Откройте свой Мир!

Опишу один опыт который касается "Великой борьбы", слышал от адвентистского пастора в Америке. Дело было в в одной из стран Латинской Америки. В дверь учреждения АСД постучал один из служителей католической Церкви и попросил о помощи т.к. один из высокопоставленных служителей католической Церкви был серьезно болен. Адвентистский служитель столкнушись с подобной просьбой выставил условие: " Я окажу помощь при одном условии что когда станет лучше больному то я смогу ему говорить о Боге" На что был дан положительный ответ. Все советы и рекомендации, который адвентисткий служитель дал, были выполнены и католическому служителю стало действительно стало легче он пошел на поправку. И в один из дней адвентиский служитель взяв с собой Библию идет что бы засвидетельствовать о своей вере. Он постучался в дверь. Ему открыли. Он говорит: " А знаете ли вы благодарю кому в нашей церкви есть свет о санитарной реформе" и начинает расказ про вестницу Господа Елену Уайт. Тут его обрывают и просят пройти с ним в комнату. Прийдя в комнату адвентискому служителю показывают очень много книг на полках. Ему говорят это все книги Елены Уайт, которые когда либо были изданы. Человек приведший его в комнату говорит " моя работа читать все эти книги. я иезуит.да мы знаем то что Елена Уайт это пророк Божий" Адвентисткий служитель: " Да? вы знаете?" " Да знаем поэтому наш главный и обратился к вам за помощью" Было сказано также :
" Более всего мы боимся распространения книги Великая борьба потому как там описаны все наши планы"
Вот такая история от пастора АСД в США

Предисловие
До грехопадения Адам свободно общался со своим Творцом, но грех лишил человечество этого высокого преимущества. Однако планом искупления предусмотрено восстановление связи жителей земли с Небом. Бог общался с людьми при помощи Своего Духа, и через избранных слуг Его был излит Божественный свет Его откровений. "Но изрекали его святые Божий человеки, будучи движимы Духом Святым" (2 Петр. 1:21).

На протяжении первых 2500 лет истории человечества не существовало никакого писаного Слова Божьего. Те, кого научил Бог, сообщали свои знания другим; они передавались от отца к сыну из поколения в поколение. Записывать Слово начали во времена Моисея. Затем боговдохновенные откровения были собраны в одну святую книгу. Эта работа, начатая Моисеем как историком по вопросам творения и закона, совершалась на протяжении долгих шестнадцати столетий, пока наконец не была завершена Иоанном, записавшим величайшие истины Евангелия.

Библия называет Бога своим Автором, однако она написана руками людей, и в разнообразии стилей ее отдельных книг проглядывают характерные черты ее писателей. Все откровения Божественных истин боговдохновенны, но они облечены в человеческие слова (см. 2 Тим. 3: 16). Безграничный Бог посредством Святого Духа просветил ум и сердце Своих слуг. Он посылал сны и видения, символы и прообразы, и те, кому таким путем была открыта истина, уже сами облекали свои мысли в общепринятую форму.

Десять заповедей были произнесены Самим Богом и написаны Его рукой. Это творение Господа, а не человека. Но Библия, представляющая собой Божественные истины, выраженные на языке людей, свидетельствует о союзе между Божьим и человеческим естеством. Подобный союз существовал и в естестве Христа, Который был Сыном Божьим и Сыном Человеческим. Таким образом, библейский текст "Слово стало плотию и обитало с нами" (Ин. 1:14), говорящий о Христе, верен и в отношении Библии.

Книги Библии, написанные в разные эпохи людьми, которые резко отличались друг от друга своим положением, занятиями, умственными и духовными дарованиями, весьма несхожи и по стилю, и по проблематике. Разные люди, написавшие эти книги, прибегали к разным формам выражения; мы часто находим, что та же самая истина гораздо ярче представлена одним писателем, нежели другим. Так как не один человек, а целый ряд людей, например, освещают в Библии тот или иной вопрос, рассматривая его со всех точек зрения, то несерьезному, поверхностному и предосудительному читателю может показаться, что эта книга полна противоречий и разногласий, в то время как проницательный, вдумчивый и благочестивый исследователь встретит во всем безусловную гармонию.

Так как об истине писали разные люди, она представлена во всем своем многообразии. Кто-то из авторов Библии заостряет свое внимание на моментах, которые непосредственно связаны с его личным опытом, выражает собственную точку зрения. Кто-то совершенно иначе воспринимает и описывает полученный свет, и каждый, руководимый Святым Духом, говорит о том, что произвело на него самое сильное и глубокое впечатление, а в результате мы видим истину — многогранную и абсолютно цельную и гармоничную. И всякий человек, при любых обстоятельствах и жизненных испытаниях обратившись к этой истине, получит ответ на все свои вопросы.

Богу было угодно сообщить миру истину с помощью людей, и Он Сам через Святого Духа наделил их способностями для этого труда, определенным образом направляя их мысли и действия. Хотя это сокровище сохраняется в земных сосудах, все же оно не утратило своего небесного происхождения. Божественная истина дошла до нас воплощенной в несовершенные выражения человеческого языка, тем не менее это свидетельство Господа, и каждое послушное дитя Божье видит в нем славу Божественной силы, полной благодати и истины.

В Своем Слове Бог сообщил человечеству все, что необходимо знать для спасения. Священное Писание должно быть принято как авторитетное, безусловное откровение Его воли. С ним следует соизмерять наши поступки, оно должно служить путеводителем к истине и эталоном нашей жизни. "Все Писание боговдохновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности". Чтобы человек Божий был совершен и "ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3:16, 17).

Тот факт, что Бог открыл Свою волю людям, не уменьшило необходимости в указаниях Святого Духа и потребности в Его постоянном присутствии. Напротив, Спаситель обещал, что Дух откроет Слово Его рабам, освятит и изъяснит его смысл. И поскольку Дух Божий вдохновил авторов Библии, невозможно, чтобы Дух противоречил Слову.

Дух не предназначен заменить собой Библию, ибо Писание ясно говорит о том, что Слово Божье является мерилом всякого учения и чувства. Апостол Иоанн говорит: "Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире" (1 Ин. 4:1). А Исаия заявляет: "Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света" (Ис. 8:20).

Уничтожают действие Святого Духа те люди, которые, вообразив, что они преисполнены Им, считают уже бесполезным для себя Слово Божье. Таким людям кажется, что в их душе прозвучал голос Божий. Но их душой овладел не Дух Божий. Подобные заблуждения и пренебрежение Священным Писанием могут привести только к замешательству, ошибкам и гибели. Человек в таком состоянии может только содействовать злым умыслам сатаны. Так как служение Святого Духа — жизненная необходимость для церкви Христа, то сатана стремится посредством ошибок, обусловленных религиозным фанатизмом и крайностями, вызвать презрение к работе Духа и заставить народ Божий пренебречь этим источником силы, данным нам Самим Господом.

Согласно Слову Бога, Его Дух должен продолжать свою работу на протяжении всего евангельского времени. В течение долгих столетий, когда создавались Писания Ветхого и Нового Заветов, Святой Дух помимо откровений, которые должны были найти свое воплощение в священном каноне, не переставал также просвещать и отдельные души. Сама Библия говорит нам о том, что Святой Дух предостерегал, обличал, увещевал и наставлял людей не для того лишь, чтобы все это было записано в Священном Писании. Там также упоминается и о пророках, живших в различные века, но слова которых остались не записанными. И когда работа над составлением канона Писания была завершена Святой Дух продолжал просвещать, предостерегать и утешать детей Божьих.

Иисус обещал Своим ученикам: "Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам". "Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину... и будущее возвестит вам" (Ин. 14:26; 16:13). Писание ясно говорит о том, что эти обетования распространяются на церковь Христа во все века и не ограничиваются только апостольским временем. Спаситель заверил Своих последователей: "Я с вами во все дни до скончания века" (Мф. 28: 20). И Павел говорит о том, что дары и откровения Духа были предопределены церкви для совершения "святых, на дело служения, для созидания тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Еф. 4:12, 13).

Апостол молился о верующих Ефеса, "чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его... И как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его" (Еф. 1:17-19). Служение Божественного Духа для просвещения ума и понимания глубоких истин святого Слова и было тем благословением, о получении которого для Ефесской церкви Павел молил Бога.

После чудесного проявления Святого Духа в день Пятидесятницы Петр увещевал народ покаяться и креститься во имя Христа для оставления грехов. Он сказал: "И получите дар Святого Духа: ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш" (Деян. 2:38-39).

В непосредственной связи с событиями великого дня Господня Бог через пророка Иоиля обещал послать Святого Духа в особенной силе (Иоиль 2:28). Это пророчество частично исполнилось в день Пятидесятницы, но при завершении евангельской работы оно достигнет всей своей полноты в проявлении Божественной благодати.

В последнее время великая борьба между добром и злом достигнет наивысшей точки. Во все века сатана с ожесточенной яростью обрушивался на церковь Христа, а Бог изливал Свою благодать и Дух на Свой народ, чтобы укрепить его против лукавого. Когда апостолы Христа должны были возвестить миру Евангелие и, в свою очередь, записать его для всех будущих веков, тогда сила Святого Духа с особенным могуществом проявлялась в них. Но чем ближе церковь будет подходить ко дню своего окончательного освобождения, тем неистовее будут нападки сатаны. Он сошел "в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени" (Откр. 12:12). Он будет действовать "со всякою силою и знамениями и чудесами ложными" (2 Фес. 2:9). В течении шести тысяч лет незаурядные способности того, кто когда-то занимал самое высокое положение среди ангелов Божьих, были направлены исключительно на то, чтобы множить заблуждения и зло. И в последней решающей битве с народом Божьим сатана призовет на помощь все свое мастерство, коварство и беспримерную жестокость, выработанные им на протяжении многих столетий борьбы. В это опасное время последователи Христа должны будут нести миру весть предостережения о Втором пришествии Господа. Люди должны готовиться предстать пред Ним "не оскверненными и непорочными" (2 Петр. 3:14). В это время церковь не меньше чем в апостольские дни нуждается в особенном даре Божественной благодати и силы.

Посредством Святого Духа автору этих строк были открыты подробности непрекращающегося противостояния между добром и злом. Время от времени мне позволялось следить за великой борьбой между Христом, Князем жизни, Источником нашего спасения, и сатаной, князем зла, породившим грех, первым нарушителем святого закона Божьего. Сатана всегда обнаруживал свою ярость против Христа в гонениях Его последователей. Вся история прошлого отмечена неизменной ненавистью к принципам закона Божьего, постоянными попытками ложь выдать за истину, закон Божий подменить человеческими уставами, заставить людей преклоняться перед творением, а не перед Творцом. На протяжении всех столетий сатана с неизбывной энергией и решительностью старался в ложном свете показать Бога, представить людям искаженный образ Творца и, таким образом, вместо любви внушить страх и ненависть к Нему; он настойчиво стремился к устранению Божественного закона и подталкивал людей к освобождению от Его требований; он с неумолимой яростью преследовал тех, кто сопротивлялся обману. Этим же духом проникнута и история патриархов и пророков, апостолов, мучеников и реформаторов. В великой завершающей борьбе сатана будет использовать свои прежние методы: он проявит тот же дух, как и в прежние века. То, что происходило в прошлом, повторится вновь и с той только ужасающей разницей, что приближающаяся борьба будет отмечена яростью и ожесточением, которых мир еще не видел. Происки сатаны станут еще коварней, его нападения еще более решительны. Он будет пытаться прельстить и избранных (см. Мк. 13:22).

Когда Дух Божий открыл мне великие истины Своего Слова и картины прошлого и будущего прошли передо мной, мне повелели сообщить другим то, что мне дано было узнать, т. е. написать историю борьбы прошлых веков так, чтобы яркие лучи света осветили во всей полноте предстоящую борьбу. Во исполнение этой цели я сделала все возможное, чтобы события, касающиеся истории церкви, расположить в последовательности, дающей представление о развитии великих истин, открытых миру в различные периоды. Истин, которые возбуждали ярость сатаны и ненависть возлюбившей мир церкви, но которые находили поддержку в свидетельствах тех, кто "не возлюбил души своей даже до смерти".

В событиях прошлого мы можем видеть отражение грядущей борьбы, ожидающей нас. Изучая их в свете Слова Божьего и Его Духа, мы обнаружим все замыслы врага и опасности, которых должны избегать те, кто желает "без порока" встретить день пришествия Господа.

Великие события, связанные с успехом Реформации в прошлых веках, — это факты истории, которые хорошо известны всем и признаны воем протестантским миром; эти факты бесспорны и не вызывают никакого сомнения. В таких случаях я старалась быть предельно краткой, не уклоняясь от истинной цели книги, и прибегала к подходящим примерам только в случае необходимости. Когда же историк кратко описывал те или иные события или же делал соответствующие выводы, я прямо цитировала его слова.

Задача этой книги состоит не столько в том, чтобы познакомить читателя с неизвестными страницами борьбы прошедших времен, сколько выделить ряд фактов и тенденций, которые повлияют на надвигающиеся события. События прошлого, рассматриваемые как часть борьбы между силами света и тьмы, должны приобрести в наших глазах новое значение, ибо они проливают свет на будущее, освещая путь тем, кто, подобно реформаторам прошлых веков, будет призван, пренебрегая земными благами, нести людям Слово Божье и свидетельство Иисуса Христа.

Изобразить картины великой борьбы между истиной и заблуждением; обнаружить лукавые замыслы сатаны и те средства, с помощью которых мы могли бы противостоять ему; исчерпывающим образом разрешить великую проблему зла, выставляя в истинном свете происхождение греха и окончательное его уничтожение; выявить во всей полноте справедливость и благоволение во всех деяниях Бога по отношению к Его творению; и наконец показать святость и непоколебимость Его закона, — вот для чего я трудилась. Моя искренняя молитва о том, чтобы эта книга помогла людям освободиться от власти тьмы и сделаться "участниками наследия святых во свете" для прославления Того, Кто возлюбил нас и отдал Себя за нас.

Первое издание «Великой борьбы» было осуществлено в 1884 году, когда данная книга вышла в виде IV тома Духа Пророчества (предшественник серии «Конфликт веков»). Уже спустя три года, получив новые откровения, углубляющие понимание пророческой истории, Е. Уайт публикует в 1887 году второе издание «Великой борьбы». И, наконец, в 1911 году выходит последнее издание этой книги. Стоит особо отметить, что все три издания не имеют никаких доктринальных, исторических, тематических и других принципиальных, да и просто каких бы то ни было различий между собой. Их разница состоит лишь в некотором углублении изложения истории христианской церкви, лучшем подборе иллюстраций и ссылок (Уайт А. Женщина, ведомая Богом. Заокский: Источник жизни. 2010. С. 400,795-796).

На русский язык «Великая борьба» была впервые переведена в начале 1920-х годов в США. Второе крупное издание этой книги было осуществлено по инициативе пасторов Т. Т. Бабиенко и П. А. Мацанова в Латвии, в Риге, в 1928 году. Но эти зарубежные издания были мало доступны жителям СССР. Поэтому в 1960-е годы, сестра Надежда Антоновна Парасей осуществляет перевод «Великой борьбы» с английского оригинала, которая затем была издана самиздатовским машинописным способом. Такие же машинописные издания данной книги были осуществлены и в Латвии в 1960-е г. г. Очень много для самиздатовского печатания и распространения «Великой

борьбы» в нашей стране в годы тоталитаризма было сделано пасторами П. А. Мацановым и М. С. Зозулиным, благодаря которым эта книга стала широко известной. Впервые в СССР «Великая борьба» официальным типографским путем была издана в Кишиневе в 1991 году и в Донецке в 1993 году, благодаря инициативе пастора Д. Р. Буза. С этого времени практически каждый год осуществляется издание этой книги на русском языке Издательством «Источник Жизни» на русском языке, издательством «Джерело Життя» на украинском языке, общий тираж которой давно перешагнул миллионный рубеж.

Елена Уайт (1827 - 1915)

Елена Уайт – женщина, наделенная духовным даром, которая и сегодня оказывает глубочайшее влияние на миллионы людей во всем мире. Ее творческая жизнь насчитывает 5000 периодических изданий и 40 книг. Елена Уайт – одна из самых переводимых писателей в мире за всю историю литературы.

Ее книги охватывают самые различные тематики: религия, образование, социальные отношения, пророчество, питание, издательское дело и так далее. Одним из самых популярных ее изданий является книга «Путь к Христу», которая переведена более чем на 140 языков.

Елена Уайт была идейным реформатором Церкви Адвентистов седьмого дня. Она прожила долгую и плодотворную жизнь. Елена Уайт своими глазами увидела, как Божье провидение содействовало развитию движения адвентистов по всему миру, являясь при этом непосредственным участником становления и зарождения этой церкви.

Вся жизнь Уайт – это неустанный труд во имя церкви. Многочисленные поездки, литературная деятельность и постоянные выступления были смыслом ее жизни. Очень длительный период времени Елена Уайт трудилась в Европе и Австралии, будучи по происхождению американской.

«Молитва — это дыхание души. Это тайна духовной силы. Ее невозможно заменить никакими иными средствами благодати. Она сохраняет здоровье души. Молитва позволяет сердцу непосредственно общаться с Источником жизни, укрепляя мышцы и сочленения религиозного опыта. Стоит пренебречь молитвой или молиться нерегулярно, лишь тогда, когда это представляется вам удобным, — и вы утратите связь с Богом; духовные способности утратят свою энергию, а религиозный опыт — здоровье и жизненную силу» («Служители евангелия»).

В период с 17 до 70 лет Елена Уайт увидела более 2000 видений и снов. Видения были разнообразны и длились от нескольких секунд до нескольких часов. Знания, полученные через эти откровения, она посвятила людям. Адвентисты седьмого дня считают такие послания вдохновенными, а их уникальность замечают даже случайные читатели.
Ранние годы.

Елена Гульда Уайт родилась 26 ноября 1827 года в семье фермеров Юники и Роберта Гармон. Многодетная семья жила недалеко от небольшого городка Горхем, штат Мен. Родители Елены Уайт были членами методистской церкви. Благочестивый уклад и соприкосновение с природой наложили неизгладимый отпечаток на тонкую натуру юной девочки.

Позже, когда Елене Гартон исполнилось семь лет, родители переехали в Портленд – городок, который находится в том же штате. Роберт Гармон приобрел там небольшую шляпную мастерскую. Здесь девочка стала посещать школу. Однако, когда ей исполнилось девять лет, с ней произошел несчастный случай, который чуть не стал для нее роковым. Одна из девочек, разозлившись на Елену, бросила камень ей в лицо, когда та возвращалась из школы. Камень попал в переносицу. Удар был настолько сильным, что Елена Уайт больше не смогла продолжить свое обучение в школе, хотя и пыталась неоднократно сделать это.

13 февраля 1840 года Уильям Миллер проповедовал о Втором пришествии Христа. Елена Уайт впервые услышала эту благую весть, которая запонила в последствии все ее мысли. Постепенно она вышла из кризиса, который был вызван болезнью. В 1842 году Елена Уайт крестилась в тихоокеанском заливе и стала членом методистской церкви.
Зарождение адвентизма.

В 1843 году Уильям Миллер повторно проповедовал о Втором пришествии Христа. По его подсчетам до этого момента оставаись какие-то месяцы.Семья Гормон, которая была убеждена пророческим расчетами Миллера, приняла эту адвентистскую весть, что привело к разрыву с методистской церковью.

22 октября 1844 года Елена и все остальные последователи Миллера, пережили разочарование. Однако, Елена Гармон, невзирая на это, смогла сохранить бодрость духа и веру в Бога. Продолжая молиться , она искренне верила, что Он поможет народу пройти через это испытание.

“Высочайшая любовь к Богу и беспристрастная любовь к человеку — вот принципы, которые должны осуществляться в жизни” («Желание веков»).

Спустя несколько месяцев после того “великого разочарования”, Елена Гармон увидела свое первое пророческое видение. Это случилось в Портленде во время молитвы в доме сестры Хейнс. Позднее Елена Уайт написала: "Я никогда еще не чувствовала в себе присутствие силы Божией в такой степени, как во время той молитвы. Мне казалось, что я была окружена светом и поднималась все выше и выше от земли". В своем видении она увидела узкую тропу, по которой медленно поднимались избранные к небесному Иерусалиму.
Женитьба Джеймса Уайта и Эллен Гармон.

30 августа 1846 года Елена Гармон вышла замуж за Джеймса Уайта, который был энергичным, молодым проповедником, руководителем и организатором церкви адвентистов. С этого момента началась их совместная деятельность.

Елена Уайт познакомилась с бывшим капитаном Иосифом Бейтсом еще до замужества, который соблюдал субботу как господен день. Прочитав вместе с мужем трактат Бейтса “Седьмой день – Суббота, вечное знамение” осенью 1846 года, все сомнения насчет важности субботы у них окончательно развеялись. В апреле 1847 года Елене Уайт снова было дано видение, в котором четвертая заповедь была окружена сиянием.

В 1848 году Елена Уайт приняла участие в пяти конференциях, которые касались соблюдения субботы. На этих конференциях, проходивших в северо-восточных штатах, были выработаны основные доктрины для зарождения церкви. Что касается литературной деятельности Елены того периода, то следует отметить лишь “Слово к молодому “стаду””, которое было написано Джемсом, Еленой Уайт и Иосифом Бейтсом. Здесь были описаны все видения Елены Уайт, обоснование их и были статьи Джемса Уайта, которые касались Второго пришествия Христа и семи последних язв книги “Откровение”.
Начало публикаций.

В новом видении 1848 года Елене было сказано распространять истину посредством печати. Однако, средств на это у молодой семьи не было. Полагавшись только на Бога, Джеймс Уайт летом 1849 года напечатал тысячу экземпляров первого номера журнала “Настоящая истина”. Деньги на это он взял в долг. Это начинание было благославлено. Распространяя журнал, собратья Елены Уайт начали поучать деньги, которые были необходимы для дела. Кроме того, люди стали обращаться к Богу.

Уже через год тираж возрос. Теперь он назывался "Ревью энд Геральд". В 1852 году в печать поступила первая книга Елены Уайт под названием “Краткие очерки христианского опыта и видений Е. Уайт”, а уже в 1854 году к этой книге было напечатано “Дополнение”.

С 1852 года супруги Уайт начали жить и продолжать трудиться в Рочестере, штат Нью-Йорк. Там они взяли в аренду дом, который использовали еще как типографию. В этом году начал издаваться журнал "Youth’s Instructor".
Перемещение в Батл-Крик.

В 1855 году Елена Уайт вместе со своим мужем переехали в Батл-Крик, штат Мичиган. Еще до их приезда там была построена типография. Этот переезд дал мощный толчок для развития адвентистского движения. Именно здесь были напечатаны первые “Свидетельства”, которые впоследствии превратились в девять томов “Свидетельства для церкви”. Эти тома содержали в себе примерно пять тысяч страниц печатного текста. Батл-Крик превратился в центр развивающейся деятельности. Здесь появилось постоянное руководство движением адвентистов.

Поселившись в штате Мичиган, Елена Уайт смогла проповедовать в штатах Иллинойс, Огайо, Айова. Во время одного из богослужений в Лаветс Гроу, штат Огайо, Елене вновь было дано видение, в котором была показана борьба между сатаной и Христом. Уже через шесть месяцев увидела свет книга “Великая борьба между Христом и сатаной, между ангелами Христа и ангелами сатаны". Многочисленные видения, которые последовали вслед за выходом данного произведения, дополнили книгу “Великая борьба”, которая была выпущена в 1858 году.

Помимо того, что Елена Уайт вела бурную литературную деятельность, она еще и уделяла огромное внимание вопросу организации церкви, с целью создания единого руководящего органа.

Весной 1863 года в различных штатах проводились конференции, целью которых было организовать структуру церкви в отдельных штатах. В мае 1863 года была проведена генеральная конференция в Батл-Крик, на которой была создана Генеральная Конференция Церкви Адвентистов седьмого дня, как руководящий орган Церкви. Название “Церковь Адвентистов Седьмого дня” было принято в 1860 году.

На долю Елены Уайт выпадали различные тяжелые удары, после которых многие женщины всего навсего просто бы опустили руки. В 1860 году умер ее младший сын, которому было всего несколько месяцев от роду. Осенью 1863 года погиб старший сын Генри от тяжелой пневмании. Мальчику было шестнадцать лет. Не успела Елена Уайт и ее семья отойти от этой трагедии, как пневманией заболел Вилли. Миссис Уайт впала в отчаяние, когда жизнь мальчика висела на волоске. В эти минуты она еще с большим рвением молилась и надеялась на помощь Бога. Когда Вилли поправился, она стала продолжать свою бурную деятельность.
Елена Уайт и реформа здравоохранения.

В 1848 году Елена Уайт увидела видение, в котором говорилось о том, что, помимо курения, вредны еще чай и кофе. Уже тогда, задолго до того, как преобразования в науке выявили связь этих напитков с заболеваниями, многие члены церкви адвентистов коренным образом изменили свой жизненный уклад. К этому привели указания миссис Уайт.

Зимой 1854 года новое видение было направлено к отказу от жирной пищи. В городе Отсего, недалеко от Батл-Крика, в 1863 году на богослужении Елена Уайт увидела очередное видение, которое было направлено на вред мяса, алкогольных напитков, сладостей и табака, который был ознаменован как «особо коварное и наиболее вредное отравляющее вещество». Эти и последующие видения привели к необходимости менять образ жизни. С этого момента началась литературная деятельность, которая была посвящена здоровому питанию.

Откровение Елены Уайт убедило всех лидеров в необходимости реформы здравоохранения. В последующие месяцы путь к санитарно-просветительным программам здравоохранения адвентистам был открыт. Вводным шагом данной работы явилась публикация брошюр, 64 страницы каждая, “Здравоохранение, или как жить”, которые были составлены Джеймсом и Еленой Уайт. Важность реформы здравоохранения произвело большое впечатление вследствие кончины 16-летнего Генри Уайта, заболевшего тяжелой болезнью, которая заставила прекратить работу Джеймса Уайта на несколько лет, и несчастий некоторых других пасторов. В начале 1865 года Елена Уайт предложила иснтрукции, согласно которым адвентисты седьмого дня должны создать институт здоровья для ухода за больными и принять положения по укрепелнию здоровья, в данные планы были заложены западные реформы института здравоохранения, который был открыт в сентябре 1866 года.
Колледж Батл-Крик

Осенью 1874 года семья Уайт вернулась в Штат Мичиган, что бы оказывать помощь в библейском институте, а так же принять участие в посвящении колледжа Батл-Крик 4 января 1875 года. Елена Уайт, стоя перед группой собравшихся соседних государств, рассказала о том, что видела накануне в видении. Картины, которые предстали перед глазами слушающих, впечатлили собравшихся и верующих, и показали всю необхоимость создания колледжа.

В течение последующих нескольких лет Елена Уайт большую часть времени проводила за письменным столом, рассказывания о жизни Христа и деятельности апостолов. Данные тексты находились в томах 2 и 3 “Духа пророчесва”, которые были изданы в 1877 и 1878 годах соответственно.

Когда семья Уайт посетила новый институт здоровья возле острова Св. Елены в начале 1878 года, миссис Уайт сказала, что видела эти здания и окресности в видении, которое указывало на необходимость духовной деятельности на Западном побережье.
Смерть Джеймса Уайта.

Существовали периоды, в течение последующих двух лет, когда у Джеймса Уайта были проблемы со здоровьем, которые впоследствии привели к тому, что он не мог больше продолжать работать. Долгие годы умственного и физического переутомления подорвали его силы и он умер 6 августа 1881 года в Батл-Крик. Стоя у гроба мужа, Елена Уайт обещала довести их совместную деятельность до конца, которая теперь полностью легла на ее плечи.

После смерти мужа, Елена Уайт жила в Калифорнии, временами в Хелдсбурге и Окленде. Там она продолжала писать, выступать, до тех пор пока не отправилась в Европу по призыву Генеральной конференции в августе 1885 года. В Европе Елена Уайт пробыла два года. Жила, в основном, в Базеле (Швейцария), совершала три длительные поездки в Скандинавские страны, Англию и Италию. В 1887 году она вернулась в Америку, в свій дом в Хелдсбурге. В 1889 году она была вызвана на сессию Генеральной конференции в Батл-Крик, где находилась до своего отъезда в Австралию, который состоялся в сентябре 1891 года.
Деятельность Е. Уайт в Австралии.

Елена Уайт прибыла в Сидней 8 декабря 1891 года, что бы помочь наладить образовательную деятельность, отложив при этом написание книги о жизни Христа. Вскоре она заболела ревматизмом, который привел к тому, что Уайт была прикована к кровати целых восемь месяцев. Даже в те моменты, когда она сильно страдала, все равно продолжала писать.

В 1893 году Елена Уайт посетиа Новую Зеландию, где работала почти целый год. Вернувшись в Австралию, она посетила лагерное собрание, на котором были утверждены планы по созданию загородной школы. В результате, появился Авондэйл-колледж в Курапбонге, в 150 километрах к северу от Сиднея.Недалеко от этого места Елена Уайт купила участок земли, на котором построила свой дом Саннисайд. Здесь она прожила до 1900 года, посещая церкви и занимаясь литературной деятельностью.
Годы, проведенные в Элмехевене.

Поселившись в Элмсхевене, новом доме на севере Калифорнии, она расчитывала посвятить большую часть своего времни написанию книг. Ей было 72 года и она желала завершить то, что было в разработке. Однако, ей все же пришлось совершить еще массу поездок. Кризис в Батл-Крике, который был порожден разногласиями, так же отнял у нее много сил. Елена Уайт, не взирая ни на что, все же продолжала писать по утрам. Во время жизни в Элмсхевене, она сумела выпустить девять книг.

В 1905 году была выпущена книга “Служение исцелению”, которая была посвящена исцелению тела, ума и души. Два тома “Свидетельства для церкви” были изданы в 1902 и 1904 годах соответственно.

Во время пребывания в Вашингтоне, Елена Уайт призвала церковных работников открыть медицинскую мессионерскую просветительскую работу на побережье Тихого океана. В 81 год Елена Уайт ездила в Вашингтон, чтобы принять участие в сессии Генеральной конференции. Это была ее поледняя поездка на Восток.

В преклонном возрасте Елена Уайт несколько раз выезжала в Южную Калифорнию. Закончила в Элмсхевене работу над книгами «Патриархи и пророки» и «Советы родителям и учителям».

В 1909 году был опубликован 9 том “Свидетельства для церкви”. В 1911 году появилось “Деяние апостолов”. В 1914 году была закончена и отправлена на печать рукопись “Евангелизм”. Месяцы активной литературной жизни были завершены книгой “Пророки и цари”.

Утром 13 февраля 1915 года Елена Уайт сломала левое бедро, упав у себя в квартире. Вследствие этого Уайт была прикована к постели.

Жизнь Елены Уайт закончилась 16 июля 1915 года, в возрасте 87 лет. Последние ее слова были такими: «Я знаю, в Кого уверовала». Елена Уайт похоронена на кладбище Батл-Крик, штат Мичиган. Годы, которые она провела в Элмсхевене, были опубликованы: «Свидетельства», тт. 6—9.

Великая борьба 23

Что такое святилище?
Основанием и столпом адвентистской веры является следующее место из Священного Писания: "На две тысячи триста вечеров и утр: и тогда святилище очистится" (Дан. 8:14). Эти слова были знакомы всем верующим в скорое пришествие Господа. Тысячи уст произносили это пророчество как символ своей веры. Они сознавали, что на предсказанных там событиях зиждились их лучшие надежды и ожидания. Было ясно, что эти пророческие дни должны окончиться осенью 1844 года. Вместе с остальным христианским миром адвентисты того времени верили, что святилищем является земля или же какая-то часть ее. Они полагали, что очищение святилища означает очищение земли огнем в последний великий день, и что это произойдет во время Второго пришествия. Отсюда следовал вывод, что Христос должен вернуться на землю в 1844 году.

Но назначенное время миновало, а Господь не явился. Верующие знали, что Слово Божье не ошибается, следовательно, это они неправильно истолковали пророчества, но где скрывалась ошибка? Многие поспешили разрубить узел противоречий утверждением, что 2300 дней не окончились в 1844 году. Но доказать подобное было нельзя, оставалось лишь ссылаться на то, что Христос не пришел в то время, когда Его ожидали. Они утверждали, что если бы пророческие дни окончились в 1844 году, то Христос очистил бы святилище (то есть землю) огнем, а раз Он не пришел, значит, эти дни не окончились.

Принять такое заключение — значило отвергнуть прежние вычисления пророческих данных. Как известно, 2300 дней начались с того времени, когда вступил в силу указ Артаксеркса о восстановлении и постройке Иерусалима, т. е. осенью 457 года до нашей эры. Если принять эту дату за точку отсчета, то все события, предсказанные в Книге пророка Даниила (9:25-27), гармонично вписываются в указанные сроки. 69 седмин, или первые 483 года из 2300 лет предшествуют Христу Владыке, а Его крещение и помазание Святым Духом в 27 году н. э. в полной мере соответствуют такому исчислению. В середине 70-й седмины Мессии предстояло умереть. Спустя три с половиной года после крещения, весной 31 года Христос был распят. 70 седмин, или 490 лет отводились специально для иудеев. По истечении этого периода иудейский народ окончательно отверг Христа, преследуя Его учеников; и в 34 году апостолы обратились к язычникам. По окончании 490 лет от периода 2300 лет оставалось еще 1810 лет. Если от 34 года отсчитать 1810 лет вперед, то мы получим 1844 год. "И тогда, — как сказал ангел, — святилище очистится". Все, указанное в пророчестве, исполнилось в строго определенное время.

В этом исчислении все ясно и взаимосвязано за исключением одного: в 1844 году не произошло события, которое можно было бы воспринять как очищение святилища. Отрицать тот факт, что пророческие дни окончились в 1844 году, означало запутать все окончательно и в то же самое время отказаться от положений, подтвержденных безошибочными исполнениями пророчества.

Но Бог руководил Своим народом в великом адвентистском движении. Его сила и слава направляли эту работу, и Он не допустил, чтобы мрак поглотил ее, чтобы истина осталась заклейменной позором как ложное, фанатичное и преходящее учение. Он не мог допустить, чтобы Его Слово порождало сомнения и неуверенность. Хотя многие и отказались от прежнего исчисления пророческих периодов и отрицали правомерность движения, основанного на нем, другие же, напротив, не отреклись от своей веры и того опыта, который оправдывался Священным Писанием и свидетельством Духа Божьего. Они были убеждены, что при исследовании пророчеств приняли здравые принципы, и теперь считали своей обязанностью не оставлять те истины, которые уже были приобретены, и придерживаться принятого направления в изучении Писания. С молитвой они снова и снова проверяли свои выводы и перечитывали Библию, чтобы обнаружить свою ошибку. Не найдя никакой неправильности в исчислении пророческих периодов, они обратили серьезное внимание на вопрос, касающийся святилища.

Изучая его, они не нашли в Библии никаких доказательств, подтверждающих общепринятое мнение о земле как о святилище, но зато обнаружили исчерпывающие разъяснения о святилище — подробности о его устройстве и служении, совершаемом в нем. Свидетельства библейских авторов были так определенны и исчерпываю щи, что сомнениям уже не осталось места. Апостол Павел в Послании к Евреям говорит: "И первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное; ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется "святое". За второю же завесою была скиния, называемая "святое святых", имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище (престол благодати)" (Евр. 9:1-5).

Святилище, о котором говорит Павел, было скинией, построенной Моисеем по повелению Божьему, как место земного обитания Всевышнего. "И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их" (Исх. 25:8) — так гласило повеление, данное Моисею во время его общения с Богом на горе. Израильтяне, странствуя по пустыне, переходили с места на место, и скиния была приспособлена для таких передвижений, но, несмотря на это, она представляла собой великолепное сооружение. Стены ее были сделаны из досок, покрытых толстыми листами золота с серебряными подножиями, а несколько покрывал или ковров служили крышей. Наружный покров скинии составляли выдубленные кожи, а внутренний был выткан из тонкого полотна с великолепными изображениями херувимов. Во дворе находился жертвенник всесожжения, а сама скиния состояла из двух отделений — Святого и Святого святых, отделенных друг от друга' богатой великолепной завесой, подобная же завеса закрывала вход и в первое отделение.

В первом отделении, то есть во Святом, на южной стороне находился семисвечник, освещавший внутренность святилища и днем, и ночью; на северной стороне стоял стол с хлебами предложения, а перед завесой, отделяющей Святое от Святого святых, находился золотой жертвенник курения, от которого ежедневно вместе с облаком фимиама возносились к Богу молитвы Израиля.

Во Святом святых стоял ковчег завета, сделанный из дорогого дерева, покрытого золотом, в нем хранились две каменные скрижали, на которых Бог начертал десять заповедей. Над ковчегом находился великолепной работы престол благодати, служащий крышкой для ковчега и увенчанный двумя херувимами, — все было сделано из чистого золота. Здесь в облаке славы между херувимами и открывалось присутствие Божье.

Когда евреи поселились в земле Ханаанской, скинию заменили храмом, построенным Соломоном. Это было прекрасное огромное сооружение, сохранившее, однако, пропорции и облик прежней скинии. Вот что из себя представляло святилище до 70 года, когда оно было разрушено римлянами, конечно, не считая времени, когда оно лежало в развалинах во дни Даниила.

Библия сообщает, что это было единственное святилище, когда-либо существовавшее на земле. Как и говорит Павел, это было святилище первого завета. А разве Новый Завет не имеет святилища?

Вновь обратившись к Посланию к Евреям, искатели истины нашли в словах апостола Павла указание на существование второго, или же новозаветного святилища: "И первый завет также имел постановление о богослужении и святилище земное". Слово "также" говорит о том, что Павел ранее уже упоминал об этом святилище. Вернувшись к началу предыдущей главы, они прочитали: "Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек" (Евр. 8:1-2).

Здесь говорится о святилище Нового Завета. Святилище первого завета было воздвигнуто человеком, оно построено Моисеем, а святилище Нового Завета воздвигнуто Богом, а не человеком. В том святилище совершали служение земные священники, в этом же священнодействует Христос, наш Великий Первосвященник. Одно святилище было на земле, другое — на небе.

Далее. Скиния, построенная Моисеем, была сооружена по образцу, предложенному Господом, Он повелел: "Как Я показываю тебе, и образец скинии и образец всех сосудов ее, так и сделайте". И повторил: "Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе" (Исх. 25:9, 25, 40). И апостол Павел говорит, что первая скиния "есть прообраз того настоящего времени, согласно которого приносятся дары и жертвы"; что его святые отделения были "образами небесного"; и что священники, приносившие дары согласно закону, служили "образу и тени небесного", и что "Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие" (Евр. 9:9, 23; 8:5; 9:24).

Небесное святилище, в котором Христос совершает Свое служение ради нас, является грандиозным оригиналом, с которого Моисей скопировал скинию земную. Строителей земного святилища воодушевил Сам Господь. Высокий художественный уровень, на котором была выполнена эта работа, свидетельствует о проявлении Божественной мудрости. Создавалось впечатление, что стены святилища сделаны из литого золота, так как они отражали сияние семи лампад золотого светильника. Стол с хлебами предложения и жертвенник курения сверкали, как отполированное золото; образующая верхний свод прекрасная завеса с вытканными на ней голубыми, пурпурными и алыми изображениями ангелов дополняла убранство. За второй завесой находился ковчег завета, видимое проявление славы Божьей, войти в это помещение и остаться в живых не мог никто, кроме первосвященника.

Несравненный блеск и великолепие земного святилища открывали человеческому взору славу небесного храма, где Христос, как наш Посредник, совершает служение ради нас перед престолом Божьим. Обитель Царя царей, где тысячи тысяч служат Ему, и тьмы тем предстоят перед Ним, храм, наполненный славою вечного престола, где серафимы. Его осеняющие хранители, в благоговении закрывают свои лица — все это нашло только слабое отражение в Иерусалимском храме — самом великолепном строении, когда-либо воздвигнутом руками человека. Тем не менее земное святилище со всей системой своего служения сообщает нам важные истины относительно небесного святилища и той великой работы, которая совершается ради искупления человека.

Отдаления небесного святилища представлены двумя отделениями святилища на земле. Когда апостолу Иоанну в видении был показан храм Божий на небесах, он увидел там, как "семь светильников огненных горели перед престолом". Он увидел также ангела, который стоял "перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом" (Откр. 4:5; 8:3). Пророку было разрешено посмотреть первое отделение небесного святилища, и он увидел там "семь светильников огненных" и "золотой жертвенник", представленный в земном святилище золотым светильником и жертвенником курения. Снова "отверзся храм Божий", и он мог заглянуть за внутреннюю завесу, "во святое святых". Там он увидел "ковчег завета", по образцу которого Моисей сделал ковчег в земном святилище, где хранились скрижали с заповедями закона Божьего. Так при внимательном изучении этой проблемы были найдены неопровержимые доказательства существования небесного святилища. Моисей воздвиг земное святилище по образцу, который был ему показан. И Павел в своем Послании к Евреям подтверждает, что земное святилище являлось копией небесного и Иоанн свидетельствует, что он видел его на небе.

В небесном храме, месте обитания Бога, Его престол основывается на праведности и суде. Во Святом святых хранится Его закон — величайшее мерило правды, которым испытывается все человечество. Над ковчегом завета, содержащим скрижали закона, находится престол благодати, перед которым Христос во имя Своей крови ходатайствует за грешников. Так олицетворяется союз правосудия и милосердия в плане искупления человечества. Только Безграничная Мудрость могла предложить такой союз, и осуществить его могла только Безграничная Сила — этот союз заставляет все Небо преисполниться изумления и поклонения. Херувимы в земном святилище, взор которых с таким благоговением обращен на престол благодати, олицетворяют тот интерес, с которым все небесное воинство следит за спасением человечества. Это тайна милосердия, в которую желают проникнуть ангелы — как Бог может быть справедлив, если Он оправдывает раскаявшегося грешника и не отворачивается от падшего человечества; как Христос смог вывести из гибельной бездны людей и облечь их в незапятнанные одежды Своей праведности, объединить их с ангелами, не знавшими грехопадения, дабы они могли вечно пребывать в присутствии Божьем.

Христа как Ходатая за человека мы видим в замечательном пророчестве Захарии о Муже, чье имя — Отрасль. Пророк говорит:"0н создаст храм Господень и примет славу, и воссядет, и будет владычествовать на престоле Своем; будет и священником на престоле Своем, и совет мира будет между тем и другим" (Зах. 6:13).

"Он создаст храм Господень". Благодаря Своей жертве и посредническому служению Христос одновременно является и основанием, и строителем церкви Божьей. Апостол Павел указывает на Него как на краеугольный камень, "на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы,— говорит апостол, — устрояетесь в жилище Божие Духом" (Еф. 2:20-22).

Он "примет славу". Христу принадлежит слава искупления падшего рода человеческого. В вечности будет звучать песнь искупленных "Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею... слава и держава во веки веков" (Откр. 1:5-6).

Он "воссядет и будет владычествовать на престоле Своем, будет и священником на престоле Своем". Ныне Он не восседает "на престоле Своей славы", ибо царство славы еще не установлено на земле. Только после окончания посреднического служения Бог "даст Ему престол Давида, отца Его", и царство, "которому не будет конца" (Лк. 1:32-33). Как священник Христос сейчас восседает с Отцом на Его престоле (см. 0ткр. 3:21). Вместе с вечно живущим на престоле восседает Тот, Кто "понес наши немощи и болезни". Кто, "подобно нам, искушен во всем, кроме греха", чтобы "искушаемым помочь". "Если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем" (Ис. 53:4; Евр. 4:15; 2:18; 1 Ин. 2:1). Он ходатайствует за нас Своим израненным и сокрушенным телом. Своей непорочной жизнью. Пробитые насквозь руки, пронзенный бок, ноги со следами гвоздей — все это взывает о помиловании падшего человека, который искуплен такой высокой ценой.

"И совет мира будет между тем и другим". Любовь Отца не меньше, чем любовь Сына, является источником спасения для падшего рода. Иисус так сказал перед Своим вознесением:"... И не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас: ибо Сам Отец любит вас" (Ин. 16:26-27). "Бог во Христе примирил с Собою мир" (2 Кор. 5:19). И в служении небесного святилища "совет мира будет между тем и другим". "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в него не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3:16).

На вопрос: что такое святилище? — Священное Писание отвечает весьма определенно и ясно. Выражение "святилище", как оно употребляется в Библии, относится, во-первых, к скинии, воздвигнутой Моисеем по небесному образцу, и, во-вторых, к истинной скинии на Небе, на которую указывало земное святилище. Со смертью Христа оканчивалось и прообразное служение. "Истинная скиния" на Небе является святилищем Нового Завета. И так как пророчество Даниила (8:14) находит свое полное исполнение в Новом Завете, то святилище, о котором говорится в нем, должно быть святилищем Нового Завета. Таким образом, пророчество: "на 2300 вечеров и утр — и тогда святилище очистится" — без сомнения, указывает на небесное святилище.

Остается ответить на самый важный вопрос: что такое очищение святилища? В Ветхом Завете говорится о служении очищения земного святилища, но разве на Небе что-либо нуждается в очищении? В Послании к Евреям в 9-й главе ясно говорится об очищении как земного, так и небесного святилища: "Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения. Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами" (Евр. 9:22-23), а именно: драгоценной кровью Христа.

Очищение, как в прообразном служении, так и в действительном, должно было совершаться кровью; в первом случае — кровью животных, а во втором — кровью Христа. В Послании к Евреям апостол Павел указывает, что очищение должно совершаться посредством крови потому, что без пролития крови нет прощения. Грех должен быть прощен или изглажен. Но какое отношение имеет грех к святилищу, будь то на Небе или на земле? Ответ на этот вопрос можно получить, обратившись к символическому служению, потому что священники, отправляя земное служение, служили "по образу и тени небесного" (Евр. 8:5).

Служение в земном святилище состояло из двух частей: ежедневно священники служили во Святом, а раз в году первосвященник совершал особый обряд примирения во Святом святых для очищения святилища. Изо дня в день кающийся грешник приводил свою жертву к дверям скинии и, возлагая руку на голову животного, исповедовал грехи, прообразно перенося их на невинную жертву. После этого животное убивали. "Без пролития крови,— говорит апостол,— не бывает прощения". "Душа тела — в крови" (Лев. 17:11). Нарушение закона Божьего требовало жизни согрешившего. Кровь, олицетворявшая собой грешника, вина которого переносилась на жертвенное животное, вносилась священником во Святое, и он окроплял ею завесу, за которой находился ковчег завета, содержащий в себе нарушенный грешником закон. Посредством этого обряда грех символически переносился в святилище. В некоторых случаях кровь не вносилась во Святое, но тогда священники должны были съедать мясо, как и повелел Моисей сыновьям Аарона, говоря: "Бог дает вам ее (жертву), чтобы снимать беззаконие с общества" (Лев. 10:17). Оба обряда равным образом символизировали перенесение греха с кающегося грешника во святилище.

Это служение совершалось изо дня в день в течение целого года. Грехи Израиля, таким путем, переносились во святилище, и для их удаления требовался специальный обряд. Бог повелел, чтобы для каждого из святых отделений было совершено особое служение очищения: "И очистит святилище от нечистот сынов Израилевых и преступлений их, во всех грехах их. Так должен поступить он и со скиниею собрания, находящеюся у них, среди нечистот их". Жертвенник также нужно было очищать: "И очистит его, и освятит его от нечистот сынов Израилевых" (Лев. 16:16, 19).

Раз в год, в великий День примирения, первосвященник входил во Святое святых, чтобы очистить святилище, — так заканчивался годичный цикл служении. В великий День примирения приводили двух козлов к воротам скинии и над ними бросали жребий: "один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения" (Лев. 16:8). Козла, на которого падал жребий для Господа, убивали как жертву за грех. Первосвященник вносил его кровь за завесу и кропил ею над крышкой завета и перед нею. Жертвенник курения, стоявший перед завесой, также окроплялся кровью.

"И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню. И понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню"(Лев. 16:21-22). Козел отпущения не возвращался больше в израильский стан, и человек, который уводил его, должен был омыть водой одежды свои и тело и только потом возвратиться обратно к соотечественникам.

Вся эта церемония совершалась с тем, чтобы запечатлеть в душе израильтян сознание святости Господа, напомнить о Его отвращении ко греху, они должны были понять, что всякое соприкосновение с грехом оскверняет человека. В то время как происходило служение примирения, каждый человек должен был смирить свое сердце. Любые обыденные занятия откладывались, и все израильтяне проводили этот день в торжественном смирении перед Богом, в молитве и посте, глубоко вглядываясь в свои сердца.

Прообразное служение примирения содержит в себе важные истины. Вместо грешника принималась замена, но кровь жертвы, однако, не смывала грех. Поэтому он переносился во святилище. Принесением крови грешник признавал авторитет закона, исповедовал свою вину в нарушении его и выражал свое стремление получить прощение через веру в грядущего Спасителя; но все же он не вполне освобождался от осуждения законом. В День примирения первосвященник, приняв жертву от общества, входил с кровью во Святое святых и кропил крышку ковчега, прямо над скрижалями, чтобы таким путем удовлетворить требования закона. Затем, будучи посредником, он возлагал грехи на себя и удалял их из святилища. Возложив руки на голову козла отпущения, он исповедовал над ним все эти грехи и таким путем перекладывал их с себя на козла. Козел уносил их прочь, и считалось, что они навсегда сняты с народа.

Вот что представляло собой служение, являющееся "тенью и прообразом небесного". То, что символически совершалось в земном святилище, в действительности происходило в святилище небесном. После вознесения Спаситель начал Свое служение первосвященника. Апостол Павел говорит: "Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие" (Евр. 9:24).

Служение священника в течение всего года в первом отделении святилища, "за завесой",. отделяющей подобно двери Святое место от внешнего двора, олицетворяет собой то служение, к которому приступил Христос после вознесения. Работа священника в ежедневном служении состояла в том, чтобы приносить Богу кровь жертвы за грех, а также и воскурить фимиам, который возносился вместе с молитвами Израиля. Так поступает и Христос, принесший Отцу Свою кровь за грешников и представляя Ему вместе с драгоценным благоуханием Своей праведности молитвы кающихся верующих. Это служение происходило в первом отделении небесного святилища.

К небесному святилищу с верой обратились взоры учеников Христа, когда он вознесся на небо. Там покоилась вся их надежда, которая, как говорит Павел, "для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященником навек... И не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление" (Евр. 6:19-20; 9:12).

В течение восемнадцати столетий продолжалось священническое служение в первом отделении святилища. Кровь Христа ходатайствовала за кающегося грешника, примиряя его с Отцом, однако эти грехи по-прежнему оставались записанными в небесных книгах. Подобно тому, как в прообразном служении в конце года совершалась работа примирения, так и прежде завершения служения Христа по искуплению человечества нужно было очистить от грехов небесное святилище... Это и есть то служение, которое началось по окончании 2300 дней. В то время, согласно пророчеству Даниила, наш Первосвященник вошел во Святое святых, чтобы исполнить последнюю часть Своего торжественного служения — очистить святилище.

Как в древности грехи народа верой возлагались на жертву за грех и посредством ее крови переносились образно в земное святилище, так и в Новом Завете наши грехи верой возлагаются на Христа и фактически переносятся в небесное святилище. И как прообразное очищение земного святилища осуществлялось удалением грехов, так и действительное очищение небесного святилища должно произойти удалением или уничтожением грехов, внесенных туда. Но чтобы решить, кто через покаяние и веру во Христа может получить право на спасение, необходимо изучить книги небесные. Поэтому очищение святилища включает и работу следственного суда. Она должна быть завершена до того времени, как явится Христос, чтобы искупить Свой народ, ибо когда Он придет. Он принесет с Собой возмездие, "чтобы воздать каждому по делам его" (Откр. 22:12).

