
Для выполнения полученных от 1-го оперативного отдела военно-полевого штаба указаний о том, чтобы для использования нефтяных районов обеспечить разложение в Советской России, рабочему штабу «Румыния» поручается создать организацию «Тамара», на которую возлагаются следующие задачи:

1. Подготовить силами грузин организацию восстания на территории Грузии.

2. Руководство организацией возложить на обер-лейтенанта Краммера (2-й отдел контрразведки). Заместителем назначается фельдфебель доктор Хауфе (контрразведка 2).

3. Организация разделяется на две агентурные группы:

А. «Тамара-I» - состоит из 16 грузин, подготовленных для саботажа (С) и объединенных в ячейки (К). Ею руководит унтер-офицер Герман (учебный полк «Бранденбург» ЦБФ 800, 5-я рота).

Б. «Тамара-II» - представляет собой оперативную группу, состоящую из 80 грузин, объединенных в ячейки. Руководителем данной группы назначается обер-лейтенант доктор Краммер.

4. Обе оперативные группы «Тамара-I» и «Тамара-II» предоставлены в распоряжение 1 Ц АОК (разведотдел Главного командования армии).

5. В качестве сборного пункта оперативной группы «Тамара-I» избрать окрестности г. Яссы, сборный пункт группы «Тамара-II» - треугольник Брэила – Каларас – Бухарест.

Вооружение организаций «Тамара» проводится отделом контрразведки».

Основным кадром организации «Тамара», являлись грузины-эмигранты из Франции.

Еще в период т. н. «странной войны» 1939-1940 г.г., грузинские эмигранты-добровольцы изъявили желание принять участие в планируемых на Ближнем Востоке боевых операциях французских войск против советов. В это время, вследствие заключенного 23 августа 1939 г. германо-советского пакта о ненападении, руководство СССР безоговорочно снабжало Третий Рейх всевозможными экономическими ресурсами, в том числе и имеющей для Берлина стратегическое значение кавказской нефтью.

19 января 1940 г., премьер-министр Франции Даладье обратился с просьбой к генералу Гамелену и начальнику морского Генштаба адмиралу Дарлану, «подготовить свои соображения о предполагаемой операции по вторжению в Россию с целью уничтожения нефтяных источников» . При этом одним из вариантов действий, направленных на срыв снабжения нефтью Советским Союзом Германии, рассматривался вопрос поддержки освободительного движения народов Кавказа.

По этому поводу, 22 марта 1940 г., генерал Гамелен направил премьер-министру Рейно специальную записку, в которой, со своей стороны подчеркивал, что наилучшим выходом из создавшегося положения являлась бы бомбардировка Баку с воздуха, с целью вывода из строя местных нефтепромыслов, где по данным документа, добывалось 75 % всей советской нефти. «В результате наноситься удар по Германии, а СССР лишается своего наиболее важного нефтяного района на Кавказе. Бомбардировка Баку поставит советы в критическое положение, так как для обеспечения горючим советских моторизованных частей и сельскохозяйственной техники Москве нужна почти вся добываемая сейчас нефть». В конце документа указывалось на возможность придать данной операции не только военный, но и политический характер, вызвав волнения среди народов Кавказа .

4 - 5 апреля, в результате проведения заседания франко-английских координационных групп, созданных в связи с данным вопросом, было принято решение подвергнуть бомбардировке не только Баку, но и порты грузинских городов Батуми и Поти, используемые для вывоза в Германию советских нефтепродуктов .

По инициативе главнокомандующего «восточным оперативным фронтом» генерала Вейгана, в составе дислоцированной во французской Сирии армии планировалось формирование грузинского батальона, для использования данной части в предполагаемых операциях союзников против СССР. Основной причиной создания батальона, личный состав которого начитывал 160-180 человек, являлось намерение оказать психологическое воздействие на население советской Грузии, во время предстоящих операций союзных войск на Кавказе, с целью захвата или вывода из строя нефтяных месторождений региона.

В результате быстрого поражения Франции в мае 1940 г., грузинский батальон, личный состав которого к этому времени уже был переброшен в тренировочный лагерь Баркар, в восточных Пиренеях, так и не смог завершить своего формирования .

В связи с данными событиями, один из инициаторов создания организации «Тамара», Михаил Кедиа, в 1940-41 гг. занимавший должность руководителя Грузинского бюро в Париже, отмечал, что «когда летом 1940 г. Французская армия Вейгана, казалось бы, собиралась воевать против русских на Ближнем Востоке, многие из обитавших в Париже грузин были готовы записаться в нее добровольцами». Далее, сообщая о наборе осуществленном им в организацию «Тамара» после начала войны германо-советской войны, Кедиа подчеркивал, что многие из вступивших в данное подразделение грузинских эмигрантов, были лицами, всего лишь за год до этого, присоединившимися к Французской армии на Ближнем Востоке .

Факт еще раз неопровержимо свидетельствующий о том, что основным мотивом, приведших грузинских эмигрантов в ряды разведывательно-диверсионных групп Абвера, было стремление к политической независимости Грузии, а не отнюдь не принятие ими идеологии или практики германского национал-социализма.

В апреле 1941 г., еще до издания официального приказа о формировании организации «Тамара», руководство Абвера приступило к подбору кандидатур для ее личного состава.

Непосредственную помощь в этом деле будущему командиру организации «Тамара» обер-лейтенанту О. Краммеру, оказывал сам М.Кедиа . Для того чтобы познакомить представителей германского кадрового перcонала с их будущими подчиненными, Кедиа пришлось лично посетить многие города Франции, где проживали грузинские эмигранты, от Парижа до Ниццы.

С целью строжайшей конспирации, соблюдение которой было необходимо до официального объявления войны Германией СССР, в марте 1941 г. около 20 грузинских эмигрантов, в основном будущих членов «Тамары-I», были направлены на однонедельные курсы в германскую разведывательно-диверсионную школу, находящуюся в одном из поместий недалеко от г. Орлеана.

Для сокрытия от эмигрантов истинных целей их обучения, инструктора сообщили последним, что из них будут подготовлены кадры охранников, несущих службу по защите от саботажа и диверсий германских военных заводов, где задействованы иностранные рабочие Третьего Рейха.

Обучая своих подопечных приемам противодействия саботажу и диверсиям, инструктор, - фельдфебель Рихтер, - наряду с прочим посвящал их самих в науку изготовления, обращения и применения взрывчатых веществ, необходимых для проведения диверсий на заводах, предприятиях и железнодорожных коммуникациях .

Особое внимание уделялось обучению подрыва железнодорожных рельс, «всякого рода мостов, домов и других сооружений. По стрелковой части проходили стрельбу из пистолета» .

Подготовленные таким образом будущие разведчики-диверсанты, в первых числах июня 1941 г. были собраны в Вене, в гостинице «Стефан».

Лишь за несколько дней до начала войны с СССР, заместитель командира организации «Тамара», фельдфебель д-р Хауфе (носивший конспиративное имя «Клайн»), объявил добровольцам об истинной цели назначения их взвода .

Более подробно об этом беседовал с добровольцами сам Э. Германн, вскоре так же прибывший в Вену. Обсудив в деталях с членами взвода пути возможного проникновения на территорию Грузии, он особенно интересовался родственными и прочими связями грузин, считая это одной из важнейших предпосылок успеха планируемой операции. В результате, весь взвод был разбит на несколько ячеек, по признакам происхождения эмигрантов из различных районов Грузии.

Спустя несколько дней после начала операции «Барбаросса», 25 июня 1941 г. личный состав спецподразделения «Тамара-I» получил вооружение и был обмундирован в униформу Вермахта . Взвод был выстроен во дворе казармы, находившейся в одном из Венских пригородов. После этого командир спецподразделения унтер-офицер Э. Германн, обратился к добровольцам с патриотической речью. Призвав грузин к борьбе за освобождение их Родины от большевизма, командир взвода дал слово лично возглавлять добровольцев при выполнении будущего спецзадания на территории Грузии .

С целью строгого соблюдения принципа добровольности Э. Германн подчеркнул, что грузины, не желающие или раздумавшие принять участие в освободительной борьбе, могут беспрепятственно покинуть подразделение, получив мирную работу в Германии .

Как впоследствии вспоминал один из добровольцев, после речи командира «на глазах почти у каждого из нас выступили слезы радости. В эти минуты все мы чувствовали себя счастливыми, так как нам, вместо работы на чужбине, предстояло вернуться на Родину. Наряду с этим рушилась Русская империя. Наша радость и надежда в связи с тем, что вскоре Грузия будет свободна от русского рабства была настолько сильной, что мы все, в случае необходимости, были готовы погибнуть во имя Отечества» .

В тот же день с целью обеспечения конспирации, эмигрантам были выданы солдатские книжки, в которых фамилии их владельцев были изменены. Всем грузинам были присвоены фамилии этнических немцев-эльзасцев, с сохранением первой буквы настоящей фамилии. Таким образом, беседуя между собой по-французски, члены взвода могли с успехом скрывать от населения восточных территорий свою подлинную национальность .

На второй день, перед отправкой на южный сектор Восточного фронта, личный состав «Тамары-I» был вновь выстроен во дворе казармы.

«Нас стояло в ряду 17 человек, воодушевленных единым духом, одной надеждой и идеей. Это был день и час рождения группы «Тамара-I». Да, именно во дворе этой казармы и родилась группа под названием «Тамара-I». Ибо там мы впервые взяли в руки оружие во имя освобождения Родины». - Продолжает свой рассказ очевидец .

Командир торжественно объявил, что сформированный взвод носит название «Тамара-I». Впрочем, наряду с этим, употреблялось и другое наименование: «Взвод Эгер» (Zug Eher). - По инициалу имени и первым трем буквам фамилии командира спецподразделения, - унтер-офицера Эдварда Германна .

28 июня из Вены, личный состав взвода на одной грузовой и одной легковой машине был направлен в Румынию, в г. Бухарест . Расположившись лагерем в 20 километрах от города, взвод в течение двух недель продолжал военное обучение. В это время будущих коммандос посетил командир организации «Тамара», обер-лейтенант Краммер, параллельно формирующий роту «Тамара-II» в Вене.

Две недели спустя «Тамара-I», следуя за штабом 51-й пехотной дивизии Вермахта выехала в сторону Бесарабии, остановившись в только что освобожденном Кишиневе, где так же находилась около двух недель. Продолжая заниматься стрелковой подготовкой, личный состав взвода выезжал на линию фронта, с целью приучить добровольцев к боевой обстановке.

В августе взвод переместился на территорию Украины, в г. Николаев, на берегу р. Буг. После двухнедельного пребывания в Николаеве, спецподразделение выехало в г. Мелитополь. С целью соблюдения конспирации, членам группы было запрещено говорить по-грузински. Добровольцы должны были выдавать себя за эльзасцев, беседуя между собой на французском языке. В Мелитополе «Тамара-I» была пополнена представителями германского кадрового персонала, а так же бывшими красноармейцами-грузинами, завербованными в лагерях военнопленных. В конце ноября взвод прибыл в Мариуполь, где в связи со стабилизацией фронта зазимовал. К декабрю, командир взвода особого назначения «Тамара-I» унтер-офицер Э. Германн, был произведен в чин фельдфебеля .

В первых числах апреля 1942 г. спецподразделение было переброшено в Крым, в район горы Демерджи, между Симферополем и Алуштой. Находясь там вплоть до своей переброски в Грузию, добровольцы, в условиях максимально приближенных к кавказским, проходили усиленную разведывательно-диверсионную и горно-стрелковую подготовку. Обучались тактике партизанских действий в горах. Особое внимание уделялось хождению по азимуту в ночных условиях, стрельбе из всех видов оружия.

