ПРОДОЛЖЕНИЕ поста

Есть ли вообще среди нас психопаты? Несомненно, это понимают все, даже обыватели-неспециалисты. Их, психопатий, выделяют много, существуют различные классификации и у нас и на Западе… Так сказать, интернациональный диагноз. И прекрасно удобный диагноз, можно чисто сработать.

И срабатывали: «возникновение этих состояний после реальных психотравмирующих ситуаций», «обращает на себя внимание то, что наиболее часто идеи… «борьбы за правду» и справедливость формируются у личностей паранояльной структуры», «сутяжно-паранояльные состояния возникают после психотравмирующих обстоятельств, затрагивающих интересы испытуемых, и несут на себе печать ущемленности правовых положений личности», «характерной чертой этих образований является убежденность в своей правоте, охваченность отстаиванием «попранных» прав, значимость переживаний для личности больного». «характерной чертой паранойяльных симптомов при психопатиях является монотематичность, правдоподобность содержания, обращенность переживаний к бытовым вопросам, конкретность и известная узость патологических интерпретаций, отсутствие грубости, нелепости в самой фабуле бреда» и т.д. и т.п.

Все это цитаты из упоминавшейся выше журнальной статьи Т.П.Печерниковой и А.Л.Косачева. Чем не руководство для рядовых экспертов-психиатров в глубинке, хотя бы изредка читающих специальную литературу?

>Страшно. Особенно если вспомнить, как эфемерно и растяжимо понятие психической нормы. Очень страшно. Прекрасный диагноз для всех «неудобных» и «инаких». Для тщетно пробивающих свое детище изобретателей, тщетно отстаивающих свою научную правоту ученых, несгибаемых адептов религиозных учений…

Кто виноват? Во всяком случае, не Курт Шнайдер. Он о таком не мог и помыслить. Ведь из его формулировки совсем не следует обратное, далеко не все «неудобные» для общества являются психопатическими (паранойяльными) личностями. А вот создавать совершенно новую, свою концепцию психопатии, где любая «инаковость» есть патология, не хочется. Во-первых, нонсенс (Печерникова и Косачев сами это прекрасно понимают), во-вторых стыдно, да и начальство не позволит. Все-таки «уставший» тоталитаризм, несколько размытый временем и ситуацией.

Ныне покойный академик-профессор Снежневский пошел дальше. «Открыл» новую форму шизофрении, доселе миру неизвестную, так называемую вялотекущую. В принципе, чего только не было в психиатрии, самые странные и дикие гипотезы и классификации, и вот еще одна. Имел ли на это право А.В.Снежневский? Имел, несомненно.

Что такое шизофрения? Четкого определения у этого понятия нет, границы его от десятилетия к десятилетию расширяются25. А тут еще и вялотекущая.

Авторы определяют ее так: отличается очень медленным течением и постепенным нарастанием изменением личности, никогда не достигающим эмоционального опустошения… Мягко говоря, странное заболевание эта вялотекущая шизофрения. Вот и профессор А.Б.Смулевич из института, руководимого Снежневским, в 1985 году предположил, имея в виду случаи «прогностически благоприятной вялотекущей шизофрении», не распространять на них понятия душевного заболевания и, следовательно, приравнивать их в отношении социальных последствий диагностики к так называемым пограничным больным (психопатам, невротикам и т.п.). И так далее, и тому подобное.

Нет смысла в этой статье вдаваться в сугубо психиатрическую детализацию. Главное вот в чем: удобная форма шизофрении. Мене рассказывали, как эту форму шизофрении доходчиво пояснил в узком кругу присутствующих академик (тогда еще член-корреспондент) Г.В.Морозов: «Галлюцинаций нет, бреда нет, а шизофрения есть!».

Так это и происходило. Дело не в названии болезни, а в самом ярлыке «душевнобольного». И в последствиях ярлыка.

***

Все ли «инакомыслящие» - эталоны психической нормы? Даже при условности любой систематики психического здоровья можно утверждать: какая-то часть «инакомыслящих» в категорию полного психического здоровья не вписывается. Да это и естественно. Административно-командные методы руководства, нарушения законности самими властями, репрессирование безвинных, коррупция – сегодня официально сообщаемые факты.

Но мы родились не сегодня, в пору гласности. Кого-то из нас они касались непосредственно, и среди этих «кого-то» были, несомненно, и люди с определенными психическими отклонениями. Работавшие, учившиеся, имевшие семьи. Не желавшие или не сумевшие молчать.

Может ли человек, страдающий психическим отклонением, быть социально адаптированным? Да, может.

Может ли такой человек видеть и понимать факты нарушения законности? Да, может26.

Может ли такой человек реагировать, как мы с вами (если не боимся), протестом на нарушение своих или чьих-либо прав, буквы закона, и т.п.? Да, может.

Является ли такая реакция протеста элементом нормальной социальной и психической жизни? Да, конечно.

Так вот, если такого человека в описанной выше ситуации определяют как как совершившего правонарушение (как правило инкриминируя «клевету на социалистическую действительность») исключительно в результате психической болезни – это также злоупотребление психиатрией.

Возможен и такой вариант рассмотрения проблемы: тоталитарная система создаваемыми условиями жизни требует максимальной приспособляемости психики гражданина, аномальная психика не обладает таким запасом личностных ресурсов, поэтому она раньше «ломается», то есть реагирует протестом на прессинг системы.

***

Бывало и другое. В лагере со мной «перевоспитывался» молодой человек; поведение которого убеждало меня в том, что он давно и тяжело психически болен. Он явно галлюцинировал, его «преследовали», он был замкнут в своем внутреннем мире. Однажды, защищаясь от «преследователей», подслушивающих его мысли, кулаком разбил окно в бараке… Его увезли «перевоспитываться» в тюрьму. Не в больницу.

Был выживший из ума старик, уже забывший и о лагере, и о времени. Он останавливал кого-либо и радостно сообщал: «Не уходи далеко, сейчас придет жена, принесет водки и сала…».

Почему же так случилось? Здоровые доставлялись на «излечение» в специальные психиатрические больницы МВД, а больных «перевоспитывали». Потому что первых эксперты и суд признали «невменяемыми», а вторые были «вменяемы». Таков закон, определяющий, что невменяемым признается лицо, которое не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими вследствие хронической душевной болезни, временного расстройства душевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния.


Галлюцинировавший молодой человек (с шести лет состоявший на психиатрическом учете – уже тогда родители обратили внимание на странности в его поведении; известно мне это было с его слов) был «вменяем».

Это обратная сторона медали. Все той же психиатрической медали.

Психическая болезнь у правонарушителя – еще не есть невменяемость. Сам факт признания психической болезни недостаточен, необходимо установить, что правонарушитель не мог отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими. Прерогатива установления невменяемости – у суда (естественно, «с подачи» экспертов-психиатров), таков закон.

Но чем же руководствуется суд, какими критериями: законом, нормативным актом Верховного суда СССР, научной психиатрической литературой?.. Нет таких точных критериев. Да и сами ученые эксперты головного психиатрического учреждения страны (ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В.П.Сербского) признают, что «резкие перепады в корреляции диагностики шизофрении с диагностикой психопатий, органических поражений головного мозга и констатацией психического здоровья… связаны… с изменением диагностических критериев»27.

«Нозологическая единица в психиатрии… не является стабильным и застывшим понятием»28. Это мнение ведущих экспертов страны. Расшифрую это признание: если в подобных случаях в 1970 году и в 1980 году больным выставлены разные диагнозы – это норма. Норма для экспертов-психиатров, но не для экспертируемых, так как разные диагнозы влекут за собой совершенно различные социально-юридические последствия для последних!

Будь у меня под рукой сказочная уэллсовская «машина времени», взял бы парочку статей экономиста Г.Х.Попова – да в год 1972, да в институт им. В.П.Сербского, да к Г.В.Морозову… Каким бы диагнозом они удостоили бы эти «психопатологические» образования?

Но вернемся к теории. Мы выяснили, что судебно-психиатрическое понимание термина «психическая болезнь» далеко не всегда совпадает с клиническим. Иными словами, содержание термина «невменяемость» (или «дееспособность», это касается гражданско-правовых отношений) гораздо уже термина «психическая болезнь»: можно быть носителем того или иного психиатрического диагноза, но оставаться вменяемым при совершении правонарушения.29

Один нюанс: гуманный и последовательный законодатель обязан предусмотреть, чтобы наличие психической болезни у преступника не ухудшило его фактического положения. В случае признания его невменяемости формально это правило будто бы соблюдается (увы, только формально, но об этом не здесь…). А если преступник (убийца, вор, клеветник – все равно) признан вменяемым, что тогда? Тогда он идет на перевоспитание в места лишения свободы. Любой преступник, в том числе и «слегка» психически больной. И там, в особых условиях наших тюрем и лагерей, при жестком режиме и минимуме медицинского контроля он неизбежно страдает больше других, здоровых преступников.

Есть ли выход? Есть, но он не предусмотрен нашим законодателем. Он называется «институт уменьшенной вменяемости» и признается, например, в ГДР, Венгерской Республике, Польше, Чехословакии… Институт уменьшенной вменяемости – это промежуточный вариант заключения (поскольку уж оно неизбежно), где режим лишения свободы включает не только карательные мероприятия, но и сугубо психолого-психиатрические. Дабы вышел на свободу не разрушенный декомпенсированный психопат-наркоман или уничтоженный как личность пассивный педераст, а способный влиться в нормальную жизнь более или менее сохранный человек, имеющий в кармане необходимые медикаменты…

У нас этого нет. Не предусмотрено законом. Сейчас в пору гласности, даже в сугубо ведомственном журнале для работников тюрем и лагерей прозвучал такой крик рассерженной души: «Уже давно настала пора с помощью министерства здравоохранения, юстиции и других заинтересованных ведомств решить вопрос об оказании своевременной медицинской помощи лицам с декомпенсированной психикой, признаваемым по всем законам и нормативам вменяемыми, но в определенные периоды их жизни способным выходить из нормального состояния и совершать серьезные правонарушения. Определение наказания таким гражданам в виде лишения свободы лишь усложняет работу исправительно-трудовых учреждений, поскольку воспитательным воздействием дефекты психики не устраняются».30

Вдумайтесь: по данным нашей специальной литературы среди всех преступников от 50 до 60% являются носителями тех или иных расстройств психической деятельности. Психопатия, в частности, является второй по распространенности психической аномалией среди преступников после алкоголизма. А наши судьи и по сей день вынуждены закрывать глаза на то, что психопатия затрудняет социальную адаптацию, снижает способность человека отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.

Судьи вынуждены закрывать глаза, таков закон. А каково мнение специалистов-психиатров? Они в основном против введения «уменьшенной вменяемости», ссылаются на российскую правовую традицию… Против был и ныне покойный крупный теоретик и практик злоупотребления психиатрией профессор Д.Р.Лунц, против был и профессор Я.М.Калашник31…

Таков еще один аспект этой «закрытой темы». Никак не связанный с инакомыслием, но гораздо более значимый для всех нас. Ибо мы, общество – это и они, молодые психопаты в тюрьмах и лагерях.
Кстати, в этом и один из ответов на вопрос, почему у нас так высока рецидивная преступность.

То же и с так называемой шизофренией. Как сообщает самое последнее, 1988 года издания, руководство по судебной психиатрии, «вялопрогредиентная шизофрения сопровождается медленно развивающейся симптоматикой на всем протяжении. В клинической картине независимо от этапа отсутствуют острые психопатические состояния, долго не бывает отчетливой негативной симптоматики, что обусловливает сохранение некоторых сторон психической деятельности, не смотря на давность болезненного процесса, на всем протяжении болезни могут сохраняться внешне правильное поведение больных и социальная адаптированность. На отдаленных этапах не наблюдается состояний с чертами «регресса».31

Так куда же их, «вялотекущих»: к разрушенным тяжелым психохроникам в больницу, под массированное лечение сульфозином, шоками, нейролептиками, или в лагерь (тюрьму)?

Вот и качается маятник диагностики от года к году. То – к невменяемости, то – к вменяемости.

***

Сутяжно-паранойяльные идеи при психопатии, идеи реформаторства и сутяжничества при вялотекущей шизофрении – все это идеи бредовые. Бред. В частности, бред так называемого политического характера.

Об этом следует поговорить особо. Чтобы не выплеснуть с водой и самого ребенка.

Всегда ли следует подозревать психиатра в злоупотреблении, если он фиксирует бредовые идеи политического характера? Все ли «бредово истолковывающие социальную и политическую действительность» - на самом деле психически здоровы?

Разумеется, нет. Каждый психиатр может рассказать о случаях красочного систематизированного бреда политического характера у явных, очевидных больных. У меня, например, была пациентка, молодая женщина в высшим экономическим образованием, утверждавшая: «Евреи убили Ленина, сейчас хотят убить и меня». Это лежало в основе ее поведения, приведшего ее на психиатрическую койку. Ею не занимался КГБ, это была классическая шизофрения, конечно же, отнюдь не в одном этом высказывании проявляющаяся.

В конце концов, если наши современные больные говорят о воздействии на них «врагов» космическим излучением или о своих прямых контактах с инопланетянами, почему тогда кому-то и не утверждать, что за ним «неотступно следит ЦРУ, и днем и ночью, даже мысли читают постоянно» (был у меня и такой больной).

Бред есть ошибочное, не соответствующее действительности суждение, полностью овладевающее сознанием больного и не коррегируемое при разубеждении и разъяснении. А в нашей действительности есть все это: и космические излучения, и книги об инопланетянах, и статьи в газетах о ЦРУ. Да и следят, бывает.

И психиатр имеет моральное право на ошибку. В диагнозе. Но не в социальных последствиях для больного. И гаранта здесь существует только два. Первый – право, закон. Это, пусть пока и в самом общем виде, есть уже и у нас, с 1 марта 1988 года32. Второй – способность врача сомневаться в пользу больного. Сомнениям, как и хорошим манерам, надо учить с детства.

***

Схематическое рассмотрение триады «психическая норма – психическая аномалия», «правомерное поведение – отклоняющееся поведение», «вменяемость - невменяемость» представляет лучше представить описываемый нами вариант злоупотребления психиатрией.

Следует всегда помнить, что условно не только понятие психической нормы, но и понятие нормального поведения. При отсутствии научно обоснованного понятия нормального то, что выдается за всеобщую норму, оказывается не более чем проекцией нормативов той социальной группы (слоя, класса), в рамки которой включено лицо, призванное оценивать поведение, делить его на нормальное или отклоняющееся от нормы. Так непосредственное восклицание мальчика об отсутствии платья на короле, несомненно, является отклоняющимся поведением… с точки зрения королевской юстиции. А мы, в свою очередь, имеем нравственное право называть эту самую юстицию, пользуясь известным выражением Маркса, террористической.

Ни превосходная профессиональная подготовка врачей, ни контроль общественности за соблюдением прав душевнобольных не могут дать абсолютной гарантии в том, что тот или иной психиатр сознательно, из корыстных или карьеристских соображений не пойдет на служебное преступление.
Задача государства, общества – свести такие персональные преступления к минимуму. И обязательно исключить возможность злоупотреблений институциональных, увы, до недавнего прошлого имевших у нас место. Ибо долг, обязанность и искусство клинической психиатрии – служить идеям свободы и гуманизма, а не разрушать их.


Ссылки:

1Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. – М., 1974. – С. 164-165.

2 Модальная личность (в социальной психологии ) – типичная система черт, которая возникает в определенной культуре, то есть результат развития личности в определенных социальных, этических, культурных, экологических, исторических и других условиях.

3 См.: Рейхенбах Г. Направление времени. – М., 1962. – С. 358; Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. – М., 1958. – С. 79.

4 «Законы против тенденции, законы, не дающие объективных норм, являются террористическими законами» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т.1. С.14)

5 Восток – Запад: Исследования. Переводы. Публикации. – М., 1988. – С. 134.

6 Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. – М., 1973. – С.129.

7 См.: Социальные отклонения: Введение в общую теорию. – М., 1984. – С.166.

8 «…Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги.

(в содержании Меморандума, составленного мной к XXI Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года, я и впрямь был весьма немногословен и очень сдержан)

Ибо, как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов.
Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить. Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою, и не говори пред Ангелом (Божиим): «это – ошибка!» Для чего тебе делать, чтобы Бог прогневался на слово твое и разрушил дело рук твоих? Ибо во множестве сновидений, как и во множестве слов, - много суеты; но ты бойся Бога…»
Екклесиаст, гл. 5, ст. 1–6.

Метафора, конечно, но емкая.

9 В память о минувшем, однажды весенним вечером 2001 года я сфотографировался в Волгограде у памятника жертвам политических репрессий 1917-1991 годов.


Фото выполнено Ю.И.Жих.

На обелиске надпись:

«Россиянин, земляк!
Прочти, склони голову, постой молча и поразмышляй. Вечная память землякам жертвам политических репрессий. 1994 год».

Информации к размышлению в материале проверки № 466пр04 в прокуратуре Центрального района города Волгограда, в материале контрольного производства в следственном Управлении Следственного комитета при прокуратуре РФ по Волгоградской области и теперь в моих публикациях вполне достаточно и происшедшее со мной с 1990 года прямо подпадает под репрессии периода 1917-1991 годов, но довольно странно самому стоять живому у обелиска, который соотечественники установили жертвам безумного социально-экономического эксперимента (стало быть и мне в их числе), сущность которого в собственной интерпретации мною изложена достаточно обстоятельно.

Стою и помню о прошлом. Перепутье опять предоставляет возможность выбора (posse!). Мне-то уж точно! И свою дорогу из прошлого в будущее я давно уже выбрал.

Когда думаю о ней, во мне звучит песня из старого кинофильма:

Дорога без конца –
Она когда-то выбрала тебя.
Свисти как птица и не жди награды.
Нет на свете тишины
– только плач моей струны.
Только Вечность дарит звуки,
Да в груди огонь жестокий,
Твой единственный огонь…

10 Какая же это была наивность с моей стороны! Кому нужны разум и опыт истории, если сознание обывателя, мощностью в обрез на обеспечение насущных нужд по продлению вида и не рассчитано вовсе на способность рационального предвидения и познание бытия за явной ненадобностью?!

11 Из моих внятных, ясных и четко изложенных объяснений в разных публикациях видно, что я являюсь сознательным и убежденным противником идей марксизма-ленинизма, имеющих черты псевдорелигиозного культа и у меня весьма развито «имперское» самосознание (не смотря на то, что в содержании Меморандума, составленного мной к XXI Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года, я ссылался на работу Шарля Луи де Монтескье «О духе законов») при котором в 1990 году я думал не о каких-то абстрактных идеях, а о благополучии живых людей, своих современников.

12 «В каждой стране может быть лишь одна-единственная» (глобальная) система права и может существовать одновременно несколько систем нравственности, соответственно существующей… социальной дифференциации населения» (Явич Л.С. Общая теория права. – М., 1976. – С.64)

13 Синдром Марфана – комплекс наследственных физических аномалий, обычно сопровождающихся умственным недоразвитием.

14 См.: Maslow A. Psychological Data and Value Theory. – N.Y., 1959.

15 См.: Horney K. Neurosis and Human Growth. The Struggle Toward Self-Realization – N.Y., 1950.

16 Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исследования по истории морали. – М., 1987. – С. 74.

17 Печерникова Т.П., Косачев А.Л. Некоторые особенности становления и динамики паранояльных синдромов при психопатиях// Суд.-мед. Экспертиза. – 1973. - № 4. – С. 46.

18 Кураев А.В. Письмо читателя // Вопр. философии. – 1988. - № 6. – С. 151.

19 Например, в «Психологическом журнале» (1988, № 3) опубликованы две статьи на эту тему. Цитирую статью А.А.Бодалева и В.В.Столина (с. 19): «Застойные зоны существуют не только в детской и педагогической, но и в других областях психологии: инженерной, социальной, нейропсихологии и, конечно, в общей психологии». Увы, ни в «Журнале невропатологии и психиатрии», ни в «Судебно- медицинской экспертизе» ничего подобного нет. Помолчим, авось пронесет…

20 Ушаков Г.К. Детская психиатрия. – М., 1973. – С. 139.

21 Печерникова Т.П., Косачев А.Л. Некоторые особенности становления и динамики паранояльных синдромов при психопатиях// Суд.-мед. Экспертиза. – 1973. - № 4. – С. 46.

22 Сульфозин – стерильный 1-2 процентный раствор серы, очищенной в персиковом масле; применяют для пирогенной терапии. В современные медикаментозные справочники в СССР сведения о препарате стыдливо не вносятся.

23 См.: Elton G. The Practice of History. – London, 1967.

24 Показательно название последнего международного симпозиума по истории психиатрии: «Психиатрия на пути к науке».

25 См.: Левин В. Психологический анализ понятия душевной болезни // Психол. Журнал. – 1988. – Т. 9. - № 3. – С. 148.

26 Как может оказаться и банальным вором: «Инкапсулированная, утратившая свою актуальность для больного, продуктивная психотическая симптоматика не мешает установлению контактов больного с окружающими, включению его в реальную жизнь и совершению хищений по реально-бытовым мотивам» (Мальцева М.М. О больных шизофренией, совершающих так называемые корыстные правонарушения в состоянии ремиссии // Актуальные вопросы социальной психиатрии и пограничных нервно-психических расстройств. – М., 1975. – С. 198).

27 Печерникова Т.П. и др. Динамика диагностических и экспертных решений в судебно-психиатрической практике ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В.П.Сербского за последние 20 лет. // Вопросы диагностики в судебно-психиатрической практике. – М., 1987. С.13.

28 Наталевич Э.С., Печерникова Т.П. Диагноз в судебно-психиатрической практике // Суд.- мед. Экспертиза. – 1988.- № 2. – С. 44.

29 В последние годы большинство наших дискутирующих в литературе судебных психиатров все чаще рассуждают о том, что вопрос о вменяемости больных шизофренией можно и нужно решать двояко. Однако и поныне принципысудебно-психиатрической оценки не изменились на практике, почти все правонарушители с диагнозом «шизофрения» признаются невменяемыми. В том числе и самими дискутирующими теоретиками.

30 Маймистов И. Расширяя границы гласности // Воспитание и правопорядок. – 1988. - № 7. – С. 50.

31 Судебная психиатрия: Руководство для врачей // Под ред. академика АМН СССР Г.В.Морозова. – М., 1988. – С. 101.

32 «Положение об условиях и порядке оказания психиатрической помощи» утверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР (см.: Ведомости Верховного Совета СССР. – 1988. - № 3), имеет силу закона.

P.S.
Некоторые аспекты обозначенной в данном посте проблематики я прежде использовал в теме
АНТИУТОПИЯ, КУЛЬТУРОЛОГИЯ И РЕАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
http://blogs.mail.ru/mail/f...

Конкретику этого поста я насыщу объяснениями и документами и, полагаю, всё это обсудим в комментариях...

Вынужден восстанавливать комментарии из прежнего поста

tangeyzer
17-04-2012 08:44 (ссылка)

Йозеф Менгеле мертв - дело его живет.

Анна Вячеславовна Колесникова 29.11.2012 01:51 (ссылка)

Re[2]:
Оруждев - мразь, каких мало. Такие, как он, заведовали экспериментами над заключенными в самых садистских концлагерях.
Умер, сука... Мне тоже очень жаль - я тоже хотела эту мразь увидеть на скамье подсудимых.
Просто никто не занимался его прошлым.
Я всегда была мирным человеком, но при упоминании об этой мрази - Оруждеве - у меня сжимаются кулаки.
Надеюсь, он и ада не выйдет никогда.

У него теперь сын там в Волгограде - тоже психиатр. Про того ничего не скажу, хотя слышала его спич по местному радио - он просто глуп. Рассуждал о критериях болезни. Сказал, что если окружающие считают Вас человека ненормальным, то он ненормальный. Психиатрический бред...
Сын своего папаши чему мог от того научиться?...

Дмитрий Криковцев
18-04-2012 03:44 (ссылка)

Итак, бред есть ошибочное, не соответствующее действительности суждение, полностью овладевающее сознанием и не коррегируемое при разубеждении и разъяснении.

Таким бредом как раз и являются сфабрикованные «сведения» из моей «истории болезни».

Чтобы как-то обосновать необходимость моей госпитализации 07.05.1990 года была сфабрикована фальшивка, что прежде якобы я был отчислен из ВУЗа за академическую неуспеваемость.
Что якобы во время службы в армии я имел конфликты с командованием и из-за этого был вынужден сменить несколько воинских частей.
Записано, что на работе в МВД я будто бы переходил работать в опергруппу по борьбе с карманными кражами и когда со стороны начальства начались «притеснения» и я «со скандалом ушел из группы».
Что якобы меня перевели из опергруппы на работу по борьбе с наркоманией и за время работы в ней создал расширенную агентурную сеть (что это такое «расширенная» мне неизвестно) и «полностью контролировал преступность» (регулировал, что ли поставки наркотиков и доход с этого имел?!).
Строил непонятные схемы, «разрабатывал метод лечения неврологических больны, оживление покойников».

Все эти вопросы не ко мне, а к тому кто фабриковал все это.
Это все я сразу от себя отмел.
Я не могу отвечать на вопросы, которые не имеют ко мне никакого отношения.
Из содержания «истории болезни» видно, что её фальсифицировали люди не знавшие структуру Волгоградской милиции и не имевшие к ней никакого отношения.
Так же не имевшие допуска к моему личному делу в Управлении кадров УВД, которое было секретным.

Об этой «истории болезни» можно вести речь только как о грубо сработанной кровавой фальшивке.

Я не отчислялся из ВУЗа за академическую неуспеваемость.
У меня на руках находится мой военный билет, в котором записана воинская часть, где я служил и в нем сделана запись о том, что я награжден нагрудным знаком «Отличник Советской Армии».
Я никогда не работал в опергруппе УУР УВД Волгоградского облисполкома и это очевидно из моего личного дела в управлении кадров ГУВД Волгоградской области.
С начальником опергруппы УУР УВД в тот период я неплохо знаком и у меня с ним и теперь приятельские отношения, а под его началом я никогда не служил.

До работы в УУР УВД я проходил службу в роте № 8 полка ППС, находившейся в оперативном подчинении у начальника Центрального РОВД города Волгограда. Никаких конфликтов с командованием у меня не было. Не раз поощрялся за хорошую работу и даже фотографировался на доску почета УВД Волгоградского облисполкома (на третьем этаже здания ГУВД области) как лучший милиционер полка ППС УВД. С коллегами по службе у меня были нормальные взаимоотношения и никаких скандалов и конфликтов никогда не было. В подразделении я пользовался серьезным авторитетом.
Мне даже пришлось уговаривать командира полка, чтобы он разрешил мой перевод в уголовный розыск. Командир роты № 8 был категорически против того, чтобы я ушел из подразделения и мне пришлось решать вопрос о кадровой замене. Никакого скандала в этом не было и мой перевод сопровождался самыми наилучшими пожеланиями и напутствием непосредственно лично от командира полка.
Отношения с коллегами в УУР у меня были нормальные. Никаких склок и скандалов не было.

Происшедшее в дальнейшем в реальности: организованное мне очень жесткое внесудебное преследование, осуществленный развал СССР в результате проведения неконвенциональной операции израильской спецслужбы «Натив» (руководитель генерал-майор (алуф бе-цава) Яков Кедми), локальные войны и вооруженные межнациональные конфликты на территории его распада в которых погибло множество моих сограждан, террористические акты и происходящая внешнеэкономическая экспансия и тому подобное, против чего я тогда в 1990 году выступил как сотрудник милиции – это не военно-спортивная игра, а результат агрессии, война, в которой Россия пока несет потери сопоставимые с потерями от открытого военного вторжения http://www.bfm.ru/articles/...

Бред есть ошибочное, не соответствующее действительности суждение, полностью овладевающее сознанием психиатра и не коррегируемое при разубеждении и разъяснении.

А пытался разубеждать не только я.

В комментарии к теме ПАМЯТЬ, ВОСПОМИНАНИЯ, СОБЫТИЯ... http://blogs.mail.ru/mail/f... я говорил:

"...нужно заметить, что слово я сдержал и 15.03.1990 года прибыл в Ленинград на свадьбу к своему однокласснику. События ложились очень плотно и в этот день был введен институт власти Президента СССР М.С.Горбачева, специально под новеллы в Конституцию СССР в редакции от 14.03.1990 года о чем идет речь в теме «О сказочных голых королях и цветной капусте» http://blogs.mail.ru/mail/f...


Снимок участников бракосочетания о котором я веду речь. 15.03.1990.
Я первый слева, рядом со мной Ю.Ю.Рощупко.

Как бы то ни было, но 19.03.1990 года я уже был в Москве на Пленуме ЦК ВЛКСМ, куда был приглашен кандидатом в члены ЦК ВЛКСМ Ю.Ю.Рощупко. Переговорив с его коллегами по ЦК ВЛКСМ (руководители региональных структур, секретари областных комитетов ВЛКСМ и прочее - теперь имен их уже не помню, хотя если посмотреть в своем архиве, можно и визитки их отыскать) на тему о возможной вероятности распада СССР и гибели множества людей в межнациональных вооруженных конфликтах на территории его распада и в условиях возможного при этом социально-экономического кризиса, пришли с ними к договоренности, что меня они приглашают на Съезд ВЛКСМ, который на Пленуме было решено провести в апреле 1990 года. М.С.Горбачев тогда еще и недели не «пропрезидентствовал».

Впоследствии и сам Ю.Ю.Рощупко делал заявление начальнику Управления по надзору за расследованием преступлений прокуратуры Волгоградской области С.И.Боброву (если на пенсию еще не ушел, он сейчас руководитель СК по Астраханской области – удрал туда из Волгограда вместе с Е.М.Волколуповым).

Чтобы не разбирать чужой почерк приведу текст этого заявления и его скрин.

Начальнику Управления по надзору
за расследованием преступлений
прокуратуры Волгоградской области
Боброву С.И.
от Рощупко Ю.Ю.

Заявление

Мне стало известно, что прокуратура Волгоградской области проводит проверку по факту незаконного помещения Криковцева Д.М. 7.05.1990 г. В психиатрическую больницу.

С Криковцевым я знаком с 1978 года и с тех пор поддерживаю с ним приятельские отношения. После окончания техникума в 1982 году я занимался с Криковцевым парашютным спортом перед службой в ВДВ. После службы я работал на ВГТЗ (Волгоградский тракторный завод), а Криковцев в милиции.

В разговоре со мной в марте 1990 года Криковцев высказал озабоченность происходившими событиями в стране, т.к. я был кандидатом в члены ЦК ВЛКСМ. Он очень резко отзывался о депутатах внеочередных Съездов народных депутатов и характеризовал происходящее в стране как преступление.

Я предложил Криковцеву поехать со мной в Москву и познакомиться с моими коллегами из ЦК. В Москве Криковцев договорился с моими коллегами о том, что они приглашают его на Съезд ВЛКСМ в апреле 1990 года и что за время остающееся до Съезда он подготовит выступление о необходимых мерах способных сохранить СССР.
После Пленума ЦК ВЛКСМ мы с Криковцевым вернулись в Волгоград. Случилось так, что я не смог поехать на Съезд ВЛКСМ 15.04.1990 года.

Перед началом Съезда я разговаривал с Дмитрием Михайловичем и объяснил, что не могу ехать на этот Съезд. Он принял решение ехать туда один, так как считал это очень важным.

Что происходило далее в Москве на Съезде я не знаю, но много позже я узнал, что после возвращения Дмитрий был помещен в больницу № 19.

Последующие события, такие как ГКЧП в 1991 году, распад СССР после Беловежских соглашений, локальные вооруженные конфликты – произошли очень неожиданно и никто не ожидал, что то о чем предупреждал Криковцев произойдет так скоро.

С Криковцевым я по прежнему поддерживаю хорошие отношения, как и все наши друзья. Никаких признаков ненормальности за ним никогда не наблюдалось и не наблюдается.

О том, что в 1993 году он был незаконно арестован, я узнал лишь после того, как ему удалось освободиться из под стражи.

Чем именно занимался Дмитрий работая в уголовном розыске мне вообще не известно, с нашими друзьями о своей работе он вообще никогда ни о чем не говорил.

Это заявление прошу приобщить к материалам проверки по факту помещения Криковцева в больницу № 19 7.05.1990 года. Считаю, что он был помещен туда не обоснованно.

28.02.2002 года. / Рощупко/


*

*

...В разговоре со мной в марте 1990 года Криковцев высказал озабоченность происходившими событиями в стране, т.к. я был кандидатом в члены ЦК ВЛКСМ. Он очень резко отзывался о депутатах внеочередных Съездов народных депутатов и характеризовал происходящее в стране как преступление... В Москве Криковцев договорился с моими коллегами о том, что они приглашают его на Съезд ВЛКСМ в апреле 1990 года и что за время остающееся до Съезда он подготовит выступление о необходимых мерах способных сохранить СССР. После Пленума ЦК ВЛКСМ мы с Криковцевым вернулись в Волгоград. Случилось так, что я не смог поехать на Съезд ВЛКСМ 15.04.1990 года. Перед началом Съезда я разговаривал с Дмитрием Михайловичем и объяснил, что не могу ехать на этот Съезд. Он принял решение ехать туда один, так как считал это очень важным... Последующие события, такие как ГКЧП в 1991 году, распад СССР после Беловежских соглашений, локальные вооруженные конфликты – произошли очень неожиданно и никто не ожидал, что то о чем предупреждал Криковцев произойдет так скоро...

28.02.2002 года. / Рощупко/


Ну, что же...
Возможно наглядно посмотреть, что же такого я тогда считал ОЧЕНЬ ВАЖНЫМ...

