Откройте свой Мир!

Из Библии мы знаем, что Бог запретил евреям иметь царя (недопустимо
чтобы один человек правил другим), но невменяемое племя не захотело жить
по Моисеевым правилам  (пресловутым заповедям) и потребовало себе царя,
чтобы тот заставил их соблюдать правила. Соломон, сын Давида, сменивший
его на троне, зная о Божьем запрете, не знал, что ж ему предпринять и
сильно переживал и мучился, от страха у него крыша поехала и он построил
Богу дом (т.н. храм).
           Вот в Библии:  Соломон же построил Богу дом.
Однако Всевышний не обитает в рукотворном, как и пророк говорит.
                                                             Деян. 7. 47.
         Или вот еще: Бог, сотворивший мир и все, что в нем,
 Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворных храмах живет.
         И не требует служения рук человеческих,
 как бы имеющий в чем-либо нужду, сам давая всему жизнь и дыхание и все.
                                                              Деян.17.24,25.
        
От построенного Соломоном храма и камней не осталось, с тех пор евреи,
зная , что Бог в храмах не обитает, больше не строят их.
         Христианам Бог не указ, пророкам они не верят и даже на предупреждение Иисуса им плевать.
         И когда Иисус выходил из храма, один из Его учеников говорит Ему: Учитель, посмотри, какие камни и какие здания!
         И Иисус сказал ему: Видишь эти большие здания?
 Ни в коем случае не останется здесь камня на камне,
 который не будет сброшен.
                                                                Марк 13. 1,2.
        
Возможно об этом и не стоило говорить, если бы не одна беда. Т. к. в
т.н. храмах Бог не живет, а свято место пусто не бывает, то в них
поселяется сатана, который, как и написано в Библии, всегда рядится в
личину праведности.
Подробнее:

 https://cloud.mail.ru/public/6f77db2c44c7/%D0%9E%20%D1%82%D0%BE%D0%BC%2025.05.12.doc

М.А. Вам

Древний скандинав был мужественным, физически сильным, смелым, неустрашимым человеком, говорившим и действовавшим открыто. Кроме того, он должен были заботиться о своих товарищах, семье и защищать свою землю от вторжений извне. 

В те времена люди были настолько честны и благородны, что при заключении договора в залог не требовали ничего, кроме честного слова и крепкого рукопожатия. 

Обман был одним из самых страшных преступлений, а ложь – одним из самых недостойных деяний свободного человека. Лжеца и клятвопреступника казнили одинаково – их топили. 

Древний скандинав, какой бы властью и богатством он не обладал, никогда не мог посмеяться над незнакомым ему человеком – считалось, что у насмешника рано или поздно вырвет язык тролль. Не меньшим осуждением пользовалась вспыльчивость, ибо она свидетельствовала об отсутствии хладнокровия и выдержки – истинно мужских качеств. 

Никогда не обсуждались с человеком его несчастья – только с целью предложения конкретной помощи. Трусость и воровство были на одной ступени, причём чётко разграничивались понятия грабежа, совершавшегося в открытую и воровства, совершавшегося втайне. 

Честные противники и друзья не покидались даже после смерти: в обязанности выживших на поле боя входила забота о погребении павших с обеих сторон. Самой почётной и желанной смертью являлась смерть на поле боя – тогда, воин попадал в Вальхаллу – чертоги Одина – где он наслаждался бесконечными битвами и пирами. Умершие же естественной смертью отправлялись в Хель. 

В те времена было абсолютно невозможно заставить человека принять решение под действием грубой силы – смерть предпочиталась бесчестию и тот, кто хотел добиться желаемого результата, должен был склонить человека на свою сторону путём разумных доводов. 

Особыми узами связывались побратимы или названные братья – юноши, выросшие вместе или воины, испытавшие друг друга в сражениях. Пройдя определённый ритуал, они давали друг другу клятву верности навек, смешивая свою кровь в рукопожатии. В битвах они всегда держались вместе, прикрывая один другого, а окончив ратные труды, старались селиться по соседству, всячески помогая друг другу. В случае гибели одного названного брата, другой всегда обязался всячески поддерживать его семью и главное – всегда мстил за убийство побратима. 

Отмстивший за смерть всегда оставлял в теле убитого копьё или меч как символ свершённой мести, ибо в то время оружие являлось своеобразной визитной карточкой человека, по которому, при желании, его можно было разыскать и опознать. 

Различали два вида убийства: mord – "позорное" убийство (спящего человека, тайное убийство) и vig – "открытое" убийство или убийство в бою. Первый вид убийства преследовался по закону и смывался только кровью убийцы либо вирой – значительным денежным выкупом. В случае троекратного отказа семьи убитого принять виру, убийца оказывался вне закона – его могли безнаказанно убить в любой момент. 

Похоронные обряды проходили с сожжением тела умершего: тела знатных людей и смелых, прославившихся воинов уносила в последний путь к чертогам Одина погребальная ладья, тела остальных воинов сжигали на погребальном огне. 

Вообще, законы древних скандинавов являли собой классический пример абсолютного народовластия и высшей формы демократии в её подлинном виде.

О Локи 

По происхождению в германо-скандинавской мифологии, Локи происходит из рода ётунов, но тем не менее асы разрешили ему жить с ними в Асгарде за его необыкновенный ум и хитрость.

Черты Локи характерны для трикстеров: двуличность, изворотливость, хитрость, коварство. Часто Локи считают лживым, но это не совсем так: понятия «ложь» и «истина» для Локи просто отсутствуют.

"Только задумайтесь на минуту: естественный отбор подразумевает выживание сильнейшего, хотя фактически - выживание самого хитроумного. Хищники выживают и процветают не потому, что они храбры, благородны и сильны, а потому, что они используют весь располагаемый ими спектр обманных приёмов, чтобы выжить, потому что они, в сущности говоря, нападают только на более слабых чем они особей, а также потому, что в них совершенно отсутствуют сочувствие, честь, милосердие или жалость.

 

Скандинавы считали, что смерть избирательна и не так страшна для воина, как для труса или предателя.
Самая почетная доля ждет павших в боях. За ними прилетают прекрасные валькирии - девы - воительницы, которые подхватывают погибших в сражении и уносят их в небесный чертог верховного бога Одина - Вальхаллу - где воины вливаются в дружину богов. Днем они сражаются и проводят время в военных забавах, а по вечерам пируют в Вальхалле. Трусы же и предатели отправляются в подземное царство Хель, где их ждет вовсе не такая веселая жизнь в ратных подвигах и пирах.
До введения в Скандинавии христианства широко были распространены различные погребальные обряды. Известны сожжения с погребальным «инвентарем», так же захоронения в простых грунтовых ямах, каменных выкладках и пышные погребения в больших насыпных курганах, внутри которых встречаются и выложенные камнями камеры, и большие викингские корабли.
Мертвых хоронили в гробах или просто клали в землю, реже встречаются захоронения в ладье или кузове повозки.
Очень интересны описания различных обрядов в записях арабского купца Ибн Фадлана, который описывает «лечение» болезни у викингов: «И если кто-нибудь из них заболевает, то они относят его в шалаш в стороне от себя и бросают его в нем одного... И не приближаются к нему и не говорят с ним, особенно если это раб... Если же он выздоровеет и встанет, то возвращается он к ним, а если умрет, то сжигают они его».
Присутствовал Ибн Фадлан и при похоронах одного знатного викинга. Описания похорон конунга, оставленные им, кажутся нам шокирующими и абсолютно непонятными. Тем не менее именно так, как установили историки, все и происходило в те времена.
Араб рассказывает, что после смерти норманна его друзья и родичи нисколько не горевали, а наоборот выглядели довольными и веселыми. Не знающему северного языка путешественнику было невдомек, что викинги не грустят о своем товарище не из-за черствости сердца, а потому что твердо уверены: их господин скоро окажется в Вальхалле и будет пировать там с самим Одином.
А потому вместо скорби они принялись делить добро умершего на три равные доли. Одна предназначалась семье конунга, другая - на шитье погребальных одежд, третья - на приготовление тризны.
Затем викинги решили, какая из рабынь умрет вместе с конунгом, и велели ей готовиться к смерти, а сами тем временем занялись приготовлениями к похоронам.
Надо особо говорить, что рабыня сама изъявила желание последовать в царство смерти вместе со своим господином.
Когда все основные вопросы были решены, викинги начали праздновать уход конунга - они отправляли тризну в течение нескольких дней. Северяне верили, что лишь такие проводы достойны их предводителя.
Когда пришел день похорон, корабль вытащили на берег и поставили на подпорках из белого тополя на помост из больших деревьев.
Затем на помост взошла женщина которую Ибн Фадлан называет «помощницей смерти»: именно ей по ритуалу надлежало собственными руками убить девушку - наложницу, которая требовалась их конунгу в загробной жизни. Так вот эта страшного вида и громадного роста старуха разложила шкуры и ткани на скамье и совершила все необходимые приготовления к обряду.
В «помощнице смерти» историки видят воплощение богини смерти Хель, которая пришла к конунгу, чтобы переправить его в Иной мир.
После первых приготовлений настал черед доставать из временной могилы умершего. Его обрядили в дорогие парчовые одежды с золотыми застежками и соболью шапку, а затем усадили в парчовом же шатре, устроенном на корабле, подперев тело расшитыми подушками. В шатер принесли еду и питье: умерший пировал вместе с живыми, ведь переход в потусторонний мир - лишь иная форма жизни.
После этого в жертву были принесены собака и два коня - обычные проводники на тот свет в мифах и обрядах народов Европы, а вслед за ними - две коровы, курица и петух.
В это время девушка - рабыня, которая изъявила желание последовать за своим господином в царство мертвых, обходила шатры и палатки родичей умершего и там предавалась с ними любовным утехам. При этом родственник почившего просил ее передать умершему, что совершил это из любви к нему.
Разнузданная оргия, свидетелем которой стал Ибн Фадлан, объясняется им самим греховным образом жизни норманнов, которые, по его словам, даже во время торговли рабынями не стесняются вступать с ними на глазах у покупателей в любовную связь.
Однако все не так просто и не следует в непонятном современным людям и безнравственном, с их точки зрения, поведении видеть лишь самое плохое. Как правило, в ритуалах и обрядах все действия подчиняются определенному смыслу и опираются на определеннее мировоззрение людей.
В образе «распутной девы» историки видят прообраз валькирии, которая прилетает за умершим на поле боя и уносит его в Вальхаллу. Кроме того, поскольку брачную оргию на похоронах совершали близкие родичи покойного, то тем самым они стремились не оскорбить его, а восстановить целостность рода, которую нарушила смерть одного из них.
После этого странного для нас обряда родственники вместе с рабыней отправились к погребальной ладье умершего, и в жертву были принесены еще одна собака и еще один петух. Последнего разрубили на две части, причем голову бросили по одну сторону корабля, а тело - по другую. Приносимые в жертву в загробном мире должны были ожить и служить там своему господину.
День уже клонился к закату, когда девушку - рабыню подвели к некоему подобию ворот у погребального корабля и трижды подняли ее над воротами. Ворота символизировали вход в Иной мир, и там рабыня увидела своих умерших родственников и своего господина, который позвал ее к себе. После этого девушка взяла очередную курицу, отрубила ей голову и швырнула ее за «ворота».
Безусловно, многое в ритуале остается не до конца понятым. Историки так и не дали устраивающего для всех объяснения, каким образом девушке удалось увидеть умерших родственников. Может быть, это случилось под действием внушения, может быть был применен какой-нибудь наркотический напиток. Вполне вероятно, что несчастная ничего не увидела, но лишь сказала то, чего от нее ждали.
Затем девушку отвели на корабль в шатер покойного. Там рабыня отдала два обручья старой жрице, а два ножных браслета - ее помощницам. Ей же подали кубок с медом, который она выпила, пропев над ним таинственные заклинания.
Попрощавшись таким образом с миром живых, рабыня вошла в палатку вместе со старухой - жрицей и шестью родичами покойного. В шатре вновь произошла «оргия» - прямо перед трупом, - после которой рабыню уложили на скамью рядом с господином. Мужчины держали девушку за руки и за ноги, а старуха накинула ей веревку на шею, приказав двум викингам душить несчастную, а сама в это время несколько раз ударила ее кинжалом в грудь. Чтобы заглушить душераздирающие крики умирающей, норманны били в щиты палками.
После ритуального убийства родич покойного, раздевшись донага, пятясь задом к кораблю и прикрывая анус рукой, поджег корабль, который очень быстро сгорел вместе с телами викинга и девушки и всем добром, а на месте сожжения норманны насыпали «нечто, подобное круглому холму, водрузили в середине его столб с начертанным на нем странными буквами именем этого умершего мужа и... удалились».
 

