Ирина Пелипенко,
30-12-2009 10:15
(ссылка)
7 кругов ада
Глава 1. Сломанная жизнь.
(Элис)
Я лежала в комнате, закрыв голову подушкой. Сегодня пять лет. Ровно пять лет с того момента, когда моя прежняя жизнь разломилась по кускам. Я уже привыкла, я смирилась, я терплю… Но раз в год все становится просто невыносимо. В тот день. В тот самый день. Конечно, он его помнит. Я не удивлюсь, если он не задумываясь ответит сколько дней, часов и даже минут прошло с того злосчастного момента, когда мой братец собственноручно уничтожил свою жизнь. Если бы я видела, что все будет настолько плохо, я, наверное, не дала бы ему так сделать. Я бы боролась. Я часто виню себя в этом. Надо было бороться, надо было не слушать его. И наплевать на его право самому принимать решения, раз уж он все равно не умеет их принимать. Когда речь идет о стольких жизнях, все остальное имеет мало значения – честность тоже. Но тогда мы по глупости отдали ему право самому строить – а точнее рушить, свою жизнь, и он им воспользовался. А заодно и все наши раскололись по швам.
Я до сих пор помню, это было словно вчера. В тот день мы потеряли не только Беллу. Мы потеряли еще и Эдварда. Уничтожив в один миг свое сердце, душу, и остатки желания жить, он пропал. Он просто не вернулся к нам. Мы искали его, мы боролись, мы проклинали этого чертового эгоиста, который разрушил столько жизней, и восхищались той силой любви, которая должна была быть в нем, чтобы он решился на такой поступок. Мы любили этого глупого мазохиста, и тосковали по нему каждую секунду. Улыбки пропали из нашего дома, невидимая, но весьма ощутимая пелена траура заставила померкнуть все наши радужные чувства. Даже объятия Джаса теперь спасали меня от слез, но не вызывали моей улыбки. Это было слишком больно. Мы больше не могли быть счастливы, потому что каждый из нас невольно страдал из-за того, что у него нет права на это счастье. Больше нет.
Мы искали его, но мы не могли найти. Все мои видения говорили о том, что Эдвард Каллен просто пропал с лица земли, но никто из нас не хотел в это верить. Через год мы прекратили поиски, и поняли, что нам остается только ждать и надеяться. Наш мир никогда еще не был так пуст и одинок, как в это время. Эдвард унес с собой кусочки наших душ, и мы не могли заполнить их ничем. Время вдруг стало тянуться, жизнь опостылела, а годы стали казаться вечностью.
И вот, год назад это все-таки случилось. Я просто не поверила, когда вновь почувствовала его запах и с воплем бросилась к двери. У меня уже была готова огромная гневная тирада, которую я заучивала все эти четыре года, и в которой я подробно раскладывала по полочкам Эдварду, что он сделал. Я уже видела, как я поколочу его за все, что он сделал с нами. Я только не могла выбрать, что же сделать сначала – влепить ему крепкую пощечину, или повиснуть у него на шее. Но когда я открыла дверь я тут же забыла об обоих вариантах, слова вылетели из моей головы, оставив в ней лишь пустоту и ужас. У вампиров не подкашиваются колени. Но у меня подкосились, и я села на пол. Единственное, что мне напоминало существо за дверью – это проклятую сожженную душу в подземном царстве Аида. Но уж точно не бывшего бессмертного, вечно молодого красавчика-вампира. Его кожа была по-прежнему бледной, но если раньше этот цвет напоминал слоновую кость или топленые сливки, то теперь от этих благородных оттенков не осталось и следа. Теперь его кожа была похожа скорее на бледное скисшее молоко, разбавленное водой. Она была тонкая и прозрачная, с каким-то сине-зеленоватым оттенком. Я даже и не знала, что такое бывает. Он похудел, и казалось, что он с трудом держится на ногах. Если бы он был человеком, я бы немедленно заказала ему похоронную процессию, потому что в таком состоянии уже не живут. Но это все было ерундой. Самое страшное – это были его глаза. Они были красные… И в них была пустота. Абсолютная пустота.
Он стоял и не говорил ни слова, пока я молча глотала воздух, сидя на полу. Потом я, наконец, очнулась, и бросилась ему на шею. Он слегка покачнулся, но устоял. Я чувствовала, как мое тело трясется, словно его бьют электротоком, глаза нещадно драло и саднило, и я проклинала всех богов на свете только за одно – что я не могу плакать. Через несколько минут, а может и часов, Эдвард поднял одну руку, и слабо обнял меня за талию. Я крепко сжала его в объятиях и по-прежнему не могла перестать дергаться. Я даже дышать не могла. Единственное что я смогла тогда ему прошептать, было – не уходи. Он лишь слабо кивнул, и остался. Через некоторое время остальные вернулись с охоты. В их глазах была такая же боль и ужас. Эдварда мы простили, не раздумывая, не сказав ему ни одного бранного слова, не подумав ни одной злобной мысли, которыми мы так тщательно поливали его все время его отсутствия, чтобы хоть как-то перебороть боль потери.
Спустя какое-то время он рассказал нам. Не много, но достаточно, чтобы понять, что с ним. Я была шокирована, когда узнала. Эдвард не хотел больше быть вампиром. И он решил не охотиться, зная, что, скорее всего, его это просто убьет, но этому варианту он тоже был вполне рад. Я не знаю, как он нашел место, где не было ни людей, ни зверей – за весь год он так и не сказал где был. Но там он провел три года своего существования, пытаясь обойтись без крови. Он сказал, что уже довольно скоро был готов сорваться, готов был отдать что угодно за охоту, но… У него не было выбора. Он обессилел настолько, что попросту не мог выбраться из ловушки, в которой он оказался. Что с ним было дальше он рассказывать отказался. Как он выжил, я не знаю. Для меня это единственная загадка. Вампир он, или нет, бессмертный, или нет – но он должен был умереть!
И тут случилось непредвиденное. В место, где он находился, приехали люди. Сколько их было, Эдвард рассказывать тоже отказался. Разумеется, он убил их всех. И только тогда он смог мыслить, и понял, что наделал. А еще он нашел их вещи, и понял, что это тот же самый день – сколько прошло лет он тоже понять не мог. В тот же вечер он был у нас. Мы поняли, что и вампиры могут быть слабыми. Он был абсолютно истощенным. Он действительно с трудом держался на ногах. Первое время у него не было сил даже на охоту. Мы отпаивали его кровью. Человеческой кровью. Благо Карлайл работал врачом и на новом месте – мы переехали в Стокгольм еще до того, как Эдвард порвал с Беллой. Слава богу, он знал это, а иначе мы бы вряд ли уже когда-нибудь его увидели.
Эдвард пытался спорить, не хотел пить человеческую кровь, но мы даже не стали его слушать, и он перестал сопротивляться. Такое чувство, что ему было все равно. Абсолютно все равно. Он вернулся, а легче нам не стало. Теперь мы еще и видели его боль. Хотя мне казалось, что боли уже нет. Такое чувство, что в нем ничего не было. Хотя Джаспер сказал, что иногда его пронизывает очень сильная боль – такая, что он чувствует ее даже издалека. Но в основном он действительно чувствует пустоту. Я впервые была согласна с Эдвардом – теперь он действительно был просто бездушным хищником.
Джаспер стал бояться подходить к Эдварду. Он говорил, что когда он рядом с ним его охватывает такое всепоглощающее чувство пустоты и безысходности, что его сковывает ужас и ощущение, что засасывает в черную дыру. Я стараюсь даже не думать о том, как Эдвард это все переживает – мне становится по-настоящему плохо от этих мыслей. Джас стал избегать Эдварда. Тот не обиделся, и не разозлился. Ему по-прежнему было все равно. Он полностью восстановился физически, стал похож на прежнего Эдварда, и его глаза снова стали карими. Именно темно-карими – золотыми я больше не видела их никогда, даже когда он был сыт. Но они по-прежнему были ужасающе-пустыми. Его взгляд был абсолютно застывшим.
Однажды я не выдержала и высказала ему все – что он полный идиот, и что должен хотя бы попытаться все исправить и вернуться. Тогда он вдруг поднял на меня глаза, в его взгляде промелькнуло что-то страшное, похожее на боль, или безумие… А потом он рассказал, что почти весь первый год он скитался по свету, пытаясь жить, пытаясь забыть… Он нашел и убил Викторию, но даже чувство выполненного долга его не спасло. Спустя десять месяцев он не выдержал и решил вернуться. И только тогда узнал, что Белла встретила какого-то парня почти сразу после того, как они расстались, и уехала с ним. И судя по тому, что она говорит Чарли, когда звонит ему – она вполне довольна жизнью и счастлива. В тот момент Эдвард понял, что он добился своего – Белла действительно зажила нормальной жизнью. Но… Это окончательно разбило в прах все его остывшие надежды и он остался перед дилемой. Умереть, пока она жива он не мог, а жить не мог и подавно. Именно тогда в нем поселилась мысль об этой идиотской «голодовке». Я в тот день долго проклинала себя за то, что спросила. Больше Эдвард ничего не рассказывал, а спросить больше никто не решался.
Лишь иногда в его глазах появлялось какое-то тепло и благодарность к нам, но мы видели, что помочь мы ему не можем. Мы все его поняли, и не стали заставлять его жить. Мы попросили его только об одном – чтобы он остался. И он остался. И как бы нам ни было больно, мы все равно хотим, чтобы он был рядом. Хотим, чтобы он снова полюбил – кого угодно, все, включая Розали, согласны даже если это будет кто-то из оборотней – наших давних врагов, но… Мы все прекрасно понимаем, что этого не произойдет никогда. Мы уже смирились, что потеряли его, и стараемся с этим жить, но сегодня опять этот проклятый день, Эдвард с утра лежит на диване перед телевизором с частотой ровно раз в минуту щелкает пультом, а я уже просто не могу слышать это – мое сердце разрывается.
Все не выдержали и ушли на охоту, но я захотела остаться с ним, хотя подойти к нему я тоже не решилась – он предпочитал быть один. Джаспер хотел остаться со мной, но я вытолкала его из дома – не позволю ему так мучиться. Эдвард уже давно кажется мне сумасшедшим, и если бы он не осознавал очень четко что делает и что говорит, я была бы в этом просто уверена не смотря на все заверения, что вампиры с ума сходить не могут. Но нет – все гораздо хуже. Он замкнулся и живет в каком-то другом - нет, не мире, скорее – в небытие, и очень не любит выходить оттуда. И в дни, подобные этому, все обостряется, и Эдвард становится копией зомби, сбежавшего с подземелья на кладбище.
Мои далеко не радужные мысли прервал какой-то стук из комнаты, в которой был Эдвард. Насторожившись, я вскочила с дивана и бросилась наверх. Увиденная картина поразила меня до глубины души. Эдвард сидел на полу, с каким-то диким выражения лица уставившись в телевизор. Я подняла глаза и увидела… показ мод? Сказать, что я не понимала ничего – ничего не сказать. Мой брат заинтересовался моделями и показом нижнего белья? Что ж, если это так, то я готова схватить его за шкирку и протащить по всем магазинам нижнего белья, знакомя со всеми девушками, которых мы там встретим. Я уже готова на криминал, чтобы спасти его. Я снова посмотрела на Эдварда. Его взгляд по-прежнему был безжизненным, но полностью пустым он уже не был. Теперь в нем сквозило удивление, близкое к шоку, настороженность и даже ужас. По-прежнему ничего не понимая, я снова повернула голову к телевизору… и чуть не оказалась на полу рядом с Эдвардом. Среди известных моделей я увидела… нет, да этого просто не может быть. Может я уже сошла с ума, живя с Эдвардом в одном доме? Скорее всего. И, тем не менее, это было не видение и оно не пропадало. На экране в дорогом модном белье действительно была… Белла.
Хотя от Беллы в улыбающейся сногсшибательной брюнетке осталось мало. Вся ее неуклюжесть, подростковая неуверенность исчезла без следа. У нее были все те же черты лица, но каждая из них теперь приобрела плавность, мягкость и обольстительность. Она легко стояла на огромных каблуках и спокойно шла по подиуму, хотя раньше она спотыкалась и в кроссовках. Формы ее тела стали поистине женскими и привлекательными. Теперь только слепой мог этого не заметить.
Все это не укладывалось в моей голове. Не укладывалось абсолютно. Хорошо, я могу поверить, что Белла выросла и стала настоящей красавицей, могу понять, что она научилась держать равновесие и у нее появилась уверенность в себе – что не мудрено с такой-то внешностью. Но каким образом Белла – девушка, которая всегда хотела только одного – стать невидимой серой мышкой, которая больше всего не любила внимание, оказалась на подиуме среди самых узнаваемых моделей мира? Да еще и в нижнем белье…Я снова взглянула на Эдварда, но он, казалось, всего этого не замечал. Точно так же как в его взгляде раньше застыла пустота, теперь там застыл шок. Я тяжело вздохнула и вышла из комнаты. С Эдвардом бесполезно даже пробовать разговаривать. Но что мне делать? Если кто-то и может еще спасти моего брата – в чем я уже очень сильно сомневаюсь – то это только она. Но как она оказалась на подиуме в одном белье и главное – как мне ее теперь найти?
Поднявшись в свою комнату, я быстро залезла в интернет. Мне надо было узнать о ней что-нибудь. Хоть что-нибудь. Каково же было мое удивление, когда я узнала. От того, что я узнала, у меня закружилась голова. Я мысленно выругала себя за то, что заперевшись вместе с Эдвардом в четырех стенах я совершенно утратила прежний интерес к моде. Потому что Белла была уже далеко небезызвестной моделью. Я бы подумала, что это не она, но все сходилась. Вся ее биография, которую я уже знала, и вот… В семнадцать лет повстречала парня по имени Крис, сбежала с ним из маленького провинциального городишки, и начала строить свою карьеру, которая с тех пор развивалась весьма и весьма активно. Все просто уверены, что она обручена с этим парнем, потому что где бы она ни была – их всегда видят вместе. Однако официального подтверждения этому нет, да к тому же у Беллы постоянно была куча поклонников, и вряд ли ее жених стал бы терпеть ее многочисленные случайные связи.
У меня просто закружилась голова, и я с трудом удержалась на стуле. Связи? Многочисленные? Жених? Сбежала? И это Белла? Это действительно Белла? Та самая скромная и стеснительная девушка, которую я знала? А знала ли? В ее биографии все было верно, кроме одного – там не было даже намека на Калленов. Может это все нам только приснилось? Однако откуда же еще мы ее знаем? Но рассматривая ее смелые фотографии, даже мой мозг отчаянно сопротивлялся мысли, что это та самая девочка, которая краснела от комплимента или чрезмерного внимания. Я схватилась за голову, которая, казалось, вот-вот взорвется.
Однако все это не важно. Не важно кем она стала. Важно только то, что она наша последняя надежда. И я не упущу ее. Через полчаса активного ползания по интернету, мне удалось узнать, что по счастливой случайности – я бы даже сказала по слишком счастливой случайности, у них был показ в нашем городе уже через несколько дней. Разумеется, туда было не попасть. Белла крутилась в весьма и весьма элитном обществе. Но я не Элис Каллен, если не найду способ. В конце концов – неужели девушка с неограниченными деньгами, силой и острыми, как бритва зубами, которая видит будущее, не сможет достать один флаер на эту пафосную тусовку? Быстро переодевшись, я схватила сумочку и вылетела из дома. Я сверну кому-нибудь шею, если нужно, но я не позволю Эдварду превращаться дальше в плесень и пропитывать нас сыростью.
Вернулась я уже ночью, я искренне радовалась тому, что я не человек, иначе от усталости я бы уже отрубилась где-нибудь по дороге. Однако чего бы это ни стоило, счастливый билет лежал в моем кармане. Наша последняя надежда.
- Элис! – родные руки подхватили меня и прижали к себе. Я с наслаждением зарылась в его волосы, вдыхая любимый запах – Где ты была? Я уже стал волноваться!
- Да ладно, Джас – засмеялась я – Ну что со мной может случиться?
- Да все что угодно. Так где ты все-таки была?
- Я потом тебе расскажу, ладно? Мне надо срочно поговорить с Эдвардом. Ты его видел?
- Да. Он сидит на полу перед телевизором, и ни на кого не реагирует! Давно его таким не видел.
- Что он чувствует?
- Не знаю. Что-то очень странное. Полный сумбур. Я не знаю, как он еще не сошел с ума окончательно от своих противоречивых чувств. Но это хотя бы уже не пустота.
- Да. Ты прав. Это не пустота… - и если это не сработает, то мы его потеряем. Потеряем навсегда. И это я знаю точно.
- Элис, что происходит? Что с ним?
- Я… Я расскажу тебе все, но потом, ладно? Мне надо ему помочь, а не то будет слишком поздно.
Быстро поцеловав Джапера, я бросилась в комнату брата. Он по-прежнему сидел у телевизора с застывшим взглядом, только теперь в нем застыл еще и шок. И тут я сорвалась и сделала то, что собиралась сделать еще год назад – отвесила ему хорошую оплеуху. Эдвард несколько раз моргнул, а потом перевел на меня удивленный взгляд.
- Элис? Какого черта ты делаешь?
- Это ты какого черта делаешь, баран?! Да ты посмотри на себя!!! На кого ты стал похож?! Ты живешь как овощ, тебе наплевать на все и всех! А тебе не все равно, что мы между прочим, страдаем из-за этого?! Нам всем невыносимо видеть тебя таким! Сколько еще ты будешь наслаждаться саморазрушительством?! Мазохист твое кредо? Ты же не можешь так жить Эдвард! Ты же не живешь!!! Так почему тебе хотя бы не попробовать побороться за свою жизнь?! Сколько можно вести себя как последняя тряпка?! На тебя же смотреть жалко!!!
- Не смотри!
- Хватит!!! Не веди себя как ребенок! Эдвард, жизнь не кончилась!! На, возьми это! – я протянула ему флаер, на который тот с удивлением уставился.
- Что это?
- Пропуск на показ мод. Она будет на днях в нашем городе. И даже не спрашивай меня как я его достала.
- Но зачем он мне?
- Ты что тупой или притворяешься?! – заорала я уже на весь дом – Скажешь, еще не видел ее? Или не узнал, или может, скажешь - забыл, а Эдвард?!
Эдвард сжал кулаки, и я с удовлетворением заметила, как его глаза потемнели от злости.
- Я никуда не пойду. Я не собираюсь вмешиваться в ее жизнь.
- Вот именно, Эдвард! В жизнь! Она в отличие от тебя живет! Ты хотел для нее нормальной жизни?! Ну так давай, радуйся – она ее получила!
- И какой мне тогда смысл туда идти?!
- Чтобы ты уже очнулся и вышел из своего состояния скисшей капусты!!! Посмотри на плоды своего труда и успокойся! Может, хоть что-нибудь поймешь!
Всунув ему в руку флаер, я выбежала из комнаты. Джаспер остановил меня и крепко прижал к себе, успокаивая. Но я сделала все, что могла. Теперь мне осталось только надеяться на него самого. Если он не поможет себе сам, то мы этого сделать и подавно не сможем.
Глава 2. Показ.
Я все еще не мог поверить, что действительно сижу здесь. Зачем? Это все какой-то бред. Разыгравшаяся фантазия, злая шутка. Не может Белла быть моделью и быть здесь, не может. Я даже не знал почему, но чувствовал это. Надо просто уйти, надо просто уйти… Но я не мог. Я чувствовал себя законченным наркоманом, который пять лет дергался в предсмертной ломке, связанный проклятым бессмертием, и вот – появился шанс на дозу. Я ведь видел ее, видел своими глазами… А значит это правда, разве нет? Какая разница, что я чувствую, на чувства я давно уже не могу положиться, а разум знает, что это правда.
И, тем не менее, в моей голове не было ни одной дельной мысли. Я не думал о том, что она здесь делает, и как она изменилась – хотя где-то в глубине души я это понимал. Но обо всем этом я не думал. Это все было слишком для меня не важно. Мне нужно было только видеть, знать. Знать, что она не приснилась мне, знать, что я ее не выдумал. Знать, что я не окончательно повернутый псих, а что я просто идиот, который бросил единственную девушку, которая была даже больше чем смыслом его жизни, грубо наплевав ей в душу. Хотя я не уверен, что второй вариант был предпочтительней, но он был хотя бы правдой. И мне нужно было в этом убедиться.
А нужно ли? Нужно ли вспоминать? Нужно ли в очередной раз осознавать, что я сам похоронил себя? Вот так вот просто… Разжег костер и пошел к ней. Пошел к ней, чтобы в последний раз соврать, что ухожу в поисках лучшей жизни. Чтобы посмотреть, чтобы услышать, как ее сердце бьется на части и в последний раз притворится, что мне все равно. Она ведь не знала. Не знала, что именно этим я и разорвал себя на части. Мне осталось лишь продержаться три шага до прощального костра, которых хватило, чтобы я осознал, что я сделал – рассыпаться и сгореть, превратившись в пепел. Только плюнуть зло сквозь зубы хотелось, потому что не удался мой план. Потому что сжег я и попрощался успешно – со своей душой. А тело, ненавистная оболочка – так и осталось.
А почему так вышло? Да потому что дурак я последний и ведь никогда ее слов не слушал. Она говорила, что у меня есть душа – а я не верил. Зря. Если бы верил, знал бы, что не умру, не найду покоя. А я уперто верил, что может быть только два варианта – останусь жив, или умру. Кретин. Что я понимал тогда? Мне достался третий. Лучше бы я сгорел в аду и остался там на несколько веков, а потом бы канул в бездне, превратился в небытие. Но нет. Я остался жить. Только ничего во мне не осталось. Ничего, кроме хрупких воспоминаний. И я жил в них. Жил. Я бы презрительно усмехнулся, да сил не было. Слово не подходящее. Совсем не подходящее. А выдумать другое тоже нет сил.
Черт, какая разница? Важно лишь одно – с каждым годом, каждым месяцем, каждой секундой – они становились все больше похожи на фантомы. Моя память не подводила, нет – они не стирались. Только становились тусклыми и плоскими. Только теряли связь с реальностью и все больше казались сном. Чудным сказочным сном, в котором чувствуешь, живешь, любишь… А потом просыпаешься… И уже ничего нет. Ты пытаешься вспомнить, и не образы, а ощущения, которые были такими красочными, что казалось их не забудешь никогда, но… Время безжалостно с каждой секундой уносит краски и ты помнишь лишь факт, но уже не чувствуешь… Не можешь… И даже сердце больше не болит, потому что болеть больше нечему и не за что. Потому что больше ничего не осталось, даже боли – лишь пустота, и где-то глубоко горький привкус того, что, наверное, так правильно и так должно быть.
Но почему же тогда вокруг все исчезло? Почему я ослеп, почему перестал видеть? И все тот же ответ бьет наотмашь – да ведь потому что не понимал, идиот, что видят душой, а не глазами. А души больше нет… На ее месте пустота, заполненная выжженными блеклыми образами…. И только липкий страх, от которого иногда становится так дурно, что внезапно появившаяся боль готова разорвать даже непроницаемую вампирскую грудную клетку. Страх, потому что понимаю – не люблю. Потому что не могу. Потому что разучился, забыл. Страх, что и не было никогда никакой любви, что и ее никогда не было, а это все плод моей извращенной фантазии, опухшей от столетнего одиночества.
