Интересно, а почему Вы обратились к этой книге? Объём большой, к тому же и вопросы такие сложные... Какой же тут может быть бестселлер, иной, напротив, скажет , что ску-у-учно....

"Теперь понятно, почему труды Абросова и Гумилева, опубликованные в шестидесятые, почти неизвестны современным исследователям. Если археологи даже не читают историков и не знают о работах предшественников, то о головоломных проблемах палеогеографии и климатологии нет и речи. У большинства современных ученых для проверки гипотез Гумилева просто нет ни квалификации, ни достаточной эрудиции.

Достаточно спорное высказывание....

Спасибо, Вера. Еще не читала. С удовольствием узнала, что автор не москвич. Значит... чего-то новенькое там должно быть.

Последний русский "Евразиец". Очень люблю его тексты, даже если внутренне не соглашаюсь, все равно увлекает необыкновенно.

Я даже на его могиле как-то побывала, в Александро-Невской Лавре. Ходят к нему люди, это чувствуется....

Спасибо. Взяла книгу на заметку, прочитаю,тогда можно будет говорить.
А насчет образования... Многие люди прошлого получали энциклопедическое образование именно через самообразование, не заканчивая при этом высших учебных заведений по разным причинам. А у Льва Гумилева есть и университет, и защита кандидатской. И почему он не может иметь собственного мнения?! Пусть оно даже расходится кардинально с общепринятой точкой зрения.

Лев Гумилёв - студент, узник, с А.А.Ахматовой, с писателем Балашовым, с Д.С.Лихачёвым.

Бабушка, которая и воспитывала Льва с детства, " ребенок с первого дня был «всецело предоставлен» бабушке, она его «выходила, вырастила и воспитала". Волшебное царскосельское детство мальчика на леопардовой шкуре быстро осталось в прошлом. «Жили мы бедно, сами возделывали грядки. Я помогал бабушке: поливал и собирал навоз для удобрения», — вспоминал Гумилев. Благодаря бабушке Лев усвоит православную веру еще в раннем детстве, религия станет для него частью жизни, необходимым элементом бытия. Он сохранит веру во времена воинствующего безбожия. Даже в страшные тридцатые годы будет посещать храм, а со временем Гумилев приведет к вере своих учеников и многих друзей.

После гибели Николая Степановича скромное жалованье тети Шуры (62 рубля), учительницы начальных классов железнодорожной школы Бежецка, было основным источником существования всей семьи. Еще каждый месяц посылала 25 рублей Ахматова из своей пенсии. Но пенсию иногда задерживали. Выручал огород. Он находился за городом, отнимал много времени и сил.«Старая тетка» воспитывала Леву с шести до семнадцати лет, до самого его отъезда в Ленинград. За это время Ахматова лишь дважды навестила Леву в Бежецке – на рождество 1921 года и летом 1925-го. Скромная и стеснительная Елена Гумилева перед войной работала в кукольном театре. Она умерла от истощения 25 июня 1942 года в блокадном Ленинграде. Незадолго перед этим она потеряла свои хлебные карточки.Еще раньше, в апреле, от голода умерла Анна Николаевна ...

Книга глазами не литературоведа, то есть моими глазами представляется неровной, я поясню.Детские годы написаны другим стилем (возможно, другим человеком). ПРимер(не цитата, потому что таких мест много) : такой-то сделал то-то (он потом будет сидеть там -то), такой-то сказал то-то(он в будущем умрёт от того- то), ТО есть постоянная в скобках апелляция к будущим событиям, что крайне затрудняет чтение. Начиная со студенческих лет , такой стиль уходит вплоть до конца. Хотя бы так. Зрелые годы читаются с интересом, тем более события достаточно драматические. ВЫзывает уважение столь обширная география ег кспедиций, столь пристрастный взгляд на любимую науку. Последняя треть книги вызвала раздражение линией "роль женщин в судьбе учёного" ((( Есть ли у читателей сообщества похожие чувства, когда понимаешь, что Лев Николаевич любит использовать так сказать женщин в своих интересах (Эмма Герштейн. да и жена-прислуга)., а? Любовь к Птице--мазохизм, но прощаю ему этот "грех". А вот кинуть друга ВАсилия--за ненадобностью--поступок некрасивый. Что делать. Гумилёвушка-дитя поэтов, противоречивая личность.