Лариса Антецкая
18-04-2012 21:11 (ссылка)

вы счастливы, что дожили и можете об этом писать?? а КАКОЙ СМЫСЛ??? и если вы не могли ничего сделать ТОГДА и оставались в рамках системы - то о чём собственно вы? кого вы пытаетесь обвинить?

Дмитрий Криковцев
19-04-2012 02:01 (ссылка)

В целях опровержения фальшивки сфабрикованной в «истории болезни», а именно в части якобы моей склочности и конфликтности с руководством на службе в МВД (что по мнению психиатров должно было бы иметь симптомом якобы имеющегося душевного заболевания), выкладываю собственноручно написанное объяснение майора милиции в отставке А.М.Срипко, относящееся к периоду моей службы в полку ППС УВД Волгоградского облисполкома, где я служил до своего перевода в Управление уголовного розыска УВД.

Чтобы не разбирать чужой почерк приведу текст этого объяснения из материала проверки в прокуратуре и его скрин.


ОБЪЯСНЕНИЕ

Я, Срипко Александр Михайлович, 2 января 1942 года рождения, Киев,
пенсионер…
по существу заданных вопросов поясняю, что Криковцева Дмитрия знаю, примерно, с конца восьмидесятых годов прошлого века. Точнее сказать не могу. В то время я работал в Центральном РОВД города Волгограда в должности дежурного помощника начальника РОВД.

Непосредственно моим подчиненным он не был. Когда и как Криковцева приняли на работу в роту ППС мне не известно. Но первое заочное знакомство с Криковцевым произошло через милиционера ППС Журавлева. На мое распоряжение о выполнении какого-то задания, сути которого сейчас не помню, Журавлев ответил, что он посоветуется с Криковцевым, который в это время нес службу на территории района.

Меня это очень удивило и я поинтересовался: - Кто такой Криковцев?

Думал, что назначили нового командира роты. Когда узнал, что Криковцев милиционер, удивился еще больше.
Опытный милиционер Журавлев, работавший в роте ППС 5-6 лет, хочет посоветоваться с ранее не известным мне милиционером, скорее всего новичком. С тех пор Криковцев попал в поле моего зрения.

В процессе совместной службы у меня сложилось о нем свое мнение: несколько порывистый, но всегда адекватный сложившимся обстоятельствам, нацеленный на исполнение закона, хорошо образован, много начитан, отзывчив на помощь, добр, справедлив, настойчив, требователен, у коллектива роты пользовался уважением и авторитетом. В своем отделении сумел организовать службу так, что в результате повысилась раскрываемость уличных преступлений, уменьшилось их количество, сократились жалобы.

О неприятностях Криковцева я узнал много лет спустя.
Записано собственноручно.

/подпись/


*




При современной неприязни населения к работе полиции, объясню последнюю фразу А.М.Скрипко, написанную им для прокурора, который это превосходно понимает и без дополнительных объяснений.

"Сократились жалобы" - это о том, что пошла убыль количество жалоб на несправедливые и неправомерные действия работников милиции, а не раскрытых "по горячим следам" уличных преступлений не стало вообще во время дежурства моего отделения. Отдельные эпизоды случались, конечно, но тут была зависимость от скорости обращения потерпевших к оперативному помощнику начальника РОВД.

Дмитрий Криковцев 07.05.2012 21:33 (ссылка)

Re: О самозванцах, нигилизме и прочей бесовщине

"Сократились жалобы" - это о том, что пошла убыль количество жалоб на несправедливые и неправомерные действия работников милиции, а не раскрытых "по горячим следам" уличных преступлений не стало вообще во время дежурства моего отделения. Отдельные эпизоды случались, конечно, но тут была зависимость от скорости обращения потерпевших к оперативному помощнику начальника РОВД.


В апреле 1990 года обращаясь к гражданам СССР и ко всем, кому были дороги честь, достоинство и благородство идеалов свободы и человеколюбия я говорил, что нельзя забывать слова Достоевского о слезе невинного ребенка , и говорил о том, что было очень горько осознавать себя мальчишкой из сказки Ганса Христиана Андерсена закричавшего: - А король-то голый!, что было, разумеется, метафорой.

Я не был виновен ни в принятии изменений в Конституцию СССР редакции от 14.03.1990 года, ни в трагических событиях истории СССР прошлого.

Угораздило же меня в 1990 году, говоря тогда об уже начавшейся гражданской войне в Нагорном Карабахе, привести в составленном меморандуме цитату Ф. М. Достоевского о слезинке ребенка в качестве ситуативной метафоры! Но литературное творчество Ф.М. Достоевского кое в чем полезно и показывает как поступать не следует .

В его романе «Бесы», Петр Верховенский будто предвосхищая мысли Великого Инквизитора мечтал:

«… Я думал отдать мир Папе (подразумевается глава католической церкви)… Нужно только, чтобы с Папой интернационал согласился: так и будет. Да ему и другого выхода нет… Слушайте, Папа будет на Западе, а у нас будете вы. Мы провозгласим разрушение… Мы пустим пожары… Мы пустим легенды… Ну-с, и начнется смута! Раскачка пойдет такая, какой мир еще не видел… Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам… Ну-с, тут мы и пустим… Кого?

- Кого?

- Ивана-царевича: вас, вас!

Ставрогин подумал с минуту.

- Самозванца? – вдруг спросил он, в глубоком удивлении смотря на исступленного, - Э, так вот, наконец, ваш план!

- Мы скажем, что он «скрывается» - тихо, с каким-то любовным шепотом проговорил Верховенский, в самом деле будто пьяный.

- Знаете ли вы, что значит это словцо: «он скрывается»? Но он явится, явится. Мы пустим легенду, получше чем у скопцов. Он есть, но никто не видел его. О, какую легенду можно пустить! А главное – новая сила идет, а по ней-то и плачут, ее-то и надо.

Ну что в социализме: старые силы разрушил, а новых не внес. А тут сила, да еще какая, - неслыханная! Нам ведь только на раз рычаг, чтобы землю поднять. Все поднимется. Слушайте, я Вас никому не покажу: так надо. Он есть, но никто не видел его – он скрывается. А знаете, можно даже и показать из ста тысяч одному, например. И пойдет по всей земле: «видели, видели». И Данилу Филипповича, Бога-Саваофа, видели, как он в колеснице на небо вознесся пред людьми, «собственными» глазами видели.

А Вы не Данила Филиппович. Вы – красавец, гордый как бог, ничего для себя не ищущий, с ореолом жертвы, «скрывающийся». Главное легенду! Вы их победите, взгляните и победите. Новую правду несет и «срывается». И застонет земля, и взволнуется море и рухнет балаган и тогда подумаем, как построить строение каменное. В первый раз! Строить мы будем, мы, одни мы…

- Неистовство! – проговорил Ставрогин»...

Этот роман был написан Ф.М. Достоеским по материалам уголовного дела возбужденного полицией Санкт-Петербурга по факту умышленного убийства студента Иванова бандой Нечаева. Своеобразный детектив с религиозным уклоном, под сюжетом которого были реальные события.

Собственно говоря, весь современный терроризм ведет свое происхождение от «нечаевщины».

Но я не самозванец, не «Лжедмитрий» и Меморандум к Съезду ВЛКСМ 15-18 года был подписан моим собственным именем без всяких псевдонимов и в нем я заявлял, как сотрудник МВД, о своей ответственности за его содержание и скрываться после этого не стал.

Не для того я пытался выступить на том Съезде, чтобы после этого бегать, прятаться или заниматься терроризмом в своей же стране.


У Альбера Камю в работе «Человек бунтующий» я как-то нашел любопытное суждение по поводу разной «достоевщины»:

Цитата:

«…крайней решимости и соответствующей позиции было бы недостаточно для романтиков. У Ф.М. Достоевского, Иван Карамазов, хотя он тоже делает уступку дендизму (стоит ли упоминать, что Иван – это некоторым образом сам Достоевский? Устами этого персонажа он говорит естественней, чем устами Алеши Карамазова), реально живет этими проблемами, разрываясь между «да» и «нет». Для него настало время пожинать плоды. Если он отказывается от бессмертия, что ему остается? Жизнь самая примитивная. Смысл жизни уничтожен, но остается еще сама жизнь.

«Я живу, - говорит Иван, - вопреки логике».

И добавляет: «…не веруй я в жизнь, разуверься в дорогой женщине, разуверься в порядке вещей, убедись даже, что все, напротив, беспорядочный, проклятый и, может быть, бесовский хаос, порази меня хоть все ужасы человеческого разочарования, а я все-таки захочу жить».

Следовательно, Иван будет жить и любить, сам не зная почему. Но жить – это значит также действовать. Во имя чего? Если нет жизни вечной, то нет ни награды, ни кары, ни добра, ни зла. «Я думаю, нет добродетели без бессмертия души».

И еще: «Я знаю лишь то, что страдание есть, что виновных нет, что все одно из другого выходит прямо и просто, что все течет и уравновешивается». Но если нет добродетели, то нет уже и закона: «все дозволено».

С этого «все дозволено» начинается подлинная история современного нигилизма. Романтический бунт не заходил так далеко. Он в общем ограничивался утверждением, что не все дозволено, но по своей дерзости он позволяет себе то, что запрещено.

С Карамазовыми, наоборот, логика возмущения обратит бунт против него самого и ввергнет в безысходное противоречие.

Существенное различие состоит в том, что романтики позволяли себе переступать запреты ради самолюбования, а Иван вынужден творить зло в силу логической последовательности. Он не разрешит себе быть добрым.

Нигилизм – это не только отчаяние и отрицание, это прежде всего воля к отрицанию и отчаянию. Человек, который яростно вставал на защиту невинности, которого приводили в дрожь муки ребенка, который хотел видеть «собственными глазами» лань, уснувшую рядом со львом, и жертву, обнявшую убийцу, - тот же самый человек, как только он отказывается от божественного порядка и пытается найти собственный закон, сразу же признает законность убийства.

Иван восстает против Бога-убийцы, но, замыслив свой бунт, от выводит отсюда закон убийства. Если все дозволено, он может убить своего отца или по крайней мере допустить, чтобы его отец был убит.
Иван одновременно и ненавидит смертную казнь (рассказывая о ней он желчно иронизирует:

«И оттяпали-таки ему по-братски голову за то, что и на него снизошла благодать»), и в принципе допускает преступление. Всяческая снисходительность к убийце, никакой – к палачу. Это противоречие, в котором вполне уютно жилось Саду, душит Ивана Карамазова…

(с усмешкой вспоминаю сюжет футуристического художественного фильма «Зеркало для героя» по пьесе Святослава Рыбаса, где лингвистический психолог фантастическим образом попадает во времена юности своих родителей в 1949 год и зная грядущее будущее эпохи «Перестройки», наблюдая как «современники» старательно сажают деревья, и будучи сам в состоянии алкогольного опьянения, восклицает яростно саркастически:

- Здесь будет город-сад! Сад имени маркиза де Сада!

Сожалею, что не посмотрел этот фильм, когда увидел его афишу на волгоградском кинотеатре «Родина» в 1989 году.


Фильм «Зеркало для героя» онлайн
http://filmix.net/fantastik...

Я шел домой из Центрального РОВД города Волгограда после бессонной ночи, когда впервые обратил внимание на афишу этого фильма.

Тогда я дополнительно остался в отделе после окончания своего дежурства в составе ППС и с другими операми самостоятельно раскрыл первое убийство. Ко мне в розыске как раз присматривались уже около года - абы кого в службу не приглашали.

Потерпевшего в морг, задержанного – в камеру, а я домой. Тогда я заинтересовался афишей, хотел посмотреть и как-то закружился тогда. Фильм удалось увидеть лишь в современности).

В трактовке Альбера Камю, Иван Карамазов по видимости рассуждает так, как если бы бессмертия не существовало, а ведь ограничился только заявлением, что отказался бы от бессмертия, даже если бы оно существовало. Протестуя против зла и смерти, он предпочитает смело утверждать, что добродетель не существует точно также, как бессмертие, и допускает убийство отца.

Он ясно осознает дилемму: быть добродетельным и алогичным или быть логичным и преступным. Его двойник – черт – прав, когда нашептывает ему:

«Ты собираешься сделать доброе дело и однако в добродетель не веришь, вот что тебя раздражает и мучает».

Вопрос, наконец заданный Иваном самому себе и означающий подлинный успех, достигнутый бунтарским духом благодаря Достоевскому, - это единственный вопрос, который нас здесь интересует: можно ли жить и сохранять себя в состоянии бунта?

Иван дает возможность угадать его ответ: жить в бунте можно, только доведя его до конца. Но что такое предел метафизического бунта?

Это метафизическая революция. Владыка этого мира, после того как оспорена законность его власти, должен быть низвергнут, а его место занято человеком.

«Поскольку нет ни Бога, ни бессмертия, человеку дозволено снова стать Богом».

Но что значит быть Богом? Это как раз и значит признать, что все дозволено, и отвергнуть любой закон, кроме собственного.

Нет необходимости развивать промежуточные рассуждения – и без них ясно, что стать Богом – это значит также признать преступление (излюбленная идея мыслителей – героев Достоевского).

Личная проблема Ивана Карамазова заключается в том, что он не знает, будет ли он верен своей логике, и, разделяя протест оскорбленных безвинным страданием, даст ли согласие на убийство отца с невозмутимостью человекобога.

Его решение известно: он позволит убить отца. Слишком глубокий, чтобы удовлетвориться видимостью действия, слишком ранимый, чтобы действовать, Иван довольствуется невмешательством в происходящее. Но он сойдет с ума.

Человек, который не понимает, как можно любить ближнего, не в состоянии понять и того, как можно его убить. Мятущийся между безосновной добродетелью и неприемлемым преступлением, снедаемый жалостью и неспособный к любви, одинокий, лишенный облегчающего жизнь цинизма, Иван, человек независимого ума, будет разрушен противоречиями.

«У меня ум земной, - говорил он. – Зачем хотеть понять то, что не от мира сего?» Но жил он только ради этого, и такое гордое стремление к абсолюту отнимало его у земли, на которой он ничего не любил.

Впрочем, это крушение не меняет сути дела. Поскольку проблема поставлена, должен последовать вывод – отныне бунт устремляется к действию. Это уже показано Достоевским, и причем с пророческой напряженностью, в «Легенде о Великом Инквизиторе».

Иван в конечном счете не отделяет творение от творца.

«Не Бога я не приемлю, - говорит он, - а мира им созданного».

Иными словами, Бог-отец неотделим от того, что он создал. У Ивана план узурпации остается чисто моральным. Ничего в мире реформировать он не хочет. Но поскольку мир таков, каков он есть, Иван выводит из этого право на моральное освобождение как для себя, так и для других людей.

Однако с того момента, когда принимая формулы «все дозволено» и «все или никто», бунтарский дух поставит перед собой цель переделать творение, чтобы утвердить царственность и божественность людей, с того момента, когда метафизическая революция перейдет от морали к политике, начнется новое дело неизмеримой важности, также, заметим, порожденное нигилизмом»
Альбер Камю «Человек бунтующий».

Ну, да я не литературный Карамазов и с моим отцом мы друг друга любили. Мне даже удалось спасти отцу жизнь во время первого его инсульта – я прежде и не знал, какой он тяжелый, когда нес его на себе по полю к месту, куда ожидал прибытия автомобиля скорой помощи – еще и балагурил, поддерживая себя и отца:
- Ну вот, и сподобился я, дескать, оказаться в положении древнего Энея, с отцом на закорках…

Взаимоуважали друг друга и незадолго до своей смерти отец даже признался мне, что рад иметь такого сына как я.

Собственно для меня это прозвучало наивысшей похвалой, перед которой меркнут все мыслимые награды всех правительств.

И впрямь, от своего рода и семьи я никогда не отрекался (хотя и не всегда соглашался с решениями родителей – обыкновенно в таких случаях я просто говорил «Слушаюсь!», но делал по-своему, усвоив с детства смысл притчи приписываемой товарищу Иисусу Христу о виноградаре, давшим распоряжение своим двум сыновьям), не выдавал себя за Богочеловека или еще хрен знает за кого…

Анна Вячеславовна Колесникова 30.11.2012 18:45 (ссылка)

Re:
Дмитрий, как Вам удалось увидеть свою историю болезни?
Они ведь не показывают пациентам, потому что там полнейшая ложь.
Как Вы это прочли?

Дмитрий Криковцев
19-04-2012 04:01 (ссылка)

В продолжение опровержения фальшивки сфабрикованной в «истории болезни», выкладываю собственноручно написанное объяснение начальника уголовного розыска УВД города Волжский подполковника милиции А.В.Дейнеко (теперь уже пенсионера). В 1990 году сержант милиции А.В.Дейнеко был моим товарищем и сослуживцем в спецподразделении по раскрытию преступлений совершаемых иностранцами УУР УВД Волгоградского облисполкома.


ОБЪЯСНЕНИЕ

С Криковцевым Д.М. я знаком с 1990 года, когда перевелся в отделение УУР УВД Волгоградского облисполкома из роты № 2 полка ППС.

Криковцев Д.М. перевелся в УУР УВД из роты № 8, откуда его и Ю.Прилуцкого пригласил А.Н.Алимов. Насколько мне известно, Криковцев Д.М. пользовался авторитетом у сослуживцев, имел дружеские отношения с товарищами и никаких склок и скандалов с руководством у него никогда не было.

По характеру был человек общительный, с заботой относился к сослуживцам. Интересный и остроумный собеседник, у которого можно было узнать много нового и познавательного. На мой взгляд со своими обязанностями Криковцев Д.М. успешно справлялся и своим опытом охотно делился. Криковцев относился к себе требовательно. Никаких странностей в его поведении не наблюдалось и лично для меня было большой неожиданностью узнать, что весной 1990 года Криковцев Д. был помещен в психиатрический стационар.

О наличии каких-либо проблем между Криковцевым Д. и руководством УУР УВД мне неизвестно. Знаю только, что примерно в марте 1990 года Криковцев написал рапорт о своем увольнении из УВД по собственному желанию и после этого якобы уехал в Москву. Возможно для этого были какие-то причины. Незадолго до его, Криковцева увольнения, он составлял какой-то документ, я ничего не знаю о его подробностях, но в общении я услышал, что он готовил анализ политической ситуации происходивших событий в стране.

С Криковцевым у меня были не только служебные, но и личные отношения, вместе с друзьями и сослуживцами мы отмечали дни рождения и другие праздники. Каких-либо изменений в состоянии алкогольного опьянения у Криковцева я не наблюдал, возможно это связано с тем, что он всегда себя контролировал.

Однажды я слышал, что находясь в Москве Криковцев пытался выступить на Съезде ВЛКСМ, по какому вопросу мне не известно. Служебных обязанностей было много, кроме того в тот период времени я учился в ВСШ МВД на заочном факультете, вникать в смысл того, что готовил иногда в моем присутствии Криковцев было сложно, возможно некогда.
Детали проводимой проверки в прокуратуре Центрального района города Волгограда по факту первичного помещения Криковцева Д.М. в стационар в 1990 году мне пока неизвестны. Со слов Криковцева я узнал, что он не согласен с диагнозом психиатров и в настоящее время занимается своей реабилитацией.

Еще раз отмечаю, что за тот период времени нашей совместной работы и личных отношений, ничего странного или каких-либо психических отклонений я не замечал.

Написано собственноручно, мною подписано.
Дейнеко А.В.


*

*

*

Дмитрий Криковцев
19-04-2012 04:41 (ссылка)


Чтобы не «скакать» по ссылкам, которые я даю в своих пояснениях, решил я сделать перепост своего комментария в теме
ПАМЯТЬ, ВОСПОМИНАНИЯ, СОБЫТИЯ...
http://blogs.mail.ru/mail/f...
имеющего самое непосредственное отношение к данному обсуждению.

Попытка выступления на том Съезде успехом не увенчалась и в апреле 1990 года после возвращения из Москвы со Съезда ВЛКСМ я немедленно появился у себя в УУР УВД Волгоградского облисполкома. Александр Алимов немедленно запер дверь кабинета на ключ, чтобы не зашел посторонний и не увидел нас.

- Ты что натворил в Москве?! Телефоны в Управлении разрываются от звонков из Москвы: - Что ваши сотрудники себе позволяют?! Кто разрешил?!! Меня уже загрызли.

Ну, я спокойно и обстоятельно рассказал о том, что происходило там и о конфликтной ситуации спровоцированной сотрудниками КГБ в дежурной части подразделения по охране комплекса МИД СССР.

- Да… Вот ведь твари. Ты, смотри, я «звон» слышал у них, что есть будто бы намерение тебя в психушку упрятать. Что делать-то намерен?

- Да хрен его знает. Попытались было уже в дежурке отделения на Арбате вызвать психиатров. Побеседовал я там с ними, отказались они меня принимать. Буду думать, что предпринять возможно.

- Давай аккуратнее. И глупостей не натвори. А то нас всех сожрут.

- Ладно, пошел я думать. Если что, дай мне знать что и как. Мои коны знаешь. Не булавка в стоге сена, найдешь моментально.

В какой-то момент я тогда смалодушничал (тут я несколько лукавлю) и на следующий день удрал из Волгограда в станицу Архангельская Краснодарского Края. Нужно было выиграть время, когда меня никто не отвлекал бы и за которое я смог бы что-то придумать…

Кроме очень важного военно-политического аспекта агрессии, которой в 1990 году подвергся СССР со стороны спецслужбы государства Израиль, у меня существовали и существуют мировоззренческие мотивы, по которым я отказался идти на компромисс по содержанию своего рапорта о выявленной деятельности резидентуры «Натив» и свести рассмотрение вопроса о причинах, послуживших развитию социально-экономического кризиса, ныне свирепствующего в России и вопросы незаконности осуществленного мне в дальнейшем очень жесткого внесудебного преследования к мелкому склочному вопросу об антисемитизме я просто не позволю.

Это война и военные вопросы неконвенциональной агрессии, которой подвергся СССР и которая продолжается против современной России, решаются соответствующими средствами, для этого и содержатся спецслужбы.

Почему и был вынужден я довести 20.12.2005 года информацию этого материала до Директора ФСБ России Н.П.Патрушева и одновременно ставить перед прокуратурой Волгоградской области вопросы, обозначенные в содержании этой публикации.



Смешно, но в особо трудные моменты я сам ориентировался в мотивации своих поступков на содержание сюжетов некоторых советских писателей-фантастов. Таких как Кир Булычев (Мажейко), Дмитрий Биленкин, Юрий Медведев, Владимир Михайлов и других. Столько глупостей было совершено, пока не удалось преодолеть амнезию, что иногда самому кажется, что сам я сбежал в реальность со страниц какого-то невероятного фантастического произведения. Но это уже другая тема.

Пока же речь идет о событиях апреля-мая 1990 года…

Происшедшее в дальнейшем в реальности: осуществленный развал СССР в результате проведения неконвенциональной операции израильской спецслужбы «Натив» (руководитель генерал-майор (алуф бе-цава) Яков Кедми), локальные войны и вооруженные межнациональные конфликты на территории его распада в которых погибло множество моих сограждан, террористические акты и происходящая внешнеэкономическая экспансия и тому подобное, против чего я еще в 1990 году выступил как сотрудник милиции – это не военно-спортивная игра, а результат агрессии, война, в которой Россия пока несет потери сопоставимые с потерями от открытого военного вторжения и введенные изменения в Конституцию СССР в редакции от 14.03.1990 года имеют в себе признаки преступлений, предусмотренных действовавшими тогда ст. 64 УК РСФСР (Измена Родине в форме посягательства на территориальную целостность СССР) и ст. 74 УК РСФСР (Посягательство на национальное и расовое равноправие граждан).

Александром Алимовым я уже был предупрежден, что может быть предпринята попытка поместить меня в психиатрический стационар.

И после моего возвращения Кубани мои родители и вовсе ни на минуту не оставляли меня в покое: что я намерен делать, если подал рапорт об увольнении из МВД? Что звонили из психоневрологического диспансера и там очень-очень хотят со мной переговорить.

Чтобы избегнуть склок и скандалов с родителями (в семье сохранялись вполне естественные в моем мировоззрении старинные традиции православного «Домостроя», при которых детям не принято вздорить с родителями), я согласился сходить с родителями на беседу в психоневрологический диспансер № 1 города Волгограда.

Я был уверен, что там мне удастся развеять это недоразумение.

Говоря о тех событиях, я предполагаю, что за время моего отсутствия с моими родителями была проведена «разъяснительная» работа. Что, дескать, я выступил в Москве с антисоветским заявлением и т.д. и т.п. А мой отец, как коммунист и член горкома КПСС города Волгограда, должен был понимать… Обычный набор демагогии того периода.

Факты указывают на то, что мой «визит» в психоневрологический диспансер № 1 города Волгограда был организован сотрудником УКГБ при совете Министров СССР по Волгоградской области N, которого я прежде имел неосторожность ввести в свою семью, где он тогда получил необоснованный кредит доверия у моей матери, которой было лестно личное знакомство с оперативным сотрудником КГБ.

А.Н.Алимов, например, относился к нему очень настороженно, хотя в моей честности и искренности не сомневался. Знал меня по реальным делам.

Собственно никакой «беседы» в ПНД № 1 города Волгограда не было. В пятницу 04.05.1990 года я с родителями пришел в диспансер, побеседовал с врачом , который предложил повторно зайти к нему в понедельник 07.05.1990 года, чтобы заполнить какой-то тест. Утром в понедельник, уже предчувствуя беду, все же пришел в диспансер. Опыт общения с психиатрами в Москве давал надежду, что это недоразумение удастся разрешить.

Накануне я всю ночь бродил по Волгограду, пытаясь сообразить, что же мне теперь делать? Что там ночи в садах Гефсиманских с мольбами о том, что если возможно, то да минует меня чаша сия?!

Ранним утром на перекрестке улиц Советская и Аллея Героев ко мне обратились двое человек с вопросом, где в городе они могли бы найти гостиницу? Выяснилось, что человек привез из областной глубинки в город совсем больного брата-горбуна для обследования в областной клинической больнице.

- Мест в гостинице вы вряд ли найдете (с местами и впрямь было очень напряженно). Гостиницы располагаются там-то и там-то, но я могу сделать вот что. Похоже мне предстоит служебная командировка и я сегодня уеду. По такому-то адресу располагается моя квартира (я жил отдельно от родителей), вот вам ключи и когда закончите свои дела позвоните по такому-то телефону моим родителям и вернете им ключи. Никаких денег с вас мне не нужно.

(Красть у меня было нечего в квартире. Да и видно было, что люди порядочные. А мне, если не справлюсь с проблемами, уже никакая квартира уже и не понадобиться, кроме гроба в могиле, но ничего этого я не стал объяснять им).

- Спасибо тебе парень, и удачи в твоих делах!
- Да не за что…

Впоследствии они позвонили моим родителям и вернули ключи. Другого от них я и не ожидал. Но данный эпизод был впоследствии «квалифицирован» психиатрами как дополнительный признак моего «безумия». Ключи от своего жилища невесть кому раздает!

В диспансере мне тогда предложили выполнить какой-то тест и пока я его выполнял, открылась дверь и зашли санитары, которые «предложили» пройти мне в спецкарету скорой психиатрической помощи.

Устраивать истерики было глупо и бесполезно. К сожалению, я прежде был разоружен. Предупредительный выстрел, да пара затрещин врачам и санитарам, могли бы предотвратить немало проблем. В крайнем случае, не было бы особого вреда от подстреленных двух-трех психиатров, учитывая характер происходившего. Отписался бы перед прокурором Центрального района города Волгограда Журовым – нашел бы веские аргументы, как видно из содержания данного поста.

Тест, который мне предложили заполнить, был, видимо, необходим для того, чтобы как-то занять время, отвлекая мое внимание до прибытия в ПНД № 1 города Волгограда вызова кареты скорой психиатрической помощи.

Незадолго до этого я поинтересовался у сотрудника УКГБ при Совете Министров СССР по Волгоградской области N в УКГБ по Волгоградской области, как понимать полученную мной информацию о намерении незаконно поместить меня в психиатрический стационар? Он меня стал уверять, что УКГБ к этому не имеет никакого отношения, но было видно, что он в курсе темы.

Спецкарета доставила меня в стационар городской психиатрической больницы № 19 гор. Волгограда, где без каких-то особых формальностей я был госпитализирован. Я отказался дать свое согласие на госпитализацию и предупредил, что являюсь сотрудником УУР УВД, но мне отвечали, что руководство УВД знает, что происходит и знает, где я нахожусь.

Я понимал это так, что руководство УВД в курсе предполагаемого развала СССР и согласно на то, чтобы меня поместили в психиатрический стационар за попытку выступления на Съезде ВЛКСМ с инициативой предотвращения его развала.

При этом присутствовал мой отец, а с ним после такого «результата» беседы в его присутствии в ПНД № 1 о чем-либо объясняться было бессмысленно.

Почему в дальнейшем это и исторгло из меня в 1993 году реплику:
- Падре, Вы теперь удовлетворены?

К тому времени я уже успел хлебнуть лишений и таких, какие и литературному Оводу не могли пригрезиться в жутких кошмарах. Впрочем, отец никогда и представления не имел, чем я занимаюсь на службе и зачем я был в Москве.

Стало, конечно, жутко. Я прежде с психиатрией был практически не знаком и мои знания ограничивались сюжетом художественного фильма М. Формана «Кто-то пролетел над гнездом кукушки», где единственная тактика позволяющая выжить была у молчащего индейца, и мемуарами Владимира Буковского, которого в 1976 году обменяли в Вене на Генерального секретаря Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана, о мытарствах Владимира Буковского по психиатрическим спецбольницам. Такого для себя я не хотел.

Но поскольку я все же был насильно водворен санитарами в стационар и помещен в наблюдательную камеру, где ко мне немедленно были применены фармакологические препараты, то выживу ли я в дальнейшем или нет зависело от того, насколько крепко я способен держать язык за зубами. Мне оставалось либо молчать, как киношному индейцу, либо безбожно врать, чтобы не разгласить секретную информацию по содержанию своего рапорта о выявленной деятельности резидентуры спецслужбы «Натив» в Волгограде, так как был уверен, что в УКГБ при Совете Министров по Волгоградской области по моему рапорту начата работа.

Незнание мотивов моего выступления на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года видимо и создавало у моих родственников в 1990 году иллюзию моей неадекватности: живет отдельно, при посещении меня видно, что обложился справочниками, газетами, кодексами, статьями, обзорами и составляет какой-то документ, М.С. Горбачева называет «дерьмом сушеным», зачем-то уехал в Москву на Съезд ВЛКСМ, знакомый сотрудник КГБ «жуткие» вещи про меня рассказывает, при том утверждает, что я очень хороший человек, но видимо заболел и т.д.

Я уверен, что это все это было связано с моим рапортом о выявленной в Волгограде враждебной деятельности иностранной спецслужбы, которая уже сумела тогда занять очень сильные позиции в административных и партийных структурах КПСС Волгограда и таким способом N тогда меня «нейтрализовал» (не исключаю, что может быть и в интересах сионистов группы Якова Кедми в Волгограде) полагая что навсегда, обманув моих родителей.

Мои родители были очень доверчивыми и единственными, против кого я тогда не мог выступить, а действия на которые родители были им спровоцированы, создавали полную иллюзию благополучной идиллии.

В иных обстоятельствах поместить меня в стационар в 1990 году было бы возможным лишь на основании постановления о назначении судебной экспертизы по возбужденному против меня уголовному делу.

Чем видимо и запугал N моего отца, которого беспокоила его репутация члена горкома КПСС Волгограда и депутата областного Совета народных депутатов (это для меня смешно, а для моего отца по тем временам такой прогноз от офицера КГБ был серьезной угрозой – с детства отец был запуган практикой НКВД), а мою мать N убедил в том, что после лечения я останусь жив и мне будет назначена ведомственная пенсия, которой она сможет распоряжаться.

У него был в ее мнении серьезный авторитет (что не скажешь про меня) и его мнение было для нее директивным. Я же при знакомстве с ним в друзья к нему не набивался и познакомился он со мной по распоряжению своего руководителя, пытаясь решить некоторые вопросы контрразведывательной деятельности, которые выходили за пределы моей должностной компетенции в тот период и относились к компетенции УКГБ при Совете Министров СССР по Волгоградской области. Мне почему-то постоянно «везло» на такие задачи.

Вопрос выходил за пределы моей должностной компетенции, но нужно было перепроверить житье-бытье одного великовозрастного студента-иностранца, который сам стал выходить на меня с довольно странными предложениями. Похоже этот наркоман-марокканец был «агентом-многостаночником», работавшим одновременно на несколько специальных служб различных государств.

Я не напрашивался к сотруднику УКГБ при совете Министров СССР по Волгоградской области N в приятели, да и познакомился он со мной прежде по распоряжению начальника своей линии, с которым я и теперь поддерживаю более или менее дружелюбные отношения. Он твердо утверждает, что в отношении меня ничего из того что я рассказываю, не разрабатывалось.

Тогда возникает вопрос: в чьих интересах тогда действовал N?

Этот вопрос, я думаю, теперь следует адресовать не ко мне, а к действующему начальнику УФСБ РФ по Волгоградской области. Ну а то, что сейчас «выметаю сор из его избы», пусть винит растыку-начальника отдела контрразведки. Я бы его и вовсе под трибунал бы отдал. С соблюдением всех требований УПК РФ.

Но тогда, в 1990 году в случае возбуждения против меня уголовного дела пришлось бы выносить постановление о привлечении меня к уголовной ответственности в качестве обвиняемого (по какой статье?), а в протоколе допроса который я заполнял бы только собственноручно, я сам бы заявлял о своей ответственности как сотрудника оперативного подразделения МВД за содержание составленного мной тогда Меморандума, в протоколе допроса была бы моя квалификация внесенных изменений в Конституцию СССР в редакции от 14.03.1990 года, было бы изложено о враждебной деятельности в Волгограде иностранной спецслужбы и были бы изложены причины составления мной рапорта об увольнении из МВД по собственному желанию от 13.03.1990 года.

