зацепили до глубины души. я не знаю кто этот человек, но фото+стихи...... в общем судите сами....

ЖИЗНЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ТОЛЬКО ЕСЛИ ВЫ К ЭТОМУ ГОТОВЫ

Я всегда считал, что жизнь в 50 лет кончается. Поэтому, когда мне
исполнилось 50, я испугался. Старость может быть дико страшной. Если
вы зайдете в интернет-магазин для людей преклонного возраста, вы
увидите специальные приспособления для надевания носков, для
удерживания вилки в руках и даже специальные приборы для вытирания
попы. Мне, как и миллионам других людей, всегда казалось, что жизнь
после 60 - это 30 лет медленной пытки, медленного распада тела,
жуткого отношения к вам окружающих.

Я понял, что я геронтофоб. Но, будучи не только геронтофобом, но и
заботливым сыном, я позвонил маме. Ей как раз было около 75, и, по
всем стереотипным представлениям, ее нужно было спасать от старости и
одиночества. <<Мама, - говорю, - хочешь, я приеду завтра проявлять
заботу?>> Она отвечает: <<Конечно, приезжай! Только завтра я не могу,
завтра я иду с друзьями в театр. Послезавтра тоже не получится: я еду
на дачу на шашлык. А в среду мы отмечаем день рождения подруги>>. Вот
так выяснилось, что моя мама в свои 75 живет более насыщенной жизнью,
чем я.

Тогда я впервые задумался, почему так. Вскоре после этого я приехал в
один буддийский монастырь. И там обратил внимание на одного монаха. В
свои 90 он без труда выполнял сложнейшие упражнения из йоги, которые
даже я, несмотря на весь свой опыт, выполнить не мог. Тогда я
заинтересовался, почему одни люди живут яркой и насыщенной жизнью
после 60-70 лет, а для других этот возраст -- время медленного и
мучительного угасания? Это было три с половиной года назад.

С тех пор я поговорил с десятками - даже язык не поворачивается
произнести это слово - <<стариков>>, написал о них целую книгу. Я понял,
что общего у всех, кто живет долго и счастливо. Вопреки
распространенному мнению, дело вовсе не в генетике. Все люди, с
которыми я встречался, не сговариваясь, даже не будучи знакомыми друг
с другом, придерживаются одинаковых подходов к физическим упражнениям,
питанию, а главное -- одинаково относятся к жизни.

Вот смотрите, есть такая женщина - Хедда Болгар. Она психоаналитик,
принимает пациентов, пишет книжки, занимается йогой, проводит ужины
для психоаналитического сообщества города Лос-Анджелеса, где и живет.
Она, в общем, такая классическая американская бизнесвумен. За
единственным исключением - ей 103 года! Она получила диплом
психоаналитика в 1934 году. Чуть ли не от Юнга. Получается, когда она
была в моем нынешнем возрасте, она прожила лишь половину своей жизни.
Это означает, что период ее самореализации и расцвета длится не 30
лет, как принято считать у нас в обществе, - он огромный!

Я снимал Хедду, она рассказывала что-то, шутила, у нее фантастический
ум, мы часа четыре общались. Она кокетничала - это в свои-то 103 года.
<<Хедда, - говорю, - какими оздоровительными практиками вы
занимаетесь?>> И тут она отвечает: <<Вы знаете, Владимир, последние 80
лет я мало занимаюсь спортом>>. Тут я окончательно понял, что ключ к
здоровью в этом возрасте не только в физических упражнениях, как
принято считать.

Окончательно я уверился, что секрет может быть не только в здоровом
образе жизни, после знакомства с Бастером Мартином. Он каждый день
выпивал по несколько кружек пива и выкуривал пару десятков сигарет.
Вот и на съемку Бастер приехал со своим любимым черным пивом, с
долькой апельсина и немедленно попытался соблазнить мою ассистентку,
прямо с места. Бастеру, когда мы познакомились, было 104 года. В 101
год Бастер Мартин пробежал 40-километровый марафон.

Жак Фреско, 84 года. Мы приезжаем в Принстонский университет, в
кабинет Жака, и я вижу компьютеры, книги, фотографии, горы бумаг и
понимаю, что вся жизнь Жака проходит здесь, в этой комнате. И сам Жак
в офисе преображается и становится похож на такого немного безумного
ученого. Я не выдерживаю и спрашиваю, что нужно, чтобы в 84
поддерживать мозг в таком великолепном состоянии. Жак на секунду
задумывается: <<Да я ничего специального не делаю. Я просто им
пользуюсь>>. Нельзя перестать жить только потому, что вы постарели.
Можно постареть потому, что вы перестали жить.

Вообще, первых людей я фотографировал и записывал их истории для себя,
это было такое хобби. Только потом кто-то из знакомых увидел подборку
и порекомендовал сделать книгу. Кажется, это было после того, как я
сфотографировал Нину Антонову. Ей принадлежит гениальная фраза:
<<Доброжелательные люди живут дольше. У злых людей жизнь короче>>. И
это, в общем, не такая простая фраза, если учитывать, что Нина -
патологоанатом с 50-летним стажем.

Линн Рут Миллер в 71 год начала карьеру в шоу-бизнесе: стала выступать
в жанре stand-up comedy. И добилась довольно большой популярности в
Лондоне и Эдинбурге: ее узнают на улицах. И вот я ее снимаю, мы о
чем-то говорим. И тут она неожиданно говорит: <<В 71 я начала
заниматься comedy, но только в 77 пришла наконец к стриптизу. Давайте
покажу?>> И хотя это был комический стриптиз, она не раздевалась
полностью, там есть фотографии, которые я ни за что бы не стал
публиковать.