 
Верховного бога древних скандинавов звали Один - Всеотец, но в Асгарде - жилище богов - он носил двенадцать имен. Живет он уже целую вечность и властвует надо всем на свете, большим и малым. Он создал небо, землю и воздух. Всего же важнее, что он создал человека и дал ему жизнь. И дал ему душу, которая будет жить вечно. И все праведные люди после своей смерти будут жить с ним в «Обители блаженства», что зовется Гимле, а все дурные люди попадут в подземное царство мертвых Хель. До создания неба и земли он жил с инеистыми великанами, могучими духами мороза и инея.
Задолго до того, как создана была земля, существовал уже Нифльхель, царство мрака и холода. В середине его находился источник Кипящий Котел.
На юге лежал Муспелльхейм - царство света и жары, окруженное пламенем, никому не доступное. Черный великан Сурт, вооруженный огненным мечом, защищает вход в него. В день гибели мира станет он во главе злобных духов и пойдет войной на асов, победит их и мечом подожжет мир.
Нифльхель отделялся от Муспелльхейма страшною Мировою бездною Гиннунгагап; в бездну устремилось из источника Хвергельмир двенадцать шумных потоков, и по мере того как потоки эти удалялись от своего источника, они остывали, и ядовитая вода их постепенно превращалась в лед, а яд выступил наружу росою и превратился в иней.
Когда льда накопилось, наконец, так много, что он не мог уже двигаться, он заполонил всю бездну между Светлым царством и Царством мрака и холода. Над грудами льда скапливался туман и, замерзая, тоже превращался в лед, нагромождаясь над бездною слой за слоем.
На северном конце эта бездна была вся укрыта снегом и льдом, и царствовали там метели, бури и непогоды; на южном же конце, обращенном к Муспелльхейму, было светло от искр, залетевших туда из этого жаркого царства. Искры падали на снег и иней: снег и иней таяли, превращались в капли, которые, оживая, соединялись и приняли, наконец, образ великана Имира.
Имир заснул, и из пота его произошли мужчина и женщина, а одна ногоа его с другою зачала сына, отсюда и пошел вест род инеистых великанов, духов мороза и инея.
Вместе с Имиром из инея возникла корова Аудумла, и она-то и питала Имира своим молоком. Сама же она лизала соленые ледяные глыбы, и постепенно, пока она лизала лед, на льдине показались на первый день человеческие волосы, на второй день-человеческая голова, а на третий-появился и весь человек по имени Бури. Он был очень красив, высок и силен. Сын его, Бор, женился на дочери одного великана и имел трех сыновей: старшего звали Одином, второго Вили и третьего Ве.
Это - асы; они со своими потомками должны были держать в своей власти всю землю.
Сыновья Бора убили великана Имира, и из ран его вытекло столько крови, что в ней потонули все инеистые великаны, кроме одного, который спасся в лодке со своей женою и всем семейством. Он стал прародителем нового поколения великанов - духов мороза и инея. И имя ему Боргельмир.
Между тем взяли сыновья Бора, ибо они были богами, убитого Имира, бросили его в середину бездны и сотворили из него мир: из крови его явились моря и воды, из тела - земля, из костей - горы, из зубов и разбитых костей - скалы и утесы. Из черепа его создали они небо и, подняв его над землею, подперли с четырех углов высокими вершинами гор; род каждой горой посадили они по карлику, которых так и назвали: Восточный, Западный, Северный и Южный. Мозг великана подбросили они в воздух, и из него явились облака.
Потом взяли асы искры, вылетавшие из Муспелльхейма, и укрепили их по всему небосводу для того, чтобы освещали они землю. Одни из огней укрепили они неподвижно, другим предоставили вечно носиться по небу, определив им путь - для того, чтобы по движению их можно было рассчитывать дни и годы.
Из крови, струившейся обильным потоком из ран Имира, сделали асы океан, который окружал округлую землю; по берегам его поселились великаны, а чтобы защитить людей от их нападений, возведена была из век великана Имира высокая стена, и крепость эта получила название Мидгард (Срединная Ограда).
Сыновья Бора, выйдя на морской берег, нашли там два дерева; из них создали они мужчину и женщину, и старший, Один, дал им душу и жизнь, второй - разум и движение, третий - облик, речь, слух и зрение. Мужчину назвали Аск, что значит «ясень», а женщину Эмбла - «Ива»; от них-то и произошел весь род людской, поселенный асами в Мидгарде.
Для себя в центре мира построили асы прекрасный укрепленный град и назвали его Асгардом, или Жилищем асов. Здесь стали жить они со всем своим потомством.
В Асгарде есть почетное место Хлидскьяльв: сидя здесь, Один обозревает все миры, видит все деяния людей и знает все, что делается на свете. А жену его зовут Фрейя, и от них родились все те, кого мы называем асами. Все они боги.
И полагается величать Одина Всеотцом, ибо он создал все, что дано нам в мире. И Земля была ему и дочерью, и женой. И от нее родился у него сын Аса-Тор.
В селении великанов Ётунхейме жил великан по имени Нарви, и была у него дочь, которую звали Ночью. В первый раз была она замужем за Нагльфари, что значит «Лишенный Ногтей», и имела сына, которого звали Ауд - Изобилие; от второго мужа имела она дочь, Землю; наконец в третий раз вышла она замуж за Деллинга из рода асов. Сама она была черна и сумеречна; но родился у нее сын, весь в отца - светлый и прекрасный, и назвали его Днем.
Один, призвав к себе Ночь и День, дал им двух коней и две небесные колесницы для того, чтобы они раз в сутки объезжали по небу всю землю. И с тех пор ездят они так друг за другом: Ночь - впереди на своем темногривом коне Инеистая Грива, который грызет удила и обрызгивает землю пеною, что называют росой; следом за Ночью несется День, и светящаяся грива его коня, Ясная Грива, освещает воздух и землю.
Жил человек по имени Мундильфари, у которого было двое детей, и дети его были так светлы и прекрасны, что он назвал сына Месяц, а дочь - Солнце. Дочь свою он выдал замуж за человека, носившего имя Глен (Сияние).
Такое высокомерие рассердило асов, и похитили они с земли брата и сестру и поместили их на небо.
Между землей и небом асы построили мост Биврёст. Люди его называют радугой. Он трех цветов и очень прочен и построен искусно - нельзя сделать хитрее. Но как ни прочен он, и он подломится, когда подгимутся волной на асов сыны Муспелля и переплывут их кони великие реки и помчатся дальше.
Когда все было готово, асы сели на троны и начали совещаться и прежде всего решили, что карлики, зародившиеся в теле Имира и до тех пор червями кишевшие в недрах земли, должны принять человеческий облик и в таком виде отныне жить в земле и камнях. По воле богов обрели они человеческий разум и обличьем тоже стали походить на людей.
Место собрания асов находится возле Мирового Древа - ясеня Иггдрасиль - там каждый день собираются асы, вершат суд и возглашают свои решения.
Ясень Иггдрасиль больше и лучше всех прочих деревьев; сучья его простираются надо всем миром и поднимаются выше неба; три длиннейших корня поддерживают его, один тянется к асам, другой - к инеистым великанам - туда, где некогда была Мировая Бездна, а третий - а Нифльхейм: под этим корнем находится источник Кипящий Котел, а дракон Нидхёгг постоянно подгрызает тот корень снизу.
Один - высший и старший из асов, он управляет всем в мире, и, как ни могущественны другие асы, все они служат ему как отцу. Жену его зовут Фрейя, и она знает все судьбы людей, хотя никому не открывает их. Одину зовут также и Всеотец, потому что он отец всем асам; зовут его также и Отцом Павших, потому что все павшие в бою воины - его приемные сыны; для них он построил чертоги Вальгаллы и Вингольв. И зовут их эйнхериями (Einherjer).
Другой главный бог - Тор, которого зовут также Аса-Тор или Эку-Тор; он сильнее всех асов и людей. У него есть свои владения - Трудвангар - Поля Силы - и свой чертог Бильскирнир - Неразрушимый; в нем 540 покоев, так что люди не знают большего дома. У Тора есть два козла - Скрежещущий Зубами и Скрипящий Зубами - и колесница, на которой он ездит, и козлы возят эту колесницу.
Владеет он тремя сокровищами: первое - молот Мьёлльнир, с которым хорошо знакомы инеистые великаны, а также и великаны гор; да и неудивительно, потому что много черепов разбил Тор своим молотом у их родичей. Другое его бесценное сокровище - Пояс Силы: как только опояшется им Тор, сила аса вырастает вдвое. Третье сокровище его - железные рукавицы.
Еще есть ас, зовут его Тюр; он самый отважный, и от него часто зависит победа в бою, поэтому его следует призывать всем отважным мужам. Говорят про человека: он смел, как Тюр, когда превосходит он в битве других людей и не ведает страха. При этом Тюр так умен, что о человеке, превзошедшем других своей мудростью, говорят также: он умен, как Тюр.
Тюра зовут Одноруким. Вот пример его отваги. Когда асы обманом пытались надеть на Волка Фенрира путы Глейпнир, тот не поверил, что его отпустят на волю, пока в пасть ему не положил руку Тюр. И когда асы не захотели отпустить Фенрира, откусил он Тюру руку. И никогда не зовут Тюра миротворцем.
Теперь пойдет речь об одном асе, которого многие зовут зачинщиком распрь между асами, сеятелем лжи, позором асов и людей. Зовут его Локи, или Лофт, он сын великана Фарбаути, а мать его звали Лаувейя.
Локи красив и пригож собою, но злобен нравом и очень переменчив. Он превосходит всех хитростью и лукавством. Не раз навлекал он на асов разные беды и тут же спасал их каким-нибудь лукавым советом.
Была у Локки жена, великанша Ангрбода, и от нее у Локи трое детей: первый - Фенрир Волк, второй - Ёрмунгард, Мировой Змей, третья - Хель.
Когда узнали асы о рождении этих детей в Ётунхейме, стране великанов, и было открыто им, что суждено асам потерпеть от потомства Ангрбоды множество бед, Всеотец приказал взять этих детей и привести к нему. И как только пришли они, взял он Мирового Змея и бросил в глубокое море, и там вырос он до таких размеров, что лежит теперь, плотно обвившись вокруг земли, и грызет свой хвост.
Хель низверг Всеотец в Нифльхейм и дал ей власть над девятью мирами, чтобы могла она давать приют всем людям, умершим от болезни и старости. Там у нее много палат, и все селение ее окружено высокой и крепкой железной оградой. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод - ее блюдо, Истощение - ее нож, Лежебока - слуга, Соня - служанка, Напасть - падающая на порог решетка, Одр Болезни - постель, Злая Кручина - полог ее.
Сама Хель наполовину синего, наполовину цвета мяса, и ее можно узнать по ужасному и дикому облику и еще по тому, что она сутулится.

Улль






Имена: скандинавское – Улль (Uller), английское – Вульдер (Wulder).



Главная стихия: снег.



Ипостаси: северное сияние



Магические орудия: лук, “славные ветви” (wuldortanas), клятвенное кольцо



Цели воззвания: охота, клятвы, поединки



Руны для работы: Эйваз, Вуньо



Об этом древнем божестве известно не так уж много, но приверженцы религии Асатру находят в нём немало привлекательных черт.



Улль, бог зимы, был сыном Сив и пасынком Тора (сын Сив от первого брака

со звёздным героем Орвандилем). Таким образом, Улль принадлежит к

классу ванов. Улль, Как и Орвандиль, Улль, по-видимому, значительно

древнее асов и даже ванов. Некоторые исследователи отождествляют его с

архаическим богом смерти, почитавшимся на территории Норвегии, где в его

честь названо множество населённых пунктов. Имя “Улль” означает

“сверкающий”. В Скандинавии его ассоциируют с северным сиянием.

По-видимому, в какую-то эпоху Улль играл не менее важную роль, чем Один,

и считалось, что он правит Асгардом в зимние месяцы.



Улль – бог-лыжник, покровитель зимы. Его оружие – лук. Его супруга

Скади, чьё имя означает “тень”, также некогда была местной архаической

богиней смерти. Согласно другим источникам, Улль имел сестру-близнеца по

имени Уллин. По всей вероятности, Уллин – скандинавский аналог Хольды,

богини снега. Эта гипотеза удачно вписывается в общую систему близнечных

божеств, выделяющуюся в рамках северной мифологии.



Взывая к Уллю, следует обратиться лицом на север. Главная его руна –

Эйваз, дополнительная – Вуньо. Обе они помогут снискать милость этого

божества, но лучше всего взывать к Уллю с помощью связанной руны,

состоящей из двух этих рун. К Уллю обращались с просьбами даровать

победу в поединке, а также призывали его в свидетели клятвы. Поэтому

один из атрибутов Улля – клятвенное кольцо, которое возлагали на его

алтарь. Англосаксы чтили его под именем “Вульдор”, означающим

“сверкание” или “слава”.



Хеймдалль






Имена: Хеймдалль (Heimdal), а также Риг (Rig) в одной из песней “Старшей эдды”



Главная стихия: вода



Дополнительная стихия: огонь



Цвет: ярко-белый



Тотемные животные: баран, тюлень



Магическое орудие: рог



Цели воззвания: защита, обучение



Руны для работы: Кеназ, Манназ, Дагаз



Во время одной из своих прогулок по морскому побережью Один увидел

девять прекрасных великанш, дев волн: Гьяльп, Грейн, Эйстлу,

Эйргьяву,Ангейю, Атлу,Ульврун, Имд и Ярнсаксу, крепко спящих на песке.