Зная меня, не сложно было «просчитать», что ни о чем подобном с психиатрами я не стану разговаривать, тем более о враждебной иностранной спецслужбе, после рапорта о деятельности которой в Волгограде мне в УУР УВД была запрещена выдача табельного оружия и я был вынужден из-за этого подать рапорт об увольнении из МВД после того как беседа с заместителем начальника УУР УВД о причинах такого запрета не дала никакого результата.

Не подай этот рапорт, я не смог бы быть 19.03.1990 года в Москве на Пленуме ЦК ВЛКСМ, где меня пригласили на Съезд ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года.

Однако мое неприятие в 1990 году, как гражданина СССР и сотрудника МВД этой уголовщины, к совершению которой я не имел никакого отношения, психиатры в дальнейшем совершенно необоснованно «диагностировали» как шизофренический процесс бредовых идей преследования, ущерба, отношения, реформаторства, переоценки собственной личности с присоединением стойких паранойяльно-сутяжных тенденций, сопровождавшихся эмоциональной охваченностью с негибкостью поведенческих стереотипов.

В никаких судебных процессах в тот период я не участвовал, кроме судебных слушаний конкретных уголовных дел в раскрытии которых сам принимал непосредственное участие и допрашивался в суде как свидетель, так что под стойкими паранойяльно-сутяжными тенденциями, эксперты, видимо, подразумевали обжалование в дальнейшем мной в суде сфабрикованных сведений анамнеза и описаний будто бы имевшихся в тот период психических расстройств, установление достоверности которых, опять же, по мнению психиатров, не относится к компетенции судебно-психиатрической экспертизы.

Защита в дальнейшем мной своей чести, достоинства и деловой репутации, стала ими уже «квалифицироваться» как моя неадекватность, парадоксальность аффективных реакций, негативистичность и агрессивное поведение.

В этом я якобы непоследователен (каково?!) и склонен к построению труднокоррегируемых концепций с паранойяльно-сутяжными тенденциями («коррегировать» вышеизложенное просто невозможно, ну разве что если только «сделать» так, чтобы ныне по-прежнему существовал бы СССР и его распада со всеми вытекающими из этого последствиями никто как бы и не заметил), что якобы свидетельствует о наличии у меня нарушения мышления на фоне стремления представить себя в выгодном свете, при наличии, тем не менее, высокого уровня контроля над собственным поведением и эмоциями.

Причем, под стремлением представить себя в выгодном свете, подразумевается, видимо, приобщение мной к материалу проверок архивных документов о вынесении мне в мою студенческую бытность благодарности ректора ВУЗа за находчивость и смелость при задержании государственного преступника, документов о присвоении мне II разряда по парашютному спорту накануне призыва в армию, документов о награждении меня нагрудным знаком "Отличник Советской Армии" в период моей службы в рядах Вооруженных Сил СССР, документов о поощрениях меня за добросовестную работу, за хорошую работу, за активную работу, за успехи в работе на службе в МВД, документы о получении I места в конкурсе профессионального мастерства среди сотрудников наружных служб милиции, сведения о признании меня в 1988 году лучшим милиционером полка ППС УВД Волгоградского облисполкома и размещении в качестве поощрения моей фотографии на доске почета УВД Волгоградского облисполкома, документов о награждении меня ценными подарками за успешную организаторскую работу в коммерческой структуре в период последовавший за моим увольнением на пенсию из МВД (деньгами, часами, телевизором, видеомагнитофоном и т.д.) и о награждении меня правительственными наградами.

Все это, вместе с характеризующими меня собственноручно написанными объяснениями свидетелей и моих сослуживцев, отлично знакомых со мной как по жизни, так по конкретным делам и поступкам, что полностью опровергает сфальсифицированные и ничем не обоснованные сведения медицинской карты из ПНД № 1 города Волгограда.

Однако, приобщение мной к материалам документов по конкретным фактам моей биографии и объяснений свидетелей по существу дела, стала «квалифицироваться» как моя личная и эмоциональная незрелость и ориентация на внешнего наблюдателя со стремлением быть в центре внимания для достижения признания. Каково?!

Все эти благодарности и поощрения выносились и присваивалось за конкретные дела и поступки мне, а не фальсификаторам сфабрикованной на меня в 1990 году фальшивки и не этим «экспертам», всю сознательную жизнь явно паразитировавших в системе здравоохранения, но в своем стремлении дискредитировать меня эти "эксперты" здесь явно перестарались: мне не было и нет дела до внешних наблюдателей, а тем более нет никакого стремления быть в центре внимания посторонних лиц, чье мнение мне безразлично – архивные документы и объяснения свидетелей были мной предоставлены не зрителям спектакля художественной самодеятельности, а федеральному суду, для вынесения объективного решения о признании незаконности помещения в стационар ГПБ, где ко мне были применены пытки и фармакологические препараты несовместимые с нормальной жизнедеятельностью организма.

Документы и объяснения были предоставлены мной суду как доказательство заведомой лживости сведений анамнеза, из которого было сфабриковано описание будто бы имевшегося у меня в 1990 году расстройства психики, а вовсе не для того, чтобы оказаться в центре внимания и на фоне стремления представить себя в выгодном свете добиться признания у морально разложившихся ничтожеств, которые фабриковали подобное.

Опять вспоминается доктрина, авторство которой приписывается Алену Даллесу.



Готовя Меморандум к Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года я был очень сдержан. Было совсем непросто решиться выступить публично с резкой критикой осуществлявшейся внутренней политики СССР перед огромной аудиторией. Население СССР составляло свыше 270 миллионов человек. Более 100 национальностей, проживающих на территории 22,4 миллиона квадратных километров! А чтобы избегнуть разглашения служебной секретной информации в публичном выступлении, я был вынужден использовать в качестве ситуативной метафоры цитату из фантастической повести Стругацких:

«Мы не ученые. Мы сотрудники Комиссии по контролю. Ошибка ученого это его личное дело, а мы ошибаться не должны. Нам позволяется прослыть мистиками, суеверными дураками и не позволяется лишь одно – недооценить опасность.



И если вдруг в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто обязаны предположить, что где-то рядом вдруг объявился черт с рогами и принять все меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах ».

В мистику или какой-то оккультизм я не верю и под «запахом серы» я подразумевал деятельность организации, которой руководил Яков Кедми и тот «недуг», что в тот период поразил правительства СССР и РСФСР, о чем я говорил в своём Меморандуме, составленном к Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года:

Цитата:

«...Совершенно очевидно, что народное правительство должно обладать такими качествами как патриотизм, самоотверженность, достоинство, честь, трудолюбие и мудрость. Но совершенно было бы неразумно предполагать, что люди не могут проявлять и таких качеств как агрессивность, нетерпимость, невежество, продажность, алчность и просто глупость.

Необходимо мыслить и действовать исходя из естественной логики вещей, а не эмоций. Поскольку наличие огромного количества людей участвующих в определении политического режима, само по себе не позволяет характеризовать последний как демократический: он может быть каким угодно и, тем не менее, опираться на массы, либо поддавшись действию «инстинкта толпы», либо введенные в заблуждение демагогией правящей группы на общем фоне социальной апатии. Весь этот комплекс мы имеем у себя на сегодня, вызывая чувство «глубокого удовлетворения» у номенклатуры».

Ещё бы! Собственность, перечисленная в Конституции СССР в редакции до 14.03.1990 года так или иначе теряемая народами СССР достанется тому, кто её захватит!

Однако не метаться же мне было, подобно литературному Иванушке Бездомному из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»:

- Консультанта я ловлю. Други! Он объявился. Ловите его, ибо натворит он неописуемых бедствий.

Какой смысл демонизировать хоть того же израильского генерала (алуф бе-цава) Якова Кедми?! При случае на него будет достаточно обыкновенной свинцовой пули в мельхиоровой оболочке, не тратясь на серебряную.

Возможно, это и прозвучало тогда как неслыханная дерзость, но в составленном к Съезду ВЛКСМ Меморандуме я заявлял о создании политической партии оппозиционной существовавшей власти, партии не несущей ответственности за деятельность существовавшего режима, но готовой принять на себя ответственность, связанную с осуществлением государственной власти в стране. Мне было совсем невесело при предположениях о последствиях, к которым может привести развал СССР и искусственно организованный социально-экономический кризис в России.

Но после незаконного помещения меня в стационар надеялся, что меня оттуда через день-два вызволят, даже если меня уже предало руководство УУР УВД Волгоградского облисполкома.

То, что произошло со мной, стало возможным от того, что тогда не был выполнен приказ Министра внутренних дел СССР № 364 «О неотложных мерах по обеспечению безопасности сотрудников органов внутренних дел» от 29.04.1990 года, когда я был разоружен и после этого 07.05.1990 года был незаконно помещен в психиатрический стационар, где подвергся мучениям, издевательствам и истязаниям, вследствие которых стал инвалидом.

Тот приказ Министра внутренних дел СССР определял:

«1.2. Обеспечить сбор и анализ информации о преступных и других антиобщественных проявлениях в отношении работников органов внутренних дел. В установленном уголовно-процессуальном законом порядке тщательно проверять поступающие сигналы, при наличии оснований возбуждать уголовные дела, добиваться привлечения виновных к ответственности.
1.3. Рассмотреть вопрос о возможности выдачи работникам органов внутренних дел, военнослужащим внутренних войск для постоянного ношения и хранения закрепленного табельного оружия с учетом особенностей выполняемых ими служебных задач».

Содержание этого приказа тоже «негативизм» и «агрессивность», учитывая происходившее тогда?!

Но ведь правила применения оружия сотрудниками органов внутренних дел четко определены соответствующими приказами и оружие применяется для защиты граждан от нападения, когда их жизни и здоровью угрожает непосредственная опасность и для защиты самих сотрудников, когда их жизни угрожает непосредственная опасность.

А опасность над гражданами СССР в 1990 году нависла что ни на есть реальная.


Волгоград. Памятник-ансамбль на Мамаевом кургане. Мимо этого памятника меня везли 07.05.1990 года в стационар ГПБ № 19 города Волгограда, куда я был незаконно и необоснованно помещен после попытки выступления на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года с инициативой предотвратить современный социально-экономический кризис и сохранить территориальную целостность СССР.

По улицам не только Волгограда, но и городов в Абхазии, Грузии, Южной Осетии, Чечни, Таджикистана, Молдавии, Югославии, Сирии и Ливана люди спешили куда-то по своим делам и не знали, что многие из них уже обречены…


Да… Выживу ли я в дальнейшем или нет зависело от того, насколько крепко я способен держать язык за зубами. Мне оставалось либо молчать, как киношному индейцу из фильма «Кто-то пролетел над гнездом кукушки», либо безбожно врать, чтобы не разгласить секретную информацию по содержанию своего рапорта о выявленной деятельности резидентуры спецслужбы «Натив» в Волгограде. Прикинув свои возможности, я решил: врать легче.

На это я был вынужден пойти после того, как в ответ на мои аргументы мне стали увеличивать дозировку применявшихся ко мне психотропно-нейролептических препаратов, от которых сводило судорогами мышцы лица (галоперидол) и в качестве мотивации своего поведения я стал брать себе в пример тактику поведения на допросе сбитого советского летчика Витольда Лисецкого из знакомой мне с детства повести Льва Колесникова «Небо», изображавшего из себя простака на допросе у противника:

- Как фамилия командира?
- Не знаю. У меня первый вылет, я вчерась приехал…

Хотя было уже ясно: это разгром из-за бездарности руководства УУР УВД Волгоградского облисполкома. Но все еще надеялся, что ошибся...

Пытки же впервые были применены ко мне в стационаре ГПБ № 19 города Волгограда в качестве дисциплинарного наказания за нарушение «режима содержания» после того, как санитарка-надзиратель вздумала без предупреждения произвести у меня личный обыск.

Я шел по коридору стационара и вдруг ощутил чужую руку у заднего кармана пижамных брюк, на том месте, где прежде держал постоянно закрепленное за мной личное оружие. Находясь не в форменной одежде, кобурой я тогда не пользовался, поскольку в рукопашной стычке брючный ремень, за которым я держал оружие, надежнее кобуры – при необходимости удается быстрее обнажить ствол, а кроме того своим телом постоянно ощущаешь его месторасположение и надежно он так удерживается при любых, даже акробатических телодвижениях.

От фармакологических препаратов уже находясь как будто в каком-то опьянении (точнее в наркотическом), ещё не сообразив, что такое происходит – я провел боевой прием.

Я содержался в отделении того стационара совместно с прежде неоднократно судимыми пациентами и нужно было поддерживать жесткую дистанцию в отношениях с ними. Как с подобной лагерной шпаной имеющей повадки стаи следует обращаться, я хорошо знал по службе в железнодорожных войсках на строительстве БАМа (ударные поверхности моих кулаков с того времени сплошь покрыты шрамами от чужих зубов – иного истерические холерики, а попросту агрессивное «бакланье» просто не воспринимает) и по службе в милиции.

Сообразил, что произошло, когда в пол впечаталась санитарка-надзиратель. Все мое нарушение режима содержания состояло в том, что она предположила наличие спрятанной у меня на поясе коробки спичек, так как было очевидно, что я шел из комнаты для курения и без предупреждения она решила меня обыскать.

«Режим содержания» менялся по настроению и прихоти персонала находящегося в данный момент на дежурстве. Один санитар, к примеру, мог позволить пациентам из криминального спецконтингента заварить кружку чифира, при дежурстве другого этим уже приходилось жевать чайную заварку всухомятку, но курили без ограничений и т.д. Даже обычные зубные щетки отбирались в случае их обнаружения .

В следственных изоляторах и в местах лишения свободы совместное содержание сотрудников милиции и криминала категорически запрещено, но в психиатрии это обычная практика.

Впрочем, в отделении стационара ГПБ № 19 города Волгограда, куда я 07.05.1990 года необоснованно и незаконно был помещен, уголовный спецконтингент пациентов довольно быстро усвоил, что со мной следует держаться вежливо, если не как с «начальником» (если уж я сам такой же узник, как и они), то как с равным, вполне по принятым у них «понятиям».

Но чтобы прикурить сигарету, мне нужно было спрашивать разрешения у санитара-алкоголика, имевшего в прошлом несколько судимостей по довольно позорным в криминале статьям и это было серьезным унижением для моего достоинства. Это плюгавое ничтожество, я наверное, смог бы прибить одним ударом, но последствия этого были бы для меня в тех условиях весьма плачевными.

Ему доставляло удовольствие покуражиться над сотрудником МВД и чтобы избегнуть подобного я уговорил мою мать по моей просьбе украдкой передать мне на свидании коробку спичек, чтобы избегнуть этой унизительной зависимости.

Позже я пожалел, что не довел прием до конца (сообразив, что оружия у меня нет и никто не пытался завладеть моим пистолетом) и не раздавил санитарке-надзирателю ногой грудную клетку. Мучился бы потом хоть за дело.

Еще лежа на полу, она подняла такой визг, что сбежались санитары даже из соседних корпусов. Было ясно, что в одиночку против этой толпы мне все равно не выстоять безоружным. Даже если я начну наносить смертельные удары это не даст мне ничего, а любые мои действия позже будут «законно» квалифицированы как противоправные действия, угрожающие жизни и здоровью окружающих и серьезно дезорганизующие работу стационара. На требование, например, вызвать прокурора можно было услышать издевательский вопрос врача к санитару:

- В какой палате у нас прокурор? Не привезли еще? Ну, привезут, побеседуешь.

Это персонал так развлекался, имитируя сюжет комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница». Пытаясь незадолго до этого выступить на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года с инициативой попытаться предотвратить развал СССР и сохранить благополучие сограждан, я ведь защищал материальное и социальное благополучие и этих врачей.

Пытаясь выступить на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года я желал им добра и только добра, но как же ненавидели меня эти люди только за то, что я сотрудник областного Управления уголовного розыска!

Я изготовился к рукопашному бою, но было ясно, что в одиночку против этой толпы мне все равно не выстоять безоружным. Даже если я начну наносить смертельные удары это не даст мне ничего, а любые мои действия позже будут «законно» квалифицированы как противоправные действия, угрожающие жизни и здоровью окружающих и серьезно дезорганизующие работу стационара. Это же своеобразная тюрьма, где санитарами работали, как правило, бывшие уголовники, устанавливающие свои порядки и таким образом фактически к медицине это учреждение относилось лишь по официальному статусу и каналам финансирования его деятельности.
Реальность была иной.

Покалечь я кого-нибудь из окруживших меня, то было бы возбуждено уголовное дело и экспертиза о моей вменяемости, на основании которой я был бы затем направлен судом на принудительное лечение в один из психиатрических спецстационаров (по сути в интересах иностранной спецслужбы, с рапорта о деятельности которой началась последовательность этих событий и к радости руководителей УУР УВД Волгоградского облисполкома, прежде запретивших мне выдачу личного оружия после моего рапорта о враждебной деятельности этой иностранной спецслужбы в Волгограде - дескать, наконец-то заткнули мне рот).

Не сложно представить себе последствия дальнейшего совместного содержания сотрудника милиции с уголовным спецконтингентом в случае моего принудительного «лечения» в спецстационаре. Пробиваться теперь через трупы санитаров на улицу? Ну и потом? Переходить на нелегальное положение? Нет ни денег, ни готовых документов на другое имя. И что потом? Остаток дней бегать от своих же коллег или жить по фальшивым документам? И для того я пытался выступить на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года?!!

Я хотя и был в наркотическом опьянении психотропными препаратами, но все же все это сумел почти мгновенно «просчитать», за исключением того, что меня станут реально пытать. Как-то такое не укладывалось в сознании.

Догадайся я об этом и еще вопрос, какое тогда мною было бы принято решение. Скорее всего, решил бы пробиваться, нанося удары аккуратнее и затем в прокуратуре занялся бы вопросами законности такого «режима содержания» в медицинском учреждении.

Наброситься на меня санитары боялись (им было безопаснее издеваться над безответными душевнобольными, чем по-настоящему схватится в рукопашном бою с тренированным бойцом, рискуя получить увечья) и воспользовавшись этим я «позволил» уговорить меня, чтобы я сам прошел в наблюдательную камеру. Камера с охраной и решетками на окнах не перестанет быть камерой, даже если ее кокетливо обозвать «палатой».

Происшествие по меркам психиатрического стационара было неслыханным и за такое «унижение» персонал в качестве общей превенции устрашения для спецконтингента, содержавшегося там, отыгрался позднее.

Я был прикручен к койке широкой лентой–пеленальником, обвивающей тело в кокон как мумию древнеегипетского фараона.

Сетка кровати прогибается под весом тела, но поскольку и сама сетка заключена в кокон, то коленные суставы ног изламываются в противоположном направлении сгиба суставов и через несколько часов ноги уже не ощущаются. Через сутки все тело уже воспринимается как нечто постороннее. Так сказать, сознание отдельно, а тело отдельно.

Если такой кокон полить обыкновенной водой, то при её испарении кокон начинает сжиматься и начинается медленный и неотвратимый кошмар после которого не остается никаких следов, которые мог бы как-то идентифицировать судмедэксперт и не остается ничего, кроме медленной и неотвратимой боли в памяти испытуемого.

Даже стона или мольбы о пощаде от меня не услышали и это вызывало дополнительную злобу ко мне со стороны персонала . Справедливости ради нужно отметить, что такое отношение ко мне было не у всех сотрудников отделения в том стационаре. Многие относились ко мне с доброжелательным сочувствием и как могли старались облегчить мое содержание в тех условиях.

Там же кроме пыток ко мне были применены фармакологические препараты несовместимые с нормальной жизнедеятельностью. Из-за искусственно проведенных инсулиновых субшоков я 25 раз был в коме (!) из которой выводили внутривенной инъекцией глюкозы. Кома различной этиологии даже в единичном случае квалифицируется как тяжкий вред здоровью, но чтобы в неё многократно ввергать человека искусственно…

Именно к этому периоду и относится мое воспоминание о том, как я поддерживал свою волю содержанием повести Бориса Васильева «В списках не значился» о стойкости защитников Брестской крепости в 1941 году, пока я мог читать, напоминавшей мне о том, что другим бывало и потруднее чем мне:

«…- Ты прости нас, браток. Прости. Что там наверху?

- Наверху? – переспросил Плужников, лихорадочно соображая, как ответить. – Держимся. Патронов достали. Да, утром наши ястребки прилетали. Девять штук! Три круга над нами сделали. Значит, знают про нас, знают! Может разведку делали, прорыв готовят…

Не было никаких самолетов, никто не готовил прорыва, и никто не знал, что на крайнем западе страны, далеко в немецком тылу, живой человеческой кровью истекает старая крепость. Но Плужников врал, искренне веря, что знают, что помнят, что придут. Когда-нибудь…

…- Продержись до своих, браток. Обязательно продержись. Уцелей. И скажешь им: тут, мол, ребята… - Он замолчал, подыскивая то самое, то единственное слово, которое мертвые оставляют живым.

- Умирали не срамя,- негромко и ясно сказал молодой голос.

И все замолчали, и в молчании этом была суровая гордость людей не склонивших головы и за той чертой, что отделяет живых от мертвых. И Плужников молчал вместе со всеми, не чувствуя слез, что медленно ползли по грязному, заросшему первой щетиной лицу…».


Мне так же только и оставалось как надеяться, что обо мне знают, что помнят, что за мной придут.
Когда-нибудь…

Механизм истязаний прост: человека прикручивают за руки и ноги к кровати и ему делается внутримышечная инъекция инсулина. Прекращается поступление углеводов в мозг и человек впадает в гипогликемическую кому. Отсутствуют даже реакции на болевые и внешние раздражители. Это еще не смерть, но уже нечто близкое к ней. Эндокринной системе моего организма был нанесен страшный удар и неведомо какие от этого будут последствия в дальнейшем.

Из-за пыток, перерыва в инсулиновой шоковой «терапии» делать не стали , инъекции инсулина производились и тогда, когда я находился в коконе «пеленальника» и после выведения меня из комы мне продолжалась пытка для общей превенции устрашения спецконтингента этого отделения стационара ГПБ № 19 города Волгограда этим примером. Несколько лет после этого у меня оставалась застывшей левая носогубная складка лица, сведенная судорогой от болевого шока, как у сказочного Щелкунчика, а асимметрия лица присутствует и теперь.

Совершить побег из стационара у меня, к сожалению, в тех условиях возможности не было и в результате такого «лечения» у меня наступила частичная аффектогенная амнезия (возможности человеческого организма конечно велики, но, к сожалению, не безграничны, какой бы сильной не была воля), и при наступлении этой амнезии я забыл, почему и зачем пытался в апреле 1990 года выступить на Съезде ВЛКСМ и какое отношение имел мой рапорт о выявленной тогда деятельности в Волгограде резидентуры израильского Бюро по связям с евреями Восточной Европы (спецслужба «Натив»), к причинам по которым я был вынужден 13.03.1990 года подать рапорт о своем увольнении из МВД по собственному желанию и семейным обстоятельствам.

В сфальсифицированных в 1990 году волгоградскими психиатрами документах отмечено, как признак заболевания, что будто бы я разрабатывал методики лечения неврологических больных. Видимо, такие записи появились оттого, что после применения ко мне в стационаре ГПБ № 19 города Волгограда пыток, я стал говорить с психиатрами о неврологии и психологии, заметив у врача книгу на эту тему.

Такие разговоры были вынужденными, и ориентировался я на пример литературного персонажа Иоганна Вайса из романа Вадима Кожевникова «Щит и Меч»:

«…а умереть от побоев он не хотел. Первое время, используя свой опыт в боксерской секции «Динамо», он, чтобы ослабить побои, старался смягчить их, отшатываясь в момент нанесения удара. Но низкорослый разгадав эту хитрость и, избивая, стал прислонять Вайса к стене.



…Пока палач отдыхал, присев на койку, Вайс, измождено опираясь на стену, едва двигая разбитыми губами, рассказывал случаи об исключительной преданности собак своим хозяевам, об их удивительной способности чутко улавливать настроение человека. Однажды он заметил в кармане пиджака своего истязателя собачий ошейник с поводком и решил попытаться смягчить булыжник его сердца разговорами о животных. Но тот только молча слушал, потом со вздохом подымался и снова начинал усердно трудиться над Вайсом. После трех недель таких посещений низкорослый, закончив сеанс, объявил: - Ну-с, все. – Протянул Вайсу руку, спросил шепотом: - Заметили, никаких внутренних органов не повредил? А почему? Действительно, как и вы, имею ту же слабость. Из всех живых существ предпочитаю собак».

Мотив разговоров о неврологии с психиатрами был у меня аналогичный, почему и сравниваю теперь тот собачий ошейник с поводком в кармане у экзекутора из романа Вадима Кожевникова с книгой по психологии и неврологии, которую заметил у врача стационара ГПБ № 19 города Волгограда и не зная как поступить я ориентировался на поведение литературных персонажей, которым симпатизировал.

Назначенное мне «лечение» было пострашнее описанной экзекуции литературного Иоганна Вайса.
И хотя я довольно неприязненно отношусь к имевшей в прошлом место реальной практике НКВД СССР, на моем настоящем шевроне, как и у Иоганна Вайса, изображена эмблема советской милиции «Щит и Меч». России и принятой в юности воинской присяге я не изменил. Впоследствии это обстоятельство «диагностируют» как «негибкость поведенческих стереотипов».

Им дай волю, так они и предателя охарактеризовали бы как «мобильного эмпирика»!

А как иначе мне было поступить?! Я нахожусь в государстве, законы которого преступны как с юридической, так и с моральной точки зрения (см. характеристику внесенных изменений в Конституцию СССР в редакции от 14.03.1990 года), действия предпринятые против меня преступны и аморальны и «дружественными» их невозможно назвать даже при очень развитой фантазии – фактически мне было организовано не предусмотренное законом внесудебное преследование с применением карательной медицины и выживу я или нет, зависело от моего жизненного опыта, находчивости и сообразительности.

Однако, комментарий и без того уже емкий и остальное продолжу далее.

… мое неприятие в 1990 году, как гражданина СССР и сотрудника МВД происходившей политической уголовщины, к совершению которой я не имел никакого отношения, психиатры в дальнейшем совершенно необоснованно «диагностировали» как шизофренический процесс бредовых идей преследования, ущерба, отношения, реформаторства, переоценки собственной личности с присоединением стойких паранойяльно-сутяжных тенденций, сопровождавшихся эмоциональной охваченностью с негибкостью поведенческих стереотипов…

Защита в дальнейшем мной своей чести, достоинства и деловой репутации, стала ими уже «квалифицироваться» как моя неадекватность, парадоксальность аффективных реакций, негативистичность и агрессивное поведение.

В этом я якобы непоследователен (каково?!) и склонен к построению труднокоррегируемых концепций с паранойяльно-сутяжными тенденциями («коррегировать» вышеизложенное просто невозможно, ну разве что если только «сделать» так, чтобы ныне по-прежнему существовал бы СССР и его распада со всеми вытекающими из этого последствиями никто как бы и не заметил), что якобы свидетельствует о наличии у меня нарушения мышления на фоне стремления представить себя в выгодном свете, при наличии, тем не менее, высокого уровня контроля над собственным поведением и эмоциями…


Повторяю, очевидно под стремлением представить себя в выгодном свете, подразумевалось, видимо, приобщение мной к материалу экспертизы архивных документов о вынесении мне в мою студенческую бытность благодарности ректора ВУЗа за находчивость и смелость при задержании государственного преступника, документов о присвоении мне II разряда по парашютному спорту накануне призыва в армию, документов о награждении меня нагрудным знаком "Отличник Советской Армии" в период моей службы в рядах Вооруженных Сил СССР, документов о поощрениях меня за добросовестную работу, за хорошую работу, за активную работу, за успехи в работе на службе в МВД, документы о получении I места в конкурсе профессионального мастерства среди сотрудников наружных служб милиции, сведения о признании меня в 1988 году лучшим милиционером полка ППС УВД Волгоградского облисполкома и размещении в качестве поощрения моей фотографии на доске почета УВД Волгоградского облисполкома, документов о награждении меня ценными подарками за успешную организаторскую работу в коммерческой структуре в период последовавший за моим увольнением на пенсию из МВД (деньгами, часами, телевизором, видеомагнитофоном и т.д.) и о награждении меня правительственными наградами.

Повторяю: все эти благодарности и поощрения выносились и присваивалось за конкретные дела и поступки мне, а не фальсификаторам сфабрикованной на меня в 1990 году фальшивки и не этим «экспертам», всю сознательную жизнь явно паразитировавших в системе здравоохранения, но в своем стремлении дискредитировать меня эти эксперты здесь явно перестарались: мне не было и нет дела до внешних наблюдателей, а тем более нет никакого стремления быть в центре внимания посторонних лиц, чье мнение мне безразлично – архивные документы и объяснения свидетелей были мной предоставлены не зрителям спектакля художественной самодеятельности, а федеральному суду, для вынесения объективного решения о признании незаконности помещения в стационар ГПБ, где ко мне были применены пытки и фармакологические препараты несовместимые с нормальной жизнедеятельностью организма.


***


Стечение обстоятельств или нет, но заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов из ГНЦС и СП им.Сербского, где я добился назначения экспертизы прямо подпадает под доктрину, автором которой называют бывшего директора ЦРУ Алена Даллеса:

«Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как?
Мы найдем своих единомышленников… своих союзников в самой России…
Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель… Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого…
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ оболгать, объявить отбросами общества…»

Что же, страна должна знать таких своих «героев», готовивших фальшивку под названием «заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов № 1001 от 22 ноября 2007 года».

Это старший научный сотрудник ГНЦС и СП им.Сербского Д.Н.Корзун, старший научный сотрудник В.Г.Василевский и руководитель отдела Н.К.Харитонова.

Кстати, все они категорически отказались мне представляться, из страха скрывая свои фамилии. Такие как они предпочитают действовать тайно и боятся огласки, как тараканы света. Однако сами напросились. Давая такое «заключение» они дали подписку, что предупреждены об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ (Дача заведомо ложного заключения). Эта подписка, в обязательном порядке предусмотренная законом, изначально была пустой формальностью для экспертов этого учреждения. Но только не в данном случае. Тут им, похоже, в первый раз не повезло. В чьих интересах они действовали, установит в дальнейшем, полагаю, следствие.



События вне зависимости от создания этой фальшивки развивались своим чередом и 26 декабря 2008 года И.О. прокурора города Волгограда И.А.Бычков вынес постановление в котором было следующее:

В прокуратуру Центрального района города Волгограда поступило заявление Криковцева Д.М. о незаконном помещении его в психиатрический стационар по политическим мотивам.
Проверка по данному заявлению проводилась следователем прокуратуры Центрального района г. Волгограда Елтонцевой Л.В., которая 01.07.2007 года по результатам дополнительной проверки вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях руководителя (главного врача) ОПБ № 2 Баканова М.Ю. признаков преступления, предусмотренного ст. 128 УК РФ.
Изучение прокуратурой города Волгограда материала об отказе в возбуждении уголовного дела показало, что решение по нему принято преждевременно, без учета всех подлежащих установлению обстоятельств, а следовательно незаконно, и подлежит отмене.
В таких обстоятельствах требования Криковцева Д.М. подлежат удовлетворению.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 124 УПК РФ,
ПОСТАНОВИЛ:
Удовлетворить обращение Криковцева Д.М. в полном объеме.
О принятом решении уведомить Криковцева Д.М., разъяснив ему порядок его обжалования.

И.О. прокурора города Волгограда
Младший советник юстиции И.А.Бычков

====



А ведь именно незаконное постановление следователя прокуратуры Центрального района г. Волгограда Елтонцевой Л.В. «эксперты» и намеревались использовать в качестве юридического прикрытия для своей фальшивки. Не получилось.



До этого в 1990 году было еще далеко…

Дмитрий Криковцев
24-04-2012 08:29 (ссылка)

Да… В 1990 году до этого было еще далеко.

Забегая немного вперед (о событиях 1991 года расскажу в отдельном комментарии) напомню, о чем я вел речь в теме
ПАМЯТЬ, ВОСПОМИНАНИЯ, СОБЫТИЯ...
http://blogs.mail.ru/mail/f...
а именно: что аффектогенную амнезию, наступившую в результате применения ко мне пыток и фармакологических препаратов несовместимых с нормальной жизнедеятельностью организма, мне удалось преодолеть в результате эмоционального потрясения и болевого шока от перемещения на сломанной ноге во время незаконного содержания меня под стражей по необоснованно возбужденному против меня уголовному делу.

Дело было возбуждено против меня в результате провокации, осуществленной в ходе проводимого мной в тот период мероприятия «Капкан», о чем мне придется рассказать отдельно.

Имеющий серьезный опыт в деле противодействия подобным акциям (обычная работа оперативника), мне в момент осуществления ожидаемой мной провокации 26.10.1993 года, удалось для наблюдения за ходом акции со стороны, вызвать на место происшествия опытного профессионала полковника МВД в отставке Г.И.Кантемирова. Довольно заметить, что Г.И.Кантемиров в свое время был одним из следователей по делу зондеркоманды SS 10А (Краснодарский процесс), не говоря уже о других моментах. Кто знает, понимает о чем я веду речь.

Провокация была осуществлена лишь в результате коррупции, которая в то время уже поразила как систему МВД, так и прокуратуру. Что только тогда не творилось в те «лихие 90-е»…

Впоследствии собственноручно написанное объяснение полковника МВД в отставке Г.И.Кантемирова было приобщено в материал проверки № 466пр04 в прокуратуре Центрального района города Волгограда.