Таким образом, уверовавшие в слово пророчества, увидели, что Христос, вместо того чтобы прийти на землю в конце 2300 дней — в 1844 году, вошел тогда во Святое святых небесного святилища для совершения завершающей работы примирения, подготавливающей Его Второе пришествие.

Стало очевидно, что закланный козел указывал на Христа как на жертву, и первосвященник олицетворял собой Христа как посредника, а козел отпущения олицетворял собой сатану, породившего грех, на которого впоследствии будут возложены грехи всех искренне раскаявшихся людей. Когда первосвященник кровью жертвы, закланной за грех, удалял грехи из святилища, то он возлагал их на козла отпущения. Когда Христос Своей кровью удалит грехи Своего народа из небесного святилища. Он возложит их на сатану, который во исполнение решения суда должен будет понести окончательное наказание. Козла отпущения уводили в необитаемую пустыню, чтобы он никогда больше не возвратился в стан сынов израилевых. Подобным же образом и сатана будет навеки изгнан от лица Божьего и от Его народа и перестанет существовать после уничтожения греха и грешников.

Великая борьба 25

Незыблемость закона Божьего
"И отверзался храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его" (Откр. 11:19). Ковчег Божьего завета находится во Святом святых, во втором отделении святилища. Во время служения в земной скинии, которая являлась "образом и тенью небесной", это отделение открывалось только в великий День примирения для очищения святилища. Поэтому утверждение, что на Небе отверзся храм Божий и в нем был виден ковчег завета Его, указывает на открытие Святого святых в небесном святилище в 1844 году, когда Христос вошел туда, чтобы приступить к завершающему служению примирения. И те, кто верою последовали за Великим Первосвященником, когда Он начал Свое служение во Святом святых, увидели ковчег Его завета. Размышляя о святилище, они поняли перемену, происшедшую в служении Спасителя, поняли, что теперь Он отправляет Свое служение перед ковчегом Божьим, ходатайствуя за грешника Своей кровью.

В ковчеге завета, который находился в земной скинии, помещались две каменных скрижали с заповедями Божьими. Ковчег служил только местом, где хранились скрижали закона, его ценность и святость определялась содержащимися в нем Божественными заповедями. Когда на небе отверзался храм Божий, был виден ковчег Его завета. Внутри Святого святых небесной скинии свято сохраняется Божественный закон — закон, который был провозглашен Господом среди громовых раскатов на горе Синай и который Он Сам начертал Своим перстом на каменных скрижалях.

Закон Божий в небесном святилище является грандиозным подлинником, точнейшая копия которого была начертана на каменных скрижалях и записана Моисеем в Пятикнижии. Те, кто понял всю важность этого вопроса, убедились, таким образом, в незыблемости и святости Божественного закона. Как никогда раньше, они поняли силу слов Спасителя: "Доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все" (Мф. 5:18). Закон Божий, как откровение Его воли, отображение Его характера пребывает в вечности "как верный свидетель на небе". Ни одна заповедь не была отменена в нем, ни одна йота, ни одна черта. Псалмопевец говорит: "На веки. Господи, слово Твое утверждено на небесах". "Все заповеди Его верны, тверды на веки и веки" (Пс. 118:89; 110:8).

В самом сердце Десятисловия находится четвертая заповедь, как она была провозглашена еще в самом начале: "Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его" (Исх. 20:8-11).

Дух Божий оказал Свое святое влияние на сердца тех, кто размышлял над Его Словом. Они не могли отделаться от настойчивой мысли, что по неведению нарушают эту заповедь, не соблюдая день покоя Творца. Они занялись изучением причин, побудивших людей праздновать первый день недели вместо дня, освященного Богом. И не могли найти в Священном Писании никакого основания для устранения четвертой заповеди или же о переносе субботнего дня. Первоначальное благословение, покоящееся на седьмом дне, никогда не оставляло его. Стремясь всей душой познать волю Божью, они осознали себя виновными в нарушении Его закона, и глубокая печаль овладела ими. Тогда-то, желая доказать свою верность Богу, они и начали соблюдать субботу.

Было предпринято много настойчивых попыток поколебать их веру. Всякому было понятно, что если земное святилище являлось прообразом небесного, то закон, сохранявшийся в ковчеге завета на земле, представлял собой точную копию закона, находящегося в ковчеге завета на Небе, и что принятие истины относительно небесного святилища включало в себя признание требований закона Божьего и обязательства соблюдать субботу согласно четвертой заповеди. В этом и кроется секрет упорного и решительного сопротивления правильному толкованию Священного Писания, которое указывает на служение Христа в небесном святилище. Люди старались закрыть дверь, которую распахнул Господь. Но Тот, Кто "отворяет — и никто не затворит; затворяет — и никто не отворит", сказал: "Вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее" (Откр. 3:7, 8). Христос отворил дверь, то есть начал служение во Святом святых, и из отверстой двери небесного святилища воссиял свет. Все увидели, что четвертая заповедь — часть закона, хранящегося в небесном святилище. То, что Бог постановил, человек не может отменить Принявшие свет о посредническом служении Христа и вечной незыблемости закона Божьего обнаружили, что именно эти истины отражены в 14-й главе книги Откровение. В этой главе содержатся три предостережения, которые должны приготовить жителей земли ко Второму пришествию Господа. Слова: "Ибо наступил час суда Его" указывают на завершающие труды в служении Христа для искупления людей. Они содержат в себе истину, которая должна быть возвещена людям, прежде чем Спаситель окончит Свое посредническое служение и придет на землю, чтобы забрать Свой народ к Себе. Суд, начавшийся в 1844 году, будет продолжаться до тех пор, пока не решится участь каждого — живого или мертвого. Следовательно, он будет длиться до конца времени испытания. Для того чтобы люди могли приготовиться к суду, весть повелевает им "бояться Бога и воздать Ему славу", "поклониться Сотворившему небо и землю, море и источники вод". Последствия принятия этих вестей описаны в Слове: "Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса" (Откр. 14:12). Чтобы приготовиться к суду, необходимо соблюдать закон Божий. Этот закон и будет служить на суде мерилом характера. Апостол Павел говорит: "которые под законом согрешили, по закону осудятся... в день, когда... Бог будет судить тайные дела человеков чрез Иисуса Христа". И он говорит, что "делатели закона оправданы будут" (Рим. 2:12-16). Для соблюдения Божественного закона необходима вера, ибо "без веры угодить Богу невозможно". "Все, что не по вере, грех" (Евр. 11:6; Рим. 14:23).

Первый ангел призывает людей "убояться Бога и воздать Ему славу", и поклониться Ему, Творцу неба и земли. Чтобы сделать это, они должны повиноваться Его закону. Мудрец говорит: "Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека" (Еккл. 12:13). Без повиновения Его заповедям никакое служение не может быть угодно Богу. "Это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его". "Кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва — мерзость" (1 Ин. 5:3. Притч. 28:9).

Мы должны поклоняться Богу потому, что Он — Творец и Ему обязано своим существованием все сотворенное Им. И там, где в Библии говорится о том, что Господь требует от человека поклонения и почитания, там же приводятся и доказательства Его творческой силы: "Все боги народов — идолы, а Господь небеса сотворил" (Пс. 95:5). "Кому же вы уподобите Меня, и с кем сравните? говорит Святый. Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их?" "Так говорит Господь, сотворивший небеса. Он — Бог, образовавший землю и создавший ее: "... Я — Господь, и нет иного" (Ис. 40:25-26; 45:18). Псалмопевец говорит: "Познайте, что Господь есть Бог, что Он сотворил нас, и мы — Его". "Приидите, поклонимся, и припадем, преклоним колена перед лицем Господа, Творца нашего" (Пс. 99:3; 94:5, 6). И святые существа, поклоняющиеся Ему на небесах, в таких словах выражают причину своего поклонения: "Достоин Ты, Господи, принять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил все" (Откр. 4:11).

В 14-й главе книги Откровение звучит призыв поклониться Творцу, и пророчество показывает людей, которые, восприняв предостережения трех ангелов, соблюдают заповеди Божьи. Одна из этих заповедей прямо указывает на Бога как на Творца. Четвертая заповедь гласит: "День седьмый — суббота Господу Богу твоему... Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его" (Исх. 20:10-11). Относительно субботы Господь говорит дальше: "Это — знамение... дабы вы знали, что Я — Господь Бог ваш" (Иез. 20:20). А основанием для этого является следующее: "Потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмый почил и покоился" (Исх. 31:17).

"Суббота, как памятный день творения, важна потому, что она всегда свидетельствует об истинной причине нашего поклонения Богу", заключающейся в том, что Он — Творец, а мы — Его творение. "Суббота потому, собственно, и образует основание всего богослужения, что она преподносит эту великую истину самым выразительным образом, как никакое другое установление. Истинная причина для поклонения Богу не только в субботе, но и в целом, обнаруживается в том различии, которое существует между Богом и Его творением. Этот великий факт никогда не устареет и его никогда не следует забывать". Бог установил субботу в Едеме, чтобы таким путем всегда напоминать людям об этой истине, и до тех пор, пока мы будем поклоняться Господу как нашему Создателю, суббота будет оставаться знамением и памятным днем. Если бы все соблюдали субботу, тогда мысли и чувства людей были бы обращены к их Творцу, к Нему было устремлено всеобщее почитание и поклонение, и тогда не существовало бы ни одного идолопоклонника, атеиста и безбожника. Соблюдение субботы — знак верности истинному Богу, "сотворившему небо и землю, море и источники вод". Следовательно, весть, призывающая людей поклониться Богу и соблюдать Его заповеди, особо напоминает о необходимости соблюдать четвертую заповедь.

От тех, кто соблюдает заповеди Божьи и верит в Иисуса, резко отличаются люди, на которых указывает третий ангел, торжественно и грозно предостерегая их: "Кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией" (Откр. 14:9-10). Для правильного понимания этой вести необходимо и правильное истолкование этих символов. Что олицетворяют собой зверь, его образ и начертание?

Пророчество, в котором приводятся эти символы, начинается в 12-й главе книги Откровение с описания дракона, который пытается уничтожить Христа при Его рождении. Дракон называется и сатаной (Откр. 12:9). Это он склонял Ирода убить Спасителя. Но главным орудием сатаны в войне против Христа и Его народа в течение первых столетий христианской эры была Римская империя, в которой язычество являлось преобладающей религией. Таким образом, хотя прежде всего дракон олицетворяет собой сатану, но, с другой стороны, он является и символом языческого Рима.

В 13-й главе книги Откровение (стихи 1-10) описан другой зверь, подобный барсу, которому дракон "дал свою силу, престол и великую власть". Этот символ, как полагает большинство протестантов, олицетворяет собой папство, которое в качестве преемника получило силу, престол и власть древней Римской империи. О барсе сказано: "И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно" (Откр. 13:5-7). "И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его и жилище Его и живущих на небе. И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем". Это пророчество, которое почти полностью совпадает с описанием небольшого рога в 7-й главе Книги Даниила, несомненно, указывает на папство.

"И дана ему власть действовать сорок два месяца". И пророк говорит: "Я видел, как одна из голов была смертельно ранена". И еще: "Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен, и кто убивает мечом, тот сам от меча погибнет". Сорок два месяца — это то же, что и время, времена, и полвремени, то есть три с половиной года, или же 1260 дней, как указано в 7-й главе Книги Даниила. В течение этого срока папская власть должна была притеснять народ Божий. Этот период, как уже отмечалось в предыдущих главах, начался в 538 году установлением верховной власти пап и окончился в 1798 году, когда папа был взят в плен французской армией; папская власть получила смертельную рану, и исполнилось пророчество: "Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен".

Дальше возникает другой символ. Пророк говорит: "И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим" (Откр. 13:11). И вид этого зверя, и само его появление указывают на то, что этим символом изображен совсем другой народ. Великие царства, господствовавшие над миром, были показаны пророку Даниилу в виде хищных зверей, которые боролись, как "четыре ветра небесных... на великом море" (Дан. 7:2). В 17-й главе книги Откровение ангел объяснил, что воды означают народы, людей, племена и языки (Откр. 17:15). А ветры являются символом войны. Четыре ветра небесных, борющиеся на великом море, олицетворяют завоевательные войны и революции, с помощью которых царства и достигли своей власти.

Но зверь с рогами, подобными агнчим, выходил "из земли". Народ, изображенный таким символом, утверждает себя не за счет свержения другой власти — он располагается на еще не занятой никем территории и развивается мирно и постепенно. Следовательно, этот народ не мог появиться среди густонаселенных и враждующих между собой государств Старого Света, среди беспокойного моря "народов, людей, племен и языков". Мы должны искать его в западном полушарии.

Какая нация начала укрепляться и возвышаться в Новом Свете в 1798 году, привлекая к себе внимание мира? Толкование этого символа не вызывает никаких сомнений. Один единственный народ соответствует данному пророчеству — оно безошибочно указывает на Соединенные Штаты. Нередко эта мысль, а иногда даже и буквальные слова пророка, бессознательно использовались историками и ораторами при описании развития этой нации. Зверь был виден "выходящим из земли". И, по мнению лингвистов, слово, которое здесь переведено как "выходил", буквально означает следующее — "вырастать подобно растению". Как мы уже видели, становление этой нации должно происходить на незанятой до того времени территории. Известный литератор, описывая развитие Соединенных Штатов, говорит о "тайне появления из пустоты" и добавляет: "Подобно семени безмолвно мы вырастали в империю". Европейский журнал в 1850 году назвал Соединенные Штаты дивной империей, которая "возникла" и "среди тиши земной, с каждым днем наливаясь силою и гордостью". Эдуард Эверт в своей речи об отцах—основателях этой нации сказал: "Искали ли они уединенное, спокойное, безопасное место, где бы их небольшая Лейденская церковь могла следовать велению совести? Вот эти необъятные просторы, которые они завоевали мирным путем, водрузив над ними знамя креста!"

"И он имел два рога, подобные агнчим". Рога, подобные агнчим, указывали на молодость, невинность и мягкость, что в полной мере соответствует сущности Соединенных Штатов, показанных пророку "выходящими" в 1798 году. Среди христиан-изгнанников, которые первыми бежали в Америку, спасаясь от королевских притеснений и религиозной нетерпимости, было много людей, которые твердо решили строить государство на фундаментальной основе гражданской и религиозной свободы. Их взгляды нашли свое отражение в Декларации независимости, которая выдвинула великую истину о том, что "все люди сотворены равными" и наделены законными правами на жизнь, свободу и стремление к счастью. Принятая конституция гарантирует народу право самоуправления при условии, что его представители, избранные голосованием, разработают и введут в действие законы. Предоставлялась также свобода вероисповеданий — каждому человеку разрешено было поклоняться Богу в соответствии с убеждениями своей совести. Республиканские принципы и протестантизм стали основополагающими воззрениями этого народа. В этом и заключается секрет его мощи и процветания. Во всех частях света притесняемые христиане обращали свои взоры к этой земле с интересом и надеждой. Миллионы устремились к ее берегам.

Но зверь с "агнчими рогами говорил, как дракон". "Он действует пред ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела... говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив" (Откр. 13:11-14).

Рога, подобные агнчим, и голос дракона символически указывают на резкое противоречие между провозглашенными принципами и практическим воплощением их в жизнь. Изображенное здесь государство проявляет себя действиями законодательных и судебных ведомств. И эти действия опровергают принципы свободы и мира, положенные в основание его политики. Пророчество, утверждающее, что оно заговорит, "как дракон", и начнет поступать "со всей властью первого зверя", ясно предсказывает развитие духа нетерпимости и преследования, которые были присущи государствам, изображенным в виде дракона и зверя, подобного барсу. И утверждение, что зверь с двумя рогами заставит всю землю и живущих на ней поклониться первому зверю, указывает на то, что этот народ употребит свое могущество, добиваясь повиновения папству.

Такие действия противоречат принципам правления этого государства, его свободолюбивым законам, недвусмысленным и торжественным положениям Декларации независимости и конституции. Основатели нации благоразумно стремились к тому, чтобы оградить светскую власть от влияния церкви, которое могло привести к таким неизбежным последствиям, как нетерпимость и преследование. Конституция предусматривает, что "конгресс не имеет права принимать какие-либо законы, касающиеся установления религии или запрещающие свободное исповедание таковой" и что "религия в США никогда не должна являться условием, дающим право на ответственную общественную должность". Понуждение гражданской властью к любому виду религиозного поклонения является вопиющим нарушением этих принципов, стоящих на страже свободы нации. Но непоследовательность такого шага в полной мере соответствует символу, олицетворяющему эту власть. Она — зверь с агнчими рогами — воплощение чистоты, невинности и безобидности, но говорит как дракон.

"Говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя". Эти слова указывают на такую форму правления, при которой законодательная власть принадлежит народу, и это самое поразительное свидетельство того, что Соединенные Штаты и есть то государство, о котором говорится в пророчестве.

Но что такое "образ зверя"? И как он будет сформирован? Образ этот представлен двурогим зверем и является образом первого зверя. Для того чтобы понять суть этого образа и как он сформировался, мы должны хорошо знать особенности самого зверя, то есть папства.

Когда ранняя церковь утратила чистоту и простоту Евангелия, приняв языческие обряды и обычаи, она лишилась Духа и силы Божьей, и, стремясь к господству над совестью людей, начала искать поддержки у светской власти. В результате сформировалось папство — церковь, которая контролировала государственную власть и использовала ее в собственных интересах, в особенности для расправы с "еретиками"... Для того чтобы Соединенные Штаты создали образ зверя, религиозная иерархия должна подчинить себе государственную власть, используя авторитет государства для достижения своих целей.

Во все времена церковь, обретая светскую власть, старается наказать тех, кто не приемлет ее учений. Протестантские церкви, которые последовали примеру Рима, заключили союз с мирскими властями, стремясь ограничить свободу совести. Мы это видим на примере англиканской церкви, которая продолжительное время преследовала тех, кто не желал принять ее учение. В течение ХVI и ХVII веков тысячи церковных служителей, не разделявших государственного вероучения, вынуждены были оставить свои церкви, а многие пасторы и рядовые верующие подверглись штрафам, тюремному заключению, пыткам и мученической смерти.

Отступничество церкви заставило ее искать поддержки у государственной власти — таким образом были созданы условия для появления папства — зверя. Павел говорит: "Доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели" (2 Фее. 2:3). Следовательно, отступничество церкви приготовило путь к формированию образа зверя.

Библия говорит, что перед пришествием Христа будет состояние религиозного упадка, подобно тому как это было в первые столетия. "В последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям не покорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержаны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщены, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся" (2 Тим. З:1-5)."Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным и учениям бесовским" (1 Тим. 4:1). Сатана будет действовать "со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким не праведным обольщением". И все не принявшие "любви истины для своего спасения" будут предоставлены сами себе, "и за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи" (2 Фес. 2:9-11). Когда настанут эти нечестивые времена, результаты будут те же, что и в первые столетия.

Многие считают, что широкое разнообразие доктрин в протестантских церквах является решающим доказательством невозможности достичь насильственного единообразия. Но в течение целого ряда лет в протестантских церквах существует сильное и все возрастающее стремление к единству вероучения, стремление, порожденное общими доктринальными положениями. Для обеспечения такого единства по необходимости придется отказаться от дискуссии по вопросам, в отношении которых отсутствует всеобщее согласие, — независимо от того, сколь важными являются эти вопросы с библейской точки зрения.

Чарльз Бичер, выступая в 1846 году с проповедью, сказал, что церковные служители "евангельско-протестантских вероисповеданий не только делают все под невероятным давлением простого человеческого страха, но они живут и двигаются и дышат в самой развращенной атмосфере и, уступая низким наклонностям своей натуры, замалчивают истину и преклоняются перед отступнической властью. Разве не так дело обстояло и с Римом? Не переживаем ли мы вновь его историю? Что еще нам предстоит увидеть в будущем? Другой вселенский собор! Всемирное соглашение! Христианский союз и единая всеобщая доктрина!" Когда это будет сделано, тогда останется лишь один шаг до принуждения силой, поскольку этого будет требовать сохранение полного единства.

Когда ведущие церкви Соединенных Штатов, объединенные вокруг тех доктрин, которые все они разделяют, начнут оказывать влияние на государство с целью внедрения своих установлении и поддержки своих организаций, тогда можно будет сказать, что в протестантской Америке сформировался образ (подобие) римской иерархии, неизбежным следствием чего станет применение гражданских мер наказания к инакомыслящим.

Зверь с двумя рогами принуждает всех — малых и великих, богатых и нищих, свободных и рабов — принять начертание зверя "на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его" (Откр. 13:16-17). Предостережение третьего ангела гласит: "Кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией". "Зверь", упоминающийся в этой вести, к поклонению которому понуждает зверь с двумя рогами, — это первый, или подобный барсу зверь (Откр. 13 гл.) — папство. "Образ зверя" представляет собой форму отступничества протестантизма, которая появится, когда протестантские церкви обратятся за помощью к гражданской власти для принудительного распространения своих доктрин. Остается еще выяснить вопрос относительно "начертания зверя".

После предупреждения не поклоняться зверю и образу его в пророчестве сказано: "Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса". Поскольку соблюдающие заповеди Божьи таким образом противопоставляются тем, кто поклоняется зверю и образу его, получая его начертание, следовательно, именно соблюдение закона Божьего, с одной стороны, и нарушение его — с другой, и позволяет различать тех, кто поклоняется Богу, от тех, кто поклоняется зверю.

Главная особенность зверя, а следовательно, образа его, заключается в нарушении заповедей Божьих. Даниил так говорит о небольшом роге, то есть папстве: "Возмечтает отменить у них праздничные времена и закон" (Дан. 7:25). И апостол Павел назвал эту же самую власть "человеком греха", который превознесет себя над Богом. Одно пророчество дополняет другое.

Только изменив закон Божий, папство могло превознести себя выше Бога, и тот, кто сознательно будет соблюдать этот искаженный закон, воздаст наивысшую почесть власти, которая произвела эти перемены. Человек, подчиняющийся папским законам, тем самым признает власть папы вместо власти Бога.

Папство попыталось изменить закон Божий. Вторая заповедь, запрещающая поклонение изображениям, изъята из закона, а четвертая искажена для того, чтобы узаконить празднование первого дня недели вместо седьмого дня — субботы. При этом паписты утверждают, что вторая заповедь содержится в первой, и что они излагают закон именно в том виде, какой желателен Господу. Но не о такой перемене говорит пророк. Речь идет о преднамеренном, умышленном, обдуманном изменении: "Он возмечтает отменить времена и закон". Изменения, которым подверглась четвертая заповедь, являются буквальным исполнением пророчества. Здесь прямо указывается, что только церковь имеет право на такие изменения. Таким путем папская власть открыто превознесла себя над Богом.

Истинно верующих людей отличает главным образом соблюдение четвертой заповеди, так как она является знамением Его творческой силы и свидетельством того, что Ему подобает честь и поклонение со стороны людей. Поклоняющиеся зверю буду т отличаться стремлением уничтожить памятный день Творца, превознося при этом установления Рима. Свои высокомерные претензии папство впервые выдвинуло, когда речь шла о воскресеньи, обратившись в первый раз за помощью к государственной власти, чтобы заставить людей почитать этот день как "день Господень". Но Библия указывает что Господень день — седьмой, а не первый. Христос сказал: "Сын Человеческий есть Господь также и субботы". Четвертая заповедь гласит: "седьмой день — суббота Господня". И через пророка Исаию Господь определяет этот день следующими словами: "Святый день Мой" (Ис. 58:13).

Частые ссылки на то, что Христос отменил субботу, опровергаются Его же собственными словами. В Нагорной проповеди Он сказал: "Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или не одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном" (Мф. 5:17-19).

Вообще протестанты признают, что Священное Писание не дает оснований изменять субботу. Это ясно изложено в публикациях Американского общества популярных изданий и Американского Союза воскресных школ. В одной из этих статей признано "абсолютное молчание Нового Завета по вопросу соблюдения заповеди о воскресном дне".

Высказывается и такое соображение: "До смерти Христа не произошло никакой перемены относительно этого дня, и, насколько об этом свидетельствует Писание, апостолы не оставили никаких указаний об отмене седьмого дня — субботы — и соблюдении вместо нее первого дня недели".

Приверженцы римско-католической церкви не отрицают, что изменение Господнего дня совершено их церковью, и при этом подчеркивают, что протестанты, соблюдая воскресенье, признают тем самым их власть. В "Католическом христианском катехизисе" на вопрос: "Какой день мы должны соблюдать, согласно четвертой заповеди?" дается следующий ответ: "Согласно закону, суббота была освященным днем; но церковь, наставленная Иисусом Христом и руководимая Духом Божьим, заменила субботу воскресным днем; таким образом, мы теперь соблюдаем первый, а не седьмой день. Воскресный день означает теперь день Господень".

Паписты считают символом авторитета католической церкви "сам акт изменения субботы на воскресенье, с которым соглашаются протестанты... Поскольку, соблюдая воскресенье, они признают право церкви устанавливать праздники, а несоблюдение их считать грехом". Чем же в таком случае является изменение субботы, если не знаком авторитета римской церкви — "начертанием зверя".

Римская церковь не отказывается от своих претензий на верховную власть, и когда весь мир и протестантские церкви приняли субботу, учрежденную ею, отвергнув библейскую субботу, тем самым они фактически признали эти притязания. Происшедшие изменения можно оправдывать авторитетом традиции и отцов церкви, но, принимая их, протестанты поступаются главным принципом, разделяющим их с Римом, а именно: "Библия, и только Библия является религией протестантов". Паписты понимают, что протестанты обманывают сами себя, закрывая глаза на очевидные факты. Они радуются тому, что все больше исповеданий склоняется к празднованию воскресного дня, — это дает им уверенность в том, что в конце концов весь протестантский мир окажется под знаменем Рима.

Паписты заявляют, что "соблюдая воскресенье, протестанты, вопреки своему желанию, признают власть католической церкви". Принуждая соблюдать воскресный день, протестантские церкви тем самым принуждают поклониться папству, то есть зверю. Те, кто принимает требования четвертой заповеди, однако, вместо истинной субботы соблюдают ложную, тем самым выражают уважение к той власти, которая ввела это изменение. И, заставляя людей исполнять религиозные требования при помощи государственной власти, церкви сами становятся образом зверя; следовательно, принуждение людей соблюдать воскресный день в США будет означать требование "поклоняться зверю и его образу".

Но христиане прошлого, соблюдая воскресенье, твердо верили в то, что они соблюдают библейскую субботу, и сегодня в каждой церкви, не исключая и римско-католическую, есть истинные христиане, которые убеждены, что воскресенье является определенной Богом субботой. И Бог принимает их искреннее служение и честное отношение к этому вопросу. Но когда соблюдение воскресенья будет требоваться законом, а мир будет просвещен об истинной субботе, тогда всякий, нарушающий заповеди Божьи ради установления Рима, станет чтить папство больше, чем Бога. Он станет выказывать свое преклонение перед Римом и той властью, которая принуждает исполнять его установления. Он станет "поклоняться зверю и образу его". Отвергая установление Божье, которым Господь запечатлел свою власть, и принимая установление Рима как свидетельство его верховной власти, люди тем самым примут знак преданности Риму — "начертание зверя". И только тогда, когда это положение будет полностью разъяснено людям и они будут поставлены перед необходимостью сделать окончательный выбор между заповедями Божьими и заповедями человеческими, — только тогда упорствующие в своем нечестии получат "начертание зверя".

Третий ангел возвещает людям одно из самых грозных предостережений, обращенных когда-либо к смертным. Речь идет о страшном грехе, который вызовет на голову грешника гнев Божий, не смягченный Его милостью. И люди, конечно, не должны быть оставлены в неведении относительно столь важного вопроса. Мир следует предостеречь против этого греха, прежде чем Бог посетит судами нашу землю. Каждый должен знать, что может навлечь эти суды, чтобы грядущее наказание никого не застигло врасплох, чтобы все имели возможность спастись. Пророчество говорит, что первый ангел обращается со своей вестью "ко всякому племени, колену, языку и народу". Предостережение третьего ангела, которое является частью той же троекратной вести, примет не менее широкий размах. В пророчестве сказано, что эту весть возвещает громким голосом ангел, летящий по середине неба,— это привлечет внимание всего мира.

При завершении борьбы все христиане будут разделены на две части — на тех, кто соблюдает заповеди Божьи и имеет веру Иисуса, и тех, кто поклоняется зверю и его образу и принимает его начертание. Хотя церковь и государство объединят свои силы, чтобы заставить "малых, великих, богатых и нищих, свободных и рабов" (Откр. 13:14) принять начертание зверя, все же народ Божий не примет его. Пророк на острове Патмосе уже видел тех, кто победил зверя, образ его и начертание его, и число имени его. Они стояли на стеклянном море и держали гусли Божьи и пели песнь Моисея и песнь Агнца (см. Откр. 15:2-8).

Разрушение Иерусалима
"О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! но это сокрыто ныне от глаз твоих; ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего" (Лк. 19:42-44).

С вершины Елеонской горы Иисус смотрел на Иерусалим. Перед ним была прекрасная и мирная картина. Наступила Пасха, и со всех концов страны собирались сыны Иакова на этот великий национальный праздник. Среди садов и виноградников, зеленых склонов, усеянных шатрами путешественников, возвышались террасообразные холмы, великолепные дворцы и мощные стены столицы Израиля. Казалось, что дочь Сиона говорила гордясь: "Сижу царицей и не увижу горести". Она так же восхищалась собой и была уверена в благосклонности Неба, как и тогда, когда много лет тому назад царский певец восклицал:

"Прекрасная возвышенность, радость всей земли гора Сион... город великого Царя" (Пс. 47:3). Какую восхитительную картину являло собой величественное здание храма! Лучи заходящего солнца освещали снежную белизну его мраморных стен и отражались на позолоте порот, башни и крыла. Это было "совершенство красоты", гордость иудеев. Кто из детей Израиля мог без чувства радости и восхищения созерцать это?! Но совсем другие мысли волновали Иисуса. "И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем" (Лк. 19:41). Среди всеобщего ликования тысяч людей, встречавших Его с пальмовыми ветвями в руках и приветствовавших Его как Царя, в те минуты, когда торжественные возгласы "осанна!" эхом раздавались в горах Искупитель мира был охвачен внезапной и таинственной скорбью. Он, Сын Божий, Обетованный Мессия, власть Которого побеждала смерть и освобождала пленников могилы, плакал; и это были слезы не обыкновенного горя, но мучительного, невыразимого страдания.

Он плакал не о Себе, хотя и прекрасно знал о том, что ожидало Его здесь. Перед Ним лежала Гефсимания — там Ему предстояло пережить невыразимые душевные муки. Он видел Овечьи Ворота, которыми в течении целых веков проводили жертвенных животных, которыми и Он должен был пройти как закланный Агнец (см. Ис. 53:7). Не так далеко возвышалась и Голгофа — место распятия. И вскоре Христос должен будет пройти этим путем, который покроется страшным мраком, когда Его душа станет жертвой за грех. Но не эти тягостные сцены вызвали столько боли в Его сердце. Не горестное предчувствие о приближении бесчеловечных страданий нарушило спокойствие Его души, исполненной любви. Он плакал об обреченных жителях Иерусалима, которые, отвергая призыв Его благодати и спасения, не желали покаяться.

Перед взором Иисуса прошла история иудеев, в течение многих веков пользовавшихся преимуществами и благословениями народа Божьего. Вот гора Мориа, где сын обетования, покорная жертва, лежал связанный на жертвеннике как символ жертвы Сына Божьего. Там был утвержден завет милости об Обетованном Мессии с Отцом всех верующих (см. Быт. 22:9, 16-18). Там поднимающееся к небу пламя с жертвенника на гумне Орны отвратило меч ангела-губителя (см. 1 Пар. 21), что символизировало собой жертву Спасителя и Его ходатайство за грешников. Иерусалим был возвеличен Богом более всех других мест на земле. "Избрал Господь Сион". Он "возжелал его в жилище Себе" (Пс. 131:13). Здесь в течении целых столетий святые пророки несли весть предостережения. Здесь кадили священники и вместе с облаком фимиама возносились к Богу молитвы. Здесь ежедневно проливалась кровь закланных животных, указывающих на Агнца Божьего. Здесь Иегова являлся в облаке славы над крышкой ковчега. Здесь покоилось основание таинственной лестницы, соединяющей землю с небом (см. Быт. 28:12; Ин. 1:51), — лестницы, по которой нисходят и восходят ангелы Божьи и которая открывает миру путь к самому святому. Если бы израильский народ оставался верен Богу, Иерусалим остался бы навеки избранным городом Божьим (см. Иер. 17:21-25). Но история этого некогда избранного народа осталась лишь грустной повестью отступничества и восстания. Он сопротивлялся благодати Неба, злоупотреблял полученными преимуществами и пренебрегал своими возможностями.

Хотя израильтяне и издевались "над посланными от Бога, и пренебрегали словами Его, и ругались над пророками Его" (2 Пар. 36:16, 15), Он по-прежнему был для них "Богом человеколюбивым, милосердным, долготерпеливым, многомилостивым и истинным" (Исх. 34:6); Иудеи без конца отвергали Бога, однако Его милость по-прежнему взывала к ним. С более чем отцовской сострадательностью "посылал к ним Господь, Бог отцов их посланников Своих от раннего утра, потому что Он жалел Свой народ и Свое жилище" (2 Пар. 36:16, 15). И после того как предостережения, просьбы, увещания оказались напрасными, Он послал им один из самых драгоценнейших даров неба, вернее Он излил все небо в этом даре.

Для обращения нераскаявшегося города был послан Сам Сын Божий. Это Христос перенес Израиля, как добрую виноградную лозу, из Египта (см. Пс. 79:9). Его рука изгнала язычников от лица их. И Он насадил их "на вершине утучненной горы" (Ис. 5:1-4). В Своей заботливости Он обнес его оградой. Он послал слуг Своих ухаживать за ним. "Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего? — восклицает Он, — чего Я не сделал ему?" Хотя Господь "ожидал, что он принесет добрые грозди, он принес дикие ягоды", все же, не теряя надежды получить плоды, Он Сам посетил виноградник, чтобы, по возможности, спасти его от окончательной гибели. Он окопал его, расчищал его и ухаживал за ним. Он был неутомим в Своих стараниях спасти Им же посаженный виноградник.

В течение трех лет Господь славы и света пребывал среди Своего народа. Он "ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых дьяволом", исцеляя сокрушенных сердцем, проповедуя очищение, возвращая хромым и глухим движение и слух, воскрешая мертвых и проповедуя нищим Евангелие (см. Деян. 10:38; Лк. 4:18; Мф. 11:5). Ко всем был обращен Его милосердный зов: "Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф. 11:28).

Невзирая на то, что за добро Ему платили злом, а на любовь отвечали ненавистью (см. Пс. 108:5), Он неуклонно продолжал Свое дело милосердия. Он шел навстречу каждому, нуждающемуся в Его благодати. Бездомный Скиталец, ежедневной участью Которого были одни только поношения и лишения, Он жил, чтобы помогать нуждающимся, утешать удрученных и убеждать их принять дар жизни. Волны благодати, отброшенные этими упорными людьми, вновь возвращались к ним могущественным потоком сострадательной и невыразимой любви. Но Израиль отверг своего наилучшего Друга и Единственного Помощника. Иудеи с презрением отнеслись к увещаниям Его любви, отвергли Его советы и насмеялись над Его предостережениями.

Но время надежды и благодати быстро истекало; чаша Божьего долготерпения была почти полна. Зловещие тучи несчастья и горя, собиравшиеся на протяжении всех столетий отступничества и возмущения, теперь готовы были разразиться грозой над виновным народом, а Он, Единственный, Кто только мог бы спасти их от предстоящей беды, был отвергнут, осмеян, и позорный крест ожидал Его. С распятием Христа на Голгофе оканчивалось и время благодати и милости для Израиля как избранного народа. Если гибель только одной души — безграничная потеря, которая несоизмерима со всеми сокровищами и богатствами мира, то здесь перед Иисусом расстилался весь Иерусалим, и Он видел участь, ожидавшую этот город и всю нацию, которая была некогда избрана Им как Его особенное сокровище.

Пророки оплакивали отступничество Израиля и те страшные бедствия, которые постигли его за грехи. Иеремия желал, чтобы его глаза превратились в источники слез, дабы он мог оплакивать погибших дочерей своего народа и стадо Господне, уведенное в плен (см. Иер. 9:1; 13:17). О чем же рыдал Тот, провидческий взор Которого окидывал не годы, а целые века? Он видел ангела-губителя с мечом, занесенным над городом, который столько времени был местом обитания Иеговы. Со склона Елеонской горы, которая впоследствии была занята Титом и его армией, Христос смотрел через долину на святые дворы и притворы храма, затуманенными от слез глазами видел стены города, окруженные чужими полками, и все ужасные последствия этого. Он слышал боевой топот конниц, готовых к боям. Он слышал голоса матерей и детей, просящих хлеба в осажденном городе. Он видел охваченные пламенем пожара священный величественный храм, дворцы и башни Иерусалима, превращавшиеся в груды дымящихся развалин.

Проникая еще дальше в глубь веков, Христос видел народ завета рассеянным по всей земле, "подобно обломкам разбитого корабля на пустынном морском берегу". И в этом частичном возмездии, которое должно будет постигнуть детей Израиля, Он видел только первые капли, пролившиеся из чаши гнева, которую иудеям предстоит испить до дна при окончательном суде. Его Божественное сострадание, томящаяся любовь выразились в скорбных словах: "Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!" (Мф. 23:37). О, если бы ты, народ, избранный Мной, узнал время своего посещения и то, что служило к миру твоему. Я еще удерживаю руку ангела справедливости. Я призываю тебя к покаянию... но, увы... напрасно. Ты не только отверг слуг, вестников и пророков, но ты отверг и осмеял Святого Израилева, твоего Искупителя. И ты сам виновен в своей гибели. "Вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь" (Ин. 5:40).

Христос видел в Иерусалиме прообраз мира, окаменевшего в своем неверии, возмущении и быстро идущего навстречу возмездию судов Божьих. Всем Своим существом Он чувствовал страдания падшего человека, и из Его уст вырвался горький вопль. Он видел отпечаток греха в человеческой скорби, слезах и крови. Его сердце было тронуто безграничным состраданием ко всем скорбящим и несчастным на земле; всем им Он желал принести облегчение и помощь. Но даже и Его руки не могли остановить поток человеческого горя, ибо только немногие обратятся к единственному Источнику помощи. Он отдавал душу Свою на смерть ради их спасения, но только немногие придут к Нему, чтобы получить жизнь.

Величие Неба в слезах!!! Сын Безграничного Бога сокрушен душевной скорбью! Эта сцена наполнила все Небо изумлением. Все это должно говорить нам о чрезвычайной тягости греха; как трудно было даже Безграничному Могуществу спасти беззаконника от последствий нарушения закона Божьего. Провидческим взором глядя в глубь веков, Иисус видел мир, пораженный той же болезнью, которая в свое время послужила причиной гибели Иерусалима. Величайшим грехом иудеев было отвержение Христа; а величайший грех всего христианского мира заключается в отвержении закона Божьего как основы Его правления на небе и на земле. К установлениям Иеговы отнесутся с презрением и пренебрегут ими. Миллионы людей, закованные в цепи греха, пленники сатаны, обреченные на вторую смерть, откажутся принять слова истины в день их "посещения". Какое ужасное заблуждение! Какое поразительное ослепление!

За два дня до Пасхи Христос в последний раз посетил храм и там обличил иудейских начальников в лицемерии. Из храма Он вместе со Своими учениками пошел на Елеонскую гору и, расположившись на покрытом травой склоне, разглядывал город. Он смотрел на его стены, башни и дворцы. Вновь видел храм в ослепительном великолепии, венчающий священную гору, как диадема.

Тысячелетие назад псалмопевец возвеличивал Бога, сделавшего этот храм Своим жилищем, за Его милость к Израилю. "И было в Салиме жилище Его и пребывание Его на Сионе". Он "избрал колено Иудино, гору Сион, которую возлюбил. И устроил, как небо, святилище Свое" (Пс. 75:3; 77:67-68). Первый храм был построен в самый цветущий период истории Израиля. Для этой цели царь Давид собрал огромные сокровища, и под водительством Духа Божьего подготовил все для его возведения (см. 1 Пар. 28:12, 19). Соломон, один из мудрейших царей Израиля, завершил работу. Этот храм был одним из самых великолепных сооружений на земле. Однако Господь через пророка Аггея сказал относительно второго храма: "Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего". "И потрясу все народы, — и придет Желаемый всеми народами, и наполню Дом сей славою, говорит Господь Саваоф" (Аг. 2:9, 7).

После разрушения храма Навуходоносором он был вновь восстановлен за 500 лет до рождества Христа народом, который после длительного пленения возвратился в свою совершенно опустошенную и разоренную землю. Там были престарелые мужи, видевшие славу Соломонова храма, они горько рыдали при закладке нового строения, которое вряд ли будет таким прекрасным, как первоначальный храм. Пророк особенно ярко описывает их душевное состояние: "Кто остался между вами, который видел этот Дом в прежней его славе, и каким видите вы его теперь? Не есть ли он в глазах ваших как бы ничто?" (Аг. 2:3; Езд 3:12). Тогда и прозвучало обещание, что слава этого храма будет превосходить славу прежнего.

Но второй храм не сравнился с великолепием первого и не был удостоен тех видимых знаков Божественного присутствия, как первый. Освящение второго храма не было отмечено проявлением сверхъестественного могущества, как это происходило в первом храме. Облако славы не сошло, чтобы наполнить новое святилище. И огонь с неба не уничтожил жертву на жертвеннике. Облако славы Божьей больше не покоилось между херувимами во Святом святых; там не было ни ковчега, ни престола благодати, ни скрижалей завета. Не раздавался и голос с неба в ответ на слова священника, вопрошавшего о воле Иеговы.

В течение веков иудеи пытались показать, что обетование, данное Богом пророку Аггею, исполнилось, но все было напрасно: гордость и неверие ослепили их разум, и истинное значение пророческих слов осталось для них неразгаданным. Второй храм был освящен не облаком славы Иеговы, но непосредственным присутствием Того, в Ком обитала вся полнота Божества, Кто был Богом во плоти. "Желаемый всеми народами" пришел в храм и, как Муж из Назарета, учил и исцелял в его святых дворах. Благодаря непосредственному присутствию Христа, и только ему, второй храм превосходил своей славой первый. Но Израиль отверг предлагаемый Небом дар. В тот день вместе со скромным Учителем храм покинула и слава Его. При этом исполнились слова Спасителя: "Се, оставляется вам дом ваш пуст" (Мф. 23:38).

Священный трепет и изумление охватили учеников, когда они услыхали пророчество Христа о разрушении храма, и им хотелось бы глубже проникнуть в значение Его слов. Более 40 лет богатство, труд и искусство служили украшению этого храма. Ирод Великий щедрой рукой отпускал для храма деньги из римской и иудейской сокровищниц, и даже римский император обогащал его своими дарами. Из Рима для храма были доставлены огромные плиты белого мрамора, некоторые из них достигали легендарных размеров, и, обращая на них внимание Спасителя, ученики сказали: "Учитель! посмотри, какие камни и какие здания!" (Мк. 13:1).

На эти слова Иисус дал торжественный ответ, потрясший всех: "Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено" (Мф. 24:2, 3).

С разрушением Иерусалима ученики связывали события грядущего пришествия Христа, окруженного земной славой, когда Он положит конец римскому владычеству, накажет не обращенных иудеев и Сам станет полновластным владыкой Господь еще раньше предупреждал их о том, что Он придет во второй раз. Поэтому при упоминании о судах над Иерусалимом они прежде всего подумали о Его пришествии, и, сидя вокруг своего Спасителя на Елеонской горе, спросили: "Когда это будет? И какой признак Твоего пришествия и кончины века?" (Мф. 24:2, 3)

Милосердная рука Господа сокрыла от них будущее. Ученики были бы поражены ужасом, если бы в то время они вполне уразумели эти потрясающие события — страдание и смерть Искупителя и разрушение их города и храма. Христос указал им на целый ряд знамений, которые произойдут перед концом времен. Его слова не были тогда вполне поняты, но значение их должно было постепенно открываться Его народу, нуждающемуся в этих наставлениях. Пророчество Христа содержало в себе двойной смысл: указывая на разрушение Иерусалима, оно в то же время символизировало собой ужасы последнего великого дня.

Иисус рассказал ученикам о судах, которые должны будут вершиться над отступническим Израилем, особенно обратив внимание их на возмездие, которое постигнет иудеев за отвержение и распятие Мессии. Бесспорные знамения должны были предшествовать этому страшному часу. Ужасный момент наступит незаметно и внезапно. И Спаситель предупредил учеников: "Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную чрез пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет, — тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы" (Мф. 24:15-16; Лк. 21:20). Когда языческие знамена Рима будут водружены на священной земле, простирающейся на несколько сот метров за городские стены, последователи Христа должны будут спасаться бегством. При виде предостерегающего знамения все должны будут немедленно бежать. Этому знаку следует повиноваться всем, живущим в Иудее и в самом Иерусалиме. Тот, кто, может быть, в это время будет находиться на кровле дома, не должен спускаться в дом даже за драгоценностями. Работающие в поле или в винограднике не должны возвращаться к тому месту, где лежит их верхняя одежда, которую они сбросили с себя, работая под палящими лучами солнца. Если они хотят избежать общей участи, им не следует терять ни одного мига.

Во дни царствования Ирода Иерусалим славился не только своей красотой, но и прочностью своих башен, стен, крепости, удобством географического положения — все это говорило о его неприступности. И каждого, кто осмелился бы предречь его разрушение, как и Ноя, назвали бы безумным. Но Христос сказал: "Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут" (Мф. 24:35). Грехи иудеев навлекли гнев Божий на Иерусалим, а упорное неверие решило их участь.

Господь сказал через пророка Михея: "Слушайте же это, главы дома Иаковлева и князья дома Израилева, гнушающиеся правосудием и искривляющие все прямое, созидающие Сион кровью и Иерусалим — неправдою! Главы его судят за подарки, и священники его учат за плату, и пророки его предвещают за деньги, а между тем опираются на Господа, говоря: "не среди ли нас Господь? Не постигнет нас беда!" (Мих. 3:9-11).

Эти слова справедливо описывают развращенность и показную праведность жителей Иерусалима. Хвастливо заявляя о тщательном соблюдении закона Божьего, они в то же время нарушали все его предписания. Они ненавидели Христа, потому что Его непорочность и святость обнаруживали их нечестивость и выставляли Его виновником всех несчастий, постигших их за грехи. Хотя они и знали, что Он не сделал ничего предосудительного, но утверждали, что только Его смерть сулит безопасность для всей нации. "Если оставим Его так, — говорили иудейские начальники, — то все уверуют в Него,— и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом" (Ин. 11: 48). Если Христос будет убит, тогда иудеи снова смогут стать сильным и сплоченным народом. Так рассуждали они, единодушно согласившись с решением первосвященника, что лучше одному человеку умереть, нежели погибнуть всей нации.

Вот каким путем иудейские руководители "кровью возвели Сион и Иерусалим неправдою". Их самообольщение было настолько велико, что, даже убив своего Спасителя, потому что Он обличал их грехи, они продолжали считать себя избранным народом Божьим и надеялись, что Господь еще избавит их от врагов. "Посему, — продолжает дальше пророк, — за вас Сион распахан будет, как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора Дома сего будет лесистым холмом" (Мих. 3:12).

Прошло примерно сорок лет после того, как Христос пророчествовал об участи Иерусалима, а Господь все откладывал совершение Своих судов над этим городом и народом. Каким трогательным было долготерпение Бога к тем, кто отверг Его Евангелие и убил Его Сына. Притча о бесплодной смоковнице символизирует отношение Бога к иудейской нации. Было дано повеление: "Сруби ее: на что она и землю занимает" (Лк. 13:7), но Господь в милости Своей пощадил город еще на некоторое время. Немало иудеев ничего не знали о Христе и Его миссии. На подрастающих детей еще не пролился свет, полученный их родителями Бог желал послать им Свой свет через апостолов и их последователей, чтобы они видели исполнение пророчеств не только в рождении и жизни Христа, но и в Его смерти и воскресении. Детей не судили за грехи предков, но, пренебрегая светом, полученным и родителями, и ими самими, они становились соучастниками преступлений своих родителей и усугубили их беззакония.

Долготерпение Бога к Иерусалиму еще больше укрепляло иудеев в упорном нежелании покаяться. Своим враждебным и жестоким отношением к ученикам Иисуса они отвергли последний призыв благодати. Тогда Бог лишил их Своей защиты; Он перестал сдерживать сатану и его ангелов, и вся нация осталась во власти того вождя, какого она избрала себе. Дети Иерусалима отвергли благодать Христа, которая только и могла укрощать злые наклонности и побуждения, и теперь зло полностью овладело ими. Сатана возбуждал в душе человека самые жестокие и низкие страсти. Люди больше не руководствовались здравым смыслом — ими управляли чувства и слепая ярость. В своей жестокости они стали подобны дьяволу. В семьях и в обществе, среди всех сословий царили подозрительность, зависть, ненависть, возмущение, совершались убийства. Нигде, казалось, не было покоя и безопасного места. Друзья и родственники предавали друг друга. Родители убивали детей и дети — родителей. Вожди народа утратили власть над собой. Необузданные страсти превратили их в деспотов. Иудеи в прошлом приняли ложное свидетельство, осуждающее на смерть Сына Божьего. Теперь эти ложные обвинения лишили их покоя. Ранее все их поступки и дела свидетельствовали только об одном: "Устраните от глаз наших Святого Израилева" (Ис. 30:11). Теперь их желание было исполнено. Страх Божий больше не смущал их. Весь народ подчинился сатане, и гражданская, и религиозная власть находились под его контролем.

Временами вожди воюющих партий объединялись, чтобы вместе грабить и мучить свои несчастные жертвы, а затем снова вели кровопролитные междоусобные битвы. Даже святость храма не могла сдержать их лютой свирепости. Молящихся убивали перед алтарем, и святилище осквернялось трупами убитых. В высокомерном ослеплении эти низкие люди открыто заявляли, что не боятся никакого разрушения Иерусалима, потому что этот город принадлежит Богу. И в знак подтверждения своих слов они нанимали лжепророков, которые даже тогда, когда храм был осажден римлянами, внушали людям надежду на спасение. До последнего момента многие верили, что Всемогущий вступится за Свой город. Но Израиль с презрением отверг Божественное покровительство и остался без защиты. О, несчастный Иерусалим, раздираемый междоусобицей! Дети твои проливают кровь друг друга на улицах твоих, чужеземные войска разрушают твои крепости и убивают твоих воинов!

Все предсказания Христа относительно разрушения Иерусалима исполнились буквально. Иудеи на собственном горьком опыте постигли истину Его предостерегающих слов: "И какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Мф. 7:2).

Происходили знамения и чудеса, свидетельствующие о бедствии и суде. Ночью над храмом и алтарем сиял сверхъестественный свет. При заходе солнца на облаках были видны боевые колесницы и вооруженные воины, готовые к бою. Священников, совершавших ночную службу в храме, напугали таинственные звуки; земля колебалась, и множество голосов вопияло: "Уйдем с этого места, уйдем...". Огромные восточные ворота, настолько тяжелые, что их едва открывали двадцать человек, а железные засовы которых глубоко закреплялись в каменной стене, в полночь растворились сами по себе.

В течении семи лет один прозорливец ходил по всем улицам Иерусалима и громким голосом возвещал о бедствиях, ожидающих этот город. Днем и ночью не переставал он произносить скорбные слова: "Голос со стороны Востока! Голос со стороны Запада! Голос от четырех ветров! Голос против Иерусалима и храма! Голос против невесты и жениха! Голос против всего народа!" Этого удивительного человека брали под стражу, жестоко избивали, но ни один звук ропота не сорвался с его уст. На все оскорбления и издевательства он только отвечал: "Горе, горе Иерусалиму! Горе, горе жителям его!" И предостерегающий голос умолк только тогда, когда он разделил участь осажденного города.