Мне плевать, что будет со мной. Плевать, как мне будет больно, и как пусто. Я хочу снова любить ее. Снова любить, из-за всех сил, полноценно, и пусть сердце сгорает в агонии от того, что ее нет рядом, и уже никогда не будет. Я не хочу губить единственное, что еще имеет смысл в моем больном существовании. Я потерялся, рассыпался кусочками по реальности, да так, что и не соберешь уже. Я убил любовь, оставив лишь одно воспоминание о ней и вымученную, изматывающую пустоту. Как болезнь. Болезнь, медленно убивающую, которая по капле высасывает силы, наслаждаясь затянутыми страданиями.
Я не хочу, я устал, я не могу так больше. Я давно должен был лишиться сил и умереть, а я все еще на этой планете, распластанный где-то между времени, раздавленный осознанием, с каждым шагом времени продолжающий рассыпаться, но не достаточно мелко, чтобы превратиться в пыль и, наконец, сгинуть. Я хочу чувств. Хочу боли. Хочу вернуться. Хочу ломку, агонию, пожар, сжигающий изнутри и выворачивающий кости – но только не это. И у меня остался лишь один призрачный шанс, в который все мое существо не верило, но верил какой-то маленький кусочек разума, которому всегда было известно что-то непонятное мне, и он всегда заставлял меня вставать, охотиться и продолжать свое существование. Призрачный шанс, что она правда есть, что я увижу ее и очнусь, и время повернется вспять. Не в мою пользу, но и этого мне будет достаточно. Может хоть что-то вернется… кроме этого ледяного безразличия, кроме этой холодной пустоты. И именно поэтому я сидел сейчас в темноте, наблюдая за девушками в кружевном нижнем белье, и практически не верил, что это не очередная моя фантазия, и я не сижу где-нибудь в лесу, прижав колени к груди, как маленький ребенок, который потерялся и никак не может вернуться. И снова липкий страх полз по моему загривку, потому что я знал – сейчас или никогда. Я либо найду путь в ад, либо так никогда и не найду дорогу обратно. Смешно? Я выбираю первое. Потому что я потерял не дом, а потерял я себя.
И вот, наконец… я увидел ее. Я не мог поверить в свое счастье, хотел закричать как мальчишка от непонятной никому, кроме меня радости, которую другие бы посчитали сумасшествием, когда мое сердце тут же остановилось по второму разу, и жгучая боль пронзила мое тело, словно открылись все раны, которые когда-либо на нем были. А точнее – на сердце. Неужели это правда? Неужели не очередной розыгрыш? От боли я сжал руки так, что побелели костяшки пальцев. Наверное, выражения лица у меня было, как у безумца. А я и есть безумец – где еще вы видели мазохиста, который так счастлив боли? Даже у мазохистов есть грань, а у меня ее нет. Потому что боль ничтожная плата за оживление снов. Только действительно ли это так? Не очередной ли это приступ, не вспышка ли сил умирающего, перед окончательно смертью? Я вдруг сильно усомнился. Я даже не мог понять почему, но что-то внутри меня упорно твердило – не она, не она, не она… Потому что не может быть, потому что не бывает такого, потому что… почему? Не могу понять. Но твердое и не дающее объяснений потому что встало между нами, не пуская чувства дальше, снова возвращая пустоту, растерянность и страх.
Я крепко закрыл глаза и открыл их снова, отчаянно борясь со слабостью, которая возвращала меня в мою живую могилу. Я снова увидел сцену, и снова не хотел верить, но заставил себя думать. Несмотря ни на что, это была она. Это действительно была она. Я даже чувствовал ее запах. Слабый, легкий, и абсолютно не вызывающий во мне жажду, но все-таки такой родной. Я не мог оторвать от нее взгляда. На ней было что-то белое и, кажется, меховое, и за спиной… За спиной у нее были крылья.
Нет. Все. Остановите пленку, это уже слишком. Крылья – вот это уже точно перебор. Откуда крылья, почему, что? Я как дурак смотрел на нее и хлопал глазами, пытаясь понять, действительно ли это так, или Элис права, и мне давно место в психушке. Не знаю, сошел я с ума, или нет, но крылья не пропадали. Я чувствовал, как моя умершая душа, сожженная мною лично, вновь забилась где-то в лесу Вашингтона в предсмертных судорогах.
Говорят, вампирам не нужно дышать. Не правда. Нужно. Только особым воздухом. Она была моим. Я все-таки ошибся. Она была моим личным сортом, но не героина как я думал, а воздуха. Без героина корчатся в муках и в муках погибают. Без воздуха погибают тихо, оставшись в темноте. Я остался в темноте и… и как порядочный бессмертный не умер, а застрял в этом потустороннем мире, без единственной надежды на глоток этого самого воздуха, который единственный мог меня вернуть. И вот, наконец… Не знаю, до сих пор не могу понять почему и как, правда или вымысел, и чем я заслужил такое – ведь ничего я с тех пор не сделал, но я получил этот долгожданный глоток, которого я ждал пять лет, сливаясь с темнотой, и впитывая в себя пустоту. Глоток, который жгучей болью сжигал все внутри меня. Вот она – расплата за те годы, что я не чувствовал боли. Вот она – моя долгожданная агония, которая может быть оживит меня, или убьет меня, наконец. Меня устроят оба варианта.
Пытка была мучительной и сильной… резкой… неожиданной… Словно с моего сердца содрали корку, содрали грубо, жестко, вырвав с мясом и оставив кровоточить. Хотя, что я говорю? Откуда в сердце мясо? И тем не менее оно болело… болело от каждого вздоха… Я готов был терпеть. Я готов был терпеть все, если это вернет тебя… Вернет всего лишь воспоминанием, но наполненным чувствами – настоящим, каким оно и было, и должно быть, и после которого мучительно разрывается сердце и кажется даже каждая клеточка кожи готова взорваться от этой боли еще сутки… Я готов умирать три тысячи восемьсот секунд за одну лишь секунду былой любви, готов…
Белла… Это действительно она… Мой ангел… Самый настоящий ангел… Неужели ты когда-то, правда, была со мной? Неужели ты дарила мне свое тепло и свою любовь? Нет, этого не может быть. Это мне просто сниться, кажется. Ведь если бы это было так, я бы мог вспомнить, мог почувствовать. Я давно сошел с ума, твой образ давно преследует меня каждую секунду. Конечно, ты не настоящая. Ты лишь очередной мираж, очередная иллюзия. Я потерял тебя, потерял навсегда в настоящем мире. Это уже не можешь быть ты, ведь с тобой вернулись бы и чувства, а их по-прежнему нет. Только боль… Но откуда тогда взялась боль? Я не понимаю, опять потерялся, опять запутался… Приди ко мне, вернись, спаси меня… Я боюсь потерять тебя навсегда…
Ты ангел… Но ты ведь не умерла, нет ты просто не можешь, да просто потому что, если бы умерла ты, я бы тоже умер, уж этого бы хватило, чтобы втоптать в пыль даже такое бессмертное чудовище. И уж тогда бы мы с тобой никогда не встретились. Потому что не мне быть рядом с ангелом. Я не имею на это право, не заслуживаю. Никогда не имел – еще до того, как мы познакомились. Значит это лишь плод моего больного воображения. Прекрасный, идеальный плод. Сегодня оно работает особенно прекрасно. Оно даже смогло разбудить боль, вернуть меня на несколько секунд в жизнь и поверить, что все это было по-настоящему. Может сегодня мой день рождения, и оно решило меня порадовать?
И тут произошло невероятное. Остановившись на крае сцены, Белла посмотрела на меня и грустно улыбнулась. В ее глазах была такая боль и в то же время нежность, что я так и замер, вцепившись в стул. Нет, этого точно не может быть. Это вот уже точно, определенно мираж. Улыбаться мне она не может. Похоже, я окончательно спятил. Или нет? Разве может даже моя идеальная память так скопировать этот прожигающий насквозь взгляд прекрасных шоколадных глаз? И вдруг я понял, что сегодня мне это все не важно. Не важно - правда это, или вымысел. Не важно - жизнь, или иллюзия. Не страшно, если я сошел с ума. Я готов жить в этом иллюзорном мире, если я снова буду видеть ее улыбку. Улыбку… У меня на… нет, души у меня нет. Больше нет. Я уничтожил ее в том проклятом лесу, вместе с хрупкой, нежной, беззащитной девушкой, которая так просила меня остаться. Тогда почему же я почувствовал какое-то тепло внутри от ее улыбки? Я невольно вспомнил, как она улыбалась раньше. Улыбалась мне…
Нет. Подождите, стоп! Я резко тряхнул головой. Нет, я окончательно свихнулся. Ее улыбка. Ее улыбка сейчас. Она была не вымышленной. Она была не иллюзорной. Она была не призрачной тенью воспоминаний. От нее мое сердце разрывалось и кровоточило, возмущаясь тому, как безжалостно я покромсал его на куски. А от фантомов, в которых я запутался с головой оно уже даже и не шевелилось. Не могла, не могла очередная иллюзия вдруг оживить его и заставить страдать, ведь не могла!
Я внимательно посмотрел на сцену, но девушки в белом там уже не было. Но ведь она была!!! Была, настоящая! Господи, неужели мне так плохо, что я не могу отличить воспоминания и иллюзии от реальности? Но ведь я сижу сейчас здесь. В темноте и смотрю на сцену, где ходят модели в нижнем белье. Это ведь так? Это так, я это вижу, я чувствую, я слышу, в конце концов!!! Может мне привиделась только она? Так внезапно, что я чуть не задохнулся от удивления, во мне проснулась дикая злость. Словно разум тоже решил взбунтоваться от того, до чего я его довел, загнав в угол своего безумия и не давая вырваться.
Я мысленно огрел себя по голове стулом, на котором сидел. Эдвард, да ты совсем уже псих?! Какого хрена ты еще сидишь тут и пялишься на раздетых девиц, если не для того, чтобы увидеть ее? Ну вот… Я разговариваю сам с собой. Отлично. Нет, мне определенно надо показаться врачу. Хотя и он мне не поможет. Элис права – я деградировал уже до стадии амебы. Но ведь это, черт подери, реальность!!! И Беллу, черт возьми, я действительно видел!
Я резко вскочил и, наплевав на все рамки приличия, вылетел на улицу. На улице шел дождь. Холодные капли воды немного остужали мою голову, которая, казалось, вот-вот взорвется. Свернув в какую-то темную подворотню, я взвыл и стукнул кулаком по стене, которая треснула. Да что со мной? Когда я стал таким?? Ведь я не сплю! Не сплю, не сплю, не сплю! Я не умею спать!!! И сойти с ума я тоже не могу! Я вампир и даже на это потерял право! Но этого не может быть… не может, не может быть!!! Чувства болезненно разрывали меня. Я сел на асфальт и закрыл голову руками. Как будто это поможет.
Белла, Белла, Белла… Мой ангел. Ты здесь, ты настоящая, ты живая… Живая. Это слово стало ключевым. Что-то во мне надломилось, и я задохнулся от жгучего яда, который меня заполнил. Осознание, наконец, вырвалось из самых глубин, где уже так давно трепыхалось, но я упорно запихивал его обратно, и свалилось на меня, чуть не раздавив своей тяжестью. Я вдруг понял, что произошло. Понял все. Мой разум неожиданно оказался свободен от пелены мифов и лжи, которых я на него навешал. Может я и остался в темноте, но этого крохотного лучика света хватило для того, что сознание пришло в порядок и наконец-то осмотрелось по сторонам. А все оказалось так просто… А главное так глупо…
Я не осознавал этого, но когда я вернулся в Форкс, и узнал, что она уехала, исчезла… Я мысленно, подсознательно понял что это все – конец, навсегда… Я понял, что Изабеллы Свон для меня больше не существует. И с каждой секундой, которая отдаляла меня от моего сладостно-болезненного прошлого, в котором я был так счастлив, я терял связь с ней. Каждую секунду эта мысль выбивала ритм в моей голове, выжигало клеймо в моем подсознании. Клеймо, которое сейчас плавилось, исчезая, прожигая мою голову и сердце, кажется, насквозь. И я, как и всегда, добился того, что хотел. И как обычно худшего я не мог даже желать. В конце концов, я просто понял, что она для меня умерла. Какая-то крохотная частица подсознания, знающая правду, заставляла меня жить, а точнее – не давала умереть. Но я перестал осознавать то, что она жива. Что она живет где-то на этой планете, что плачет и улыбается. Мне стало казаться что ее действительно нет, не существует, кроме как в моих воспоминаниях, которые угасали с каждым днем теряя свою суть без нее, и… и этого было достаточно, чтобы свести с ума даже вампира.
Я с удивлением поднял голову и осмотрелся вокруг. Мир вдруг приобрел сотню красок. Словно я опять превратился из человека в вампира, и мутная пелена спала с моих глаз. Я почувствовал шум дождя и листьев, ругань где-то в переулке. Я почувствовал жажду, обдирающую горло и такие привлекательные сладкие запахи. Но самое главное было не это. Куда важнее была мысль, четко сформировавшаяся в моем воспаленном мозгу. Белла жива. И с ней все в порядке. И более того… Я только что ее видел. И даже не понял, что она настоящая и что она существует. Даже не успел налюбоваться ее, придумывая явственные доводы тому, что это не реальность, запутывая себя дальше, обманывая, отворачиваясь от тропинки к выходу, которую мне так любезно предложили. Господи, что со мной стало?
(Белла)
Я сидела на кровати, обхватив колени руками, и с трудом сдерживала слезы. Это слишком много для меня, я просто не выдержу. Я привыкла считать себя сильной, привыкла бороться, знала, что я делаю это все не зря и не просто так. Я никогда не думала, что ошибаюсь. Я всегда была уверена, что поступаю правильно. Что это действительно единственный выход в моей ситуации, что готова дойти до своей цели любыми путями. А любыми ли? Сегодня я впервые усомнилась в своем решении. Сегодня впервые представила себе альтернативу… Зря. Еще одна слабость, о которой предупреждал меня Крис, а я… а я впервые не послушалась.
- Ты в порядке? – Крис протянул мне чашку зеленого чая и я, размазывая по щекам слезы, трясущимися руками взяла успокаивающий напиток и покачала головой.
- Дар работает? – сочувственно спросил парень, и я кивнула, всхлипнув, и отпила сладкий чай – Жалеешь, что выбрала его?
- О, другом жалею – сухо сказала я
- Прекрати. Белла, мы уже обсуждали это и не раз. Я же пятнадцать раз раскладывал тебе все по полочкам, и объяснял, зачем мы это делаем. Ты же не хочешь, чтобы все повторилось?
- Нет. Но… это… это слишком.
- Это нормально.
- Нормально?! – я взорвалась так, что чай выплеснулся на кровать – Да тебя же там не было! Не ты же слышал весь… весь этот ужас!!! Я до сих пор, до сих пор прийти в себя не могу, я просто все это чувствую до сих пор, словно это случилось со мной… И умереть хочется! Голову об стену разбить!!! Да как же можно так издеваться над людьми?! Зачем… зачем я только тебя послушала??
Я поставила чашку на стол и, уткнувшись лицом в подушку, разревелась. Крис вздохнул и поднял меня за плечи.
- Белла, перестань. Это ребячество. Тебе не семнадцать лет. Ну, ты же сильная. Я знаю, что ты сможешь. Это все… просто неожиданно для тебя. Ты привыкнешь.
- Я не хочу привыкать к этому – я покачала головой – Мне от этого тошно становится, и… и страшно.
Он крепко обнял меня, погладив по волосам.
- Все будет нормально. Постепенно, все наладиться. Дальше будет проще. Ты просто должна держаться. Соберись, Белла. Я надеюсь на тебя. От этого зависит наше счастье, ты же прекрасно это знаешь.
- Знаю… - всхлипнула я, прижимаясь к парню – Просто это очень трудно…
Вот так вот. Готовясь к этому почти пять лет, я неожиданно оказалась не готовой. Мне внезапно до одури хотелось дать задний ход, вернутся на тропинку, с которой я свернула, подписавшись под всеми его ужасными условиями, и сбежав с ним из маленького провинциального городишки, чтобы однажды встретиться со своей судьбой. Встретится, и не проиграть многочисленным демонам, отстоять свою жизнь и свое счастье…. Я ведь все знала, и понимала все прекрасно, и цель свою отлично помнила. Я навсегда свернула с той призрачной тропки, которая вела в никуда и по которой я не рискнула пойти, как бы и не хотелось. А теперь я уже даже и не смогу. Теперь возвращаться мне некуда, развилка безнадежно потеряна. У меня остался единственный выход, единственный. Сердце противилось, но разум знал. Крис не стал бы врать мне. Он никогда не предавал меня, никогда не обманывал. Да и он сам был бы последним идиотом, если бы сделал это. У нас с ним одна цель. Цель, ради которой я пойду на все. Даже на притворство, на фальшь, на жестокость. Игра стоит свеч, а я собираюсь сжечь целую коробку.
Глава 3. Пробуждение.
- Элис!!! – заорал я, влетая домой – Элис!!!
Я бросился по лестницам ее комнаты с неимоверной скоростью и попросту вышиб дверь. Элис сидела на кровати и целовалась с Джаспером. Они так увлеклись, что даже не оторвались на мои крики. К тому же я слишком быстро оказался здесь. Однако когда дверь слетела с петель с треском отлетев на пол и треснув пополам, игнорировать моего присутствия они не могли. Они резко оторвались друг от друга, в полном шоке смотря на меня. Джаспер шарахнулся и вжался в кровать. Вид у него был по-настоящему испуганный. Я увидел себя через его мысли – я снова стал их замечать – вид у меня был по-настоящему безумный.
Черные глаза горели сумасшедшим, диким, лихорадочным огнем. Но испугался он вовсе не этого и даже не того, как на них чуть не приземлилась довольно увесистая дверь. Он испугался того, что почувствовал. И не удивительно. Он наверняка привык, что от меня всегда веяло только пустотой и безысходностью. И тут такое. А у меня внутри действительно бушевал пожар. Мое сердце билось, разрываясь, билось как сумасшедшее, пытаясь наверстать все те пять лет, на которые я его запер. И сказать, что это было неприятно – не сказать ничего. Вся боль, вся тоска, все чувства, которые я должен был испытывать за эти пять лет, вернулись ко мне одновременно, сжигая меня изнутри. Боль разрывала меня на кусочки, мне было больно дышать. Я не дышал, но лучше не становилось. Это было подобно безумию. Словно я уже умер, потерялся в пустоте, а меня вытащили оттуда и бросили в ад. И теперь я горел там. Но сказать что это было хуже… Не знаю. Я не могу. Я сходил с ума от противоречивых чувств, которые меня разрывали. Но я знал, что она жива. Я осознавал это. И это стоило того. Лучше пусть реальность превратиться в ад – но она настоящая в этой реальности, а не блеклое воспоминание в моей иллюзорной пустоши.
Вот только когда-то такая светлая, сильная и чистая любовь превратилась в безумие. Я осознавал это краешком сознания. Она была мне нужна, как воздух. Но я чувствовал, если бы я сейчас вернулся в прошлое… Вернулся бы во время когда она… любила меня… Не знаю. Я хотел этого настолько сильно, настолько фанатично… Мне кажется, даже я со своим стальным сердцем не выдержу. Просто… не знаю. Просто сойду с ума. Меня просто разорвет. Я итак с огромным трудом боролся со всем, что мне теперь приходилось чувствовать, оплачивая пятилетний счет.
- ЭДВАРД!!!! – я вздрогнул и увидел рядом с собой разгневанную Элис. Джаспера же уже не было. Я опять ушел в себя и с концами. Все-таки за эти пять лет, я потерял связь с реальностью и вернуть ее будет довольно трудно – Какого черта?! Ты вламываешься к нам, выламываешь дверь и вдруг замолкаешь и стоишь как столб!!! И вообще – что ты сделал с Джаспером?! Он шарахнулся от тебя как от радиоактивной бомбы!!!
От ее возмущенных реплик я наконец-то очнулся и схватил ее за плечи
- Элис!!! Она жива!!!
- Кто?! – в ужасе спросила Элис, обдумывая, не сошел ли я с ума совсем
- Белла!!!
Элис как-то странно на меня покосилась и в ее голове мелькнула мысль, что, наверное, она поторопилась с показом, и теперь я свихнулся окончательно и бесповоротно.
- Конечно, жива… - осторожно сказала она – С чего бы ей не быть живой?
Я растерянно замолчал. А действительно? С чего ей не быть живой? Почему когда я узнал, что она сбежала из Форкса, то решил, что она умерла? Она сбежала с другим парнем. Нет, это тут не при чем. Я не из тех, кто не может принять предательство и предпочитает считать, что человек мертв. Так, стоп. О чем я говорю? Какое предательство? Это я ее предал. Я – не она. Все, что было после этих моих слов, перечеркнувших все, уже меня не касалось. Это уже была ее, только ее жизнь. А я ушел из нее добровольно. А даже если бы она меня предала, я бы все равно никогда не предпочел ее смерть предательству. Что угодно, но она должна жить. Должна дышать, должна улыбаться… Так почему же так получилось? Почему я сошел с ума? Почему я потерял связь с реальным миром, почему стал сомневаться в ее существовании? Чем больше шло времени, тем больше тоска и безысходность отдаляли меня от нее, превращая ее только в мираж, в видение, в сон, в мечту… Но как так? Почему? Вампиры ведь не могут сходить с ума. Почему же я помешался?
- Господи… - тихо прошептала Элис и ее глаза широко расширились от ужаса – Ты что… - ее голос дрожал – Ты правда думал, что она… мертва?
Я тяжело вздохнул и сел на пол. Элис села рядом со мной, выжидающе смотря на меня. Я запустил руку в волосы и покачал головой.
- Я не знаю… Нет… Наверное нет… Я сам уже ничего не понимаю… Я запутался… Нет, я знал что она жива, знал, иначе меня бы уже просто не было на этом свете. Я бы не стал жить без нее и секунды. Это заставляло меня существовать, но… - я запнулся, не зная как объяснить то, чего я сам понять не могу – на каком-то подсознательном уровне… Я знал это, но я этого не осознавал… Я терял связь с ней, с реальностью… Мне все больше казалось, что она лишь моя мечта… Лишь воспоминание. Когда я узнал, что она уехала я точно понял, что ее никогда больше не будет в моей жизни, и… И это осознание так врезалось мне в мозг, что я перестал понимать что в настоящей жизни она есть…
Я замолчал, понимая, каким бредом это все звучало. В голове у Элис носились мысли с такой скоростью, что мое воспаленное сознание и без того перегруженное сегодня отказывалось их воспринимать. Я беспомощно посмотрел на сестру, ища поддержки
- Я сошел с ума, да?
Элис грустно улыбнулась и обняла меня, гладя по волосам.
- Да – тихо выдохнула она – Но это ничего… Я верю, что ты станешь прежним. Самое главное ты очнулся. Дальше уже проще. Ты выберешься из всего этого, я верю.