Чтобы не разбирать чужой почерк, приведу текст этого объяснения из материала этой проверки в прокуратуре и его скрин.


ОБЪЯСНЕНИЕ

С Криковцевым Дмитрием Михайловичем я знаком с весны 1993 года. Я знал ныне покойных его родителей, весьма почтенных и уважаемых людей. Отцу Дмитрия было присвоено звание «Герой Соц. Труда». Сам Дмитрий человек весьма одаренный, с феноменальной памятью и склонный к изучению вечных философских, социологических и общегуманитарных проблем. Самостоятельно изучал научные труды по истории Древнего мира, Новой и Новейшей истории. Его взгляды отличаются духом патриотизма и пониманием защиты интересов Отечества.

Дмитрий очень переживал распад СССР и уверен в том, что решающую роль в этом сыграли США, а также сионистские силы. Он и сейчас убежден, что ЦРУ и «НАТИВ» до сего времени вели и ведут подрывную деятельность в контакте с компрадорской российской буржуазией.

Дмитрий пытался на Съезде комсомола выступить с текстом «Меморандума», в котором он дал анализ, с его точки зрения политической ситуации а СССР и необходимости мер по предотвращению его развала. Но ему не дали слова для выступления. Я внимательно читал это «Меморандум» и уверен в том, что это были мысли и действия человека искренне болеющего за судьбу страны.

26 октября 1993 года Дмитрий позвонил мне и попросил приехать в СК (страховую компанию) «Европа», расположенный на ул. Огарева 18. Когда я приехал туда, то увидел группу незнакомых мне лиц и ко мне подошел Дмитрий, сказав, что против него готовят провокацию. Там же находилась бригада скорой психиатрической помощи и сотрудники милиции. Я ни с кем не разговаривал и наблюдал за происходящим со стороны. Дмитрия усадили в машину и увезли. Дмитрий при этом вел себя спокойно и уверенно.

Его компаньоны по фирме «Аркадия» сумели внушить представителям власти что Криковцев Д.М. психопатическая личность и его поместили в псих. Больницу. После освобождения из псих. лечебницы Дмитрий пытался и пытается добиться через суд полной реабилитации и наказания виновных в этом деле лиц. Я высказал ему свое мнение, что ныне наш российский суд, а также правоохранительные органы поражены коррупцией и работают в основном по принципу «чего изволит начальство». Вместе с тем я пытался, как мог, словестно поддержать Дмитрия.

Сам я 15 лет проработал в системе КГБ, прокуратуры, МВД, а затем 32 года в качестве доцента преподавал в разное время в Академии МВД, пед. университете, ВолГУ, Академии госслужбы. Вел лекционные курсы по истории Отечества (советский период), истории государства и права России, зарубежных стран, иностранное конституционное право. С 2003 года прекратил работу по состоянию здоровья. Ныне мне 77 лет и нахожусь я на воинской пенсии.

Дмитрий обращался в институт судебной психиатрии имени Сербского, но до сих пор там директором является Дмитриева, которая помогала КГБ, используя психиатрию, бороться с диссидентами.

Будут ли в этом учреждении помогать в чем-либо Криковцеву, по моему мнению вряд ли. Со времени моего знакомства с Дмитрием, я чего-либо странного в его поведении не замечал. В своих убеждениях он очень принципиальный и глубоко порядочный человек.

Показания записаны мною лично. /Подпись/








Приведу также текст характеристики, представленной в материал проверки № 466пр04 в прокуратуре Центрального района города Волгограда.

ХАРАКТЕРИСТИКА
на Криковцева Д.М.
1963 года рождения,
директора ООО «ТК Виктория»


Криковцев Д.М. работает в ООО «Торговая компания «Виктория» с сентября 1993 года на различных должностях. В настоящее время занимает должность директора. За время работы в ООО зарекомендовал себя как умелый и опытный специалист.

23.12.1993 года Криковцев Д.М. был незаконно арестован по необоснованно возбужденному против него уголовному делу № 012523, а затем был незаконно этапирован в ОПБ № 2 города Волгограда. Уголовное дело № 012523 было прекращено по п. 2 ст. 5 УПК РСФСР (за отсутствием состава преступления). Однако пока Криковцев Д.М. был незаконно лишен свободы и затем содержался в стационаре ОПБ № 2, было совершено хищение имущества ТОО Торговый дом «Аркадия», где он занимал должность директора. ТОО Торговый дом «Аркадия» является дочерним предприятием ООО «Торговая компания «Виктория».

Преодолев сильное противодействие, Криковцев Д.М. добился того, что прокуратура Волгоградской области возбудила уголовное дело № 032049 по факту хищения, совершенного в то время, когда он был незаконно лишен свободы. Прокуратурой признано необоснованным помещение его в стационар ОПБ № 2 19.01.1994 года. Кроме этого, теперь Криковцев Д.М. добивается в суде своей социально-юридической реабилитации по факту незаконного и необоснованного первичного помещения его в стационар ГПБ № 19 города Волгограда 07.05.1990 года.

В должности директора ООО «ТК Виктория» Криковцев Д.М. показал себя с положительной стороны и проявил себя опытным специалистом. Отлично ориентируется в различных проблемах своей специальности, прекрасно знает ее специфику и обладает неплохими правовыми знаниями, а также имеет необходимые навыки управления, умеет нужным образом расставить людей и распределить между ними обязанности. Свою ответственность не перекладывает на подчиненных. Умеет располагать к себе людей, находить с ними деловой язык. Всегда стремится решить проблему любой сложности как можно успешнее и способен для достижения цели проявить находчивость и определенную изобретательность. Свои обещания выполняет и соблюдает принятые на себя обязательства. В коллективе и среди деловых партнеров пользуется серьезным уважением, проявляет заботу о подчиненных, вникает в их бытовые проблемы и оказывает практическую помощь.

Криковцев Д.М. в общении с людьми всегда вежлив, корректен и тактичен. В быту ведет здоровый образ жизни, к спиртному относится равнодушно, к наркотикам враждебно. Имеет высокий уровень развития. Обладает глубокими познаниями в философии, истории, и социологии.

По месту жительства пользуется уважением, с соседями находится в хороших отношениях, уважительно относится к людям преклонного возраста. Его арест по делу № 012523 вызвал среди соседей и трудового коллектива ООО «ТК Виктория» полное недоумение.

До настоящего времени окружающие обращаются к нему за поддержкой и советом в решении сложных проблем, поскольку он является пенсионером МВД и способен справедливо решить их или дать правильный совет, если это находится вне его компетенции. Так же, как прежде люди обращались к его отцу Криковцеву М.П., который был депутатом Волгоградского областного Совета народных депутатов.

По характеру Криковцев Д.М. уравновешенный, волевой и требовательный человек. В вопросах имеющих принципиальное значение бескомпромиссен, но никогда не принимает решения под влиянием эмоций. Умеет спокойно убедить в своей правоте и аргументированно обосновать свою точку зрения. При необходимости способен принимать жесткие, волевые решения и добиваться их выполнения окружающими. В настоящее время непосредственно им инициирована работа в Волгоградской областной Думе по принятию местных законов, направленных за защиту потребительского рынка Волгоградской области и Криковцев Д.М. принимает непосредственное участие в работе рабочей группы по выработке нормативных документов, состоящей из сотрудников комитета по сельскому хозяйству и продовольствию и департамента по поддержке предпринимательства Администрации Волгоградской области.

Его основные увлечения: поэзия и художественная литература, философия и социология, керамика, живопись. Библиофил. Содержит домашних животных и птиц, которые к нему очень привязаны. Занимается цветоводством. Никогда не охотится на животных, хотя умеет использовать все виды легкого стрелкового вооружения: пистолет, винтовка, автоматическое оружие. Имеет спортивные разряды по пулевой стрельбе и парашютному спорту. Предпочитает классическую музыку и стиль «диско».

Жилищных проблем не имеет. Много самостоятельно работает над повышением своего образовательного уровня. Полностью не религиозен и имеет естественно-научное мировоззрение. С жалостью, но терпимо относится к окружающим, исповедующим различные институциональные религии, если это не мешает работе. Имеет очень глубокие познания в истории происхождения культурных ценностей в различных цивилизациях. Очень интересный и остроумный собеседник у которого можно узнать очень много познавательного и интересного. Свои познания Криковцев Д.М. умело применяет в практической деятельности.

27.04.2007 года
Коммерческий директор ООО «ТК Виктория» /подпись/ Шкопинский О.В.

***

Дмитрий Криковцев 04.05.2012 15:20 (ссылка)

...Дело было возбуждено против меня в результате провокации, осуществленной в ходе проводимого мной в тот период мероприятия «Капкан», о чем мне придется рассказать отдельно.

Имеющий серьезный опыт в деле противодействия подобным акциям (обычная работа оперативника), мне в момент осуществления ожидаемой мной провокации 26.10.1993 года, удалось для наблюдения за ходом акции со стороны, вызвать на место происшествия опытного профессионала полковника МВД в отставке Г.И.Кантемирова. Довольно заметить, что Г.И.Кантемиров в свое время был одним из следователей по делу зондеркоманды SS 10А (Краснодарский процесс), не говоря уже о других моментах. Кто знает, понимает о чем я веду речь.

Провокация была осуществлена лишь в результате коррупции, которая в то время уже поразила как систему МВД, так и прокуратуру. Что только тогда не творилось в те «лихие 90-е»…

Впоследствии собственноручно написанное объяснение полковника МВД в отставке Г.И.Кантемирова было приобщено в материал проверки № 466пр04 в прокуратуре Центрального района города Волгограда.

Цитата:

«26 октября 1993 года Дмитрий позвонил мне и попросил приехать в СК (страховую компанию) «Европа», расположенный на ул. Огарева 18. Когда я приехал туда, то увидел группу незнакомых мне лиц и ко мне подошел Дмитрий, сказав, что против него готовят провокацию. Там же находилась бригада скорой психиатрической помощи и сотрудники милиции. Я ни с кем не разговаривал и наблюдал за происходящим со стороны. Дмитрия усадили в машину и увезли. Дмитрий при этом вел себя спокойно и уверенно...»


Парадокс, но впоследствии я вспомнил, где впервые познакомился с В.В.Богатыревым, который предал меня в активной фазе мероприятия «Капкан», начатого мной в 1993 году и, судя по всему, приложившего усилия, чтобы в 1990 году в УКГБ по Волгоградской области не был дан ход моему рапорту о деятельности волгоградских евреев, замкнутых на резидентуру группы Якова Кедми в Москве.

По стечению обстоятельств именно В.В.Богатырева, к тому времени подполковника КГБ в действующем резерве, в мае 1993 года я и ввел в состав учредителей ТОО Торговый дом «Аркадия», где сам был директором.

Никто его ко мне специально не подводил в результате осуществления оперативной комбинации (убежден в этом) и произошло это лишь потому, что незадолго до этого я в качестве коммерческого директора Научно-технического центра «Наука» провел ряд успешных сделок при участии Страховой компании «Европа», где Богатырев занимал должность заместителя директора.

Распутывая впоследствии клубок предательств и уголовных преступлений, совершенных против меня осенью 1993 года, я неожиданно установил, что фамилия «Богатырев» являлась для него псевдонимом.

Час от часу не легче!

Выяснилось, что его отец, будучи евреем по своей национальности, в 30-е годы ХХ века сменил свою настоящую фамилию на этот псевдоним. Впоследствии его отец работал учителем трудового обучения в средней школе города Капустин Яр в Астраханской области, где и вырос В.В.Богатырев.

Выяснилось также, что в юности с В.В.«Богатыревым» в школе учился и скандально известный писатель-еврей А.А.Кабаков, издавший в 1989 году инфернально-футурологическую повесть «Невозвращенец».

Возможно «национальный» вопрос и послужил дополнительной причиной непосредственного активного участия «Богатырева» в организации провокации против меня 26.10.1993 года, после того, как в разговоре с ним после кровавых событий в Москве в конце сентября – начале октября 1993 года я поднял тему о сионизме, о причинах моего первичного незаконного и необоснованного помещения меня 07.05.1990 года в стационар ГПБ № 19 города Волгограда и о причинах распада СССР.

В марте 1990 года он был заместителем начальника отделения контрразведки УКГБ при Совете Министров по Волгоградской области и мой рапорт о выявленной тогда деятельности в Волгограде резидентуры израильского Бюро по связям с евреями Восточной Европы (спецслужба «Натив») мимо него пройти ну, никак не мог, как и вопрос о помещении автора этого рапорта в отделение стационара ГПБ № 19 города Волгограда.

Сборища сионистов не могли бы происходить именно в актовом зале Центрального районного комитета КПСС города Волгограда без санкции первого секретаря Алевтины Апариной. Ныне она является региональным руководителем КПРФ. «Отменные» кадры у Геннадия Зюганова!

Поначалу я не поверил в возможность подобного «сотрудничества» КПСС и сионистов.

Это было бы сродни тому, как если бы в году этак 1942, в разгар, например, боев на советско-германском фронте, где-нибудь в Саратове в помещении районного комитета ВКП(б) кто-то из этнических немцев Поволжья открыто собрался бы на партийное собрание NSDAP (Национал-социалистическая рабочая партия Германии) по случаю дня рождения Адольфа Алоизовича.


Картина О.Хойера «В начале было слово»

Увидев своими глазами эти собрания пришлось поверить в сотрудничество коммунистов и сионистов!

Ведь это у меня в результате примененного там ко мне «лечения» наступила частичная аффектогенная амнезия, но Богатырев-то помнил все и возможно со страхом ожидал того момента, когда я может быть вспомню все и этот страх побуждал его быть подле меня для контроля данной ситуации. В октябре 1993 года он занимал должность главного бухгалтера в ТОО Торговый дом «Аркадия», где я был директором.

При преодолении амнезии я вспомнил, что именно он подсел ко мне за столик в ресторане «Острава», куда я поднялся после ссоры с Александром Алимовым (предупредить бы самого себя в том времени, но это невозможно). См. комментарий «И тут объявляется доктрина Алена Даллеса» от 02-04-2012 02:33 в теме ПАМЯТЬ, ВОСПОМИНАНИЯ, СОБЫТИЯ... http://blogs.mail.ru/mail/f...

Кто такой В.В.Богатырев я тогда не знал, но возможно Александра насторожило именно то обстоятельство, что увидел он увидел меня с В.В.Богатыревым за одним столиком, когда поднялся на второй этаж в ресторан.

Сотрудникам КГБ вменялось проведение оперативных мероприятий в среде оперативников уголовного розыска и Александр мог заподозрить меня в секретной работе на КГБ.

После возвращения меня из Москвы со Съезда ВЛКСМ, в беседе со мной А.Алимов решительно открестился от авторства запрета на выдачу мне личного оружия – ему в этом я поверил: ему прежде довелось воевать в Афганистане и в боестолкновениях он разбирался, а наша с ним ссора это не повод для дуэли с летальным исходом.

Мне представляется недостоверным, что данная тема могла бы быть официальной разработкой по какой-либо линии в УКГБ при Совете Министров по Волгоградской области, но не исключено, что именно этого «Богатырева» и подразумевал сотрудник УКГБ при Совете Министров СССР по Волгоградской области N не называя никаких имен, когда навещая меня в том стационаре он сообщил мне, что увольняется из КГБ и по каким-то, пока не известным мне причинам советовал мне впредь не иметь никаких даже приятельских контактов с сотрудниками его Управления.

Тогда, в 1990 году руководители УУР УВД Волгоградского облисполкома и УКГБ при Совете Министров СССР по Волгоградской области, предпочли спокойно не обращать внимания на то, как медленно погибает в психиатрическом стационаре, уже имевший немало заслуг перед обществом и государством сотрудник милиции, посмевший пойти наперекор бездарной и преступной политике политического руководства СССР.

Своя будущая пенсия от коллаборационистов была им дороже!

Жалкие они какие-то: изменить совести, чести и долгу, чтобы затем униженно пресмыкаться перед каким-то ничтожеством, в тот период торговавшим подмерзшими на морозе гвоздиками (Анатолий Чубайс), это…

Какой же пакости я позволял руководить своей служебной деятельностью до 13.03.1990 года, когда подал свой рапорт о своем увольнении из органов внутренних дел по собственному желанию и семейным обстоятельствам!

Дебют у меня в качестве контрразведчика получился ну, невероятно очень жестким. Я понимал, конечно, что будет трудно, но то, что меня станут «прессовать» свои, да еще так жестко и вообразить поначалу не мог, как и не представлял вначале того уровня влияния, какого к весне 1990 года добилась в Волгограде резидентура спецслужбы израильтян, подчинив своему влиянию руководителей аппарата Центрального РК КПСС города Волгограда (что вовсе не означает, что я не понимал в тот момент значения своих действий и не мог вследствие этого руководить ими).

Тогда мне казалось не очень сложным разгромить эту резидентуру и привлечь к уголовной ответственности по суду за измену Родине сотрудничающих с ней функционеров КПСС (Алевтина Викторовна Апарина и другие), но на это отсутствовала политическая воля у руководства УУР УВД Волгоградского облисполкома и УКГБ при Совете Министров СССР по Волгоградской области.

По моим прикидкам по Апариной тюрьма давно уже не просто плачет, а рыдает во всю!

Не знаю как прежде, но участвуя с А.В.Жирковым в проведении провокации против меня 26.10.1993 года, ущерб бюджету и экономике Волгоградской области «В.В.Богатырев» нанес колоссальный, создав семейству Жирковых условия для хищений финансовых средств по взаимозачетам в промышленной энергетике!

В.С.Жирков был тогда Генеральным директором «Волгоградэнерго», занимался в Комитете по управлению имуществом Администрации Волгоградской области (вот где она ваучеризация и программа IFC !) и председателем энергетической Комиссии при Администрации области, где утверждались тарифы на промышленную энергетику.

Из-за того, что своевременно не было расследовано уголовное дело по факту хищения имущества моей фирмы, совершенного пока я был незаконно лишен свободы, А.В.Жирков с подачи своего папеньки учредил ряд частных фирм, через которые принялся погашать взаимозачеты промышленных предприятий по энергетике.

Результатом этого стало повышение себестоимости продукции волгоградских предприятий и снижение ее конкурентоспособности по сравнению с аналогичной продукцией из других регионов России. Ушедший с должности начальника ГУВД Волгоградской области на должность начальника Департамента судебных приставов В.Ф.Дергачев, стал у Алексея Жиркова «консультантом». Волгоградскую экономику они потрошили на пару.

Пока все это происходило, ведомые Алевтиной Апариной идиоты радостно митинговали на разных демонстрациях КПРФ. Лохотрон еще тот!

Дмитрий Криковцев 04.05.2012 15:20 (ссылка)

...Не знаю как прежде, но участвуя с А.В.Жирковым в проведении провокации против меня 26.10.1993 года, ущерб бюджету и экономике Волгоградской области «В.В.Богатырев» нанес колоссальный, создав семейству Жирковых условия для хищений финансовых средств по взаимозачетам в промышленной энергетике!

В.С.Жирков был тогда Генеральным директором «Волгоградэнерго», занимался в Комитете по управлению имуществом Администрации Волгоградской области (вот где она ваучеризация и программа IFC !) и председателем энергетической Комиссии при Администрации области, где утверждались тарифы на промышленную энергетику.

Из-за того, что своевременно не было расследовано уголовное дело по факту хищения имущества моей фирмы, совершенного пока я был незаконно лишен свободы, А.В.Жирков с подачи своего папеньки учредил ряд частных фирм, через которые принялся погашать взаимозачеты промышленных предприятий по энергетике.

Результатом этого стало повышение себестоимости продукции волгоградских предприятий и снижение ее конкурентоспособности по сравнению с аналогичной продукцией из других регионов России. Ушедший с должности начальника ГУВД Волгоградской области на должность начальника Департамента судебных приставов В.Ф.Дергачев, стал у Алексея Жиркова «консультантом». Волгоградскую экономику они потрошили на пару.

Пока все это происходило, ведомые Алевтиной Апариной идиоты радостно митинговали на разных демонстрациях КПРФ. Лохотрон еще тот!



В древнейших государствах религиозные аспекты мировоззрения были, очевидно, вопросами идеологическими и это наиболее отчетливо видно из истории философии.

Император Константин основывая новую столицу на развалинах древней Мегарской колонии использовал именно такую же тактику, какую использовало окружение Б.Н.Ельцина в период его «президентства».

Император Константин учреждал и создавал (иногда вовсе без всякой надобности) новые должности разных государственных чиновников. Тем самым он создавал себе партию, преданную ему до самозабвения.

Такая тактика используется и поныне. Например, в 1997 году была создана российская Концепция административной реформы, реализованная в 2003 году. «Продекларированная» в Концепции задача сокращения госаппарата выполнена «с точностью до наоборот»: по сравнению с 2003 годом чиновников в России стало больше на 12 %, а с 1999 года на 40 %.

В Концепции административной реформы провозглашалось «повышение качества доступности государственных услуг; ограничение вмешательства государства в экономическую деятельность субъектов предпринимательства, в том числе прекращение избыточного регулирования; повышение эффективности деятельности органов исполнительной власти».

Главными декларируемыми результатами должны были стать «рост удовлетворенности граждан качеством государственных услуг, снижение издержек бизнеса на преодоление административных барьеров».

Разработчики этой Концепции административной реформы знали, что делают и создавали условия для выбора новых «кукол» в политическом спектакле, где разыгрывается «борьба» партии «Единая Россия» с другими «партиями». «Спектакль» ориентирован на то, чтобы отвлечь внимание населения страны от реальных проблем, созданных искусственно организованным социально-экономическим кризисом. Цель ясна: обладание и эксплуатация природных ресурсов и полезных ископаемых России узкой группой лиц.

Заместитель начальника управления статистики труда, образования, науки и культуры Росстата Лидия Белоконная, комментируя рост числа чиновников деланно удивленно «возмущалась»:

«Как можно не заметить, что растет число чиновников, если у нас чуть ли каждый день появляются новые ведомства и департаменты».

По данным ведомства, общее число работников на государственных должностях гражданской службы в органах госвласти возросло с 666 тыс. в 2003 году до 751 тыс. в 2006 году. Для сравнения: в 1999 году число таких служащих составляло лишь 485 тысяч человек (см. подробнее статью П.Фарова «Умножение сокращением» в волгоградской газете «Интер» № 18 (740) от 03.05.2007 года).

При этом усиленно транслируются по ТВ разнообразные бессмысленные «шоу», направленные на оболванивание молодежи.

Император Константин так же в древности привлекал к себе обывателей раздачей хлеба и организаций зрелищ, до которых чернь в Константинополе была также охоча как и римская. И если Диоклетиан видел в христианстве организацию враждебную интересам империи, то Константин увидел в ней силу способную удержать распад империи вызванный аграрным и социальными кризисами.

Он подчинил себе церковь, которая стала орудием его замыслов. Здесь я не буду затрагивать вопрос о том, почему не выстоял Арий против Афанасия, и почему впоследствии произошел раскол на православие и католичество, тут интересно найти истоки тоталитаризма и понять, почему именно таким, а не каким иным путем пошла история России и какие события прошлого продолжают властно владеть умами людей, никогда не знавших действительных причин возникновения политических мифов.

У отцов церкви была гениальная способность к организации. Они всегда объявляли истинными те идеи, которые сочетали в себе две гарантии: максимальное единство и максимальную численность членов. Однако этого могло бы и не быть, если бы они не принимали невольно политику за науку, а приспособление к фактам за истину.

С давних пор существовала практика жертвоприношения, которым искупался грех. В соответствии с этой концепцией Бог послал на землю часть самого себя, своего сына, чтобы он воплотился в образе исторически существовавшего человека Иисуса, претерпел страдания и умер совершенно безгрешным, искупив таким образом одной величайшей жертвой все грехи человечества.

С точки зрения разума в троице не больше тайны, чем имеется в понятии предела, хорошо известном в математике. Предел есть определенная величина или форма, к которой изменяющаяся величина или форма может бесконечно приближаться, никогда ее не достигая.

Как тут сардонически не усмехнуться, припомнив «теорию» академика А.В.Снежневского из института им. В.П.Сербского о «вялотекущей шизофрении», которая отличается очень медленным течением и постепенным нарастанием изменений личности, никогда не достигая морального опустошения.

Если применять тот же критерий к христианской доктрине, то отношение, которое по мнению теологов, существует внутри троицы (единство без ущерба индивидуальности), можно рассматривать как наивысший, конечный случай предела в ряду других хорошо известных случаев.

По церковный традиции воплотившийся Христос основал организацию, чье «единственное государство есть царство небесное» и чья прямая цель - приводить людей конкретным путем к спасению.

Из этого акта учреждения следует вывод о том, что власть епископов, пресвитеров, дьяконов и всей церкви является неограниченной, раз институт был божественным. Никакая организация в истории человечества не предъявляла столь огромных претензий.

В 319 году Константин запретил деятельность бродячих проповедников – «пророков», а в 321 году объявил воскресенье еженедельным днем отдыха, подходящим для отпуска на волю рабов.

Но церковь добившаяся таким образом официального признания была очень далека от необходимого для нее внутреннего мира и согласия. А победа Константина над Востоком в 323 году только расширила для него перспективы распрей внутри организации на которую он опирался. Любая религия это всегда политика.

Кардинал Ньюмэн в свою бытность англиканским священником, писал в 1833 году:

«Христианская церковь как и любая другая общественная организация, неизбежно представляет собой политическую силу или партию. Она может быть господствующей партией или партией, подвергающейся преследованию; но всегда должна быть партией, предшествующей по времени своего возникновения тем гражданским институтам, которыми она окружена, и благодаря своей скрытой от взоров божественности) великой и влиятельной, вплоть до скончания века».

В условиях идеологического вакуума массовым сознанием в современности начинает овладевать религия, что может обещать в будущем еще более беспощадную тиранию, чем существовали в России за долгие века ее существования. И перед этими «ягодками» могут поблекнуть древние цветочки св. Франциска. Пока зондаж в этом направлении выглядит смешно, но тенденция настораживает.

Волгоград сотрясался от хохота, когда прокурор Волгоградской области В.Ф.Шестопалов был вынужден после публикаций в прессе остановить совместную деятельность митрополита Германа и начальника ГУВД Волгоградской области до 1997 года В.Ф.Дергачева, который стал ктитором одного из храмов епархии.

Они, как мальчишки, которые лотошат соседскую грушу, стали опустошать карманы автомобилистов задержанных за управление в нетрезвом состоянии и направлять взысканные штрафы на подконтрольные епархии банковские счета.

Насторожила беспрецедентная в современности наглость, с которой Герман отлучил публично от церкви прокурора области, тем более, что тот к ней и не принадлежал. Друг друга они стоили и сочувствия не вызывали. После некоторых взаимных уступок, отлучение прокурора Герман отменил.


...Смотри Малыш: это жулики! О, брат, они затевают зловещее преступление на крыше! Тебе страшно? Мне нет… Начинаем воспитательный процесс. Привидение будет дикое, но… симпатичное.

Реплика из мультипликационного фильма «Малыш и Карлсон».

Было бы еще смешнее, если бы Герман объявил интердикт.
Чиновникам Герман выгоден, чтобы держать внушаемую часть населения города Волгограда и области в повиновении. Выступления Германа по ТВ уже стали нормой и пока вызывают улыбку постоянными цитатами из апостола Павла.

Но разве Павел свободен от политики когда предостерегал:

«Смотрите, (братия), чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу" (Послание ап.Павла к колоссянам, гл.2, ст.8) ?!

А далее Павел и вовсе требовал:

«Рабы, во всем повинуйтесь господам (вашим) по плоти, не в глазах (только) служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца боясь Бога»
(Послание ап.Павла к колоссянам, гл.3, ст.22).

И не отсюда ли следует вести отсчет монополии на единственную правду, запрет на разные точки зрения, на мысль наконец?!

Баранам обыкновенно невдомек, что злейший враг для них пастух. И хотя он действительно много заботится об их благе, все портит бойня. Но это дело быстрое, так что бараньи чувства не страдают.

Первомученик Стефан ничего не понимал в баллистике, но тем не менее был убит камнем, брошенным рукой человека, который был вовсе не Павлом и уж тем более не был апостолом Христа. На церковных фресках Стефана обыкновенно изображают с камнем в руке – уместнее было бы изображать обезумевшего Павла с булыжником!

Подумать только, сколько людей веками пляшут под дудку тарсусского еврея, чья концепция является видоизмененным саддукейством, полностью казалось бы, уничтоженным в древности, во время иудейской войны.

Все знают, что христиане не евреи, а евреи не христиане, но каждый кто способен мыслить должен понимать, что традиция должна называться иудейско-христианской. У обывателя не знающего истории могут мозги расплавиться, если возьмется размышлять об этом.

После этого он превратиться либо в буриданова осла, который сдох с голода размышляя о том из какой охапки сена ему съесть, либо займется герменевтикой, по своему истолковывая древние религиозные тексты и создавая фальшивые схемы…

Дмитрий Криковцев 09.05.2012 00:49 (ссылка)


В продолжение опровержения фальшивки сфабрикованной в «истории болезни», выкладываю собственноручно написанное объяснение начальника уголовного розыска УВД города Волжский подполковника милиции А.В.Дейнеко (теперь уже пенсионера). В 1990 году сержант милиции А.В.Дейнеко был моим товарищем и сослуживцем в спецподразделении по раскрытию преступлений совершаемых иностранцами УУР УВД Волгоградского облисполкома...


Вместе с Андреем Дейнеко моим товарищем и сослуживцем тогда был и Владимир Степкин.

В МВД, при всем современном негативе населения из-за "оборотней" и случайных людей, очень много людей достойных. Да и прежде их было не мало.




Вот случайный снимок, где несколько лет назад меня сфотографировали у обелиска моего напарника по спецподразделению в 1990 году Владимира Степкина, погибшего 25.04.1995 года при задержании озверевшего бандита. Хотел он ему жизнь сохранить и задержать живым, чтобы суд решал его судьбу.

Дороже жизни ничего нет у человека и после случившегося ребята просто покрошили этого выродка из автоматов, если уж тот перешел ту грань, что отличает человека от зверя.

Владимир присутствовал в 1990 году при том, как я делал наброски Меморандума-1990…

Кто-то из ребят написал проникновенную эпитафию Владимиру, которую высекли на обелиске:

Я теперь свои тайны в могиле храню,
Но раскроюсь коль Вы попросили:
Я прошел невредимым Афган и Чечню
Для того, чтоб погибнуть в России.

Не хочу чтобы месть ваша вечно жила,
Пусть кровавится гроздью рябина.
Помолчите… Я слышу что мама пришла.
Будьте каждый теперь ей за сына.



Да...

Господа офицеры я прошу вас учесть,
Кто сберег свои нервы - тот не спас свою Честь!

Рита А

бедный, бедный мальчик..

Дмитрий Криковцев 06.05.2012 15:55 (ссылка)
...С вялотекущей (вроде такого термина в медицине нет) шизофрении много инакомыслящих сидело. Думаю и сейчас имеет место.

Такого заболевания, как выясняется теперь, в природе не существует. Просто ярлычок политический, инструмент удобный.

Как-то работал на профессиональном медицинском сайте, где сам участвую в этом сообществе, где нашел интересную статью по этой теме:

ШИЗОФРЕНИЯ: Несуществующая болезнь
(Лоренс Стивенс (Lawrence Stevens), д-р юр. наук)
Перевод Игоря Гирича, 2001 г. E-mail: hvp@alt.ru

Слово "шизофрения" имеет традиционное научное звучание, по-видимому, придающее ему доверие и харизму, которые ослепляют людей. В своей книге "Молекулы мышления - Прекрасная новая наука 'Молекулярная психология'" Джон Франклин (Jon Franklin), профессор журналистики университета штата Мэрилэнд, называет шизофрению и депрессию "двумя классическими формами душевных болезней" (Dell Publishing Co., 1987, стр. 119). В соответствии со статьёй в журнале "Time" за 6 июля 1992 г., шизофрения - "самая дьявольская из душевных болезней" (стр. 53). Книги и статьи, подобные этим, а также факты, на которые они ссылаются (например, четверть всех больничных коек, занятых так называемыми шизофрениками), приводят большинство людей к ложному убеждению о том, что действительно существует заболевание, называемое шизофренией. Шизофрения - один из величайших мифов нашего времени.

В своей книге "Шизофрения - священный символ психиатрии" профессор психиатрии Томас Зац (Thomas S. Szasz), д-р мед. наук, говорит: "Коротко говоря, такой вещи, как шизофрения, не существует" (Syracuse University Press, 1988, стр. 191). В эпилоге своей книги "Шизофрения - медицинский диагноз или моральный приговор" Теодор Сарбин (Theodore R. Sarbin), д-р филос. наук, профессор психологии Калифорнийского университета в Санта-Крузе, который провёл три года на работе в психиатрических больницах, и Джеймс Манкузо (James C. Mancuso), д-р филос. наук, профессор психологии университета штата Нью-Йорк в Албани, говорят: "Мы подошли к концу нашего путешествия. Среди других вещей, мы пытались показать, что модель нежелательного поведения - шизофрения - не заслуживает доверия. Анализ неизбежно приводит нас к заключению, что шизофрения - это миф" (Pergamon Press, 1980, стр. 221).

В своей книге "Против терапии", опубликованной в 1988 году, Джеффри Мэссон (Jeffrey Masson), д-р филос. наук, психоаналитик, пишет "Существует растущая осведомлённость об опасности навешивания ярлыков категории болезней типа шизофрении, и многие люди начинают признавать, что такого понятия просто не существует" (Atheneum, стр. 2). Так называемая шизофрения скорее не истинное заболевание, а неопределённая категория, которая включает почти все поступки, мысли и чувства человека, неодобряемые другими людьми или самими так называемыми шизофрениками.