Линн Рут Миллер принадлежит совершенно гениальная фраза: <<Я рада, что
старею. Многим моим друзьям это не удалось>>. Я снимал ее у нее же
дома, и она отказывалась сниматься, пока я не привез ей салат
<<Цезарь>>. То есть в отличие от большинства людей из шоу-бизнеса и
несмотря на возраст, она ест все, что хочет! Кстати, как и большинство
героев моей книги. Главное - не переедать: вот и весь секрет диеты
долгожителя.

Валентин Бадич в 75 танцует шейк, твист, рок-н-ролл, буги-вуги и еще
много всего. И я немного нервничал, когда ехал к нему на съемки. Вот
представьте себе: я сейчас еду снимать дедушку, который танцует шейк
и, скорее всего, нехорошо. А мне надо будет притворяться, что мне это
нравится. Ужасно неловкая ситуация. Но он танцевал все три часа, что
длилась съемка, так фантастически, что к концу с ним танцевали я, мои
ассистенты, осветители и даже две случайные модели, заглянувшие в
студию!

Тао Пошон-Линч, ей 94, я должен был снимать в Нью-Йорке. Я приехал к
ней в студию танцев, там какие-то тетечки лет 50-60 стоят. Видно, что
они только что закончили заниматься. Я к одной из них подхожу, говорю,
что приехал снимать Тао. Мы разговорились. Я уже понимаю, что сильно
опаздываю, спрашиваю: <<А где Тао-то можно найти?>> И тут тетечка
отвечает: <<Это я>>. Она совершенно потрясающая. Она просыпается и три
часа занимается утром йогой. Потом у нее ланч, потом она часа два
танцует. У нее два партнера: одному 23 года, второму - 24. Она их
утанцовывает вусмерть.

Конечно, в 60, а тем более в 90 нельзя жить так же, как в 30 или 40
лет, ни физически, ни социально, это правда. Но самое главное, что я
понял, - всегда можно найти альтернативу стереотипным представлениям о
возрасте. Никогда не поздно сделать выбор и жить по-другому.

Владимир Яковлев

Пестование- это целый процесс настройки родителей на биоритмы ребенка и настройки ребенка на биополе Земли. Оказывается, все старославянские “игры для самых маленьких” (типа “сороки-вороны”, “трех колодцев”, “ладушек”) — и не игры вовсе, а лечебные процедуры на базе акупунктуры.
Пока в столицах разрабатывают “новоавторские” или заимствуют западные методики, провинция возвращается к истокам. О том, как правильно “пестовать” малышей, чтобы росли здоровыми и сильными, рассказала начальник отдела семейного воспитания самарского центра Елена БАКУЛИНА. То, что хорошо для младенца, иногда может помочь и взрослому. Попробуйте.
Пестование
Если вы ребенка просто пеленаете, моете и кормите — это вы за ним ухаживаете. Если вы говорите при этом нечто вроде: “Ах ты мой сладкий! Давай-ка эту ручку сюда, а вот эту — в рукавчик. А теперь мы наденем памперс” — это вы его воспитываете: ибо человек должен знать, что его любят, с ним общаются и вообще пора когда-нибудь начать разговаривать
А вот если вы, умывая дитятю, произносите пестушку вроде:
Водичка, водичка,
Умой мое личико -
Чтоб глазки блестели,
Чтоб щечки горели,
Чтоб смеялся роток,
Чтоб кусался зубок.
А делая массаж или зарядку, приговариваете:
Потягушки-потягунюшки,
Поперек толстунюшки.
Ноженьки — ходунюшки,
Рученьки — хватунюшки.
В роток — говорок,
А в головку — разумок…
Так вот, если вы пичкаете ребеночка этими приговорками-пестушками, то вы устанавливаете ритм, включаетесь в общий энергетический поток земли. На земле все подчинено определенным ритмам: дыхание, кровообращение, выработка гормонов… День и ночь, лунные месяцы, приливы и отливы. Каждая клеточка работает в своем ритме. На том, кстати, и строятся заговоры от болезней: ведуны ловят “здоровый ритм” и подстраивают под него больной орган. Так что на каждую болячку — свой стих. Современный городской человек из природных ритмов выбит, он отгораживается от них, а бунтующий организм успокаивает таблетками.
Сорока-ворона
На ладошках и на стопах есть проекции всех внутренних органов. И все эти “бабушкины сказки” — не что иное, как массаж в игре.
Круговые движения взрослым пальцем по детской ладони в игре “Сорока-ворона кашу варила, деток кормила” стимулируют работу желудочно-кишечного тракта у малыша.
На центре ладони — проекция тонкого кишечника; отсюда и надо начинать массажик. Затем увеличивайте круги — по спирали к внешним контурам ладони: так вы “подгоняете” толстый кишечник (текст надо произносить не торопясь, разделяя слоги). Закончить “варить кашу” надо на слове “кормила”, проведя линию от развернувшейся спирали между средним и безымянным пальцами: здесь проходит линия прямой кишки (кстати, регулярный массаж между подушечками среднего и безымянного пальцев на собственной ладони избавит вас от запоров).
Дальше — внимание! Все не так просто. Описывая работу “сороки-вороны” на раздаче этой самой каши деткам, не стоит халтурить, указывая легким касанием “этому дала, этому дала…” Каждого “детку”, то есть каждый пальчик вашего младенца надо взять за кончик и слегка сжать. Сначала мизинчик: он отвечает за работу сердца. Потом безымянный — для хорошей работы нервной системы и половой сферы. Массаж подушечки среднего пальца стимулирует работу печени; указательного — желудка. Большой палец (которому “не дала, потому что кашу не варил, дрова не рубил — вот тебе!”) не случайно оставляют напоследок: он ответственен за голову, сюда же выходит и так называемый “легочный меридиан”. Поэтому большой пальчик недостаточно просто слегка сжать, а надо как следует “побить”, чтобы активизировать деятельность мозга и провести профилактику респираторных заболеваний.
Кстати, эта игра совершенно не противопоказана и взрослым. Только вы уж сами решайте, какой пальчик нуждается в максимально эффективном массаже.