Ни один христианин не погиб при разрушении Иерусалима. Христос предупредил Своих учеников, и все, поверившие Его словам, следили за появлением обещанного знамения. "Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, — сказал Христос, — тогда знайте, что приблизилось запустение его: тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него" (Лк. 21:20, 21). Когда под командованием Цестия римляне окружили город, неожиданно осада была снята, невзирая на то, что все, казалось, говорило о благоприятном исходе битвы. Жители осажденного города, потерявшие всякую надежду на спасение, уже были готовы сдаться, но римский главнокомандующий без всяких видимых причин приказал войскам отойти от столицы иудеев. Милостивое провидение Божье управляло всеми событиями во благо Своего народа. Христианам был дан обещанный знак, и теперь всякий, послушный словам Христа, имел возможность спастись. События приняли такой оборот, что ни иудеи, ни римляне не препятствовали бегству христиан. В то время как иудеи, оставившие город, погнались за отступающими войсками Цестия, и противнику, охваченному боем, было не до них, христианам открылся свободный путь к бегству. Во время осады иудеи собрались в Иерусалиме на праздник Кущей, и поэтому по всей стране некому было препятствовать бегству христиан. Не теряя ни одного мгновения, они бежали в город Пеллу, находящийся в Перее, расположенной за Иорданом.

Иудейские войска, преследуя армию Цестия, с такой безумной яростью обрушились на тыл врага, что римлянам угрожало полное уничтожение. С большими трудностями им удалось вновь подтянуть и собрать войска. Почти без существенных потерь иудеи, торжествуя, с богатыми трофеями возвратились в Иерусалим. Однако эта кажущаяся победа принесла только вред. Она еще больше укрепила их непреклонность перед римлянами, и это навлекло немыслимые бедствия и несчастья на осажденный город.

Какие страшные несчастья постигли Иерусалим, когда Тит возобновил осаду столицы. Это было время Пасхи, и в Иерусалиме собралось более миллиона иудеев. Продовольственных запасов, находящихся в городе, при разумном распределении хватило бы на самое продолжительное время, но они были уничтожены воюющими между собой партиями, и теперь разразился ужасный голод. Мера пшеницы продавалась за талант. Муки голода были настолько страшны, что люди грызли ремни, обувь, и другие кожаные вещи. Под покровом ночи кое-кто тайком пробирался за городские ворота, чтобы собрать какие-нибудь дикорастущие растения, и многие из них были схвачены и убиты самым зверским образом, а те, кому удавалось возвратиться обратно, подвергались нападению своих же соотечественников. Власть имущие отбирали у голодных последние крошки, действуя самым бесчеловечным образом. И часто эти жестокости совершались не теми, кто не имел пищи, а теми, кто хотел пополнить свои запасы.

Тысячи погибали от голода и чумы. Казалось, что вместе с голодом погибало и естественное чувство привязанности и любви. Мужья обкрадывали своих жен и жены — мужей. Дети вырывали пищу изо рта престарелых родителей. Вопрос пророка: "Может ли женщина забыть грудное дитя свое?" (Ис. 49:15) нашел ответ за стенами осажденного города: "Руки мягкосердечных женщин варили детей своих, чтоб они были для них пищею во время гибели дщери народа моего" (Пл. Иер. 4:10). Вновь исполнилось предостерегающее пророчество, данное четырнадцать столетий назад: "Женщина, жившая у тебя в неге и роскоши, которая никогда ноги своей не ставила на землю по причине роскоши и изнеженности, будет безжалостным оком смотреть на мужа недра своего, и на сына своего и на дочь свою ... и детей, которых она родит, потому что она, при недостатке во всем, тайно будет есть их, в осаде и стеснении, в котором стеснит тебя враг твой в жилищах твоих" (Втор. 28:56-57).

Римские начальники пытались устрашить иудеев и тем самым заставить их сдаться. Пленников, сопротивлявшихся при их захвате, бичевали, мучили и затем распинали перед городской стеной. Сотни умерщвлялись таким путем каждый день, и эта страшная работа продолжалась до тех пор, пока долина Иосафата и Голгофы не была покрыта таким множеством крестов, что едва ли можно было пройти между ними. Столь страшным образом исполнилось ужасное проклятие, которое навлекли на себя иудеи перед судилищем Пилата: "Кровь Его на нас и на детях наших" (Мф. 27:25).

Тит готов был положить конец этой страшной бойне и таким образом избавил бы Иерусалим от полного наказания. Он пришел в ужас, когда увидел убитых на холмах и долинах. Как зачарованный, смотрел он с вершины Елеонской горы на великолепный храм и приказал не трогать ни одного камня. Перед очередной атакой он обратился к иудейским начальникам с искренним воззванием не вынуждать его осквернять храм кровью убитых. Он предлагал им выйти и сразиться с ним в другом месте, обещая, что ни один римлянин не нарушит святости храма. Иосиф Флавий в самых трогательных и красноречивых словах умолял их сдаться, чтобы спасти свою жизнь, свой город, место поклонения. Но в ответ на его призыв раздались громкие проклятия. Стрелы градом полетели в их последнего заступника. Иудеи отвергли все мольбы Сына Божьего, и теперь всякие увещания и просьбы еще больше ожесточали их. Напрасны были все попытки Тита спасти храм. Тот, Кто был больше римского полководца, сказал, что там не останется камня на камне.

Слепое упрямство иудейских начальников и отвратительные преступления, совершающиеся за стенами осажденного города, наводили ужас на римлян, и наконец Тит решил штурмом взять храм и, конечно, сделать все возможное, чтобы избежать его разрушения. Но на его приказы никто не обращал никакого внимания. Ночью, когда он удалился в свою палатку, иудеи, выбежав из храма, напали на солдат, находящихся снаружи. В рукопашном бою один из солдат бросил горящую головню на галерею, и в мгновение ока обитые кедровыми досками помещения, расположенные вокруг святого места, были охвачены пламенем. Тит в сопровождении своих генералов и легионеров поспешил к этому месту и приказал солдатам тушить пожар. Но на его слова никто не обращал внимания. В ярости воины швыряли горящие головни в помещения, примыкающие к храму, и потом убивали укрывшихся там. Кровь текла по ступеням храма, как вода. Тысячи иудеев погибли. Шум сражения был заглушен воплями и криками: "Ихавод" — "отошла слава".

"Тит был не в состоянии сдержать ярость солдат. Войдя в храм со своими офицерами, чтобы осмотреть внутренность святого места, он был поражен его великолепием, и так как пожар не достиг этого места, он выскочил наружу и старался убедить солдат потушить пожар. Центурион Либералис пытался добиться повиновения при помощи своего начальнического жезла, но даже и почтение к императору заглушали яростная ненависть к иудеям, жестокость битвы и жадность к наживе. Солдаты видели, что все вокруг сияло золотом, блеск которого в безумном пламени огня делался еще ослепительнее. Они думали, что в святилище хранились несметные сокровища. Незаметно один из солдат бросил в приоткрытую дверь горящую головню, и в тот же миг все здание было охвачено пламенем. Едкий дым и огонь заставили офицеров отступить, и великолепное здание было предоставлено своей участи.

Если римлян устрашило это зрелище, что же испытывали иудеи? Вся вершина холма, возвышающегося посреди города, пламенела подобно вулкану. С ужасным треском в огненной бездне исчезали строения. Кедровые крыши были подобны огненным пеленам; позолоченные остроконечные шпили сверкали подобно красным факелам; от башен ворот поднимались вверх столбы пламени и дыма. На соседних холмах, освещенных заревом пожара, виднелись силуэты людей, которые в ужасе наблюдали за огнем, пожиравшим строения; стены и башни верхней части города также были запружены народом — одни с выражением отчаяния, а другие с бессильной яростью следили за происходящим. Крики бегающих во все стороны римских воинов и вопли погибающих в огне мятежников смешивались с ревом огненной стихии и громоподобным треском падающих бревен. Эхо доносило эти звуки и до гор, с вершин которых также слышались пронзительные крики людей. Вдоль стен раздавались только вопли и стенания; истощенные от голода люди, умирая, собирали остаток сил, чтобы в предсмертном вопле выразить все свое отчаяние и скорбь.

Внутри городских стен происходила еще более ужасная резня, чем снаружи. Мужчины и женщины, старики и юноши, мятежники и священники, защитники столицы и умолявшие о пощаде гибли в кровопролитной схватке. Число убитых превышало численность убивающих. Воины взбирались на груды мертвых тел и там продолжали спое кровавое дело".

Вскоре после разрушения храма весь город попал в руки римлян. Иудейские начальники покинули свои неприступные башни, и Тит нашел их пустыми. С изумлением осмотрев их, он понял, что только Один Бог предал все это в его руки, ибо никакие сильнейшие орудия не сокрушили бы такие укрепления. И город, и храм были разрушены до основания, и святое место, где молились иудеи, "было распахано, как поле" (Иер. 26:18). При осаде города и последовавшей затем жесточайшей битве погибло более миллиона людей; оставшиеся в живых были уведены в плен, проданы, как невольники; отправлены в Рим, чтобы служить позорным украшением триумфальной процессии

•завоевателя; брошены в амфитеатры на растерзание диким зверям, иные, как бездомные скитальцы, рассеялись по всей земле.

Иудеи сами выковали цепи для себя, сами наполнили чашу гнева. Трагедия, постигшая этот народ, и бедствия, которые переносили иудеи, будучи рассеяны по всей земле, — только плоды, которые они вырастили своими руками. Пророк говорит: "Погубил ты себя, Израиль!", "Ты упал от нечестия твоего" (Ос. 13:9; 14:2). Страдания, перенесенные ими, часто истолковываются как наказание Божье. Таким способом великий обманщик пытается замаскировать собственную работу. Упорно сопротивляясь Божественной любви и благодати, иудеи лишились покровительства Божьего, и сатана получил возможность управлять ими согласно своей воле. Жесточайшая свирепость, проявившаяся при разрушении Иерусалима, свидетельствует о мстительности сатаны по отношению к тем, кто находится в его власти.

Мы не в состоянии осознать, насколько обязаны Христу за тот мир и покой, которые нам дарованы. Лишь сила Божья сдерживает сатану и защищает человечество от его всевластия. Непокорные и неблагодарные люди имеют довольно много причин быть признательными Богу за Его милость и долготерпение, проявляющиеся в обуздании жестокой и злобной силы дьявола. Но когда люди переступают границы Божественного терпения, Он лишает их Своего покровительства. Бог — вовсе не палач, выполняющий приговор, вынесенный грешнику. Тех, кто отвергает Его милость, Он предоставляет самим себе, т. е. позволяет людям пожать то, что они посеяли. Каждый отвергнутый луч света, каждое непринятое предостережение, каждое нарушение закона Божьего, каждая удовлетворенная страсть — вот семя, которое принесет свой плод. Упорное сопротивление Духу Божьему приводит к тому, что в конце концов этот дар отнимается от грешника, и тогда уже ничто не удерживает душу от зла, и она лишается всякой защиты от злобы и ненависти сатаны. Разрушение Иерусалима — грозное и торжественное предостережение для всех, кто пренебрегает Божественной милостью и отказывается от Божественной благодати. Это одно из самых сильнейших свидетельств отвращения Бога ко греху и неотвратимости наказания, которое постигнет виновного.

Пророчество Спасителя относительно судов, свершившихся над Иерусалимом, должно еще раз исполниться. Страшное опустошение столицы иудеев — лишь слабая тень того, что произойдет. В участи, постигшей избранный город, мы можем видеть судьбу мира, отвергающего благодать Божью и попирающего Его закон. Вот уже на протяжении долгих столетий свершаются преступления, земля является свидетельницей мрачных картин человеческих страданий. Как болезненно сжимается сердце, когда думаешь о всем этом! Какими ужасными оказались последствия отвержения власти Неба! Но картины будущего еще мрачней. История прошлого — это длинная цепь восстаний, борьбы и возмущений, "время брани и одежда, обагренная кровию" (Ис. 9:5); но что все это в сравнении с ужасами того дня, когда Дух Божий не будет сдерживать нечестивых, когда Он уже больше не будет обуздывать человеческие страсти и сатанинскую ярость! Тогда мир увидит, как никогда раньше, последствия господства сатаны.

Но в тот день, как и во время разрушения Иерусалима, народ Божий будет избавлен, спасется "всякий, кто записан в книгу жизни". Христос обещал прийти во второй раз, чтобы взять Своих избранных к Себе. "Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою. И пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их" (Мф. 24:30, 31). Тогда те, кто не повиновался Евангелию, будут убиты духом уст Его и истреблены явлением пришествия Его (см. 2 Фес. 2:8). Подобно древнему Израилю, нечестивые уничтожат сами себя: они погибнут по причине своих же беззаконий. Греховная жизнь настолько разъединила их с Богом и умалила все их естество, что явление славы Его будет для них всепожирающим огнем.

Поэтому люди должны быть очень внимательны к поучениям Христа, содержащимся в Его словах. Подобно тому как Он предостерегал учеников Своих о разрушении Иерусалима и указал им знамения приближающейся его гибели, чтобы они могли избежать общей участи, так Он предупреждает мир и о дне его окончательной гибели и даст людям знамения о его наступлении, чтобы каждый мог избежать грядущего гнева. Иисус говорит: "И будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и недоумение" (Лк. 21:25, Мф. 24:29, Мк. 13:24-26, Откр. 6:12-17). И все замечающие появление этих предвестников должны знать, "что близко, при дверях" (Мф. 24:33). "Поэтому бодрствуйте" (Мк. 13:35) — гласит предостережение Его. Кто внимательно относится к этим предостережениям, тот не будет оставлен во тьме, и день тот не настигнет его внезапно. Но для тех, кто не будет бодрствовать, "день Господень так придет, как тать ночью" (1 Фес. 5:2-5).

Современный мир верит в последнюю весть предостережения не больше, чем в свое время иудеи верили предостережениям Спасителя относительно Иерусалима. И когда наступит день Господень, нечестивые окажутся не готовы к этому величайшему событию. Жизнь будет идти своим обычным чередом, люди будут поглощены своими делами, торговлей, наживой, удовольствиями, религиозные вожди будут прославлять всеобщее благоденствие и цивилизацию, убаюкивая народ мнимым чувством безопасности, — вот тогда-то, подобно вору, который в полночь прокрадывается в плохо охраняемый дом, внезапная гибель постигнет всех беспечных и нечестивых, и они "не избегнут" (1 Фес. 5:2-5).

Конец борьбы
Когда окончится тысяча лет, Христос снопа придет на землю в сопровождении сонма искупленных и верениц ангелов. Когда Он нисходит в потрясающем величии, то повелевает всем умершим нечестивым воскреснуть, чтобы принять свою участь. Они выходят из могил в великом множестве, бесчисленные, как песок морской. Как резко отличаются они от тех, кто воскрес при первом воскресении! Праведники облечены в бессмертную юность и красоту! Нечестивые несут на себе следы болезней и смерти.

Глаза всех обращены на славу Сына Божьего. Множество нечестивых единодушно восклицает: "Благословен Грядущий во имя Господне!" Но не любовь к Иисусу вынуждает их произнести эти слова. Сила истины исторгает из их уст эти невольные слова. Нечестивые выходят из могил с той же враждебностью ко Христу и с тем же самым духом возмущения и непримирения, с которыми они сошли туда. У них не будет больше времени благодати, чтобы исправить пороки прошлой жизни. Это ничего не изменило бы. Жизнь, проведенная в беззаконии, не смирила их сердец. И если бы время благодати было даровано им вновь, они провели бы его, как прежде, уклоняясь от выполнения требований Бога и восставая против Него.

Христос сходит на Елеонскую гору, откуда Он и вознесся после Своего воскресения и где ангелы повторили обетования о Его возвращении. Пророк говорит: "Придет Господь Бог мой и все святые с Ним". "И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, которая пред лицем Иерусалима к востоку; и раздвоится гора Елеонская... весьма большою долиною". "И Господь будет Царем над всею землею; в тот день будет Господь един, и имя Его — едино" (Зах. 14:5, 4, 9). Когда затем в ослепительном великолепии с неба сойдет Новый Иерусалим, он опустится на место, очищенное и приготовленное для него. И Христос вместе со Своим народом и ангелами войдет во святой город.

Теперь сатана готовится к последней великой битве за власть во Вселенной. Лишенный силы и возможности обольщать людей, князь зла находился в жалком и отчаянном состоянии, но теперь, при воскресении нечестивых, он видит, что на его стороне огромное множество. Его надежды оживают, и он решает не сдаваться в великой борьбе. Он поведет все армии погибших под своим знаменем и с их помощью попытается осуществить свои планы. Нечестивые — его пленники. Отвергнув Христа, они признали власть главаря восставших и готовы повиноваться его приказам и указаниям. Однако, оставаясь верен своей коварной хитрости, он не открывает своего настоящего лица. Он выдает себя за полноправного владыку этого мира, у которого незаконным образом отобрано его владение. Он представляется как освободитель своим обманутым подданным, заверяя, что это его силой они выведены из могил и теперь он намерен освободить их от самой ужасной тирании. В отсутствии Христа сатана творит чудеса, чтобы доказать правоту своих притязаний. Слабых он делает сильными, воодушевляя всех своим духом и энергией. Он предлагает им пойти на стан святых и приступом овладеть градом Божьим. Со злорадным торжеством он указывает на несметные миллионы воскресших из мертвых и заявляет, что будучи их предводителем, он силен низложить город и вернуть себе свой престол и царство.

В этой несметной толпе есть множество долгожителей допотопного мира, люди исполинского телосложения и могучего интеллекта, которые, попав под власть падших ангелов, посвятили все свои знания и дарования самовозвышению. Это люди создали шедевры искусства, перед их гением преклонялся мир, но своей жестокостью и чудовищными изобретениями они осквернили землю, исказили образ Божий и заставили Господа стереть их с лица земли. Здесь цари и полководцы, побеждавшие целые народы, храбрые мужи, не знавшие поражения ни в одном сражении; гордые и надменные воины, при одном приближении которых трепетали царства. Смерть не изменила их. Выйдя из могил, они продолжают думать о том, что волновало их перед смертью. Ими управляет та же страсть к завоеваниям, какая в прошлом обуревала их.

Сатана советуется со своими ангелами, а также и с царями, завоевателями и сильными мира сего. Сознавая свою силу и численное превосходство, они заявляют, что армия за стенами города мала по сравнению с их силами, и ее можно одолеть. Они составляют планы овладения богатством и славой Нового Иерусалима. И все тотчас же начинают готовиться к битве. Искусные оружейники заняты изготовлением военного снаряжения. Военачальники, прославившиеся своими победами, выстраивают воинов.

Наконец отдается приказ к наступлению, и несметные полчища выступают вперед. С тех пор, как начались войны на земле, у земных завоевателей не было такой армии, представляющей из себя объединенные силы всех времен. Сатана, самый могущественный воитель, идет впереди, и его ангелы объединяют свои силы для этой последней схватки. В его рядах — цари и воины, и все множество людей, разделенных на отдельные полки, и у каждого из них свой предводитель. В полном боевом порядке сомкнутые ряды движутся вперед по искореженной, вздыбленной земле к граду Божьему. По повелению Иисуса, ворота Нового Иерусалима закрываются, и сатанинские полчища окружают город, готовясь к нападению.

Теперь враги Христа снова видят Его. Вдали над городом, на основании из ослепительного золота возвышается престол, высокий и превознесенный. На нем сидит Сын Божий, а вокруг Него — подданные Его Царства. Ни одно перо не в состоянии описать и ни один язык не в состоянии выразить силу и величие Христа. Слава вечного Отца окружает Сына. Свет Его присутствия наполняет собой град Божий, проникает через ворота, освещая своим сиянием всю землю.

У самого престола стоят те, кто когда-то ревностно служил сатане, но кто, подобно головне, выхваченной из огня, с глубоким, искренним посвящением пошел за своим Спасителем. А за ними стоят те, кто среди обмана и неверия достиг христианского совершенства, кто чтил закон Божий, тогда как весь христианский мир объявил его ненужным; и дальше — миллионы мучеников за веру всех веков. И кроме них "великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков... пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих" (Откр. 7:9). Их борьба окончена, победа одержана. Они прошли жизненное поприще так, что удостоились награды. Пальмовые ветви в их руках — символ их торжества, а белые одеяния олицетворяют незапятнанную праведность Христа, которая теперь стала и их праведностью.

Из уст искупленных раздается песнь хвалы, которая отзывается эхом под небесными сводами: "Спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!" (стих 10). Голоса ангелов и серафимов сливаются в восхищении. Когда искупленные увидят силу и злобу сатаны, они, как никогда раньше, поймут, что только сила Христова могла сделать их победителями. Во всем этом ослепительном множестве искупленных не встретится никого, кто бы мог приписать свое спасение себе, сказать, что победа достигнута его собственной добродетелью и силой. Ничего не говорится о том, что они сделали и как страдали. Лейтмотивом каждой песни и гимна будут слова: Спасение Богу нашему и Агнцу.

Собравшиеся жители Земли и Неба окончательно признают своим Владыкой Сына Божьего. И теперь, облеченный наивысшим величием и силой. Царь царей произносит приговор над восставшими против Его правления и совершает справедливый суд над теми, кто нарушал Его закон и угнетал Его народ. Пророк Божий говорит: "И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими" (Откр. 20:11, 12).

Как только откроются книги записей и глаза Иисуса обратятся на нечестивых, они вспомнят все грехи, которые когда-либо совершили. Они увидят, когда они уклонились от пути чистоты и святости и как гордость и сопротивление привели их к нарушению закона Божьего. Словно написанные огненным пером перед ними предстанут те обольстительные искушения, которым они уступали через греховное самоугождение; неправильно используемые благословения; презрительное отношение к вестникам Божьим; отвергнутые ими предостережения; волны Божественной милости, разбившиеся об их упрямые непокаявшиеся сердца.

Над престолом возвышается крест, и, сменяя друг друга, проходят сцены искушения и падения Адама и последующие события великого плана спасения. Скромное рождение Спасителя; Его юность, прошедшая в послушании и простоте; Его крещение в Иордане; пост и искушение в пустыне; Его служение, открывшее людям самые ценные благословения Неба; дни, насыщенные делами любви и милосердия; ночи молитвы и бодрствования среди одиночества гор; заговоры, вызванные завистью, ненавистью и злобой в награду за Его благодеяния; таинственная, страшная мука в Гефсимании, под сокрушающим бременем грехов всего мира; вот Он предан в руки кровожадной толпы; вот страшные события той ужасной ночи, когда Его, Узника, не оказывающего сопротивления, оставленного самыми близкими учениками, вели по улицам Иерусалима, грубо толкая вперед; Сын Божий, приведенный толпой со злорадным торжеством к Анне, судимый в первосвященническом дворце; в судилище Пилата, перед трусливым и жестоким Иродом, где Он осмеян, поруган, мучим и осужден на смерть — все это люди видят воочию.

И теперь трепещущей толпе открываются последние сцены — терпеливый Страдалец идет на Голгофу; Царь Неба висит на кресте; надменные священники и глумящаяся чернь издеваются над Его предсмертными муками; сверхъестественная тьма; содрогающаяся земля, грохот разламывающихся скал, отверстые могилы, ознаменовавшие собой момент смерти Искупителя мира.

Это страшное зрелище предстает во всей своей подлинности. Сатана, его ангелы и приверженцы не могут отвести глаз от картины их собственных дел. И каждый участник вспоминает ту роль, которую он сыграл. Ирод, по приказу которого были убиты невинные младенцы Вифлеема, чтобы таким путем погубить Царя Израильского; подлая Иродиада, на совести которой лежит кровь Иоанна Крестителя; слабовольный, приспосабливающийся к обстоятельствам и времени Пилат; глумящиеся солдаты; священники, начальники и обезумевшая толпа, кричащая: "Кровь Его на нас и на детях наших", псе они видят чудовищность своей вины. Они напрасно пытаются укрыться от Божественного величия Его лица, превосходящего Своим сиянием славу солнца, в то время как искупленные бросают спои венцы к ногам Спасителя и восклицают: "Он умер за меня!"

Среди сонма искупленных есть и апостолы Христа. Здесь мужественный Павел, пламенный Петр; любящий и любимый Иоанн и их прямодушные собратья и вместе с ними огромное множество мучеников, а за стенами находятся те, кто преследовал, заточал в темницу, убивал их, исполненные всевозможных пороков и мерзостей. Здесь Нерон — это жестокое и порочное чудовище. Он видит теперь радость и счастье тех, над кем некогда издевался и в чьих страшных мучениях находил сатанинское наслаждение. Его мать также здесь она видит плоды своих трудов: ведь, унаследовав от нее определенные черты характера, находясь под ее влиянием и руководствуясь ее примером, ее сын совершил преступления, которые заставили содрогнуться мир.

Здесь папские служители и прелаты, которые мнили себя посланниками Христа, пытками, темницами, кострами делая псе возможное, чтобы поработить совесть Его народа. Здесь высокомерные папы, которые ставили себя выше Бога и присвоили себе право изменять закон Всевышнего. Эти так называемые отцы церкви должны будут давать отчет Господу, от Которого они так бы желали уклониться. Слишком поздно они убеждаются, что Всеведущий Бог — Ревнитель Своего чакона, и что Он ни в косм случае не оправдывает виновного. Они видят теперь, что Христос на стороне страдальцев, и сознают всю силу Его слов: "'Гак как вы сделали это одному и:» сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф. 25:40).

Все нечестивые, обвиняемые и измене небесному правлению, теперь предстали перед судом Божьим. У них нет защитника; для них нет оправдания, и им выносится приговор вечной смерти.

Теперь всем становится очевидно, что возмездие за грех — это не высшая степень независимости и вечная жизнь, а рабство, разрушение и смерть. Нечестивые видят, чего они лишились вследствие своего противления. Они с презрением отнеслись к превосходящей и вечной славе, предлагаемой им, но какой желанной она теперь кажется им! "Все это, — восклицает погибший грешник, — я мог бы иметь, но я предпочел все это оттолкнуть". "О, ужасное ослепление! Я променял мир, счастье и честь на отчаяние, несчастье и позор!". Все понимают, что их справедливо нс допустили на Небо. Своей жизнью они заявляли: "Мы не хотим, чтобы этот человек Иисус царствовал над нами".

Как зачарованные, нечестивцы смотрят на воцарение Сына Божьего. Они видят в Его руках скрижали Божественного закона, заповеди, которые они отвергали и нарушали. Они слышат голоса искупленных, полные изумления, восторга и обожания, и когда чарующие звуки музыки доносятся и до толпы, стоящей за воротами города, все единогласно восклицают: "Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!", и, простершись ниц, поклоняются Князю жизни.

При виде славы и величия Христа сатана словно поражен молнией. Тот, кто некогда был осеняющим херувимом, вспоминает, откуда он ниспал. Светлый серафим, "сын зари", как он изменился! Как он пал! Он навсегда исключен из совета, где когда-то пользовался уважением. Он видит, что теперь другой стоит перед Отцом, осененный Его славой. Он видит, как ангел величественной осанки и могучего вида возлагает на голову Христа венец, и знает, что эта высокая честь принадлежала бы ему, Люциферу.

На память ему приходят обитель его невинности и чистоты, внутренний мир и удовлетворение, которыми он обладал, пока не начал роптать против Бога и завидовать Христу. С какой поразительной отчетливостью он вспоминает свои обвинения, восстание, всевозможные хитрые уловки, к которым он прибегал, чтобы завоевать симпатию и поддержку ангелов, — тогда Бог еще мог даровать ему свое прощение, но он упорно отказался раскаяться. Перед его мысленным взором проходит все, что он совершил: вражда между людьми; ужасные смертоубийства; возникновение и падение царств; свержение престолов и длинная цепь восстаний, конфликтов и революций. Он вспоминает свои постоянные попытки противодействовать работе Христа и все глубже топить человека в пучине греха. Он видит, что его адские заговоры оказались бессильными уничтожить тех, кто доверялся Иисусу. И, оглядываясь на свое царство, плоды своих трудов, сатана видит только поражение и гибель. Он заставил это множество народа поверить тому, что град Божий будет легкой добычей, но он знает, что это ложь. Неоднократно в этой великой борьбе он терпел поражение и вынужден был отступать. И ему также хорошо известны сила и величие Вечного.

Великий мятежник всегда ставил перед собой цель оправдаться и возложить ответственность за восстание на Божественное правление. Для этого он напрягал все силы своего могучего интеллекта. Работая обдуманно, систематически и имея удивительный успех, он побуждал огромное множество людей принимать его точку зрения относительно этой вековечной борьбы. На протяжении долгих тысячелетий этот великий конспиратор подменял истину ложью. Но настанет время, когда его восстанию будет положен конец и обнаружатся намерения и сущность сатаны. Этот великий обманщик полностью разоблачает себя последней попыткой лишить Христа престола, уничтожить Его народ и завладеть градом Божьим. И все, объединившиеся с ним, видят полнейший провал своих замыслов. Сатанинские козни против правления Божьего становятся очевидны последователям Христа и верным ангелам. И все испытывают к нему отвращение.

Сатана видит, что его своевольное восстание сделало невозможным его пребывание на Небе. Он упражнял свои сил. в борьбе против Бога; чистота, мир и царящая на Небе гармония были бы для него наивысшей мукой. Его обвинения против милосердия и справедливости Божьей теперь умолкают. Упрек, который он стремился бросить Иегове, обратился полностью против него самого. Теперь сатана склоняет голову и признает справедливость вынесенного ему приговора.

"Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои" (Откр. 15:4). Все вопросы истины и заблуждения, бывшие предметом долгих споров, теперь становятся ясными. Взору всех сотворенных разумных существ открываются последствия восстания, результаты отвержения Божественных предписаний. Вся Вселенная видит, к чему приводит правление сатаны и к чему — правление Божье. Сатана осужден своими же делами. Божья мудрость, Его справедливость и доброта полностью оправданы. Все поймут, что во всех Своих действиях в этой великой борьбе Он преследовал цель вечного блага для Своего народа, а также и для всех сотворенных Им миров. "Да славят Тебя, Господи, все дела Твои, и да благословляют Тебя святые Твои" (Нс. 144:10). История греха вечно будет свидетельствовать о том, что счастье всех сотворенных Господом существ неотделимо от соблюдения закона Божьего. Перед очевидностью великой борьбы вся Вселенная, и верные Богу, и мятежники, единодушно признают: "Праведны и истинны пути Твои, Царь святых".

Всей Вселенной была ясно показана великая жертва, принесенная Отцом и Сыном ради человека. Пришел час, когда Христос занимает подобающее Ему по праву положение. Он прославлен превыше всех начальств, властей и всякого имени. Ради этой радости — привести многих сыновей в славу — Он претерпел крест и пренебрег посрамлением. И хотя Он пережил непостижимые мучения и позор, Его радость и слава — несравненно выше. Он смотрит на искупленных, на Свой образ, восстановленный в них, на каждое сердце, носящее совершенную печать божества, на каждое лицо, уподобленное своему Царю. Он с удовлетворением видит в них плоды подвига, который совершила Его душа. Затем все праведные и нечестивые слышат Его слова: "Вот искупленные Моей кровью! За них Я страдал, за них Я умер; чтобы они были вместе со Мной во веки и веки". И искупленные, стоящие у престола в белых одеждах, возносят хвалебный гимн:

"Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение" (Откр. 5:12).

Хотя сатана и был вынужден признать справедливость Бога и верховную власть Христа, но сущность его остается неизменной. Дух возмущения, подобно могущественному потоку, снова овладевает им. Исполненный ярости, он решает не сдаваться в великой борьбе. Настал момент последней отчаян ной схватки с Небесным Царем. Он бросается в гущу своих подданных, старается воодушевить их своей яростью и убедить немедленно вступить в бой. Но из всех несметных миллионов, вовлеченных им в восстание, никто больше не признает его верховной власти. Его владычеству пришел конец. Нечестивые исполнены той же самой ненависти к Богу, что и сатана, но они видят, что дело их безнадежно и они не смогут превозмочь Иегову. Воспламенившись гневом против сатаны и его сообщников, с демоническим бешенством они набрасываются на них.

Господь говорит: "Так как ты ум твой ставишь наравне с умом Божиим, вот, Я приведу на тебя иноземцев, лютейших из народов, и они обнажат мечи свои против красы твоей мудрости и помрачат блеск твой; низведут тебя в могилу". "Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней... Я повергну тебя на землю, пред царями отдам тебя на позор... Я превращу тебя в пепел на земле пред глазами всех, видящих тебя... ты сделаешься ужасом; и не будет тебя во веки" (Иез. 28:7, 8, 16-19).

"Ибо всякая обувь воина во время брани и одежда, обагренная кровью, будут отданы на сожжение, в пищу огню". "Ибо гнев Господа на все народы, и ярость Его на все воинство их. Он предал их заклятию, отдал их на заклание". "Дождем прольет Он на нечестивых горящие угли, огонь и серу; и палящий ветер — их доля из чаши" (Ис. 9:5; 34:2; Пс. 10:6). Огонь падает с неба от Бога. Земля разверзается, и скрытое в ее глубинах оружие извлекается. Из всех бездн выходит поедающее пламя. Даже скалы — и те горят. Пришел день, пылающий, как печь. Стихии, земля и все дела на ней расплавляются от пылающего огня (см. Мал. 4:1; 2 Петр. 3:10). Вся поверхность земли кажется одной расплавленной массой, огромным кипящим огненным морем. Наступил день суда и гибели для нечестивых, "день мщения у Господа, год возмездия за Сион" (Ис. 34:8; Притч. 11:31).

Нечестивые получают свое возмездие на земле (Притч. 11:31). Они будут, "как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф" (Мал. 4:1). Одни уничтожаются мгновенно, а другие будут мучиться много дней. Все будут наказаны сообразно делам своим. Грехи праведных возложены на сатану, и поэтому он должен страдать не только за свое противление, но и за все грехи, к которым подстрекал народ Божий. Он будет наказан гораздо строже прельщенных им. После того как будут уничтожены все обольщенные им, он все еще будет жить и страдать. В очищающем огне нечестивые будут окончательно уничтожены — корень и ветви; сатана — корень, а его последователи — ветви. Свершилось полное возмездие за нарушение закона; требования справедливости удовлетворены, и Небо и Земля признают праведность Иеговы.

Навсегда положен конец разрушительной работе сатаны. В течение шести тысяч лет он действовал по своему произволу, наполняя землю горем, и причинял страдания всей Вселенной. Все творение стенало и мучилось от боли. Теперь творение Божье навеки избавлено от его присутствия и искушений. "Вся земля отдыхает, покоится, восклицает от радости" (Ис. 14:7). Вся непадшая Вселенная возносит хвалу и ликует. "Голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуйя! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель!" (Откр. 19:6)

Когда землю охватит истребляющий огонь, праведные окажутся в святом граде, в полной безопасности. Над участниками первого воскресения вторая смерть не имеет власти. Если для нечестивых Бог есть огонь поедающий, то для Своего народа Он "Солнце и Щит" (Откр. 20:6; Пс. 83:12).

"И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали" (Откр. 21:1). Огонь, истребивший нечестивых, очищает и землю. Удален всякий след проклятия. Вечно пылающий ад не будет напоминать искупленным о страшных последствиях греха.

Навеки останется только одно: следы распятия на теле нашего Искупителя. Раны на Его окровавленном челе, на боку, руках и ногах будут единственным напоминанием о жестокости греха. Взирая на славу Христа, пророк говорит: "От руки Его лучи, и здесь тайник Его силы!" (Ав. 3:4). Его пронзенный бок, откуда текла алая струя, примирившая человека с Богом, — это слава Спасителя, здесь — "тайна Его силы". "Сильный, чтобы спасать" через жертву искупления, Он может произвести суд над теми, кто отверг милость Божью. И знаки Его унижения — это Его наивысшее достоинство, и в течение бесконечных веков Голгофские раны будут прославлять Его и проповедовать о Его силе.

"А ты, башня стада, холм дщери Сиона! К тебе придет и возвратится прежнее владычество" (Мих. 4:8). Настал долгожданный час, которого ожидали псе святые мужи с тех пор, как пламенный меч преградил первой чете путь в Едем, — время "для искупления удела Его" (Еф. 1:14). Великий план искупления вновь возвращает человеку землю, которая вначале была дана ему во владение, но которую он уступил сатане и которая столько времени находилась во власти этого могущественного врага. Все утраченное грехом возвращается. "Ибо так говорит Господь... образовавший землю и создавший ее; Он утвердил ее; не напрасно сотворил ее; Он образовал ее для жительства" (Ис. 45:18). Исполняется первоначальное намерение Бога, какое Он имел при сотворении земли, когда она становится вечным жилищем искупленных. "Праведники наследуют землю, и будут жить на ней вовек" (Пс. 36:29).

Из опасения, что будущее наследие святых покажется слишком приземленным, многие пытались дать лишь духовное толкование даже тем истинам, которые позволяют нам смотреть на нашу будущую отчизну как на свой дом. Христос обещал Своим ученикам, что Он идет приготовить обители для них в доме Отца. Те, кто принимает учение Слова Божьего, не будут находиться в полном неведении о небесных обителях. И все же: "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его"(1 Кор. 2:9). Человеческий язык не способен описать награду праведных. Она станет понятной только тем, кто увидит ее. Ни один ограниченный разум не в состоянии постичь славу Божьего рая.

В Библии наследие спасенных названо "отечеством" (Евр. 11:14-16). Там Небесный Пастырь водит Своих овец к источникам живой воды. Там дерево жизни ежемесячно приносит свои плоды, и листья его служат благу народов. Там текут печные потоки, чистые, как кристалл, и растущие около них деревья бросают свою тень на тропинки, приготовленные для искупленных Господа. Там просторные долины мягко переходят в прекрасные холмы и горы Божьи вздымают свои вершины. И там, в мирных долинах, на берегах живых потоков народ Божий — эти усталые скитальцы и путники — наконец обретут свою Родину.

"Тогда народ Мой будет жить в обители мира, и в селениях безопасных, и в покоищах блаженных". "Не слышно будет более насилия в земле твоей, опустошения и разорения — в пределах твоих; и будешь называть стены пади спасением и ворота твои славою, и будут строить домы и жить в них, и насаждать виноградники и есть плоды их. Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел... и избранные Мои долго будут пользоваться изделием рук своих" (Ис. 32:18; 60:18; 65:21, 22).

Там "возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая, и расцветет как нарцисс". "Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт". "Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать имеете с козленком... и малое дитя будет водить их" (Ис 35:1; 55:13; 11:6, 9).

На Небе не может быть боли. Там не будет больше ни слез, ни . похоронных процессий, ни горестных рыданий. "И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло" (Откр. 21:4). "И ни один из жителей не скажет: "Я болен"; народу, живущему там, будут отпущены согрешения" (Откр. 21:4; Ис. 33:24).

Там Новый Иерусалим, столица прославленной Новой Земли, "венец славы в руке Господа, царская диадема — на длани Бога твоего". "Светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному". "Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою". Господь говорит: "И будут радоваться об Иерусалиме и веселиться о народе Моем". "Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их" (Ис. 62:3; Откр. 21:11, 24; Ис. 65:19; Откр. 21:3).

В граде Божьем "не будет ночи". Там никто не будет нуждаться в отдыхе или жаждать его. Исполнение воли Божьей и прославление Его имени не вызовет усталости. Мы всегда будем ощущать свежесть бесконечного утра. "И не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их" (Откр. 22:5). Солнечные лучи заменит приятное мягкое сияние, во много раз превосходящее полуденный блеск светила. Слава Бога и Агнца немеркнущим светом наполняет святой город. Искупленные ходят в славе вечного дня, хотя она исходит не от солнца.

"Храма же я не видел в нем; ибо Господь Бог Вседержитель — храм его, и Агнец" (Откр. 21:22). Народ Божий получит преимущество открытого, свободного общения с Отцом и Сыном. "Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно" (1 Кор. 13:12). Мы видим образ Божий, отраженный, как в зеркале, в творениях природы и в Его отношениях с людьми, но тогда мы увидим Его лицом к лицу, между нами не будет промежуточной завесы. Мы будем стоять в Его присутствии и видеть славу Его лица.

Там искупленные познают, подобно тому, как и они познаны. Нежные чувства любви и участия, которые Сам Бог насадил в душе человека, будут выражены там по-настоящему, самым прекрасным образом. Чистое общение со святыми существами, гармоничная жизнь в обществе блаженных ангелов и верных всех веков, которые омыли одежды свои и убелили их кровью Агнца, святые узы, связывающие воедино "всякое отечество на небесах и на земле" (Еф. 3:15), — все это будет составлять блаженство искупленных.

Там бессмертный разум с неусыпным восхищением будет созерцать чудеса творческой силы и тайны искупительной любви. Там не будет жестокого врага-обольстителя, искушающего забыть Бога. Станут развиваться все способности, умножится каждый талант. Приобретенные знания не приведут к умственному переутомлению или истощению жизненных сил. Там можно будет осуществлять самые грандиозные проекты: претворять в жизнь самые возвышенные стремления, самые смелые планы; но и после этого будут новые вершины, которые следует взять; новые чудеса, которые будут вызывать восхищение; новые истины, которые нужно постигать; новые объекты, требующие приложения сил, ума, души и тела.

Перед искупленным народом Божьим откроются для изучения псе сокровища Вселенной. Освобожденные от у» смерти, они направят полет неутомимой мысли к далеким мирам, которые глубоко скорбели при виде человеческого горя и радостными гимнами приветствовали спасение каждой души. С невыразимым восторгом дети земли приобщатся к радости и мудрости непадших существ. Те поделятся с ними сокровищами своих знаний и мудрости, приобретенными в течение многих веков созерцания дел Божьих. Незамутненным взором они будут созерцать славу творения — солнц, звезд и небесных систем, вращающихся в установленном порядке вокруг престола Божьего. На всем творении, от самого малого до самого великого, начертано имя Творца, и все открывает в себе богатства Его силы.

И уходящие в вечность годы будут открывать все более глубокие и славные истины о Боге и Христе. И по мере умножения познания будут увеличиваться любовь, благоговение и счастье. Чем больше люди будут познавать Бога, тем больше они будут восхищаться Им. И когда Иисус откроет перед ними богатства искупления и удивительные достижения великой борьбы с сатаной, сердца искупленных воспламенит еще большая любовь, и с еще большим восторгом они заиграют на золотых арфах, и несметные тысяч и голосов присоединятся к могучему хору славословия.

"И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держана, во веки веков" (Откр. 5:13).

Великая борьба окончена. Греха и грешников больше нет. Вся Вселенная чиста. Все бесчисленные творения исполнены согласия и радости. Во все концы безбрежного пространства текут потоки жизни, света и радости от Того, Кто сотворил все. От мельчайшего атома до величайшей системы мироздания — все одушевленное и неодушевленное в своей неомраченной красоте и совершенной радости провозглашает: "Бог есть любовь".

Великая борьба 2

Гонения в первые столетия
Когда Иисус открыл Своим ученикам участь Иерусалима и отдельные события, относящиеся ко Второму Его пришествию, Он провидчески указал также и на испытания, которые должен будет перенести народ Божий после вознесения Его вплоть до славного возвращения на землю. С вершины Елеонской горы Спаситель видел бури, готовые разразиться над апостольской церковью, Его взору, проникавшему в глубь веков, представали страшные и опустошительные ураганы, которые должны обрушиться на Его последователей в грядущие столетия мрака и преследования. В нескольких кратких, но грозных словах Он предсказал ту участь, какую великие мира сего уготовят церкви Божьей (см. Мф. 24:9, 21, 22). Последователи Христа должны будут пройти тем же путем страданий, унижения и презрения, каким шел и их Господь. Ту же самую вражду, которая окружала Искупителя мира, испытают все те, кто будет верить в Него.

История первой церкви свидетельствует: слова Спасителя исполнились. Силы земли и ада объединились против Христа в лице Его последователей. Язычество предвидело победу Евангелия и низвержение своих храмов и алтарей, поэтому оно не останавливалось ни перед чем, чтобы уничтожить христианство. Огонь преследования разгорелся. Христиан лишили прав собственности, и они были выгнаны из своих домов. Они выдержали великий подвиг страданий. Они "испытали поругания и побои, а также узы и темницу" (Евр. 11:36-38). Многие из них засвидетельствовали веру своей кровью. Безжалостно умерщвляли всех — благородных и рабов, богатых и бедных, ученых и неграмотных.

Эти гонения, начавшиеся еще при Нероне, приблизительно со времени мученической смерти Павла, продолжались с большей или меньшей силой в течение долгих столетий. Христиан ложно обвиняли в самых тягчайших преступлениях, считали их виновниками таких бедствий, как голод, чума, землетрясения. Когда они становились предметом всеобщей ненависти и подозрения, доносчики уже готовы были к тому, чтобы ради денег предать невиновных. Их обвиняли как государственных бунтовщиков, как врагов религии и язву общества. Многие были брошены на съедение диким зверям; многих живыми сжигали в амфитеатрах. Одни были распяты, другие зашиты в звериные шкуры и брошены на арену на растерзание хищникам. Казнь христиан часто являлась основным развлечением на праздниках. Любопытные собирались во множестве, чтобы насладиться этим зрелищем, и смехом и рукоплесканиями встречали предсмертные муки и агонию.

Где бы ни укрывались последователи Христа, отовсюду их гнали, как диких зверей на охоте. Они вынуждены были искать для себя убежище в пустынных и уединенных местах. Христиане терпели "недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли" (Евр. 11:37, 38). Для многих тысяч верующих убежищем служили катакомбы. За пределами Рима под холмами были прорыты длинные подземные ходы, хитроумная сеть которых простиралась на многие к километры от городских стен. В этих темных подземельях последователи Христа хоронили своих умерших, и когда вспыхивали гонения, они находили здесь для себя приют. Когда Податель жизни воскресит тех, кто подвизался добрым подвигом, тогда из этих мрачных пещер выйдут многие мученики, пострадавшие во имя Христа.

При самых свирепых преследованиях эти свидетели Иисуса сохраняли свою веру незапятнанной. Лишенные каких-либо удобств и даже солнечного света, нашедшие себе дом в недрах темной, но приветливой земли, они не издавали ни единого жалобного возгласа и ропота. Словами веры, терпения и надежды они поддерживали друг друга в лишениях и скорбях. Потеря всех земных благословений не могла заставить их отказаться от веры во Христа. Испытания и гонения были для них только ступенями, по которым они приближались ко дню своего покоя и награды.

Подобно рабам Божьим в древности, многие "замучены были, не принявши освобождения, дабы получить лучшее воскресение" (Евр. 11:35). Они всегда помнили слова Господа о том, что надо радоваться, когда их будут гнать ради имени Христа, потому что их ожидает великая награда на небе, ибо и пророков гнали прежде их. И они радовались тому, что их нашли достойными страдать ради истины, и с костров, на которых их сжигали, раздавались победные гимны. С верой взирая на небеса, они видели Христа и Его ангелов, которые с величайшим участием и одобрением наблюдали за их непоколебимой твердостью. Они слышали голос Божий, доносящийся от престола Его: "Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни" (Откр. 2:10).

Напрасны были все попытки сатаны уничтожить церковь Божью насильственным путем. Великая борьба, в которой ученики Иисуса жертвовали своей жизнью, не прекратилась и тогда, когда эти верные знаменосцы пали на своих постах. Их поражение стало их победой. Посланцев Божьих убили, но Его дело неуклонно продвигалось вперед. Евангелие продолжало распространяться, и все больше людей принимали Благую Весть. Она проникла в области, недоступные даже для римского орла. Христиане так отвечали на все увещания языческих правителей: "Убивайте, мучьте, осуждайте нас... Ваша несправедливость является доказательством нашей невиновности!... Даже самая утонченная жестокость с вашей стороны не поможет вам". Все это только укрепляло решение людей принять Христа. "И чем больше вы будете уничтожать нас, тем больше нас будет становиться: кровь христиан — это семя".

Тысячи христиан были заключены в темницы и лишены жизни, но на их место вставали другие. И те, кто во имя веры погиб мученической смертью, остались верны Христу, и Он признал их победителями. Они подвизались добрым подвигом, и в день Его пришествия их ждет венец славы. Страдания, переносимые христианами, еще теснее сплачивали их, еще ближе становился им их Искупитель. Их жизнь и предсмертные слова служили беспримерным свидетельством об истине, и даже в стане сатаны, где менее всего можно было ожидать успеха, приверженцы князя тьмы порой становились под знамя Христа.

И тогда, стремясь противостоять правлению Божьему, сатана решил водрузить свое знамя в христианской церкви. Если ему удастся обмануть последователей Христа и таким путем навлечь на них гнев Божий, тогда, теряя свою силу, твердость и верность, они станут его легкой добычей.

Так великий обманщик пытался хитростью добиться успеха там, где потерпел поражение, действуя силой. Гонения прекратились, и вместо них появились опасные и заманчивые обольщения земного благополучия и светского честолюбия. Язычники приняли некоторые положения христианской веры и в то же время отвергли ее фундаментальные истины. Заявив, что считают Иисуса Сыном Божьим, что верят в Его смерть и воскресение, они в то же время не сознавали своей греховности и не испытывали никакой потребности в покаянии и внутреннем перерождении. Уступив кое в чем христианам, они предлагали и им сделать то же самое, чтобы соединиться с ними на основе христианского вероисповедания.

Теперь церковь находилась в страшной опасности. Тюрьмы, пытки, огонь и меч — все было благословением по сравнению с этим испытанием. Некоторые христиане остались непреклонны и заявили, что не пойдут ни на какие соглашения. Другие были готовы уступить или же изменить некоторые догматы вероучения и соединиться, таким образом, с теми, кто принял христианство лишь частично. Предполагалось, что такие уступки могут послужить поводом к полному обращению язычников. Это было время глубочайшей скорби для верных последователей Христа. Под видом лжехристианства в церковь проник сатана, чтобы осквернить веру и отвратить людей от истины.

Наконец большая часть христиан согласилась с выдвинутыми условиями, и был заключен союз между христианством и язычеством. Хотя язычники и объявили себя обращенными христианами, но они по-прежнему придерживались своих языческих обычаев, с той только разницей, что заменили предметы прежнего поклонения на образ Иисуса, Его матери и других святых. Так внесенная в церковь закваска язычества продолжала свое губительное действие. Частью христианской веры необоснованно стали ошибочные учения, суеверные обычаи и ритуалы. Когда последователи Христа приняли в лоно церкви язычников, христианская религия осквернилась, и церковь утратила свою чистоту и силу. Однако были и такие христиане, которые не позволили ввести себя в заблуждение. Они продолжали оставаться верными Князю истины и поклонялись только Господу.

Те, кто считает себя последователями Христа, всегда разделялись на две группы. Одни верующие, ревностно следуя примеру Спасителя, руководствуясь Великим Образцом, искренне стремились исправить спои недостатки; другие старались не замечать ясных, жизненно важных истин, изобличающих их грехи. Даже в спои наилучшие времена церковь состояла не только из искренних, чистых и богобоязненных людей. Наш Спаситель учил, что людей, которые сознательно грешат, не следует принимать в церковь. Сам Он однако приближал к Себе людей весьма несовершенных, Своим учением и собственным примером предоставляя им возможность увидеть свои ошибки и исправить их. Среди двенадцати апостолов имелся и предатель. Иуду приняли в круг учеников несмотря на то, что у него были недостатки. В обществе учеников, близко соприкасаясь с Христом и Его учением, он мог узнать, что представляет из себя христианский характер, и таким путем увидеть свои ошибки, раскаяться и с помощью Божественной милости очистить свою душу "послушанием истине". Но Иуда "не ходил во свете", который так милосердно окружал его. Потворствуя греху, он добровольно отдался во власть искушений сатаны. Дурные его черты возобладали. Он допустил, чтобы его душой овладели силы тьмы; он обижался, когда обличали его ошибки, и постепенно опустился до страшного преступления — предательства Господа. Такое случается со всеми, кто лелеет грех под маской благочестия, кто ненавидит своих обличителей, "нарушающих их покой. И только представится случай, эти люди подобно Иуде, предадут того, кто пытался спасти их.

