Откройте свой Мир!

У меня вчера книга вышла. Я ее написала давно, прошлой зимой. В прошлой
жизни. Обложка у меня есть вот такая, маленькая, но на днях повешу
большую, чтобы можно было ее как следует рассмотреть.


Аннотация:
"Они — пустое место, они — никто. Они похожи, хотя их жизнь такая
разная. Обеим хорошо за тридцать, но одна — порхающая диковинная
бабочка в вуали золотого загара, пахнущая мускусом и миндалем,
отравленная ботоксом и роскошью. Другая — измученная тяжелым бытом и
гнетом меланхолии "разведенка", брошенная мужем-алкоголиком. У обеих
яркое прошлое и смутное будущее. Обе понимают, что своим "за тридцать"
не нажили вообще ничего, кроме воспоминаний. Им страшно, что будущего
нет. Новый роман Маши Царевой — нежный, иногда грустный, местами
довольно циничный. История разочарований и бессмысленного бега по
кругу, о том, что вместо пассивного ожидания козырной карты можно смело
открывать новые двери и хотя бы к середине жизни наконец научиться
стать ее единственным капитаном".

Вышла книга, которую я написала больше года назад. Позавчера ночью перечитывала ее у камина. Вот удивительно - иногда слышишь песню или аромат, и вдруг накатывает ностальгия, вспоминаешь, как той же музыкой надрывался динамик бара у моря, где ты танцевала босиком, а тот же аромат жил в ямочке под ключицей мужчины, к которому ты испытывала нежность. НЛП-шники, кажется, называют это "заякорить", или даже "якорнуть", в общем, якорь бросить.
Вот примерно то же самое я чувствовала, перечитывая собственный роман, - вспоминала атмосферу, в которой рождались фразы, и почему я вообще начала думать о том-то и том-то, и даже одну рыжую увядающую красавицу по имени Мила, которая однажды подсела за наш столик в каком-то баре и рассказала историю - а я ее отредактировала для книги. Картинку смогла найти только такую, остальные все маленькие.

Ссылка на книгу в Торговом Доме "Москва":
http://www.moscowbooks.ru/book.asp?id=394652
Аннотация: «Сидим, курим» — это роман о поиске внутренней свободы, меткая тонкая зарисовка из жизни современной Москвы. Главные героини — три молодые девушки, каждая из которых, как умеет, пытается выжить в циничной столице. Арбатская художница, пофигистка, неформалка, нео-хиппи. Порнозвезда, роскошная, порочная и несчастная. Богатая содержанка — когда-то она была свободной, носила фиолетовый ирокез, моталась по миру, а теперь — покупает бриллианты к завтраку и тратит все моральные ресурсы на ублажение личного божка… Что может быть между ними общего? Чей путь к свободе более короток и менее тернист?"

Сегодня был потрясающий день - солнце и ветер. Доставала воздушного змея с крыши соседского сортира, ела самый вкусный торт в мире, писала остро заточенным карандашом, откинувшись в шезлонге и поглядывая на облака.
Моя дочь не любит сладкое - удивительно. В последние недели активно ее социализируем - зоопарк, бассейн, рестораны, записала ее на ритмику и ИЗО. Яся ведет себя как маленький Будда - спокойно, с достоинством. Единственный конфуз испытала в раздевался спортклуба, когда она громогласно объявила: "А у Яси сиськи маленькие, а у тети - большие!" Где она про сиськи услышала - понятия не имею.
А я пятилетней девочкой была влюблена в учащегося ПТУ по имени Валера, и вот он меня научил пририсовывать принцессам вторичные половые признаки. Моя мама в те годы работала директором ПТУ, а я много болела, и вот чтобы не брать больничный, она отправляла ко мне своих лучших учеников. Говорят, очередь стояла, я ведь была ребенком замкнутым, "вещь в себе", могла много часов подряд перебирать книги и вести кукольные диалоги, в то время как очередной усатый нянь смотрел телек и покуривал на балконе. Но вот Валера со мною по-честному играл.
С тех пор я рисовала принцесс с сиськами. Воспитательницы в детском саду смущались очень.

Ну и неделька. Стресс и хроническая бессонница.
Зато - салон наконец открыт!

