Откройте свой Мир!

Летом хорошо! Особенно на даче. А если дача находится более чем за сто вёрст от городской цивилизации, и это не шесть соток в садовом товариществе, а деревенский дом с участком соизмеримым с футбольным полем, то вам «крупно повезло». Превратить всё это в райский сад стоит средств и сил. Так устроен человек. Ему не чуждо чувство прекрасного. Конечно если этот человек не отъявленный лентяй, лоботряс или городской житель до мозга костей в пятом поколении. Тогда ему не понять, что иногда здорово всё же после нескольких часов пути по шоссе в автомобиле, или в переполненной электричке, или в пригородном автобусе вдруг оказаться в какой-нибудь вымирающей Ивановке, Николаевке, Голопузевке.… Здесь максимум двадцать домов с удобствами во дворе и три – четыре аборигена. Но у всех домов есть хозяева, живущие в городе. Сюда они приезжают на выходные, в отпуск или на всё лето, когда выходят на пенсию. Периодически их навещают дети, внуки с компанией друзей. Жарятся шашлыки, топятся бани.
Но наступают будни и звенящую тишину нарушают соловей характерными для этих мест коленцами; кукушка, напоминающая о бренности жизни; да сорока своей трескатьнёй. Впрочем, если прислушаться, присмотреться, принюхаться - !?. В стрехе крыльца выкармливают птенцов воробышки. В отличии от городских собратьев они более молчаливы и деловиты. Принёс червячка: «Чив!» Полетел за червячком: «Чив!» - опять. Скворушки пошумней, но к середине июня уже поставили своих птенцов на крыло и в хорошую погоду ночевать в скворечники не возвращаются. Ласточки слепили гнёзда под крышей сарая, стайками носятся в небе, добывая насекомых. Их соседки трясогузки деловито шагают по выкошенной полянке, а набрав в клюв личинок, спешат к своему гнезду. Иногда в небе появляются хищники - сокол или ястреб. Тогда мелюзга затихает. А вот сороку выдворяют шумно, стаей, с боевым кличем.
Прошлым летом, когда в лесу пахло дымом, перебралась в сарай из леса белка. Угроза миновала, и она опять вернулась к своему дуплу. Заходит на участок соседская кошка поохотиться на мышек и кротиков. Коты устраивают в честь дамы сердца шумные турниры. Спущенный с цепи соседский Кабысдох, разгоняет ристалище и, ругнувшись в мою сторону, возвращается восвояси. Вечером ёжик чавкая, собирает под кустиками вкусняшки.
В водоёме возле бани свой мир – своё «государство». Парят вертолётиками над осокой стрекозы. Бегают по водной глади жуки-плавунцы. Стайка толстолобиков плавает лениво у поверхности. Глубинный ил перепахивают карасики. Пиявка, выписывая кренделя, пересечёт прудик по немыслимой параболе. Квакнет три раза лягушка, надув пузыри, и спрячется под лист кувшинки.
Ну а краски летнего сада неописуемы. В этом году шикарно цвела сирень. До неё невестами одевались вишни, сливы, яблони. Сейчас липы выбросила нежнозелёные соцветия. Распустились пионы, маки, люпины…. Шмели и пчёлы жужжат, зависая над медоносами…. А какие запахи?! Та же сирень, чубушники, фиалки.… Жаль в наших широтах белая акация – редкость.
Я в это время кошу, пропалываю, поливаю, копаю и даже бетоню. Куда делась зеркальная болезнь?
Это только начало, впереди ещё июль, август. Стрекотание кузнечиков, цветение роз, георгин, лилий гладиолусов. Созревание ягод, плодов и грибная пора…

Я очень люблю осень. Весна тоже хорошее время года, но почему-то вместе с талой водой появляется много хлопот. Жена всё чаще срывается на крик: «Когда выкинешь ёлку? Когда выкинешь ёлку? Через неделю 8е марта…» Подоконники превращаются в микропарники и теплицы. И уже, невозможно рассмотреть, кто там мается у подъезда? Дрон или Витёк? Им каждому уже давно по полтиннику, а всё как дети, в одну харю ни тот, ни другой пить не могут. Вот и мается сейчас кто-то из них. Всё курит, курит. Зимой всё просто было: Если в меховой шапке – то Дрон. Если в вязаной, то Витёк. Надо бы пойти помочь, да кастрюля сказала, чтоб за сегодня балкон разобрал. Всю зиму туда складывал то, что не нужно в квартире, но пригодится на даче. Где-то там аккумулятор от «Оки» и початая бутылка казёнки – с Нового года. Заначил, когда фейерверки смотрел. Хорошо, что хоть снег на «Оке» сам растаял, не откапывать. А зарядное устройство где? Кажется у Витька. Интересно? Заведётся или нет? Моя, точно заведётся с пол оборота, когда поедем на дачу: «Одни мы по Риге на как нищие на отечественной машине едем! Посмотри! Кругом одни иномарки!»…
Весна! У внучки в школе дневник стырили. Она у меня отличница. Во втором «А» учится. Всё спрашивает: « Вернут или не вернут?» Я отвечаю: « Если к этому Международному Женскому дню не вернут? То в одиннадцатом классе точно». Сколько этих дневников у меня было? В восьмом классе как у всех два. Один для родителей, другой для учителей. А вот в десятом только один на каждую четверть. Я ведь в классе «Б» учился. Когда сын находит их в семейном архиве на даче, начинает меня отчитывать: «Папа! Что это за оценки? Что означает кол по русскому языку? Ты кто по национальности? Поэтому твоя Ока портит весь дизайн во дворе, на Риге и на даче".
Ох уж эта дача! Теплицу ставить, грядки копать, и всё лето траву косит. Радует, что соседа Ваську увижу. Он там всю зиму живёт. К моему приезду, поди уже выгнал. У него аппарат дедов. Продукт получается настоящий. Когда в стакане, сивушной пенкой подёрнут.
С балкона надо начинать. Сейчас за пивком сбегаю, Андрюхе помогу – мается ведь в одиночку. Ну а завтра с утра тогда ёлку выкину и балконом займусь…

Жил был Кот. Обыкновенный, серый, короткошерстный, с рыжими подпалинами. Жил Кот в московской квартире на втором этаже. Открытая форточка позволяла беспрепятственно выбираться на балкон. Всего в прыжке от балкона росла берёза, служившая Коту трапом. Так что покидать П.М.Ж. и туда возвращаться Кот мог в любое время суток без особых проблем. С обитателями квартиры отношения были сложными. Двенадцатилетний Оболтус любил играть. Кот тоже любил играть. Если игры становились контактными, Кот убегал через форточку на улицу. На следующий день он мстил Оболтусу гадя ему постель. За это ему доставалось от Хозяйки, а Оболтусу от Хозяина. Видимо Хозяин понимал причину такого поведения Кота. Если Оболтус долго не приставал с играми, Хозяйка баловала Кота кальмарами и телячьей печёнкой. Это было вкуснее вискоса и окуньков,которыми угощал его Хозяин, ловивший их зимой и летом в Нагатинском затоне. Окуньки эти иногда настолько пахли нефтепродуктами, что Кот делал вид, что не голоден и убегал на улицу. Улица таила множество приключений, как вкусных, так и опасных. Помойкой Кот брезговал. да и не хотелось портить отношения с дворовым Шариком. Шарик был лучшей в мире собакой. Он ни когда не преследовал Кота. Все же остальные, начиная от Бекки(пекинеса с девятого этажа) до Бакса( овчарки с пятого) норовили догнать и укусить. В крайнем случае Кот пускал в ход когти. Для кабысдохов это заканчивалось лёгким увечьем. Их хозяева, только что наблюдавшие с восторгом погоню, начинали на чём свет стоит костерить Кота. Чаще всего Кот спасался бегством, находя убежище всё на той же берёзе. Здесь правда можно было получить в хвост от Вороны свившей гнездо на соседнем тополе. Но если подняться до уровня четвёртого этажа и жалобно мяукнуть, то от ровесницы Оболтуса можно было получить молочную сосиску. Девочка накалывала её на лыжную палку и протягивала Коту. Кот фиксировал сосиску сначала когтями, потом зубами и пулей проскакивал третий этаж. На третьем жил Пенсионер, который считал, что кот должен честно зарабатывать корм, а не как некоторые в шоу бизнесе голосом. Жизнь осложнилась, когда над Москвой пронесся ураган. Берёза оказалась сломаной на уровне третьего этажа, а через пару дней её спилили работники ЖЭКа, устраняющие последствия стихии. Пользоваться лестничными маршами Кот панически боялся. Здесь встретив своих заклятых врагов кот мог оказаться в западне или на крыше. Крыша! Это самое прекрасное, что смогли придумать Люди. Сколько мартовских рассветов встретил здесь Кот вместе с Муркой.Отсюда Бэкки и Бакс казались жалкими муравьишками. Но лаз на крышу часто был закрыт. Всё разрешилось неожиданно. Однажды сидя на своём балконе Кот обнаружил, что может забраться на балкон пенсионера по старому серванту и бельевой сушилке(пале прибитой к стене балкона). Что там на чужом балконе? Ловушка? В крайнем случае это всего лишь третий этаж. Под балконом куча листьев. Пару движений и цель достигнута. Из открытой балконной двери на него дружелюбно смотрел Пенсионер, потягивая из кружки пиво. На столе стояла полупустая трёхлитровая банка с пивом, а рядом лежал вяленый лещ. Но Кота больше всего заинтриговала тушка свежего минтая у балконной двери. Страх сменился нахальством. Кот он или не Кот. В крайнем случае прыжок с третьего этажа в листву и адреналин. если придётся улепётывать от Бекки (Бакс сейчас на даче).
Через неделю Кот перестал появляться дома. Ещё через месяц он освоил унитаз в квартире Пенсионера. Кальмар приносимый иногда его бывшей хозяйкой вносил разнообразие в рацион но съедался потому, что Кот был хорошо воспитан. В ста метрах от дома снесли хрущёвку и стали строить высотку. Шарик нашёл там постоянную работу и у помойки не появлялся. Ворона, на балкон Пенсионера залетать боялась. Однажды Кота посетила мысль, что молодость ушла безвозвратно. Иногда вспоминались рассветы с Муркой и хотелось кричать. В этот момент Пенсионер давал ему какие-то пилюли и Кот засыпал. По духу он теперь был ближе к Пенсионеру с его банкой пива, чем к Оболтусу с его играми...

П.С. Первый год жизни котов и кошек соответствует двадцати человеческим. Каждый последующий четырём.

Валидол и касторка, анальгин, кардофлекс –
Однозначно, к аптеке, у меня интерес.
Появилась отдышка, притупились клыки,
И прибавилось много в бороде седины.
Но хотя иногда я, « задираю свой хвост».
Регулярно взираю на ближайший погост.
Там уже поселились други детства мои,
И над ними склонились молчаливо кресты.
Я пока у них гость и читаю псалмы.
Но уже не напиться, мне как раньше воды.
Может кто-то когда-то и меня помянёт.
А у лобного места возведён эшафот.
Камнем давит на плечи груз прожитых годов.
И не снять мне его, как плиту в сто пудов.
Нагрешил! И ответить, уж придётся, с полна.
Но секрет свой с собой унесу навсегда.
Перед кем виноват? Чем долги оплатил?
Может кто-то и скажет, что прожил, как не жил!
Время недуги лечит. Перед ним я юлю.
Становлюсь на колени и прощенья молю.
Пусть мгновенье продлится! Отодвинется край.
Очень хочется верить, что увижу я рай.

Молдаванин Коля дворник у подъезда убирает:
Вот «пушнина» из-под пива, вот протезы ветерана.
Погулял народ на славу, на девятое на мая –
Пели песни, водку пили, на салют «Ура!» кричали.
Уберёт «растяжки» Коля – это флаги, а не мины.
Купит водочки палёной у палаточницы Нины.
На акцизную нет денег, все истратил на подарки.
Очень Коля внучку любит, а она растёт смуглянка.
Обойдёт смотритель дворик, просто выставит оценку.
А потом в мусоросборник Коля спрячется наверно.
Там с коллегой по работе, не беда, что с некрещёным,
Помянут отцов и дедов, мир от варваров спасённый.
Мир тот хрупкий, знает Коля, помнит распри в Дубоссарах.
И киргиз коллега знает, что творится в Кыргызстане.
Здесь в Москве они как братья: пожуют носвай, покурят.
Песню про Катюшу вспомнят и скинхедов всех осудят.
Расползутся по каморкам, ведь у каждого свой угол.
Телевизор, столик, койка – что ещё для жизни нужно.
Так советских инженеров обвенчали враз с метлою,
И уж новая доктрина управляет их судьбою.
В прошлом красные дипломы, прогрессивки и путёвки.
эСэНэСы, ИТээРы стали жертвой катастройки.