Примерно с 1 по 15 августа 1942 г., по мере приближения времени заброски взвода в Грузию, специально выделенный для этого дела инструктор приступил к обучению добровольцев парашютному делу .

К концу августа, когда линия фронта непосредственно подошла к Главному Кавказскому хребту, руководством Абвера было принято решение о введении взвода в действие.

С этой целью личный состав спецподразделения выехал в Симферополь, а оттуда, - на аэродром г. Саки, - под Мариуполем.

С учетом сложившегося оперативного положения, непосредственное решение об отправке «Тамары-I» в тыл советских войск было принято начальником дислоцированной в г. Сталино Абверкоманды-201, - майором Г. Арнольдтом, - ведавшим делами заброски парашютистов на территорию Северного и Южного Кавказа .

Справедливо опасаясь, что из-за дальности полета из Крыма в Грузию, пилотами Люфтваффе могут быть допущены ошибки при определении местности и времени десантирования парашютистов, первоначально Э. Германн предпочитал, что бы личный состав «Тамары-I» был сброшен в местах их приземления с самолетов базирующихся на Северном Кавказе. Однако затем, под нажимом майора Г. Арнольдта, был вынужден согласиться на вылет из Крыма .

К этому времени руководством Абвера уже был проведен ряд успешных разведывательно-диверсионных операций на Северном Кавказе.

Была введена в действие сформированная Абвером в августе 1941 г. разведывательно-диверсионная организация «Шамиль», подразделявшаяся на группы «Шамиль-I», «Шамиль-II» и «Махачкала».

Целью создания организации «Шамиль», состоявшей в основном из северокавказских добровольцев и немецких военнослужащих полка «Бранденбург-800» являлось:

1) Организация на Северном Кавказе, в тылу советских войск, движения сопротивления и, если удастся, восстания.

2) Защита северокавказских нефтяных месторождений от уничтожения отступающими советскими войсками.

3) Нарушение вражеских линий коммуникаций и снабжения.

4) Ведение военно-политической разведки.

Исходя из вышеуказанных целей, группы были сформированы в соответствии с национальной принадлежностью добровольцев, и географическому расположению нефтепромыслов.

Группа «Шамиль-I», - для разведывательно-диверсионных действий в районе Майкопских нефтяных полей.

Группа «Шамиль-II», - для проведения спецопераций на территории Чечено-Ингушетии.

Группа «Махачкала», - для осуществления разведывательно-диверсионных операций на территории Дагестана.

7 августа 1942 г. группа «Шамиль-I», состоящая из 14 кабардинцев, 8 черкесов, 3 русских, а так же 5 человек германского кадрового персонала, под командованием фельдфебеля Моритца была высажена на парашютах в тылу советских войск, на территории Кабардино-Балкарии, недалеко от г. Нефтегорска.

Целью спецоперации являлось помещать советам вывести из строя Майкопские нефтепромыслы, в преддверии эвакуации подготовленные к уничтожению специальными частями НКВД.

С помощью местных жителей; адыгов, армян и этнических русских, в большинстве своем, - рабочих Майкопских нефтяных предприятий, - командованию группы удалось успешно решить поставленную перед ними задачу. Как и следовало ожидать, эти люди отнюдь не испытывали восторга по поводу запланированного советами варварского уничтожения нефтепромыслов, лишавшего их основного источника существования.

За неделю парашютисты сколотили из местных жителей эффективные партизанские отряды.

19 августа, когда германские войска приближались к г. Хадыженску, - месту нахождения крупного нефтеперерабатывающего завода, - добровольцам, с помощью местных инсургентов, удалось успешно осуществить дерзкую спецоперацию.

До того, как истребительные батальоны НКВД успели приступить к методическому уничтожению завода, повстанцами, были подожжены запасные резервуары нефтепромысла. В результате моментально распространившегося пламени, бушевавшего в течение двух суток, приближение к заводу было невозможно.

Таким образом, завод по переработке нефти, 21 августа попал в руки передовых частей Вермахта целым и невредимым.

На следующий день добровольцами был захвачен в плен один из советских армейских комиссаров, с важными военными документами .

Впрочем, дело не обошлось без накладок и недоразумений. В соответствии с первоначальными планами германского командования, территория Майкопа входила в оперативный район действий 1-й танковой армии, в штаб которой, после выполнения задания, и должны были явиться парашютисты. Затем, однако, планы были изменены, и занятие Майкопа было осуществлено частями 17-й армии. Так как штаб 17-й армии не был своевременно уведомлен об операциях организации «Шамиль», фельдфебель Моритц и его подчиненные были арестованы, и в течение пяти суток содержались под стражей по подозрению в принадлежности к группе советских партизан.

В это время членам подлинной диверсионной группы советов, воспользовавшимся тем, что немцы не удосужились вовремя выставить соответствующее охранение, удалось нанести заводу по переработке нефти существенный ущерб.

11 августа 1942 г., когда дивизии Вермахта вплотную приблизились к границам Чечено-Ингушетии, была введена в действие состоящая из 60 человек группа «Шамиль-II», в свою очередь, разбитая на два спецподразделения.

Насчитывающее в своем составе 15 кавказцев и 10 немцев первое спецподразделение группы, под командованием обер-лейтенанта Г. Ланге, было сброшено на парашютах в униформе Вермахта в районе г. Шали, в 40 километрах южнее Грозного. Целью предприятия являлось предотвращение взрывов Грозненских нефтепромыслов, подготовленных к уничтожению советами. Проведение диверсий на важнейших транспортных коммуникациях и установление связи с руководством чеченского сопротивления. Так как время подхода передовых германских частей точно установлено быть не могло, в Абвере с тщательностью отнеслись к экипировке и снаряжению коммандос. Кроме оружия, боеприпасов и продовольствия, группа была оснащена альпинистским снаряжением, палатками, картами-двухверстками и коротковолновой переносной радиостанцией. По поступившей в Абвер-I информации, в данном районе действовали повстанческие отряды чеченцев и германское командование рассчитывало, что именно они и возьмут под охрану нефтепромыслы Грозного. Кроме этого существовала настоятельная необходимость скоординировать деятельность чеченских партизан с действиями германского командования .

Уже 22 июня 1941 г., в день начала германо-советской войны, чеченские повстанцы, от имени народа Чечни объявили войну Советскому Союзу. На сегодняшний день из рассекреченных и опубликованных материалов известно, что после начала войны, с целью общей координации деятельности чеченских повстанческих отрядов, в январе 1942 г., под руководством одного из лидеров чеченского сопротивления тех лет, Хасана Исраилова (Терлоева), была создана военно-политическая организация, – Особая партия кавказских братьев. Целью данной организации, как записано в ее уставе, принятом на учредительном собрании ОПКБ, нелегально созванном 28 января 1942 г. в г. Орджоникидзе являлось:

«Объединить все антисоветские организации и группировки в единую братскую партию ОПКБ и расширить эту партию по всему Кавказу.

Обеспечить полную дезорганизацию тыла остатков советской военщины на Кавказе, ускорение гибели большевизма на Кавказе и действовать во имя поражения России в войне с Германией.

Создать на Кавказе свободную братскую федеративную республику – государств братских народов Кавказа по мандату Германской Империи» .

В результате подпольных собраний проведенных 10 ноября 1941. г. в 41 аулах Чечни, присягу на верность ОПКБ принесли 5000 повстанцев. На территории Чечено-Ингушетии было организовано 8 повстанческих округов насчитывающих 24970 человек. Ряд членов данной организации, поддерживающих связи с резидентурой Абвера в г. Орджоникидзе, были внедрены в руководящие советские структуры, в том числе Наркомат внутренних дел Чечено-Ингушской АССР .

В феврале 1942 г. в Чечено-Ингушетии вспыхивает новое восстание под руководством Майрбека Шерипова. Последний объединился с Исраиловым, в результате чего стало возможным создание временного национального правительства Чечни .

В меморандуме, представленном правительству Германии летом 1942 г., от имени «временного народно-революционного правительства Чечено-Ингушетии», посредством перешедшего на сторону немцев Абдурахмана Авторханова, сообщалось о том, что целью восстания чечено-ингушского народа является освобождение от ига советского империализма и восстановление свободы и независимости Кавказа.

Восставшие ожидали, что в ближайшее время к восстанию присоединится весь свободолюбивый Кавказ.

Руководители чеченского сопротивления предлагали Германии военно-политический союз против большевизма. В ответ на это Германия, в свою очередь, должна была признать независимость и территориальную целостность Кавказа .

Несмотря на то, что десантируемая группа «Шамиль-II» понесла потери от огня красноармейцев, обстрелявших парашютистов еще в воздухе, отряд с помощью чеченских повстанцев ушел от преследования.

Помощь, оказанная добровольцам местным населением, была быстрой и эффективной. Горцы с радостью укрывали в своих домах парашютистов от охотящихся за ними отрядов НКВД. На чеченцев оказал крайне благоприятное влияние тот факт, что германский кадровый персонал группы хорошо изучил и знал местные традиции и обычаи.

Так как при приземлении подразделения был убит один из германских радистов, а другой не смог найти грузового парашюта со своей рацией, командованием Абвера, обеспокоенным отсутствием запланированных сеансов радиопередач, было принято решение направить на поиски Ланге другую часть группы «Шамиль-II».

Возглавляемое унтер-офицером Реккертом второе спецподразделение из 12 человек, в состав которого входил так же один грузинский доброволец, было сброшено 30 августа с трехмоторного самолета «Юнкерс-252» в районе с. Махкеты, в Веденском районе.

Хотя группам Реккерта и Ланге так и не удалось соединиться, действия каждой из них, в целом оказались весьма эффективными. Территория Чечни, к этому времени, была очень слабо занята советскими частями. Уже в первые шесть недель, членам групп удалось привлечь на свою сторону 300 человек, доведя позднее это число до 500.

Благодаря хорошо функционирующей радиосвязи, ушедшей в горы группе Реккерта удалось поддерживать регулярные контакты с дислоцированной в г. Сталино абверкомандой-21 майора Г. Арнольдта. В результате этого, стало возможным наладить снабжение с воздуха повстанческих отрядов оружием, снаряжением и другими военными материалами .

Одной из основных задач добровольцев, являлась добыча сведений о количестве советских частей, охранявших дороги, ведущие из Чечни в соседнюю Грузию.

Операция была проведена молниеносно. 20 сентября, с целью взятия «языка» и захвата оружия крайне необходимого повстанцам, в Хевсуретии, в районе сел Шатили и Джари на р. Аргунь, инсургенты осуществили атаку на роту 106-го полка 28-й запасной стрелковой бригады.

Бросая оружие, красноармейцы в панике бежали, потеряв 6 человек убитыми, 2 человек ранеными и 16, - пропавшими без вести .

Очень быстро мелкие стычки с красноармейцами переросли в широкое партизанское движение, продолжавшееся до декабря 1942 г.

В результате этого, повстанцы с успехом отвлекали с фронта крупные воинские части и соединения советов, в том числе, - на дивизионном уровне.

Брошенные против чеченских партизан две дивизии войск НКВД, оказались бессильными в борьбе с боевой тактикой летучих отрядов повстанцев.

Обер-лейтенанту Ланге удалось встретится с главой ОПКБ Х. Исраиловым (Терлоевым) и другими руководителями чеченских повстанческих отрядов. Договорившись с ними о дальнейших действиях, большинству германского персонала двух групп к концу декабря 1942 г. удалось с боями прорвался к боевым порядкам германских войск через линию фронта. Часть кавказцев решила остаться в Чечне, продолжая борьбу в рядах местного сопротивления .

Не случайно, по словам одного из бывших руководителей Абвера П. Леверкюна, диверсанты Ланге «в течение четверти года с успехом оперировали в качестве партизан в глубоком тылу русского фронта, совместно с вооруженными представителями кавказских племен» .