- Я стараюсь… Не знаю… У меня в голове каша, в груди пожар, сердце разрывается… Словно я пять лет не дышал, а сейчас мне дали дозу кислорода в таком объеме, что просто легкие порвало – я отрешенно покачал головой – Я чувствую как изменился Элис. Я не такой, каким был. Я действительно… действительно псих!!
Элис легко рассмеялась
- Теперь понятно, почему Джас сбежал от тебя, как от огня.
Я усмехнулся. Это точно. Я бы сам с удовольствием сбежал – да разве сбежишь от себя? Элис улыбнулась и слегка коснулась уголка моих губ
- Видишь? Ты уже улыбаешься. Пусть пока и болезненно и с сарказмом. Ты найдешь путь обратно, я знаю. Тебе просто нужно время.
Я грустно посмотрел на сестру. Сколько лет их нормальной жизни я украл? Я видел боль в ее глазах, в ее мыслях… Как можно нормально жить в одном доме с овощем? Как они меня терпели?
- Элис… Я даже не знаю, что сказать… Вы столько от меня натерпелись…
Она закатила глаза и уверенно заткнула мне рот рукой.
- Так. Я не собираюсь слушать. Это последнее о чем ты должен думать. Эдвард, ты мой брат. Мы все тебя любим, и, разумеется, не могли бросить. Да, ты потрепал нам нервы. Но если тебе нужно было это время, чтобы прийти в себя – пусть так. В нашем запасе вечность. Главное приведи себя и свою жизнь в порядок. А точнее то, что от нее осталось.
В точку. То, что я делал последние пять лет и существованием то вряд ли можно назвать, не то, что жизнью.
- Что мне делать? – я посмотрел на нее так, словно она знала ответы на все мои вопросы
Элис усмехнулась.
- Наверное, нужно начать с того, что ты хочешь.
Хочу. А чего я хочу? Я бы при всем желании не разобрался. В моей… нет, души у меня точно не было – снова одернул я себя. Я потерял ее в тот проклятый день. Внутри меня был такой хаос, что я даже не знал, чего я хочу.
- Видеть ее…
Я произнес единственное, что я знал наверняка. Это было не желание. Это была острая, жизненная необходимость. И это я знал лучше, чем все другое на этом свете. Об остальном мне пока даже не хотелось думать.
- Вот это уже другой разговор – улыбнулась Элис
Я заморгал, заставляя свой мозг работать и выпутываться из безумной прострации, в которой он привык находиться.
- Подожди, Элис… Она… модель?! Она же… Она же всегда боялась быть в центре внимания, и…
Я запнулся, вспоминая девушку, которую я увидел на сцене. Только теперь я понял, насколько она изменилась.
- Ты только это понял?! – поразилась Элис – Господи, надо было показать тебя психиатру. Ты совсем свихнулся.
- Да уж давно могла бы понять это! – возмутился я, и мы рассмеялись. Немного натянуто и напряженно, но все-таки засмеялись.
В горло ударили знакомые запахи. Я повернул голову и увидел все наше опешившее семейство в дверях. Представляю, какую они увидели картину – дверь выломана, а братец зомби сидит на полу и смеется. Я усмехнулся от их шокированных взглядов и еще более шокированных путанных мыслей.
- Ну что вы на меня смотрите? Да это я – ненормальный вампир, сбежавший из местной психушки.
- Что… что случилось? – неуверенно спросил Карлайл, с опаской поглядывая на выбитую дверь. Элис рассмеялась
- Да успокойтесь вы! Просто Эдвард немного перевозбудился на показе нижнего белья, и так спешил поблагодарить меня, что не рассчитал силы!
Выражения лиц моей семьи нужно было только фотографировать и ставить в рамочку. Их мысли я просто заглушил, как только смог, опасаясь рехнуться снова.
- Эдвард, иди в мою комнату. Я поговорю с ними и вернусь. У нас впереди еще длинная ночь – подмигнула мне Элис и я слабо улыбнулся.
- Простите меня – тихо прошептал я, проходя мимо своей семьи. Я не могу сейчас с ними разговаривать. У меня просто нет на это сил. Я не вынесу объяснять им то, чего сам понять не могу. Я не выдержу снова возвращаться в эту вязкую, тягучую не выпускающую темноту, пусть даже воспоминаниями. Я не хочу вспоминать, не хочу переживать снова, не хочу даже думать об этом! Боль подобно агонии сейчас крушила все внутри меня, и мне и этого было вполне достаточно. Я внезапно вспомнил свое превращение. Тогда я думал, что хуже этой боли, сжигающей меня, разрывающей на клочки так, что хотелось умереть ничего не может быть. Как глупо. Каким же я тогда был еще молодым и наивным. Что я понимал, что я знал о жизни? Да что там – я и через восемьдесят лет ничего о ней не знал. Я начал что-то понимать, осознавать истинную ценность вещей в мире только когда встретил ее. Она перевернула мой мир, она оживила его, она его раскрасила. Я только тогда понял, что все, что я называл жизнью, которая меня даже удовлетворяла не совсем, но в принципе – была всего лишь пустота.
Пустота, в которой я провел последние годы, и которая была даже хуже боли, которую я испытывал сейчас и с которой боль обращения тоже не может сравниться. Если тогда болело все мое тело, то сейчас боль начиналась, шла от сердца. От сердца, на котором, кажется, не осталось уже и живого места. А оно продолжало сгорать в огне, который нещадно лизал кровоточащие раны. А самое главное – от этой боли мне некуда деться. Она не кончится через три дня. Она моя – моя навеки, и мне с ней жить… вечно… Нет, не вечно. Мысль пульсирующим толчком ударила в мою голову и даже в глазах потемнело. Белла человек… Для нее вечности не существует. Когда-нибудь…
Я почувствовал, что задыхаюсь от одной только этой мысли. Я сел на пол в комнате Элис, до которой я уже добрался, и притянул к себе колени, обхватив их, как ребенок. Эта мысль была для меня невыносима. Одна только мысль, что когда-нибудь ее не будет на этом свете, на одной планете со мной… Я тихо застонал. Ну почему мое сердце еще не разорвется?! Как оно может терпеть все эти издевательства и пытки? У людей есть такая смерть – болевой шок. Почему же у вампиров ее нет? Я постарался глубоко дышать и прогнать все эти мысли. Все это не правильно. Белла здесь, сейчас, в этом самом городе, где-то… Где-то рядом. И с ней все в порядке. И это единственное, что имеет значение.
Меня немного отпустило, и я смог разогнуться и спокойно вздохнуть. А это оказалось сложнее, чем я думал. И все равно – даже боль, боль от которой невозможно дышать, от которой складывает пополам, прижимая к полу, пытаясь раздавить ужасом суровой реальности – это все лучше чем черная дыра, под названием, кажется жизнь, в которой я провел больше ста лет. Так почему же мне было вполне комфортно там, когда я еще не встретил Беллу? Разве была разница? Я усмехнулся сам себе в лицо, тут же поняв, в чем эта разница. Все-таки за последние годы я узнал о мире большее, чем за все сто лет. О настоящем мире. Тогда, когда я еще не встретил ее – у меня была надежда. Я сам не осознавал этого, никогда об этом не думал, но, тем не менее, она у меня была. Я ждал ее, даже не понимая этого.
А теперь… Теперь не было надежды. Я сам убил ее. Сам разрушил, оборвал все возможности вернуться, обрубил все пути обратно. И когда она закрыла последнюю крохотную лазейку, которую могла закрыть только она – надежда просто ушла, понимая, что мне уже ждать нечего. А надеется, что я когда-нибудь смогу забыть ее – про большее я даже сказать себя заставить не могу – это… Это просто абсурд. Может я уже и не чувствую той прежней любви, заставляющей сердце трепетать – но это не значит, что я забыл ее. Я просто настолько растерял себя, что разучился чувствовать. Но все мои чувства, все – какие только остались, все мои мысли навсегда будут заняты только ей.
- Эй – окликнул меня тихий голос сзади, и мягкие руки легонько приобняли за плечи – ты в порядке?
Я повернул голову и посмотрел в золотистые глаза своей сестры, светившиеся заботой, грустью и сожалением.
- Насколько это возможно. Спасибо, что спасла меня от объяснений.
Она улыбнулась и погладила меня по волосам
- Не волнуйся. Они все понимают. Никто не будет тебя трогать, пока ты сам не захочешь. Все будет нормально, Эдвард. Мы что-нибудь придумаем, правда. Поверь мне.
Я всего лишь горько усмехнулся. А что можно сделать? Неужели с тем, что когда-то называлось моей жизнью еще можно что-то сделать?
- Я попытаюсь…
Элис протянула мне руку и оторвала меня от пола.
- Пойдем, братец. Будем лечить тебя шоковой терапией.
Усадив меня на стул, Элис уселась мне на колени и включила компьютер. В предвкушении мое сердце вновь неистово забилось об грудную клетку. Даже не знаю, кому от этого было больнее – ей, или самому сердцу.
- Много ты знаешь о ней?
- Не очень. Но уж побольше, чем ты.
Вот это уж точно. Каждый в моей семье знал о ней больше, чем я, это при том, что о ней никто ничего не знал. Но они хотя бы еще понимали, в каком мире мы живем, и что она живет в нем же. А я? А что я? Я уже устал думать про себя, вспоминать все свои ошибки… Хватит. Надоело. Хочу думать только о ней. И пусть сердце лучше разорвется на клочки, в попытках снова научится любить, чем снова застынет, навсегда превратившись в камень.
Элис открывала какие-то адреса в интернете, странички, вкладки… На экране возникла картинка красивой девушки, стоящей в легком голубом развевающемся платье на корме яхты. Ее глаза были слегка прикрыты, и на губах играла блаженная улыбка. Ее густые каштановые волосы непокорно развевались на ветру, придавая ее силуэту недоступность и свободу. Мое тело вытянулось в струну и напряглось. Белла.
- Ау! Тише, Эдвард, тише, спокойнее…. – сказала Элис, слегка поглаживая меня по рукам, и я понял, что вцепился в нее мертвой хваткой.
- Извини – виновато ответил я, убирая руки.
- Ничего. Давай, скажешь, когда придешь в себя, будем двигаться дальше.
Я просто кивнул, не отрываясь смотря в экран. Мои глаза жадно хватали все черточки ее лица. Она изменилась… Выросла… Стала просто невероятно женственной и красивой. Я с силой прикусил губу. Как мне хотелось оказаться рядом с ней. Стать невидимкой, ее тенью, прогоняемой только в полдень… Просто стоять рядом с ней все время и смотреть… Смотреть на ее гладкую мягкую кожу, на ее густые развивающиеся волосы, отливающее красным на солнце. Она всегда любила солнце. Вот и на этой фотографии она легко улыбалась лучу, упавшему на ее веки. Вот только я на солнце быть не могу. Это было понятно сразу. Нам не суждено быть вместе.
- Давай дальше – тихо сказал я, вздохнув.
Элис щелкнула мышкой и на экране появилась другая картинка. На ней Белла уже стояла у какого-то дерева, прислонившись к стволу и слегка прикусив губу, хитро улыбалась. Ее взгляд здесь был открытым и искрящимся. Я резко выдохнул. Ее глаза… Ее глубоки шоколадные глаза. Утонуть бы в них без остатка, раствориться, стать с ней навсегда единым целым, чтобы не иметь ни малейшего шанса отойти от нее хоть на секунду. Живые, манящие глаза, зовущие за собой, сводящие с ума… Я должен их видеть! Должен видеть их в реальности! И пусть в них будет ненависть или презрение – но я хочу видеть ее глаза, я должен их видеть!
- Элис! – нетерпеливо оборвал ее я – Я должен ее увидеть! Должен! Мне мало фотографий!!!
Элис усмехнулась и потрепала меня по волосам.
- Вот видишь, братишка. Не все потеряно. Ты неплохо поддаешься лечению. Ладно, я не буду тебя мучить фотографиями. Слушай, что мне удалось узнать…
Через полчаса я сидел отрешенный, пытаясь переварить всю информацию, которую вылили на меня ведром воды. Белла – модель. Та девушка, которая все время спотыкалась и хотела стать невидимкой – теперь свободно расхаживает по подиумам на глазах миллионов. Причем расхаживает не в чем-нибудь, а преимущественно в нижнем белье. Это она? Та самая, которая краснела от чуть вольной фразы? А еще у нее куча поклонников. И она неплохо проводит с ними время. Та самая, которая бегала от парней, чтобы только они не пригласили ее на танцы? Я резко тряхнул головой. Это точно она? Точно та самая хрупкая невинная девушка, которую я любил? Что же с ней стало? Что же с ней сделал этот непонятный парень, который вытащил ее из этого неудачливого Форкса и так и остался с ней? Они вроде как даже не встречаются. Какой-то бред. Как она могла так измениться? Я добился того что хотел? Вот она – полная насыщенная жизнь, которую я ни в коей мере я не мог ей дать. Но я всегда думал, что она мечтает совсем не о такой жизни.
- Она счастлива… - неуверенно прошептал я, не зная – вопрос это, или утверждение – Мне нельзя лезть в ее жизнь…
- Ну уж нет! – взорвалась Элис и схватив меня за плечи, резко оторвала от стула – Ты не станешь овощем снова! Ты пойдешь к ней – и будешь рядом с ней, пока не превратишься в нормального человека! На кого ты стал похож?! Не хочешь подумать о себе – подумай о своей семье, в конце концов! Мы готовы ждать пять лет, но не вечность! И потом – ты так уверен, что она счастлива? Я вот не очень. Тебе не приходило в голову, что все эти улыбки – просто маска? Ты ведь знал Беллу, ты ведь хорошо ее знал! Не о таком счастье она мечтала!
- Она изменилась…
- Вот именно! Так разберись почему! Неужели тебе плевать?!
- Но… - я сдался – но как я ее увижу, где?!
- Она еще в городе. Я знаю, где ты можешь ее встретить. Я расскажу тебе, но сначала мы поохотимся! Ты на тень похож, да и я с тобой такая же скоро стану!
Я только тяжело вздохнул. С ней бесполезно спорить. Да и стоит ли? Я всегда все делаю неправильно – а она никогда не ошибается. К тому же действительно пора подумать хотя бы о своей семье. Достаточно они из-за меня натерпелись.
Глава 4. Встреча.
Последние серые капли упали на асфальт, разбивая лужи, и я отчетливо ощутил, как страх подкатил к горлу. За последние сутки страх был единственным чувством, которое неизменно сопровождало меня – кроме, разумеется, боли. Хмурые тучи начали светлеть и свежие потоки воздуха почти заставили меня паниковать – если сейчас на небе появится солнце, то мои последние надежды превратятся в пыль. Я поджидал Беллу уже четвертый час, прислонившись к кирпичной стене, грязной от постоянных дождей, и радуясь, что меня не могут отвлечь такие вещи, как голод и усталость.
Но радость эта была просто ничтожной по сравнению со страхом. Страх. Как же я ненавижу это проклятое чувство. Как же я хочу, чтобы его никогда не было – и кто только выдумал это ненавистное слово? Я готов оббежать всю землю, вырвать все страницы на букву «с» из всех существующих словарей – но что это изменит? Я могу устроить пожар, в отчаянном порыве сжечь все книги и газеты, на страницах которых встречается это чертово слово, уничтожившее мою жизнь – но я скорее сгорю на нем сам, чем вырвусь из его липких, душащих лап. Все время, с первой секунды, когда я ее увидел, вся наша жизнь была пропитана страхом. Я каждую секунду боялся – что сорвусь, что напугаю, что причиню ей боль, что она сама отвернется от такого монстра как я, в поисках нормальной жизни…
И я проиграл эту битву. Страх настольно пророс во мне, настолько пропитал каждую клеточку моего тела, что в конце концов сломил меня – я поддался ему и все мое счастье рассыпалось на миллиарды крохотных осколков, которые разлетевшись впились в мое сердце, превратив его в кровавое месиво, которое нещадно болело, не в силах избавиться от этой стеклянной пыли. Да если быть откровенным, и не пыталось. Эту крупинки – все что мне осталось от нее, от нас… На последнем сердце снова дернулось и взвыло от боли, но я только стоически поморщился. Я лучше умру от боли, чем потеряю хотя бы кроху этих воспоминаний. Мне хватит и того, что я никак не могу их оживить, и они так и остались всего лишь разбитым стеклом, в котором отражались волшебные картинки прошлого. Всего лишь отражались. Чувства так и не вернулись ко мне. Я помнил, с каким замиранием билось мое сердце, когда она произносила мое имя во сне, помнил, как обрывалось дыхание, когда я чувствовал тепло ее губ на своей ледяной коже, помнил, как счастье заполняло меня, когда она нежно шептала мне слова любви. Я помнил, что все это было – но я не мог снова почувствовать ни нежность, ни счастье, ни трепет. Только какую-то мучительную, балансирующую на грани возможного необходимость в ее присутствии. Но я не мог просить о большем. Я провел почти пять лет в глухой пустоте, давящей на сознание так, что даже отдавалось в висках – и я был рад любому подобию солнечного света. Мне нужно хоть что-нибудь, чтобы я смог выбраться – если это боль – пусть так.
Но вместе с болью опять вернулось это пакостное чувство, отравляющее все мое существо, которое и стало началом пустоши и хаоса – страх. Я боялся даже представить ее реакцию на меня – и из последних сил старался не думать об этом, чтобы сохранить хоть каплю самообладания. А главное, я так и не сумел ответить на вопрос – а правильно ли я поступил? Добился ли чего хотел, или просто бездушно все уничтожил? Действительно ли Белла счастлива, или все это – попытки сбежать от воспоминаний, которых я так боялся потерять?
Я одернул себя и мрачно усмехнулся. Да кем ты себя возомнил, Эдвард? Ты сошел с ума, чтобы считать, что она до сих пор льет по тебе слезы? Она давным-давно вычеркнула тебя из своей жизни и забыла, как страшный сон – кто же виноват, что ты снов видеть не можешь? Белла жила полной жизнью, и мне приходилось смириться с тем, что каким бы ужасным ни был этот поступок, какую бы разрушительную силу он не имел для меня – он все же был верным. Мне не место в ее жизни – и чтобы это понять, не нужно в пятнадцатый раз заканчивать колледж. Но только что-то внутри меня, еще не задохнувшееся окончательно в паучьей сетке страха, боли и отчаяния, из последних сил сопротивлялось, заставляя меня смотреть на дверь и молиться, чтобы тучи не рассеялись раньше, чем я ее увижу. Я убеждал себя, повторял уже в тысячный раз, так, что от этой фразы уже опухли мозги, что единственное, чего я хочу – убедиться, что она счастлива.
Ложь. Наглая и бессовестная ложь самому себе, которой я не устал заниматься уже который год. К чему все это? Зачем? Мои чувства и так уже похоронены под печатями низменных чувств – зачем закапывать их еще глубже? Сколько можно поддаваться страху, который уже достаточно испортил мою кровь, и бояться заглянуть в лицо правде? А правда одна – я здесь, чтобы ее увидеть. Потому что если я ее не увижу, я просто сойду с ума, и навсегда потеряюсь где-то в потустороннем мире, растворившись во времени без единого шанса найти свое пристанище. И может, это все было неправильно и, что еще хуже того – эгоистично, но у меня больше не было сил сопротивляться этой жгучей острой потребности видеть ее, от которой я уже был почти готов потерять сознание.
Дверь в очередной раз тихонько скрипнула, и я увидел ее. На ней был длинный довольно легкий светло-серый плащ, ее каштановые волосы тут же разлетелись от ветра, и мое сердце мучительно застонало, почувствовав, как зашевелилась алмазная крошка, болезненно застрявшая в нем. Я сжал губы и с трудом подавил желание отчаянно ударить стену кулаком так, чтобы кирпичи развалились, и половина здания рухнуло мне на голову. Белла болезненно скривилась и с тяжелым вздохом посмотрела в небо – похоже сырость и дождь она до сих пор не любила. Я понял, что еще секунда, и она ускользнет, как капли воды исчезали где-то в густой траве и, сделав нерешительный шаг вперед, с огромным трудом заставил себя открыть рот.
- Белла? – дрожащим голосом позвал я, не зная, куда мне деться. Она медленно повернулась, и я тут же пропал в ее глубоких шоколадных глазах, расширившихся от удивления. От этого живого, а не скопированного в моей идеальной памяти взгляда, мои колени чуть не подкосились, а молчавшее сердце застучало с такой неимоверной силой, словно хотело пробить мою каменную кожу и вырваться на свободу. Каждый удар разносил острую пульсирующую боль по всему телу – словно мое тело было превращено в груду мяса и костей, а сердце настойчиво продолжало гонять кровь по венам, причиняя каждым толчком боль изуродованным клеткам. Я сжал руки в кулаки, ожидая когда боль утихнет и снова превратиться в медленную, но постоянно ноющую пульсацию, иногда отдающую резкими вспышками боли где-то в груди.
- Эдвард? Эдвард Каллен? – пораженно и, как мне показалось, даже с какой-то радостью спросила она, вырывая меня из слабых попыток обуздать болезненные удары – Это правда ты?
Она подошла ближе, и я просто лишился дара речи, прекрасно понимая, что молчу, как последний идиот, и надо сказать хоть что-то – но я не мог бороться с собой. Она была так близко – такая родная, настоящая и живая, и ее глаза радостно и удивленно искрились, заставляя меня затаить дыхание от восторга вперемешку с болью, которая, кажется, совершенно сошла с ума и устроила у меня в груди факельное шествие, даже не обращая внимания на мои жалкие попытки усмирить ее.
Я не мог поверить, не мог осознать, не мог вырваться из затягивающего ощущения, что это все просто сон, которых я и видеть то не мог. Я хотел остановить этот миг – хотел задержать его на целую вечность, вцепиться в стрелки часов и сломать их, искрошить на мелкие кусочки и превратить в пыль, только чтобы ненавистное тиканье не рассеяло волшебное мгновенье, оставив за собой опять лишь пустые воспоминания. Мне было плевать, что не кончится эта мучительная пытка внутри меня, от которой я уже даже вздохнуть боялся – я готов весь остаток вечности терпеть ее ради того, чтобы остановить эту секунду. Мне все равно, все равно даже, что у меня никогда не будет надежды и шанса на что-то большее – мне хватит и этого сполна, большего я просто не вынесу – оно раздавит, уничтожит меня. Пусть только она никогда не уходит, пусть я всегда – каждое мгновение буду смотреть в ее выразительные манящие глаза, сводящие меня с ума и заполняющие серую пустоту желанием жить. Неужели это так много? Просто все время видеть радостные огоньки в ее манящи
(Элис)
Я лежала в комнате, закрыв голову подушкой. Сегодня пять лет. Ровно пять лет с того момента, когда моя прежняя жизнь разломилась по кускам. Я уже привыкла, я смирилась, я терплю… Но раз в год все становится просто невыносимо. В тот день. В тот самый день. Конечно, он его помнит. Я не удивлюсь, если он не задумываясь ответит сколько дней, часов и даже минут прошло с того злосчастного момента, когда мой братец собственноручно уничтожил свою жизнь. Если бы я видела, что все будет настолько плохо, я, наверное, не дала бы ему так сделать. Я бы боролась. Я часто виню себя в этом. Надо было бороться, надо было не слушать его. И наплевать на его право самому принимать решения, раз уж он все равно не умеет их принимать. Когда речь идет о стольких жизнях, все остальное имеет мало значения – честность тоже. Но тогда мы по глупости отдали ему право самому строить – а точнее рушить, свою жизнь, и он им воспользовался. А заодно и все наши раскололись по швам.