Может быть... Несомненно, у него была харизма, в него влюблялись, и лектор он был завораживающий (по словам его слышавших на лекциях и в близком круге). Если есть что сказать на научную тему, Гумилёв был хорош и перед арестантами , и перед студентами. .

В Этом романсе тема прощения просто обжигает сердце... А вот было ли прощение Анны Андреевны сыном Львом? КАк не растила она ребёнка, так и потом не была матерью в привычном понимании, по отношению к нему всегда была дистанция.... У Льва Николаевича до конца дней это было занозой... Простила ли сама Ахматова поступки сына по отношению к её трудному предсмертному периоду жизни? Никто не знает...

Лев Гумилёв. Из цикла "История"

В чужих словах скрывается пространство:
Чужих грехов и подвигов чреда,
Измены и глухое постоянство
Упрямых предков, нами никогда
Невиданное. Маятник столетий
Как сердце бьется в сердце у меня.
Чужие жизни и чужие смерти
Живут в чужих словах чужого дня.

Они живут, не возвратясь обратно
Туда, где смерть нашла их и взяла,
Хоть в книгах полустерты и невнятны
Их гневные, их страшные дела.
Они живут, туманя древней кровью
Пролитой и истлевшею давно
Доверчивых потомков изголовья.
Но всех прядет судьбы веретено
В один узор; и разговор столетий
Звучит как сердце, в сердце у меня.
Так я двусердый, я не встречу смерти
Живя в чужих словах, чужого дня. (1936 г.)

Есть по крайней мере три темы. которые можно бs обсудить.
1. Само произведение Белякова.
2. Жизнь Льва Гумилева
3. Творческое наследие Льва Гумилева.
Начну с самого простого - с личной жизни Гумилева. Тут и обсуждать особо нечего - не дай Б-г такой жизни. Заброшенный родителями( это если быть честным) пробивавшийся практически сам, прошедший через десятки рабочих мест( а мы с одного боимся сорваться) чуждый всему, что окружало его, прошедший сталинские лагеря, столкнувшийся с ярым непринятием своих работ - тяжелая, очень тяжела жизнь. Но мы все это знали и раньше, так что ничего нового Беляков не сообщил.
Творческое наследие. Милые дамы ( а большинство написавших здесь - дамы) простите мня, но не вы, ни я. ни миллионы других ничего не смыслят в пассионарной теории этногенеза. И обсуждать эту теорию - бессмысленно. знаю только одно: любой ученый должен осознавать, что может принести его открытие. Настоящие или мнимое.1Эрнест Уолтон и Джон Кокрофт, когда в 1932 году смогли впервые расщепить ядро атома, то должны были предполагать, что уже через два года атомная бомба будет запатентована. Тут , конечно, не совсем так, но создавая свою теорию( а это всего лишь теория), Гумилев должен был бы подумать о том, какое оружие он дает в руки националистов., которые сейчас размахивают трудами Гумилева, как знамением. Подводя базу под многие положения русского нацизма. Мы, полнейшие профаны в рассматриваемой области, может констатировать лишь одно: сторонниками этой теории являются в основном дилетанты, подвизающихся в масс-медиа. Солидные ученые эту теорию. не то, что не принимают, но разбивают ее теоретические обоснования.
Ну и теперь о самой книге. Впечатление, что автор собрал действительно все, что кто-то где-то написал о Льве Гумилеве. Собрал и скомпилировал в огромный неудобочитаемый том. Должен признать, что я бросил читать на середине. Скучно. Миллион имен - отчеств, фамилий, ненужных подробностей, которые ничего не добавляют к образу Гумилева. Иногда ждешь, что следующая глава начнется так.: "Лев встал в 7 часов 13 минут, надел тапочки и пошел в туалет. Сегодня стул был хороший, да и моча чистой.." Простите за цинизм, но жевание ненужных подробностей не украшает книгу. Язык тяжелый и порой просто неграмотный. Я начал выписывать "перлы», потом бросил..
Короче - мне работа В.Белякова активно не понравилась. При всей моей любви к родителям главного героя, особенно к Гумилеву.