Закрой глаза… и слушай тишину…
Неповторимость осознав мгновенья,
Ещё минуточку...ещё одну...
Пусть наше лето не уйдёт в забвенье...

Хмельное счастье бесподобных дней,
С ума сводящих нежностью и страстью,
Не разрыдается тоской дождей,
Не обесцветится порой ненастья...

Дай руку мне...и выдохни легко,
Шагни в чертог осеннего заката,
Почувствуй сам...как тихо...как светло...
Какой гармонией душа объята!

Прошу тебя, не надо...не грусти...
Пролей в стихи чарующее лето,
И из души без боли отпусти,
Чтоб никогда не пожалеть об этом.

Оно останется в тебе...во мне...
Ярчайшим всполохом, а не расплатой,
И прозвучит в осенней тишине
Ноктюрном отгоревшего заката.

Закрой...
глаза...
и слушай...
тишину... (Светлана Пугач)

Под Челябинском водитель заснул за рулем и утопил маршрутный автобус с восемью пассажирами. Сам выбрался, а спасать людей доверил какому-то парню. Он и спасал. Всх вытащил и ушел. Как в старом стихотворении: "Ищут пожарные, ищет милиция". Наши ребята нашли. Может, и не наши, но в момент поимки героя точно рядом были. Вот он: Павел Рогожин




Сергей Черных

Я укутаю в плед тебя, сонную,
Обниму и теплом убаюкаю,
Стану ночью безлунно-бездонною,
Горьким счастьем твоим, сладкой мукою...

Пахнет ландышем в мае бессонница,
Тишина, да и та – соловьиная...
Не жена ты моя, не любовница, -
Ты единственная и любимая.

Гнутся ветки к земле гуттаперчево,
Дождь вишнёво-сиреневый плачется,
А сердечко твоё так доверчиво
Словно зайчик в ладонь мою прячется...
Ты и спящая мне улыбаешься,
Ты и спящая мной зацелована,
Не раскаюсь, и ты не раскаешься
В том, что нашей весной околдована.

Всё свершается с ведома божьего,
Даже если нежданно-негаданно –
У всего, что дано нам хорошего,
Запах воска, молитвы и ладана.

Пролилась снова полночь признанием,
Невозможно губами согретого,
Каждым выдохом, каждым касанием:
Как мы жили с тобою до этого?

Ненаглядная, милая, сонная,
Уходящая в ночь акварельную,
Спи родная моя... утомлённая...
Я тебе нашепчу колыбельную.

О себе - Молчу

Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы - ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.

Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними - убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони - и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах - если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили - унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.
Они все равно уйдут.
А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову - чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь - а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: “Надо ему показать.”
Они уйдут.
А если не захотят уйти сами - ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное - это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.
А чего ты хотела. Ты все знала заранее.
Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.
Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра - можно ходить по дому без шортов, в одних носках.
И на том спасибо.
Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад - без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги - не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.
И потом - они все равно уйдут.
Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.
Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих - и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.
Но ты им правда рада. Ибо они ушли - но ты-то осталась, и они остались в тебе.
И такой большой, кажется, сложный механизм жизни - вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа - ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот... Кажется, такая громадина, такая суперсистема - отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?
И когда кто-то из них появляется - да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я... когда мы...
Деточка, послушай, они же все равно уйдут.
И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?
Будда учил: не привязывайся.
“Вали в монастырь, бэйба” - хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.
Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли - но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.
Или выходишь из зала сама. В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары.
И герои так неуловимо похожи - какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло - он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова.
Что-то, видать, во мне.
Чего-то, видать, не хватает - или слишком много дано.
И ты даже не удивляешься больше, когда они правда уходят - и отрешенно так, кивая - да, я так и знала.

И опять не ошиблась.

Вера Полозкова

Знаменитому суицидальному стиху недавно исполнилось 100 лет.
Трудно не заметить такую дату. Впрочем, как и трудно не вычислить ту самую аптеку.
Которая, кстати, тоже юбилярша - она лишь на несколько месяцев старше стиха.


Санкт-Петербург, улица Декабристов, 27. 
За фонарем видна ограда Крюкова канала, за каналом - стена дома, построенного на месте Литовской тюрьмы.
Ночная Мариинка, что перед аптекой, за сто лет сумела избавиться от депрессивной мрачности и порядочно посветлеть,


еще лучше это удалось сделать другим непосредственным соседям аптеки - улице Глинки


и самому Крюкову каналу:


Несмотря на яркие элементы современности, по-прежнему не спокойна тревожная река Мойка,


от утопления в которой поэт спас зараженного вирусом самоубийств матроса.
А вслед за этим Блок помог себе сам, устроив сеанс поэтической арттерапии:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века –
Всё будет так. Исхода нет.
Умрешь – начнешь опять сначала,
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.



Почему именно эта комбинация включает те самые аптеку, улицу и фонарь можно узнать много где. 
Например, об этом можно прочесть здесь:
Но почему до сегодняшнего дня интернет не знал соответствующих фотографий мне сказать трудно.
Проще восполнить странный пробел:




Сотни неподлинных улиц, аптек и фонарей иллюстрируют знаменитые безысходные строки, 
в то время когда реальные действующие неодушевленные персонажи от фотографов не отбиваются и даже гонораров не требуют. 
Не прошу их и я.