Как рассказывается в Эддах, бог неба был настолько очарован этими

прекрасными созданиями, что они все стали его женами и все родили одного

сына, которого назвали Хеймдалль. Девять матерей стали кормить свое

дитя силой земли, влагой моря, жаром солнца.



Хеймдалль принадлежит к классу ванов, так как он связан с Фрейей и,

следовательно, с Ньёрдом. Его титул – “сияющий ас”. Магическое орудие

Хеймдалля – рог Гьяллархорн. Протрубив в этот рог, Хеймдалль возвестит о

начале Рагнарёк и призовёт асов и эйнхериев на битву. Хеймдалль

славится острым слухом: он слышит, как растёт трава и овечья шерсть.

Согласно мифам, рог Хеймдалля спрятан под корнями ясеня Иггдрасиль. Но

не исключено, что в действительности здесь идёт речь не о роге, а о

слухе, что хорошо согласовалось бы с образами двух других богов,

приносящих себя в жертву, – Одина и Тюра. Можно предположить, что

Хеймдалль тоже совершил акт самопожертвования, стоивший ему уха, –

подобно тому, как Один пожертвовал глазом, а Тюр – рукой. Миф,

повествующий об этом, утрачен, но, вероятно, в нём объяснялось, каким

путём Хеймдалль обрёл свой тончайший слух (ведь и Один, пожертвовав

одним глазом, стал всевидящим).



Хеймдалль – посредник между Асгардом и Мидгардом. К нему можно взывать о защите и о помощи в изучении рун.





Хеймдалль – страж радужного моста. В данном контексте – для обретения

знаний – взывать к Хеймдаллю следует с помощью руны Кеназ. Кроме того,

Хеймдалль как “сияющий ас” помогает пролить свет на любую тайну – к

примеру, прояснить чьи-либо скрытые побуждения. Взывать к Хеймдаллю как

учителю можно и с помощью руны Манназ, так как именно Хеймдалль обучает

рунам людей. Дагаз же способствует “путешествиям” в Асгард и вообще

облегчает перемещение между мирами. Будучи солярным божеством, Хеймдалль

ассоциируется с зарёй нового дня, а потому взывать к нему следует

обратившись лицом на восток.





Ньёрд






Имя: Ньёрд (Niord)



Главная стихия: вода



Цвета: синий, голубой, серый, зелёный



Магическое орудие: топор



Цели воззвания: процветание



Руны для работы: Феху, Лагуз



Ньёрд, как и Фрейр, соотносится с западом. Его стихия – вода, ибо Ньёрд –

бог моря. Цвета его – цвета морских вод. Ньёрд ассоциируется с Нертус,

которая считается его женой или сестрой. Ньёрд – один из ванов, отец

Фрейра и Фрейи. Он помогает рыбакам, которые обращаются к нему с

мольбами о богатом улове. Более того, Ньёрд – покровитель всех богатств.

Его эзотерический титул – “безупречный правитель людей”. Одна из его

функций – примирять людей между собой. Тем не менее, когда ваны одержали

верх в войне против асов, именно Ньёрд первым вонзил свой боевой топор

во врата Асгарда



Хель/Хольда






Две эти богини имеют между собой много общего. На вопрос о том,

развивались ли эти образы параллельно или же один произошёл от другого,

ответить сложно. Обе они связаны с миром мёртвых.

Хольда в своей ипостаси Frau Gode – предводительница Дикой охоты, как

и Водан. Долгое время мне казалось, что два эти божества тесно связаны.

Быть может, когда-то они составляли близнечную пару, подобно Зиу и

Зисе. Хель – это, по-моему, скандинавский аналог Хольды. Однако не

исключено, что Хольда – это самая древняя в германской традиции богиня

смерти. Мне всегда представлялось, что образ Хель сложился довольно

поздно, под влиянием христианских представлений об ужасах, ожидающих

грешников в загробной жизни. Только однажды – в ожидании Бальдра – Хель

предстаёт перед нами в чертоге, пол которого устлан цветами, а столы

ломятся от яств и напитков. Специфическая черта Хольды, отличающая её от

Хель, заключается в том, что Хольда особо заботится о детях, умерших во

младенчестве; позднее, в христианские времена, стали считать, что в её

царство попадают младенцы, умершие некрещёными. Я полагаю, что

изначально она считалась, в первую очередь, богиней умерших детей.

Скандинавская же Хель – просто богиня смерти. В её мир отправляются

после смерти все, кто не был всецело предан кому-либо из прочих богов

или богинь и, соответственно, не может попасть в их чертоги. Согласно

описаниям, Хель наполовину красавица, а наполовину – уродливый

разлагающийся труп. Но на основе современных исследований мы можем

прийти к новому представлению об этой богине, распознав заключённые в

ней доброту и мудрость. И Хольда, и Хель попали под влияние архетипа

безобразной ведьмы, сложившегося в средние века. Хольда также иногда

предстаёт юной красавицей, но гораздо чаще она изображается как добрая в

душе, но суровая или уродливая старуха с больной ногой (она слишком

долго вертела колесо прялки – отсюда и увечье). Впрочем, так повествуют о

ней голландские сказки, а фольклоре других народов она может принимать

иной облик.



В настоящее время культ этой богини стал возрождаться на юге Англии,

прежде всего в Гринвиче. Руна Хольды – Хагалаз. Она – покровительница

прорицательниц-haegtessen и вёльв, как и Фрейя. В справочнике по

скандинавской мифологии утверждается, что Водан/Один получил своих

воронов в дар от Хольды





ПОТОМ ПРОДОЛЖУ.

Северная
Традиция – это удивительное по силе и глубине сосредоточение мудрости
наших предков. Традиция охватывает весь органично связанный мир Севера,
она родилась тысячелетия назад и жива, полна жизни и развивается –
потому что она есть те люди, которые были, есть и будут на этой земле.




Северную Традицию часто сводят к поклонению
северным Богам и Богиням, однако это ощутимо сужает полноту смысла.
Традиция – это особая надкульутра, которая начала формироваться в
бытность единой индоевропейской (арийской) общности. Многие архетипы
дошли до нас из тех забытых времён – Бог-Громовержец, Бог Мёртвых,
Солнце в колеснице и т.д. Из-за расселения индоевропейцев по
пространствам Евразии единая культура начала разделяться на
региональные – одной из таких, во многом сохранившей красоту древности,
стала культура Севера.




Традиция развивалась, проявляя себя в видимом и
невидимом – возникали древние храмы, ставшие прообразом для многих
церквей современной Скандинавии, рождались древние героические сюжеты,
которые вошли в основу творчества близких нам живописцев и литераторов

Процесс естественного развития был
прерван насильственной христианизацией Севера, которая завершилась в
начале XI-го века. Современная историография лукавит, называя времена
до Владимира в Руси и Олафа Трюгвассона в Норвегии тёмными и
невежественными. Едва ли язычник, имевший мудрость предков и ясное
осознание себя в мире, был глупее современного человека, утратившего
связь поколений.

Христианство, как некачественный
продукт ближневосточной религиозной мысли, был и остаётся чуждым
народам Севера. Надуманные рамки, истины вне контекста понятной картины
мира, неприятие инакомыслящих – сомнительные приобретения.




Северная Традиция, выраженная в религии,
называется Тротом, Асатру. Трот с англ. «troth» означает «верность»,
Асатру – Asatru, «вера в Асов (название одной из групп Богов и
Богинь)». Бытует также названием «одинизм», однако, оно не совсем
верно, поскольку Один не единственный из Богов.

Это язычество – сложный комплекс
сакральных практик и верований наших предков. Язычество не
ограничивается одним лишь религиозным культом, это так же образ мышления
и определённая модель мира. Языческий культ – это глубоко символичное
поклонение персонифицированным силам природы, он не стесняет человека в
обыденной жизни. Напротив, язычник сам чётко для себя осознаёт
важность смены сезонов и трансформацию сакрального смысла каждого из
них, и стремится почтить Богов и Богинь, как того требует ситуация.




Разумеется, асатруа должен следовать календарю
трота и справлять праздники – тем самым он поддерживает Традицию. 

Язычник, в отличие от монотеиста,
свободен. Но это не свобода как полная распущенность и
вседозволенность, это свобода выбора. Язычник волен выбирать, и потому
он сам хозяин своей жизни. Это выбор не между чёрным и белым как
безликими абсолютными понятиями, а между оттенками мира, которым несть
числа.




В современном мире можно видеть, как ведутся
попытки связать определённые политические мотивы с желанием человека
окунуться в мудрость древних. Чаще всего это порождает нездоровый
национализм и нетерпимость к другим религиям, подогревает комплексы у
молодых людей, на которых беззастенчиво играют люди постарше в своих
вполне приземлённых целях. Романтизированная десоциализация, которая
культивируется подобным образом и разрушает личность и не имеет с
Асатру ничего общего.  

Язычество рисует мир во всей его
полноте, насколько мы можем охватить эту картину – зависит уже от нас.
Связывать её с политической конъюнктурой последних ста лет неверно и
неприемлемо.

Асатруа сохраняет преемственность
Традиции, это одна из тех жизненных задач, которую он решает на своём
жизненном пути.  Кроме того, Асатру прекрасно выступает медиатором
диалога мир-человек, в котором оба понимают взаимную
значимость/зависимость. Монотеистическая религия снижает личную
ответственность своего адепта – или предоставляет карт-бланш в виде
покаяния, Трот, напротив, придаёт ей большую значимость. Каждое лживое
слово приближает Рок Богов.

Направить свою судьбу в согласии с
собственной волей, быть хозяином своей жизни – вот то, что обретает
человек, начиная долгую беседу с Богами и Богинями Север

---

Современное языческое мировоззрение – пожалуй, самая скользкая тема из всех возможных в разговоре о сегодняшней Традиции…

В самом начале следует развеять
витающие в обществе мифы о родственности язычества, и каких бы то ни
было политических доктрин (национал-социализм, фашизм, солидаризм,
национал-коммунизм). Слишком часто подобное можно услышать в словах
неоязыческих нечистоплотных гуру. Это – заведомая ложь и бесстыдная
спекуляция без понимания Традиции.




Свастика, Молот Тора, Вальнотт изначально не
принадлежат политической  сфере жизни, точно так же, Богам и Богиням
совершенно всё равно, за какую партию вы голосовали. Религия, врастающая
в политику, опасна своей негибкостью и неприятием инакомыслия.
Язычеству чуждо и то, и другое.

Следующим пунктом, о котором непременно
нужно упомянуть – отсутствие в Традиции национализма. Если мы
обратимся к древности, то увидим, что тысячу лет назад смешанные браки
между предками норвежцев и саамами были нормальным явлением. Точно так
же Киевская Русь ассимилировала скандинавских викингов, Нормандия стала
домом для свирепых норманнов, Сицилийское королевство было основано ими
же. История не сохранила упоминания о национальных конфликтах между
коренным населением и пришельцами с Севера (борьба за власть между
легендарными Рюриком и Вадимом является именно борьбой за власть, без
националистической подоплёки).

Языческое
мировоззрение – это не костное стереотипное мышление. Язычник мыслит
сложными изменчивыми конструкциями, и потому он не категоричен.
Выражаясь проще, такие абсолютные понятия, как добро/зло,
хорошее/плохое – на самом деле не статичны, но постоянно сменяют друг
друга. Улавливать ритм этого коловращения и быть в ладу с ним – вот что
позволяет видеть жизнь во всей полноте и быть её хозяином. Это
невозможно без определённого багажа знаний, мудрости, которую мы черпаем
у своих предков и Богов в Асатру.

Асатруа знает, что мир и Боги ничего не
должны ему лично – его жизнь всецело подчиняется только ему. Боги –
природные союзники человека, мы связаны с Ними одной судьбой.

Боги и Богини – это не надзиратели в
мире-тюрьме, но механизмы, которые можно обращать себе на пользу и
ускорять или тормозить нужные процессы.




При этом язычник не имеет права на
безответственное разгульное поведение – каждый его шаг чреват личной
ответственностью. Идея кармы, в общем, близка Троту. Человек волен
вести себя как угодно, пользуясь миром, но мир не будет терпеть это
вечно. Поступки, носящие негативный характер – ложь, предательство,
измена, подлог – приближают Рок Богов, Рагнарёк, Гибель Мира. За это
человек получает предупреждение свыше – а коли пропускает его, Боги
действуют безжалостно. Они поддерживают равновесие этого хрупкого
мироздания и Им не нужен ещё один источник отрицательного резонанса,
разрушающего Вселенную.

Тем не менее, нет каких-либо правил,
регламентирующих порядок жизни. Секрет языческого счастья прост – брать
и отдавать в равной мере Богам и Людям.