Мне всегда был интересен этот человек ,сочетающий в себе столько дарование ,главным из которых - несмотря ни на какие жизненные трудности ,быть и светлым ,и солнечным,щедрым и добрым ,уметь радоваться и быть благодарным прожитому дню .

Мне книга понравилась - по нескольким причинам, одной из которых, если не самой важной, была та, что Лев Гумилёв был, как и я, историком и этнографом. Его теорию пассионарности мы живо, но полулегально обсуждали в студенческие времена. И книга не подвела.
Мне было очень интересно читать страницы, посвящённые автором развитию преподавания истории в первые годы Советской власти, поскольку меня учили истории примерно так же, как и юного Гумилёва. Но это, конечно, не главное в книге. Главное – личность удивительного учёного и человека Льва Николаевича Гумилёва.
Автор не ограничивается биографией собственно Льва Николаевича Гумилёва, а начинает своё повествование даже не от родителей, а от бабушек и дедушек своего главного персонажа.
Очень интересные сведения приведены об Анне Ивановне Гумилёвой – матери Николая Степановича Гумилёва, об их имении в Слепнёве под Бежецком Тверской области.

«Слепневский дом, задуманный и построенный на долгую счастливую жизнь, еще много лет будет служить людям. Там устроят начальную школу. В середине тридцатых годов, когда детей в селе останется мало, дом разберут и перенесут в соседнее село Градницы, в нем будет восьмилетняя школа, а позднее сельская библиотека и музей».

Летом прошлого года я проезжала по трассе «Бежецк-Красный Холм», где как раз и находится село Градницы, но я не знала, что оно связано, хоть и косвенно, с именами Ахматовой и Гумилёвых. Теперь есть идея – съездить туда ещё раз, уже с конкретной целью: найти эти старые стены и музей. Именно эти страницы книги, краеведческие, вызвали во мне наибольший интерес.

Отличительной особенностью книги является, пожалуй, ещё и то, что многое в ней написано не с точки зрения собственно родителей Льва Николаевича, а с точки зрения людей, вырастивших и воспитавших его – бабушки Анны Ивановны Гумилёвой и тёти Александры Степановны Сверчковой.
Будучи сыном двух творческих личностей, двух прекрасных поэтов, постоянно находясь в центре внимания поэтов и поклонников Ахматовой и Гумилева, Лев Николаевич, к сожалению, получил очень мало родительского внимания и ласки.

«Эгоцентризм гения, сосредоточенность Ахматовой на себе отмечали ее современники.
Из дневника Корнея Чуковского. 24 декабря 1921 года: «…я впервые увидел, как неистово, беспросветно, всепоглощающе она любит себя. Носит себя повсюду, только и думает о себе – и других слушает только из вежливости».
Конечно, это всё не могло не сказаться на личности и характере Льва Николаевича. Как тепло пишет о Гумилёве-младшем автор! «Лёвушка-Гумилёвушка», «Гумильвёнок»…

И этому молодому «львёнку» выпало на долю много тягостей и горестей. Аресты, лагеря. Горькие слова написаны автором о Большом терроре:

«Как смешны выкладки историков и экономистов, доказывающих важное экономическое значение Большого террора. Ничего кроме очевидного ущерба он не принес. Во-первых, половину осужденных расстреляли, так что 50 % арестованных для экономики были потеряны навсегда. В лагеря же попало много интеллектуалов. Кайло, лопата или, как в нашем случае, пила большинству из них прежде были знакомы только по книжкам. Много ли бревен напилили арабист Шумовский и тюрколог Гумилев? Много ли земли накопали, деревьев срубили инженер Королев, поэт Заболоцкий, египтолог Ерехович? Их кпд в институте, университете или издательстве был бы намного выше».