И повторится всё, как встарь.
Блок снят:)

Так вот теперь сиди и слушай
Он не желал ей зла
Он не хотел запасть ей в душу
И тем лишить ее сна

Он приносил по выходным ей сладости
Читал в ее ладонях линии
И он не знал на свете большей радости
Чем называть ее по имени

Ей было где-то тридцать шесть
Когда он очень тихо помер
Ей даже не пришлось успеть
В последний раз набрать его несложный номер

О в первый раз несла она ему цветы
Две ярко-белых лилии
В знак что более никто, кроме него
Так не называл ее по имени

И было ей семьдесят шесть
Когда ее самой не стало
Нет, не страшила ее смерть
Скорее, она о ней мечтала

Бывало, знаете ли, сядет у окна
И смотрит, смотрит, смотрит в небо синее
Дескать, когда умру, я встречу его там
И вновь тогда он назовет меня по имени

Какая, в сущности, смешная вышла жизнь
Хотя, что может быть красивее
Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени


~Високосный год~
Слова: Илья Калинников
My breathing

В Азербайджане объявлена премия в 10 тысяч долларов. Получит ее тот, кто отрежет ухо живому классику азербайджанской литературы Акраму Айлисли. За то, что тот рискнул опубликовать в российском "толстом" журнале со смешным, по сегодняшнему дню, названием "Дружба народов" роман, где не показал армян врагами.
Теперь за недавно любимым писателем, бывшим кавалером двух высших азербайджанских орденов (лишен специальным распоряжением президента Алиева) идет охота. Многотысячные демонстрации требуют его смерти, местным имамом он назван муртадом (еретиком) за предательство интересов мусульман.
Все это за то, что Айлисли сделал то, что и должен делать писатель во все времена и при всех обстоятельствах - сказал правду. 
Интересно то, что Азербайджан ставится западными либералами гораздо выше России в списке стран, развивающих демократию. То есть требовать смерти без суда и следствия за книгу и отрезать уши - это вполне демократично и нравственно. А говорить правду - безнравственно. Такая вот реальность.
Айлисли воспитывался в Советском Союзе и братство народов для него так же естественно, как дышать. Это сейчас такая позиция кажется дикостью и два когда-то очень близких народа готовы воевать насмерть, до последней капли крови. А для писателя все совсем иначе.
В Армении не живут азербайджанцы, а в Азербайджане - армяне. А в России живут и те, и другие миллионами и как-то не укоренилась привычка резать уши за точку зрения. Это я не к тому, что в России все благополучно с дружбой народов, а к тому, что стержень в нашей диковатой стране все-таки есть. А в демократическом Азербайджане - нет.
Ни демократия как таковая, ни "классический" ислам, как мы видим, не дают прививки от варварства. Миф о том, что торжество на Кавказе традиционного ислама, поддерживаемого государством, гарантирует мир и стабильность - не более, чем миф. Народ с помощью национализма запросто строится в колонны и готов травить кого угодно и когда угодно. Стоит только указать врага. Причем, врагом объявляется вчерашний кумир, властитель дум и те, кто восхищался его творчеством, назавтра готовы принести на блюде отрезанное ухо. Не веря, что еще через день уши под одобрительный рев толпы могут отрезать уже им.
Наша страна поступила бы правильно, если бы предложила Айлисли политическое убежище. К нам переезжает столько всякой шантрапы и нечисти, а тут - замечательная возможность показать, кто есть кто. Это, конечно, не Депардье, хранящий российский паспорт, как картошку, но это, несомненно, гражданин. Нам сейчас остро не хватает таких...
Журнал Валерия Амиров

На одном из симпозиумов встретились четыре лингвиста: англичанин, немец, итальянец и русский. Речь зашла о языках. Начали спорить, а чей язык красивее, лучше, богаче, и какому языку принадлежит будущее?

Англичанин сказал: «Англия – страна великих завоевателей, мореплавателей и путешественников, которые разнесли славу её языка по всем уголкам всего мира. Английский язык – язык Шекспира, Диккенса, Байрона – несомненно, лучший язык в мире».
 

«Ничего подобного», — заявил немец, — «Наш язык – язык науки и физики, медицины и техники. Язык Канта и Гегеля, язык, на котором написано лучшее произведение мировой поэзии – «Фауст» Гёте».

«Вы оба неправы», - вступил в спор итальянец, — «Подумайте, весь мир, всё человечество любит музыку, песни, романсы, оперы! На каком языке звучат лучшие любовные романсы и гениальные оперы? На языке солнечной Италии»!

Русский долго молчал, скромно слушал и, наконец, промолвил: «Конечно, я мог также, как каждый из вас, сказать, что русский язык – язык Пушкина, Толстого, Тургенева, Чехова – превосходит все языки мира. Но я не пойду по вашему пути. Скажите, могли бы вы на своих языках составить небольшой рассказ с завязкой, с последовательным развитием сюжета, чтобы при этом все слова рассказа начинались с одной и той же буквы?»

Это очень озадачило собеседников и все трое заявили: «Нет, на наших языках это невозможно». Тогда русский отвечает: «А вот на нашем языке это вполне возможно, и я сейчас это вам докажу. Назовите любую букву». Немец ответил: «Всё равно. Буква «П», например».

«Прекрасно, вот вам рассказ на эту букву», — ответил русский.

Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. «Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, поскорее погостить».

Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.

Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».

Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.

После приёма пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Пётр Петрович – проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.

«Поженим, поженим!», — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша. Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна – прекрасная партия, полноте париться».

Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».
 