Краткий анализ верований восточных славян в древности

в параллелях и сравнении с германо-скандинавской мифологией

и периодом «двоеверия» на Руси

…помню девять миров


В начале времен


земли еще не было

и девять корней


не было в мире


и небосвода,

и древо предела,


ни песка, ни моря,


бездна зияла,

еще не проросшее.


ни волн холодных,


трава не росла.


«Старшая Эдда»- «Прорицание Вёльвы»

Имира плоть


небом стал череп,

стала землей,


а кровь его морем.

стали кости горами,


«Старшая Эдда»- «Речи Вафтруднира»


ВВЕДЕНИЕ

Данное исследование представляет собой попытку сбора и анализа информации об языческих верованиях славян. Тема эта встречается в научных и реферативных работах довольно часто. В моей же работе упор делается не просто на обработку источников этнографических исследований. Я попытался провести сравнительный анализ древнеславянской мифологии и родственной ей мифологии германо-скандинавской. Кроме того, моя работа отличается еще одной деталью. В процессе исследования, я использовал информацию не только о религии древних славян, но и сведения о т. н. периоде «двоеверия»на Руси. Безусловно, большинство исследований историков и этнографов основывается именно на этом периоде славянской мифологии. Исследователи XIX-XX вв. находили бесценный материал в сохранившихся преданиях, песнях, сказаниях и сказках. Важна также связь верований и религиозных представлений русских, белорусов, украинцев в XVIII-XX вв. с древними истоками языческой религии. Такие специалисты, как: А. Коринфский, И. Чулков, И. Снегирев, С. Максимов, И. Сахаров и пр., сохранили для нас гигантский объем значимой информации о верованиях наших предков. Но есть еще один бесценный источник: язычество восточных славян, при всех его неповторимых особенностях, есть лишь ветвь общеславянского, шире – общеиндоевропейского древа языческой религии и мифологии. Обращаясь к другим ветвям – родственным в первую очередь (западно- и южнославянским, балтским, скандинавским), мы находим здесь материал для сравнений, для восстановления навсегда, казалось бы, утраченных элементов язычества Древней Руси.

В своей работе я рассматриваю древние представления о вселенной и устройстве мира, космогонические мифы, пантеон главных славянских богов, их роль и характеристики, часть низшей мифологии двух народов, положение и значение человека в мире мифологических представлений, его внутренний мир, философско-мифологические категории.

Таким образом, данная работа содержит информацию об основных положениях славянской мифологии. Плюс сравнительный анализ с «двоеверной» Русью и германо-скандинавской мифологией.

Почему меня заинтересовала именно эта тема? Во-первых, меня привлекает сама тематика развития историко-культурного процесса, особенно – Древней Руси. Мне кажется, именно в прошлом, в традициях наших предков мы сможем отыскать гармоничный путь в будущее. А во-вторых, важен сам процесс исследования и познания. Он, безусловно, обогащает знаниями. Знания эти также могут быть использованы для привлечения других людей в интереснейшую область изучения славянской мифологии. И, кроме того, исследование древних верований – это не что иное, как глобальный поиск общих корней различных народов, способствующий их объединению.

ВСЕЛЕННАЯ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ДРЕВНИХ СЛАВЯН

Современная наука полагает, что древние славяне представляли мир похожим на гигантское яйцо. Считаю важным заметить, что у родственных и соседних народов существует ряд сказаний о том, как это яйцо было снесено «космической» птицей. У славян же сохранились отзвуки легенд о Великой Матери – родительнице Земли и Неба, а, соответственно, праматери богов и людей. Множество ученых полагают, что имя Великой Матери звучало как Жива, или Живана.

Словно желток, в центре древнеславянской вселенной расположена Земля. Верхняя ее часть – Живой мир, мир людей. Нижняя, «исподняя» сторона – Нижний мир, Мир Мертвых, Ночная страна. Считалось, что когда в Верхнем мире был день, в Нижнем царила ночь, и наоборот.

Чтобы попасть в Ночную страну, необходимо было пересечь Океан-море, окружавшее землю. Либо прорыть колодец насквозь, и камень будет падать в него двенадцать дней и ночей.

Вокруг Земли расположены девять различных небес. Каждое из них имеет свое собственно предназначение: одно – для Солнца и звезд, другое – для Месяца, еще одно – для туч и ветра. Седьмое по счету древние славяне считали «твердью», прозрачным дном небесного Океана. Там, по их представлениям, хранились запасы живой воды, неиссякаемый источник дождей. Уместно вспомнить фразу из Библии: «Разверзлись хляби небесные», так как «хлябь», «хляби»– это водный простор, морская бездна.

В самом центре славянского мира располагалось Мировое Древо, соединявшее Нижний, Верхний миры и все девять небес. Отзвуки этого мифа дошли до нас, например, в сказках о чудесном горохе, выросшем до самой луны.

Мировое древо, на котором произрастали все виды растений, чаще всего представлялось дубом гигантских размеров, крона которого достигала седьмого неба, где среди Океана располагался остров Ирий, или Вырий (я придерживаюсь той точки зрения, что именно отсюда берет свое начало название «рай»). Позже он нередко именовался «остров Буян». По преданиям, в Ирие-саде, славянском рае, обитали души умерших людей и животных, а также «старшие», «старые» звери, прародители всех животных на земле. Душа зверя, который был убит охотником, возносилась в Ирий и там держала ответ перед предками о деяниях охотника. Если он поблагодарил зверя за позволение взять его шкуру и мясо, а так же не издевался и бессмысленно не мучил животное, то «старшие» отпускали зверя обратно, чтобы не переводилась дичь и рыба на Земле. Считалось, что именно из Ирия весной падают семена дуба, а осенью туда мигрируют птицы.

Здесь уместно провести аналогию с германо-скандинавской мифологией. Центром древнескандинавской Вселенной был ясень Иггдрасиль (от др.-исл. Iggrasill) (У саксов же был Ирминсуль). Как и у древних славян, это, безусловно, структурная основа мира, древо жизни и судьбы, вертикальная проекция пространственной модели мира. В «Старшей Эдде» («Прорицание Вёльвы») Вёльва (провидица) в строфе 2 называет Иггдрасиль miotvi∂ maeran (т. е. «древо меры, прекрасное» или «знаменитое»). Она упоминает девять миров и соответствующие им девять ivi∂i. На самом деле слово это переводят по-разному: «деревянный инвентарь», «тисовые листья», «корни», «широкие», «лес», однако, принимая во внимание сибирские параллели, следует это слово переводить как древесную опору каждого мира. На вершине Иггдрасиля сидит мудрый орел, а между его глазами - ястреб Ведрфёльнир («полинявший от непогоды»), корни Иггдрасиля гложет мировой змей (иначе дракон) Нидхёгг и змеи. Три корня Древа простираются, согласно «Старшей Эдде», в царство мертвых Хель, к великанам в Ётунхейм (Иотунхейм, или Утгард) и к людям в Митгард, или, согласно «Младшей Эдде», к богам (Асам, но не Ванам), инеистым великанам (хримтурсам) и к Нифльхейму, предвечному царству мрака. Впрочем, согласно «Младшей Эдде», у Иггдрасиля находится главное святилище, где боги вершат свой суд. Под корнями расположены источники Урд, (что в переводе вполне может означать «судьба»), у которых живут норны, определяющие судьбу людей.

Вернемся к славянской мифологии. В предания говорится, что на вершине Мирового Древа обитает белый сокол (изображение Рода, Бога-Творца), а под корнями дуба-гиганта расположился змей, обвивший кольцом землю. И, наконец, при этом дереве текут живые источники и обитают вещие девы.

Иными словами, можно провести бесчисленное множество параллелей в устройстве мира между германо-скандинавской и славянской мифологиями. Объясняется это возможным общим происхождением народов.

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СОТВОРЕНИИ МИРА

В старинных русских преданиях, собранных известными исследователями Платоновой и Высоцким, находим цитаты:

«До сотворения Земли было пустое пространство и неимоверный мрак, в котором носились только злые духи». [i]

(Для сравнения: В скандинавской мифологии до сотворения мира существовала черная бездна Гиннунгагап. К северу от нее лежало царство тумана, холода и мрака Нифльхейм, а к югу – царство вечного огня Муспельхейм).

«Бог создал землю и небо. Сказал чтобы были и стали. А горы на земле оттого, что вот Бог шел, а черт за Ним. Бог землю гладкую сделал, а черт наплевал, как он плюнет, тут и гора вырастает». [ii]

«Говорят, что небо, земля, вода, светила, сотворены из воздуха и облаков. Животные и растения сотворены из земли. Горы, камни, металлы, пропасти, равнины, болота, реки, озера, моря произошли сами собою по слову Бога». [iii]

(Дохристианская Скандинавия предлагает следующий вариант сотворения мира. Из слияния предвечного огня и льда появился исполин Имир. В одно время с ним из тающего льда возникла гигантская корова Аудумбла. Она кормила Имира и его детей. Паслась она на соленых глыбах льда. В одной из них родился гигант Бури. Его внуки Один, Вилли и Ве восстали против Имира и убили его. Из тела гиганта они сотворили землю, из черепа – небесный свод, из костей – горы, из волос – деревья, из зубов – камни, а из мозга – облака. Из искр Муспельхейма молодые боги сотворили звезды. [iv] )

Здесь заметны кардинальные отличия мифов. Это связано, прежде всего, с частичной христианизацией мифов славян и заменой большинства германо-скандинавских мифов библейскими аналогами (тоже в процессе смены веры, который происходил гораздо быстрее и несколько раньше, чем аналогичный у славян). Однако, древнеславянская мифология столь загадочна, что одним из источников ее раскрытия (помимо сбора этнографического материала) является анализ и сопоставление славянского язычества другим языческим религиям схожих народов и групп. В данной работе частично использован подобный метод анализа).

Обратимся к глубокой древности.

Согласно древнеславянским мифам, в начале времен существовала абсолютная темнота. Во тьме существовал только Род, прародитель всего сущего, «родник богов». Изначально Род был заключен в яйце. Когда он родил Ладу (богиню, олицетворение любви), то смог силой Любви разрушить узилище. После долгих мучений Род создал небесное и поднебесное царства, разделил сушу и воду, Тьму и Свет, «Правду с Кривдою» (т. е. правду и ложь). Затем Род создал Землю. Солнце вышло из лица Бога, месяц – из груди, звезды – из глаз, зори – из бровей, ночи – из дум, ветры – из дыхания, дождь, снег и град – из слез, гром и молнии – это голос Рода. Творец являлся одновременно и отцом, и матерью всего сущего. [v]

Данный миф входит в некоторое противоречие с понятием вышеописанной Великой Матери. Однако необходимо учитывать фактор времени и локализации мифа. Особенностью древнеславянских преданий является крайняя неустойчивость. В различные периоды времени и в различных районах один и тот же миф мог излагаться с совершенно непохожими персонажами. Поэтому не стоит воспринимать данную работу как единственно правильное толкование верований наших предков.

Итак, Род считался единым родителем Вселенной. Однако более древние космогонические мифы говорят о существовании в более ранний период славянского язычества несколько иного представления о сотворении мира.

Современная наука полагает, что древние славяне считали Землю и Небо двумя живыми существами, более того – супружеской парой, породившей все живое. Небо, а точнее – Бога Неба, в древности именовали Сварогом, что восходило к древнему слову, означавшему небо, или Стрибогом, «Отцом-Богом». Кроме того, часто можно встретить мнение, что Сварог являлся верховным богом-Создателем. Землю именовали Земля-Матушка, Мать-Сыра Земля и пр. Также многие ученые склонны считать, что, по крайней мере, одним из имен Земли было название богини Мокошь, Хозяйки Жизни, Дарительницы урожая. Гораздо позже эти боги, видимо, вошли в более-менее единый пантеон, во главе которого стоял, скорее всего, Род, а позднее – Сварог или Перун. Здесь наблюдается отделение пантеона древнего от пантеона более нового. В последующие века и Род, и Мокошь, пантеоны которых сами по себе отличались, перестанут быть главенствующими богами. Судя по всему, именно Рода сменит Перун. Но об этом чуть позже.

Вернемся к периоду христианизации Руси и слиянию языческих и православных верований.

По другому преданию, Земля как частица мироздания вначале опиралась на железный дуб, покоящийся на золотых китах, плавающих в огненной реке. Позже Земля отяжелела от людских грехов, и киты не выдержали ее тяжести и уплыли. Согласно верованиям славян, Земля – живое существо. Ее волосы – деревья, трава; кости – скалы и камни, вены – реки, кровь – вода, жилы – древесные корни.5 Вновь возникают параллели с германо-скандинавскими мифами. Здесь необходимо вспомнить Имира.

Таким образом, позиция славян по сотворению и устройству мира в общем и целом, хотя и претерпела существенные изменения в период постязыческой Руси, все же суть осталась неизменной:

мир делится на три основные части (Нижний мир, Мир людей, Мир богов; Ад, Земля и Рай).

