по картине французского художника Теодора Жерико «Плот „Медузы“»
Куда ж ты прёшь на жертвенник, чудак? Ворчали тучи, солнце закрывая. Шалели ветры, парус разрывая... Фрегат летел, пути не разбирая, Не взяв на ум, небес недобрый знак,
А зря. Не любит море дураков. И судном, словно листиком играя, Волна толкнула, дело завершая, Его на мель. Ей помогла другая, И жертва здесь, а Боги далеко.
И начал дьявол черный ритуал: Дышало море холодом и крахом, Глаза вылазили от ужаса и страха, Рубили палубу, как будто это -плаха, Спасенье - плот, здесь каждый понимал.
Но бес крутил хвостом в лихой воде. Швырял его, как маленькую щепку, Плевался пеной, ставя людям метку, Как будто жертву проиграл в рулетку Сам Бог, как не молись, всё смерть везде.
Знай, от судьбы так просто не уйти. Ревела буря, вздыбливая море, Как дикий зверь, пророча людям горе, Не замечая их мольбы во взоре, Смывая в воду и не отпустив.
Сто тридцать пять не в силах воскресить. Избавлен плот от жертвенного груза. Доска с названием "Фрегат Медуза" Болталась на воде, словно обуза, Которую уже не проглотить.
художника Теодора Жерико
«Плот „Медузы“»
Ворчали тучи, солнце закрывая.
Шалели ветры, парус разрывая...
Фрегат летел, пути не разбирая,
Не взяв на ум, небес недобрый знак,
А зря. Не любит море дураков.
И судном, словно листиком играя,
Волна толкнула, дело завершая,
Его на мель. Ей помогла другая,
И жертва здесь, а Боги далеко.
И начал дьявол черный ритуал:
Дышало море холодом и крахом,
Глаза вылазили от ужаса и страха,
Рубили палубу, как будто это -плаха,
Спасенье - плот, здесь каждый понимал.
Но бес крутил хвостом в лихой воде.
Швырял его, как маленькую щепку,
Плевался пеной, ставя людям метку,
Как будто жертву проиграл в рулетку
Сам Бог, как не молись, всё смерть везде.
Знай, от судьбы так просто не уйти.
Ревела буря, вздыбливая море,
Как дикий зверь, пророча людям горе,
Не замечая их мольбы во взоре,
Смывая в воду и не отпустив.
Сто тридцать пять не в силах воскресить.
Избавлен плот от жертвенного груза.
Доска с названием "Фрегат Медуза"
Болталась на воде, словно обуза,
Которую уже не проглотить.