 21 февраля на 75-м году жизни умер кинорежиссер Алексей Герман
   21 февраля не стало Алексея Германа. Выдающийся художник, автор уникального киноязыка и режиссер таких знаковых картин, как «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!». Все последние годы и силы Алексей Юрьевич Герман отдал работе над фильмом своей жизни — экранизации повести братьев Стругацких «Трудно быть богом», «Хроники Арканарской резни». Как сообщил в своем блоге сын режиссера, работа над фильмом «фактически завершена».
- Осталось только перезапись звука, - пишет Алексей Герман-мл. - Все остальное готово. Она будет закончена в обозримое время. Этот фильм отец снимал уже сильно болея, жертвуя ради него своей жизнью. Фильм снимался долго и мучительно. Как главная работа в жизни. Картина не снималась на государственные деньги.

 
 
  Когда-то прочитал у Фаулза: если где-то на земном шаре происходит катастрофа, крушение, цунами, узнавая об этом из газет, мы подспудно испытываем радость от того, что нас там не оказалось. Поначалу эта мысль меня озадачила, но в последнее время все больше убеждаюсь в ее правоте.

В новостном анонсе «Вести ФМ» ведущий бравурным голосом извещает: сколько еще убитых «Булгарией» поднято. Сходит на нет информация о «Булгарии», и в голосах комментаторов слышится нескрываемое разочарование. Горе — отличное топливо для новостного тонуса.
Звонит мне журналистка, торжествуя от значимости момента: «Сергей Леонидович, сейчас вскрыли квартиру и точно установили: умер Влад Галкин! Ваш комментарий!» И сразу артобстрел: звонили с пяти каналов, четырех радио. Когда я об этом рассказываю, люди даже не удивляются. Наш болевой порог снижен до патологического бесчувствия. Вместо живой реакции — ожидание ужаса: привыкли жить у подножия катастрофы. Что же может нас заставить остановиться? Не знаю, может, дико закричать?     
 
Мы как цивилизация не становимся лучше. Сидим, прожигаем-прожираем нашу небольшую планетку, жадно озираясь по сторонам: чего это представители других цивилизаций не общаются с нами? Да им не о чем с нами говорить, мы — нерукопожатны. Представители других планет видят, как в сто квадратных метров разрастающейся опухолью столицы мы впихиваем дом, имея вокруг необъятное пространство, где на каждого не то что шесть соток, 6 га приходится. Москва расползается, превращая страну в уродливого гидроцефала. Смотрю на моего маленького сына и все чаще думаю: какую испорченную планету мы им оставляем.
 
Жизнь, как и обещали, стала веселее. Наверное. Смотрю на молодежь, вижу, что во многом они живут интереснее, разнообразнее. Путешествуют свободно, рулят на авто, которые нам и не снились. С уважением отношусь к успешности человека, но слово «стабильность» меня напрягает: главное, не раскачивать лодку, сидите смирно, не трогайте весел!
 
Уверенность в жизни должна быть подкреплена не только словами, но и делами. Как-то я услышал израильский девиз: «Растим детей». И убедился в этом, когда у моей дочери вырвался из рук воздушный шарик, и немолодая израильтянка бросилась под колеса — вернуть шарик, а то «ребенок расстроится». В какой бы магазин мы ни входили, дочке дарили яблоко, пирожное, сувенир. Эти выросшие дети с оружием в руках защищают свою страну. Когда у нас молодой человек от слова «армия» падает в обморок — это не его проблема. Это проблема страны, которую не решить закорючкой на приказе.
 
Мы разучились растить и воспитывать мужчин. Скоро и у нас, как в Швеции, вместо мальчиков и девочек появится безликое «оно». Ведь и легендарная шведская семья возникла просто оттого, что в стране долгое время женщин было больше, чем мужчин. Однажды на съемках я шведке-осветителю, спускавшейся со стремянки, подал руку, она испепелила меня взглядом, будто я протянул ей бритву обоюдоострую.

Для меня узловым моментом в любой сфере, будь то культура, наука, индустрия, является традиция. При всех новаторствах — она генный код, без которого ничего не произрастает. Прелесть нашей нации — в способности до исступления хранить традиции и в то же время давить их ногами.

Не считаю себя консерватором, но нахожу, что слово «унисекс» лежит в стороне от наших традиций. Потому что воочию представляю, как на балконе стоит кавалергард Михаил Лунин, и спутница говорит ему: «Раньше были мужчины, способные ради женщины прыгнуть со второго этажа. Где они?» «Да вот!» — и прыгает со второго этажа. Когда на польскую границу к великому князю, у которого находился Лунин во время декабрьского восстания, приехала полиция, чтобы арестовать государственного преступника, Лунин, как известно, попросился на медвежью охоту. Его отпустили. Стоило сделать шаг, и он был бы свободен. С точки зрения сегодняшнего дня — дурак, что не бежал. Лунин через три дня возвращается, подтверждает свое участие в тайном обществе и в кандалах на 25 лет отправляется в Сибирь.

Наверное, это была какая-то другая страна, затонувшая, подобно Атлантиде, в штормах революций, войн, уморившая себя бегом… на месте.

Что там талдычат про коррупцию, разговоры эти — аттракцион, никого, впрочем, не удивляющий. «Если спросят, отчего не выстроена церковь… на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась». Этот рецепт чиновничеству Гоголь прописал в «Ревизоре» 175 лет назад. Мы не то что «вышли из «Шинели», мы ежедневно в нее заходим и выходим. А в силу нашего литературоцентричного устройства нам свойственно любую отрицательную тенденцию превращать в «скверный анекдот».

Была у нас звонкая творческая интеллигенция, сейчас заметно притихшая. Зато во всю мощь развернулось творческое чиновничество. Они не только модные романы пишут, но «созидают» реальность в духе Городничего и Манилова: а давайте-ка заберем у Минобра ЕГЭ и отдадим его «третьим лицам»? И мы, как массовка, бурно аплодируем или… выключаем телевизор.