в центре Вселенной произрастает Мировое Древо.

мир был создан одним единым Творцом (Великая Мать; Род; Бог-творец) (исключение – Небо и Земля).

Земля состоит из определенным образом созданных элементов (вода, камень, деревья и пр.).

Что касается схожих позиций славянской и германо-скандинавской мифологий, то общие черты тоже прослеживаются:

мир делится на три основные части:

У славян примером этому может служить схема: Нижний мир - Мир людей - Мир богов. У скандинавов - Хель (Царство мертвых), Митгард (мир людей, великанов-ётунов (Утгард или Ётунхейм) и карликов-цвергов) и Мир богов-Асов (Асгард). Существовала также некая область Ванахейм – обиталище богов природы-Ванов и альвов (духов природы).

мир был создан посредством некой сущности (существа) (Примером может служить Род или Имир).

Теперешняя Земля состоит из элементов, источником которых являлось Протосущество (иначе – Творец).

В завершение следует вспомнить еще один интересный факт. Вблизи города Гусятина, у притока Днестра – реки Збруч, в 1848 году археологами был обнаружен четырехгранный столб из известняка высотой около трех метров. Датируют столб X веком. Каждая сторона разделена на три яруса: верхний посвящен богам, средний – людям, нижний – преисподней. Т. е., вероятнее всего, к X веку у славян окончательно сформировалась космогоническая модель вселенной, символ которой и представляет из себя збручский идол.

ПАНТЕОН СЛАВЯНСКИХ БОГОВ

Перун

Можно с определенной долей уверенности назвать Перуна главным божеством позднего языческого пантеона. Его имя впервые встречается в летописи 907 года. В результате победоносного похода князя Олега на греков греческие цари Леон и Александр вынуждены были заключить с ним мир и обязались уплачивать дань. По обычаю, договор был скреплен клятвами обеих сторон. Греки-христиане «целовали крест, а Олега с мужами его водили в клятве по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, их богом, и Волосом, богом скота, и утвердили мир». В период правления князя Игоря произошло то же самое. Греческие послы прибыли в Киев, чтобы привести Игоря к клятве, записанной в новом мирном договоре: «Призвал Игорь послов, и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие свое, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его, - сколько было язычников между русскими». В свое время князь Святослав также поклялся соблюдать мир с греками: «Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, - от Перуна и Волоса, бога скотьего, и да будем желты, как золото, и пусть посечет нас собственное оружие».

В вышеописанных клятвах явственно подчеркивается связь Перуна с оружием. Отсюда понятно, почему Перун считался покровителем князя-воина и его дружины. Перуна славили в дни побед, ему приносили жертвы, чтобы достичь военных успехов.

Однако, прежде всего, Перун – бог грозы. Перун-громовник именовали его славяне. Наши предки верили, что всесильный Перун убивает и разгоняет силы зла, утверждает праведные начала. Он считался родоначальником небесного огня, который, нисходя на землю, дает жизнь огню земному и дарит людям тепло и свет. Перун, в большой степени связанный с плодородием, имел особое отношение к хлебу. Сохранилась легенда о том, как богом был уничтожен весь урожай хлеба за неуважение некой женщины к великому продукту и за работу в праздник Перуна (20 июля).

Перуну были посвящены многочисленные святилища, возводившиеся на высоких местах. Перуновым деревом почитали дуб – символ могучей силы. Перуновым животным – тура, или быка, как самого сильного из близких человеку животных.

Главным оружием Перуна изначально были камни и стрелы (лилово-синие – смертельные, золотые – жизненные). Однако образ бога прогрессировал параллельно славянскому обществу. Вскоре оружием Перуна считалась уже золотая секира (или топор) – от славянского «сокира»– топор. (У славянских воинов часто можно было встретить оружие с изображением символа солнца и грома на клинке). Считалось, что гром возникает из-за грохота колесницы Перуна. Бытовало также мнение, что гром и молнии – эхо и отблеск ударов в битве Перуна с подземным хтоническим Змеем или Змеем-Волосом (Велесом), стремящимся поглотить солнце, скот, земные и небесные воды. Гораздо позже образ Перуна преобразился в христианские образы Ильи-пророка и Георгия Победоносца.

Необходимо вспомнить здесь скандинавского «громовержца» Тора. На древнеисландском Тора именовали Бorr, в Скандинавии – Хлорриди («Повелитель громов»), на немецком – Donar (возм. от древнегерм. Punra – «громовник»). Последнее название (Punra) очень схоже со словом Перун. Следует учесть, что само слово Перун очень древнее. В переводе на современный язык оно означает «Тот, кто сильно бьет», «Разящий».

Кроме того, согласно «Прорицанию вёльвы» («Старшая Эдда»), в последней битве перед концом мира (Рагнарёк) Тор сражается с мировым змеем Ёрмунгандом. Главным оружием Тора считался его боевой молот. Вспомним, у Перуна – секира. Славянский громовержец разъезжал на небесной колеснице, а Тор – на повозке, запряженной волшебными козлами Тангиостом и Тангризниром. Еще один интересный факт. По описанию Тор очень похож на Перуна. В мифах о Торе говорится, что бог носил рыжую бороду. А согласно летописи, в 980 году князь Владимир, свергнув своего брата Ярополка и приняв правление в Киеве, приказал воздвигнуть идол Перуна с серебряной головой и золотыми усами.

Необходимо упомянуть и о том, что английскому слову Thursday (четверг) этимологически соответствует древнескандинавское Thorr (Тор), а немецкому Donnerstag (четверг) – древнегерманское Donar (по сути - Тор). То есть, Thur (Thorr?), Donner (Donar?) – Тор, Day (англ.), tag (нем.) – «день», что логически ведет к понятию «день Тора». У славян же четверг издавна считался «Перуновым днем». Налицо интересная аналогия.

Археологические, этнографические и лингвистические данные позволяют утверждать, что бог с именем Перун, или близкими именами, был известен всем славянам и многим неславянским народам (Сравним: литовский Перкунас, латышский Перконс, индийский Парджанья и пр.).

Велес (Волос)

Если Перун воплощал мощь оружия, то Велес – силу золота. Велесом называли бога материального достатка, богатства, благополучия. Его называли «скотьим богом», т. е. покровителем домашних животных. Возможно, Велес также считался покровителем поэзии, гаданий и заклинаний, ведь не случайны совпадения: Волос – волхв, Волос – слово. Некоторые свойства и приметы языческого Велеса позднее оказались у христианского св. Власия. В более древнем космогоническом смысле Велес являлся хтоническим существом. Его считали подземным богом, Змеем, повелителем Нижнего мира. Здесь он был сродни т. н. Ящеру, северо-славянскому владыке подземных вод. Также Велес считался хозяином темного подземного пламени. Все это: Нижний мир, подземное пламя, противопоставлялось в мифах Миру богов и небесному огню, а, соответственно, и Перуну. Даже в Киеве, в то время, как изваяние Перуна располагалось в верхней, княжеской, части города, идол Велеса стоял внизу, на Подоле, у торговых пристаней. Объясняется это тем, что все святилища Перуна строились на возвышенностях, а Велеса – в низинах, - поближе к родной стихии.

Даждьбог

В образе Даждьбога, именуемом иначе Дажьбогом, воплощались вечные и добрые свойства солнца – его тепло и свет. Значение имени бога следует искать в корне даг: слова с этим корнем в разных индоевропейских языках сосредоточены вокруг значений «гореть», «жечь», «жар», «жара», «свет», «день». Значит, древнерусский «дажь»можно трактовать как прилагательное, по смыслу относящееся к одному из свойств солнца (славянское «дъжница»– утренняя заря). Однако у лингвистов существует и другая версия: «дажь»(«даждь») – это форма повелительного наклонения от глагола «дать», т. е. «дай». Имя божества можно читать и как составное: «Дай бог». Но и это не все. Оказывается, в древности слово «бог»означало еще и долю, счастье (сравним: богатый – имеющий долю, счастье, кому бог дал; убогий – не имеющий, несчастливый; украинское «небог»– нищий). Соответственно, имя Даждьбога можно понимать как «Дающий счастье».

Даждьбогу поклонялись как богу солнца. Его почитали живым воплощением добра солнечного диска. Во многом благодаря этому в русском языке закрепились представления о солнце как о живом существе: «солнце встало», «солнце село» и пр.

Стрибог

Об этом боге известно очень немногое. В «Слове о полку Игореве» есть такая фраза: «Вот ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоря». Большинство ученых считает, что Стрибог являлся богом ветров. В подтверждение этого слово «стри» переводят как «воздух», «поветрие»или возводят к древнерусскому глаголу «стрити», «стрети» со значениями «встречать», «дуть с противной стороны, навстречу». Тот же корень находят в словах «стрела», «стрелять» и подобных.

Существует также взгляд на Стрибога как на высшее божество славян. Сторонники этой точки зрения говорят о том, что имя бога складывается из слов, означающих «Отец» и «Небо».

Сварог

Об этом божестве существуют довольно противоречивые суждения. С одной стороны, в одной из летописей Даждьбога называют сыном Сварога, а это дает основания считать его богом неба. Само имя связывают с санскритским «свар» («небо», «свет»). В череде значений слова «сварог» встречаются и «варить», «кипеть», «зажигать», и «жаркий», «теплый». А, учитывая, что в древности огонь называли Сварожичем, возникает мнение, что Сварог являлся богом огня.

Священный огонь горел на капищах в честь богов, но священным считался и огонь домашнего очага. Специальный огонь разжигался на праздниках. Считалось, что «живой огонь», т. е. огонь, добытый трением, обладал особыми качествами, - через него прогоняли скот для предотвращения заболеваний. Огонь обладал целебной, очистительной силой. К «батюшке царю-огню» обращались с заговорами в надежде излечиться или предупредить болезнь.

Мокошь

Некоторые ученые склонны считать, что Мокошью древние славяне именовали богиню земли. Можно с большей долей уверенности сказать, что богиня Мокошь была покровительницей овцеводства, шерсти, пряжи и, шире, - вообще женской части крестьянского хозяйства. Она строго следила за тем, чтобы женщины соблюдали все нормы поведения, труда, домашних дел, и наказывала нерадивых. Была у нее еще одна важная забота – Мокошь покровительствовала бракам, была заступницей прочных семейных устоев. Возможно также, что от Мокоши зависел приплод – и в доме, и на скотном дворе, и в амбаре.

Чур (Щур)

По мнению некоторых ученых, в древности имя Чур относилось к мифическому существу, которое воплощало огонь домашнего очага и выступало родовым покровителем дома. Чур охранял членов рода от враждебных козней, от чужих духов, от всего недоброго, оберегал границы родовых владений. У древних славян был обычай: на распутьях, на перекрестках дорог воздвигали столбы с сосудами, в которых находился прах умерших; столбы служили межевыми знаками, определявшими родовые границы. Привычным был страх людей, попадавших на такие перекрестки: кончалось их родовое поле, далее начиналось чужое. Чуры, считают, находились на таких межах, охраняя дедовские земли и их хозяев.

Представления о Чуре (Щуре) как родовом предке сохранились в современном языке в слове «пращур».

Пантеон и «Велесова книга»

В августе 1919 года известный в свое время художник, ставший в годы гражданской войны белым офицером, Теодор Изенбек, совершенно случайно обнаружил в Курской губернии, в заброшенном имении дворян Задонских множество деревянных дощечек, исписанных древним шрифтом. Позже их назовут «Велесовой книгой». Лишь в 1953 году в небольшом американском журнале появилась заметка о находке журналиста Юрия Миролюбова. Он в течение 14 лет, с 1925 по 1939 г., переписал в Брюсселе, куда судьба занесла его друга Изенбека, всю «Велесову книгу», буква за буквой. Но в 1941 Изенбек заболел и умер. После его смерти подлинника «книги» так и не нашли. Однако и списка Миролюбова было достаточно авторитетным ученым-славистам, установившим, что это не фальсификация.

Пантеон славянских богов огромен. Примером тому может послужить цитата из «Велесовой книги»:


(1) «И вот начните,

во-первых, - главу пред Триглавом склоните!»

- так мы начинали,

великую славу Ему воспевали,

Сварога - Деда богов восхваляли,

что ожидает нас.

Сварог - старший бог Рода божьего

и Роду всему - вечно бьющий родник,

что летом протек от кроны,

зимою не замерзал,

живил той водою пьющих!

Живились и мы, срок пока не истек,

пока не отправились сами к Нему

ко райским блаженным лугам!


(2)И Громовержцу - богу Перуну,

Богу битв и борьбы

говорили:

«Ты, оживляющий явленное,

не прекращай колеса вращать!

Ты, кто вел нас стезею правой

к битве и тризне великой!»

О те, что пали в бою,

те, которые шли, вечно живите вы

в войске Перуновом!


(3)И Свентовиту мы славу рекли,

он ведь восстал богом Прави и Яви!

Песни поем мы Ему,

ведь Свентовит - это Свет.

Видели мы через Него Белый Свет.

Вы посмотрите - Явь существует!

