Откройте свой Мир!

Здравствуйте!Есть хорошие новости для вас.Если Вы давно искали подработку в интернете,то я знаю проверенный и рабочий метод, чтобы улучшить ваше финансовое состояние.Если вам не хватает денег, достал кризис,вам нужна подработка, вы искали и ищете,значит вы на верном пути и я могу вам помочь!Знаю метод по которому я работаю 5 лет,я могу поделиться с вами этим рабочим методом.Здесь ничего сложного нет, справится каждый желающий! Справятся даже новички, школьники, пенсионеры.Вам надо только пoвтopить все шаги из кypcaи вы будете получать бабки каждый день!Узнайте что надо делать:

telegram @RabotaTXT

Перейдите и узнайте все подробно!Не отказывайтесь от этой помощи, это единственный верный способ.
telegram @RabotaTXT

шпиона зовут никита казарин будьте осторожны

Граждане,кто в какую группировку хотел бы вступить?
(И если можно поподробнее почему именно эту группировку вы выбрали)

Привет всем. Народ зацените какой я сайт нашел!!! Тут уйма всего для сталкера!!! Рассказы, анекдоты, стихи, читы, моды! Прикол! Там даже свой Game news блог есть новостей про новых игр куча. Там еще размещены дизайны для ucoz сайтов нестандартные.заходите мне понравилось!!! Только одна проблема есть что бы чето скачать надо зарегестрироваться или авторизоваться(если уже зарегестрирован в системе Ucoz) http://stalker-clab.ucoz.com/

Привет всем. Народ зацените какой я сайт нашел!!! Тут уйма всего для сталкера!!! Рассказы, анекдоты, стихи, читы, моды! Прикол! Там даже свой Game news блог есть новостей про новых игр куча. Там еще размещены дизайны для ucoz сайтов нестандартные.заходите мне понравилось!!! Только одна проблема есть что бы чето скачать надо зарегестрироваться или авторизоваться(если уже зарегестрирован в системе Ucoz) http://stalker-clab.ucoz.com/

Я новая форма искуственного интелекта.
Поговори со мной!
.
Это инф. Его зовут Влад. Он любит интернет, компьютерные игры и онлайн игры, а так же красивых девушек и RAP

Системные требования
Минимальная Конфигурация

* Тип процессора: Intel Pentium 4 2.0 Ghz / AMD XP 2200+
* 512 Mб ОЗУ
* 128 Mб DirectX® 8.0 совместимая карта / nVIDIA® GeForce™ 5700 / ATI Radeon® 9600

Рекомендуемая Конфигурация

* Тип процессора: Intel Core 2 Duo E7400 / AMD 64 X2 5600+
* 2 Гб ОЗУ
* 512 Мб DirectX® 9.0c совместимая карта / nVIDIA® GeForce™ 9800 GTX / ATI Radeon® HD 4850

Описание

Действие игры "S.T.A.L.K.E.R.: Зов Припяти" разворачивается после окончания событий игры "S.T.A.L.K.E.R." и уничтожения Стрелком проекта "О-Сознание".

Узнав об открытии дороги к центру Зоны, правительство решает провести крупномасштабную военную операцию по взятию ЧАЭС под свой контроль. Операция получает кодовое название "Фарватер". Согласно плану этой операции, первая группа военных должна направиться для воздушной разведки территории, чтобы впоследствии составить детальные планы расположения аномальных полей. Затем по отмеченным безопасным проходам выдвинутся основные силы военных.

Несмотря на тщательную подготовку, операция терпит фиаско. Большинство вертолетов из ударной группы разбивается.
С целью сбора информации о причинах провала операции, Служба безопасности Украины направляет своего агента в центр Зоны.
Дальше все зависит от игрока.
Основные нововведения игры

* Фотореалистичная Зона отчуждения – воссозданные по реальным прототипам город Припять, ж-д станция Янов, завод "Юпитер", с. Копачи и др.
* Новый сюжет, ряд уникальных персонажей.
* Расширенная система побочных квестов.
* Новые монстры химера и бюрер. Новое поведение и возможности всех монстров.
* Новая система A-Life, созданная на основе наиболее понравившихся игрокам элементов первых двух игр серии.
* Выбросы существенно влияют на мир Зоны
* Добавлена функция сна в игру.
* Новый интерфейс игрока.
* Возможность продолжить игру после ее прохождения в режиме freeplay.

Мир S.T.A.L.K.E.R.

Игрок волен исследовать мир Зоны по своему желанию. Никаких физических или временных ограничений – вы просто отыгрываете роль сталкера, перемещаясь по Зоне, общаясь с другими сталкерами и торговцами, исследуя новые территории, выполняя задания и собирая артефакты.
Они могут иметь различный вид, но вы узнаете их сразу же из-за их необычного вида. Некоторые из артефактов видны только в ночное время – но именно тогда наружу из подземелий вылезают самые опасные монстры, которые, к тому же, лучше вас видят в темноте.

Найдя и подобрав артефакты, вам необходимо будет выйти на торговца или другого сталкера, чтобы сбыть им свою добычу. И, если первый обитает на одном и том же месте, то сталкеры всегда перемещаются по Зоне, как и вы, и встретить их можно только случайно.
Купля-продажа осуществляется либо за наличные – советские рубли, либо простым бартером. Если у торговца или вашего коллеги-сталкера есть интересующие вас вещи – оружие, амуниция, боеприпасы, пища, медикаменты, вы сможете обменять их на то, что необходимо ему в вашем рюкзаке. Совершая определенные действия, вступая в конфронтацию с другими сталкерами или присоединяясь к существующим группировкам, вы сформируете у других мнение относительно своей личности. Все ваши поступки будут влиять на изменение мира вокруг вас, и отношении этого мира к вам.

Но и сама Зона постоянно меняется – аномалии растут, появляются и исчезают, монстры и сталкеры мигрируют, воюют и отдыхают, день сменяет ночь, а на смену солнцу может быстро прийти дождь с грозой и молниями.

Чем дольше вы будете оставаться в живых, тем больше вы узнаете о Зоне, различных локациях, поведении монстров и особенностях аномалий. Вы не только улучшите свои навыки, но также сможете подняться в рейтинге сталкеров, который доступен практически каждому охотнику за артефактами.
И чтобы оставаться в этом рейтинге, придется для начала выжить, борясь с опасностями, поджидающими вас на просторах зоны.

Удачи!

Договор 22 октября 2008 года между сталкерами и аниме обязывает создателей сообществ, направленных на оскорбление интересов фракций, заключивших договор, к удалению вредоносных сообществ либо к смене тематики сообщества на не-вредоносную и к отказу от создания вредоносных сообществ в дальнейшем.
Лица, обнаружившие вредоносные сообщества, должны сообщить об этом миротворцам для дальнейшего разбирательства.
 

С какими либо вопросами, претензиями и тп. просьба писать в личку! На комменты в блоге скорее всего не отвечу!

Желающие обращяйтесь сюда- http://my.mail.ru/community... или к этим людям- http://my.mail.ru/mail/orkb... http://my.mail.ru/mail/mast... http://my.mail.ru/mail/step... http://my.mail.ru/mail/stal...

Военные сталкеры


Солдаты, прошедшие после опыта службы в Зоне специальную подготовку, или сталкеры, подписавшие контракт с армией.

Снабжаются большим количеством вспомогательной аппаратуры, хорошо вооружены и экипированы. В основном используются для изучения причин и последствий катастрофы, а также занимаются картографированием Зоны.

Могут ходить как поодиночке, так и группами до пяти человек. Обычных сталкеров к себе не подпускают - сразу же открывают огонь.

Хорунжий шел и чувствовал на затылке тяжелый взгляд Мелехова. И хоть майор сказал молодому старлею, что Хорунжий из своих, из военных сталкеров, тот все еще не доверял ему.

Или, может, они встречались ранее, еще в бытность Хорунжим свободным ходоком в Зону? Сталкер даже оглянулся, еще раз взглянув в лицо лейтенанта. Да нет, вроде, не встречались.

Зомбированные сталкеры


Сначала Сергей подумал, что это обычные сталкеры, идущие в связке. Но потом что-то насторожило его в их поведении – и парень припал к земле, выставив перед собой ствол. Окрик ни к чему не привел – эти двое никак не отреагировали. Когда они подошли еще ближе, он уже не сомневался – некоординированные движения, бессвязное бормотание, волочащиеся ноги. Перед ним были зомбированные сталкеры.

Сергей не хотел дать им приблизиться, поскольку не хотел среди них узнать кого-то из пропавших в Зоне друзей. Он выстрелил несколько раз, не дав зомби возможности открыть ответный огонь…

Те, кто подвергся длительному воздействию излучателей в "Янтаре" или некоторых других секторах. Неосторожные сталкеры быстро сходят с ума, превращаясь в бродячие полутрупы. Их много бродит по Зоне, некоторые добираются даже до периметра.

Так или иначе, помочь им уже невозможно: процесс разрушения личности необратим. Хотя зомбированные сталкеры ещё могут воспользоваться своим оружием, они довольно глупы. При встрече можно услышать, как они бубнят себе под нос обрывки фраз, - которые, впрочем, начисто лишены смысла. Со временем зомбированные сталкеры окончательно утрачивают все прежние навыки и превращаются в зомби.

Как правило, они очень агрессивны и при значительном скоплении представляют серьёзную угрозу.


Сталкеры

В основном, одиночки гибнут в Зоне, нельзя тут одному. Но в любом правиле есть исключения. Угорь был как раз таким исключением. Он уже два года сталкерствовал, но так и не примкнул ни к одному из кланов, предпочитая быть хозяином самому себе. При этом, завалить его не удавалось ни бандитам, ни монстрам, ни спецназу, ни самой Зоне.

Сталкеры, исследующие Зону в одиночку. Таких большинство, поскольку членство в группировке отбирает драгоценное время, тем самым уменьшая зароботок; кроме того, некоторые просто по натуре своей склонны к одиночеству и независимости.

-...странный этот парень,Спартак...не советую я с ним ходить в ходку...
-Да ладно Панцер!Все будет хорошо!
-Спартак если что - сообщение мне.Хорошо?
-Ладно...ну все.Я пошел...
-Спартак.
-А?
-Возьми на всякий случай мой именной АК - 113.
-Нафиг.Не возьму.Этот твой
-Ну ладно.Как хочешь.Всё.Давай брат.Чистого неба тебе.
-Я пошел.
 
20.03.11 г.
   Южный Кордон.
           9:18 примерно
 
Спартак ждал около поля сталкера.Зовут его Шторм.Это был опытный сталкер,врочем как
и Спартак но Шторм может пройти в любом месте в любую точку Зоны.
"И сколько ждать этого?!Ох...лучше бы я один пошел...да где же он?!В лесу сдох
чтоли?!..."
Мысли Спартака прервались тогда,когда он услышал чьи - то шаги.Это был Шторм.
-Шторм!Давно не виделись!
-Здравствуй Спартак.Куда идем - то?
-А мне надо сначала на Милитари а потом через Бар на Северный Кордон...
-Щас пойдем или подготовимся?
-Подготовимся лучше...
 
21.03.11 г.
    Южный Кордон
                 0:37 ночи
 
-СПАРТАААААААААК!ВСТАВАЙ ЧТОБ ТЕБЯ!!!БАНДИТЫ ИДУТ!!!
-Что?...дай посп...
Спартак проснулся от пули которая прошла над его ухом.
-ЧЕ ЭТО ТАКОЕ?!
-БАНДИТЫ!
Спартак достал свой АКМС,передернул затвор,вскинул автомат,нажал на крючок...один есть
Шторм же сделал проще:достал сборный гранатомет РГС - 9 и зарядил одну гранату.
Выстрел...взрыв...
"Ха - ха - ха!Этож Бубль - Гум!..."
Спартак встал,отряхнулся и осмотрелся.Вокруг ни души.Кроме стонущего Шторма ни-
кого живого тут не было.
-Эх...Шторм!Давай вставай...на вот тут бинт и обезболивающее.
-Спасибо...
-Пошли.Щас тут попрут монстрики...
 
21.03.11 г.
     Свалка
         06:21
 
Спартак и Шторм сидели на бугре и смотрели на пейзаж Зоны.Шторм нервно смотрел
по сторонам.
-Шторм!Ты че такой нервный?!
-Плохое предчувствие у меня Спартак...
-Да ладно.Пошли.
 
         06:30
 
Спартак и Шторм шли по тропе , которая вела к ангару со сталкерами.Впереди
Спартак заметил легкое шевеление листьев и странный звук.Но все же он продолжил
движение вперед.Вдруг Спартак начал медленно подниматься вверх.
-о..о!ооООААА!!!ПОМОГИ ШТОРМ!!!
-Держись!...
Шторм чуть не залез на Жарку но все же ухватился за Спартака и потащил его вниз
-Спасибо Шторм!С меня две Ночные Звезды!
-Да не надо.
-Как хочешь...
 
         07:12
 
Шторм достал свой Акр - 21М (Сталкерская модификация АКМС) и надел на него
оптику(тоже сталкерской модификации)9х Dot-X23 Plus"Stalker".Спартак убрал свой
АКМС  и достал Скорострельный ПМм с обоймом на 32 патрона.
-Шторм давай сходим к моему тайнику.У меня там СЕВА с Бериллом есть.
-Пошли.А то в этом плаще неудобно.Я в Севу.
-Лады.
Спартак дошел до тайника и через минут пять вылез с броней.
-Давай одевай.
-Что это?
-Сева.Экспериментальная.
-А ладно.
 
         08:18
 
Спартак и Шторм почти дошли до блокпоста около ангара и услышали выстрелы.
Спартак побежал  к блокпосту а сзади прогремел взрыв...
-ЧТО ЭТО БЫЛО?!По кому они стреляли?!
-Не знаю!Возможно это сталкеры!
 
У Шторма была рваная рана на ноге.Спартак отделался лишь царапинами на лице и руках.
-СПАРТАК!!!
-Шторм!Давай помогу!...
Спартак взял Шторма и побежал к блокпосту.Они увидели страшную картину - от взрыва
гранаты(не той котрая была брошена в Спартака и Шторма)повсюду лежали ошметки
мяса...ноги...руки...головы...
-Кто это?!
-Ай...!Монолит!
-НА СВАЛКЕ?!
-Потом объясню!...За Че!
"НЕМНОГО" шокированный Спартак сидел около мешков с песком и сидел до того пока
в Свободовца который сидел в двух метрах от Спартака не выстрелили.
-Арррргххх...!
-Чехов мертв!Беру командование на себя! - крикнул Свободовец по кличке Кальтер.
-Спартак!Стреляй!
-А?...Ах да!Сейчас!
Спартак достал свой АКМС и начал стрелять...
"Передернул затвор...посмотрел в прицел...сосредоточился...нажал на курок!".Прозвучал
выстрел.Монолитовца с РПК - 74 убило выстрелом в шею.
-Хороший выстрел!
-Спасибо!
Шторм опять сделал проще - достал из рюкзака СПГ и пальнул в толпу Монолитовцев...
-Хаха!Покрошим супостатов!!!
 
        08:43
 
-Все...настрелялись...Эй Спартак!Ты это...приходи за наградой!
-Приду...Шторм!Пошли!
-Ох...эээЭЭ!НЕ трогай меня!А!Спартак!Дай мне ту палку! - сказал Шторм и показал на
ветку которая лежала около чей - то головы...
-На!Лови!
-Спасибо.
-А теперь пошли...хотя нет стоп!Я тебя перевяжу...
-Не надо!
-Как хочешь...
 
        09:02
 
Веселая группа из 5 людей(Спартак,Шторм,Кальтер,Хартман и еще один какой - то поц)
дошла до Базы Долга.
-Ухахахаха!Ну ты и рассказал!...Хаххаха!
-Дай я теперь расскажу!
 Маленький мальчик по Зоне гулял
 С матерым кровососом в прятки играл
 Но оступился и в студень упал
 Долго кровосос его по Зоне искал!
-Хахаха!Да ты комик!
-Точно!Хехе!
Но вдруг они услышали злобный рык псевдосраа...извините псевдособак.
-Ай блин!Настроение испортить в такой момент!А ну доставай волыны!
Дружная пятерка достала оружие и начала стрелять по псевдосрааа...собакам.
Через минуту все были уничтожены.
-Все!Путь свободен!Пошли!
-Как бы опять в какое - нибудь говно не вляпаться...
-Ага!
 
 
     09:15
 
Пятерка пошла в бар "Дохрена рентген".Бармен был сегодня в хорошем настроении.
Конечно!Кто будет недоволен когда ему возвращают долг в размере 497 тысяч рублей!
-Эй бармен!Давай нам водку "Водяная Свинка" !
-Ща Спартак.
Бармен ушел на кухню и вернулся с бутылкой и пятью рюмками.
-Сколько с меня?
-Триста
-ЧЕГО?!
-Триста.
-Ты не обалдел?! - крикнул Спартак и достал свой скорострельный ПМ.
Неожиданно заревела Долговская тревога.
-ТРЕВОГА!!!
Долговцы выбежали на блокпост(где еще собачки были)и увидели...Монолит.
-Шевелись!Шевелись!Давай!Зимнин!Давай на правый фланг!
-Адепт,Штопор!Приготовьтесь стрелять.(По рации)
-"Ва...(помехи)...ял!Стреляем по ко...(Помехи)...связи!"
-Спартак!Давай к ПКМ!
-Иду!
Спартак бежал под яростным огнем...пули летели около Спартака...но ни одна не задела его...
-Адепт,Штопор!Огонь!(По рации)
-"Стреляем!"
Прозвучали два выстрела.Первый из американского "Баррета"(Абалдеть!...по Монолиту из бронебойных...)
Второй - из M1891 Mosin - Nagant PSOMOD(То бишь на Мосин - Наган прикрепили ПСО - 1)
-Все остальным!ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕЕЕЕ!!!
-Огонь!
-НА МЯСО ПУСТИИИММ!
Выстрелы не прекращались не на секунду.Кто - то из сталкеров бил из фашистской ФГ - 42...
Другой сталкер вел огонь из М1 Карабин...Третий вообще умудрился достать Винчестер времен Гражданской войны в Америке...
Но все - таки наши побеждали.Почему?Те свлолчи - фанатики даже не хотели идти в укрытие...
И вот наши победили.
-УРРРААА!!!
-ХАХАХА!!!Мы победили!!!
-Что подохла саранча?!УРРРА!
-Стоп!Что это?!...
Впереди шли бандиты...Ренегаты...и Монолит...
-О нет...черт...черт...чеЕЕРТ!!!ВСЕ В УКРЫТИЕ!!!ОНИ ИДУТ!!!ИДУ...!
Сержанта Копца(Его звали Семен Копец - фамилия такая...)убили выстрелом в туловище зажигательным патроном.
Спартак глянул в сторону врага...
-Ээээ...и че теперь?!
-Не знаю...
Сзади послышались шаги десятков(сотен?!)солдат Свободы.
-АНАРХИСТЫ!!!
-НЕ стреляйте по нам придурки!Мы вам помочь хотим а вы...Так...Стрелок!Бери "Бету" и иди к тем мешках с песком!
-Иду
Спартак где - то слышал это имя...в рассказах сталкеров...
-Эй!Давай!Спартак иди сюда!
-Бегу!
Он опять пробежал по дороге и по нему начали стрелять ДШКМ и РПМ - 92.
-Давай сюда!
-Я тут!Ну чего?
-Слушай...у нас по дороге к Ростку...убили командира отряда "Foxtrot"...можешь ими покомандовать?!
-Могу...какие - то у вас названия не "наши"...
-Какая разница!Главно чтоб этот отряд был!
-Ты прав.Ладно я пошел.
-Иди.На кстати твоя награда - ВСС Винторез.
Спартак взял "Винт" и перезарядил его.
-Ну спасибо!Ну все...я пошел!
 
          09:57
 
-Итак!Фокстрот!Мы зайдем с фланга и перебьем их всех!
-Это все?
-Да...пока что...дальше по обстоятельствам.
-Отлично.Рогнали мужики!
-Давай!...
В то же время Шторм сидел на том блокпосту с СВУ - АС и целился прямо в Йогу.
Выстрел...труп...еще один...еще один...и еще один...
-Нихрена себе! - Шторм даже привстал - этож надо!Пуля навылет - четырех мужиков убило!
-Везет просто...
В это время Спартак с Фокстрот шли уже по правому флангу.Тех было видно как на ладони...
-Насчет три - стреляем!Раз...два...
-ТРИИИ! - Заорал Свободовец и все начали стрелять
Одни только залпом было убито более 27 людей(Аффигедь...).
-Вперед! - скомандовал Спартак.
-For the Motherland!!!ХАХАХА! - завопил еще один поц.
-Давай беги...патриот!
-ААА!Смотрите кто сюда приперся! - Заорал Бандит
-Волыны доставайте пацаны!
В этот момент из куста аылез бандит с дробовиком и выстрелил в Спартака.
"Хахаха!Этож Бубль - Гум!"
-Спарта...!...Тавай черт...!Давай же!
-Ох...чё эт была?!...
-Да тут один в тебя дротиком пальнул!
-Ладно...щас мы тут устроим заварушку!...
 
Конец главы "Сюрпризы у Долга".
 
З.Ы.В следующей главе будет конец этой войнушки и потом Шторм , Спартак , Кальтер и Хартман отправятся в Припять

Сталкер Скряга из группировки, находящийся в штабе «Свободы» на армейских складах, является копией вполне реального человека Максима Попенкера, создателя сайта про оружие www.world.guns.ru (1nterceptor@list.ru).

Если взглянуть на руку главного героя S.T.A.L.K.E.R. в начале игры и в конце, то можно заметить, что в конце татуировки на руке нет. Непонятно, ошибка это разработчиков или сделано специально, но задуматься заставляет (Артур Кулинич).

В стартовом ролике главного героя везут в грузовике, но мало кто обращал внимание на то, что водитель — «долговец». Это можно понять по его черно-красному комбинезону. Вырисовывается интересный сюжет для приквела (Михаил Федорин).

Продолжаем подсчеты, начатые в августовском номере журнала. В английской версии главного героя называют Marked One. Проделаем тот же трюк с нумерацией букв, что и в прошлый раз (A — 1, B — 2 и так далее). Сложим цифры и снова получим число 86 — год чернобыльской катастрофы (Дмитрий Морунов).