По свидетельству проф. Г. фон Менде, за успешное проведение данной операции, обер-лейтенант Г. Ланге был награжден одной из высших наград Третьего Рейха, - Рыцарским Крестом .

«В результате миссии Ланге германское командование убедилось, в какой степени северокавказцы ненавидят кремлевский режим» , - подчеркивает в своих мемуарах Г. Габлиани.

Состоящая из 40 дагестанцев третья группа организации «Шамиль», носящая, как уже отмечалось, название «Махачкала», вследствие остановки продвижения Вермахта под Грозным так и не была введена в действие на территории Дагестана. Тем не менее, добровольцы-дагестанцы, во главе со свободно говорившим по-русски командиром данной группы, лейтенантом Э. Йохансеном, - сослужили Вермахту хорошую службу. Переодевшись в униформу красноармейцев, десять добровольцев под командыванием Йохансена, провели несколько успешных разведывательных операций в тылу советов, из которых всегда возвращались с большим количеством военнопленных и дезертировавших из Красной армии кавказцев .

Во время одной из таких операций Йохансен получил тяжелое ранение, и, для того чтобы не попасть живым в руки врагов, подорвал себя гранатой .

18 августа 1942 г. соединения 49-го горно-стрелкового корпуса Вермахта начали бои за перевалы, соединяющие Северный Кавказ с Южным. Стремительными ударами передовые отряды немцев выбили противника с Клухорского, Санчарского, Марухского и других перевалов и стали выдвигаться на южные склоны Главного Кавказского хребта. Дорога в Грузию, казалось, была открыта.

Была ли к этому времени внутриполитическая ситуация в оккупированной советами Грузии благоприятной для высадки десанта?

Насколько, в случае соответствующего развития событий, было готово к восстанию само грузинское общество?

Источники с которых лишь недавно был снят гриф секретности свидетельствуют, что высаживая взвод особого назначения «Тамара-I» в Грузии, германское командование имело определенные основания надеяться на успех спецопераций.

Уже 5 октября 1941 г., в первые же месяцы войны, командующий войсками Закавказского фронта генерал-лейтенант Д. Козлов был вынужден обратиться к партийному руководству Грузинской ССР со следующим сообщением:

«В частях Закавказского фронта имеет место большое количество дезертирств. Большинство случаев дезертирств падает на Грузинскую ССР.

Со дня объявления мобилизации из граждан Грузинской ССР дезертировало 491 человек, из них с оружием в руках 53 человека»

Сообщая далее о том, что из разысканных 270 человек, 129 были приговорены к расстрелу, генерал при этом с тревогой подчеркивал: «Случаи дезертирства не прекращаются, а наоборот возрастают. Нередко дезертирство совершается не одиночками, а целыми группами, которые при задержании их иногда оказывают вооруженное сопротивление. [...]

В большинстве случаев дезертиры находятся в своем районе, следовательно кто-нибудь из районных или сельских работников прикрывает дезертиров и их родных» .

Со всей полнотой об общественно-политической ситуации сложившейся в Грузии в этот период сообщает архивный документ под названием «цифровые данные о результатах работы НКВД Грузинской ССР по борьбе с бандитизмом и дезертирством за период Отечественной войны», составленный народным комиссаром внутренних дел республики Гр. Каранадзе незадолго до окончания Второй мировой войны. Согласно данному источнику, в 1942 г., т. е. тогда, когда линия фронта вплотную подошла к границе Грузии, органами госбезопасности Грузинской ССР, выражаясь словами документа:

«Ликвидировано:

а) Бандрупп. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83.

б) Участников в них. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 285 чел.

в) Бандодиночек. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72 чел.

Задержано:

а) Дезертиров из К[расной] а[рмии].. . . . . . . 4686 чел.

б) Уклонившихся. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1000 чел.
---------------------

Итого: 5686 чел».

Далее в том же документу сообщается, что в 1943 г.

«Ликвидировано:

а) Бандгрупп . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118.

б) Участников в них . . . . . . . . . . . . . . . . . . 584 чел.

в) Бандодиночек. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88 чел.

г) вооружен[ных] нелегалов. . . . . . . . . . . 123 чел.

д) бандпособников. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 159 чел.
-----------------------------

Итого: 954 чел.

Задержано:

а) дезертиров из К[расной] а[рмии].. . . . . .6694 чел.

б) уклонившихся. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .6264 чел.
--------------------------------------
Итого: 12958 чел» .

Всем известно, что по советско-чекистской терминологии, под определение «бандгрупп», «бандодиночек», «вооруженных нелегалов», «бандпособников», «дезертиров» и т. д. подпадали прежде всего идейные противники советского режима. Таким образом, надо полагать, что большое количество из этих более чем 19 с половиной тысяч человек, беспощадно «изъятых» органами безопасности в 1942-43 гг., на самом деле являлись грузинскими патриотами-повстанцами, вся вина которых заключалась лишь в их нежелании проливать свою кровь для защиты преступной сталинской империи. Эти люди потенциально являлись союзниками Вермахта, в котором, объективно говоря, большинство из них не могло не видеть освободителя от великодержавного Кремлевского ига.

Наряду с прочим вышеприведенные данные полностью опровергают все измышления советских историков, как и нынешних адептов сталинизма в Грузии, о каком-либо «единстве народов СССР» в годы Второй мировой войны.

К концу августа 1942 г., после захвата Вермахтом ряда важнейших перевалов, руководство Советской Грузии объяла паника. Были приняты преступные решения об уничтожении на случай вступления германских войск в республику стратегических объектов, имеющих жизненное значение для грузинского народа.

Так, например, 30 августа 1942 г., заместитель народного комиссара внутренних дел Грузинской ССР Гугучия обратился с докладной запиской к секретарю ЦК КП(б) Грузии К. Чарквиани в которой сообщал:

«Для проведения подготовительной работы по выводу из строя промышленных объектов Грузинской ССР на случай временной оккупации территории Грузии, необходимо обеспечить таковые нужным количеством взрывчатого материала.

По промышленным районам Западной Грузии нам даны указания райорганам НКВД ГССР, для вышеуказанных целей использовать в[зрывчатое] в[ещество] имеющееся на месте, районы же в которых нет необходимого количества в[зрывчатых] в[еществ] обеспечиваются согласно нашей заявки Инженерным Управлением штаба Закфронта.

В Ткибульском и Чиатурском районах потребное количество в[зрывчатых] в[еществ] для этих целей имеется в наличии на месте.

Решением СНК Грузинской ССР и ЦК КП(б) Грузии имеющееся в[зрывчатое] в[ещество] в Чиатурском Маргантресте, должно быть передано Инженерному Управлению. Таким образом для Чиатурского района вытекает необходимость встречных перевозок в[зрывчатого] в[ещества].

На основании изложенного прошу Вашего распоряжения об оставлении имеющегося на месте в Чиатурском районе в[зрывчатого] в[ещества], для указанных выше целей» .

Этот документ мы привели полностью для того, чтобы читатель в полной мере оценил преступный характер решений, принимаемых руководством Советской Грузии того времени (упаси господи, чтобы в нужное время в Чиатурском районе не оказалось необходимого количества взрывчатки для уничтожения объектов по добыче марганца). Наряду с этим данные источника наглядно свидетельствуют, что советское командование отнюдь не было уверено в своих военных возможностях по дальнейшему удержанию Грузии.

Принимая во внимание все вышесказанное, решение руководства Абвера по заброске «Тамары-I» в Грузию становиться вполне понятным по следующим основным причинам:

1) К началу сентября 1942 г. германские войска, захватив отдельные перевалы, были готовы для решающего броска для вступления в Грузию.

2) При проведении упомянутой спецоперации, внутриполитическая обстановка в республике вполне позволяла надеяться на поддержку со стороны местного населения.

3) Необходимо было предотвратить уничтожение советами стратегических объектов, имеющих первостепенное значение как для военных нужд Вермахта, так и для возобновления мирной жизни на освобожденной от большевизма территории Грузии.

Следует особо отметить, что входящие во взвод грузины-парашютисты, разумеется отлично сознавая степень риска, которой они подвергались во время проведении данной спецоперации, руководствовались при этом сугубо патриотическими побуждениями.

Еще весной 1942 г. М. Кедиа, в беседе с отдельными военнослужащими «Тамары-I» подчеркнул, что после их заброски в Грузию, добровольцам, в опоре на местные повстанческие силы, следует попытаться создать национальное правительство страны. Были в курсе этого и бывшие военнопленные-красноармейцы, добровольно вступившие в состав «Тамары-I». В первые же часы прорыва Вермахта в Закавказье, сформированное правительство должно официально провозгласить независимость Грузии, таким образом, поставив германское командование перед свершившимся фактом .

Принимая во внимание специфику районов действий «Тамары-I», командованием Абвера была тщательно разработана структура подразделений, подготавливаемых к заброске в Грузию.

К началу сентября 1942 г., взвод особого назначения был разбит на четыре группы. В состав каждой из них, насчитывающей в себе по 7 человек, были включены командиры-немцы, в звании унтер-офицеров Вермахта, как правило, являвшиеся опытными бойцами полка особого назначения «Бранденбург-800». Немцами же являлись радисты и подрывники групп. В функции первых из них входило поддерживать радиосвязь как друг с другом, так и с радиостанцией Абвера в Симферополе. Задачей саперов-подрывников, являлось проведение диверсий, включая подрыв железнодорожных мостов, шоссейных дорог, складов с вооружением и продовольствием, телефонных столбов и трансформаторных будок. Из числа грузин, в состав каждой из групп было включено около 2-3-х эмигрантов и 1-2-х бывших военнопленных. Основной задачей эмигрантов, являлось ведение среди местного населения пропагандистской работы. Разъяснение, что после свержения советов, колхозы будут распущены а крестьянам, - вновь возвращена земля и право на частную собственность. В сферу компетенции эмигрантов входила так же установка контактов с подпольным сопротивлением, ряды которого, по данным германской разведки, в значительной степени пополнились грузинами дезертировавшими из Красной армии. Значительная их часть скрывалась к этому времени в прилегающих к Главному Кавказскому хребту горных районах Грузии, куда в большинстве своем и планировалось забросить группы «Тамары-I». Основным критерием при отборе для участия в данной спецоперации бывших военнопленных-грузин, служило хорошее знание ими районов, в которых, после высадки, предстояло действовать добровольцам. В большинстве своем будучи уроженцами этих мест, бывшие красноармейцы должны были исполнять роль проводников.

Сохранились списки фамилий добровольцев, которые мы считаем своим долгом привести полностью:


В частности первая группа, руководителем которой был командир «Тамары-I», фельдфебель Германн, включала в себя:

1) Самого Эдуарда Германна.

2) Заместителя командира группы, подрывника, ефрейтора Вальтера Фойерабенда.

3) Радиста, ефрейтора Альфонса Грюнайса.

4) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Матэ Кереселидзе. (Псевдоним «Керес»).

5) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Давида Харисчирашвили. (Псевдоним «Каленберг»).

6) Проводника, уроженца Ванского района Грузии, бывшего красноармейца, ефрейтора Вермахта Симона Лилуашвили.

7) Проводника, уроженца Онийского района Грузии, бывшего военнопленного красноармейца, рядового Вермахта Рубена Майсурадзе.


Во вторую группу входили:

1) Командир, унтер-офицер Фриц Бухгольц.

2) Заместитель командира группы, радист, ефрейтор Вермахта Эрнст Губер, награжденный Железным Крестом первого класса.

3) Подрывник, ефрейтор Георг Пеньковский.

4) Рядовой Вермахта, эмигрант Георгий Иванидзе. (Псевдоним «Идо»).