Апостолам приходилось встречать в церкви тех, кто, почитая себя благочестивыми, скрывал в своем сердце беззаконие. Анания и Сапфира поступили как обманщики; утаив часть денег, они сказали, что все отдали для дела Божьего. Дух истины открыл апостолам подлинное лицо этих людей, и суд Божий очистил церковь от пятна, оскверняющего ее чистоту. Это замечательное действие Духа Христа в церкви наводило ужас на лицемеров и беззаконников. Они не могли больше оставаться среди тех, кто всегда достойно являл в себе Христа, и когда Его последователей постигали испытания и гонения, верность Ему не нарушили только те, кто ничего не жалел ради истины. Таким путем на протяжении всего времени преследования церковь сохраняла относительную чистоту. Но когда гонения прекратились, в церковь вошли недавно обращенные люди, которые не отличались искренностью и преданностью, и сатана через них получил возможность начать свое губительное дело.

Но так как между Князем света и князем тьмы нет ничего общего то не может быть единства и между их последователями. Когда христиане согласились объединиться с теми, кто только частично преодолел язычество, они пошли путем, который уводил их все дальше от подлинной истины. Сатана торжествовал, что ему удалось ввести в заблуждение стольких последователей Христа. Постепенно он приобрел над ними еще большую власть и побудил их преследовать тех, кто по-прежнему оставался верен Богу. Как нужно бороться против истинной христианской веры, лучше всех знают те, кто некогда был ее защитником, и эти отпавшие христиане, соединившись с полуобращенными язычниками, вели войну против самых главных положений учения Иисуса Христа.

Это вызвало отчаянное сопротивление со стороны тех, кто стремился сохранить верность Богу и не поддаваться проникнувшим в церковь обману и заблуждениям, облеченным в священные одеяния. Библия утратила свое значение как основание веры. Учение о религиозной свободе на звали ересью, и следовавшие этому учению были ненавидимы и гонимы.

После долгой и упорной борьбы небольшое число верных христиан решили порвать всякую связь с отступнической церковью, если она не откажется очистить себя от идолопоклонства и заблуждения. Они видели, что отделение необходимо, если только они желают оставаться верными и послушными Слову Божьему. Они не могли больше мириться с тем, что это пагубное влияние подвергает опасности их собственные души и служит плохим примером для их детей грядущих поколений. Для сохранения мира и единства они были готовы пойти на любые уступки, конечно, не противоречащие их истинному отношению к Богу, ибо сознавали, что мир был бы приобретен слишком дорогой ценой, если ради этого нужно пожертвовать принципами истины. Если единство нельзя сохранить никаким иным путем кроме принесения в жертву истины и справедливости, тогда пусть будет разделение и даже борьба.

Насколько лучше было бы и для церкви и для мира, если бы в сердце народа Божьего возродились те принципы, которыми руководствовались эти мужественные люди. Поистине вызывает треногу равнодушное отношение к учениям, являющимся столпами христианской веры. Мнение, что в конце концов эти принципы не имеют жизненного значения, все упрочивается. Такое уродливое понятие придает слугам сатаны еще большую силу и твердость, так что лжеучения и роковые заблуждения, сражаясь против которых, дети Божьи отдавали свою жизнь, сейчас с благосклонностью принимаются теми, кто считает себя последователями Христа.

Первые христиане были воистину особенным народом. Их безукоризненное поведение и непоколебимая вера служили постоянным упреком беззаконникам и нарушали их покой. Будучи малочисленны, бедны, не имея почетных титулов, они тем не менее внушали страх нечестивым благородством своей жизни и величием учения. За ото их ненавидели безбожники, подобно тому как нечестивый Каин ненавидел Авеля. Ищущие освобождения от влияния Духа Божьего предавали на смерть народ Божий по той же причине, что и Каин убил Авеля. По этой же самой причине иудеи отвергли и распяли Спасителя — Его незапятнанность и святость являлись постоянным упреком их эгоизму и испорченности. Со времен Христа и до наших дней верные ученики Иисуса продолжают возбуждать ненависть и сопротивление тех, кто любит грех и следует его путем.

Почему же в таком случае Евангелие называют вестью мира? Когда Исаия пророчествовал о рождении Мессии, он назвал Его Князем мира. Когда ангелы известили пастухов о рождении Христа, они пели над Вифлеемскими холмами: "Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!" (Лк. 2:14) На первый взгляд кажется, что между этими пророческими изречениями и словами Христа: "Не мир пришел Я принести, но меч" (Мф. 10:34) существует противоречие. Но если вдуматься — между ними царит абсолютная гармония. Евангелие — это весть мира. Христианство — это совокупность истин, которые, будучи приняты и воплощены в жизнь, несут мир, единство и счастье всей земле. Религия Христа объединяет принимающих ее учение в единую братскую семью. Миссия Христа заключалась в том, чтобы примирить людей с Богом и друг с другом. Но в целом мир пребывает но власти сатаны, злейшего врага Христа. В Евангелии люди находят такие принципы жизни, которые резко противоречат их привычкам и желаниям, и они начинают возмущаться этим учением. Они ненавидят чистоту Слова Божьего, открывающую и осуждающую их грехи, они преследуют и убивают тех, кто указывает им на святые и справедливые его требования. Именно потому, что возвышенные истины Слова Божьего вызывают ненависть и борьбу. Евангелие сравнивают с мечом.

Для многих слабых в вере действия таинственного провидения допускающего, чтобы праведные переносили гонения и преследования от руки нечестивых, часто служат причиной большого смущения и непонимания. А некоторые даже теряют надежду на Бога, видя, как Он допускает, что самым скверным людям живется хорошо, в то время как праведные и благородные, находящиеся в их власти, переносят много лишений и страданий. Как это может быть, спрашивают они, что Тот, Кто справедлив и милосерден и в то же время безграничен в Своем могуществе, позволяет вершиться несправедливости и притеснениям? Этот вопрос не должен интересовать нас. Бог дал нам достаточно доказательств Своей любви, и не следует сомневаться в ЕГО доброте по той простой причине, что мы не в состоянии понять действий провидения. Разве Спаситель не сказал Своим ученикам предвидя сомнения, которые будут одолевать их во дни гонения и мрака: "Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас" (Ин. 15:20). Иисус перенес ради нас больше, чем кто-либо из Его последователей, пострадавших от жестокости безбожных людей. Те, кто призван переносить пытки и даже мученическую смерть, только идут по стопам Сына Божьего.

"Не медлит Господь исполнением обетования" (2 Петр.3:9). Он никогда не забывает и не оставляет Своих Детей; но Он позволяет безбожникам проявить свою истинную сущность, чтобы никто из желающих исполнять Его волю не обманывался относительно их. Часто праведные попадают в горнило страданий, чтобы очиститься, чтобы другие могли убедиться в реальности их веры и благочестия, а также и для того, чтобы своей праведной жизнью осудить безбожников и неверующих.

Господь допускает, чтобы нечестивые процветали, проявляли свою ненависть к Нему, а когда они наполнят чашу своего беззакония, все смогут увидеть Его справедливость и милосердие в их полном истреблении. Приближается день Его мщения, когда все, нарушающие Его закон и угнетающие Его народ, получат справедливое возмездие за свои дела; когда каждая жестокость и несправедливость к детям Божьим будет наказана так, как если бы был поруган Сам Христос. Есть еще один важный и серьезный вопрос, на который должны обратить внимание христианские церкви наших дней. Апостол Павел говорит: "Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы" (2 Тим.3:12). Почему же тогда стихли гонения и преследования? Единственная причина: церковь настолько приспособилась к мирским нормам, что не вызывает больше никакого сопротивления. Религия наших дней утратила чистоту и святость, отличавшие христианскую веру во дни Христа и Его апостолов. В настоящее время христианская пера столь несомненно распространилась в мире по той лишь причине, что величайшими истинами Слова Божьего пренебрегают, что в церкви так мало жизненного, практического благочестия, что там господствует дух компромисса и единства с грехом. Если бы в христианской церкви возродилась вера и сила ранних христиан, вновь ожил бы дух гонений, и вновь зажглось бы пламя преследования.

Свобода совести под угрозой
В настоящее время протестанты куда более благосклонно относятся к римско-католической церкви, чем в прежние годы. В тех странах, где не происходит подъема католичества и паписты занимают примирительную позицию, чтобы укрепить свои позиции, все чаще можно наблюдать углубляющееся безразличие к тому, что разделяет протестантские церкви и папскую иерархию. Все шире распространяется убеждение в том, что в конце концов наши разногласия по основным вопросам не так уж велики, как ранее казалось, и что незначительная уступка с нашей стороны будет способствовать лучшему взаимопониманию с Римом. Было время, когда протестанты дорожили свободой совести, завоеванной столь дорогой ценой. Они внушали своим детям отвращение к папству и согласие с Римом расценивали как предательство Бога. Теперь же высказываются совершенно другие мнения.

Поборники папства заявляют, что церковь была оклеветана, и протестантский мир склонен согласиться с этим. Многие утверждают, что несправедливо судить о нынешней церкви по тем мерзостям и нелепостям, которыми знаменовалось ее правление во времена невежества и мрака. Они оправдывают ее ужасную жестокость варварскими нравами той эпохи, подчеркивая, что влияние современной цивилизации изменило отношение церкви ко многим вещам.

Неужели люди забыли, что эта высокомерная власть на протяжении восьми веков претендовала на непогрешимость? Эти притязания, от которых паписты и не думали отказываться, были подтверждены в девятнадцатом веке с еще большей определенностью, чем прежде. Поскольку Рим утверждает, что "церковь никогда не заблуждалась и, согласно Писанию, никогда не будет заблуждаться", то как она может отречься от принципов, которыми руководствовалась в прошлые века?

Папская церковь никогда не откажется от притязаний на непогрешимость. Она продолжает оправдывать все происходившие в прошлом гонения на несогласных с ее догмами, и, если представится такая возможность, разве не повторит она те же самые действия? Пусть только светские правительства устранят введенные ограничения и возвратят Риму прежнюю власть — сразу же возобновятся прежние гонения и тирания.

Известный писатель так говорит об отношении папской иерархии к свободе совести и об опасности, грозящей, в первую очередь, Соединенным Штатам в случае успеха папской политики: "Многие склонны приписывать страх перед римско-католической церковью в Соединенных Штатах фанатизму или ребячеству. Они не видят в характере и установках католичества ничего враждебного нашим институтам свободы и не находят в росте этой церкви ничего дурного. Давайте сравним некоторые основополагающие принципы нашего государства с принципами католической церкви.

Конституция Соединенных Штатов гарантирует свободу совести. Нет ничего более ценного и фундаментального. Папа Пий IX в своей энциклике от 15 августа 1854 года заявил: "Абсурдные и еретические доктрины или бредовые учения, защищающие свободу совести, являются самой опасной ересью. Это чума, которой более всего прочего следует страшиться в государстве". Тот же самый папа в энциклике от 8 декабря 1864 года предал анафеме "тех, кто отстаивает свободу совести и религии", а также "всех, кто считает, что церковь не должна применять силу".

Примирительный тон Рима в Соединенных Штатах не свидетельствует о перемене настроений в папстве. Католическая церковь проявляет терпимость там, где она беспомощна. Вот что говорит епископ 0'Коннор: "Мы безропотно терпим свободу религий до тех пор, пока не удастся заменить ее на противоположный принцип без ущерба для католического мира..." Архиепископ Сент-Луиса однажды сказал: "Ересь и неверие — это преступление; и в христианских странах, таких, например, как Италия и Испания, где все граждане — католики и где католическая религия является важной частью законодательства, оно наказывается, как и любые другие преступления..."

"Каждый кардинал, архиепископ и епископ католической церкви дают клятву верности папе, в которой есть такие слова: "Я обязуюсь всеми силами гнать и преследовать еретиков, раскольников и не покоряющихся нашему господину (папе) или его преемникам".

Конечно, в римско-католической церкви есть и настоящие христиане. Тысячи людей, принадлежащих к этой церкви, служат Богу согласно тому свету, который они имеют. Им не разрешают свободно изучать Слово Божье, и потому им неведома истина. Они никогда не видели разницы между чистосердечным служением Богу и простым исполнением формальностей и обрядов. Господь участливо смотрит на этих людей, воспитанных в мнимой вере, не насыщающей душу. Он обязательно попытается рассеять лучами света густую тьму, окружающую их. Он откроет им истину, как она есть, — в Иисусе, и многие из них присоединятся к Его народу.

Но католическое мировоззрение и сегодня точно так же несовместимо с Евангелием Христа, как и в прежние времена. Протестантские церкви непростительно заблуждаются, иначе они различили бы знамения времени. Католическая церковь имеет далеко идущие планы, у нее особые методы работы. Используются все средства для расширения ее влияния и усиления ее власти, идет подготовка к ожесточенной и решительной борьбе за восстановление всемирного владычества, подразумевающей возобновление гонений и уничтожение всех достижений протестантизма. Католичество наступает по всему фронту. Посмотрите на рост этой церкви в протестантских странах. Посмотрите, какой популярностью пользуются ее колледжи и семинарии в Америке, находящейся под управлением в основном протестантов. Посмотрите на тягу к обрядности в Англии, где участились случаи перехода в католическую церковь. Свобода совести под угрозой. Это должно пробудить тревогу у всех, кто дорожит чистыми принципами Евангелия.

Протестанты сближаются с папством и защищают его; они идут на такие уступки и соглашения, которые вызывают удивление даже самих католиков и которые они и сами не могут понять. Люди закрывают глаза на истинный характер католицизма и на те опасности, какие угрожают им в случае его владычества. Народ должен пробудиться, чтобы сопротивляться наступлению этого в высшей степени опасного врага гражданской и религиозной свободы.

Многие протестанты считают католическую религию непривлекательной, а ее служения скучными и бессодержательными церемониями. Но они ошибаются. Хотя католицизм и основывается на лжи, но грубой и непривлекательной эту ложь не назовешь. Религиозные служения римской церкви представляют в высшей степени впечатляющие церемонии. Величественность и торжественность ее обрядов производят глубокое впечатление на чувства людей, убаюкивая их разум и совесть. Великолепные храмы, торжественные процессии, сверкающие золотом алтари, украшенные драгоценностями гробницы, картины, написанные гениальными художниками, мраморные изваяния, непревзойденная музыка — все это говорит о любви к прекрасному. Глубокие, сладостные звуки органа, смешиваясь с голосами поющих, разносятся под величественными сводами храмов, наполняя сердца присутствующих чувством благоговения и святости, никого не оставляя равнодушным.

Это наружное великолепие, блеск и церемонии, которые представляют собой лишь издевательство над чаяниями удрученной грехами души, с очевидностью свидетельствуют о внутреннем разложении. Религия Христа не нуждается и том, чтобы ее облекали в такие пышные одеяния. В свете, исходящем от креста, истинное христианство предстает таким чистым и исполненным любви, что никакие внешние украшения не могут сравниться с его настоящим достоинством. Красота святости кроткого и спокойного духа — вот что ценно пред Богом.

Внешний блеск еще не говорит о чистой и возвышенной мысли. Высокое понимание искусства, тончайший, изысканный вкус — все это зачастую соседствует с чувственностью и распущенностью. Часто сатана прибегает к таким средствам, чтобы заставить людей пренебречь потребностями души, забыть о будущем, о вечной жизни, отвернуться от своего вечного Помощника и жить только для этого мира.

Невозрожденное сердце способно увлечься внешними формами религии. Величие и церемонии служения католической церкви обладают обольстительной, колдовской силой, соблазнившей уже многих. Люди приходят в католическую церковь как к подлинным вратам небес. Только те, кто твердо обосновался на фундаменте истины и чье сердце обновлено Духом Божьим, недосягаемы для ее влияния. Тысячи людей, которые не имеют практического личного знания Христа, запутаются в тенетах внешнего благочестия. Именно такая религия как раз и нравится многим.

Так как католическая церковь заявляет о своем праве прощать грехи, то приверженцы ее думают, что таким образом можно свободно грешить, а обряд исповеди, без которого церковь не дает прощения, как бы предоставляет свободу творить зло. Тот, кто, преклонив колени перед падшим человеком, открывает ему самые сокровенные помыслы и побуждения своего сердца, унижает таким путем свое человеческое достоинство и все благородные порывы души. Открывая свои грехи перед священником — грешным, заблуждающимся смертным, зачастую подверженным пьянству и разврату, — человек снижает требовательность к себе и, в свою очередь, оскверняется. Его представление о Боге сводится к образу, подобному падшему человечеству, потому что священник выступает в роли представителя Бога. Эта унизительная исповедь одного человека перед другим и является тем таинственным источником, из которого проистекает значительная часть того зла, которое разлагает мир и подталкивает его к окончательной гибели. Конечно, тому, кто любит порок, гораздо проще, приятнее и удобнее исповедовать свои грехи перед смертным человеком, чем открыть душу перед Богом. Для человеческой натуры гораздо проще принять епитимью, чем отказаться от греха. Человеку легче облечься во вретище, подвергнуть себя бичеванию и другим истязаниям, чем распять свои плотские страсти. Плотское сердце готово нести тяжкое бремя вместо того, чтобы склониться под бременем Христа.

Католическая и иудаистская церковь времен Первого пришествия Христа поразительно схожи. В то время как иудеи втайне попирали каждый принцип закона Божьего, внешне они ревниво оберегали любое предписание, обременяя его конкретными правилами и традициями, которые делали повиновение закону мучительным и тягостным. И, подобно иудеям, говорившим о своем почтении перед законом, католики утверждают, что они благоговеют перед крестом. Они превозносят символ Христовых страданий и в то же время в своей жизни отрекаются от Того, Кто был распят на нем.

Паписты изображают кресты на своих церквах, алтарях и одеяниях. Повсюду можно увидеть знак креста. Везде крест внешне возвеличен и почитаем. Но учение Христа остается похороненным под грудой бесчисленных традиций, ложных толкований и суровой формалистики. Слова Спасителя, обращенные к фанатичным иудеям, еще более относятся к главам римско-католической церкви: "Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их" (Мф. 23:4). Честных людей держат в постоянном ужасе перед гневом оскорбленного Бога, в то время как многие церковные иерархи живут в роскоши и предаются чувственным удовольствиям.

Поклонение изображениям и мощам, заступничество святых, возвеличивание папы — все это уловки сатаны, направленные на то, чтобы отвлечь народ от Бога и Его Сына. Пытаясь подтолкнуть людей к гибельной пропасти, он делает все возможное, чтобы отвратить их взоры от Того, Кто только и может спасти их. Он направляет их ко всему, что может подменить собой Того, Кто сказал: "Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф. 11:28).

Сатана постоянно пытается в ложном свете представлять характер Бога, природу греха и истинные причины и последствия великой борьбы. Своими коварными наущениями он старается уменьшить ответственность людей перед Божественным законом и убедить их в праве на грех. И в то же самое время он внушает им ложное представление о Боге, так что они начинают бояться и ненавидеть Его, вместо того чтобы любить. Дьявол приписывает Творцу собственную жестокость. Она пропитывает многие учения церкви и выражается в формах служения. Таким путем люди перестают различать, где истина, а где ложь, и сатана превращает их в своих союзников в войне против Бога. Извращенные понятия о Божественных свойствах привели язычников к уверенности в необходимости человеческих жертв для умилостивления божества, и благодаря этому гнуснейшие жестокости совершались под покровом идолопоклонничества.

Римско-католическая церковь, соединившая в себе язычество и христианство и, подобно язычникам, искажающая характер Божий, обнаруживает ту же жестокость и непримиримость. Во дни папского владычества церковь навязывала свое вероучение с помощью орудий пыток. Тех, кто отказывался повиноваться ее требованиям, ожидал костер. И только в день суда обнаружится, сколько людей погибли ради истины. Служители церкви по наущению сатаны изобретали такие орудия пыток, которые причиняли бы их жертвам самые жесточайшие муки, но в то же время не лишали жизни. Адские муки повторялись до тех пор, пока человек мог их выносить, а затем организм отказывался бороться, и мученик приветствовал смерть как долгожданное избавление.

Такая участь ожидала всех противников Рима. Над приверженцами его церкви свистел бич суровой дисциплины, изнурительных постов и всевозможных самоистязаний. Чтобы снискать благосклонность Неба, кающиеся грешники нарушали закон Божий, попирая законы природы. Человека учили отказываться от всего, что сотворено Богом для радости и счастья. На церковных кладбищах были похоронены миллионы людей, которые всю жизнь тщетно боролись со своими естественными наклонностями, лишь бы не вызвать негодования Бога каким-либо земным чувством.

Достаточно бросить только один взгляд на историю католицизма, чтобы понять хладнокровную жестокость сатаны, проявлявшуюся в течение целых столетий не среди тех, кто никогда не слыхал о Господе, но в самом сердце христианства и во всех его пределах. Посредством чудовищной системы обмана князь тьмы достигает своей цели, бесчестя Бога и обрекая человечество на бедствия и страдания. И если мы заметим, насколько он преуспел в умении замаскировать себя и действовать через руководителей церкви, тогда мы лучше поймем причины его величайшей ненависти к Библии. Если эту Книгу изучают, тогда открывается милосердие и любовь Божья; сразу становится ясно, что Он ни на кого не возлагает непосильной ноши. Все, что Он просит у человека, — это сокрушенное, кающееся сердце и кроткий, смиренный дух.

В жизни Христа мы не находим ни одного случая, когда Он советовал бы мужчинам или женщинам пойти в монастырь для того, чтобы приготовить себя к вечной жизни. Он никогда не учил, что человек должен подавлять в себе чувства любви и сострадания. Сердце Спасителя всегда было переполнено любовью. Чем больше человек приближается к моральному совершенству, тем тоньше он чувствует, тем острее его восприятие греха, и тем полнее проявляется его сочувствие к страждущему. Папа утверждает, что он является наместником Христа на земле, но выдержит ли он сравнение с нашим Спасителем? Разве Христос бросал людей в темницу или отдавал кого-либо на мучения за то, что не оказали Ему почестей как Небесному Царю? Осудил ли Он на смерть тех, кто не пожелал принять Его? Когда однажды жители самарянского селения пренебрежительно отнеслись к Нему, исполненный негодования Иоанн воскликнул: "Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?" Но Иисус с состраданием посмотрел на Своих учеников и, обличая их жестокость, сказал: "Ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать" (Лк. 9:54, 56). Как же не похож Христос на Своего мнимого наместника!

Теперь римская церковь широкой улыбкой пытается заставить мир забыть все ужасы прошлого. Но хотя она и облеклась в одежды христианства, суть ее остается прежней. Все принципы папства, существовавшие прежде, существуют и ныне. Все учения, выработанные в мрачнейшие времена средневековья, живы и поныне. Пусть никто не обольщается. Папство, которому готовы протянуть руку протестанты наших дней, осталось тем же, каким оно было во времена Реформации, когда мужи Божьи с опасностью для жизни поднялись разоблачить его беззакония. Оно сохранило ту же гордыню и те же высокомерные притязания, какие вознесли его над всякой царской и государственной властью и побудили присвоить себе права Господа. Дух, господствующий в ней сегодня, ничем не отличается от той жестокости и деспотизма, с какой она попирала человеческую свободу и убивала праведных Всевышнего.

Папство представляет собой именно то, что в пророчестве названо отступничеством последних дней. Политика папства весьма гибкая, оно стремится придать себе тот вид, который наилучшим образом будет способствовать осуществлению его целей, но под любой окраской хамелеона скрыта неизменная смертоносность змеиного яда. Паписты заявляют: "Принципы веры не должны соблюдаться по отношению к еретикам и лицам, подозреваемым в ереси". Должна ли эта власть, история которой в течение тысячелетий писалась кровью святых, считаться частью церкви Христа?

В протестантских странах небезосновательно утверждают, что католицизм в наши дни не так резко отличается от протестантизма, как в прошлом. Да, действительно, изменения произошли, но не в папстве. Католицизм во многом смыкается с современным протестантизмом, но происходит это потому, что протестантизм слишком низко упал в сравнении с Реформацией.

Так как протестантские церкви стремились завоевать расположение мира, то собственное благодушие ослепило их. Они не могут разобраться, почему недопустима снисходительность ко злу и неизбежно принимают любое зло за добро. Вместо того чтобы теперь отстаивать и защищать "веру, преданную однажды святым", они извиняются перед Римом за все допущенные резкости и просят прощения за свой фанатизм.

Даже те, кто враждебно относится к католицизму, очень мало представляют себе всю опасность, которая заключена в его силе и влиянии. Многие люди настаивают на том, что интеллектуальная и нравственная тьма, преобладавшая во времена средневековья, благоприятствовала распространению догм и предрассудков католицизма, способствуя его жестокости. Но ныне, говорят они, рост образованности, культуры и либерализма в религиозных вопросах является барьером перед возрождением нетерпимости и тирании. Да и сама мысль о том, что в наш просвещенный век возможно такое, кажется смехотворной. Никто не может отрицать того, что для нашего поколения наука, религия и нравственность озарены ярким светом. Со страниц Священного Слова Божьего излились на мир потоки небесного света. Но никогда не следует забывать: чем ярче сияет свет, тем непрогляднее тьма для тех, кто стоит поодаль, уклоняясь от его лучей.

Если бы протестанты с молитвой погрузились в изучение Библии, то они увидели бы тогда настоящий характер папства и поняли бы, как им поступать, но многие столь уверены в своей мудрости, что не испытывают никакой потребности смиренно искать Бога и Его истину. Хотя они и гордятся своей просвещенностью, но не знают ни Священного Писания, ни силы Божьей. Они стремятся только к тому, что успокаивает их совесть; им нравится все то, что требует меньше духовности и смирения. Они желают забыть о Боге, но делают вид, будто помнят о Нем. И папство самым наилучшим образом подходит для этого. Оно отвечает на запросы двух категорий людей: тех, кто надеется спастись через свои личные заслуги, и тех, кто верит, что будет спасен в своих грехах. В этом и заключается весь секрет популярности папства.

Как было показано, время глубокого невежества способствовало успешному развитию папства. Но вскоре обнаружится, что время величайшего просвещения равным образом будет ему благоприятствовать. В прошлые века, когда люди прозябали без Слова Божьего и без знания истины, они были слепы и опутаны сетями. И в наше время многие ослеплены блеском человеческих теорий, так называемой "ложной наукой": они не видят расставленных перед ними сетей и легко запутываются в них. По замыслу Божьему, человек должен считать свои умственные силы даром Творца и посвящать его служению праведности и истине, но когда гордость и высокомерие побуждают людей превозносить собственные теории над Словом Божьим, тогда образованность может принести больше вреда, чем невежество. Таким образом, современная лженаука, подрывающая веру в Библию, весьма преуспеет в том, чтобы расчистить путь папству со всеми его привлекательными обрядами, так же, как и в средние века невежество способствовало его развитию и росту.

Стремясь обеспечить церковным учреждениям поддержку государственной власти в Соединенных Штатах, протестанты идут по следам католиков. Более того, они открывают папству возможность достичь в протестантской Америке господства, утраченного им в Старом Свете. Этому движению придает еще большее значение главная скрытая цель его, а именно: обязательное соблюдение воскресного дня, который своим происхождением обязан Риму и который католическая церковь считает символом своей власти. Дух папства — дух соглашательства с мирскими обрядами, почитания человеческих преданий выше заповедей Божьих — проник и в протестантские церкви, побуждая их точно так же возвеличивать и почитать воскресный день, как это прежде делало папство.

Если читатель хочет знать, какие силы будут вовлечены в грядущую борьбу, то пусть обратит внимание на то, какими средствами пользовался Рим для достижения подобной же цели в прошлые столетия. И если ты, дорогой читатель, захочешь понять, как католики и протестанты, объединившись, выступят против тех, кто отвергает их догмы, то посмотри, как Рим относится к субботе и ее защитникам.

Королевские указы, вселенские соборы и церковные постановления, поддерживаемые светской властью, были теми ступенями, поднимаясь по которым этот языческий праздник достиг почетного положения в христианском мире. Первым публичным актом, закрепляющим обязательное соблюдение воскресенья, был закон, принятый Константином в 321 году. Этот указ требовал, чтобы городские жители отдыхали "в достопочтенный день солнца", впрочем земледельцам разрешалось заниматься полевыми работами. Хотя этот праздник и языческого происхождения, он был утвержден императором, формально принявшим христианство.

Однако императорского указа оказалось недостаточно, чтобы отменить Божественную заповедь, и вскоре римский епископ Евсевий, близкий друг и фаворит Константина, искавший благосклонности князей, принялся утверждать, что Сам Христос заменил субботу воскресеньем. Однако это положение не было подкреплено ни одним текстом из Священного Писания. Сам Евсевий невольно признал лживость своего утверждения и указал на истинных авторов этого изменения. "Все, — говорил он, — что нужно делать в субботу, мы переносим на день Господень". Но сколь ни безосновательно празднование воскресного дня, тем не менее люди попрали ногами субботу Господню. И все, кто стремится завоевать благосклонность мира, приняли это постановление.

По мере утверждения и укрепления папской власти увеличивалось и значение воскресного дня. Некоторое время люди, занятые полевыми работами, не посещали церкви, но седьмой день всеми почитался как суббота. Однако постепенно происходили коренные перемены. Служащим святейшей канцелярии запрещалось выносить решения по каким-либо гражданским делам в воскресенье. Вскоре был издан закон, запрещающий заниматься какой-либо работой в этот день, и в случае нарушения его свободные граждане подвергались денежному штрафу, а рабы — бичеванию. Позже появился указ, согласно которому богатые лишались половины своего состояния за работу по воскресеньям, а если и при этом они продолжали упорствовать, тогда их ожидало рабство. Простой люд подвергался пожизненному заточению.

Чтобы придать большую силу своему приказу, власть прибегала даже к чудесам. Среди прочего рассказывали о некоем пахаре, который, приготовляясь пахать поле в воскресный день, счищал с плуга комья земли железной пластиной. Эта пластина вонзилась ему в руку и в течение двух лет невозможно было извлечь ее, ставшую причиной ужасной боли и позора.

Позже папа дал указания приходским священникам увещевать нарушителей воскресного покоя и обязывать их посещать церковь и молиться, а иначе они якобы навлекут великое бедствие на себя и своих близких. Церковный собор выдвинул аргумент в пользу воскресенья, который впоследствии сделался популярен даже среди протестантов. Он заключался в том, что, поскольку людей, работающих по воскресеньям, поражает молния, этот день следует считать днем субботним. "Совершенно очевидно, — говорили прелаты, — что Господь негодует на тех, кто пренебрегает Его днем". Затем всех священников, служителей, монархов, князей и верующих призвали "приложить все силы к тому, чтобы оказать должное почтение этому дню и ради христианской веры с еще большей преданностью соблюдать его ради грядущего блага".

Но так как указов соборов оказалось недостаточно, то церковь обратилась за помощью к светской власти, результатом чего явился указ, вынуждавший народ под страхом наказания прекращать всякую работу по воскресным дням. На заседании римского синода были торжественно утверждены все выработанные решения. Они стали частью церковного закона и, подкрепленные гражданской властью, навязывались всему христианскому миру.

Но все же отсутствие библейских доказательств в пользу празднования воскресного дня вызывало немало затруднений. Народ сомневался в праве своих наставников пренебречь ясно изложенным требованием Иеговы: "Седьмой день — суббота Господу Богу твоему" — и требовать праздновать день Солнца. Возникала необходимость как-то восполнить отсутствие библейских подтверждений. В конце XII столетия англиканские церкви посетил один ярый защитник воскресного дня. Но встреченный неопровержимыми доказательствами истины, он, не достигнув никакого успеха, на время оставил страну. Вскоре он снова вернулся в Англию в надежде на удачу. Он привез с собой пергаментный свиток, якобы написанный Самим Господом, где содержалось повеление свято соблюдать воскресенье, а также страшные угрозы в адрес тех, кто откажется это делать. Об этом "драгоценном документе", который представлял собой не что иное, как гнусную подделку, говорилось, что он упал с неба и был найден в Иерусалиме на жертвеннике святого Симеона на Голгофе. Но в действительности же эта ложь родилась в папском дворце в Риме. Папская иерархия во все века прибегала к мошенничеству и всевозможным подделкам, любыми средствами способствуя процветанию своей церкви и не считая это зазорным. В свитке содержалось требование прекращать работу с девятого часа, т. е. с трех часов после обеда в субботу до восхода солнца в понедельник. Необходимость соблюдать подобное требование обосновывалась многочисленными чудесными происшествиями. Например, сообщалось о том, как люди, работавшие во внеурочное время, были поражены параличом. Какой-то мельник, трудясь на мельнице, якобы увидел, как вместо муки появилась кровь. При этом мельничные колеса остановились, несмотря на большой напор воды. Женщина, решившая испечь хлеб в воскресенье, вынула его сырым из горячей печи. Другая же, напротив, приготовила тесто, но, увидев, что уже наступило воскресенье, отложила его до понедельника. На следующий день она обнаружила свой хлеб выпеченным, что, конечно же, приписывали Божественной силе. Кто-то, испекший хлеб в субботу после девятого часа, разломив буханку, увидел, что из нее потекла кровь. Таким абсурдным и нечестным путем защитники воскресного дня пытались учредить его святость.

В Шотландии, как и в Англии, удалось добиться большего почтения к воскресному дню благодаря тому, что к нему была присоединена и часть древней субботы. Но время, которое считалось священным, менялось. Шотландским королем был издан декрет: "Священное время начинается с 12 часов пополудни, в субботу никто не имеет права с этого момента до утра понедельника заниматься мирскими делами".

Но, несмотря на все усилия доказать святость воскресенья, сами паписты публично признавали Божественный авторитет субботы и человеческое происхождение воскресенья как "святого дня". В ХVI столетии папский совет заявил: "Все христиане должны помнить, что седьмой день был освящен Богом, и этот день чтили и соблюдали не только иудеи, но и все люди, которые служили Ему; хотя мы, христиане, и перенесли их субботу на Господень день"... Те, кто попрал ногами Божественный закон, не были в неведении относительно характера своей работы. Они вполне сознательно превознесли себя выше Бога.

Поразительной иллюстрацией отношения Рима к инакомыслящим являются длительные и кровавые преследования вальденсов, часть которых соблюдали субботу. Были и другие, поплатившиеся за свою верность четвертой заповеди. История церквей Эфиопии представляет в этом отношении особенный интерес. В период мрачного средневековья христиане Центральной Африки были потеряны из вида и забыты миром и на протяжении многих столетий пользовались свободой вероисповедания. Но в конце концов Риму стало известно об их существовании, и вскоре абиссинский император был вынужден признать папу наместником Христа. За этой уступкой последовал целый ряд других. Был издан указ, запрещающий празднование субботнего дня под угрозой самых жесточайших наказаний. Но вскоре папский деспотизм превратился в такое непосильное иго, что африканцы решили свергнуть его. После ужасной борьбы они изгнали папистов из своих владений, и древняя вера вновь возродилась. Все верующие вновь обрели свободу, никогда не забывая того горького опыта, который преподала им деспотичная власть Рима. У них были основания радоваться тому, что они живут вдали от остального христианского мира.

Церкви в Африке соблюдали субботу так, как это делала и папская церковь до своего полного отступничества. Чтя седьмой день согласно заповеди Божьей, они не работали и в воскресенье, сообразуясь при этом с постановлением церкви. Но когда Рим обрел большую власть, он попрал субботу Божью и вместо нее навязал свой день, но африканские церкви, которым удавалось оставаться незамеченными около тысячи лет, не встали на путь отступничества. Попав под власть Рима, они были вынуждены заменить истинную субботу подделкой, но в скором времени, вернув утраченную независимость, вновь начали соблюдать четвертую заповедь.

Эти исторические факты прямо свидетельствуют о ненависти Рима к истинной субботе и ее защитникам и о тех средствах, какими возвеличивается этот день. Слово Божье учит нас, что события прошлого повторятся, когда католики и протестанты объединятся вместе, чтобы вознести воскресенье на должную высоту.

Пророчество (Откр. 13) говорит, что власть, представленная в виде зверя с рогами агнца, заставит "всю землю и живущих на ней" поклониться папству, которое представлено "зверем, подобным барсу". Зверь с агнчими рогами также скажет "живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя", и затем прикажет всем "малым и великим, богатым и бедным, свободным и рабам" принять "начертание зверя" (Откр 13:11-16). Как видно. Соединенные Штаты представляют собой власть в символе зверя с агнчими рогами, и это пророчество будет исполнено тогда, когда Соединенные Штаты издадут указ об обязательном соблюдении воскресного дня, что объявляется Римом знаком особого признания его авторитета. Но не только США воздадут почести папству. Влияние Рима в тех странах, которые когда-либо признавали его власть, по-прежнему продолжает оставаться стойким. И пророчество говорит о восстановлении его власти: "И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя 'и зверем" (Откр. 13:3). В 1798 году папству была нанесена смертельная рана. Но, как дальше говорит пророк, "смертельная рана исцелела", и весь мир изумлялся зверю. Павел определенно говорит, что "человек греха" будет действовать до Второго пришествия (2 Фее. 2:3-8). До самого последнего момента истории земли он будет обольщать людей. И пророк Иоанн говорит также, имея в виду папство: "И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге у Агнца" (Откр. 13:8). И в Старом, и в Новом Свете соблюдение воскресного дня, учрежденного единственно авторитетом римской церкви, станет данью уважения и покорности папству.

С середины XIX столетия исследователи пророчества в США возвещают эту весть миру. Происходящие в настоящее время события показывают, что исполнение этого предсказания близко. Протестантские учители утверждают, что соблюдение воскресного дня подтверждено Божественным авторитетом, не имея библейских доказательств, как и паписты, которые выдумали всевозможные чудеса, чтобы подменить заповедь Божью. Вновь мы услышим о том, что суды Божьи ожидают всех нарушителей воскресения: уже начали раздаваться подобные угрозы. Движение за обязательное празднование воскресного дня приобретает все более широкий характер.

Проницательность и хитрость римской церкви достойны удивления. Предвидя ход событий, она терпеливо ожидает своего часа, наблюдая за тем, как протестантские церкви уже пошли ей навстречу, приняв лжесубботу, как постепенно они склоняются к тому, чтобы заставлять и других принять ее теми же средствами, какие католичество применяло в прошлые века. Отвергающие свет истины однажды еще обратятся за помощью к этой, заявляющей о своей непогрешимости власти, чтобы упрочить ее же изобретение. Нетрудно предугадать, с какой готовностью римская церковь поспешит на помощь протестантам. Кто же лучше папских вождей умеет обращаться с теми, кто не повинуется церкви?

Римско-католическая церковь с ее многочисленными разветвлениями по всему миру образует огромнейшую организацию, находящуюся под контролем папского престола и служащую его интересам. Миллионы ее приверженцев на земном шаре приучены видеть в папе главу церкви, которому они обязаны повиноваться. Независимо от своей национальности и гражданства, они должны превыше всего почитать церковь. Хотя они и могут приносить клятву верности той стране, где живут, но обет повиновения Риму для них превыше всего, и он освобождает их от всяких обязательств, несовместимых с его интересами.

История свидетельствует, что римская церковь весьма искусно и настойчиво умела вмешиваться во внутренние дела народов и, укрепив позиции, начинала осуществлять свои намерения даже ценой гибели знатных вельмож и простолюдинов. В 1204 году папа Иннокентий III добился от короля Петра II следующей необыкновенной клятвы: "Я, Петр, король Арагонии, обещаю быть всегда верным и послушным моему господину — папе Иннокентию, его католическим преемникам, римской церкви и клянусь сохранять свое королевство в верности папе, защищая католическую веру и преследуя еретиков". Такая клятва как нельзя лучше согласуется с требованиями папы римского, считавшего себя "вправе низлагать императоров" и "освобождать подданных от клятвы верности перед своими неправедными правителями".

Не следует забывать и того, что Рим гордится своим постоянством Принципы, которыми руководствовались Григорий VII и Иннокентий III, по-прежнему остаются принципами римско-католической церкви. И если бы только она имела власть, то с прежней энергией проводила бы их в жизнь, как это было в прошлом. Едва ли протестанты отдают себе отчет в том, что они совершают, предполагая принять помощь Рима в вопросе учреждения воскресного дня. В то время как протестанты будут заняты осуществлением этой цели, Рим постарается восстановить свою прежнюю власть и утраченное господство. Как только в США церкви смогут использовать или же контролировать государственную власть, силой закона вводить религиозные обряды, одним словом, как только церковь и государство приобретут власть над совестью, тогда настанет момент торжества Рима в этой стране.

Слово Божье предупреждает о надвигающейся опасности, и если протестантский мир не обратит внимания на эти предостережения, то он вскоре узнает, каковы истинные намерения римской церкви, но будет уже поздно. Власть католицизма постепенно, незаметно все увеличивается и возрастает. Его власть ощущается в законодательных собраниях, церквах и сердцах людей. Воздвигаются величественные и грандиозные здания, в тайных лабиринтах которых повторится кровавая история прошлого. Не вызывая никаких подозрений, незаметно католическая церковь упрочивает свои позиции, чтобы нанести окончательный удар, когда настанет решительный час борьбы. Все, что ей нужно — это выгодная позиция, и можно сказать, что она уже ее заняла. Мы вскоре увидим и поймем, и чем состоят намерения и цели римско-католической иерархии. Верующего же в Слово Божье и повинующегося ему ожидают только поношения и гонения.

Великая борьба 5

Джон Уиклиф
/1324-1384/

До Реформации Библия существовала в очень малом числе экземпляров, но Бог не допустил исчезновения Своего Слова. Его истины не должны были навсегда остаться сокрытыми. Господь мог так же легко расторгнуть узы, сковывающие слова жизни, как в свое время Он отворил двери темницы и запертые железные ворота, чтобы освободить Своих слуг. В различных странах под воздействием Святого Духа люди искали истину, как ищут спрятанное сокровище. Благодаря провидению Божьему они обратились к Священному Писанию и с величайшим интересом изучали священные страницы. Они готовы были пожертвовать всем, лишь бы познать свет. Хотя эти люди не сразу смогли все постичь, но многие прежде скрытые истины стали понятны им. Как посланные Небом вестники, они принялись разбивать оковы заблуждения и суеверия и призывали тех, кто так долго находился в рабстве обмана, защитить свою свободу.

В течение долгих столетий прочитать Слово Божье можно было только на языках, доступных для образованных людей, лишь вальденсы были исключением из этого правила. Но настало время, когда Священное Писание было переведено на различные языки, и люди смогли читать его на своем родном языке. Время полночи для мира прошло. Во многих странах мрак постепенно рассеивался под лучами восходящего солнца.

В XIV столетии в Англии "взошла заря Реформации". Джон Уиклиф был вестником реформ не только для Англии, но и для всего христианского мира. Брошенное им слово протеста против Рима никогда не должно было умолкнуть. Его выступление положило начало борьбе, которая привела к освобождению не только отдельных лиц, но и церквей и целых народов.

Уиклиф получил светское образование, и для него страх Господень означал начало мудрости. В колледже он был известен споим ревностным благочестием, выдающимися способностями и основательными познаниями. В своем ненасытном стремлении к знанию он старался познакомиться со всеми отраслями наук. Он изучал схоластическую философию, гражданское и церковное право, особенно то, что касалось его родины. В последующей деятельности весьма пригодилось полученное образование. Основательное знание спекулятивной философии того времени помогло ему вскрыть е¨ заблуждения, а изучение гражданского и церковного права подготовило к великой борьбе за гражданскую и религиозную свободу. Он умело владел неотразимым оружием Слова Божьего, был сведущ в гуманитарных науках, хорошо знаком с тактикой схоластов. Его талантливость и широта познаний внушали уважение не только его друзьям, но и врагам. Его приверженцы с гордостью смотрели на своего вождя, занимавшего выдающееся положение в обществе, а его враги не осмеливались позорить дело Реформации, ссылаясь на невежество или слабость ее защитника.

Еще будучи студентом, Уиклиф начал изучать Библию. В то время, когда Библию можно было прочитать лишь на каком-либо древнем языке, только ученые люди могли найти путь к источнику истины, которая оставалась тайной для необразованного народа. Таким образом, уже был проложен путь для будущей работы Уиклифа как реформатора.

До того времени он постоянно испытывал необъяснимую жажду знаний, которая не могла быть удовлетворена ни схоластическими науками, ни богословскими. И в Слове Божьем он нашел то, что столько времени искал. Там увидел он подробный план спасения, Христос предстал как единственный Ходатай за человека. Уиклиф всего себя посвятил служению Христу и твердо решил проповедовать открытые им истины.

Подобно последующим реформаторам, Уиклиф в начале своей деятельности не предвидел всех ее последствий. Он не собирался противоборствовать Риму. Но преданность истине не могла вылиться ни во что иное, как только в борьбу с заблуждением. Чем очевиднее становились ему заблуждения папства, тем пламеннее он проповедовал библейские истины. Он видел, что Рим пожертвовал Словом Божьим ради человеческих преданий; он бесстрашно обвинял духовенство в отвержении Священного Писания и требовал возвратить Библию народу, восстановить ее влияние в церкви. Он был способным и убежденным наставником и красноречивым проповедником, а его повседневная жизнь являлась подтверждением проповедуемых им истин. Его познания Библии, проницательный ум, чистота жизни, неколебимое мужество и справедливость завоевали всеобщее уважение и доверие. Многие из его современников не находили удовлетворения в вероучении, которого придерживались, их возмущало беззаконие, царившее в римской церкви, и с нескрываемой радостью они воспринимали истины, проповедуемые Уиклифом. Папские вожди, дрожа от ярости, наблюдали, как этот реформатор приобретал все большее влияние.

Уиклиф умел искусно разоблачать заблуждения, и он бесстрашно выступал против многочисленных злоупотреблений, совершавшихся с одобрения Рима. Будучи капелланом короля, он смело осудил подать, взимаемую папой с английского монарха, указав также и на то, что посягательство папы на светскую власть противоречит как логике, так и истине. Требования папы и раньше вызывали большое негодование, и обличения Уиклифа произвели соответствующее воздействие на государственных деятелей. Король и дворяне, объединившись, отвергли требования папы, посягающего на светскую власть, и отказались от уплаты подати. Таким образом, авторитету папы в Англии был нанесен ощутимый удар.

Другое зло, против которого реформатор вел длительную и упорную борьбу, было основание нищенствующих монашеских орденов. Монахи наводнили всю Англию, став серьезным препятствием развитию и благосостоянию нации. Их парализующее влияние ощущалось во всех областях жизни — ив экономике, и в образовании, и в сфере нравственности. Праздный образ жизни нищенствующих монахов стал бременем для трудового люда, вынужденного содержать эту братию, но главное — принижалось само значение труда. Юношество подвергалось разлагающему влиянию, расшатывались семейные устои. Под воздействием монахов многие поступали в монастыри и делали это не только без согласия родителей, но даже и вопреки их воле. Один из отцов католической церкви, ставящий требования монашеского ордена выше сыновнего долга и обязанностей, заявил: "Даже если отец ляжет, плача и рыдая, у порога твоей двери, и если даже мать будет взывать к твоим чувствам, напоминая, что ты выношен в ее утробе и вскормлен ее грудью, знай, что ты должен попрать их и спешить к Иисусу". Подобная "чудовищная бесчеловечность", как впоследствии Лютер назвал эту доктрину, "являющаяся выражением скорее чего-то волчьего и тиранического, нежели христианского и человеческого", в высшей степени обостряла отношения между детьми и родителями. Так духовенство, подобно фарисеям в древности, ради собственных интересов пренебрегли заповедью Божьей, умалили ее значение. И в результате разбивались семьи, состарившиеся родители лишались своих детей.

Даже студенты университетов обольщались лживыми речами монахов и вступали в их ордены. Многие впоследствии раскаивались в своем выборе, видя, что испортили свою жизнь и огорчили родителей, но однажды попав в эти сети, уже невозможно было обрести прежнюю свободу. Подчас родители, опасаясь влияния монахов, отказывались посылать своих детей в университеты. И в результате в крупных научных центрах резко уменьшилось число учащихся. Сокращалось и количество учебных заведений, и, как следствие, возрастало невежество.

Папа наделил монахов правом принимать исповедь и прощать грехи. И это стало источником величайшего зла. Стремясь к обогащению, монахи с такой легкостью отпускали грехи, что к ним стекались всякого рода преступники, способствуя процветанию зла и порока. Бедные и больные были предоставлены сами себе, а предназначенные для них дары доставались монахам, которые, прибегая к всевозможным запугиваниям, требовали у народа милостыни и объявляли безбожниками тех, кто отказывался давать ее. Вопреки показной бедности монахов, их доходы постоянно увеличивались, а великолепные здания, возводимые орденом, изысканная еда, которой услаждали себя члены братства, только подчеркивали возрастающую нищету нации. Пользуясь благами жизни, монахи поощряли невежд без устали рассказывать о разных чудесах и необыкновенных случаях, чтобы одурманить людей. Свой авторитет они поддерживали, насаждая суеверия и внушая людям, что религиозный долг состоит лишь в признании главенства папы, поклонении святым и подношениях монахам. Народ неустанно уверяли в том, что соблюдение этих правил — прямая дорога в рай.

Напрасно были все попытки ученых и благочестивых мужей как-то изменить статус нищенствующих орденов. Сокрушительный удар по этому злу нанес Уиклиф, обладавший более проницательным умом. Он разоблачил лживость монашества и потребовал его упразднения. По этому вопросу разгорелись дебаты. Странствующие монахи, торгуя папскими индульгенциями, многих заставили сомневаться — правомерно ли получать прощение грехов за деньги? Люди начали задаваться вопросом, не лучше ли обращаться за прощением к Богу, чем к папе римскому? Многие были встревожены возрастающей алчностью монахов, которая, казалось, не знала границ. "Монахи и римские священники, — говорили они, — пожирают нас, как раковая опухоль. Бог должен освободить нас или же народ погибнет". Стремясь оправдать свою жадность, нищенствующие монахи выставляли себя последователями Спасителя, заявляя, что Иисус и Его ученики также пользовались милостыней народа. Такое утверждение обернулось против них же, потому что многие начали изучать Библию в поисках правды, а это меньше всего соответствовало намерениям Рима. Люди обратились к Источнику истины, которую римская церковь тщательно скрывала.

Уиклиф начал писать и публиковать статьи против монахов — не для того чтобы вести дискуссию с ними, но чтобы привлечь внимание людей к библейским учениям и их Автору. Он заявил, что папа обладал такой же властью прощать грехи или отлучать от церкви, как и самые обыкновенные священники, и что ни один человек не может действительно быть отлучен от церкви, если он не навлек на себя осуждение Бога. Это был один из самых ощутимых ударов, какой Уиклиф нанес по воздвигнутому палой исполинскому монументу духовного и светского господства над душами миллионов людей.

Призванный защищать права английской короны от посягательств Рима, Уиклиф был назначен королевским послом и два года провел в Нидерландах, принимая участие в совещаниях с представителями папы. Там он свободно общался с духовенством Франции, Италии, Испании, познакомился с теми сторонами религиозной жизни, которые прежде были для него сокрыты. За границей он многое понял и многое осознал, приобретенный опыт имел огромное значение для его последующей деятельности. Представители папского двора явили ему истинную суть и стремления иерархии. Вернувшись в Англию, он продолжал проповедовать свои идеи с еще большей прямотой и рвением, утверждая, что подлинными богами Рима являются алчность, гордость и лживость.

В одном из своих трактатов он так говорил о папе и его приближенных: "Они забирают от нас то, что могло бы обеспечить существование бедных людей. И плюс ко всему ежегодно из королевской казны уходят тысячи марок для совершения церковных таинств и на другие нужды церкви — эту проклятую ересь, именуемую симонией, которую христиан вынуждают поддерживать. И если бы даже в нашей стране существовала огромная золотая гора, и ни один человек не прикасался бы к ней, кроме надменного мирского церковного сборщика, то и этой горы с течением времени не стало бы; ибо он забирает все наши деньги и не дает нам взамен ничего, кроме Божьего проклятия за их симонию".

