НурланАбишев – известный молодой художник, прирожденный график, участник и лауреат республиканских выставок и международных художественных конкурсов, главные свои награды получивший за работу в кинематографе, последние годы много и успешно занимается живописью, пишет Алматы и ее окрестности.


            Художника волнует не только, парадное «лицо» города, столь любимое туристами, хотя и ему он отдает дань.  Абишеву интересны уютные дворики, микрорайоны, улочки, парки, скверы («Осенний дворик», «Первый снег», «Фэмили парк», «Полдень», «Малая станица», «Улица Жибек жолы», «Микрорайон Самал»)– все то, что придает городу особую теплоту, делает его таким родным и близким, даже еслиты первый раз вдыхаешь его воздух. Он любит стены домов, то высветленные солнцем до такой степени, что становятся почти невесомыми, растворяясь в мареве
жаркого солнца («Дворик в экспедиции» «Алматы. Здание Казпотребсоюза»),  то горят в ночи светом вывесок и иллюминации(«Ночная Алматы», «Ночь»), то обретают плоть в золоте осеннего солнца («Осень»,«Осенний дворик»).  Он любит городские улицы – асфальт под его кистью пребывает в постоянном движении, становится истинной драгоценностью, сверкая, как самоцветный камень («Алматинская улица»).
Он любит опавшие листья на аллеях, когда свет, пробиваясь сквозь кроны,окрашивает их («Осенняя аллея»). Он любит мокрый алмаатинский снег, пористый,рыхлый, едва прикрывающий землю («Январский день»). Он любит деревья со сложным  узором их ветвей, то резко прорисованных, то растворяющихся в насыщенном влагой воздухе. Он любит деревья зимние, оголенные и заснеженные, и осенние, горящие, и летние  с темной, почти черной на фоне яркого неба листвой. Его завораживает природная архитектура их стволов и ветвей - он изучает ее внимательно, но пишет легко и весело. Он любит небо Алматы, белесое, или ярко голубое, или нежно серебрящееся, которое, просвечивая сквозь кроны деревьев, укрывая, словно шанырак, собой дворы и улицы,  придает смысл всему. Он пишет свой город в любую погоду, во все времена года, на закате, в полдень, ночью, улавливая мельчайшие изменения в его  настроении, ведь от этого меняется все в городе, а следовательно и на холсте.

Пейзажи Абишева полны света и воздуха. И следуя за их изменениями, художник модифицирует манеру письма от почти графичной, суховатой до мягкой, акварельной;  от широкого пластичного движения кисти до короткого дивизионизского мазка. Абишев не пишет портрет города, он пишет свое впечатление от него, он «пишет»  свои чувства, как пишут музыку, используя краски палитры как ноты. И симфония Алматы то взрывается «ударными», то звучит грустной мелодией флейты. Но живописные качества не являются здесь самодовлеющими, они подчинены точному живописному чувству художника-дирижера. Он любуется находящимся перед ним городским мотивом, и именно это любование передает нам то ощущение красоты, которое владеет его сердцем.
Абишев смотрит на город как на природный ландшафт, а на него он смотрит с восторгом и изумлением, как будто первый раз видит только что родившийся мир. Этот восторг первооткрывателя оказывается во всем и буквально прочитывается в каждом полотне. И не важно, каково на самомделе это творение природы по своим масштабам – в его глазах оно грандиозно и удивительно. Одинокое «Осеннее дерево» горит также ослепительно, как и  «Чарынский каньон». И  тому и  другому солнце – великий чародей – подарило великолепие огневых горячих
красок, и тот и другой мотив восхищают. Но дерево своей живой трепетностью, а каньон – весомой монолитностью вечности. И эту разницу ощущений художник передает изменением точки зрения – чуть свысока на дерево, и снизу - на скалы,вспарывающие  небеса. Он умеет придатьнеожиданный смысловой ракурс хорошо известному простому мотиву. «Предчувствие весны», как предчувствие чуда возрождения природы особенно замечательно тем, что на фоне серого неба и просевшего снега насыщенно-красные осенние листья воспринимаются не как свидетельства угасания природы, но  как яркие цветки, будящие воспоминания о весне. Ущелья Алмарасан, реки Тургень, или высокогорный Кок тобе, которые мыслятся как колоссальные  творения природы, и должны были бы быть написанными экспрессивно и энергично, чтобы подчеркнуть ощущение малости человека перед мощью природы, неожиданно предстают покойными, тихими уголками - обстоятельное и неторопливое живописание нивелирует масштабные  отношения.
Аллея  «Зимнего вечера» оборачивается летним закатом: красные, оранжевые, сине-зеленые совершают это превращение.
Алматинская зима у Абишева часто расцвечивается жаркими красками осени либо теплыми цветами лета. Лишь изредка можно увидеть у него «холодную» зиму («Январский день», «Зимняя сказка»), и тогда обогащенный синими и зелеными,белый получает такое количество градаций, что приобретает качества многоцветья. Цвет в сочетании с пластичным живым мазком в небольших полотнах Абишева творит чудеса, утверждая, что мир не таков, каким мы привыкли его видеть, что мир еще не состоялся, что творение не окончено. Он показывает мир в вечном изменении и становлении, поэтому его пейзажные работы  полны открытий, порой удивляющих, порой  восхищающих зрителя.

Заслуженный искусствовед