Нас Он от Нави уберегает -

Мы восхваляем Его!

Пляшущего мы воспевали,

к нашему Богу взывали мы,

ибо тот Бог - Землю нашу носил,

звезды держал,

Свет укреплял.


(4)Славу творите во всем Свентовиту:

«Славу Богу нашему!»

Скорбите же сердцем нашим -

этим вы смели отречься

от злого деяния нашего,

и так притекли к добру.

Пусть обнимаются дети!

И говорите:

«Все сотворенное

не может войти в расторгнутый ум!»

Чувствуйте это, ибо лишь это умеете,

ибо тайна та велика есть:

как Сварог и Перун -

есть в то же время и Свентовит.

Эти двое охватывают небо,

сражаются тут Чернобог с Белобогом

и Сваргу поддерживают,

чтоб не был повержен тот бог Свентовит.

За теми двумя - Велес, Хорс и Стрибог.

Затем - Вышень, Леля, Летеница.

(5)<…>

Затем Радогощ, Крышень и Коляда,

за ними - Удрзец, Сивый Яр и Дажьбог.

А вот Белояр, Ладо, также Купала,

и Синич, и Житнич, и Венич,

и Зернич, Овсенич, и Просич,

и Студич, и Ледич, и Лютич.

За ними вслед Птичич, Зверинич, и Милич,

и Дождич, и Плодич, и Ягодинич,

и Пчелич, Ирестич, и Кленич,

Озернич, и Ветрич, Соломич,

и Грибич, и Лович, Беседич,

и Снежич, и Странич, и Свендич

и Радич, Свиетич, Корович,

и Красич, и Травич, и Стеблич.

За ними суть -

Родич, Масленич, и Живич,

и Ведич, и Листвич, и Цветич,

И Водич, и Звездич, и Громич,

и Семич, и Липич, и Рыбич,

Березич, Зеленич, и Горич,

и Страдич, и Спасич, Листвеврич,

и Мыслич, и Гостич, и Ратич,

и Стриничь, и Чурич - Родич,

и тут Семаргл-Огнебог -

он чистый и яростный, быстро рожденный.

То суть - Триглавы всеобщие


(6)Сюда ты придешь,

и тут же служитель ворота откроет,

и пустит сюда -

в прекрасный сей Ирий.

Течет Ра-река там,

та, что разделяет небесную Сваргу и Явь.

И Числобог наши дни здесь считает.

Он говорит свои числа богам,

быть дню Сварожьему, быть ли ночи.

И дни отсекает,

поскольку он - явский

он сам в божьем дне.

В ночи ж никого нет,

лишь бог Дид-Дуб-Сноп наш.

Славься, Перун - бог Огнекудрый!

Он посылает стрелы в врагов,

верных ведет по стезе.

Он же воинам честь и суд,

праведен Он – златорук, милосерд


НИЗШАЯ МИФОЛОГИЯ: ВЕЛИКАНЫ И КАРЛИКИ

Великанов я помню,


породили меня они

рожденных до века,


в давние годы…

«Старшая Эдда»- «Прорицание Вёльвы»

Я считаю необходимым сделать, хоть и довольно резкий, но вполне оправданный переход в тематике данной работы: от высшего пантеона к персонажам низшей (т.н. «народной») мифологии. Причина этого весьма объективна: низшая мифология, равно как и пантеон богов, у древних славян и скандинавов отражает уже известную нам схему «мифологического родства», ведущего мысль ученых к родству генетическому.

Позволю себе заметить, что, хотя существенные отличия в персонификации на низшем уровне мифологии двух народов и наблюдаются, однако они не столь кардинальны, чтобы отрицать их общее происхождение. Иными словами, довольно легко отследить определенную систему персонификации от некоторых несхожих персонажей низшей мифологии к общим мифологическим корням у двух народов.

Собственно сравнением мы и займемся. Ибо ничто так полно не отражает сумму сходств и различий, как их поступательный анализ.

Великаны и карлики

Хотелось бы начать уже знакомый нам анализ с более древних мифологических персонажей: великанов и карликов.

Такое соотношение – большого и малого, длинного и короткого – характерно для любой культуры, цивилизации и даже объективной реальности. Тому подтверждение – существование n-мерного пространства и законов физики в нем. И наши древние предки не могли не отразить в своих представлениях о мире, в своей изначальной (единой (индоевропейской)) мифологии то, что было неотъемлемой частью окружавшего пространства. Возможно еще на подсознательном уровне, но они персонифицировали определенные физические параметры природы в образы больших и маленьких существ, которые и стали впоследствии теми самыми великанами и карликами.

Однако нашей задачей является не поиск источников происхождения древних образов, а их сравнительный анализ на значительно более поздней ступени развития цивилизации.

Итак, великаны и карлики… Начнем с первых. Как уже говорилось выше, в древней Скандинавии великаны (ётуны и хримтурсы, да и сам Имир) являлись извечными противниками богов. И хотя мы встречаем упоминания о браках между богами и великанами, все же это не повод говорить о положительном балансе в отношениях между ними.

Как и в славянской мифологии, скандинавское сотворение мира совпало с жизненным циклом (рождение – смерть) существа-Творца (Имир, Род). Здесь, кстати, уместно вспомнить Пурушу и других подобных персонажей индоевропейской общности. Противостоя объективной и неумолимой силе природы, великан погибает, а бог переходит в иное состояние. Иными словами, посредством саморазвоплощения (как в случае с Родом) или смерти от рук молодых богов (как в случае с Имиром) Творец отдает свою первичную телесную оболочку на создание мира. Архетип Создателя именно таков. Он не мог поступит иначе: он – Творец, а, значит, либо сам создает мир, либо, как ни ужасно это звучит, служит строительным материалом для новой реальности, т. е. косвенно, но все же создает мир. В образе скандинавского Создателя сливаются великан Имир, молодые боги и даже две предвечные стихии – огонь и лед – ибо без них не происходило бы ничего во Вселенной. И хотя образ Создателя не персонифицирован конкретно (в отличие от образа Рода), все же угадывается весомое влияние Имира – великана…

Итак, великаны создают мир, ибо бог – по сути тоже великан (в сравнении с возможностями человека). Но здесь речь идет уже о двух основных архетипах: Великан (бог, чудовище, просто высокий человек – богатырь) и Карлик (низкий, низменный в своих желаниях человек, существо (нередко – ужасное), либо же просто Человек (в противоположность Богу)). Эти первичные образы фантазии и есть та самая основа, на которой базируются все последующие (зооморфные и антропоморфные) проявления мифологии.

Великаны в Скандинавии создают мир, они же всячески пытаются навредить богам – хранителям этого мира. Т. е. великаны в некоторой степени служат средством и создания, и разрушения мира. В этом, как мне кажется, заключен великий смысл Бытия – бесконечность, переход из жизни в смерть, из смерти – в жизнь. Закольцованность, змея кусающая свой собственный хвост – вот что такое суть образа великанов в древней Скандинавии.

Но постепенно такая персонифицированность изрядно упрощается, и в глазах людей великаны становятся обитателями привычной им реальности. Впрочем, и здесь не все так просто. Согласно мифам, великаны были изгнаны из пределов Скандинавии богами. Но вспомним: не обитая во всем Митгарде («средней усадьбе», срединной земле, стране людей), великаны обосновались в собственном краю – Утгарде («то, что за оградой») (Ётунхейме – «стране великанов»), который был создан богами к востоку от Митгарда, за морем, и отдан во владение гиганту Бергельмиру и его потомкам.

Итак, изгнанные богами великаны оставляют в землях, населенных людьми, своих потомков – троллей. Именно эти великаны, (хотя скандинавская мифологическая традиция наделяет троллей зачастую и менее крупными размерами, они все же остаются теми самыми «чудовищами»из архетипов), и живут среди людей, иногда помогая, но чаще досаждая и вредя им, возможно, и по природной глупости. Тем не менее, великаны живут среди людей. Так образы великанов окончательно переходят на уровень низшей мифологии у скандинавов.

Что касается славянской общности, то здесь с первого взгляда трудно отыскать сходные образы. Но если хорошенько вглядеться в витиеватые «биографии»персонажей низшей славянской мифологии, то задача оказывается не такой уж и сложной…

Мифологические и этимологические параллели в образах великанов

Великанов в славянских мифах встречается великое множество. Однако это не совсем то, что нас интересует. Именно поэтому я и назвал задачу, поставленную перед нами, несколько непростой.

Конечно, древнеславянские волоты составляют именно ту группу великанов, что больше всего походит на древнескандинавских. Однако они (Буря-богатырь, Горыня, Вертогор, Вертодуб, Бородыня и пр.), живущие в неприступных горах, дремучих лесах, диких степях, имеющие чудовищный облик и огромную силу, напоминают скорее не троллей-великанов, а их предков – ётунов (турсов). По поводу хримтурсов (древних ледяных исполинов – потомства Имира [vi] ) нужно сказать особо. Этих великанов никто никуда не изгонял. Хримтурсы – это древние инистые великаны, которые уже умерли и живут в подземном мире, в отличие от ётунов (турсов) – великанов, и ныне живущих на краю земли. Впрочем, поздняя редакция «Малой Эдды»размывает и без того не очень четкую грань между двумя типами великанов. Хримтурсов сменяют ётуны (турсы). Именно к ним ведет один из корней мирового древа. Таким образом вертикальная проекция Мирового Древа основательно смазывается. Однако сейчас нас интересует не это. Волоты были вскормлены ужасными лесными зверями. Вспомним: Имира и его детей выкормила гигантская корова Аудумбла. Таким образом, явственно прослеживается параллель между волотами и ётунами. Впрочем, ётуны более пассивны в сравнение с волотами: последние совершили подвиг - победили ужасного змея, а ётуны проводили время в спорах, войнах и пирах.

Что касается троллей, то здесь необходимо отметить, что ранняя мифологическая скандинавская традиция описывает их как великанов, обитающих внутри гор, где они хранят свои сокровища. Они обладают огромной силой, но уродливы и глупы. В древнескандинавских мифах антропоморфные исполины – ётуны – как правило, выполняли простую функцию «чудовищ»-вредителей, постепенно утрачивая черты протосуществ. В легендах и сказках же тролли являются носителями устоявшейся мифологической традиции и, как уже говорилось выше, сохраняют некоторые черты своих мифических предков, как бы «перенимая» их образы. Короче говоря, образы троллей почти не меняются до определенного периода. И лишь в позднейшей мифологической традиции понятие «тролль» ассоциируется уже с различными демоническими существами: ведьмами, гномами и пр. Что же касается тех самых троллей-великанов, то в сравнительном анализе со славянской мифологией мы обращаемся отнюдь не к великанам, а к достаточно известному персонажу – лешему.

Почему я провожу параллель именно между троллем и лешим? Казалось бы, живущие в глухих местах великаны должны быть похожи, прежде всего, на славянских волотов. Возможно. Однако меня больше устраивает несколько иная очка зрения.

Итак, параллель: тролль – леший.

Проанализировав некоторые этимологические особенности понятий, встречающихся в мифах и легендах, я пришел к выводу, что в германо-скандинавской мифологии понятия «великан»и «лес»очень близки и проникают друг в друга. По этой причине необходимо искать аналогию в славянской традиции. Но об этом чуть позже.

Я рассуждал следующим образом.

Во-первых, для отстраненного анализа мне понадобился некий медиатор между двумя языками индоевропейской общности. Причина этого достаточно проста.

Делая небольшое отступление, спешу заметить, что этническую основу англичан составили германские племена – англы (отсюда и название «англичане»), саксы, юты и фризы, вторгшиеся на Британские острова в середине 1-го тысячелетия н.э. Они ассимилировали, оттеснив в горы Шотландии, Уэльса и Корнуолла племена бриттов. Сформировавшись в конце 6 – начале 7 вв., англосаксонские королевства, в 7-8 вв. были вынуждены противостоять норвежским и датским викингам, которые оказали значительное влияние на язык и культуру англосаксов. В связи с этим я склонен считать английский язык своеобразным «симбиозом»диалектических базисов: германского и скандинавского, которые на исконных территориях слишком часто в историческом процессе языковой эволюции расходятся. Английский же соединил в себе на кельтской основе древние диалекты германских и скандинавских племен, к тому же испытав на себе значительное влияние римской и старофранцузкой языковых культур. Т. е. мне кажутся вполне уместными примеры из древнего и современного английских языков при анализе германо-скандинавской мифологической традиции. Конечно, при этом нельзя избегать исконных языков.