Вскоре после своего возвращения в Англию Уиклиф получил от короля назначение в Люттервортский приход. Это свидетельствовало о том, что король вовсе не проявляет недовольства его смелыми речами. Влияние Уиклифа ощущалось как в жизни двора, так и в возрождении веры всей нации.

Но вскоре громы Рима обрушились на Уиклифа. В Англию было отправлено три буллы — в университет, королю и прелатам, предписывавшие принятие решительных мер для того, чтобы заставить замолчать проповедника ереси. Еще до прибытия папских булл разгневанные епископы призвали Уиклифа на суд, куда он явился в сопровождении двух могущественных князей страны и толпы народа, ворвавшейся в здание суда и так испугавшей судей, что дело Уиклифа было отложено, и некоторое время он вновь мог спокойно продолжать свою работу. Вскоре после этого Эдуард III, которого прелаты, пользуясь его преклонным возрастом, надеялись настроить против реформатора, скончался, и правителем страны стал прежний покровитель Уиклифа.

Но прибывшие в Англию папские буллы обязывали короля схватить еретика и заключить его в тюрьму. А это говорило о том, что Уиклифа ожидал костер. Казалось, уже ничто не сможет спасти его от ярости Рима. Но Тот, Кто еще в древности сказал Своему рабу: "Не бойся, Я твой щит" (Быт. 15:1), снова простер руку и защитил Своего слугу. Смерть постигла не реформатора, а папу, издавшего указ об уничтожении Уиклифа. Григорий XI умер, и церковный суд, которому было поручено решить участь Уиклифа, не состоялся.

Провидение Божье продолжало управлять всеми дальнейшими событиями, создавая благоприятные возможности для развития реформации. После смерти Григория последовало избрание двух пап, соперничавших между собой. Эти две борющиеся группировки открыто провозглашали свою непогрешимость и требовали беспрекословного подчинения. Каждая из них призывала верующих пойти войной против другой стороны, подкрепляя свои воззвания страшными проклятиями в адрес противников и обещаниями наград на небесах приверженцам. Такое положение значительно ослабило власть папства. Во время этого противоборства Уиклифа оставили в покое. А палы продолжал и осыпать друг друга анафемами и взаимным и обвинениями; попытки утвердить власть и авторитет сопровождались потоками крови. Преступления и публичные скандалы стали обычным явлением в церкви, а тем временем реформатор в уединении Люттервортского прихода прилагал все силы к тому, чтобы отвлечь внимание народа от борющихся между собой пап и сосредоточить его на Князе мира — Иисусе.

Происшедший раскол со всеми его пагубными последствиями приготовил путь для Реформации, народ получил возможность увидеть подлинное лицо папства. В своем трактате "О расколе пап" Уиклиф призывал народ рассудить, так ли неправы эти два священника, называя друг друга антихристами. "Бог, — говорил он, — не может больше допускать того, чтобы дьявол овладел только одним из них, но... произвел разделение между ними, чтобы таким путем люди во имя Христа с легкостью победили их обоих".

Уиклиф, подобно своему Учителю, проповедовал Евангелие бедным. Он не мог допустить, чтобы свет распространялся только в скромных семействах его прихода в Люттерворте, и решил даровать его всей АНГЛИИ. С этим намерением он организовал группу проповедников, состоящую из простых, посвященных людей, преданных истине и ничего так не желавших, как ее распространения. Эти мужи ходили повсюду: они учили на рыночных площадях, на улицах больших городов и столбовых дорогах. Они отыскивали старых, больных, бедных и приносили им радостную весть о благодати Божьей.

Будучи доктором богословия в Оксфорде, Уиклиф проповедовал Слово Божье в аудиториях университета. Он был настолько поглощен тем, чтобы донести до студентов слово истины, что его называли "доктор Евангелия". Но величайшим делом его жизни стал перевод Библии на английский язык. В своем труде "Истина и значение Писаний" он поведал о желании перевести Библию, чтобы каждый человек в Англии мог читать о чудных делах Божьих на родном языке.

Но внезапно его работа приостановилась. Хотя ему еще не было и 60 лет, но непрерывный труд, научные занятия, нападки врагов подорвали его силы, он преждевременно состарился и опасно заболел. Монахи с величайшей радостью встретили эту весть. Полагая, что Уиклиф горько раскаивается в том зле, какое он причинил церкви, они поспешили к нему, чтобы выслушать его исповедь. Вокруг постели больного, которой, как надеялись его враги, суждено стать смертным одром, собрались представители четырех орденов вместе с четырьмя гражданскими чиновниками. "Смерть близка, — обратились они к нему, — покайтесь в ваших заблуждениях и отрекитесь в нашем присутствии от всего, что вы говорили против нас". Реформатор молча выслушал их; затем попросил слугу приподнять его на подушках и, устремив спокойный взор на стоящих перед ним людей, ожидающих его ответа, сказал твердым и громким голосом, который так часто приводил их в трепет: "Я не умру, но буду жить и буду продолжать разоблачать злодейские поступки монахов". Смущенные и изумленные монахи поспешили покинуть его.

Слова Уиклифа исполнились. Он остался жив, чтобы дать в руки своему народу одно из самых мощных орудий против Рима — Библию, самим Небом предназначенную для освобождения, просвещения и евангелизации мира. Работая над переводом Библии, он постоянно сталкивался с многочисленными затруднениями и препятствиями. Будучи сражен болезнью, он знал, что ему осталось немного времени для работы; он видел кипевшую вокруг борьбу, но, ободренный обетованиями Слова Божьего, бесстрашно продвигался вперед. Находясь в полном расцвете своих дарований, обогащенный опытом, он был подготовлен особенным провидением Божьим для совершения этого величайшего труда. В то время как все христиане были исполнены тревоги и волнения, реформатор в своем Люттервортском приходе, вдали от свирепствующей бури, спокойно выполнял свое предназначение.

Наконец работа завершена — Библия впервые переведена на английский язык. Теперь Слово Божье становилось доступным и для Англии. Реформатор уже не страшился ни темницы, ни костра. Он дал английскому народу свет, который никогда не померкнет. Познакомив своих соотечественников с Библией, он сделал больше для процветания и освобождения своей страны от уз невежества и порока, чем любой полководец, одержавший самую блестящую победу на полях сражений.

Книгопечатание в то время было еще неизвестно, и Библия могла распространяться только путем очень кропотливого и утомительного труда. Желание иметь Библию было настолько велико, что многие занимались ее переписыванием, однако это не могло удовлетворить потребности людей. Состоятельные покупатели приобретали всю Библию. Другие — только отдельные ее части. В большинстве случаев для покупки целой книги объединялись несколько семейств. Таким путем Библия Уиклифа в короткое время нашла путь в дома простых людей.

Обращение к сознанию людей вывело их из состояния безвольного подчинения папскому учению. Уиклиф начал проповедовать основные положения протестантизма — спасение через веру во Христа и непогрешимость Священного Писания. Подготовленные им проповедники вместе с Библией распространяли и труды реформатора, и деятельность их была столь успешной, что почти половина жителей Англии приняли новую веру.

Распространение Библии причинило много беспокойства главам церкви. Теперь им предстояла борьба с куда более могущественной силой, чем Уиклиф, — силой, против которой их меч был бессилен. В то время в Англии еще не существовало ни одного закона, запрещающего Библию, потому что она никогда раньше не издавалась на родном языке народа. Впоследствии подобные законы были приняты, а пока, невзирая на сопротивление духовенства, Слово Божье продолжало распространяться.

И снова папские вожди начали измышлять способы заставить замолчать реформатора. Три трибунала не смогли сломить Уиклифа. На первом соборе епископов его труды были объявлены еретическими, и, заручившись поддержкой юного короля Ричарда II, духовенство получило королевский указ о праве заключать в темницу каждого, кто будет поддерживать это проклятое учение.

Уиклиф обратился к парламенту; он бесстрашно порицал иерархию перед национальном собранием и требовал разобраться во всех злоупотреблениях, санкционированных церковью. С величайшей убежденностью он обрисовал алчность и испорченность папского духовенства. Его слова привели врагов в смятение. Прежние сторонники и друзья Уиклифа вынуждены были сдаться, а его враги ожидали, что престарелый, одинокий, оставленный всеми реформатор склонится перед венцом и митрой. Но вместо этого паписты сами потерпели поражение. Парламент, встревоженный пламенными речами Уиклифа, отменил эдикт о его преследовании, и реформатор снова оказался на свободе.

В третий раз он предстал перед высшим духовным судом королевства. Паписты были уверены: на этот раз еретика не пощадят, и Рим одержит победу, а деятельности Уиклифа будет положен конец. Если бы им удалось осуществить свои намерения, Уиклиф был бы вынужден отречься от своего учения — в противном случае его ждал костер.

Но Уиклиф не отрекся — он не собирался лицемерить. Он бесстрашно защищал свое учение и смело отражал обвинения. Забыв о себе, о своем положении, он напоминал своим слушателям о Божественном суде и взвешивал их софистику и заблуждения на весах вечной правды. В зале суда ощущалось присутствие Святого Духа. Все почувствовали Божественное влияние. Качалось, люди не находили в себе силы оставить это место. Слова реформатора, подобно Божественным стрелам, пронзали сердца. Предъявленное ему обвинение в ереси Уиклиф с сокрушительной силой обратил против самих обвинителей. Для чего, настойчиво спрашивал реформатор, они упорствуют в своих заблуждениях и продолжают распространять их? Они торгуют благодатью Божьей ради наживы.

"Как вы думаете, с кем вы боретесь? — наконец спросил он. — Со стариком, стоящим на краю могилы? Нет! Вы боретесь с Истиной, но Истина сильнее вас, и она победит". С этими словами он покинул собрание, и никто из его противников не осмелился остановить его.

Труды Уиклифа были почти окончены, его рука, которая столько времени несла знамя истины, вскоре опустится, но он должен был еще раз засвидетельствовать верность Евангелию. Ему предстояло возвестить истину в самом центре царства заблуждения. Уиклиф был вызван на суд перед папским трибуналом в Риме, где неоднократно проливалась кровь праведников. Он сознавал всю опасность, угрожающую ему, и все же подчинился бы этому требованию, если бы удар паралича не воспрепятствовал его путешествию. И хотя голос Уиклифа не услышали в Риме, но он был еще в состоянии держать перо и воспользовался этим. Из своего прихода реформатор написал папе письмо, хотя и выдержанное в почтительном тоне и в христианском духе, но сурово порицающее роскошь и гордость папского трона.

"Я очень рад, — писал он, — что могу открыто сказать о моих убеждениях каждому человеку, а в особенности епископу Рима, который, как надеюсь, будет таким справедливым и праведным, что подтвердит исповедание моей веры, а если я заблуждаюсь, то наставит меня на истину.

Прежде всего, я думаю, что Евангелие Христа — это сущность закона Божьего... и так как епископ Рима является наместником Христа на земле, то он должен подчиняться законам Евангелия более, чем все остальные люди. Ибо величие учеников Христа заключалось не в мирской славе и чести, но в близости ко Христу и точном следовании за Христом во всех Его делах... Христос в Своей скитальческой жизни был одним из самых бедных людей, не обладавшим никакой мирской властью и славой...

Ни один искренний человек не должен подражать даже самому папе или кому-либо из праведников ни в чем, что не отвечает принципам жизни Господа нашего Иисуса Христа, ибо Петр и сыновья Зеведеевы, стремясь к мирской славе, согрешили, и поэтому мы должны остерегаться этих ошибок...

Папа должен передать светской власти все свои земные владения и поощрять к этому все духовенство, ибо так поступали Христос и апостолы. Если же я ошибаюсь, то со всей покорностью готов принять любое порицание, даже смерть, если это окажется необходимым; я сам лично явился бы к епископу Рима, если бы был в состоянии сделать это, но Господь решил вопреки моему желанию, и я должен повиноваться Богу больше, нежели человекам..."

В заключение он писал: "Будем молиться Богу, чтобы Он помог нашему папе Урбану VI в добрых его начинаниях, чтобы он и все духовенство следовали за Господом Иисусом Христом в жизни и делах, чтобы они с успехом наставляли народ, который, в свою очередь, должен слушаться их".

Так Уиклиф явил перед папой и кардиналами смирение и кротость Христа, показывая не только им, но всему христианству разницу между ними и Учителем, Чьими представителями они себя считали.

Уиклиф был вполне убежден в том, что ему придется жизнью поплатиться за свою верность. Король, папа и епископы — все объединились, чтобы погубить его, и казалось, что ему не миновать костра. Но его мужество было непоколебимо. "Почему вы думаете, что мученический венец далеко от вас? Начните проповедовать Евангелие Христа гордым прелатам — и мученической смерти вам не избежать. Что? Я должен жить и молчать?.. Никогда! Пусть обрушивается на меня удар, я ожидаю его...".

Но провидение Божье все еще охраняло Своего слугу. Муж, который в течение всей своей жизни смело защищал истину, ежедневно подвергаясь смертельной опасности, не должен был стать добычей ее непримиримых врагов. Уиклиф никогда не заботился о том, чтобы укрыться и спастись: его защитой был Господь. И теперь, когда враги были уверены в своей победе, рука Господа скрыла проповедника в недосягаемом для них месте. Как раз в то время, когда в своем приходе в Люттерворте Уиклиф приготовился к совершению обряда причастия, он упал, пораженный параличом, и вскоре скончался.

Бог поручил Уиклифу определенную задачу. Он вложил Слово истины в его уста и оберегал его, чтобы это Слово смогло стать достоянием народа. Он охранял его жизнь и труды, пока не было положено основание для великого дела Реформации.

Уиклиф преодолел мрак средневековья. Он первый пошел по этому пути, и ничьи труды не могли служить для него образцом в деле Реформации. Призванный, подобно Иоанну Крестителю, возгласить особую истину, он был вестником новой эры. Тем не менее его понимание истины отличалось цельностью и полнотой, его учение осталось непревзойденным даже спустя сто лет. Заложенный им фундамент был настолько глубоким и обширным, таким прочным и безукоризненным было возведенное на нем строение, что оно не нуждалось в реконструкции его последователями.

Начатое Уиклифом великое движение, которое должно было освободить совесть и ум людей, освободить народы, прикованные к победоносной колеснице Рима, берет свое начало в Библии. Отсюда проистекает этот источник благословения, который, подобно живой воде, с XIV века пробивается через все столетия. Уиклиф принял Священное Писание с абсолютной верой, как вдохновенное откровение Божьей воли, как вернейшее правило веры и жизни. Он был воспитан в безусловном уважении к римской церкви как к Божественному, безупречному авторитету и, вне всякого сомнения, с благоговением принимал сложившиеся сотни лет назад традиции; но он оставил все это, чтобы обратиться к священному Слову Господа. Это был тот авторитет, довериться которому он убеждал и народ. Он утверждал: не церковь, обращающаяся к людям через папу, а только Господь, обращающийся к народу с помощью Своего Слова, является единственным истинным авторитетом. И далее он объяснял, что Библия представляет собой совершенное откровение Божьей воли, а Дух Святой является ее единственным толкователем, и каждый человек, изучая Священное Писание, должен с его помощью осознать свой долг и обязанности. Тем самым он направлял людей, приверженных папе и римской церкви, на путь познания Слова Божьего.

Уиклиф был одним из самых выдающихся реформаторов. Только немногие из его последователей могут сравниться с ним по широте его интеллекта, ясности мышления, преданности истине и смелости защищать ее. Чистота жизни, неутомимое стремление к знаниям и труду, неподкупная честность и подражание Христу в любви и верности в служении — вот какие черты характеризуют одного из первых реформаторов. И вое это вопреки духовному мраку и моральному разложению того времени.

Эта незаурядная личность является свидетельством воспитывающей и преобразующей силы Священного Писания. Таким, каков он был, сделала его Библия. Старание познать великие истины Божественного откровения углубляет и усиливает все наши способности. Это развивает наш ум, обостряет восприимчивость и делает наше суждение зрелым. Изучение Библии, как не что иное, возвысит каждую нашу мысль, чувство и стремление. Оно дает нам целеустремленность, терпение, смелость и силу духа; оно облагораживает нас и освящает душу. Серьезное, благоговейное изучение Библии, приобщающее ум исследователя непосредственно к Безграничной Мудрости, дало бы миру выдающихся людей, с многообещающими дарованиями и благородными принципами. Никакие философские учения и школы не способны дать столь впечатляющих результатов. "Откровение Слов Твоих, — говорит псалмопевец, — просвещает, вразумляет простых" (Пс. 118:130).

Учение, проповедуемое Уиклифом, продолжало распространяться еще некоторое время. Последователи его, известные под именем уиклифистов и лоллардов, несли евангельский свет не только Англии, но и другим странам. Оставшись без вождя, его приверженцы трудились с еще большим рвением, толпы стекались послушать их учение. Среди обращенных были и высокопоставленные люди, даже жена короля приняла эту веру. Во многих местах произошли значительные перемены в обычаях народа: языческие символы папизма были удалены из церквей. Но вскоре над теми, кто дерзнул сделать Библию руководством своей жизни, разразилась яростная буря. Английские монархи, ревностно стремясь упрочить свою власть поддержкой Рима, без каких бы то ни было колебаний пожертвовали приверженцами Реформации. И впервые в истории Англии запылали костры, на которых один за другим погибали мученической смертью ученики Евангелия. Защитники истины, претерпевая муки и терзания, могли только к Господу Саваофу возносить свои вопли. Преследуемые как враги церкви и как изменники родины, они продолжали проповедовать Евангелие в потаенных местах, находя себе убежище в скромных жилищах бедняков, скрываясь в ущельях и пещерах.

Невзирая на всю ярость преследования, на протяжении целых столетий раздавался кроткий, неколебимый, искренний и долготерпеливый голос протеста против господствующих религиозных предрассудков. Христиане того времени познали истину лишь частично, но, несмотря на это, они научились любить Слово Божье и повиноваться ему, и терпеливо страдать за него. Подобно ученикам в апостольские дни, многие пожертвовали своим земным состоянием ради дела Божьего. Те, кто еще оставался в собственных домах, с радостью предоставляли приют своим изгнанным собратьям, а когда их самих постигала та же участь, они с готовностью принимали удары судьбы. Тысячи людей, впрочем, напуганных жестокими преследованиями, стремясь избавиться от тюрьмы, раскаивались и публично отрекались, жертвуя своей верой ради свободы. Но число верных не было малым; среди них встречались люди и высоких, и низких сословий, и заключенные в темницы, "башни лоллардов", они вместе среди мучений и огня радовались тому, что удостоены "разделить Его страдания".

Папистам не удалось расправиться с живым Уиклифом, но и мертвый он не давал им покоя. Спустя более сорока лет после смерти реформатора решением Констанцского собора его останки были извлечены из могилы и публично сожжены. Пепел бросили в соседний ручей. "Этот небольшой поток воды, — заметил один писатель, — понес его пепел в Эйвон и оттуда в Северн, а Северн — в небольшие моря, а они, в свою очередь, в необъятный океан. Так пепел Уиклифа стал символом его учения, которое в настоящее время распространилось по всему миру". Едва ли осознавали враги Уиклифа значение своего преступного дела!

Благодаря трудам Уиклифа Ян Гус из Богемии отрекся от многих заблуждений католицизма и вступил на путь Реформации. Так в этих двух странах, расположенных весьма далеко друг от друга, было посеяно семя истины. Из Богемии это учение распространилось и в другие страны. Люди обратились к давно забытому Слову Божьему. Божественная рука расчищала путь для великой Реформации.

Великая борьба 4

Вальденсы
Среди мрака, окутавшего землю во время долгого периода папского владычества, свет истины все же не совсем померк. В каждом столетии находились свидетели Божьи — люди, которые верили во Христа как единственного Посредника между Богом и человеком, которые смотрели на Библию как на единственное мерило жизни и соблюдали истинную субботу. Никогда человечество в достаточной степени не поймет того, сколь многим обязан мир этим людям. Их судили как еретиков, идеи их оспаривали, каждый их поступок был опорочен, их рукописи извращались, искажались и запрещались. Однако, невзирая ни на что, они оставались неколебимы и из поколения в поколение передавали свою веру во всей чистоте как священное наследие для грядущих поколений.

История народа Божьего на протяжении мрачных столетий римского владычества записывалась на небесах — в летописях, составленных людьми, она отражена очень слабо. Как мало мы можем прочесть о них, разве только в обвинениях их гонителей! Рим был глубоко заинтересован в том, чтобы уничтожить всякое суждение, противоречащее официальной доктрине. Он стремился уничтожить псе, что противодействовало его учениям, будь это люди или их произведения. Достаточно было высказать сомнение относительно авторитета папских догматов, и это могло стоить жизни как богатому, так и бедному человеку, как знатному, так и простолюдину. Рим постарался уничтожить всякий след своего жестокого обращения с раскольниками. Папские соборы постановили предать огню псе книги и материалы, содержащие записи о преследованиях. Тогда еще не существовало книгопечатания, книг было немного, громоздкие и неудобные для хранения, они легко уничтожались руководителями римской церкви.

Ни одна церковь, находившаяся в пределах римского владычества, не пользовалась долго свободой совести. Как только папство приобрело силу, оно наложило свою руку на всех, кто сопротивлялся его намерениям, и постепенно одна за другой все церкви были подчинены господству Рима.

В Великобританию христианство проникло очень рано. Отступничество Рима никак не повлияло на британцев, которые приняли Евангелие еще в первые столетия. Преследования языческими императорами христиан, которые достигли даже этих отдаленных берегов, явились только благословением для церквей Британии. Многие из преследуемых христиан бежали из Англии и нашли убежище в Шотландии; отсюда истина проникла в Ирландию, и везде она встречала дружественный прием.

С завоеванием Британии саксонцами язычество приобрело там власть и авторитет. Победители считали унизительным учиться чему-либо у своих рабов, и христиане были вынуждены уйти в горы и пустынные места. Однако сокрытый на время свет продолжал гореть. Спустя столетие он вновь засиял в Шотландии, и лучи его дошли до самых отдаленных стран. Из Ирландии вышел благочестивый Колумба со своими соратниками, которые собрали со всей страны детей Божьих на одиноком острове Иона и превратили его в центр миссионерской деятельности. Среди тех евангелистов был человек, соблюдавший библейскую субботу, и через него эта истина стала достоянием народа. На острове Иона была учреждена школа, которая посылала своих миссионеров не только в Шотландию и Англию, но и в Германию, Швейцарию и даже Италию.

Но скоро Рим обратил внимание на Британию, решив и ее подчинить своему могуществу. В VI столетии католические миссионеры начали трудиться над обращением саксонцев-язычников. Они с благосклонностью были встречены гордыми варварами, и в результате тысячи саксонцев приняли римскую веру. По мере развития своей деятельности папские посланцы и обращенные ими саксонцы сталкивались и с христианами, исповедующими христианство первых веков. Разница между ними бросалась в глаза! Последние были скромны и смиренны; свет Священного Писания отражался в их учении, характере, поведении, в то время как противники их были суеверны, горды и исполнены высокомерия. Посланники Рима потребовали, чтобы эти христианские церкви признали верховную власть папы. Британцы кротко ответили, что желают жить со всеми в мире, что папа не уполномочен властвовать над церковью, и поэтому они могут почитать его только в той мере, в какой почитают каждого последователя Христа. Неоднократно делались попытки привлечь их на сторону Рима, но эти скромные христиане, пораженные гордым величием его посланников, мужественно стояли на своем и отвечали, что не знают другого господина, кроме Христа. Тогда проявился истинный дух папства. Римский посланник заявил: "Если вы не желаете принять братьев, которые принесли вам мир, тогда вы примете врагов, которые принесут вам войну. Если вы не объединитесь с нами, чтобы указать саксонцам путь жизни, тогда вы получите от них удар смерти". И это были не пустые угрозы. Против свидетелей библейской веры пошли в ход насилие, кровопролития, заговоры, ложь, пока наконец церкви Британии либо уничтожили, либо вынудили подчиниться власти папы.

В странах, не зависящих от Римской империи, в течение многих столетий жили христиане, которых совершенно не коснулась политика папской власти. Окруженные язычниками, они, конечно, с течением времени подпали под влияние их заблуждений, но все же продолжали считать Библию единственным мерилом веры и следовали многим ее истинам. Они верили, что закон Божий не подлежит никаким изменениям и соблюдали субботу согласно четвертой заповеди. Такие церкви существовали в Центральной Африке и в армянских поселениях в Азии.

Но среди тех, кто оказал папской власти самое решительное сопротивление, первое место занимают вальденсы. Как раз в той стране, где папа поставил свой престол, оказали самый ожесточенный отпор лжи и искажению истины. В течение целых столетий церкви в Пьемонте сохраняли свою независимость, прежде чем Рим подчинил и их. После безуспешной борьбы с диктатом Рима руководители этих церквей, хотя и вынужденно, но признали верховную власть папы, который, казалось, подчинил себе уже весь мир. Однако были и такие, кто отказался признать авторитет папы и прелата. Они решили остаться верными Богу и сохранить чистоту и простоту своей веры. Произошло разделение. Приверженцы древней веры рассеялись:

одни, оставив родные Альпы, подняли знамя истины в других странах; другие ушли в отдаленные долины и ущелья гор и там продолжали свободно служить Богу.

Вероучение, которое в течение многих столетий сохранялось и распространялось вальденскими христианами, резко противоречило ложным доктринам Рима. Их религия основывалась на писаном Слове Божьем, истинной основе христианства. Но эти скромные труженики, ютившиеся в уединенных жилищах, отрезанные от мира и добывающие себе ежедневное пропитание скотоводством и возделыванием виноградников, не изобретали истину, противоречащую учению и догмам отпавшей церкви. Они не изобретали новую веру, нет — их пера была наследием отцов. Они подвизались "за веру, однажды преданную святым" (Иуда, 3), за веру апостольской церкви. "Церковь и пустыне", а не высокомерная иерархия, воцарившаяся в столице мира, была истинной церковью Христа, хранительницей сокровищ истины, вверенных Богом Своему народу для того, чтобы он, в спою очередь, передал их миру.

Одна из основных причин отделения истинной церкви от Рима была его ненависть к библейской субботе. Согласно пророчеству, папство повергло истину наземь. Закон Божий был низвергнут и попран, в то время как человеческие традиции и обычаи были возвеличены и возвышены. Церкви, находящиеся под папским владычеством, с самого начала принуждались почитать воскресенье как святой день. Многие, даже из числа истинного народа Божьего, настолько были одурманены царящими в обществе заблуждениями и суевериями, что, соблюдая субботу, они воздерживались от труда и в воскресенье. Но это не удовлетворяло папскую власть. Кроме требования соблюдать только воскресенье, она принуждала людей к работе по субботам и самым решительным образом запретила чтить этот день. И только находясь в изгнании, вдали от власти Рима, дети Божьи могли спокойно исполнять закон Божий.

Вальденсы первыми в Европе осуществили перевод Священного Писания. За сотни лет до начала Реформации они уже читали Библию в рукописных списках на своем родном языке. Они обладали подлинным Словом Истины, и это сделало их предметом особенной ненависти и преследования. Они объявили римскую церковь отступническим Вавилоном, изображенным в книге Откровение, и ценой жизни мужественно сопротивлялись ее пагубному влиянию. Долгие преследования вынудили некоторых пойти на уступки, постепенно жертвуя главными принципами истины, другие продолжали мужественно отстаивать ее. Это были вальденсы, которые во время мрачных веков отступничества отвергли власть Рима, иконопочитание как идолослужение и продолжали соблюдать истинную субботу. Среди самых яростных бурь они хранили свою веру. Пронзаемые савойскими копьями и сжигаемые на кострах инквизиции, они неколебимо стояли за чистоту Слова Божьего и его честь.

За неприступными вершинами гор, которые во все столетия были убежищем для всех гонимых и преследуемых, нашли себе приют и вальденсы. И там, во мраке средневековья, ярко засиял свет истины. Там на протяжении целого тысячелетия свидетели истины сохраняли древнюю веру.

Бог приготовил для Своего народа величественное святилище, соответствующее тем торжественным истинам, которые были доверены ему. Для этих верных изгнанников горы служили символом непреложной праведности Иеговы Своим детям они указывали на вершины, возвышавшиеся над ними в неизменном величии, и рассказывали им о Том, Который незыблем, в Ком нет и тени перемены, и Чье Слово такое же вечное, как и древние холмы. Бог сотворил горы, опоясал их силой, и ничто, кроме безграничной Силы, не в состоянии сдвинуть их с места. Подобным образом Он учредил и Свой закон — основание Своего правления и на Небе, и на земле. Своей рукой человек может лишить жизни другого, но подобно тому, как он не в состоянии сдвинуть с места горы и обрушить их в море, так и не в состоянии он изменить ни одно из предписаний Иеговы или же уничтожить хотя бы одно из Его обетований, данных тем, кто стремится соблюдать Его волю. В своей непоколебимой верности Его закону слуги Божьи должны быть такими же твердыми, как и вечные, неподвижные горы.

Горы и окружающие их долины всегда напоминали этим странникам о Божьей творческой силе и о неизменности Его обетований. Они научились любить эти безмолвные символы присутствия Иеговы. Они не жаловались на трудности и лишения своей жизни, они никогда не чувствовали себя одинокими среди безмолвия гор и были признательны Богу за это убежище, где нашли покой и защиту от людской ярости и жестокости. Они радовались тому, что могут свободно служить Ему. Часто, преследуемые врагами, они находили надежную защиту за стеной этих величественных гор. С вершин громадных утесов раздавались их хвалебные гимны Богу, и римские солдаты были не в силах заставить смолкнуть это благодарственное пение.

Каким чистым, бесхитростным и пламенным было благочестие этих последователей Христа! Они дорожили принципами истины больше, чем домами, землями, друзьями, родными и даже своей жизнью. Они искренне стремились к тому, чтобы эти принципы запечатлелись и в сердцах юношества. С самого раннего возраста детям начинали раскрывать истины Священного Писания и учить благоговейному отношению к закону Божьему. Библейских рукописей было немного, поэтому их драгоценные слова запоминались наизусть, так что многие знали на память целые главы из Ветхого и Нового Заветов. Размышления о Боге подкреплялись величественными картинами природы и скромными благословениями повседневной жизни. Маленькие дети учились с признательностью относиться к Господу как Подателю всякой милости и утешения.

Нежные, заботливые родители любили своих детей разумной любовью и поэтому приучали их к самоотречению. Этих детей ожидали испытания, лишения, возможно и мученическая смерть. Они с детства приучались переносить трудности, прислушиваться к наставлениям и вместе с тем думать и действовать самостоятельно. С самого раннего возраста они знали, что такое ответственность, учились осторожности в разговоре и умению понимать мудрость молчания. Одно неосторожное слово, дошедшее до слуха врагов, могло стоить жизни не только тому, кто его сказал, но и сотням его братьев; ибо враги истины преследовали тех, кто осмеливался отстаивать свободу религии, подобно волкам, преследующим добычу.

Ради истины вальденсы пожертвовали земным благополучием, им приходилось трудиться с неистощимым терпением, чтобы добыть себе кусок хлеба. Они заботливо обрабатывали каждый кусок земли среди гор, и в конце концов неплодородные долины оправдывали их ожидания. Экономия и суровое самоотречение составляли часть воспитания, которое их дети получали как единственное наследство. Они были научены смотреть на жизнь как на школу, в которой все их нужды могли быть удовлетворены только собственным трудом, предусмотрительностью, заботой и верой. Это было трудно и утомительно, но полезно и являлось именно той школой, в какой нуждается человек в своем падшем состоянии, школой, какую Господь определил для нашего воспитания и развития. Юношей учили не только не бояться тяжелого труда и лишений, их умственным развитием также не пренебрегали: им внушали, что все способности человека принадлежат Богу, и они обязаны развивать свои дарования для служения Ему.

Вальденские церкви по своей чистоте и простоте напоминали церковь апостольских времен. Отвергнув авторитет папы и прелатов, они руководствовались Библией как единственным, наивысшим и несомненным авторитетом. Их пасторы, в противоположность требующим почтения священникам Рима, следовали примеру своего Учителя, Который "не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить" другим. Они пасли стадо Божье, ведя его на тучные пажити и к живым источникам Его святого Слова. Вдали от всего, что составляет предмет мирского величия и гордости, народ собирался не в роскошных храмах и великолепных соборах, но под сенью гор, в долинах Альп или же, во время опасности, в горных ущельях, чтобы там внимать словам истины из уст слуг Христа. Пасторы не только проповедовали Евангелие, но и посещали больных, учили детей, увещевали согрешивших, улаживали возникающие недоразумения и трудились над тем, чтобы между всеми царили братская любовь и единство. В спокойное время они жили добровольными приношениями своих единоверцев, но, подобно Павлу, делателю палаток, каждый из них, зная какое-либо ремесло, был готов в любой момент в случае нужды самостоятельно зарабатывать себе на пропитание.

Юношей воспитывали пасторы. Хотя обращалось внимание и на общее образование, но все же основным предметом изучения оставалась Библия. Евангелия от Матфея и Иоанна наравне со многими посланиями выучивались на память. Занимались и перепиской Священного Писания. Некоторые рукописи представляли собой полную Библию, другие — сборник кратких выдержек, к которым были приложены простые, доступные каждому толкования текстов, сделанные теми, кто был способен объяснить Божественное Слово. Вот каким путем распространялись истины, которые столько времени скрывались теми, кто вознес себя выше Бога.

Терпеливо, неутомимо, порой в глубоких пещерах, при свете мерцающей лучины стих за стихом, глава за главой переписывалось все Священное Писание. И по мере продвижения этой работы обнаруживалась воля Божья, сияющая подобно чистому золоту. И в свете перенесенных ради нее испытаний она сияла еще ярче и очевиднее для тех, кто принимал участие в этой работе. Небесные ангелы окружали этих верных тружеников.

Хотя сатана прилагал все силы к тому, чтобы с помощью папских прелатов похоронить Слово Божье под мусором заблуждений, ереси и суеверий, оно самым чудесным образом сохраняло свою чистоту на протяжении всех столетий мрачного средневековья. Это происходило потому, что оно создано не человеком, а Богом. Люди упрямо пытались извратить, исказить простой, понятный смысл Священного Писания и внести противоречия в его свидетельства, но, подобно ковчегу, носящемуся по огромным волнам, Слово Божье остается несокрушимым под натиском бурь, несмотря на не раз грозившую смертельную опасность. Подобно тому как богатые золотоносные жилы земли обнаруживаются лишь теми, кто упорно ищет сокровища, так и драгоценные истины Священного Писания открываются только тем, кто приступает к ним с искренностью, кротостью и молитвой. Господь желал, чтобы Библия была настольной книгой для всего человечества в детстве, отрочестве и зрелых годах, чтобы она изучалась людьми на протяжении всей их жизни. Свое Слово Он дал людям как откровение о Себе. Каждая открытая нами истина является новым открытием сущности ее Автора. Исследование Писаний является Божественным средством, которое приводит людей к более тесной связи с Творцом, способствует познанию Его воли. Библия — это средство общения между Богом и человеком.

Хотя вальденсы и считали страх Господень началом мудрости, но они понимали и важность общения с миром, зная, что это помогает расширению кругозора. Некоторые юноши, окончившие школу в горах, были посланы в учебные заведения Франции и Италии, где перед ними открылись более широкие возможности для развития ума и души, они видели порок, они сталкивались с происками сатаны, пытавшимся погрузить их в хитросплетения заблуждений и обмана. Но полученное ими в детстве воспитание подготовило их и для этого.

Там, где они учились, им не следовало иметь задушевных друзей. В складках своей одежды они носили искусно спрятанные рукописи Священного Писания. Всегда имея при себе эти плоды долготерпеливого самоотверженного труда, они, при первой возможности, потихоньку подкладывали листки со священными текстами тем, кто, казалось, уже был склонен принять истину. С младенчества эти юноши были воспитаны в таком духе, они глубоко понимали свой долг и с верностью исполняли его. Таким образом многие были обращены в этих учебных заведениях, и часто случалось, что новое учение распространялось по всей школе, и, несмотря на бдительность, папские руководители так и не могли добраться до первоначального источника "еретического учения", как они называли его.

Дух Христов — суть миссионерский дух. Самым первым побуждением обновленного сердца является желание привести и других ко Спасителю. Такой дух владел и вальденскими христианами. Они сознавали, что Бог требует от них большего, нежели только сохранения истины в чистоте — на них возложена торжественная ответственность дать этот свет и находящимся во мраке. И могущественной силой Слова Божьего они пытались освободить людей из рабства римской церкви. Вальденские служители были воспитаны как миссионеры, и от всех желающих трудиться на ниве Божьей прежде всего требовалось приобрести опыт евангелиста. Прежде чем возглавить церковь у себя на родине, каждый должен был проработать не менее трех лет на том или ином миссионерском поприще. Такой метод, требующий с самого начала самоотвержения и жертвы, являлся самым подходящим, особенно в те тяжелые времена. Молодые люди, которых рукополагали на святой труд, видели перед собой не земное благосостояние и почет, но жизнь, полную лишений и опасностей, а возможно, и мученическую смерть. Эти вестники отправлялись вдвоем, точно так же, как и Иисус посылал Своих учеников. Каждого молодого человека сопровождал опытный, в летах, товарищ, которому младший должен был подчиняться как своему руководителю и исполнять его поручения, между тем как старший заботился об образовании младшего. Эти соработники не всегда находились вместе, но часто встречались для молитвы и совета, укрепляя таким образом друг друга в вере.

Если бы эти вестники Божьи прямо говорили о своих задачах, то их, конечно, ожидало бы поражение, поэтому они тщательно скрывали свои истинные намерения. Каждый служитель знал какое-нибудь ремесло, маскируя мирскими занятиями свой труд для Бога. Обычно они занимались торговлей всевозможными галантерейными и мануфактурными товарами. Они продавали шелковую материю, ювелирные изделия и другие предметы, которые можно было купить разве только на больших рынках, и благодаря этому могли посещать такие места, откуда выгнали бы миссионеров. Мысленно они возносились в молитве к Богу, чтобы Он дал им мудрость оделить людей несравненно более драгоценными сокровищами, чем золото и алмазы. В потаенных местах они носили при себе рукописи Библии, по частям или даже полностью, и, где только предоставлялась возможность, привлекали внимание своих покупателей к этим текстам. Порой удавалось пробудить интерес к Слову Божьему, и тогда миссионеры с радостью дарили людям отдельные части Священного Писания.

Вначале деятельность этих вестников началась на равнинах и в долинах у подножия родных гор, а затем распространилась далеко за их пределами. Босые, в грубых, серых от дорожной пыли одеждах, они, подобно Господу, странствовали по земле, проникая даже в самые отдаленные страны. И повсюду они сеяли драгоценное семя. Возникали новые общины, и истина была засвидетельствована кровью мучеников. Грядущий день Господень откроет богатую жатву душ, собранную трудами этих верных мужей. Незаметно и безмолвно Слово Божье прокладывало себе путь в христианском мире, и всюду встречало радушный прием в домах и в сердцах людей.

Священное Писание не только рассказывало вальденсам об отношениях Бога с людьми в прошлом, указывая им также на их ответственность и долг в настоящем, но и развертывало перед ними опасности и славу будущего. Они верили в близкий конец мира, и, читая и перечитывая Библию с молитвой и слезами, все глубже проникаясь ее драгоценными поучениями, сознавали свой долг поделиться и с другими ее истинами, дарующими спасение. Им был вполне ясен план спасения, изложенный на священных страницах, и, веря в Иисуса, они находили утешение, надежду и мир. Когда свет озарял их разум и сердце наполнялось радостью, они горели желанием пролить лучи этого света и на тех, кто пребывал во мраке папского заблуждения.

Они видели, что многие, находясь во власти папы и священников, напрасно пытались получить прощение грехов, истязуя свое тело. Приученные верить, что спасение можно получить через дела, собственными силами, постоянно сознающие свою греховность, заслуживающую гнева Божьего, люди изнуряли душу и тело, но не находили покоя. Вот как искренние души были опутаны доктринами Рима. Тысячи людей оставляли своих друзей и уходили в монастырские кельи. Тысячи пытались успокоить свою совесть частыми постами и жестокими бичеваниями, бессонными ночами на холодном и сыром полу, длительными паломничествами по святым местам и добровольными лишениями, самыми страшными добровольными мучениями — все было напрасно. Многие, угнетаемые сознанием своей греховности и преследуемые страхом кары Божьей, до такой степени изнуряли себя, что наконец измученное тело сдавалось, и они без единого луча света и надежды сходили в могилу.

Вальденсы страстно желали принести этим обессиленным душам Хлеб Жизни, открыть им весть мира, сокрытую в обетованиях Божьих, и указать на Христа — единственный путь ко спасению. Учение о том, что добрые дела могут искупить грешника, нарушающего закон Божий, они считали заблуждением. Вера в человеческие заслуги заслоняет от людей безграничную любовь Христа. Иисус умер, принеся Себя в жертву ради человека, потому что падшее человечество ничем другим не могло искупить себя. Заслуги распятого и воскресшего Спасителя являются основанием христианской веры. Зависимость души от Христа и ее связь с Ним должна быть настолько жизненной и тесной, как связь какого-либо члена со всем организмом или же — ветви с виноградной лозой.

Папское духовенство довело народ до такого состояния, что люди стали представлять себе Бога и даже Христа суровыми, угрюмыми и отталкивающими. Спаситель изображался столь непримиримым к грешнику, что становилось необходимым посредничество священников и святых. И те люди, разум которых был просвещен Словом Божьим, искренне желали объяснить этим душам, что Иисус — милосердный, любящий Спаситель, простирающий к ним Свои руки и призывающий всех прийти к Нему с их бременем грехов, забот и горя. Они стремились устранить нагроможденные сатаной преграды, воздвигнутые для того, чтобы люди не замечали обетований и не обращались непосредственно к Богу для покаяния в грехах и получения прощения и мира.

Как охотно вальденский миссионер делился драгоценными истинами Евангелия! С какой предусмотрительностью он приготавливал для слушателей тщательно переписанные главы Священного Писания! Это было для него величайшей радостью — дать надежду раскаивающейся, изъязвленной грехом душе, которая до сих пор видела в Боге только мстительного судью. С дрожащими устами, со слезами на глазах он, часто стоя на коленях, открывал своим братьям драгоценные обетования, являющиеся единственной надеждой грешника. И свет истины проникал во многие омраченные души, рассеивая темные тучи, и Солнце Праведности освещало сердца своими целительными лучами. Зачастую, по просьбе слушателей, некоторые места Священного Писания перечитывались по нескольку раз, пока наконец люди не убеждались в том, что они не ослышались. Особенно часто перечитывались следующие слова: "Кровь Иисуса Христа... очищает нас от всякого греха". "И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (1 Ин. 1:7; Ин. 3:14, 15).

Такой путь многих привел к разочарованию в учении Рима. Многие убедились, каким бессмысленным является посредничество людей или ангелов за грешника. Когда истинный свет озарял их, они с радостью восклицали: "Христос есть мой Священник; Его кровь — моя жертва; Его алтарь — место моего исповедания". Они обращались к заслугам Иисуса как к источнику помощи, повторяя слова: "Без веры невозможно угодить Ему". "Нет другого имени под небом среди людей, Которым можно было бы спастись" (Евр. 11:6; Деян. 4:12).

Для некоторых несчастных, измученных искушениями душ любовь Спасителя оказалась слишком необъятной, чтобы ее можно было сразу постичь. Это откровение принесло людям такое величайшее облегчение, столько спета проливало над ними, что им казалось, будто они вознесены на небо. Они с детской доверчивостью отдавались в руки Христа, и их ноги утверждались на Скале Веков. Страх перед смертью больше не пугал их. Теперь они желали быть брошенными в тюрьму или даже сожженными на костре, если только это могло прославить имя их Искупителя.

Слово Божье читалось и проповедовалось в потаенных местах, иногда только одной душе, а иногда и небольшой группе людей, стремящихся к свету и истине. Иногда так проходила и вся ночь. Подчас потрясение слушателей было столь велико, что вестник благодати приостанавливал чтение, давая присутствующим возможность вполне проникнуться вестью спасения. Часто можно было услышать вопросы: "Примет ли Бог на самом деле мою жертву? Смилуется ли Он надо мной! Простит ли Он меня!" И в ответ звучали следующие слова: "Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф. 11:28).

С верой они обращались к обетованиям и радостно восклицали: "Не нужно больше ходить по святым местам и изнурять себя долгими паломничествами. Мне можно прийти ко Христу таким, какой я есть, грешным и порочным, и Он не отвергнет молитвы кающегося грешника: «Твои грехи прощаются тебе». Мои, даже мои грехи будут прощены!"

Поток святой радости наполнял сердца этих людей, и имя Иисуса было возвеличено и прославлено. Эти счастливые души возвращались к себе домой, чтобы излить и на других полученный свет, и рассказывали как могли о пережитом ими, о том, как они нашли истинный и живой Путь. В словах Священного Писания заключалась удивительная торжественная сила, непосредственно воздействующая на сердца тех, кто жаждал истины. Это был голос Божий, убеждающий слушателей.

Вестник истины продолжал свой путь, а его кроткий вид, серьезность и горячее рвение еще долго обсуждались оставшимися. В большинстве случаев его слушатели не спрашивали, откуда он пришел и куда идет. В начале беседы они были настолько потрясены, а в конце ее настолько исполнены благодарности и радости, что не расспрашивали его ни о чем. Когда же его настойчиво приглашали зайти в какой-нибудь дом, он отвечал, что должен спешить к другим заблудшим овцам. "А может быть, это ангел небесный?" — в изумлении спрашивали друг друга люди.

И в большинстве случаев они уже больше никогда не встречались с тем, кто посеял в их сердцах семя истины. Он шел дальше, в другие страны, или же оканчивал свою жизнь где-нибудь в тюремных застенках, или же слагал свои кости там, где некогда свидетельствовал об истине. Но Слово, оставленное им, не погибало. Оно производило свою работу в сердцах людей, и только день суда откроет результаты этой работы.

Вальденские миссионеры вторгались в царство сатаны, и потому силы тьмы были настороже. Князь тьмы следил за каждым продвижением истины и возбуждал чувство страха у своих подручных. Папские руководители видели, что труды этих скромных странствующих вестников подвергают опасности их авторитет. Если разрешить свету истины падать на землю, тогда будут рассеяны тяжкие облака заблуждения, окутывающие народ, и мысли людей направятся только к Богу, а все это, в конце концов, означало уничтожение верховной власти Рима.

Само существование этого народа, сохраняющего веру первой церкви, являлось постоянным свидетельством отступничества Рима, и это было причиной самой лютой ненависти и гонения. Отказ отречься от Библии также расценивался как оскорбление, которое Рим не мог больше переносить. И он решил стереть вальденсов с лица земли. Начались ужаснейшие крестовые походы против детей Божьих, лишившихся покоя в своем горном краю. Их повсюду преследовали инквизиторы, и древняя трагедия убийства невинного Авеля злодейской рукой Каина повторялась неоднократно.

Их плодородные нивы постоянно опустошались; их домики и церквушки стирали с лица земли, и там, где некогда были цветущие поля и жилища мирного, трудолюбивого народа, оставалась пустыня. Подобно тому как хищный зверь, отведав крови, ожесточался еще больше, так и ярость папистов разжигалась при виде мучений их жертв. Многих из этих свидетелей, отстаивающих чистоту веры, преследовали и за пределами горного края, выслеживая в долинах, окруженных дремучими лесами и вершинами скал.

Нравственность маленького, всеми презираемого народа была безупречной. Даже враги вальденсов заявляли, что это мирные, спокойные и благочестивые люди. Их величайшее преступление состояло в том, что они не хотели служить Богу так, как этого требовал папа. И за это преступление они подвергались всевозможным унижениям, оскорблениям и пыткам, какие только могли быть изобретены дьяволом и людьми.

Наконец Рим решил уничтожить эту ненавистную секту, и папой была издана булла, осуждающая их как еретиков, заслуживающих смерти. Им не вменялись в вину безделье или же мошенничество и безнравственность, было объявлено, что они "имеют вид благочестия и святости" и обольщают овец "истинного стада". Папа распорядился в случае неповиновения истребить эту "ненавистную и презренную секту злоумышленников" "подобно ядовитым змеям". Думал ли этот надменный властелин о том, что его слова записаны в небесных книгах, чтобы свидетельствовать против него в день суда? "Так как вы сделали это одному из сих братьев меньших, то сделали Мне" (Мф. 25:40).

Эта булла призывала всех членов церкви присоединиться к крестовым походам против еретиков. Чтобы привлечь больше людей к этому страшному делу, папа освободил тех, кто отправляется в такие походы, от "всех кар и наказаний, налагаемых церковью, общих и частных; булла освобождала участников похода от клятв, данных когда-либо кем-нибудь; она узаконивала их право на любую собственность, приобретенную незаконным образом, и обещала прощение всех грехов тем, кто убьет хотя бы одного еретика. Булла аннулировала все соглашения, заключенные в пользу валъденсов; они лишались своих домочадцев; никто не имел права оказать им какую-нибудь помощь, и всякий желающий имел право на их состояние". Этот документ самым красноречивым образом свидетельствует о коварстве его настоящего автора. Не голос Христа слышится в нем, а рев дракона.

Папские руководители сообразовались не с великим мерилом — законом Божьим, но создали собственное мерило и решили принудить всех подчиниться ему. Такова была воля Рима. Происходили самые страшные трагедии. Развращенные; богохульствующие священники и прелаты исполняли работу сатаны. Их сердца не знали милосердия. Тот же дух, который распял Христа и убивал апостолов, который в свое время настраивал против христиан и кровожадного Нерона, действовал и сейчас, чтобы истребить тех, кто любил Бога.

В течение долгих столетий народ Божий с терпением и постоянством, прославляющим его Искупителя, переносил ужасные преследования. Несмотря на крестовые походы и безжалостные кровопролития, он продолжал с помощью своих вестников распространять драгоценную истину. Детей Божьих преследовали и убивали, однако их кровь орошала посеянное семя, и оно принесло плоды. Так за целые столетия до рождения Лютера вальденсы свидетельствовали о Боге. Разбросанные по многим странам, они сеяли семена Реформации, начавшейся во времена Уиклифа и получившей широкий размах во дни Лютера, и которая будет продолжать распространяться до конца времен теми, кто согласен перенести все "за Слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа" (Откр. 1:9).

Великая борьба 6

Гус и Иероним
Евангелие проникло в Богемию еще в IX столетии. Библия была переведена, и общественное богослужение совершалось на родном языке народа. Но по мере увеличения папской власти Слово Божье все больше и больше заглушалось, становилось чем-то второстепенным. Григорий VII, который взял на себя задачу "смирить гордость царей", был не меньше предшественников заинтересован в порабощении народа и, преследуя эту цель, издал буллу, запрещающую проводить богослужения на чешском языке. Папа заявил, что "Всемогущему угодно, чтобы Его служение проводилось на незнакомом языке, а вследствие несоблюдения этого постановления появились различного рода заблуждения и еретические учения". Итак, Рим решил погасить свет Слова Божьего и оставить народ во мраке. Но Небо нашло другие пути для сохранения церкви. Многие вальденсы и альбигойцы, преследуемые во Франции и Италии, переселились в Богемию. Хотя они и не решались открыто проповедовать, но потихоньку все же трудились, и весьма ревностно. Таким путем из столетия в столетие передавалось и сохранялось истинное вероучение.