Я до сих пор помню, это было словно вчера. В тот день мы потеряли не только Беллу. Мы потеряли еще и Эдварда. Уничтожив в один миг свое сердце, душу, и остатки желания жить, он пропал. Он просто не вернулся к нам. Мы искали его, мы боролись, мы проклинали этого чертового эгоиста, который разрушил столько жизней, и восхищались той силой любви, которая должна была быть в нем, чтобы он решился на такой поступок. Мы любили этого глупого мазохиста, и тосковали по нему каждую секунду. Улыбки пропали из нашего дома, невидимая, но весьма ощутимая пелена траура заставила померкнуть все наши радужные чувства. Даже объятия Джаса теперь спасали меня от слез, но не вызывали моей улыбки. Это было слишком больно. Мы больше не могли быть счастливы, потому что каждый из нас невольно страдал из-за того, что у него нет права на это счастье. Больше нет.
Мы искали его, но мы не могли найти. Все мои видения говорили о том, что Эдвард Каллен просто пропал с лица земли, но никто из нас не хотел в это верить. Через год мы прекратили поиски, и поняли, что нам остается только ждать и надеяться. Наш мир никогда еще не был так пуст и одинок, как в это время. Эдвард унес с собой кусочки наших душ, и мы не могли заполнить их ничем. Время вдруг стало тянуться, жизнь опостылела, а годы стали казаться вечностью.
И вот, год назад это все-таки случилось. Я просто не поверила, когда вновь почувствовала его запах и с воплем бросилась к двери. У меня уже была готова огромная гневная тирада, которую я заучивала все эти четыре года, и в которой я подробно раскладывала по полочкам Эдварду, что он сделал. Я уже видела, как я поколочу его за все, что он сделал с нами. Я только не могла выбрать, что же сделать сначала – влепить ему крепкую пощечину, или повиснуть у него на шее. Но когда я открыла дверь я тут же забыла об обоих вариантах, слова вылетели из моей головы, оставив в ней лишь пустоту и ужас. У вампиров не подкашиваются колени. Но у меня подкосились, и я села на пол. Единственное, что мне напоминало существо за дверью – это проклятую сожженную душу в подземном царстве Аида. Но уж точно не бывшего бессмертного, вечно молодого красавчика-вампира. Его кожа была по-прежнему бледной, но если раньше этот цвет напоминал слоновую кость или топленые сливки, то теперь от этих благородных оттенков не осталось и следа. Теперь его кожа была похожа скорее на бледное скисшее молоко, разбавленное водой. Она была тонкая и прозрачная, с каким-то сине-зеленоватым оттенком. Я даже и не знала, что такое бывает. Он похудел, и казалось, что он с трудом держится на ногах. Если бы он был человеком, я бы немедленно заказала ему похоронную процессию, потому что в таком состоянии уже не живут. Но это все было ерундой. Самое страшное – это были его глаза. Они были красные… И в них была пустота. Абсолютная пустота.
Он стоял и не говорил ни слова, пока я молча глотала воздух, сидя на полу. Потом я, наконец, очнулась, и бросилась ему на шею. Он слегка покачнулся, но устоял. Я чувствовала, как мое тело трясется, словно его бьют электротоком, глаза нещадно драло и саднило, и я проклинала всех богов на свете только за одно – что я не могу плакать. Через несколько минут, а может и часов, Эдвард поднял одну руку, и слабо обнял меня за талию. Я крепко сжала его в объятиях и по-прежнему не могла перестать дергаться. Я даже дышать не могла. Единственное что я смогла тогда ему прошептать, было – не уходи. Он лишь слабо кивнул, и остался. Через некоторое время остальные вернулись с охоты. В их глазах была такая же боль и ужас. Эдварда мы простили, не раздумывая, не сказав ему ни одного бранного слова, не подумав ни одной злобной мысли, которыми мы так тщательно поливали его все время его отсутствия, чтобы хоть как-то перебороть боль потери.
Спустя какое-то время он рассказал нам. Не много, но достаточно, чтобы понять, что с ним. Я была шокирована, когда узнала. Эдвард не хотел больше быть вампиром. И он решил не охотиться, зная, что, скорее всего, его это просто убьет, но этому варианту он тоже был вполне рад. Я не знаю, как он нашел место, где не было ни людей, ни зверей – за весь год он так и не сказал где был. Но там он провел три года своего существования, пытаясь обойтись без крови. Он сказал, что уже довольно скоро был готов сорваться, готов был отдать что угодно за охоту, но… У него не было выбора. Он обессилел настолько, что попросту не мог выбраться из ловушки, в которой он оказался. Что с ним было дальше он рассказывать отказался. Как он выжил, я не знаю. Для меня это единственная загадка. Вампир он, или нет, бессмертный, или нет – но он должен был умереть!
И тут случилось непредвиденное. В место, где он находился, приехали люди. Сколько их было, Эдвард рассказывать тоже отказался. Разумеется, он убил их всех. И только тогда он смог мыслить, и понял, что наделал. А еще он нашел их вещи, и понял, что это тот же самый день – сколько прошло лет он тоже понять не мог. В тот же вечер он был у нас. Мы поняли, что и вампиры могут быть слабыми. Он был абсолютно истощенным. Он действительно с трудом держался на ногах. Первое время у него не было сил даже на охоту. Мы отпаивали его кровью. Человеческой кровью. Благо Карлайл работал врачом и на новом месте – мы переехали в Стокгольм еще до того, как Эдвард порвал с Беллой. Слава богу, он знал это, а иначе мы бы вряд ли уже когда-нибудь его увидели.
Эдвард пытался спорить, не хотел пить человеческую кровь, но мы даже не стали его слушать, и он перестал сопротивляться. Такое чувство, что ему было все равно. Абсолютно все равно. Он вернулся, а легче нам не стало. Теперь мы еще и видели его боль. Хотя мне казалось, что боли уже нет. Такое чувство, что в нем ничего не было. Хотя Джаспер сказал, что иногда его пронизывает очень сильная боль – такая, что он чувствует ее даже издалека. Но в основном он действительно чувствует пустоту. Я впервые была согласна с Эдвардом – теперь он действительно был просто бездушным хищником.
Джаспер стал бояться подходить к Эдварду. Он говорил, что когда он рядом с ним его охватывает такое всепоглощающее чувство пустоты и безысходности, что его сковывает ужас и ощущение, что засасывает в черную дыру. Я стараюсь даже не думать о том, как Эдвард это все переживает – мне становится по-настоящему плохо от этих мыслей. Джас стал избегать Эдварда. Тот не обиделся, и не разозлился. Ему по-прежнему было все равно. Он полностью восстановился физически, стал похож на прежнего Эдварда, и его глаза снова стали карими. Именно темно-карими – золотыми я больше не видела их никогда, даже когда он был сыт. Но они по-прежнему были ужасающе-пустыми. Его взгляд был абсолютно застывшим.
Однажды я не выдержала и высказала ему все – что он полный идиот, и что должен хотя бы попытаться все исправить и вернуться. Тогда он вдруг поднял на меня глаза, в его взгляде промелькнуло что-то страшное, похожее на боль, или безумие… А потом он рассказал, что почти весь первый год он скитался по свету, пытаясь жить, пытаясь забыть… Он нашел и убил Викторию, но даже чувство выполненного долга его не спасло. Спустя десять месяцев он не выдержал и решил вернуться. И только тогда узнал, что Белла встретила какого-то парня почти сразу после того, как они расстались, и уехала с ним. И судя по тому, что она говорит Чарли, когда звонит ему – она вполне довольна жизнью и счастлива. В тот момент Эдвард понял, что он добился своего – Белла действительно зажила нормальной жизнью. Но… Это окончательно разбило в прах все его остывшие надежды и он остался перед дилемой. Умереть, пока она жива он не мог, а жить не мог и подавно. Именно тогда в нем поселилась мысль об этой идиотской «голодовке». Я в тот день долго проклинала себя за то, что спросила. Больше Эдвард ничего не рассказывал, а спросить больше никто не решался.
Лишь иногда в его глазах появлялось какое-то тепло и благодарность к нам, но мы видели, что помочь мы ему не можем. Мы все его поняли, и не стали заставлять его жить. Мы попросили его только об одном – чтобы он остался. И он остался. И как бы нам ни было больно, мы все равно хотим, чтобы он был рядом. Хотим, чтобы он снова полюбил – кого угодно, все, включая Розали, согласны даже если это будет кто-то из оборотней – наших давних врагов, но… Мы все прекрасно понимаем, что этого не произойдет никогда. Мы уже смирились, что потеряли его, и стараемся с этим жить, но сегодня опять этот проклятый день, Эдвард с утра лежит на диване перед телевизором с частотой ровно раз в минуту щелкает пультом, а я уже просто не могу слышать это – мое сердце разрывается.
Все не выдержали и ушли на охоту, но я захотела остаться с ним, хотя подойти к нему я тоже не решилась – он предпочитал быть один. Джаспер хотел остаться со мной, но я вытолкала его из дома – не позволю ему так мучиться. Эдвард уже давно кажется мне сумасшедшим, и если бы он не осознавал очень четко что делает и что говорит, я была бы в этом просто уверена не смотря на все заверения, что вампиры с ума сходить не могут. Но нет – все гораздо хуже. Он замкнулся и живет в каком-то другом - нет, не мире, скорее – в небытие, и очень не любит выходить оттуда. И в дни, подобные этому, все обостряется, и Эдвард становится копией зомби, сбежавшего с подземелья на кладбище.
Мои далеко не радужные мысли прервал какой-то стук из комнаты, в которой был Эдвард. Насторожившись, я вскочила с дивана и бросилась наверх. Увиденная картина поразила меня до глубины души. Эдвард сидел на полу, с каким-то диким выражения лица уставившись в телевизор. Я подняла глаза и увидела… показ мод? Сказать, что я не понимала ничего – ничего не сказать. Мой брат заинтересовался моделями и показом нижнего белья? Что ж, если это так, то я готова схватить его за шкирку и протащить по всем магазинам нижнего белья, знакомя со всеми девушками, которых мы там встретим. Я уже готова на криминал, чтобы спасти его. Я снова посмотрела на Эдварда. Его взгляд по-прежнему был безжизненным, но полностью пустым он уже не был. Теперь в нем сквозило удивление, близкое к шоку, настороженность и даже ужас. По-прежнему ничего не понимая, я снова повернула голову к телевизору… и чуть не оказалась на полу рядом с Эдвардом. Среди известных моделей я увидела… нет, да этого просто не может быть. Может я уже сошла с ума, живя с Эдвардом в одном доме? Скорее всего. И, тем не менее, это было не видение и оно не пропадало. На экране в дорогом модном белье действительно была… Белла.
Хотя от Беллы в улыбающейся сногсшибательной брюнетке осталось мало. Вся ее неуклюжесть, подростковая неуверенность исчезла без следа. У нее были все те же черты лица, но каждая из них теперь приобрела плавность, мягкость и обольстительность. Она легко стояла на огромных каблуках и спокойно шла по подиуму, хотя раньше она спотыкалась и в кроссовках. Формы ее тела стали поистине женскими и привлекательными. Теперь только слепой мог этого не заметить.
Все это не укладывалось в моей голове. Не укладывалось абсолютно. Хорошо, я могу поверить, что Белла выросла и стала настоящей красавицей, могу понять, что она научилась держать равновесие и у нее появилась уверенность в себе – что не мудрено с такой-то внешностью. Но каким образом Белла – девушка, которая всегда хотела только одного – стать невидимой серой мышкой, которая больше всего не любила внимание, оказалась на подиуме среди самых узнаваемых моделей мира? Да еще и в нижнем белье…Я снова взглянула на Эдварда, но он, казалось, всего этого не замечал. Точно так же как в его взгляде раньше застыла пустота, теперь там застыл шок. Я тяжело вздохнула и вышла из комнаты. С Эдвардом бесполезно даже пробовать разговаривать. Но что мне делать? Если кто-то и может еще спасти моего брата – в чем я уже очень сильно сомневаюсь – то это только она. Но как она оказалась на подиуме в одном белье и главное – как мне ее теперь найти?
Поднявшись в свою комнату, я быстро залезла в интернет. Мне надо было узнать о ней что-нибудь. Хоть что-нибудь. Каково же было мое удивление, когда я узнала. От того, что я узнала, у меня закружилась голова. Я мысленно выругала себя за то, что заперевшись вместе с Эдвардом в четырех стенах я совершенно утратила прежний интерес к моде. Потому что Белла была уже далеко небезызвестной моделью. Я бы подумала, что это не она, но все сходилась. Вся ее биография, которую я уже знала, и вот… В семнадцать лет повстречала парня по имени Крис, сбежала с ним из маленького провинциального городишки, и начала строить свою карьеру, которая с тех пор развивалась весьма и весьма активно. Все просто уверены, что она обручена с этим парнем, потому что где бы она ни была – их всегда видят вместе. Однако официального подтверждения этому нет, да к тому же у Беллы постоянно была куча поклонников, и вряд ли ее жених стал бы терпеть ее многочисленные случайные связи.
У меня просто закружилась голова, и я с трудом удержалась на стуле. Связи? Многочисленные? Жених? Сбежала? И это Белла? Это действительно Белла? Та самая скромная и стеснительная девушка, которую я знала? А знала ли? В ее биографии все было верно, кроме одного – там не было даже намека на Калленов. Может это все нам только приснилось? Однако откуда же еще мы ее знаем? Но рассматривая ее смелые фотографии, даже мой мозг отчаянно сопротивлялся мысли, что это та самая девочка, которая краснела от комплимента или чрезмерного внимания. Я схватилась за голову, которая, казалось, вот-вот взорвется.
Однако все это не важно. Не важно кем она стала. Важно только то, что она наша последняя надежда. И я не упущу ее. Через полчаса активного ползания по интернету, мне удалось узнать, что по счастливой случайности – я бы даже сказала по слишком счастливой случайности, у них был показ в нашем городе уже через несколько дней. Разумеется, туда было не попасть. Белла крутилась в весьма и весьма элитном обществе. Но я не Элис Каллен, если не найду способ. В конце концов – неужели девушка с неограниченными деньгами, силой и острыми, как бритва зубами, которая видит будущее, не сможет достать один флаер на эту пафосную тусовку? Быстро переодевшись, я схватила сумочку и вылетела из дома. Я сверну кому-нибудь шею, если нужно, но я не позволю Эдварду превращаться дальше в плесень и пропитывать нас сыростью.
Вернулась я уже ночью, я искренне радовалась тому, что я не человек, иначе от усталости я бы уже отрубилась где-нибудь по дороге. Однако чего бы это ни стоило, счастливый билет лежал в моем кармане. Наша последняя надежда.
- Элис! – родные руки подхватили меня и прижали к себе. Я с наслаждением зарылась в его волосы, вдыхая любимый запах – Где ты была? Я уже стал волноваться!
- Да ладно, Джас – засмеялась я – Ну что со мной может случиться?
- Да все что угодно. Так где ты все-таки была?
- Я потом тебе расскажу, ладно? Мне надо срочно поговорить с Эдвардом. Ты его видел?
- Да. Он сидит на полу перед телевизором, и ни на кого не реагирует! Давно его таким не видел.
- Что он чувствует?
- Не знаю. Что-то очень странное. Полный сумбур. Я не знаю, как он еще не сошел с ума окончательно от своих противоречивых чувств. Но это хотя бы уже не пустота.
- Да. Ты прав. Это не пустота… - и если это не сработает, то мы его потеряем. Потеряем навсегда. И это я знаю точно.
- Элис, что происходит? Что с ним?
- Я… Я расскажу тебе все, но потом, ладно? Мне надо ему помочь, а не то будет слишком поздно.
Быстро поцеловав Джапера, я бросилась в комнату брата. Он по-прежнему сидел у телевизора с застывшим взглядом, только теперь в нем застыл еще и шок. И тут я сорвалась и сделала то, что собиралась сделать еще год назад – отвесила ему хорошую оплеуху. Эдвард несколько раз моргнул, а потом перевел на меня удивленный взгляд.
- Элис? Какого черта ты делаешь?
- Это ты какого черта делаешь, баран?! Да ты посмотри на себя!!! На кого ты стал похож?! Ты живешь как овощ, тебе наплевать на все и всех! А тебе не все равно, что мы между прочим, страдаем из-за этого?! Нам всем невыносимо видеть тебя таким! Сколько еще ты будешь наслаждаться саморазрушительством?! Мазохист твое кредо? Ты же не можешь так жить Эдвард! Ты же не живешь!!! Так почему тебе хотя бы не попробовать побороться за свою жизнь?! Сколько можно вести себя как последняя тряпка?! На тебя же смотреть жалко!!!
- Не смотри!
- Хватит!!! Не веди себя как ребенок! Эдвард, жизнь не кончилась!! На, возьми это! – я протянула ему флаер, на который тот с удивлением уставился.
- Что это?
- Пропуск на показ мод. Она будет на днях в нашем городе. И даже не спрашивай меня как я его достала.
- Но зачем он мне?
- Ты что тупой или притворяешься?! – заорала я уже на весь дом – Скажешь, еще не видел ее? Или не узнал, или может, скажешь - забыл, а Эдвард?!
Эдвард сжал кулаки, и я с удовлетворением заметила, как его глаза потемнели от злости.
- Я никуда не пойду. Я не собираюсь вмешиваться в ее жизнь.
- Вот именно, Эдвард! В жизнь! Она в отличие от тебя живет! Ты хотел для нее нормальной жизни?! Ну так давай, радуйся – она ее получила!
- И какой мне тогда смысл туда идти?!
- Чтобы ты уже очнулся и вышел из своего состояния скисшей капусты!!! Посмотри на плоды своего труда и успокойся! Может, хоть что-нибудь поймешь!
Всунув ему в руку флаер, я выбежала из комнаты. Джаспер остановил меня и крепко прижал к себе, успокаивая. Но я сделала все, что могла. Теперь мне осталось только надеяться на него самого. Если он не поможет себе сам, то мы этого сделать и подавно не сможем.
Глава 2. Показ.
Я все еще не мог поверить, что действительно сижу здесь. Зачем? Это все какой-то бред. Разыгравшаяся фантазия, злая шутка. Не может Белла быть моделью и быть здесь, не может. Я даже не знал почему, но чувствовал это. Надо просто уйти, надо просто уйти… Но я не мог. Я чувствовал себя законченным наркоманом, который пять лет дергался в предсмертной ломке, связанный проклятым бессмертием, и вот – появился шанс на дозу. Я ведь видел ее, видел своими глазами… А значит это правда, разве нет? Какая разница, что я чувствую, на чувства я давно уже не могу положиться, а разум знает, что это правда.
И, тем не менее, в моей голове не было ни одной дельной мысли. Я не думал о том, что она здесь делает, и как она изменилась – хотя где-то в глубине души я это понимал. Но обо всем этом я не думал. Это все было слишком для меня не важно. Мне нужно было только видеть, знать. Знать, что она не приснилась мне, знать, что я ее не выдумал. Знать, что я не окончательно повернутый псих, а что я просто идиот, который бросил единственную девушку, которая была даже больше чем смыслом его жизни, грубо наплевав ей в душу. Хотя я не уверен, что второй вариант был предпочтительней, но он был хотя бы правдой. И мне нужно было в этом убедиться.
А нужно ли? Нужно ли вспоминать? Нужно ли в очередной раз осознавать, что я сам похоронил себя? Вот так вот просто… Разжег костер и пошел к ней. Пошел к ней, чтобы в последний раз соврать, что ухожу в поисках лучшей жизни. Чтобы посмотреть, чтобы услышать, как ее сердце бьется на части и в последний раз притворится, что мне все равно. Она ведь не знала. Не знала, что именно этим я и разорвал себя на части. Мне осталось лишь продержаться три шага до прощального костра, которых хватило, чтобы я осознал, что я сделал – рассыпаться и сгореть, превратившись в пепел. Только плюнуть зло сквозь зубы хотелось, потому что не удался мой план. Потому что сжег я и попрощался успешно – со своей душой. А тело, ненавистная оболочка – так и осталось.
А почему так вышло? Да потому что дурак я последний и ведь никогда ее слов не слушал. Она говорила, что у меня есть душа – а я не верил. Зря. Если бы верил, знал бы, что не умру, не найду покоя. А я уперто верил, что может быть только два варианта – останусь жив, или умру. Кретин. Что я понимал тогда? Мне достался третий. Лучше бы я сгорел в аду и остался там на несколько веков, а потом бы канул в бездне, превратился в небытие. Но нет. Я остался жить. Только ничего во мне не осталось. Ничего, кроме хрупких воспоминаний. И я жил в них. Жил. Я бы презрительно усмехнулся, да сил не было. Слово не подходящее. Совсем не подходящее. А выдумать другое тоже нет сил.
Черт, какая разница? Важно лишь одно – с каждым годом, каждым месяцем, каждой секундой – они становились все больше похожи на фантомы. Моя память не подводила, нет – они не стирались. Только становились тусклыми и плоскими. Только теряли связь с реальностью и все больше казались сном. Чудным сказочным сном, в котором чувствуешь, живешь, любишь… А потом просыпаешься… И уже ничего нет. Ты пытаешься вспомнить, и не образы, а ощущения, которые были такими красочными, что казалось их не забудешь никогда, но… Время безжалостно с каждой секундой уносит краски и ты помнишь лишь факт, но уже не чувствуешь… Не можешь… И даже сердце больше не болит, потому что болеть больше нечему и не за что. Потому что больше ничего не осталось, даже боли – лишь пустота, и где-то глубоко горький привкус того, что, наверное, так правильно и так должно быть.
Но почему же тогда вокруг все исчезло? Почему я ослеп, почему перестал видеть? И все тот же ответ бьет наотмашь – да ведь потому что не понимал, идиот, что видят душой, а не глазами. А души больше нет… На ее месте пустота, заполненная выжженными блеклыми образами…. И только липкий страх, от которого иногда становится так дурно, что внезапно появившаяся боль готова разорвать даже непроницаемую вампирскую грудную клетку. Страх, потому что понимаю – не люблю. Потому что не могу. Потому что разучился, забыл. Страх, что и не было никогда никакой любви, что и ее никогда не было, а это все плод моей извращенной фантазии, опухшей от столетнего одиночества.
Мне плевать, что будет со мной. Плевать, как мне будет больно, и как пусто. Я хочу снова любить ее. Снова любить, из-за всех сил, полноценно, и пусть сердце сгорает в агонии от того, что ее нет рядом, и уже никогда не будет. Я не хочу губить единственное, что еще имеет смысл в моем больном существовании. Я потерялся, рассыпался кусочками по реальности, да так, что и не соберешь уже. Я убил любовь, оставив лишь одно воспоминание о ней и вымученную, изматывающую пустоту. Как болезнь. Болезнь, медленно убивающую, которая по капле высасывает силы, наслаждаясь затянутыми страданиями.