5) Ефрейтор Вермахта, эмигрант Валерьян (Хуза) Кочакидзе. (Псевдоним «Кохет»).

6) Проводник, уроженец Цагерского района Грузии, бывший красноармеец и рядовой Вермахта Гедевана Ахвледиани.

7) Проводник, уроженец Онийского района Грузии, бывший красноармеец и рядовой Вермахта Вано Хидашели. (Согласно некоторым источникам, - Хидишели или Хидишвили).

Личный состав третьей группы состоял из:

1) Командира, унтер-офицера Фридриха Гельмрайха.

2) Радиста, рядового Германской армии Франца Бранднера.

3) Подрывника, ефрейтора Генриха Ципфа.

4) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Зураба Абашидзе. (Псевдоним «Абах»).

5) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Дмитрия Бартишвили. (Псевдоним «Барт»).

6) Рядового Вермахта, эмигранта Михаила Бурдзглы. (Псевдоним «Бек»).

7) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Арчила (Кукури) Кочакидзе. (Псевдоним «Кох»).

В состав четвертой группы входили:

1) Командир, унтер-офицер Франц Егер.

2) Заместитель командира группы, радист, унтер-офицер Эрнст Комианки.

3) Подрывник, рядовой Вермахта Эрвин Циммерманн.

4) Ефрейтор Вермахта, эмигрант Александр Канкава. (Псевдоним «Клеберг»).

5) Ефрейтор Вермахта, эмигрант Шалва Маглакелидзе . (Псевдоним «Карл»).

6) Рядовой Вермахта, эмигрант Григорий Миротадзе. (Псевдоним «Миро»).

7) Рядовой Вермахта, эмигрант Георгий Тухарели (Псевдоним «Туха») .

Возлагая на предприятие большие надежды, руководство Абвера основательно позаботилось о снаряжении и вооружении добровольцев. За десять дней до вылета на территорию Грузии, каждый из членов взвода особого назначения «Тамара-I» был снабжен:

1) Автоматом германского образца, с боевыми патронами в количестве 500 штук.

2) Револьвером системы «Парабеллум», с четырьмя обоймами патронов.

3) Семью ручными гранатами.

4) Взрывными материалами весом до 2-х килограммов.

5) Кинжалом.

6) Электрическим сигнальным фонарем.

7) Обычным электрическим фонарем.

8) Компасом и картой района высадки и дальнейших действий.

9) Портативной пилой для подрезки телеграфных столбов.

10) Комплектом красноармейского обмундирования.

12) Фальшивыми советскими документами.

13) Германскими пропагандистскими листовками в количестве 200 штук.

14) Продуктами питания, сроком на 10 дней.

15) Советскими деньгами, в сумме 5000 рублей.

Кроме этого, в каждой группе имелся один пулемет, три винтовки, приборы для бесшумной стрельбы из них, бинокли и оптические подзорные трубы. По одному радиопередатчику и фотоаппарату.

Командование Абвера поставило перед коммандос следующие цели:

Установив связь с национально настроенными лицами среди местного населения, создать на их основе повстанческие организации, способные оказать помощь Вермахту во время вступления немцев в Грузию. При осуществлении данного задания, особое внимание следовало уделить налаживанию связей с бежавшими из частей Красной армии военнослужащими грузинской национальности, обладавшими вооружением. Развернуть на данной основе массовое партизанское движение против советских оккупантов. Организовать при приближении передовых частей Вермахта к районам действий повстанцев, массовое национальное восстание.

В связи с этим, личный состав забрасываемых в Грузию групп был снабжен пронумерованными с обратной стороны эмблемами в виде кавказского кинжала. Точно такими же, которые, как уже отмечалось, носили на левой стороне своих кепи горных егерей военнослужащие задействованного к этому времени на Северном Кавказе соединения особого назначения «Бергманн», так же находившегося в подчинении Абвера. Данные эмблемы должны были выдаваться членам создаваемых десантниками местных повстанческих организаций, служа отличительным знаком их причастности к антикремлевскому повстанческому движению.

В случае отступления частей Красной армии из Грузии, в задачу парашютистов входило предотвращение вывода из строя заминированных советами стратегических объектов.

При необходимости планировалось проведение диверсионных акций, с целью дезорганизации тыла красной военщины в Грузии.

Установив в районах своих действий местонахождение лагерей для германских военнопленных, парашютисты должны были осуществлять на них вооруженные налеты, с целью освобождения находившихся в них немцев и присоединения последних к освободительному движению.

Все добытые сведения разведывательного характера, добровольцы должны сообщать радистам групп для немедленной передачи их соответствующим службам Абвера .

С целью оказания психологического воздействия на местное население и создания у него представления о близости фронта, было сочтено целесообразным десантировать добровольцев в униформе военнослужащих Вермахта. Для того чтобы облегчить парашютистам поиск друг друга после приземления, непосредственно перед вылетом для каждой из групп был выработан свой пароль. В случае утери десантниками связи между собой, они должны были либо, скрываясь дожидаться прихода германских войск, либо двигаться в северном направлении, пробиваясь к боевым порядкам Вермахта на Кавказе.

После встречи на земле, добровольцы должны были закопав парашюты, как можно быстрее и дальше удалиться от места приземления. Разбив лагерь, радистам всех групп следовало прежде всего связаться с командиром «Тамары-I» фельдфебелем Э. Германом, для получения от него дальнейших указаний. При остановке на привалах, категорически запрещалось оставлять за собой мусор или какие-либо другие следы. Передвигаться добровольцы могли только ночью, после тщательного изучения местности и маршрутов передвижения по карте. Днем следовало посменно спать и набираться сил. Стоянки, - менять как можно чаще. Предлагалось не брать с собой ботинок германских горных егерей, оставляющих на земле специфические следы. Для бесшумного хождения по скалам и камням, диверсанты имели особые суконные или резиновые чехлы для обуви.

Раненных диверсантов следовало либо взять с собой, либо, - если это невозможно, - оставить и спрятать у кого-либо из местных жителей, близких эмигрантам.

Сразу же после встречи с германскими войсками, парашютисты должны были явиться в разведывательный отдел Главного командования первой танковой армии, о чем сделана была соответствующая отметка в выданных им удостоверениях личности .

Ареалом действий первых трех групп, являлись горные районы Сванетии и Рачи, примыкающие к Главному Кавказскому хребту. Объектом пропагандистского воздействия добровольцев должно было так же стать население Цагерского, Амбролаурского и Онийского районов, насильственным образом привлеченное советами как к самой обороне перевалов, так и к несению вспомогательной тыловой службы по снабжению задействованных там воинских частей и подразделений.

После приземления на территории Цхалтубского, Чиатурского и Ткибульского районов, где имелись подходящие природные условия для высадки десанта, три первые группы должны были подняться в горы. Местом встречи первой и второй групп являлась одна из горных вершин высотой в 2600 метров, вблизи Цагерского района. Далее добровольцы должны были координировать операции с третьей группой, непосредственно предназначенной для действий в Цагерском районе.

До начала германского прорыва на территорию Грузии, добровольцы в основном должны были ограничиться ведением пропаганды среди местного населения, сбором информации, фиксацией и изучением потенциальных объектов диверсий.

Активные повстанческие и диверсионные действия планировалось приурочить к моменту наступления Вермахта. В это время военнослужащим спецподразделения предписывалось проводить диверсии на шоссейных дорогах ведущих к перевалам Главного Кавказского хребта, с целью нарушить переброску подкреплений и доставку снабжения для задействованных там советских войск. По некоторым данным, основные диверсионные операции должны были быть развернуты на военно-грузинской дороге. Непосредственными объектами диверсий являлись мосты, трансформаторные будки, телефонные столбы и др. После проведения диверсии, добровольцы должны были рассредоточившись вернуться в лагерь с разных направлений. При приближении фронта, четырем группам «Тамары-I» надо было объединиться, и, действуя как самостоятельный взвод, принять участие в боевых действиях, с целью предотвращения взрывов стратегических объектов .

Одной из наиболее важных задач, являлось проведение особых пропагандистских акций, целью которых было оказание морального воздействия на красноармейцев-грузин, в большом количестве находящихся в составе советских соединений и частей, задействованных при обороне перевалов. Так оборону Мамисонского перевала, с конца августа 1942 г. несла 351 стрелковая дивизия Красной армии, в отношении которой у командования Абвера, судя по всему, имелись особые планы.

Хотя с формальной точки зрения, данное соединение и не являлось «национальным», в нее, тем не менее, входило до двух тысяч красноармейцев-грузин.

Желания умирать во имя сохранения владычества Красной империи на Кавказе, у грузинских военнослужащих 351-й советской дивизии, судя по сохранившимся архивным документам было не более чем у других грузин, в большинстве своем насильственно погнанных на фронт, о чем мы уже подробно писали в настоящей книге.

Как и в прочих советских «национальных» соединениях, в 351-й стрелковой дивизии процветала практика откровенного глумления над человеческим достоинством военнослужащих-грузин со стороны русского командного состава.

Дело дошло до того, что 12 декабря 1942 г. заместитель командира дивизии по политической части полковой комиссар О. Мусеридзе был вынужден лично обратиться к первому секретарю компартии Грузии и члену Военного совета Закавказского фронта К. Чарвиани, с просьбой поставить вопрос об отстранении от командования дивизией ее командира, генерал-майора В. Сергацкого, обвинив последнего в проявлении великодержавного шовинизма по отношению к своим подчиненным-грузинам .

К началу сентября 1942 г., части прижатой к Главному Кавказскому хребту дивизии дислоцировались как на Северном, так и на Южном Кавказе. В частности резервы соединения, в составе четырех батальонов дислоцировались в Шови, Цена, Амбролаури и Цагери. Кроме того, четвертый полк дивизии дислоцировался в Кутаиси, а штаб соединения, - в г. Они.

В это же время, в отчаянной попытке остановить продвижение германских войск на Южный Кавказ, советским командованием было принято решение приступить к формированию из числа членов общества альпинистов Грузии особых отрядов, для обороны перевалов.

В изданном по данному поводу приказе, подчеркивалась необходимость организации бесперебойного снабжения обороняющих перевалы советских войск. Создание соответствующих запасов боеприпасов, продовольствия и теплого обмундирования в узлах дорог на важнейших направлениях, с привлечением к этому местного грузинского населения .

Принимая во внимание, что места дислокации тыловых частей 351-й дивизии в целом совпадали с местом высадки членов группы «Тамара-I», следует полагать, что целью добровольцев, являлось, в первую очередь, пропагандистское разложение именно этого соединения. В частности, способствуя дезертирству грузин из этих частей, сколотить на их основе повстанческие отряды, для того чтобы в нужное время дезорганизовать тыл 351-й дивизии, держащей оборону Мамисонского перевала, открывающего германским войскам путь в Грузию . В задачи добровольцев входило так же проведение соответствующих пропагандистских мероприятий среди местного населения, с целью убедить последних воздержаться от оказания какой-либо помощи красным оккупантам.

Следует отметить, что к октябрю 1942 г. на территории Осетии, в Урухском ущелье, недалеко от державшей оборону Мамисонского перевала 351-й советской дивизии, дислоцировался 795-й грузинский батальон Вермахта, который германское командование так же намеревалось использовать при планируемом им прорыве в Грузию на этом участке фронта. Можно было легко представить, какой пропагандистский эффект оказало бы на грузин-красноармейцев, появление перед ними на передней линии фронта грузинских легионеров. Тем более что всего месяц назад, командованию батальона удалось легко склонить к переходу на свою сторону около 2000 красноармейцев из 392-й Грузинской советской стрелковой дивизии. О том, что вступление 795-го грузинского батальона в Грузию планировалось именно через Мамисонский перевал, сообщает в своих воспоминаниях и Ш. Маглакелидзе .