Еще до Гуса в Богемии находились люди, открыто порицавшие испорченность церкви и человеческие пороки. Их взгляды вызвали самый широкий интерес в народе. Напуганное духовенство поднялось против учеников Евангелия, и начались гонения. Вынужденные совершать богослужения в лесах и горах, они и здесь преследовались солдатами, и многие из них погибли. Позже был издан указ сжигать на кострах тех, кто не исповедует римскую веру. Но, отдавая жизнь, христиане уповали на торжество своего дела. Один из мучеников, "учивший, что спасение приобретается только через веру в распятого Спасителя", заявил перед смертью: "Теперь ярость врагов истины взяла верх над нами, но так будет не всегда: появится человек — без меча и власти, из среды простого народа, и против него враги будут бессильны". Время Лютера было еще далеко, но уже родился тот, чье свидетельство против Рима должно было пробудить целые нации.

Ян Гус происходил из простой семьи, он рано осиротел после смерти отца. Его благочестивая мать, которая считала образование и "страх Господень" самым драгоценным сокровищем, стремилась всеми силами приобрести это наследие для своего сына. Вначале Гус учился в уездном училище, а затем поступил в Пражский университет, куда был принят бесплатно. Гус отправился в Прагу в сопровождении матери; бедная вдова ничего не могла дать своему сыну, но, приблизившись к великому городу, она склонила колени и рядом с осиротевшим юношей умоляла Небесного Отца излить на него Свои благословения. Вряд ли она предвидела, какой отклик будет на ее молитву.

В университете Гус вскоре выделился своим неусыпным прилежанием и блестящими успехами, а непорочная жизнь и ласковое, дружеское обращение со всеми снискали ему всеобщую любовь. Он был искренним приверженцем римской церкви, истово стараясь получить ее благословение. Бывало, что по случаю какого-нибудь праздника он шел к исповеди, отдавал последние деньги и присоединялся к процессии, чтобы получить обещанное прощение. После окончания университета он стал священником и вскоре, отличившись и на этом поприще, был приглашен к императорскому двору. Он достиг профессорского звания и стал ректором того университета, в котором получил образование. Буквально в какие-нибудь несколько лет скромный ученик, не имевший средств платить за свое обучение, сделался гордостью страны, и его имя стало известно всей Европе.

Однако Гус начал дело Реформации на другом поприще. Спустя несколько лет после принятия духовного сана он был назначен проповедником Вифлеемской капеллы. Основатель капеллы ходатайствовал о разрешении проповедовать на чешском языке, придавая этому исключительно важное значение. Невзирая на сопротивление Рима, в Богемии все же кое-где проповедовали на родном языке народа. Но Библию знали еще очень немногие, и среди всех слоев общества царили самые гнусные пороки. Ссылаясь на Слово Божье, Гус беспощадно порицал зло, внедряя в сознание людей понятия истины и чистоты.

Один из жителей Праги — Иероним, который впоследствии оказался соратником Гуса, возвращаясь из Англии, привез с собой сочинения Уиклифа. Принявшая сочинения Уиклифа королева Англии до замужества была богемской принцессой, и, благодаря ее покровительству, труды реформатора широко распространились у нее на родине. Гус зачитывался этими сочинениями, он считал их автора настоящим христианином и был склонен принять предлагаемую им реформу. И, сам того не замечая, Гус вступил на путь, который должен был увести его далеко от римской церкви.

Тогда же в Прагу приехали два чужестранца из Англии. Образованные люди, которых коснулся свет истины, они хотели распространить его и в этой отдаленной стране. Начав с открытого выступления против главенства папы, они вскоре вынуждены были изменить свои методы из-за преследований, последовавших со стороны властей. Будучи такими же способными художниками, как и проповедниками, они решили воспользоваться своим мастерством. И вскоре перед горожанами предстали две их картины. Одна изображала вход Христа в Иерусалим, где Он, "кроткий, сидя на ослице" (Мф. 21:5), в сопровождении Своих учеников, в изношенном от странствий платье, босой въезжал в этот город. Другая картина представляла папскую процессию: папа, облеченный в богатые одеяния, с тиарой на голове восседал на великолепно украшенной лошади, впереди шли музыканты, за ними следовали кардиналы и прелаты в роскошных облачениях.

Это была проповедь, обратившая на себя внимание людей всех сословий. Целые толпы народа стекались посмотреть на эти картины. И каждый мог извлечь соответствующий урок и сделать определенный вывод. Контраст между кротостью и смирением Христа-Учителя и гордостью и высокомерием папы, именующим себя Его слугой, глубоко потряс многих людей. В Праге поднялось большое волнение, и чужестранцы сочли за благо удалиться. Но урок, который они преподали, не был забыт. Эти картины произвели глубокое впечатление на Гуса и побудили его с еще большим усердием изучать Библию и сочинения Уиклифа. Хотя он еще не был готов к тому, чтобы полностью принять учение Уиклифа, однако яснее увидел истинную сущность папства и с еще большим рвением порицал гордость, честолюбие и порочность папской иерархии.

Из Богемии свет проник и в Германию, потому что возникшие в Пражском университете беспорядки заставили многих студентов возвратиться домой. Некоторые из них получили от Гуса первое познание о Библии и теперь распространяли этот свет у себя на родине.

Молва о происшедшем в Праге достигла Рима, и вскоре Гусу было предписано явиться к папе. Повиновение этому требованию означало вернейшую смерть. Король и королева Богемии, университет, дворянство и государственные мужи обратились к папе с просьбой разрешить Гусу остаться в Праге, а для нужных объяснений послать своих представителей. Вместо того чтобы удовлетворить эту просьбу, папа начал судебное разбирательство, осудил Гуса и отлучил от церкви всех жителей Праги.

В те времена такой приговор вызывал всеобщее волнение. Совершаемые при этом церемонии были рассчитаны на то, чтобы как можно сильнее запугать народ, который смотрел на папу как на наместника Бога, имеющего ключи от неба и ада и обладающего властью вершить как гражданские, так и церковные суды. Люди верили, что врата Неба закрыты для тех, кто подвергся отлучению, и до тех пор, пока папа не отменит это наказание, мертвым не будет доступа в рай. В знак этого страшного несчастья все богослужения были прекращены, церкви закрыты, и свадебные церемонии совершались в кладбищенских храмах. Умерших было запрещено хоронить на освященной земле, и без каких-либо обрядов их зарывали где придется. Вот такими методами, действующими на воображение людей, Рим пытался овладеть совестью людей.

Вся Прага была встревожена. Большинство обвиняли Гуса в постигшем их несчастье и требовали выдать его римскому суду. Чтобы дать улечься поднявшейся буре, реформатор отправился на время в свое родное селение. Обращаясь к оставшимся в Праге друзьям, он писал: "Если я и покинул вас, то лишь потому, что следую примеру Иисуса Христа: нельзя давать возможности душевно больным людям подвергнуть себя вечному осуждению, нельзя навлечь на благочестивых неприятности и гонения. Я удалился на время еще и потому, что предчувствую: безбожные священники могут вести длительную борьбу, запрещая проповедь Слова Божьего, но я покинул вас не для того, чтобы отречься от Божественной правды, за которую я, с Божьей помощью, готов умереть". Гус не прекратил своей работы, но, разъезжая по окрестностям, всюду проповедовал людям, алчущим истины. Таким образом, меры, предпринятые папой для подавления проповеди Евангелия, послужили еще большему его распространению: "Ибо мы не сильны против истины, но сильны за истину" (2 Кор. 13:8).

Для Гуса наступили мучительные дни. Хотя церковь и надеялась сокрушить его своими громоподобными ударами, он по-прежнему признавал ее авторитет. Римская церковь по-прежнему была для него невестой Христа, а папа — представителем и наместником Господа. По сути дела, Гус боролся не против самого принципа, но против злоупотреблений, допущенных папской властью. И между доводами его разума и требованиями совести происходила жестокая борьба. Если эта власть была справедливой и непогрешимой, как он и считал, почему же тогда он ощущает необходимость сопротивляться ей? Повиноваться, как он видел, означало грешить, но почему же повиновение истинной церкви вызывало противодействие совести и разума? Он не мог разрешить этой проблемы, сомнения не оставляли его ни на минуту. И в конце концов он пришел к такому выводу: повторяются события, происходившие при жизни Спасителя, когда нечестивые священнослужители использовали свою законную власть для беззаконных дел. Приняв это за основу, Гус проповедовал и другим, что воспринятые разумом истины Священного Писания должны управлять совестью, — другими словами, единственно верный путь к истине указывает только Бог, говорящий через Библию, а не церковь, говорящая через духовенство.

Спустя некоторое время, когда волнение в Праге улеглось, Гус возвратился в Вифлеемскую капеллу, чтобы с еще большим рвением и мужеством проповедовать Слово Божье. Его враги были деятельны и могущественны, но королева и большинство дворянства, равно как и основная часть народа, поддерживали реформатора. Сравнивая его чистое и возвышенное учение и праведную жизнь с извращенным учением Рима и с алчностью и развратом духовенства, многие почитали для себя за честь находиться на стороне Гуса.

До сего времени Гус работал самостоятельно, но теперь к Реформации присоединился и Иероним, который еще в Англии принял учение Уиклифа. И начиная с этого момента, судьбы двух мужей настолько тесно переплетаются, что даже в смерти они остаются неразлучны. Иероним обладал блестящими дарованиями, снискавшими ему любовь и уважение общества, но Гус был более принципиален и тверд. Хладнокровная рассудительность Гуса являлась как бы уздой для горячего и стремительного Иеронима, который с христианским терпением признавал его превосходство и прислушивался к его советам. Их совместными трудами дело Реформации быстро продвигалось вперед.

Бог озарил ярким светом разум этих двух мужей, открыв им многие заблуждения Рима, но они не получили ту полноту света, которая должна была излиться на мир. С помощью этих мужей Бог выводил народ из мрака католицизма, но их ожидали многочисленные серьезные препятствия, и Он вел их шаг за шагом, открывая им столько, сколько они в состоянии были вместить. Они не были готовы к тому, чтобы сразу воспринять весь свет. Если бы свет излился на них во всей полноте, то они, подобно людям, долго находившимся во мраке, не смогли бы выдержать сияния полуденного солнца. Поэтому Господь открывал Свой свет этим мужам постепенно — в той мере, в какой люди были в состоянии воспринять его. Каждое столетие появлялись все новые верные труженики, которые вели народ все дальше по пути Реформации.

Раскол в церкви продолжался. Теперь уже три папы оспаривали право на власть, и происходящая между ними борьба наполнила христианский мир раздорами и преступлениями. Не довольствуясь больше анафемами, папы обратились к силе оружия. Каждый из них старался снарядить свою армию, и, чтобы раздобыть деньги, необходимые для этого, повсюду предлагались на продажу церковные дары, должности и благословения. Священники, подражая своим высшим наставникам, также прибегали к помощи симонии и военным действиям, чтобы упрочить свою власть и смирить соперников. Со смелостью, возрастающей не по дням, а по часам, Гус пламенно выступал против мерзостей, совершавшихся во имя религии, и народ открыто обвинял римских иерархов в бедствиях, захлестнувших христианский мир.

И снова, казалось, город Прага находился на грани кровавой схватки. Как и в древности, слуга Божий был обвинен как "смущаю щий Израиля" (3 Цар. 18:17)! Город опять подвергся папскому проклятию, и Гус снова удалился в свое родное селение. Голос, с такой преданностью и мужеством свидетельствовавший об истине с кафедры Вифлеемской капеллы, умолк. Гусу предстояло проповедовать с более высокой трибуны, обращаясь ко всему христианскому миру, прежде чем он должен был своей жизнью подтвердить верность истине.

Чтобы положить конец злу, разорявшему Европу, в Констанце собрался вселенский собор. Он был созван одним из трех соперничавших пап — Иоанном ХХIII, по настоянию императора Сигизмунда. Папа Иоанн, поступки которого не выдерживали критики даже со стороны прелатов, порочных, как и все духовенство того времени, вовсе не был заинтересован в созыве собора. Однако он не осмеливался сопротивляться воле Сигизмунда.

Главные вопросы, которые предстояло разрешить на этом соборе, сводились к следующему: положить конец расколу в церкви и искоренить ереси. Вместе с двумя другими антипапами был приглашен и Ян Гус как главный глашатай нового учения. Вышеупомянутые папы, опасаясь за свою участь, не явились, прислав своих представителей. Папу Иоанна, делавшего вид, что собор созван по его инициативе, терзали самые плохие предчувствия, он подозревал императора в тайном намерении свергнуть его с престола и опасался, что ему придется отвечать за все злодеяния, опорочившие тиару, за преступления, совершенные ради ее сохранения. Однако, невзирая ни на что, он въехал в Констанц с огромной пышностью, в сопровождении высокопоставленных сановников и свиты придворных. Все духовенство и городские власти при стечении огромных толп народа вышли ему навстречу. Над его головой был распростерт золотой балдахин, поддерживаемый четырьмя главными магистратами. Впереди маршировало войско, а роскошные одеяния кардиналов и дворянства делали эту картину еще более великолепной.

Между тем к Констанцу приближался другой путешественник. Гусу хорошо были известны опасности, угрожающие ему. Он навсегда простился со своими друзьями и отправился в путь, который, как предсказывали предчувствия, должен был привести его на костер. Несмотря на то, что он получил охранную грамоту от богемского короля и по дороге ему была вручена еще и другая, от императора Сигизмунда, он все же приготовился к смерти.

В письме, адресованном оставшимся в Праге друзьям, он писал: "Братья мои... я уезжаю с охранной грамотой от короля, чтобы встретиться с моими многочисленными смертельными врагами..., но я доверяюсь Всесильному Богу и моему Спасителю; я верю, что Он услышит ваши пламенные молитвы и вложит Свою мудрость и благоразумие в мои уста, чтобы я мог бороться с недругами; молю о ниспослании мне Святого Духа, дабы укрепиться в истине и смело встретить искушения, темницу, а если нужно будет, то и жестокую смерть. Иисус Христос страдал за Своих возлюбленных и неудивительно, что Он оставил нам пример, как следует с терпением переносить все ради нашего спасения. Он — наш Бог, а мы — Его творение; Он — наш Господь, а мы — Его слуги; Он — Учитель мира, а мы — ничтожные смертные, и, несмотря ни на что, Он страдал! Почему же и нам не пострадать, если страдания очищают нас? Поэтому, мои дорогие, если моя смерть должна способствовать Его славе, молитесь, чтобы это время скорее пришло, и чтобы Он помог мне стойко перенести все, что ожидает меня. Но если мне суждено будет вновь вернуться к вам, молитесь Богу, чтобы я возвратился неопороченным, т. е. чтобы я не умолчал ни об одной букве евангельской истины, оставив, таким образом, своим братьям достойный для подражания пример. Мы, возможно, никогда больше не встретимся в Праге, но если Всесильному Богу будет угодно позволить мне вернуться к вам, тогда мы вместе с еще большим мужеством будем возрастать в познании и любви к Его закону".

В другом письме, обращаясь к священнику, ставшему учеником Евангелия, Гус, глубоко осознав свои заблуждения, обвинял себя в том, что "с удовольствием носил богатое платье и тратил много часов на пустые занятия". И затем присоединяет к этому следующее трогательное предостережение: "Пусть слава Божья и спасение душ занимает твой ум, а не доходы и состояние. Берегись того, чтобы твой дом был украшен больше, чем твоя душа, и превыше всего заботься о духовном возрастании. Будь благочестивым и кротким с бедными и не трать деньги на празднества. Если ты не изменишь свою жизнь и не будешь воздерживаться от излишеств, я боюсь, что ты будешь, подобно мне, жестоко страдать... Ты знаком с моим учением, потому что еще с детства получал наставления от меня, поэтому я считаю лишним снова писать тебе об этом. Я заклинаю тебя благодатью Божьей — не повторяй ни одной из моих ошибок, вызванных тщеславием". На конверте он написал: "Я умоляю тебя, мой друг, не вскрывай пакета, пока не получишь достоверных сведений о моей смерти".

На своем пути Гус встречал доказательства распространения своего учения, видел, с каким интересом относились к его делу. Народ собирался толпами, чтобы приветствовать его, а кое-где городские власти сопровождали его на улицах.

Прибывшему в Констанц Гусу была предоставлена полная свобода. К охранной грамоте царя присоединилась личная грамота папы, свидетельствовавшая о его покровительстве. Но, вопреки этим торжественным и неоднократным заверениям, по приказу папы и кардиналов реформатор был арестован и брошен в отвратительный подвал. Позже его перевели в крепость, находившуюся на противоположной стороне Рейна. Но папа не много выгоды извлек из своего вероломного поступка, потому что вскоре сам стал узником этой темницы. Кроме убийств, симонии и прелюбодеяния он был обвинен перед собором в самых низких преступлениях, в грехах, которые непристойно даже называть. Собор подтвердил вину Иоанна, и в конце концов он был лишен тиары и заключен в темницу. Другие антипапы также оказались свергнуты, был избран новый папа.

Хотя сам папа совершил преступления куда более тяжелые, чем те, в которых Гус когда-либо обвинял духовенство и чем он обосновывал необходимость преобразований, тем не менее тот же собор, который обвинил папу, настаивал и на осуждении реформатора. Заточение Гуса вызвало большое негодование в Богемии. Могущественные князья направили собору гневные протесты против такого насилия. Король, чьей охранной грамотой пренебрегли, также выразил свое недовольство. Но враги реформатора были мстительны и решительны. Они обвинили короля в предвзятости, напугали его и наконец напомнили ему о его долге перед церковью. Они подсказали ему аргументы, позволяющие считать данное обещание не действительным в отношении еретиков и лиц, заподозренных в ереси, хотя бы те и были снабжены охранными грамотами коронованных особ. И таким путем они одержали победу.

Обессиленного заточением и болезнью (сырой и смрадный воздух темницы вызвал у пленника изнурительную лихорадку, которая едва не свела его в могилу) Гуса привели на собор. Закованный в цепи, он стоял перед монархом, слово и честь которого были для него залогом безопасности. Во время продолжительного допроса он неколебимо отстаивал истину и в присутствии собравшихся церковных и государственных сановников торжественно и мужественно обличал порочность иерархии. И когда ему было предложено или отречься от своих убеждений, или же умереть, он избрал мученическую смерть.

Благодать Божья поддерживала его. В течение всех недель страданий, какие он перенес до окончательного приговора, небесный мир наполнял его душу. "Я пишу это письмо, — говорил он, обращаясь к своему другу, — в тюрьме, рукой, закованной в цепи, ожидая завтра вынесения смертного приговора... Когда благодаря Иисусу Христу мы встретимся вновь в святой отчизне мира, ты узнаешь, как милосердный Господь помогал мне, как неизменно Он поддерживал меня среди искушений и в судилищах".

Из своей мрачной темницы Гус видел победу истинной веры. Однажды приснившийся ему сон сильно его огорчил: он видел, как в Праге, где он проповедовал Евангелие, папа и епископы уничтожили картины, изображающие Христа, некогда нарисованные им на стенах капеллы. Но на следующий день он увидел другой сон: многочисленные художники восстанавливали стертое врагами, писали и другие картины и более яркими красками. И, окончив свою работу, эти художники, обращаясь к толпе, говорили громкими голосами: "Пусть теперь приходит папа со своими епископами, им больше никогда не удастся уничтожить эти картины!" Пересказав этот сон, реформатор добавил:

"Я уверен, что образ Христа никогда не исчезнет из сердца людей. Они намерены уничтожить Его, но Он вновь будет возрожден во всех сердцах гораздо более искусными проповедниками, чем я".

В последний раз Гуса привели на собор. Это было огромное и великолепное собрание: император, государственные вельможи, королевские представители, кардиналы, епископы и священники и огромные толпы любопытствующих. Со всех христианских стран собрались здесь свидетели этой первой великой жертвы в длительной борьбе во имя сохранения свободы совести.

Когда Гусу предложили сказать последнее слово, он вновь отказался отречься от своих убеждений, и, устремив проницательный взгляд на монарха, клятвенное обещание которого было нарушено таким постыдным образом, сказал: "Я добровольно явился на этот собор под общественной защитой и покровительством присутствующего здесь императора". Густой румянец покрыл лицо Сигизмунда, когда глаза всех присутствующих обратились на него.

Смертный приговор был вынесен, и началась церемония низложения. Когда епископы облачили узника в священнические ризы, он сказал: "Наш Господь Иисус Христос тоже был облечен в белую одежду, когда Ирод повелел отвести Его к Пилату". Гусу вновь предложили отречься, и он ответил, обращаясь к народу: "Какими же глазами я буду тогда смотреть на Небо? Что же я скажу людям, которым я проповедовал подлинное Евангелие? Нет, я дорожу их спасением больше, чем этим бренным телом, обреченным сегодня на смерть". Затем с него начали снимать облачения, и каждый епископ произносил над каждой частью одежды проклятие. Наконец они возложили ему на голову бумажную митру пирамидальной формы, на которой были изображены страшные фигуры бесов, и в глаза бросалось слово: "Ересиарх". "С великой радостью, — сказал Гус, — я надену венец позора ради Тебя, о Иисус, на Которого за меня был возложен терновый венец".

Наконец прелаты произнесли: "Теперь мы предаем твою душу дьяволу". "А я, — сказал Гус, поднимая глаза к небу, — предаю мой дух в Твои руки, о Господи Иисусе, ибо Ты искупил меня".

Затем вступили в дело гражданские чиновники, и его попели на место казни. Несметная толпа последовала за ним: сотни вооруженных воинов, священники и епископы в своих богатых одеяниях и жители Констанца. Когда его привязали к столбу и оставалось только зажечь огонь, мученику еще раз было предложено отречься от своих заблуждений и спасти себя. "От каких заблуждений, — спросил Гус, — я должен отречься? Я не чувствую за собой никакой вины. Я призываю Бога во свидетели — все, что я писал и о чем проповедовал, имело целью спасти души от греха и вечной гибели, и истину, которой учил, с радостью запечатлею своей кровью". Когда огонь запылал вокруг него, он начал петь: "Иисус, Сын Давидов, помилуй меня". И продолжал шептать эти слова, пока его голос не умолк навеки.

Даже враги Гуса были потрясены его героическим поведением. Ревностный папист, описывая мученическую смерть Гуса и Иеронима, который погиб вскоре после него, сказал: "Они мужественно встретили свой последний час, приготовив себя к костру, как к свадебному торжеству. Они не издали ни единого крика боли. Когда поднялось пламя, они начали петь псалмы, и даже бушующее пламя не сразу положило конец этому пению".

Когда огонь совершил свою губительную работу над телом Гуса, пепел вместе с землей был собран и брошен в Рейн, а оттуда река понесла его в океан. Напрасно гонители Гуса обольщали себя надеждой, что удалось уничтожить проповедуемые им истины. Вряд ли они могли вообразить, что пепел, выброшенный в тот день в реку, подобно семени, попадет во все уголки земли и в самых отдаленных странах принесет обильные всходы — число свидетелей истины умножится. Голос, свидетельствовавший о Евангелии в соборном зале Констанца, подобно эху отзовется во всех грядущих веках. Гуса не стало, но истина, за которую он умер, никогда не погибнет. Его вера и твердость будут примером для многих, чью верность истине станут испытывать мучениями и смертью. Его осуждение перед всем миром продемонстрировало жестокое вероломство Рима. Так враги истины, хотя и не сознавая этого, способствовали распространению идей, которые тщетно намеревались уничтожить.

Но вскоре в Констанце воздвигнули еще один мученический столб. Кровь еще одного мученика должна была засвидетельствовать истину. Иероним, прощаясь с Гусом перед отъездом, напоминал ему о необходимости быть мужественным и твердым, обещая в случае опасности прийти ему на помощь. Услышав о заточении реформатора, верный ученик собрался немедленно исполнить свое обещание. Без всякой охранной грамоты, а только в сопровождении единственного друга Иероним отправился в путь. Прибыв на место, он убедился, что ничего не может сделать для освобождения Гуса, кроме того опасность нависла и над ним. Он пытался бежать из города, но был схвачен. Его доставили в Констанц закованным в цепи, под охраной отряда солдат. Первое его появление на соборе было встречено криками: "На костер его, на костер!" Его бросили в темницу и заковали таким образом, что он испытывал невыносимые страдания, давали ему только хлеб и воду. Спустя несколько месяцев жестокого заточения Иероним тяжело заболел, и тюремщики, опасаясь, что смерть вырвет его из их рук, начали обращаться с ним не столь сурово, тем не менее он около года провел в заточении.

Смерть Гуса не принесла ожидаемых папистами результатов. Нарушение охранной грамоты вызвало бурю негодования, и собор считал, что предпочтительнее не бросать Иеронима в костер, а заставить его отречься. Его привели в собрание и предложили ему отречься или же умереть. В начале заточения смерть казалась Иерониму желанной гостьей в сравнении с теми ужасными страданиями, которые он испытывал, но теперь, обессиленный болезнью и бесчеловечным обращением, терзаемый страхом, сомнениями, разлученный со своими друзьями и напуганный смертью Гуса, Иероним заколебался и решил подчиниться собору. Он дал клятву держаться католической веры и признал справедливым осуждение собором учений Уиклифа и Гуса, за исключением все же "святых истин", которым они учили.

Прибегая к этой уловке, Иероним надеялся заглушить голос совести и избежать ожидающей его участи. Но, оставшись наедине с собой, он ясно увидел совершенное им. Он думал о мужестве и верности Гуса и сопоставлял его поведение со своим отречением от истины. Иероним думал о Божественном Учителе, Которому он обещал служить, и Который ради него вынес крестную смерть. До отречения он среди всех своих страданий находил утешение и поддержку в Божьей милости, но теперь раскаяние и сомнения терзали его душу. Он знал, что ему предстоит отречься еще от многого, прежде чем наступит примирение с Римом. Путь, на который он соскользнул, мог привести только к полному отступничеству от веры. И он твердо решил: ради кратковременных мучений он никогда не отречется от Господа.

Вскоре его опять повели на собор. Его покорность не удовлетворяла судей. Распаленные смертью Гуса, они жаждали новых жертв. Только абсолютным отречением от истины Иероним мог сохранить себе жизнь. Но он решил открыто исповедать свою веру и вслед за братом-мучеником взойти на костер.

Он опроверг свое первоначальное отречение и, как приговоренный к смерти, торжественно потребовал разрешения защищать себя. Опасаясь влияния его слов, прелаты настаивали на том, чтобы он только подтвердил или же отрицал справедливость выдвинутых против него обвинений. Иероним запротестовал против такой жестокости и несправедливости. "В течение 340 дней вы держали меня в ужасном подвале, — сказал он, — я был лишен всего и жил среди грязи, нечистот, смрада, и затем вы привели меня сюда, и, потакая моим смертельным врагам, отказываетесь выслушать меня... Если вы действительно мудры и хотите быть светом для мира, то смотрите, как бы не согрешить вам против справедливости. Что же касается меня, то я — жалкий смертный, моя жизнь ничтожна, и если я предостерегаю вас от несправедливого приговора, то делаю это больше ради вас, нежели ради себя".

Наконец его просьба была удовлетворена. В присутствии судей Иероним преклонил колени и молился, чтобы Святой Дух направил его мысли и слова, чтобы он не произнес ничего, противного истине или недостойного своего Учителя. Над ним в тот день исполнилось обетование Божье, данное первым ученикам: "И поведут вас к правителям и царям за Меня... Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать; ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас" (Мф. 10:18-20).

Слова Иеронима вызвали изумление и восхищение даже среди его врагов. В течение целого года он был заточен в подвале, лишен возможности читать и даже наблюдать что-либо, испытывал невыносимые телесные страдания и душевное смятение. И вопреки всему этому, он приводил такие сильные и четкие доказательства, как будто бы все это время провел в подготовке и научных занятиях. Он обратил внимание своих слушателей на длинный ряд праведников, осужденных пристрастными судьями. Почти в каждом поколении были люди, которые стремились воодушевить своих современников, их с позором изгоняли из общества, а по прошествии некоторого времени вновь осыпали почестями. Даже сам Христос был осужден, как злодей, неправедным судом.

При своем отречении Иероним подтвердил справедливость приговора, вынесенного Гусу, но теперь он публично раскаялся в своих словах и заявил о невиновности и непорочности мученика. "Я знал его с детства, — сказал он. — Это был в высшей степени превосходный человек, справедливый и святой; и он был осужден, невзирая на его невиновность... а что касается меня, то я готов умереть, и не отступлю перед муками, уготованными моими врагами и лжесвидетелями, которым однажды придется дать отчет за свои наветы перед Богом, Которого никто не обманет".

Укоряя себя за отречение от истины, Иероним продолжал: "Из всех грехов, совершенных мной с самого детства, ни один так тяжело не ложится на мою совесть и не причиняет мне столько горя и мук, как грех, совершенный мной на этом роковом месте, когда я одобрил беззаконный приговор, вынесенный Уиклифу и святому мученику Яну Гусу, моему учителю и другу. Да, всей моей душой я исповедую мой грех и с ужасом признаю... что испугался смерти и потому осудил их учение. И я умоляю... Всемогущего Бога даровать мне прощение и в особенности простить этот грех, самый отвратительный из всех". Указывая на своих судей, он твердо сказал: "Вы осудили Уиклифа и Яна Гуса не потому, что они осквернили учение церкви, а потому, что они клеймили постыдные дела духовенства, их алчность, гордыню и многочисленные пороки прелатов и священников. Все, о чем они говорили, невозможно опровергнуть, и я разделяю их мнение".

Его речь была прервана. Прелаты, дрожа от ярости, кричали: "Какие еще нужны доказательства? Перед нами закоренелый еретик!"

Невозмутимо спокойный Иероним воскликнул: "Вы думаете, что я боюсь умереть? Вы в течение целого года держали меня в страшном подвале, более ужасном, чем сама смерть. Вы обращались со мной хуже, чем с турком, иудеем или же язычником, и мое тело сгнило в буквальном смысле этого слова, и все же я не жалуюсь, потому что жалобы унижают человека, у которого есть сердце и дух; но я не могу не выразить моего удивления таким варварским обращением с христианином".

Снова поднялась буря негодования, и Иеронима немедленно увели в темницу. Однако среди присутствующих нашлись люди, на которых слова Иеронима произвели неотразимое впечатление — они желали бы спасти его. Иеронима посещали виднейшие сановники церкви и уговаривали подчиниться собору. Перед ним рисовали самые блестящие перспективы, если только он прекратит сопротивление Риму. Но, подобно своему Учителю, Которому также была предложена вся власть мира, Иероним оставался несокрушимым.

"Докажите с помощью Священного Писания, что я заблуждаюсь, — говорил он, — и тогда я отрекусь".

"Священное Писание! — воскликнул один из искусителей. — Что же, оно должно стать мерилом всего? Но кто может понять его без объяснений церкви?"

"А разве традиции людей более достойны доверия, чем Евангелие нашего Спасителя? — ответил Иероним. — Павел не призывал верующих прислушиваться к традициям человеческим, но говорил им: "Исследуйте Писания".

"Еретик! — последовал ответ. — Напрасно я столько времени уговаривал тебя. Я вижу, что ты одержим дьяволом".

Вскоре был вынесен смертный приговор, и Иеронима повели на то же самое место, где закончилась жизнь Гуса. По дороге он пел, и лицо его сияло радостью и умиротворением. Его взор был устремлен на Христа, и смерть утратила для него свой ужас. Когда палач хотел разжечь огонь позади него, мученик воскликнул: "Иди, смело иди сюда, вперед! Разводи огонь перед моими глазами. Если бы я боялся, то меня не было бы здесь".

Когда пламя охватило его со всех сторон, его последними словами стала молитва: "Господи, Всемогущий Отец! Смилуйся надо мной и прости мои грехи, ибо ты знаешь, что я всегда любил Твою истину". Его голос умолк, но уста продолжали шептать молитву. Когда огонь совершил свое дало, прах мученика вместе с землей был собран и, подобно праху Гуса, брошен в Рейн.

Так погибли верные Божьи светоносцы. Но свет истины, которую они возвещали, свет их героического примера невозможно погасить. Подобно тому, как никто не в силах изменить движение солнца, так никто не может помешать и утренней заре, разгорающейся над миром.

Казнь Гуса вызвала бурю негодования и ужаса в Богемии. Весь народ сознавал, что он пал жертвой злобы священников и предательства императора. О нем говорили как о верном учителе правды, и собор, осудивший его на смерть, был. обвинен в убийстве. Теперь его учение обратило на себя всеобщее внимание. В свое время папскими указами сочинения Уиклифа были преданы огню. Но сейчас уцелевшие его труды извлекались из тайников, их изучали наряду с Библией или теми частями ее, которые удавалось приобрести, и таким путем многие приняли реформаторскую веру.

Убийцы Гуса не могли оставаться в стороне и спокойно наблюдать за торжеством дела своей жертвы. Совместными усилиями папа и император решили подавить это движение, и полчища Сигизмунда обрушились на Богемию.

Но появился и избавитель. Военачальником богемской армии стал один из самых выдающихся генералов своего времени, Жижка, который вскоре после объявления войны полностью потерял зрение. Уповая на Божью помощь, веря в справедливость своего дела, народ сокрушал самые могущественные силы врага. Снова и снова император посылал свежие войска, но они с позором возвращались обратно. Не страшась смерти, гуситы дрались с беспримерным мужеством, и ничто не могло сломить их. Спустя несколько лет после начала войны храбрый Жижка умер, и его место занял Прокоп, смелый и талантливый генерал, в некотором отношении даже более даровитый руководитель.

Враги богемцев, узнав о смерти слепого воина, сочли, что настал благоприятный момент возвратить утраченное. Папа объявил крестовый поход против гуситов, и снова в Богемию направились огромные полчища, но и они понесли тяжелейшее поражение. Был объявлен второй поход. Во всех приверженных папе странах Европы шла мобилизация мужчин, сбор денег и снаряжения. Многие становились под папское знамя в надежде увидеть скорый конец богемских еретиков. Окрыленные верой в победу крупные силы вторглись в Богемию. И вновь народ объединился, чтобы достойно встретить врага. Две армии стремительно приближались навстречу друг другу, пока наконец только река не легла между ними. "Военное превосходство было на стороне крестоносцев, но вместо того чтобы пересечь реку и сразиться с гуситами, они в безмолвии остановились и смотрели на стоящих впереди них воинов". Внезапно таинственная паника охватила все войско. И без боя могущественная армия смешалась и рассыпалась, как бы по мановению какой-то невидимой руки. Гуситы нанесли противнику жестокий удар; преследуя беглецов, они захватили большие трофеи, так что война вместо обнищания принесла богемцам обогащение.

Спустя несколько лет, уже при новом папе, снова был объявлен крестовый поход. И вновь во всех приверженных папе странах Европы началась мобилизация всех сил и средств. Участникам похода обещали всякого рода привилегии, в том числе полное прощение самых отвратительных преступлений. Всем погибшим на войне сулили награду на небесах, а оставшимся в живых — почести и щедрые вознаграждения. И вновь собралась огромная армия, которая пересекла границу и вторглась в Богемию. Войска гуситов отступали, увлекая захватчиков в глубь страны и обольщая их надеждой выигранного сражения. Наконец, армия Прокопа остановилась и приготовилась к встрече с врагом. И только тут крестоносцы, обнаружив свою ошибку, начали занимать боевые позиции. Еще до того как гуситы появились на горизонте, крестоносцев, услышавших шум их приближения, снова охватила паника. И генералы, и рядовые бросали оружие и разбегались в разные стороны. Напрасны были все усилия папского легата, который возглавлял ополчение, собрать напуганные и разрозненные войска. Обессиленный своими бесплодными попытками, он наконец сам был увлечен потоком убегающих людей. Поражение было полным, и вновь победителям досталась богатая добыча.

Таким образом, вторично огромная армия, снаряженная сильнейшими государствами Европы, состоящая из смелых и храбрых людей, прекрасно подготовленных к войне, вынуждена была бежать без единого боя от защитников такой незначительной и маленькой страны. Во всем этом было очевидно действие Божественной силы. Захватчики были сражены сверхъестественным ужасом. Тот, Кто поразил войска фараона на Красном море и заставил мидийские полчища бежать от Гедеона и его трехсот воинов, Кто в одну ночь рассеял гордых ассирийцев, вновь протянул Свою руку, чтобы наказать притеснителя. "Там убоятся они страха, где нет страха; ибо рассыплет Бог кости ополчающихся против тебя. Ты постыдишь их, потому что Бог отверг их" (Пс. 52:6).

Тогда папские вожди, утратив надежду одержать победу силой, прибегну ли к тончайшей дипломатии. Был заключен договор, который формально обеспечивал богемцам свободу совести, но на самом деле предавал их в руки Рима. Богемцы выдвинули со своей стороны четыре пункта как условие заключения мира с Римом: свободу проповеди Библии; право всей церкви на причащение хлебом и вином и право проводить богослужение на родном языке; недопущение духовенства к власти и управлению любыми светскими организациями; право предавать священников, нарушивших закон, гражданскому суду. Папство в конце концов "согласилось с принятием выдвинутых гуситами четырех пунктов, но оставляло за собой право истолкования их, т. е. собором решать все важные дела; короче говоря, последнее слово оставалось за папой и императором". На этих условиях был заключен мир, и Рим обманом и вероломством добился того, чего не мог достигнуть открытой борьбой и войной. Утвердив свое право толковать положения, выдвинутые гуситами, равно как и право толковать Библию, Рим получил возможность извращать их смысл согласно собственным целям.

Большая часть богемцев видела в этом смертельную угрозу для своей свободы и не могла согласиться с таким договором. Между гуситами возникли разногласия, которые привели к борьбе и кровопролитию. В этой междоусобице погиб благородный Прокоп, и Богемия утратила свободу.

Сигизмунд, предавший Гуса и Иеронима, стал королем Богемии и, невзирая на свою клятву отстаивать права богемцев, способствовал упрочению папства. Но он очень мало приобрел, раболепствуя перед Римом. На протяжении двадцати лет его жизнь постоянно была наполнена опасностями и тревогами. Продолжительные и бесплодные войны истощили его казну и погубили крупные армии, и теперь, процарствовав только один год, он умер, оставив страну на грани гражданской войны и покрыв свое имя позором.

Волнения, борьба и кровопролития продолжались. В Богемию вновь вторглись чужеземные войска, и внутренняя междоусобная война продолжала разорять нацию, а тех, кто остался верным Евангелию, постигли жестокие преследования.

Когда их прежние братья, вступив в соглашение с Римом, приняли его заблуждения, приверженцы древней веры образовали отдельную церковь, носящую название "объединенное братство". Этот шаг навлек на них ненависть всех слоев общества. Однако их твердость осталась непоколебимой. Вынужденные искать убежища в лесах и пещерах, они продолжали собираться вместе, чтобы читать Слово Божье и молиться своему Творцу.

Через вестников, тайно посланных в различные страны, они узнали о том, что "в разных городах есть отдельные приверженцы истины, которые, подобно им, также переносят гонения, и что в Альпах уже давно нашла себе прибежище церковь, основывающаяся на принципах Священного Писания, которая также протестует против языческих обычаев Рима". Эти известия были приняты с великой радостью, и с вальденсами установились тесные связи.

Преданные евангельской истине, богемцы даже в самые мрачные часы ночи преследования обращали свои взоры к небу, подобно людям, ожидающим утреннего рассвета. "На их долю выпал суровый жребий, но... они помнили слова, сказанные сначала Гусом, а затем повторенные Иеронимом: спустя столетие наступит день Эти слова звучали для гуситов так же. как слова Иосифа для порабощенных колен Израилевых: "Я умираю, но Бог посетит вас и выведет вас" "В конце ХV столетия значительно возросло число церквей "объединенного братства". Они по-прежнему подвергались гонениям, но уже не таким жестоким. В начале XVI века в Богемии и Моравии насчитывалось около 200 церквей" "Этим верным, уцелевшим от губительной силы огня и меча, и было суждено встретить рассвет, предсказанный Гусом".

Великая борьба 3

Отступничество
Апостол Павел в своем Втором послании к Фессалоникийцам предрекал великое отступничество в следствии установления папской власти. Он писал, что день Господень не наступит, пока "не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога" (2 Фес. 2:3, 4, 7). И дальше апостол предупреждает братьев о том, что "тайна беззакония уже в действии". Еще в тот ранний период христианской эры он видел проникающие в церковь заблуждения которые приготавливали путь к развитию папства.

"Тайна беззакония" вначале скрыто, незаметно совершала свое обольщающее и богохульное действие, а затем, постепенно приобретая все большую силу, уже открыто завладела сознанием людей. Языческие обычаи самым неприметным образом вошли в христианскую церковь Этот дух соглашательства и уступок некоторое время сдерживался бурей преследования, разразившейся над церковью благодаря язычеству.

Но когда преследования прекратились и христианство вошло в царские дворы и палаты, тогда простоту и кротость Христа и Его апостолов сменили величие и гордость языческих жрецов и правителей, а Божественные установления — человеческие измышления и предания. Формальное обращение императора Константина в начале IV столетия послужило причиной ликования среди христиан, и мирское под видом праведности проникло в церковь. И церковь стала быстро разлагаться. С виду побежденное язычество оказалось победителем. Его дух овладел церковью. Языческие учения, обычаи и суеверия соединились с верой так называемых последователей Христа.

Такое соглашение между язычеством и христианством было завершено появлением "человека греха", о котором пророчество говорило, что он будет превозносить себя над Богом и вести борьбу против Него. Эта исполинская система ложной религии является шедевром сатанинской власти, памятником его попыток воцариться на престоле и своевольно управлять землей.

Сатана однажды уже пытался вступить в соглашение со Христом. Он пришел к Сыну Божьему в пустыне искушений и, показав ему все царства мира и славу их, обещал все ото отдать в руки Его при одном условии — Иисус должен признать верховную власть князя тьмы. Христос, обличив наглого искусителя, заставил его удалиться. Но, предлагая то же самое человеку, сатана добился больших успехов. Стремясь к славе и богатству, церковь была вынуждена искать покровительства и поддержки у великих мира сего и, отвергая тем самым Христа, вошла в союз с представителем сатаны — епископом римским.

Один из основных догматов римской церкви состоит в признании папы видимым главой всемирной церкви Христа, наделенным высшей властью над всем духовенством на земле. Более того, папе приписан еще и Божественный титул, он именуется: "Господь Бог — Папа" и считается непогрешимым. Он требует, чтобы все люди почитали его. Через римскую церковь сатана выдвигает те же притязания, какие он предъявил и в пустыне искушения, и многие готовы оказать ему эти почести.

Но люди, живущие в страхе Божьем, встретили это дерзкое возвеличивание так, как и Христос встретил подобные предложения коварного врага: "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Лк. 4:8). В Слове Божьем не содержится ни малейшего намека на назначение какого-либо лица главою церкви. Это учение о папской верховной власти идет вразрез со Священным Писанием. Папа не может иметь никакой власти над церковью Христа, кроме той, какую он присвоил себе незаконным образом.

Приверженцы римской церкви обвиняют протестантов в ереси и в своевольном отделении от истинной церкви. Но подобные обвинения скорее всего относятся к ним. Именно они свергли знамя Христа и отступили от веры, "однажды преданной святым" (Иуд. 3).

Сатана прекрасно знал о том, что благодаря Священному Писанию люди сумеют различить его заблуждения и смогут бороться против него. Даже Спаситель мира отражал его атаки при помощи Слова. При каждом нападении Христос выставлял щит вечной истины, говоря: "Так написано". На каждое наглое предложение врага Он отвечал мудростью и силой Слова. И сатана понял: чтобы господствовать над людьми и учредить узурпаторскую власть папы, он должен держать народ в оковах незнания Священного Писания. Библия возвеличивает Бога и открывает истинное положение людей, поэтому сатана делает все возможное, чтобы ее святые истины оставались скрытыми и заглушенными. Такая установка была воспринята и римской церковью. На протяжении нескольких веков она препятствовала распространению Библии. Народу было запрещено читать ее и даже иметь ее у себя в доме, в то время как безнравственные священники и прелаты произвольным толкованием библейских истин утверждали свой авторитет. Таким путем папа был признан почти абсолютным наместником Божьим на земле, наделенным верховной властью как в церкви, так и в государстве.

Устранив Библию, разоблачавшую заблуждения и обман, сатана получил возможность широко развернуть свою деятельность Пророчество свидетельствовало, что папство "возмечтает отменить у них праздничные времена и закон" (Дан. 7:25). И папство не замедлило начать свою работу. Для того чтобы облегчить в какой-то степени обращение язычников в христианство и восполнить их прежний ритуал идолослужения, в христианское богослужение постепенно было введено поклонение иконам и "святым мощам". И в конечном результате вселенский собор узаконил эту форму идолопоклонства Для совершения этого богохульного дела Рим дерзнул изъять из закона Божьего вторую заповедь, запрещающую поклонение иным Богам, и разделил десятую заповедь, чтобы сохранить их численность.

Дух соглашательства с язычеством открыл путь к дальнейшему пренебрежению властью Неба. Сатана, действуя через необращенных глав церкви, коснулся и четвертой заповеди, пытаясь устранить древнюю субботу, день освященный и благословенный Богом (см. Быт. 2:2, 3), и заменить ее почитаемым и соблюдаемым язычниками "достопочтенным днем Солнца". Вначале эта попытка была тщательно замаскирована. В течение первых столетий истинная суббота соблюдалась всеми христианами. Ревностно почитая Бога и веря непреложность Его закона, они преданно защищали святость его принципов. С величайшей осторожностью и хитростью сатана продолжал добиваться через посредников достижения своей цели Для того чтобы привлечь внимание народа к воскресенью, этот день был объявлен праздничным в честь воскресения Христа. И хотя в этот день совершались богослужения и его считали днем отдыха, все же суббота продолжала свято соблюдаться.

Прокладывая путь к своей цели, сатана побудил иудеев перед пришествием Христа обременить субботу самыми строгим требованиями, чтобы превратить ее в непосильное бремя для народа. И затем, пользуясь тем, что суббота была представлена в ложном свете сатана с презрением назвал ее иудейским постановлением. В то время, как христиане продолжали праздновать воскресенье как радостный счастливый праздник, он побудил их в знак их ненависти к иудеям, превратить субботу в пост, в день скорби и печали.

В начале IV столетия император Константин установил всеобще соблюдение воскресного дня во всей Римской империи. День Солнца почитавшийся язычниками, в то же время праздновался и христианами. Политика императора была направлена на то, чтобы соединил противоречивые интересы христианства и язычества. К этому его побуждало духовенство, которое, стремясь к славе и власти, понимало, что почитание одного и того же дня язычниками и христианами послужит принятию язычниками христианства, что, в свою очередь, будет способствовать усилению могущества церкви. Многие богобоязненные христиане, считая воскресенье до известной степени святым днем, по-прежнему продолжали соблюдать истинную субботу как святой день Господень и чтили ее согласно четвертой заповеди.

Но великий обманщик на этом не остановился. Он решил собрать весь христианский мир под сатанинское знамя и начал действовать через верного своего сообщника — гордого папу, объявившего себя наместником Христа. И с помощью полуобращенных язычников, высокомерных прелатов и порабощенного любовью к мирскому духовенства он достиг своей цели. Время от времени собирались вселенские соборы, на которые съезжалось высшее духовенство со всех стран мира. И на каждом из этих соборов учрежденная Богом суббота всякий раз попиралась все больше, а значение воскресного дня превозносилось. В конце концов к языческому празднику стали относиться как к Божественному предписанию, а библейская суббота была названа пережитком иудаизма, и соблюдающие ее подлежали преследованию.

Великому отступнику удалось возвыситься над всем, "называемым Богом или святынею" (2 Фес. 2:4). Он осмелился внести изменения в то предписание Божественного закона, которое, единственное в своем роде, самым безошибочным образом указывает всем людям на истинного живого Бога. В четвертой заповеди Господь открывает Себя как Творца неба и земли — этим Он и отличается от всех других ложных богов. Суббота является памятником творческих трудов и свидетельствует о том, что седьмой день был освящен как день покоя для человека. Он установлен для того, чтобы постоянно напоминать людям о живом Боге — источнике бытия и цели почитания и поклонения. Сатана стремится к тому, чтобы люди нарушали верность Господу и не соблюдали Его закон; поэтому он и сосредотачивается именно на этой заповеди, говорящей о Боге как о Творце.

В настоящее время протестанты утверждают, что воскресение Христа в воскресенье и превратило этот день в христианскую субботу. Но Священное Писание не дает для этого никакого основания. Ни Христос, ни апостолы ничем не выделили воскресенье. Празднование воскресенья христианами исходит из "тайны беззакония" (2 Фес. 2:7), которая начала проявляться еще во дни апостола Павла. Когда и где Господь усыновил это дитя папства? Какие достоверные доказательства могут оправдать те внешние изменения, о которых ничего не говорит Священное Писание?

В VI столетии папство прочно утвердилось в мире. Его центром был избран царский город, а римский епископ назначен главой всей церкви. Язычество уступило место папству. Дракон отдал зверю "силу свою и престол свой и великую власть" (Откр. 13:2). Начался период 1260-летнего папского преследования, предсказанный в пророчествах Даниила и книги Откровение (Дан. 7:25; Откр. 13:5-7). Христиане должны были сделать выбор: или, уступая своим убеждениям, принять папские постановления и служение, или же окончить жизнь в темнице, под пытками, на костре или эшафоте. Теперь исполнились слова Иисуса: "Преданы также будете и родителями и братьями, и родственниками и друзьями, и некоторых из вас умертвят; и будете ненавидимы всеми за имя Мое" (Лк. 21:16, 17). Верующие подверглись невиданным прежде преследованиям, и мир превратился в сплошное поле битвы. В течение целых столетий церковь находила себе убежище в неприступных скалах и пустынях. Так говорит пророк: "Жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней" (Откр. 12:6).

С приходом к власти римской церкви и было положено начало мрачного средневековья. По мере укрепления этой власти сгущался и мрак. Вера во Христа, истинное основание, была перенесена на папу. Вместо того чтобы уповать на Сына Божьего, дающего прощение грехов и вечное спасение, народ взирал на папу и на священников, которых тот наделил своей властью. Людей учили, что папа является посредником между Богом и человеком, и никто не может приблизиться к Богу, как только через него, наместника Бога, поэтому все должны безоговорочно подчиняться ему. Уклонение от этих требований служило веской причиной для того, чтобы подвергнуть виновника самым жестоким наказаниям. Таким путем внимание народа было отвлечено от Бога и обращено на грешных, жестоких людей, и даже больше того — на самого князя тьмы, который через них проявлял свою силу. Грех был задрапирован в одеяния святости. Когда Священное Писание откладывается в сторону и люди перестают с ним считаться, тогда от них можно ожидать самого наихудшего. С возвышением человеческих законов и традиций обнаружились испорченность и разложение, которые всегда являются следствием отвержения закона Божьего.

То были опасные дни для церкви Христа. Как мало оставалось верных знаменосцев истины! Хотя еще и были верные свидетели истины, однако временами казалось, что заблуждение и суеверие уже восторжествовали, а истинная религия почти изгнана. В то время как Евангелие было отнято у людей, различные религии все умножались числом, и народ изнемогал под бременем жестоких требований.

Людей учили не только смотреть на папу как на своего посредника, но и зарабатывать прощение грехов свершением тех или иных дел. Изнурительные и долгие паломничества, наказания, налагаемые на кающегося грешника, поклонение мощам, воздвижение церквей, часовен и алтарей, солидные пожертвования для церкви — все это и еще многое другое требовалось от людей, чтобы смягчить гнев Господа и снискать Его расположение, как будто Бог подобен людям, гневающимся из-за пустяков, и Его можно задобрить дарами и наказаниями, налагаемыми на кающихся грешников!

Невзирая на беззаконие, процветающее даже среди глав римской церкви, ее влияние все увеличивалось и возрастало. В конце VII столетия приверженцы папы стали утверждать, что в первые столетия римские епископы имели такую же духовную власть, какую присвоили они себе теперь. Чтобы придать авторитет этому заявлению, необходимо было принять определенные меры, и "отец всякой лжи" с готовностью подсказал им и это. Монахи подделали древние рукописи. Обнаружились неизвестные до тех пор решения соборов, якобы утверждающие абсолютную власть папы с самых ранних времен. И церковь, отвергнувшая истину, с готовностью приняла и этот обман.