И, конечно, говоря о Льве Гумилёве, никак нельзя обойти стороной его теорию «пассионарности». Скажу сразу, как этнограф: в университете эту версию не рассматривали никак, даже не упоминали фамилию Гумилёва. Между тем, он ведь не был чистым этнографом, а работал на стыке наук – истории, географии и этнографии, и многие его идеи с нынешней точки зрения вполне правильны.

«По Гумилеву в истории народов нет прогресса, но есть движение, изменение, которое оставляет следы не только на страницах летописей и хроник, но и в живой природе: антропогенные ландшафты, истребленные виды животных и растений, руины древних городов».

Странный он был человек: из лагеря просился на фронт, успел немного повоевать, хотя призыву не подлежал. Но его отец тоже был освобождён от призыва, а ушёл на фронт первой мировой сам. Видимо, романтика войны передалась от отца к сыну. Однако, войны им достались разные.

«Николай Гумилев был солдатом совсем другой войны. Офицеры кайзеровской Германии и царской России сохраняли еще представление о «правилах» войны, видели друг в друге людей, еще не уничтожали мирное население, еще не ведали ожесточения войны тотальной. Николай Гумилев не слышал о немецких зверствах. Взятие Берлина виделось ему праздником, радостным торжеством: союзные войска вступают в неразрушенную вражескую столицу, по Фридрихштрассе шагают казаки, канадцы, сипаи, сенегальцы…
В 1945-м Берлин, наполовину разрушенный американскими бомбардировщиками и советской артиллерией, возьмут не сипаи и сенегальцы, а русские пехотинцы и танкисты. Советские бойцы будут выжигать подвалы домов трофейными фаустпатронами. Боевые орудия будут сносить целые здания, погребая их защитников под грудами кирпича и битого камня: «Кровь фашистских псов пусть рекой течет!»
Настало время расплачиваться кровью за кровь, смертью за смерть. Советские фронтовые и армейские газеты выходили под лозунгами вроде этого: «Страшись, Германия, в Берлин идет Россия». Некогда многочисленное немецкое население западных областей Польши вскоре перестанет существовать так же, как немецкое население Восточной Пруссии, где немецкие офицеры, по свидетельству Юрия Озерова, убивали собственных жен и детей, а затем стрелялись сами».

Между прочим, мудрое решение принял Лев Гумилёв, добиваясь отправки на фронт. Пошёл он на войну бывшим лагерником, а вернулся уважаемым участником войны.
А Анна Ахматова в то время, как её сын воевал, достигла, пожалуй, своего расцвета жизни в СССР.

«Ахматова была тогда в чести. 8 марта 1942 года ее «Мужество» напечатала «Правда». Ахматова в «Правде»! Такие публикации меняли жизнь литератора. Ахматову вновь начали печатать литературные журналы, она снова получала персональную пен сию – 400 рублей, еще 200 рублей ей выделяли на такси. У Ахматовой был допуск в закрытый распределитель. Летом она лечилась в лучшем кардиологическом санатории. Все эти привилегии полагались лишь избранным членам Союза писателей, но Ахматова давно уже была на особом положении. Не зря же ее в 1941-м эвакуировали из блокадного Ленинграда специальным самолетом, который охраняли истребители».

Даже немного странно: ведь у Льва Гумилёва к началу Отечественной войны за плечами была уже не одна судимость, два раза он успел побывать в лагерях, а на его матери это никак не сказалось… Как будто они и не родственники… Но когда вышло злосчастное постановление о творчестве Анны Ахматовой, это сказалось на её сыне: его отчислили из аспирантуры. Впрочем, тут уже перестраховались сами коллеги Гумилёва – стали писать на него доносы. Добрая научная среда… Просто удивительно, насколько трудно далось Льву Николаевичу образование!