Интеллигенции непозволительно участвовать в «массовых представлениях» и показательных судилищах. Лучше всех сказал Лихачев: «Можно прикинуться умным, грамотным, да кем угодно. Но интеллигентным прикинуться нельзя». К сожалению, в сегодняшнем перепутанном мире уже можно. Раньше попробуй притворись. Написал литературный труд? Даже если тиражи по блату выделили огромные — тебя разоблачат. Сегодняшние критерии — «бестселлер», «хит сезона», «лучшие продажи». Кто определит: хорошо ли, плохо?

Смотрю кино, на котором вырос. «Весну на Заречной улице», «Служили два товарища» — не могу переключить канал, с какого бы места ни начал. Что меня магнетизирует? Жизнь, которой уж нет? Вера в сказку? Поставь сегодня подобную задачу, потрать большие деньги… не выйдет. Как будто исчез материал. Был мрамор, из которого точили произведения, — кончился.

Когда люди сто с лишним лет назад придумали кино, были скромные составляющие: пленка, артист, камера, декорации. Сейчас фильм заламинировали в цифру, понапихали эффектов, «углубили» 3D. С точки зрения новизны — круто. А с другой — можно считать все эти навороты «коррозией». Если пришить к спине третью руку, то нам станет легче, но останемся ли мы «человеками»? Так и кино: мы беспрестанно его «модернизируем». Тоже словечко наимоднейшее, и с каждым днем в гоголевском смысле все более загадочное.

Сейчас нам заказывают «патриотическое кино». Мне звонят: «Сергей Леонидович, партия «Патриоты России» приглашает вас в Колонный зал Дома союзов, где будет представлена наша программа с участием авторитетнейших людей. Разумеется, гонорар предусмотрен». Без паузы спрашиваю: «Родиной, б…, торгуете?» — «Да нет… можно и без гонорара». Я возненавидел слово «патриотизм», когда понял: обучать любви к Родине — все равно что обучать любви к материнской груди. Декларировать пошло. Делайте что-то реальное. Печатайте Алексея Иванова. В 9-м классе на курсе истории врубите детям «Подстрочник» Лунгиной. Пушкина давайте так, как до реформы образования 1960 года. Мы выбросили за ненадобностью Сухомлинского и Ушинского — все модернизируем. Если сейчас принести в московскую гимназию программу Царскосельского лицея, застонут — это невозможно освоить: немецкий, французский, русская словесность, греческий, латынь, логика, математика, естествознание.

Я профан в физике, но когда смотрю документальное кино, связанное с астрофизикой, волнуюсь от соприкосновения с тайной. Однажды долго беседовали с физиком в Лондоне, который учился вместе с нобелевскими лауреатами Константином Новоселовым и Андреем Геймом. Говорю ему о поразившей меня фразе Раушенбаха, заявившего, что существование Троицы может доказать математически в течение 10 минут. Физик не спорит: «Недавно перечитывал лекцию одного нобелевского лауреата по генетике, где сказано: «Если бы я мог поверить в то, что Бога нет, то должен поверить в такое: на свалку автомобилей налетел ураган, в результате которого одна из машин сама собою собралась». С этим физиком я поделился дилетантской гипотезой: «Мне кажется, что ближайшее глобальное потрясение цивилизации будет связано со временем». Он улыбается: «Ну что ж, мысль почти верная».

Кто удивится, если завтра объявят: «Друзья, за последние 10 лет наш день сократился на два часа». Вспомните, 20 лет назад, едешь на машине, ищешь долбаный автомат, шаришь — где эта долбаная двушка. У автомата очередь. В кабине роешься в записной книжке… Сейчас все это — одно нажатие.

«Одно нажатие» становится проблемой психологического уклада. Хочется все в жизни получать путем «нажатия». Снялся в сериале — ты уже в «Википедии», ты — «Артист». Накачал текстов — диплом, диссертация. Не нужно малышу читать книжку — есть iPod. От мира хочется всего, не затрачиваясь.

При этом что-то неуловимое, бесконечно ценное исчезает.

Я — старорежимный: во время съемок не бегу к монитору проверять, как оно там получилось? Не потому, что уверен в себе. Ты выстраиваешь роль, а спустя полгода приходишь в зал и видишь целую картину. Сегодня волшебное превращение «работы» в фильм устранено. Мы калькулируем все: степень затрат в дубле, сколько ты отдал пота, сделал неправильных акцентов.
Я предпочитаю сниматься у режиссера, с которым трудно. «Зачем идешь к Чухраю, он тебя замучает!» Будет непросто, но это кино, может, и с ошибками, но живое, с запахом. Чухрай проращивает тончайшую, как вена, человеческую историю. Встреча с ним — важная часть жизни. Таких «отрезков» у меня несколько: с Абдрашитовым, Тодоровским, Месхиевым — есть «полка», куда складывается биография. На ней не обязательно успешные картины, но работа, в которой ты начал иначе думать, чувствовать, существовать. В этом смысле не теряю надежды. Возможно, после череды ремесленных 3D появится какой-то новый Звягинцев и выдаст новую эстетику, вложив в нее вечные смыслы. 