Немногочисленные верные строители, строящие на истинном основании (см. 1 Кор. 3:10, 11), были приведены в замешательство, перед ними возникли новые преграды и затруднения, хлам лжеучения препятствовал всей работе. Подобно строителям иерусалимской стены во дни Неемии, некоторые были готовы сказать: "Ослабела сила у носильщиков, а мусору много; мы не в состоянии строить стену" (Неем. 4:10, 14). Измученные постоянной борьбой, перенося гонения, клевету, беззаконие и всевозможные трудности, чинимые сатаной, стремившимся любым путем мешать их успеху, некоторые из верных строителей упали духом и ради мира и сохранения своей жизни и имущества покинули истинное основание. Другие, напротив, не страшась своих врагов, безбоязненно заявляли: "Не бойтесь их; помните Господа, великого и страшного", и продолжали совершать дело, будучи препоясаны каждый своим мечом (Еф. 6:17).

В каждом столетии враги Божьи с неизменной ненавистью и силой обрушивались на истину, и от слуг Христа всегда требовалась бдительность и верность. Слова Христа, сказанные некогда первым ученикам, относятся и к Его последователям, живущим в конце времен: "А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте" (Мк. 13:37).

Мрак, казалось, все сгущался. Поклонение изображениям стало повсеместным. Перед иконами воскурялись фимиамы, перед ними молились. На первое место вышли самые бессмысленные и суеверные обычаи. Люди настолько были подвержены влиянию суеверий, что, казалось, здравый смысл полностью утрачен человеком. Разве можно было ожидать чего-либо иного от людей, погрязших в невежестве и пороке, когда само духовенство и священники были испорчены и развращены.

Папство сделало еще один шаг на пути своего высокомерного возвышения, когда в XI столетии папа Григорий VII объявил о непогрешимости римской церкви. Одно из выдвигаемых им положений гласило, что церковь, согласно Священному Писанию, никогда не заблуждалась и не будет заблуждаться. Но Библия никогда не поддерживала такого утверждения. Надменный папа также требовал низложения царского авторитета, утверждая, что никто не имеет права оспаривать решения, принятые им, и только он один должен пользоваться правом отменять решения других.

Тиранический характер этого защитника непогрешимости полностью проявился в его конфликте с германским императором Генрихом IV. Дерзнув не повиноваться папскому авторитету, этот монарх был отлучен от церкви и лишен трона. Напуганный своим одиночеством и угрозами князей, которые, подстрекаемые папой, восстали против него, Генрих понял, что ему необходимо примириться с Римом. В сопровождении жены и верного слуги он пересек Альпы среди зимы, чтобы таким путем доказать свое смирение пред папой. Прибыв к замку, где находился папа, Генрих без своих спутников был приведен во двор, где в лютый зимний холод, с непокрытой головой и босыми ногами, в нищенском одеянии он дожидался свидания с папой. И по истечении трех дней поста и покаяния папа наконец простил его, оговорив, что император отныне будет действовать только с разрешения папы. А Григорий VII торжествовал победу, считая своим прямым долгом усмирять напыщенных царей.

Какой поразительный контраст между надменной гордостью высокомерного папы и смирением и кротостью Христа, Который стоит у дверей сердца грешника и молит о позволении войти туда, чтобы принести прощение и мир, и Который, в Свою очередь, учил учеников: "Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом" (Мф. 20: 27).

Последующие столетия были свидетелями псе большего искажения истины учениями, исходящими из Рима. Еще до учреждения папства идеи языческих философов привлекали к себе внимание и оказывали влияние на церковь. Многие, считавшие себя обращенными, по-прежнему придерживались языческой философии и не только продолжали изучать ее, но и навязывали другим как средство для расширения своего влияния на язычников. Таким образом в христианскую веру проникли серьезные заблуждения. Главные среди них: вера в естественное бессмертие человека и работу его сознания после смерти. Это послужило основанием, на котором Рим утвердил заступнические молитвы святых и обоготворение Девы Марии. Отсюда также возникли представления о вечных муках, которые рано стали частью папских символов веры.

Так была подготовлена почва для принятия другого языческого вымысла — идеи чистилища, с помощью которой Рим внушал страх легковерной и суеверной толпе. Под чистилищем подразумевалось место мук, куда попадали души, не заслуживающие вечной гибели, и где после соответствующих наказаний они очищались, перед тем как отправиться на Небо.

И еще в одном вымысле нуждался Рим, чтобы использовать страх и пороки своих приверженцев. Это было учение об индульгенциях. Обещалось полное прощение грехов в прошлом, настоящем и будущем, а также и освобождение от всех мук и наказаний тем, кто будет участвовать в войнах, проводимых папой для расширения его владений или же уничтожения тех, кто осмеливался отрицать его духовную власть. Людей учили, что, уплатив деньги церкви, они освобождались от грехов, а заодно могли спасти и души умерших друзей, томящихся в мучительном пламени. За счет всего этого Рим обогащался, утопая в пышности, распутстве и пороках так называемых представителей Того, Кто не имел места где преклонить голову.

Библейское установление Вечери Господней было вытеснено идолопоклонническим жертвоприношением мессы. Папские священники надеялись ритуалами, лишенными всякого смысла, превратить простой хлеб и вино в подлинные "тело и кровь Христа". С кощунственной надменностью они присваивали себе творческую силу Бога, Творца всего существующего. От христиан под угрозой смерти требовали открыто признать свою веру в это страшное богохульное заблуждение. Многие, отказавшиеся сделать это, были преданы огню.

В ХII столетии было учреждено одно из самых страшных орудий папства — инквизиция. Князь тьмы сотрудничал в этом вопросе вместе с представителями папской верховной власти. На их тайных сборищах незримо присутствующие там сатана и его ангелы управляли мыслями этих безбожников, в то время как невидимый ангел Божий записывал их ужасные постановления и историю всех их деяний, способных устрашить любого смертного. "Вавилон великий был упоен кровью святых". Искалеченные тела миллионов мучеников вопияли к Богу об отмщении.

Папство стало деспотом мира. Императоры и короли подчинялись приказам римского папы. Казалось, что земная и вечная участь каждого находились в его руках. В течении столетий без малейшего возражения все подчинялось учениям Рима, и с каким благоговением совершались его обряды и празднества! Римское духовенство пользовалось всеобщим почетом, потоком шли щедрые пожертвования. Никогда еще римская церковь не достигала такой великой славы и могущества, как в те времена.

Но "полуденное сияние папского могущества было полночным мраком для мира". Не только народ не знал Священного Писания, но и священники не разбирались в нем. Подобно фарисеям древности, папские вожди ненавидели свет, открывающий их грехи. Отбросив закон Божий как мерило праведности, они обрели безграничную власть и были неудержимы в своих пороках. Повсюду процветали обман, корыстолюбие и разврат. Люди не страшились никакого преступления, если оно сулило богатство и высокое положение. Дворцы пап и прелатов были превращены в вертепы разврата. Некоторые из владычествующих пап были виновны в таких вопиющих преступлениях, что светская власть пыталась отлучить их от церкви как самых низких извергов, терпеть которых было больше нельзя. На протяжении сотен лет Европа не достигла никакого прогресса в области науки, искусства и культуры. Христианство было поражено нравственным и духовным параличом.

Состояние мира, находящегося под властью Рима, представляло собой страшное и поразительное исполнение слов пророка Осип: "Истреблен будет народ Мой за недостаток ведения: так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя... и как ты забыл закон Бога твоего, то и Я забуду детей твоих". "Нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле. Клятва и обман, убийство и воровство и прелюбодейство крайне распространились, и кровопролитие следует за кровопролитием" (Ос. 4:6, 1, 2). Вот последствия отвержения Слова Божьего.

Великая борьба 8

Лютер перед сеймом
На престол Германии взошел император Карл V, и посланники Рима поспешили принести ему свои поздравления и заодно сразу же настроить его против Реформации. Но курфюрст Саксонский, которому Карл У был во многом обязан своим восшествием на престол, просил его не предпринимать никаких мер против Лютера прежде, чем тот не будет выслушан. Это поставило императора в затруднительное положение. Удовлетворить папистов мог только смертный приговор реформатору. А курфюрст не раз решительно требовал, чтобы "доктор Лютер, снабженный предварительно охранной грамотой, выступил бы перед осведомленными, благочестивыми и беспристрастными судьями, так как ни его императорское величие и никто другой не опровергли сочинений Лютера".

Теперь внимание всех было обращено на предстоящий сейм германских княжеств в Вормсе, вскоре после вступления Карла на престол. Это общегосударственное собрание должно было разрешить важнейшие политические вопросы, там германским князьям впервые предстояло встретиться с юным монархом. На государственный сейм со всех концов империи прибыли светские и духовные сановники. В Вормсе собрались вельможи, гордящиеся своими наследственными привилегиями и высоким происхождением; представители духовенства, кичащиеся своим положением и властью; придворные рыцари в сопровождении вооруженных вассалов; послы далеких стран. Несмотря на многообразие задач, стоящих перед сеймом, самый глубочайший интерес этого огромного собрания вызывал саксонский реформатор.

Курфюрст, заранее уведомленный Карлом о необходимости прибыть на сейм вместе с Лютером, обещал тому свое покровительство и гарантировал возможность открытых обсуждений с компетентными лицами всех спорных вопросов. Лютер с нетерпением ожидал дня, когда он предстанет перед императором. Здоровье его в то время пошатнулось, но он писал курфюрсту: "Если даже я не смогу прибыть туда здоровым, то попрошу доставить меня больным. Ибо если император приглашает меня, то я не сомневаюсь в том, что это воля Господня. Но если они применят насилие, — а этого можно ожидать (так как меня вызывают туда не для того, чтобы принимать мои наставления), — то я отдаю все в руки Божьи. Тот, Кто сохранил трех отроков в пламени печи, существует. Если Он не избавит меня, значит, моя жизнь не имеет смысла. Позаботимся только о том, чтобы Евангелие не было отдано на посмешище нечестивым, и будем готовы пролить кровь, защищая его. Разве я могу решить, что полезнее для спасения людей — моя жизнь или смерть?.. Вы можете ожидать от меня всего... но только не бегства и отречения. Бежать я не могу, а отречься — тем более".

Известие о выступлении Лютера на сейме вызвало большое волнение. Алеандр, папский легат, которому в основном было поручено это дело, впал в ярость. Он понимал, что последствия будут катастрофическими для папы. Пересмотреть дело, по которому папа уже вынес обвинительный приговор, значило выказать пренебрежение авторитетом преосвященного понтифика. Кроме того, Алеандр опасался, что красноречивые и неопровержимые доказательства Лютера могут заставить многих князей отвернуться от папства. Поэтому он самым решительным образом протестовал против появления Лютера на сейме в Вормсе. В то же самое время была обнародована булла об отлучении Лютера от церкви, и под давлением папского декрета и протеста со стороны легата император уступил. Он написал курфюрсту, что если Лютер не отречется, то ему следует оставаться в Виттенберге.

Не удовлетворившись этой победой, Алеандр пустил в ход всю свою хитрость и власть, чтобы добиться осуждения Лютера. С необыкновенной настойчивостью, достойной более благородных целей, он представил этот вопрос вниманию князей, прелатов и других членов сейма, обвиняя реформатора "в подрыве устоев государства, мятеже, беззаконии и богохульстве". Но обнаруженное прелатом пристрастие и упорство слишком прямо говорили о духе, во власти которого он находился. "Он гораздо больше руководствуется ненавистью и мщением, нежели усердием и набожностью", — таков был всеобщий вывод. И большинство присутствующих на сейме отнеслись к делу Лютера с невиданной раньше благосклонностью.

С удвоенной энергией Алеандр настаивал на том, чтобы император привел в исполнение папский декрет. Но по германским законам без согласия князей сделать этого было нельзя, и наконец побежденный настойчивостью прелата Карл повелел ему представить дело на сейме. "Это был день торжества для папского нунция. Собрались весьма важные персоны, но дело, представленное на их рассмотрение, было еще более важным. Алеандр должен был отстаивать власть и авторитет Рима... матери и владычицы всего мира". Он должен был защищать права, полученные папой от Петра, перед высшим духовенством христианского мира. "Обладая даром красноречия, он произвел блестящее впечатление. Провидение Божье допустило, чтобы в присутствии высочайшего трибунала один из самых великолепных ораторов Рима выступил в защиту церкви". Сочувствующие реформатору с некоторой опаской слушали Алеандра. Курфюрст Саксонский не присутствовал на сейме, поручив записать для него речь нунция.

Стремясь нанести поражение истине, Алеандр призвал на помощь весь свой ум и все красноречие. Он обрушивал на Лютера обвинение за обвинением, изобразив его врагом церкви и государства, живых и мертвых, духовенства и мирян, всех верующих в целом и каждого христианина в отдельности. "Заблуждений Лютера достаточно, — заявил он, — чтобы сжечь сотни тысяч еретиков".

В заключение он попытался набросить тень презрения на приверженцев реформаторской веры: "Что из себя представляют все эти лютеране? Толпа дерзких невежественных учителей, развращенных священников, беспутных монахов, несведущих юристов, разорившихся дворян и кучка простого люда, соблазненного их идеями. Разве можно сравнивать их с католиками, которые столь многочисленны, столь даровиты и столь могущественны. Пусть единодушное решение этого блестящего высшего суда просветит простодушных, послужит предостережением для неблагоразумных, утвердит колеблющихся и укрепит слабых".

Во все века применялось такое оружие против защитников истины. Подобные доказательства все еще продолжают предъявлять тем, кто, вопреки всеобщему заблуждению, осмеливается следовать ясному и понятному Слову Божьему. "Что собой представляют проповедники новых учений? — восклицают поборники общепринятой религии. — Это простолюдины, необразованные и малочисленные. Как только они осмеливаются претендовать на обладание истиной, на право быть избранным народом Божьим! Они невежды и обманывают себя. Посмотрите на нашу церковь — многочисленную и влиятельную. Как много среди нас великих и ученых людей! Мы гораздо сильнее их!" И, конечно, эти доводы воздействуют на мир, но они столь же неубедительны сегодня, как и во дни Лютера.

Реформация не окончилась, как многие предполагают, с жизнью Лютера. Она должна продолжаться до окончания истории мира. Лютер совершил великую работу, распространяя свет, дарованный ему Богом, однако это был не весь свет, в котором нуждался мир. С того времени и до наших дней со страниц Священного Писания постоянно исходит свет, помогающий открывать истину.

Речь легата произвела глубокое впечатление на сейм. Там не было Лютера, который бы ясными и убедительными истинами Слова Божьего сокрушил бы папского защитника. Никто даже не попытался оградить реформатора от нападок. Казалось, что все готовы не только осудить его учение, но и вообще полностью искоренить ересь. Риму представилась прекрасная возможность утвердить себя. Все, что только можно было сказать в его защиту, было сделано и сказано. Но эта кажущаяся победа являлась предзнаменованием поражения. Двум могучим силам еще предстояло встретиться в открытой борьбе, но уже теперь обнаружилась очевидная разница между истиной и заблуждением. И никогда более с того дня Риму не суждено было чувствовать себя в такой безопасности, как прежде.

Хотя большинство членов сейма были готовы предать Лютера мести Рима, многие, видя и осуждая разложение церкви, желали положить конец всем злоупотреблениям порочного и корыстолюбивого духовенства, из-за которых страдал германский народ. Легат обрисовал папство в самом привлекательном и благоприятном свете. Тогда Господь побудил одного из членов сейма дать справедливую оценку результатов папской тирании. Среди княжеского собрания встал герцог Георг Саксонский и с благородной решительностью, с потрясающей точностью указал на лживость и мерзости папства, на все ужасающие последствия его господства. В заключение он сказал: "Это только часть тех злоупотреблений, которые вопиют против Рима. Священнослужители забыли всякий стыд, и их единственная цель... это деньги, деньги и деньги;... они, кто должны бы наставлять народ в истине, учат его лжи, и их не только терпят, но и платят им за это, потому что, чем больше они лгут, тем больше зарабатывают. Именно из этого отвратительного источника и истекает отравленная вода. Разврат идет рука об руку с корыстолюбием. Увы! Это позорное поведение духовенства обрекает множество несчастных душ на вечную погибель. Необходима всеобщая реформа".

Сам Лютер, пожалуй, не мог бы более сильно и исчерпывающе описать папские злоупотребления, чем это сделал герцог, а тот факт, что он был явным врагом реформатора, придало его словам еще большую убедительность.

Если бы собравшиеся могли прозреть, они увидели бы вокруг себя ангелов Божьих, рассеивающих мрак заблуждения и открывающих умы и сердца для принятия истины. Премудрый и истинный Господь повлиял даже на врагов Реформации, таким образом приготовляя путь для свершения великой работы. Мартин Лютер не присутствовал в собрании, но там звучал голос Того, Кто был больше Лютера.

И сразу же сейм выбрал комитет, поручив ему составить перечень злоупотреблений со стороны папства, которые таким тяжелым бременем легли на плечи германского народа. Эта жалоба, содержащая в себе 101 пункт различных обвинений, была представлена императору с просьбой принять срочные меры для исправления сложившегося положения. "Какая огромная потеря христианских душ, — писали податели этого прошения, — какой грабеж, какое вымогательство со стороны приближенных к главе христиан! Наш долг — предотвратить гибель и бесчестие народа. Исходя из всего этого, мы самым покорнейшим и настойчивым образом умоляем Вас утвердить всеобщую реформу и начать ее проведение".

Теперь сейм потребовал присутствия реформатора. Невзирая на просьбы, протесты и угрозы Алеандра, император в конце концов согласился, и Лютер был приглашен на сейм. Вместе с приглашением ему выслали и охранную грамоту — залог его благополучного возвращения. Все это доставил в Виттенберг курьер, которому было поручено также сопровождать Лютера до Вормса.

Друзья Лютера были напуганы. Зная предубежденное и ненавистное отношение к реформатору, они опасались, что даже охранная грамота не защитит его, и умоляли Лютера не подвергать себя опасности. На это он сказал: "Паписты не желают, чтобы я приехал в Вормс, они жаждут только моего осуждения и смерти. Все это не имеет значения. Молитесь не обо мне, а о Слове Божьем... Христос укрепит меня Своим Духом, чтобы одержать победу над этими служителями лжи. Я презираю их, пока я жив, а смерть моя станет моим торжеством над ними. Они будут озабочены в Вормсе тем, как бы заставить меня отречься, и вот мое отречение: раньше я говорил, что папа является наместником Христа, а теперь я утверждаю, что он является врагом нашего Господа и апостолом дьявола".

Лютер отправился в это опасное путешествие не один. Кроме императорского курьера, его вызвались сопровождать три преданных друга. Очень хотел поехать с ними Меланхтон. Он был настолько привязан к Лютеру, что готов был следовать за ним и в темницу, и на смерть. Но напрасны оказались все его просьбы: Меланхтона оставили в Виттенберге. В случае гибели Лютера ему предстояло продолжить дело Реформации. Прощаясь с Меланхтоном, реформатор сказал ему: "Если я не вернусь, если враги убьют меня, не прекращай проповедовать истину, будь тверд. Трудись вместо меня.... Если ты останешься жить, моя смерть не будет иметь большого значения". Студенты и жители города, пришедшие проводить Лютера, были глубоко взволнованы. Многие из тех, чье сердце уже затронула евангельская истина, прощались с ним рыдая. Так реформатор вместе со своими друзьями оставил Виттенберг.

По дороге путники замечали, что люди погружены в какое-то мрачное ожидание. В некоторых городах им не оказали надлежащего внимания. Священник, у которого остановились как-то на ночь, сочувственно выразил Лютеру свои опасения, показав ему портрет одного итальянского реформатора, погибшего мученической смертью. На следующий день им стало известно, что сочинения Лютера подверглись осуждению в Вормсе. Императорские гонцы повсюду распространяли этот декрет и призывали народ сдать все сочинения реформатора местным властям. Курьер, сопровождавший Лютера, тревожась за его безопасность на сейме и предполагая, что он, наверное, не решится ехать дальше, спросил, желает ли он продолжать путь. Лютер ответил: "Пусть хоть в каждом городе провозглашают о моем отлучении от церкви, я готов идти дальше".

В Эрфурте Лютера приняли с почестями. Окруженный восхищенной толпой, он медленно двигался по улицам города, где в свое время так часто ходил с нищенской сумой. Он заглянул в свою монашескую келью, где вспомнились ему все страдания, все внутренние борения, перенесенные им, благодаря чему его душу озарил свет, распространяющийся теперь по всей Германии. Здесь его настойчиво упрашивали произнести проповедь. Он не имел права этого делать, но курьер позволил нарушить запрещение, и монах, который когда-то выполнял самую черную работу в монастыре, взошел на кафедру.

Он приветствовал собравшихся словами Христа: "Мир вам!" "Философы, богословы и писатели, — сказал он, — безуспешно учат людей, как достичь вечной жизни. Я скажу вам так: Бог воскресил Одного Мужа из мертвых. Господа нашего Иисуса Христа, чтобы Он уничтожил смерть, истребил грех и затворил врата ада. Это работа спасения... Христос победил! Отрадно слышать эту весть! И спасены мы Его заслугами, а не своими... Наш Господь Иисус Христос сказал: "Мир вам! Посмотрите на Мои руки..." Это значит:"0 человек, посмотри! Это Я, Я — Тот, Кто снял твой грех и искупил тебя, и теперь ты будешь иметь мир, говорит Господь".

Дальше он говорил о том, как истинная вера должна проявиться в праведной жизни. "Так как Господь спас нас, то мы должны стремиться, чтобы наши дела были угодны Ему. Богат ли ты? Тогда пусть твое богатство поможет нуждающимся. Беден ли ты? Тогда пусть твои услуги будут приняты богатыми. Если же ты трудишься только ради одного себя, тогда твое служение, которое ты считаешь богоугодным, — не что иное, как ложь".

Народ, как очарованный, слушал Лютера: эти изголодавшиеся души получили Хлеб Жизни. В их глазах Христос был возвеличен, Он оказался превыше пап, легатов, императоров и королей. Лютер ничего не сказал о собственном тяжелом положении. Он не намеревался делать себя предметом сочувствия. Говоря о Христе, он забыл о себе. Он встал в тень Мужа Голгофы, желая, чтобы люди видели только Иисуса как Искупителя грешников.

Их странствие продолжалось, реформатора встречали везде с большим интересом. Толпы любопытного народа стекались к нему, и дружеские голоса предупреждали его о намерении сторонников Рима. "Они сожгут вас, — говорили некоторые, — и рассеют ваш пепел: вспомните, как поступили с Яном Гусом". Лютер отвечал: "Даже если бы они запалили огонь, который на всем протяжении от Виттенберга до Вормса вздымался бы до самого неба, то и тогда, во имя Господа, я прошел бы сквозь него; я должен предстать перед врагом, я проникну в пасть этому чудовищу и выбью ему зубы, свидетельствуя об Иисусе Христе".

Известие о приближении Лютера к Вормсу вызвало большое волнение: друзья боялись за него, враги опасались успешного исхода дела. Самым энергичным образом его убеждали не входить в город. Папские наймиты уговаривали его укрыться в замке дружески настроенного к нему рыцаря, тогда все возникшие трудности были бы устранены. Друзья пробовали напугать грозившими ему опасностями. Но и те, и другие старались безуспешно: Лютер по-прежнему оставался непоколебимым, заявляя: "Даже если в Вормсе нечистых духов будет так много, как черепицы на крышах домов, то и тогда я войду в него".

По прибытии в Вормс Лютера приветствовала огромная толпа народа, сбежавшегося к городским воротам. Такая масса людей не собиралась даже для встречи и самого императора. Волнение было необыкновенным. Вдруг в гуще народа чей-то пронзительный голос жалобно затянул погребальную песнь, предостерегая Лютера об ожидавшей его участи. "Господь будет моей защитой," — сказал он, выходя из дорожного экипажа.

Паписты не верили, что Лютер действительно осмелится появиться в Вормсе, и его приезд наполнил их леденящим ужасом. Император немедленно созвал своих советников, чтобы наметить план дальнейших действий. Один из епископов, непреклонный папист, заявил: "Мы слишком долго обсуждаем этот вопрос, а ведь ваше императорское величество может одним мановением руки освободиться от этого человека. Разве Сигизмунд не предал Яна Гуса сожжению? Мы не обязаны уважать охранную грамоту, выданную еретику". "Нет, — сказал император,— мы должны сдержать данное нами обещание". И было решено выслушать реформатора.

Весь город стремился увидеть этого замечательного человека, и вскоре многочисленные посетители заполнили дом, где он разместился. Лютер незадолго до этого перенес тяжелую болезнь, вдобавок он был измучен двухнедельной дорогой; ему следовало подготовиться для встречи с членами сейма, и он, несомненно, нуждался в покое и отдыхе. Но желание людей видеть его было столь велико, что ему удалось отдохнуть только несколько часов, и вот уже дворяне, рыцари, священники и горожане окружили его, воодушевленные и возбужденные. Среди них были и те, кто, видя церковные злоупотребления, смело требовал у императора немедленной реформы, и кто, по словам Лютера, "был освобожден его Евангелием". Вместе с друзьями приходили и враги посмотреть на бесстрашного монаха, но он принимал их с неизменным спокойствием, отвечая всем с достоинством и мудростью. Его поведение было твердым и мужественным. Бледное, худое лицо, со следами недавней болезни и усталости, излучало доброту и даже радость. Торжественность и неподдельная искренность его слов придавали ему силу, которой не могли противостоять даже его враги. Все поражались при виде его. Некоторые были убеждены, что Он наделен Божественной силой, другие, подобно фарисеям, обвинявшим Христа, заявляли: "В нем бес".

На следующий день Лютера пригласили на сейм. Государственный сановник сопровождал его в аудиенц-зал, но только с большим трудом он смог пробраться к зданию. Все улицы были запружены народом, стремившимся увидеть монаха, осмелившегося оказать противодействие самому папе.

Перед тем, как он должен был появиться перед своими судьями, старый генерал, герой многих сражений, сказал ему ласково: "Бедный монах, бедный монах! Во многих сражениях мне приходилось участвовать, и я знаю, что ты идешь отразить одну из самых яростных атак. Но если правда на твоей стороне, и ты уверен в этом, иди вперед во имя Бога и ничего не бойся. Господь не оставит тебя".

Наконец Лютер предстал перед сеймом. Император взошел на трон, его окружили самые высокопоставленные лица империи. Никогда еще простой человек не появлялся в таком блестящем собрании, перед которым Лютер должен был держать ответ за свою веру. "Уже само его присутствие означало выдающуюся победу над папством. Папа объявил виновным этого человека, но теперь он стоял перед судом, который уже самим этим действием ставил себя выше папы. Папа отлучил Лютера от церкви и изгнал его из общества, и все же весьма уважительным образом он был приглашен на одно из самых высоких собраний в мире. Папа обрек его на вечное молчание, а ему дали возможность выступить перед тысячами внимательных слушателей, съехавшихся сюда из отдаленнейших уголков христианского мира. Лютер произвел величайшую революцию. Могущество Рима пошатнулось, и поколебал римский престол голос скромного монаха".

Огромное число высокородных особ, казалось, привело реформатора в замешательство. Некоторые князья, поняв его состояние, ободряли Лютера, один из них шепнул: "Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить". Другой сказал ему: "Когда поведут вас к правителям и царям за Меня, Дух Отца вашего в тот час даст вам, что сказать" (см. Мф. 10:18-20). Так в час испытания слуге Божьему напомнили слова Христа, укрепляя его веру.

Лютеру предложили встать перед самым троном императора. Все собравшиеся замерли в молчании. Поднялся императорский сановник и, указывая на сочинения Лютера, потребовал, чтобы реформатор ответил на два вопроса: признает ли он эти труды своими и намерен ли он отречься от изложенных в них взглядов. После того, как перечислили вслух названия книг, Лютер ответил, что их автором является он. "А что касается второго вопроса, — продолжал реформатор, — то он касается веры и спасения души, он затрагивает Слово Божье — одно из величайших и драгоценнейших сокровищ как на небе, так и на земле, и было бы неблагоразумно с моей стороны дать ответ, не обдумав его предварительно. Иначе я могу не высказать всего того, что требуют обстоятельства, или же, наоборот, наговорить больше, чем требует истина, и тогда слова, некогда произнесенные Христом: "А кто отречется от Меня пред людьми, от того отрекусь и Я пред Отцом Моим Небесным" (Мф. 10: 33), будут иметь ко мне прямое отношение. Поэтому всепокорнейше прошу Ваше императорское величество предоставить мне время для размышления, чтобы я мог ответить, не нанося оскорбления Слову Божьему".

Лютер поступил мудро, обратившись к императору с такой просьбой. Его поведение убедило все собрание, что опрометчивости и необдуманности нет места в его действиях. Спокойствие и самообладание, которых никто не ожидал встретить в этом смелом и бескомпромиссном человеке, придали убедительность его словам, и в следующий раз он отвечал с благоразумием, решительностью, мудростью и достоинством, поразившими его противников, чье высокомерие и гордость были глубоко уязвлены.

На другой день предстояло решающее выступление на сейме. Видя, какие силы объединились против истины, Лютер испытал мгновенный, но острый приступ страха. Его вера пошатнулась, ужас охватил душу. Он ясно увидел все возрастающие опасности, казалось, что враги уже готовы торжествовать победу, что силы тьмы выиграли битву. Густые тучи все плотнее окутывали его, словно разделяя его с Богом. Он жаждал получить заверение, что Господь воинств будет с ним. В душевной муке он бросился лицом на землю, и из истерзанного сердца вырвались душераздирающие вопли, внятные только Господу.

"О, Всемогущий и Вечный Бог, — молился он, — как страшен этот мир! Он открыл свою пасть, чтобы поглотить меня, а я так мало уповаю на Тебя... Если мне останется надеяться только на могущество этого мира, то все пропало... Тогда мой последний час настал, и приговор подписан... О Боже! Помоги мне преодолеть всю мудрость мира сего. Сделай это, только Ты Один можешь, ибо это не мое дело, но Твое. Я ничего не имею против них, этих великих мира сего... Но это дело Твое, и это справедливое и вечное дело. О, Господи, помоги мне! Верный и неизменный Бог, ни на одного человека не могу я надеяться... Все человеческое ничтожно и непрочно... Ты избрал меня для этого дела... Пребудь со мной во имя Твоего возлюбленного Сына Иисуса Христа, Который есть моя защита, мой щит и моя крепость".

Премудрое провидение Божье допустило, чтобы Лютер осознал грозящую ему опасность и не полагался на свои силы, не впал в самонадеянность. Но ужас, неожиданно поразивший его, был вызван не страхом перед страданием, муками и смертью, столь близкими в тот момент. Нет. В его судьбе наступил переломный час, а он чувствовал себя совершенно бессильным. Лютер опасался, что из-за его бессилия дело истины потерпит поражение. Он "боролся" с Богом не ради своей личной безопасности, но ради торжества Евангелия. В его измученной душе происходила борьба, подобная той, какую перенес Израиль ночью на берегу одинокого ручья. И, подобно Израилю, он вышел победителем. В полной беспомощности он с верой воззвал ко Христу, могущественному Избавителю. И пришла уверенность, что он будет не одинок на сейме. Мир водворился в его душе, и он радовался тому, что ему разрешено возвысить Слово Божье в глазах титулованных особ.

Твердо уповая на Бога, Лютер приготовился к предстоящей борьбе. Он продумал свою речь, сделал выписки из собственных сочинений и подобрал соответствующие доказательства из Священного Писания для подтверждения своих слов. Затем, положив левую руку на открытую перед ним Священную Книгу, он поднял правую руку к небу и дал обет "оставаться верным Евангелию и откровенно исповедовать веру, даже если он будет призван кровью запечатлеть свое свидетельство".

Когда он вновь явился на сейм, в его лице не было ни тени страха или же смущения. Невозмутимый и спокойный, с неустрашимым благородством и мужеством он стоял там — свидетель Божий перед великими мира. Императорский сановник потребовал от него решительного ответа, намерен ли он отречься от своего учения. Лютер отвечал покорно и кротко, в его голосе не было и намека на возбуждение или горячность. Он держался почтительно и даже застенчиво, но вместе с тем его уверенность и радостное выражение лица поразили все собрание.

"Всесветлейший император, светлейшие князья, милостивые государи, — начал он. — Я предстал сегодня перед вами, согласно вчерашнему повелению, и милостью Божьей умоляю Ваше величество и высочество милостиво выслушать суть дела, которое, как я уверен, есть справедливое и истинное. Если я в чем-либо и нарушу этикет и обычаи двора, прошу Вас о прощении, ибо воспитывался я не в царских палатах, но в уединении монастыря".

Затем он отметил, что все его опубликованные сочинения различаются по своему характеру. В некоторых, даже врагами его признанных не только безвредными, но и полезными, он писал о вере и добродетелях. Отречься от них — означало бы осудить истины, признаваемые решительно всеми. В других книгах разоблачались пороки и злоупотребления папства. Признать негодными эти труды — означало бы поддержать тиранию Рима и широко открыть дверь многочисленным и страшным беззакониям. И, наконец, часть своих книг он посвятил критике отдельных лиц, которые защищали царящее в обществе зло. Относительно этих последних он открыто признался, что часто увлекался больше, чем следовало бы. Не считая себя свободным от ошибок и промахов, Лютер тем не менее подчеркнул, что даже и от этих книг он не может отречься, чтобы не осмелели вконец враги истины и не воспользовались этим для еще большего угнетения народа Божьего.

"Я всего лишь простой смертный, а не Бог, — продолжал он. — Поэтому буду защищать себя так, как это сделал Христос: "Если Я сказал худо, покажи, что худо"... Милосердием Божьим я умоляю Ваше императорское величество и Вас, светлейшие князья, и всех высокопоставленных лиц доказать мне на основании Писания мои ошибки. И как только я буду убежден в этом, я признаюсь в своих заблуждениях и первый брошу свои книги в огонь".

"Мои слова ясно показывают, что я все взвесил, что мне отчетливо видны те опасности, каким я подвергаю себя. Но в моей душе нет страха, наоборот, я радуюсь тому, что Евангелие в наши дни, как и прежде, вызывает столкновение мнений и становится предметом борьбы. Ибо Слово Божье никого не оставляет равнодушным. "Я пришел принести на землю не мир, но меч", — сказал Иисус Христос. Господь величествен и грозен и в Своих предостережениях, и в Своих судах — так будьте осторожны, чтобы, стремясь положить конец разногласиям, не превратились бы вы в гонителей святого Слова Божьего, тем самым обрушив на себя страшный поток непреодолимых несчастий и бедствий, и вечной гибели... Я могу привести много примеров из Слова Божьего. Я могу рассказать о фараоне, вавилонских и израильских царях, которые успешно способствовали собственной гибели, когда, стремясь укрепить свое господство, выполняли советы, казавшиеся исключительно мудрыми и разумными. "Он передвигает горы, и не узнают их".

Лютер говорил по-немецки, потом его попросили повторить сказанное, но уже на латыни. Утомленный, он все же согласился и вновь произнес свою речь с прежней ясностью и энергией. Всем происходящим несомненно руководило провидение Божье. Многие князья были настолько ослеплены собственными предрассудками, что при первом слушании Лютера они не уразумели логики его доказательств, которая стала вполне ясной для них лишь тогда, когда он повторил все сказанное.

Те, кто упорно отгораживались от света и решительно отказывались понять истину, были сильно разгневаны убедительностью слов Лютера. Когда он закончил выступление, председатель сейма с досадой сказал ему: "Ты не ответил на заданный тебе вопрос... Ты должен дать определенный и прямой ответ... Отрекаешься ты или нет?"

Реформатор ответил: "Так как ваше императорское величество и ваши княжеские высочества требуют от меня определенного, простого и прямого ответа, я дам его без всяких околичностей. Если я не буду убежден свидетельствами Писания и ясными доводами разума — ибо я не верю ни папе, ни соборам, поскольку очевидно, что зачастую они ошибались и противоречили сами себе,— то, говоря словами Писания, я восхищен в моей совести и уловлен в Слово Божье... Поэтому я не могу и не хочу ни от чего отрекаться, ибо неправомерно и неправедно делать что-либо против совести. На том стою и не могу иначе. Помоги мне Бог! Аминь".

Так сражался этот праведный муж, опираясь на истинность Слова Божьего. Небесный свет озарил его лицо. Когда он обличал заблуждения и свидетельствовал о превосходстве веры, побеждающей мир, его величие и чистота, его радостная умиротворенность были очевидны всем.

Собравшиеся на некоторое время онемели от изумления. Поначалу Лютер говорил столь почтительно, что это было расценено как покорность. Паписты сочли, что его мужество поколеблено. Просьба Лютера дать ему время для размышления была истолкована ими как предвестие отречения. Сам Карл, презрительно отметивший его истощенный вид, простое платье и безыскусную речь, сказал: "Этот монах никогда не сделает меня еретиком". Но затем твердость Лютера, его смелое поведение, сила и ясность его доказательств привели в изумление всех. Восхищенный император воскликнул: "Как бесстрашно говорит этот монах и с каким непоколебимым мужеством!" Многие германские князья с гордостью смотрели на своего соотечественника, радуясь его успеху.

Приверженцы Рима потерпели поражение; их действия предстали в очень неприглядном свете. Свою власть они старались поддержать не ссылками на Священное Писание, но угрозами — этими неизменными аргументами Рима. Председатель сейма, обращаясь к Лютеру, сказал: "Если ты не отречешься, то император и государственные сановники поступят с тобой, как с неисправимым еретиком".

Друзей Лютера, с воодушевлением слушавших его мужественное выступление, бросило в дрожь при этих словах, но реформатор спокойно ответил: "Я не могу отречься, да поможет мне Господь!".

Пока князья совещались между собой, Лютеру было приказано оставить сейм. Чувствовалось, что наступил решающий момент. Непоколебимый отказ Лютера подчиниться собору мог оказать свое действие на всю историю церкви. Поэтому сочли необходимым дать ему еще одну возможность отречься. В последний раз его привели на сейм. Снова прозвучал вопрос, отречется ли он от своего учения? "Я уже ответил вам, — произнес он, — ничего другого вы от меня не услышите". Было ясно, что ни обещания, ни угрозы не заставят его уступить требованиям Рима.

Папские вожди были крайне уязвлены тем, что к их могуществу, перед которым трепетали и монархи, и вельможи, простой монах отнесся с таким презрением. Гнев, кипевший в них, могла утолить только его мученическая смерть. Но Лютер, вполне сознавая грозившую ему опасность, держался с подлинно христианским достоинством и спокойствием. Его нельзя было упрекнуть ни в гордости, ни в вспыльчивости, ни во лжи. Он совершенно забыл о себе, об окружающей его знати и ощущал лишь присутствие Того, Кто был несравненно выше пап, прелатов, королей и императоров. Устами Лютера говорил Сам Христос и говорил с такой силой и величием, что и друзья, и враги Реформации были исполнены благоговения и изумления. Дух Божий, незримо присутствовавший среди собравшихся, тронул сердца великих империи. Некоторые из князей смело признали справедливость утверждений Лютера. Многие убедились в истине, иные же, увлекшись поначалу, вскоре вернулись к прежним взглядам. Были и люди, убеждения которых еще не сложились в то время, но впоследствии они, изучая Писание, стали бесстрашными приверженцами Реформации.

Курфюрст Фридрих, с огромной тревогой ожидавший появления Лютера на сейме, слушал его речь с величайшим волнением. Он с радостью и гордостью отметил мужество своего подданного, его непреклонность и самообладание и укрепился в решимости защищать его. Сравнивая противоборствующие стороны, курфюрст видел, что мудрость пап, прелатов и королей превращается в прах перед могуществом истины. Папство потерпело поражение, которое будет ощущаться всеми народами на протяжении всех последующих веков.

Когда легат увидел, какое впечатление произвело выступление Лютера, он впервые начал опасаться за прочность папской власти и решил во что бы то ни стало добиться поражения реформатора. Пустив в ход все свое красноречие, все свое дипломатическое искусство, чем он, между прочим, весьма славился, легат рисовал юному императору безумные опасности, которыми грозит потеря дружбы и покровительства могущественного престола Рима из-за какого-то ничтожного монаха.

Его слова не остались без последствий. На следующий день после выступления Лютера Карл огласил на сейме решение и впредь продолжать политику своих предшественников, поддерживая и защищая католическую церковь. И поскольку Лютер не отказался от своих заблуждений, то против него и его последователей будут предприняты самые строгие меры. "Одинокий монах, одурманенный собственным безумием, посмел восстать против христианской веры. Я пожертвую своими владениями, казной, друзьями, собой, всей своей жизнью, но положу конец этому нечестию. Пусть этот августинский монах отправляется восвояси и не смеет смущать народ. А я начну против него и упорных его сторонников самую решительную борьбу. Отлучу их от церкви, изгоню из общества, буду бороться с ними любыми средствами, пока не уничтожу их. Я призываю всех членов сейма проявить себя настоящими, преданными христианами". Тем не менее император подчеркнул, что охранная грамота, выданная Лютеру, неприкосновенна, и прежде чем будут предприняты какие-либо меры против него, он должен в полной безопасности возвратиться к себе домой.

Сейм разделился на два противоположных лагеря. Папские посланники требовали лишить Лютера охранной грамоты. "Рейн,— говорили они,— должен принять его пепел, как то было с пеплом Яна Гуса сто лет назад". Но князья Германии, которые хотя и сами были приверженцами папства и открытыми врагами Лютера, протестовали против такого грубого нарушения общественного доверия, позорящего честь всего народа. Они указали на бедствия, последовавшие после смерти Гуса, и заявили, что не позволят вновь навлечь на Германию и на голову их юного императора подобных ужасов.

Сам Карл отверг это низкое предложение, говоря: "Если честь и вера будут изгнаны из всего мира, то они должны найти убежище в сердцах князей". Яростные враги Лютера продолжали уговаривать императора поступить с реформатором так, как это сделал Сигизмунд с Гусом, то есть предать его милости церкви; но, вспоминая, как на открытом собрании Гус, указывая на свои цепи, напомнил монарху о его клятвенном слове. Карл У заявил: "Я не хочу позориться, подобно Сигизмунду".

И все же Карл вполне сознательно отверг истины, на которые указывал Лютер. "Я твердо намерен идти по стопам моих предков", — писал он. Карл решил не отступать от старых преданий даже ради истины и правды. Раз его отцы поступали так, то и он тоже был готов поддерживать папство со всей его жестокостью и порочностью. Таким образом, он занял твердую позицию, отказываясь принять свет, отвергнутый его отцами, отказываясь исполнить то, что и они не захотели сделать.

И в наши дни есть немало людей, которые цепко придерживаются отеческих обычаев и преданий. Когда Господь посылает новый свет, они отказываются принять его потому лишь, что так же поступали их отцы. Но мы находимся в другом положении, чем наши предки, и, следовательно, у нас иные обязанности и совершенно иной долг. Бог не одобрит нас, если мы, вместо того чтобы самостоятельно постигать Слово истины и определять им свой долг и ответственность, будем оглядываться на наших отцов. Наша ответственность больше ответственности наших предков: ведь наши души освещает и свет, полученный когда-то ими, и свет, просиявший нам со страниц Слова Божьего.

Христос так сказал о неверующих иудеях: "Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем" (Ин. 15:22). Эта же самая Божественная сила устами Лютера говорила с германским сеймом. И когда свет истины Слова Божьего озарил собравшихся. Дух Божий в последний раз умолял многих из них обратиться. Подобно Пилату, несколько веков назад допустившему, чтобы гордость и жажда славы закрыли его сердце перед Искупителем мира, подобно напуганному Феликсу, встретившему вестника истины словами: "Теперь пойди, а когда найду время, позову тебя", подобно надменному Агриппе, признавшему: "Ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином" (Деян. 24:25; 26:28) и все же не принявшему света, посланного ему Небом, поступил и Карл У, отвергая свет истины ради земных почестей.

Слухи об опасности, угрожавшей Лютеру, вызвали в городе всеобщее волнение. У реформатора было много друзей, которые, зная вероломство и жестокость Рима ко всем, кто осмеливается разоблачать его пороки, решили спасти его. Сотни знатных мужей поклялись защищать Лютера. Многие открыто называли императорское послание раболепством перед Римом. На воротах домов, на общественных зданиях появились плакаты: одни защищали Лютера, другие осуждали. Кое-где можно было прочитать простые, но многозначительные слова премудрого Соломона: "Горе тебе, земля, когда царь твой отрок" • (Еккл. 10:16). Всеобщий взрыв сочувствия Лютеру, охвативший всю Германию, убедил и императора, и сейм, что малейшая несправедливость к реформатору поставит под угрозу не только мир в империи, но и прочность трона.

Фридрих Саксонский вел себя очень осторожно, тщательно скрывая свое истинное отношение к реформатору и в то же время охраняя его с неусыпной бдительностью, наблюдая и за ним, и за всеми его врагами. Но нашлось немало людей, которые и не пытались скрыть своего благорасположения к Лютеру. Его посещали князья, графы, бароны, светские и церковные деятели. "Небольшая комната доктора, — писал Спалатин, — не могла вместить всех приходящих к нему". Народ смотрел на него как на сверхчеловека. Даже те, кто не верили его учению, не могли не восхищаться его благочестием и благородством, побуждающим реформатора скорее принять смерть, чем поступить вопреки своей совести.

Лютера настойчиво пытались заставить пойти на компромисс с Римом. Вельможи внушали ему, что, продолжая упорствовать и выступать против церкви и сейма, он добьется лишь изгнания из страны и окажется без защиты. На это Лютер ответил: "Евангелие Христа не может быть проповедано без борьбы... Почему страх и опасения должны разлучить меня с Господом и Его Божественным Словом, которое единственное является истиной? Нет, я лучше отдам мою жизнь!".

И снова старались добиться его покорности императору, уверяя, что тогда, конечно, ему уже ничто не будет угрожать. "Я согласен, — ответил Лютер, — от всего сердца, чтобы каждый — от императора до самого скромного христианина — читал и критиковал мои труды, но только при условии: делать это во свете Слова Божьего. Людям не остается ничего другого, как только повиноваться Священному Писанию. Я сам всецело предан ему и бесполезно принуждать мою совесть".

Немного позже при подобном разговоре он заявил: "Я отказываюсь от охранной грамоты и отдаю свою жизнь в руки императора, но от Слова Божьего не отрекусь никогда!" Лютер выразил готовность подчиниться решению сейма, но при условии, что оно будет соответствовать Священному Писанию. "Что касается Слова Божьего и веры, — сказал он, — то каждый христианин может судить об этих вещах наравне с папой со всеми его бесчисленными соборами". И вскоре все — и друзья, и враги — пришли к убеждению, что дальнейшие попытки примирить Лютера с Римом бесполезны.

Если бы Лютер уступил хотя бы в одном пункте, тогда бы сатана и все его воинство торжествовали победу. Но непоколебимая твердость монарха явилась залогом освобождения церкви и положила начало новой, лучшей эры. Влияние этого человека, который осмелился мыслить и действовать самостоятельно в такой сфере, как религия, не могло не воздействовать и на церковь, и на мир, причем это воздействие не ограничивалось его временем, но распространялось на все грядущие поколения. До конца истории твердость и верность Лютера будут поддерживать всех, кто окажется в подобной ситуации. Сила и величие Божье выше решений, которые принимают люди, выше могущества сатаны.

Вскоре императорским указом Лютеру повелели отправиться домой, и он знал, что вслед за этим последует и его осуждение. Грозовые тучи нависли над ним, но он оставлял Вормс с ликующим сердцем. "Сам дьявол, — говорил он, — охранял папскую крепость, но Христос пробил брешь в стене, и сатана вынужден был признать, что Господь сильнее его".

После своего отъезда Лютер, не хотевший, чтобы его твердость была превратно истолкована, писал императору: "Пусть Бог, Который видит сердца всех, будет и моим Свидетелем, подтверждая, что я готов со всей покорностью, в чести и бесчестии, в жизни или смерти повиноваться Вашему величеству, но ни в коем случае не могу идти против Слова Божьего, которым и живет человек. Во всем, что касается мирской жизни, моя верность Вам будет неизменна, так как спасение не зависит от того, проигрываем мы или выигрываем. Но там, где дело касается вопросов вечности. Бог не желает, чтобы один человек подчинялся другому. Ибо такое подчинение в духовных вопросах является настоящим поклонением, а поклоняться должно только лишь Творцу".

На обратном пути из Вормса Лютера встречали еще радушнее и теплее. Высокое духовенство приветствовало отлученного от церкви монаха, и гражданские власти с почетом встречали человека, осужденного императором. Его просили произнести проповедь, и, пренебрегая запрещением императора, он взошел на кафедру. "Я никогда не давал себе обета держать под спудом Слово Божье, — сказал он, — и не буду делать этого".

Как только Лютер покинул Вормс, паписты заставили императора издать указ против него. В этом декрете Лютер был назван "сатаной в образе человека, одетого в монашеское платье". Предписывалось сразу по истечению срока охранной грамоты предпринять самые решительные меры, чтобы. прекратить его деятельность. Никто не имел права оказывать ему гостеприимство, делиться с ним пищей или водой; никто не имел права выражать ему поддержку и сочувствие ни словом, ни делом. Где бы он ни находился, всюду его могли арестовать и предать в руки властей. Его приверженцы также подлежали аресту, а их имущество — конфискации. Его сочинений следовало уничтожать, и каждому, кто осмелится нарушить этот декрет, грозили подобные кары. Курфюрст Саксонский и князья, благосклонно относившиеся к Лютеру, вскоре после отъезда реформатора оставили Вормс, и сейм тотчас утвердил императорский указ. Приверженцы Рима торжествовали. Теперь, как они полагали, судьба Реформации была решена.

Но Господь предусмотрел избавление Своего раба от опасности. Бдительное око следило за каждым движением Лютера, и в благородном сердце зрела решимость спасти его. Становилось очевидным, что Рим удовлетворится только смертью реформатора, спастись от гибели можно было, лишь укрывшись в тайном убежище. Бог дал мудрость Фридриху Саксонскому придумать план спасения Лютера. При помощи верных людей замысел курфюрста был приведен в исполнение, и реформатора укрыли и от друзей, и и от врагов. Возвращавшегося домой Лютера неожиданно схватили, разлучили с его спутниками и поспешно отвезли лесной дорогой в Вартбургский замок — уединенную горную крепость. Похищение Лютера было окружено такой непроницаемой тайной, что даже сам Фридрих долгое время ничего не знал о его местопребывании. Курфюрста намеренно не посвящали в подробности свершившегося: тому, кто ничего не знает, легко хранить тайну. Фридрих довольствовался известием о том, что реформатор в безопасности.

Сменяя друг друга, прошли весна, лето, осень, наступила зима, а Лютер по-прежнему оставался пленником. Алеандр и его приверженцы ликовали, думая, что свет Евангелия скоро совсем погаснет. Но, вопреки их ожиданиям, реформатор наполнял свой светильник из сокровищницы истины, и свет его должен был засиять еще ярче.

В безопасности Вартбургской крепости Лютер некоторое время отдыхал после волнений и ожесточенной борьбы. Но долго наслаждаться покоем и тишиной он не мог. Привыкший к активной жизни и упорной борьбе, он с трудом переносил вынужденное бездействие. Находясь в одиночестве, он не переставал думать о положении церкви и в отчаянии восклицал: "О, в эти последние дни Его гнева нет ни одного человека, который бы, как стена, стоял пред Господом, чтобы спасти Израиля!" Порой Лютеру начинало казаться, что его, оставившего поле битвы, могут заподозрить в трусости. Он упрекал себя в праздности и успокоенности и в то же самое время ежедневно совершал больше, чем вообще в состоянии сделать человек. Его перо никогда не отдыхало. Враги Лютера, льстившие себя надеждой, что заставили его умолкнуть, вскоре были встревожены и неприятно удивлены очевидными доказательствами его продолжающейся деятельности. Целый поток трактатов, вышедших из-под его пера, распространялся по всей Германии. Неоценима заслуга Лютера перед соотечественниками — ведь это он перевел на немецкий язык Новый Завет. Со своего скалистого Патмоса он в течение целого года продолжал проповедовать Евангелие, порицая грехи и заблуждения современников.