Детство голодным не было, но бедность ощущалась на каждом шагу. Родители, пережившие голодные тридцатые годы, и карточную систему военных и послевоенных лет, готовы были ходить в рубище, только, чтобы семья не голодала. Папа ходил в комбинезоне, кирзовых сапогах и телогрейке выдаваемых, как спецодежда у него на работе. У мамы было пара платьев, хотя она обшивала всех знакомых подружек, беря за сшитую юбку рубль, а за платье три. Благо, что у них фигуры были у всех примерно одинаковы, и одной выкройки хватало на весь переулок. Основными игрушками у меня были катушки из-под ниток. Отец работал в лесхозе. У нас степная зона и это предприятие занималось посадкой и выращиванием снегозащитных лесополос. Работникам разрешалось сажать здесь огороды и косить траву. Это позволяло родителям держать небольшое хозяйство: полдюжины козочек и пару поросят. Просыпаясь утром в детской кроватке (сваренной из прутьев и уголков в мастерской лесхоза), я горланил: «МэКэСэ». Тут же появлялась мама с пол-литровой кружкой парного козьего молока, в котором было растворено не менее столовой ложки сахара. Выпив вкуснятину не отрываясь, сопя бычком, я начинал свой день. Не помню, чтобы я что-то ел днём. Вечером я ждал, когда пригонят стадо. Как только мама шла доить коз, я раздевался, забирался в свою кроватку и ждал МэКэСэ. Для меня было трагедией то время, когда козы не давали молока или когда пастух прогонял стадо через те места, где растёт полынь. Тогда молоко было горьким.
Маленьких поросят покупали в конце лета, после уборки огородов. Отец прикидывал сначала – хватит ли картошки для откорма. Картофеля хватало всегда. Кололи поросят к Рождеству и Пасхи. Делал это мой крёстный – кум Павло, утром, пока я спал. Меня будили, когда начинали смолить тушу. Для этого её обкладывали припасённой для этой цели соломой и поджигали. Затем скоблили, мыли, «душили», укрыв старыми телогрейками и одеялами минут на пятнадцать. Когда заканчивалась разделка, накрывался стол. В центре стояла огромная сковорода , с жареной печёнкой окружённая тарелочками с селёдочкой, картошечкой, квашеной капустой, солеными огурчиками, помидорчиками, арбузами.… Для меня был важен разговор родителя и крёстного, о военном и послевоенном времени, о недавних событиях в Новочеркаске. Всю неделю после этого в доме солили сало, готовили колбасу, сальтисон, окорок для копчения. Сам процесс копчения проходил через месяц на специально выстроенной во дворе для этой цели печи.
Каждый год осенью работникам лесхоза, как премия выдавалось какое-то количество Арбузов, мёда, пшеницы. Арбузы были мелкими. Мама солила их в бочке. Пшеницу отец возил на мельницу и менял на муку и отруби. Из отрубей и картофеля готовили еду для поросят. Из муки мама пекла пироги и хлеб. Как-то к нам пришла женщина, живущая на соседней улице и рассказала, что её старенькая родительница болеет и просит Мотькиного хлеба (Мою маму звали Матрёна Павловна). На следующий день мама напекла караваев и один отнесла болящей. Старушка положила рядом с собой на подушку ещё тёплую булку и так заснула.
Но муки на весь год не хватало. И хотя в стране в то время распахали целину и регулярно запускали в космос ракеты, В продуктовых магазинах продавался только серый байкальский хлеб с гороховой добавкой и неприятным кисловатым привкусом. Но чтобы его купить, мама будила нас с сестрой в пять часов утра и вела к магазину, чтобы занять очередь. На ладошке нам писали химическим карандашом номер очереди, и мы шли домой досыпать. А восемь утра мы возвращались к магазину, находили своё место в очереди и только через час у прилавка получали по кирпичику серого. Так повторялось два раза в неделю.
А в это время по радио в новостях говорили, что собрано и обмолочено…, что Никита Сергеевич поехал в Индию или ещё к какому-то братскому народу и подарил ему один или два эшелона с пшеницей. Вышло постановление о налогах на живность и плодовые деревья. Отец перестал держать поросят, коз и вырубил сад.
Наконец сняли Хрущёва. На второй день после этого в магазинах свободно появилась мука, белый хлеб и сахар, который до этого отпускался по одному килограмму в руки к майским и ноябрьским праздникам, да разве, что в день проезда мимо нашей станции Никиты Сергеевича на отдых в Минеральные воды. Отец посадил новый сад, а скотину так и не завёл, как только я его не уговаривал…

Родился на краю империи.
Там, где Макар телят не пас.
А дома мамины истерики
И с перегаром папин бас.
Заводик градообразующий
Известен был по всей стране.
Клепал двустволки, мотороллеры
И автоматы АКаМэ.
Жизнь протекала там размеренно.
Театр в каждой был семье.
То драмы, то трагикомедии,
И он – «Шекспир» один на всех.
Себя изысканной фантазией
Служитель муз не утруждал.
Свои шедевры и сонеты
С натуры, так сказать писал.
Вон, дядя Ваня из литейного
Весь в копоти, ну чем не Мавр.
Нет гор, но есть свои Монтеки
И Капулетти правят бал.
Есть матерьял, но нет известности.
«Шекспир» придумал псевдоним.
Потом в пространстве интернета
Свою страницу застолбил.
Не спал ночами, бил по клавишам.
А кофе вёдрами глушил.
-«…Вот щас я им! Скажу по-нашему...!»
И хрень такую сочинил.
В том бытие и всё сознание.
Ведь без бабла ты никуды.
Что рейтинг? Похвала и бонусы
Нам не заменят колбасы.
Слюна текла и грёзы грезились.
Во сне приснился гонорар.
А «крыша» потихоньку «съехала»
И над причёской вился пар.
Финал истории обыденной,
Чтоб неповадно и другим:
Звонок, машина санитарная
И кличку дали: «Псевдоним».
Так и живёт в шестой палате он,
Не всеми признанный «Шекспир»
С клавиатурой из фанеры,
Протёртой пальцами до дыр.

В 1979 году я вынужден был покинуть Москву. В 1981 – вернулся обратно. Хочу сказать, что в те времена повторно по лимиту прописывали в исключительных случаях. Либо когда человек переходил на работу в систему МВД, либо когда шёл на не престижную, грязную работу. Я выбрал второе и подался в «золотари».
Перовская АВТОДОРМЕХБАЗА. БМ – 500. Это был сильно изношенный, мягко говоря, МАЗ с установкой «NORBA». Машина настолько часто ломалась, что я устал объяснять начальнику колонны и бригадиру суть поломки. Я просто говорил: «У меня беда». За это меня так и прозвали. Продолжалось это до тех пор, пока я не «въехал» в систему. Ларчик открывался просто. Каждая услуга начальника колонны, механика, сварщика или слесаря была эквивалентна определенному количеству стаканов водки. Но где брать деньги на неё? Не из зарплаты же?
Собственно работа заключалась в том, что за двенадцать часов, тремя рейсами, я должен был вывезти бытовой мусор с определённого участка. На его территории находилась столовая железнодорожного ДЕПО. Это, то ДЕПО, где, по словам Ленина, состоялся «Великий почин». В выходной день тогда рабочие починили сломанный паровоз. И мы теперь знаем что такое субботники. Так вот работники этой столовой складывали кости в отдельный контейнер от мусора. Тоже происходило и в «кулинарии», что находится на пересечении Зелёного проспекта и улицы Плеханова. Эти кости я сдавал в палатку вторсырья по четыре копейки за килограмм. В автосервисе на улице Уткина добытые из мусорных контейнеров старые жигулёвские масляные фильтры я сбывал одному барыге по двадцать копеек за штуку. Он занимался их реставрацией и, не скрывая, что это БУ, сбывал их по трёшке. Цена новых фильтров равнялась пяти рублям. Но они были в дефиците. На радиозаводе, который находился на проезде Перово поля, из семи контейнеров я набирал мешок бракованных печатных плат с радиодеталями, которые обменивались на доброе расположение механика по ремонту. Существовало мнение, что в особых условиях из этих деталей можно было выделить серебро. Четыре продуктовых магазина щедро платили наличкой за вывезенную на свалку тару из-под импортных овощей и фруктов. В этих магазинах я отоваривался, как льготник высшей категории: отечественной сухой колбасой, финской салями, красной рыбой, икрой, сгущёнкой, водкой… словом всем тем, что попадало под категорию дефицита. На свалке, при разгрузке, из мусора выбирались банки, бутылки, тряпки, отходы цветных металлов. Всё это сдавалось в вышеуказанную палатку вторсырья. Стеклотара оценивалась на пять копеек ниже номинала в грязном виде и на две копейки в чистом. Тряпьё и цветной металл шёл по пять копеек за килограмм. Весь этот процесс назывался сдачей товара.
Я убирал участок за два рейса вместо трёх. За лишний штамп в путёвке, на свалке приходилось платить сорок копеек. Всё телодвижения в конце смены выливались в сумму от пятнадцати до пятидесяти рублей наличными. Каждый отработанный день стоил двадцать рублей в зарплату. Работали через день по двенадцать часов. По возвращению на базу устраивался ужин из расчёта бутылка водки на двоих (пополам) при хорошей закуске. После первых ста двадцати пяти грамм, рассчитывались друг с другом. Ужинать в долг и вообще быть должным считалось дурным тоном. Во время ассамблеи появлялся начальник колонны. Ему тожё наливали стакан в складчину. Получив «своё» он переходил к бригаде вывозившей пищевые отходы. Уже к третьему году работы, людьми начинало управлять низменное чувство, венцом которого был стакан водки.
Через полтора года я получил постоянную прописку и уволился из АДМБ. Лет пять назад я навестил место прежней работы по адресу: улица Перовская дом №2. Большинство моих коллег, к тому времени умерли. Те, кто остался в живых, сменили место работы.

Престольный город златоглавый! В названьях улиц, площадей
Фольклор народный, неустанный читаю для души своей.
Любил царь Пётр ассамблеи и с Бахусом гостей встречал.
Тех, кто не ведал меры в зелье, он в Кара-чара-во ссылал.
Владимирку в шоссе Энтузиастов перекрестили сгоряча.
А вот Рогожскую заставу, назвали Лошадь (простите, площадь) Ильича.
От Центробанка до Петровки, как от тюрьмы и до суммы,
В России скажем путь короткий. Газпром – сбываются мечты.
На фоне улицы Весёлой, Заветной, Правды, Вешних вод,
Я Шелапутинский переулок воспринимаю, как подвох.
Медведева, Медвежий переулок, Большая Дмитровка, Лужники.
А где у нас тупик Абамы? Но может это впереди.
Москву раздуют до Калуги, настроят стрит и авени
Как зазвучит? - Проспект Барака, а рядом улица Балды…