Существует очень мало так называемых психических заболеваний, которые не назывались, в то или иное время, шизофренией. Поскольку шизофрения - термин, охватывающий почти все действия и мысли, которые не нравятся другим людям, это понятие очень трудно определить объективно. Обычно определения шизофрении смутны или не согласуются друг с другом.

Например, когда я попросил одного "врача", который был помощником управляющего государственной психиатрической "больницы", определить для меня термин "шизофрения", он со всей серьёзностью ответил: "Расщепление личности - вот самое популярное определение".

В противоположность этому, в брошюре, опубликованной "Национальным союзом за душевнобольных" и озаглавленной "Что такое шизофрения?", пишется: "Шизофрения - не расщепление личности".

В своей книге "Ши-зо-фре-ни-я: Откровенный разговор для семьи и друзей", опубликованной в 1985 году, Мэрилин Уолш (Maryellen Walsh) говорит:

"Шизофрения - одна из самых непонятных болезней на планете. Большинство людей думает, что это значит иметь расщеплённую личность. Большинство людей ошибается. Шизофрения не есть расщепление личности на множество частей"
(Warner Books, стр. 41).

Руководство по диагностике психических расстройств Американской психиатрической ассоциации (АПА), известное под названием DSM-II, опубликованное в 1968 году, определяет шизофрению как "характерное нарушение мышления, настроения или поведения" (стр. 33). Трудность подобного определения в том, что оно настолько широкое, что почти всё то, что не нравится другому человеку или что он считает ненормальным, может попасть под это определение.

В предисловии к DSM-II Эрнест Грюнберг (Ernest M. Gruenberg), д-р мед. наук, председатель Комитета по номенклатуре АПА, говорит:
"Рассмотрим, например, психическое заболевание, отмеченное в Руководстве как 'шизофрения', ... Комитет, даже если бы попытался, не смог бы достичь согласия относительно того, чем является данное заболевание" (стр. ix).

Третье издание этого справочника, известное как DSM-III, также довольно откровенно говорит о смутности этого термина: "Пределы применимости понятия шизофрения неясны" (стр. 181).

Переработанное издание 1987 года DSM-III-R содержит подобное утверждение:
"Следует отметить, что нет ни одной характерной черты, присущей только шизофрении" (стр. 188).

DSM-III-R также говорит о близком диагнозе, "шизоаффективном расстройстве":
"Термин 'шизоаффективное расстройство' использовался во множестве различных случаях, поскольку впервые он был введён как подтип шизофрении, и представляет собой одино из самых запутанных и противоречивых понятий психиатрической терминологии" (стр. 208).

Особенно стоит упомянуть, в преобладающем сегодня интеллектуальном климате, в котором душевные болезни рассматриваются как имеющие биологические или химические причины, о том, что DSM-III-R говорит о подобных физических причинах этого модного понятия - шизофрении. В книге говорится, что диагноз шизофрении "ставится только тогда, когда нельзя установить органических факторов, вызвавших и поддерживающих расстройство" (стр. 187).

Это определение шизофрении как небиологической сущности подчёркивается в издании 1987 года "Руководства по диагностике и терапии" (The Merck Manual of Diagnosis and Therapy), в котором говорится, что (так называемый) диагноз шизофрении ставится только когда, когда упомянутое выше нежелательное поведение "не вызвано органическим психическим нарушением" (стр. 1532).

Противоположное утверждает психиатр Е. Фуллер Торри (E. Fuller Torrey), д-р мед. наук, в своей книге "Побеждая шизофрению: Руководство для семьи", опубликованной в 1988 г. Он говорит:
"Шизофрения - болезнь мозга, и это сейчас точно известно" (Harper & Row, стр. 5).

Конечно, если шизофрения - болезнь мозга, то она органическая. Однако, официальное определение шизофрении, опубликованное в "Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам" АПА, специально исключает органические причины из определения шизофрении. В книге "Побеждая шизофрению" д-р Торри признаёт "распространённые в американской психиатрии психоаналитическую теорию шизофрении, а также теорию влияния семьи" (стр. 149), которые якобы объясняют её.

В выпуске за 10 ноября 1988 журнала "Nature" исследователь-генетик Гарвардского университета и Массачусетского технологического института Эрик Ландер (Eric S. Lander) таким образом суммирует эту ситуацию: "Последний судья Верховного суда США Поттер Стюарт в знаменитом деле о непристойности заявил, что, хотя он и не может строго определить понятие 'порнография', но говорит: "Я знаю это, когда я вижу это".

Психиатры во многом находятся в таком же положении в отношении диагноза шизофрении. Примерно через 80 лет после того, как был сфабрикован этот термин для описания опустошённого состояния, включающего расщепление функций мышления, эмоций и поведения, всё ещё не существует общепринятого определения шизофрении" (стр. 105).

Согласно д-ру Торри в его книге "Побеждая шизофрению", так называемая шизофрения включает несколько сильно различающихся типов личности. Среди них - параноидальные шизофреники, имеющие "иллюзии и/или галлюцинации" типа "преследования" или "величия", гебефренические шизофреники, у которых "сильно выраженные иллюзии обычно отсутствуют"; кататонические шизофреники, которых можно охарактеризовать "позированием, ригидностью, ступором и часто молчаливостью" или, другими словами, пребыванием в неподвижном, нереактивном состоянии (в противоположность параноидальным шизофреникам, имеющих склонность к подозрительности и подвижности); а также простые шизофреники, проявляющими "потерю интереса и инициативы", подобно кататоническим шизофреникам (хотя и не строго) и, в отличие от параноидальных шизофреников, "не имеющие иллюзий и галлюцинаций" (стр. 77).

Издание 1968 г. "Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам" АПА, DSM-II, указывает на очень счастливых личностей (проявляющих "чётко выраженное приподнятое настроение", которых по этой причине можно определить как шизофреников ("Шизофрения, шизо-аффективного типа, возбуждённая"), либо на очень несчастных ("Шизофрения, шизо-аффективного типа, депрессивная") (стр. 35), и издание 1987 г.,

DSM-III-R, указывает на личностей, которые могут быть "диагностированы" как шизофреники из-за того, что не проявляют ни счастья, ни несчастья ("нет признаков аффективного выражения") (стр. 189), которых д-р Торри называет простыми шизофрениками ("притупление эмоций") (стр. 77).

Согласно профессору психиатрии Джонасу Робитсчеру (Jonas Robitscher), д-ру мед. и юр. наук, в его книге "Сила психиатрии", люди, у которых чередуются состояния счастья и несчастья, что называется маниакально-депрессивностью, или "биполярным расстройством", также могут быть названы шизофрениками: "Многие случаи, диагностированные как шизофрения в Соединённых Штатах, были бы диагностированы как маниакально-депрессивное расстройство в Англии или Западной Европе" (Houghton Mifflin, 1980, стр. 165).

Так что предполагаемые "признаки", или характеристики, определения "шизофрении" действительно широки, определяя людей как шизофреников потому, что они имеют иллюзии или не имеют иллюзий, имеют галлюцинации или не имеют галлюцинаций, подвижны или неподвижны, счастливы, грустны, или ни счастливы, ни грустны, или счастье периодически сменяется грустью.

Так как никаких физических причин "шизофрении", как мы увидим вскоре, не было найдено, то эта "болезнь" может быть определена только в терминах её "симптомов", которые, как Вы можете видеть, можно назвать вездесущими. Как говорит Брюс Эннис в своей книге "Узники психиатрии": "Шизофрения - такой широкий термин, охватывающий такой большой диапазон поведения, что имеются немного людей, которые не могли бы, в то или иное время, считаться шизофрениками" (Harcourt Brace Jovanovich, Inc., 1972, стр. 22).

Люди, которыми овладевают некоторые мысли, или склонные выполнять некоторые действия, типа неоднократной мойки рук, как обычно считается, страдают отдельной психической болезнью, называемой "расстройство навязчивости". Однако, люди с навязчивыми мыслями или поведением также назывались шизофрениками (например, доктором Торри в его книге, "Побеждая шизофрению", стр. 115-116).

В этой книге доктор Торри весьма искренне допускает невозможность определения "шизофрении". Он говорит:
"Были даны определения большинства человеческих болезней. ...Почти во всех болезнях имеется кое-что, что можно увидеть или измерить, и это может использоваться, чтобы определить болезнь и отделить её от не болезненных состояний. Не так с шизофренией! До настоящего времени мы не имеем никакой отдельной вещи, которая может быть измерена и на основании которой мы можем тогда говорить: "Да, это шизофрения". Из-за этого определение болезни - источник большого беспорядка и споров" (стр. 73).

Что меня озадачивает - как урегулировать это утверждение доктора Торри с другим, которое он делает в той же книге, которое я цитировал выше и которое более полно выглядит так:
"Шизофрения - болезнь мозга, что теперь известно определённо. Это - реальное научное и биологическое понятие, так же точно, как диабет, склероз, и рак - научные и биологические понятия" (стр. 5).

Как может быть известно, что шизофрения - болезнь мозга, когда мы не знаем, что такое шизофрения?

Правда заключается в том, что ярлык шизофрении, подобно ярлыкам порнографии или психической болезни, указывает на неодобрение того, к чему этот ярлык применяется, и ничего более.

Подобно "психической болезни" или порнографии, "шизофрения" не существует в том смысле, в котором существуют рак и сердечные болезни, но существует только в смысле, в котором существует хорошее и плохое.

Как и другие так называемые умственные болезни, диагноз "шизофрении" - отражение ценностей или идей говорящего или "диагноста" относительно того, каким "должен быть" человек, часто вместе с ложным (или, по крайней мере, недоказанным) предположением, что не одобряемые мышление, эмоции или поведение следуют из биологических отклонений.

После рассмотрения множества случаев, в которых она использовалось, становится ясно, что "шизофрения", не имеет никакого специфического значения, отличного от "мне не нравится это". Из-за этого я теряю часть уважения к профессионалам в области душевного здоровья, когда слышу, что они используют слово "шизофрению" таким образом, что подразумевается, что это - реальная болезнь. Я делаю это по той же причине, по которой я потерял бы уважение к чьей-то проницательности или честности, услышав то, как он или она восхищаются новой одеждой императора.

В то время как обывательское определение шизофрении, внутренне непоследовательное, может иметь некоторый смысл, использование термина "шизофрения" в том смысле, что говорящий думает, что это - реальная болезнь, равносильно принятию того, что он не знает того, о чём говорит.

Многие "профессионалы" в области душевного здоровья и другие "научные" исследователи, однако, упорны в своей вере в то, что "шизофрения" - реальная болезнь. Они подобны толпам людей, наблюдающих новую одежду императора, неспособным или не желающим видеть правду, потому что многие их предшественники сказали, что эта болезнь реальна.

Взгляд на статьи, внесенные в список "Шизофрения" в указателе медицинских периодических изданий Index Medicus, показывает, как широко распространён стал миф о шизофрении. И потому, что эти "ученые" полагают ", что "шизофрения" - реальная болезнь, они пробуют найти физические причины для этого. Как говорит психиатр Уильям Глассер (William Glasser), д-р мед. наук, в своей книге "Положительная наркомания", изданной в 1976 году:

"Шизофрения звучит так похоже на болезнь, что видные ученые вводят себя в заблуждение в поисках её лечения" (Harper & Row, стр. 18). Это - глупые усилия, потому что эти, предположительно видные, ученые не могут определить "шизофрению" и, соответственно, не знают того, что ищут.

Согласно трём профессорам психиатрии Стэнфордского университета, "в поиске биологической основы шизофрении доминировали две гипотезы". Они говорят, что эти две теории - трансметиловая и дофаминовая гипотезы. (Джек Д. Барчас (Jack D. Barchas), д-р мед. наук, и другие., "Биогенные аминовые гипотезы шизофрении", в книге "Психофармакология: От теории к практике", Oxford University Press, 1977, стр. 100).

Трансметиловая гипотеза была основана на идее, что "шизофрения" могла бы быть вызвана "отклонениями в формировании метиловых аминов", подобно действию галюциногенного препарата мескалина, в метаболизме так называемых шизофреников.

После рассмотрения различных попыток проверить эту теорию, они заключают: "Более чем через два десятилетия после представления трансметиловой гипотезы, нельзя сделать никаких заключений относительно её уместности или причастности к
шизофрении" (стр. 107).

Профессор психиатрии Колумбийского университета Джерролд С. Максмен (Jerrold S. Maxmen), д-р мед. наук, кратко описывает вторую главную биологическую теорию так называемой шизофрении, дофаминовую гипотезу, в своей книге "Новая психиатрия", изданной в 1985 году: "...многие психиатры полагают, что шизофрения связана с чрезмерной активностью системы дофаминовых рецепторов,... симптомы шизофрении вызываются, в частности, рецепторами, переполненными дофамином" (Mentor, стр. 142 и 154). Но в статье трёх профессоров психиатрии Стэнфордского университета, упомянутой выше, говорится: "прямое подтверждение того, что дофамин ответственен за шизофрению, продолжает ускользать от исследователей" (стр. 112).

В 1987 г. в своей книге "Молекулы мышления" профессор Джон Франклин говорит "дофаминовая гипотеза, короче говоря, была неверной" (стр. 114).

В этой же самой книге профессор Франклин точно описывает усилия по поиску других биологических причин так называемой шизофрении:
" Как всегда, шизофрения была показательной болезнью. В течение 1940-ых и 1950-ых, сотни учёных занимались испытанием реакций тела и жидкостей шизофреников. Они проверяли проводимость кожи, клеток кожи, анализировали кровь, слюну и пот, и вдумчиво смотрели в тестовые трубы с мочой шизофреников.

Результатом всего этого был продолжающийся ряд заявлений о том, что найдены те или иные различия. Один ранний исследователь, например, утверждал, что выделил из мочи шизофреников вещество, которое заставляло пауков ткать "кривую" паутину.

Другая группа думала, что кровь шизофреников содержала дефектный метаболит адреналина, который вызывал галлюцинации. Ещё одна предполагала, что болезнь была вызвана дефицитом витаминов. Такие заявления порождали большие газетные статьи, которые вообще намекали, или прямо предсказывали, что загадка шизофрении, наконец, решена. К сожалению, при близком рассмотрении ни одно из открытий не выдерживает критики" (стр. 172).

Другие усилия по поиску биологического основания так называемой шизофрении включали сканирование мозга пар идентичных близнецов, из которых один, предположительно, был шизофреником. Они действительно показывают, что так называемый шизофреник имеет повреждения мозга, отсутствующие у его близнеца.

Недостаток этих исследований - то, что так называемому шизофренику неизбежно давались разрушающие мозг препараты, называемые нейролептиками, в качестве так называемого лечения его так называемой шизофрении. Именно эти препараты, а не так называемая шизофрения, вызвали повреждение мозга. Любой человек, употребивший эти "лекарства", будет иметь такое повреждение мозга.

Ошибочное убеждение в том, что подобное повреждение мозга эксцентричных, неприятных, образно мыслящих, или умственно слабых в достаточной степени для того, чтобы называться шизофрениками, людей имеет антишизофренические свойства - одно из самых мрачных и непростительных последствий сегодняшней широко распространенной веры в миф о шизофрении.

В Новом гарвардском руководстве по психиатрии, изданном в 1988 году, Сеймур С. Кети (Seymour S. Kety), д-р мед. наук, профессор нейрологии в психиатрии, и Стивен Мэттисс (Steven Matthysse), д-р филос. наук, профессор психобиологии, оба из Гарвардской медицинской школы, говорят: "беспристрастное прочтение свежайшей литературы не даёт обнадёживающего подтверждения катехоламиновой гипотезы, а также не существует убедительных доказательств существования других биологических отличий, характеризующих мозг пациентов с психическими расстройствами" (Harvard University Press, стр. 148).

Вера в биологические причины так называемых психических болезней, включая шизофрению, возникает не от науки, а от выдавания желаемого за действительное или от нежелания согласиться с причинами нежелательного поведения или истощения человека, связанными с его личным опытом и условиями среды.

Повторяющиеся неудачные попытки найти биологические причины так называемой шизофрении говорят о том, что "шизофрения" принадлежит только к категории общественно- или культурно-недопустимого мышления или поведения, а не к категории биологии или "болезни", к которой её относят многие.

АВТОР,
Лоренс Стивенс (Lawrence Stevens) - юрист, в чью практику входило представление интересов психиатрических "пациентов". Он опубликовал серию статей о различных аспектах психиатрии, включая психиатрические препараты, электрошок и психотерапию. Вы можете свободно делать копии этих статей для распространения
тем, кому они нужны.

ОБНОВЛЕНИЕ
1998 ГОДА: "Этиология шизофрении неизвестна. ...Шизофрения, как полагают многие, имеет нейробиологическую основу. Наиболее известная теория - дофаминовая гипотеза, которая утверждает, что шизофрения возникает из-за гиперактивности дофаминергических проводящих путей в мозге. ...Более современные исследования сосредоточились на структурных и функциональных отклонениях посредством сравнения мозга шизофреников и других (контрольных) популяций. До настоящего времени никто не нашёл подходящей теории для объяснения этиологии и патогенеза этой сложной болезни".

Майкл Дж. Мёрфи (Michael J. Murphy), д-р мед. наук, M.P.H., член общества клинической психиатрии, Гарвардская Медицинская Школа; Рональд Л. Коуан (Ronald L. Cowan), д-р мед. наук, д-р филос. наук, член общества клинической психиатрии, Гарвардская медицинская школа; и Ллойд И. Седерер (Lloyd I. Sederer), д-р мед. наук, профессор клинической психиатрии, Гарвардская Медицинская Школа, в их учебнике "Проекты в психиатрии" (Blackwell Science, Inc., Malden, Massachusetts, 1998, стр. 1).

ОБНОВЛЕНИЕ,
ДЕКАБРЬ 1999 ГОДА: "Причина шизофрении ещё не определена..."

Доклад о психическом здоровье в США Главного хирурга Дэвида Сэтчера (David Satcher), д-ра мед. наук, д-ра филос. наук. Это - слова на открытии секции этиологии шизофрении. После этого Главный хирург упоминает несколько недоказанных теорий так называемой шизофрении. Он цитирует более высокую вероятность диагностирования шизофрении у однояйцевых близнецов, чем у двуяйцевых, как доказательство генетического компонента предполагаемой болезни, но он пропускает исследования, показывающие намного меньшее соответствие между идентичными близнецами, чем те, на которые он полагается.

Например, в своей книге "Передаётся ли алкоголизм по наследству?" Дональд В. Гудвин (Donald W. Goodwin), д-р мед. наук, цитирует исследования, показывающие, что величина согласия для так называемой шизофрении у идентичных близнецов составляет всего шесть процентов (6 %) (Ballantine Books, Нью-Йорк, 1988, стр. 88). Доктор Гудвин также замечает:

"Сторонники генетической основы шизофрении могут бессознательно преувеличивать число диагнозов шизофрении у идентичных братьев-близнецов" (там же, стр. 89).

Главный хирург говорит о мозговых нарушениях у людей, называемых шизофрениками, пропуская тот факт, что они часто вызваны препаратами, которые применялись к так называемым шизофреникам. Он даже полагается на дискредитированную дофаминовую гипотезу. Он продолжает защищать использование нейролептических препаратов для так называемой шизофрении, даже при том, что нейролептики вызывают постоянное повреждение мозга, о котором свидетельствуют (по словам Главного хирурга) "острая дистония, паркинсонизм, тардивная дискинезия и акатизия", которые, как он подтверждает, происходят примерно у 40% людей, принимающих эти препараты. Он вызывает, вероятно, ложную надежду на то, что более новые так называемые антипсихотические или антишизофренические препараты являются менее разрушительными, чем старые.

Такие вот делишки...

Дмитрий Криковцев 19.05.2012 04:32 (ссылка)

… Правда заключается в том, что ярлык шизофрении, подобно ярлыкам порнографии или психической болезни, указывает на неодобрение того, к чему этот ярлык применяется, и ничего более. Подобно "психической болезни" или порнографии, "шизофрения" не существует в том смысле, в котором существуют рак и сердечные болезни, но существует только в смысле, в котором существует хорошее и плохое…

Например, в своей книге "Передаётся ли алкоголизм по наследству?" Дональд В. Гудвин (Donald W. Goodwin), д-р мед. наук, цитирует исследования, показывающие, что величина согласия для так называемой шизофрении у идентичных близнецов составляет всего шесть процентов (6 %) (Ballantine Books, Нью-Йорк, 1988, стр. 88). Доктор Гудвин также замечает:
"Сторонники генетической основы шизофрении могут бессознательно преувеличивать число диагнозов шизофрении у идентичных братьев-близнецов" (там же, стр. 89).

Главный хирург говорит о мозговых нарушениях у людей, называемых шизофрениками, пропуская тот факт, что они часто вызваны препаратами, которые применялись к так называемым шизофреникам. Он даже полагается на дискредитированную дофаминовую гипотезу. Он продолжает защищать использование нейролептических препаратов для так называемой шизофрении, даже при том, что нейролептики вызывают постоянное повреждение мозга, о котором свидетельствуют (по словам Главного хирурга) "острая дистония, паркинсонизм, тардивная дискинезия и акатизия", которые, как он подтверждает, происходят примерно у 40% людей, принимающих эти препараты…


А вот это уже жестко, очень жестко.
Причины того, что у меня на какой-то период времени от применения фармакологических препаратов, в сочетании с физическими пытками, наступила частичная амнезия, это объясняет вполне.

Я все-таки добрался до некоторых засекреченных хрен знает кем листов назначения мне фармакологических препаратов и могу уже делать определенные выводы.

Ведь кроме инсулиновых шоков, от которых я раз за разом медленно умирал, 25 раз впадая в глипогликемическую кому и в сочетании с этим физических пыток, в дальнейшем ко мне в продолжении десяти суток применялся аминазин, дозировка которого мне пока не известна и далее в продолжении 71 суток стал применяться трифтазин до 30 мг. в сутки, галоперидол до 35 мг. в сутки, этаперазин до 45 мг. в сутки и азалептин до 600 мг. в сутки, что значительно ухудшило состояние моего здоровья (сведения о дозировке применявшихся препаратов получены мной из листов назначений, содержащихся в истории болезни).

Участки тела, куда делали инъекции превратились у меня в кровоточащие гематомы. Зачем меня истязали я и теперь не вполне понимаю, но перед персоналом стационара я был там полностью бесправен. Аргументированная реплика с моей стороны несла увеличение дозировки применявшихся ко мне препаратов.

Мне тогда даже удалось совершить побег из этого стационара, но был предан своими родственниками и был доставлен обратно. Администрация стационара не стала фиксировать мой побег.

Теперь, при обсуждении здесь в мэйле, собеседник мне недавно заметил:

- Относительно аминазина, от нескольких устных источников, кои являлись медиками, не связанные друг с другом, я услышал следующее...
Аминазин появился в Союзе, ровно после 45-го года, когда наши войска освобождали Германию и тянули оттуда все что было нужным.
Разрабатывался этот препарат, как волеподавляющее средство и испытывался на людях. Но как сказал один престарелый врач : "Ни хрена они его не доделали - не успели..."
Подчеркиваю - слышал от нескольких, естественно за душевным разговором и "рюмкой чая". Вранье - не вранье, не знаю...но почему-то конечный эффект аминазина и цели наци, очень увязываются, относительно коммуникаций с людьми "второго сорта". Я предполагаю что эта аминазиновая инфа, выглядит любопытно...
А брошенная мною реплика, имела цель подвигнуть тебя как человека въедливого в вопросах "поискать", посмотреть в эту сторону. Согласись - если мною слышанное подтвердится…
Так-что комментировать твою статью слухами, это дискредитация твоего изложения и уравнивание статьи в уровень слухов.

50-е годы:
Во время работы в лабораториях оккупированного нацистами Парижа в 1942 году исследователи открыли фенотиазин (желтоватое кристаллическое вещество, используемое в красителях и инсектицидах), который подавляет центральную нервную систему. В 50-х годах препарат поставлялся на рынок под разными названиями, такими как хлорпромазин, ларгактил и торазин. И только в 1972 году пациенты были предупреждены относительно вредоносных эффектов этих препаратов, включающих разрушение нервной системы и токсическую реакцию, приводящую к смертельному исходу. Известно о гибели приблизительно 100 000 американцев, принимавших фенонтазин.

http://www.about-psychiatry...

Хлорпромазин - аминазин

Вот здесь неплохо...

http://psychoberatung.ucoz....
***

Ну, что же, придется эту информацию перепроверять.

А в тот период содержания меня в стационаре, я был вынужден ориентироваться в мотивации своего поведения на сюжет рассказа Леонида Соболева «Держись старшина», услышав по радио передачу о военных моряках периода Великой Отечественной войны.

Собственно, выдержать то, чему меня прежде подвергли при содержании в психиатрических стационарах мне удалось от того, что понимал, что бывали с другими людьми ситуации и посложнее моей, но люди справлялись же с проблемами и, следовательно, мне нельзя поддаваться минутным слабостям.

Рассказ Леонида Соболева о Григории Пустовойтенко, которому удалось в 1942 году поднять подводную лодку, был основан на реальных событиях 1942 года во время обороны Севастополя .

Описанный в рассказе случай с Григорием Пустовойтенко уникален тем, что это один-единственный случай в Мировой истории, когда один человек сумел поднять со дна севастопольской бухты подводную лодку, которая была вынуждена лежать на грунте в течение светового дня.

Лодка доставила в Севастополь горючее из Новороссийска и ее не успели освободить от груза. Погружение производили спешно, но на глубине люди пьянели от бензиновых паров, некоторые до полного умопомрачения.

В реальном происшествии погибли моряки и пассажиры лодки – корреспонденты газет, а командир лодки сошел, увы, с ума. Война, это штука такая. Бывает всякое.

Григорий Пустовойтенко до Великой Отечественной войны работал трактористом, знал воздействие паров бензина на человеческий организм и сумел защитить себя, а в итоге спасти лодку и людей.


Подвиг старшины Пустовойтенко. Рисунок художника П. Мальцева.

Отравление психотропными и нейролептическими препаратами в чем-то напоминает отравление бензиновыми парами, хотя дозировка применявшихся ко мне препаратов значительно превышает степень отравления у Григория Пустовойтенко, но мне, как и ему, удалось справиться с проблемой.

Все это было у меня уже в прошлом, когда подполковник милиции В.Ф.Кумов позволил себе в декабре 1993 года выходку в отношении меня на допросе в Ворошиловском РОВД города Волгограда, о чем я рассказываю далее.

Мы-то с ним из одной службы (уголовный розыск) и доведись ему преодолевать нечто подобное, этот шкет и десятой части, наверное, не выдержал бы. Офицеры мирного времени в реальных боевых ситуациях малопригодны.

Дмитрий Криковцев 19.05.2012 04:32 (ссылка)
нейролептики вызывают постоянное повреждение мозга, о котором свидетельствуют (по словам Главного хирурга) "острая дистония, паркинсонизм, тардивная дискинезия и акатизия", которые, как он подтверждает, происходят примерно у 40% людей, принимающих эти препараты…


А вот это уже жестко, очень жестко.
Причины того, что у меня на какой-то период времени от применения фармакологических препаратов, в сочетании с физическими пытками, наступила частичная амнезия, это объясняет вполне.


Я все-таки добрался до некоторых засекреченных хрен знает кем листов назначения мне фармакологических препаратов и могу уже делать определенные выводы.

Ведь кроме инсулиновых шоков, от которых я раз за разом медленно умирал, 25 раз впадая в глипогликемическую кому и в сочетании с этим физических пыток, в дальнейшем ко мне в продолжении десяти суток применялся аминазин, дозировка которого мне пока не известна и далее в продолжении 71 суток стал применяться трифтазин до 30 мг. в сутки, галоперидол до 35 мг. в сутки, этаперазин до 45 мг. в сутки и азалептин до 600 мг. в сутки, что значительно ухудшило состояние моего здоровья (сведения о дозировке применявшихся препаратов получены мной из листов назначений, содержащихся в истории болезни).

Участки тела, куда делали инъекции превратились у меня в кровоточащие гематомы. Зачем меня истязали я и теперь не вполне понимаю, но перед персоналом стационара я был там полностью бесправен. Аргументированная реплика с моей стороны несла увеличение дозировки применявшихся ко мне препаратов.

Мне тогда даже удалось совершить побег из этого стационара, но был предан своими родственниками и был доставлен обратно. Администрация стационара не стала фиксировать мой побег...


После выписки года из стационара я полгода спал, просыпаясь только затем, чтобы принять пищу и оправить естественные надобности. Дома я был окружен заботой родственников.

Как-то проснувшись, я услышал по ТВ заявление М.С.Горбачева о прекращении существования СССР, но даже не понял о чем идет речь и опять лег спать. Хотя именно этого распада СССР я и опасался весной 1990 года, из-за чего и попытался выступить на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года…


Таким, с почти потухшим взглядом, будучи оглушенным психотропно-нейролептическими препаратами, я был вынужден сфотографироваться на новый паспорт гражданина СССР, взамен утраченного.

Выше я уже говорил, что спустя пару лет после описываемых мною событий, известный российский публицист Сергей Георгиевич Кара-Мурза в статье «Вырвать электроды из нашего мозга» так характеризовал социально-идеологическую ситуацию в стране того периода:

«События последних двух лет что-то нарушили в нашей способности мыслить и вспоминать. Видимо, это — защитная реакция организма. Иначе не смогли бы мы видеть ежедневно на экране растерзанных детей, пикирующие на наши города бомбардировщики и вереницы беженцев — и все это под литавры «общечеловеческих ценностей». Нас оглушили, как оглушают быка перед забоем — ради его же блага…».

При преодолении мной амнезии это больно отозвалось во мне при воспоминаниях о том, как оглушали меня фармакологическими препаратами накануне распада СССР и введения в дальнейшем в действие разработанной IFC (International Finance Corporation) 1818 H/Street NW, Washington D.C. 20433), программы «Малая приватизация в Российской Федерации» (Нижегородская модель)...

Отравление психотропными и нейролептическими препаратами, как я говорил, в чем-то напоминает отравление бензиновыми парами, хотя дозировка применявшихся ко мне препаратов значительно превышает степень отравления у Григория Пустовойтенко, но мне, как и ему, удалось справиться с проблемой.

Дмитрий Криковцев
04-05-2012 21:37 (ссылка)
… Дело было возбуждено против меня в результате провокации, осуществленной в ходе проводимого мной в тот период мероприятия «Капкан», о чем мне придется рассказать отдельно...



Я уже рассказывал, что в апреле 1993 года я был делегатом Съезда российского Союза промышленников и предпринимателей в Москве (как коммерческий директор научно-технического Центра «Наука») от Волгоградского отделения Фонда поддержки экономических реформ (исполнительным директором волгоградского отделения этого Фонда был Ферапонтов В.Н).

На Съезд этот я поехал без всякой цели, из любопытства. Дела в фирме шли успешно и было свободное время для возможного установления новых деловых связей. Проживать в Москве во время проведения этого Съезда мне пришлось в гостинице «Россия» (дату проведения этого Съезда и список делегатов возможно установить в Российском Союзе промышленников и предпринимателей).

Во время проживания в этой гостинице меня охватило смутное беспокойство: пару лет назад я вроде бы уже проживал в этой гостинице, зачем-то был тогда в Москве и теперь у меня возникло ощущение, что я забыл что-то очень важное. Что-то такое, без чего все не то и не так. Я смутно припоминал, что должно было остаться что-то, что я спрятал в Волгограде когда-то давно, где-то в надежном месте.

Тогда я даже самому себе не смог бы четко сформулировать, что я вспомнил о рукописи Меморандума, который я готовил к Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года. Наверное, я самому себе напоминал ежика, мечущегося в поисках забытого узелка, их советского мультфильма «Ежик в тумане».

Увиденным и услышанным на Съезде Российского Союза промышленников и предпринимателей в апреле 1990 года я был встревожен, но не смог бы тогда четко и аргументировано мотивировать свое недовольство.

В апреле 1993 года вернувшись из Москвы со Съезда Российского Союза промышленников и предпринимателей я был встревожен. Но еще более насторожился после автомобильной аварии, в которой 02.05.1993 года лишь по стечению обстоятельств мне удалось избежать тяжких последствий. Было откручено левое заднее колесо на автомобиле Nissan «Blue bird», гос. номер «А 16 05 ВД», которым я управлял, а шел я со скоростью 120 км/час по Третьей Продольной магистрали города Волгограда.

Мне удалось затормозить движение автомобиля, но до полной остановки все же пришлось несколько метров проехать на трех колесах. Выручила меня моя реакция бывшего спортсмена-парашютиста.

Осмотрев повреждения автомобиля я заподозрил диверсию: болты крепления колеса сами собой не отворачиваются. Технические характеристики аварии говорили о том, что если это диверсия, то убивать меня не собирались, а вот искалечить…

Если бы хотели меня убить, было бы отвернуто переднее колесо – модель Nissan «Blue bird» («Голубая птица») – это переднеприводной кабриолет. В салоне нет даже стоек (при открытых стеклах дверей салон полностью открыт) и в случае аварии нет никакой конструкции кроме ремней безопасности, которая могла бы защитить водителя и пассажиров и смягчить удар. Каюсь, но ремнями безопасности я не пользовался.

Автомобиль Nissan «Blue bird» я поставил на стоянку и пересел на другой свой автомобиль ВАЗ 2105 из предосторожности. В этом происшествии присутствовала со мной одна из моих знакомых, которая готова все это подтвердить в суде.