Вообще, страницы, посвящённые взаимоотношениям Льва Гумилёва с матерью, Анной Ахматовой, очень интересны и не очень понятны. Например, вопрос о завещании Анны Ахматовой. Почему она написала завещание в пользу чужого человека – Ирины Пуниной, тогда как собственный сын находился в это время в лагере? В книге упоминается исследование Анны Каминской по этому вопросу, а сама публикация Каминской здесь: http://www.zvezdaspb.ru/ind...; здесь же и ответ Анатолия Наймана: http://www.zvezdaspb.ru/ind...

Ну и пусть все, кто хотят, бросят в меня по булыжнику, но мне очень интересна была глава «Гумилёв и его дамы». Оказывается, Лев Николаевич при своём хорошем воспитании и отменных манерах относился к женщинам очень даже свысока.

«В жизни Гумилева женщины не занимали много места, поэтому он советовал не тратить на них лишнего времени и сил, обходясь малой кровью: «Женщины как лошади – любят чувствовать крепкую узду. При ухаживании не будь настойчив. Показывай, что ты в любую минуту готов бросить. <…> Женщина, чувствуя пренебрежение, начинает сама быть активной, а это ускоряет процесс. <…> Женщина будет требовать от тебя времени, но от науки не отрывай для нее ничего».
Как видим, Гумилев был женолюбом, но не донжуаном. Женщина – не цель и даже не средство. Без женщины нельзя, но она должна знать свое место. Слишком увлекаться ими не стоит: «Бабу, конечно, надо, но и помимо нее есть много хорошего – творчество, слава и т. д.»

По словам Натальи Казакевич, Гумилев делил женщин на две категории: «дамы и халды, т. е. простецкие тетки, не умеющие себя держать». Предпочитал он, разумеется, дам, потому что «культурный уровень… ощутим даже в постели», — объяснял он другу Васе. (Кстати, воспоминания Натальи Казакевич опубликованы во 2-м номере «Звезды» за 2013 год)


А женщины, как ни странно, относились к нему почти по-матерински, жалея:
«И Эмма в тридцатые, и Наталья в сороковые видят в Гумилеве невинную жертву, мученика, заложника своих знаменитых родителей, своей судьбы. Это совпадает и с тем, что Цветаева – Кассандра предрекла еще в 1916 году:
Рыжий львеныш
С глазами зелеными,
Страшное наследье тебе нести!»

Несколько интересных цитат. Лев Гумилёв о Серебряном веке:
«В зрелые годы Лев Николаевич объяснял не только семейные беды, но и, шире, духовный кризис русской художественной интеллигенции разрывом с патриархальной традицией: «Серебряный век и был намеренно атеистичен, то есть жил без заветов отцов. <…> Серебряный век оболгали и им восхитились по неведению. Это ведь была жизнь – мука…»

О специфике работ Гумилёва: о том, что он работал на стыке наук: «Теперь понятно, почему труды Абросова и Гумилева, опубликованные в шестидесятые, почти неизвестны современным исследователям. Если археологи даже не читают историков и не знают о работах предшественников, то о головоломных проблемах палеогеографии и климатологии нет и речи. У большинства современных ученых для проверки гипотез Гумилева просто нет ни квалификации, ни достаточной эрудиции. Разговоры об интеграции наук и междисциплинарном подходе остаются только разговорами».

О профессии историка: «Монографию Ле Руа Ладюри Гумилев назовет «явлением незаурядным» и с удовольствием будет ее цитировать: «Превратить историка в специалиста только по вопросам гуманитарных наук – это означает искалечить его. Историк – это человек, изучающий время и архивы, человек, для которого ничто из того, что является документальным и датированным, не может быть чуждым». «В этой сентенции подкупает требование изучать не только историю людей, но и историю природы…» – комментирует Гумилев».