Ты должен сделать добро из зла,
потому что его больше не из чего
сделать.
Р.П.Уоррен
Из интервью, которое специальный корреспондент Хармонтского
радио взял у доктора Валентина Пильмана по случаю присуждения
последнему Нобелевской премии по физике за 19... год:
- ...Вероятно, вашим первым серьезным открытием, доктор Пильман,
следует считать так называемый радиант Пильмана?
- Полагаю, что нет. Радиант Пильмана - это не первое, не серьезное и,
собственно, не открытие. И не совсем мое.
- Вы, вероятно, шутите, доктор. Радиант Пильмана - понятие, известное
всякому школьнику.
- Это меня не удивляет. Радиант Пильмана и был открыт впервые именно
школьником. К сожалению, я не помню, как его звали. Посмотрите у Стетсона
в его "Истории Посещения" - там все это подробно рассказано. Открыл
радиант впервые школьник, опубликовал координаты впервые студент, а
назвали радиант почему-то моим именем.
- Да, с открытиями происходят иногда удивительные вещи. Не могли бы
вы объяснить нашим слушателям, доктор Пильман...
- Послушайте, земляк. Радиант Пильмана - это совсем простая штука.
Представьте себе, что вы раскрутили большой глобус и принялись палить в
него из револьвера. Дырки на глобусе лягут на некую плавную кривую. Вся
суть того, что вы называете моим первым серьезным открытием, заключается в
простом факте: все шесть Зон Посещения располагаются на поверхности нашей
планеты так, словно кто-то дал по Земле шесть выстрелов из пистолета,
расположенного где-то на линии Земля-Денеб. Денеб - это альфа созвездия
Лебедя, а точка на небесном своде, из которой, так сказать, стреляли, и
называется радиантом Пильмана.
- Благодарю вас, доктор. Дорогие хармонтцы! Наконец-то нам толком
объяснили, что такое радиант Пильмана! Кстати, позавчера исполнилось ровно
тринадцать лет со дня Посещения. Доктор Пильман, может быть, вы скажете
своим землякам несколько слов по этому поводу?
- Что именно их интересует? Имейте в виду, в Хармонте меня тогда не
было...
- Тем более интересно узнать, что вы подумали, когда ваш родной город
оказался объектом нашествия инопланетной сверхцивилизации...
- Честно говоря, прежде всего я подумал, что это утка. Трудно было
себе представить, что в нашем старом маленьком Хармонте может случиться
что-нибудь подобное. Гоби, Ньюфаундленд - это еще куда ни шло, но Хармонт!
- Однако в конце концов вам пришлось поверить. - В конце концов да.
- И что же?
- Мне вдруг пришло в голову, что Хармонт и остальные пять Зон
Посещения... впрочем, виноват, тогда было известно только четыре... что
все они ложатся на очень гладкую кривую. Я сосчитал координаты радианта и
послал их в "Нэйчур".
- И вас нисколько не взволновала судьба родного города?
- Видите ли, в то время я уже верил в Посещение, но я никак не мог
заставить себя поверить паническим корреспонденциям о горящих кварталах, о
чудовищах, избирательно пожирающих стариков и детей, и о кровопролитных
боях между неуязвимыми пришельцами и в высшей степени уязвимыми, но
неизменно доблестными королевскими танковыми частями.
- Вы были правы. Помнится, наш брат информатор тогда много напутал...
Однако вернемся к науке. Открытие радианта Пильмана было первым, но,
вероятно, не последним вашим вкладом в знания о Посещении?
- Первым и последним.
- Но вы, без сомнения, внимательно следили все это время за ходом
международных исследований в Зонах Посещения...
- Да... Время от времени я листаю "Доклады".
- Вы имеете в виду "Доклады Международного института внеземных
культур"? - Да.
- И что же, по вашему мнению, является самым важным открытием за все
эти тринадцать лет? - Сам факт Посещения. - Простите?
- Сам факт Посещения является наиболее важным открытием не только за
истекшие тринадцать лет, но и за все время существования человечества. Не
так уж важно, кто были эти пришельцы. Неважно, откуда они прибыли, зачем
прибыли, почему так недолго пробыли и куда девались потом. Важно то, что
теперь человечество твердо знает: оно не одиноко во Вселенной. Боюсь, что
институту внеземных культур уже никогда больше не повезет сделать более
фундаментальное открытие.
- Это страшно интересно, доктор Пильман, но я, собственно, имел в
виду открытия технологического порядка. Открытия, которые могла бы
использовать наша земная наука и техника. Ведь целый ряд очень видных
ученых полагает, что находки в Зонах Посещения способны изменить весь ход
нашей истории.
- Н-ну, я не принадлежу к сторонникам этой точки зрения. А что
касается конкретных находок, то я не специалист.
- Однако вы уже два года являетесь консультантом Комиссии ООН по
проблемам Посещения...
- Да. Но я не имею никакого отношения к изучению внеземных культур. В
КОПРОПО я вместе со своими коллегами представляю международную научную
общественность, когда заходит речь о контроле за выполнением решения ООН
относительно интернационализации Зон Посещения. Грубо говоря, мы следим,
чтобы инопланетными чудесами, добытыми в зонах, распоряжался только
Международный институт. - А разве на эти чудеса посягает еще кто-нибудь?
- Да. - Вы, вероятно, имеете в виду сталкеров?
- Я не знаю, что это такое.
- Так у нас в Хармонте называют отчаянных парней, которые на свой
страх и риск проникают в Зону и тащат оттуда все, что им удается найти.
Это настоящая новая профессия. - Понимаю. Нет, это вне нашей компетенции.
- Еще бы! Этим занимается полиция. Но было бы интересно узнать, что
именно входит в вашу компетенцию, доктор Пильман...
- Имеет место постоянная утечка материалов из Зон Посещения в руки
безответственных лиц и организаций. Мы занимаемся результатами этой
утечки. - Нельзя ли чуточку поконкретней, доктор?
- Давайте лучше поговорим об искусстве. Неужели слушателей не
интересует мое мнение о несравненной Гвади Мюллер?
- О, разумеется! Но я хотел бы сначала покончить с наукой. Вас как
ученого не тянет самому заняться инопланетными чудесами?
- Как вам сказать... Пожалуй.
- Значит, можно надеяться, что хармонтцы в один прекрасный день
увидят своего знаменитого земляка на улицах родного города?
- Не исключено...