«Штаны продай! Но после бани выпей!»
В. Суворов
«КТО БЫЛ В КАП-ЯРЕ, ТОМУ НЕ СТРАШЕН БУХЕНВАЛЬД» -- начертано штык-ножём на постовом грибке первого поста. Мой отец призывался в армию в возрасте 22 лет в 1936 году. Я был призван в 18 лет в 1975. На моих проводах отец сказал, обращаясь ко мне: «Я перед армией на спор зубами мешок зерна с весов снимал, а ты и руками его наверно не поднимешь». Ещё я знаю, что отец служил в разведке артиллерийского конного полка…
Первое место, куда ты попадаешь став рекрутом, на территории гарнизона - это баня. Здесь нет парилки и ларька с пивом. Только по тазикам определяешь куда попал. За двадцать минут сдаёшь гражданскую одежду в обмен на четверть куска мыла. Намылишься, окатишься, обмундируешься под непонятные ещё команды старшины. В столовой не притронешься к каше перловой (час назад съеден последний мамкин пирожок). В казарме сержант покажет, как наматывать портянки.
Уже через неделю ты станешь считать, сколько бань осталось до дембеля. Когда-нибудь, от кого-нибудь, через несколько месяцев узнаешь, что в части есть настоящая баня с бассейном; простынями; берёзовыми, дубовыми и можжевеловыми вениками. А если комендантом "Бани -2" станет твой землячёк, то узнаешь, кто достоин омовенья в Кап.-Ярских сандунах, замаскированных под сарай на территории автопарка эксплуатационнотехнической роты.
Была в нашей 42202 солдатская чайная. Ассортимент простенький: сгущёнка, печенье, пряники, лимонад...
Маркитанила там девушка с красивым именем: Соня. А фигурка была у Сони - закачаешься. Но вот нос?! За стойкой из подсобки сначала появлялся нос, нос, нос, а потом Соня. Но мы становились в очередь, чтобы увидеть, как Соня двигается перед нами, подавая заказанное. Мы готовы были заказывать печенье поштучно, а лимонад по глотку, чтобы как можно дольше торчать у прилавка... А её наверно это веселило... Каждые полгода Соня допускала к своему телу одного из дебелей надеясь создать семью. Увольнялась из армии вместе с ним. Да вот вместе они отъезжали от Кап-Яра не далее Волгограда. Хлопец терялся. Соня возвращалась в часть и снова отпускала салагам, пряники, конфеты. Присматриваясь к покупателям, надеясь теперь уж точно не ошибиться.
Дед - военнослужащий срочной службы, прослуживший от полутора лет до приказа об увольнении в запас. После приказа считался гражданским человеком. Первыми дедами, с которыми пришлось встретиться в 42202, были сержанты (командиры отделений) в карантине. Только по прошествии времени я стал понимать, насколько они были терпеливы, обучая нас азам воинской науки. Учили нас тому, что умели делать сами. От владения иголки с ниткой, до приёмов строевой подготовки. Сержант Гайтота - мой первый командир отделения в карантине.
Вот уж у кого хватило терпения, отслужив два года, возится с нами - щеглами. Часто, когда потом накатывало, вспоминал, как он себя вёл в подобных ситуациях. Прощая и слегка наказывая нас за нерадивость, в перерывах между занятиями рассказывал об особенностях службы в части. Он готовил из нас себе замену. Уволился и уехал из части в ночь перед нашей присягой. Новоиспечёнными дедами в батареи стали те, кому оставалось служить полтора года. Это были в основном водители Ниров, Калмазов, Фирсов, Атабиев, Закаунов осеннего призыва 1973 года из Адыгеи. К молодёжи они относились снисходительно. Самое ругательное слово наш адрес было "Щегол". Жили они по особому распорядку. Почти ни когда не бывали на зарядке, построениях. На вечерней поверке, если старшина выкликал фамилию отсутствующего "деда", другой "дед" комментировал: «В женском общежитии".
Генерал А. Хомутов - Командир части. Служил на полигоне ещё при Королёве. Из этой когорты был ещё прапорщик (фамилию не помню). Прапорщик командовал свинарником, простите - подсобным хозяйством. Хомутов прощал ему даже опоздания на развод части. При этом взыскивал со своих первых заместителей за более мелкие грешки. Солдатская молва гласила: « В части два деда - Хомут и этот прапорщик".
За мной, как за водителем закрепили заправщик горючего 2Г1У. Через неделю я сработал первую боевую работу на оценку «отлично».
Через месяц попал в команду по заготовке картофеля. 1я командировка. Сводный батальон формировался недалеко от оз. Баскунчак. От нашей батареи в батальон вливался взвод такелажников (грузчиков или биндюжников - как угодно) с тентованым 131м ЗИЛом и от автороты нашей части несколько ЗИЛков бортовых. Командир нашей батареи капитан Красенко шёл на должность НШ батальона. От других частей полигона – по-разному. После строевого смотра и смотра техники, я и Петр Яремчук (западный хохол, в батареи отличный механик водитель с пусковой установки) назначаемся в постоянный кухонный наряд. Наши обязанности: содержать в чистоте две полевых кухни. Пока Пеца очищал 5 вёдер картошки, я успевал только 4. Он начинал помогать мне. На другой день Петрусь менялся со мной ножами... Потом затачивал мой нож под мою руку. (Не только лезвие, но и ручку). В этом деле для него всё было важно: На чем сидишь? Мягко или жёстко? В тени или на солнце? Под какую руку стоят кастрюли с очищенной и не очищенной картошкой, сколько отходов? Через месяц я уже работал с ним наравне. В батареи про Петра ходила шутка. Якобы он, когда призывался, спросил у военкома: «Автомат дадут или свой брать?»
Женится Володя, повар батальона, «дедушка» с 30 площадки. Подполковник Пинчук (Пень, комбат) в роли посаженного отца, запрещает быть военнослужащим батальона на свадьбе. Но я и Борис (водитель с ПАРМа) являемся на свадьбу с подарком, купив в складчину огромную куклу. Пень, оценив наш поступок, командует: «Сынки! За стол!" Через неделю в батальоне ЧП. Водитель с нашей автороты совершает аварию. Сталкивается с жигулёнком. Ущерб 2000 рублей. На два дня батальон снимается на левые работы. Деньги заработаны. Машина восстановлена. Инцидент исчерпан. Победителей не судят. Но какой ценой даются эти победы Пинчуку? Только богу известно. Он ездит на «картошку» уже 15 лет. По слухам в двух соседних батальонах и люди гибнут и с "губы" не вылазиют. Пинчук нерадивым железные каски вместо головных уборов надевает. И ходит такой дурень в каске везде, как пехотинец перед атакой. Замполит батальона (фамилию не помню). Возможно, ему обязаны тем, что не было необходимости после ужина куда-то идти. Ежедневно в расположении крутили самые последние фильмы, шлягеры. Из соседних деревень молодёжь шла к нам, а не в свои клубы. В обед, замполит с термосами горячей пищи всегда дежурил на месте перегрузки картофеля из машин в вагоны.
Вернувшись в 42202 через два месяца, застал дедов озабоченных дембельскими проблемами. Они уволились одновременно, оставив по традиции в наших тумбочках сигареты. Старшина навсегда вычеркнул их фамилии из списка вечерней поверки. "Дедами" стали вчерашние "черпаки". В основном это были туркмены. Большие, сильные, работящие, слегка мешковатые - в РМЗ (расчёт монтажа и заправки), они составляли когорту монтажников. Часто не злобно подначивали друг друга: «Твой дедушка басмачом был? Воевал против красных?" В столовой у меня с ними был налажен бартер. Они съедали мою порцию каши, я их порцию свинины. Куртназаров опекал меня в карауле (ходил в одну смену)
Ни в одном уставе В.С. России я не нашёл статьи, где сказано, что пост №1 назначается у знамени части если такое имеется. Скорее всего, это просто традиция.
В 42202 знамени не было и под охраной поста №1 находился склад Р.В. В постовой ведомости так и говорилось: «Склад Р.В. пост трёхсменный, круглосуточный. Далее шло перечисление охраняемых объектов: Двое ворот опечатанных печатью №..; Два грибка с двумя комплектами сигнализации; Исправное проволочное заграждение... Вот и всё. 1й пост это квадратная площадка в степи площадью в один гектар. Зимой, открытая, всем ветрам и морозам, летом нещадно палящему Астраханскому солнцу. На первый пост обычно ставился караульный первого года службы. Постовые грибки были исписаны соответствующим солдатским настенным фольклором: «до дамбеля 600 дней"; "до приказа 500". Иногда появлялась надпись: «Салаги! Вешайтесь! Служу третий год! Сколько можно?!" Это означало, что на пост иногда заступал "дедушка", возможно в последний наряд.
На площадке обычно хранились ёмкости с химикатами и «заправщики» с топливом. Поэтому часовой обязан был держать противогаз в положении "наготове". В случае появления токсичного запаха, надо было одеть его, и занять позицию с наветренной стороны, сообщив об этом в караульное помещение условным сигналом.
Зимой в мороз, оставляя на посту часового первый раз заступившего, разводящий цинично шутил. Оставляя открытой калитку (металлическую «рамку» обвитую колючей проволокой) ронял: «холодно будет - закроешь!" Окопы по углам поста давно осыпались. Часовой больше боялся появления «проверяющих», чем нападения из вне. «Проверяющие» являлись через 2й пост, так что всегда встречались часовым 1го поста бравым видом, наглым взглядом согласно У.Г.иК.С. Легко было ходить в караул в одну смену с Петром Яремчуком. Даже во второй отдыхающей смене удавалось выспаться. Ложились на одну шинель, спина к спине. Второй накрывались. Засыпали быстро...
Летом, когда по ночам проходили учения, с этого поста лучше всего просматривались стрельбы зенитных комплексов по воздушным мишеням. Да все ночные стрельбы были зрелищно - не описуемы.
...Жизнь в тех местах подчинялась не только воинским уставам. Был ещё закон природы. Однажды ночью находясь на посту, я был напуган страшным грохотом, приближающимся со стороны степи. В том же направлении от невидимого горизонта поднималось облако, вскоре закрывшее ночное светило. В ужасе я свалился в ближайший окоп и приготовился напялить на себя резиновую маску. В последний момент в свете постовых прожекторов увидел несшееся на меня стадо верблюдов, поднявшее облако пыли. Буквально в 30и метрах от поста эта горбатодлинношеяя масса отвернула в сторону. Что заставило ночью, пустится вскачь сотню этих животных и так круто изменить курс, остаётся загадкой.
Сколько времени провёл в оцепенении, я не помню? 10 минут или час? Очнулся, когда услышал окрик со стороны 2го поста: « Стой, кто идёт!?" Когда оттуда же прозвучала команда разводящего: «С поста шагом марш", я бодренько стоял под грибком, отряхнув с Х.Б. окопную глину...
... Самая лучшая смена в карауле была 1я. Принимаешь пищу, когда бодрствуешь, спишь часов шесть, а то и больше, и проверяющие не беспокоят. Самая плохая в этом отношении была вторая смена. Самое лучшее место в караульном помещении - сушилка. Там тепло и сухо. Как приятно прикемарить одним глазом, лишние 10 - 20 минут на сухом тулупе в бодрствующую смену. Самый плохой человек в караульном помещении - проверяющий. Это дежурный по части, пом. деж. и все прямые начальники, начиная от комбата. Что им только не померещится? То пожар, то потоп, то вороги атакуют, а то и всё сразу. И насаються бедолаги-служивые по замкнутому пространству кто с ведром, как доярка с подойником, кто, с автоматом сшибая друг друга. Это называется: «Действие по вводным согласно боевому расчёту»
В караул обычно ходят одним составом. Когда идет увольнение в запас, новых караульных подбирают тщательно. Караул - это серьёзно.
Гарнизонный наряд - это караул в комендатуре гарнизона и патруль на десятой площадке.
В патруль обычно назначаются солдаты первого года службы. Часто от этого зависит состояние дембельского альбома. Упросив старшего по патрулю (офицера) зайти в фотоателье солдат фотографируется на все деньги, которые есть у него. Себе оставляется одно фото, остальные идут на обмен с сослуживцами. Так и набирается на памятный альбом, который потом зачастую одиноко заполняет дембельский чемодан
Караул в гарнизонном наряде оставляет негативный отпечаток. Это охрана гауптвахты, арестованных, подследственных. Будучи часовым, конвойным или выводящим, сам можешь оказаться в роли арестованного...
Караул в новогоднюю ночь выматывает до предела. Проверяющим нет конца. Кажется, они в очередь стоят в караульное помещение. Извращение какое-то. Сначала фейсом в сугроб, потом поздравлям... Цирк продолжается после сдачи наряда. Откараулившие, прибывшие из других нарядов должны непременно встретить Новый год в 12часов ночи с 1го на 2е января. Лимонаднокарамелевый стол, художественная самодеятельность. Подразделениям, не бывшим в наряде в новогоднюю ночь, 1го января устраиваются спортивные соревнования - лыжный кросс...
Праздники в армии: Новый год. Выборы. Демократия. Можно по части передвигаться без строя. Да хоть вприсядку с гармошкой. Но и тут ответственный офицер придумает коллективное спортивномассовое мероприятие для желающих (попробуй только не пожелай участвовать в нём!)
В день рожденья воина, как правило, освобождают от нарядов. В обед в столовой накрывается праздничный стол для него. По своему выбору именинник за стол приглашает двух своих друзей.
Фильмы в части показывали по средам, субботам и воскресеньям после ужина. В воскресенье днём был ещё сеанс для военнослужащих, заступающих в наряд. Телевизор можно было включать в присутствии офицера, и то когда шла программа «ВРЕМЯ». Фотоаппараты были запрещены.
1998 год. Москва. Ходынка. Салютная батарея. Прапорщик Балабанский о разгильдяе: Этого как не поверни, у него везде задница.
1975год. Кап-Яр. Витя пришёл в батарею после учебки механиком-водителем. Перед армией немного поработал шофёром. За ним закрепили транспортный ЗИЛ-131. Только вот фланец кардана переднего моста не был прикручен к фланцу раздаточной коробки. Ничего. Сейчас Витя выедет из бокса и прикрутит.
Витя выехал... Кардан матыльнул и выколол кусок чугунного корпуса из раздаточной коробки. Так Витя 1,5 года и ездил тряпкой по капоту, задницей по трубам отопления и на посудомоечной машине...
Капитан Красенко - Карась - самые лучшие сапоги в части - мой первый комбат. У него свои методы воздействия: «В батареи дел - кот не валялся. Ну ка боец, выкраси казарму в зелёный цвет. Днём - кубрик. Ночью - всё остальное. Срок - сутки". Через сутки - новый вердикт: «Синий цвет - живописней. Перекрасить. Сутки пошли…" Или: «Что, воин? Служить устал? Сколько до дембеля? 400 дней? Объявляю 200 нарядов!" Через пару месяцев воин оказывается художник и оформитель ленкомнаты. И вообще подал заявление в партию. С кандидата в члены КПСС конечно взыскание снимут. На язык Карасю лучше не попадаться. Не постирал ХБ перед разводом. Реакция: «Тебя что, мама в луже родила?" Уж лучше казарму два раза выкрасить.
Представление батареи кому-либо свыше - целый спектакль. Команда скороговоркой: «Батареярясьмирнаравненьена..." Подход (почти бег - 140 шагов в минуту, носки оттянуты, ноги прямые), доклад, шаг в сторону, шаг назад, как в танце, в том же темпе.
Инспектирующий офицер делает несколько шагов вперёд и здоровается. Красенко в шаге за ним. Мы, вобрав воздух в лёгкие, ждём. Наш капитан имитирует плевок в сторону. Это сигнал. Выдыхаем, браво горланя: «Здрав желав тарищ герал (варианты мъёр, тан..)»
Для нас важно, в какую сторону "плюнул" Карась.
Много лет спустя я узнал, что к нам в часть направлялись лучшие из лучших выпускников военных училищ.
Есть катёгория воинов, которые в армию попали по непонятным причинам. Мудрость: «Не можешь - научим! Не хочешь - заставим" на них не распространяется. За месяц, текст присяги не могут выучить. Азбуку по слогам читают: А. Бы Вы Го Да... И палец у них на спусковом крючке не гнётся, а уж «Ш» разъем или шланг к изделию присоединить? Ну, ну, ну никак! Помается с ним командир, помается и определит нерадивого в кладовщики, почтальоны, каптёрщики, а то и вообщё на подсобное хозяйство (свинарник) сошлёт. И тут окажется, что нерадивые Карпенко и Керимбековы знают великий и могучий не хуже графа Льва Толстого. Ушивая свою форму, владеют иголкой и ножницами, как кутюрье с мировым именем. А как они банки с тушёнкой или сгущёнкой открывают?! Особое искусство у почтальона запустить руку в чужую посылку. Она вскрывается в присутствии офицера и получателя. Почтальон просящим, жалобным взглядом смотрит на адресата. Невозможно отказать такому. Кивок и горсть конфет молниеносно отправляется из фанерного ящика в ящик стола. На дембель эти ребятки уходят в звании старших сержантов и старшин. На груди сияют значки не просто классных специалистов, а мастеров. Тут нет значков ГТО или ВСКА. Тут весь Варшавский договор ими гордится. Ну а что у них в дембельском чемодане? - Часы немецкие, ножи польские, фонарики чешские, вина венгерские, кулоны с залитыми эпоксидкой фалангами, чучела сусликов. Если бы верблюд был размером с чемодан, и его бы в эпоксидку закатали наверно. Верх шика не обычная парадка, а ПШ старого образца со стоячим воротничком под сапожки яловые, у которых каблучок - "рюмочкой". Только эту форму воины одевали перед самым домом. Все дороги шли через Волгоград, а там - патруль.
Меня по ногам в строю бил каптёр Карпенко. Однажды, на вечерней прогулке, когда старшина отвлёкся, я резко повернулся, наклонив голову. Каптёр ткнулся носом в мой лоб. Ещё не успела его задница коснуться плаца, я шагал в строю, как ни в чём не бывало. "Вони" было много. А в ПХД (паркохозяйственныйдень) старшина Руссу назначил меня на уборку подвала под руководством... понятно кого? Это был не поединок, а какое-то противостояние, которое я выиграл с минимальным преимуществом. То, что я его выиграл, я понял потому, что при последующем перемещении в строю, Карпенко за мной не становился...
У ст. лейтенанта Поршнева не возможно было заснуть на занятиях. Он выдавал столько интересной информации, что все сидели с раскрытыми ртами. В мире не было армии, про которую он не знал бы, как вооружена, обмундирована....
Толик Ржанов (армавирец) помогал осваиваться в автопарке. Вскоре за мной закрепили ещё одну машину Нейтрализационнообмывочную 8т311. Проще говоря, это была многоцелевая пожарка. Бочка была выполнена в виде термоса, имела две форсунки для подогрева воды до +60. Помимо бачка с пенообразователем имелся бак со щёлочью. Через месяц меня прикомандировали к пожарному депо, так как там на штатном автомобиле вышел из строя мотор. В депо не было политзанятий и шагистики. Здесь был постоянный наряд. Каждые три часа надо было прогревать мотор, через ночь дежурить у телефона и периодически подогревать воду в бочке. За этим занятием меня однажды застал командир ЭТР (эксплуатационнотехнической роты). "Как дела?"- услышал я и обернулся. Ст. лейтенант был набольшего роста. Депо было в его подчинении, и я доложил по всей форме. Выслушав доклад, он почему-то вздохнул, как после тяжёлого труда и ушёл. В депо периодически заносило проверяющих. Случилось в части и два пожара, которые пришлось тушить.
Однажды ночью, во время моего дежурства в депо пожаловал сержант Жмаев с пустой канистрой. О его крутом характере по депо ходили слухи. Поэтому обитающие здесь узбеки произносили фамилию Жмаев шёпотом, с фанатичной религиозностью. Налив в канистру бензина, я набрался наглости и выдал: «Молодёжь дрыхнет, деды по канализации с паяльными лампами шарахаются". "Спи пока молодой" - сказал он. Помолчав, добавил: « Будешь «дедом», не до сна будет".
Майор Приходченко. Начальник особого отдела. Взгляд пронизывающий, гипнотизирующий, как у удава - не мигающий. Казалось, он через твои глаза, проникает в твой ливер и из задницы рассматривает швы на твоих кальсонах. Майор Приходченко появлялся всегда неожиданно, как бы случайно. На самом деле не случайно. Была примета - появился майор Приходченко - что-то не так!? В моём случае он появился в пожарном депо, когда я туда принёс посылку с почты. Родители прислали сало, варенье и папиросы Беломорканал. Видимо почтальон доложил ему, что в посылке папиросы. Особист раскинул мозгами и решил, что анаша и просчитался…
Через два месяца я вернулся в батарею. Опять началось: парк, плац, класс, караул. Но теперь это шло вперемешку с техзамыканием колон; пробивкой канализации; откачкой воды из колодцев, траншей. Весной за мной закрепили ещё и старую «нейтралку» на базе 157го ЗИЛа, на котором я должен был поливать все деревья от офицерской столовой до штаба части, далее до КПП, от КПП до развилки; а также в парке Победы, вокруг штаба дивизиона и казармы второй батареи. Второй месяц, как перестали приходить письма от Валентины (ВВС). Теперь дежурный будит меня за час до подъёма. До койки добираюсь под храп батареи.
Обед в армии по расписанию, но войнушку ни кто не отменял. Приехали братья по оружию из Варшавского договора. Я и проводником в вагоне могу оказаться и в АСКа(аварийно спасательная команда) на стартовой позиции. Фигаро по сравнению со мной - мальчик для битья. Стреляет первая батарея - тушу первую ступень. Отстреливает третья какой-то эксперемент - я в АСК. Готовится офицерский дивизион на Ближний восток - выгоняю технику для занятий. А уж если своя, вторая чего затеяла, то на разрыв.
Довольно часто допризывная молодёжь считает, что водители в армии возят пьяных командиров и портянки в прачечную. Попав в дивизион и хлебнув водительского лиха, многие «теряют» права. Достают корочки поваров и киномехаников. Становятся классными хлеборезами. Весной 1975 года из Ставропольского края, нас было призвано 20 водителей. Саня Тишков стал старшиной ЦИКЛа. Генка Кириченко стал комендантом клуба. Вовка Сапронов – киномехаником. Саня Рвачёв кочегарил на котельной. А на тех, кто везёт, вешают (закрепляют) ещё одну еденицу боевой техники. К дембелю за мной числилось два заправщика и две нейтралки. Ох, не дай Бог, если бы срок службы увеличили до трёх лет.
Уволились туркмены. Их замена пока не получила пропуски - допуски. Теперь я и все заправщики по совместительству стали монтажниками. Новые термины: чалка, груз, траверса, аутригеры... В курилке, на тех. территории, в конце перекура между занятиями по монтажу (стыковка боевой и несущей части), Филя, чтобы затянуть перекур, задаёт ст. лейтенанту вопрос.
---Вот если мы сейчас головку уроним? Что будет?
---Ничего.
---Ничего это от нас не останется...?
---Нет, Филимонов, ты как раз останешься.
---А что, головка учебная? Болванка?
---А какие полоски на контейнере?
Серёжка напрягает память и называет. Ст. лейтенант рассказывает, какая полоска, какому заряду соответствует.
---Так это воронка будет метров 70 в диаметре?
Не унимается Филя.
--- Не будет. У головки два пояса предохранения. Первый снимается после преодоления изделием определённой высоты. Второй после определённой секунды полёта.
Расчёт! Закончить перекур!.. Строится!--- Уже командует ст. лейтенант...
На склад площадку (№ не помню) поступила партия изделий не в штатных вагонах, а в угольных на специальных ложементах по три в каждом. Сначала надо перегрузить на транспортную машину, потом в склад. Работы не на один день. Основная проблема это кран. На перегрузку одного изделия его надо развернуть (вывесить по «пузырьку» на винтовых домкратах - аутригерах) дважды. Сначала у вагона, потом на складе. Жара. За бортом +40. В вагоне. Все 60. Через полчаса работ, все похожи на афроамериканцев (негнров). Дед Филя (Сергей Филимонов) что-то мелет про пиво, пляж и девчонок в купальниках. Это не мешает работать без ошибок. Нас контролирует проверяющий офицер из отдела. Все команды на время по секундомеру. Все касания с изделием только в штатных местах. На третьи сутки пошабашили. Отмылись. «Подшились».
В казарме дежурный по батареи доверительно сообщает, что через три часа у меня "тревога" - ученье у БУ (батарея управления). Это суток на двое. Завтра, когда старшина на вечерней поверке зачитает мою фамилию, Кто нибудь съострит: «в женском общежитии салага". Я в это время буду не то под Сайхином, не то под Шунгаем. На карте это населённый пункт с населением до 10000 человек. На самом деле это железнодорожный переезд, казах, три его жены и стадо верблюдов.
Октябрь 1976года 5часов 50 минут. Палаточный лагерь у перекрёстка дорог Горький – Чебоксары и Маргауши – Сундырь. Батальон, выполняющий мирную задачу по уборке картофеля, спит богатырским сном. Киномеханик Саня Купершмидт заводит бензоэлектростанцию и ровно в 6. 00. из динамиков кинопередвижки по окрестностям разносятся слова хита сезона: «Ты моя Москва, ты моя любовь, с детских лет мне сердцу дорог…» Батальон просыпается, всё приходит в движение.… Через год некоторые воины батальона уволятся в запас и поедут по комсомольской путёвке в Москву на строительство Олимпийских объектов. Некоторые те, кто через год будут призваны на действительную службу, в 1979 году в составе ограниченного контингента войдут в Афганистан…
Снова картошка. 2я командировка. Я диспетчер. Обязанности: составлять наряд на машины по 5 - 6 в колоне во главе со старшим офицером. Выписывать путёвки, и в конце дня их таксировать. Место дислокации прежнее: Чувашская АССР Моргаушский район. Здесь встретились с Володей, которого год назад женил. У него всё хорошо. Ждут прибавления в семье. Опять ЧП. Наши угнали и разбили ГАЗ-69 председателя колхоза. Сами целы. Зампотех выкладывает за «козлика» 800 рублей. Собственно его интересуют документы. Дело замяли. Замполит батальона майор Бок только и занимается, что отлавливает в лесополосе тех, кто бегает в сельпо за «разливухой». Конфискует и уничтожает путём поглощения. Фильмы раз в неделю и те, что взяли с собой с полигона - «Чапаев", "Броненосец Потёмкин"... Людей на вечернюю поверку не собрать. Кончились дрова. Начались морозы до -8. Оказывается, забыли палаточные утеплители. В каждой палатке формируются "Зундеркрманды" - охотники за деревенскими заборами. Тырят ровно столько, сколько сгорит до утра без остатков. По утрам Пень, и Бок принимают ходоков из местных и водят их по палаткам. Те заглядывают под кровати в надежде увидеть остатки изгороди.
На обратном пути в эшелоне бунт. Кладовщик с поварами урезали пайку до предела. Кормят перловкой, хотя все машины в эшелоне загружены картошкой. Им всеобщее презрение (У Суки!!!) и вывернутые бачки прямо на пол кухонного вагона. Жалко Пинчука. Он солдат по натуре. Ест, сколько дали, как и нам. Едет в таком же коровнике.
Опять 42202. Меня направляют в карантин на сержантскую должность. Какой из меня сержант? После Чебоксар самому уставы учить надо. Не справился. Вернули в батарею. Комбат ставит задачу. За семь дней (минус наряды) подготовить всю технику РМЗ 7 единиц (Старая нейтралка за штатом, хоть и закреплена за мной) к смотру. Это уже по мне.
Из Невинки пришла информация, что ВВС вышла замуж. Перед фильмом делюсь новостью с земляками. Я шестнадцатый из двадцати кого не дождалась "Джульетта". Валерку Зызу ещё в карантине бросила. Кто-то сочувствует. Кто-то шутит. Эх, в отпуск бы сейчас! Сесть на мотовоз. Добраться до Невинки. Выйти на родном вокзале: у ресторана бановская шпана отирается, в столовке шофера из пассажирского хозяйства после смены пивными кружками чокаются. Звук как в биллиардной. За что мы столовку так и называли. Домой – мать, отец. Нет! В отпуск нельзя! Как там, в песне поётся? «Письма нежные…» теперь они мне не нужны. Кино закончено. Батарея встать! Выходи строиться.
Уволились таджики и Филя. Я - дед. Пришло пополнение из карантина. Шейки тонкие; глаза запуганные; вечно голодные. Старшиной стал Волочай. Поменялся и каптёр, который однажды мне предложил вместе с ним занять место в строю в качестве "стоп сигналов", чтобы «поднимать ноги молодым". Но «молодые» ко мне относились с уважением и досрочно называли меня "старым". Попирать этим я не мог.
Отвязываться на салаг, тоже не хотелось. Сейчас они – «Без вины виноватые». На их плечи легла вся бестолковая работа: От уборки закреплённой территории, до изготовления бирок... Доморощенные и пришедшие из учебок новоиспеченные "маслы" упивались свалившейся на них властью, отрабатывая лычки на утренних тренажах и осмотрах. Затянутые в ремни по голове "щеглы", порхали кругами в ОЗК по плацу. Они ещё не научились икуственно принимать придурковатый вид, который так нравился орущим младшим командирам: «Что солдат!? Службу понял?!.."
Как-то "дедов" собрал старшина и сказал, что было бы не плохо, если бы солдаты второго года службы, не имеющие званий, тоже участвовали в процессе улучшения дисциплины. Сашка Сазонов, сержант, умница, сделал вид, что ни хрена не понял, взял в руки устав, полистал и спросил: «Какое взыскание может наложить один рядовой другому, если оба не при должности?" Волочай промямлил что-то несуразное и нырнул в каптёрку.
Когда батарея заступала в очередной наряд, я вместо караула оказался на кухне. Это был мой второй наряд на кухню за всю службу, если не считать постоянного наряда при первой командировки.
Потом при «разборе полётов» комбат удивился или сделал удивленный вид тому, что я оказался в таком наряде.
Остановившись напротив меня и выслушав рапорт, спросил: «Ну и как?" Я ответил в стиле Швейка, мол имею желания досконально освоить картофелечистку и посудомоечную машину, так как заправщик и нейтралка мне уже не интересны. "Волочай!"- играя желваками, Погрешаев выдержал паузу и продолжил, когда рядом застыл покрасневший старшина: « Косорукова на кухню больше не ставить"...
Если на карте СССР масштаба в 1см - 100км точками обозначит место призыва моих старшин и большинства каптёров, то все эти точки можно накрыть пятикопеечной монетой 1961 года чеканки. Казалось, вот где собаки-то зарыты?! Ан нет! Под этот пятачек попадут и малые Родины сержантов Гайтоты и Яремчука...
На «лошадиную радость» - кашу овсяную, смотреть не могу. Не могу смотреть на вечно пьяного командира дивизиона майора Кошевого с его выкриками: «ДОСААФ!» Он не командир, а какой-то И.О. Алкоголик. У него всё подчинено одному низменному желанию - выжрать. Ему принадлежат две крылатые фразу: «Если живёшь под одной крышей с тёщей, то год службы считается за два" и "В такую жару, да стакан спирта? Не! Не! Не! Не откажусь". «Откушав», остается ночевать в части. Во время вечерней прогулке стоит на плацу и ждёт, когда старшина проходящего мимо подразделения подаст команду: «Смирна!". Старшины прикалываются - ЭТР, авторота и БУ подают команды. Дивизион проходит молча. Его реакция - ДОСААФ. Своих людей не узнает. Хотя по числиности в строю можно отличить. НЕ похмелёный Кошевой страшнее волка. (Перед рядовыми может отчитать даже своего НШ, влепить арест офицеру, а рядовому и по мордам-с.) Под мухой он милей овцы. Действительно на Руси веселие в питии...
Лейтенант Гаращенко пришёл в батарею на должность начальника РМЗ, сменив Погрешаева. У Гаращенко было огромное желание воплотить в жизнь то, чему его долгие годы учили в училище. Но делать это надо было с некоторой поправкой на... нрав Кошевого. Так при сезонном переводе техники на новый режим эксплуатации начальник расчёта требовал в первую очередь обслуживать двигатели. Здравый смысл подсказывал, что сначала надо обслужить ходовую. Так как за 15и дневный срок обслуживания, техника постоянно заводилась и перегонялась с места на место. Этих движений хватало на то чтобы в фильтрах тонкой очистки масла (центрифугах) появился тонкий налёт грязи. Проверка на смотре этих центрифуг - был конёк Коши. Сопровождалось это воплем: «Бардак!!!"
Были и другие подводные камни, и рифы, которые надо было обходить. Гаращенко пытался их взять сходу. Постепенно я стал чувствовать, что назревает конфликт. Нехороший внутренний голос поджучивал: "НУ, ну, летёха давай! Увидим, что из этого получится!?"
Однажды расчёт должен был получить топливо для работы. Морозы стояли -25. По тревоги прибежали в парк с канистрами горячей воды и почему-то в первую очередь стали заводить старые заправщики. Не тут-то было. Сбегали на котельную, принесли ещё, залили в тентованый и нейтралку. Завели их, и тогда уже с буксира заправщики (Захары). Но к этому времени у «Захаров» прихватило морозом помпы, а на одном выдавило заглушку из компрессора. Тут-то и появился командир дивизиона. Всем роздал "пряники", а начальнику расчёта дал на выбор: Или через 20 минут колонна за КПП, или явиться в штаб за запиской об аресте, и бесцеремонно удалился.
Гаращенко был подавлен, стоял и всё время повторял: «Явиться за запиской об аресте..." Мы знали, что к начальнику на днях должна приехать невеста. Вобщем жлобиться не было времени. Я подогнал нейтралку к «Захару» боком, крикнув , чтобы расчет снимал утеплительные чехлы со стоящих на колодках машин и укрывали прихваченные морозом. Сазонов ещё не понимая, как будем действовать, подогнал тентованый ЗИЛ к другому «Захару».
Я отрубил топором кусок от пожарного рукава, один конец одел на выхлопную трубу нейтралки, другой сунул под чехлы у радиатора заправщика и стал газовать. Когда-то в детстве я видел, что в подобной ситуации так делал мой отец. Сашка Сазонов рядом делал тоже самое. Минут через 5 завращались помпы, потом потекла вода из краников.… Через 20 минут колонна была на марше. Ещё через 10 нас догнал на "козле" Кошевой и велел вернуться в парк. Лицо его было красное и доброе от мороза. За топливом мы съездили дня через три, когда столбик термометра приблизился к нулю. Постепенно наладились отношения и с начальником расчёта...
На кануне боевых работ, я снял с заправщика манометры для проверки и заступил в наряд. Без меня их проверили и установили обратно под руководством начальника расчёта. Заправка проходила в ночное время при светомаскировочном освещении и естественно в противогазах. Течь обнаружил на ощупь (перчатки химзащиты стали скользкими.) Прекратил заправку. Место течи вычислил, прикинув, какая магистраль до этого не была задействована. Ветошью промокнул. Гайка манометра подтянулась ещё на два оборота. Продолжил заправку. После пусков сдали остатки топлива и окислителя. Бензином промыли заправщик горючего. Щёлочью и водой промыли заправщик окислителя. Сержант - командир отделения сливает в ведро то, что осталось в насосе. Надо это вылить аккуратно в ямку и засыпать. На глаза попадается лягушка. Сержант выплёскивает на неё содержимое ведра. Лягушку раздувает до размеров детского мячика. В агонии она дрыгает ногой. Капля попадает сержанту на лицо. В этом месте на лице появляется белое пятно, а вокруг в пол-литца покраснения как будто паром ошпарили. Мухой сержанта в машину и в санчасть, промыли....
100 дней до приказа. Отдал масло "молодому". Подстригся на лысо (традиция). Вдруг новость: « Кто поедет на Комсомольскую стройку, уволят в первых числах мая". Старший лейтинан Мачача - Секретарь комсомольской организации 42202. Носил самую красивую фуражку. Второй такой не были. Ему я обязан за комсомольскую путевку на строительство спортивных объектов Олимпиады-80 в Москве.