Я не хочу, я устал, я не могу так больше. Я давно должен был лишиться сил и умереть, а я все еще на этой планете, распластанный где-то между времени, раздавленный осознанием, с каждым шагом времени продолжающий рассыпаться, но не достаточно мелко, чтобы превратиться в пыль и, наконец, сгинуть. Я хочу чувств. Хочу боли. Хочу вернуться. Хочу ломку, агонию, пожар, сжигающий изнутри и выворачивающий кости – но только не это. И у меня остался лишь один призрачный шанс, в который все мое существо не верило, но верил какой-то маленький кусочек разума, которому всегда было известно что-то непонятное мне, и он всегда заставлял меня вставать, охотиться и продолжать свое существование. Призрачный шанс, что она правда есть, что я увижу ее и очнусь, и время повернется вспять. Не в мою пользу, но и этого мне будет достаточно. Может хоть что-то вернется… кроме этого ледяного безразличия, кроме этой холодной пустоты. И именно поэтому я сидел сейчас в темноте, наблюдая за девушками в кружевном нижнем белье, и практически не верил, что это не очередная моя фантазия, и я не сижу где-нибудь в лесу, прижав колени к груди, как маленький ребенок, который потерялся и никак не может вернуться. И снова липкий страх полз по моему загривку, потому что я знал – сейчас или никогда. Я либо найду путь в ад, либо так никогда и не найду дорогу обратно. Смешно? Я выбираю первое. Потому что я потерял не дом, а потерял я себя.
И вот, наконец… я увидел ее. Я не мог поверить в свое счастье, хотел закричать как мальчишка от непонятной никому, кроме меня радости, которую другие бы посчитали сумасшествием, когда мое сердце тут же остановилось по второму разу, и жгучая боль пронзила мое тело, словно открылись все раны, которые когда-либо на нем были. А точнее – на сердце. Неужели это правда? Неужели не очередной розыгрыш? От боли я сжал руки так, что побелели костяшки пальцев. Наверное, выражения лица у меня было, как у безумца. А я и есть безумец – где еще вы видели мазохиста, который так счастлив боли? Даже у мазохистов есть грань, а у меня ее нет. Потому что боль ничтожная плата за оживление снов. Только действительно ли это так? Не очередной ли это приступ, не вспышка ли сил умирающего, перед окончательно смертью? Я вдруг сильно усомнился. Я даже не мог понять почему, но что-то внутри меня упорно твердило – не она, не она, не она… Потому что не может быть, потому что не бывает такого, потому что… почему? Не могу понять. Но твердое и не дающее объяснений потому что встало между нами, не пуская чувства дальше, снова возвращая пустоту, растерянность и страх.
Я крепко закрыл глаза и открыл их снова, отчаянно борясь со слабостью, которая возвращала меня в мою живую могилу. Я снова увидел сцену, и снова не хотел верить, но заставил себя думать. Несмотря ни на что, это была она. Это действительно была она. Я даже чувствовал ее запах. Слабый, легкий, и абсолютно не вызывающий во мне жажду, но все-таки такой родной. Я не мог оторвать от нее взгляда. На ней было что-то белое и, кажется, меховое, и за спиной… За спиной у нее были крылья.
Нет. Все. Остановите пленку, это уже слишком. Крылья – вот это уже точно перебор. Откуда крылья, почему, что? Я как дурак смотрел на нее и хлопал глазами, пытаясь понять, действительно ли это так, или Элис права, и мне давно место в психушке. Не знаю, сошел я с ума, или нет, но крылья не пропадали. Я чувствовал, как моя умершая душа, сожженная мною лично, вновь забилась где-то в лесу Вашингтона в предсмертных судорогах.
Говорят, вампирам не нужно дышать. Не правда. Нужно. Только особым воздухом. Она была моим. Я все-таки ошибся. Она была моим личным сортом, но не героина как я думал, а воздуха. Без героина корчатся в муках и в муках погибают. Без воздуха погибают тихо, оставшись в темноте. Я остался в темноте и… и как порядочный бессмертный не умер, а застрял в этом потустороннем мире, без единственной надежды на глоток этого самого воздуха, который единственный мог меня вернуть. И вот, наконец… Не знаю, до сих пор не могу понять почему и как, правда или вымысел, и чем я заслужил такое – ведь ничего я с тех пор не сделал, но я получил этот долгожданный глоток, которого я ждал пять лет, сливаясь с темнотой, и впитывая в себя пустоту. Глоток, который жгучей болью сжигал все внутри меня. Вот она – расплата за те годы, что я не чувствовал боли. Вот она – моя долгожданная агония, которая может быть оживит меня, или убьет меня, наконец. Меня устроят оба варианта.
Пытка была мучительной и сильной… резкой… неожиданной… Словно с моего сердца содрали корку, содрали грубо, жестко, вырвав с мясом и оставив кровоточить. Хотя, что я говорю? Откуда в сердце мясо? И тем не менее оно болело… болело от каждого вздоха… Я готов был терпеть. Я готов был терпеть все, если это вернет тебя… Вернет всего лишь воспоминанием, но наполненным чувствами – настоящим, каким оно и было, и должно быть, и после которого мучительно разрывается сердце и кажется даже каждая клеточка кожи готова взорваться от этой боли еще сутки… Я готов умирать три тысячи восемьсот секунд за одну лишь секунду былой любви, готов…
Белла… Это действительно она… Мой ангел… Самый настоящий ангел… Неужели ты когда-то, правда, была со мной? Неужели ты дарила мне свое тепло и свою любовь? Нет, этого не может быть. Это мне просто сниться, кажется. Ведь если бы это было так, я бы мог вспомнить, мог почувствовать. Я давно сошел с ума, твой образ давно преследует меня каждую секунду. Конечно, ты не настоящая. Ты лишь очередной мираж, очередная иллюзия. Я потерял тебя, потерял навсегда в настоящем мире. Это уже не можешь быть ты, ведь с тобой вернулись бы и чувства, а их по-прежнему нет. Только боль… Но откуда тогда взялась боль? Я не понимаю, опять потерялся, опять запутался… Приди ко мне, вернись, спаси меня… Я боюсь потерять тебя навсегда…
Ты ангел… Но ты ведь не умерла, нет ты просто не можешь, да просто потому что, если бы умерла ты, я бы тоже умер, уж этого бы хватило, чтобы втоптать в пыль даже такое бессмертное чудовище. И уж тогда бы мы с тобой никогда не встретились. Потому что не мне быть рядом с ангелом. Я не имею на это право, не заслуживаю. Никогда не имел – еще до того, как мы познакомились. Значит это лишь плод моего больного воображения. Прекрасный, идеальный плод. Сегодня оно работает особенно прекрасно. Оно даже смогло разбудить боль, вернуть меня на несколько секунд в жизнь и поверить, что все это было по-настоящему. Может сегодня мой день рождения, и оно решило меня порадовать?
И тут произошло невероятное. Остановившись на крае сцены, Белла посмотрела на меня и грустно улыбнулась. В ее глазах была такая боль и в то же время нежность, что я так и замер, вцепившись в стул. Нет, этого точно не может быть. Это вот уже точно, определенно мираж. Улыбаться мне она не может. Похоже, я окончательно спятил. Или нет? Разве может даже моя идеальная память так скопировать этот прожигающий насквозь взгляд прекрасных шоколадных глаз? И вдруг я понял, что сегодня мне это все не важно. Не важно - правда это, или вымысел. Не важно - жизнь, или иллюзия. Не страшно, если я сошел с ума. Я готов жить в этом иллюзорном мире, если я снова буду видеть ее улыбку. Улыбку… У меня на… нет, души у меня нет. Больше нет. Я уничтожил ее в том проклятом лесу, вместе с хрупкой, нежной, беззащитной девушкой, которая так просила меня остаться. Тогда почему же я почувствовал какое-то тепло внутри от ее улыбки? Я невольно вспомнил, как она улыбалась раньше. Улыбалась мне…
Нет. Подождите, стоп! Я резко тряхнул головой. Нет, я окончательно свихнулся. Ее улыбка. Ее улыбка сейчас. Она была не вымышленной. Она была не иллюзорной. Она была не призрачной тенью воспоминаний. От нее мое сердце разрывалось и кровоточило, возмущаясь тому, как безжалостно я покромсал его на куски. А от фантомов, в которых я запутался с головой оно уже даже и не шевелилось. Не могла, не могла очередная иллюзия вдруг оживить его и заставить страдать, ведь не могла!
Я внимательно посмотрел на сцену, но девушки в белом там уже не было. Но ведь она была!!! Была, настоящая! Господи, неужели мне так плохо, что я не могу отличить воспоминания и иллюзии от реальности? Но ведь я сижу сейчас здесь. В темноте и смотрю на сцену, где ходят модели в нижнем белье. Это ведь так? Это так, я это вижу, я чувствую, я слышу, в конце концов!!! Может мне привиделась только она? Так внезапно, что я чуть не задохнулся от удивления, во мне проснулась дикая злость. Словно разум тоже решил взбунтоваться от того, до чего я его довел, загнав в угол своего безумия и не давая вырваться.
Я мысленно огрел себя по голове стулом, на котором сидел. Эдвард, да ты совсем уже псих?! Какого хрена ты еще сидишь тут и пялишься на раздетых девиц, если не для того, чтобы увидеть ее? Ну вот… Я разговариваю сам с собой. Отлично. Нет, мне определенно надо показаться врачу. Хотя и он мне не поможет. Элис права – я деградировал уже до стадии амебы. Но ведь это, черт подери, реальность!!! И Беллу, черт возьми, я действительно видел!
Я резко вскочил и, наплевав на все рамки приличия, вылетел на улицу. На улице шел дождь. Холодные капли воды немного остужали мою голову, которая, казалось, вот-вот взорвется. Свернув в какую-то темную подворотню, я взвыл и стукнул кулаком по стене, которая треснула. Да что со мной? Когда я стал таким?? Ведь я не сплю! Не сплю, не сплю, не сплю! Я не умею спать!!! И сойти с ума я тоже не могу! Я вампир и даже на это потерял право! Но этого не может быть… не может, не может быть!!! Чувства болезненно разрывали меня. Я сел на асфальт и закрыл голову руками. Как будто это поможет.
Белла, Белла, Белла… Мой ангел. Ты здесь, ты настоящая, ты живая… Живая. Это слово стало ключевым. Что-то во мне надломилось, и я задохнулся от жгучего яда, который меня заполнил. Осознание, наконец, вырвалось из самых глубин, где уже так давно трепыхалось, но я упорно запихивал его обратно, и свалилось на меня, чуть не раздавив своей тяжестью. Я вдруг понял, что произошло. Понял все. Мой разум неожиданно оказался свободен от пелены мифов и лжи, которых я на него навешал. Может я и остался в темноте, но этого крохотного лучика света хватило для того, что сознание пришло в порядок и наконец-то осмотрелось по сторонам. А все оказалось так просто… А главное так глупо…
Я не осознавал этого, но когда я вернулся в Форкс, и узнал, что она уехала, исчезла… Я мысленно, подсознательно понял что это все – конец, навсегда… Я понял, что Изабеллы Свон для меня больше не существует. И с каждой секундой, которая отдаляла меня от моего сладостно-болезненного прошлого, в котором я был так счастлив, я терял связь с ней. Каждую секунду эта мысль выбивала ритм в моей голове, выжигало клеймо в моем подсознании. Клеймо, которое сейчас плавилось, исчезая, прожигая мою голову и сердце, кажется, насквозь. И я, как и всегда, добился того, что хотел. И как обычно худшего я не мог даже желать. В конце концов, я просто понял, что она для меня умерла. Какая-то крохотная частица подсознания, знающая правду, заставляла меня жить, а точнее – не давала умереть. Но я перестал осознавать то, что она жива. Что она живет где-то на этой планете, что плачет и улыбается. Мне стало казаться что ее действительно нет, не существует, кроме как в моих воспоминаниях, которые угасали с каждым днем теряя свою суть без нее, и… и этого было достаточно, чтобы свести с ума даже вампира.
Я с удивлением поднял голову и осмотрелся вокруг. Мир вдруг приобрел сотню красок. Словно я опять превратился из человека в вампира, и мутная пелена спала с моих глаз. Я почувствовал шум дождя и листьев, ругань где-то в переулке. Я почувствовал жажду, обдирающую горло и такие привлекательные сладкие запахи. Но самое главное было не это. Куда важнее была мысль, четко сформировавшаяся в моем воспаленном мозгу. Белла жива. И с ней все в порядке. И более того… Я только что ее видел. И даже не понял, что она настоящая и что она существует. Даже не успел налюбоваться ее, придумывая явственные доводы тому, что это не реальность, запутывая себя дальше, обманывая, отворачиваясь от тропинки к выходу, которую мне так любезно предложили. Господи, что со мной стало?
(Белла)
Я сидела на кровати, обхватив колени руками, и с трудом сдерживала слезы. Это слишком много для меня, я просто не выдержу. Я привыкла считать себя сильной, привыкла бороться, знала, что я делаю это все не зря и не просто так. Я никогда не думала, что ошибаюсь. Я всегда была уверена, что поступаю правильно. Что это действительно единственный выход в моей ситуации, что готова дойти до своей цели любыми путями. А любыми ли? Сегодня я впервые усомнилась в своем решении. Сегодня впервые представила себе альтернативу… Зря. Еще одна слабость, о которой предупреждал меня Крис, а я… а я впервые не послушалась.
- Ты в порядке? – Крис протянул мне чашку зеленого чая и я, размазывая по щекам слезы, трясущимися руками взяла успокаивающий напиток и покачала головой.
- Дар работает? – сочувственно спросил парень, и я кивнула, всхлипнув, и отпила сладкий чай – Жалеешь, что выбрала его?
- О, другом жалею – сухо сказала я
- Прекрати. Белла, мы уже обсуждали это и не раз. Я же пятнадцать раз раскладывал тебе все по полочкам, и объяснял, зачем мы это делаем. Ты же не хочешь, чтобы все повторилось?
- Нет. Но… это… это слишком.
- Это нормально.
- Нормально?! – я взорвалась так, что чай выплеснулся на кровать – Да тебя же там не было! Не ты же слышал весь… весь этот ужас!!! Я до сих пор, до сих пор прийти в себя не могу, я просто все это чувствую до сих пор, словно это случилось со мной… И умереть хочется! Голову об стену разбить!!! Да как же можно так издеваться над людьми?! Зачем… зачем я только тебя послушала??
Я поставила чашку на стол и, уткнувшись лицом в подушку, разревелась. Крис вздохнул и поднял меня за плечи.
- Белла, перестань. Это ребячество. Тебе не семнадцать лет. Ну, ты же сильная. Я знаю, что ты сможешь. Это все… просто неожиданно для тебя. Ты привыкнешь.
- Я не хочу привыкать к этому – я покачала головой – Мне от этого тошно становится, и… и страшно.
Он крепко обнял меня, погладив по волосам.
- Все будет нормально. Постепенно, все наладиться. Дальше будет проще. Ты просто должна держаться. Соберись, Белла. Я надеюсь на тебя. От этого зависит наше счастье, ты же прекрасно это знаешь.
- Знаю… - всхлипнула я, прижимаясь к парню – Просто это очень трудно…
Вот так вот. Готовясь к этому почти пять лет, я неожиданно оказалась не готовой. Мне внезапно до одури хотелось дать задний ход, вернутся на тропинку, с которой я свернула, подписавшись под всеми его ужасными условиями, и сбежав с ним из маленького провинциального городишки, чтобы однажды встретиться со своей судьбой. Встретится, и не проиграть многочисленным демонам, отстоять свою жизнь и свое счастье…. Я ведь все знала, и понимала все прекрасно, и цель свою отлично помнила. Я навсегда свернула с той призрачной тропки, которая вела в никуда и по которой я не рискнула пойти, как бы и не хотелось. А теперь я уже даже и не смогу. Теперь возвращаться мне некуда, развилка безнадежно потеряна. У меня остался единственный выход, единственный. Сердце противилось, но разум знал. Крис не стал бы врать мне. Он никогда не предавал меня, никогда не обманывал. Да и он сам был бы последним идиотом, если бы сделал это. У нас с ним одна цель. Цель, ради которой я пойду на все. Даже на притворство, на фальшь, на жестокость. Игра стоит свеч, а я собираюсь сжечь целую коробку.
Глава 3. Пробуждение.
- Элис!!! – заорал я, влетая домой – Элис!!!
Я бросился по лестницам ее комнаты с неимоверной скоростью и попросту вышиб дверь. Элис сидела на кровати и целовалась с Джаспером. Они так увлеклись, что даже не оторвались на мои крики. К тому же я слишком быстро оказался здесь. Однако когда дверь слетела с петель с треском отлетев на пол и треснув пополам, игнорировать моего присутствия они не могли. Они резко оторвались друг от друга, в полном шоке смотря на меня. Джаспер шарахнулся и вжался в кровать. Вид у него был по-настоящему испуганный. Я увидел себя через его мысли – я снова стал их замечать – вид у меня был по-настоящему безумный.
Черные глаза горели сумасшедшим, диким, лихорадочным огнем. Но испугался он вовсе не этого и даже не того, как на них чуть не приземлилась довольно увесистая дверь. Он испугался того, что почувствовал. И не удивительно. Он наверняка привык, что от меня всегда веяло только пустотой и безысходностью. И тут такое. А у меня внутри действительно бушевал пожар. Мое сердце билось, разрываясь, билось как сумасшедшее, пытаясь наверстать все те пять лет, на которые я его запер. И сказать, что это было неприятно – не сказать ничего. Вся боль, вся тоска, все чувства, которые я должен был испытывать за эти пять лет, вернулись ко мне одновременно, сжигая меня изнутри. Боль разрывала меня на кусочки, мне было больно дышать. Я не дышал, но лучше не становилось. Это было подобно безумию. Словно я уже умер, потерялся в пустоте, а меня вытащили оттуда и бросили в ад. И теперь я горел там. Но сказать что это было хуже… Не знаю. Я не могу. Я сходил с ума от противоречивых чувств, которые меня разрывали. Но я знал, что она жива. Я осознавал это. И это стоило того. Лучше пусть реальность превратиться в ад – но она настоящая в этой реальности, а не блеклое воспоминание в моей иллюзорной пустоши.
Вот только когда-то такая светлая, сильная и чистая любовь превратилась в безумие. Я осознавал это краешком сознания. Она была мне нужна, как воздух. Но я чувствовал, если бы я сейчас вернулся в прошлое… Вернулся бы во время когда она… любила меня… Не знаю. Я хотел этого настолько сильно, настолько фанатично… Мне кажется, даже я со своим стальным сердцем не выдержу. Просто… не знаю. Просто сойду с ума. Меня просто разорвет. Я итак с огромным трудом боролся со всем, что мне теперь приходилось чувствовать, оплачивая пятилетний счет.
- ЭДВАРД!!!! – я вздрогнул и увидел рядом с собой разгневанную Элис. Джаспера же уже не было. Я опять ушел в себя и с концами. Все-таки за эти пять лет, я потерял связь с реальностью и вернуть ее будет довольно трудно – Какого черта?! Ты вламываешься к нам, выламываешь дверь и вдруг замолкаешь и стоишь как столб!!! И вообще – что ты сделал с Джаспером?! Он шарахнулся от тебя как от радиоактивной бомбы!!!
От ее возмущенных реплик я наконец-то очнулся и схватил ее за плечи
- Элис!!! Она жива!!!
- Кто?! – в ужасе спросила Элис, обдумывая, не сошел ли я с ума совсем
- Белла!!!
Элис как-то странно на меня покосилась и в ее голове мелькнула мысль, что, наверное, она поторопилась с показом, и теперь я свихнулся окончательно и бесповоротно.
- Конечно, жива… - осторожно сказала она – С чего бы ей не быть живой?
Я растерянно замолчал. А действительно? С чего ей не быть живой? Почему когда я узнал, что она сбежала из Форкса, то решил, что она умерла? Она сбежала с другим парнем. Нет, это тут не при чем. Я не из тех, кто не может принять предательство и предпочитает считать, что человек мертв. Так, стоп. О чем я говорю? Какое предательство? Это я ее предал. Я – не она. Все, что было после этих моих слов, перечеркнувших все, уже меня не касалось. Это уже была ее, только ее жизнь. А я ушел из нее добровольно. А даже если бы она меня предала, я бы все равно никогда не предпочел ее смерть предательству. Что угодно, но она должна жить. Должна дышать, должна улыбаться… Так почему же так получилось? Почему я сошел с ума? Почему я потерял связь с реальным миром, почему стал сомневаться в ее существовании? Чем больше шло времени, тем больше тоска и безысходность отдаляли меня от нее, превращая ее только в мираж, в видение, в сон, в мечту… Но как так? Почему? Вампиры ведь не могут сходить с ума. Почему же я помешался?
- Господи… - тихо прошептала Элис и ее глаза широко расширились от ужаса – Ты что… - ее голос дрожал – Ты правда думал, что она… мертва?
Я тяжело вздохнул и сел на пол. Элис села рядом со мной, выжидающе смотря на меня. Я запустил руку в волосы и покачал головой.
- Я не знаю… Нет… Наверное нет… Я сам уже ничего не понимаю… Я запутался… Нет, я знал что она жива, знал, иначе меня бы уже просто не было на этом свете. Я бы не стал жить без нее и секунды. Это заставляло меня существовать, но… - я запнулся, не зная как объяснить то, чего я сам понять не могу – на каком-то подсознательном уровне… Я знал это, но я этого не осознавал… Я терял связь с ней, с реальностью… Мне все больше казалось, что она лишь моя мечта… Лишь воспоминание. Когда я узнал, что она уехала я точно понял, что ее никогда больше не будет в моей жизни, и… И это осознание так врезалось мне в мозг, что я перестал понимать что в настоящей жизни она есть…
Я замолчал, понимая, каким бредом это все звучало. В голове у Элис носились мысли с такой скоростью, что мое воспаленное сознание и без того перегруженное сегодня отказывалось их воспринимать. Я беспомощно посмотрел на сестру, ища поддержки
- Я сошел с ума, да?
Элис грустно улыбнулась и обняла меня, гладя по волосам.
- Да – тихо выдохнула она – Но это ничего… Я верю, что ты станешь прежним. Самое главное ты очнулся. Дальше уже проще. Ты выберешься из всего этого, я верю.
- Я стараюсь… Не знаю… У меня в голове каша, в груди пожар, сердце разрывается… Словно я пять лет не дышал, а сейчас мне дали дозу кислорода в таком объеме, что просто легкие порвало – я отрешенно покачал головой – Я чувствую как изменился Элис. Я не такой, каким был. Я действительно… действительно псих!!
Элис легко рассмеялась
- Теперь понятно, почему Джас сбежал от тебя, как от огня.
Я усмехнулся. Это точно. Я бы сам с удовольствием сбежал – да разве сбежишь от себя? Элис улыбнулась и слегка коснулась уголка моих губ
- Видишь? Ты уже улыбаешься. Пусть пока и болезненно и с сарказмом. Ты найдешь путь обратно, я знаю. Тебе просто нужно время.