Таким образом, в случае начала военной операции по прорыву в Грузию, грузинский состав 351-й дивизии должен был подвергнуться пропагандистской атаке как с переднего края, - со стороны грузинских легионеров, так и с тыла, - со стороны добровольцев взвода «Тамара-I».

Cохранились сведения о том, что советскому капитану Ираклию Гавашели удалось тайно передать немцам план советских оборонительных позиций Мамисонского перевала. В случае начала германского наступления, Гавашели, (судя по всему, являвшийся командиром одного из задействованных на Мамисонском перевале батальонов 351-й дивизии), обещал без боя оставив позиции, - отступить со своей частью в сторону Грузии .

С целью довести до населения Рачинских приграничных районов Грузии, а так же дислоцированных там советских военнослужащих местной национальности информацию о том, что на стороне Вермахта уже воюют грузинские части, руководством Абвера был отдан приказ осенью 1942 г. сбрасывать с самолетов Люфтваффе составленные на грузинском языке листовки, следующего содержания:

«Грузины!


Уже в течение долгого времени в рядах Германской армии воюют против Советской России ваши братья – грузинские добровольцы.

Скоро придут они на Родину под грузинскими национальными знаменами, вместе с победоносными германскими войсками!

Мы ведем борьбу не против народов Кавказа, а за Ваше освобождение от рабства Советской России.

Мы несем Вам:!


Уничтожение рабства насильственно загнанного в колхозы крестьянства.

Свободную жизнь крестьян – на собственной свободной земле!

Право свободного рабочего быть полным хозяином всего приобретенного собственным трудом.
Свободную частную торговлю и производство.

Защиту Ваших обычаев и адатов.

Свободу вероисповедания.

Восстановление разрушенных церквей.

Грузинскую национальную школу.

Процветание национальной культуры.

Самоуправление на широкой основе.
[...]

«Грузины!


Не оказывайте сопротивления Вашим освободителям.

Не стреляйте в Ваших братьев.

Встречайте их достойно, с уважением, как подобает Вам, - по-грузински.

Заслуги тех, кто примет участие в борьбе против большевизма будут соответствующе оценены.

Германское командование»

4 сентября 1942 г., в 7 часов вечера, первая группа «Тамары-I» в полном составе вылетела в Грузию с аэродрома Саки. После трехчасового полета, добровольцы в униформе Вермахта стали высаживаться в Цхалтубском районе. Первым выпрыгнул С. Лилуашвили, за ним командир спецподразделения «Тамара-I» фельдфебель Э. Германн, радист А. Грюнайс, Д. Харисчирашвили, М. Кереселидзе и ефрейтор В. Фойерабенд. По свидетельству членов группы, ее командир Э. Германн был уверен, что на территории Грузии добровольцам придется действовать от одной до трех недель. По расчетам немецкого командования, именно столько времени требовалось соединениям Вермахта для вступления в республику .

5 сентября, так же около 7 часов, в Грузию была отправлена третья группа. В 10 часов, парашютисты были сброшены в Чиатурском районе.

Вероятно вследствие ошибки пилотов Люфтваффе, выброска групп была проведена неточно, в результате чего парашютисты были разбросаны на большом радиусе расстояния друг от друга.

Для того чтобы не допустить слишком большой разброс парашютистов, самолет «Юнкерс», на котором летели бойцы первой группы «Тамары-I», после выброски четырех парашютистов сделал в воздухе петлю, и, вернувшись на задний курс, сбросил последних трех человек, возможно так же привлекая тем самым внимание членов местного истребительного батальона . По свидетельству отца одного из добровольцев, - Георгия Кереселидзе, в 1942-45 гг. занимавшего должность начальника управления по делам кавказской эмиграции в Берлине, и, таким образом, вхожего в спецслужбы Третьего Рейха, - свою роль в разброске парашютистов на большом расстоянии сыграл факт ошибки пилота, сбросившего группу с высоты четырех километров .

Отрицательную роль сыграл так же тот факт, что грузинские добровольцы, судя по всему, прошли недостаточную, всего лишь недельную подготовку по парашютному делу. Не случайно в интервью, данном по прошествии многих лет после окончания войны одним из немногих оставшихся в живых коммандос, - М. Кереселидзе, - подчеркивалось, что личный состав спецподразделения крайне мало тренировался в прыжках с парашютами .

Почти сразу же добровольцы понесли потери. 8 сентября, спустя несколько дней после высадки отнюдь не оставшейся незамеченной органами районных отделов НКВД, членами истребительного батальона был обнаружен и убит в бою недалеко от с. Цхункури Цхалтубского района командир группы «Тамара-I» фельдфебель Э. Германн. 9 сентября, такая же участь постигла радиста первой группы А. Грюнайса, в задачи которого входило поддерживать связь не только с радиостанцией Абвера в Симферополе, но и с радистами всех остальных групп .

Гибель Э. Германна, ответственного за координацию действий всех групп «Тамары-I», нанесла тяжелейший удар по всему предприятию. Лишившись своего командира в самом начале операции, члены первой группы были вынуждены рассеявшись уходить от преследователей. 15 сентября был арестован последний член германского кадрового персонала первой группы, - подрывник-сапер В. Фойерабенд, в функции которого входило так же быть связником между группами, в случае выхода из строя или утери рации. Впоследствии, находясь на допросе у следователя НКВД, сам Фойерабенд откровенно отмечал, что причиной невыполнения им поставленного перед ним задания являлась утеря контакта с остальными членами группы, а так же грузового парашюта, содержавшего в себе взрывчатку. «При наличии взрывных веществ и моих товарищей, я обязательно сделал бы то, что мне было поручено начальством», - бесстрашно заявил немец .

Оставшимся четырем членам первой группы удалось успешно уйти от преследования и при помощи местного населения оторваться от противника.

В ответ на это, с целью запугать местное население и лишить парашютистов общественной поддержки, советы до предела усилили террор против мирных жителей Грузии.

13 сентября был подписал приказ об использовании драконовских мер в тех районах, где были сброшены десантники. Понимая, что с взятием целого ряда важных перевалов, общественная ситуация уходит из под ног местных коммунистов, руководство НКВД, с целью пресечения в зародыше возможности возникновения каких-либо организованных форм повстанческого движения, приказало расстреливать добровольцев непосредственно в местах их высадки. В специальном сообщении НКВД в связи с этим подчеркивалось, что «из числа арестованных по Грузии 35 парашютистов 32 человека нами публично расстреляны в районах их приземления. Так же будут расстреляны парашютисты, изъятые в других районах Кавказа» . Уже сам по себе факт того, что захваченных в плен парашютистов расстреливали в местах их высадки, однозначно указывает на то, что непосредственным объектом устрашения этих публичных казней было местное население. Тем более что германская разведка рассчитывая использовать родственные и иные связи добровольцев, как правило, сбрасывало их в районах, откуда были родом парашютисты . Таким образом местному населению однозначно давали понять, какая судьба ожидает людей, оказавших какую-либо помощь десантникам. Очевидно, советское командование было настолько не уверено в собственных возможностях по удержанию Грузии, что в данном случае, отказалось даже от классической схемы проведения радиоигр с германской разведкой, сделав ставку исключительно на террор против мирного населения.

Тем не менее, по свидетельству документов, и в подобной атмосфере всеобъемлющего террора, среди местного населения находилось достаточное количество людей, ценой риска для собственной жизни оказывающих всевозможную помощь добровольцам.

Примером этого, может служить история добровольцев «Тамары-I» М. Кереселидзе, Д. Харисчирашвили и С. Лилуашвили, в составе первой группы высадившимся в уже упомянутом нами с. Цхункури. Последним, по сведениям источников, удалось избежать встречи с истребительным батальоном НКВД. Поднявшись в горы Цхалтубского района, коммандос скрывались там в течение 11 дней. В это время им удалось установить и с дезертировавшими из РККА грузинами, скрывающимися в том же районе. Будучи уроженцами данных мест, бывшие красноармейцы охотно оказывали помощь добровольцам, снабжая их как продуктами, так и сведениями о лицах, к которым можно было обратиться за помощью.

После этого, спустившись вниз, коммандос установили связь с местными жителями, охотно оказавшими им помощь в деле предоставления убежища и снабжения продуктами питания. В течение месяца парашютисты получали пищу от бригадира колхоза с. Дзедзилети, Акакия Гиорхелидзе, который, видимо надеясь на то, что немцы в ближайшее время вступят в Грузию, оказывал им посильную помощь. Он же сообщил добровольцам о том, что на месте их высадки были убиты два немца-парашютиста, из чего те сразу же догадались, что убитыми могли быть лишь Э. Германн и А. Грюнайс, находящиеся в их группе.

В случае вступления Вермахта в Грузию, Гиорхелидзе, со своей стороны, обещал парашютистам через имеющихся у него надежных людей, сделать все от него зависящее для организации сил местной самообороны, предотвращения эвакуации населения, вывоза скота и продовольствия.

В середине октября С. Лилуашвили, видимо разуверившись в возможной победе немцев, решил добровольно сдаться советам. 15 октября парашютист, передав все имеющееся у него вооружение скрывавшимся в горах повстанцам, добровольно явился в сельсовет Мелаури Цхалтубского района, где и был немедленно арестован. Подвергнутый допросу на следующий день после ареста, С. Лилуашвили первоначально отрицал то, что встретился с кем-либо из парашютистов своей группы после приземления. Лишь спустя десять дней, подвергнутый пыткам во внутренней тюрьме НКВД, С. Лилуашвили, на допросе 26 октября признался, что до 14 числа того же месяца находился вместе с М. Кереселидзе и Д. Харисчирашвили, служив последним в качестве проводника. Тем не менее места нахождения добровольцев, С. Лилуашвили, несмотря на давление следователей, так и не сообщил .

До первых чисел ноября 1942 г. Кереселидзе и Харисчирашвили дважды меняя свое место пребывания, получали пищу от людей посланных Гиорхелидзе, - крестьянина Нестора Курашвили и его сына Григория. Будучи в свок время разорены насильственной коллективизацией, как отец, так и сын являлись искренними антикоммунистами, надеющимися на скорое поражение большевизма. «Дай Бог, чтобы поскорее пришли немцы», - заявил Н. Курашвили парашютитам при их первой же встрече. Крестьяне с готовностью снабжали парашютистов собранными ими сведениями, относительно дислокации постов истребительного батальона, после высадки десантников, спешно расставленных НКВД как по дороге, ведущей в с. Цхункури, так и вокруг с. Дзедзилети. Наряду с прочим, крестьяне информировали добровольцев, что в окрестностьях с. Цхункури, были взяты в плен два парашютиста. Речь, по-видимому, идет о В. Фойерабенде и Р. Майсурадзе, входящих в первую группу. Сообщив, что в поисках уцелевших парашютистов члены местного истребительного батальона приступили к операции по прочесыванию местности, в которой, задействованы даже поисковые собаки, Гиорхелидзе и Курашвили помогали парашютистам менять место укрытия, переведя их с горы «Угелтехили», в местность под названием «Удабно», а оттуда, - в лес «Гормагали». В двух первых из вышеназванных местностей, парашютисты скрывались около недели, а в лесу «Гормагали», - находились около трех недель. Вероятно, несмотря на предпринятые им попытки, Гиорхелидзе не удалось убедить своего родственника, проживающего в с. Окуре, приютить у себя на зиму добровольцев .

Из-за наступления осенних холодов, и, возможно, опасаясь привлечь к себе внимание, добровольцы были вынуждены покинуть «Гормагали». Спустившись вниз вдоль русла реки Цхенисцкали, парашютисты повстречали местного жителя, - крестьянина Кирилла Мушкудиани связавшего их со своим братом, - Георгием. В результате, добровольцы нашли убежище в семье их третьего брата, - жителя с. Опитара, Габриэла Мушкудиани. Если верить следственным материалам, последний охотно взял на себя роль связника с остальными членами «Тамары-I», действующими в Цагерском районе .