Выходит приказ об увольнении. Я гражданский человек. Послали откачать воду из котлована. У траншеи ротный ЭТР, Два "масла" и десяток салабонов с лопатами. Доложил. Развернул оборудование. Откачал. Свернул оборудование. Почистил фильтр. Доложил ротному по уставу о выполнении работ на глазах у салаг. Пусть знают, что такое дивизион. А ротный мне: « У меня бы старшиной был, уволился бы в спецпартию, а у Кошевого поди и в отпуске не был?" Парирую: «Отпуск привелегия каптёров. Они службу несут, а я так, на машине по площадке катаюсь".
На полигоне какие-то учения. Присутствует МИНИСТР ОБОРОНЫ.
Когда я отвозидл воду на КП учений Кошевой узрел мою «гражданскю» ровную бляху. Через два дня отловил, когда я поливал деревья у офицерской столовой, поставил по стойке "Смирна" и в присутствии замполита дивизиона и Серёжки Чеснокова (я из него готовил себе замену)... объявил 10 суток ареста за нарушение формы одежды.
Я отдал ключи от машины Чеснаку, сказал, чтобы гнал её в парк, а сам поплёлся в казарму, не слыша, что мне кричал в след майор. Не успел я доложить комбату о наложенном взыскании, как явился замполит и сказал, что взыскание уже снято и Кошевой ждёт меня в штабе дивизиона. В кабинете улыбающееся лицо, цвета варёного рака (точно приложился к бадье) поведало мне то, что и замполит в казарме...
АСК. Стреляет первая батарея, придётся тушить отработанную первую ступень. Обычно она падает от 4 до 8 км от места старта в зависимости от силы ветра и направления ракетного удара. В километре от стартовой позиции в нейтралке ст. лейтенант Некрасов, Серёжка Чесноков (моя замена) и я. Старт зрелищно очень впечатлительное, если наблюдаешь издалека. Если находишься рядом метрах в пятидесяти, то при первом же грохоте напяливаешь противогаз и падаешь в окоп а сверху на тебе те, кто стоял чуть подальше. Сейчас пусковая выглядит, как игрушка с поднятым к верху карандашиком, а вокруг суетятся муравьишки. Но вот она окутывается клубами дама и пыли. Карандаш медленно с ускорением начинает подниматься, вверх оставляя за собой белый стебелёк. На определённой высоте на нём расцветает ромашка. Это отсечка отработанной ступени. Некрасов командует: "Вперёд!" И я, уже не обращая внимание на происходящее в небе, начинаю манипулировать рычагами и педалями: вторая, третья... пятая. Железка втоптана в ограничитель.
ЗИЛок мчится со скоростью 60 км в час. Это его предел, но мне кажется... Нет, тогда мир не знал, кто такой Шумахер.
Когда падает ступень, в небе не остаётся шлейфа. Встречный поток воздуха сбивает пламя, но раздувает жар. В степи, правее просёлочной дороги, по которой мы едем метрах в восьмистах, вспышка, клубы огня и чёрного дыма. Это касание, «она». Сворачиваю с дороги на прямую по степи не снижая скорости. Правее в трёх километрах появляется пылящая точка. "Представители завода изготовителя. Мы потушим. Они заберут"- комментирует Некрасов. Я останавливаюсь от ступени со стороны ветра. Ручник, рычаг раздаточной коробки в рабочее положение и к оборудованию. Чеснок уже катнул пожарный рукав, подстыковал к фланцу и бежит со стволом к другому концу рукава. Я откручиваю вентиль, и как только Серёжка кричит, что готов, отпускаю сцепление из шкафа и прибавляю газ.
Тушить огонь это у нас уже в крови. Чеснок работает стволом как игрушкой. Я подбегаю к отвоеванному у огня обломкам, хватаю кусок 50 на 50см и прячу его в шкаф с запасными рукавами.
Подъезжает ГАЗ-66. Из неё выходит незнакомый капитан. Некрасов идёт ему навстречу с докладом. Серёжка заканчивает с огнём. Перед нами бесформенные куски стеклопластиковой трубы. Над ними здорово потрудился огонь, потом был удар, Серёжка со шлангом. Теперь всё парит. Сворачиваемся. Я кивком показываю своей замене, чтобы садился за руль. Возвращаемся по своим следам, но уже со скоростью 40 км в час. Кое-где видно по примятой траве, что машина отрывалась от земли всеми колёсами одновременно.
Место старта - пятак выжженной степи. Батарея свернулась и покинула его как можно быстрее. В 25 метрах пустой окоп. Оглядываемся: не тлеет ли что-нибудь. Домой. В парк. Дозаправляюсь бензином, водой. Моем машину и в ангар.
На другой день с Сашкой Сазоновым и Чеснаком будем изучать трофей, прикидывая, сколько из него получится вставок для погон. Хватит на весь наш призыв и ещё и Серёжкиному достанется, если сохранит до своего дембеля...
.С третей батареей мне приходилось участвовать в пусках больше чем со своей. У нас во второй батарее было две нейтралки. Обычно со мной санитар из санчасти любил ездить. Меня без причины тогда не дёргали. Начальство в кабину не лезло, и мы с санитаром делили 100 грамовую минзурку спирта. В бункер тоже нас не загоняли. После каждого пуска подбегал Яшка Деленьян – крановщик моего призыва и кричал: «Ты видел? Как она провернулась?"
Ученье не то с 1й, не то с 3й батареей. Колонна на марше. Кругом степь. Ничего не радует глаз. Проезжаем «кладбище метеоракет». Из земли в 50и метрах и далее торчат трубы со стабилизаторами. Проверяющий дает вводную: «Нападение воздушного противника". Все рассредоточиваются метрах в 50и от дороги. Дозорные выдвигаются в разные стороны метров на сто. Отбой. Марш. Стартовая позиция. Я развернул нейтралку и копаю окоп. Вдруг выстрел. Да мало ли? Может ветровое ружьё? Может очередная вводная проверяющего? Крик: «Санитара!". Оказывается, дозорный во время остановки свернул с метеоракеты неотработанный пиропатрон. На досуге решил разобрать. Подрыв. Повредил кисть руки... Вот уж где разгильдяй, там и несчастье.
Старший лейтенант Погрешаев. Мой первый начальник расчёта Монтажа и Заправки (РМЗ). Через год стал комбатом. Трудяга. К боевой работе (заправке) сам готовил себе химзащиту и противогаз. При очень ответственной заправке сам принимал участие как 2й и 4й номера, хотя на тот момент был новый начальник расчёта (лейтенант с красным дипломом), командир отделения заправки – сержант, прибывший из учебки, и два штатных заправщика имевших допуск к работе. Срочная боевая работа. Эксперимент с пусковым топливом. Заправляем бачки. Я за оператора. Вдруг у меня от маски противогаза отваливается трубка. Задерживаю дыхание, затягиваю трубку. Проверяющий даже не заметил. Потом, в курилке, Погрешаев спросит кивком. В ответ пожму плечами - Ни чего не было. Накануне вместе подготовили химзащиту, противогазы... Только перед заправкой не проверил. Что это? Измена, чья-то шутка? Ладно... пронесло.
После последних событий, что-то изменилось в моём отношении к службе. Разгильдяем я не стал. Кроме Кошевого в дивизионе, были в батареи старшие лейтинанты Поршнёв и Погрешаев. В части был ротный ЭТР. Нёс службу на полигоне подполковник Пинчук. Где-то служилили офицеры, вернувшиеся из командировки с Ближнего востока с боевыми наградами.
Я стал ходить на зарядку и вечернюю прогулку. Расшил ХБ (вдоль швов на брюках появились не выгоревшие полосы шириной в ладонь). Я ходил в столовую. Если видел, что за столом самому молодому доставался один кусок сахара, высыпал ему в кружку свой. Приём пищи стал похожим на заправку ГСМ. Я не чувствовал вкуса. Просто съедал калории.
Кто-то настучал, что «деды» (мой призыв) в карауле в бодрствующую смену играем в «подкидного дурака». Карт не нашли. В караул меня ставить перестали. Хожу дежурным по батареи.
Обновленный на треть караул притаскивает 1-2 нарушения за наряд. Кто-то спал в сушилке, когда туда зашёл проверяющий. Кто-то поссал на посту...
Нас «стариков» перестают пускать на тех. территорию, дабы не навредили. Чтобы не бездельничали - аккорд: 5 "Захаров", простоявших по 20 лет на колодках, подготовить в народное хозяйство. Что нам "Захары"? МЫ Садама Хусейна готовы в православие обратить! Подобрали 5 комплектов старых, но живых акамуляторов.
Перетрясли проводку и карбюраторы. Срезали сваркой стремянки, и краном скинули кунги. Срок был месяц. Справились за неделю.
За два года человека приучили к тому, что ноги должны ходить или бегать. Руки должны помогать ногам отмашкой, владеть всем тем, что окажется в руках, а также оружием и вверенной техникой. Мозги должны быть выключены. Зачем? Вон на стенде у дневального книжечки – уставы В.С. – там всё расписано по пунктикам. И все-таки, как только руки и ноги не заняты, мозги начинают хоть и примитивно работать. И ты уже не знаешь, куда себя деть от этих «скакунов». Каждый лечится по-своему. Якуша напросился у старшины в наряд на кухню. Сашка Пухов всё свободное время шлифует сапоги. Чем мне заняться? Парадка с дембельский чемодан и альбомом, подготовлены. Письма писать бессмысленно, так как когда прейдут ответы, меня в части не будет. Автомат что - ли почистить? Как он там мой ФН 4317 чувствует себя в пирамиде? После последнего караула я его вычистил как никогда с полной разборкой. Что с повседневной формой? Бляха и сапоги блестят, как у кота яизвиняюсь. Х.Б. чистое, подшито. В нагрудном кармане военный билет. В обложке наличность и календарики за 1975, 1976, 1977 годы, с проколотыми иголкой прошедшими днями. Сегодняшний день отметил ещё утром после завтрака. Масло съел – день прошёл. Сколько ещё осталось? Когда же этот дембель? Отсчёт идёт на дни. А сколько это в часах и минутах, если уволят в день призыва? Легче было, когда до Д.М.Б. оставалось сто бань….
Я в наряде по штабу дивизиона: Кошевой приходит из парка и говорит, что молодёжь "громыхнула нейтралку". Капот, облицовка, дверь... Я отказываюсь принять участие в восстановлении. Появлюсь в парке - на меня всех «собак» повесят.
Увольняется спецпартия. Чтобы не встречаться на этом шоу с Волочаем, нахожу предлог и свинчиваю из казармы. Но он, громыхнув об пол чемодан, перехватывает меня: «Шура!» Я обрываю: «Петро! Не до тебя» - и ухожу…
"Дембель не избежен, как крах капитализма" - начертано штык-ножом на грибке первого поста. Я отслужил. Слава тебе Господи! В столовой отдал масло «молодому». Со всего стола отнёс грязную посуду в посудомойку под аплодисменты однополчан. Вечером на мотовоз…