Я грустно посмотрел на сестру. Сколько лет их нормальной жизни я украл? Я видел боль в ее глазах, в ее мыслях… Как можно нормально жить в одном доме с овощем? Как они меня терпели?
- Элис… Я даже не знаю, что сказать… Вы столько от меня натерпелись…
Она закатила глаза и уверенно заткнула мне рот рукой.
- Так. Я не собираюсь слушать. Это последнее о чем ты должен думать. Эдвард, ты мой брат. Мы все тебя любим, и, разумеется, не могли бросить. Да, ты потрепал нам нервы. Но если тебе нужно было это время, чтобы прийти в себя – пусть так. В нашем запасе вечность. Главное приведи себя и свою жизнь в порядок. А точнее то, что от нее осталось.
В точку. То, что я делал последние пять лет и существованием то вряд ли можно назвать, не то, что жизнью.
- Что мне делать? – я посмотрел на нее так, словно она знала ответы на все мои вопросы
Элис усмехнулась.
- Наверное, нужно начать с того, что ты хочешь.
Хочу. А чего я хочу? Я бы при всем желании не разобрался. В моей… нет, души у меня точно не было – снова одернул я себя. Я потерял ее в тот проклятый день. Внутри меня был такой хаос, что я даже не знал, чего я хочу.
- Видеть ее…
Я произнес единственное, что я знал наверняка. Это было не желание. Это была острая, жизненная необходимость. И это я знал лучше, чем все другое на этом свете. Об остальном мне пока даже не хотелось думать.
- Вот это уже другой разговор – улыбнулась Элис
Я заморгал, заставляя свой мозг работать и выпутываться из безумной прострации, в которой он привык находиться.
- Подожди, Элис… Она… модель?! Она же… Она же всегда боялась быть в центре внимания, и…
Я запнулся, вспоминая девушку, которую я увидел на сцене. Только теперь я понял, насколько она изменилась.
- Ты только это понял?! – поразилась Элис – Господи, надо было показать тебя психиатру. Ты совсем свихнулся.
- Да уж давно могла бы понять это! – возмутился я, и мы рассмеялись. Немного натянуто и напряженно, но все-таки засмеялись.
В горло ударили знакомые запахи. Я повернул голову и увидел все наше опешившее семейство в дверях. Представляю, какую они увидели картину – дверь выломана, а братец зомби сидит на полу и смеется. Я усмехнулся от их шокированных взглядов и еще более шокированных путанных мыслей.
- Ну что вы на меня смотрите? Да это я – ненормальный вампир, сбежавший из местной психушки.
- Что… что случилось? – неуверенно спросил Карлайл, с опаской поглядывая на выбитую дверь. Элис рассмеялась
- Да успокойтесь вы! Просто Эдвард немного перевозбудился на показе нижнего белья, и так спешил поблагодарить меня, что не рассчитал силы!
Выражения лиц моей семьи нужно было только фотографировать и ставить в рамочку. Их мысли я просто заглушил, как только смог, опасаясь рехнуться снова.
- Эдвард, иди в мою комнату. Я поговорю с ними и вернусь. У нас впереди еще длинная ночь – подмигнула мне Элис и я слабо улыбнулся.
- Простите меня – тихо прошептал я, проходя мимо своей семьи. Я не могу сейчас с ними разговаривать. У меня просто нет на это сил. Я не вынесу объяснять им то, чего сам понять не могу. Я не выдержу снова возвращаться в эту вязкую, тягучую не выпускающую темноту, пусть даже воспоминаниями. Я не хочу вспоминать, не хочу переживать снова, не хочу даже думать об этом! Боль подобно агонии сейчас крушила все внутри меня, и мне и этого было вполне достаточно. Я внезапно вспомнил свое превращение. Тогда я думал, что хуже этой боли, сжигающей меня, разрывающей на клочки так, что хотелось умереть ничего не может быть. Как глупо. Каким же я тогда был еще молодым и наивным. Что я понимал, что я знал о жизни? Да что там – я и через восемьдесят лет ничего о ней не знал. Я начал что-то понимать, осознавать истинную ценность вещей в мире только когда встретил ее. Она перевернула мой мир, она оживила его, она его раскрасила. Я только тогда понял, что все, что я называл жизнью, которая меня даже удовлетворяла не совсем, но в принципе – была всего лишь пустота.
Пустота, в которой я провел последние годы, и которая была даже хуже боли, которую я испытывал сейчас и с которой боль обращения тоже не может сравниться. Если тогда болело все мое тело, то сейчас боль начиналась, шла от сердца. От сердца, на котором, кажется, не осталось уже и живого места. А оно продолжало сгорать в огне, который нещадно лизал кровоточащие раны. А самое главное – от этой боли мне некуда деться. Она не кончится через три дня. Она моя – моя навеки, и мне с ней жить… вечно… Нет, не вечно. Мысль пульсирующим толчком ударила в мою голову и даже в глазах потемнело. Белла человек… Для нее вечности не существует. Когда-нибудь…
Я почувствовал, что задыхаюсь от одной только этой мысли. Я сел на пол в комнате Элис, до которой я уже добрался, и притянул к себе колени, обхватив их, как ребенок. Эта мысль была для меня невыносима. Одна только мысль, что когда-нибудь ее не будет на этом свете, на одной планете со мной… Я тихо застонал. Ну почему мое сердце еще не разорвется?! Как оно может терпеть все эти издевательства и пытки? У людей есть такая смерть – болевой шок. Почему же у вампиров ее нет? Я постарался глубоко дышать и прогнать все эти мысли. Все это не правильно. Белла здесь, сейчас, в этом самом городе, где-то… Где-то рядом. И с ней все в порядке. И это единственное, что имеет значение.
Меня немного отпустило, и я смог разогнуться и спокойно вздохнуть. А это оказалось сложнее, чем я думал. И все равно – даже боль, боль от которой невозможно дышать, от которой складывает пополам, прижимая к полу, пытаясь раздавить ужасом суровой реальности – это все лучше чем черная дыра, под названием, кажется жизнь, в которой я провел больше ста лет. Так почему же мне было вполне комфортно там, когда я еще не встретил Беллу? Разве была разница? Я усмехнулся сам себе в лицо, тут же поняв, в чем эта разница. Все-таки за последние годы я узнал о мире большее, чем за все сто лет. О настоящем мире. Тогда, когда я еще не встретил ее – у меня была надежда. Я сам не осознавал этого, никогда об этом не думал, но, тем не менее, она у меня была. Я ждал ее, даже не понимая этого.
А теперь… Теперь не было надежды. Я сам убил ее. Сам разрушил, оборвал все возможности вернуться, обрубил все пути обратно. И когда она закрыла последнюю крохотную лазейку, которую могла закрыть только она – надежда просто ушла, понимая, что мне уже ждать нечего. А надеется, что я когда-нибудь смогу забыть ее – про большее я даже сказать себя заставить не могу – это… Это просто абсурд. Может я уже и не чувствую той прежней любви, заставляющей сердце трепетать – но это не значит, что я забыл ее. Я просто настолько растерял себя, что разучился чувствовать. Но все мои чувства, все – какие только остались, все мои мысли навсегда будут заняты только ей.
- Эй – окликнул меня тихий голос сзади, и мягкие руки легонько приобняли за плечи – ты в порядке?
Я повернул голову и посмотрел в золотистые глаза своей сестры, светившиеся заботой, грустью и сожалением.
- Насколько это возможно. Спасибо, что спасла меня от объяснений.
Она улыбнулась и погладила меня по волосам
- Не волнуйся. Они все понимают. Никто не будет тебя трогать, пока ты сам не захочешь. Все будет нормально, Эдвард. Мы что-нибудь придумаем, правда. Поверь мне.
Я всего лишь горько усмехнулся. А что можно сделать? Неужели с тем, что когда-то называлось моей жизнью еще можно что-то сделать?
- Я попытаюсь…
Элис протянула мне руку и оторвала меня от пола.
- Пойдем, братец. Будем лечить тебя шоковой терапией.
Усадив меня на стул, Элис уселась мне на колени и включила компьютер. В предвкушении мое сердце вновь неистово забилось об грудную клетку. Даже не знаю, кому от этого было больнее – ей, или самому сердцу.
- Много ты знаешь о ней?
- Не очень. Но уж побольше, чем ты.
Вот это уж точно. Каждый в моей семье знал о ней больше, чем я, это при том, что о ней никто ничего не знал. Но они хотя бы еще понимали, в каком мире мы живем, и что она живет в нем же. А я? А что я? Я уже устал думать про себя, вспоминать все свои ошибки… Хватит. Надоело. Хочу думать только о ней. И пусть сердце лучше разорвется на клочки, в попытках снова научится любить, чем снова застынет, навсегда превратившись в камень.
Элис открывала какие-то адреса в интернете, странички, вкладки… На экране возникла картинка красивой девушки, стоящей в легком голубом развевающемся платье на корме яхты. Ее глаза были слегка прикрыты, и на губах играла блаженная улыбка. Ее густые каштановые волосы непокорно развевались на ветру, придавая ее силуэту недоступность и свободу. Мое тело вытянулось в струну и напряглось. Белла.
- Ау! Тише, Эдвард, тише, спокойнее…. – сказала Элис, слегка поглаживая меня по рукам, и я понял, что вцепился в нее мертвой хваткой.
- Извини – виновато ответил я, убирая руки.
- Ничего. Давай, скажешь, когда придешь в себя, будем двигаться дальше.
Я просто кивнул, не отрываясь смотря в экран. Мои глаза жадно хватали все черточки ее лица. Она изменилась… Выросла… Стала просто невероятно женственной и красивой. Я с силой прикусил губу. Как мне хотелось оказаться рядом с ней. Стать невидимкой, ее тенью, прогоняемой только в полдень… Просто стоять рядом с ней все время и смотреть… Смотреть на ее гладкую мягкую кожу, на ее густые развивающиеся волосы, отливающее красным на солнце. Она всегда любила солнце. Вот и на этой фотографии она легко улыбалась лучу, упавшему на ее веки. Вот только я на солнце быть не могу. Это было понятно сразу. Нам не суждено быть вместе.
- Давай дальше – тихо сказал я, вздохнув.
Элис щелкнула мышкой и на экране появилась другая картинка. На ней Белла уже стояла у какого-то дерева, прислонившись к стволу и слегка прикусив губу, хитро улыбалась. Ее взгляд здесь был открытым и искрящимся. Я резко выдохнул. Ее глаза… Ее глубоки шоколадные глаза. Утонуть бы в них без остатка, раствориться, стать с ней навсегда единым целым, чтобы не иметь ни малейшего шанса отойти от нее хоть на секунду. Живые, манящие глаза, зовущие за собой, сводящие с ума… Я должен их видеть! Должен видеть их в реальности! И пусть в них будет ненависть или презрение – но я хочу видеть ее глаза, я должен их видеть!
- Элис! – нетерпеливо оборвал ее я – Я должен ее увидеть! Должен! Мне мало фотографий!!!
Элис усмехнулась и потрепала меня по волосам.
- Вот видишь, братишка. Не все потеряно. Ты неплохо поддаешься лечению. Ладно, я не буду тебя мучить фотографиями. Слушай, что мне удалось узнать…
Через полчаса я сидел отрешенный, пытаясь переварить всю информацию, которую вылили на меня ведром воды. Белла – модель. Та девушка, которая все время спотыкалась и хотела стать невидимкой – теперь свободно расхаживает по подиумам на глазах миллионов. Причем расхаживает не в чем-нибудь, а преимущественно в нижнем белье. Это она? Та самая, которая краснела от чуть вольной фразы? А еще у нее куча поклонников. И она неплохо проводит с ними время. Та самая, которая бегала от парней, чтобы только они не пригласили ее на танцы? Я резко тряхнул головой. Это точно она? Точно та самая хрупкая невинная девушка, которую я любил? Что же с ней стало? Что же с ней сделал этот непонятный парень, который вытащил ее из этого неудачливого Форкса и так и остался с ней? Они вроде как даже не встречаются. Какой-то бред. Как она могла так измениться? Я добился того что хотел? Вот она – полная насыщенная жизнь, которую я ни в коей мере я не мог ей дать. Но я всегда думал, что она мечтает совсем не о такой жизни.
- Она счастлива… - неуверенно прошептал я, не зная – вопрос это, или утверждение – Мне нельзя лезть в ее жизнь…
- Ну уж нет! – взорвалась Элис и схватив меня за плечи, резко оторвала от стула – Ты не станешь овощем снова! Ты пойдешь к ней – и будешь рядом с ней, пока не превратишься в нормального человека! На кого ты стал похож?! Не хочешь подумать о себе – подумай о своей семье, в конце концов! Мы готовы ждать пять лет, но не вечность! И потом – ты так уверен, что она счастлива? Я вот не очень. Тебе не приходило в голову, что все эти улыбки – просто маска? Ты ведь знал Беллу, ты ведь хорошо ее знал! Не о таком счастье она мечтала!
- Она изменилась…
- Вот именно! Так разберись почему! Неужели тебе плевать?!
- Но… - я сдался – но как я ее увижу, где?!
- Она еще в городе. Я знаю, где ты можешь ее встретить. Я расскажу тебе, но сначала мы поохотимся! Ты на тень похож, да и я с тобой такая же скоро стану!
Я только тяжело вздохнул. С ней бесполезно спорить. Да и стоит ли? Я всегда все делаю неправильно – а она никогда не ошибается. К тому же действительно пора подумать хотя бы о своей семье. Достаточно они из-за меня натерпелись.
Глава 4. Встреча.
Последние серые капли упали на асфальт, разбивая лужи, и я отчетливо ощутил, как страх подкатил к горлу. За последние сутки страх был единственным чувством, которое неизменно сопровождало меня – кроме, разумеется, боли. Хмурые тучи начали светлеть и свежие потоки воздуха почти заставили меня паниковать – если сейчас на небе появится солнце, то мои последние надежды превратятся в пыль. Я поджидал Беллу уже четвертый час, прислонившись к кирпичной стене, грязной от постоянных дождей, и радуясь, что меня не могут отвлечь такие вещи, как голод и усталость.
Но радость эта была просто ничтожной по сравнению со страхом. Страх. Как же я ненавижу это проклятое чувство. Как же я хочу, чтобы его никогда не было – и кто только выдумал это ненавистное слово? Я готов оббежать всю землю, вырвать все страницы на букву «с» из всех существующих словарей – но что это изменит? Я могу устроить пожар, в отчаянном порыве сжечь все книги и газеты, на страницах которых встречается это чертово слово, уничтожившее мою жизнь – но я скорее сгорю на нем сам, чем вырвусь из его липких, душащих лап. Все время, с первой секунды, когда я ее увидел, вся наша жизнь была пропитана страхом. Я каждую секунду боялся – что сорвусь, что напугаю, что причиню ей боль, что она сама отвернется от такого монстра как я, в поисках нормальной жизни…
И я проиграл эту битву. Страх настольно пророс во мне, настолько пропитал каждую клеточку моего тела, что в конце концов сломил меня – я поддался ему и все мое счастье рассыпалось на миллиарды крохотных осколков, которые разлетевшись впились в мое сердце, превратив его в кровавое месиво, которое нещадно болело, не в силах избавиться от этой стеклянной пыли. Да если быть откровенным, и не пыталось. Эту крупинки – все что мне осталось от нее, от нас… На последнем сердце снова дернулось и взвыло от боли, но я только стоически поморщился. Я лучше умру от боли, чем потеряю хотя бы кроху этих воспоминаний. Мне хватит и того, что я никак не могу их оживить, и они так и остались всего лишь разбитым стеклом, в котором отражались волшебные картинки прошлого. Всего лишь отражались. Чувства так и не вернулись ко мне. Я помнил, с каким замиранием билось мое сердце, когда она произносила мое имя во сне, помнил, как обрывалось дыхание, когда я чувствовал тепло ее губ на своей ледяной коже, помнил, как счастье заполняло меня, когда она нежно шептала мне слова любви. Я помнил, что все это было – но я не мог снова почувствовать ни нежность, ни счастье, ни трепет. Только какую-то мучительную, балансирующую на грани возможного необходимость в ее присутствии. Но я не мог просить о большем. Я провел почти пять лет в глухой пустоте, давящей на сознание так, что даже отдавалось в висках – и я был рад любому подобию солнечного света. Мне нужно хоть что-нибудь, чтобы я смог выбраться – если это боль – пусть так.
Но вместе с болью опять вернулось это пакостное чувство, отравляющее все мое существо, которое и стало началом пустоши и хаоса – страх. Я боялся даже представить ее реакцию на меня – и из последних сил старался не думать об этом, чтобы сохранить хоть каплю самообладания. А главное, я так и не сумел ответить на вопрос – а правильно ли я поступил? Добился ли чего хотел, или просто бездушно все уничтожил? Действительно ли Белла счастлива, или все это – попытки сбежать от воспоминаний, которых я так боялся потерять?
Я одернул себя и мрачно усмехнулся. Да кем ты себя возомнил, Эдвард? Ты сошел с ума, чтобы считать, что она до сих пор льет по тебе слезы? Она давным-давно вычеркнула тебя из своей жизни и забыла, как страшный сон – кто же виноват, что ты снов видеть не можешь? Белла жила полной жизнью, и мне приходилось смириться с тем, что каким бы ужасным ни был этот поступок, какую бы разрушительную силу он не имел для меня – он все же был верным. Мне не место в ее жизни – и чтобы это понять, не нужно в пятнадцатый раз заканчивать колледж. Но только что-то внутри меня, еще не задохнувшееся окончательно в паучьей сетке страха, боли и отчаяния, из последних сил сопротивлялось, заставляя меня смотреть на дверь и молиться, чтобы тучи не рассеялись раньше, чем я ее увижу. Я убеждал себя, повторял уже в тысячный раз, так, что от этой фразы уже опухли мозги, что единственное, чего я хочу – убедиться, что она счастлива.
Ложь. Наглая и бессовестная ложь самому себе, которой я не устал заниматься уже который год. К чему все это? Зачем? Мои чувства и так уже похоронены под печатями низменных чувств – зачем закапывать их еще глубже? Сколько можно поддаваться страху, который уже достаточно испортил мою кровь, и бояться заглянуть в лицо правде? А правда одна – я здесь, чтобы ее увидеть. Потому что если я ее не увижу, я просто сойду с ума, и навсегда потеряюсь где-то в потустороннем мире, растворившись во времени без единого шанса найти свое пристанище. И может, это все было неправильно и, что еще хуже того – эгоистично, но у меня больше не было сил сопротивляться этой жгучей острой потребности видеть ее, от которой я уже был почти готов потерять сознание.
Дверь в очередной раз тихонько скрипнула, и я увидел ее. На ней был длинный довольно легкий светло-серый плащ, ее каштановые волосы тут же разлетелись от ветра, и мое сердце мучительно застонало, почувствовав, как зашевелилась алмазная крошка, болезненно застрявшая в нем. Я сжал губы и с трудом подавил желание отчаянно ударить стену кулаком так, чтобы кирпичи развалились, и половина здания рухнуло мне на голову. Белла болезненно скривилась и с тяжелым вздохом посмотрела в небо – похоже сырость и дождь она до сих пор не любила. Я понял, что еще секунда, и она ускользнет, как капли воды исчезали где-то в густой траве и, сделав нерешительный шаг вперед, с огромным трудом заставил себя открыть рот.
- Белла? – дрожащим голосом позвал я, не зная, куда мне деться. Она медленно повернулась, и я тут же пропал в ее глубоких шоколадных глазах, расширившихся от удивления. От этого живого, а не скопированного в моей идеальной памяти взгляда, мои колени чуть не подкосились, а молчавшее сердце застучало с такой неимоверной силой, словно хотело пробить мою каменную кожу и вырваться на свободу. Каждый удар разносил острую пульсирующую боль по всему телу – словно мое тело было превращено в груду мяса и костей, а сердце настойчиво продолжало гонять кровь по венам, причиняя каждым толчком боль изуродованным клеткам. Я сжал руки в кулаки, ожидая когда боль утихнет и снова превратиться в медленную, но постоянно ноющую пульсацию, иногда отдающую резкими вспышками боли где-то в груди.
- Эдвард? Эдвард Каллен? – пораженно и, как мне показалось, даже с какой-то радостью спросила она, вырывая меня из слабых попыток обуздать болезненные удары – Это правда ты?
Она подошла ближе, и я просто лишился дара речи, прекрасно понимая, что молчу, как последний идиот, и надо сказать хоть что-то – но я не мог бороться с собой. Она была так близко – такая родная, настоящая и живая, и ее глаза радостно и удивленно искрились, заставляя меня затаить дыхание от восторга вперемешку с болью, которая, кажется, совершенно сошла с ума и устроила у меня в груди факельное шествие, даже не обращая внимания на мои жалкие попытки усмирить ее.
Я не мог поверить, не мог осознать, не мог вырваться из затягивающего ощущения, что это все просто сон, которых я и видеть то не мог. Я хотел остановить этот миг – хотел задержать его на целую вечность, вцепиться в стрелки часов и сломать их, искрошить на мелкие кусочки и превратить в пыль, только чтобы ненавистное тиканье не рассеяло волшебное мгновенье, оставив за собой опять лишь пустые воспоминания. Мне было плевать, что не кончится эта мучительная пытка внутри меня, от которой я уже даже вздохнуть боялся – я готов весь остаток вечности терпеть ее ради того, чтобы остановить эту секунду. Мне все равно, все равно даже, что у меня никогда не будет надежды и шанса на что-то большее – мне хватит и этого сполна, большего я просто не вынесу – оно раздавит, уничтожит меня. Пусть только она никогда не уходит, пусть я всегда – каждое мгновение буду смотреть в ее выразительные манящие глаза, сводящие меня с ума и заполняющие серую пустоту желанием жить. Неужели это так много? Просто все время видеть радостные огоньки в ее манящи
настроение: Влюбленное
хочется: любви
стихи и афоризмы про вампиров!
1.Может быть, вампиры живут вечно, потому что не могут увидеть себя в зеркалах или на фотографиях.
2.Было похоже на то, что он целовал её, прикладывал свои губы к её горлу, к запястью, к внутренней части её руки. Но я слышал, как её кожа разрывалась, когда он прокусывал её зубами, снова и снова, внедряя свой яд в её тело везде, где мог достать.
3.Зло – абстрактное понятие, – шептал он. – Мы бессмертны, и перед нами открыты двери обильных пиров и празднеств, радость которых недоступна человеческому разуму и рождает у смертных скорбь и тоску. Бог берет без разбору богатых и бедных. Так станем поступать и мы, потому что нет на свете существ, стоящих ближе к нему, чем мы – демоны, не заключенные в смердящих кругах ада, но вольные гулять по его царству, где вздумается.
4.Если бы наши истории заканчивались хорошо, мы все лежали бы сейчас под могильными плитами.
5.Я сам давно перестал строить воздушные замки и жил сегодняшним днём; вечно юный и вечно древний, я представляся самому себе чем-то вроде часов, тикающих в пустоте: лицо-циферблат выкрашено в белый цвет, глаза глядят в никуда; вырезанные из слоновой кости руки-стрелки показывают время ни для кого… в лучах первородного света, который существовал ещё до начала мира, до того, как Господь отделил свет от тьмы. Тик-так, тикают самые точные в мире часы, в пустой комнате размером со вселенную.