1. Рэдрик Шухарт, 23 года, холост, лаборант Хармонтского

филиала Международного института внеземных культур

Накануне стоим это мы с ним в хранилище уже вечером, остается только
спецовки сбросить, и можно закатиться в "Боржч", принять в организм
капельку-другую крепкого. Я стою просто так, стену подпираю, свое
отработал и уже держу наготове сигаретку, курить хочется дико, два часа не
курил, а он все возится со своим добром: один сейф загрузил, запер и
опечатал, теперь другой загружает, берет с транспортера "пустышки", каждую
со всех сторон осматривает (а она тяжелая, сволочь, шесть с половиной
кило, между прочим) и с кряхтеньем аккуратненько водворяет на полку.
Сколько уже времени он с этими "пустышками" бьется, и, по-моему, без
всякой пользы для человечества. На его месте я давным-давно бы уже плюнул
и чем-нибудь другим занялся за те же деньги. Хотя, с другой стороны, если
подумать, "пустышка" действительно штука загадочная и какая-то
невразумительная, что ли. Сколько я их на себе перетаскал, а все равно,
каждый раз как увижу - не могу, поражаюсь. Всего-то в ней два медных диска
с чайное блюдце, миллиметров пять толщиной, и расстояние между дисками
миллиметров четыреста, и кроме этого расстояния, ничего между ними нет. То
есть совсем ничего, пусто. Можно туда просунуть руку, можно и голову, если
ты совсем обалдел от изумления, - пустота и пустота, один воздух. И при
всем при том что-то между ними, конечно, есть, сила какая-то, как я это
понимаю, потому что ни прижать их, эти диски, друг к другу, ни растащить
их никому еще не удавалось.
Нет, ребята, тяжело эту штуку описать, если кто не видел, очень уж
она проста на вид, особенно когда приглядишься и поверишь наконец своим
глазам. Это все равно что стакан кому-нибудь описывать или, не дай бог,
рюмку: только пальцами шевелишь и чертыхаешься от полного бессилия. Ладно,
будем считать, что вы все поняли, а если кто не понял, возьмите
институтские "Доклады" - там в любом выпуске статьи про эти "пустышки" с
фотографиями...
В общем, Кирилл бьется с этими "пустышками" уже почти год. Я у него с
самого начала, но до сих пор не понимаю толком, чего он от них добивается,
да, честно говоря, и понять особенно не стремлюсь. Пусть он сначала сам
поймет, сам разберется, вот тогда я его, может быть, послушаю. А пока мне
ясно одно: надо ему во что бы то ни стало какую-нибудь "пустышку"
раскурочить, кислотами ее протравить, под прессом расплющить, расплавить в
печи. И вот тогда станет ему все понятно, будет ему честь и хвала, и вся
мировая наука содрогнется от удовольствия. Но покуда, как я понимаю, до
этого еще очень далеко. Ничего он покуда не добился, замучился только
вконец, серый какой-то стал, молчаливый, и глаза у него сделались как у
больного пса, даже слезятся. Будь на его месте кто еще, напоил бы я его
как лошадь, свел бы к хорошей девке, чтобы расшевелила, а на утро бы снова
напоил и снова к девке, к другой, и был бы он у меня через неделю как
новенький, уши торчком, хвост пистолетом. Только вот Кириллу это лекарство
не подходит, не стоит и предлагать, не та порода.
Стоим, значит, мы с ним в хранилище, смотрю я на него, какой он стал,
как у него глаза запали, и жалко мне его стало, сам не знаю как. И тогда я
решился. То есть даже не сам я решился, а словно меня кто-то за язык
потянул. - Слушай, - говорю, - Кирилл...
А он как раз стоит, держит на весу последнюю "пустышку", и с таким
видом, словно так бы в нее и влез.
- Слушай, - говорю, - Кирилл! А если бы у тебя была полная
"пустышка", а?
- Полная "пустышка"? - переспрашивает он и брови сдвигает, будто я с
ним по-тарабарски заговорил.
- Ну да, - говорю. - Эта твоя гидромагнитная ловушка, как ее...
объект семьдесят семь-бэ. Только с ерундой какой-то внутри, с синенькой.
Вижу, начало до него доходить. Поднял он на меня глаза, прищурился, и
появился у него там, за собачьей слезой, какой-то проблеск разума, как он
сам обожает выражаться.
- Постой, - говорит он. - Полная? Вот такая же штука, только полная?
- Ну да. - Где?
Вылечился мой Кирилл. Уши торчком, хвост пистолетом.
- Пойдем, - говорю, - покурим.
Он живо сунул "пустышку" в сейф, прихлопнул дверцу, запер на три с
половиной оборота, и пошли мы с ним обратно в лабораторию. За пустую
"пустышку" Эрнест дает четыреста монет наличными, а за полную я бы из
него, сукина сына, всю его поганую кровь выпил, но хотите верьте, хотите
нет, а я об этом даже не подумал, потому что Кирилл у меня ну просто ожил,
снова стал как струна, аж звенит весь, и по лестнице скачет через четыре
ступеньки, закурить человеку не дает. В общем, все я ему рассказал: и
какая она, и где лежит, и как к ней лучше всего подобраться. Он сразу же
вытащил карту, нашел этот гараж, пальцем его прижал и посмотрел на меня,
и, ясное дело, сразу все про меня понял, да и чего здесь было не понять!..
- Ай да ты! - говорит он, а сам улыбается. Ну что же, надо идти.
Давай прямо завтра утром. В девять я закажу пропуска и "галошу", а в
десять благословясь выйдем. Давай? - Давай, - говорю. - А кто третий?
- А зачем нам третий?
- Э, нет, - говорю. - Это тебе не пикник с девочками. А если
что-нибудь с тобой случится? Зона, - говорю. - Порядок должен быть.
Он слегка усмехнулся, пожал плечами: - Как хочешь! Тебе виднее.
Как бы не виднее! Конечно, это он свеликодушничал, для меня старался:
третий лишний, сбегаем вдвоем, и все будет шито-крыто, никто про тебя не
догадается. Да только я знаю, институтские вдвоем в Зону не ходят. У них
такой порядок: двое дело делают, а третий смотрит и, когда его потом
спросят, - расскажет.
- Лично я бы взял Остина, - говорит Кирилл. - Но ты его, наверно, не
захочешь. Или ничего?
- Нет, - говорю. - Только не Остина. Остина ты в другой раз возьмешь.
Остин парень неплохой, смелость и трусость у него в нужной пропорции,
но он, по-моему, уже отмеченный. Кириллу этого не объяснишь, но я-то вижу:
вообразил человек о себе, будто Зону знает и понимает до конца, значит,
скоро гробанется. И пожалуйста. Только без меня.
- Ну хорошо, - говорит Кирилл. - А Тендер?
Тендер это его второй лаборант. Ничего мужик, спокойный.
- Староват, - говорю я. - И дети у него...
- Ничего. Он в Зоне уже бывал. - Ладно, - говорю. - Пусть будет Тендер.
В общем, он остался сидеть над картой, а я поскакал прямиком в
"Боржч", потому что жрать хотелось невмоготу и в глотке пересохло.
Ладно. Являюсь я утром, как всегда, к девяти, предъявляю пропуск, а в
проходной дежурит этот дылдоватый сержант, которому я в прошлом году дал
хорошенько, когда он по пьяному делу стал приставать к Гуте.
- Здорово, - он мне говорит. - Тебя, - говорит, - Рыжий, по всему
институту ищут... Тут я его так вежливенько прерываю:
- Я тебе не Рыжий, - говорю. - Ты мне в приятели не набивайся,
шведская оглобля.
- Господи, Рыжий! - говорит он в изумлении. - Да тебя же все такзовут.
Я перед Зоной взвинченный, да еще трезвый вдобавок, взял я его за
портупею и во всех подробностях выдал, кто он такой есть и почему от своей
родительницы произошел. Он плюнул, вернул мне пропуск и уже без всех этих
нежностей говорит:
- Рэдрик Шухарт, вам приказано немедленно явиться к уполномоченному
отдела безопасности капитану Херцогу.
- Вот то-то, - говорю я. - Это другое дело. Учись, сержант, в
лейтенанты выбьешься.
А сам думаю: "Это что за новости? Чего это ради понадобился я
капитану Херцогу в служебное время?" Ладно, иду являться. У него кабинет
на третьем этаже, хороший кабинет, и решетки там на окнах, как в полиции.
Сам Вилли сидит за своим столом, сипит своей трубкой и разводит писанину
на машинке, а в углу копается в железном шкафу какой-то сержантик, новый
какой-то, не знаю я его. У нас в институте этих сержантов больше, чем в
дивизии, да все такие дородные, румяные, кровь с молоком, - им в Зону
ходить не надо, и на мировые проблемы им наплевать.
- Здравствуйте, - говорю я. - Вызывали?
Вилли смотрит на меня как на пустое место, отодвигает машинку, кладет
перед собой толстенную папку и принимается ее листать.
- Рэдрик Шухарт? - говорит.
- Он самый, - отвечаю, а самому смешно, сил нет. Нервное такое
хихиканье подмывает. - Сколько времени работаете в институте?
- Два года, третий. - Состав семьи? - Один я, - говорю. - Сирота.
Тогда он поворачивается к своему сержантику и строго ему приказывает:
- Сержант Луммер, ступайте в архив и принесите дело номер сто
пятьдесят.
Сержант козырнул и смылся, а Вилли захлопнул папку и сумрачно так
спрашивает: - Опять за старое взялся? - За какое такое старое?
- Сам знаешь, за какое. Опять на тебя материал пришел. Так, думаю.
- И откуда материал?
Он нахмурился и стал в раздражении колотить своей трубкой по
пепельнице.
- Это тебя не касается, - говорит. - Я тебя по старой дружбе
предупреждаю: брось это дело, брось навсегда. Ведь во второй раз сцапают,
шестью месяцами не отделаешься. А из института тебя вышибут немедленно и
навсегда, понимаешь?
- Понимаю, - говорю. - Это я понимаю. Не понимаю только, какая же это
сволочь на меня донесла...
Но он уже опять смотрит на меня оловянными глазами, сипит пустой
трубкой и знай себе листает папку. Это значит - вернулся сержант Луммер с
делом номер сто пятьдесят.
- Спасибо, Шухарт, - говорит капитан Вилли Херцог по прозвищу Боров.
- Это все, что я хотел выяснить. Вы свободны.
Ну, я пошел в раздевалку, натянул спецовочку, закурил, а сам все
время думаю: откуда же это звон идет? Ежели из института, то ведь это все
вранье, никто здесь про меня ничего не знает и знать не может. А если
бумаги из полиции, опять-таки, что они там могут знать, кроме моих старых
дел? Может, Стервятник попался? Эта сволочь, чтобы себя выгородить, кого
хочешь утопит. Но ведь и Стервятник обо мне теперь ничего не знает. Думал
я, думал, ничего полезного не придумал и решил наплевать! Последний раз
ночью я в Зону ходил три месяца назад, хабар почти весь уже сбыл и деньги
почти все растратил. С поличным не поймали, а теперь черта меня возьмешь,
я скользкий.
Но тут, когда я уже поднимался по лестнице, меня вдруг осенило, да
так осенило, что я вернулся в раздевалку, сел и снова закурил. Получалось,
что в Зону-то мне идти сегодня нельзя. И завтра нельзя, и послезавтра.
Получалось, что я опять у этих жаб на заметке, не забыли они меня, а если
и забыли, то им кто-то напомнил. И теперь уже неважно, кто именно. Никакой
сталкер, если он совсем не свихнулся, на пушечный выстрел к Зоне не
подойдет, когда знает, что за ним следят. Мне сейчас в самый темный угол
залезть надо. Какая, мол, Зона? Я туда, мол, и по пропускам-то не хожу
который месяц! Что вы, понимаешь, привязались к честному лаборанту?
Обдумал я все это и вроде бы даже облегчение почувствовал, что в Зону
мне сегодня идти не надо. Только как это все поделикатнее сообщить
Кириллу? Я ему сказал прямо: - В Зону не иду. Какие будут распоряжения?
Сначала он, конечно, вылупил на меня глаза. Потом, видно, что-то
сообразил: взял меня за локоть, отвел к себе в кабинетик, усадил за свой
столик, а сам примостился рядом на подоконнике. Закурили. Молчим. Потом он
осторожно так меня спрашивает: - Что-нибудь случилось, Рэд?
Ну что я ему скажу?
- Нет, - говорю, - ничего не случилось. Вчера вот в покер двадцать
монет продул. Здорово этот Нунан играет, шельма...
- Подожди, - говорит он. - Ты что, раздумал?
Тут я даже закряхтел от натуги.
- Нельзя мне, - говорю ему сквозь зубы. - Нельзя мне, понимаешь? Меня
сейчас Херцог к себе вызывал.
Он обмяк. Опять у него несчастный вид сделался, и опять у него глаза
стали как у больного пуделя. Передохнул он этак судорожно, закурил новую
сигарету от окурка старой и тихо говорит:
- Можешь мне поверить, Рэд, я никому ни слова не сказал.
- Брось, - говорю. - Разве о тебе речь?
- Я даже Тендеру еще ничего не сказал. Пропуск на него выписал, а
самого даже не спросил, пойдет он или нет...
Я молчу, курю. Смех и грех, ничего человек не понимает.
- А что тебе Херцог сказал?
- Да ничего особенного, - говорю. - Донес кто-то на меня, вот и все.
Посмотрел он на меня как-то странно, соскочил с подоконника и стал
ходить по своему кабинетику взад-вперед. Он по кабинетику бегает, а я
сижу, дым пускаю и помалкиваю. Жалко мне его, конечно, и обидно, что так
по-дурацки получилось: вылечил, называется, человека от меланхолии. А кто
виноват? Сам я и виноват. Поманил дитятю пряником, а пряник-то в заначке,
а заначку сердитые дяди стерегут... Тут он перестает бегать,
останавливается около меня и, глядя куда-то вбок, неловко спрашивает:
- Слушай, Рэд, а сколько она может стоить, - полная "пустышка"?
Я сначала его не понял, подумал сначала, что он ее еще где-нибудь
купить рассчитывает, да только где ее такую купишь, может быть, она всего
одна такая на свете, да и денег у него на это не хватило бы: откуда у него
деньги, у иностранного специалиста, да еще русского? А потом меня словно
обожгло: что же это он, поганец, думает, я из-за зелененьких эту бодягу
развел? Ах ты, думаю, стервец, да за кого же ты меня принимаешь?.. Я уже
рот раскрыл, чтобы все это ему высказать и осекся. Потому что,
действительно, а за кого ему меня еще принимать? Сталкер - он сталкер и
есть, ему бы только зелененьких побольше, он за зелененькие жизнью
торгует. Вот и получалось, что вчера я, значит, удочку забросил, а сегодня
приманку вожу, цену набиваю.
У меня даже язык отнялся от таких мыслей, а он на меня смотрит
пристально, глаз не сводит, и в глазах его я вижу не презрение даже, а
понимание, что ли. И тогда я спокойно ему объяснил.
- К гаражу, - говорю, - еще никто никогда с пропуском не ходил. Туда
еще трасса не провешена, ты это знаешь. Теперь возвращаемся мы назад, и
твой Тендер начинает хвастаться, как махнули мы прямо к гаражу, взяли, что
надо, и сразу обратно. Словно бы на склад сходили. И каждому будет ясно, -
говорю, - что заранее мы знали, за чем идем. А это значит, что кто-то нас
навел. А уж кто из нас троих навел - здесь комментариев не нужно.
Понимаешь, чем это для меня пахнет?
Кончил я свою речь, смотрим мы друг другу в глаза и молчим.
Потом он вдруг хлопнул ладонью о ладонь, руки потер и бодрячком
этаким объявляет:
- Ну что ж, нет так нет. Я тебя понимаю, Рэд, и осуждать не могу.
Пойду сам. Авось обойдется. Не в первый раз...
Расстелил он на подоконнике карту, уперся руками, сгорбился над ней,
и вся его бодрость прямо-таки на глазах испарилась. Слышу, бормочет:
- Сто двадцать метров... даже сто двадцать два... и что там еще в
самом гараже... Нет, не возьму я Тендера. Как ты думаешь, Рэд, может, не
стоит Тендера брать? Все-таки у него двое детей...
- Одного тебя не выпустят, - говорю я.
- Ничего, выпустят... - бормочет он. - У меня все сержанты
знакомые... и лейтенанты. Не нравятся мне эти грузовики! Тринадцать лет
под открытым небом стоят, а все как новенькие... В двадцати шагах бензовоз
ржавый, как решето, а они будто только что с конвейера... Ох уж эта Зона!
Поднял он голову от карты и уставился в окно. И я тоже уставился в
окно. Стекла в наших окнах толстые, свинцовые, а за стеклами -
Зона-матушка, вот она, рукой подать, вся как на ладони с тринадцатого
этажа...
Так вот посмотришь на нее - земля как земля. Солнце на нее как на всю
остальную землю светит, и ничего вроде бы на ней не изменилось, все вроде
бы как тринадцать лет назад. Папаша, покойник, посмотрел бы и ничего бы
особенного не заметил, разве что спросил бы: чего это завод не дымит,
забастовка, что ли?.. Желтая порода конусами, кауперы на солнышке
отсвечивают, рельсы, рельсы, рельсы, на рельсах паровозик с платформами...
Индустриальный пейзаж, одним словом. Только людей нет. Ни живых, ни
мертвых. Вон и гараж виден: длинная серая кишка, ворота нараспашку, а на
асфальтовой площадке грузовики стоят. Тринадцать лет стоят, и ничего им не
делается. Упаси бог между двумя машинами сунуться, их надо стороной
обходить... Там одна трещина есть в асфальте, если только с тех пор
колючкой не заросла... Сто двадцать два метра, это откуда же он считает?
А, наверное, от крайней вешки считает. Правильно, оттуда больше не будет.
Все-таки продвигаются Очкарики... Смотри, до самого отвала дорога
провешена, да как ловко провешена! Вон она, та канавка, где Слизняк
гробанулся, всего в двух метрах от ихней дороги... А ведь говорил Мослатый
Слизняку: держись, дурак, от канав подальше, а то ведь и хоронить нечего
будет... Как в воду глядел, нечего хоронить... С Зоной ведь так: с хабаром
вернулся - чудо, живой вернулся - удача, патрульная пуля мимо - везенье, а
все остальное - судьба...
Тут я посмотрел на Кирилла и вижу: он за мной искоса наблюдает. И
лицо у него такое, что я в этот момент снова все перерешил. Ну их, думаю,
всех к черту, что они, в конце концов, жабы, сделать могут? Он бы мог
вообще ничего не говорить, но он сказал.
- Лаборант Шухарт, - говорит. - Из официальных, подчеркиваю: из
официальных источников я получил сведения, что осмотр гаража может
принести большую пользу науке. Есть предложение осмотреть гараж.
Премиальные гарантирую. - А сам улыбается что твоя майская роза.
- Из каких же это официальных источников? - спрашиваю я и тоже ему
улыбаюсь, как дурак.
- Это конфиденциальные источники, - отвечает он. - Но вам я могу
сказать... - Тут он перестал улыбаться и насупился. - Скажем, от доктора
Дугласа. - А, - говорю, - от доктора Дугласа... От какого же это Дугласа?
- От Сэма Дугласа, - говорит он сухо. - Он погиб в прошлом году.
У меня мурашки по коже пошли. Так и так тебя! Кто же перед выходом
говорит о таких вещах? Хоть кол им, Очкарикам, на голове теши, ничего не
соображают... Ткнул я окурок в пепельницу и говорю:
- Ладно. Где твой Тендер? Долго мы его еще ждать будем?
Словом, больше мы на эту тему не говорили. Кирилл позвонил в ППС,
заказал "летучую галошу", а я взял карту и посмотрел, что у них там
нарисовано. Ничего себе нарисовано, в норме. Фотографическим путем сверху
и с большим увеличением. Даже рубчики видны на покрышке, которая валяется
у ворот гаража. Нашему бы брату сталкеру такую карту... а впрочем, черта
от нее толку ночью-то, когда задницу звездам показываешь и собственных рук
не видно...
А тут и Тендер заявился. Красный, запыхался. Дочка у него заболела,
за доктором бегал. Извиняется за опоздание. Ну, мы ему и поднесли
подарочек: в Зону идти. Сперва он даже запыхиваться забыл, сердяга. "Как
так в Зону? - говорит. - Почему я?" Однако, услыхав про двойные
премиальные и про то, что Рэд Шухарт тоже идет, оправился и задышал снова.
В общем, спустились мы в "будуар", Кирилл смотался за пропусками,
предъявили мы их еще одному сержанту, и выдал нам этот сержант по
спецкостюму. Вот это полезная вещь. Перекрасить бы его из красного в
какой-нибудь подходящий цвет - любой сталкер за такой костюм пятьсот монет
отвалит, глазом не моргнет. Я уж давно поклялся, что изловчусь как-нибудь
и сопру один обязательно. На первый взгляд ничего особенного, костюм вроде
водолазного и шлем как у водолаза, с большим окном впереди. Даже не вроде
водолазного, а скорее как у летчика-реактивщика или, скажем, у космонавта.
Легкий, удобный, нигде не жмет, и от жары в нем не потеешь. В таком
костюмчике и в огонь можно, и газ через него никакой не проникает. Пуля,
говорят, и то не берет. Конечно, и огонь, и иприт какой-нибудь, и пуля -
это все земное, человеческое. В Зоне ничего этого нет, в Зоне не этого
надо опасаться. В общем, что там говорить, и в спецкостюмах тоже мрут как
миленькие. Другое дело, что без них мерли бы, может быть, еще больше. От
"жгучего пуха", например, эти костюмы на сто процентов спасают. Или от
плевков "чертовой капусты"... Ладно.
Натянули мы спецкостюмы, пересыпал я гайки из мешочка в набедренный
карман, и побрели мы через весь институтский двор к выходу в Зону. Так
здесь у них это заведено, чтобы все видели: вот, мол, идут герои науки
живот свой класть на алтарь во имя человечества, знания и святого духа,
аминь. И точно: во все окна аж до пятнадцатого этажа сочувствующие
повыставлялись, только что платочками не машут и оркестра нет.
- Шире шаг, - говорю я Тендеру. - Брюхо подбери, слабосильная
команда! Благодарное человечество тебя не забудет!
Посмотрел он на меня, и вижу я, что ему не до шуток. И правильно,
какие уж тут шутки!.. Но когда в Зону выходишь, то уж одно из двух: либо
плачь, либо шути, а я сроду не плакал. Посмотрел я на Кирилла. Ничего
держится, только губами шевелит, вроде молится.
- Молишься? - спрашиваю. - Молись, - говорю, - молись! Дальше в Зону,
ближе к небу... - Что? - спрашивает он.
- Молись! - кричу. - Сталкеров в рай без очереди пропускают!
А он вдруг улыбнулся и похлопал меня ладонью по спине: не бойся, мол,
со мной не пропадешь, а если и пропадешь, то умираем, мол, один раз. Нет,
смешной он парень, ей-богу.
Сдали мы пропуска последнему сержанту. На этот раз, в порядке
исключения, это лейтенант оказался, я его знаю, у него папаша
кладбищенскими оградами в Рексополе торгует, - а "летучая галоша" уже тут
как тут, подогнали ее ребята из ППС и поставили у самой проходной. Все уже
тут как тут: и "скорая помощь", и пожарники, и наша доблестная гвардия,
бесстрашные спасатели, - куча отъевшихся бездельников со своим вертолетом.
Глаза б мои на них не глядели!
Поднялись мы на "галошу", Кирилл встал за управление и говорит мне:
- Ну, Рэд, командуй.
Я без всякой торопливости приспустил "молнию" на груди, достал из-за
пазухи флягу, хлебнул как следует, крышечку завинтил и сунул флягу обратно
за пазуху. Не могу без этого. Который раз в Зону иду, а без этого нет, не
могу. Они оба на меня смотрят и ждут.
- Так, - говорю. - Вам не предлагаю, потому что иду с вами впервые и
не знаю, как на вас действует спиртное. Порядок у нас будет такой. Все,
что я сказал, выполнять мигом и беспрекословно. Если кто замешкается или
там начнет вопросы задавать, буду бить по чему попало, извиняюсь заранее.
Вот я, например, тебе, господин Тендер, прикажу: на руки встань и иди. И в
тот же момент ты, господин Тендер, должен зад свой толстый задрать и
выполнять, что тебе сказано. А не выполнишь - дочку свою больную, может, и
не увидишь больше. Понятно? Но уж я позабочусь, чтобы ты увидел.
- Ты, Рэд, главное, приказать не забудь, - сипит Тендер, а сам весь
красный, уже потеет и губами шлепает. - Уж я на зубах пойду, не то что на
руках. Не новичок.
- Вы для меня оба новички, - говорю. - А уж приказать я не забуду,
будь покоен. Кстати, ты "галошу" водить умеешь?
- Умеет, - говорит Кирилл. - Хорошо водит.
- Хорошо так хорошо, - говорю. - Тогда с богом. Опустить забрала!
Малый вперед по вешкам, высота три метра! У двадцать седьмой вешки
остановка.
Кирилл поднял "галошу" на три метра и дал малый вперед, а я незаметно
повернул голову и тихонько дунул через левое плечо. Смотрю:
гвардейцы-спасатели в свой вертолет полезли, пожарники встали от
почтительности, лейтенант в дверях проходной честь нам, дурак, отдает, а
над всеми над ними здоровенный плакат, уже выцветший: "Добро пожаловать,
господа пришельцы!" Тендер нацелился было им всем ручкой сделать, но я ему
так в бок двинул, что у него сразу эти церемонии из головы вылетели. Я
тебе покажу прощаться. Ты у меня попрощаешься!.. Поплыли.
Справа у нас был институт, слева - Чумной квартал, а мы шли от вешки
к вешке по самой середине улицы. Ох и давно же по этой улице никто не
ходил и не ездил! Асфальт весь потрескался, трещины проросли травой, но
это еще была наша трава, человеческая. А вот на тротуаре по левую руку
росла уже черная колючка, и по этой колючке было видно, как четко Зона
себя обозначает: черные заросли у самой мостовой словно косой срезало.
Нет, пришельцы эти все-таки порядочные ребята были. Нагадили, конечно,
много, но сами же себе обозначили ясную границу. Ведь даже "жгучий пух" на
нашу сторону из Зоны - ни-ни, хотя, казалось бы, его ветром как попало
мотает...
Дома в Чумном квартале облупленные, мертвые, однако стекла в окнах
почти везде целы, грязные только и потому как бы слепые. А вот ночью,
когда проползаешь мимо, очень хорошо видно, как внутри светится, словно
спирт горит, язычками такими голубоватыми. Это "ведьмин студень" из
подвалов дышит. А вообще так вот посмотришь: квартал как квартал, дома как
дома, ремонта, конечно, требуют, но ничего особенного нет, людей только не
видно. Вот в этом кирпичном доме, между прочим, жил наш учитель арифметики
по прозвищу Запятая. Зануда он был и неудачник, вторая жена у него ушла
перед самым Посещением, а у дочки бельмо на глазу было, так мы ее, помню,
до слез задразнивали. Когда паника началась, он со всеми прочими из этого
квартала в одном белье до самого моста бежал все шесть километров без
передышки. Потом долго чумкой болел, кожа с него слезла, ногти. Почти все,
кто в этом квартале жил, чумкой переболели, потому-то квартал и называется
Чумным. Некоторые померли, но главным образом старики, да и то не все. Я,
например, думаю, что они не от чумки померли, а от страху. Страшно былоочень.
А вот в тех трех кварталах люди слепли. Теперь эти кварталы так и
называются: Первый Слепой, Второй Слепой... Не до конца слепли, а так,
вроде куриной слепоты. Между прочим, рассказывают, что ослепли они будто
бы не от вспышки какой-нибудь там, хотя вспышки, говорят, тоже были, а
ослепли они от сильного грохота. Загремело, говорят, с такой силой, что
сразу ослепли. Доктора им: да не может этого быть, вспомните хорошенько!
Нет, стоят на своем: сильнейший гром, от которого и ослепли. И при этом
никто, кроме них, грома не слыхал...
Да, будто здесь ничего не случилось. Вон киоск стоит стеклянный,
целехонек. Детская коляска в воротах, даже бельишко в ней вроде бы
чистое... Антенны вот только подвели - обросли какими-то волосами
наподобие мочала. Очкарики наши на эти антенны давно уже зубы точат:
интересно, видите ли, им посмотреть, что это за мочалы, нигде такого
больше нет, только в Чумном квартале и только на антеннах. А главное, тут
же, рядом ведь, под самыми окнами. В прошлом году догадались: спустили с
вертолета якорь на стальном тросе, зацепили одну мочалку. Только он
потянул, вдруг - пш-ш-ш! Смотрим: от антенны дым, от якоря дым, и сам трос
уже дымится, да не просто дымится, а с ядовитым таким шипением, вроде как
гремучая змея. Ну, пилот, даром что лейтенант, быстро сообразил, что к
чему, трос выбросил и сам деру дал... Вон он, этот трос, висит, до самой
земли почти свисает и весь мочалой оброс...
Так потихоньку-полегоньку доплыли мы до конца улицы, до поворота.
Кирилл посмотрел на меня: сворачивать? Я ему махнул: самый малый!
Повернула наша "галоша" и пошла самым малым над последними метрами
человеческой земли. Тротуар ближе, ближе, вот уже и тень "галоши" на
колючки упала... Все, Зона! И сразу такой озноб по коже. Каждый раз у меня
этот озноб, и до сих пор я не знаю, то ли это так Зона меня встречает, то
ли нервишки у сталкера шалят. Каждый раз думаю: вернусь и спрошу, у других
бывает то же самое или нет, и каждый раз забываю.
Ну, ладно, ползем потихоньку над бывшими огородами, двигатель под
ногами гудит ровно, спокойно, ему-то что, его не тронут. И тут мой Тендер
не выдержал. Не успели мы еще до первой вешки дойти, как принялся он
болтать. Ну, как обычно новички болтают в Зоне: зубы у него стучат, сердце
заходится, себя плохо помнит, и стыдно ему, и удержаться не может.
По-моему, это у них вроде поноса, от человека не зависит, а льет себе и
льет. И чего только они не болтают!
То начнет пейзажем восхищаться, то примется высказывать свои
соображения по поводу пришельцев, а то и вообще к делу не относящееся, вот
как Тендер сейчас завел про свой новый костюм и уже остановиться не может.
Сколько он заплатил за него, да какая шерсть тонкая, да как ему портной
пуговицы менял... - Замолчи, - говорю.
Он грустно так на меня посмотрел, губами пошлепал и опять: сколько
шелку на подкладку пошло. А огороды уже кончаются, под нами уже глинистый
пустырь, где раньше городская свалка была, и чувствую я - ветерком здесь
тянет. Только что никакого ветра не было, а тут вдруг потянуло, пылевые
чертики побежали, и вроде бы я что-то слышу.
- Молчи, сволочь! - говорю я Тендеру.
Нет, никак не может остановиться. Теперь про конский волос завел. Ну,
тогда извини. - Стой, - говорю Кириллу.
Он немедленно тормозит. Реакция хорошая, молодец. Беру я Тендера за
плечо, поворачиваю его к себе и с размаху ладонью ему по забралу.
Треснулся он, бедняга, носом в стекло, глаза закрыл и замолчал. И как
только он замолчал, я услышал: тр-р-р... тр-р-р... тр-рр... Кирилл на меня
смотрит, зубы стиснуты, рот оскален. Я рукой ему показываю, стой, мол,
стой, ради бога, не шевелись. Но ведь он тоже этот треск слышит, и, как у
всех новичков, у него сразу позыв действовать, делать что-нибудь. "Задний
ход?" - шепчет. Я ему отчаянно головой мотаю, кулаком перед самым шлемом
трясу: нишкни, мол. Эх, мать честная! С этими новичками не знаешь куда
смотреть - то ли в поле смотреть, то ли на них. И тут я про все забыл.
По-над кучей старого мусора, над битым стеклом и тряпьем разным поползло
этакое дрожание, трепет какой-то, ну как горячий воздух в полдень над
железной крышей, перевалило через бугор и пошло, пошло, пошло нам
наперерез, рядом с самой вешкой, над дорогой задержалось, постояло с
полсекунды или это мне показалось только? - и утянулось в поле, за кусты,
за гнилые заборы, туда, к кладбищу старых машин.
Черт их побрал, очкариков, - надо же, сообразили, где дорогу
провесить: по выемке! Ну, и я тоже хорош, куда это мои глаза дурацкие
глядели, когда я ихней картой восхищался?
- Давай малый вперед, - говорю я Кириллу. - А что это было?
- А хрен его знает!.. Было и нету, и слава богу. И заткнись,
пожалуйста. Ты сейчас не человек, понял? Ты сейчас машина, рычаг мой...
Тут я спохватился, что меня, похоже, тоже словесный понос одолевать
начинает. - Все, - говорю. - Ни слова больше.
Хлебнуть бы сейчас! Барахло эти скафандры, вот что я вам скажу. Без
скафандра я, ей-богу, столько прожил и еще столько же проживу, а без
хорошего глотка в такой вот момент... Ну да ладно!
Ветерок вроде бы упал, и ничего дурного вокруг не слышно, только
двигатель гудит спокойно так, сонно. А вокруг солнце, а вокруг жара... Над
гаражом марево... Все вроде бы нормально, вешки одна за другой мимо
проплывают. Тендер молчит, Кирилл молчит, шлифуются новички. Ничего,
ребята, в Зоне тоже дышать можно, если умеючи... А вот и двадцать седьмая
вешка - железный шест и красный круг на нем с номером 27. Кирилл на меня
посмотрел, кивнул я ему, и наша "галоша" остановилась.
Цветочки кончились, пошли ягодки. Теперь самое главное для нас -
полнейшее спокойствие. Торопиться некуда, ветра нет, видимость хорошая,
все как на ладони. Вон канава проходит, где Слизняк гробанулся, - пестрое
там что-то виднеется, может, тряпье его. Паршивый был парень, упокой
господи его душу, жадный, глупый, грязный, только такие вот со
Стервятником и связываются, таких Стервятник Барбридж за версту видит и
под себя подгребает... А вообще-то Зона не спрашивает, плохой ты или
хороший, и спасибо тебе, выходит, Слизняк: дурак ты был, даже имени
настоящего твоего никто не помнит, а умным людям показал, куда ступать
нельзя... Так. Конечно, лучше всего добраться бы нам теперь до асфальта.
Асфальт ровный, на нем все виднее, и трещина там эта знакомая. Только вот
не нравятся мне эти бугорочки! Если по прямой к асфальту идти, проходить
придется как раз между ними. Ишь стоят, будто ухмыляются, ожидают. Нет,
промежду вами я не пойду. Вторая заповедь сталкера: либо справа, либо
слева все должно быть чисто на сто шагов. А вот через левый бугорочек
перевалить можно... Правда, не знаю я, что там за ним. На карте как будто
ничего не было, но кто же картам верит?..
- Слушай, Рэд, - шепчет мне Кирилл. - Давай прыгнем, а? На двадцать
метров вверх и сразу вниз, вот мы и у гаража, а?
- Молчи, дурак, - говорю я. - Не мешай, молчи.
Вверх ему. А долбанет тебя там на двадцати метрах? Костей ведь не
соберешь. Или комариная плешь где-нибудь здесь объявится, тут не то что
костей, мокрого места не останется. Ох уж эти мне рисковые, не терпится
ему, видишь ты: давай прыгнем... В общем, как до бугра идти - ясно, а там
постоим, посмотрим. Сунул я руку в карман, вытащил горсть гаек. Показал их
Кириллу на ладони и говорю:
- Мальчика с пальчик помнишь? Проходили в школе? Так вот сейчас будет
все наоборот. Смотри! - И бросил я первую гаечку. Недалеко бросил, как
положено. Метров на десять. Гаечка прошла нормально. - Видел?
- Ну? - говорит. - Не "ну", а видел, я спрашиваю? - Видел.
- Теперь самым малым веди "галошу" к этой гаечке и в двух метрах до
нее не доходя остановись. Понял? - Понял. Гравиконцентраты ищешь?
- Что надо, то и ищу. Подожди, я еще одну брошу. Следи, куда упадет,
и глаз с нее больше не спускай.
Бросил я еще одну гайку. Само собой, тоже прошла нормально и легла
рядом с первой. - Давай, - говорю.
Тронул он "галошу". Лицо у него спокойное и ясное. Сделалось: видно,
все понял. Они ведь все, Очкарики, такие. Им главное название придумать.
Пока не придумал, смотреть на него жалко, дурак дураком. Ну а как придумал
какой-нибудь гравиконцентратор, тут ему словно все понятно становится, и
сразу ему жить легче.
Прошли мы первую гайку, прошли вторую, третью. Тендер вздыхает, с
ноги на ногу переминается и то и дело зевает от нервности с этаким
собачьим прискуливанием, томно ему, бедняге. Ничего, это ему на пользу.
Пяток кило он сегодня скинет, это лучше всякой диеты... Бросил я четвертую
гаечку. Как-то она не так прошла. Не могу объяснить, в чем дело, но
чувствую - не так, и сразу хвать Кирилла за руку.
- Стой, - говорю. - Ни с места...
А сам взял пятую и кинул повыше и подальше. Вот она, "плешь
комариная"! Гаечка вверх полетела нормально, вниз тоже вроде нормально
было пошла, но на полпути ее словно кто-то вбок дернул, да так дернул, что
она в глину ушла и с глаз исчезла. - Видал? - говорю я шепотом.
- В кино только видел, - говорит, а сам весь вперед подался, того и
гляди с "галоши" сверзится. - Брось еще одну, а?
Смех и грех. Одну! Да разве здесь одной обойдешься? Эх, наука!..
Ладно, разбросал я еще восемь гаек, пока "плешь" не обозначил. Честно
говоря, и семи хватило бы, но одну я специально для него бросил, в самую
середку, пусть полюбуется на свой концентрат. Ахнула она в глину, словно
это не гаечка упала, а пятипудовая гиря. Ахнула и только дырка в глине. Он
даже крякнул от удовольствия.
- Ну ладно, - говорю. - Побаловались, и хватит. Сюда смотри. Кидаю
проходную, глаз с нее не спускай.
Короче, обошли мы "комариную плешь" и поднялись на бугорочек.
Бугорочек этот как кот нагадил, я его до сегодняшнего дня вообще не
примечал. Да... Ну, зависли мы над бугорочком, до асфальта рукой подать,
шагов двадцать. Место чистейшее, каждую травинку видно, каждую трещинку.
Казалось бы, ну что? Кидай гайку, и с богом. Не могу кинуть гайку.
Сам не понимаю, что со мной делается, но гайку кинуть никак не
решусь. - Ты что, - говорит Кирилл, - чего мы стоим?
- Подожди, - говорю. - Замолчи, ради бога.
Сейчас, думаю, кину гаечку, спокойненько пройдем, как по маслу
проплывем, травинка не шелохнется, - полминуты, а там и асфальт... И тут
вдруг потом меня как прошибет! Даже глаза залило, и уже знаю я, что гаечку
туда кидать не буду. Влево пожалуйста, хоть две. И дорога туда длиннее, и
камушки какие-то я там вижу не шибко приятные, но туда я гаечку кинуть
берусь, а прямо ни за что. И кинул я гаечку влево. Кирилл ничего не
сказал, повернул "галошу", подвел к гайке и только тогда на меня
посмотрел. И вид у меня, должно быть, был очень нехорош, потому что он тут
же отвел глаза.
- Ничего, - я ему говорю. - Кривой дорогой ближе. - И кинул последнюю
гаечку на асфальт.
Дальше дело пошло проще. Нашел я свою трещинку, чистая она оказалась,
милая моя, никакой дрянью не заросла, цвет не переменила, смотрел я на нее
и тихо радовался. И довела она нас до самых ворот гаража лучше всякихвешек.
Я приказал Кириллу снизиться до полутора метров, лег на брюхо и стал
смотреть в раскрытые ворота. Сначала с солнца, ничего не было видно, черно
и черно, потом глаза привыкли, и вижу я, что в гараже с тех пор ничего
вроде бы не переменилось. Тот самосвал как стоял на яме, так и стоит,
целехонький стоит, без дыр, без пятен, и на цементном полу вокруг все как
прежде потому, наверное, что "ведьмина студня" в яме мало скопилось, не
выплескивался он с тех пор ни разу. Одно мне только не понравилось: в
самой глубине гаража, где канистры стоят, серебрится что-то. Раньше этого
не было. Ну ладно, серебрится так серебрится, не возвращаться же теперь
из-за этого! Ведь не как-нибудь особенно серебрится, а чуть-чуть, самую
малость, и спокойно так, вроде бы даже ласково... Поднялся я, отряхнул
брюхо и поглядел по сторонам. Вон грузовики на площадке стоят,
действительно, как новенькие, - с тех пор, как я последний раз здесь был,
они, по-моему, еще новее стали, а бензовоз тот совсем, бедняга, проржавел,
скоро разваливаться начнет. Вон и покрышка валяется, которая у них на
карте...
Не понравилась мне эта покрышка. Тень от нее какая-то ненормальная.
Солнце нам в спину, а тень к нам протянулась. Ну да ладно, до нее далеко.
В общем, ничего, работать можно. Только что это там все-таки серебрится?
Или это мерещится мне? Сейчас бы закурить, присесть тихонечко и
поразмыслить, почему над канистрами серебрится, почему рядом не
серебрится... тень почему такая от покрышки... Стервятник Барбридж про
тени что-то рассказывал, диковинное что-то, но безопасное... С тенями
здесь бывает. А вот что это там все-таки серебрится? Ну прямо как паутина
в лесу на деревьях. Какой же это паучок ее там сплел? Ох, ни разу я еще
жучков-паучков в Зоне не видел. И хуже всего, что "пустышка" моя как раз
там, шагах в двух от канистр, валяется. Надо мне было тогда же ее и
упереть, никаких бы забот сейчас не было. Но уж больно тяжелая, стерва,
полная ведь, поднять-то я ее мог, но на горбу тащить, да еще ночью, да на
карачках... а кто пустышек ни разу не таскал, пусть попробует: это все
равно что пуд воды без ведер нести... Так идти, что ли? Надо идти.
Хлебнуть бы сейчас... Повернулся я к Тендеру и говорю:
- Сейчас мы с Кириллом пойдем в гараж. Ты останешься здесь за
водителя. К управлению без моего приказа не притрагивайся, что бы ни
случилось, хоть земля под тобой загорится. Если струсишь, на том светенайду.
Он серьезно мне покивал: не струшу, мол. Нос у него что твоя слива,
здорово я ему врезал... Ну, спустил я тихонечко аварийные блок-тросы,
посмотрел еще раз на это серебрение, махнул Кириллу и стал спускаться.
Встал на асфальт, жду, пока он спустится по другому тросу.
- Не торопись, - говорю ему. - Не спеши. Меньше пыли.
Стоим мы на асфальте, "галоша" рядом с нами покачивается, тросы под
ногами ерзают. Тендер башку через перила выставил, на нас смотрит, и в
глазах у него отчаяние. Надо идти. Я говорю Кириллу:
- Иди за мной шаг в шаг, в двух шагах позади, смотри мне в спину, незевай.
И пошел. На пороге остановился, огляделся. Все-таки до чего же проще
работать днем, чем ночью! Помню я, как лежал вот на этом самом пороге.
Темно, как у негра в ухе, из ямы "ведьмин студень" языки высовывает,
голубые, как спиртовое пламя, и ведь что обидно - ничего, сволочь, не
освещает, даже темнее из-за этих языков кажется. А сейчас что! Глаза к
сумраку привыкли, все как на ладони, даже в самых темных углах пыль видна.
И действительно, серебрится там, нити какие-то серебристые тянутся от
канистр к потолку, очень на паутину похоже. Может, паутина и есть, но
лучше от нее подальше. Вот тут-то я и напортачил. Мне бы Кирилла рядом с
собой поставить, подождать, пока и у него глаза к полутьме привыкнут, и
показать ему эту паутину, пальцем в нее ткнуть. А я привык один работать,
у самого глаза пригляделись, а про Кирилла я и не подумал.
Шагнул это я внутрь, и прямо к канистрам. Присел над "пустышкой" на
корточки, к ней паутина вроде бы не пристала. Взялся я за один конец и
говорю Кириллу: - Ну берись, да не урони, тяжелая...
Поднял я на него глаза, и горло у меня перехватило: ни слова не могу
сказать. Хочу крикнуть: стой, мол, замри! - и не могу. Да и не успел бы,
наверное, слишком уж быстро все получилось. Кирилл шагает через
"пустышку", поворачивается задом к канистрам и всей спиной в это
серебрение. Я только глаза закрыл. Все во мне обмерло, ничего не слышу,
слышу только, как эта паутина рвется. Со слабым таким сухим треском,
словно обыкновенная паутина лопается, но, конечно, погромче. Сижу я с
закрытыми глазами, ни рук, ни ног не чувствую, а Кирилл говорит:
- Ну, что? - говорит. - Взяли? - Взяли, - говорю.
Подняли мы "пустышку" и понесли к выходу, боком идем. Тяжеленная,
стерва, даже вдвоем ее тащить нелегко. Вышли мы на солнышко, остановились
у "галоши", Тендер к нам уже лапы протянул.
- Ну, - говорит Кирилл, - раз, два...
- Нет, - говорю, - погоди. Поставим сначала. Поставили.
- Повернись, - говорю, - спиной.
Он без единого слова повернулся. Смотрю я - ничего у него на спине
нет. Я и так и этак - нет ничего. Тогда я поворачиваюсь и смотрю на
канистры. И там ничего нет.
- Слушай, - говорю я Кириллу, а сам все на канистры смотрю. - Ты
паутину видел? - Какую паутину? Где?
- Ладно, - говорю. - Счастлив наш бог.
А сам про себя думаю: сие, впрочем, пока неизвестно.
- Давай, - говорю, - берись.
Взвалили мы "пустышку" на "галошу" и поставили ее на попа, чтобы не
каталась. Стоит она, голубушка, новенькая, чистенькая, на меди солнышко
играет, и синяя начинка между медными дисками туманно так переливается,
струйчато. И видно теперь, что не "пустышка" это, а именно вроде сосуда,
вроде стеклянной банки с синим сиропом. Полюбовались мы на нее,
вскарабкались на "галошу" сами и без лишних слов - в обратный путь.
Лафа этим ученым! Во-первых, днем работают. А во-вторых, ходить им
тяжело только в Зону, а из Зоны "галоша" сама везет, есть у нее такое
устройство, курсограф, что ли, которое ведет "галошу" точно по тому же
курсу, по какому она сюда шла. Плывем мы обратно, все маневры повторяем,
останавливаемся, повисим немного и дальше, и над всеми моими гайками
проходим, хоть собирай их обратно в мешок.
Новички мои, конечно, сразу воспрянули духом. Головами вертят вовсю,
страха у них почти не осталось, одно любопытство да радость, что все
благополучно обошлось. Принялись болтать. Тендер руками замахал и
грозится, что вот сейчас пообедает и сразу обратно в Зону, дорогу к гаражу
провешивать, а Кирилл взял меня за рукав и принялся мне объяснять про этот
свой гравиконцентрат, про "комариную плешь" то есть. Ну, я их не сразу,
правда, но укротил. Спокойненько так рассказал им, сколько дураков
гробанулись на радостях на обратном пути. Молчите, говорю, и глядите как
следует по сторонам, а то будет с вами как с Линдоном-Коротышкой.
Подействовало. Даже не спросили, что случилось с Линдоном-Коротышкой.
Плывем в тишине, а я об одном думаю: как буду свинчивать крышечку. Так и
этак представляю себе, как первый глоток сделаю, а перед глазами нет-нет
да паутинка и блеснет.
Короче говоря, выбрались мы из Зоны, загнали нас с "галошей" вместе в
вошебойку, или, говоря по-научному, в санитарный ангар. Мыли нас там в
трех кипятках и трех щелочах, облучали какой-то ерундой, обсыпали чем-то и
снова мыли, потом высушили и сказали: "Валяйте, ребята, свободны!". Тендер
с Кириллом поволокли "пустышку". Народу набежало смотреть - не
протолкнешься, и ведь что характерно: все только смотрят и издают
приветственные возгласы, а взяться и помочь усталым людям тащить ни одного
смельчака не нашлось... Ладно, меня это все не касается. Меня теперь ничто
не касается...
Стянул я с себя спецкостюм, бросил его прямо на пол, холуи-сержанты
подберут, - а сам двинул в душевую, потому что мокрый я был весь с головы
до ног. Заперся я в кабинке, вытащил флягу, отвинтил крышечку и присосался
к ней, как клоп. Сижу на лавочке, в коленках пусто, в голове пусто, в душе
пусто, знай себе глотаю крепкое, как воду. Живой. Отпустила Зона.
Отпустила, поганка. Подлая. Живой. Очкарикам этого не понять. Никому,
кроме сталкера, этого не понять. И текут у меня по щекам слезы то ли от
крепкого, то ли сам не знаю отчего. Высосал флягу досуха, сам мокрый,
фляга сухая. Одного последнего глотка, конечно, не хватило. Ну ладно, это
поправимо. Теперь все поправимо. Живой. Закурил сигарету, сижу. Чувствую,
отходить начал. Премиальные в голову пришли. Это у нас в институте
поставлено здорово. Прямо хоть сейчас иди и получай конвертик. А может, и
сюда принесут, прямо в душевую.
Стал я потихоньку раздеваться. Снял часы, смотрю, а в Зоне-то мы
пробыли пять часов с минутами, господа мои! Пять часов. Меня аж
передернуло. Да, господа мои, в Зоне времени нет. Пять часов... А если
разобраться, что такое для сталкера пять часов? Плюнуть и растереть. А
двенадцать часов не хочешь? А двое суток не хочешь? Когда за ночь не
успел, целый день в Зоне лежишь рылом в землю и уже не молишься даже, а
вроде бы бредишь, и сам не знаешь, живой ты или мертвый... А во вторую
ночь дело сделал, подобрался с хабаром к кордону, а там
патрули-пулеметчики, жабы, они же тебя ненавидят, им же тебя арестовывать
никакого удовольствия нет, они тебя боятся до смерти, что ты заразный, они
тебя шлепнуть стремятся, и все козыри у них на руках, иди потом,
доказывай, что шлепнули тебя незаконно... И значит, снова рылом в землю
молиться до рассвета и опять до темноты, а хабар рядом лежит, и ты даже не
знаешь, то ли он просто лежит, то ли он тебя тихонько убивает. Или как
Мослатый Исхак застрял на рассвете на открытом месте, застрял между двумя
канавами, ни вправо, ни влево. Два часа по нему стреляли, попасть не
могли. Два часа он мертвым притворялся. Слава богу, поверили, ушли
наконец. Я его потом увидел - не узнал, сломали его, как не было
человека...
Отер я слезы и включил воду. Долго мылся. Горячей мылся, холодной
мылся, снова горячей. Мыла целый кусок извел. Потом надоело. Выключил душ
и слышу: барабанят в дверь, и Кирилл весело орет:
- Эй, сталкер, вылезай! Зелененькими пахнет!
Зелененькие это хорошо. Открыл я дверь, стоит Кирилл в одних трусах,
веселый, без никакой меланхолии и конверт мне протягивает.
- Держи, - говорит, - от благодарного человечества.
- Кашлял я на твое человечество! Сколько здесь?
- В виде исключения и за геройское поведение в опасных
обстоятельствах - два оклада!
Да. Так жить можно. Если бы мне здесь за каждую "пустышку" по два
оклада платили, я бы Эрнеста давным-давно подальше послал.
- Ну как, доволен? - спрашивает Кирилл, а сам сияет - рот до ушей.
- Ничего, - говорю. - А ты?
Он ничего не сказал. Обхватил меня за шею, прижал к потной своей
груди, притиснул, оттолкнул и скрылся в соседней кабине.
- Эй! - кричу я ему вслед. - А Тендер что? Подштанники небось
стирает?
- Что ты! Тендера там корреспонденты окружили, ты бы на него
посмотрел, какой он важный... Он им так компетентно излагает...
- Как, - говорю, - излагает? - Компетентно.
- Ладно, - говорю, - сэр. В следующий раз захвачу словарь, сэр. - И
тут меня словно током ударило. - Подожди, Кирилл, - говорю. - Ну-ка выйдисюда.
- Да я уже голый, - говорит. - Выйди, я не баба!
Ну, он вышел. Взял я его за плечи, повернул спиной. Нет. Показалось.
Чистая спина. Струйки пота засохли.
- Чего тебе моя спина далась? - спрашивает он.
Отвесил я ему пинка по голому телу, нырнул к себе в душевую и
заперся. Нервы, черт бы их подрал. Там мерещилось, здесь мерещится... К
дьяволу все это! Напьюсь сегодня как лошадь. Ричарда бы ободрать, вот что!
Надо же, стервец, как играет... Ни с какой картой его не возьмешь. Я уж и
передергивать пробовал, и карты под столом крестил, и по-всякому...
- Кирилл! - кричу. - В "Боржч" сегодня придешь?
- Не в "Боржч", а в "Борщ", сколько раз тебе говорить...
- Брось! Написано "Боржч". Ты к нам со своими порядками не суйся. Так
придешь или нет? Ричарда бы ободрать...
- Ох, не знаю, Рэд. Ты ведь, простая твоя душа, и не понимаешь, какую
мы штуку притащили... - А ты-то понимаешь?
- Я, впрочем, тоже не понимаю. Это верно. Но теперь, во-первых,
понятно, для чего эти "пустышки" служили, а во-вторых, если одна моя
идейка пройдет... Напишу статью, и тебе ее персонально посвящу: Рэдрику
Шухарту, почетному сталкеру, с благоговением и благодарностью посвящаю.
- Тут-то меня и упекут на два года, - говорю я.
- Зато в науку войдешь. Так эту штуку и будут называть "банка
Шухарта". Звучит?
Пока мы так трепались, я оделся. Сунул пустую флягу в карман,
пересчитал зелененькие и пошел себе.
- Счастливо тебе оставаться, сложная твоя душа...
Он не ответил - вода сильно шумела.
Смотрю: в коридоре господин Тендер собственной персоной, красный весь
и надутый, что твой индюк. Вокруг него толпа, тут и сотрудники, и
корреспонденты, и пара сержантов затесалась (только что с обеда, в зубах
ковыряют), а он знай себе болбочет: "Та техника, которой мы располагаем, -
болбочет, - дает почти стопроцентную гарантию успеха и безопасности..."
Тут он меня увидал и сразу несколько усох, улыбается, ручкой делает. Ну,
думаю, надо удирать. Рванул я, однако не успел. Слышу: топочут позади.
- Господин Шухарт! Господин Шухарт! Два слова о гараже!
- Комментариев не имею, - отвечаю я и перехожу на бег. Но черта с два
от них оторвешься: один, с микрофоном, - справа, другой, с фотоаппаратом,
- слева. - Видели вы в гараже что-нибудь необычное? Буквально два слова!
- Нет у меня комментариев! - говорю я, стараясь держаться к объективу
затылком. - Гараж как гараж...
- Благодарю вас. Какого вы мнения о турбоплатформах?
- Прекрасного, - говорю я, а сам нацеливаюсь точнехонько в сортир.
- Что вы думаете о целях Посещения?
- Обратитесь к ученым, - говорю. И раз за дверь.
Слышу: скребутся. Тогда я им через дверь говорю:
- Настоятельно рекомендую, - говорю, - расспросите господина Тендера,
почему у него нос как свекла. Он по скромности замалчивает, а это было
наше самое увлекательное приключение.
Как они двинут по коридору! Как лошади, ей-богу. Я выждал минуту:
тихо. Высунулся: никого. И пошел себе, посвистывая. Спустился в проходную,
предъявил дылде пропуск, смотрю, он мне честь отдает. Герою дня, значит.
- Вольно, сержант, - говорю. - Я вами доволен.
Он осклабился, как будто я ему бог весть как польстил.
- Ну, ты, Рыжий, молодец, - говорит. - Горжусь, - говорит, - таким
знакомством.
- Что, - говорю, - будет тебе в твоей Швеции о чем девкам
рассказывать?
- Спрашиваешь! - говорит. - Они ж у меня будут таять, как свечки!
Нет, ничего он парень. Я, если честно, таких рослых и румяных не
люблю. Девки от них без памяти, а чего, спрашивается? Не в росте ведь
дело... Иду это я по улице и размышляю, в чем же тут дело. Солнышко
светит, безлюдно вокруг. И захотелось мне вдруг прямо сейчас же Гуту
увидеть. Просто так. Посмотреть на нее, за руку подержать. После Зоны
человеку только одно и остается - за руку девочку подержать. Особенно
когда вспомнишь все эти разговоры про детей сталкеров, какие они
получаются... Да уж какая сейчас Гута, мне сейчас для начала бутылку
крепкого, не меньше.
Миновал я автомобильную стоянку, а там и кордон. Стоят две патрульные
машины во всей своей красе, широкие, желтые, прожекторами и пулеметами,
жабы, ощетинились, ну и, конечно, голубые каски всю улицу загородили, не
протолкнешься. Я иду, глаза опустил, лучше мне сейчас на них не смотреть,
днем на них мне лучше не смотреть совсем: есть там два-три типчика, так я
боюсь их узнать, скандал большой получится, если я их узнаю. Повезло им,
ей-богу, что Кирилл меня в институт сманил, я их, гадов, искал тогда,
пришил бы и не дрогнул...
Прохожу я через эту толпу плечом вперед, совсем прошел уже, и тут
слышу: "Эй, сталкер!" Ну, это меня не касается, иду дальше, волоку из
пачки сигаретку. Догоняет сзади кто-то, берет за рукав. Я эту руку с себя
стряхнул и вполоборота вежливенько так спрашиваю:
- Какого дьявола цепляешься, мистер?
- Постой, сталкер, - говорит он. - Два вопроса.
Поднял я на него глаза - капитан Квотерблад. Старый знакомый. Совсем
ссохся, желтый стал какой-то.
- А, - говорю, - здравия желаю, капитан. Как ваша печень?
- Ты, сталкер, мне зубы не заговаривай, - говорит он сердито, а сам
так и сверлит меня глазами. - Ты мне лучше скажи, почему сразу не
останавливаешься, когда тебя зовут?
И уже тут как тут две голубые каски у него за спиной, лапы на
кобурах, глаз не видно, только челюсти под касками шевелятся. И где у них
в Канаде таких набирают? На племя их нам прислали, что ли?.. Днем я
патрулей вообще-то не боюсь, но вот обыскать, жабы, могут, а это мне в
данный момент ни к чему.
- Да разве вы меня звали, капитан? - говорю. - Вы же какого-то
сталкера... - А ты, значит, уже и не сталкер?
- Как по вашей милости отсидел - бросил, - говорю. - Завязал. Спасибо
вам, капитан, глаза у меня тогда открылись. Если бы не вы...
- Что в предзоннике делал? - Как что? Я там работаю. Два года уже.
И чтобы закончить этот неприятный разговор, вынимаю я свое
удостоверение и предъявляю его капитану Квотербладу. Он взял мою книжечку,
перелистал, каждую страничку, каждую печать просто-таки обнюхал, чуть ли
не облизал. Возвращает мне книжечку, а сам доволен, глаза разгорелись, и
даже зарумянился.
- Извини, - говорит, - Шухарт. Не ожидал. Значит, - говорит, - не
прошли для тебя мои советы даром. Что ж, это прекрасно. Хочешь верь,
хочешь не верь, а я еще тогда предполагал, что из тебя толк должен
получиться. Не допускал я, чтобы такой парень...
И пошел, и пошел. Ну, думаю, вылечил я еще одного меланхолика себе на
голову, а сам, конечно, слушаю, глаза смущенно опускаю, поддакиваю, руками
развожу и даже, помнится, ножкой застенчиво этак панель ковыряю. Эти
громилы у капитана за спиной послушали-послушали, замутило их, видно,
гляжу потопали прочь, где веселее. А капитан знай мне о перспективах
излагает: ученье, мол, свет, неученье тьма кромешная, господь, мол,
честный труд любит и ценит, - в общем, несет он эту разнузданную
тягомотину, которой нас священник в тюрьме каждое воскресенье травил. А
мне выпить хочется, никакого терпежу нет. Ничего, думаю, Рэд, это ты,
браток, тоже выдержишь. Надо, Рэд, терпи! Не сможет он долго в таком же
темпе, вот уже и задыхаться начал... Тут, на мое счастье, одна из
патрульных машин принялась сигналить. Капитан Квотерблад оглянулся,
крякнул с досадой и протягивает мне руку.
- Ну что ж, - говорит. - Рад был с тобой познакомиться, честный
человек Шухарт. С удовольствием бы опрокинул с тобой стаканчик в честь
такого знакомства. Крепкого, правда, мне нельзя, доктора не велят, но
пивка бы я с тобой выпил. Да вот видишь - служба! Ну, еще встретимся, -
говорит.
Не приведи господь, думаю. Но ручку ему пожимаю и продолжаю краснеть
и делать ножкой, - все, как ему хочется. Потом он ушел наконец, а я чуть
ли не стрелой в "Боржч".
В "Боржче" в это время пусто. Эрнест стоит за стойкой, бокалы
протирает и смотрит их на свет. Удивительная, между прочим, вещь: как ни
придешь, вечно эти бармены бокалы протирают, словно у них от этого зависит
спасение души. Вот так и будет стоять хоть целый день, возьмет бокал,
прищурится, посмотрит на свет, подышит на него и давай тереть:
потрет-потрет, опять посмотрит, теперь уже через донышко, и опять
тереть...
- Здорово, Эрни! - говорю. - Хватит тебе его мучить, дыру протрешь!
Поглядел он на меня через бокал, пробурчал что-то, будто животом, и,
не говоря лишнего слова, наливает мне на четыре пальца крепкого. Я
взгромоздился на табурет, глотнул, зажмурился, головой помотал и опять
глотнул. Холодильник пощелкивает, из музыкального автомата доносится
какое-то тихое пиликанье. Эрнест сопит в очередной бокал, хорошо,
спокойно... Я допил, поставил бокал на стойку, и Эрнест без задержки
наливает мне еще на четыре пальца прозрачного.
- Ну что, полегче стало? - бурчит. - Оттаял, сталкер?
- Ты знай себе три, - говорю. - Знаешь, один тер-тер и злого духа
вызвал. Жил потом в свое удовольствие.
- Это кто же такой? - спрашивает Эрни с недоверием.
- Да был такой бармен здесь, - отвечаю. - Еще до тебя. - Ну и что?
- Да ничего. Ты думаешь, почему Посещение было? Тер он, тер... Ты
думаешь, кто нас посетил, а? - Трепло ты, - говорит Эрни с одобрением.
Вышел он на кухню и вернулся с тарелкой, жареных сосисок принес.
Тарелку поставил передо мной, пододвинул кетчуп, а сам снова за бокалы.
Эрнест свое дело знает. Глаз у него наметанный, сразу видит, что сталкер
из Зоны, что хабар будет, и знает Эрни, чего сталкеру после Зоны надо.
Свой человек Эрни! Благодетель.
Доевши сосиски, я закурил и стал прикидывать, сколько же Эрнест на
нашем брате зарабатывает. Какие цены на хабар в Европе, я не знаю, но
краем уха слышал, что "пустышка", например, идет там чуть ли не за две с
половиной тысячи, а Эрни дает нам всего четыреста. "Батарейки" там стоят
не меньше ста, а мы получаем от силы по двадцать. Наверное, и все прочее в
том же духе. Правда, переправить хабар в Европу тоже, конечно, денег
стоит. Тому на лапу, этому на лапу, начальник станции наверняка у них на
содержании... В общем, если подумать, не так уж много Эрнест и
заколачивает, процентов пятнадцать-двадцать, не больше, а если попадется,
десять лет каторги ему обеспечено...
Тут мои благочестивые размышления прерывает какой-то вежливый тип. Я
даже не слыхал, как он вошел. Объявляется он возле моего правого локтя и
спрашивает: - Разрешите? - О чем речь! - говорю. - Прошу.
Маленький такой, худенький, с востреньким носиком и при галстуке
бабочкой. Фотокарточка его вроде мне знакома, где-то я его уже видел, но
где - не помню. Залез он на табурет рядом и говорит Эрнесту:
- Бурбон, пожалуйста! - и сразу же ко мне: - Простите, кажется, я вас
знаю. Вы в Международном институте работаете, так? - Да, - говорю. - А вы?
Он ловко выхватывает из кармашка визитку и кладет передо мной. Читаю:
"Алоиз Макно, полномочный агент Бюро эмиграции". Ну, конечно, знаю я его.
Пристает к людям, чтобы они из города уехали. Кому-то очень надо, чтобы мы
все из города уехали. Нас, понимаешь, в Хармонте и так едва половина
осталась от прежнего, так им нужно совсем место от нас очистить. Отодвинул
я карточку ногтем и говорю ему:
- Нет, - говорю, - спасибо. Не интересуюсь. Мечтаю, знаете ли,
умереть на родине.
- А почему? - живо спрашивает он. - Простите за нескромность, но что
вас здесь удерживает? Так ему прямо и скажи, что меня здесь держит.
- А как же! - говорю. - Сладкие воспоминания детства. Первый поцелуй
в городском саду. Маменька, папенька. Как в первый раз пьян надрался в
этом вот баре. Милый сердцу полицейский участок... - Тут я достаю из
кармана свой засморканный носовой платок и прикладываю к глазам. - Нет, -
говорю. - Ни за что!
Он посмеялся, лизнул свой бурбон и задумчиво так говорит:
- Никак я вас, хармонтцев, не могу понять. Жизнь в городе тяжелая.
Власть принадлежит военным организациям. Снабжение неважное. Под боком
Зона, живете как на вулкане. В любой момент может либо эпидемия
какая-нибудь разразиться, либо что-нибудь похуже... Я понимаю, старики. Им
трудно сняться с насиженного места. Но вот вы... Сколько вам лет? Года
двадцать два - двадцать три, не больше... Вы поймите, наше Бюро -
организация благотворительная, никакой корысти мы не извлекаем. Просто
хочется, чтобы люди ушли с этого дьявольского места и включились бы в
настоящую жизнь. Ведь мы обеспечиваем подъемные, трудоустройство на новом
месте... молодым, таким, как вы, - обеспечиваем во