Я в салоне - почти каждый день. Вот завтра (пятница) целый день сидеть буду.
А теперь немного рекламы)
Этот салон - самый большой из всех Funky Nails.
С
нами остались все мастера - и Света, и Лаура, и Рита, и Таня, и Катя! И
администраторы - тоже (это информация для тех, кто у нас уже был). А
для тех, кто не был: в моем Funky Nails медицинские стандарты
стерилизации и лучшие мастера в Москве. Правда - самые лучшие!
Педикюрный кабинет - теперь большой и тоже с телевизорами.
Цены снижены!
А всем, кто найдет этот пост, скидка на первое посещение - 25%!
Салон находится по адресу: ул. Щербаковская, 55 (вход со двора, зеленый подъезд, от шлагбаума сразу налево).
Тел: (499) 166-87-22 (33)

Сфотографировали меня перед концертом Billy's Band в театре Эстрады.

... то пожалуй,
напишу о своем рабочем месте. Меня часто спрашивают, важен ли для меня
антураж и есть ли какие-то писательские ритуалы, без которых я не могу
обойтись.
Так вот: нет и нет.
Мне приходилось писать в горах,
сидя на камне над облаками, и на пляже, и даже однажды в кузове
грузовой газели, в процессе 2000-км путешествия, и в Газели еще были
люди, которые толкали меня локтями и с любопытством заглядывали в мою
тетрадь через плечо. Раньше, когда у меня не было машины, и работала я
в Останкино, я часто писала в трамвае, который следовал по 11-му
маршруту. И еще было здорово писать, с ногами взобравшись на широкие
журфаковские подоконники. Но если выбирать: я люблю, чтобы мой стол
стоял вплотную к окну. Люблю, чтобы он был пустым. Ничего лишнего.
Люблю, когда свечи - не для искусственной романтики, конечно, а просто
когда задумываешься, так здорово смотреть на пляшущий огонек.
Мой
прошлый рабочий кабинет окнами выходил на усадьбу Ильчича - я видела
беседку и краешек особняка сквозь деревья. Сейчас мое окно выходит на
соседний дом и площадку, где люди гуляют с собаками, и сначала мне было
немного непривычно отсутствие пространства, горизонта, в который
упирался бы рассеянный взгляд, но потом я поняла, что можно смотреть на
небо. У меня под окнами растет рябина, живу я сейчас на втором этаже, и
небо вижу сквозь ветки и ягоды. Это красиво. А такой красивый снегопад,
как сегодня, вообще уравнивает все заоконные пейзажи. Работать в
снегопад - это так же здорово, как работать у моря.
А как работаете вы?

Есть люди моложавые, вроде Мадонны - ее уважаешь, но отстраненно, как какого-нибудь инопланетянина. То есть, с одной стороны, молодец Мадонна, что подчинила свое расписание гладкости кожи и рельефу мускулатуры, с другой - для себя этого не хочешь, ибо любой график - это тюрьма, а ведь даже роль "самопалача" приятнее (из нее хотя бы можно выжать ту особенную гурманскую разновидность мазохистского кайфа, знакомую почти любому гуманитарию), чем роль самонадсмотрщика. И что бы там не писали о ней девчонки, с лупой радостно рассматривающие каждую ее морщинку, не выглядит она на свой возраст, никак не выглядит. Но все равно ее возраст всегда озвучивается, когда речь заходит о Мадонне. Пусть даже в контексте: "Молодец баба, а ведь ей уже полтинник". На эту же полку отправляем и Деми Мур с ее пластическими хирургами, и многих других - видеоряд можете продолжить сами.
А есть люди безвозрастные.
Такие, как Ник кейв, например, или Лагутенко, или Тама Яновиц, или Игги Поп, или Моника Белуччи - они не моложавые, нет, у них словно вообще отсутствует категория возраста. Этим человеческим моделям забыли приклеить искомую бирочку - так без возраста и живут.
Я вот в июле была на московском концерте Кейва. Его надо видеть близко, чтобы понять, о чем я. И даже если умолчать, что спустя столько лет он выглядит точно также, как в клипе о розах, которому мы с друзьями так радовались, когда в середине девяностых он периодически вспывал на канале 2*2. Потому что неважно, как он выглядит, и неважно, отмечен ли его лоб опытом скорби и радости. Потому что за ним - не прожитые годы, нет. За ним - космос.