6.Я не убиваю, если могу поймать. Когда снимали этот фильм, ни один вампир не пострадал. Ох уж эти мне вегетарианцы!
7.Я видел это и верил, что смогу привязать тебя к себе и удержать, и тогда время откроется перед нами, и мы будем учить друг друга. Мы будем счастливы. Я буду охранять тебя от твоей боли. Но… ты мёртвый внутри, холодный и недосягаемый. Я содрогаюсь рядом с тобой, потому что смотрю в твои глаза и не вижу отражения.
8.Люди охотнее верят в дьявола, чем в Бога и в добро. Не знаю, почему… Может быть, разгадка проста: творить зло гораздо легче.
9.Ангелы знают любовь и гордость… гордыню падения… и ненависть. Чувства существ, отрешенных от мира, сильны и огромны, и слиты воедино с волей.
10.Это правда: только убийство дает мне облегчение. Но эта правда невыносима.
11.Делай то, что велит твоя природа. Призрак, за которым ты гонишься, всего лишь тень настоящего. Отбрось сомнения и следуй своим путем.
12.Жизнь через смерть – это чудовищно.
2.Было похоже на то, что он целовал её, прикладывал свои губы к её горлу, к запястью, к внутренней части её руки. Но я слышал, как её кожа разрывалась, когда он прокусывал её зубами, снова и снова, внедряя свой яд в её тело везде, где мог достать.
3.Зло – абстрактное понятие, – шептал он. – Мы бессмертны, и перед нами открыты двери обильных пиров и празднеств, радость которых недоступна человеческому разуму и рождает у смертных скорбь и тоску. Бог берет без разбору богатых и бедных. Так станем поступать и мы, потому что нет на свете существ, стоящих ближе к нему, чем мы – демоны, не заключенные в смердящих кругах ада, но вольные гулять по его царству, где вздумается.
4.Если бы наши истории заканчивались хорошо, мы все лежали бы сейчас под могильными плитами.
5.Я сам давно перестал строить воздушные замки и жил сегодняшним днём; вечно юный и вечно древний, я представляся самому себе чем-то вроде часов, тикающих в пустоте: лицо-циферблат выкрашено в белый цвет, глаза глядят в никуда; вырезанные из слоновой кости руки-стрелки показывают время ни для кого… в лучах первородного света, который существовал ещё до начала мира, до того, как Господь отделил свет от тьмы. Тик-так, тикают самые точные в мире часы, в пустой комнате размером со вселенную.
6.Я не убиваю, если могу поймать. Когда снимали этот фильм, ни один вампир не пострадал. Ох уж эти мне вегетарианцы!
7.Я видел это и верил, что смогу привязать тебя к себе и удержать, и тогда время откроется перед нами, и мы будем учить друг друга. Мы будем счастливы. Я буду охранять тебя от твоей боли. Но… ты мёртвый внутри, холодный и недосягаемый. Я содрогаюсь рядом с тобой, потому что смотрю в твои глаза и не вижу отражения.
8.Люди охотнее верят в дьявола, чем в Бога и в добро. Не знаю, почему… Может быть, разгадка проста: творить зло гораздо легче.
9.Ангелы знают любовь и гордость… гордыню падения… и ненависть. Чувства существ, отрешенных от мира, сильны и огромны, и слиты воедино с волей.
10.Это правда: только убийство дает мне облегчение. Но эта правда невыносима.
11.Делай то, что велит твоя природа. Призрак, за которым ты гонишься, всего лишь тень настоящего. Отбрось сомнения и следуй своим путем.
12.Жизнь через смерть – это чудовищно.
анекдоты!
Анегдотики про Сумеречную Сагу ;))
1.Пришли Кай и Маркус в вампирский бар. Сели за стол, смотрят меню… Все пьют свежую
кровь, закусывают кровавыми колбасками.
Один из вампиров подзывает официанта и заказывает:
- Мне стаканчик крови, для начала.
- Так, хорошо, а вашему другу что?
- А мне…э…Достаньте мне стаканчик горячей воды..
Наступила могильная тишина. Все смотрят на этого вампира. Вышколенный официант, не подав виду, удалился и через некоторое время, принес стакан кипятка.
Вампир достает использованный тампакс:
-А я чайком побалуюсь!
2.Бежит по пустыне молодой Джаспер, смотрит, пальма, под пальмой привязана
обнажённая девушка, возле нее сидит старый Аро. Джаспер подбегает и спрашивает:
- А почему ты её кровь не выпьешь, голодный небось?
-Так старый я стал, клыки выпали…
-А как же ты тогда живёшь??
-Да так и перебиваюсь, от месяца к месяцу…
3.Собрались как-то Лоран, Джеймс и Аро с тусовкой на кладбище. С целью поспорить - кто
ловчее кровь сосать может. Ну, поспорили пару часов, да и разбежались - комары закусали…
4.Собрались однажды Элис, Эмметт и Джаспер по случаю возвращения Эдварда
отпраздновать это. Ну, выпросил Эмметт у Эсми кровь человеческую. Пришли они в лес, выпили крови... Собираются закусить - нечем: Элис забыла закуску.
А в это время мимо пробегает Джейк, никого не трогает...
Эмметт дёргает Эдварда, показывает на Джейка:
- Смотри! Шашлык бежит!
...А что Джейк на Эдварда напал - это потом вампиры придумали, чтобы всё на него свалить
5.Эмметт. Дома мама спрашивает:
- Звонила учительница, меня снова в школу вызывают. Ты что, опять что-то натворил?
- Да вроде нет...
- Тогда зачем мне туда идти?
- Вот и я говорю, зачем? По развалинам шляться?
6.Эдвард с Беллой в кафе... "секс... деньги... секс... деньги.. кот.."
из зала: "секс за деньги с котом"
7.Звонит Эдвард в три часа ночи Каю.
- Алло-о-о?
- Кай, ты - козел!
- Кто говорит?!
- Да все говорят...
8.Приходит маленькая Ренесми домой с фингалом под глазом. Эдвард подлетает:
- Дочка, кто это тебя так?
- Да трое напали, хотели часы отобрать.
- Да ты что, дочка, а увидишь, опознать сможешь?
- А чего я-то. Пускай родственники их теперь опознают.
9.На уроке биологии, Эдвард придвигает Белле колбочку
- По 100 грамм для храбрости!
10.Элис вбегает в комнату с криком:
- Эдвард, скорее! Там на Беллу вампир напал!
Эдвард: А я тут причём? Сам напал - сам пусть и выкручивается.
11.И подступил Деметрий к Аро, и вопрошал его:
- О наследник Исилдура! Почто раскосы твои глаза, зачем ты одет во все черное, и что это за лютня в твоих руках? Или стал ты менестрелем Тьмы?
- Знаешь, Деметрий, - ответил Аро, - а закусывать все-таки надо.
12.Висят три летучих мыши-вампира, французская, английская и лазская. Французский
вампир снялся с места, улетел, и минут через 15 вернулся с кровью на губах.
- Ага, - говорят его приятели. - Кто это был?
- Видите тот большой дом? - отвечает француз. - Там на втором этаже спит прекрасная девушка, я влетел в окно и выпил ее крови.
Затем улетел англичанин, полетал и вернулся с кровью на морде.
- Приятного аппетита, - говорят ему товарищи. - Где это ты побывал?
- Видите ту конюшню? - отвечает тот. - Там стоит великолепная лошадь, кровь которой я выпил.
Лазский вампир захлопал крыльями и улетел. Через несколько минут возвращается весь в крови.
- О! - говорят вампиры. - Как это тебе удалось?
- Видите тот столб? - говорит лаз.
- Видим.
- А я не увидел
13.Как довести Беллу до сердечного приступа!?
Нужно что бы Эдвард признался в любви Джейкобу...
14.Последний ряд. Тишина. 2 человека:
Момент поцелуя Эда и Беллы, они очень медленно сближаются:
первый чел (на весь зал, который сидел в полной тишине):
- Ну давай уже!
Ему отвечает второй:
- По-моему, он просто не знает, как это делается! Пойдем, подскажем?
Первый:
- Чем же он, блин, сто лет занимался????
Потом, когда они уже на кровати:
Второй чел:
-Он быстро учится!
15.
Эдвард: "Ты мой личной сорт героина...:
Из зала: "Я так и знал что он наркоман!!!"
16.Сцена с поцелуем... Тишина в зале...
Эдвард говорит "не двигайся" и уже собирается её поцеловать...
Из зала отчаянный мужской голос "Не надо!!!"
17.В балетной студии. Карлайл говорит - "Разжигайте огонь", кто-то в конце зала:
- "Беллой завтракать будем!"
18.Когда Белла входит в комнату Эдварда и спрашивает:
- А кровать?
- Я не сплю.
- Совсем?
- Совсем.
И возглас на весь зал, полный драматизма "ОБЛОМ".
19.Всё в той же балетной студии. Разожгли они огонь. Каллены начали прыгать вокруг костра.
На первых рядах: Гори, гори ясно, что бы не погасло...
20."....Лев влюбился в овечку...
из зала: Овца, ты, поняла? Овцааа!"
21.На фразу Эдварда, когда он хотел поцеловать Беллу "Не двигайся" из зала громким
голосом "Может ей вообще из комнаты выйти?"
22."Когда Белла пришла в комнату к Эду, огляделась так и первый ее вопрос:
- У тебя нет кровати?
Из-зала:
-Молодец, девочка, сразу и по делу!"
23.Когда Эдвард показывал Белле, как светится его кожа, из зала донеслось, откуда то:
-"охренеть! Пэрис Хилтон сдохла бы от зависти"
24.Ты ничего не ешь и не пьёшь, ты целыми днями учишь уроки...
- Скажи, кто я! Громко!
- Ботан....
- А теперь задай свой главный вопрос - что мы едим?
- Учебники физики...
25.Белла сидит в школе на перемене и хвастается подружкам:
- Вот мой Эдвард никогда на меня не кричит, а еще он никогда не матерится и не грубит никому, а еще он мне не изменяет и не ходит по пивнушкам всяким! Правда, он лапочка????
Подружки:
- Эмммм...
Потыкай в него палочкой....... Он походу мертвый
26.-Эдвард, где ты был?
-бегал...
-странно, а почему вся футболка в крови...
-догнал...
27.- Джаспер, дай топор!
- Лови, Эдвард!... что молчишь, поймал?
28.- Какие шаги вы предпримете, встретившись лицом к лицу с Эмметтом?
- Большие и в противоположную сторону.
29.Идёт Эдвард по улице. Бац, ему на голову упал кирпич. "Вот те раз" - подумал Эдвард. "Вот
те два" - подумал Джейкоб, бросая второй кирпич.
30.Маленькая Ренесми Белле:
- Мама, мне в школе сказали, что я вампир.
- Не обращай внимания, дочка, это неправда. Лучше поешь борща, пока не свернулся!!!
31.Ночь. Темные улицы, глухой район. Девушка спасается от насильника, бежит, не разбирая
дороги. На пути встречает Джеймса.
"К счастью" – подумала девушка.
"К завтраку" – подумал Джеймс.
32.Белла и Эдвард играют в прятки. Эд водит.
-Если я найду, я тебя, наконец, поцелую, - говорит Эдвард.
-Хорошо! Если не найдёшь, то я буду за дверью!
33.Аро и Маркус сидят на могиле, а вокруг бегает маленькая Ренесми. Бегает и дразнится, да
еще язык показывает.
-Отдай! - просят её вампиры.
-Не отдам! - кричит девочка в ответ.
-Ну отдай! Мы на колени встанем!
-Не отдам!!!
Мимо бежит третий Вольтури Кай. Останавливается. Видит на это безобразие и говорит:
-Слышите, братья, вы чего? Сожрите её, и дело с концом!
-Как мы её сожрём?! Она украла наш стакан с зубами!!!
34.Стоят возле женского общежития Эдвард, Эмметт, Джаспер и Лоран... Из общежития
выбегает Джеймс, все к нему с вопросом: "ну как?" А он: "девчонки кончились.... а вкус остаааалсяяя!!!"
35.Поздно вечером идет Белла домой через лес. Вдруг слышит:
- Стоять!
Она в испуге остановилась.
- Лежать!
Белла быстро легла.
- Ползи!
Напуганная девчонка поползла. Вдруг над ухом нежный голос Эдварда:
- Любимая, тебе не хорошо? Я тут Джейкоба дрессирую, смотрю, ты ползешь...
36.Сидят Аро и Маркус:
- Стакан есть?
- Нет.
- А из горла будешь?
37.Белла и Эдвард. Луна, состояние - небесное....
Эдвард, глядя влюбленными глазами, мечтательно спрашивает:
- и откуда ты такая появилась?...
Белла, тихо - спокойно:
- как тебе сказать...я надеюсь тебе уже знаком этот процесс...
38.Окрестности Форкса оглашались истошным, отчаянно-истеричным овечьим блеянием...
"Наверное, на какую-то из пригородных ферм пробрался волк..."-подумал Чарли.
И только Каллены знали--это у Беллы начались роды...
39.Выходят пьяные Эмметт и Джаспер из такси и вытаскивают Эдварда(неходячего). Ставят
его на дорогу - он падает. Они его поднимают, ставят - он опять падает. Они его опять поднимают, ставят - он снова падает. Проходит мимо Джейкоб:
-Что ж вы делаете, изверги, вы ж его уже третий раз на голову ставите...
40.Белла ссорится с Эдиком, и он ей в порыве ярости кричит:
- Вообще молчи! Кровь на губах еще не обсохла!
41.Сидит Аро и что-то жует: подбородку - кровь со слюной, изо рта - клочья шерсти.
Кай его спрашивает:
- Что ешь?
- Мяшко.
- А где взял?
- Шамо п'ъыбежа'о
42.Подъезжает вольво к домику на окраине города. Из машины вываливается в дупель
пьяный Эдвард и начинает громко орать под окнами дома:
- За*бала!!! За*бала!!!
Из машины вылезает Элис и трогая брата за плечо тихонько говорит:
- По-моему все таки не За*бала, а Изабелла...
43.Полночь. Кухня. Пустые бутылки.
Я наливаю себе кефир.
Чувствую чей-то взгляд на затылке
Оборачиваюсь - ВАМПИР!!!
Ах ты гад! Пропади ты пропадом!
Где мой серебреный пистолет?
Пистолет отсутствует
Бросаюсь за штопором
Оборачиваюсь Вампира нет
С тех пор и мучает меня вопрос
Может теперь я тоже ВАМПИР?
Вдруг этот гад приходил не просто?
Вдруг успел наплевать в кефир?
44.Во время очередных разборок Эдварда и Беллы:
Белла: - Объясню тебе все на пальцах! Средний видишь?
45.Обучил Эдвард своего попугая говорить.
Увидит попугай Джаспера и орет:
-Джаспер урод! Джаспер урод!
Ну Джаспер с Эдвардом не разговаривает. Надоело Эдварду это, пошел на базар, поменял своего попугая на попугая священника. И вот Джаспер увидел попугая, а он молчит. Подходит к нему, а он молчит. Он ему подсказывает:
-Джаспер урод! Джаспер урод!
А попугай в ответ:
-Истину глаголешь, сын мой!
46.Вечер. Идут Эдвард, Эмметт и Джаспер. Впереди девушка. Они решили пошутить.
Эдвард: -Полнолуние...
Эмметт: -Как же достал этот голод!!!
Девушка насторожилась.
Джас: -Так хочется крови!!!
Девушка ускорила шаг.
Эмметт: -Особенно сейчас!!!
Девушка начала идти еще быстрее.
Джас: -Кровь женщин ничего...
Девушка уже почти перешла на бег.
Эдвард: -Особенно вкусна кровь девственниц!!!
...Девушка расслабилась и пошла спокойно...
47.Белла к Карлайлу и говорит:
-Что нужно, чтобы стать членом вашей семьи?
-Перечень живых родственников и группа крови.
48.Приходит Джаспер к врачу:
- Доктор, я что-то похудел...
- Это у вас от нехватки белков, жиров, витаминов, гемоглобина вообще... Надо больше кушать...
- Да знаю я. Я ж за этим к вам и пришёл. Ну не за советом же..
49.Белла - Эдварду:
-Почему ты хотел совершить самоубийство?
-Без тебя мне скучно жить.
- И ты думал самоубийство тебя развеселит?
50.Широкая кровать. Белла просыпается, толкает рядом лежащего Эдварда:
- Сигаретку не передашь?
Потом толкает лежащего с другой стороны Эмметта:
- Кинь зажигалку!
Где-то в ногах высовывается Джаспер и они вместе закуривают. Затянувшись, и выпустив дым, Белла говорит:
- знал бы папа, что я курю - убил бы
51.Законы дядюшки Аро о собственности.
1. То, что мне нравится, мое.
2. То, что я увидел первым, мое.
3. То, что я схватил, мое.
4. То, что кажется моим, мое.
5. То, что у меня было, всегда мое.
6. То, что я могу отнять, мое.
7. То, чего несколько штук, ВСЕ мое.
8. То, что ты выпустил из рук, автоматически становится моим.
9. Если это мое, оно никогда и ни при каких условиях не станет твоим.
10. То, что никому не нужно или невкусно, МОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ СЕБЕ!!
52.- Скажи, дорогая, - Эдвард спрашивает у Беллы, - Сколько было у тебя до меня мужчин?
Молчание. "Обиделась!" - решил Эдвард. Через час спрашивает:
- Ты не сердишься?
- Нет, я считаю...
53.Последние слова Майка Ньютона:
- А я не боюсь! Ты вегетарианец…
54.Приходит Эдвард домой и видит: Белла расхаживает голая по комнате. Эдвард:
- Милая! Что ты делаешь? Разве у тебя нет платьев? - открывает огромный шкаф. - Посмотри: вот белое, вот синее, красное, фиолетовое, чёрное, привет Джейкоб, зеленое, серое, жёлтое, золотистое......
55.Заблудилась Белла в лесу. Стоит и орет:
-"Ау, ау, ау!"
Сзади по плечу ее кто-то хлопает. Оборачивается - Виктория.
Виктория:
- "Чего орешь?"
Белла:
- "Заблудилась, может, кто услышит."
Виктория:
- "Ну я услышала, тебе легче стало?"
56.Собрались Каллены на вечеринку по поводу Беллиного дня рождения и начали её
поздравлять:
- Сегодня только твой праздник! Сегодня мы собрались здесь только из-за тебя! Сегодня мы пьём только за тебя! И если что-то случится, виновата будешь только ты!
57.Джессика: Белла, а как ты отучила своего мужа после 12-ти возвращаться?
Белла: Ну, приходит он как-то домой, а я ему: "Это ты, Джейкоб?"
Джессика: А что он?
Белла: А он Эдвард.
58.Сцена у автобуса после экскурсии.
Эдвард: "Белла, нам не стоит быть друзьями".
Белла: "Поздно..."
Мужской голос из зала: "... я беременна".
59.Идет Белла по улице, вдруг перед ней падает кирпич.
- Тетрис..., - подумала Белла.
- Сама ты тетрис, - подумал Эмметт, кидая следующий кирпич...
60.Белла орет на Эдика: -"ты не будешь пить на день рождения Карлайла, понял!!!!!! Не
будешь!!!"
А Эдик думает: - "уже столько лет вместе живем, а сколько в ней оптимизма.."
61.Идут Эдвард и Джейкоб по лесу...
Джейк не выдержал и спрашивает:
- Эдвард, а куда мы идём?
Э: - Да вот хочу одной сволочи морду начистить...
Д: - А если он убежит?
62.Мы не ошибаемся – мы принимаем рискованные решения.
Мы не опаздываем – нас задерживают важные дела
Мы не забываем – мы не засоряем свою память лишней информацией
Мы не врем – мы ведем себя дипломатично
Мы не любим, сплетен – мы просто выслушиваем мысли.
И все потому, что мы Вольтури!
63.Эдвард спрашивает Беллу:
- Ты из скольких людей кровь пила?
- Пятеро или шестеро, точно не помню.
- Ну, это мало!
- Я тоже думаю, что неделька выдалась неудачная.
64.8-ого марта Джейкоб получает мысленный посыл от Сэма:
– С 8 Марта !
– Я тебе что, женщина!?
– Ну, не знаю, женщина ты, или нет, но стерва еще та…
65.- Мам, а мам, а дай мне денег!?
- Несси, ну нету у меня сейчас денег… иди вон, у папы возьми.
- А он не спалит???
- Господи, ну пойдем я на шухере постою.
66.Один вампир решил подшутить. Подошёл к телефону-автомату, набрал номер:
-Алло, это Вольтури?
-Да слушаем...
-Плохо работаете, - и повесил трубку.
На следующем перекрёстке:
-Алло это Вольтури?
К нему подходят сзади, хлопают по плечу:
- Вольтури, Вольтури. Как умеем, так и работаем.
67.Розали Карлайлу: - Я вчера оборотням два ведра грибов принесла - пусть кушают.
- Ой, а вдруг они ядовитые!
- Что значит "вдруг"?!
68.О! Джейк! Привет! А я-то думал, что ты умер!
- С чего ты взял?
- Дык, встретил утром Эдварда, он столько хорошего о тебе наговорил...
69.Приходит как-то Белла раним утром домой, а там - Чарли
Ч: Где ты была всю ночь?
Б: Пап, побереги сердце, успокойся, ну зачем тебе это?
Ч: я повторяю: где ты была всю ночь?
Б: я была у Эдварда
Ч: я звонил Эдварду, тебя там не было, где ты была всю ночь?
Б: ну ладно хочешь правду- получай, я все ночь была с Майком и Эриком
Ч: я звонил Майку и Эрику: тебя у них не было, говори где ты была всю ночь?
Б: пап, ну ты совсем себя не бережешь, я удовлетворила 33 квилетов.
Ч: я звонил 33 квилетам, ты их не удовлетворила, где ты была всю ночь?
Б: ну ты сам напросился: скажу правду - я снималась в порнофильме
Ч: я пересмотрел все порнофильмы - тебя там не было, где ты была всю ночь?
Б: ну ты совсем себя не бережешь, я ходила на концерт Малинина
Ч: у него уже 100 лет не было концертов, где ты была всю ночь?
Б: ладно-ладно, я спала с Аро
Ч: не смеши меня Аро уже 200 лет ни с кем не спал, говори правду, где ты была всю ночь?
Б: ну ты не оставляешь мне выбора: папа я ходила в КИНО
Ч: вот сразу бы так и сказала, а то папа волновался...
70.Элис скептически осматривает новую прическу Беллы:
- Белла, ты что, к парикмахеру ходила?
- Да!!
- Наверное, его не было?
71.10 способов разозлить Джаспера:
10.Попросите его не есть вас.
9.Сообщите ему, что он, кажется, Каллен "в депрессии".
8.Подойдите к нему, посмотрите ему в глаза и спросите, не хочет ли он есть.
7.Запишите его имя с двумя “a” ’s (Jaspar) и назовите его Джаспар Каллен Когда он начнет возражать, говоря, его зовут Джаспер, махните рукой и скажите что, должно быть, ему в мозг ударила кровь.