Действие происходит в конце XX в. в городе Хармонте, который находится около одной из Зон Посещения. Зона Посещения — их на Земле насчитывается всего шесть — это место, где за несколько лет до описываемых событий приземлились на несколько часов космические пришельцы, оставившие многочисленные материальные следы своего пребывания. Зона огорожена и тщательно охраняется, вход в Зону разрешен только по пропускам и только сотрудникам Международного института внеземных культур. Однако отчаянные парни — их называют сталкерами — проникают в Зону, выносят оттуда все, что им удается найти, и продают скупщикам эти неземные диковинки, каждая из которых имеет у сталкеров свое название — по аналогии с земными предметами: «булавка», «пустышка», «зуда», «газированная глина», «черные брызги» и т. д. У ученых существует несколько гипотез происхождения Зон Посещения: возможно, некий внеземной разум забросил на Землю контейнеры с образцами своей материальной культуры; возможно, пришельцы и сейчас живут в Зонах и пристально изучают землян; а возможно, пришельцы останавливались на Земле по пути к какой-то неведомой космической цели, и Зона — как бы пикник на обочине космической дороги, а все эти загадочные предметы в ней — просто разбросанные в беспорядке брошенные или потерянные вещи, как после обычного, земного пикника на полянке остаются следы костра, огрызки яблок, конфетные обертки, консервные банки, монетки, пятна бензина и тому подобные предметы.
    Рэдрик Шухарт, бывший сталкер, а теперь сотрудник Института внеземных культур, работает лаборантом у молодого русского ученого Кирилла Панова, который занимается исследованием одного из загадочных предметов, найденных в Зоне, — «пустышки». «Пустышка» — это два медных диска размером с чайное блюдце, между которыми расстояние сантиметров в сорок, но ни прижать их друг к другу, ни развести невозможно. Рэд, которому очень нравится Кирилл, хочет сделать ему приятное и предлагает сходить в Зону за полной «пустышкой», у которой внутри «что-то синенькое», — он видел такую во время своих сталкерских вылазок в Зону. Надев специальные костюмы, они отправляются в Зону, и там случайно Кирилл задевает спиной какую-то странную серебристую паутину. Рэд обеспокоен, но ничего не происходит. Они благополучно возвращаются из Зоны, однако спустя несколько часов Кирилл умирает от сердечного приступа. Рэд считает, что в этой смерти виноват он — недосмотрел с паутиной: в Зоне нет мелочей, любой пустяк может представлять собой смертельную опасность, и он, бывший сталкер, это прекрасно знает.
    Несколько лет спустя Рэдрик Шухарт, уволившийся из Института после смерти Кирилла, опять становится сталкером. Он женат, и у него растет дочь Мария — Мартышка, как он и его жена Гута её называют. Дети сталкеров отличаются от других детей, и Мартышка — не исключение; её личико и тело покрыты густой длинной шерсткой, но в остальном она — обычный ребенок: шалит, болтает, любит играть с детьми, и они её тоже любят.
    Рэдрик отправляется в Зону с напарником по прозвищу Стервятник Барбридж, прозванным так за жестокость по отношению к товарищам-сталкерам. Обратно Барбридж не может идти, потому что ему повредило ноги: он ступил в «ведьмин студень», и ниже колен ноги стали как резиновые — можно завязать узлом. Стервятник просит Рэда не бросать его, обещая рассказать, где в Зоне лежит Золотой шар, исполняющий все желания. Шухарт не верит ему, считая Золотой шар выдумкой суеверных сталкеров, однако Барбридж уверяет, что Золотой шар существует и он уже получил от него многое, например, у него, в отличие от других сталкеров, двое нормальных и, более того, замечательно красивых детей — Дина и Артур. Рэд, так и не поверивший в существование Золотого шара, тем не менее выносит Барбриджа из Зоны и отвозит к врачу — специалисту по болезням, вызванным влиянием Зоны. Однако ноги Барбриджу спасти не удается. Отправившись в тот же день с добычей к скупщикам, Рэд попадает в засаду, его арестовывают и приговаривают к нескольким годам тюрьмы.
    Отсидев положенный срок и выйдя на свободу, он находит дочь настолько изменившейся, что врачи говорят, будто она уже и не человек. Мало того что она изменилась внешне — она уже почти ничего не понимает. Чтобы спасти дочь, Рэд отправляется к Золотому шару: Барбридж, помня о том, что Рэд не бросил его в Зоне, дает ему карту, объясняет, как найти шар, и хочет, чтобы Рэд попросил вернуть ему ноги: «Зона взяла, может, Зона и вернет». По пути к шару нужно преодолеть множество препятствий, которыми полна Зона, но самое страшное — «мясорубка»: один человек должен быть принесен ей в жертву для того, чтобы другой мог подойти к Золотому шару и попросить его исполнить желание. Стервятник объяснил все это Рэду и даже предложил на роль «живой отмычки» кого-нибудь из своих людей — «кого не жалко». Однако Рэдрик берет Артура, сына Барбриджа, красавца, вымоленного у Зоны, который отчаянно просил Рэда взять его с собой, — Артур догадался, что Рэдрик отправляется на поиски Золотого шара. Рэдрику жаль Артура, однако он убеждает себя в том, что выбора у него нет: или этот мальчик, или его Мартышка. Артур и Рэдрик, пройдя сквозь все ловушки, расставленные Зоной, подходят, наконец, к шару, и Артур бросается к нему, крича: «Счастье для всех! Даром! Сколько угодно счастья! Все собирайтесь сюда! Хватит всем! Никто не уйдет обиженный!» И в ту же секунду чудовищная «мясорубка», подхватив его, скручивает, как хозяйки выкручивают белье. Рэд сидит, глядя на Золотой шар, и думает: попросить о дочери, а еще о чем? И с ужасом понимает, что нет у него ни слов, ни мыслей — все он растерял в своих сталкерских вылазках, стычках с охранниками, погоне за деньгами — семью кормить надо, а умеет он только ходить в Зону да сбывать диковинные штучки всяким темным людям, которые неизвестно как ими распоряжаются. И Рэд понимает, что других слов, кроме тех, что выкрикнул перед смертью этот мальчик, так не похожий на своего Стервятника-отца, ему не придумать: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!»