Хелена Бонем Картер и Азия Ардженто. В некотором роде мои ролевые модели (одни из) по вопросам имиджа и стиля. Ничего не могу с собой поделать, но я всегда считала, что старательное следование тенденциям - гораздо гаже, чем вульгарный дурной вкус. Кстати, это относится и к интерьеру - чужое жизненное пространство, равно как и внешний вид, я воспринимаю как нечто вроде кофейной гущи, по которой можно разгадать характре обладателя. Есть, конечно, исключения - в виде пофигистов с хипповским складом ума, для которых атмосфера вообще ничего не значит. Но их гораздо меньше, чем тех, кто на такую репутацию претендует. Ну не могу я поверить, что у человека, который с алхимической точностью по крупицам собирает свой имидж, сверяется с тенденциями, брендами-трендами, чтобы ни дай Бог чего-нибудь там, нет комплексов, совместимых с моими представлениями об интеллекте. Мне ближе те, кто рисует себя щедрыми мазками, куражится, иронизирует над самим собою и толпой "девушек с хорошим вкусом", которые впоследствии будут все это хором обстебывать, не боится и не оглядывается.

А мои книги "Это подиум,детка!" и "Несладкая жизнь" вышли в новых обложках. Теперь они выглядят вот так:

И когда я смотрю на какой-нибудь Южный Крест
Или спящий город, или и вовсе на
Человека, в котором солнце и тишина,
Мне вдруг кажется, жизнь - не борьба, а дурацкий квест,
И в конце не "game over", а просто "пошел ты на".
(Даже если не брать в расчет кислый вкус вина -
Все равно в этом есть неустойчивая глубина).

И когда ты сжимаешь сердце мое в горсти,
А я делаю вид: не больно - скорей смешно,
И танцую твист, и курю по ночам в окно,
Говорю: "А может, в кабак?" вместо "Ты прости",
И держусь молодцом, так как будто мне все равно.
(это как кричать в черно-белом немом кино-
- ты кричишь, а за кадром - вальс, и всем им смешно)

Это как по утрам в трамвай, где уже нет мест,
Пахнет потом, духами, старостью, леденцом,
Душно, тошно. Назвать мерзавцем и подлецом
Человека, которому просто выпало сесть
И смотреть в окно с равнодушным таким лицом.
(Мне неважно - быть тенью, святым, палачом, глупцом,
Просто молча нести пусть не Южный, но тоже крест).

И когда я смотрю на то, как дома бегут
За окном электрички, которая мчится в Рим,
Мне вдруг кажется: Он - в толпе, одинок, незрим,
Он давно не Бог, так - седеющий пилигрим.
Перепутал поезд, палату, язык и грим,
(Чтоб узнать тебя среди сотен случайных будд,
Мне останется просто молча пойти за Ним).

Правда нравится.
Я вообще-то не очень интересуюсь новостями из жизни celebrities. Hello и OK люблю покупать - посмотреть, кто во что одет, да и только. Разводы, психбольницы, подтяжки, целлюлиты и другие не менее важные новости не отслеживаю. Наверное, поэтому до сегодняшнего дня и не знала историю этой дамы - Jocelyn Wildenstein.

Хотя ее лицо попадалось мне в какой-то светской хронике, обычно с подписью "жертва пластической хирургии" или "невеста Франкенштейна", и я думала, что это актриса какая-нибудь, которой неудачную подтяжку сделали.
А это, оказывается, и не актриса вовсе. А женщина-лев.

Вроде бы ее муж-миллионер слыл большим любителем кошек, и чтобы его удержать, она решила сделать кошку из себя саму. То ли он сам ей такое условие поставил, то ли сама додумалась - на разных сайтах разная информация. По версиям желтой прессы, пластические операции обошлись ей в 4 миллиона долларов. А муж потом все равно ушел.

В видеороликах, который я нашла на ю-тьюбе, она выглядит не так шокирующе, как на фотках, но все равно, мягко говоря, неординарно.
У меня вся эта история странные чувства вызывает. Конечно, первой реакцией было предсказуемое: "вот дура", "жалко бабу", "жертва проклятого шовиниста" и так далее. С другой стороны, меня всегда завораживало отчаяние, особенно его экстремальные формы. И завораживали люди, которые способны на такие поступки (сейчас я имею в виду не Джоселин в частности и удержанию мужей в целом, просто - Экстремальные Поступки ради какой-то цели). Несмотря на лидерство во всех хит-парадах страшных знаменитостей, она высоко держит голову, ведет себя как Мерилин Монро, не смущается, охотно позирует, вульгарно одевается, привлекая еще больше внимания, участвует в показах мод и несчастной в целом не выглядит....