В 1977 году я уволился из армии в запас. Командование части поблагодарило дембелей за службу Родине и, сыграв на патриотических чувствах, предложило желающим поехать в Москву на строительство спортивных объектов "Олимпиады 80". Завербовалось нас тогда двенадцать человек. Это примерно десять процентов от призыва. Немалую роль в этом сыграли москвичи-однополчане Викторы Якунин и Сорока, рассказывая нам про весёлую столичную жизнь. Если бы мы знали, что в одночасье превратимся в лимитчиков, припёршихся в столицу в поисках дешёвой колбасы...
Прошло сорок два года с того момента, когда я в солдатской форме с полупустым чемоданчиком вступил на перрон Казанского вокзала. Скажу что не все из нашей команды осели тогда в Москве. Кого-то уже нет в живых. Оставшиеся потеряли связь друг с другом. В свой адрес я часто слышу:"Вы, москвичи зажрались! и т.д." Меня действительно не особо волнуют проблемы современных покорителей Первопрестольной. Главное, чтобы чисто было у подъезда, по графику ходил транспорт, качественно ремонтировалась машина в автосервисе, а ещё чтобы на рынке мне не втюхивали гнилых овощей и просроченных продуктов.
Моё же проживание в Москве - это моя боль. Василий Макарович Шукшин сказал: "Тот, кто приехал жить из деревни в город, подобен человеку стоящему одной ногой в лодке, другой на берегу. И плыть не может, и на берег не сойдёт. Так и мучается всю жизнь бедолага..."