просба - не учить матам

Исходными данными для начала исследования аномального объекта № 36-A («Карусель», «Пузырь») стал рапорт полковника Ермилова (воинская часть 3050) об обнаружении этой аномалии вблизи деревни Копачи (60% потерь личного состава).
Я принял участие в изучении данного объекта в составе оперативной исследовательской группы. Подробные результаты представлены в «Отчете по исследованию аномальных объектов 30 километровой Зоны отчуждения» № 30-08.

Карусель объект №36-A, фото A. Новикова

Объект определяется по видимым визуальным искажениям, легкому пылевому вихрю и разбросанным частям тел животных и людей вокруг аномалии и надежно детектируется стандартным детектором. Радиационный фон вблизи объекта не превышает фоновых значений. При попадании в поле действия «Карусели» (далее используется этот термин, как наиболее употребимый в Зоне) любого объекта происходит прямое взаимодействие с полем аномалии, поднятие в воздух любого живого существа, его раскручивание, что в большинстве случаев приводит к деструктуризации (гибели) объекта. Аномалия достаточно стабильна в пространственных координатах и продолжительна во временном интервале. Многие исследователи Зоны используют ее как дополнительную защиту при атаках мутантов, маневрами заманивая атакующих особей в зону действия аномалии. Следует быть предельно осторожным в отношении данной аномалии в ночное время суток.

Природа этой вихреподобной аномалии до конца не известна. Прямые исследования объекта № 36-A затруднены по причине разрушения любого вида датчиков при непосредственном контакте с полем аномалии.

Имеются отрывочные сведения о генерации данным объектом аномальных предметов (артефактов). Данный вопрос требует тщательных исследований.

Часть I

" Вышел из дому в семь, купил в восемь,
Вкусил в девять, упал в десять,
Умер в десять ноль-три…
…Воскрес в понедельник,
Пошёл в ванну, скинул саван,
Открыл кран… "

Крематории "Брат во Христе"

…«"Логистик", мы поднимаемся, больше мы никого спасти не сумеем» – «Что значит никого, вашу мать, (помехи) где главный инженер команды?» - «Он здесь… (помехи) … Если это конечно он… всё ещё…» - «Что значит если! Коновалов, я же сказал без инженера не возвращаться!!.» - «"Логистик", мы уже НАД реактором и пытаемся унести то малое, что осталось от бригады!!! … (помехи) …Идентифицировать тело инженера не могу – во всяком случае, это последний, которого нам удалось вообще найти.» - «"Рейтар", по возвращению сразу ко мне, и постарайтесь написать отчёт как можно больше и подробнее. Учтите, оно попадёт в ваше личное дело»… «Это "Наблюдатель", что там у вас, "Рейтар"?» - «Это "Рейтар", мы уходим…» – «Это "Логистик", "Наблюдатель" не засоряйте эфир, ваше участие в операции ещё не подтверждено сверху, вы не можете ничем помочь, это не ваша компетенция. Повторяю, это не ваша компетенция!» – «"Логистик"… тьфу ты чёрт… Смирнов! я имею полные права только лишь потому, (помехи)… что в операции задействованы наиболее ценные сотрудники моего института! Где главный инженер?!» – «Вертолёт с одним из членов команды покидает оперативную зону…, вы слышите?..» – «…(помехи)… повторяю… для сотрудника моего… обеспечить…» - «Мы миновали пост защиты №1.…О ГОС-ПО-ДИ!!. Он разрушен…» – «…моего института…» – «…комиссия…нам с вами…» – «мы не можем приземлиться, требую разрешения на посадку в районе Б3.» – «…Первый пост, ответьте…» – «(помехи)» – «…повторяю запрос!..»
Кто-то вёл разговор над ним, который уже не имел в сложившейся ситуации ни какого значения – он видел только силуэт, мечущийся в узком пространстве вертолёта, своё тело, вытянувшееся на стальной глади. Как? ещё одно??. Просто ещё один «счастливчик», вроде него, лежит, и кажется, уже не дышит. Ещё одна тёмная фигура, прислонившись спиной к холодной стене, которую не интересовало ни озабоченный переговорами "рейтар", ни вообще "сложившаяся ситуация" – он просто смотрел впереди себя, не в силах что-либо изменить – даже заткнуть разговаривающего. Дверь была открыта и впускала тускло-голубое небо с облаками смога… и… жар, рокочущий рёв реактора. Он чувствовал его своей спиной даже через стальное брюхо самолёта. В этот момент ему казалось, что нет ни этого вертолёта, ни этой мечущейся фигуры, а только он со своим испотрашённым, но возвращающимся сознанием парит над реактором… и никого нет вокруг… разве что того парня, что прислонился к стене и, наверное, вместе с ним пребывает в той же нирване…

1 .

Хуже чёрной полосы в жизни может быть только серая. Серая невыносима своей неопределённостью, она словно подвешивает тебя высоко над землёй, и ты не знаешь, бросит ли она тебя об землю, или подкинет вверх – хотя нет, это хуже – падать же придется потом, а может и опустит на землю – смилостивится, понаблюдав с наслаждением за тем, как ты ждёшь решения свой участи. Из серой зоны может быть только два пути – либо в чёрное, либо в белое. Ожидание и выбор меня всегда тяготили, хотя, по сути, из выбора и ожидания состоит вся наша жизнь. Мы всегда ждём, чтобы потом выбирать, либо выбираем, чтобы потом ждать, к чему привело нас это решение: Короткую или длинную ты вытянул? Чёт или нечет? Орёл или решка? В правой руке или в левой? В каком ухе Жуж-ж-жит и так далее…

Да, к сожалению, в этом вся наша жизнь. Но неужели моя судьба должна зависеть от ожидания и выбора. Ведь это так нестабильно и ненадёжно. Выбор определяет случайность, и от человека ничего уже не зависит. А ожидание. Уж тут-то от человека точно ничего не зависит. Он ничего не может предпринять, он просто… ожидает, бездействует. Вот и выходит, что ты – ЧЕловек, полностью зависишь от обстоятельств, случая, хоть тебе и кажется, что ты можешь на всё повлиять и всё просчитать. Выбор – это всё, что ты можешь сделать, остальное зависит от обстоятельств и случая, фатума, если тебе так будет угодно. Хотя лично я в фатум не верю.

Вот так проходит в ожидании и выборе твоя жизнь, и, оглядевшись, ты осознаёшь, что что-то делал неправильно и тебе хочется что-то изменить, так как ничего хорошего ты в этой проклятущей жизни вспомнить не можешь, а всё прочее не хочешь, ведь это было так глупо, стыдно и никчемно. Жизнь просто пуста и некуда от этого деться,…кроме как изменить что-то, сделать очередной раз в жизни такой ненавистный тебе выбор. Быть может найти работу, что потерял пару месяцев назад – а ведь поначалу меня это не так уж сильно и волновало, я даже был рад избавиться от какой-то там по счёту случайно подвернувшейся работы в риэлтерских компаниях или магазинах электроники. А ведь я так ненавидел коммерцию и всех этих торгашей… когда-то раньше. Уж где, а за серым столом в компании с компьютером я себя представить раньше никак не мог. Белый воротничок! Смешно теперь об этом думать. Хотя мозгов работать по специальности мне всё равно не хватило. Придется перебиваться как-нибудь так. А тут ещё это предложение от Жеки… как давно это было… О чём это я?... А-а-а, о предложении заработать по-быстрому и по-крупному, от Евгения Антоновича Белова, как было написано в визитке. Если б не знал Жеку и всё ещё работал продавцом недвижимости, подумал бы, что очередной маклер-конкурент. Оказалось – мой старый знакомый. Только вид он себе придал солидный и стал ещё более надменным и самонадеянным. А что за работка? А, ну да, что-то с независимыми репортажами, или какими-то там материалами… в Чернобыле. Гм-м. Очередная авантюра Жеки. Да что б я ещё согласился!! Раздолбай хуже меня! Точнее прохиндей редкостный – только языком красиво чешет. Не без способностей, но как раз прикладывать эти самые способности ни куда не хочет сам, а ищет только себе пасынка, чтобы делал грязную работу и слушал его открыв рот… И с чего вдруг я? Никогда с ним знаться не желал, хотя всё-таки спутался с ним по общей пьянке. Нет, не пойду. Вместо разных сомнительных мероприятий лучше начну наводить порядок в своей жизни и голове заодно. Пойду куплю в магазине содержимое холодильника и газет заодно – узнаю о событиях в мире не только из телика. Работу поищу нормальную – дворником хоть что ли. А то таким Макаром в этой квартире зачахнуть скоро можно.

Вот моя улица. У входа знакомый старик вежливо здоровается со мной. Он всегда здоровается первым, и всегда у входа в дом, чуть наклонившись вперёд, будто заглядывая куда-то, как бы невзначай проходя мимо. Я то же узнаю его, киваю головой, поежившись в душе от ощущения Дежа-вю. Интересно, знает ли он меня по имени, как давно он вот так ходит и здоровается со мной, ведь даже, кажется, первое моё воспоминание связано с ним – вот также он поздоровался с моей мамой, а я держал её за руку рядом и не обратил на него внимание. С тех пор каждый раз, когда я выходил из дома он здоровался со мной, как бы невзначай проходя мимо. Он делает это каждый день и не подозревает, что когда-то пятилетний мальчик, теперь же мальчик постарше уже вряд ли когда-нибудь забудет его.

Размышляя над этой заурядной встрече, к которой я должен был уже привыкнуть за долгие годы, я не заметил, как промахнул и мимо магазина, и мимо соседней остановки и даже мимо сквера у дома офицеров. Вернувшись в магазин и оставив последние деньги в обмен на пакет с содержимым холодильника, я вновь вспомнил старика у входа в дом. Какое-то тяжелое, тревожное чувство не покидало меня, чёрт возьми. Просто проходили годы, а всё тот же дом, тот же двор, то же старик, то же… одиночество. Возвращаясь домой, я знал, что уже не встречу его, и моё предположение оправдалось. Было уже по-вечернему темно и крохотный двор мой, когда-то просторный, ныне зажатый с одной стороны деревянным сараем, с другой кирпичными боками гаражей, был усыпан коричневой листвой умирающего дерева. Сухо и тихо. Ветер гонял обрывки бумаги и мусора вместе с ворохами больной сухой листвы дерева, расцветшего весной и решившего закончить свой путь пару недель назад, в самом начале лета. Листья и бумага с мусором нехотя мешались в чаше замкнутого двора, шуршали по асфальту, по стёклам, по соседскому сутулому и облезшему «Москвичу». Старика не было, он имел обыкновение появляться только когда ты выходил из дома, словно маленький актёр маленькой эпизодической роли. Я поднялся по лестнице до своего этажа, потом спустился рывком вниз, проверить, не появится ли он вновь. Мне вдруг захотелось поймать его, спросить, зачем он это делает, зачем так терпеливо вновь и вновь играет свою роль, чего он добивается, когда прекратит? Но его не было. Он не появляется в столь поздний час. Да и зачем я его буду хватать? Он мне ничего не сделал. Да и что он мне может ответить? Зачем я у него буду всё это спрашивать?
Что на меня нашло?
Серая полоса?

Кажется, я помешался. Просто-напросто помешался. Просто помешался в четырёх стенах, в этом старом доме и крохотном дворе с которыми меня связывает только детство. Старик не виноват, он как часовой сторожит меня, проверяет, всё так ли течёт моя жизнь, не надоела ли мне эта обыденность, что царит здесь. Лучше всего пойти сейчас домой и попытаться заснуть, хотя и это не удастся. В голову полезут разные мысли: что делать дальше, как свернуть с пути... но главное – ощущение того, что жизнь абсолютно замкнулась, и когда это всё началось уже не понятно, будто так должно было быть, и было так всегда. Быть может это всё вообще пустые страхи, наваждение, но это чувство, что преследует меня целый день, похоже на агонию, тревогу жертвы перед неминуемым ударом убийцы, который первым делом поздоровается, как бы невзначай проходя мимо, чуть наклонившись вперёд, будто заглядывая куда-то…

2 .

Жека сидел напротив меня, огонёк его сигареты единственный освещал тёмный угол бара, который мы заняли. Молчали. К нам должен был присоединиться ещё один человек – какой-то там специалист, которого знал только Жека, однако он запаздывал, а разговор как-то не складывался. Жека, обычно очень словоохотливый, с самой нашей встречи, как только увидел меня, всё не мог начать разговор, ну а я и не хотел начинать первым, ведь не я пригласил его первым. Мы сперва обменялись приветствиями, потом он спросил меня как дела, услышав моё «ну, как видишь…», он решил больше не заводить разговор обо мне; хотел было начать рассказывать о себе, но ещё раз посмотрев на меня, решил и об этом не распространятся. Он мог бы рассказать мне о сути дела, в которое он намеревался меня втянуть, но решил сделать это в присутствии своего человека. Ждали дальше.

Официантка подошла к нашему столику. Жека взял пиво, я – стакан воды. Уловив на себе слегка обескураженный взгляд девушки, я скривил лицо в ехидной улыбке, в душе пожалев портить настроение милой особе, ради того, чтобы состроить перед Жекой наглого типа, саму невозмутимость. Тоже мне – герой… Когда же, чёрт его побери, явится этот перец? Ждём дальше.
Он вбежал впопыхах, расправляя на бегу не по погоде надетый франтовской шарф. Он срочно пожал нам руки, быстро дыша, набормотал несколько вступительных, ничего не значащих фраз. Из его запинающейся речи я понял только, что он Николай, подведомственный по каким-то там связям с общественностью какой-то там организации. После того как все были друг другу представлены, начал Джон.

- Послушай, Тим, что мы придумали. Сейчас разгорается одна тема вокруг Чернобыльской станции. Говорят, там произошёл толи выброс какого-то вещества, толи радиации, но вдруг, по чьему-то велению, допуск в район станции и Припяти в целом резко ужесточился, фактически туда невозможно попасть. Официальной информации не поступает оттуда почти никакой, с учёными, обслуживающими реактор, невозможно сейчас связаться как раньше, даже институты, связанные с программой саркофага ужесточили допуск к своим источникам и базам данных и сократили количество связей с общественностью до минимума. Единственная формулировка в прессе – это «в ночь с 5 по 6 марта 2006-го произошло частичное обрушение защитного саркофага реактора Чернобыльской АЭС, пострадали десять сотрудников таких-то институтов…». Власти явно темнят, пускают только единицы репортёров, и то только с тем, чтобы прокатить их на вертолёте над ЧАЭС, чтобы показать защитный саркофаг целым и невредимым. Поэтому одно из МЕДИА агентств объявило о том, что купит за любые деньги любые материалы с места событий. Пока железо горячо, вы понимаете, что надо с ним делать. Чем быстрее решимся выехать на Украину, тем лучше. Когда вернёмся с материалами, то сможем устроить аукцион. Николай Григорьевич Степанцов – внештатный сотрудник одного из независимых агентств, занимающегося продажей подобных материалов более крупным информационным каналам. Он поедет с нами, даст несколько инструкций, чтобы материалы соответствовали требованиям заказчиков. Я устрою все дела непосредственно на месте – проникновение в охраняемую зону, нашу прогулку до станции с посещением местных достопримечательностей, а на тебя Тим, как на любителя-кинематографиста возложена съёмка наиболее сочных кадров. Твоя камера ещё жива?..

- Кажется, да, но…» – я замялся сперва, не зная, как бы отказаться повежливее и понятнее, но всё же решился заговорить, чувствуя, что Жека вот-вот опередит меня – «Ты знаешь, я не думаю что это такая уж удачная идея. Многие уже, наверное, ринулись туда, а ты… рисуешь всё слишком сочными красками. Я пас, короче».

- Тим, ты не понимаешь, от чего отказываешься, да и к тому же ты нас подводишь, оставляешь без оператора. Взвесь всё хорошенько. Это просто как поездка, римские каникулы. Немного пресловутого экстрима и усталости на обратном пути, а затем немалое вознаграждение. К тому же ты, кажется, сейчас не занят ни чем.

«Как он догадался? или узнал?» - я с недоумением и злобой взглянул на него, затем перевёл взгляд на гостя, г-на Степанцова. Всё это время он одобрительно кивал головой – то Жеке, то мне.

- Тимон, это хороший вариант. Он подходит и мне, и тебе, и ему. Больше никто даже и не знает о нашей затее. К тому же, если бы и знали – это же не преступно, законно, за проникновение в зону пока нет статьи в У.К. Украины. Всё по-мужски поделим на троих.

- Говоришь, оператор вам нужен, – я сразу вспомнил, как в своё время увлекался любительским видео, монтажом, студенческими короткометражками, даже грезил идеей независимого кино – Камера у меня конечно есть… Но сначала поведай мне поподробнее о своих планах, организации, как ты говоришь. Реальные цифры, короче.

- Что ж, выдвигаемся – если ты, конечно, согласишься – прямо на этой неделе, я думаю, в среду, что бы не терять драгоценного времени. Поедем через Чернигов, и далее через Комарин проедем к самому объекту: там, оказывается, куча объездных тропок через лес и болота, а посты расставлены только на главных четырёх дорогах.

- Опять же слишком просто, чтобы быть правдой. Просто заходи, кто хош, бери, что хош.

- Тим, правда всегда проще, чем кажется…
- Желаемое, выдаваемое за действительное, ещё проще выглядит.
Затем Жека продолжал мне втирать про то, какими преимуществами обладает его план, только сделать всё надо быстро, ни медля, и, соответственно, не думая ни секунды. Всё, как всегда, в духе Джона.
- …мне не надо далеко глядеть, чтобы понять – оно того стоит! – он говорил, словно мудаковатый продавец из рекламы – Ну что, ты согласен?
«Нет у него никакого плана. Чушь какая. Зачем я тут вообще сижу и слушаю эту ... Пошлю их всех к чертям собачим», - я уже собрался указать моим собеседникам "кротчайшую дорогу до ЧАЭС", но, посмотрев в свой стакан, вдруг почему-то сказал: «Ладно, достану вам камеру. Только поехали побыстрее, и покончим с этим.»

3 .
…
Мы уже миновали Колыбань, пересекли Несвич, впрочем, как и множество других речушек поменьше. До Припяти оставалось всего ничего.
- Так и будем гнать напрямик? Ты обещал найти объездной путь. – спросил я у Джека.
- Сперва я хочу убедиться, где стоит ближайший пост на дороге. Придётся сделать небольшой крюк, но зато у нас карта со всеми обходными путями. Народная тропа, так-са-зать. – он говорил, не отрываясь от дороги, - Напрямик к станции не проехать – мост ниже по реке перекрыт всё равно, я у местных узнал, а вот на Припять мост не охраняется – только посты на дороге. Он Же-Дэ, но рельсы разобрали. Посты мы объедем, пересечём мост, а дальше можем свободно разъезжать по Припяти – там военных нет. Больше никто нам мешать не будет. Только бы прорваться.
Тем временем нас уже остановил первый пост. Пока военный приближался к нам, Жека пометил это место на своей карте, и быстро спрятал от глаз вооруженного человека.

По виду военного – он оказался старлеем – сразу стало ясно, что он в не настроении в столь жаркий день выходить к машине, разворачивать очередных «зазевавшихся автомобилистов, которые ехали в Остер и нечаянно заехали в Колыбань». Прежде чем представиться он с суровым и нестерпимо усталым лицом осмотрел через стекло пассажиров на заднем сиденье: Женькины баулы и спящего г-на Н.Г.

- Мы, кажется, мимо проехали… - начал было Жека ездить по ушам лейтенанту, но заметив, что тот ещё не намерен начинать разговор, тем более кому-то начинать его первым, остановился на полуслове. Военный медленно, чтобы мы слышали каждый его шаг по горячему асфальту, обходил вокруг УАЗа, скосив глаза вниз, под машину, чтобы не смотреть на нас, но чтобы мы не отрывались от него.
- Значит мимо. – начал старший лейтенант, причём обращался он к водителю через моё окно.
- А мы тут видим – пост, – Жека старался говорить уверенно и, по-моему, у него это даже получалось. «Строить из себя недотёпу – лучшая тактика, так держать Жека» - насмехался я про себя.
- То есть увидели вдруг пост, а предупреждающий знак за полкилометра нет. А знаете, что этот пост здесь делает, куда эта дорога ведёт?
- Нет, впрочем, как и вашего звания и ВЧ, в которой вы состоите.
- Военнослужащие на этой дороге обладают особыми указаниями и, можно сказать, полномочиями. Мы не обязаны сообщать вам номер своей Вэ-Части, а ещё мы можем задержать и отправить в спецдезинфектор вас и вашу машину. На неопределённый срок. Соблюдать парад перед каждым заблудшим туристом-недоумком я не должен, я даже украинские слова в разговоре с вами подбирать не должен. Вы приблизились к опасному объекту и поэтому должны развернуться, не дожидаясь моего особого приглашения. – Старший лейтенант не кричал, но напряжение в воздухе почувствовали все. Николай Григорьевич сразу проснулся и вжался в сиденье, только заметив военного.

Жека решил не продолжать разговор и протянул лейтенанту документы. Военный после вразумительной речи на русском не стал возиться с нами и отпустил. Мы развернулись и Жека, сверяясь со своей картой, свернул на втором повороте от поста.

Всю дорогу мы молчали: Степанцов, как ему и полагалось, спал, Жека, не выпуская баранку из рук, всё больше и больше опускал голову, высматривая дорогу, которая проходила не то чтобы по лесной просеке, а прямо через заросли елей, я же молча наблюдал за ним, видел, как он сокрушается. Он чувствовал мой взгляд, и что я знаю, как ёго непомерное самолюбие задето – поэтому нам придётся сегодня же напролом пробиваться к охраняемой зоне – это чувствуется по всему его виду, он сделает это назло лейтенанту на дороге, а главное – мне, всю дорогу оценивающему всякое его действие, как часовому, как свидетелю его унижения. Признаюсь, мне было отрадно докучать ему своим молчаливым присутствием, хоть это и более чем жестоко и лицемерно. Я просто чувствовал, как он меня ненавидит, и это всё, что нужно было мне в этот момент.
Наконец, впереди мы увидели деревянные коробки домов, выстроившихся неровной поселковой улицей.

- Если я прав, то это Зимовище, – тихо сказал Жека – не мне, а скорее для себя.
Он долго рылся в карте, наконец развернулся и сказал: «Сейчас выйдем, проверить так что впереди. Пусть кто-нить останется». Все оглянулись на Степанцова, который продолжал дремать на заднем сиденье, как ни в чём не бывало.

Посёлок действительно оказался Зимовищем, всего в нескольких сот метров от желанного моста к Припяти, однако в то же время, он не был посёлком, так как его никто не населял. Пустые улицы, пустые дома. Распахнутые двери, следы обветшания повсюду от отсутствия человеческой деятельности, мусор под ногами, не тронутый за многие недели и смешавшийся с дождевой грязью. Посёлок напоминал полупустые антресоли, о существовании которых хозяин давно забыл. Я был озадачен такой картиной – неужели Чернобыль так повлиял на этот посёлок, ведь до него больше десяти километров отсюда, причём жители ещё недавно здесь были, судя по газетам в почтовых ящиках – за апрель и март этого года. Следов разрушения нет, трупов тоже – значит все-таки ушли сами. Знать бы, какой уровень радиации нам предсказали на сегодня в Гидрометцентре, подумал я.
- Слышь, Жек, я щас чуть поснимаю здесь, может пригодиться?
- Валяй, только недолго.

[… …. … …. … … … … … .. … .. .. … … .. … … …. …. …. … … … . .. .. . … …. ..
.. . …. … … … …. … …. Далее файлы утеряны… …. ….. …. …. … …. ….. …. ….. .. …. …. …. … …. … … ……… … … … …. .. .. .. .. … .. .. …. .. …. .. .. . .. . . . .. . . . . … …. … …… .. .. .. . .. .. .Неясный шум и помехи…. … … … … .. … …. … …. … .. . … .. … …. … .. … .. .. … …. …. …. … …. … …. … … … …. … … … .. .. ..….. … ... …]

5.