Много лет спустя, вспоминая о человеке давшем убежище добровольцам, М. Кереселидзе отмечал, что при встрече с людьми одетыми в германскую униформу, Г. Мушкудиани отнюдь не испугался. «Узнав то, что мы являемся грузинами, его лицо прояснилось. Он тотчас же пригласил нас в дом, и, узнав от нас об истинной цели нашего прибытия, охотно согласился предоставить нам убежище. Хотя это, вполне возможно, в годы войны могло стоить ему жизни. В качестве жилища, он решил выделить нам маленький сарай во дворе, в двадцати метрах от дома. Так же вызвался снабжать нас продовольствием. Этот крестьянин настолько хорошо содержал нас, что мы могли не беспокоясь дожидаться результата боев» .

Во второй половине декабря, надежды местных жителей, ожидавших вступление немцев в Грузию в качестве освободителей, сменились пессимизмом. Сталинградский фронт поглощал все ресурсы немцев, а германским войскам так и не удалось преодолеть Главный Кавказский хребет.

Надо полагать вследствие подобных настроений, кто-то из крестьян, возможно опасаясь мести НКВД в отношении всех жителей селения, сообщил чекистам место нахождение добровольцев. Впрочем, как впоследствии отмечал в своей автобиографии сам Кереселидзе, - единственный из возвратившихся на Запад после смерти Сталина добровольцев, - сотрудники карательных советских органов могли выйти на них и случайно, разыскивая скрывавшихся от призыва в Красную армию родственников Мушкудиани .

17 декабря 1942 г., в 9 часов утра сотрудниками НКВД была окружен сарайчик, где укрывались коммандос. Несмотря на безнадежное положение, десантники, отказавшись сдаться, оказали чекистам упорное сопротивление. В течение сорока минут окруженные парашютисты до последних сил отстреливались, забрасывая нападавших имеющимися у них гранатами. В результате ожесточенного боя, геройской смертью погиб один из добровольцев, - ефрейтор Д. Харисчирашвили. М. Кереселидзе, получив ранение в левую ногу, попал в плен живым .

Относительно больше повезло членам третьей группы, высадившейся 5 сентября в Ткибульском районе Грузии. Несмотря на повальные обыски и прочески леса, произведенные сотрудниками НКВД в районе сел Кацхи, Квацихе, Цирквали и Ргани, ни один из ушедших от преследования добровольцев так и не был арестован на месте . Однако коммандос остались без рации и значительной части вооружения, так как после приземления грузовой парашют ими так и не был найден .

Лишь неделю спустя, органам НКВД удалось арестовать подрывника третьей группы, - ефрейтора Г. Ципфа. Выпрыгнув предпоследним из самолета, Ципфу, к сожалению, не удалось нагнать своих товарищей, вероятно из-за погони НКВД вынужденных ускоренным темпом двигаться в сторону гор. Заплутав в неизвестной ему местности, бедняга, в конце концов, был схвачен карателями .

Так же трагически сложилась судьба другого добровольца, - грузина-эмигранта М. Бурдзглы, - выпрыгнувшего последним из самолета непосредственно после Ципфа. Как и Ципф, не найдя после высадки никого из членов своей группы, М. Бурдзгле, с помощью местных жителей, зачастую делившихся с ним последним куском хлеба, удалось более чем месяц скрываться от преследования властей. Осевший на территории Чиатурского райо

Спят усталые фашисты, крепко спят,
Автоматы МР-40 ждут ребят.
Даже Фюрер спать ложится,
Пусть ему Рейхстаг приснится.
Глазки закрывай,
Баю-бай.
Баю-бай, должны нацисты ночью спать,
Баю-баю, завтра будет бой опять.
За день мы устали очень,
Скажем "Хайль! Спокойной ночи!"
Ручку поднимай,
Баю-бай.
Спит рейхсмаршал Герман Геринг, крепко спит,
И во сне на самолете он летит.
Видит он во сне Люфтваффе,
И его карает Яхве.
Глазки закрывай,
Баю-бай.
Даже Генрих Гиммлер сам в кроватку влез,
Видит он во сне камрадов из СС.
Свастика ему приснится,
И две руны Sieg в петлицах...
Глазки закрывай,
Баю-бай.
Баю-баю, черный ниггер прячет хвост.
Баю-баю, завтра будет Холокост.
Дядя Мойша спать ложится,
Бухенвальд ему приснится.
Глазки закрывай, Баю, Бай.....

Привет всем! если у кого есть желание и возможность приехать 23 февраля в кубинку,в бронетанковый музей пишите.Если кто не знает ,как доехать, я объясню и встречу!

КОГДА речь заходит о снайпинге периода Второй мировой войны, то обычно вспоминают о советских снайперах. Действительно, такого размаха снайперского движения, какое было в Красной Армии в те годы, не было ни в одной другой армии, а общий счет уничтоженных нашими стрелками вражеских солдат и офицеров исчисляется десятками тысяч.
А что мы знаем о немецких снайперах, «оппонентах» наших стрелков с другой стороны фронта? Раньше было официально не принято объективно оценивать достоинства и недостатки противника, с которым России пришлось в течение четырех лет вести тяжелейшую войну. Сегодня времена изменились, но прошло слишком много времени после тех событий, поэтому многие сведения обрывочны и даже сомнительны. Тем не менее попробуем свести воедино немногочисленную доступную нам информацию.
Как известно, во время Первой мировой войны именно германская армия первой стала активно применять точный винтовочный огонь специально обученных еще в мирное время снайперов для уничтожения наиболее важных целей – офицеров, связных, дежурных пулеметчиков, артиллерийской прислуги. Отметим, что уже в конце войны немецкая пехота имела в своем распоряжении до шести снайперских винтовок на роту – для сравнения нужно сказать, что русская армия того времени вообще не имела ни винтовок с оптическими прицелами, ни подготовленных стрелков из этого оружия.
Германская армейская инструкция гласила, что «оружие с оптическим прицелом очень точно действует на расстоянии до 300 метров. Выдавать его нужно только обученным стрелкам, которые в состоянии ликвидировать противника в его окопах, преимущественно в сумерках и ночью. …Снайпер не приписан к определенному месту и определенной позиции. Он может и должен перемещаться и занимать позицию так, чтобы произвести выстрел по важной цели. Он должен использовать оптический прицел для наблюдения за противником, записывать в блокнот свои замечания и результаты наблюдения, расход боеприпасов и результаты своих выстрелов. Снайперы освобождены от дополнительных обязанностей. Они имеют право носить специальные знаки отличия в виде скрещенных дубовых листьев над кокардой головного убора».
Немецкие снайперы сыграли особую роль именно в позиционный период войны. Даже не атакуя передний край противника, войска Антанты несли потери в живой силе. Стоило только солдату или офицеру неосторожно высунуться из-за бруствера окопа, как мгновенно со стороны немецких траншей щелкал выстрел снайпера. Моральный эффект от таких потерь был чрезвычайно велик. Настроение англо-французских частей, за день терявших несколько десятков человек убитыми и ранеными, было подавленным. Выход был один: выпустить на передний край своих «сверхметких стрелков». В период с 1915 по 1918 год снайперы активно использовались обеими воюющими сторонами, благодаря чему в основном сложилась концепция военного снайпинга, были определены боевые задачи для «сверхметких стрелков», отработаны основные тактические приемы.
 
Именно немецкий опыт практического применения снайпинга в условиях установившихся долговременных позиций послужил толчком для появления и развития этого вида военного искусства в войсках союзников. Кстати, когда с 1923 года тогдашняя германская армия – рейхсвер начала оснащаться новыми карабинами «Маузер» версии 98К, то каждая рота получила по 12 единиц такого оружия, оснащенных оптическими прицелами.
Тем не менее в межвоенный период о снайперах в германской армии как-то забыли. Впрочем, ничего необычного в этом факте нет: почти во всех европейских армиях (за исключением РККА) снайперское искусство посчитали просто интересным, но незначительным экспериментом позиционного периода Большой войны. Будущая война виделась военным теоретикам прежде всего войной моторов, где моторизированная пехота будет только следовать за ударными танковыми клиньями, которые при поддержке фронтовой авиации смогут проломить вражеский фронт и стремительно устремятся туда с целью выхода во фланг и оперативный тыл врага. В таких условиях для снайперов практически не оставалось реальной работы.
Эта концепция применения моторизированных войск в первых опытах вроде бы подтвердила свою правильность: германский блицкриг прокатился по Европе с устрашающей быстротой, сметая армии и укрепления. Однако с началом вторжения гитлеровских войск на территорию Советского Союза ситуация стала быстро меняться. Красная Армия хотя и отступала под натиском вермахта, но оказывала такое ожесточенное сопротивление, что немцам неоднократно приходилось переходить к обороне, чтобы отбивать контратаки. А когда уже зимой 1941-1942 гг. на русских позициях появились снайперы и стало активно развиваться снайперское движение, поддержанное политуправлениями фронтов, немецкое командование вспомнило о необходимости подготовки и своих «сверхметких стрелков». В вермахте стали организовываться снайперские школы и фронтовые курсы, постепенно стал расти «удельный вес» снайперских винтовок по отношению к другим видам легкого стрелкового оружия.
Снайперскую версию 7,92-мм карабина «Маузер» 98К испытали еще в 1939 году, но серийно эта версия начала производиться только после нападения на СССР. С 1942 года 6% всех производимых карабинов имели кронштейн для оптического прицела, однако на протяжении всей войны в немецких войсках наблюдалась нехватка снайперского оружия. Например, в апреле 1944 года вермахт получил 164525 карабинов, но оптические прицелы имели только 3276 из них, т.е. около 2%. Впрочем, согласно послевоенной оценке немецких военных специалистов, «оснащенные стандартной оптикой карабины типа 98 ни в коем случае не могли отвечать требованиям боя. По сравнению с советскими снайперскими винтовками… они существенно отличались в худшую сторону. Поэтому каждая захваченная в качестве трофея советская снайперская винтовка сразу же использовалась солдатами вермахта»

Кстати, оптический прицел ZF41 с увеличением 1,5х крепился к специально выточенной на прицельной колодке направляющей, так что расстояние от глаза стрелка до окуляра составляло около 22 см. Немецкие специалисты по оптике считали, что такой оптический прицел с небольшим увеличением, установленный на значительном расстоянии от глаза стрелка до окуляра, должен быть достаточно эффективным, поскольку позволяет наводить перекрестие на цель, не прекращая наблюдения за местностью. При этом малая кратность прицела не дает значительного расхождения в масштабе между предметами, наблюдаемыми через прицел и поверх него. Кроме того, такой вариант размещения оптики позволяет заряжать винтовку с помощью обойм, не теряя при этом из поля зрения цель и дульный срез ствола. Но естественно, что снайперская винтовка с таким маломощным прицелом не могла быть использована для стрельбы на большие дистанции. Впрочем, такое приспособление все равно не было популярно среди снайперов вермахта – зачастую подобные винтовки попросту бросали на поле боя в надежде найти себе что-нибудь получше.
 
