L.
Величайший сыщик века. Если принять во внимание его невероятные умственные способности, L умер неподобающей и несвоевременной смертью. Он раскрыл около трех с половиной тысяч сложнейших преступлений – это только общеизвестных – и отправил по тюрьмам втрое большее количество дегенератов. Он ворочал необыкновенными силами, он был способен поднять любое сыскное бюро по всему миру и срывал всеобщие овации за свои достижения. И за все это время ни разу не показал своего лица. Я хочу передать его слова максимально точно. И я хочу, чтобы кто-нибудь нашел их. Вроде кого-нибудь, кому выпал шанс пройти по его стопам. Как бы то ни было, я не могу унаследовать ему, но оставлю за собой несколько страниц.
Итак, то, что вы читаете, - мои воспоминания об L. Это предсмертная записка, причем не моя, причем не адресованная всему миру. Первым это, скорее всего, найдет большеголовая ошибка природы по кличке Ниа. В таком случае я не стану говорить ему не рвать или не палить эти страницы. Если ему окажется неприятно, что я знаю об L такие вещи, которых он не знает – замечательно. Существует также вероятность, что их прочитает Кира, и, я надеюсь, так и будет. Если они дадут понять убийце, который как дерьмо в проруби до сих пор болтается на плаву только за счет читерской убивающей тетрадки, что он в любых иных обстоятельствах был бы просто грязью под подошвами L, тогда они свою функцию выполнят.
Я один из горстки людей, которые когда-либо виделись с L, как с L. Когда и как произошла эта встреча… это самое дорогое из моих воспоминаний, которое я не буду описывать здесь, но в тот раз L доверил мне истории трех своих подвигов, и эпизод с Бейондом Бесдеем как раз один из них. Если я, отбросив обиняки, просто назову его Делом Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ", думаю, многие из вас вспомнят, что слышали о таком. Само собой, никогда не предавалось огласке самое непосредственное отношение к происшедшему L и, что еще важнее, Дома Вамми, где я и воспитывался до пятнадцати лет, но в действительности дело обстояло именно так. L из принципа не брался за расследование, пока на кону не оказывалось больше десяти жизней или миллиона долларов, так что именно эта связь и послужила настоящей причиной того, что он запоздало, но с энтузиазмом бросился в распутывание столь незначительного дела со всего тремя или четырьмя трупами. Ниже я все объясню, но по кое-какой причине Дело Лос-анджелесских Убийств "ББ" является знаковым событием для L, для меня и даже Киры. Это веха для всех нас.
Почему?
Потому что именно здесь L впервые назвался Рюдзаки.
Так что давайте опустим все эти утомительные рассусоливания того, что там Бейонд Бесдэй подумал, пропустим третью жертву, поскольку я заинтересован в главном, и пойдем дальше, оставив первое и второе убийства без подробного описания, переводя стрелки часов на утро следующего дня, на тот блестящий момент, когда величайший детектив современности, L, впервые вошел в игру. Да, совсем забыл. В случае, если эту тетрадь открыл кто-то кроме голована Ниа или маньяка, заблуждающегося насчет собственной значимости, я должен хотя бы ради соблюдения некоторых приличий представиться здесь, в конце пролога. Я ваш летописец, навигатор и рассказчик. Вряд ли у кого-то кроме этих двоих моя личность вызовет интерес, но перед вами лауреат второго места Старого Света, лучший закулисный техник, сдохший, как пес, Михаэль Кель. Однажды я назвался Мелло и с тех пор отзывался на это имя, но было это очень давно.
Хорошие воспоминания. И кошмары.

Никто
11:03

Фэндом: Another Note.
Герои: ВВ, немного L
На авторство фика не претендую
Вечер. Холодный ветер пронизывал насквозь.

Под фонарём стоял мальчик и одиноко смотрел вдаль. Фонарь лил на него
холодный свет. Всё, что мальчик видел - тьма, тьма повсюду, вокруг
него. И он никогда не сможет рассеять этот мрак. Он не сможет, он
просто ничтожен! Но ему придется, и он не имеет права на ошибку.
Свет фонаря внезапно угас, и, казалось, на всей планете стало темно, только луна туслко мерцала среди помутневших звёзд.
Мальчик сел на землю и прижал колени к груди. Он поднял голову к небу.
Звёзды... Они освещают мир вокруг себя. Сами. Их тепло согревает целые планеты. Он тоже сможет. Он обязан суметь.

С неба не его лицо падает капля. Потом ещё одна на плечо. Дождь
начинается... На земле вокруг него появляются темные точки, следы
капель дождя.
Капли стекают по лицу мальчика, по его тёмным растрёпанным волосам, попадают за шиворот и скользят по спине.

Мальчик вздрагивает. Не от холодных капель дождя, не от пронизывающего
ветра, а от осознавания того, как он ничтожен в этом огромном мире, как
он беспомощен и беззащитен. Он обязательно это исправит, его будут
уважать.
Мальчик пытается сжаться в ещё меньший комочек, но
насквазь промокшие рубаха и штаны собсем его не греют, только наоборот.
Мальчик чувствует себя ещё более беспомощным, ведь он даже не может
укрыться от прохладного летнего дождя, даже не может согреться сам.
"Рюдзаки!"
Кто-то зовет его? А может ему просто чудится от шума дождя?
"Рюдзаки!"
Нет, кто-то точно зовёт его! Он чётко это слышал! Мальчик поднимает голову и всматривается в темноту.
С той стороны, откуда его звали теперь слышится шлёпанье босых ног по лужам.

Мальчик встаёт. К нему подбегает ещё один мальчик. С первог взгляда
кажетя, что они абсолютно одинаковые. Но это совсем не так.
Это
L, он станет великий детектив. А Бейонд - лишь его копия, довольно
удачная надо сказать. И теперь, после смерти Артемиса, Бейонд стал ещё
и его первам наследником.
Бейонд смотрит на L. В его огромные
чёрные глаза. Пусть они и кажутся сейчас испуганными, но за этой маской
огромная отвага и поражающая сообразительность.
Нет, Бейонд
никогда не станет таким как он. В его глазах цвета свежей крови не
отражается ничего. И как бы В не старался, такими, как у L, его глаза
никогда не станут. Он всего лишь копия, никогда ему не стать
оригиналом.
"Что ты здесь делаешь, Рюдзаки? Пошли скорее обратно в приют! Тебя все уже обыскались!"

В его голосе слышаласьт такая доброта, такая мягкость. В не понимал,чем
он её заслужил. Чем он вообще всё это заслужил? Он не должен быть
клоном! Не должен быть тенью! Он хочет быть самим собой. Но для него
уже давно нет такого понятия как "самим собой". Он хочет быть другим.
Почему он не может? Почему его как личности несуществует? Всё, что он
может - подражать L.
Мальчик ещё что-то говорил, но В его не слушал. Он просто послушно плёлся за ним.

Они подходят к приюту, из окон которого льётся мягкий тёплый свет.
Каждый ребёнок в приюте освещает мир вокруг, как маленькая звёздочка,
каждый, кроме него...
Каждый кроме него, ведь каждый здесь может быть самим собой. Бейонд, по сравнению с ними - никто.