 
novayagazeta.ru 
 

Июль, жара, Московский Метрополитен. Запах пота настолько густой, что оседает солью на стеклах. Пассажиры спрессованы так, что "ни родить ни залететь". Я в сарафанчике длиной "покуда мама разрешает". Стою спиной к сиденьям. Вдруг чувствую, что кто-то гладит меня по бедрам, точнее, по тому месту, которым они к корпусу привинчены. Причем прикосновение не рукой, а чем-то типа кисточки или пуховки для пудры. За спиной строгий старческий возглас: "Вася!"... 
"Ребенок, что ли, балуется?" - думаю. Снова прикосновение. "Вася!!!" А повернуться ну никакой возможности нет! Наконец, на "Библиотеке" выходят сразу пол-вагона. Оборачиваюсь. Сидит дедуля, лет 80 минимум, на коленях у него портфель а-ля товарищ Дынин, а в портфеле здоровенный мохнатый котище. Зверь от духоты и шума, ес-сно, нервничает и машет хвостом, периодически попадая мне под юбку. Теперь уже спереди.
"Васенька!" - укоризненно восклицает дедуля. "Я с тобой полностью согласен! Но я же держу себя в руках!"
источник 

Ты - загадочная и странная,
Как видение - невесомая..
И далекая, и желанная,
Незнакомка моя - знакомая!
Я в мечтах утонул, как в облаке
И дышу от случая  к случаю,
А твоим  придуманным обликом,
Опьяняю себя и мучаю!

Ты явилась ко мне  знамением,
Неожиданной и незваною,
Не могу стряхнуть наваждение
И не хочется, ну не странно ли!
Мне и вериться и не вериться,
Я запутался окончательно,
Но боюсь, не смогу осмелиться -
Навсегда останусь мечтателем!

Все останется незаконченным,
Недописанным, недосказанным..
Не хочу быть слишком настойчивым,
Чтобы боль свою не показывать.
Как видение - невесомая,
Удивительная, нежданная.
Незнакомка моя  - знакомая,
И далекая, и желанная!
(слова из песни)









фотограф David  Galstyan - http://500px.com/galstyan
Marynia

03:20

[ - ][ md5 ][ М ][X] Deep Is Your Love (2009)загружено:Эдуард Сартин - id2144616887

00:00

Белкотерапия! Таких вы не видели!Не видать его, что-то?

Жду вот такой мешок орехов!


С дерева лучше увижу!

Вроде идет!!!

Всем тихо! Не спугните!

Добрый день! Я вас жду!

Неужели это мне?

Вы так любезны!

Маловато будет!

Ну чтож, надо подкрепиться!

А добавка будет?

Пожалуйста и мне попить?

На самом донышке...

Обожаю орешки!

Теперь можно попозировать....

Привет всем, кто меня видит!

Ого! А это что такое?

Неужели мне показалось?



А мне?

4 грамма?!


Все до капли!

Теперь можно -бокс?

Могу стоять на воротах!?

Могу жонглировать и фокусы показывать!

Могу канатоходцем!

А что? И с шестом могу!

Могу быть дирижером!

Я все могу! Хочешь?

Ура! Еще нальешь?

До чего же вкусна!

Что? Уже пора! Ну тогда завтра в 4!

Пока-пока! Буду ждать!

Уехал....

Ну, привет! Вот и зима!

Поиграем в снежки!

Все подборка фотографий отсюда http://fotki.yandex.ru/users/igorant765/album/182935/?p=5      Трииночка

Вероника Аркадьевна Долина 
(2 января 1956, Москва) 
— советская и российская певица, поэтесса, 
бард, автор более 500 песен.





А хочешь, я выучусь шить...



А хочешь, я выучусь шить?
А может, и вышивать?
А хочешь, я выучусь жить,
И будем жить-поживать?
        Уедем отсюда прочь,
        Оставим здесь свою тень.
        И ночь у нас будет ночь,
        И день у нас будет день!

Ты будешь ходить в лес
С ловушками и ружьём.
О, как же весело здесь,
Как славно мы заживем!
        Я скоро выучусь прясть,
        Чесать и сматывать шерсть.
        А детей у нас будет пять,
        А может быть, даже шесть...

И будет трава расти,
А в доме - топиться печь.
И, Господи, мне прости,
Я, может быть, брошу петь.
        И будем, как люди, жить,
        Добра себе наживать.
        Ну хочешь, я выучусь шить?
        А может, и вышивать...

1978

*****




Я теряю тебя, теряю...

Я теряю тебя, теряю –
Я почти уже растеряла,
Я тираню тебя, тираню –
Позабудь своего тирана.

Вот бескровный и безмятежный
Островок плывёт Чистопрудный,
Заблудился мой колос нежный
Над Неглинною и над Трубной.

Я теряю тебя, теряю,
Просто с кожею отдираю,
Я теорию повторяю,
А практически умираю.

И играет труба на Трубной,
И поют голоса Неглинной
Над моей головой повинной,
Над душою моей невинной.

Так идём по стеклянной крошке,
Напряжённые, злые оба.
Намело на моей дорожке
Два совсем молодых сугроба.

И оглядываюсь ещё раз
И беспомощно повторяю:
Ну услышь мой дрожащий голос –
Я теряю тебя, теряю... 

*****

Такую печаль я ношу на груди,
Что надо тебе полюбить меня снова.
Я больше не буду дика и сурова,
Я буду как люди! Вся жизнь впереди.

Ее ль убаюкать, самой ли уснуть?
Такое не носят московские леди.
Такое, как камень с прожилками меди —
К ней страшно притронуться, больно взглянуть.

Такую печаль я ношу на груди,
Как вырвали сердце, а вшить позабыли.
Но те, кто калечил, меня не любили,
А ты полюби меня, очень прошу.

Такую печать я ношу на груди,
Что надо тебе полюбить меня снова.
Я больше не буду дика и сурова,
Я буду как люди! Вся жизнь впереди.