Перебрав все возможные и невозможные варианты мотивов этой акции я предположил, что дело все же в материальных ценностях, которыми я распоряжался: заказные убийства в тот период были заурядным явлением.

Тогда я еще не преодолел амнезию и даже не обнаружил документы, спрятанные в 1990 году и потому у меня не возникло даже предположения о связи этого происшествия с какими-либо серьезными событиями в политике или экономике. По моему мнению, я тогда был никому не нужен.

Но если происшествие все же диверсия, то следовало принять меры по обеспечению собственной безопасности. Обращаться в милицию по факту несостоявшейся аварии бессмысленно. Если и примут у меня после обязательного скандала заявление (никому не хочется снижать «процент раскрываемости» принимая такие заявления), то никто ничего делать не станет и будет составлен отказной материал.

Нанимать себе охрану глупо и бесполезно. Да и кто мог бы гарантировать, что организатор этой акции будет с маниакальным упорством покушаться только на колеса автомобилей, которыми я управляю?!

Нужно было брать ситуацию под свой контроль и «вычислять» организатора персонально, побудив его действовать предсказуемо. Технические характеристики проведенной против меня акции свидетельствовали о его осторожности, следовательно на прямые и открытые действия он не способен.

Поразмыслив, я решил направить действия организатора диверсии (если авария все же не случайность) на то, чтобы побудить его к использованию против меня, например, милиции, чего я совершенно не опасался. Нужно было создать, так сказать, облегченный вариант.

Происходящее не военно-спортивная игра, если людей убивают по-настоящему(заказные убийства в тот период были заурядным явлением), а работать приходится со значительны ми финансовыми средствами, а не с фантиками – хотя ситуация в экономике и напоминает фарс.

Мною было принято решение провести мероприятие, которому я присвоил кодовое наименование «Капкан», по созвучию с названием советского кинодетектива «Двойной капкан».

В этом мероприятии я должен был выполнить функцию живца, с последующим захватом и задержанием участников акции против меня, в случае ее осуществления.

Если же авария была случайностью и никакой акции не будет – еще лучше. Все это должно было выясниться в довольно непродолжительный период времени. Прием классический, описанный даже в художественной литературе. Например, в романе В. Богомолова «Момент истины» (В августе 1944 года).

Начав это мероприятие, я стал носить при себе учебную гранату Ф-1, которую отобрал у соседа-подростка (вариант с гранатой я выбрал, может быть, из презрения к «творчеству» Стругацких, написавших гнусный юдофильский роман «Отягощенные злом или сорок лет спустя»).

Эту учебную гранату я стал «по-секрету» показывать возможным фигурантам, как бы случайно перекладывая ее из кармана в карман пиджака будто бы в рассеянности, отыскивая зажигалку или коробку спичек.

Я верно рассчитал, что «чужой» обязательно сообщит об этом в милицию, чтобы нейтрализовать меня с наименьшими для себя финансовыми затратами. Но в этом варианте возможные претензии милиции ко мне отпадали бы сразу: учебная граната не является боевым припасом, но участники акции неизбежно засветились бы и это было бы официально задокументировано. Остальное дело техники…

Засада с живцом и подстраховкой стала необходимой мне, чтобы выявить суть проверяемых. Сложность была в том, что было неизвестно – кто, когда, где и при каких обстоятельствах будет осуществлять акцию против меня, если происшествие 02.05.1993 года было неудавшейся диверсией.

Организованное мной мероприятие «Капкан» дало результат 26.10.1993 года и мне очень неожиданно было установить, что акцию против меня проводит лично коммерческий директор ТОО Торговый Дом «Аркадия», директором и учредителем которого я являлся.

К тому времени я уже обнаружил документ подготовленный прежде мной к Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года, но вплотную заняться этой темой пока не было возможности. Нужно было укреплять материально-финансовое состояние принадлежавших мне фирм и готовиться к своей социально-юридической реабилитации в суде по факту моего незаконного первичного помещения в стационар городской психиатрической больницы № 19 города Волгограда 07.05.1990 года.

Но то, что акцию против меня 26.10.1993 года проводит именно коммерческий директор А.В.Жирков было, действительно, очень неожиданным. Хотя из-за некоторых странностей в его поведении я все же включил его в число фигурантов своей проверки почти в последний момент.

Неожиданность его действий была в том, что они были абсолютно аморальными.

Он проживал со своими родителями в одном подъезде со мной, с его старшей сестрой я вместе обучался в одном классе средней школы и прежде я не раз выручал его из разных передряг, куда он постоянно попадал из-за своей глупости и жадности. Я был к нему в те времена необоснованно снисходительным, полагая что это юношески-возрастное и со временем пройдет. А незадолго до осуществленной им акции 26.10.1993 года я даже отбил от насильника его девушку Жанну, которую он считал своей невестой.

Мне пришлось метров триста висеть на открытой дверце автомобиля набиравшего скорость, в котором обезумевший от страха похотливый цыган увозил Жанну.

Мне удалось на скорости движения автомобиля проникнуть в салон автомобиля и нанося ему удары вынудить его бросить управление автомобилем. Автомобиль стало резко крутить на проезжей части, цыган был вынужден нажать на тормоз и после остановки автомобиля он бросился убегать, после чего был задержан.

В момент происшествия А.В.Жирков бежал следом, но отстал и мне пришлось брать этого цыгана самостоятельно. Самым опасным для меня был момент, когда я висел на открытой дверце автомобиля набиравшего скорость. По меньшей мере я серьезно рисковал если не жизнью, то своим здоровьем. Но и бросить Жанну я не мог: с ней произошла бы страшная беда, если бы цыган увез ее.

О задержании этого цыгана-насильника был зарегистрирован материал в Центральном РОВД г. Волгограда, где была назначена проверка этого «злыдня писюнячего» на причастность к преступлениям на сексуальной почве зарегистрированных в Волгограде.

Деталями этой проверки я не интересовался, знаю только, что в дальнейшем этот цыган бежал куда-то в Молдавию, бросив в РОВД свой паспорт и документы на автомобиль. Оснований для его задержания у прокурора не было. В суматохе Молдавско-Приднестровского конфликта искать его никто и не стал. Проверку проводил В.Потешкин.

Мотив моих действий в происшествии с Жанной не был случайным. Впервые подобное произошло в мою бытность студентом Волгоградского Политехнического института в 1981 году. Проезжая вечером в троллейбусе я услышал на остановке возле магазина «Русь» в Центральном районе города Волгограда женский крик о помощи.

Как у нас водится, прохожие стыдливо отворачивались и спешили мимо происходившего у них на виду грабежа. Убедившись, что никто не вмешивается, я был вынужден выйти из троллейбуса и заступиться за неизвестную мне ранее женщину.

Когда грабитель понял, что ему со мной справиться не удастся, то бросился убегать, но я загнал его в подъезд жилого дома (теперь в этом доме располагается магазин «Конфетки-бараночки») и удерживал его до прибытия наряда милиции, который вызвала потерпевшая. Вечер для меня был безнадежно испорчен. На свидание с девушкой я тогда не попал (после пришлось оправдываться), а пришлось мне давать письменные объяснения в милиции и т.д.

Случилось так, что потерпевшая работала на кафедре физики в ВУЗе, где я обучался и, узнав во время моего допроса, что я студент – сообщила о происшествии в деканат. Приказом ректора ВПИ по представлению декана мне была объявлена благодарность.


Фамилия потерпевшей была Балабан и это я запомнил лишь потому, что после этого происшествия мне впервые в жизни пришлось давать показания в суде по уголовному делу о грабеже.


Криковцев Дмитрий, студент ВПИ.

Вскоре я написал заявление ректору своего ВУЗа с просьбой отчислить меня из Политеха по собственному желанию в связи с намерением уйти в армию и ушел служить в Вооруженные Силы СССР, а после демобилизации меня пригласили на службу в милицию и подобных происшествий со мной произошло впоследствии несколько десятков, в которых я уже самостоятельно пресекал совершение преступлений или задерживал преступников, но это уже было моей обыденной работой. Жизнь у меня была очень бурной и насыщенной.

Иной раз даже приходилось скрываться от потерпевших, которым как-то хотелось отблагодарить меня за предотвращенное преступление против них. Если была возможность, я не дожидался пока преступление совершиться, а не допускал его совершения. Коллеги хихикали, когда я удирал по другой лестнице в Центральном РОВД города Волгограда от таких посетителей. Человек я был несколько застенчивый.

Так что в происшествии с Жанной не было ничего необычного. Она и до ныне испытывает ко мне благодарность и дружелюбие.

Как было ранее сказано, мероприятие «Капкан» дало результат 26.10.1993 года: по ложному доносу А.В.Жиркова в офис Страховой Компании «Европа» были вызваны санитары кареты вызова скорой психиатрической помощи, которые войдя в офис, без видимых поводов набросились на меня и стали меня обыскивать. В кармане у меня был обнаружен магазин от автомата Калашникова снаряженный патронами, который по предварительной договоренности я вез начальнику ОУР Центрального РОВД г. Волгограда В.В.Мулялину.

Довольно быстро выяснилось, что вызов ложный, но врач стал вымогать у меня деньги, иначе он сообщит о магазине с патронами в милицию. От алчности у психиатра, видимо, помутилось сознание, когда он пересчитал деньги обнаруженные у меня и не сводил глаз с массивного золотого перстня с алмазом и бриллиантовой крошкой, который был на моем пальце. Орнамент на перстне повторял старинный знак Мельхесидека. Я рассматривал его как нечто вроде кастета: съездишь кому-нибудь, будто стеклорезом по физиономии пройдешься.

Психиатру в вежливой и жесткой форме я отказал в деньгах, он разозлился и вызвал милицию, что мне и нужно было, чтобы задокументировать факт проведения акции против меня и зафиксировать ее участников. Меня задержали и доставили в дежурную часть Ворошиловского РОВД города Волгограда.

Сотрудники ОУР Ворошиловского РОВД созвонились с В.В. Мулялиным и информация по магазину от автомата Калашникова подтвердилась. Для сотрудников ОУР я не представлял никакого интереса и меня передали обратно в дежурную часть Ворошиловского РОВД, однако там я был без всяких оснований водворен в камеру при дежурной части.

Говорить об акции против меня и о неудавшейся прежде автомобильной аварии сотрудники ОУР Ворошиловского РОВД г. Волгограда категорически отказались. На вторые сутки я уже стал бить ногой в дверь камеры, где был заперт и требовать вызвать прокурора. Мероприятие «Капкан» принимало неожиданный оборот.

Около 23 часов вечера 27.10.1993 года в дежурную часть Ворошиловского РОВД города Волгограда прибыл мой отец с санитарами и сотрудники дежурной части попытались передать меня санитарам этой кареты вызова скорой психиатрической помощи. Я наотрез отказался ехать куда бы то ни было с психиатрами и доставлен под конвоем сотрудников дежурной части Ворошиловского РОВД в ОПБ № 2 города Волгограда в сопровождении моего отца.

Один из санитаров был очень косоглаз и потому эту бригаду вызова скорой психиатрической помощи установить никакой сложности не представляет, так же как в материале уголовного дела № 012523 есть установочные данные психиатра, вымогавшего у меня деньги в офисе СК «Европа» 26.10.1993 года и данные на санитаров, которые без видимых причин набросились тогда на меня.

При доставлении ночью (!) в ОПБ № 2 города Волгограда я отказался подписать бланк согласия на помещение меня в стационар. Мой отец разозлился на меня, а не на милиционеров и врачей и ушел домой.

Он не смог посметь выступить против милиции и поддержать меня, видимо оттого, что в детстве был запуган практикой НКВД и стал в результате беспризорником, всю жизнь скрывая свое социальное происхождение, о чем я случайно узнал лишь в 1989 году. По его воспоминаниям известный художественный фильм о беспризорниках «Путевка в жизнь» это просто сусальная романтическая киносказка по сравнению с имевшей место действительностью. Но в специфических милицейских проблемах мой отец не разбирался и уходя из ОПБ № 2 заявил мне, чтобы я сам разбирался с милицией и врачами.

Уже легче, поскольку отец был полностью некомпетентен в медицине, юриспруденции и работе финансиста.

Врачи стали скандалить с конвоем, не желая брать на себя ответственность за мое освобождение, и я был обратно с конвоем доставлен в РОВД. Карета скорой психиатрической помощи высадила меня и конвой у входа в Ворошиловский РОВД города Волгограда, но дежурный отказался принять меня у конвоя, поскольку на меня не было ничего, кроме рапорта о моем задержании по материалу № 1605 в КУП -1 от 26.10.1993 г. И без того я уже двое суток незаконно содержался в камере при дежурной части.

Дежурный потребовал у психиатров забрать меня у него и забаррикадировался в дежурной части. Санитары бегом бросились к автомобилю и уехали.

Для виду повозмущавшись, я несколько раз ударил ногой в дверь дежурной части, требуя впустить меня и затем ушел. Всерьез разбираться в этом происшествии нужно было не там и не в столь позднее время.

На такси я добрался домой раньше, чем вернулся из ОПБ № 2 мой отец. Общественный транспорт уже не работал, а такси у ОПБ № 2 найти было сложно, и отец шел ночью домой пешком. Он очень удивился, увидев меня дома принимающего душ, а я строго-настрого запретил ему вмешиваться в дела, в которых он не разбирался.

Понимая, что в действиях сотрудников дежурной части Ворошиловского РОВД было недоразумение, чем какой-то корыстный или иной умысел, я не стал жаловаться на их действия прокурору района и позже об этом пожалел, потому что в силу коррупции против меня без всяких на то оснований 13.11.1993 года было необоснованно возбуждено в Ворошиловском РОВД г. Волгограда уголовное дело № 012523 по части 1 ст.218 УК РСФСР (незаконное хранение оружия и боеприпасов) из-за происшествия 26.10.1993 года.

23.12.1993 года я был заведомо незаконно арестован по этому делу. Собственно говоря, это дело было лишь поводом для моего ареста. Я был на свободе, но 21.12.1993 года истекал срок действия трехстороннего договора между ТОО ТД «Аркадия», СК «Европа» и КБ «Акобанк-Волга» и изыскивал покупателей на часть шифера, принадлежащего ТОО «Аркадия» и складированного на Бекетовском ДОЗе, как резервное обеспечение сделки.

Продай я часть его и от этого уменьшалось количество шифера, который намеревались похитить.

Случилось так, что 21.12.1993 года произошло умышленное убийство жителя Волгограда А.Г.Пупышева и в поисковое дело по розыску убийцы и организаторов этого убийства был немедленно осуществлен вброс дезинформации о якобы моей причастности к этому убийству.

Кто непосредственно из оперсостава зарегистрировал заведомо ложное агентурное сообщение мне пока неизвестно (допуска к секретной информации этого поискового дела у меня пока нет, но имя «оборотня» станет мне известным), и вброс этой дезинформации был осуществлен в первое подвернувшееся серьезное дело.

Может быть и агента и в природе никогда не существовало, который якобы дал такую информацию. Иначе было не убедить прокурора в необходимости моего ареста по уголовному делу № 012523, где для задержания меня и содержания под стражей не было вообще никаких оснований: не были готовы заключения экпертиз изъятых у меня предметов, я не скрывался от следствия и т.д.

Даже для возбуждения уголовного дела № 012523 без заключения этих экспертиз не было оснований. Мое содержание под арестом «мотивировалось» необходимостью содержания меня под стражей для проведения в этот период внутрикамерной агентурной разработки на мою причастность к убийству А.Г.Пупышева.

Тому, кто заказывал подобное, было безразлично, что «колоть» меня на что угодно при любых обстоятельствах было просто бессмысленно, ему важно было лишить меня свободы, пусть и на незначительный период времени для совершения хищения имущества 12 вагонов шифера (28512 листов). И тот – кто заказывал это, и тот – кто все это осуществлял, не подозревали, что у меня в 1990 году по неизвестным для них причинам наступила частичная аффектогенная амнезия и что я сумею ее преодолеть.

Для них я был «душевнобольным», к словам которого никто не станет прислушиваться и потому я казался легкой добычей. И тем более их не интересовало, что незадолго до моего ареста была сломана нога и уже в силу этого обстоятельства не мог участвовать в убийстве А.Г.Пупышева.

Я и сам при начале проведения мероприятия «Капкан» не мог предположить, что в результате болевого шока от перемещения на сломанной ноге я смогу начать преодоление этой амнезии и затем поставить официальные вопросы о законности первичного помещения меня в стационар ГПБ № 19 города Волгограда 07.05.1990 года, вопросы причин развала СССР и гибели моих соотечественников в этих процессах.

Но из-за этого ареста наступил страховой случай по трехстороннему договору между СК «Европа», ТД «Аркадия» и КБ «Акобанк-Волга». В некотором смысле это стало возможным от того, что начиная проведение мероприятия «Капкан» я условился с заместителем директора СК «Европа» В.В. Богатыревым (в недалеком прошлом заместителем начальника одного из отделений УКГБ по Волгоградской области, подполковником КГБ), что он будет подстраховывать меня в случае проведения акции против меня.

При начале активной стадии этого мероприятия он немедленно переметнулся на сторону А.В.Жиркова и я не очень удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что он и стал руководить этой акцией.

В результате СК «Европа» выплатила КБ «Акобанк-Волга» 4 000 000 (Четыре миллиона) рублей, хотя В.В.Богатырев знал, что СК «Европа» может избежать этого платежа: в кредитной истории отсутствовало «срочное обязательство», которое должно было быть подписано мной и В.В.Богатыревым, как главным бухгалтером Торгового Дома «Аркадия».

Были организованы еще несколько страховых случаев в СК «Европа» и Страховая Компания стала терпеть серьезные убытки и ее учредители (среди которых был и В.В. Богатырев!) решили ликвидировать ее, пока она окончательно не разорилась. В.В. Богатырев забрал себе часть средств СК «Европа» и самостоятельно учредил новую страховую компанию «Европа-мед», используя уже раскрученный брэнд.

Введение его в состав учредителей ТОО ТД «Аркадия» 19.05.1993 года и назначение его на должность гл. бухгалтера этой фирмы были условиями, по которым он занимался получением ТОО ТД «Аркадия» кредита в сумме 100 000 000 (Сто миллионов) рублей в ГУ РКЦ по Волгоградской области для разработанной мной программы по поставке в Волгоград деловой древесины из хозяйств Вологодской области, где я уже провел несколько успешных сделок.

СК «Европа», где В.В. Богатырев был заместителем директора, получала бы в этой ситуации весьма значительную прибыль и потому предложение В.В.Богатырева прозвучало убедительно.

Прежде я уже работал с СК «Европа» как коммерческий директор Научно-технического центра «Наука», занимался поставками деловой древесины в Волгоградскую область и потому от В.В.Богатырева поступали коммерческие предложения разного характера.

Новая программа требовала оборотных средств, которые отсутствовали у меня в достаточном количестве и рассмотрев ситуацию я согласился с предложением В.В.Богатырева о его участи в реализации этой программы. Когда в беседе с заместителем начальника ГУ РКЦ по Волгоградской области был решен вопрос о выделении средств для деятельности ТОО ТД «Аркадия», я даже приобрел за счет ТОО Торговый дом «Аркадия» в личное пользование В.В.Богатырева автомобиль Nissan-march у впоследствии убитого А.Г. Пупышева, в счет будущего дохода В.В. Богатырева от реализации этой программы.

Впоследствии, когда я стал заниматься организацией возбуждения уголовного дела по факту хищения имущества ТОО Торговый дом «Аркадия», В.В. Богатырев умер от злоупотребления алкоголем. «Достойный» конец профессионального предателя.

Но все это будет потом, а пока после необоснованного возбуждения против меня уголовного дела № 012523 ситуация для меня значительно осложнилась, так как против меня действовали… даже мои собственные родители.

Осенью 1993 года я принял решение добиться в судебном порядке своей социально-юридической реабилитации по факту первичного незаконного помещения меня в стационар ГПБ № 19 г. Волгограда 07.05.1990 года. От этого происшествия невозможно отделить причины, по которым я был вынужден 13.03.1990 года подать рапорт о своем увольнении из МВД по собственному желанию и причины, по которым я пытался выступить на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года.

Тема очень серьезная, и числиться увечным душевнобольным и быть ограниченным в своих политических и гражданских правах за небольшую сумму денег, которую перечисляет на мой вклад в Волгоградском отделении Сбербанка ФЭО ГУВД Волгоградской области как пенсию по инвалидности по заболеванию, полученному в период прохождения воинской службы и быть бессильным что-то реально изменить в экономике и политике, я счел для себя неприемлемым.

При бездарности правления алкоголизировавшегося Б.Н.Ельцина и внедрении в законодательство России программы IFC, следовало что-то предпринимать против этого.

Тема очень опасная и чтобы уничтожить для себя соблазн к отступлению (заградительного отряда с пулеметами у себя за спиной я не могу выставить), я отказался в сентябре 1993 года проходить ежегодную межрайонную специализированную экспертную комиссию при ОПБ № 2 города Волгограда и тем самым отказался от пенсии МВД по инвалидности.

Для того в древности и уничтожали мосты после переправы на плацдарм, чтобы не было соблазна к отступлению. Если будет поражение – мосты не понадобятся. Если победа – переправу опять навести несложно. Воинскую присягу, принятую мной в юности никто не отменял и следовало защищать свою страну и своих соотечественников от внешней экспансии. А то обстоятельство, что я истерзанный инвалид, ничего в этом не меняло.

Что-либо объяснять моим родителям не имело смысла – они бы ничего не поняли и сочли бы мои объяснения болезненным бредом, тем более что прежде я уже содержался в психиатрическом стационаре, куда впервые попал не без их участия. На мой отказ проходить в 1993 году МСЭК, у моих родителей возникла очень агрессивная реакция и 08.10.1993 года инвалидность была мне установлена… заочно!

Переговоры моих родителей с психиатрами МСЭК шли в тайне от меня. Разумеется, возникла конфликтная ситуация в семье: я взрослый, совершеннолетний и дееспособный человек и мне надоело, что родственники в очередной раз бьют мне в спину. Хорошо еще, что не насмерть.

В 1990 году я совершил глупость, дав своей матери доверенность на пользование моим вкладом в Сбербанке, куда стало перечислять мне пенсию финансово-экономическое управление УВД Волгоградского облисполкома.

Этим вкладом моя мать распоряжалась по своему усмотрению, так как средства (и значительные!) я стал зарабатывать самостоятельно, не взяв для этого в семье ни копейки. С моим отказом проходить МСЭК прекращалось начисление средств на мой вклад в Сбербанке, которым моя мать привыкла распоряжаться.

Мотив моих родителей для действий против меня осенью 1993 года был очевиден: нужно было лишить меня средств к существованию, разорив мою фирму, чтобы я не мог отказаться от пенсии МВД (отголоски этих их действий и теперь еще дают о себе знать).

13.11.1993 года против меня, как ранее было сказано, в силу коррупции без всяких на то оснований было необоснованно возбуждено уголовное дело № 012523 в Ворошиловском РОВД г. Волгограда и это дало дополнительный мотив моим родителям для действий против меня.

Это дело было необоснованно возбуждено на основании материала проверки проведенной оперуполномоченным ОУР Ворошиловского РОВД В.А.Зотьевым по факту провокации проведенной А.В.Жирковым и В.В.Богатыревым (материал № 1605 был зарегистрирован в КУП-1 Ворошиловского РОВД г. Волгограда 26.10.1993 года).

23.12.1993 года я был заведомо незаконно арестован по этому делу из-за вброшенной дезинформации в поисковое дело по раскрытию убийства А.Г.Пупышева, у которого я прежде приобрел автомобиль Nissan-march для В.В. Богатырева за счет средств ТОО ТД «Аркадия».

Я был включен фигурантом в эту разработку и для проведения в отношении меня внутрикамерной агентурной разработки на мою причастность к этому убийству потребовался мой арест.

Оснований для моего ареста по раскрытию этого убийства не было и следователь Ворошиловского РОВД г. Волгограда В.А. Лисицкий, прежде уже необоснованно возбудивший против меня уголовное дело по рапорту В.А.Зотьева, теперь уже вынес незаконные постановления о задержании меня в порядке ст.122 УПК РСФСР и затем об избрании мне меры пресечения в виде содержания под стражей.

По признанию самого В.А.Лисицкого его заставили это сделать Кумов, Волколупов, Шестопалов (младший), Напалков и В.Щербаков (бывший заместитель начальника УУР УВД Волгоградского облисполкома в 1990 году). Я предполагаю, что их использовали в этом «втемную», не объясняя причин по которым потребовался мой арест и мотивируя мой арест необходимостью раскрытия убийства А.Г. Пупышева.

Впоследствии мне стало известно, что после моего заведомо незаконного ареста мой отец делал официальное заявление начальнику ОУР Ворошиловского РОВД г. Волгограда (хотя я так и не понял, при чем было отделение уголовного розыска?), что никакие мои заявления и показания не являются достоверными. Что мне не нужна защита во время предварительного следствия по уголовному делу № 0123523 (каково?!), что мои родители отказываются от услуг дежурного адвоката, ордер которого я оплатил.

И действительно, я в полном объеме оплатил ордер дежурного адвоката, которая демонстративно бездействовала во время предъявления мне постановления о задержании меня в порядке ст.122 УПК РСФСР и я был вынужден заставлять следователя В.А.Лисицкого допустить, чтобы я допросился собственноручно и не позволить ему по-своему интерпретировать мои показания, что он пытался сделать.

Никакого протокола, кроме заполненного мной собственноручно, я бы не подписал. Виновным в инкриминируемом мне преступлении я не признал. Адвокат был мне необходим скорее в качестве свидетеля этого, на всякий случай.

В своем заявлении начальнику ОУР Ворошиловского РОВД г. Волгограда мой отец заявил, что в тайне от меня решался вопрос о моей госпитализации в психиатрический стационар и что мой арест прервал реализацию этого (еще мне одна польза от проведения мероприятия «Капкан»).

Это заявление моего отца я воспринял уже как тихий маразм. Хотя, как впоследствии выяснилось, к идее подачи этого заявления начальнику ОУР мой отец был непричастен. Его на это надоумил мой старший брат, который ничего не соображал в юриспруденции, но которому нужно было как-то продемонстрировать свою полезность для нашего отца.

Злого умысла у них не было. Мой отец таким способом, как ему казалось, хотел освободить меня из следственного изолятора. Не понимая, что у следователя нет никаких оснований ни для содержания меня под стражей, ни для продления срока содержания меня под стражей.

Однако следователь В.А.Лисицкий воспользовался этим заявлением моего отца и вынес постановление о назначении амбулаторной судебной психиатрической экспертизы о моей вменяемости в инкриминируемом мне по уголовному делу № 012523.

Такая экспертиза была проведена 13.01.1994 года в ОПБ № 2 города Волгограда, куда я был этапирован из учреждения ИЗ 29/1 (СИЗО №1 города Волгограда). Амбулаторная экспертиза дала заключение, что необходима стационарная СПЭ.

Учитывая заочно установленную мне инвалидность 08.10.1993 года, незаконные помещения меня в психиатрические стационары в 1990 и1991 годах, развал СССР, расстрел Верховного Совета РСФСР 29.09.1993-03.10.1993 года, временный срыв подготовки по моей социально-юридической реабилитации по факту моего первичного незаконного помещения в стационар ГПБ № 19 города Волгограда 07.05.1990 года и другие события – я ковыляя на сломанной ноге при доставлении меня на допрос в Ворошиловский РОВД города Волгограда, «насмешливо» бросил своему отцу, как Овод из романа Этель Лилиан Войнич:

- Падре, Вы теперь удовлетворены?


Кадр из фильма «Овод»

Руки были у меня в наручниках и идти на сломанной ноге было, ну просто очень больно, но это были пустяки по сравнению с тем, что происходило в Москве в октябре 1993 года. Там людей расстреливали вообще без вины, без следствия и суда.

И где-то я был тогда доволен, что за неделю до заочного установления мне инвалидности 08.10.1993 года, мне удалось предотвратить в Волгограде провокацию у здания Администрации Волгоградской области, которая могла повлечь за собой массовые беспорядки с кровавым исходом, как тогда у телецентра «Останкино» в Москве.

При своем аресте я был даже готов, подобно литературному Оводу, скомандовать собственным расстрелом в случае необходимости. Но дело инкриминировалось мне пустяковое, а воспринимать всерьез то, что мне инкриминировалось, было невозможно. Было ясно что сфабрикованное дело развалится не дойдя до суда.

Освободившись впоследствии, я поразмыслив, был вынужден просить прощения у своего отца за свою дурацкую выходку с «Оводом» в Ворошиловском РОВД: он был невиновен в моем аресте и даже не понимал что такое происходит?

И впрямь, как говорил в «Оводе» кардинал Монтанелли:

- В религии много говорится о муках Сына, но, в самом деле, задумывался ли кто-либо о душевных страданиях Отца?!

Для себя я четко определил, что гражданскому конфликту между мной и моим отцом я возникнуть не позволю.

Он ничего не знал ни о причинах моего рапорта от 13.03.1990 года об увольнении из МВД по собственному желанию, ни о причинах по которым я был на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года. Прозвучавший от меня упрек был несправедлив.

Я никогда не рассказывал родным и близким, чем я занимаюсь по службе. Обычно я отшучивался на подобные вопросы, дескать, если возникнет необходимость, то доложу письменным рапортом. По сути, мы обретались как бы в разных мирах. Позже-то я рассказал ему всё, но это будет потом. Свое твердое обещание ему в том, что буду реабилитирован по факту возбуждения уголовного дела против меня и аресту, я выполнил.

Продлевать содержание меня под стражей не было никаких оснований, внутрикамерная агентурная разработка в отношении меня ничего не дала поисковому делу по розыску убийцы А.Г.Пупышева (да и не могла дать), но теперь у следователя В.А.Лисицкого было заключение амбулаторной экспертизы о необходимости проведения стационарной СПЭ о моей вменяемости и перед этапированием меня в ОПБ № 2 города Волгограда 19.01.1994 года он предупредил меня, что если я вновь откажусь дать согласие на госпитализацию, как и 28.10.1993 года, то он вынесет постановление об этапировании меня на стационарную СПЭ в Москву.

Угроза была реальна, факт незаконного ареста и содержание меня в следственном изоляторе подтверждал это. Из Москвы или из СИЗО я никак не смог бы решить возникшие проблемы с банком. Сумма задолженности моей фирмы перед банком увеличивалась ежедневно в прогрессии. После возвращения меня из Москвы я и не нашел бы и следов хищения имущества моей фирмы.

Если бы, конечно, вернулся бы. На этапах и в пересыльных тюрьмах при этапировании меня в ГНЦС и СП им. В.П.Сербского меня, пенсионера МВД, содержали бы вместе с уголовным спецконтингентом, как прежде это было сделано при содержании меня в ИВС ГУВД Волгоградской области и в течение этапирования могло произойти что угодно.

Со сломанной ногой драться сложно. Мне бы только и оставалось как только убивать, чтобы защищать свою честь и достоинство. Что, само собой, вызвало бы новые уголовные дела против меня.

И вопросы причин развала СССР уже никто не поставил бы. Люди воспринимали бы разрушительные процессы в политике и экономике как нечто естественное и само собой разумеющееся.

Чтобы решить этот комплекс проблем с реальной угрозой этапирования меня в ГНЦС и СП им. В.П. Сербского и возникших проблем с банком, нужно было превзойти в хитроумии Улисса, знаменитого Одиссея из древнегреческого эпоса.

Но после 1990 года у меня уже бывали и более страшные эпизоды, с которыми мне все же удавалось справляться. Удалось справиться и на этот раз.

Но мне пришлось идти на серьезный риск, давая согласие на госпитализацию в ОПБ № 2 города Волгограда 19.01.1994 г. С каким-то маниакальным упорством в тот период пытались поместить меня в психиатрический стационар без каких-то на то медицинских оснований, и с третьего раза это удалось.

В основном из-за моей сломанной ноги, так как я рассчитывал получить медицинскую помощь, пусть и в стационаре, если уж в моей милиции ее мне оказывать отказались (гипсо-марлевая повязка, антибиотики и т.д.). В то время я ничего не знал о том, что 18.01.1994 года мне уже была изменена мера пресечения на подписку о невыезде.

Если бы я видел этот документ, то не дал бы своего согласия на госпитализацию. Ведь каждый день моего нахождения в стационаре обходился моей фирме (то есть лично мне) в серьезную сумму денег. Расчеты на клочке бумаги показывали, что сумма задолженности моей фирмы по изменившейся процентной ставке кредита в банке растет в геометрической прогрессии.

Кстати, этой подписки о невыезде нет и в уголовном деле, я о ней только слышал как упоминавшуюся в разных документах, но сама она отсутствует. Была ли она вообще?!

Расчеты этих убытков находятся в материале уголовного дела № 032049, возбужденного прокуратурой Волгоградской области 21.12.1999 года. Только для того, чтобы заключить этот трехсторонний договор между мной, банком и страховой компанией о кредите в 14 000 000 рублей под 275% (!) годовых, мною было уплачено страховой компании «Европа» 840 000 (Восемьсот сорок тысяч) рублей.

Это примерно составляло в тот период зарплату следователя за 42 месяца беспорочной службы. Возможно сардонически усмехнуться: 13.03.1990 г. мною был подан рапорт об увольнении из МВД по собственному желанию, после чего я направился в Москву на Пленум ЦК ВЛКСМ и ровно через сорок два месяца, день в день, 13.11.1993 года против меня было необоснованно возбуждено уголовное дело № 012523.

Сумма задолженности перед банком в два раза превысила стоимость похищенного, в результате реальные убытки фирмы в три раза превышают сумму похищенного, фигурирующую в деле № 032049. Бухгалтерия банка метафор не понимает. А заработаны они были трудом, а не финансовыми спекуляциями.