Вот эту девушку многие из вас, конечно, видели в скандальных ток-шоу. Это Ирен Феррари - самая силиконовая женщина России.

Она перенесла 5 пластических операций, и теперь у нее девятый размер груди. Лифчики приходится на заказ шить. И еще она пропагандирует себя как единственную россиянку, решившуюся на операцию по удалению ребер ради обретения тонкой талии. То ли я перфекционистка, то ли при взгляде на грудастую особь у меня срабатывает автоматический рефлекс разгерметезации внутренней бутыли с сучьей сущностью, но ее талия отнюдь не кажется мне особенно тонкой. Сложением она напоминает исполнительницу гаремных танцев - в целом стройную, но с мясцом на животе.
Цитата из интервью: "...Я попросила врачей сделать мне ягодицы, как у Дженифер Лопес и талию, как у Диты Вон Тиз, жены Мерилина Мэнсона. Удалять ребра было не самым страшным. Да, ломали кости, вытаскивали их из меня, но я же этого не видела. На меня потом надели корсет, и я в нем ходила до тех пор, пока все зажило. Ставить в грудь имплантанты такие, как у меня, гораздо опаснее, чем ребра ломать. Ведь они просто огромные! Когда мне делали нос, тоже кости ломали. После операции он у меня выглядел настолько страшно, что я в истерике кричала врачам: «Я сейчас выброшусь в окно!» Им пришлось снова наложить мне гипс на нос, пока отек не спал. Но нос я снова переделывала, потому что первый раз была недовольна результатом. Еще у меня на теле 21 пирсинг. Вот сейчас мне с вами довольно сложно разговаривать – мешает болт с бриллиантом в языке...."

 
На презентации книги Евы Ланска повалялись с Аринкой на кровати.

Помните, я писала, что у меня выходит нежнейшая книга в пошлейшей
обложке? Так вот, она, кажется, вышла. Сама я еще не испытала
оргазмического счастья первого нежного поглаживания еще пахнущих
типографской краской страничек. Но вот она:


Аннотация:
«Я
продаю счастье. Я продаю наркотики — можно сказать и так. Наркотики
нового поколения — для женщин only. О нет, это не корпоративный пафос
хорошего менеджера — я и правда знаю, о чем говорю. Я сотни раз видела,
как это бывает.
Депрессивные маньячки с суицидальными наклонностями,
старые девы в кризисе самоидентификации, разочаровавшиеся в жизни
интеллектуалки, давно поставившие крест на собственной чувственности.
Все они преображались на глазах, нащупывали в себе внутреннюю Диту фон
Тиз и вдруг замирали на месте, огорошенные пониманием, что все на свете
шелуха и бред, кроме ямочек на щеках, легкомысленных туфель и запаха
черемухи поздней весной».
Новый роман Маши Царевой — многоярусная
городская история в стиле фильмов Вуди Аллена. Главная героиня, нежная,
умная, взрослая, немного циничная, немного Амели, вынуждена устроиться
в фирму, торгующую силиконовыми имплантатами. Ее и возмущает и
забавляет тот факт, что современные московские красавицы предпочитают
превращаться в киборгов, но она вынуждена пропагандировать
неестественную красоту, ведь с каждого проданного имплантата ей
полагается хороший процент. Сможет ли она остаться собою в мире обмана
и растиражированных фальшивок?
А книга и в самом деле нежная. Не смотрите ни на тему, ни на название, ни на cover girl (хотя она хороша, черт возьми).
А
теперь те, кто меня лубит, может меня поздравить, или оставить
рецензию, или попросить в подарок, или просто, широко улыбнувшись
монитору, промолчать, а те, кто не лубит, - анонимно предложить убиццо
веником ап стену or whatever.
Ваше Машо.

Неправда.
Только не это.
Только не она.
С ней могло
случиться все, что угодно: подыхая в огненном водопаде
предменструальной истерики, она могла переколотить бабушкин трофейный
хрусталь, а в порыве экзистенциальной меланхолии – всю ночь
декламировать Бродского изумленному незнакомцу. В былые времена она
была способна на затяжной парашютный прыжок, театрализованную слежку за
изменившим мужчиной, эзотерическое путешествие по индийским ашрамам,
десятидневное голодание.
Все что угодно, все что угодно.