*****


Стихи лета 2012 года

*****

Когда все будет лучше, боже мой? 
Когда вернемся с радостью домой, 
прольем слезу, опустошим флакон? 
А прежде не мечтали о таком. 
Мечтали рвать да из всех когтей.
А вот уж -глядь, проклятых новостей 
стоит стена - и воет, и ревет...
Уже никто и в гости не зовет.
Зачем в гостях мы, со своей чумой? 
Когда ж иначе будет, боже мой...

*****

В ком что то несуразное болит, в ком теплится обычная душонка - езжай скорей сюда, космополит. Такой уж день. То Праздник индюшонка. Съезжаются фургончики с утра - вся область тут, на то мы и столица. Не Тур-де-Франс, он вообще мура, а зверь домашний призван веселиться. И голубя, и кролика лицо,и нежный дух трехдневного утенка... Я б написала богу письмецо, да все боюсь что напишу не тонко. А петуха честнейшие глаза - все ждет-пождет, но чувствую, дождется. И наконец, индюшек голоса - курлы-курлы, а к Рождеству - придется. Купи себе дружка,пришла пора. Купи,не жмоться, дурень-обыватель. Он будет брат тебе или сестра,он не игра. а духа воспитатель. Когда придет назначенный момент, ты будешь принужден принять решенье - он выступит что твой интеллигент. Он знает все про жертвоприношенье. Да, у детей счастливые глаза. Полны зверья картонные коробки. Не знаю, сколько верят в чудеса - но дружелюбны, веселы, не робки... 

*****


veronikadolina.ru

В ведической Руси была традиция у супружеских пар - они один день в в неделю (обычно в субботу) оставались одни дома (дела откладывали, детей отправляли к бабушкам) и посвящали этот день созданию лада в своих отношениях. Назывался этот процесс МИЛОВАНИЕ.

 
Супруги откровенно говорили друг другу о своих обидах и просили прощения за свои ошибки, рассказывали о своих переживаниях в связи с тем или иным поведением супруга, о том, что им было приятно или неприятно, обсуждали вопросы воспитания детей, взаимоотношений с родителями и другими родственниками, делились тем, чего им хватает в отношениях, а чего хотелось бы больше получать от супруга...

И не выходили из дома до тех пор, пока вопросы не были решены, пока каждая из сторон не чувствовала себя удовлетворенной состоявшимся общением. Фактически в их распоряжении было время до вечера (или до утра), то есть был определен какой-то срок окончания "переговоров", и поэтому и муж, и жена понимали, что время ограничено, и по каким-то вопросам им нужно будет пойти на уступки.
Возможно у вас сразу же возникнет вопрос, а разве сразу нельзя сказать о том, что не нравится? Зачем ждать? Дело в том, что в данном случае соблюдался принцип "не руби с горяча", то есть у супругов было время обдумать, действительно ли они правы в своей обиде, время разобраться в себе, и только после этого выносить то, что осталось неразрешенным, на семейный совет. Конечно, если вдруг кто-то не мог дотерпеть до назначенного дня, и ему нужно
было выговориться, никто не говорил друг другу "нет, уж, давай дождемся!".
 
Такая практика давала возможность и женщине, и мужчине быть уверенными в том, что их услышат, что они смогут высказать то, что им важно, что у них не возникнет "незавершенных" чувств и ситуаций.
Согласитесь, что в нашем энергичном ритме жизни просто так не всегда находится время сесть и поговорить по душам, а выделение такого дня - это та точка остановки, которая может помочь жить в ладу и гармонии.
Естественно, что для того, чтобы такой день был установлен, нужно желание обоих супругов и их правильный настрой на общение.
 
Возможно людям, которые не привыкли говорить о своих чувствах, привыкли носить все в себе, первое время будет сложно открываться, но, как говориться, аппетит приходит во время еды! Для супругов очень важно разговаривать друг с другом, важно прояснять какие-то вещи, важно жить в доверии и взаимопонимании. И эта практика - один из возможных шагов к этому.
 
В этот день вы можете сказать друг другу об очень многом... Можете подумать, как будете вместе развиваться на всех четырех уровнях - физическом,социальном, интеллектуальном и духовном.
 
На Руси этот ритуал назывался ЛИКОВАНИЕ - то есть постановка общих целей на предстоящую неделю.
 
 

Лечь впервые с мужчиной в постель (не впервые с мужчиной вообще, а впервые с этим конкретным), чтобы спать. 
Лечь в постель, чтобы просто спать (это очень важно), чтобы проснуться рядом (это очень важно).
И тогда становится понятно практически всё. 
Тогда остальное – уже нюансы.

Постель, как новый космос, как особая территория доверия. Мужчины нетерпеливы, мужчины легковозбудимы, они сиюминутны, склонны к причинно-следственным связям и часто занудны в своих аргументах. 
Они торопливы в желании получить всё здесь и сейчас, особенно если «почему бы не», если «всё один к одному»...
Нет, нет.
Просто спать. 
Различать пульсацию невидимых оболочек, вплетаясь друг в друга одним лишь дыханием. Ещё ничего не знать, но уже обо всём догадаться. На грани сна и яви понять, что он рядом (это очень важно), почувствовать себя в безопасности (это очень важно). 

Просто спать. 
Проснуться рядом с мужчиной... застать короткий момент беззащитно-детского выражения лица... и навсегда запомнить, кто там внутри...
~Лена Касьян~

My breathing

Отношения — это компромисс, умение прислушаться к другому человеку, понять его, объяснить себя, свои желания, отношения к миру, причины поступков.
Молчать и дуться, решив, что всё понятно и так и «он должен осознавать, как неправ…» — ну просто детский сад какой-то — никто никому ничего не должен.
Объясняй, проси объяснить, прощай, проси простить, разговаривай, только не уходи в тупик молчания и обид, нелепого и идиотского самолюбия.

Ирина Горюнова