Из-за наступившей у меня в 1990 году амнезии, вместо того чтобы самому заниматься серьезными государственными делами, мне приходилось самому ходить с дальнобойщиками в соседние государства стран СНГ, в одиночку загружать и разгружать большегрузные КАМАЗы, так как не было денег, чтобы нанять грузчиков. Решать разные проблемы на трассе, быть и охранником и экспедитором грузов, товароведом и торговцем, финансистом и администратором. Чего только не было!

Под конвоем вооруженного сотрудника дежурный части Ворошиловского РОВД города Волгограда я был 19.01.1994 года этапирован в сопровождении моего отца в ОПБ № 2 города Волгограда из камеры при дежурной части РОВД, куда 18.01.1994 года был доставлен из СИЗО.

Как впоследствии выяснилось, в ОПБ № 2 города Волгограда я был помещен вообще без всякого постановления следователя о назначении стационарной СПЭ. Такое постановление было вынесено В.А.Лисицким лишь 22.02.1994 года (спустя более месяца) и уже 25.02.1994 года администрация стационара ОПБ № 2 города Волгограда получила от него уведомление, что в стационарной экспертизе отсутствует необходимость.

Медицинских показаний для моей недобровольной госпитализации по заключению комиссии психиатров не существовало и я был освобожден.

На этой комиссии я прямо заявил психиатрам, что когда справлюсь с навязанным теперь мне комплексом проблем, то вернусь и устрою «разбор полетов» в отношении того, что врачи учинили в отношении меня с 1990 года.

И в самом деле: я никогда не обещаю того, чего не могу сделать и всегда выполняю то, что пообещал.
В дальнейшем, кое-что из того, что мне довелось увидеть в этом стационаре и чего пока не понимают сами психиатры, стало материалом в содержании работы «Кое-что о методе», которую в дальнейшем я был вынужден написать, чтобы сделать частичную развертку Меморандума, составленного мной к Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года, поскольку в его содержание мне тогда пришлось «упаковать» значительный массив информации. Только после освобождения из стационара ОПБ № 2 я смог 01.04.1994 года обратиться к врачу в поликлинику ГУВД Волгоградской области за помощью из-за перелома ноги, как только смог немного передвигаться. Помощи в стационаре ОПБ № 2 г. Волгограда мне так и не оказали, несмотря на мои настойчивые просьбы об этом. Какая-то немотивированная жестокость была проявлена ко мне. К медицине это учреждение относится только по названию и каналам финансирования этой деятельности. Немного подлечив ногу, я занялся вопросами организации расследования хищения имущества ТОО Торговый Дом «Аркадия», все же совершенного пока я был заведомо незаконно арестован и затем удерживался в стационаре ОПБ № 2 города Волгограда.

А уголовное дело № 012523 необоснованно возбужденное против меня 13.11.1993 года следователем Ворошиловского РОВД города Волгограда В.А. Лисицким было прекращено лишь 09.02.1995 года, но к тому времени я уже установил похитителей и добился назначения проверки в ОБЭП УВД города Волгограда.

Прежде я отказался у него принять амнистию, объявленную всем участникам событий октября 1993 года, чтобы он прекратил уголовное дело № 012523. Прими я эту амнистию, я признал бы законность того, что учинили меня. Признал бы тем самым законность помещения меня в стационар ОПБ № 2 города Волгограда 19.01.1994 года и уже не смог бы оспаривать законность первичного помещения меня в стационар ГПБ № 19 города Волгограда 07.05.1990 года и, соответственно, не мог бы ставить вопросы законности внесенных изменений в Конституцию СССР в редакции от 14.03.1990 года!

Этот комплекс проблем был недоступен пониманию следователя В.А. Лисицкого, который в обычном разговоре не мог связать одного предложения без употребления нецензурных выражений. Он так разговаривал не из-за того, что хотел оскорбить собеседника, просто он по другому не мог разговаривать.

Возможно усмехнуться: из материалов уголовного дела № 012523 выяснилось, что в момент проведения провокации 26.10.1993 года, А.В.Жирков объяснял психиатрам «необходимость» моего задержания тем, что по его словам я будто бы называл себя «сотрудником КГБ», «Спасителем России». Мотивом этого его «заявления» послужил, видимо, происшедший незадолго до этого в его присутствии мой разговор с моим бывшим коллегой.

А разговор, действительно, шел об экономике России, о том, что Россию нужно спасать. В разговоре я вспоминал разные происшествия в психиатрических стационарах, куда попал в 1990 году за попытку своего выступления на Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года, свои впечатления от работы Съезда Российского Союза промышленников и предпринимателей в апреле 1993 года, впечатления от расстрела из танков Верховного Совета РФ.

Никаких секретных тем в беседе не поднималось и потому присутствие Алексея Жиркова всерьез не воспринималось (в любой газете и не такое печаталось). В качестве необходимости этих действий в экономике, я как напоминание о нашей бывшей профессии в МВД, привел в разговоре с бывшим сослуживцем цитату из фантастической повести Стругацких: «Мы не ученые, мы сотрудники комиссии по контролю и т.д.» (дались же они мне!).

Смысла беседы по уровню своего интеллектуального развития А.В. Жирков понять не мог и, видимо, эта фраза была интерпретирована им, как «сотрудники КГБ».ФСБ он по-прежнему дико боится.

Видимо все просто и банально: очевидно из семейных разговоров со своим отцом Жирковым В.С, он знал в октябре 1993 года о возможном скором учреждении РАО «ЕЭС» (такие решения в одночасье не возникают и им предшествует серьезная проработка с участием руководителей региональных отделений), а потому мои намерения создавали реальную угрозу для предполагаемого ими «семейного бизнеса» на промышленной энергетике Волгоградской области. А поскольку А.В.Жирков знал меня как человека конкретного в своих действиях, то по его впечатлению я, видимо, представлял для них реальную угрозу.

Кто проводил акцию с диверсией автомобиля я так и не установил. Возможно это могло быть случайностью. Как бы то ни было, польза от преодоления мной амнезии очевидна. Этого я не смог бы купить ни за какие деньги.

Дмитрий Криковцев
05-05-2012 01:11 (ссылка)

В подтверждение изложенного мной приведу собственноручно написанное объяснение Д.Н.Дмитриенко, ставшего невольно свидетелем сговора Алексея Жиркова с другими участниками провокации 26.10.1993 года.

Чтобы не разбирать чужой почерк приведу текст этого объяснения из материала проверки в прокуратуре и его скрин.

ОБЪЯСНЕНИЕ

По факту помещения Криковцева Д.М. в стационар ОПБ №2 в январе 1994 года поясняю: 26 октября 1993 года я работал сторожем в РК РСМ (районном комитете Российского Союза Молодежи) по ул.Ленина 13 и случайно стал свидетелем разговора который состоялся между А.Куприковым, Е.Бульбиным, А.Жирковым и Д.Ревиным. В этом разговоре А.Жирков обратился к Е.Бульбину с предложением помочь задержать Криковцева Д.М. пока они решат какие-то вопросы сами. А.Жирков и Д.Ревин обещали не остаться за это в долгу. В разговор вмешался А.Куприков http://www.pravdazanami.ru/... и сказал, что договариваться нужно с ним, поскольку Е.Бульбин работает на него. А.Жирков согласился и разговор продолжился вчетвером. Договорились о том, что когда потребуется, то А.Жирков и Д.Ревин позвонят и сообщат куда нужно приехать. В этот же вечер раздался звонок и они сообщили, что нужна помощь Е.Бульбина и А.Куприкова.

А.Куприков предложил мне поехать с ними. Я не догадывался, что готовится провокация против Криковцева Д.М. с которым я поддерживаю добрые отношения и согласился. Все приехали на автомобиле Toyeta celica А 18-93 ВД в офис СК «Европа». Я остался в коридоре, а Д.Ревин направился в офис радиомастерской и стал по телефону звонить в службу 03 чтобы вызвать карету спецпсихиатрической помощи. В моем присутствии Д.Ревин позвонил и сообщил, что в медпомощи нуждается Криковцев Д.М., что он вооружен, что следует соблюдать осторожность и нужно поторопиться.

В офис СК «Европа» меня не пустили и происходящее я наблюдал со стороны не принимая в том участия. А.Куприков и Е.Бульбин отвлекали внимание Д.М.Криковцева и сотрудников СК «Европа», а Жирков и Ревин вышли встречать на улицу спецкарету психиатрической помощи. Как только приехали врачи А.Куприков и Е.Бульбин сразу уехали. В СК «Европа» остались А.Жирков, Д.Ревин и остальные кто там был. Приехав в РК РСМ я остался дежурить сторожем, а А.Куприков и Е.Бульбин стали в кабинете дожидаться звонка от А.Жиркова и Д.Ревина.

Около 21-00 они позвонили и сообщили, что Криковцев задержан милицией. Позже они приехали, рассказали что произошло и куда-то позвонили, что задержан Криковцев. После этого они стали пить водку.

Я слышал, как Куприков стал спрашивать о вознаграждении за проделанную работу, но Жирков отвечал, что когда все дела утрясутся, они расплатятся, а пока наличных денег нет. На следующий день они приехали, привезли несколько ящиков шампанского «Spumante» и стали его пить с ними. Такие попойки стали регулярными и продолжались несколько дней.

Однажды появился Криковцев Д.М. и застал их за этим занятием. В попойке участвовали Шкопинский И.В. http://v1.ru/text/person/55... , Куприков А., Ревин Д., Е.Бульбин, Б.Лосев, секретарь Шкопинского И.В. – Джамиля, и сожительница Д.Ревина - Ольга Токоварова. Они праздновали задержание Криковцева Д.М.

От неожиданности они предложили Криковцеву присоединиться к веселью. Криковцев отказался, отдал какие-то распоряжения и ушел.

Расплатились ли Д.Ревин и А.Жирков с А.Куприковым я не знаю. Позже я узнал, что Криковцев Д.М. был арестован и из тюрьмы был этапирован в ОПБ № 2. Пока он содержался под стражей у него украли очень большое количество шифера. Обо всем этом я позже допрашивался в Кировском РОВД по уголовному делу № 032049. Когда Криковцев Д.М. содержался в ОПБ № 2 я навещал его в стационаре, приносил сигареты и кофе, рассказывал новости.

Каких-либо признаков ненормальности я за Криковцевым не наблюдал и до настоящего времени поддерживаю с ним приятельские отношения.

Написано собственноручно, верно и правильно.

Дмитриенко Д.Н. /подпись/







Освободившись из Ворошиловского РОВД города Волгограда после осуществленной 26.10.1993 года Алексеем Жирковым провокации, я зашел 29.10.1993 года в помещение Центрального РК РСМ (Российского Союза Молодежи, преемника ВЛКСМ), где НТЦ «Наука» (где прежде я работал коммерческим директором) арендовалось помещение.

Мне нужно было забрать некоторые документы. Там я застал участников проведенной против меня провокации 26.10.1993 года. Они были уверены, что я арестован и радостно отмечали попойкой это событие. Дескать, как в сюжете старой сказки «Город мастеров»:

- Нет больше проклятого метельщика!

Увидев меня, они перепугались и от неожиданности чуть не подавились водкой. Я отдал необходимые распоряжения и ушел.

Не расстреливать же мне было эту мелкую дрянь? Распоряжения они выполнили и в результате я заполучил документы, участвовавшие в работе Съезда ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года. Они и не подозревали, что находилось в их распоряжении, пока я содержался в Ворошиловском РОВД города Волгограда!

Для моей социально-юридической реабилитации может потребоваться криминалистическая почерковедческая экспертиза, для удостоверения авторства и времени составления рукописи, и уничтожь они эти документы – я оказался бы в весьма сложной ситуации.

Кто конкретно проводил 02.05.1993 года акцию с колесом на автомобиле Nissan «Blue bird», гос. номер «А 16 05 ВД» которым я управлял, так и не установлено (я тогда рассматривал и версию случайного стечения обстоятельств), как и не установил я и возможного мотива А.В.Жиркова для столь радикальной акции в отношении меня в мае 1993 года.

Странности в его поведении, из-за которых я был вынужден включить его в число фигурантов мероприятия «Капкан» были, по-видимому, вызваны его намерениями использовать промышленную энергетику Волгоградской области в личных целях. Самостоятельно додуматься до подобного он был явно не в состоянии.

После прекращения уголовного дела № 012523 в прокуратуре области по моему заявлению было начато надзорное производство №16-518-95 и после длительной волокиты, прокуратура Волгоградской области признала 05.12.1998 года возбуждение уголовного дела № 012523 - необоснованным.

После этого уже и руководство ГУВД Волгоградской области признало 25.01.1999 года мой арест по делу № 012523 незаконным.

Затем уже и прокуратура Ворошиловского района города Волгограда признала необоснованным 27.08.1999 года мое помещение в стационар ОПБ № 2 города Волгограда 19.01.1994 года.

Само собой длительность принятия этих очевидных решений была обусловлена бюрократической волокитой в этих подразделениях (в аккурат в точном соответствии с доктриной Даллеса), способных третировать лишь мирных обывателей и совершенно неспособных защищать людей в случае реальной угрозы.

Начиная в 1993 году проведение мероприятия «Капкан», я не учел как быстро всего лишь за три с небольшим года поднялся уровень коррупции в системе МВД и произошло снижение уровня профессиональной подготовки сотрудников.

Прежние профессионалы уволились, а их должности заняли слабо подготовленные сотрудники. Но в этом поединке удалось решить проблемы без стрельбы друг в друга. Уж чего-чего, а даже минигражданской войны я не хотел: обычно больше всех в таких событиях страдают ни в чем не повинные мирные люди. Подобное было бы выгодно лишь Жирковым, сумевших бы таким способом одурачить и меня и действующих сотрудников милиции, стравить нас и безнаказанно затем паразитировать на промышленной энергетике Волгоградской области.

При моей юридической реабилитации по факту моего незаконного ареста, организаторы этого находились под моим наблюдением и в случае возникновения такой необходимости, беспощадные акции возмездия в отношении них были бы проведены мной без колебаний.

Социальная справедливость иногда восстанавливается путем социальных отклонений. Не нужно говорить очевидное: во всех случаях мое алиби было бы неопровержимым.

А может и впрямь я тогда осенью 1993 года был не прав? И нужно было им на те попойки швырнуть пару РГДшек?

Однако поразмыслив, я рассудил, что документы все же были важнее их трупов. Но вот то, что Жирковы потом натворили в промышленной энергетике области, это действительно плохо. Ладно, возмездие придет.

Но мероприятие «Капкан» дало то, чего я и не мог предположить при начале его проведения: мне удалось преодолеть амнезию, наступившую у меня в результате применения ко мне психотропно-нейролептических препаратов в 1990 году, о наличии которой у меня я в 1993 году, разумеется, я и не мог предполагать! Пусть горькое, но все же прозрение.

Так что этим неожиданным, но как оказалось самым важным аспектом результатов проведения мероприятия «Капкан» я доволен.

Без моего заведомо незаконного ареста (точнее без некоторых последствий этого ареста) такого результата в преодолении амнезии я не смог бы никак достигнуть в иных обстоятельствах. После преодоления амнезии моя жизнь для меня самого вновь наполнилась смыслом. Иначе можно было получить в придачу еще и ноогенный невроз.

То, что этого не произошло, как и то, что в 1993 году не удалось меня оболгать (даже мои родители были готовы к этому, чтобы не позволить мне отказаться мне от пенсии МВД) есть результат проведения мной мероприятия «Капкан» в 1993 году. Я вздохнул с облегчением – значит все было не напрасно. Были не напрасны и боль, и муки и мои душевные страдания. Самое важное впереди!

Однако, происходили случаи и вполне курьезные: осенью 1993 года, после провокации 26.10.1993 года, когда у меня был изъят 9-мм газовый револьвер «Ягуар» импортного производства, я потребовал у В.А.Зотьева вернуть его мне. Он сослался на то, что этот револьвер забрал себе заместитель начальника отделения ОУР Ворошиловского РОД города Волгограда Попов.

Пришлось мне разговаривать с Поповым. Он нагло мне ответил, что вернет мне этот ствол лишь тогда, когда я предоставлю ему разрешение на право хранения газового оружия. Заявление мне было писать прокурору района?
Я еще надеялся, что ситуацию мне удастся как-то по мирному «разрулить».

В разрешительной системе МВД не возражали против того, чтобы дать мне разрешение на хранение любого типа оружия: знали меня непосредственно в деле и мое нахождение на учете в ПНД никого не смущало. Нужно было лишь предоставить требуемые справки, в том числе и такую, что я на учете в ПНД не состою. Ответственность за недостоверную справку была бы на мне.

Фальсификацией заниматься не хотелось, но и делать дорогостоящий «подарок» в виде этого револьвера Попову желания не возникло и потому я решил переговорить с заведующей ПНД № 1 города Волгограда Контантинововой по существу получения какой-либо справки. Разговора с ней не получалось – несла она мне какой-то безумный вздор.

А когда эта климактическая стерва, глядя на меня безумным взглядом (под глазами у нее и вовсе были черные круги), спросила о том, что не кажется ли мне, что за мной следили? – я понял, что любые разговоры с ней бессмысленны.

Даже если за некоторое время до этого, мною и был, например, выявлен факт наружного наблюдения за мной, решать эти проблемы мне пришлось не с психиатром, а с начальником ОУР Городищенского РОВД Волгоградской области, по требованию которого и работала «наружка». Недоразумение быстро было улажено.

Вдруг в кабинете у Константиновой я заметил на самом видном месте в книжном шкафу фотопортрет киноактера Вячеслава Тихонова, Сыгравшего Отто фон Штирлица в телевизионном сериале «Семнадцать мгновений весны» и лишь усмехнулся, припомнив любопытную работу американских этнометодологов Д. Видера и Д. Циммермана, которая начинается рассказом о некоем инопланетном социологе, прибывшем на Землю для проведения полевого исследования.

Ну, если полевое исследование, так значит исследование и не инопланетянином, а мною!

Вскоре я был заведомо незаконно арестован и «экскурсия» в следственный изолятор, а затем в стационар ОПБ № 2 города Волгограда позволила мне собрать достаточно фактического материала, для подобного «полевого исследования».

Я и сам в своей стране вроде бы как нелегал с 1990 года, когда в стационаре ГПБ № 19 города Волгограда, не зная как поступить, ориентировался на описание литературно Иоганна Вайса из романа Вадима Кожевникова «Щит и Меч».

Не обращая внимания на «установленный» мне полуграмотными психиатрами фальшивый диагноз, я занялся своей социально-юридической реабилитацией, как только мне удалось создать в 1995 году возможность для этого, после прекращения уголовного дела № 012523 (см. надзорный материал 16/518-95 в прокуратуре Волгоградской области).

Только в 1999 году мне удалось самостоятельно преодолеть наглую и упорную волокиту при моей реабилитации по факту незаконного повторного помещения меня в психиатрический стационар в 1994 году и приступить после этого к своей социально-юридической реабилитации по факту первичного помещения меня 07.05.1990 года в стационар ГПБ № 19 города Волгограда.

Дмитрий Криковцев
05-05-2012 03:04 (ссылка)

В любом случае, при своем аресте нужно было драться за свою свободу против своих бывших коллег, не забывая при этом о действительных причинах своего ареста, связанных с имуществом моей фирмы.

Было очевидно, что арестован я из-за вброса дезинформации в поисковое дело по раскрытию умышленного убийства А.Г.Пупышева, о якобы моей причастности к этому преступлению. Об убийстве я узнал из обрывка газеты найденного мной в камере ИВС ГУВД Волгоградской области – вопросы задаваемые мне на допросах объяснили мне остальное.

Мне представляется весьма вероятным, что убийство А.Г.Пупышева было совершено действовавшим сотрудником милиции из своего табельного оружия.

Дело в том, что извлеченные из трупа А.Г.Пупышева пули от ПМ были обточены, чтобы было невозможно идентифицировать ствол из которого стреляли в упор. Когда много в незаконном обороте боевого оружия – пистолет Макарова какой-то особой ценности не представляет.

Но обточенные пули указывают на то, что владелец этого пистолета дорожил этим стволом. Возможно от того, что этот ствол ему нужно было сдавать в оружейную комнату подразделения милиции.

Как знать, возможно и «оборотень», осуществивший вброс дезинформации в это поисковое дело, был причастен к этому убийству?

Вся информация по этому поисковому делу пока засекречена, поскольку уголовное дело по факту умышленного убийства А.Г.Пупышева доныне не раскрыто, приостановлено и пылится в архиве.

Мой арест для оперативной разработки по этому делу и вовсе был нелеп, если бы вброс дезинформации в поисковое дело не был бы заказным, для организации хищения имущества ТОО ТД «Аркадия». Где-то ситуация ассоциировалась у меня с сюжетом дурацкого телесериала Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя».

В сюжете сериала эксперт дает заключение, что убийство совершено из пистолета Макарова, так как именно такая пуля извлечена из трупа. Бывшего мужа убитой задерживают и у него дома при обыске находят пистолет «Баярд». Из этого начальник отдела МУРа делает вполне бредовый вывод, что убийца стрелял из «Баярда» патроном от ПМ.

Но калибр «Баярда» - 7,65 мм и 9-мм патрон от пистолета Макарова (откуда он в 1945 году?!) невозможно загнать в казенную часть «Баярда» даже молотком, не говоря уже о том, что и произвести выстрел просто невозможно. С таким же успехом из «Баярда» можно пытаться выстрелить зенитным снарядом.

Если бы придуманное в сюжете телесериала произошло в действительности, то прокурора и следователя вынесшего постановление об аресте на том основании, что кто-то выстрелил из «Баярда» патроном от ПМ – следует отдавать под суд за преступную халатность. Эксперт-криминалист такого заключения дать не мог бы.

На что мне прежде не нравился актер Владимир Высоцкий, то в этом телесериале он выглядел просто кривляющимся кретином. На московский уголовный розыск будто вылили ушат грязи. Очень неприятно смотреть как мои коллеги-оперативники изображены в фильме безграмотными самодурами. Но времена были такими. Мне рассказывали, что даже в 60-е годы ХХ века в волгоградской милиции нередки были случаи, когда офицеры МВД не умели писать без орфографических ошибок и протоколы вместо них писались дружинниками ДНД.

В моем же случае по уголовному делу № 012523 и без эксперта-криминалиста было очевидно, что изъятая у меня граната Ф-1 – учебная и не является боевым припасом. С таким же успехом можно было бы возбуждать уголовное дело за незаконное хранение оружия по факту покупки в магазине детских игрушек пластмассового пистолета.

Но оперуполномоченный ОУР Ворошиловского РОВД города Волгограда В.А.Зотьев кретином не был, когда составлял без проверки рапорт о том, что в моих действиях усматриваются признаки преступления предусмотренного ст. 218 УК РСФСР.

Вполне возможно, что кроме полученных от А.В.Жиркова денег за это, ему хотелось услужить заместителю начальника ОУР Ворошиловского РОВД г. Волгограда Попову, который присвоил себе изъятый у меня импортный газовый 9-мм револьвер «Ягуар», понравившийся ему. В детстве, видимо, не наигрался.

Газовый 9-мм револьвер «Ягуар» был отмечен в протоколе изъятия в уголовном деле № 012523, но так и не был мне возвращен, как и золотая цепь, присвоенная следователем В.А.Лисицким. Уважения к этим мародерам это не прибавило.

Как я и предполагал, из камеры следственного изолятора СИЗО № 1 города Волгограда я был под конвоем этапирован в стационар ОПБ № 2 города Волгограда (областная клиническая больница, улица Ангарская 13, куда безуспешно пытались поместить меня 28.10.1993 года из Ворошиловского РОВД города Волгограда после организованной А.В. Жирковым провокации 26.10.1993 года в офисе страховой компании «Европа»).

И находясь в стационаре, я размышляя о происходящем вспоминал стихи, которые в романе Юлиана Семенова «Экспансия» читал сам себе Отто фон Штирлиц, он же Максим Максимович Исаев:

Когда идешь в крутой вираж
И впереди чернеет пропасть,
Не вздумай впасть в дурацкий раж.
Опорная нога не лопасть.

Когда вошел в крутой вираж,
И лыжи мчат тебя без спроса,
И по бокам каменьев осыпь,
Грешно поддаться и упасть.

Прибегнув к мужеству спины,
К продолью мышц, к чему угодно.
Запомни: спуски не длинны,
Они для тренажа удобны.

Иди в вираж, иди смелей,
Ищи момент врезанья в кручу,
Судьба еще готовит бучу
Тем, кто Весы и Водолей.

И наконец, опор ноги,
Буранный след под правой лыжей
И солнца отблеск сине-рыжий,
Но самому себе не лги.

Не лги. Иди в другой вираж.
Спускайся вниз, чтобы подняться,
Не смеешь просто опускаться,
Обязан сам с собой сражаться,

Чтоб жизнью стал один кураж,
Когда смешенье света с темью
Несет тебя, как к Возрожденью,
А в снежной пелене мираж…

Ведь действительно, сложно было отказать себе на допросе в кураже, отвечая на пустые вопросы начальника Ворошиловского РОВД города Волгограда В.Ф.Кумова, да и проблемы по содержанию Меморандума, составленного мной к Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года, за прошедшие три с половиной года усугубились внешней экспансией.

При содержании меня под стражей в результате заведомо незаконного моего ареста по делу №012523 нужно было сохранять выдержку и хладнокровие, но даже совершить побег я уже не имел права из-за документов из 1990 года, которые были подписаны моим настоящим именем без всяких псевдонимов. Иначе я никому бы потом не объяснил, отчего бежал, если невиновен.

Бежать? Ну и куда? В «подпольщики-революционеры», бросив Россию на произвол врагов и бездарей? Нужно было сопротивляться. Я даже сумел вооружиться стальной ложкой на всякий случай, если придется изготовить нож и защищаться от уголовного спецконтингента (как инвалида и пенсионера МВД меня досматривали довольно поверхностно, понимая сочувственно, что такую статью как у меня можно инкриминировать вообще любому сотруднику милиции, имеющему дело с оружием) или на случай, если возникнет необходимость вооружиться боевым оружием разоружив конвой, но не хотелось подставлять уголовную молодежь, которая была со мной в этапах под пули конвоя в случае захвата мной оружия у конвоя.

Да и ребят из отдельного дивизиона конвойной службы было жаль: такие стычки бескровными не бывают. А мне они не враги и просто выполняли предписанные ведомственные инструкции, как прежде делал и я сам.

Находясь в СИЗО я предполагал, что отсюда меня будут этапировать в психиатрический стационар и там меня опять могут опять ожидать пытки и применение фармакологических препаратов, от которых я могу опять лишиться рассудка и уже, возможно, навсегда. А мне удалось сохранить документы участвовавшие в работе Съезда ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года и содержание этих документов было тогда важнее для меня, чем имущество ТОО Торговый Дом «Аркадия» и даже важнее чем пытки и возможная смерть в психиатрическом стационаре – хотя как всякого нормального человека, такая перспектива меня не радовала.

Моя дальнейшая судьба зависела от того, насколько успешно я стану сопротивляться навязываемым мне условиям.

Через несколько дней после этапирования меня 19.01.1994 года в стационар ОПБ № 2 города Волгограда я уже сумел похитить у персонала ключ, открывающий спецзамки в стационаре и при необходимости уже мог совершить побег из стационара даже со сломанной ногой в случае возникновения для меня реальной угрозы.

В Москву конвойным этапом я не поехал бы ни при каких обстоятельствах, совершил бы побег и просто начал бы осуществлять акции возмездия, лично включившись в междуусобицу, несмотря на то, что осенью 1993 года, во время расстрела Верховного Совета РСФСР я сам, напротив, предотвращал возможное кровопролитие в Волгограде. Я не баран, который тоскливо влечется на бойню не находя в себе сил на сопротивление.

Смерти никому не избежать, но по мне лучше прожить свою жизнь достойно, а не бесцельно прожигать отпущенные мгновения, как тот же Дмитрий Ревин, который жил беспутно и вскоре умер позорной смертью от сердечного приступа во время передозировки наркотиков.

Дмитрий Криковцев
05-05-2012 12:01 (ссылка)

По прошествии некоторого времени мне удалось добраться и до «истории болезни» заведенной на меня в ОПБ № 2, куда я под конвоем был доставлен из следственного изолятора.

В этой сфабрикованной опять «истории болезни» меня опять с каким-то маниакальным упорством, хотя и по вполне понятным причинам, старались оболгать.

Так, например, я впоследствии узнал, что в ней было отмечено, что при проведении со мной психокоррегирующих бесед, я оказывается лгал, изворачивался и старался переложить вину на других.

Каково?!!

О какой, однако, «вине» и каких «других» вели речь психиатры Баканов и Салтовский я не вполне понял. Впрочем, суд по ним уже плачет.


В необоснованном возбуждении против меня уголовного дела № 012523 и в моем заведомо незаконном аресте по этому делу был виновен не я, а следователь В.А. Лисицкий, за что он, как в дальнейшем следовало из писем заместителя прокурора Волгоградской области и заместителя начальника Управления кадров ГУВД Волгоградской области, был привлечен к дисциплинарной ответственности, что разумеется было для него сущим пустяком.

Что о том говорить, если для моей недобровольной госпитализации не было установленных оснований не только для этапирования меня под конвоем в ОПБ № 2 города Волгограда из следственного изолятора, но и просто для возбуждения против меня уголовного дела № 012523 по ст. 218 УК РСФСР (Незаконное хранение оружия и боеприпасов)?

Но не сумей я заставить прокуратуру юридически реабилитировать себя по факту этого ареста и последующего этапирования меня в этот психиатрический стационар, мне никогда не удалось бы доказать, что психиатры клевещут на меня. Мне что делать больше нечего, как без всякой вины шляться по тюрьмам и психиатрическим стационарам?!

Незадолго до этого, начальник Ворошиловского РОВД города Волгограда В.Ф.Кумов задал мне на допросе вопрос:

- Какая же теперь у тебя позиция?

Предполагая, что этот вопрос связан с моей попыткой после событий октября 1993 года в Москве опубликовать в Волгограде документы о причинах развала СССР с целью начать организацию противодействия внедрению программы IFC (International Finance Corporation) и с тем, что во время московских событий осени 1993 года мне удалось предотвратить в Волгограде провокацию, подобную событиям тогда у телецентра «Останкино», В.Ф.Кумову я был вынужден ответить словами из детской песни «Орлята учатся летать»:

- Не просто спорить с высотой
Еще труднее быть непобедимым!

Ну, в смысле, что рано мне трубить отбой, впереди очень серьезная борьба против агрессии, которой в 1990 году подвергся СССР и которая продолжалась против России – хорошо еще что был такой смысловой пакет, а не мотив древнеперсидских магов: «Будем мы саошьянтами. Будем мы победоносными!». Не принимать же мне было древнюю примитивную космогонию Заратустры, срываясь в идиотизм?

О штандарте юнармейского батальона «Орленок» я и вспомнил, когда отвечал на своем допросе В.Ф.Кумову словами из песни «Орлята учатся летать».

Орлята учатся летать, .
Им салютует шум прибоя,
В глазах их - небо голубое...
Ничем орлят не испугать,-
Орлята учатся летать.

Орлята учатся летать,-
То прямо к солнцу в пламень алый,
То камнем падая на скалы
И начиная жизнь опять, -
Орлята учатся летать.

Не просто спорить с высотой,
Еще труднее быть непримиримым...
Но жизнь не зря зовут борьбой,
И рано нам трубить отбой

Орлята учатся летать,
А где-то в гнездах шепчут птицы,
Что так недолго и разбиться,
Что вряд ли стоит рисковать...
Орлята учатся летать.

Орлята учатся летать
Вдали почти неразличимы
Года, как горные вершины,
А их не так-то просто взять,-
Орлята учатся летать.

Не просто спорить с высотой,
Еще труднее быть непобедимым...
Но жизнь не зря зовут борьбой,
И рано нам трубить отбой
Орлята учатся летать...

Гудят встревоженные горны,
Что завтра злее будут штормы.
Ну что же...
Нам не привыкать
Орлята учатся летать

Орлята учатся летать.
Они сумеют встретить горе,
Поднять на сильных крыльях зори.
Не умирать, а побеждать
Орлята учатся летать!


скульптура Л. Н. Головницкого "Орленок"
Весь вид Орленка выражает бесстрашие, непреклонность, готовность встретить смерть лицом к лицу.

Просто вдруг припомнилось, что в марте 1990 года при подготовке к участию в Съезде ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года, находясь с Ю.Ю.Рощупко на Пленуме ЦК ВЛКСМ, мне пришлось проживать в Москве в гостинице Управления ЦК ВЛКСМ «Орленок».

Это, конечно, эмоции, но ранней осенью 1993 года я обнаружил в Центральном РК РСМ города Волгограда (Центральный районный комитет Российского Союза Молодежи, г. Волгоград, ул. Ленина 13, где я арендовал в тот период помещение для фирмы) штандарт юнармейского батальона «Орленок». Им был накрыт ящик с пустыми бутылками от алкоголя.

Глядя на бывших комсомольских функционеров, весело отплясывавших на очередной попойке под песенку лупоглазого Аркадия Укупника о штандартенфюрере Штирлице, который с красивой фройлян в лесу гулял, я лишь печально вспомнил, сколько нервов мне испортила в моей юности всякая комсомольско-номенклатурная дрянь.



Твари, конечно. Штандарт я забрал, выстирал и спрятал. Он и теперь хранится у меня.


Вот он тот самый штандарт, о котором я рассказал.

Осенью 1993 года красный стяг в мнении «ельциноидов» был «преступлением» и предотвращая провокацию с возможным кровавым исходом в Волгограде в октябре 1993 года и затем пытаясь опубликовать документы о причинах происходивших событий в стране, я действовал как бы под этим знаменем.