Кутить всю ночь напролет, как будто бы это не ее тридцатипятилетний
юбилей три года назад с размахом отмечали в «Метрополе», как будто бы у
нее вообще возраста нет.
Дозированную любовь-на-полчаса с банкиром
NN, который жил в квартире напротив. У него лысина, а изо рта почему-то
всегда пахло сыром дор-блю. Его нежное «милая» (когда пальцы путали ее
волосы) удивительным образом трансформировалось в светское «милочка» (
когда они случайно сталкивались на каком-нибудь приеме, и на его руке
висела едва втиснувшаяся в шестнадцатый британский размер законная
супруга). Британский – потому что к таинству шоппинга она приобщалась
исключительно в Хэрродсе, где у NN был личный консультант.
А
Полина с ним два года спала. Время от времени. И даже вот такая
унизительная разновидность близости с NN и ему подобными гарантировала
ей статус, к природе которого она за свои почти сорок успела
привыкнуть, но все никак не могла ее постичь.
Почти сорок. Ужас-то
какой. Но это неважно – выглядит она максимум на двадцать восемь. Свежа
как консервированный кукурузный початок. А тоску в глазах всегда можно
разбавить увлажняющими каплями.
С ней могло произойти все, что угодно, ее жизнь всегда была непредсказуемой и в принципе, она была готова ко всему.
Но
то, что случилось с Полиной Переведенцевой в тот день, было больше
похоже на липкий ночной кошмар – от таких просыпаешься с подступившим в
горлу колотящимся сердцем и не можешь уснуть, пока не глотнешь
Новопассит и четверть часа бессмысленно не потаращишься на фонари в
окне.
Молодой врач смотрел на нее с таким выражением лица, словно
заключил сам с собою пари: заплачет или сдержится. Если только Полина
сама это не придумала, в отчаянной попытке цепляться вниманием за
мелкие детали, лишь бы подольше не услышать самого главного, того, за
чем она сюда и пришла. А у врача этого таких как она три десятка в
день: ну разве что они не носят туфель ручной работы из кожи игуаны и
душатся не тысячедолларовым Clive Christian , а чем-нибудь попроще из
ближайшего Этуаля.
- Необходима биопсия, - он вздернул брови - густые, колоритные, они кудрявились до концах и были промелированы ранней сединой.
А
в целом он был вполне ничего, этот врач. Но на Полину смотрел не как на
красивую женщину, которая бездарно маскирует страх и отчаяние
кокетством, а как на лабораторную крысу, объект изучения. И это было
страшно.
- Вам в семнадцатый кабинет. Сдадите анализы, оплатите в кассе, в понедельник придете за результатами.
- В понедельник…Но сегодня четверг, - у нее пересохли губы, - Нельзя ли пораньше, Как вы не понимаете…
-
Я все понимаю, - перебил врач, который знал, что в коридоре его
дожидается очередь из десяти с лишним человек, - Но лаборатория уже
закрылась, а завтра у нас санитарный день.
- Три дня…. Три дня ада, - вздохнула Полина.
- Может быть, все и обойдется, - без особенного энтузиазма подбодрил ее врач.