Производившаяся с 1943 года 7,92-мм самозарядная винтовка G43 (или К43) также имела свою снайперскую версию с 4-кратным оптическим прицелом. Германское военное руководство требовало, чтобы все винтовки G43 имели оптический прицел, но это уже было невозможно выполнить. Тем не менее из 402703 выпущенных до марта 1945 года почти 50 тысяч имели уже установленный оптический прицел. Кроме того, все винтовки имели кронштейн для установки оптики, поэтому теоретически любую винтовку можно было использовать в качестве снайперского оружия.
Учитывая все эти недостатки оружия немецких стрелков, а также многочисленные недоработки в организации системы снайперской подготовки, вряд ли можно оспорить тот факт, что на Восточном фронте снайперскую войну германская армия проиграла. Это подтверждают слова бывшего подполковника вермахта Эйке Миддельдорфа, автора известной книги «Тактика в Русской кампании», о том, что «русские превосходили немцев в искусстве ведения ночного боя, боя в лесистой и болотистой местности и боя зимой, в подготовке снайперов, а также в оснащении пехоты автоматами и минометами».
Известный поединок русского снайпера Василия Зайцева с руководителем берлинской снайперской школы Коннингсом, имевший место во время Сталинградской битвы, стал символом полного морального превосходства наших «сверхметких стрелков», хотя до конца войны было еще очень далеко и еще очень много русских солдат унесут в могилу пули немецких стрелков.

В то же время на другой стороне Европы, в Нормандии, германские снайперы смогли добиться гораздо больших успехов, отбивая атаки высадившихся на французском побережье англо-американских войск.
После высадки союзников в Нормандии прошел почти целый месяц кровопролитных боев, прежде чем части вермахта были вынуждены начать отступление под действием все усиливающихся ударов противника. Именно в течение этого месяца немецкие снайперы показали, что они тоже на что-то способны.
Американский военный корреспондент Эрни Пайл, описывая первые дни после высадки союзных войск, писал: «Снайперы повсюду. Снайперы в деревьях, в зданиях, в грудах развалин, в траве. Но главным образом они прячутся в высоких, густых живых изгородях, которые тянутся вдоль нормандских полей, и есть на каждой обочине, в любом переулке». В первую очередь столь высокую активность и боевую эффективность немецких стрелков можно объяснить крайне малым количеством снайперов в войсках союзников, которые оказались не в состоянии оказать быстрое противодействие снайперскому террору со стороны противника. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и чисто психологический момент: англичане и особенно американцы в своей массе подсознательно до сих пор воспринимают войну как своего рода рискованный спорт, поэтому неудивительно, что многие солдаты союзников были сильнейшим образом поражены и морально подавлены самим фактом наличия на фронте какого-то невидимого врага, упорно не желающего соблюдать джентльменские «законы войны» и стреляющего из засады. Моральный эффект снайперского огня был действительно весьма значительным, поскольку, по оценке некоторых историков, в первые дни боев до пятидесяти процентов всех потерь в американских подразделениях были на счету вражеских снайперов. Естественным следствием этого стало молниеносное распространение по «солдатскому телеграфу» легенд о боевых возможностях вражеских стрелков, и вскоре панический страх солдат перед снайперами стал для офицеров союзных войск серьезной проблемой.
 
Задачи, которые командование вермахта ставило перед своими «сверхметкими стрелками», были стандартными для армейского снайпинга: уничтожение таких категорий военнослужащих противника, как офицерский состав, сержанты, артиллерийские наблюдатели, связисты. Кроме того, снайперы использовались в качестве разведчиков-наблюдателей.
Американский ветеран Джон Хайтон, которому в дни высадки было 19 лет, вспоминает свою встречу с немецким снайпером. Когда его подразделение смогло отойти от точки высадки и достигло вражеских укреплений, орудийный расчет попытался установить на вершине холма свое орудие. Но каждый раз, когда очередной солдат пытался встать к прицелу, вдалеке щелкал выстрел – и очередной канонир оседал с пулей в голове. Отметим, что, по словам Хайтона, дистанция до позиции немца была очень значительной – около восьмисот метров.
О количестве немецких «сверхметких стрелков» на берегах Нормандии говорит следующий факт: когда 2-й батальон «королевских стрелков Ольстера» двигался для захвата командных высот возле Перье-сюр-ле-Ден, то после короткого боя захватил семнадцать пленных, причем семеро из них оказались снайперами.
Другое подразделение британской пехоты выдвинулось от побережья к Камбрэ, небольшой деревушке, окруженной плотным лесом и каменной оградой. Поскольку наблюдение противника было невозможно, то англичане сделали поспешный вывод о том, что сопротивление должно быть незначительным. Когда одна из рот достигла края леса, то попала под сильнейший винтовочный и минометный огонь. Эффективность винтовочного огня немцев была странно высокой: санитары медицинского отделения были убиты при попытке вынести раненых с поля боя, капитан был убит наповал выстрелом в голову, один из командиров взводов получил тяжелое ранение. Танки, поддерживающие атаку подразделения, были бессильны что-либо сделать из-за высокой стены, окружающей деревню. Командование батальона было вынуждено остановить наступление, но к этому моменту командир роты и еще четырнадцать человек были убиты, один офицер и одиннадцать солдат ранены, четыре человека пропали без вести. На поверку Камбрэ оказалась отлично укрепленной немецкой позицией. Когда после обработки ее всеми видами артиллерии – от легких минометов до морских орудий – деревня была все-таки взята, то оказалась заполненной мертвыми немецкими солдатами, многие из которых имели винтовки с оптическим прицелом. Был захвачен в плен и один раненый снайпер из частей СС.

Многие из тех стрелков, с которыми союзники столкнулись в Нормандии, прошли хорошую стрелковую подготовку в «гитлерюгенде». Эта юношеская организация перед началом войны усилила военную подготовку своих членов: все они в обязательном порядке изучали устройство боевого оружия, тренировались в стрельбе из малокалиберных винтовок, а наиболее способные из них целенаправленно обучались снайперскому искусству. Когда позднее эти «дети Гитлера» попадали в армию, то получали полноценное снайперское обучение. В частности, воевавшая в Нормандии 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд» комплектовалась солдатами из числа членов этой организации, а офицерами – из печально известной своими зверствами танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». В боях в районе Канна эти подростки получили боевое крещение.
Вообще, Канн был практически идеальным местом для снайперской войны. Работая вместе с артиллерийскими корректировщиками, немецкие снайперы полностью контролировали местность вокруг этого города, британские и канадские солдаты были вынуждены тщательно проверять буквально каждый метр территории, чтобы убедиться, что местность действительно очищена от вражеских «кукушек».
26 июня рядовой эсэсовец по фамилии Пельцманн с удачно выбранной и тщательно замаскированной позиции в течение нескольких часов уничтожал солдат союзников, сдерживая их продвижение на своем участке. Когда у снайпера закончились патроны, он вылез из своей «лежки», разбил о дерево винтовку и закричал англичанам: «Я прикончил достаточно ваших, но у меня закончились патроны – можете меня пристрелить!». Наверное, он мог бы этого и не говорить: британские пехотинцы с удовольствием выполнили его последнюю просьбу. Пленных немцев, присутствовавших при этой сцене, заставили собрать всех убитых в одном месте. Один из этих пленных потом утверждал, что возле позиции Пельцманна насчитал не менее тридцати мертвых англичан.
Несмотря на урок, полученный пехотой союзников в первые же дни после высадки в Нормандии, действенных средств против немецких «сверхметких стрелков» не было, они стали постоянной головной болью. Возможное присутствие невидимых стрелков, готовых каждую минуту пустить пулю в любого, выматывало нервы. Очистка местности от снайперов была очень трудным делом, иногда требовался целый день, чтобы полностью прочесать окрестности вокруг полевого лагеря, но без этого никто не мог поручиться за свою безопасность.

Солдаты союзников постепенно на практике постигали те азы мер предосторожности против снайперского огня, которые сами немцы усвоили три года назад, оказавшись в такой же ситуации под прицелом советских стрелков-истребителей. Чтобы не искушать судьбу, американцы и англичане стали передвигаться, низко пригнувшись к земле, перебежками от укрытия к укрытию; рядовые перестали приветствовать офицеров, а офицеры, в свою очередь, стали носить полевую форму, очень похожую на солдатскую – все делалось для того, чтобы максимально уменьшить риск и не спровоцировать вражеского снайпера на выстрел. Тем не менее чувство опасности стало в Нормандии постоянным спутником солдат.
Немецкие снайперы растворились в сложном ландшафте Нормандии. Дело в том, что большая часть этой местности представляет собой настоящий лабиринт из полей, огороженных живыми изгородями. Эти живые изгороди появились здесь еще во времена Римской империи и использовались для того, чтобы отмечать границы земельных участков. Земля здесь была разделена живыми изгородями из боярышника, ежевики и разных ползучих растений на небольшие поля, чем сильно напоминала лоскутное одеяло. Некоторые такие ограды были посажены на высоких насыпях, перед которыми были вырыты дренажные канавы. Когда шел дождь – а шел он часто, – грязь налипала на солдатские сапоги, автомобили застревали, и вытаскивать их приходилось с помощью танков, а вокруг был только мрак, тусклое небо и косматые стены изгородей.
Неудивительно, что такая местность представляла идеальное поле боя для ведения снайперской войны. Продвигаясь в глубь Франции, подразделения оставляли в своем тактическом тылу множество вражеских стрелков, которые потом начинали планомерный отстрел беспечных солдат-тыловиков. Живые изгороди позволяли просматривать местность всего на двести-триста метров, а с такого расстояния попасть в головную фигуру из винтовки с оптическим прицелом способен даже начинающий снайпер. Густая растительность не только ограничивала обзор, но и позволяла стрелку-«кукушке» после нескольких выстрелов легко уйти из-под ответного огня.
Бои среди живых изгородей напоминали блуждания Тесея в лабиринте Минотавра. Высокие, плотные кустарники вдоль дорог заставляли солдат союзных войск чувствовать себя в туннеле, в глубине которого устроена коварная ловушка. Местность представляла для снайперов многочисленные возможности для выбора «лежек» и обустройства стрелковых ячеек, в то время как их противник находился в прямо противоположной ситуации. Чаще всего в изгородях на путях наиболее вероятного движения противника снайперы вермахта устраивали многочисленные «лежки», с которых вели беспокоящий огонь, а также прикрывали пулеметные позиции, устанавливали мины-сюрпризы и т.д. – иначе говоря, имел место планомерный и хорошо организованный снайперский террор. Одиночные немецкие стрелки, оказавшись в глубоком тылу союзников, вели охоту на солдат и офицеров противника до тех пор, пока не заканчивались патроны и продовольствие, а затем… попросту сдавались в плен, что, учитывая отношение к ним военнослужащих врага, было достаточно рискованным делом.
Впрочем, в плен стремились сдаться не все. Именно в Нормандии появились так называемые «мальчики-самоубийцы», которые, вопреки всем канонам снайперской тактики, вовсе не стремились сменить позицию после нескольких выстрелов, а, напротив, продолжали вести непрерывный огонь, пока их не уничтожали. Такая самоубийственная для самих стрелков тактика во многих случаях позволяла им успеть нанести тяжелые потери пехотным подразделениям союзников.
Немцы устраивали засады не только среди изгородей и деревьев – перекрестки дорог, на которых часто встречались такие важные цели, как старшие офицеры, также были удобным местом для засады. Здесь немцам приходилось вести огонь с достаточно больших дистанций, поскольку именно перекрестки обычно плотно охранялись. Исключительно удобными для обстрела целями были мосты, поскольку пехота здесь скучивалась, и всего несколько выстрелов могли вызвать панику среди необстрелянного еще пополнения, следующего на фронт. Отдельно стоящие здания были слишком явными местами для выбора позиции, поэтому снайперы обычно маскировались в стороне от них, зато многочисленные развалины в деревнях стали их излюбленным местом – правда, здесь им приходилось чаще менять позицию, чем в обычных полевых условиях, когда трудно определить местонахождение стрелка.
Естественным желанием всякого снайпера было расположиться в месте, с которого будет хорошо просматриваться вся местность, поэтому водокачки, мельницы и колокольни были идеальными позициями, но именно эти объекты в первую очередь подвергались артиллерийскому и пулеметному обстрелу. Несмотря на это, некоторые германские «сверхметкие стрелки» все же размещались там. Разрушенные орудиями союзников нормандские сельские церкви стали символом снайперского террора немцев.
Как и снайперы любой армии, немецкие стрелки старались в первую очередь поражать наиболее важные цели: офицеров, сержантов, наблюдателей, орудийную прислугу, связистов, командиров танков. Один захваченный в плен немец на допросе объяснил заинтересованным англичанам, каким образом он мог отличать на большом расстоянии офицеров – ведь британские офицеры давно носили одинаковую с рядовыми полевую форму и не имели знаков различия. Он сказал: «Мы просто стреляем в людей с усами». Дело в том, что в британской армии традиционно усы носили офицеры и старшие сержанты.
В отличие от пулеметчика, снайпер при стрельбе не раскрывал своей позиции, поэтому при благоприятных обстоятельствах один грамотный «сверхметкий стрелок» мог остановить наступление пехотной роты, особенно если это была рота необстрелянных солдат: попав под обстрел, пехотинцы чаще всего залегали и даже не пытались отстреливаться. Бывший командир офицер американской армии вспоминал, что «одна из главных ошибок, которую постоянно допускали новобранцы, состояла в том, что под обстрелом они просто ложатся на землю и не двигаются. Один раз я приказал, чтобы взвод продвинулся от одной изгороди к другой. Во время движения снайпер первым же выстрелом убил одного из солдат. Все остальные солдаты тотчас же повалились на землю и были почти полностью перебиты один за другим тем же самым снайпером».
 