Например, древнеанглийское слово «widu» (дерево, лес) соотносится с древнеанглийским глаголом «witan» (идти, уходить). А финское существительное «jättiläinen»(великан), которое, кстати, по звучанию напоминает «ётун», соотносится с финским глаголом «jättää» («jätti») (оставлять, покидать); аналогичный, на мой взгляд, случай наблюдается и в современном английском языке: прилагательные «long», «large» [vii] (длинный, большой) соотносятся с глаголом «leave» (в значении покидать, оставлять). Я полагаю, можно сделать следующий вывод: понятия «дерево» и «лес» соотносятся с понятиями «великан» и «большой». Иными словами, именно так, хотя и косвенно, можно, на мой взгляд, подчеркнуть этимологическую (а, следовательно, и мифологическую, ибо «миф фиксируется словом») взаимосвязь великана с лесом. Т. е. в отдельных случаях в некоторых языках германо-скандинавской группы глаголы «оставлять», «покидать» соотносятся либо с существительным «великан», либо с существительным «лес». Даже жесткое математическое правило гласит, что две величины, равные третьей, равны между собой. Конечно, можно возразить, указав на то, что для примера взяты хоть и одинаковые значения слов, но из разных языков. Однако я все же настаиваю на подобном соотношении, опираясь на то, что в конечном итоге язык, источник приведенных слов один – «индоевропейский праязык» [viii] .

Также интересно соотношение: индоевропейское «ter»(дерево) – английское «tree»(дерево) – русское «древо»- шведское «tal»(ель) - и… шведское «troll»(тролль). Иными словами, можно поставить знак «следовательно»между понятием «дерево»(«лес») и понятием «тролль», т.е. хотя бы этимологически расценивать тролля как неотъемлемую часть леса, как существо, живущее в лесу, что, собственно, нередко и утверждается в мифах. Аналогичную этимологическую картину («лес»→ «лесной»→ «леший» [ix] ) мы наблюдаем и в русском языке.

Итак, из словесного взаимопроникновения вытекает взаимопроникновение мифологических образов (или наоборот), т. к., как уже было сказано выше, все мифы построены на словесных формулировках, а, следовательно, непосредственно с ними связаны.

Можно провести более подробный этимологический разбор наиболее ярких примеров подобной взаимосвязи.

Параллели: Скандинавское «ётун», финское «jättiläinen» (великан), литовское «ermas» (великан)… древне-английское «ent», «eoten» (великан)… И, наконец, древнеанглийское прилагательное «eormen»(большой, огромный) (др.-англ. глагол «eacnian»- увеличиваться)…

Древнеанглийское прилагательное «eormen» (большой) могло послужить источником для последующего образования английского слова «bear» (медведь), а, точнее, древнеанглийского –«bera» (медведь), и, возможно, еще одного древнеанглийского слова – «bearr» (лес). Т. е. даже этимологически подчеркивается взаимосвязь между лесом и медведем (а ранее – вероятно, понятием «великан» (большой [человек]). Однако вполне вероятна еще одна этимологическая взаимосвязь: «bera»– «bel» (др.–англ. – «огонь»). Возможно, подразумевается огонь как враг леса, дерева (в этом случае: «bera»– «bel»– «bealo» (др.-англ. – «зло»). А т.к. лес – изначальная составляющая окружающего мира для древнего человека, то, соответственно, изначально огонь – и союзник, и враг человека. Но «bel»– «bera»– «eormen». И, соответственно, великан (медведь) и друг, и враг человека. Так мы приходим к образу главного жителя и хозяина леса – лешего.

Связано это, прежде всего, с тем, что в славянских преданиях образы лешего и медведя часто подменяют друг друга. В поздней традиции медведь считался братом лешего. Кроме того, по описанию леший (и тролль) или были покрыты шкурой, или ходили в меховой (вывернутой на изнанку) одежде. Вот еще одна черта сходства системы: леший – медведь – тролль.

В дальнейшем образ медведя мы за ненадобностью опустим и перейдем непосредственно к аналогиям между троллем и лешим.

Леший и тролль: черты сходства и различия

Основной чертой сходства между троллем и лешим является, естественно, место обитания обоих. Это, в основном, лес. Однако здесь же возникает и первое различие: тролли обитают также в горах, болотистых местностях, непосредственно под землей и на берегах лесных озер.

Касательно леса следует отметить, что образ лешего у древних славян уходит корнями в те времена, когда на территории современных смешанных лесов России простирались бескрайние просторы тайги. И если вспомнить, что хвойные леса – излюбленное место обитания троллей, то связь между происхождением мифологических персонажей становиться очевидной.

Впрочем, эволюционировали эти персонажи тоже в сходной манере. Если в ранних преданиях мы встречаем образ лешего как могучего лесного существа, родича медведя, если он способен мчаться по лесу подобно ветру, вырастать до вершин деревьев и пригибаться ниже травы, если его именовали «Большой», то в более поздних вариантах леший – это существо, имеющее облик человека (старика, бородатого мужика и т.п.), носящее одежду из меха (шкур), или наизнанку. Проанализировав образ тролля, встречаем: изначально тролль – мохнатый великан, обладающий огромной силой и не любящий людей, в более позднем варианте тролль – злобное существо (а то и просто злой человек, ведь в шведском языке второе значение слова «troll»- злой человек, а так же: «trolla»- колдовать, «trolldom»- чары, ворожба, «trollcarl»- волшебник, маг, чародей или враг), способное и навредить человеку, и помочь (правда, редко) ему. В поздних преданиях тролли любят подглядывать за людьми. Также им свойственны подмены детей. Нельзя не заметить, что подобные черты (интерес к людям и подмены детей) приписывают также и лешему. В частности, лешего, любящего заставлять людей блуждать по лесу, можно задобрить каким-либо предметом, недоступным в лесу (пирожком, яркой лентой) и тем самым попросить его вывести из леса. Ребенка леший мог либо похитить (на это ему была дана одна минута в сутки, и он мог сманить любого ребенка в возрасте до 7 лет в лес (их находили уже глубокими стариками через несколько лет после этого)), либо подменить (если мать при родах от боли проклинала дитя) ребенка. Легенды о подменышах часто можно встретить и в Скандинавии. Впрочем, лешие чаще троллей помогают людям. В позднейший период весьма распространены легенды о лешем, который помогал людям, обращавшимся с ним по достоинству (например, с уважением к старому человеку, которым он и прикидывался). Тролли тоже, случалось, помогали людям. Однако чаще – вредили. Считалось, что если рядом с домом по ночам бродит тролль, то домашние животные пугаются, коровы перестают давать молоко. Это несколько напоминает славянского лешего.

Вот основные черты сходства между лешим и троллем. Однако сильны и черты различия. Было бы неправильно не упомянуть о них. Например, образ лешего почти никогда не ассоциировался в общей мифологии с образом колдуна, (в отличие от образа бабы-яги – ведьмы), а образ тролля в поздней традиции весьма часто пересекался с образом чародея, злого колдуна, мага. Далее можно отметить, что лешие всегда погружались в зимнюю спячку вместе со своим лесом, а тролли зимой в пещерах или под землей вовсе не обязательно спали или дремали, т. е. так было не всегда… Далее: в славянской мифологии ассоциировались образы лешего и лесного деда (хранителя, распорядителя леса), лешего и борового (хозяина бора), а в скандинавской традиции – чаще образы тролля и болотника (хозяина болота). В древности славяне ассоциировали лешего с медведем, а скандинавы – тролля с великаном. Впрочем, эта черта не совсем черта отличия. Зато что уж точно отличает тролля и лешего, так это ценностная система: для лешего важны богатства леса: популяции животных, деревья и пр. Тролля же интересует золото, а иногда и имущество человека. Кто знает, быть может такое обстоятельство связано с исторически сложившимися приоритетами древних славян и скандинавов: первые занимались сельским хозяйством, охотой, рыболовством, бортничеством и собирательством, т. е. имели непосредственное отношение к богатствам леса; определенная часть скандинавов же ввиду сурового климата и исторических корней нередко промышляла разбоем, пиратством, т.е. имела отношения к золоту и прочим человеческим богатствам. И еще, тролли, согласно классической традиции, с восходом солнца обращаются в камень, а лешие способны одинаково существовать и днем, и в ночное время.

Таким образом, подведем итог. Леший и тролль – это образы жителя-хранителя леса, оберегающего свою территорию от людей.

Карлики: германо-скандинавские образы

Равно как и могучие великаны, карлики заняли достойную нишу в мифологической традиции как славян, так германцев и скандинавов. Однако все дело в том, что в древнеславянской мифологии карлики – существа, обитающие, скорее, вблизи человека. А вот в германо-скандинавской мифологии карлики – чаще жители труднодоступных человеку мест.

Однако все по порядку.

«Эдды» описывают карликов (свартов или цвергов [x] ) как мастеров кузнечного дела, превращающихся в богов и личностей, обладающих титанической силой. Эти образы неизменно характеризует надменность, временами – жадность, зачастую – чванливость и гордость. Согласно текстам «Эдды», карлики – плоть от плоти этого мира. Они появились сразу же после рождения богов из того же первородного материала, что земли, воды и небо Вселенной – из плоти Имира. Когда молодые боги расстелили ее плодородными землями, там зародилась жизнь. Первыми ее ростками были карлики. Они – самое старое население земли. В «Эдде»первые карлики уподобляются личинкам, выползающим на свет из разлагающейся плоти. Карлики, дети земли, поначалу были абсолютно безлики. Однако боги в Верхнем мире почувствовали рождение новой жизни и наделили карликов речью, мудростью и внешностью (пародией на их божественные образы). Большинство карликов боги оставили в недрах юной земли, расщелинах, пещерах и гротах. Но правители Вселенной выбрали четырех самых могучих карликов, крепких и широкоплечих. Каждому поручили поддерживать один из углов небесного свода. Это будет длиться до скончания веков, до тех пор, пока существует сотворенный мир.

Тогда время людей еще не пришло, и карлики безраздельно правили в Митгарде. Дети земли, они благодарно принимали ее дары, хранили ее секреты, питались ее мудростью. Земля и мудрость часто отождествляются в мифах.

Первые карлики были обитателями земли. Цвет их тел был мертвенно-серым, что, кстати, лишний раз подчеркивает связь гномов с землей, камнем [xi] , смертью и разложением. Солнечный свет мог обратить карлика в камень, поэтому они избегали его. Отголоски этого мифа дошли до нас в предании о правителе Свафрлами, серокожих гномах Дурине и Двалине, живших в камне, и о выкованном ими мече Турфинг [xii] , наделенном злобным проклятием. В этой легенде говориться о том, как, охотясь, Свафрлами случайно столкнулся в глухом лесу с двумя гномами, которых вынудил выковать ему волшебный меч, угрожая, что не впустит их в спасительный дом-камень до восхода солнца.

Итак, в дальнейшем слово «карлик» будет иногда уместнее заменять словом «гном» [xiii] (более древнее понятие - сварт), ибо мифологическая традиция в последствии постепенно перевела большинство черт первобытных карликов – мифических предков гномов - в образы самих гномов. Хотя к истории карликов в Митгарде мы будем периодически возвращаться.

Волшебники – гномы! В минувшие дни

Искусно металлы ковали они;

Сапфиры, алмазы, рубины, топазы

Хранили они и гранили они. [xiv]

Так писал о гномах знаменитый ученый-лингвист и знаток мифологических традиций Европы - профессор оксфордского университета Джон Рональд Руэл Толкин.

Таланты карликов в обращении с металлами и драгоценными камнями нашли применение далеко за пределами их подземных владений и даже Митгарда. Например, боги в Скандинавии, одержимые войной и роскошью, обращались к подземным мастерам за оружием и украшениями. Но карлики считали себя настолько одаренными, что отказывались выполнять даже заказы богов. И вынудить их сделать это удавалось очень не многим, да и то – лестью и всевозможными посулами. Классическим считается миф о происках Локи (одного из скандинавских богов, лжеца и шутника) в царстве гномов. Суть этого мифа в том, что однажды шутка Локи оказалась крайне неудачной (в отличие от конца всей этой истории). Коварный бог обрезал пышные локоны богини Сиф, жены Тора. Разгневанный громовержец был готов убить наглеца. Однако Локи уговорил его смилостивиться, пообещав богатые подношения. С этой целью хитрец отправился в Митгард по мосту-радуге (Биврёст). Там он обещаниями грядущей славы и почестей выманил у подземных мастеров – братьев-кузнецов, известных как сыновья Ивальди - золотые волосы (для Сиф), Скидбладнир (волшебный корабль, не нуждающийся в попутном ветре и помещающийся в кармане – богу Фрейру) и Гунгнир (магическое копье предназначенное для руки Одина). Далее Локи сыграл на тщеславии карликов еще раз. Он предложил другим братьям – Брокку и Синдри – создать что-либо подобное творениям сыновей Ивальди. Те согласились и создали, (хотя Локи, поспорив об обратном результате, всячески им мешал, обернувшись слепнем), Гуллинбурсти (магического золотого кабана для верховой езды - Фрейру), Драупнир (магическое нарукавное золотое кольцо - Одину) и Мьеллнир [xv] (чудесный молот, крушащий все и возвращающийся в руку хозяина, - для Тора в его битвах с великанами). Все боги признали Мьеллнир лучшим творением карликов. Кстати детищем цвергов был и Глейпнир (цепь, что удерживает до конца света кровожадного волка Фенрира – сына Локи, (рожденного от великанши Ангрбоды), члена божественного клана, будучи без присмотра, готового, тем не менее, по пророчеству норн, уничтожить богов и все ими созданное). Глейпнир был составлен из всех невероятных явлений земли: горных корней, медвежьих сухожилий, шума шагов кошки, голоса рыб, слюны птицы и женской бороды. Две предыдущие цепи – Лединг и Дромми – выкованные богами, Фенрир разорвал.