Этот погожий сентяьрский денёк начался не как все предыдущие за последние восемнадцать лет. Сильно болела голова. Ноги были ватными. Чтобы пошевелить пальцами рук, надо было мысленно сначала собрать всю волю воедино, и только потом начинались судорожные движения с некоторым запозданием, как при замедленной съёмке. Наконец блуждающий взгляд отметил на тумбочке у кровати две полные стеклянные емкости. Большая с ручкой была наполнена мутной жидкостью, меньшая на ножке прозрачной. Рука потянулась к большой, зафиксировала её. Затем рука и голова медленно двинулись навстречу одновременно. Губы коснулись края бокала с рассолом. Глоток. Ещё один, ещё. Рука пошла обратно. Как только бокал стал на тумбочку, голова рухнула в подушки.
-- Молодец женушка. Спасибо!— пронеслось в голове – Что же вчера произошло?
В памяти стали появляться обрывки вчерашнего дня: подъем, зарядка, душ, овсянка. По дороге на работу водила даже ухом не повёл. А может и не знал? Только охранники на входе вели себя нагловато, как первого апреля. Впрочем, было что-то необычное и в поведении всех тех, кто встречался в коридоре, пока шёл к кабинету. Секретаря не было ещё на месте. Зачем припёрся в такую рань? Ведь и замы ещё не на месте. Зазвонил сотовый. Этот номер знали только близкие и лучший Друг. Звонил Друг и предложил встретиться немедленно в трактире. Этот просто так звонить не стал бы. Что-то случилось. В трактире обстановка тоже была не дружественная. Чуткое обоняние пчеловода уловило терпкий запах пришельцев. Вернее это был запах дешёвых гостиниц, в которых они останавливались. У них было покровительство власти, но не было денег. У него было и то, и другое. Половые тоже воротили носы. Раньше они подставляли свои холки в благолепии, чтобы барин потрепал их. Он обвёл взглядом зал. Сколько же их этих пришельцев? Они знали, что он здесь появиться. За спиной послышались шаги. В зал вошёл Друг. В голове мелькнуло: «Это засада»! Друга в охапку и обратно в машину. Тут только Друг сказал, что он отстранён.
Рука опять потянулась к тумбочке и зафиксировала меньшую ёмкость. Сто двадцать пять – это ровно столько, чтобы перестала болеть голова. Это его норма. А вот и блюдце с дольками лимона. Тело опять стало послушным. Мозг продолжал восстанавливать события вчерашнего дня. Да собственно, что там восстанавливать? Поехали в Яръ. Гуляли с цыганами. Веселие на Руси есть в питии. И не беда, что к его должности теперь добавилась приставка «ЭКС». Власть просочилась, как песок сквозь пальцы. Главное остались деньги.

Прошло некоторое время. Я зализал моральные раны. И как-то опять занимаясь избиением баклушь в сообществе наткнулся на стихотворение мадам Касаткиной "К выборам президента".Резануло не только слух но и глаз. Треть строчек начинается с "И" Часто встречается: "Если бы да вот бы". Вспомнилась детская считалка:"Если бы да кабы, да во рту росли грибы, да картошка , да горох! Так был бы не рот, а целый огород!" Но больше всего меня раздраконило то, что Поэтесса пишет, себя представляя, во множественном числе:"Мы, Нас ,Нам..." Я конечно отписал комментарий по этому поводу и вдруг получаю письмо:
Спасибо, Александр, что Вы проголосовали за мое стихотворение "К выборам президента" и за очень точный комментарий. Заходите в гости на мою страницу в Моем Мире, нажав на мой портрет. Там внизу справа есть Записи в моем Блоге, нажимайте и заходите, Вам будет интересно, обещаю. Нажимая на слова Предыдущие 25, Вы будете переходит с одной страницы на другую. Почитайте на моем блоге стихи и отрывки из моих романов про современную молодежь, они заслуживают Вашего внимания. Там все события - из жизни, многие ростовчане их помнят. Мне как автору и педагогу очень интересно Ваше мнение о моих героях и их поступках На мои стихи написано много песен, некоторые из них можно послушать в моей музыке на моей странице. Роман "Одинокая звезда" награжден медалью имени Шолохова. Роман "Встретимся у Амура" недавно вышел в московском издательстве АСТ. Отрывки из этого романа в самом начале моего блога. Очень волнуюсь, как его примут читатели. Почитайте, - как они Вам покажутся? Прочтите на первой странице блога очерк "Исполнение желания", интересно, что Вы скажете: чудо это было или совпадение.
Ирина Касаткина, лауреат премии "Золотое перо Руси"
Ну прямо как говорила Мариванна:"Плюй в глаза, а она - божья роса!"
Мадам Касаткина!!! АУ! Вы кроме себя в зеркале, что нибудь вокруг видите? Вы ругаете коммунистов, но ведь ваш стишок пропитан марксистской идеологией. Вот несколько догм: 1)На осине не растут апельсины. 2)Сова не родит сокола, а родит совиня.3) Яблоко от яблони...