Вывалилась
в коридор – словно на сухой январский морозец из беспощадно
протопленной бани. Женщины из очереди уставились без стеснения, пытаясь
прочесть по ее лицу: пан или пропал? Только одна из них, в повязанном
по-старушечьи темном платочке, который старил ее желтое осунувшееся
лицо, смотрела на туфли – наглые, сиреневые, с золотыми пряжками. Для
нее Полинины туфли были не просто обувью – непрактичной, немного
вульгарной и неприлично дорогой, но чудесным артефактом с другой
планеты. Из мира где-кто-то-запросто-носит-обувь-с-золотыми-каблуками.
Сама-то
она давно переселилась на планету тех, кто от изматывающей химиотерапии
поблевывает по утрам в больничное ведро, потому что нет сил доплестись
до сортира. И судя по ее обреченному потухшему взгляду она была уже
готова к спешному переезду на планету тех, кто однажды в четверг
вызовет в палату нотариуса, чтобы отписать квартиру великовозрастной
дочери, а дачу – малолетнему сыну, и все это с виноватой улыбкой и
оговорками: «Так, на всякий случай».
У Полины перехватило дыхание.
Неужели
и она…И она будет вот так же повязывать темный платок ( или пусть даже
шелковую шаль от Hermes), безучастно смотреть на мир, лениться
подкрашивать пергаментное лицо, стучать винирами от внезапного холода,
лысеть, блевать и, бессонными ночами корчась в объятиях боли, сожалеть
о том, что черт дернул ее перевязать трубы, и почему у нее совсем нет
настоящих друзей и даже некому завещать брильянты, потому что кроме
трех комплектов Van Cleef и одного Bulgari у нее ничего, ничего, ничего
по-настоящему ценного нет.
И как будто бы кто-то приглушил свет и
включил неуместный на этой скорбной территории дискотечный зеркальный
шар. И окружающий мир превратился в броуновское движение солнечных
зайчиков, а из ее личного пространства испарился кислород. Колени стали
ватными, и Полина беспомощно осела на стул.
Женщины из очереди
взволнованно закудахтали. Никто больше не злился на нее за выпирающие
из декольте загорелые груди, пресловутые туфли, и вообще за то, что
посмела явиться сюда с глянцевым маникюром и роскошной копной
выбеленных волос.
Ха, мы теперь одной порченой крови, ты и я.
Кто-то
поднес к ее губам стакан с попахивающей хлоркой водой. Чьи-то проворные
пальцы юрко забрались под легкий шелк ее платья, щелкнула застежка
бюстгальтера, и Полина инстинктивно оттолкнула руку фамильярной
благодетельницы, но потом поняла, что так и правда намного лучше.
Кто-то гладил ее по руке.
-
Ничего, девочка, все еще образуется. Диагноз – это еще ничего не
значит, мне самой поставили четвертую стадию пять лет назад. По их
прогнозам, меня и быть-то давно не должно. А я ничего, держусь.
Полина открыла глаза и увидела, что с ней разговаривает та, в темном платочке. Вблизи она казалась еще моложе – страшно-то как!
-
Меня зовут Юля, - ее улыбка производила еще более кошмарное
впечатление, чем ее образ в целом. Улыбка мумии, улыбка самой смерти, -
Мне кажется, я вас где-то видела. Мы не могли встречаться раньше?

Конечно, эта Юля ее видела. Полина Переведенцева не была знаменитостью
в полном смысле этого слова, но ее лицо мелькало то тут, то там. Она
вела небольшую передачу на музыкальном канале. Ее любили светские
хроникеры. Однажды, пару лет назад, ее угораздило сняться в рекламе
населенного бактериями йогурта. Режиссер мечтал заполучить ее в
постоянные любовницы, но самым интимным их свиданием стал ужин в
Сеттебелло, где ему пришлось оплатить трехсотдолларовый счет, чтобы
выслушать, что он не мужчина ее мечты.
- Ладно, - Полина храбро
улыбнулась. Говорят, позитивный настрой помогает выжить в любой
ситуации. А ее приговор даже не подписан, диагноза нет, и лучшее, что
она может в этой ситуации сделать – на три бесконечных дня постараться
забыть об уплотнении, зреющим в ее левой груди. К тому же у нее с
детства не получалось плакать на людях – наверное, это была
своеобразная защитная реакция, - Мне еще на биопсию. А потом предлагаю
выпить кофе. Тут напротив есть «Шоколадница», пойдешь?
- Надо же,
какая ты, - восхитилась Юля, - А у меня самой пять лет назад такая
истерика была… В голос выла, мужа напугала. Еле успокоил, пообещал до
конца пройти со мною этот ад. И его даже хватило на полтора года… А ты
замужем?
- К счастью, нет, - сказала Поля.
И заплакала – неожиданно для себя самой.

"Хорошо зафиксированный клиент в анестезии не нуждается" - такое объявление висело в кабинете татуировщика Григория (Тони Монтана), где я вчера провела почти целый день. Можете меня поздравить, на моей левой щиколотке распустился довольно большой ядовитый цветок с шипами, готическими завитками, красными лепестками и прочими атрибутами порочности. Скоро для уравновешивания картины подселю на руку фею с крылышками, которая будет намекать на белизну и пушистость. Фотки будут позже.