Мне кнга очень понравилась. Спасибо, что познакомили с интересным автором.

Думаю, что ни один из авторов Серебряного Века не сказал бы про себя, что он мог быть счастлив в то время.

Вынуждена согласиться с Игорем. По краеведчески дотошно представив жизнь Л.Н. Гумилёва, Беляков не сказал нам чего-то самого главного о своём герое, чего-то, что могло бы увести нас, читателей, через частности его личной жизни к высокому обобщению. Конечно, Гумилёв не главная фигура века, но книга будет интересна тем, кто неравнодушен к нему, Ахматовой и Н. Гумилёву, кто зачитывался его потрясающе интересными работами. Хотелось бы только заметить, что взаимоотношения АА и Л. Гумилева , упрёки в её адрес, представлены нам с точки зрения Белякова, не уверена, что всё так просто. Ну и поскольку в лагерях сидел весь цвет русской науки, думаю, что образование Лев Николаевич получил "приличное". Нам бы такое.

А мне стих его понравился, по-моему, классно он писал.

Мы не будем вдаваться в особые научные дискуссии теорий Гумилёва, но если вдруг найдутся те, кого это интересует, то сброшу ещё такую информацию, любезно предоставленную мне уважаемым мною и моими друзьями Сергеем Брюшинкиным. Это просто информация и ничего более. В его книге "Тайны астрофизики и древняя мифология" была дана физическая интерпретация концепции пассионарных толчков Гумилёва, к которой он относится с большим уважением. Отрывок из этой книги есть у С.Брюшинкина в сообществе ИСТОРИОФИЗИКА
http://my.mail.ru/community... Концепция Чижевского физических факторов исторического процесса
http://my.mail.ru/community...
Концепция Гумилева и долговременные изменения активности Солнца
http://my.mail.ru/community... Корреляция изменения солнечной активности и пассионарности
http://my.mail.ru/community... Корректировка концепции пассионарных толчков Гумилёва
http://my.mail.ru/community... Концепция Ясперса осевого времени.
Ещё раз повторяю, что это просто информация и только для тех, кого это заинтересует.

Хорошая книга, отличная рецензия.

Продолжу свой коммент на тему Гумилёв и евреи.Тут сразу оговариваю, что лишь трактую то, что думаю сама и ничего личного, и я могу заблуждаться, но утверждение , что Гумилёв - ярый антисемит, мне кажется не верным. Постараюсь пояснить. Ещё в 30-е годы всё московское окружение Гумилева состояло в основном из евреев ( В Москве он жил у Ардовых,у Мандельштамов, у Герштейн). Эмма Г.- верная подруга Льва. Противников - евреев в научном мире у него было много, но не потому что они евреи, а потому что их вообще именно там много Если говорить открыто, то антисемитизм в понятии Гумилёва рассматривался как частный случай отрицательной комплиментарности, примеров которой в истории – не сосчитать. Ну ведь мы не считаем преступлением любовь или антипатию. Поэтому он так легко и так надолго запоминал зло, если оно было сделано ему евреем, и так же легко забывал добро, сделанное другим евреем.
Гумилёв утверждал, что современные евреи – суперэтнос, то есть система из нескольких относительно близких друг другу этносов: сефарды, ашкенази и т. д Столкновение суперэтносов, если оно длится десятилетия или столетия, всегда трагично, но евреи привыкли жить в условиях такого контакта исторически. Постоянная жизнь в агрессивном, враждебном окружении закалила их, сделала этот народ устойчивым, но эти же свойства способствовали взаимному отторжению евреев и других народов, с которыми вместе им приходилось жить: немцев, французов, поляков, украинцев, русских... Комплиментарность евреев с большинством европейских этносов оказалась отрицательной. Правых и виноватых здесь не найти, отношения между народами не определяются волей отдельных людей.