Литературная газета от 23 ноября сего года. Статья «Очередь к заступнице» -- Пояс
Пресвятой Богородицы 19 ноября прибыл в Москву. Уже в первый день, в храме
Христа Спасителя к святыне приложились десятки тысяч россиян. И очередь из
паломников не иссякает….
19го ноября у меня рабочий день, как 17го, 18го так и 20го, 21го…. Живу, как вы знаете на Автозаводской. Работаю последнее время на улице Дудинка. Это на Ярославском шоссе после Северянинского моста. 19го в субботу утром на улицах города пусто. На работу поехал через центр. …Велозаводская… Каменщики… Таганка. Верхняя Радищевская вильнув гадюкой, переходит в Яузскую. В ее начале, еще от больнички заметил голосующую особу. Дама стояла на проезжей части, метрах в трех от остановки общественного транспорта, широко расставив ноги, горизонтально простирая правую руку. То бишь десницу. «Дама властная, способна на любые материальные жертвы ради реализации своих амбициозных планов»- определил я, подъезжая ближе: «Лет около 70и». Видя, что я включил правый поворот, дама сделала шаг к тротуару, не опуская руки. Когда я остановился, она, открыв пассажирскую дверь, произнесла: «Тут вот троллейбусы сняли с маршрута! А мне к Пушкинскому! Ну, хотя бы до Ленивки!» Я кивнул ей на пассажирское кресло, включил левый поворот и впялился в левое зеркало заднего вида. Хоть и суббота, но на двухстах метрах надо было перестоится в крайний левый ряд из крайнего правого.
Как только я услышал щелчок закрывшейся пассажирской двери, тут же тронулся и до меня донеслось: «Из- за этого … пип … нецензурная брань… пип… не могу в Пушкинский сегодня попасть.» Из услышанного я понял, что ей к храму Христа Спасителя, только не прикладываться. На Устинской набережной я уже знал, что:
1 У этой перечницы есть заветная мечта – пешком обойти Кремль!
2 Троллейбусник, который проехал мимо остановки и не подобрал ее – сволочь и пип!
3 И вообще Пип, пип, пип…
Я ехал и думал: «В таком возрасте наверно надо думать о душе. Неужели словоблудный арап, для этой пип, важнее, чем Матерь Божья?»
Вот и поворот на Ленивку. Автобусы с ОМОНом. Ограждения. ГАИшник. Я притормаживаю у владельца полосатого жезла и через приоткрытое окно прошу разрешения повернуть на самую короткую улицу города Москвы.
-- Да! Пожалуйста! Только не паркуйтесь на долго!
слышу в ответ.
--Ой, какой хороший человек! Ой! Какое милое лицо! Ой! Как хорошо мы доехали!
блажит моя пассажирка.
Пока я стою на светофоре, она сует мне две сотни и становится пешеходой. Под впечатлением произошедшего, а поездка длилась не более десяти минут, я доезжаю до поворота с бульвара на Сретенку и только здесь полностью прихожу в себя….

В Word(е) грамматически грамотно получается. Без него – современно. За эту оригинальность Мариванна лет сорок назад колов бы наставила. По фиолетовым мыслям красные вороны расселись бы, да такие же ручейки потекли бы. Эх, Мариванна, Мариванна! Знала бы ты, что пара пластинок с индийским эпосом, которые так втемяшились с детства, позволят блеснуть оригинальностью. Главы про Тёркина, которые декламировал наизусть на ваших уроках, за которые на конкурсе чтецов ко дню Победы мне «Тихий Дон» Шолохова вручили, увы, не задержались в моей памяти. Да собственно об этом и не жалею. Подумаешь: «…Переправа, переправа…»! У Аллы Борисовны там паромщик трудится…
Простите. Время ерничать прошло. Пора и за мотыгу браться.

На пешеходных переходах, пешеходы чувствуя свою правоту, буквально бросаются под колёса и с упоением наблюдают за реакцией водителей. Как они(дебилы, уроды) не понимают, что из тюрьмы люди как правило возвращаются, а из могил никогда.

На даче в траве сидит кузнечик. Его жизненный «век» длится 3 - 4 месяца в году: июль, август, сентябрь, иногда октябрь. Остальные месяцы в году не совместимы с жизнью насекомого. Так вот, тот, кто ел одну лишь травку, считает, что он хозяин жизни, для него светит солнце. Все же катаклизмы: дождь, ветер, смена дня и ночи – предсказуемы.
И вот в пятницу на дачу приезжает человек, который осушил болото, сделал посадки, создал эту красоту. Его шаги по тропинке, как землетрясение для кузнечика. Если человек включит кран, то по канавкам вдоль грядок прокатится цунами. А что если в руках человека окажется лопата, или он решит потравить садовых вредителей…?
Мы люди, живём только в благополучных местах планеты Земля. Она третья из десяти планет Солнечной системы. Эта Солнечная система, в свою очередь находится на краю одной из многочисленных галактик Вселенной…

Про авоську.

В СССР до 80х годов, на рынок и магазин люди ходили с сеткой-авоськой. Помните фильм «Бриллиантовая рука»? Там Семён Семёныч Горбунков в такую сетку с продуктами прячет пистолет и деньги, выданные ему сотрудниками милиции на всякий «пожарный» случай. В то время авоськи продавались в хозяйственных магазинах, скобяных лавках, в сельпо. Простые по 50 копеек и по полтора рубля за штуку в пенале, напоминающем летающую тарелку. Много места в кармане она не занимала, а вот вмещала в себя прилично. Её недостаток был в том, что все окружающие видели содержимое и могли легко просчитать ваш достаток, вкус и образ жизни. Но тогда на этом не заморачивались. Содержимое сеток у всех было примерно одинаковое, как витрины советских продуктовых магазинов, как стеклотара после праздников сносимая в пункты приёма в вышеназванных сетках. Последняя авоська снялась в фильме «Сны». Там по сценарию с ней не расставался министр сельского хозяйства, осиротевшей без братских республик России.
Но в 80е годы в руках модников и модниц появляются пластиковые пакеты. Привозили их из-за «бугра» те, кто побывал «там» в командировке или по туристической путёвке. Трудно было поверить, что «там» пакет выдавался совершенно бесплатно тем посетителям магазинов, кто хоть что-нибудь покупал. Например, блок сигарет. Ведь у нас пакет с рекламой «мальборо», на чёрном рынке стоил 10 – 20 рублей. Тогда билет на самолёт от Москвы до Омска стоил 46 рублей. На это быстро отреагировали цеховики. Как-то выручив на дороге дальнобойщиков из Прибалтики десятилитровой канистрой дизельного масла, я был в благодарность вознагражден настоящим пластиковым чудом. Моя жена, выходя по утрам на работу, держа его в руке, была самой модной женщиной в нашем подъезде целый месяц. Люди постарше и попрактичнее, шили сумки из плотной ткани, украшая их через трафарет модными надписями на латинице. Но пакет доминировал. Сейчас он полностью вытеснил своих конкурентов из нашего быта. Сетка-авоська стала историей.
Первые пластиковые бутылки я увидел в телевизионных хоккейных репортажах с матчей с канадцами. Профессионалы после смены проведённой на льду, садились на скамейку запасных игроков, лихо, прикладываясь к горлышкам больших посудин. А вскоре «это» появилось и в наших командах. И вот уже уборщики стадионов тащат на чёрный рынок пластиковую тару. Стало модно ходить с пластиковой бутылкой из-под спрайта. За неё выкладывали 3 - 5 рублей, хотя сам спрайт многие и не пробовали. В то время я работал в такси и однажды был презентован иностранцами трёхзвёздочным коньяком в пластиковой бутылке. Узнав про это, сосед Лёха, целый месяц канючил у меня пустую посудину и выпросив был чрезмерно счастлив. В те годы, полка серванта во многих квартирах стала украшаться пустыми металлическими банками из-под пива, подобранными у интуристовских гостиниц и у магазинов «Берёзка». Полка стала называться баром…

Вторая заповедь Иисуса Христа: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Евангелие от Матфея, глава 22 стихи 37 -39). Ежели к себе относишься критически до самобичевания, тогда к поступкам и недостаткам ближнего должен быть непримирим.
Любовь – это внимание, с которым относишься к одушевленным лицам и неодушевленным предметам: люблю жену, детей, внучку, природу, осень, супчик с грибочками…. Сила любви пропорциональна количеству внимания.
А ещё, любовь, это прекрасное, замечательное чувство, которое я испытал в юности. В настоявшее время чувства вытесняются меркантильностью. И уже когда речь заходит о любви, в голову приходит несколько анекдотов про Корнета и Поручика, про Вовочку (правда сейчас анекдоты про Вовочку считаются крамольными), а самый что ни на есть насущный про двух путан.

Железнодорожный вокзал. Для многих это хлопоты, связанные с дальним путешествием. Что видит потенциальный пассажир? Касса, перрон, вагон, иногда зал ожидания. По прибытию в пункт назначения – перрон, носильщик, вокзальная площадь, такси. Я вырос на вокзале. Наш дом находился в двухстах метрах от него. Вокзал на жаргоне – бан. Все живущие в округе – бановские – свои. Вокзальная площадь начинается после пересечения нашим Вокзальным переулком Революционной улицы. Здесь была конечная остановка первого, второго и третьего автобусных маршрутов. Тут же «волшебница» доставала из деревянных ящиков с «сухим» льдом мороженое и продавала по цене: фруктовое – 7копеек; молочное и эскимо по 11 копеек; сливочное по 15 копеек; по 19 копеек - пломбир; по 22 копейки – шоколадное ленинградское и по 28 копеек продавались батончики с орешками. Другая волшебница – тётя Оля с папироской «север» в зубах, из передвижного сатуратора на велосипедных колёсах, отпускала газированную воду с сиропом и пузырями по 4 копейки за стакан. Тут же на деревянных ящиках был стихийный рынок: бабульки с букетиками цветов, пучками редиски и зелени, воблой и семечками по 5 копеек за маленький стакан и по 10 за большой. Левее рыночка в двадцати шагах стояла маленькая парикмахерская. Обычно перед началом учебного года, я здесь стригся под канадку, а по окончанию под Котовского. Если пройти левее ещё метров сто, то оказывался у входа в железнодорожный клуб. По воскресеньям на 11.00. и 13.00. были детские сеансы. Прикупив на рыночке семечек, с компанией из своего переулка я шёл смотреть сюда мультики, мушкетёров, неуловимых мстителей или ещё что-нибудь про войну. Если до начала сеанса оставалось много времени, то можно было заглянуть в полуподвальное помещение, пропахшее тринадцатым портвейном. Здесь репетировал духовой оркестр – постоянный участник всех торжеств и похорон в округе. Далее за клубом находилась Черкесская платформа. Местные называли её по старинке Баталпашинской. Отсюда на Черкесск один раз в сутки отправлялся небольшой поезд из четырёх старинных вагонов и четырёх новых прицепных. На вагонах из прошлого, было написано: «Черкесск – Невинномысская», а на новеньких «Черкесск – Москва». На платформе в летнее время всегда полно было туристов – альпинистов одетых в синие трикотажные костюмы и штормовки, с огромными рюкзаками, гитарами, ледорубами и другим горным снаряжением. Вид у них был бравый. На другую сторону железнодорожных путей был перекинут мост. С него открывался вид на все одноэтажные окрестности. За мостом было ДЕПО. Самое настоящее с поворотным кругом; дюжиной законсервированных на случай войны паровозов и угольным складом. Всё это было доступным. Можно было забраться в кабину паровоза или зайти в мастерские депо. Здесь работало много соседей и знакомых. На восток от ДЕПО в километре находился восточный парк с маневровой горкой и хладопунктом. Из динамиков раздавались команды стрелочникам, - на какой путь отправить с горки очередной вагон. В те времена не было рефрюжираторов. Скоропортящиеся грузы, переложенные льдом, перевозили в товарных вагонах. Лед заготавливался зимой, на небольшом водоёме, находившемся среди железнодорожных путей и складывался в высокий – метров пятнадцать бурт. Бурт укрывался толстым слоем опилок и щитами из камыша. Летом на водоём хладопункта ходила загорать и купаться вся окрестная детвора. Шиком было вынырнуть голым задом вверх, когда рядом проходил поезд. Это называлось: «показать машинисту американский поплавок». Иногда у сторожа удавалось выпросить кусочек льда. Его бросали в бидон с водой, и от этого она становилась холодной. Перейдя через железнодорожные пути на нашу сторону, оказывался на воинской площадке. Это была рампа для загрузки автотранспорта на платформы. Тут же были стратегические склады, тут же был и вторчермет. Для мальчишек это целый Клондайк. Ближе к вокзалу находилась пекарня, снабжавшая булками привокзальные магазины и все полустанки и будки от Армавира до Минеральных вод. В городе работало три хлебозавода, но караваи из пекарни ценились особенно. Всего в квартале от нашего переулка находилась столовая с буфетом и бочковым пивом, прозванная биллиардной за постоянный звук чокающихся пивных кружек. Здесь было шумно. Туристы, водители автобусных маршрутов, машинисты, электромонтёры с подстанции – были здесь завсегдатаями. Само здание вокзала находилось в центре описанных мною мест. Оно было выкрашено в светло-зелёный цвет, несло в себе символ степенности и торжества. В здании было всё необходимое для потенциального пассажира: расписание поездов и касса; справочное бюро и медпункт; телеграф и междугородный телефон; зал ожидания и ресторан. Хозяином здесь был дежурный по вокзалу в железнодорожной форм. В дневное время, он держал в руке диск. Диск был выкрашен с одной стороны в белый, с другой в красный цвета. В ночное время при нём всегда был фонарь. При помощи рычажка в нем обычный жёлтый цвет можно было поменять на красный или зелёный. Всё вышеперечисленное мной, объединялось в один мир со своими переулками, закоулками, сводом неписаных законов, жившими и работающими здесь людьми. Это была частица моего отрочества и ранней юности.