6.Скажите ему, что только девочки испытывают чувства. Затем захихикайте и убегите.
5.Нарядитесь в клыки и выпрыгните перед ним, когда он меньше всего этого ожидает, объявите, что Вы приехали, чтобы высосать его кровь.
4.Пошлите ему волны страсти и смотрите, как он отреагирует.
3.Когда он находится слишком близко, скрестите ваши пальцы и прокричите: “власть Христа покорит Вас!”.
2.Обрызгайте красной краской всю его и Элис комнату, заснимите реакцию на видео.
1.Всякий раз, когда он говорит что-нибудь, проявляйте вниманию, кричите “Сэр, да сэр!” и приветствуйте по-армейски.
72.Джейкоб: -Знаешь как утопить блондинку?(т.е. Розали)
Эдвард: -Нет.
Джейкоб: -Надо прикрепить ко дну бассейна зеркало.
1.Пришли Кай и Маркус в вампирский бар. Сели за стол, смотрят меню… Все пьют свежую
кровь, закусывают кровавыми колбасками.
Один из вампиров подзывает официанта и заказывает:
- Мне стаканчик крови, для начала.
- Так, хорошо, а вашему другу что?
- А мне…э…Достаньте мне стаканчик горячей воды..
Наступила могильная тишина. Все смотрят на этого вампира. Вышколенный официант, не подав виду, удалился и через некоторое время, принес стакан кипятка.
Вампир достает использованный тампакс:
-А я чайком побалуюсь!
2.Бежит по пустыне молодой Джаспер, смотрит, пальма, под пальмой привязана
обнажённая девушка, возле нее сидит старый Аро. Джаспер подбегает и спрашивает:
- А почему ты её кровь не выпьешь, голодный небось?
-Так старый я стал, клыки выпали…
-А как же ты тогда живёшь??
-Да так и перебиваюсь, от месяца к месяцу…
3.Собрались как-то Лоран, Джеймс и Аро с тусовкой на кладбище. С целью поспорить - кто
ловчее кровь сосать может. Ну, поспорили пару часов, да и разбежались - комары закусали…
4.Собрались однажды Элис, Эмметт и Джаспер по случаю возвращения Эдварда
отпраздновать это. Ну, выпросил Эмметт у Эсми кровь человеческую. Пришли они в лес, выпили крови... Собираются закусить - нечем: Элис забыла закуску.
А в это время мимо пробегает Джейк, никого не трогает...
Эмметт дёргает Эдварда, показывает на Джейка:
- Смотри! Шашлык бежит!
...А что Джейк на Эдварда напал - это потом вампиры придумали, чтобы всё на него свалить
5.Эмметт. Дома мама спрашивает:
- Звонила учительница, меня снова в школу вызывают. Ты что, опять что-то натворил?
- Да вроде нет...
- Тогда зачем мне туда идти?
- Вот и я говорю, зачем? По развалинам шляться?
6.Эдвард с Беллой в кафе... "секс... деньги... секс... деньги.. кот.."
из зала: "секс за деньги с котом"
7.Звонит Эдвард в три часа ночи Каю.
- Алло-о-о?
- Кай, ты - козел!
- Кто говорит?!
- Да все говорят...
8.Приходит маленькая Ренесми домой с фингалом под глазом. Эдвард подлетает:
- Дочка, кто это тебя так?
- Да трое напали, хотели часы отобрать.
- Да ты что, дочка, а увидишь, опознать сможешь?
- А чего я-то. Пускай родственники их теперь опознают.
9.На уроке биологии, Эдвард придвигает Белле колбочку
- По 100 грамм для храбрости!
10.Элис вбегает в комнату с криком:
- Эдвард, скорее! Там на Беллу вампир напал!
Эдвард: А я тут причём? Сам напал - сам пусть и выкручивается.
11.И подступил Деметрий к Аро, и вопрошал его:
- О наследник Исилдура! Почто раскосы твои глаза, зачем ты одет во все черное, и что это за лютня в твоих руках? Или стал ты менестрелем Тьмы?
- Знаешь, Деметрий, - ответил Аро, - а закусывать все-таки надо.
12.Висят три летучих мыши-вампира, французская, английская и лазская. Французский
вампир снялся с места, улетел, и минут через 15 вернулся с кровью на губах.
- Ага, - говорят его приятели. - Кто это был?
- Видите тот большой дом? - отвечает француз. - Там на втором этаже спит прекрасная девушка, я влетел в окно и выпил ее крови.
Затем улетел англичанин, полетал и вернулся с кровью на морде.
- Приятного аппетита, - говорят ему товарищи. - Где это ты побывал?
- Видите ту конюшню? - отвечает тот. - Там стоит великолепная лошадь, кровь которой я выпил.
Лазский вампир захлопал крыльями и улетел. Через несколько минут возвращается весь в крови.
- О! - говорят вампиры. - Как это тебе удалось?
- Видите тот столб? - говорит лаз.
- Видим.
- А я не увидел
13.Как довести Беллу до сердечного приступа!?
Нужно что бы Эдвард признался в любви Джейкобу...
14.Последний ряд. Тишина. 2 человека:
Момент поцелуя Эда и Беллы, они очень медленно сближаются:
первый чел (на весь зал, который сидел в полной тишине):
- Ну давай уже!
Ему отвечает второй:
- По-моему, он просто не знает, как это делается! Пойдем, подскажем?
Первый:
- Чем же он, блин, сто лет занимался????
Потом, когда они уже на кровати:
Второй чел:
-Он быстро учится!
15.
Эдвард: "Ты мой личной сорт героина...:
Из зала: "Я так и знал что он наркоман!!!"
16.Сцена с поцелуем... Тишина в зале...
Эдвард говорит "не двигайся" и уже собирается её поцеловать...
Из зала отчаянный мужской голос "Не надо!!!"
17.В балетной студии. Карлайл говорит - "Разжигайте огонь", кто-то в конце зала:
- "Беллой завтракать будем!"
18.Когда Белла входит в комнату Эдварда и спрашивает:
- А кровать?
- Я не сплю.
- Совсем?
- Совсем.
И возглас на весь зал, полный драматизма "ОБЛОМ".
19.Всё в той же балетной студии. Разожгли они огонь. Каллены начали прыгать вокруг костра.
На первых рядах: Гори, гори ясно, что бы не погасло...
20."....Лев влюбился в овечку...
из зала: Овца, ты, поняла? Овцааа!"
21.На фразу Эдварда, когда он хотел поцеловать Беллу "Не двигайся" из зала громким
голосом "Может ей вообще из комнаты выйти?"
22."Когда Белла пришла в комнату к Эду, огляделась так и первый ее вопрос:
- У тебя нет кровати?
Из-зала:
-Молодец, девочка, сразу и по делу!"
23.Когда Эдвард показывал Белле, как светится его кожа, из зала донеслось, откуда то:
-"охренеть! Пэрис Хилтон сдохла бы от зависти"
24.Ты ничего не ешь и не пьёшь, ты целыми днями учишь уроки...
- Скажи, кто я! Громко!
- Ботан....
- А теперь задай свой главный вопрос - что мы едим?
- Учебники физики...
25.Белла сидит в школе на перемене и хвастается подружкам:
- Вот мой Эдвард никогда на меня не кричит, а еще он никогда не матерится и не грубит никому, а еще он мне не изменяет и не ходит по пивнушкам всяким! Правда, он лапочка????
Подружки:
- Эмммм...
Потыкай в него палочкой....... Он походу мертвый
26.-Эдвард, где ты был?
-бегал...
-странно, а почему вся футболка в крови...
-догнал...
27.- Джаспер, дай топор!
- Лови, Эдвард!... что молчишь, поймал?
28.- Какие шаги вы предпримете, встретившись лицом к лицу с Эмметтом?
- Большие и в противоположную сторону.
29.Идёт Эдвард по улице. Бац, ему на голову упал кирпич. "Вот те раз" - подумал Эдвард. "Вот
те два" - подумал Джейкоб, бросая второй кирпич.
30.Маленькая Ренесми Белле:
- Мама, мне в школе сказали, что я вампир.
- Не обращай внимания, дочка, это неправда. Лучше поешь борща, пока не свернулся!!!
31.Ночь. Темные улицы, глухой район. Девушка спасается от насильника, бежит, не разбирая
дороги. На пути встречает Джеймса.
"К счастью" – подумала девушка.
"К завтраку" – подумал Джеймс.
32.Белла и Эдвард играют в прятки. Эд водит.
-Если я найду, я тебя, наконец, поцелую, - говорит Эдвард.
-Хорошо! Если не найдёшь, то я буду за дверью!
33.Аро и Маркус сидят на могиле, а вокруг бегает маленькая Ренесми. Бегает и дразнится, да
еще язык показывает.
-Отдай! - просят её вампиры.
-Не отдам! - кричит девочка в ответ.
-Ну отдай! Мы на колени встанем!
-Не отдам!!!
Мимо бежит третий Вольтури Кай. Останавливается. Видит на это безобразие и говорит:
-Слышите, братья, вы чего? Сожрите её, и дело с концом!
-Как мы её сожрём?! Она украла наш стакан с зубами!!!
34.Стоят возле женского общежития Эдвард, Эмметт, Джаспер и Лоран... Из общежития
выбегает Джеймс, все к нему с вопросом: "ну как?" А он: "девчонки кончились.... а вкус остаааалсяяя!!!"
35.Поздно вечером идет Белла домой через лес. Вдруг слышит:
- Стоять!
Она в испуге остановилась.
- Лежать!
Белла быстро легла.
- Ползи!
Напуганная девчонка поползла. Вдруг над ухом нежный голос Эдварда:
- Любимая, тебе не хорошо? Я тут Джейкоба дрессирую, смотрю, ты ползешь...
36.Сидят Аро и Маркус:
- Стакан есть?
- Нет.
- А из горла будешь?
37.Белла и Эдвард. Луна, состояние - небесное....
Эдвард, глядя влюбленными глазами, мечтательно спрашивает:
- и откуда ты такая появилась?...
Белла, тихо - спокойно:
- как тебе сказать...я надеюсь тебе уже знаком этот процесс...
38.Окрестности Форкса оглашались истошным, отчаянно-истеричным овечьим блеянием...
"Наверное, на какую-то из пригородных ферм пробрался волк..."-подумал Чарли.
И только Каллены знали--это у Беллы начались роды...
39.Выходят пьяные Эмметт и Джаспер из такси и вытаскивают Эдварда(неходячего). Ставят
его на дорогу - он падает. Они его поднимают, ставят - он опять падает. Они его опять поднимают, ставят - он снова падает. Проходит мимо Джейкоб:
-Что ж вы делаете, изверги, вы ж его уже третий раз на голову ставите...
40.Белла ссорится с Эдиком, и он ей в порыве ярости кричит:
- Вообще молчи! Кровь на губах еще не обсохла!
41.Сидит Аро и что-то жует: подбородку - кровь со слюной, изо рта - клочья шерсти.
Кай его спрашивает:
- Что ешь?
- Мяшко.
- А где взял?
- Шамо п'ъыбежа'о
42.Подъезжает вольво к домику на окраине города. Из машины вываливается в дупель
пьяный Эдвард и начинает громко орать под окнами дома:
- За*бала!!! За*бала!!!
Из машины вылезает Элис и трогая брата за плечо тихонько говорит:
- По-моему все таки не За*бала, а Изабелла...
43.Полночь. Кухня. Пустые бутылки.
Я наливаю себе кефир.
Чувствую чей-то взгляд на затылке
Оборачиваюсь - ВАМПИР!!!
Ах ты гад! Пропади ты пропадом!
Где мой серебреный пистолет?
Пистолет отсутствует
Бросаюсь за штопором
Оборачиваюсь Вампира нет
С тех пор и мучает меня вопрос
Может теперь я тоже ВАМПИР?
Вдруг этот гад приходил не просто?
Вдруг успел наплевать в кефир?
44.Во время очередных разборок Эдварда и Беллы:
Белла: - Объясню тебе все на пальцах! Средний видишь?
45.Обучил Эдвард своего попугая говорить.
Увидит попугай Джаспера и орет:
-Джаспер урод! Джаспер урод!
Ну Джаспер с Эдвардом не разговаривает. Надоело Эдварду это, пошел на базар, поменял своего попугая на попугая священника. И вот Джаспер увидел попугая, а он молчит. Подходит к нему, а он молчит. Он ему подсказывает:
-Джаспер урод! Джаспер урод!
А попугай в ответ:
-Истину глаголешь, сын мой!
46.Вечер. Идут Эдвард, Эмметт и Джаспер. Впереди девушка. Они решили пошутить.
Эдвард: -Полнолуние...
Эмметт: -Как же достал этот голод!!!
Девушка насторожилась.
Джас: -Так хочется крови!!!
Девушка ускорила шаг.
Эмметт: -Особенно сейчас!!!
Девушка начала идти еще быстрее.
Джас: -Кровь женщин ничего...
Девушка уже почти перешла на бег.
Эдвард: -Особенно вкусна кровь девственниц!!!
...Девушка расслабилась и пошла спокойно...
47.Белла к Карлайлу и говорит:
-Что нужно, чтобы стать членом вашей семьи?
-Перечень живых родственников и группа крови.
48.Приходит Джаспер к врачу:
- Доктор, я что-то похудел...
- Это у вас от нехватки белков, жиров, витаминов, гемоглобина вообще... Надо больше кушать...
- Да знаю я. Я ж за этим к вам и пришёл. Ну не за советом же..
49.Белла - Эдварду:
-Почему ты хотел совершить самоубийство?
-Без тебя мне скучно жить.
- И ты думал самоубийство тебя развеселит?
50.Широкая кровать. Белла просыпается, толкает рядом лежащего Эдварда:
- Сигаретку не передашь?
Потом толкает лежащего с другой стороны Эмметта:
- Кинь зажигалку!
Где-то в ногах высовывается Джаспер и они вместе закуривают. Затянувшись, и выпустив дым, Белла говорит:
- знал бы папа, что я курю - убил бы
51.Законы дядюшки Аро о собственности.
1. То, что мне нравится, мое.
2. То, что я увидел первым, мое.
3. То, что я схватил, мое.
4. То, что кажется моим, мое.
5. То, что у меня было, всегда мое.
6. То, что я могу отнять, мое.
7. То, чего несколько штук, ВСЕ мое.
8. То, что ты выпустил из рук, автоматически становится моим.
9. Если это мое, оно никогда и ни при каких условиях не станет твоим.
10. То, что никому не нужно или невкусно, МОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ СЕБЕ!!
52.- Скажи, дорогая, - Эдвард спрашивает у Беллы, - Сколько было у тебя до меня мужчин?
Молчание. "Обиделась!" - решил Эдвард. Через час спрашивает:
- Ты не сердишься?
- Нет, я считаю...
53.Последние слова Майка Ньютона:
- А я не боюсь! Ты вегетарианец…
54.Приходит Эдвард домой и видит: Белла расхаживает голая по комнате. Эдвард:
- Милая! Что ты делаешь? Разве у тебя нет платьев? - открывает огромный шкаф. - Посмотри: вот белое, вот синее, красное, фиолетовое, чёрное, привет Джейкоб, зеленое, серое, жёлтое, золотистое......
55.Заблудилась Белла в лесу. Стоит и орет:
-"Ау, ау, ау!"
Сзади по плечу ее кто-то хлопает. Оборачивается - Виктория.
Виктория:
- "Чего орешь?"
Белла:
- "Заблудилась, может, кто услышит."
Виктория:
- "Ну я услышала, тебе легче стало?"
56.Собрались Каллены на вечеринку по поводу Беллиного дня рождения и начали её
поздравлять:
- Сегодня только твой праздник! Сегодня мы собрались здесь только из-за тебя! Сегодня мы пьём только за тебя! И если что-то случится, виновата будешь только ты!
57.Джессика: Белла, а как ты отучила своего мужа после 12-ти возвращаться?
Белла: Ну, приходит он как-то домой, а я ему: "Это ты, Джейкоб?"
Джессика: А что он?
Белла: А он Эдвард.
58.Сцена у автобуса после экскурсии.
Эдвард: "Белла, нам не стоит быть друзьями".
Белла: "Поздно..."
Мужской голос из зала: "... я беременна".
59.Идет Белла по улице, вдруг перед ней падает кирпич.
- Тетрис..., - подумала Белла.
- Сама ты тетрис, - подумал Эмметт, кидая следующий кирпич...
60.Белла орет на Эдика: -"ты не будешь пить на день рождения Карлайла, понял!!!!!! Не
будешь!!!"
А Эдик думает: - "уже столько лет вместе живем, а сколько в ней оптимизма.."
61.Идут Эдвард и Джейкоб по лесу...
Джейк не выдержал и спрашивает:
- Эдвард, а куда мы идём?
Э: - Да вот хочу одной сволочи морду начистить...
Д: - А если он убежит?
62.Мы не ошибаемся – мы принимаем рискованные решения.
Мы не опаздываем – нас задерживают важные дела
Мы не забываем – мы не засоряем свою память лишней информацией
Мы не врем – мы ведем себя дипломатично
Мы не любим, сплетен – мы просто выслушиваем мысли.
И все потому, что мы Вольтури!
63.Эдвард спрашивает Беллу:
- Ты из скольких людей кровь пила?
- Пятеро или шестеро, точно не помню.
- Ну, это мало!
- Я тоже думаю, что неделька выдалась неудачная.
64.8-ого марта Джейкоб получает мысленный посыл от Сэма:
– С 8 Марта !
– Я тебе что, женщина!?
– Ну, не знаю, женщина ты, или нет, но стерва еще та…
65.- Мам, а мам, а дай мне денег!?
- Несси, ну нету у меня сейчас денег… иди вон, у папы возьми.
- А он не спалит???
- Господи, ну пойдем я на шухере постою.
66.Один вампир решил подшутить. Подошёл к телефону-автомату, набрал номер:
-Алло, это Вольтури?
-Да слушаем...
-Плохо работаете, - и повесил трубку.
На следующем перекрёстке:
-Алло это Вольтури?
К нему подходят сзади, хлопают по плечу:
- Вольтури, Вольтури. Как умеем, так и работаем.
67.Розали Карлайлу: - Я вчера оборотням два ведра грибов принесла - пусть кушают.
- Ой, а вдруг они ядовитые!
- Что значит "вдруг"?!
68.О! Джейк! Привет! А я-то думал, что ты умер!
- С чего ты взял?
- Дык, встретил утром Эдварда, он столько хорошего о тебе наговорил...
69.Приходит как-то Белла раним утром домой, а там - Чарли
Ч: Где ты была всю ночь?
Б: Пап, побереги сердце, успокойся, ну зачем тебе это?
Ч: я повторяю: где ты была всю ночь?
Б: я была у Эдварда
Ч: я звонил Эдварду, тебя там не было, где ты была всю ночь?
Б: ну ладно хочешь правду- получай, я все ночь была с Майком и Эриком
Ч: я звонил Майку и Эрику: тебя у них не было, говори где ты была всю ночь?
Б: пап, ну ты совсем себя не бережешь, я удовлетворила 33 квилетов.
Ч: я звонил 33 квилетам, ты их не удовлетворила, где ты была всю ночь?
Б: ну ты сам напросился: скажу правду - я снималась в порнофильме
Ч: я пересмотрел все порнофильмы - тебя там не было, где ты была всю ночь?
Б: ну ты совсем себя не бережешь, я ходила на концерт Малинина
Ч: у него уже 100 лет не было концертов, где ты была всю ночь?
Б: ладно-ладно, я спала с Аро
Ч: не смеши меня Аро уже 200 лет ни с кем не спал, говори правду, где ты была всю ночь?
Б: ну ты не оставляешь мне выбора: папа я ходила в КИНО
Ч: вот сразу бы так и сказала, а то папа волновался...
70.Элис скептически осматривает новую прическу Беллы:
- Белла, ты что, к парикмахеру ходила?
- Да!!
- Наверное, его не было?
71.10 способов разозлить Джаспера:
10.Попросите его не есть вас.
9.Сообщите ему, что он, кажется, Каллен "в депрессии".
8.Подойдите к нему, посмотрите ему в глаза и спросите, не хочет ли он есть.
7.Запишите его имя с двумя “a” ’s (Jaspar) и назовите его Джаспар Каллен Когда он начнет возражать, говоря, его зовут Джаспер, махните рукой и скажите что, должно быть, ему в мозг ударила кровь.
6.Скажите ему, что только девочки испытывают чувства. Затем захихикайте и убегите.
5.Нарядитесь в клыки и выпрыгните перед ним, когда он меньше всего этого ожидает, объявите, что Вы приехали, чтобы высосать его кровь.
4.Пошлите ему волны страсти и смотрите, как он отреагирует.
3.Когда он находится слишком близко, скрестите ваши пальцы и прокричите: “власть Христа покорит Вас!”.
2.Обрызгайте красной краской всю его и Элис комнату, заснимите реакцию на видео.
1.Всякий раз, когда он говорит что-нибудь, проявляйте вниманию, кричите “Сэр, да сэр!” и приветствуйте по-армейски.
72.Джейкоб: -Знаешь как утопить блондинку?(т.е. Розали)
Эдвард: -Нет.
Джейкоб: -Надо прикрепить ко дну бассейна зеркало.
Содержание...)
Оглавление:
Кликай по нужным тебе постам (записям)
ВАМ НРАВИТСЯ ФИЛЬМ "СУМЕРКИ" И ВСЕ ЕГО ЧАСТИ?!
Самые угарные фотки сумеречных актёров!)хд
Самые угарные фотки сумеречных актёров 2))хд
Оф. трейлер к Новолунию
Сказка про Жихарку.
Кликай по нужным тебе постам (записям)
ВАМ НРАВИТСЯ ФИЛЬМ "СУМЕРКИ" И ВСЕ ЕГО ЧАСТИ?!
Самые угарные фотки сумеречных актёров!)хд
Самые угарные фотки сумеречных актёров 2))хд
Оф. трейлер к Новолунию
Сказка про Жихарку.
Сказка про Жихарку.
Название: Сказка про Жихарку.
В ролях: белла-Жихарка.
Чарли-кот, Билли-воробей, Эдвард-заяц, Джессика-лиса. И может кого то забыла...
Действия разворачиваются на детской плошадке под грибком. Маленькая Жихарка узнаёт от Лисы как играть в колачики..И ЭТО НЕ МОЖЕТ КОНЧИТСЯ ДОБРОМ!Духовка разогрета на все 200 градусов...
Самые угарные фотки сумеречных актёров!)хд
Наверно половина из вас их видела, но всё равно посмотрите ещё раз.[ Читать далее... → ]
Метки: угар
ВАМ НРАВИТСЯ ФИЛЬМ "СУМЕРКИ" И ВСЕ ЕГО ЧАСТИ?!
ЧЕМ ВАМ НРАВИТСЯ ЭТОТ ФИЛЬМ?
КТО ИЗ АКТЕРОВ ВАМ НРАВИТСЯ?
КТО ПРОЧИТАЛ ВСЕ ЧАСТИ?
КТО ИЗ АКТЕРОВ ВАМ НРАВИТСЯ?
КТО ПРОЧИТАЛ ВСЕ ЧАСТИ?
настроение: Кайфовое
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