Да, действительно.
Ещё вот это, например:
"Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове..." С. Есенин

Интересно, счастливые люди стихи пишут?

Видимо пишут, вот же, сразу вспоминается:
"Просыпаться на рассвете
От того, что радость душит
И смотреть в окно каюты
На зелёную волну..." А.Ахматова

Может быть, разгадка здесь:
"И это станет для людей
Как времена Веспасиана,
А было это - только рана
И муки облачко над ней." А.Ахматова

Лев Клейн "Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л.Н.Гумилёва"

"Льва Николаевича Гумилева я знаю вот уже сорок лет — с тех пор, как мы вместе работали в экспедиции проф. М.И. Артамонова на раскопках хазарской крепости Саркел, взятой князем Святославом и превратившейся в славянскую Белую Вежу на Дону. Потом мы оба преподавали в Ленинградском университете, он — на географическом факультете, я — на историческом. Могу засвидетельствовать, что в личном общении Лев Николаевич — очень воспитанный и доброжелательный человек, безусловно не антисемит. Но как читатель я должен признать, что в книгах Л.Н. Гумилева, к сожалению, есть основания для тех критических претензий, которые предъявлены читателем А. Тюриным и поддержаны авторитетнейшим ученым И.М. Дьяконовым. И действительно, произведения Л.Н. Гумилева претендуют на то, чтобы стать знаменем для политических группировок шовинистического толка, вроде «Памяти»."
"Популярность Л.Н. Гумилева чем-то сродни популярности Пикуля: интеллектуалы пожимают плечами, специалист возмущаются, а широкие круги полуобразованной публики готовы платить за книги кумира бешенные цены. Есть нечто общее и в характеристиках обоих авторов, несмотря на все несходство их происхождения и судьбы. В речи обоих ее упрощенность, которая многим кажется вульгарной и пошловатой. Оба поражают публику объемом своих знаний и оба не могут избавиться от упреков в дилетантизме, Но у обоих есть поклонники, боготворящие своих кумиров. Теперь задумаемся, в чем причина популярности Л.Н. Гумилева публики?

Первое. В самом Л.Н. Гумилеве. В его ореоле страдальца и мученика, сподвижника и фанатика идеи — ореоле вполне заслуженном. В том, то он сын славных и любимых народом поэтов, тоже гонимых.

Второе. В живом, образном и афористичном языке автора, в увлекательности изложения, в умении детективно построить сюжет.

Третье. В дерзости посягательств, Гумилев издавна отвергал традиционные догмы. Очень долго учение Гумилева преследовалось и замалчивалось, ему препятствовали печатать книги, не давали трибуну, фронда всегда привлекает симпатии масс.

Четвертое. В эрудиции автора, его колоссальной начитанности. Нужды нет, что для подлинной науки одной эрудиции мало. Сколько интереснейших фактов! Каких экзотических! Парадоксальных!

Пятое. В простоте ответов на сложные вопросы. Неважно, что упрощенные ответы Гумилева поверхностны, что доказательность их убога. Зато они просты. Есть такая категория читателей, жаждущих получить именно простые ответы.

И, наконец, шестое. В том, что эти ответы как раз те, которые кое-кто из читателей жаждал получить. Эти ответы даны как бы навстречу ожиданиям этой публики, льстят их национальному самолюбию, тешат их предрассудки. Умный, ученый, говорит то же, что втайне думали вы. Значит, можно не стесняться этих мыслей.

Все мы видели на экране телевизора, в длинной череде передач ленинградского телевидения, с каким благоговением внимала простодушная публика вдохновенным речениям Л.Н. Гумилева. Не знаю, была ли то публика, специально подобранная, или она сама постепенно так отобралась, но ни одного сомнения, ни одного возражения. Только пиетет, только радостный трепет, только соучастие. Скептики (их я видел много среди студентов в университетских аудиториях) на эти лекции не ходят. И книг Л.Н. Гумилева не читают."