За день до задержания меня по месту жительства сотрудниками Ворошиловского РОВД я случайно оказался у памятника воинам 10 дивизии НКВД на площади Чекистов Волгограда. Я стоял и мучительно пытался вспомнить события 1990 года. Несколько месяцев будто были стерты из памяти.

Стоя в развалинах бывшего клуба им. А.А.Жданова на ул. Пражская города Волгограда, я вдруг вспомнил о событиях 1990 года, когда я поддерживал свою волю сюжетом этой повести Бориса Васильева и стоя среди развалин, сопоставлял содержание Меморандума составленного мной к Съезду ВЛКСМ 15-18 апреля 1990 года с событиями полыхавших локальных вооруженных конфликтов на территории распада СССР и вспоминал то, что мне довелось перенести после 1990 года, события в Москве октября 1993 года и то, что мне удалось сделать в Волгограде.

Горючая слеза катилась по моему застывшему как маска лицу, но на ледяном декабрьском ветру я не замечал этого, пока не вышел со стройки. Последний раз я плакал, наверное, в своем уже далеком детстве.



Я стоял и вспоминал как еще раньше шел к этому памятнику в парадной форме четким шагом торжественного церемониала в строю своих коллег.

Теперь превозмогая боль в сломанном левом голеностопном суставе, я преклонил колено перед этим памятником. Показухи в этом не было, а было мое прежнее уважение к милиционерам – защитникам Сталинграда в 1942 году. Я же не Дон Гуан из «Маленьких Трагедий» А.С.Пушкина, кривляющийся перед статуей Командора…

Тяжело пожатье Каменной Десницы, даже если Командор и вытаскивает тебя из бездны беспамятства! Но это, конечно же, метафора. Командир 10-й дивизии НКВД в 1942 году Воронин никак помочь мне не мог.

Отправившись далее по своим делам (нога у меня хоть и сломана, но перепоручить решение важных для меня в тот момент вопросов было некому), я случайно оказался возле развалин бывшего клуба им. А.А.Жданова на ул. Пражская города Волгограда, где было начато строительство католического костела. Стройка была пуста и я зашел туда, чтобы посмотреть что там затеяно.

Пришлось теперь драться всерьез против своих бывших коллег и смывать своей кровью чужой позор с этого штандарта. Я воинской присяге не изменял и не глумился над стягами, победно развевавшимися над поверженным Берлином в 1945 году. Это же не салфетка с бастиона Сен-Жерве из романа А.Дюма «Три мушкетера»...

Стоя среди засыпанных снегом развалин, я ВДРУГ ВСПОМНИЛ, как в 1990 году, во время применявшихся ко мне пыток (говорю лишь о том, что могу доказать документально) при организованном мне внесудебном преследовании за попытку выступления на XXI Съезде ВЛКСМ с инициативой предотвращения развала СССР, я поддерживал свою волю чтением повести Б.Васильева «В списках не значился», о защитниках Брестской крепости в 1941 году. Вспомнил я это от того, что в сюжете повести лейтенант Плужников так же зашел в развалины костела, где прежде он дрался.

Чести своей и достоинства я не уронил даже в тех условиях. Возможно, это мне удалось оттого, что не запрещалось чтение художественной литературы и пока я мог читать, я поддерживал свою волю содержанием повести Б. Васильева «В списках не значился» о стойкости защитников Брестской крепости в 1941 году, напоминавшей мне о том, что другим бывало и потруднее чем мне:

Б. Васильев «В списках не значился»:
…Он бродил по костелу, ногой ворочая кирпичи. Пустые рожки автоматов, обрывки пулеметных лент, раздавленные фляги, винтовки с разбитыми ложами и расщепленными прикладами, ржавые диски от ручных пулеметов – мусор войны лежал перед ним. Он трогал этот хлам, весь наполненный голосами, уже отзвучавшими навеки, голосами, которые он бережно хранил в себе. А он и не знал, что хранит их, что они еще живут в нем. Он думал, что он один, в немом одиночестве, но немота прорвалась и одиночество отступило и он понял вдруг, что прошлое – его собственность, его достояние и его гордость. И что одиночества нет, потому есть оно, это прошлое. Самая горькая и самая звонкая доля его жизни.

- Смерти нет, - вслух сказал он. – И все-таки смерти нет, ребята.

Негромкий голос его странно прозвучал в пустом костеле. Проплыл по холодному воздуху, мягко оттолкнулся от стен, взмыл к разбитому куполу. Он замер прислушиваясь, словно провожая этот звук собственного голоса, и тут же уловил какой-то шум, что чуть доносился снаружи. Еще не поняв его, еще не оценив, он метнулся к оконной нише, вжался в нее и осторожно выглянул. И в тот же миг прошлое перестало существовать: немцы тихо оцепляли костел…

Б. Васильев «В списках не значился»:
«… - Мы честно выполняли долг свой, себя не щадя. И до конца так, до конца. Не позволяй убивать себя раньше, чем сам умрешь. Только так. Только так, солдат. Смертию смерть поправ. Только так.

- Сил нету, Семишный, - тихо сказал Плужников. – Сил больше нету.

- Сил нету? Сейчас будут. Сейчас дам тебе силы. Расстегни меня. Грудь расстегни. Ватник, гимнастерку – все. Расстегнул? Сунь руку. Ну? Чуешь силу? Чуешь?

Плужников расстегнул ватник и гимнастерку, неуверенно, ничего не понимая, сунул руку за пазуху старшины. И ощутил грубыми обмороженными пальцами холодный, скользкий, тяжелый на ощупь шелк знамени.

- С первого дня на себе ношу. – Голос старшины дрогнул, но он сдержал душившие его рыдания. – Знамя полка на мне, лейтенант. Его именем приказывал тебе. Его именем сам жил, смерть гнал до последнего. Теперь твой черед. Умри, но врагу не отдавай. Не твоя это честь и не моя – родины нашей это честь. Не запятнай, лейтенант.

- Не запятнаю.
- Повторяй: клянусь…
- Клянусь, - сказал Плужников.
-…никогда, ни живым, ни мертвым…
- Ни живым, ни мертвым…
- не отдавать врагу боевого знамени…
- Боевого знамени…
- … моей родины – Союза Советских Социалистических Республик.
- Моей родины – Союза Советских Социалистических Республик, - повторил Плужников и, став на колени, поцеловал шелк на холодной груди старшины…»

Отступать под знаменем как-то неловко, тем более что в 1990 году я поддерживал свою волю сюжетом повести Бориса Васильева «В списках не значился», где шла речь и о знамени непобежденного полка. За день до своего ареста я вспомнил об этом на стройке католического костела на ул. Пражская в Волгограде.

Мне всерьез пришлось тяжело контуженному (амнезия) и подраненному (нога была сломана в рукопашной стычке с бывшими «подопечными», отмстившими за то, что в бытность сотрудником уголовного розыска я их задерживал при расследовании преступления), самому драться за свою свободу против своих же бывших коллег, необоснованно возбудивших против меня уголовное дело № 012523.

Но требуя у сотрудников Ворошиловского РОВД города Волгограда вызвать ко мне прокурора, было неожиданно узнать от них, что я оказывается уже арестован обнаглевшим следователем и что прокурор уже заочно утвердил его постановление об избрании мне меры пресечения в виде содержания под стражей.

Дополнительным обстоятельством, к такому моему ответу словами из песни «Орлята учатся летать» на моем допросе, послужило то, что меня разозлила тупая физиономия В.Ф.Кумова и «ельциноидный» шеврон на его мундире. Он единственный из присутствовавших был в форменном обмундировании и решил, видимо, показать «класс» перед подчиненными.

Из протоколов допросов моих родственников в уголовном деле № 012523 видно, что вопросы задаваемые им не имели никакого отношения к содержанию этого уголовного дела относительно происшествия 26.10.1993 года и относятся к периоду убийства А.Г.Пупышева 21.12.1993 года.

Следователь В.А.Лисицкий «подставился» сохранив в деле эти протоколы. Арест был заказным. Организован был моим коммерческим директором. Учитывая кем он был и последствия этого для экономики области - это была политика в концентрированном виде.

Но где-то тогда я был доволен, что события в Волгограде осенью 1993 года в том числе и из-за моего вмешательства не пошли по «московскому варианту», когда 3-4 октября 1993 года там произошла двухдневная гражданская война: официально зарегистрировано 123 убитых и 384 раненых. Реальность же была гораздо суровее. За эту кровавую бойню никто не понес ни уголовной, ни политической ответственности – но суд потомков впереди.

Маски были сорваны и участие боевиков-сионистов «Бейтара» в расстрелах плененных защитников Верховного Совета РФ открыто и нагло уже всем демонстрировало: никакая это не провокация, а война…

Генеральная прокуратура России была вынуждена по соображениям сиюминутной политической конъюктуры прекратить уголовное дело № 18/123669-93 из-за амнистии в феврале 1994 года всем участникам этих событий, поскольку вопреки воле администрации Президента России Б.Н.Ельцина следователи Генеральной прокуратуры России расследовали не только действия сторонников Верховного Совета РСФСР, но и правительственных сил, в основном виновных в организации этой ситуации и в тяжких последствиях происшедшего.

- Что же движет тобой? – спросил Кумов.

Я был вынужден ответить:
- Может быть любовь к людям и к человечеству? Или жалость?

В.Ф.Кумов возмущенно обратился к присутствовавшим в кабинете подчиненным:
- Вы только посмотрите, как он над нами изощренно издевается!!!

Кто над кем издевался было еще вопросом! Дело в том, что на мой вопрос о причинах моего задержания по месту жительства и доставления ночью в Ворошиловский РОВД г. Волгограда, не обращая внимания на сломанную у меня ногу, он издевательски ответил:

- Мы хотим устроить «Бомонд». Смотрел такую передачу по ТВ?

Ну, если он настолько обнаглел, что решил говорить со мной так, значит дело предстоит серьезное. Разговаривать далее в таком тоне я отказался и когда разозленный этим Кумов приказал отправить меня в камеру при дежурной части подчиненного ему РОВД, я обернулся в дверях и насмешливо бросил ему:

- И все же, последнее слово будет не за Вами «господин» подполковник, а за историей!

Сложно было отказать себе в кураже, ответив подполковнику Кумову словами П.А.Кольцова, персонажа некогда модного телесериала «Адъютант его превосходительства».



Не метаться же мне было, как глупенькому чекисту периода репрессий ХХ века в СССР, дескать: Пустите… Измена… Да здравствует…

Да. Измена. Страна в пожарищах локальных вооруженных межнациональных конфликтов, в Москве полтора месяца назад расстрелян из танков Верховный Совет РФ.


Октябрь 1993 года. Танки прямой наводкой расстреливают Верховный Совет Российской Федерации

и новая Конституция России от 12.12.1993 года написана под программу, разработку которой финансировало правительство США, но побеждать нужно. Погибать-то зачем?

Самое досадное было в том, что Кумов прежде был приятелем отца моей подруги. Их дружба, понятно, на этом закончилась, хотя никто никому ничего не объявил. По счастью, такой ситуации как в сюжете телесериала «Адъютант его Превосходительства», не случилось между мной и полковником милиции И.Н. Жих. Это было бы ужасно.

Впоследствии я даже кровь из себя выцеживал на «Станции переливания крови» города Волгограда, чтобы реально помочь умиравшему от потери крови при прободении язвы желудка отцу человека (жизнь – есть жизнь, а смерть – есть смерть), который, будучи тогда заместителем начальника
следственного отделения при этом РОВД, при моем аресте допустил в помещение дежурной части Ворошиловского РОВД города Волгограда мою мать, когда я был арестован.

Пришлось мне тогда матерно наорать на Даниленко, чтобы он пресек этот жесткий «спектакль» и выдворил мою мать из помещения дежурной части, куда ей удалось тогда проникнуть.

Вот это, действительно, негативизм, если в присутствии своей матери мне пришлось на кого-то орать грубой нецензурной бранью! Дома-то я всегда был «белым и пушистым».

Хотя, если разобраться, кто смог бы удержать мою мать в таких обстоятельствах? В детстве своем я был как-то в пионерском лагере «Кабардинка» вблизи Новороссийска. И там случилась эпидемия дизентирии.

Был объявлен карантин, персонал разбежался в страхе заболеть и с большой группой детей остались лишь несколько человек персонала и врачей. Случилось так, что у меня разболелся зуб, отчего поднялась у меня температура и меня здорового поместили в карантин с заболевшими детьми.

Когда в Волгограде стало известно о карантине, моя мать самая первая уже была в «Кабардинке». Билетов не было и она прилетела в кабине пилотов самолета «Як-40», хотя панически боялась высоты!

По прибытию в «Кабардинку» она немедленно начала с какой-то еще одной родительницей обстирывать всех заболевших детей. Через день-два в лагерь стали подтягиваться другие родители заболевших детей. К тому времени уже разобрались, что у меня нет никакой дизентирии и меня выпустили из карантина. Болезнь инфекционная, но я как-то ухитрился не заразиться даже будучи в карантине.

Кто смог бы удержать ее, когда она через сотрудников дежурной части Ворошиловского РОВД города Волгограда в декабре 1993 года прорывалась к помещениям камерного типа при дежурной части РОВД?!

В этот день, когда я допрашивался, ровно сорок лет назад, в Москве были расстреляны Деканозов, Рюмин и другие офицеры советской контрразведки, которые впоследствии были оболганы в связи с делом «врачей-убийц» и деятельностью сионистской организации «Джойнт (ивр. ג'וינט‎, англ. American Jewish Joint Distribution Committee, сокр. JDC, «Американский еврейский объединённый распределительный комитет») и впоследствии то стечение обстоятельств, что арестован я был ровно спустя сорок лет спустя, день в день, после гибели этих генералов и офицеров советской контрразведки, вызвало у меня дополнительную неприязнь к «творчеству» Стругацких, написавших гнусный юдофильский роман «Отягощенные злом или сорок лет спустя».

Прежде я сам участвовал в строительстве БАМа и симпатии к Стругацким не прибавило, что они в этом гнусном романе издевательски изобразили юношу и девушку в куртках с надписями «БАМ-строй», «Там-строй», «Сям-строй». Я ведь сам бамовец и такой сюжет воспринял как издевательство.

На одном из очередных допросов заместитель прокурора Ворошиловского района города Волгограда Е.В.Волколупов вдруг перехватил мой взгляд на стакан с остро отточенными карандашами, сильно забеспокоился и нервно произнес в пространство:

- Почему он без наручников?

Видимо испугался, что отточенные карандаши могут ему в физиономию полететь, если ему вздумается покуражиться надо мной.

Никто из присутствовавших оперуполномоченных не шевельнулся, хотя наручники были у каждого (в 1991 году за время своей недолгой деятельности, руководители ГКЧП успели отдать распоряжение изготовить 250 000 наручников. Эти изделия ныне и болтаются на заднице почти у каждого милиционера).


Евгений Волколупов, до недавнего времени прокурор Астраханской области, где и там «отметился» в ряде коррупционных скандалов.

Тут у присутствовавшего на допросе В.Щербакова (три года назад, в 1990 году он был заместителем начальника УУР УВД Волгоградского облисполкома) нервы не выдержали и он заметался по кабинету, заглядывая в непроницаемые лица оперов: многим я был превосходно известен, как не был для них секретом и мой послужной список. Никто ему наручников не дал (РЕБЯТА МОЛОДЦЫ, НЕ ПОДВЕЛИ НИ МЕНЯ, НИ СЕБЯ) и тогда он заискивающе пообещал в сторону Е.В.Волколупова:
- Я сейчас…

Выбежал из кабинета и вскоре вернулся с наручниками. Трясущимися руками он застегнул на моих запястьях наручники и стал подобострастно смотреть на Е.В.Волколупова, к которому я по большому счету не в претензии за те наручники: ему меня кто-то оболгал в дезинформации из поискового дела по раскрытию убийства А.Г.Пупышева. Мои претензии к нему в ином и гораздо серьезнее!

Но В.Щербаков своей суетливостью чем-то был похож в тот момент на шакала из советской мультипликационной экранизации сказки Редьярда Киплинга «Маугли».

Но, тогда в декабре 1993 года было очевидным, что подполковнику милиции В.Щербакову очень выгодно, чтобы навсегда осталось неизвестным, что в марте 1990 года я убеждал его в необходимости противодействия предполагаемому развалу СССР и работе по пресечению деятельности в Волгограде резидентуры зарубежной спецслужбы, о которой я ему докладывал.

Дмитрий Криковцев
05-05-2012 16:13 (ссылка)

Сам-то я убеждений литературного лейтенанта Плужникова из повести Бориса Васильева «В списках не значился» не разделяю, но вот мужество его, верность долгу и доблесть достойны не только всяческого уважения, но и подражания для воина любой армии. Сам-то историю СССР я оцениваю совсем иначе, учитывая беды и горести, выпавшие на долю моей семьи, не говоря уже о том, что учинили в отношении меня в завершающий период его существования.

Впрочем мое мировоззрение и исходящее из него мои поступки оказались таковы, что позволили мне избежать морального разложения. Избежать вопреки предательству близких и друзей, вопреки злорадству недругов и равнодушию знакомых.

Ведь действительно, деморализация – это гнусное парализующее человека состояние, когда он сознает, что уже не в силах сделать для себя что-либо полезное, что он так же безвольно подчиняется своим инстинктам, как и требованиям коррумпированных чиновников или (как в моем случае) наблюдающих за ним медиков, готовых по указке со стороны превратиться в его палачей.

Деморализация – это пассивное, медленное скольжение по наклонной плоскости, приводящее к простой автоматической реакции, при которой действие следует за стимулом без всякого участия рассудка, превращая человека в скот, в говорящее животное.

Подобная тактика применяется с глубокой древности. При невозможности прямо предъявить человеку политическое обвинение, обычно предъявляется обвинение связанное с вопросами морали: ложь, пьянство, распутство, прелюбодеяние, стяжательство и т.д.

В обыденной жизни все это если не всячески поощряется, то на подобное не обращают внимания государственные структуры, ссылаясь на неприкосновенность частной жизни, чтобы исключить для граждан возможность сопротивления.

В своей оперативной деятельности я сам использовал пороки сограждан. Но ведь с грязными людьми в белых перчатках не работают.

Ничего подобного предъявить мне невозможно и теперь, как было невозможно и прежде и в 1990 году прибегли к клевете, что впоследствии стало явным, стоило мне лишь ознакомиться в суде со сведениями амбулаторной карты из МУЗ ПНД № 1 города Волгограда.

В моем же реальном поведении (в отличие от сфабрикованных в МУЗ ПНД №1 города Волгограда сведений), не допускающем ничего непотребного, с моей стороны как раз не было никакой «жертвы».

Все это стало результатом устойчивой привычки, возникшей у меня с детства, когда мне были недопустимы даже обычные выходки свойственные всем обычным мальчишкам. Свое детство я провел в поселке железнодорожников, работавших на железнодорожной станции им. М.Горького (в прошлом станция Воропоново) вблизи Волгограда.

В поселке почти все друг друга знают или визуально знакомы, мой отец депутат Волгоградского областного Совета и мне очень не хотелось при каких-то обстоятельствах услышать за спиной злобное бормотание какого-либо пьяницы:
- Смотрите, что сын Героя вытворяет!
http://blogs.mail.ru/mail/f...

На чужой роток платок не накинешь и сплетен потом больше, чем проку даже от обыкновенных мальчишеских шалостей, а в остальном мое поведение наверное ничем не отличалось от поведения сверстников. Став постарше, я так же и бражничал с приятелями, уединившись от внимания взрослых и т.д.

Постепенно привычка где бы то ни было контролировать себя стала обыденной и это наложилось на традиции семьи, где по инициативе бабушки и матери соблюдались вполне разумные традиции «Домостроя».

Впрочем, как я впоследствии понял, «Домостроем» это назвать можно только с очень и очень большой натяжкой. Скорее это был патрилокальный матриархат, при котором фактическая власть в семье принадлежала моей матери и чему я был вынужден подчиняться, пока не повзрослел и не стал самостоятельным.

Разумеется, постоянно предпринимались безуспешные попытки подчинить меня, как это вероятно удалось прежде с моим отцом, используя для этого организации типа месткома, парткома и т.д. И как только я сам создал себе возможность, я немедленно стал жить отдельно от родителей, освободившись от уже бесполезной и ставшей к тому времени назойливой опеки своей матери.

Рассматривать все это с точки зрения фрейдизма бесполезно и бессмысленно. Проблема была во власти, которой моя мать, как ей казалось, обладала надо мной.

В действительности ее мнение не имело для меня ровно никакого значения. Кроме ведения домашнего хозяйства моя мать не была компетентна ни в чем, но более умелой и неутомимой домашней хозяйки я пока не встречал. Отца это вполне устраивало, так как лишало его необходимости вникать в бытовые вопросы.

Своих родителей я простил (а куда бы я делся?!) и в дальнейшем как мог старался заботиться об их здоровье и благополучии, ни в чем их не упрекнув. Они действительно не ведали что творили, когда по моему возвращению из Москвы со Съезда ВЛКСМ принимали в мае 1990 года по «рекомендации» сотрудника УКГБ при Совете Министров СССР по Волгоградской области N решение обратиться в психоневрологический диспансер и злой умысел против меня у них отсутствовал.

Семейный скандал не вернул бы мне потерянного здоровья и не изменил бы уже происшедшего, а вот здоровья мог бы у них убавить и сократить им жизнь. Отец даже впоследствии признался, что рад иметь такого сына как я.

Знай, чем я занимаюсь и из-за чего я этим занимаюсь, они поступили бы совсем иначе.

Душевного здоровья, не преодолев амнезии, я не смог бы купить себе ни за какие деньги, но мне, видимо, необходимо выразить свое отношение к посттравматическому стрессовому синдрому, в результате которого у меня наступила частичная амнезия от применения ко мне пыток и фармакологических препаратов несовместимых с нормальной жизнедеятельностью.

Тем более что в сфальсифицированных волгоградскими психиатрами документах на меня, был оболган мой дед Шубин Владимир Сергеевич, чтобы хоть как-то обосновать необходимость моего «лечения».

Но я не клеветал на него и также не виновен в том, что за сорок пять лет до моего рождения, его в Царицыне (Волгоград) в 1918 году несколько раз «вхолостую» расстреливали (узнал я об этом уже довольно поздно – в семье это была закрытая информация, как и сведения о причинах того, почему мой отец в своем детстве стал беспризорником) и отголосок возникшего у Шубина Владимира Сергеевича от этих происшествий невроза был, по всей видимости, передан мне генетически.

Практиковалось тогда такое: расстреливали всех кто, был с ним в этапе, а его оставляли в живых, сделав выстрел по касательной. На следующий день его вновь вели на расстрел с новой партией жертв. Просто ли «развлекались» или хотели его принудить к чему-то, достоверно уже не установить. Ничего от него не добились.


Шубин Владимир Сергеевич и Шубина (урожденная Кряжимская) Серафима Дмитриевна, 1928 год.
Дед, как и бабушка, тоже был из семьи православных священнослутелей.

Теперь сложно сказать, с чем эти расстрелы были связаны. С делом ли по «заговору инженера Алексеева» или в связи с истерией, которая тогда была в Царицынской уездной ЧК?

Впору вспомнить о пропавшей экспедиции К.А.Махровского и Н.П.Алексеева, в 1918 году направленной Совнаркомом Советской республики на Грозненские нефтепромыслы для закупки нефтепродуктов. Экспедиции на приобретение нефти в Грозном было отпущено 10 миллионов рублей по курсу 1918 года. Эти-то деньги и сгубили экспедицию.

Путь экспедиции из Москвы в Грозный пролегал через Царицын (Сталинград-Волгоград) и о деньгах стало известно в Военном Совете округа, где руководил И.В.Сталин у которого прежде уже бывали конфликты с К.А. Махровским.

К.А. Махровского доставили в Военный Совет округа, где ему сказали, что он должен задержаться в Царицыне и «сдать деньги на хранение в местный банк».

Махровский денег не отдал и, оставив их на попечение Н.П.Алексеева и казначея экспедиции Мухина, срочно отправился в Москву решать вопрос об этих деньгах. Пока он отсутствовал, в уездной ЧК был изобретен «заговор инженера Алексеева», который связали с находившимися в те дни в Царицыне американской и сербской консульскими миссиями.

Открытый чекистами «заговор» давал право на конфискацию этих 10 миллионов рублей, которые впоследствии бесследно исчезли у «чекистов с чистыми руками, горячими сердцами и холодными головами».

По постановлению Чрезвычайной Комиссии Н.П.Алексеев был безвинно расстрелян, а по делу об этом «заговоре» в Царицыне расстреляли около трех десятков человек. Была расстреляна и хозяйка дома, у которой снял комнату Н.П.Алексеев. Умели работать чекисты когда хотели. Операцию захвата штаба «заговорщиков» провели в течение одной ночи. Разоружили сербский батальон интернационалистов (в его составе инструктором служил впоследствии прославившийся своей отчаянной храбростью Олеко Дундич)‬ разоружили охрану экспедиции и на частной квартире, временно снятой Н.П.Алексеевым, нашли мешок с деньгами, за которыми и шла эта охота.

В истории УКГБ РФ по Волгоградской области эти эпизоды стараются совсем не вспоминать, будто и не было этого ничего.



Вспомнить эту пропавшую экспедицию мне пришлось от того, что в декабре 1993 года при моем аресте шла охота за имуществом принадлежащего мне ТОО Торговый дом «Аркадия» (28 512 листов семиволнового шифера) – «традиция» в Царицыне-Сталинграде-Волгограде, однако!

Находясь под стражей зимой 1994 года в старинном следственном изоляторе Волгограда, я думал об этом, проводя ладонью по древней кирпичной кладке каземата: эти камни помнили многое и немало могли бы рассказать умей они говорить.

Как все глупо и нелепо: десятки человек были в 1918 году казнены, а мой дед получил нервное заболевание – из которого что-то было передано мне генетически – только потому, что несколько чекистов-негодяев решили прибрать к рукам 10 миллионов рублей по курсу 1918 года, ответственность за которые лежала на начальнике экспедиции.

Памятник на Площади Чекистов в Волгограде к этим нелюдям не имеет никакого отношения.

Иногда мне странно держать в руках ничего не стоящие в современности деньги того периода, теперь представляющие собой предметы материальной культуры и размышлять о давно прошедшем.

Есть как бы нечто символическое в том, что последствия кровавого злодеяния чекистов были использованы спустя десятилетия для того, чтобы воспрепятствовать мне, как сотруднику УУР УВД, что-то предпринять в 1990 году для того, чтобы предотвратить развал СССР и тем самым сдержать рост уголовной преступности. Теперь вот уже и я из-за этого стал инвалидом, а при развале СССР пострадали десятки миллионов человек. В музее ГУВД Волгоградской области этого тоже нет.

Что и говорить, начальник уездной ЧК в 1919 году А.И.Червяков оставил после себя в Царицыне страшную память. Истерия тогда была тогда в Царицынской уездной ЧК жуткая.

Знаменитая баржа-тюрьма, известная по современным художественным фильмам о гражданской войне в России 1918-1921 годов, была именно в Царицыне и стояла на якоре на речном рейде, там где теперь Центральная набережная Волгограда.

При численности населения Царицына чуть более ста тысяч человек, в окрестностях Царицына было убито более 60 тысяч человек!

После взятия Царицына войсками генерала Краснова население ликовало, как освобождение города от зверской банды. Наиболее активные участники зверств не успевшие скрыться были задержаны. Их судили военно-полевым судом и по суду без всяких зверств кого расстреляли, а кого повесили в назидание другим.

После того как большевики 3 января 1920 года отбили Царицын у Краснова, следственная комиссия эксгумировала 55трупов. Рабочие за одну ночь, вырыли братскую могилу в конце сквера на Александровской площади, в которой 8 февраля 1920 года состоялись похороны казненных большевиков.


Губком партии, губисполком призвали рабочих отдать последнюю дань павшим «товарищам». Этот день был объявлен всеобщим траурным днем в Царицыне, стояли заводы, фабрики, мастерские. В этот же день состоялось заседание Царицынского губисполкома, где было принято решение в память погибших за Советскую власть назвать центральную площадь города площадью Павших борцов.

После Сталинградской битвы в эту могилу в 1943 году подзахоронили погибших защитников Сталинграда (весной 1943 года, при наступлении оттепели, десятки тысяч трупов сложенные в поленницы собирались уцелевшим населением на улицах Сталинграда.

Властям города было необходимо провести работу по защите города от эпидемий, угрожавших возникнуть при разложении тел. Фотодокументы этой работы по защите города и теперь засекречены. Публиковать их и впрямь было бы циничным и безнравственным натурализмом. И теперь, после десятилетий усиленной работы пропаганды, в Волгограде мало кто знает настоящую историю этого памятника.


На памятнике сделана надпись: «здесь похоронены жертвы белогвардейских палачей, зверски замученные в 1919 году».

Такая вот дикая история здесь в Волгограде. Все сикось-накось перекошено в массовом сознании. Реальной-то истории от этого ни холодно, ни жарко, но тем не менее..

Например, возле здания Волгоградского драматического театра им. А.М. Горького в городском саду находится могила некоего «революционера» Якова Ермана. Но это теперь там располагается городской сад, а на момент его захоронения там располагалось старинное городское кладбище, располагавшимся рядом со взорванным уже после церковным собором.


Волгоградский драматический театр им. А.М. Горького, справа от которого располагается захоронение Якова Ермана.

На территории кладбища впоследствии насадили деревья и остальные могилы сравняли с землей. Учитывая длительность проживания в Царицыне-Сталинграде-Волгограде моей семьи, можно предположить, что там покоятся и мои предки, но каких-либо достоверных сведений не сохранилось.

Так что от старого кладбища внешне осталась лишь могила Якова Ермана и братская могила погибших в Сталинградской битве. Разумеется, какое-либо строительство на территории городского сада запрещено.

Те события 1919 года были описаны в романе А.Н. Толстого «Хмурое утро» из трилогии «Хождение по мукам» (название своей трилогии А.Н. Толстой выбрал, видимо по созвучию с названием известного древнего апокрифа «Хождение богородицы по мукам»).


Ребенком я рос в тех местах, где в сюжете романа Рощин сбил выстрелом фуражку с Телегина на железнодорожном перегоне Царицын – Воропоново (ныне станция им. М.Горького) и еще не подозревал, что меня самого ожидают суровые испытания.

После «развлечений» «зверски замученных жертв белогвардейских палачей» мой дед В.С. Шубин выжил, но от нервного потрясения от неоднократного расстрела страдал какой-то разновидностью невроза.

Никаких документально подтвержденных данных о клинических картине его невроза не сохранилось, да и никто и не диагностировал его посттравматический стрессовый синдром, но что-то из его невроза было передано мне генетически.

Логика подсказывает, что события в Царицыне 1919 года затронули не только мою семью. И.В. Сталин здесь тогда так навоевал, что до сих пор кровью отхаркиваемся. Я-то уж точно!

Но на свои психофизиологические особенности от этой мутации я никогда не обращал сколько-нибудь серьезного внимания: сколько выжило после Великой Отечественной войны раненых и контуженных?! У всех дети и внуки. Но кто-то предпочитает водку пить, а кто-то книги читать. Выбор каждый делает самостоятельно.

Моими особенностями стали внимательность, наблюдательность, память, некоторая склонность к аналитике и детализации, разносторонность интересов и может быть некоторая мечтательность Наличие таких качеств при участии в раскрытии конкретных уголовных преступлений недооценить было сложно.

Мой дед В.С. Шубин погиб в 1942 году, более чем за двадцать лет до моего рождения, во время Сталинградской битвы.

Владимир Сергеевич Шубин был очень талантливый человек: остались пейзажи, написанные им с большим мастерством.


Пейзажи выполнены в стиле, в котором работал известный русский художник Архип Иванович Куинджи, о работах которого В.С. Шубин в те времена (может быть) и знать ничего не мог. Не случись гражданской войны в России, В.С. Шубин, как знать, возможно стал бы гордостью русской культуры. Он погиб от проникающего осколочного ранения от разрыва советской мины. Эвакуация населения Сталинграда была запрещена и кроме населения и войск, город был переполнен беженцами.

После того, как 23.08.1942 года город был разбит авиацией «Люфтваффе», развалины города стала бить по секторам советская артиллерия из-за Волги и Волгоград теперь стоит на костях в буквальном смысле этого слова. На месте захоронения деда теперь располагается один из микрорайонов Волгограда.


Панорамный снимок горящего Сталинграда. 1942 год.

Весь город горел и был разбит, обстрел не прекращался и потому тело дедушки было похоронено моей матерью и дядей во дворе дома, где они тогда жили.

Из имущества мало что сохранилось и в тех условиях люди старались сберечь то, что было им дорого. Из пожарища Сталинграда бабушка сберегла пару старинных икон моего прадеда Д.В.Кряжимского, которые теперь сохраняются мной как семейные реликвии.


Одна из сохраненных в пожарах Сталинграда икон принадлежавшая Кряжимскому Дмитрию Васильевичу.

Моя семья в боях при защите Сталинграда потеряла погибшими четырех человек. А о том, что происходило в Царицыне в 1919 году, лучше без необходимости и не вспоминать. Но такая необходимость возникла, поскольку выяснилось, что В.С. Шубин оболган в составленных на меня документах.

И если считать патологией хорошую память, развитое воображение в сочетании с аналитическими способностями – то я не против наличия у меня такой «патологии». И мне неведомо какие способности разовьются у моих потомков. Особенно после того, что довелось выстрадать мне. Такую страшную эпоху пережили – поневоле начнешь эволюционировать!