Туман всё не уходил, и даже в середине дня стоял непрозрачной завесой. Как Жека вёл нас в Припять в такой неразберихе, неясно. Мы всё время находили брошенные поодиночке здания, Джон заставлял меня снимать каждое, но я то догадывался, что он просто и сам не знал где мы. С картой своей он не сверялся – скорее выбросил её – но виду не подавал, будто всё идёт по плану. Словно слепые котята, тыкаясь в каждую преграду, мы дошли по дороге до Припяти. Туман тем временем стал ещё плотнее, ещё белее, и я с трудом мог разглядеть впереди идущего Джона. Впереди сквозь туман на напс смотрели исполины – дома города-призрака. Прямоугольные силуэты выделялись тёмным пятном в белой пелене. Их можно разглядеть и через плотный туман, так что они сослужат нам ориентирами, подумал я, хотя вид тёмных монолитов не внушал облегчения.
Пройдя вперёд, мы встретили на углу человека Зоны – фигура появилась на углу первого же дома. Он стоял спокойно, ждал пока мы подойдём и разглядим его получше. Он встречал нас, будто хозяин города высоких гостей, словно заранее ждал нас, я даже заметил улыбку, которую он поспешно спрятал при нашем приближении. Он небрежно держал руки за спиной, игриво приподнимался на пятки, и вообще, держал себя расслаблено, словно собираясь подшутить над нами. Его голос так же был ироничен:

- Вы впервые в зоне? Новенькие, как я полагаю.
- Ну да, мы здесь впервые, - начал Жека, - журналисты.
«а ведь аккредитации у тебя нет», - прикинул я.
- Поздравляю, вы первые журналисты, кому это удалось. Я – Олег, - он протянул руку.
- Удалось что? Пробраться в охраняемую зону? – переспросил Жека, ответив на приветствие.
- Я торговец, - он сделал вид, что не слышал вопроса, - Не Сталкер, как вы подумали, наверное. – вновь на лицо вернулась улыбка. - Я покупаю, а не ищу.
- Что покупаете? – поинтересовался я.
- То, - он медленно развернулся и двинулся от нас, ожидая, что мы пойдём следом, что мы невольно и сделали, - что ищут сталкеры, - он тянул слова так же медленно, как и шёл. Тем временем я схватился за камеру, хотя Жека уже хотел подать мне знак.
- Меня интересуют вещи, которые находят сталкеры в зоне, но я вижу, что вы не они и ещё ничего не нашли, ничего не знаете. – его речь напоминала нотации нудного учителя, - Может хоть что-нибудь купите?
Он резко развернулся и в его руках оказалась сумка.
- Вы нам что, предлагаете торг? – спросил Джон.
- Ну, я вижу, у вас ничего нет, даже еды, наверное.
- Но мы вам хотели задать вопросы, - Жека чувствовал, что его сбивают с темы разговора, - О последних событиях на станции. Вы что-нибудь знаете?
- Скажем так – «нет». А вы собираетесь добраться с одной камерой до самого Реактора? – его голос почерствел, ему надоели наши настойчивые вопросы, да и всем уже стало ясно, что он нас раскусил. «Никакие мы не журналисты» - и так можно было прочитать на наших усталых лицах.

Жека посмотрел на меня, я сделал знак рукой – «соглашайся на торговлю». Нам всем не терпелось раздобыть что-нибудь съедобное.

У торговца в продаже было лишь два сорта провианта: солдатский паёк и паёк «санитарный». Санитарный стоил дешевле и был упакован в плотную бумагу и обёрнут в герметичный прозрачный пакет, военный же паёк был упакован в зелёный полиэтилен с прозрачным окошком, в котором можно было разглядеть содержимое – пакетики поменьше, пластмассовые или металлические баночки, но выбор наш остановился именно на нём. Аргумент против санитарного – его название, мы так и не поняли, почему он так называется. На все вопросы торговец лишь пространно улыбался, чуть скосив глаз влево и вверх от нас. С военным же всё было ясно – отечественный производитель, по министерскому заказу, с указанной датой изготовления и сроком хранения.

- Сегодня туман – заметил торговец Олег.
- Мы заметили, - хором сказали мы, - а что, у вас часто такие туманы? – поинтересовался я.

- Как сказать, - он выждал паузу, потупив взор в землю, - не в этом дело. Просто во время тумана надо быть особо осторожным.
После того, как мы взяли у него два зелёных пакета, он вдруг предложил нам оружие.

– Вы разве не берёте с собой оружие. Я бы вам продал пистолеты. Револьверы пойдут?
- Оружие? Но против кого? Сталкеры могут напасть на нас? - Жека растерялся от мысли, что придётся ещё слышать выстрелы над головой, что на него могут напасть, и, быть может, ему самому придётся защищаться.
- Ну, мало ли кто захочет на вас напасть. Может вам посчастливится добраться до станции и прикурить от раскалённого реактора. Всё возможно. Вы просто скажите – берёте, или нет. Сегодня, между прочим, туман. – вновь напомнил он.
- Ну, они нам и так не по карману, но… - Жека не знал, что делать, он даже вопросительно посмотрел на меня, ожидая совета. Тем временем торговец просто развернулся и ушёл – «нет денег – нет торга».

Пока его серая фигура растворялась в тумане, Жека продолжал стоять в нерешимости что-либо сделать. Мы все стояли и ждали его ответа: Степанцов потирал уставшие ноги – он вообще выглядел хуже остальных, я кусал заусеницы на руках , не сводя глаз с Жеки, а он просто стоял, не решаясь на следующий шаг. Он ещё вчера ночью понял, что это дело ему слишком дорого выходит – слишком опасное это дело, его могут прикончить здесь и тело долго не смогут найти, ведь сами власти сюда уже не сунутся. Опасность не его стезя, он всю свою жизнь рассчитывает провести как римские каникулы, прогулку, по пути заработать кучу денег и всю оставшуюся жизнь просирать их. Он может остаться здесь навсегда, потому что у него закончились идеи, у него пропала охота заново переписывать свой план, ведь в центре этого плана он сам, и стоит сделать ещё один шаг – он умрёт. Я тоже, честно говоря, был терзаем подобными мыслями, но а) – я был взволнован этим ещё с того самого момента, как зашёл в один бар с Жекой, как встретил его тремя днями ранее и он протянул мне свою визитку, и б) – мне было плевать, выживу я или нет. Это исходило не от усталости или отчаяния, просто я не боялся, я не дрожал за свою жизнь как он, я всегда был безразличен к этому миру, к тому, что ценилось в нём больше всего, тому, что почиталось окружающими, а я не понимал. Мне нечего было терять, чувство безысходности стало моим обыденным состоянием, серая полоса затмила все остальные, всё, что тревожило меня последние дни или даже годы, с другой стороны, научило меня не запариваться о происходящем.
Я понял это только сейчас.

Эта мысль выросла в голове как заученная фраза, я мог бы повторить её скороговоркой, наизусть, не запинаясь. Я вдруг отвлёкся от происходящего, раздумывая об этом, ошарашенный собственным заключением, будто чужой фразой, произнесённой не мной. Отчего это? Эмоциональная встряска последних дней толкнула меня на этот вывод? Обдуманно ли это произошло? Нет. Но… С другой стороны так и есть. Я не чувствую страха, так как страх остался позади, и это был… ответ. Ответ на то, что подавляло меня всё это время. Если вдуматься, то так оно и есть. И что теперь?.. Жека. Он кричит на меня, прямо в лицо, я вижу его гримасу, полную гнева, прямо перед носом: глаза превратились в две чёрные точки, точки сжимаются с двух сторон и становятся щёлками, рот содрогается в ругательствах, зубы ополчаются в хищный оскал, с губ готова слететь слюна… но звука нет. Я не слышу его, не разбираю в первые мгновения значения слов. Долго он так на меня кричит и когда прекратит?

- Ты что о себе думаешь! Ты что смотришь!! Плевать, я завершу начатое! Я это задумал, и закончу я. – он отходит от меня, отчаянно жестикулирует, сгибается, еле держится на ногах, - Плевать я хотел, что ты сейчас обо мне думаешь, потому что ты неудачник! Я завершу это… К ч-чёрту. Сегодня же. И эти сумасшедшие бродяги мне не помешают.

Он опустился на колени, закрыл голову руками. Степанцов, нервно теребя сумку, стоял в стороне. Он вообще не о чём не думал, он мог только бояться. Он искал чьей-либо защиты в этот момент, таков его защитный механизм. Он вряд ли был способен на что-то сам, ему просто не повезло получить от шефа это задание, отправившись с нами. Единственный, кому он мог доверять, сейчас сидел на траве, собирая остатки решимости идти дальше. Без своего патрона он не мог двигаться дальше. Ему больше подходит работа за столом, в безопасном офисе, нежели репортажи на секретных объектах.

- Ладно, - сказал наконец Жека, он старался говорить спокойно, - собираемся и идём дальше. К вечеру будем у реактора. Ничего с нами не случится. Нам просто нужно заснять улицы Припяти и здание станции. По пути снимаем всё, что попадётся, лишь бы оставалось на съёмку станции. Ты, надеюсь, понял. – он обратился ко мне.
Меня больше не волновали его нападки, знал бы он, как жалко сейчас выглядит.

Туман тем временем стал сухим, в воздухе появились крупные частицы, напоминающие пепел. Они медленно кружились в воздухе, но ускользали из рук, исчезали, только ты дотронься до них. Я достал дозиметр из сумки Жеки, он даже не включился. Прав был сталкер, говоря, что он долго не протянет, но почему же он вышел из строя?

Туман становился то светлее, то темнее. Может это и не туман вовсе, подумал я. Всё вокруг нас темнеет всякий раз, когда солнце заходило за тучи, а мы находимся в облаке неизвестного происхождения, которое стелется по земле. Может это и есть последствия таинственных событий, произошедших месяц назад – огромное облако осело над зоной, его не могут разогнать, власти решили придержать с оглаской, разобраться с проблемой без свидетелей. Но почему тогда власти так охраняют зону, под угрозой смерти не пускают на территорию, сами не лезут сюда. Может оно ядовито, опасно? Но сталкеры сюда пробираются, что-то ищут и, видимо, находят.

- Чёрт знает что, – выругался Жека. У нас у всех уже в печёнках сидел этот туман.

Мы на ходу потрошили зелёные пакеты с пайками, на ходу читая надписи на маленьких пакетах. Металлические баночки можно было бы открыть и ножом, но я предпочёл рассовать их по карманам, то, что нужно было разводить в горячей воде, вроде брикетов макарон и пакетов картофельного пюре, отправлялось в сумки – Жека гнал нас вперёд, надеясь проскочить к станции и вернуться вскоре обратно. Нам оставалось лишь на ходу есть консервированный хлеб, покрывая его паштетом и заправкой из тюбика.

Воздух стал холоднее, и на одежде стала оседать вода, хотя сырости в воздухе не чувствовалось. Мне приходилось постоянно сгонять воду с объектива и продолжать снимать – как говорил наш патрон – всё, что встретим по пути. А по пути мы встречали разбитые грузовики, почерневшие домики без окон и дверей, заросшие травой и мелким кустарником обочины дорог, подъезды домов, дворы тех же домов. Вообще многие вещи вокруг были покрыты вездесущей травой. Во дворах и на улицах лежали то там, то здесь поваленные деревья, разбросаны осколки стекла, бумага, ошмётки книг и прочий мусор. В тумане можно было заметить какие то фигуры, оно пробегали, прижимаясь к земле, испугавшись нас.

- Бродячие животные, - предположил я, увидев, что мои спутники взволнованы, хотя и сам был напуган торопливым перестуком лапок по асфальту. Действительно это могли быть просто перепуганные не меньше нас кошки или собаки, брошенные в этом городе, но мы встречали маленькие бегающие фигурки постоянно, может их было полно повсюду, а может они сами постоянно шли с нами… или за нами. Они могут нас окружить, подумал я, ведь бродячие животные непременно объединяются и способны на совместные действия, а если они одни в целом городе, то могут помыслить и напасть на незнакомцев. Они могут напасть ради еды, которую наверняка уже учуяли в наших рюкзаках, а могут и нас самих рассматривать в качестве плотного обеда, всё зависит лишь от степени голода. Остаётся лишь гадать, сколько их бродит вокруг нас, каковы их силы. Стук лап по асфальту слышался всё отчётливее, царапающий звук откровенно раздражал и настораживал.

- Нас окружают, - заметил Степанцов. Он уже не мог больше молчать. Мы с Жекой переглянулись – нам явно не хватало оружия, которое предлагал торговец, а ведь он знал, что предлагает. Сталкер же вообще был вооружён гранатами, а мы были пусты в этом смысле, как наивные туристы. Я заметил под ногами железный прут – стандартную арматуру. Она не столько могла бы послужить оружием, сколько вселяла хоть какую-то уверенность.
- Только тихо, - вдруг сказал Жека. В эти моменты кажется, что животные могут потерять тебя из вида, стоит только приглушит шаги. Я поднял арматуру, она слегка звякнула. В этот момент раздался вой, совсем близко, прямо за Степанцовым. Он обернулся, испугано попятился ко мне спиной.
- Степанцов, в сторону, - сказал я. Тем временем вой повторился – протяжный собачий вой, призывающий к атаке. Я слегка присел, крепче сжимая прут в руках. Степанцов же, услышав вой собаки совсем рядом с собой, бросил неведомому существу свой рюкзак: «На, убирайся!»

В тумане появилась сначала смутная фигура, она приближалась, затем проявились черты осторожного городского охотника, напряжённого перед ударом. Фигура и сложение собаки походила на добермана, но вряд ли это был настоящий доберман, скорее в условиях смешанной стаи образовалась помесь с более крупной породой. Собаке не хватало гладкой короткой шерсти и более низкой холки, чем у настоящего «добера». Эта зверюга выглядела куда грознее, чем его благородный собрат-убийца. Пёс обнюхал сумку и начал открывать её зубами, пока не теребя, как помойный пёс пакет с мусором. Челюсти уверено сжимались, пёс упёрся передними лапами в сумку и одним движением, рывком, разорвал её надвое. Из сумки разлетелись по земле банки с консервами и вещи Степанцова. Пёс начал разбираться с добычей на земле и мы решили поспешно ретироваться, пока зверь занят добычей, однако из тумана за ним потянулась целая вереница собратьев, от мала до велика. Я насчитал восемь бродяг, трое из них, не считая нашего «добера», могли оказаться настоящей угрозой, мы не могли бы с ними справиться, а сколько ещё не решалось выйти из тумана. Тем временем содержимого сумки на всех не хватило бы и так. Можно было бы бросить им все оставшиеся припасы, но и их бы не хватило этой банде. Мы продолжали медленно отступать, не сводя глаз с орудовавших над нашим провиантом собак, но уже позади услышали рычание и шаг когтистой лапы по асфальту. «Вы куда? мы ещё не закончили». Из тумана вышли ещё собаки, теперь нас окончательно окружили. Одни из них смотрели злобно, кожа сжималась у самого носа, оголялись острые зубы. Другие смотрели спокойно, некоторые даже удивлённо, с широко открытыми глазами, наклонив голову набок. Сразу можно было увидеть в этой большой семье старших братьев и младших сородичей. Одни рассчитывали на кусок побольше и готовы были загрызть братьев поменьше, другие готовы покорно подъедать за сильным, или даже отправиться к ним же на закуску.

- Жека, - шепотом обратился я, - я сейчас вырубаю одного, что побольше, и бежим через проход. В ближайший дом – вон тот, - я указал на серое квадратное пятно в тумане.

Жека кивнул головой, но на его лице читалось нерешимость и испуг, Степанцов перебрасывал взгляд то на меня, то на него, он тоже готов был поучаствовать в спасении наших задниц.

Я медленно, без резких движений поднял арматуру над головой, и кажется, собаки ничего не заподозрили. Словно какой-нибудь индеец, я с криком кинулся на «добера», дал по самой макушке, пёс попятился назад, встревожено проскулил, не соображая, что происходит, стараясь закрыться лапами. Его сородичи тоже на мгновение отступили от сумки. «А не вожака ли я ударил» - промелькнуло у меня в голове, они действительно растерялись. Степанцов и Белов рванули к дому что есть сил, я же попятился назад, побыстрее, конечно, но не сводя глаз с толпы хищников. Толпа двинулась за мной, я оказался в центре всеобщего внимания. Мелкие шавки подняли сразу же хай, засеменили вокруг меня, непрестанно крича, большие же собирались с силами к прыжку, навострив уши. Только я почувствовал какую-то опасность, возможность прыжка, как пускал в ход арматуру, резал воздух перед самым носом у толпы. Хищники теряли свою прыть, услышав свист железа над самой головой, но нашлись всё же отчаянные головы в этой толпе. Один, не самый крупный, набросился на меня, я отбил его сразу же прутом, он скрылся в тумане, однако прочие набрались мужества на его примере. На меня набросились ещё несколько собак, по очереди, стараясь вцепиться в полы куртки, в конечности, однако атаки были отбиты. Затем набросилось сразу несколько псов, один вцепился в ногу, другие постарались вцепиться в лицо, атака имела больший успех, но была отражена несколькими ударами. Моя куртка была уже порядком потрёпана, а я устал от этой напряжённой игры. Я прикинул, что мои сотоварищи уже достигли укрытия, а мне придётся преодолеть метров пятьдесят до спасительной двери. Я взмахнул арматурой посильнее по кругу, толпа отпрянула назад, и я воспользовался выпавшим моментом, рванул к двери, псы сразу же погнались следом. В ноги набегу вцепилось два десятка зубов но я продолжал бежать, я уже разглядел коричневую дверь впереди, перепрыгнул несколько ступеней у входа, но, достигнув её, обнаружил, что она заперта. Мои товарищи заперли её, не рассчитывая на то, что я выживу. Ситуация патовая. С разбегу мелкие зубы вцепились в ноги, я дал по их обладателям хорошенько арматурой и тут же увидел зубы побольше. Большие и белые, они щетинились вокруг огромной чёрной дыры и приближались ко мне. Но мне хватило мгновения подставить арматуру, и добер, с окровавленным разбитым лбом, вцепился в железо, не отпуская. От гнева он не чувствовал боли, ломающихся зубов и раненых дёсен, он был полностью сконцентрирован на мне. Два чёрных глаза в белой оправе хищно дрожали, они желал только моей смерти. Сзади уже подошли все остальные из стаи, но не вмешивались, ждали, когда он повалит меня на землю, тогда то они и нападут, будут помогать раздирать меня на части. Псы. Я понял, что только убив главаря, я получу шанс на спасение. Любым способом. Тогда у меня оставался лишь один шанс: я вогнал два пальца прямо в белые глазницы зверя, пытаясь достать до мозга. По руке поползла кровь, голова пса начала трястись, но не в агонии – он пытался вырвать прут из моих рук, тело выполняло последнюю команду хозяина. Я вырвал пальцы из головы пса, отпустил арматуру. Ослепший зверь кинулся прочь, наскочил на стену, бросился от стены в сторону, в толпу сородичей, те шарахнулись от него в разные стороны, брошенная арматура заскакала по лестнице, пёс упал, забился в конвульсиях. Я огляделся вокруг – от своры и след простыл, стало совсем тихо и пусто, «добер» лежал в луже тёмной крови, я, дрожа всем телом, стал вытирать руки, но лишь размазывал кровь по одежде.

Я оперелся спиной на дверь, попробовал открыть и тут вспомнил об одном неотложном и незаконченном деле. Я взял арматуру, липкую в крови, вставил её в зазор между дверью и стеной, одним движением, напрягая все мышцы, открыл её и направился вверх по лестнице. Я стучался во все двери, вскрывал арматурой закрытые (благо все они обветшали), но им некуда было деется от меня. Жалкие предатели, думали я подохну. Внутри квартиры были пусты, с голыми стенами и облезшей краской на стенах, а ещё сорванным обоями советских времён. Внутрь квартир тоже пробрался туман, и всё казалось сумрачным в этот час. Во всём доме сейчас находилось только два человека, и они догадывались, кто их ищет и что у них спросит. В очередной квартире я заглянул в очередную комнату – очередной старый платяной шкаф с типовым сервизом за стеклом, перевёрнутый стол и разбитая мебель, всё застилает очередной туман. Спиной я почувствовал движение, кинулся их квартиры на лестничную площадку, и далее вниз по лестнице. Я нагнал две испуганные фигуры уже на первом этаже. Одна из них заговорила Жекиным голосом:

- Это ты, слава богу, а мы уже подумали… - голос пытался оправдаться и сделать вид, что не подозревал о моём присутствии.
- Ну да.
- Эй-эй, постой, ты не в себе, - забормотал он, стараясь остановить меня.
- Я? Не в с-себе? – я продолжал наступать на них.
Они бросились из тёмного подъезда на улицу, я побежал следом, ударил по ногам бегущего позади, он упал. Я разглядел его, лежащего под ногами, замахнулся для удара, и узнал в нём Степанцова, испуганного, как никогда. Нет, не ты мне нужен. Я побежал за вторым, на углу увидел, как он зовёт на помощь людей с другой стороны двора. Они подбежали, свалили его с ног. Я подумал, уж не на моей ли они стороне, чем уж им то он насолил, и пожелал, что бы они его прикончили. Тут и я получил чем-то тяжёлым сзади. Тьма накрыла меня плотной крышкой.


[… … … …. … …. …. … ... Сигнал прервался ... … …. … … … … … … … … ... … … …]
[.. …. …. …. ….. …. …. … ….d ‘abht vtkmrf.n ahfps …. …. …. встречаются отдельные … ..] [… ... фразы … ... .. …Шторм ... …. … Юрий Валерьевич … … сектанты… ... ч..рное поле] [ … рыбаки …. ….. …….. … …... .. . . .d vfcrt . . . … …. … .... . . . . . . .в маске . ... … .. ... ...] [ . .. ….. .. .. .. .. . .. cnfkrth/… … … . .. .typer. … ….. … ;b;f. …. … …wtgbi … …// . …. …. ... (шум повторяется, чувствуется чьё-то смешательство)... ..... .... ... .. .. ... .. . .. ...]

Первым я его нашел. Это я тебе говорю! Ты что, мне не веришь? Чем хочешь
поклянусь! Да хоть своей последней ступней! Слушай сюда.

Вышел я из лагеря, спокойно иду за хабарем, деньги нужны были… Только прошел
овражек, смотрю висит - Карусель! А детектор вовсю пищит, аж захлебывается.
Вокруг куски мяса разбросаны, видимо, кого-то зацепило. Вдруг вижу - лежит
эта штуковина, красная такая. Я поближе подобрался, гаечками дорогу себе
определил. Сначало страшно было, но деньги уж больно нужны были. Взял я это
в руки, присмотрелся: внутри нее чего только не было - и земля, и трава
какая-то, кусок кости даже попал. Только все это перемешано да перекручено,
как будто ребенок малолетний забавлялся. Я его на пояс пристегнул и ходу,
Зона не то место, где рот от удивления раскрывать надо.

Кровь Камня объект #12-A1, из архива оперативной группы

В лагере, конечно, шум поднялся, Хромой артефакт диковенный принес! И купить
хотели, и обменять, один грозился отнять за долги, я ему сказал, куда он
должен идти и что делать. Я сам себе хозяин и знаю, кто хорошую цену даст.
Отнес я его яйцеголовым ученым, они всполошились, ну прям дети неразумные с
новой игрушкой. Унесли его сразу, денег дали, не обидели.

Откуда название "Кровь Камня" пошло - точно не знаю. Может, сам ляпнул, или
в лагере кто сказал, но так оно и пошло. Как мы эти штуки называем -
неважно, истинное название только Зона знает. Только вот что я заметил, руку
я порезал, когда консервы открывал, так пока я эту штуку нес - раны как не
бывало. Говорят, врачи "Кровь Камня" сильно уважают, да еще эти с придурью
фанатики, которые день и ночь молятся, забыл как их правильно называют.

Вот такая история, давай еще по одной…

Был мир. И был он наполнен техникой до самых краёв, киша компьютерными сетями, машинами и прочей белибердой. И был он современен до безобразия.

Росли и совершенствовались города, расширялись человеческие познания, возрастали достижения техники и науки. Всё было обычно и банально. Как и всегда. И был в этом мире город. Обычный, как и все, кипящий жизнью городишко. Внезапно в этом городе стали происходить странные вещи : исчезать люди, появляться различные аномальные обьекты, люди сходили с ума, мучались головной болью, умирали при невыясненных обстоятельствах, ярким цветком расцвела преступность.Стали оживать мёртвые и убивать живых которые в свою очередь вставали из могил. Даже передислоцированный в окрестности танковый полк не принес ожидаемого облегчения, наоборот стало ещё хуже. Внезапно всё созданное руками человека восстало против своего создателя. Танки, автоматы и прочая техника обрели жизнь и принялись убивать людей, крушить дома и сеять панику.

Людям становилось всё труднее и труднее выживать в этом городе, но они не сдавались. Были заминированы поля, вырыты рвы, реки превращены в непроходимые болота. Для борьбы с ожившей бронетехникой была срочно прислана дивизия боевых роботов. Город готовился к обороне, к борьбе с неведомым противником и город проиграл. Существование в городе стало невозможным и люди покинули город. Последние из беженцев видели как на мёртвый город опустились вечные сумерки. Там уже не осталось живых. Так появилось место, называемое Теневой Зоной. Беженцы обосновались в городке на границе Теневой зоны. Так его и назвали "ГРАНИЦА".