Вообще, 1944 год стал поворотным для снайперского искусства в германских войсках. Роль снайпинга наконец была по достоинству оценена высшим командованием: многочисленные приказы подчеркивали необходимость грамотного использования снайперов, желательно в парах «стрелок плюс наблюдатель», разрабатывались различные виды камуфляжа и специального снаряжения. Предполагалось, что в течение второй половины 1944 года число снайперских пар в гренадерских и народно-гренадерских частях будет удвоено. Глава «черного ордена» Генрих Гиммлер тоже заинтересовался снайпингом в войсках СС, им была утверждена программа специализированной углубленной подготовки стрелков-истребителей.
В этом же году по заказу командования люфтваффе были сняты для использования в обучении наземных частей учебные фильмы «Невидимое оружие: снайпер в бою» и «Полевая подготовка снайперов». Оба фильма сняты вполне грамотно и очень качественно, даже с высоты дня сегодняшнего: здесь даны основные моменты специальной снайперской подготовки, наиболее важные рекомендации для действий в полевых условиях, причем все это в популярной форме, с сочетанием игровых элементов.
Широко растиражированная в это время памятка под названием «Десять заповедей снайпера» гласила:
— Сражайся самоотверженно.
— Веди огонь спокойно и осмотрительно, концентрируйся на каждом выстреле. Помни, что быстрая стрельба не имеет эффекта.
— Стреляй только тогда, когда уверен, что не будешь обнаружен.
— Твой главный противник – вражеский снайпер, перехитри его.
— Не забывай, что саперная лопатка продлевает твою жизнь.
— Постоянно практикуйся в определении расстояний.
— Стань мастером в применении местности и маскировке.
— Тренируйся постоянно – на передовой и в тылу.
— Береги свою снайперскую винтовку, не давай ее никому в руки.
— Выживание для снайпера на девять частей – камуфляж и только на одну – стрельба.
В немецкой армии снайперы использовались на различных тактических уровнях. Именно опыт применения такой концепции позволил в послевоенное время Э. Миддельдорфу в своей книге предложить следующую практику: «Ни в каком другом вопросе, связанном с боевыми действиями пехоты, нет таких больших противоречий, как в вопросе использования снайперов. Одни считают необходимым иметь в каждой роте или, по крайней мере, в батальоне штатный взвод снайперов. Другие предсказывают, что наибольший успех будут иметь снайперы, действующие парами. Мы попытаемся найти решение, удовлетворяющее требованиям обеих точек зрения. Прежде всего следует различать «снайперов-любителей» и «снайперов-профессионалов». Желательно, чтобы в каждом отделении имелось по два нештатных снайпера-любителя. Им необходимо дать к штурмовой винтовке оптический прицел 4-кратного увеличения. Они останутся обычными стрелками, получившими дополнительную снайперскую подготовку. Если использование их в качестве снайперов не представится возможным, то они будут действовать как обычные солдаты. Что касается снайперов-профессионалов, то их следует иметь по два в каждой роте или шесть в группе управления роты. Они должны быть вооружены специальной снайперской винтовкой, имеющей начальную скорость пули более 1000 м/сек., с оптическим прицелом 6-кратного увеличения большой светосилы. Эти снайперы, как правило, будут вести «свободную охоту» на участке роты. Если же и возникнет в зависимости от обстановки и условий местности необходимость использования взвода снайперов, то это будет легко осуществимо, так как в роте имеется 24 снайпера (18 снайперов-любителей и 6 снайперов-профессионалов), которые в этом случае могут быть объединены вместе». Отметим, что подобная концепция снайпинга считается одной из наиболее перспективных.

Солдаты союзнических войск и офицеры низшего звена, более всего страдающие от снайперского террора, вырабатывали различные методы борьбы с вражескими невидимыми стрелками. И все же самым эффективным способом по-прежнему было использование своих снайперов. Сержант армии США Уильям Джонс позднее вспоминал: «С помощью телескопического прицела я часто мог найти немецкого снайпера, прячущегося за живой изгородью. Я не мог его видеть невооруженным глазом, но 10-кратный прицел вытаскивал его из укрытия. Обычно я подползал к изгороди, перед которой было интересующее меня поле. Главным было обнаружить немца, остальное было проще, чем при охоте на белку. Так же, как я мог попасть в нос белки, сидящей в кроне дерева из 22-го калибра, точно так же я мог попасть из моего «Спрингфилда» в открывшуюся мне на расстоянии 300-400 ярдов (самая большая просматриваемая дальность на этой местности) часть каски, лица или плеча.
Я всегда мог сказать, где я нужен. Это было место, откуда после выстрела доносилось: «Врача! Врача!»
Получив вызов, я полз среди овощей и боярышника, старательно оберегая винтовку от грязи, а прицел от ударов о землю, чтобы не сбить наводку.
Помнится один солнечный день. Стая уток возвращалась на север. Я соскользнул в небольшой овраг и двинулся к сержанту, лежащему в унынии без каски, а солнце светило на его красные волосы. Он взглянул на меня и выдавил легкую ухмылку и вновь уставился через открытое поле с молодой травой на изгородь в трехстах ярдах впереди. За ней на низком холме стояла старая ферма. Пустые окна не отражали солнечный свет; вероятно, стекла были выбиты.
Я начал осматривать изгороди через свой прицел. Немецкий снайпер не был простак. Он уже подстрелил двоих наших парней. Я слышал, как медики за зарослями работали с одним из них.
«Легкое», — сказал красноголовый сержант.
«Что?»
«Немец пробил его легкое. Ты же знаешь, как свистит и булькает пробитое легкое?»
«Да».
«Ты еще не засек ублюдка?»
Растения, из которых была изгородь, как раз распускались. Как и все кусты в это время. Трудно заметить белку, когда почки распустятся.
«Нет еще».
«Мне кажется, он справа от фермы».
Я заметил большой темный клубок на вершине дерева. Секунду я изучал его и готов был перевести прицел дальше, посчитав, что это какая-то деформация дерева, как тот пошевелился. Изучив его внимательнее, я заключил, что видел птицу. Медленно я повел прицел вниз по дереву, надеясь, что снайпер проявит себя. Не обнаружив ничего приметного, я опять вернулся к клубку. Чем больше я на него смотрел, тем больше я находил в нем подобие со сжавшимся человеком. Красноголовый сержант кашлянул.
«Это либо он, — ответил я, — либо какой-то клубок».
«Стрельни, и узнаем».
«Я подожду».
Я не хотел, чтобы снайпер пальнул в нас, если это окажется все-таки клубком. Я провел прицелом вдоль изгороди и опять вернулся к дереву. Так прошло несколько минут. Сержант нервно дернулся.
«Я хочу подстрелить его первым», — объяснил я ему.
Вскоре клубок шевельнулся; теперь я знал, что птица здесь ни при чем.
«О'кей, он мой!» — победно сказал я.
Легкий ветерок прошелся вдоль поля, всколыхнув своим дыханием несколько блеклых стеблей травы. Я ввел поправки на ветер и на возвышение. Механизмы прицела были в отличном состоянии благодаря моим стараниям. Солнце обеспечивало мне четкое изображение, хотя листва и скрывала большую часть того, что я ошибочно принял за «клубок». Помня, что он уже подстрелил двоих, я сделал глубокий вдох, почувствовав пряный запах земли, на которой лежал, и плавно нажал на спуск. Винтовка дернулась в отдаче.
Когда я вернул ее в прежнее положение, то увидел сильно качающееся дерево. «Клубок», казалось, качается и пульсирует. Я передернул затвор и опять навел перекрестье прицела на цель. Иногда приходится стрелять в белку два, а то и три раза, если она сидит высоко в ветвях сикоморы, а вы можете вначале видеть только ее нос.
Я опять нажал на курок. Немец, совсем как белка, кувыркнулся со своего насеста и полетел, обламывая ветки, пока не плюхнулся на землю.
Красноголовый сержант хлопнул меня по спине.
«Вот тебе, сукин сын!» — крикнул он. — Ты уделал его!»
Вместе с компанией я пошел через поле взглянуть на труп. Я не хотел рассматривать его, но все равно сделал это. Он был совсем молод, с песочного цвета волосами, в грязной серо-зеленой форме. Его каска валялась за ним. Моя первая пуля проделала большую рану между его ребер. Вторым попаданием ему разворотило грудь. Его глаза были открыты, но не блестели. Его зубы тускло блестели между губ. Зубы убитой белки блестят так же.
«Пора назад. — Голос сержанта звучал одобрительно. — Ты попал ему в сердце. Он был мертв еще до того, как упал на землю».
Это было мое только что «подтвержденное» убийство, если «подтверждение» означает необходимость идти и смотреть на блеск его зубов между губ и дырку от пули. Все убитые люди выглядят одинаково. И пахнут одинаково. После того, как они полежат несколько дней под солнцем или дождем и начнут раздуваться и разлагаться, вы не сможете отличить труп немца от джи-ай по запаху. Впрочем, как и от мертвой коровы».
Все же союзники за счет применения ковровых бомбардировок и количественного перевеса в боевой технике смогли быстро переломить сопротивление германских частей: ни количество снайперов, ни качество их подготовки уже не могли сыграть существенной роли и как-то повлиять на исход военных действий. Тем не менее во время вступления союзных войск непосредственно на территорию Германии и особенно в ходе Арденнского наступления наблюдался еще один всплеск активности германских «сверхметких стрелков»: в этот период сопротивление нацистской армии резко усилилось, и упор в действиях пехоты снова был сделан на пулеметы, истребителей танков с «панцерфаустами» и снайперов.

Уже несколько раз задавали мне вопрос по амуниции горнострелковых подразделений вермахта.
Несколько наиболее полноценных фотографий, любезно предоставленных реконструкторамиReibert-info . Если поднимется тема, можно будет продолжить обсуждение.

В ЖЖешечке наткнулся на экскурсию по этому музею. Очень рекомендую всем глянуть, большое количество разной техники и шушпанцеров:

Ссылки на экскурсию:
Часть первая
Часть вторая
Часть третья

ссылка