Я-то,
всем давно понятно, злая баба-яга, которая иногда пастельными балетными
пачками, кружевными шалями и карамельными сумочками камуфлирует темную
свою сердцевинку.
Но вот на днях я ужинала с Прекрасной Принцессой (далее ПП).
ПП
рассказывала об одном из своих бывших, который (насколько я поняла)
когда-то ее бросил, а потом случайно встретил, увидел, какая ПП стала
роскошная, красивая и успешная и воспылал. Маме ее звонит, скучает,
страдает, иногда балуется художественным самобичеванием в стиле "добби
- плохой".
Что говорит по этому поводу ПП ( почти цитирую): "...
мне бы хотелось встретить его случайно, и чтобы я была замызганной,
невыспавшейся и с грязными волосами... чтобы он посмотрел на меня,
подумал: "ну и чучело!", и чтобы его наконец отпустило..."
В этом месте я даже расцепила пальцы, сжимавшие сочный кусок пиццы, потому что этот пассаж был достоин аплодисментов.
Потому
что классической бабе-яге в такой ситуации видится следующий видеоряд:
"... мне бы хотелось встретить его случайно, и чтобы он - ну ладно,
ладно, не просил милостыню у перехода, а мерз, допустим, в очереди в
какую-нибудь якиторию, а я - я выходила бы из белого
восемнадцатиметрового лимузина, в мехах, кружевах, брильянтах и прочих,
желательно наиболее пошлых и красноречивых атрибутах социальной
значимости, и на мне были бы босоножки, зимой, ирисочно-золотистый
загар, и блестящие волосы, и три телохранителя с внешностью прим из
стрип-шоу Candy Men, и еще, и еще - ну, сами придумайте что-нибудь - и
проходя мимо, я скользну ленивым взглядом по разводам соли на его
ботинках, улыбнусь нежно и сыто и скажу: ну привет!"
Это, конечно,
маловероятно, потому что у меня самой частенько соль на ботинках, и
красный нос выглядывает из-под огромного зеленого шарфа. Но было бы
забавно.
Наверное, это инфантильно. Наверное, надо быть добрее.
Так
что, если я кого-нибудь когда-нибудь чем-нибудь обидела, оставляйте
здесь свои заявки, я нарисую на носу аутентичный воспаленный прыщ,
намажу волосы маслом виноградных косточек, дам пожевать подол своего
платья соседскому мастифу, куплю очки с бифокальными стеклами и
прилеплю к переднему зубу веточку укропа.
И приду к вам.
Может быть, вас отпустит.

На днях под красное сухое и кофейный кальян мирно сплетничали с гостями у камина. Обсуждали, кому какие нравятся мужчины и женщины. Выяснилось, что мне нравятся только маньяки, доминантные самцы, пожилые стервецы, классические плохие парни, интеллектуалы с замашками отморозков, маньяки, маньяки, маньяки. То есть, обсуждали мы преимущественно внешность и sex appeal, но от бездумного блаженного тыкания пальчиком в провоцирующие активное слюноотделение образцы перешли к вышеперчисленному модельному ряду.
А вот к классической мужской красоте, как у Клуни, Питта или Вента Миллера я почему-то равнодушна. Не чувствую за ними пропасти. А мне нравится так, чтобы в пропасть.
P.S. (ЛМ нравится Мишель Родригес).

Сейчас модно прикинуться инфантилом и снять с себя все ответсвенность за собственное распиздяйство, обвинив во всех бедах крупные корпорации.

"...Толстые американцы подают в суд на популярные в США сети питания фаст-фуд, включая McDonald's, Burger King, Wendy's и Kentucky Fried Chicken. Один из истцов - 56-летний Цезарь Барбер (Caesar Barber) заявляет, что эти забегаловки ответственны за его комплекцию, диабет, высокое давление, а также за инфаркты, которые он перенес в 1996 и 1999 годах, сообщает Newsday...."
"...Истцами выступают пока двое нью-йоркцев. Один из них - 13-летний мальчик, который три-четыре раза в неделю питался в закусочных "Мак-Дональдс". Сейчас он весит 125 килограммов при росте в 160 сантиметров. Процесс открыт для участия других "жертв "Биг-Маков"..."
"...Врач-невролог из американского штата Мэриленд подал 800-миллионный иск на производителя мобильных телефонов Motorola и еще на восемь компаний мобильной связи, в том числе Verizon, заявив, что мобильный телефон вызвал у него опухоль мозга...."
"...Первой и самой громкой потребительской победой был выигранный в 2002 году американцем Ричардом Боукеном иск к табачной компании Philip Morris - 100 миллионов долларов. Боукен выдвинул обвинение против одного из известнейших в мире производителей сигарет - компании Philip Morris. Поводом для иска против табачной компании стал диагноз, поставленный Боукену врачами, у него был обнаружен рак легких..."