Бог удалил Своего раба со сцены общественной жизни не только для того, чтобы спасти ему жизнь, дать возможность заняться другими важными трудами. Нет, Господь преследовал более далекие и возвышенные цели. В уединении и тишине своего горного убежища Лютер был огражден от проявлений мирской признательности и лести. Он был избавлен от гордости и самоуверенности, к которым так часто приводит успех. Страдания и смирение вновь приготовили его к безопасному странствию по тем головокружительным вершинам, куда он был так внезапно вознесен.

Когда люди радуются свободе, которую дарует истина, они склонны прославлять тех, чьими руками Господь разорвал цепи заблуждения и суеверия. Сатана старается отвратить мысли и чувства людей от Бога, сосредоточив их на тех, кому доверено было совершить освобождение человека. Он побуждает прославлять только орудие и пренебрегать Рукой, управляющей всеми событиями. Нередко религиозные вожди, пресытившись хвалой и преклонением, перестают ощущать свою зависимость от Бога и становятся самоуверенными. И тогда они пытаются заставить людей доверять больше им, а не Слову Божьему. Реформа в церкви часто приостанавливалась, так как приверженцы ее лелеяли в себе подобный дух. Господь желал уберечь дело Реформации от подобной опасности. Он желал, чтобы эта работа была отмечена печатью не человека, а Бога. Люди стали видеть в Лютере толкователя истины, и тогда он был отодвинут в тень, чтобы взоры всех обратились к вечному Автору истины.

Великая борьба 16

Первые протестанты в Америке
Английские реформаторы, хотя и отказались от католического вероучения, в то же время сохранили многие его формы. Хотя в основном они и отвергали авторитет и символ веры папства, но немало его обычаев и обрядов вошли и в богослужение англиканской церкви. Утверждалось, что эти традиции не являются вопросом совести; что, хотя в Писании они не упоминаются и, следовательно, несущественны, но вместе с тем и не запрещены и по сути не причиняют вреда. Их соблюдение могло уничтожить пропасть разделения между реформированными церквами и Римом и способствовать принятию католиками протестантской веры.

Для консерваторов и тех, кто склонен к компромиссу, эти доказательства казались вполне логичными. Но были и другие люди, которые рассуждали по-иному. Тот факт, что эти обычаи "перебрасывали мост между Римом и Реформацией", являлся, по их мнению, самым убедительным аргументом против их соблюдения. В них видели они символ своего рабства, от которого были освобождены, ярмо которого не желали больше надевать. Они указывали, что принципы богослужения Господь предначертал в Своем Слове, и люди не вправе ни прибавлять к ним, ни отнимать от них что-либо. Великое отступничество с того и началось, что авторитет Божий был дополнен авторитетом церкви. Сначала Рим установил запреты на то, что Бог не запрещал, а в конце концов запретил то, что было установлено Господом.

Многие искренне желали возвратиться к чистоте и простоте раннего христианства. Большинство обычаев англиканской церкви представлялись им памятниками язычества, и совесть не позволяла им принимать участие в таких служениях. Но церковь, пользуясь поддержкой светской власти, не допускала никаких отступлений от своих установлении. Закон обязывал всех посещать богослужения официальной церкви, какие-либо другие религиозные собрания были запрещены под угрозой тюремного заключения, высылки и смерти.

В начале XVII века взошедший на престол монарх заявил о своем твердом намерении "заставить всех пуритан признать авторитет англиканской церкви или же... покинуть страну, во избежание более строгих мер". Гонимые, преследуемые, бросаемые в тюрьмы, они не видели никакой надежды на лучшее время, и многие пришли к убеждению, что для всех, желающих служить Богу согласно своей совести, "Англия перестала быть местом, пригодным для житья". Некоторые наконец решились искать убежища в Голландии, но столкнулись с трудностями, лишениями, преследованиями. Их планы срывались, благодаря предателям они не раз оказывались в руках врагов, но непреодолимая настойчивость псе же победила, и они нашли убежище на гостеприимной земле Голландской республики.

Спасаясь бегством, они оставляли свои дома, имущество и средства к существованию. Оказавшись на чужбине среди людей с незнакомым языком и обычаями, они были вынуждены заниматься новым, незнакомым делом, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Немолодые люди, которые всю жизнь трудились на земле, теперь осваивали различные технические профессии. Но они стойко принимали все, что выпадало на их долю, и не теряли времени в бездействии и жалобах. Не раз испытывая самую острую нужду, они благодарили Бога за благословения, которые получали от Него, находя наивысшую радость в свободе духовного общения. "Они смотрели на себя как на пилигримов и не обращали внимания на преходящее, но поднимали взор к Небу, своей дорогой отчизне, таким образом обретая покой".

Изгнание и лишения укрепили их веру и любовь. Они уповали на обетования Господа, и Он не оставил их в нужде. Божьи ангелы всегда были рядом, они ободряли и поддерживали странников. И когда рука Господня направила их через океан — к земле, где они могли бы основать свое государство и оставить в наследие своим потомкам религиозную свободу, они не колеблясь пошли вперед по пути, указанному провидением.

Господь допустил испытания для Своего народа, чтобы подготовить его к принятию Божественных милостей. Церковь была унижена для того, чтобы она могла возвыситься. Бог был готов вступиться за нее, чтобы показать миру: Он не забывает тех, кто уповает на Него. Он направлял все события таким образом, что гнев сатаны и замыслы нечестивцев способствовали бы проявлению Его славы и безопасности народа Божьего. Преследования и изгнание открыли путь к свободе.

Вынужденные отделиться от англиканской церкви пуритане сплотились, дав торжественное обещание, что будут, как свободный народ Божий, "ходить по всем Его путям, уже известным им или еще неведомым". В этом и выражался истинный дух реформы, жизненный принцип протестантизма; с этим намерением пилигримы и оставили Голландию, чтобы обрести новую родину в Новом Свете. Джон Робинсон, их пастор, который, по провидению Божьему, не поехал вместе с ними, прощаясь с изгнанниками, сказал: "Братья! Мы скоро расстанемся с вами, и только Господь ведает, увижу ли я еще раз ваши лица. Но позволит ли нам Господь увидеться или нет, я умоляю вас перед Богом и Его святыми ангелами: следуйте за мной только в том, в чем я следовал Христу. Если Бог пошлет вам еще новый свет через кого-либо другого, будьте готовы принять его, как вы принимали и от меня всякую истину; ибо я твердо знаю, что у Господа еще много света и истины, которые должны быть открыты в Его Слове.

Что касается меня, то я глубоко страдаю от нынешнего состояния реформированных церквей, которые достигли определенного этапа в религиозном развитии и не желают больше сделать ни одного шага дальше, чем основоположники Реформации. Лютеране не желают смотреть дальше, чем видел Лютер... кальвинисты, как вы видите, так и застыли на том месте, где были оставлены этим великим мужем Божьим, который, однако, не знал всего. Как прискорбно, что церкви оказались в столь жалком состоянии. Основатели их в свое время несли свет миру, но все же они не постигли всю глубину наставлений Господа, — если бы они теперь были живы, то смогли бы воспринять новый свет, как некогда приняли его первые лучи".

"Помните обещание, которое вы давали в церкви, — ходить всеми путями Господа, уже известными вам, и теми, которые откроются в будущем. Помните о пашем обещании и завете с Богом и друг с другом принимать всякий свет и истину, которые откроются вам через Его Слово, запечатленное на бумаге. Но будьте осторожны, умоляю пас; прежде чем принять истину, взвешивайте, сравнивайте с другими местами Писания, ибо невозможно, чтобы христианский мир, так недавно вышедший из непроницаемого антихристианского мрака, мог сразу же воспринять полноту совершенного познания".

Стремление обрести свободу совести воодушевляло пилигримов мужественно переносить все невзгоды продолжительного путешествия через океан, псе лишения и опасности жизни в необитаемых краях, с благословением Божьим заложить на берегах Америки основание могущественной нации. Но несмотря на свою честность и богобоязненность, пилигримы все же не понимали то всей полноте значения великого принципа религиозной свободы. Свободой, приобретенной ими ценой таких огромных жертв, они не были готовы поделиться с другими. "Даже среди выдающихся мыслителей и моралистов XVII века очень немногие имели правильное представление о величайшем принципе Нового Завета, признающем Бога единственным Судьей человеческой веры". Учение о том, что Бог дал церкви право господствовать над совестью, определять и наказывать ересь, — одно из самых глубоко укоренившихся заблуждений папства. Отрекаясь от католического вероучения, реформаторы в то же самое время не был и вполне свободны от его духа религиозной нетерпимости. Еще не рассеялся полностью тот густой мрак, которым в течение долгих столетий папство окутывало все христианство. Один из видных деятелей штата Массачусетс сказал: "Это веротерпимость сделала мир антихристианским; и нет беды в том, что церковь наказывает еретиков". Колонисты приняли постановление, по которому только члены церкви имели право голоса в гражданском правлении. Была создана своего рода государственная церковь, и все люди были обязаны поддерживать духовенство, а городские власти получили полномочия пресекать всякую ересь. Таким образом, светская власть оказалась в руках церкви. Подобные меры вскоре привели к неизбежному последствию — гонениям.

Спустя одиннадцать лет после основания первой колонии в Новый Свет приехал Роджер Уильямс. Подобно первым пилигримам, он стремился сюда, чтобы обрести свободу, но, в отличие от них, понимал, что свобода — неотъемлемое право всех людей, независимо от их вероисповедания. Он был искренним искателем правды, разделяя вместе с Робинсоном мнение, что вся полнота света Слова Божьего миром еще не воспринята. Уильямс "был первым человеком в современном христианстве, который в основу гражданского правления заложил принципы свободы совести и равенства убеждений перед лицом закона". Он заявил, что власть обязана пресекать преступления, но ни в коем случае не попирать свободу совести. "Общество или же представители власти, — сказал он, — могут решать, как люди должны относиться друг к другу, но когда они пытаются предначертать, как человек должен относиться к Богу, то они превышают свои полномочия и создают опасное положение, ибо само собой разумеется, что если кто-то обладает властью, то сегодня он может навязывать одно вероисповедание, а завтра — совсем другое. Так поступали в Англии многие короли и королевы, подобные решения принимались папами и соборами римской церкви. В результате в вопросах веры возникло немало неразберихи".

Посещать богослужения официальной церкви требовалось под угрозой штрафа или же тюремного заключения. Уильямс осудил этот закон; одним из самых худших положений английского законодательства было требование обязательного посещения церкви местного прихода. Принуждение людей к объединению с теми, кто исповедовал другую веру, он оценивал как открытое и прямое нарушение их естественных прав; заставлять же посещать богослужения неверующих и далеких от религии людей — значило поощрять лицемерие. "Никого, — говорил он, — нельзя принуждать посещать богослужения или же помогать церкви материально". "Как? — изумлялись его противники, — разве трудящемуся не полагается платить?" "Да, — отвечал он, — но платить должны те, кто нанял служителя".

Роджера Уильямса уважали и любили как верного служителя, человека редчайших дарований, неподкупной честности и широкого сердца, но его настойчивое отрицание права светской власти управлять церковью и требование религиозной свободы эта власть стерпеть не смогла. Опасаясь, что претворение в жизнь его идей разрушит государственные устои и ниспровергнет правительство, власть имущие постановили изгнать Уильямса из колонии. Чтобы избежать ареста, он был вынужден в лютый мороз скрываться в глухом лесу.

"В течение четырнадцати недель, — впоследствии вспоминал он, — я скитался, не имея ни крова, ни куска хлеба. Но вороны кормили меня в пустыне, и дуплистые деревья не раз служили мне убежищем". Он продолжил свой мучительный путь через непроходимые заснеженные леса, пока наконец не набрел на индейское племя, и вскоре завоевал уважение и любовь индейцев, наставляя их в евангельских истинах.

После долгих месяцев скитаний он добрался до берегов Нарагенсетского залива, где и заложил основание первого штата, в котором, в полном смысле этого слова, признавалось право на религиозную свободу. Фундаментальным принципом колонии Роджера Уильямса было следующее положение: "Каждый человек имеет свободу служить Богу согласно велению своей совести". Его небольшой штат Род-Айленд стал убежищем для всех преследуемых, и он все увеличивался и процветал, пока его фундаментальные принципы — гражданская и религиозная свобода — не стали краеугольными камнями Американской республики.

В важнейшем документе, который наши предки выдвинули как закон о правах — в Декларации независимости — они заявили: "Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными и все они наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью". Конституция гарантирует, самым недвусмысленным образом, неприкосновенность совести: "Религиозные убеждения не могут служить основанием или препятствием для получения ответственного поста в Соединенных Штатах". "Конгресс не должен законом обязывать исповедание какой-либо религии или же запрещать ее исповедание".

"Авторы Конституции признали незыблемость принципа, согласно которому отношения человека с Богом неподвластны человеческим законам, а права совести неприкосновенны. Эта истина не нуждается в доказательствах — она живет в нашей душе. Именно она, вопреки всем человеческим законам, и помогла многим мученикам переносить пытки и костер. Они сознавали, что их долг перед Богом выше всяких человеческих установлении, что человек не властен над их совестью. Этот врожденный принцип невозможно искоренить".

Когда в европейских странах распространились слухи о том, что существует государство, где каждый человек может наслаждаться плодами своих трудов и слушаться голоса своей совести, тысячи людей устремились к берегам Нового Света. Колонии быстро росли. Штат Массачусетс особым законом предлагал убежище и безвозмездную помощь христианам любой национальности, которые прибудут из-за океана, "спасаясь от войны, голода и преследований". Так беженцы и гонимые люди стали силой закона гостями государства. И спустя двадцать лет после того, как первый пароход бросил свой якорь в Плимуте, многие тысячи пилигримов поселились в Новой Англии.

Ради желанной свободы "они были согласны вести самый скромный и самоотверженный образ жизни. Они рассчитывали получить от земли только вознаграждение за свои труды. Никакие заманчивые картины обогащения не обольщали их... Они радовались медленному, но верному совершенствованию государственного устройства, своими слезами поливая дерево свободы, пока оно не пустило глубокие корни".

Библия была для них основанием веры, источником мудрости и уставом свободы. Ее принципы прилежно изучались дома, в школе и церкви, и плодами этого стали бережливость, здравый смысл, целомудрие и воздержание. Можно было прожить целые годы в пуританских колониях и "не встретить ни одного пьяного, не услыхать ни одного проклятия и не увидеть нищего". Это было живое свидетельство того, что библейские принципы — верная гарантия национального величия. Слабые обособленные поселения превратились в конфедерацию могущественных штатов, и мир с удивлением отмечал, что возможно процветание и покой "церкви без папы и государства без короля".

Но к берегам Америки постоянно прибывали люди, намерения которых не имели ничего общего с побуждениями первых пилигримов. Хотя первозданная вера и чистота оказывали могучее преобразующее влияние, оно заметно слабело по мере того, как увеличивалось число тех, кто искал здесь только материальных выгод.

Принятые первыми колонистами постановления о том, что только члены церкви имеют право голоса, а также и право занимать ответственные посты в гражданских органах власти, привели к пагубным последствиям. Такие меры были предприняты для сохранения государства, но вызвали они разложение церкви. Поскольку вероисповедание было условием участия в выборах и общественной деятельности, многие, желая занять определенное положение в государстве, становились членами церкви лишь формально, сердца их остались безучастны. Таким образом, церкви состояли в основном из необращенных, даже среди служителей были люди, не только проповедовавшие превратные идеи, но и ничего не знавшие о преобразующей силе Святого Духа. Последствия этого были пагубны, как не раз случалось в истории церкви со времен Константина и до наших дней, когда церковь пытались созидать с помощью государства, когда обращались к светской власти для поддержания Евангелия Того, Кто сказал: "Мое царство не от мира сего". Связь церкви с государством, пусть даже незначительная, направленная на то, чтобы приблизить мир к церкви, в действительности же только приближает церковь к миру.

Истина постоянно открывается, все христиане должны быть готовы принять свет, который может воссиять со страниц святого Слова Божьего, — этот великий принцип, который так благородно отстаивали Робинсон и Роджер Уильямс, был утрачен их потомками. Протестантские церкви Америки и Европы, получив величайшие благословения Реформации, не пошли вперед по пути реформы. Хотя время от времени и появлялись верные мужи, возвещая новую истину и разоблачая долго господствовавшие заблуждения, большинство, подобно иудеям во дни Христа или папистам во времена Лютера, довольствовались верой своих отцов и не желали изменить своего образа жизни. Поэтому религия вновь скатилась к формализму, к своим прежним заблуждениям и суевериям, которые сами по себе были бы изжиты, если бы церковь продолжала "ходить во свете" Слова Божьего. Дух Реформации постепенно угас, пока в протестантских церквах не назрела такая же огромная потребность в реформе, как это было в римской церкви во времена Лютера. Там царила та же светскость и духовное оцепенение, благоговение перед человеческими мнениями и подмена учения Слова Божьего теориями, созданными людьми.

Повсеместное распространение Библии в начале XIX века и великий свет, просиявший над миром, не привели к соответствующему успеху в познании истины и религиозной практике. Сатана больше не мог, как раньше, скрывать Слою Божье от народа, ибо оно стало доступным для всех, но для достижения своей цели он побудил многих не дорожить им. Пренебрегая возможностью изучать Писание, люди по-прежнему принимали ложные толкования и держались учений, не имеющих никакого основания в Библии.

Видя безуспешность своих усилий уничтожить истину при помощи гонений, сатана вновь возвратился к принципу соглашательства, который привел в свое время к великому отступничеству и образованию римской церкви. Теперь он обольщал христиан соединиться уже не с язычниками, а с теми, кто своей преданностью земным благам проявили себя как истинные идолопоклонники, поклонявшиеся деревянным изображениям. Последствия этого союза были не менее губительны, чем в прошлом: под маской религии воспитывались гордость, роскошь, и церкви разлагались. Сатана продолжал извращать библейские истины; традиции, погубившие миллионы душ, пустили глубокие корни. Церковь, вместо того чтобы бороться за "веру, однажды преданную святым", приняла эти традиции и защищала их.

Так были уничтожены те принципы, за которые боролись страдали реформаторы.

Наша единственная защита
"Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света" (Ис. 8:20). Народ Божий должен видеть в Священном Писании защиту от влияния лженаставников и бесовских обольщений. Сатана использует любую хитрость, чтобы помешать людям познакомиться с Библией, ибо ясные утверждения этой книги разоблачают его обман. При каждом возрождении работы Божьей князь тьмы умножает свои происки: в настоящее время он всеми силами стремится победить Христа и Его последователей. Вскоре мы столкнемся с последним великим обманом. Антихрист будет перед нашими глазами творить спои чудеса. Его фальшивка будет настолько похожа на правду, что только с помощью Священного Писания можно будет отличить истину от подделки. Каждое чудо и каждое утверждение должно проверяться библейским свидетельством.

Повинующиеся всем заповедям Божьим навлекут на себя ненависть и насмешки. Только в Боге обретут они силу и защиту. Для того чтобы перенести предстоящие испытания, они должны постичь полю Божью, изложенную в Его Слове, — только тогда они смогут должным образом почитать Его, когда будут иметь правильное представление о Его характере, правлении и намерениях и действовать соответственно. Лишь те, кто укрепил свой разум библейскими истинами, смогут устоять в последней великой борьбе. Каждому придется решить вопрос: должен ли я повиноваться Богу более, нежели людям? Этот час испытания очень и очень близок. Утверждены ли наши ноги на скале незыблемого Слова Божьего? Готовы ли мы твердо защищать заповеди Божьи и веру Иисуса?

Когда перед распятием Спаситель объяснял Своим ученикам, что Он будет предан смерти и восстанет вновь из могилы, ангелы Божьи старались запечатлеть Его слова в сердцах апостолов. Но ученики Христа жаждали временного избавления от ига римлян, и сама мысль о том, что Тот, в Ком воплотились все их надежды, должен умереть позорной смертью, была для них непереносима. И те слова, которые должны были остаться в их сердце, оказались забыты, и испытание застало их врасплох. Смерть Иисуса нанесла такой сокрушительный удар по их надеждам, будто Он никогда и не предостерегал их. Так и в пророчествах будущее открывается перед нами с такой определенностью, как оно было открыто и ученикам Иисуса. События, относящиеся к концу времени благодати, и необходимость приготовления ко времени скорби изложены ясно и определенно. Но большинство имеют такое ничтожное представление об этих важных истинах, как будто бы их и нет на страницах Библии. Сатана стремится не допустить распространения какого-либо знания, которое могло бы умудрить людей ко спасению, чтобы время скорби оказалось для них неожиданностью.

Когда Бог посылает людям такие важные предостережения, что их возвещают святые ангелы, летящие посреди неба. Он, естественно, требует, чтобы каждый человек, наделенный разумом, обратил должное внимание на эти вести. Страшные суды, ожидающие тех, кто поклонится зверю и образу его (см. Откр. 14:9-11), должны побудить людей к тщательному изучению пророчеств, чтобы у них сложилось правильное представление о начертании зверя и о том, каким путем можно избежать его. Но народ отвратит свой слух от истины и обратится к преданиям. Апостол Павел, предвидя наступление последних дней, писал: "Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут" (2 Тим. 4: 3). Это время уже настало. Люди не желают принимать библейскую истину, потому что она несовместима с наклонностями их греховного сердца, и сатана тешит их обманчивыми иллюзиями.

Но у Господа есть на земле народ, для которого Библия и только Библия — мерило всех учений и основа всех реформ. Никакие мнения ученых, выводы науки, доктрины и соборные постановления, которые так же многочисленны и противоречивы, как и церкви, которые они представляют, ни голос большинства — ничто не может считаться доказательством или опровержением какого-нибудь пункта религиозной веры. Прежде чем принимать какое-нибудь учение или предписание, мы должны убедиться, что оно подкреплено Словом Божьим: "Так говорит Господь".

Сатана непрестанно стремится обращать наше внимание на людей, а не на Бога. Он побуждает человека видеть своих наставников в епископах, пасторах, преподавателях богословия, вместо того чтобы, изучая Писание, самому узнать, в чем состоит его долг. И, приобретя таким путем власть над сознанием руководителей, сатана через них может воздействовать на волю народа.

Когда Христос пришел на землю, чтобы проповедовать Слово жизни, Его с радостью слушали не только простолюдины, даже многие священники и правители уверовали в Него. Но первосвященники и вожди нации были исполнены решимости осудить и отвергнуть Его учения. Хотя они и потерпели неудачу в своих попытках найти обвинения против Него, хотя они и не могли не испытывать влияния Божественной силы и мудрости, исходящей от Его слов, однако порабощенные предрассудками они отвергли самые неопровержимые свидетельства Его мессианства, ибо в противном случае нужно было сделаться Его учениками. Противниками Иисуса были люди, почитать которых иудеев приучали с детства и перед авторитетом которых они привыкли беспрекословно склоняться. "Почему, — спрашивали они себя, — наши начальники и ученые книжники не верят в Иисуса? Неужели эти благочестивые мужи не приняли бы Его, если бы Он был Христом?". Именно влияние таких наставников привело к тому, что иудейский народ отверг своего Спасителя.

Дух, действовавший в этих священниках и начальниках, и сегодня проявляется во многих внешне благочестивых людях. Они не желают изучать свидетельство Писаний об особых истинах для настоящего времени. Они подчеркивают свою многочисленность, богатство и популярность и с презрением смотрят на горстку бедных защитников истины, не находящих широкой поддержки, потому что исповедуют веру, которая разделяет их с остальным миром.

Христос предвидел, что незаконное присвоение власти, которое практиковали книжники и фарисеи, не закончится с рассеянием иудеев. Провидческим взором Он видел возвышение человеческой власти, которая будет господствовать над совестью, что во все века было проклятием церкви. И Его внушающие трепет обличения книжников и фарисеев, и Его предостережения народу не следовать за этими слепыми учителями были записаны в наставление будущим поколениям.

Римско-католическая церковь признает право толкования Писаний только за духовенством. На основании того, что лишь духовные лица достаточно сведущи, чтобы объяснить Слово Божье, оно утаивается от народа. Хотя Реформация дала Библию в руки каждому, принцип, который насаждался Римом, и в протестантских церквах мешает многим самостоятельно изучать Писание. Их учат принимать его так, как его толкует церковь; тысячи людей не осмеливаются принять ничего из того, что так ясно изложено в Писании, но противоречит доктринам или традиционным учениям их церкви.

Несмотря на то, что Библия изобилует предостережениями против лжеучителей, многие с готовностью вверяют свои души духовенству. Тысячи современных христиан не могут привести иных доводов в защиту исповедуемых ими пунктов вероучения, кроме того, что так их наставляли руководители церкви. Они почти не обращают внимания на слова Спасителя и безраздельно доверяют словам служителей. Но разве эти служители непогрешимы? Как можно доверяться им, если Слово Божье не подтверждает, что они светоносны? Чтобы сойти с проторенного пути, требуется нравственное мужество, а его отсутствие вынуждает многих следовать за учеными мужами; не желая самостоятельно изучать Писание, они оказываются надежно скованными цепями заблуждения. Они понимают, что на страницах Библии ясно раскрыта истина для настоящего времени, они чувствуют силу Святого Духа, сопровождающую ее провозглашение, и, несмотря на все это, допускают, чтобы духовенство заслоняло от них свет. Хотя и разум, и совесть убеждают этих людей в непреложности истины, ослепленные души все же не осмеливаются иметь собственное мнение, и интересы вечности приносятся в жертву неверию, гордыне и предрассудкам служителей.

У сатаны много способов поработить человека. Используя крепчайшие узы привязанности к тем, кто является врагами креста Христова, он завоевывает тысячи сердец. Каков бы ни был характер этой привязанности — родительская ли, супружеская, родственная, дружеская или социальная,— последствия одни и те же: противники истины начинают давить на совесть человека, и подпадающие под их власть души не обладают достаточной смелостью и независимостью, чтобы следовать своему чувству долга.

Истина и слава Божья неотделимы; будучи сведущи в Библии, мы не можем прославлять Бога, высказывая ошибочные воззрения. Неважно, во что мы верим, важно правильно жить, утверждают многие. Но ведь именно наша вера и формирует нашу жизнь. Когда свет и истина находятся в нашем распоряжении, а мы пренебрегаем привилегией постигать их, тогда фактически мы отвергаем истину и предпочитаем тьму свету.

"Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их путь к смерти" (Притч. 16:25). Заблуждение или грех нельзя оправдать неведением, если существует возможность узнать волю Божью. Путешественник приходит к перепутью, откуда расходятся дороги в разные стороны, и указатель подсказывает ему, куда ведет каждая из них. Если же он не обратит внимания на это и сам выберет себе дорогу, которая кажется ему верной, то, будучи совершенно искренним, он, вероятнее всего, обнаружит, что избрал неверный путь.

Бог дал нам Свое Слово, чтобы мы могли познакомиться с Его учением и узнать Его требования к нам. Когда книжник подошел к Иисусу с вопросом: "Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?" Спаситель обратил его внимание на Священное Писание, говоря: "Как написано в законе? Как читаешь?". Незнание непростительно ни юноше, ни старцу и не избавляет их от наказания за нарушение закона Божьего, потому что в их руках находится верное свидетельство этого закона, его принципов и требований. Недостаточно иметь только добрые намерения; недостаточно делать то, что человек считает добром, то, что пастор считает справедливым. Человек сам решает вопрос своего спасения, и поэтому он должен самостоятельно изучать Священное Писание. Как бы ни были сильны его убеждения, как бы ни был он уверен в том, что священнослужитель знает истину, — все это не будет и не должно быть фундаментом его веры. Он имеет карту, на которой обозначены все вехи в его путешествии на небеса, он не должен в чем бы то ни было основываться на догадках.

Первейшей и высочайшей обязанностью каждого разумного человека является изучение Священного Писания. Постичь истину и затем нести ее свет, поощряя других своим примером, — вот наш долг. Мы должны ежедневно с усердием изучать Библию, взвешивая каждую мысль и сравнивая тексты. С Божественной помощью мы должны вырабатывать собственное мнение, поскольку каждому предстоит держать за себя ответ перед Богом.

Истины, столь ясно изложенные в Библии, подвергнуты сомнению учеными, которые, претендуя на высшую мудрость, учат, что Писание имеет мистический, тайный, духовный смысл, который недоступен человеку. Это лжеучители. Именно к ним и обращены слова Иисуса: "Этим ли приводитесь вы в заблуждение, не зная Писаний, ни силы Божией?" (Мк. 12:24). Библию нужно понимать так, как она написана, конечно, за исключением символов и иносказаний. Христос обещал: "Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении" (Ин. 7:17). Если бы люди воспринимали Библию так, как она написана, если бы не было лжеучителей, извращающих и омрачающих ее тексты, тогда ангелы уже смогли бы радоваться тому, что к стаду Христову присоединились тысячи и тысячи душ, которые в настоящее время блуждают во мраке.

Все силы нашего ума мы должны посвятить изучению Священного Писания, поставив перед собой задачу понять глубокие намерения и замыслы Божьи, насколько это доступно смертным, но при всем этом никогда не следует забывать, что истинный дух ученичества — детская доверчивость и простота. Трудные места Писания невозможно истолковывать, используя те же методы, которые применяются при разрешении философских проблем. Те, кто приступает к изучению Библии, должны освободиться от самонадеянности, присущей многим ученым, и, сознавая молитвенную зависимость от Бога, преисполниться искренним желанием познать Его волю. Мы должны начать свои занятия со смиренным сердцем и желанием получить знания от Великого "Я Есмь". В противном случае злые ангелы настолько ослепят наш ум и ожесточат наше сердце, что истина не убедит нас.

В Священном Писании немало мест, которые даже ученым представляются загадочными или же малозначащими, однако они полны утешения и наставления для того, кто обучается в школе Христа. Многие богословы весьма поверхностно воспринимают Слово Божье — причина заключается в том, что они закрывают глаза на те истины, которым не желают следовать. Понимание библейской истины зависит не столько от силы интеллекта, сколько от твердости намерения и искренности стремления к праведности. Библию нельзя изучать без молитвы. Только Святой Дух может помочь нам понять то, что мы способны вместить, или же удержать нас от попытки постигнуть истины, недоступные для понимания. Небесные ангелы готовят сердце к восприятию Слова Божьего, заботясь о том, чтобы его красота покоряла нас, его предостережения увещевали, а обетования поощряли и укрепляли. Молитва псалмопевца должна стать нашей молитвой: "Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего" (Пс. 118:18). Иногда искушения кажутся непреодолимыми, поскольку из-за пренебрежения молитвой и изучением Библии искушаемому не удается сразу вспомнить обетования Божьи и встретить сатану оружием Писания. Но тех, кто с готовностью внимает Божественным наставлениям, окружают ангелы, и во время великой скорби они напомнят им истины, в которых те больше всего будут нуждаться. Поэтому, "если враг придет как река, дуновение Господа прогонит его" (Ис. 59:19).

Иисус обещал Своим ученикам: "Утешитель же. Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит пас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам" (Ин. 14:26). Но поучения Христа должны сначала запечатлеться в нашем разуме, для того чтобы Дух Божий в миг опасности мог бы напомнить их нам. "В сердце моем сокрыл я Слово Твое, — говорил Давид, — чтобы не грешить мне пред Тобою" (Пс. 118:11).

Все, кто думает о вечности, не должны допускать в свое сердце дух сомнения. Самые главные столпы истины будут подвергаться нападкам. Невозможно избежать насмешек, различных лжемудрствований, коварных и губительных учений современного неверия. Для каждого из нас у сатаны наготове искушения. Малограмотных он осаждает нелепостями, выдумками, насмешками; образованным подбрасывает научные возражения и философские теории, но и то, и другое должно вызвать недоверие или пренебрежение к Священному Писанию. Даже неопытная молодежь считает себя вправе сомневаться в основополагающих принципах христианства. И каким бы наивным ни представлялось это неверие юношества, оно оказывает определенное влияние. Многих таким путем побуждают насмехаться над верой своих отцов и оскорблять Дух благодати (Евр. 10:29). Множество людей, которые имели все задатки для того, чтобы прославлять Господа и приносить пользу миру, отравлены зловонным дыханием безбожия. Все те, кто доверяется высокомерным человеческим умозаключениям, считая. что возможно познать Божественные тайны и прийти к истине без помощи мудрости Божьей, запутываются в сетях сатаны.

Мы живем в самый ответственный период истории этого мира. Участь жителей земли вскоре будет решена. Наше будущее, а также и спасение других душ зависит от того, какой выбор мы сделаем. Мы нуждаемся в руководстве и водительстве Духа истины. Каждый последователь Христа должен искренне вопросить: "Господи, что повелишь мне делать?". Мы должны смирить себя пред Господом в посте и молитве и много размышлять над Словом Его, особенно над сценами суда. Нам следует искать глубокого и живого опыта в истинах Божьих. Мы не можем терять ни мгновения. Вокруг нас совершаются величайшие события; мы живем на земле, околдованной сатаной. Стражи Божьи! Пробудитесь от сна, ибо враг рыщет неподалеку и готов в любой момент напасть на вас и сделать вас своей добычей, если вы устанете и задремлете.

Многие обманываются относительно своего истинного положения перед Богом. Они удовлетворяются тем, что не совершают никаких злых поступков, но забывают, что Бог требует от них благих и благородных дел. Недостаточно быть деревьями в саду Божьем. Люди должны оправдывать ожидания Господа и приносить плоды. Он считает их ответственными за все то, что они могли бы сделать через укрепляющую Его благодать, но не сделали. В небесных книгах они отмечены как бесплодные деревья на земле. Но даже и их положение небезнадежно. Господь продолжает взывать к тем, кто пренебрегает Его милостью и отвергает благодать. "Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос. Итак, смотрите, поступайте осторожно... дорожа временем, потому что дни лукавы" (Еф. 5:14-16).

Когда придет время испытания, обнаружатся все те, кто сделал Слово Божье правилом своей жизни. Летом не видна разница между вечнозелеными и обычными растениями, но когда наступают холода и зимние бури, вечнозеленые деревья не меняются, а остальные лишаются своей листвы. Так и сегодня нельзя отличить истинного христианина от мнимого. Но вот-вот наступит время, когда эта разница будет явной. Но как только начнется борьба и фанатизм и религиозная нетерпимость вновь проявятся во всю свою мощь, как только возобновятся гонения, полуобращенные, неискренние христиане заколеблются и отрекутся от своей веры, но истинный христианин будет стоять твердо, как скала; его вера укрепится еще больше, надежда станет еще светлее, чем во дни благополучия.

Псалмопевец говорит: "ибо размышляю об откровениях Твоих" (Пс. 118:99). "Повелениями Твоими я вразумлен; потому ненавижу всякий путь лжи" (Пс. 118:104).

"Блажен человек, который ищет мудрость". "Ибо он будет как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится и не перестает приносить плод" (Иер. 17:8).

Великая борьба 26

Преобразование
Исайя предсказал, что в последние дни люди вернутся к празднованию субботы: "Так говорит Господь: сохраняйте суд и делайте правду; ибо близко спасение Мое и откровение правды Моей. Блажен муж, который делает это, и сын человеческий, который крепко держится этого, который хранит субботу от осквернения и оберегает руку свою, чтобы не сделать никакого зла". "И сыновей иноплеменников, присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа, быть рабами Его, всех, хранящих субботу от осквернения ее и твердо держащихся завета Моего, Я приведу на святую гору Мою, и обрадую их в Моем доме молитвы" (Ис. 56:1, 2, 6, 7).

Эти слова применимы и к христианскому веку, как видно из контекста: "Господь Бог, собирающий рассеянных Израильтян, говорит: к собранным у него Я буду еще собирать других" (Ис. 56:8). Здесь прообразно говорится о том, что евангельская весть объединит язычников. И благословение обещано каждому, кто будет соблюдать и чтить субботу. Поэтому четвертая заповедь остается в силе после распятия, воскресения и вознесения Христа и простирается до того периода, когда все слуги Его должны будут проповедовать весть спасения всем народам.

Господь повелевает устами того же пророка: "Завяжи свидетельство, и запечатай откровение при учениках Моих" (Ис. 8:16). Печать закона Божьего — это четвертая заповедь. Только в ней, в отличие от остальных девяти заповедей, сообщается нам имя и титул Законодателя. Эта заповедь утверждает: Господь — Творец неба и земли, из чего вытекают требования почитания Господа и поклонения Ему превыше всех других. Нигде более в Десятисловии не указывается, чьей властью дан закон. Когда папская власть изменила субботу, печать с закона была снята. Ученики Иисуса призваны к тому, чтобы восстановить законное положение четвертой заповеди, возвысив ее как памятный день Творца и знак Его власти.

"Обращайтесь к закону и откровению". При всем обилии различных доктрин и теорий закон Божий является единственным мерилом, которым должна проверяться истинность всевозможных мнений, учений и теорий. Пророк утверждает: "Если они не говорят, как это слово, то нет в них света" (Ис. 8:20).

Опять дается повеление: "Взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой подобно трубе, и укажи народу Моему на беззаконие его, и дому Иаковлеву — на грехи его" (Ис. 58:1). Эти слова относятся не к безбожному миру, порицания за совершенные беззакония обращены к тем, кого Господь называет "народ Мой". И дальше Он говорит: "Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои, как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога своего" (Ис. 58:1-2). Здесь показаны люди, которые воображают себя праведными и внешне ревностно служат Господу, но Тот, Кому подвластны сердца людей, обличает их столь строго и грозно, что становится ясно — они попирают Божественные предписания.

Пророк так говорит о заповеди, которой люди пренебрегают: "ты восстановишь основания многих поколений, и будут называть тебя восстановителем развалин, возобновителем путей для населения. Если ты удержишь ногу твою ради субботы от исполнения прихотей твоих во святый день Мой, и будешь называть субботу отрадою, снятым днем Господним, чествуемым, и почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить, то будешь иметь радость в Господе" (Ис. 58:12, 13). Это пророчество также относится и к нашему времени. Изменив субботу, римская власть пробила брешь в законе Божьем. Но пришло время восстановления Божественных уставов. Должна быть заделана брешь и возведено основание для многих поколений.

Адам соблюдал субботу, освященную покоем и благословением Творца, не только до грехопадения, но и после того, как был изгнан из своей блаженной родины. Суббота соблюдалась всеми патриархами — от Авеля до праведного Ноя, Авраама и Иакова. Когда избранный народ находился в египетском плену, там, среди царящего всюду идолопоклонничества, многие утратили знание закона Божьего, но нот Господь освободил Израиль, Он величественно и торжественно провозгласил Свой закон собравшемуся множеству людей, чтобы они узнали Его волю, повиновались и боялись Его вовеки.

С того времени и до наших дней на земле сохранялось познание закона Божьего, и соблюдалась суббота согласно четвертой заповеди. Хотя "человеку греха" и удалось попрать ногами святой день Божий, тем не менее даже в период его владычества были люди, которые втайне почитали этот день. Со времен Реформации в каждом поколении находились те, кто чтил этот день. Невзирая на поношения и преследования, верные дети Божьи постоянно свидетельствовали о незыблемости закона Божьего и о священном долге человека чтить субботу творения.

Эти истины, как они представлены в 14-й главе книги Откровение в связи с "вечным Евангелием", и будут отличительной чертой церкви Христа во время Его пришествия, потому что вследствие возвещения троекратной вести будет собран народ, соблюдающий заповеди Божьи и имеющий веру в Иисуса. Это станет последней вестью, которая будет дана миру перед пришествием Христа. Сразу после ее провозглашения Сын Человеческий, как было явлено пророку, придет во славе, чтобы собрать жатву земли.

Те, кто принял свет о святилище и незыблемости закона Божьего, преисполнились радостью и изумлением, видя красоту и гармонию открывшейся им истины. Им хотелось поделиться со всеми христианами драгоценным светом истины, и они не испытывали никаких сомнений в том, что люди поймут их и примут этот свет с радостью. Но истины, противопоставившие их миру, не вызвали воодушевления многих, считавших себя последователями Христа. Повиновение четвертой заповеди требовало жертвы, и большинство отказалось принести ее.

О том, стоит ли соблюдать субботу, многие рассуждали, исходя из мирской точки зрения. Они говорили: "Мы всегда соблюдали воскресенье, как это делали и наши отцы, и многие добрые и благочестивые мужи тоже соблюдали этот день и умерли праведными. Если они были правы, то мы также правы в этом вопросе. Соблюдение субботы обособит нас от остального мира, и мы не сможем оказывать на него никакого влияния. На что может надеяться горстка людей, соблюдающих субботу, противопоставив себя всему миру, соблюдающему воскресенье? Подобными доказательствами и иудеи пытались оправдать свое отвержение Христа. Их отцы приносили Богу жертвы, которые Господь принимал, почему же их дети не смогут получить спасение, идя тем же путем? Точно так же во времена Лютера паписты утверждали, что поскольку истинные христиане умирали, будучи католиками, то, следовательно, эта религия ведет к спасению. Такие выводы становятся серьезным препятствием для всякого развития религиозной жизни и веры.

Многие утверждали, что соблюдение воскресного дня — обоснованный доктриной обычай, широко распространенный в церкви на протяжении многих столетий. Эти доказательства опровергаются тем, что суббота и ее празднование — еще более древний и распространенный обычай, такой же древний, как наш мир, и он освящен Богом и ангелами. Когда при пении утренних звезд и ликовании сынов Божьих была сотворена земля, тогда была основана и суббота (см. Иов. 38:6, 7; Быт. 2:1-3). Вот почему субботу нужно почитать — она учреждена не властью человека и покоится не на преданиях людей. Она основана "Ветхим днями", и Его Вечное Слово повелевает соблюдать этот день.

Когда народ обратил внимание на то, что суббота изменена, служители популярного церковного направления начали извращать Слово Божье, толкуя его так, чтобы усыпить пробудившееся сознание людей. И те, кто самостоятельно не изучал Писание, охотно принимали такие выводы, вполне отвечавшие их желаниям. Многие пытались опровергнуть истину, прибегая к хитроумным аргументам, обращаясь к преданиям отцов и авторитету церкви. Защитники же ее обратились к Библии, чтобы таким путем доказать законность четвертой заповеди. Простые люди, вооруженные только Словом истины, смело отражали все нападки ученых мужей, которые с изумлением и гневом видели, как вся их красноречивая софистика оказывалась бессильна против простых и прямых доводов тех, кто был более сведущ в Священном Писании, нежели в премудрости ученых.

Многие, не располагая никакими доказательствами из Слова Божьего и забыв, что когда-то так же пытались обвинить Христа и Его апостолов, продолжали с неукротимой настойчивостью твердить: "Почему же наши великие люди не разделяют этого мнения о субботе? Только немногие верят подобно вам. Не может быть, чтобы вы были правы, а все богословы мира заблуждались".

Для опровержения подобных аргументов достаточно сослаться на учение Священного Писания и историю отношений Бога с Его народом во все века. Господь действует через тех, кто слышит Его и повинуется Ему, кто в нужный момент выскажет самые резкие истины и не побоится обличить распространенные грехи. Чтобы произвести надлежащую реформу. Господь весьма редко избирает ученых и высокопоставленных людей, потому что такие люди чрезмерно доверяют своим убеждениям, теориям и богословским построениям и не испытывают потребности учиться у Бога. Только тот, кто близок Источнику Мудрости, в состоянии понять и объяснить Писание. Иногда распространение истины доверяется людям совсем необразованным — не потому, что они малограмотны, но потому, что они не настолько самонадеянны, чтобы не учиться у Бога. Они получают образование в школе Христа и становятся великими благодаря смирению и послушанию. Доверяя им познание Своей истины. Бог оказывает им такую честь, по сравнению с которой меркнут все земные почести и человеческое величие.

Большинство адвентистов отвергли истины относительно святилища и закона Божьего, многие также отреклись и от адвентистского движения, усвоив взгляды, противоречащие пророчествам, относящимся к нему. Некоторые впали в заблуждение, увлекшись вычислением времени пришествия Христа. Свет, который ныне освещал вопрос о святилище, должен был бы показать им, что ни один пророческий период не простирается до Второго пришествия, что точное время этого пришествия не предсказано. Но, отвернувшись от света, они продолжали вновь и вновь назначать сроки пришествия Господа и всякий раз испытывали горькое разочарование.

Когда в фессалоникийской церкви возобладали неправильные понятия о пришествии Христа, апостол Павел советовал тщательно проверить свои надежды и ожидания Словом Божьим. Он обратил внимание людей на соответствующие пророчества, указывающие на события, которые должны произойти перед пришествием Христа, и показал им, что они не имели основания ожидать Его пришествия в те дни. "Да не обольстит вас никто никак" (2 Фес. 2:3) — так предостерегал он. Если бы они продолжали питать надежды, не обоснованные Священным Писанием, это неизменно привело бы их к неправильным действиям, и под градом насмешек со стороны безбожников они оказались бы в опасности усомниться в истинах, необходимых для их спасения. Предостережение апостола фессалоникийцам (см. 2 Фес. 2:3) содержит в себе важный урок для живущих в последнее время. Многие адвентисты полагают: отсутствие веры в то, что Господь явится в такое-то время, является свидетельством их небрежности в работе приготовления. Но поскольку их пробуждающиеся надежды всякий раз терпят крах, их вера подвергается таким ударам, что они не в состоянии больше воспринимать великие истины пророчества.

Определенное время суда, сообщенное в первой вести, указано по велению Господа. Вычисления пророческого периода, на которых основывалась эта весть и которые указывали, что 2300 дней закончатся осенью 1844 года, не вызывают никакого сомнения. Неоднократные попытки определить новые даты начала и конца этих пророческих периодов и не выдерживающие критики доказательства, которые необходимы для подтверждения таких вычислений, не только отвращают людей от настоящей истины, но и вызывают сомнения в отношении всех попыток объяснить пророчества. Чем чаще устанавливаются конкретные сроки Второго пришествия и чем шире они проповедуются, тем более это соответствует намерениям сатаны. Когда назначенное время проходит, он сеет сомнения и возбуждает презрение к таким предсказателям, бросая тень на великое адвентистское движение 1843 и 1844 годов. Те, кто упорствуют в своем заблуждении, в конце концов вычислят такую дату пришествия, которая отнесет это событие в самое далекое будущее. Тогда они впадут в состояние обманчивой беспечности, и многие окажутся навеки потерянными.

История древнего Израиля является поразительной иллюстрацией испытаний, выпавших на долю адвентистской церкви. Бог направляет Свой народ в адвентистском движении так же, как Он вел сынов Израиля из Египта. Его вера так же испытывалась великим разочарованием, как и вера евреев у Красного моря. Если бы они продолжали доверять могущественной деснице Иеговы, направлявшей их в прошлом, то увидели бы пути спасения, предложенные Господом. Если бы те, кто участвовал в движении 1844 года, приняли весть третьего ангела и возвестили бы ее в силе Святого Духа, Господь совершил бы через них величайшие дела. На землю были бы излиты целые потоки света. Давно бы жители земли получили предостережение, последний этап работы был бы завершен, и Христос пришел бы для искупления Своего народа.

Воля Божья состояла не в том, чтобы Израиль сорок лет скитался по пустыне; Он был намерен прямо вести их в Ханаанскую землю, чтобы там они жили праведно и счастливо. Но "они не могли войти за неверие" (Евр. 3:19). Неверие и богоотступничество погубило их, войти в обетованную землю было суждено лишь другому поколению. Подобным же образом не по воле Божьей откладывается пришествие Христа, и верующие так долго остаются в этом мире греха и скорби. Их разделило с Богом неверие. Так как они отказались исполнить возложенную на них задачу, поднялись другие, чтобы возгласить эту весть. Сострадая этому миру, Иисус откладывает Свое пришествие, чтобы дать грешнику возможность услышать предостережение и найти в Нем убежище, прежде чем гнев Божий начнет изливаться на землю.

Сегодня, как и в прошлом, проповедь истины, порицающая грехи и заблуждения своего времени, встречает сопротивление. "Всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его" (Ин. 3:20). Многие, видя, что они не в состоянии обосновать свои взгляды Священным Писанием, в злобе обрушиваются на тех, кто защищает "неудобную" истину. Во все века проявляется этот дух. Пророк Илья был обвинен в подстрекательстве израильского народа к бунту, Иеремия — в предательстве, а апостол Павел — в осквернении храма. И с тех дней вплоть до настоящего времени верные истине мужи объявляются заговорщиками, еретиками и раскольниками. И многие люди, вера которых слишком слаба, чтобы принять неоспоримое слово пророчества, с безоглядным доверием воспримут всякие поношения тех, кто осмеливается порицать грехи современности. Такая тенденция будет все нарастать. И Библия прямо говорит о том, что наступает время, когда государственные законы будут настолько противоречить закону Божьему, что тот, кто следует всем Божественным установлениям, окажется возмутителем спокойствия общества, достойным порицания и наказания.

Так в чем же заключается долг вестника истины? Должен ли он отказаться от проповеди истины, так как зачастую это только раздражает людей, и они все равно не принимают ее? Нет, он, как и первые реформаторы, не должен прекращать свидетельствовать о Слове Божьем только по той причине, что это вызывает сопротивление. Исповедание веры святыми и мучениками вошло в историю для блага грядущих поколений. Примеры святости и непоколебимой твердости живы и в наши дни, вселяя мужество в сердца тех, кто призван сегодня свидетельствовать о Боге. Они приняли благодать и истину не только для себя, но чтобы через них всю землю озарил свет Богопознания. Дал ли Бог свет Своим слугам в этом поколении? Да, и они должны светить всему миру.

В древности Господь предрек одному из пророков, который говорил от Его имени: "А дом Израилев не захочет слушать тебя, ибо они не хотят слушать Меня". Тем не менее Он сказал: "И говори им слова Мои, будут ли они слушать, или не будут, ибо они упрямы" (Иез. 3:7; 2:7). И в наше время Бог обращается к Своим слугам со словами: "Возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу Моему на беззакония его и дому Иаковлеву — на грехи его".

Каждый, кто получит свет истины, несет на себе, соответственно своим возможностям, ту же грозную и страшную ответственность, как и пророк Израиля, к которому обращено слово Божье: "И тебя, сын человеческий, Я поставил стражем дому Израилеву, и ты будешь слышать из уст Моих слово и вразумлять их от Меня. Когда Я скажу беззаконнику: "беззаконник! ты смертью умрешь", а ты не будешь ничего говорить, чтобы предостеречь беззаконника от пути его, то беззаконник тот умрет за грехи свои, но кровь его взыщу от руки твоей" (Иез. 33:7-9).

Распространению и утверждению истины препятствуют те трудности и поношения, с которыми неизбежно сталкиваются проповедники Слова Божьего. Вот единственный аргумент против истины, который ее защитники никогда не смогут опровергнуть. Но это не должно удерживать подлинных последователей Христа. Они не должны и не могут ожидать, чтобы истина стала общепризнанной. Сознавая свой долг, они добровольно берут крест и, полагая, как и апостол Павел, что "кратковременное страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу", вместе с пророком древности считают "поношение Христово... большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища" (2 Кор. 4:17; Евр. 11:26).

Лишь те, кто в глубине души привержены миру, будут — независимо от своего вероисповедания — исходить в религиозных вопросах из политических соображений, но не из своих принципов. Мы должны избирать правду ради самой правды, а последствия предоставить Богу. Великими преобразованиями мир обязан принципиальным, верующим и мужественным людям. Такие люди осуществляют реформу и в наши дни.

Так говорит Господь: "Послушайте Меня, знающие правду, народ, у которого в сердце закон Мой! Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь. Ибо, как одежду, съест их моль, и, как волну, съест их червь; а правда Моя пребудет вовек, и спасение Мое — в роды родов" (Ис. 51:7-8).