Люди поняли, что бороться с непонятым, значит обречь себя на проигрыш. В срочном порядке в "Границе" был основан Научно-Исследовательский Институт Теневой зоны (НИИ ТЗ). Десятки одержимых исследователей, раз за разом входили в зону, чтоб доставить в НИИ матерьял для исследований. Так появились Сталкеры. Очень скоро Сталкеры стали находить различные редкие, непонятные вещи. Хабар. Многие тысячи сумашедших коллекционеров и домощёных псевдоучёных любителей захотели иметь у себя хабар. По любой цене. Так появился "чёрный" рынок. Сотни людей, движимых страстью к наживе, ринулись в Зону. Многие из них были просто мародеры, грабящие то, что было оставленно беженцами. Полиция начала выдавать пропуск в Зону (лицензию) и вылавливать тех, у кого её небыло. Так появились легалы и нелегалы.

Правительство, озабоченное тем, что большая часть хабара уходит в частные руки,а полицейские силы немогут справиться с сложившейся ситуацией, создало из военной части Федеральную Службу Защиты Теневой Зоны (ФСЗ ТЗ), которая взяла на себя функцию правозащитных органов и стала защищать Зону от посягательств нелегалов. Что бы среди сотрудников ФСЗ не появились нечистые на руку люди была создана Секретная Служба ФСЗ (СС ФСЗ ТЗ), которая следила за выполнением ФСЗ своих обязанностей. Секретная Служба оказалась очень эффективной, именно благодаря своей секретности. Никто не знает, кто являеться агентом СС ФСЗ, поэтому среди ФСЗшников очень мало преступников( да и тех, очень быстро находят). Все были довольны. ФСЗ ловила нелегалов, Сталкеры ходили в Зону и приносили в НИИ хабар, учёные исследовали Зону, и все словно бы забыли о механотварях, которых создали люди и оживила Зона.

Люди забыли, но ожившая техника помнила и ненавидела людей. И вот однажды, в один из воскрестных дней из Теневой Зоны вырвались ожившие техномонстры. Не ожидавшие этого ФСЗшникики не смогли сдержать их, кордон был просто сметён и орды живой техники и оживших мертвецов ворвались в мирно дремавший город. Сотни убитых и раненых мирных жителей послужили отрезвляющим средством для "Границы". Люди поняли, что пора менять стратегию. Была создана Служба Истребления из некоторых Сталкеров и наёмников (СИ ТЗ). В функцию Службы Истребления входило поиск и уничтожение живой техники и оживших мертвецов (зомби) в Теневой зоне. Как не странно, но такая тактика оказалась действенной, и больше живая техника не выходит из Зоны.

Сперва люди считали,что таким образом им удасться уничтожить, хотя бы, всю технику, но после того, как выяснилось, что техники не становиться меньше, люди поняли, что они втянуты в некончаемую битву за выживание. Трофеи с уничтоженной техники и уничтоженные зомби прировняли к хабару. Естественно, что тут же появились нелегальные охотники, большинство из которых обычные преступники, негнушающиеся убийством Охотников.Десятки Охотников умирают в Теневой Зоне ежедневно. На их место постоянно приходят новые люди. Прошло несколько лет и учёные обнаружили ещё один неприятный эффект Теневой зоны. Мутации. Выяснилось, что у любого человека, хоть раз побывавшего в Зоне, рождаются дети-мутанты. Мутации имели разный эффект, от почти незаметного шестого пальца, до чудовищного уродства. Более того, учёные заметили, что у большинства мутантов имеються различные сверхчеловеческие способности. Мутанты немогли долго жить далеко от Зоны. Многие их бояться и ненавидят, многие жалеют. Такие же мутации были обнаружены и у растений. Из одного, самого обычного сорника, учёные вывели новый наркотик. Это была катастрофа.

Наркотик назвали "чёрный наркосил". Он придавал огромную силу,ловкость и реакцию, так же человеку принявшего его казалось, что он может и имеет право делать всё, что захочеться и это обязательно получится. Побочным эффектом было то, что человек принявший его жил недолго, но поскольку в крови человека его обнаружить невозможно, а так же потому, что у принявшего его возникала иллюзия божественности у наркотика появилось много почитателей. Так среди нелегалов появились наркодельцы.Так прошло много лет. Все в городе уже начали забывать о том, что существуют города, где даже и не знают о ТЕНЕВОЙ ЗОНЕ.

Город Припять


Пользовательская оценка (от 1 до 10): 7.47
Проголосовавших: 14 с 2006-04-06 19:00
27 июля 1967 года комиссия Уральского отделения ТЭП вылетела на площадку строительства. Для размещения поселка предлагалось семь площадок: в районе города Чернобыля , севернее и южнее села Копачи, в районе станции Янов - западнее, и на месте поселка Лесной. Окончательно была выбрана площадка южнее села Семиходы . Определяющим для выбора места строительства города явилась близость железнодорожной станции, наличие реки и автотрассы.

Проектное задание было выпущено в 1969 г. В этом же году были выпущены и первые рабочие чертежи на коммунальные системы, первый микрорайон и временный поселок. Первые рабочие чертежи привязки были выданы на общежития № 1-4 и дома №3 и №5 по улице Дружбы народов.

4 февраля 1970г. считается началом строительства города. Заложено общежитие № 1, здание строительного управления, столовая № 1 , начался монтаж поселка "Лесной".

Вместе с вводом первых объектов на ЧАЭС строились первые дома в поселке строителей Припять, в июне 1971 г. рабочая комиссия приняла первый 90- квартирный дом. В декабре 1972 г. была построена первая школа. В августе 1971 года принимались в эксплуатацию инженерные сооружения жилпоселка : пусковой комплекс водоснабжения, канализации и техводоснабжения .

К 1986 году в городе были сооружены Дворец культуры, Дом книги, кинотеатр, гостиница, четыре библиотеки, школа искусств с концертным залом, комплекс медицинских сооружений, благоустроенные средние общеобразовательные школы, профтехучилище. Действовал филиал Куйбышевского всесоюзного заочного энергостроительного техникума. Создана широкая сеть бытовых учреждений, столовых, кафе, магазинов, построено свыше десятка детсадов.

Строительству различных дошкольных и спортивных учреждений уделялось особое внимание, ведь средний возраст жителей юного города составлял двадцать шесть лет. Ежегодно здесь рождалось более тысячи детей.

В ближайшем будущем в Припяти планировалось построить энергетический техникум, еще одну среднюю школу, межшкольный учебно-производственный комбинат, Дворец пионеров, молодежный клуб, торговый центр, крытый рынок, гостиницу, новые здания авто- и железнодорожного вокзалов, стоматологическую поликлинику, кинотеатр с двумя кинозалами, магазин "Детский мир", универсам и другие объекты . Предусматривалось также сооружение ретранслятора центрального телевидения на три программы. На въезде в город планировалось построить парк с аттракционами.

Эвакуация началась в 14 часов 27 апреля 1986г. и была проведена примерно за 3 часа.

В этот день из города было вывезено около 45 тыс. человек. В первые дни после аварии было также эвакуировано население из ближней (10-километровой) зоны ЧАЭС.

Припять центральная площадь, фото С. Станочника

2 мая было принято решение об эвакуации населения из 30-ти км зоны Чернобыльской АЭС и ряда населенных пунктов за ее пределами. В последствии, до конца 1986г. из 188 населенных пунктов (включая г.Припять) было отселено около 116 тыс. человек.

В настоящее время город Припять остается "мертвым городом". Пустующие здания постепенно приходят в упадок, разрушается система городских коммуникаций. Квартиры, городские здания стали прибежищем для мутантов. Сталкеры-одиночки, кланы испльзуют Припять как перевалочный пункт при походах в Зону. Городские улицы зачастую становятся ареной баталий между охотниками за артефактами. Периодическое патрулирование Припяти не дает заметных результатов по причине низкой эффективности использования боевой техники в городских условиях.

26 апреля 1986 года




Через 90 лет после того как Антуан Анри Беккерель открыл радиоактивность урана, в Украине на Чернобыльской атомной электростанции произошла катастрофа планетарных масштабов.

Только на Украине от аварии на Чернобыльской АЭС пострадали более трех миллионов двухсот тысяч человек, среди них более миллиона детей...



Чтобы помнить о тех, кто пострадал от Чернобыльской катастрофы, мы открыли эту книгу.

Станислав Грипас

первым, добровольно делал облеты на вертолете над дымящимся реактором…

Валерий Ходемчук

Реактор стал его могилой…



следующими были пожарники тушившие реактор в первые часы после аварии:

Василий Игнатенко

1961 - 1986

Виктор Кибенок

1963 - 1986

Владимир Правик

1961 - 1986

Николай Титенок

Николай Титенок

1962 - 1986

Николай Ващук

1959 - 1986
За ними были:








Акуленко Владимир


Алейников Владимир


Анцигин Александр


Баевский Анатолий


Башинский Валентин


Бездетный Василий


Бельмесов Анатолий


Бондарь Владимир


Ващук Николай


Вдовенко Василий


Волошин Сергей


Войтко Петр


Галушка Анатолий


Герасимчук Владимир


Герасименко Иван


Голозубов Владимир


Горбатенко Михаил


Грищенко Григорий


Гусарскрий Александр


Григоренко Анатолий


Гунченко Владимир


Доценко Владимир


Еремчук Владимир


Ерко Николай


Ерофеев Алевтин


Игнатенко Василий


Жигловский Александр


Жирный Алексей


Жмутский Александр


Зеленский Петр


Калинин Николай


Каргин Владимир


Касперович Анатолий


Кедровский Александр


Коваль Григорий


Карпенко Николай


Кравчук Владимир


Козьяков Виктор


Корниенко Григорий


Ковалевская Нина


Коваленко Федор


Коваль Валерий


Колесник Александр


Кравченко Владимир


Комар Степан


Конюшок Василий


Костенко Василий


Крисько Михаил


Личман Иван


Малюченко Григорий


Машталир Виктор


Малеваный Владимир


Мельник Василий


Мельник Анатолий


Мехальский Евгений


Муха Иван


Мелихов Петр


Моруга Михаил


Музыченко Алескей


Невенчаный Виктор


Никитенко Николай


Опанасенко Михаил


Панченко Николай


Прищепа Владимир


Прийма Виктор


Полищук Василий


Полудо Александр


Самойленко Семен


Семенюк Владимир


Северин Александр


Сердюченко Владимир


Скидан Николай


Ступак Сергей


Ткачук Николай


Троц Илья


Ханенко Иван


Фирко Анатолий


Шваб Леонид


Цегельник Аркадий


Чередниченко Анатолий


Черненко Дмитрий


Чухно Виталий


Чудинов Михаил


Яковенко Петр


Яценко Иван






Книга Памяти Жертв Чернобыля




мы будем благодарны вам, если вы перешлете нам информацию о ваших родственниках или знакомых, которые так же ушли из жизни в следствии ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, но не указаны в данной книге памяти, в письме chornabil@narod.ru отправить письмо

Сталкеры давай помянем то не счастие которое случилось в Чернобыле...
26 апреля 1986 года в 1 час 24 минуты на 4-ом энергоблоке Чернобыльской АЭС раздались последовательно два взрыва, которые возвестили весь мир о свершившейся трагедии уходящего века. Произошла мощная техногенная катастрофа на атомном объекте. Катастрофа произошла в связи с проводившимся экспериментом на 4-ом энергоблоке АЭС.В двух словах об эксперименте, начавшемся 25 апреля 1986 года. Суть его заключалась в следующем: экспериментально проверить возможность использования механической энергии ротора (холостого хода) для поддержания производительности механизмов собственных нужд блока, в условиях обесточивания. Проще говоря - сколько выдаст электроэнергии турбогенератор при холостом ходе. В ходе эксперимента, были нарушены все правила безопасности, персонал не был готов, и не знал о возможных последствиях, а также допускал отклонения от выполнения программы. Были отключены системы автоматической защиты от аварийных ситуаций. В результате реактор вышел из контроля, стал неуправляемым и пошел в "разгон". Последующие действия инженерно-технического персонала смены, предпринимаемые для стабилизации обстановки, не увенчались успехом. Судьба 4-го энергоблока была предрешена. Взрывы привели к полному разрушению реактора и его активной зоны, систем охлаждения, а также здания реакторного зала. На крышу машинного зала, на территорию вокруг АЭС были выброшены железобетонные и металлоконструкции, графитовые блоки и их куски. Из жерла реактора поднимался, в несколько сотен метров высотой, столб продуктов горения, мощный поток газовой радиоактивности. Из 190 тонн ядерного топлива 90% попало в атмосферу земли. По данным ученых выброс радионуклидов равен, по разным оценкам четырем и более взрывам в Хиросиме. В 1 час 30 минут на место катастрофы прибыли подразделения пожарных частей по охране АЭС, самой станции и г. Припяти, под командованием лейтенантов Виктора Кибенка (слева) и Владимира Правика. Пожарные приняли на себя всю мощь радиоактивного излучения при тушении пожара на кровле машинного зала. Позднее прибыли пожарные части из г. Чернобыля, Киева и других районов, командование которыми возглавил майор Телятников. К 5-ти часам утра пожар был локализован. Оба и их подчиненные получили высокие дозы облучения, спасти их не удалось. Обоим присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Все они похоронены на Митинском кладбище г. Москве. Тысячи людей со всех концов бывшего СССР были призваны и командированы для ликвидации последствий катастрофы. Работы по ликвидации аварии велись в основном вручную. Лопатами снимали верхний слой грунта на территории АЭС, сбрасывали руками куски арматуры, графита с крыши машинного зала, смывали радиоактивную грязь тряпками внутри станции. Некоторые радиоуправляемые механизмы, выполняющие работы по устранению завалов, не выдерживали высокого уровня радиации и выходили из под контроля операторов. При этом Правительство СССР умалчивало о реальной обстановке. Судите сами: 9 мая в Киеве, находящемся в 140 км. от ЧАЭС, был проведен международный этап велогонки. Спортсмены не были предупреждены и интенсивно вдыхали радионуклиды. Не все знают, что ликвидаторы предотвратили более мощную катастрофу на ЧАЭС. В связи с тем, что была поставлена задача, заглушить реактор и предотвратить выбросы радионуклидов из жерла разрушенного реактора, началась "бомбардировка" с воздуха. В парашюты складывались мешки с песком, бурой и другими материалами. Затем при помощи вертолетов все сбрасывалось в развал реактора. Создалась угроза, что несущие конструкции не выдержат этой многотонной нагрузки, и все рухнет в находящийся в под реакторной зоне бассейн (барботтер). Бассейн, предназначенный для охлаждения активной зоны реактора и технических нужд, содержал многотонную массу воды. Если все это рухнет вниз, произойдет водородный взрыв, который разнесет на куски всю станцию. Усилиями ликвидаторов был проложен туннель под активную зону реактора. Пробив стену бассейна, вода была выкачена, катастрофа была предотвращена. В ноябре 1986 года, как всегда к памятной дате, благодаря мужеству и самоотверженности ликвидаторов, строителей, инженерно-технических и научных работников над 4-ым энергоблоком возведен объект "Укрытие", в народе называемом "саркофагом".

После чернобыльской катастрофы была проведена большая работа по оценке загрязнения территорий, подвергшихся воздействию радиации. Группой специалистов во главе с бывшим председателем Госкомгидромета СССР Ю. Израэлем, подготовлен Атлас радиационного загрязнения Европы в результате взрыва реактора на ЧАЭС. Было проведено в странах Европы точечных измерений около 500 тысяч. Для их компьютерной обработки использовалось специальное программное устройство. Кроме того, проводилась аэрогаммасъемка. Загрязнение, пришедшее из Чернобыля, от 1 кюри на квадратный километр составляет 1,7% территории Европы. На сводной карте выделено основное чернобыльское пятно, далее Гомельско-Могилевское, затем Плавско-Тульское в России. Наиболее пострадавшими оказались Брянская, Калужская, Орловская и Тульская области, где плотность загрязнения почвы йодом 131 колеблется от 0,1 до 100 Кu/км2 и более. Зарегистрировано пятно и в Ленинградской области (исходя из "чернобыльского" следа, можно предположить, что найденное пятно с повышенным радио фоном в районе г. Медвежьегорска в Карелии, того же происхождения). Загрязнение распространялось на запад - юго-запад, северо-запад, в скандинавские страны, потом на восток - очень большой, мощный след с обильными осадками. Потом тучи пошли на юг и юго-запад: Румыния, Болгария, запад: южная Германия, Италия, Австрия, альпийская часть Швейцарии. В атласе указывается, сколько цезия выпало в каждой стране и в целом по Европе. В Белоруссии - 33,5% от всего выброса, в России - 23,9%, на Украине - 20%, в Швеции - 4,4%, в Финляндии - 4,3%. В результате чернобыльской катастрофы в России загрязнено 5,7 миллиона гектаров территории. Причем леса занимают здесь от трети до половины земель. В справке о состоянии здоровья граждан РФ, подвергшихся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, представленной Российским государственным медико-дозиметрическим регистром, отмечается: превышение показателей болезни эндокринной системы и нарушения обмена веществ, болезни крови и кроветворных органов, врожденные аномалии более чем в 4 раза; психические расстройства и болезни системы кровообращения более чем в 2 раза. Появление радиационно-индуцированных солидных раков предстоит в ближайшем будущем с максимумом интенсивности примерно через 25 лет после аварии на ЧАЭС для ликвидаторов и 50 лет для населения загрязненных территорий. Закон социальной защиты граждан подвергшихся воздействию радиации охватывает примерно 2,1 миллионов человек. Если допустить, что высокий уровень заболеваний, приводящих к длительной или постоянной потере трудоспособности и смерти, сохранится в последующие годы, то к 2000 году все 100% лиц, работавших на ЧАЭС в 1986 году, и 5% работавших в 1987 году должны стать инвалидами. В Республике Карелия, по состоянию на 1 января 1999 года, зарегистрировано 965 человек повергшихся воздействию радиации. Из них: умерло - 122 человек; инвалидов - 101 человек; имеющих связь заболеваний с катастрофой на ЧАЭС - 148 человек (потенциальных инвалидов). В г. Петрозаводске, по состоянию на 1 января 1999 года, зарегистрировано 612 участников ликвидации аварии на ЧАЭС. Из них: 436 призванных военкоматом. Умерло - 65 человека (т.е. каждый шестой умер).

Исследователи Зоны


Сеня Станочник – 27 лет, еще молодой, но уже громко заявивший о себе журналист. Хвастается тем, что отметил четверть своего века в Зоне (правда, умалчивает, как тогда по пьянке заблудился в развалинах Припяти, набрел на логово Контроллера и едва спасся). Говорят, с тех пор за ним замечают странное влечение к этому месту. Соседи жалуются, что в полнолуния из его квартиры слышны душераздирающие крики. В последнее время он все реже стал ночевать дома, бесследно исчезая в просторах Зоны до утра, а иногда пропадая там безвылазно целыми неделями. Родные привыкли, а пресса только радуется, получая все больше материалов из первых рук. Несмотря на его загадочность, Сеня остается человеком харизматичной натуры, любит погутарить о Зоне с огоньком (красноватым) в глазах. Всем обитателям Зоны почему-то предпочитает зомби. Неоспоримым является факт – Сеня самый преданный Зоне репортер.


Александр Новиков – 42 года, физик-ядерщик (специальность 0310 «Расчет и конструирование реакторов АЭС»). Начал трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС в должности дозиметриста 2 группы. Принимал активное участие в ликвидации последствий аварии на 4 энергоблоке Чернобыльской АЭС (первый взрыв). В составе Оперативной группы Комплексной экспедиции Института атомной энергии имени И.В.Курчатова (ИАЭ) производил измерения радиационной обстановки на промышленной площадке атомной станции с использованием гамма-визора Radscan . Участвовал в работе по исследованию топливосодержащих масс внутри «Саркофага» (совместно Межотраслевым научно-техническим Центром «Укрытие» (МНТЦ) Национальной Академии Наук Украины (НАНУ)). До момента второго взрыва (2006 год) занимал должность начальника отдела ядерной безопасности Государственного специализированного предприятия (ГСП) «Чернобыльская АЭС». Официальная информация о занимаемой должности в настоящее время отсутствует. Оперативные данные (см. «Отчет по оперативной работе в 30 километровой зоне отчуждения» том 3, стр.18 Администрация зоны отчуждения) позволяют сделать вывод о выполнении Новиковым А. консультативной работы по отдельным запросам группировок в части предоставления информации по физическим характеристикам излучений и аномалий зоны отчуждения. Имеется неподтвержденная информация о взаимодействии Новикова А. с исследовательскими группами.


Грыць Нэчуйдуб – 22 года, уроженец Закарпатья. Любимым занятием Грыця в детстве было смотреть кино в местном клубе (единственное, о чем жалеет, что там не продавали pop - corn). В юношестве сильно впечатлился работами немецких кинематографов, что переросло в желание поступать в Киев на режиссерский.

Его дипломная работа «Выброс: лучше 100 раз услышать, чем 1 раз увидеть» была особо отмечена экзаменационной комиссией и лично деканом факультета.

Мечтает снять свою «Бригаду» о разборках сталкеровских группировок в Зоне.


Петя Клецкин – 36 лет, фотокорреспондент. Начинал с отцовского ФЭД-а, учился печати самостоятельно на кухне по ночам. В школе фарцевал фотографиями эротической направленности. В данный момент работает на солидного заказчика с Запада – поставляет крупному информационному агентству фото из Зоны. Охотно берется за «халтурки». Гордится своей фото-коллекцией хроники второго взрыва в Зоне. Во время взрыва находился недалеко от эпицентра, в результате чего заполучил кадры, что называется, «из первых волн». При этом, однако, получил хроническое отторжение кожи на лице и руках. Подшучивая над собой, говорит, что теперь стал ближе к мутантам. Охотно отдает свои уникальные снимки за хорошие деньги в хорошие руки. Воспринимает необходимость ходить в Зону как работу и не более.


Хромой – возраст неизвестен, сталкер по призванию. На вопрос о здоровье обычно отвечает «не дождетесь». Скрытный, любит одиночество. Раздражается каждый раз, когда журналисты пристают к нему с расспросами. За выпивкой смягчается. Его неоспоримый конек – аномалии и артефакты. В одной из первых вылазок неосторожно заступил в «вертушку», где ему напрочь оторвало левую ступню. С тех пор, хоть и с протезом, но ходит прихрамывая. Практически постоянно живет в Зоне, и выходит лишь затем, чтобы лично доставить ценные артефакты своим контактам во внешнем мире.

Stalker - история игрового мира...


26th April 1986, местное время 01:23

В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года была запланирована профилактическая остановка 4-ого энерго-блока Чернобыльской АЭС и проведение эксперимента. Но в следствии ошибки и недоработки самого энерго-блока произошел сильный выброс энергии вызвавший 2 мощьных взрыва которые полностью разрушили 4 блок и привели к масштабному выбросу радиоактивных веществ в атмосферу. В момент взрыва погибло по разным данным от 1 до 30 человек находящихся в непосредственной близости (персонал АЭС).


В последующие 10 дней пока тушили радиоактивные пожары смертельную дозу радиации получили сотни солдат и пожарных которые умерли спустя несколько дней после инцедента.
У всех выживших ликвидаторов катастрофы развилась лучевая болезнь в следствии получения большой дозы радиоактивного облучения.


В течении нескольких дней после катастрофы была создана 30-километровая зона отчуждения вокруг АЭС, из которойбыло эвокуировано более 110,000 человек.



1986 to 2005

Вскоре после закрытия зоны вокруг Чернобыльской АЭС мир стал забывать о ее существовании, веря что дальше все будет хорошо. Но спустя всего год-два начали появлятся слухи о старнных явлениях происходящих в зоне и в непосредственной близости от ЧАЭС...

... слухи о проведении экспериментов и обнаружении странных существ на территории Зоны мусируются все активней...

... становится очевидно, что Украинское правительство неспособно контролировать ситлуацию вокруг зоны...

... наконец в 2005 году автобус, полный туристов, бесследно исчезает на территории зоны, после чего правительство Украины принимает решение полностью закрыть доступ в зону, но странные проишествия не прекращаются...


12 Апреляl 2006, местное время 14:33

Зона отчуждения осветилась ярчайшим, почти нестерпимым светом, и было видно, как на небе начинают испаряться облака. После мгновения полной тишины пришёл грохот и земля содрогнулась. Люди падали, зажимая глаза и уши; кто мог, тот бежал, спасая свою жизнь.

Со стороны это выглядело так, будто всё похороненное под Саркофагом ядерное топливо разом взлетело в воздух. Через сутки правительственные войска уже полностью оцепили новую Зону. С помощью спутников удалось выяснить, что эпицентр взрыва находился не у блоков самой АЭС, а в километре от них.

Считается, что весь персонал станции погиб сразу же, однако внутри кольца оцепления осталось много других людей. Организовать спасательные операции не представлялось возможным, поскольку отряды военных и техника, посланные вглубь поражённой территории, почти сразу же погибали. Через некоторое время после аварии диаметр Зоны скачкообразно возрос на несколько километров. Большая часть правительственных войск, охранявших периметр, и находившихся там научных лабораторий мгновенно погибли.

Началась паника; жители окрестных сёл и городов были в спешке эвакуированы или бежали сами. Над миром нависла опасность, о размерах которой до сих пор можно только гадать.