Если так, то я вполне могла бы подать в суд на компанию Fazer за то, что никак не могу скинуть 5 килограммов, на большинство крупных кинокомпаний и книжных издательств - за то, что вместо работы я часто что-нибудь читаю или смотрю, да и на табачные компании тоже - за то, что у меня свитер опять воняет табачищем, хотя я даже не курю, и на как минимум десяток винных домов - за то, что в данный момент я пью уже третий бокал сухого красного, и теоретически это может привести меня к алкоголизму, на производителя будильников - за то, что резкий звонок ранним утром иногда пугает так, что сердце уходит в пятки, да вообще на кого угодно. Ведь, в сущности, я вообще ни в чем не виновата - это все они.

Недавно разговаривала об этом с блестящим С. Прангишвили. А вчера не менее блестящая С. Ермакова подняла в своем блоге тему трагедии женщины за пятьдесят, которой хочется мужчин, а мужчины ее уже не хотят.
Так вот, интеллигентность (если бы я не писала, а говорила, я бы произнесла - интелиХентность) - это одна из главных бед экс-советского человека. все боятся оскорбить внутреннего интеллиХентика. поэтому люди, которые не читали, например, Донцову, ее презирают ( да что далеко ходить - те люди, которые называли меня саму "кисо", написали обо мне же "любопытно", когда в "Большом Городе" Дуня Смирнова обмолвилась, что ей понравился мой "Московский Бестиарий") ; поэтому 5 лет назад все дружно кончали от слова "гламур", и под соусом этого слова можно было продать да хоть какашку, а теперь интеллиХентов воротит от этого слова (причем они искренне считают, что это их личное мнение и личный индивидуальный выбор, и что этот отточенный цинизм корнями врос в общую начитанность и интеллиХентность, блин, происхождения). Поэтому московская офисная менеджерша среднего звена, слегка поморщившись, купит растянутый серенький свитер, на котором стоит логотип какого-нибудь малоизвестного бельгийского дизайнера. Потому что дольчегаббана - это пОшло, а бельгийцы, да еще и малоизвестные, - интеллиХентнеько так. Поэтому женщинам за пятьдесят бывает стыдно за влажные трусики - потому что в 50 влажными могут быть только глаза, когда режешь лук, и полы, когда только что убрался. Зайдите на любой литературный форум и напишите : прочитал Арину Холину, такое интересное впечатление от книги, задумался о том-то и вот том-то. И помимо двух-трех вменяемых собеседников, которые будут с вами соглашаться или вам возражать, вы столкнетесь с сотней интеллиХентов, наиболее интеллиХентные из которых надменно напишут, что Холину они не читали, но вообще литературу такого рода кладут в кошачий туалет, а наименее интеллиХентные ласково предложат пойти на х.. , потому что меткий матерок вполне уважают в интеллиХентной среде. Тэффи когда-то писала о людях и человекообразных. Наверное, я соберусь и напишу рассказ о людях и интеллиХентах.

Моя новая книга - "Это подиум, детка! Сага о московских куколках.". Тема скользкая, но я  старалась препарировать ее интеллигентно.

 Предупреждаю сразу: это не гламурный роман.  

 Это роман о низинке модельного бизнеса, "барби-планктоне", задворках мира dolche vita. История сибирской королевы красоты Алены, которая подписала контракт с московским модельным агентством и пытается пробиться в столичном подиумном мире. Она хороша собой, но топ-модельного лоска у нее нет. Она трудолюбива, она каждый день мечется по кастингам и малопрестижным показам, но с глянцевых обложек всегда улыбаются другие. Она сидит на кефире, латает колготы, кого-то подставляет, с кем-то честно конкурирует, старается,  царапается и карабкается, иногда  от усталости прикладывается к бодрящей кокаиновой дорожке, иногда от безнадеги приторговывает собой. За несколько лет Алена проходит путь от модельной начинашки до одной из самых дорогих продажных девиц Москвы.