В конце восьмидесятых годов прошлого столетия во многих московских пивных барах были установлены автоматы по продаже пива, именуемые в народе автопоилками. Особый экономический эффект был налицо там, где дешёвыё пивные (в просторечье «гадюшники») располагались в непосредственной близости от крупных промышленных предприятий. По окончанию рабочей смены, питейни оккупировались тысячами представителями самого революционного класса и люмпенами инженерно-технических работников. Опустишь в щёлочку, одного из стоящих в ряд механизмов двадцатикопеечную монету и через пять секунд в бокале пенилось (поговаривали от стирального порошка «лотос») 454 грамма живительного «жигулёвского» или «ячмённого колоса». Далее, предварительно осведомившись у уже стоящих здесь клиентов: «Свободно ли?» - выбиралось место у столика. И с зажмуренными глазами отхлёбывались три первые глотка. Именно эти три первые глотка доставляли здесь самое большое удовольствие. Некоторые из завсегдатаев доставали припасённую вяленую воблу, большинство довольствовались солёными баранками по копейки за штуку отпускаемые в окошечке для размена монет. Незаметно за разговорами бокал опустошался, и можно было повторить. Полностью утолив жажду и отлив… каждый добирался домой, слегка взбодрённый, чтобы на следующий день, выполняя производственный план, дожидаться момента окончания рабочей смены. И вдруг однажды автоматы в обмен на двугривенный стали наливать 325 г. Для пол-литровой кружки одной порции было мало, а две много. Диллема. Но МЫ, же гегемон! Нас ни чем! МЫ кто там по национальности? Правильно! И уже быстрее вращается шпиндель у станка. Надо успеть выполнить и перевыполнить, а ещё выточить соседу «чайнику» втулку. Уже самосвал, груженный песком мчится не на стройку, а за кольцевую дорогу в дачный посёлок. Кто-то в это время «пилит» гири из чистейшего партийного золота. Первые три глотка отпиваются, не отходя от автомата. Быстро доливается вторая порция и теперь к столику. Но уже нет удовольствия от этих глотков. Уже труднее заводится разговор между завсегдатаями. А когда ты идёшь домой, тебя не покидает чувство, что твой полноценный, трудовой, рейтузный или зашабашенный рупь, становится всё более деревянным, деревянным, деревянным…

Снег слежался. На крышах коты отгуляли
Мне на горло недуг наступил беспощадный.
И впервые не рад я пришедшей весне и апрелю.
Но обратный отсчёт отозвался весенней капелью.

Почему я грущу по сугробам, метелям, поземке?
Вспоминая морозы, пургу, ледяную дорогу.
Мне вдруг страшно увидеть цветущий подсолнух,
И серень, и фиалку с прическами недотроги.

Как ни странно, но в жизни так часто бывает:
Мы ценить начинаем, что раньше и не замечали.
Ненавидим! О чём мы когда-то вздыхали.
Видно время настало собрать, что дорогами порастеряли.

Седина или плешь не добавят извилин под коркой.
Прожитое сокральные мысли навеет.
Не от водки пойду я не твердой походкой.
Не состарюсь. А просто однажды созрею.

Над Москвою шарики - сигарные чинарики
Над всей Манежной площадью рекламные мячи.
Прива-вива-тизация аукцион и акция -
Обвалом всех в «счастливые» за кровные рубли.
У Моссовета акция. Сам Юрий с прокламацией,
И травознаю княжьему теперь не до овса.
Парламент весь во фракциях, народ на демонстрациях,
А молодёжь в прострации, тусовках и братках.
Ах, вернисаж в Измайлово! Здесь только за «зелёныё»
Ушанки и награды, шинели, котелки…
Весь атрибут конверсии, за будущее нации
За океан в коллекции - в Детройт, в Су Сент. Мари.
В Санкт Петербург из Франции – Наследник с делегацией.
Помочь ужасно хочет советом и в деньгах,
Но крутят провокацию, про белоэмиграцию
Про царскую корону и красных дъяволят.
Две радости за десять лет: Афган покинул контингент;
Открыли храмы, крестимся, как тыщу лет назад.
На полку лёг двадцатый век. Дай бог нам это претерпеть.

В такси не входят только "шляпы"(те кто оставляет на чай не более 20 копеек) и "сапоги"(люди в погонах - живущие на одну зарплату) - из таксистского фольклора Советских времен.

Ночь с пятницы на субботу. На Курантах стрелки замерли на цифре 2. Там где соединяются Знаменка и Волхонка, проголосовал Молодец: «Батя, пятерых через мост за двести!» Соглашаюсь, а в мыслях: «Чудны крестьянские дети! Скоро за угол, поссать на такси ездить будут!» Из-за дома появилась компания: двое хлопцев лет по двадцать пять, Дама лет тридцати, и Телефонист лет сорока. Почему Телефонист? Да потому что он все время что-то выяснял по телефону. Тридцать секунд и мы у Ударника. И тут оказалось, что Хлопец-1 уже спит за моей спиной. Остальные не знают, чего хотят. Одно понятно: чтобы они ни хотели, последнее слово будет за Телефонистом. Тот, оторвавшись от трубы, как голодный от сковородки, поводил «жалом», и вынес приговор: «На речной». Сидевший на переднем сиденье Молодец кивнул мне: «Шеф, все будет хорошо, заплатим, поехали». В салонное зеркало я видел, что даме это не нравится. Хлопец-2 вдруг стал блажить, что он всех расстреляет или все его. Я ехал, а в голове работал компьютер: «Ведут себя как отморозки в девяностые. Гастролёры? Ствола у них точно нет. Понтуются. За спиной у меня один спит по-настоящему. Значит, от туда не нападут. Молодец – самый адекватный. В случае чего, ему первому перцовый болон в нос. Сзади двери одни. У меня «рено-кангу». Пока Телефонист и Хлопец-2 будут выбираться, я их буду встречать с битой. Она у меня слева у сиденья под рукой. Но это в худшем случае. А в лучшем что? Да ничего. Отдадут обещанные две сотни. Три накинут за Речной. Если они из какого-нибудь захолустья, где за полтинник из конца в конец и обратно, то и тут выделываться будут…» Маяковка, Белорусский, Динамо… Телефонист оторвался от трубы: «Стой! Пиво на клапан давит». В кусты ходили по очереди. Сначала мальчики, потом девочка. Уже цивилизация чувствуется. Опять понты: «Москву знаешь? Постреляем…» И вдруг, когда Телефонист втискивался на заднее сиденье последним, его левая рука оказалась на стойке. В это время Молодец сидевший на первом сиденье хлопнул дверью. Над его головой я увидел растопыренную «клешню». Телефонист орал, как раненый в две половинки. Дверь открыли. От ампутации спасло кольцо на пальце, не давшее двери выполнить роль гильотины. Я достал из аптечки охлаждающий пакет. Ко мне обратились на «вы», спросили имя и отчество. Я предложил ехать в ближайший травмпункт. Но пассажиры пожелали ехать на Рябиновую. Оказалось, что там находится воинская часть, в которой они служат: Телефонист - командиром в чине полковника; Молодец – майором; Хлопцы – лейтенантами; дама – психологом. Гуляли по случаю дня рождения командира. Выходя, майор отдал мне пятисотенную. Психолог, которая все время молчала, обложила своих сослуживших матом. Если перевести ее тираду на командирский язык, то это звучит примерно так: «Ну что, козлы, довыделывались?» Я покатил домой на Автозаводскую. Если пошли косяки, то нет смысла дальше работать.

Вечером он услышал произнесённую хозяином фразу: «Пора нашему Ваське, самостоятельную жизнь начинать!» Но не предал ей значения, хотя то, что Васькой зовут его, это он усвоил ещё две недели назад. Утром его напоили молоком, посадили в сумку и куда-то понесли. Прошло минут пятнадцать и его вытряхнули на ворох листьев. Пока он жмурился и осматривался, хозяина и след простыл. Так он оказался в школьном дворе. Был прекрасный осенний солнечный денёк. Ветер шевелил листву. Он представил, что это добыча и стал охотиться на неё, как учила мама: сначала надо было затаиться, приготовится к прыжку, определить дистанцию и далее прыжок. Он вонзал когти в потенциальную жертву. Придавливал её к земле и тут же улавливал новое шевеление. Он не был голоден, но был охотником. Поодаль остановились два лоботряса. Закурив одну сигарету на двоих стали наблюдать.
-Мать говорила, что в доме мышь завелась. - Произнёс один.
- Чем тебе не капкан живой. Смотри, как ловит. – Ответил второй.
-До звонка не успею домой оттащить.
-Посади в портфель. На большой перемене сбегаешь. Третий и четвёртый труды. Если и опоздаешь, Захарыч ничего не скажет. А Нэлла на математику за опоздание, потом без матери не пустит.
На том и решили. Васька моментально оказался в портфеле. В отделе для спортивной формы. Его опять куда-то несли. Потом портфель поставили на пол. На спортивной форме было мягко, а в портфеле тепло, как у мамы на животе. Откуда-то сверху проникал свет. Два движения и он между столами. Дружный хохот и строгий голос Нэллы Александровны: « Кто принёс?» Лоботряс вскочил из-за стола, схватил его на руки и бросился к двери. В след неслось: «Без матери завтра в школу не приходи!»
Что было на другой день в школе, Васька так и не узнал. А в новой семье его стали называть Батыем. К новой кличке пришлось привыкать. Зато, как оказалось, только в Вокзальном переулке Васек было штук пять. Если обойти весь квартал, то Васька был в каждом втором доме, ежели не кот, то поросёнок. В каждом первом доме была Мурка. Хозяева были с чувством юмора. Дворового куцего кобелька называли Басмачём. С ним первое время были сложные отношения. Но потом оказалось, что Басмач был душевной собакой. Он позволял Батыю, спрятаться в его конуре в ненастьё и даже подхарчиться из его миски. Первую мышку он поймал через неделю, но есть не стал, а оставил посреди комнаты. Так началась его самостоятельная кошачья жизнь.
Через год Лоботряс ушёл в армию. Говорили, что после службы он куда-то завербовался и в доме появился лет через пять с молодой женщиной и двумя Лоботрясиками. Детки тут же оседлали Батыя. И хотя он к тому времени заматерел, некоторое время терпел их шалости. В воспитании своих детей Батый не участвовал – так у них котов принято. Лоботряс приезжал в родительский дом летом в отпуск. Каждый раз обязательно ходил на рыбалк. Приносил домой десятка два пескарей. Низка подвешивалась в метре от земли, и начинался домашний спектакль. Батый подпрыгивал и сбивал рыбёшку лапой. Лоботрясики были в восторге и визжали от удовольствия. Но однажды Батый отказался веселить домашних, и они сжалились над ним и положили пескарей в миску. А зимой Батый ушёл из дома навсегда. Он заболел и отправился в степь искать нужную для лечения траву, как его научила мама. Травы он не нашёл, может она и была где-то под снегом, а сил вернуться домой не хватило…