В «Эддах» есть немало историй о гномах, погибших из-за сладострастия, гордости или жестокости. Так мудрец Алвисс («всезнающий») погиб у ворот Асгарда, когда пришел свататься к дочери Тора. Всю ночь громовержец расспрашивал его о Вселенной. Алвисс легко отвечал на любой вопрос, но, забыв, что солнце для него губительно, простоял у ворот до рассвета и окаменел.

Жестокость и месть кузнеца Велунда спровоцировали сами люди: король и королева, сыновей которых он убил, а дочерью овладел спящей. Началось все с того, что смертная правительница приказала перерезать Велунду сухожилия на ногах и заточить его в темнице на острове посредине озера, снабдив его кузницей, материалами, едой и питьем, чтобы мастер трудился на благо царственной четы. Однако кузнец, убив сыновей правительницы, сделал из их черепов и зубов вазы и украшения, которые отправил в замок. Чета пользовалась ими, ничего не подозревая. Велунд же сбежал, воспользовавшись тончайшими золотыми крыльями.

В мифах часто обнажались самые низменные уголки душ людей, карликов и богов. В сделках между ними это видно очень отчетливо.

В «Эдде»говорится о группе карликов, что пригласила мудрого советника богов Квасира на пир и совершила отвратительный предумышленный поступок. Двое цвергов убили бога и собрали его кровь. В нее добавили мед и жидкость и разлили по трем сосудам, плотно закупорив. С течением времени напиток обрел крепость и стал придавать всякому, вкусившему его, поэтический дар. Однако воспользоваться им карликам не удалось. Хранители напитка были вынуждены передать его великану, родителей которого убили в гневе. В итоге «мед поэзии» попал к богам, которые раздавали его смертным поэтам.

Гномы и прочие карлики: славянские и германо-скандинавские

Вдали от людских глаз гномы сохранили наследие своих предков. Классическая европейская традиция описывает гномов как уродливых карликов, охраняющих подземные сокровища.

Рост гнома не превышает 12 сантиметров, но гномы сособны увеличиваться и уменьшаться в размерах. Строго говоря, гномы живут под землей и в горах. Однако, например, в Британии еще со времен короля Артура гномы стали селиться в лесах. Впрочем, там они не всегда находили общий язык с эльфами.

Гномы прекрасно разбираются в металлах, они великолепные мастера кузнечного, сапожного и горного дела. Гномы иногда помогают людям, но выходя на поверхность, надевают волшебные плащи, которые делают их невидимыми людскому глазу. Европейская мифологическая традиция склонна делить гномов на кланы, каждый из которых занимается определенным родом работ.

Ирландские гномы – это крошечные сморщенные старички, ростом не превышающие младенца. Германские гномы повыше ростом, как английские гоблины. Английские гномы носят зеленые камзолы и простые шляпы. Развлекаются они тем, что танцуют под музыку сверчков и кузнечиков. Скандинавские гномы – волшебные существа, живущие и работающие, в основном, в горных пещерах и под землей. Шотландские гномы (т. н. «брауни») ростом около 60 см. И вот они-то очень напоминают славянских домовых, т. к. выбирают себе дом по вкусу и селятся в нем.

Такая черта весьма напоминает поведение славянских домовых. Так, например, домовой внимательно следит за состоянием дома, отношением к нему хозяев. Он привередлив. Если поведение хозяев ему не по вкусу, он либо дает понять им об этом (шумит по ночам, душит хозяев), либо начинает вредить. Однако дух домашнего вредителя свойственен, скорее, не домовому, а перебаечнику, жихарю, подполянику. На славянский образ перебаечника похож на шотландский образ боггарта. Точно так же, как домовой, брауни мог обозлиться на хозяев. Тогда он превращался в ренегата и вредил им. Тогда его называли боггартом.

Вообще-то, славянская мифология более полно и богато классифицирует «домашних» карликов. Так, например, рядом с человеком обитают:

баган – покровитель домашнего скота;

банник (баенник) – злой дух бани;

гнетке – ипостась Домового-Доможила; грузный, лохматый домашний дух, живущий под кроватью;

гуменник (огуменник) – дух, живущий на гумне;

дворовый (домовой-дворовой) – дух, живущий во дворе, практически аналог домового

домовиха и дети домового;

жировик – веселый домашний дух, живущий в тепле, подполье, любящий лизнуть горячий блин или немытую тарелку.

жихарь – злой домашний дух, крадущий детей;

запечник – озорной домашний дух;

игоша – безрукий и безногий проказливый и обидчивый домашний дух;

кикимора (шишимора) – недобрый дух крестьянской избы, живущий за печкой;

клетник – помошник домового, живущий в кладовой (клети), проказничающий по ночам;

колодечник (колодезный, колодезник) – недобрый дух колодца, ключа;

ледащий – дух соломы, обожающий в ней спать;

обдериха (обдерышек) – неимоверно жестокий дух бани;

овинник – дух, живущий в овине;

перебаечник – злой домашний дух, появляющийся только ночью;

подполяник – злой дух, живущий в подполье;

полазник – в древности – добрый домашний дух, нашептывающий веселые пророчества;

ригачник – сердитый дух, хозяин ригачи (северорусское хозяйственное строение, объединяющее под одной крышей ригу(овин) и гумно);

суседко – очень маленький доброжелательный дух, живущий на печном шестке, муж кикиморы;

хлевный – добрый дух, живущий в хлеву;

хованец – в украинской мифологии – дух-домосед в виде младенца или цыпленка, живущий на чердаке и приносящий хозяину богатство.

И, конечно, Дед Домовой (Домовой-Доможил).

В «Большом энциклопедическом словаре» сказано: «Домовой - в верованиях славян и других народов дух, живущий в доме, хранитель дома, иногда наказывающий за нарушение обычаев». Это абсолютно верно. Однако более древним домашним славянским персонажем является Воструха. Это добрый домашний дух, наследующий охранные черты Чура. Воструха постоянно помогает хозяевам дома. В принципе, можно сказать, что Воструха и дом – одно целое.

Что касается домового, то его можно легко перенести из старого дома в новый, если соблюсти правила определенного обряда. Если же домового забыть, то он будет всю оставшуюся жизнь выть и стонать в покинутом жилище.

Наши предки с большим уважением относились к домашнему духу. В интересах людей был мир с домовым. А потому ему на ночь оставляли молока, клали для него на стол ложку и ломоть хлеба, а под печку нюхательного табаку, дарили разноцветный лоскут.

Доможилом его называют за преданность хозяевам. Однако даже хозяева редко его видят. Впрочем, домовой обожает заплетать косы любимой хозяйке. Делает он это, естественно, по ночам. Домового гораздо легче услышать или почувствовать его присутствие.

Носить любит хозяйскую одежду, но всегда кладет на место. Очень не любит, когда за ним подглядывают. Всегда предупреждает о грядущих опасностях, печальных или радостных событиях. Таков образ славянского домового, духа скорее положительного, чем отрицательного.

Возможна также параллель: лесавки – альвы (эльфы). Лесавки – это дед и бабка лешего, духи леса. Размер их очень мал, цвет серый, (что указывает на внешнее сходство с цвергами). Обитают лесавки в прошлогодней листве. Веселятся – поют и водят хороводы - лесавки с конца лета до середины осени. Остальное время – спят. Эльфы (нем. Elf) – в классической древнегерманской традиции – духи природы а человеческом облике ростом 2-3 см. Развлекаются они тоже танцами. Однако человек, участвовавший в танцах при луне может с рассветом исчезнуть вместе с эльфами. Иными словами, эльфы очень напоминают беззаботных лесавок. Однако в отличие от них, альвы – хранители мудрости.

Мы также можем провести параллель лесавки – лесные гномы. Однако эта разновидность «тихого народа» более локальна, чем народ альвов.

Очень интересен следующий факт: существует локальный уральский миф о т. н. «дивьих людях». Удивительное явление для славянской мифологии вообще. Эти существа живут в Уральских горах, обладают некой силой, напоминающей электричество. Они небольшого роста, очень красивы и с приятным голосом. Дивьи люди – предсказатели. Слышать и внимать им могут только избранные – люди с чистой душой и помыслами.

Т. е., дивьи люди больше всего напоминают гномов. Конечно, описания внешности не совпадают. Но зато совпадают многие другие черты: горные таланты, дар провидения, некоторые поступки и т.д. Впрочем, еще раз подчеркну локальность данного мифа и его уникальность для общеславянской традиции. Возможно, он образовался лишь в позднейший период под воздействием поверий приезжих европейцев.

Таким образом, явственно прослеживаются параллели между славянскими и германо-скандинавскими образами великанов и карликов. Судя по всему, большинство из них имеет не локальное, а более раннее, общее, индоевропейское происхождение. Этот вывод сделан главным образом исходя из того, что совпадают, в основном, более ранние, более классические черты великанов и карликов (устремления, характеры, внешность, поступки, занятия и пр.). Те же, что привнесены в мифологическую традицию в более поздний период, приспособлены уже к условиям той местности, где миф развивается, эволюционирует в дальнейшем. Естественно, что эти черты зачастую различны, ведь различны и условия. Т. е., если совпадают, в основе своей, черты классические, это значит, что именно они и являлись основополагающими при формировании образов. А черты эти, как мы полагаем, характерны для всего индоевропейского этноса, т. е. имеют общее происхождение. Таким образом, делаем вывод о едином происхождении образов в мифологических традициях двух культур, а, значит, и о возможной их общности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На определенной стадии исторического развития у всех известных современной науке народов уже существовала мифологическая система. Мифологические структуры, циклы и образы одного народа нередко напоминают то же у другого. Сочетание различный мотивов, переплетение образов, объединение мифологических систем нередко рождали нечто совершенно новое: новую мифологию, за ней – новую культуру, а дальше – цивилизацию. Бывало и наоборот: одна культура разделялась на несколько схожих. То же случалось и с устоявшейся мифологической системой. Как часто это происходило, сказать трудно. Но одно можно заявить с полной уверенностью: множество известных современной науке мифологических систем имеет родственное происхождение…

В данном исследовании я попытался провести параллель между древнеславянским и германо-скандинавским язычеством, найдя множество аналогий. Иными словами, помимо изучения и описания основных положений древнеславянской мифологии, моей целью являлся сравнительный анализ двух мифологических традиций. Проведя его, могу с определенной долей уверенности говорить о многоплановом сходстве между двумя мифологическими системами, что, вероятно, логически ведет к тесной связи в их происхождении.

Мир славянского язычества велик и многообразен. И столь же противоречив. Внутренне он и схож, и различен. Един и разбит на множество кусочков. Он и постоянный, и изменяющийся. Такие противоречия рассматривались в моей работе, (а так же противоречия и черты сходства образов и символов мифологических традиций двух культур). Они вызывают жаркие споры в мире науки и расхождения в литературе. Я постарался осветить все известные мнения о проблемах такого рода, рискнув высказать и свое. Надеюсь, что таким способом мне удалось пролить хоть немного света на загадочные тайны древности.

…Как пахали волны моря,


Простирали вширь озера

Как выкапывали глуби


Выдвигали горы кверху

И как рыбам ямы рыли,


И накидывали скалы.

Дно у моря опускали,


«Калевала», руна третья

 Мы отпели свои колыбельные детям,
Прочитали свои похоронные внукам.
И на теле оставили сотни отметин,
Подвергая себя остужающим мукам.

Мы, все вместе, меж звезд и холодного неба,
Целовали отчаянно бледность лица.
По ночам задыхались от липкого гнева,
Свято верили в то, что дойдем до конца.

Мы столетия прятали синие очи,
Мы годами скрывали улыбок огни,
На воде танцевали в безлунные ночи,
Понимая, что мы в этом мире одни.

А потом приходили зубастые звери,
Обнажали стальные клыки и мечи,
Разбивали сердца, открывали все двери,
Направляли в глаза ледяные лучи.

Нас сжигали с детьми в очистительной боли,
Придавали огню и терновым венцам,
Мы сидели в темнице, мечтали о воле,
И хотели навечно уйти к праотцам.

Нас клеймили как слуг и фанатиков ада,
Объявляли охоту и сети плели,
Мы сбегали и прятались. Будто так надо.
Мы искали свободу в хрустальной дали.

Мы, язычники, плакали, выли и пели,
И стареющий Яр тихо прятал глаза,
Ляля, Леда, Морена нам счастья хотели,
Как Перунова боль, громыхала гроза.

И к утру, прижимая к груди обереги,
Умирали, к своим отправляясь богам,
А на наших телах восходили побеги,
Гамаюн похоронную пела по нам…