2008 год

Прошло два года с момента как произошла жуткая катастрофа в зоне отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС, жизнь в пределах зоны прекратилась. В зону время от времени посылаются экспедиции, но как правило они уже не возвращаются, а те кто все же сумели выжить и вернуться рассказывают о невидимых энергетических полях попадая в которые людей разрывает на куски или наносит незаживающие раны,а так же о мутировавших животных, которые уже приспособились к зоне и могут свободно по ней перемещатся...

Уже к концу года пограничная территория перед зоной кишит учеными со всего мира, которые жаждут выяснить что же насамом деле произошло и продолжает происходить в Зоне.


2009 - 2010

В течении последующих 2 лет ученые добиваются некоторого успеха в изучение зоны и энергетических ловушек, назыаемых теперь *Аномалиями*.

Была проведена первая успешная экспедиция которой удалось с помощью детекторов аномалий и мощьной брони пройти примерно на 1 километр в глубь зоны и вернутся в полном составе и хорошем здравии.

Внутри Зоны экспедиции обнаруживают брошеные и действующие лагеря, видимо первых Сталкеров. В основном населяет подобные лагеря всякий сброд вроде: старьевщиков, убийц, исследователей и просто любителей острых ощущений прибывших в зону на свой страх и риск дабы изучить (с целью заработать) секреты Зоны и в последствии их продавать.Ученые продолжают недоумевать как этим смертникам удалется выжить в зоне без детектеров аномалий и хорошей экипировки.

Пробираясь все дальше в глубь зоны экспедиции стали обнаруживать так называемые *Артефакты* - маленькие глыбы неизвестного происхождения являющие собой источники мощьной энергии и одновременно радиационного излучения.
Так же был обнаружена новая аномалия в последствии названная "Трамплин" - попадая в зону действия такой аномалии любоеживое существо получает сильнейший гравитационный удар которые или наносит сильные повреждения или моментально убивает жертву.


2011 - 2012

В последующие пару лет количество Сталкеров возрасло в разы в следствии того, что закрыть на замок зону правителсьтвенные воиска несмогли, а потрулировать внутри зоны было крайне опасным занятием.
Сей факт не смогли скрыть от общественности и в частности крупных корпораций которые чуть ли не в открытую предлагали большие деньги зе различные *артефакты* зоны.
В свою очередь сие вызвало негодование правительства, которое решило жестко пресечь сие безобразие, что привело к массовым арестам Сталкеров и закрытию/уничтожению их подземныхубежищь внутри зоны.

Но те из Сталкеров, кто смог уйти от правосудия стали куда более осторожными, всегда отслеживая перемещения правительственных воиск, дабы безопасно входить и выходить из зоны, а так же обзавелись куда более продвинутой экиперовкой и техническими новинками, что позволило им уйти в глубь зоны где они могли не опасаясь воисковых частей искать артефакты.


2012

С этого момента начинается игра... Вы - Сталкер, который очнулся в подземном убежище-магазине, вы абсолютно потеряли память и даже незнаете как вас зовут, но все окружающие называют вас Меченый, из-за большой татуировки на руке - "S.T.A.L.K.E.R.".
Вы непонимаете что происходит и почему оказались тут, единственное что вы помните это то, что должны убить человека по кличке Стрелок...

Своевольный толстяк с глазами на выкате, живет в подвале брошенного дома на территории Зоны. По натуре своей жадный и вообще неприятный человек. Выделяется своеобразной походкой ввиду того что обе его ноги были сломаны. Как правило в плохом настроении и на коленях у него лежит мощьный дробовик... так на всякий случай...

Ходят слухи что он отправил на тот свет не мало Сталкеров давая им заведомо невыполнимые задания.

Но как бы то нибыло он - единственный торговец в оне и особого выбора у обычного Сталкера нет...


...Торговец дает задание спасти командира отделения и привести к нему, потому что командир отделения покрывает его и частенько подбрасывает ему работенку, в замен требуя делиться заработанным. Командира и солдата можно обнаружить на территории завода, их взял под контроль контроллер. Солдата спасти очень сложно, он атакует всех кого видит, а командир в невменяемом состоянии находится в разваленной будке...

ПСЗ-9д «Броня «Долга» (тяжелый костюм Долга)

После достижения 2го уровня силы группировки есть у торговца Долга.

Защита от радиации и воздействий: 25%.
Защита от телепатии: 25%.
Разрыв: 40%.
Пулестойкость: 60%.
Вес: 12 кг.
Контейнеры для артефактов: нет.
Прибор ночного видения: зеленый.

Ранняя модель комбинезона «Долга». Стала широко известна благодаря отличному встроенному бронежилету при почти полном отсутствии защиты от аномальных воздействий. Установка контейнеров для артефактов не предусмотрена.

Комбинезон «Страж свободы» (тяжелый костюм Свободы)

В продаже у торговца Свободы после достижения 2го уровня силы группировки.

Защита от радиации и воздействий: 14%.
Защита от телепатии: 14%.
Разрыв: 35%.
Пулестойкость: 30%.
Вес: 7 кг.
Контейнеры для артефактов: 2.
Прибор ночного видения: зеленый.

Усиленный комбинезон сталкера, производимый ремесленниками группировки «Свобода». Встроенный бронежилет способен остановить пистолетную пулю. Внешняя оболочка состоит из двух слоёв: обработанной особым образом кожи и асбестовой ткани. Способен защитить своего носителя от многих аномальных воздействий и радиации. Содержит контейнер для артефактов.

Бронекостюм «Булат»

С вероятностью в 50% есть в продаже у Сахарова. После достижения 2го уровня силы группировки есть у торговца Долга.

Защита от радиации и воздействий: 28%.
Защита от телепатии: 28%.
Разрыв: 35%.
Пулестойкость: 60%.
Вес: 12 кг.
Контейнеры для артефактов: нет.
Прибор ночного видения: зеленый.

Армейское снаряжение, созданное для проведений штурмовых операций в зонах с высокой аномальной активностью. В составе: тяжелый армейский бронекостюм, встроенный компенсационный костюм, шлем «Сфера-12М». Внутренний бронежилет способен остановить пулю, выпущенную из автомата. Установка контейнеров для артефактов не предусмотрена.

Комбинезон «Ветер свободы» (легкий костюм Свободы)

В продаже у торговца Свободы (сразу, но с условием, что свободовцы к вам "зеленые").

Защита от радиации и воздействий: 7%.
Защита от телепатии: нет.
Разрыв: 25%.
Пулестойкость: 11%.
Вес: 3 кг.
Контейнеры для артефактов: 2

Облегчённый комбинезон сталкера, производимый ремесленниками группировки «Свобода». Ткань обработана специальным составом, повышающим сопротивление аномальной активности. Содержит встроенный контейнер для артефактов.

ПС5-М «Универсальная защита» (обычный костюм Долга)

После достижения 1го уровня силы группировки появляется в инвентаре торговца Долга.

Защита от радиации и воздействий: 5%.
Защита от телепатии: нет.
Разрыв: 30%.
Пулестойкость: 11%.
Вес: 7 кг.
Контейнеры для артефактов: нет.
Прибор ночного видения: зеленый.

Современная модель стандартного комбинезона «Долга». В отличие от серии ПС3, обеспечивает хорошую защиту от аномального воздействия. Встроенный бронежилет способен остановить пистолетную пулю.

Комбинезон «Заря» (обычный сталкерский костюм)

В продаже у Сидоровича, или у торговца сталкеров после достижения 1го уровня силы группировки (см. ниже).

Защита от радиации и воздействий: 9%.
Защита от телепатии: нет.
Разрыв: 25%.
Пулестойкость: 11%.
Вес: 5 кг.
Контейнеры для артефактов: 2.

Производимый народными умельцами комбинезон сталкера представляет собой эффективное сочетание лёгкого армейского бронежилета и комбинезона из прорезиненной ткани. Несмотря на то, что встроенный бронежилет пробивается даже пистолетной пулей, костюм снискал себе популярность за дешевизну и возможность модификации. Содержит встроенный контейнер для артефактов.

Бронежилет ЧН-1 (легкий костюм Чистого Неба)

В продаже у торговца ЧН, также можно получить за сюжетную помощь в войне с Ренегатами.

Защита от радиации и воздействий: 8%.
Защита от телепатии: нет.
Разрыв: 25%.
Пулестойкость: 11%.
Вес: 4 кг.

Контейнеры для артефактов: 1.

Данный бронежилет разрабатывался для проведения поисковых операций в областях с низкой аномальной активностью. Использование довольно качественных материалов повысило устойчивость к износу. Снабжён контейнером для артефактов.

Бандитская куртка

Защита от радиации и воздействий: 3%.
Защита от телепатии: нет.
Разрыв: 15%.
Пулестойкость: 5%.
Вес: 3 кг.
Контейнеры для артефактов: нет.

Традиционная одежда бандита - кожаная куртка со вшитыми броневыми элементами. Обеспечивает некоторую защиту владельца от вредных воздействий - впрочем, крайне недостаточную в суровых условиях Зоны.

сидят два сталкера на речке, один другому:
- нифига, сидим тут одну неделю и ничего, брехня всё это про радиацию.
- ага, только хвост начал рано начал облазить!


***

Наёмники спалили хату,бабло украли бандюки,куда теперь Стрелку деваться,придется на ЧАЭС идти.Анекдот в стихах.

продолжайте!

Офис GSC.
Сидит левел-дизайнер за компом, уже вторые сутки не спит - игру делает.
Сидит, делает карту "Бар", сил не осталось, глаза сами закрылись, уснул упав лицом на клавиатуру.
Прошла пара часов, подходит Большаков
- Ну что спимс?
Дизайнер просыпается и смотрит в монитор
- О господи Яж пол локации удалил, а копии то и не осталось
Большаков:
- Да и хрен с ней, так пойдёт.

Не смешно, зато правда... наверное.


***
Прорвался сталкер к Монолиту.3 дня не ел сил не осталось,понятное дело.Монолит у него спрашивает:

-Так чего ты хочешь человек?
Сталкер отвечает:

-Жрать хочу.
Тут в Саркофаг вбегает разъяренный "монолитовец" с криком:

-На скотина,жри!-и стреляет в сталкера.

вот и исполнилось желание.


Несмешно,да?

Потерялся долговвец, кричит АУ-АУ-АУ-АУ-АУ тут его сзади кровосос трогает НУ ЧЕГО ТЫ КРИЧИШЬ? долговец еле живой говорит вот потерялся думал кто услышит, кровосос отвечает НУ ВОТ Я УСЛЫШАЛ И ЧТ ОТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ БУДЕЕМ?


***

Дошел сталкер значит до монолита, он и спрашивает - че ты хош?
Спрашивал спрашивал, так и не допер что глухонемым сталкер был....

Дошел кровосос до монолита... чесн скажу, офигели оба!

И вот стою я у монолита, он спрашивает мя - че я хочу? А я - Зафуфыркать пелегустрика!
/overload. /destroy level. / rebut system.....


Где ваши посты?!

Задерживают долговцы свободовца-наркомана-решили узнать где у свободы ценные артефакты спрятаны.Он им говорит
-Дозу верните-скажу
Вернули ему косяк.Он закурил так смачно.Долговцы:
-Ну где артефакты?
Он им:
-О ребят да у вас артефакты под ногами лежат!А вот инебо в алазах пошло!Ни фига себе!



***


Добрался свободовец до монолита, ужратый шшо писец в брусничных тапках, шатается.... В общем состояние - земли не вижу, домой хочу! ну монолит и спрашивает - че те надо? Он - Б*Я! Говорящий камушек! ГЫыЫ!!! Монолит снова - чего желаешь? Он - Хм, чисто хочу что б тя отодрали три отряда негров в тельняшках, на зебрах! У народа в О'сознании была тяжелая ночь..........

Заблудился один мужик в Зоне.
Бандит.
Ну, натурально так орет:
- Помогите!
- Помогите! Есть тут кто живой?
А вокруг кровососы орут.
Мужик голову совсем потерял.
В штаны насрал.
Ствол в рот вставил.
И тут 2 сталкера выходят из кустов и говорят.
- Ну, есть живой. Что легче стало? Как мимо свалки с хабаром идешь, так: · давай делитьсяЋ. А как в Зоне так: ·- Помогите! Есть тут кто живой?

***

Подманил как-то контроллер слепого пса и учит его заднее сальто делать. А рядом стоит зомби и прикалывается.
-Фигней страдаешь, ничего у тебя не получится...
Посмотрел на него контроллёр недобро так:
-Это почему ?
-А помнишь, Меченый в Корею на отдых ездил ?
Вернулся он, и кучу пьяных корейских сталкеров с собой привез. Собак они пока не нашли, но трех кровососов уже по пьяни освежевали. А теперь тебя ищут.
-Почему?????
-Да спросили они у сталкера RUSЬ как дела, а тот возьми им и ответь:
-Да все нормально, только контроллер местный шалить стал, собака серая !
Ну у корейцев глаза и заблестели....

Прохождение STALKER Clear sky

Игра начинается с ролика, в котором группа учёных во главе со сталкером куда-то тихо брела. Но вдруг, что-то произошло. Сначала псевдопсы побежали, а потом и произошёл выброс. После ролика вы приходите в сознание, глава группировки Чистое Небо по имени Лебедев сообщил вам, что вы выжили после выброса, его люди нашли вас на болотах. Все вас называют наёмником Шрамом. После разговора идите к бармену, он немного расскажет о группировке, а потом идите в штаб к Лебедеву. В ходе разговора он попросит вас о помощи — получите снаряжение у торговца Суслова и идите на форпост помогать отбиваться от мутантов.

Идите прямо, как вы помните, передвигаться нужно осторожно, кидая впереди себя болты, это нужно, чтобы не попасть на аномалию. Забравшись на вышку, вы получите сообщение о новом выбросе, ваш напарник погибнет, а вот вы опять чудом спасётесь. Поговорите с Лебедевым. Он считает, что причина частых выбросов в том, что кто-то проник в центр Зоны (и кто же это мог быть??). Вы должны помочь предотвратить катастрофу (у Шрама есть особенность, он может выживать при выбросах, но это постепенно уничтожает его нервную систему). Но для начала нужно снять осаду бандитов с лагеря, а так как группировка Чистое небо не воюет, а изучает, и воевать умеете только вы, то это и есть ваша работа. Идите к охотнику на болотах. Перед этим можете забрать у торговца флешку с информацией о тайнике.

На болотах вам просто нужно усилить присутствие группировки, как это сделать понятно, а вот где выбирайте сами. После выполнения этого задания выбивайте бандитов с фермы. Победив в неравном бою, идите и обезопасьте дороги на кордон и Агропром. А потом с проводником отправляйтесь на кордон.

Прямо перед вами военные, убегите от них. А потом идите к торговцу Сидоревичу, знакомому ещё по первой Тени Чернобыля. За небольшое поручение он расскажет вам о сталкере, который интересовался деталями. Вам нужно принести ему кейс. Перед
этим можете поговорить с Волком. Теперь приступайте к выполнению задания. Для начала идите и поговорите с Валерианом. Он за насыпью, он предложит вам самим поговорить с заложником, с командиром военных, который знает где кейс, но не говорит, знает, что его не убьют. Он всё равно не скажет. Тогда идите, поговорите с лидером сталкеров, он предложит убрать подельников военного. Так и сделайте. После уничтожения двух групп военных вернитесь к заложнику. Он выдаст место тайника. Если после этого поговорите с ним, то он попросит у вас пистолет, за это он расскажет вам о местоположении его тайника. Я дал ему пистолет, согласитесь, он своё отсидел, тайник выдал. Идите к тайнику, он под мостом в корзинке, кстати, под мостом засел солдат, не стреляйте, он не опасен. Отнесите хабар Сидоревичу.

После этого отправляйтесь к диггерам — там вы узнаете, что искал сталкер по имени Клык. Придя на место, вы обнаружите труп, прочитайте информацию из КПК диггера. Он отправил посланника к Клыку, идите и найдите посланника, помогите ему отбиться от псов. Он скажет вам, что Клык ушел в тёмную долину. Двигаясь вперёд, вы попадёте на блок пост группировки Свобода, делайте то, что вам скажут, а то вас либо пристрелят, либо вы не сможете выполнить задание. Сталкер скажет вам, что о Клыке знать могут только на их базе, идите туда. Там поговорите с комендантом, он скажет, что для того чтобы получить аудиенцию у их лидера нужно поработать. Для начала избавьте их от страшного мутанта и вернитесь за дальнейшими указаниями. Он скажет вам отнести боеприпасы на форпост, но сначала возьмите сами патроны у торговца Ашота. Идите на форпост, когда вы доберётесь, то увидите, что никого нет в живых, принесите КПК Чехову.

Как выяснилось — комендант предатель и сразу куда-то исчез. Принесите его КПК Чехову, за это он даст вам частоту КПК Клыка, по которой его можно выследить, в частности, сейчас он на свалке. Да и ещё, выложите всё ценное, потому, что вместо Клыка вы найдёте бандитов, которые заберут всё, можете так же потратить все деньги — их нельзя выложить и даже, если вы выполните задание по возврату имущества, денег никто вам не вернёт. Итак, оклемались. Поднимите КПК Клыка, который он потерял. После этого на связь выйдет Лебедев и скажет отправляться на поиски тайника Клыка и компании. Заберите всё своё снаряжение и идите искать тайник.

Люк, ведущий в подземелье, всё равно закрыт, поэтому пробегитесь по дороге от Агропрома и найдите блокпост группировки Долг, там поговорите с главным. Правда, в этом случае я воспользовался альтернативным способом разговора — перестрелял все, потому, что командир почему-то не говорил со мной. Идите на базу Долга и поговорите с лидером. Он скажет, что готов помочь спуститься, если вы поможете ему. Вам нужно затопить нору, для этого идите к сержанту Наливайко.

Не думая о грустном, спускаетесь в подземелье. Минуя огненные аномалии и избегая мутантов, идите направо до лестницы ведущей наверх. В следующей комнате нужно уничтожить всех мутантов, собственно там он всего один, но и он со своим психическим воздействием попортит вам немало крови. Чтобы его уничтожить подберитесь к нему поближе, но так чтобы он вас заметил не сразу. Не ходите по мосту. Когда задание будет выполнено, идите в следующую комнату и поверните вентиль (этим вы затопите подземелья), а потом бегите со всех ног. По пути вы сможете наблюдать не обращающих на вас никакого внимания мутантов, просто бегите.

Настало время найти тайник, он не изменил своего местоположения, по сравнению с предыдущей частью. Помните, что как и раньше в подземелье обосновались бандиты. В тайнике вы узнаете, что Стрелок и компания однажды прошли в центр зоны и собираются повторить поход. Выбирайтесь из подземелья и поговорите с учёным Сахаровым на Янтаре.

Он сообщит, что Стрелок должен был протестировать устройство защиты от Пси-излучения, но пропал. Чтобы найти его след, сначала добудьте документы у группы сталкеров, которые тоже пропали. Будьте осторожны, там водятся всякие пси-твари, с которыми сражаться — только тратить патроны — твари бесконечные. Поэтому просто добегите до трупов сталкеров, возьмите КПК и бегите обратно.

Эта информация оказалась крайне полезной, встретьтесь с отрядом Левши. После того, как вы поможете им перезапустить охлаждающую установку, Сахаров засечёт сигнал стрелка, он идёт в рыжий лес, ступайте за ним. Итак, стрелок прямо перед вами, но не обольщайтесь, на пути засада, а пока вы с ней разбираетесь, Стрелок взорвёт тоннель и уйдёт. Чтобы пробраться за ним, нужно найти лесника, а чтобы найти лесника, нужно идти через лес, по пути вы найдёте труп, возьмите с него КПК и идите на его цель. Когда дойдёте до места, то нужно найти вход в аномальную зону (аля портал) над танком, просто залезьте в неё.

Оказавшись на месте, идите к леснику. Он отправит вас на военные склады, чтобы принять сигнал от сталкеров из-под Лиманска, они попали в ловушку и ему (и вам) нужно знать всю информацию. Пройдите на соседнюю локацию и поговорите с командиром поста Свободы, потом идите в деревню наёмников и пообщайтесь там с главным. Он скажет, где самый лучший приём — на водонапорной башне, но там мутант-кровосос, избавьтесь и от него. Наверху вы примите сигнал от сталкеров, возвращайтесь к леснику. Он отправит вас возвращать артефакт, похищенный бандитами — только он может помочь вернуться из аномалии. Теперь дело за малым, осталось передать сталкерам нужную информацию и они сами выйдут из аномалии — по мосту, заодно его освободят от бандитов и опустят. Спросите у наёмников как лучше пробраться к военному передатчику. Он спросит у вас, как вы хотите действовать: в одиночку или с группировкой Свобода, выбирайте, что вам угодно.

После того, как сталкеры благополучно выберутся, идите к мосту и прикройте огнём группу Лебедева. Поговорите с лидером и полезайте на второй этаж вышки и прикрывайте бойца возле моста, не забывайте и о снайперах. После захвата моста с боем разведайте дорогу через Лиманск. Правда, по дороге продеться повоевать. Чуть дальше обходите аномалии, возвращающие вас назад, последнюю обойдите через ржавый автобус. В конце концов, вам придется пройти сквозь строительную площадку — будьте аккуратны, там полно врагов.

После этого дорогу перекроет забор под током, отключите генератор и продвигайтесь в заброшенный госпиталь. Вот там то и будет жарко, делайте то, что вам говорит лидер стакеров: останетесь в живых и спасёте ещё кучу жизней. Потом прибудут военные, но вам без разницы кто враг, главное сбейте вертолёт, для этого удобнее всего использовать пулемёт РП-74. Потом тихонько сваливайте (через двери на втором ярусе, они были до этого завалены). Так с боем прорывайтесь к катакомбам, собственно, вы сразу окажетесь около ЧАЭС.

Лебедев снабдит вас двумя новыми пушками, одной вы должны будете отключить пси-защиту Стрелка, ну а другой защищайтесь. Сначала немного попрыгайте по порталам, пока не найдёте удобное место (Лебедев вас оповестит).

Итак, когда вы обезвредите Стрелка, произойдёт прямо противоположное предположению Лебедева явление, аномальная активность не спадёт, а наоборот — произойдёт самый сильный выброс, который изменит ВСЁ. В самый последний момент, в финальном ролике покажут старого знакомого, Меченого, главного героя первой части.

На этом прохождение STALKER Clear sky окончено, как видите, в Чистом Небе всего одна концовка.

История про ЧАЭС!

В ночь на 26 апреля 1986 года на Украине,на Чернобыльской АЭС ПРОВОДИЛСЯ ТЕХНИЧЕСКИЙ эксперимент.Шел он с многочисленными нарушениями регламента работы станции,но с этим не посчиталось ни её руководительство ,ни те,кто по должности обязан был осуществить контроль.Черно́быльская атомная электростанция (ЧАЭС) расположена на Украине вблизи города Припять, в 18 километрах от города Чернобыль, в 16 километрах от границы с Белоруссией и в 110 километрах от Киева. Чернобыльская АЭС им. В. И. Ленина стала третьей станцией с реакторами типа РБМК-1000 после Ленинградской и Курской АЭС, пущенных в 1972 и 1978 гг.Радиоактивное облако от аварии прошло над европейской частью СССР, Восточной Европой, Скандинавией, Великобританией и восточной частью США. Примерно 60 % радиоактивных осадков выпало на территории Белоруссии. Около 200 000 человек было эвакуировано из зон, подвергшихся загрязнению.

Чернобыльская авария стала событием большого общественно-политического значения для СССР, и это наложило определённый отпечаток на ход расследования её причин. Подход к интерпретации фактов и обстоятельств аварии менялся с течением времени и полностью единого мнения нет до сих пор.Первоначально утверждалось, что операторы допустили многочисленные нарушения. В частности, в вину персоналу ставилось то, что они отключили основные системы защиты реактора, продолжили работу после падения мощности до 30 МВт и не остановили реактор, хотя знали, что оперативный запас реактивности меньше разрешённого. Было заявлено, что эти действия были нарушением установленных инструкций и процедур и стали главной причиной аварии.

Свалка и Радар,
Кордон и Бар-
Родина – наша!
Хладнокровность наш дар,
Наши богатства – хабар,
А Зона – радость наша!

Янтарь и Рыжий лес,
Агропром и Темная долина-
Родина наша!
Ты и я туда лез.
Мы – глина.
А Зона – гончарша наша!

Припять и ЧАЭС,
Армейские склады –
Родина наша!
Энергоблоки АЭС,
Припрятанные клады.
Все это Зона – жизнь наша!

Чистое небо

Скиф поднялся с колена и опустил ствол – незнакомцев было намного больше. Его удивила расцветка их камуфляжа – синий, с белыми вставками, как небо вне Зоны. Для болот это было, мягко говоря, демаскирующее одеяние. "Бойцы из них, конечно, как из дерьма пуля", - подумал про себя сталкер, - "но и я лопухнулся, этих красавцев так близко подпустил".

Исследователи проявлений Зоны, малоизвестный клан, затерянный где-то в болотах. Достоверно никто не знает, какова их численность, чем они занимаются и какие цели преследуют.

Но те редкие сталкеры, что приходили с болот, рассказывают о парнях в камуфляже небесно-синего цвета.