Лена Манченко,
13-01-2015 23:16
(ссылка)
ВЕСЕННЯЯ ПРЕЛЮДИЯ.
В наших краях весна обычно начинается рано, еще во второй половине января. И до конца марта задорная жизнеутверждающая капель, обласканная солнышком, хороводит с легким теплым снежком. Южное солнце не бывает зимним, его весна выкатывает на небосвод.
- Кап-кап-кап, кап-кап-кап, кап-кап-кап, - солирует капель.
- Фьи-фьи, - подпевают ей воробьи-домоседы, - фьи-фьи-фьи.
Лишь иногда в их нежную идиллию врываются морозные вьюги, наметающие снежные сугробы. Будто, напоминая природе, что рано еще просыпаться.
Хотя, мало кто здесь называет эту затянувшуюся прелюдию весной. «Длинная, холодная, зима была», - говорят. Это когда еще воробьиное фиьканье сольется со звонкой трелью птиц-путешественниц, вернувшихся домой! Тогда уже и люди начнут озабоченно кивать головой: - «Да, весна», - и спрячут легкую улыбку, будто не желая радоваться тому, что пора вставать с мягких диванов и вылезать из своих жилищ.
А бывает и так, что осень долго и нудно перетекает в весну. Замазывает деревья и дома разнообразием серых оттенков, опускающихся на землю с туманом или дождем. Тонирует лица людей, вынужденных выходить из своих домов. «Хорошая, теплая зима была», - говорят тогда люди.
В этом году, похоже, будет именно та зима, которую я больше люблю - «длинная, холодная». Рождественские морозы, не дотянув и до Крещения, сдались на милость южного солнца. Грязи нет, еще лежит снег. Вдоль дорожек краснеют на белом осыпавшиеся с деревцев ягоды калины и боярышника. Проталины зазеленеют завтра, а сегодня зеркальные озерца луж разлились среди осевшего уже снега. Яркое солнышко нежит лицо теплом, а свежий ветерок – бодрит.
Скорее всего, уже через несколько дней, дождь расквасит землю, а морозец скует её льдом. А потом февраль, вдруг задует холодом. И март поборется с опомнившейся метелью. Но это потом. А сейчас, под счастливое фьиканье воробьиной семейки радостно встрепенулось настроение, зашевелило перышками.
- Кап-кап-кап, кап-кап-кап, кап-кап-кап, - солирует капель.
- Фьи-фьи, - подпевают ей воробьи-домоседы, - фьи-фьи-фьи.
Лишь иногда в их нежную идиллию врываются морозные вьюги, наметающие снежные сугробы. Будто, напоминая природе, что рано еще просыпаться.
Хотя, мало кто здесь называет эту затянувшуюся прелюдию весной. «Длинная, холодная, зима была», - говорят. Это когда еще воробьиное фиьканье сольется со звонкой трелью птиц-путешественниц, вернувшихся домой! Тогда уже и люди начнут озабоченно кивать головой: - «Да, весна», - и спрячут легкую улыбку, будто не желая радоваться тому, что пора вставать с мягких диванов и вылезать из своих жилищ.
А бывает и так, что осень долго и нудно перетекает в весну. Замазывает деревья и дома разнообразием серых оттенков, опускающихся на землю с туманом или дождем. Тонирует лица людей, вынужденных выходить из своих домов. «Хорошая, теплая зима была», - говорят тогда люди.
В этом году, похоже, будет именно та зима, которую я больше люблю - «длинная, холодная». Рождественские морозы, не дотянув и до Крещения, сдались на милость южного солнца. Грязи нет, еще лежит снег. Вдоль дорожек краснеют на белом осыпавшиеся с деревцев ягоды калины и боярышника. Проталины зазеленеют завтра, а сегодня зеркальные озерца луж разлились среди осевшего уже снега. Яркое солнышко нежит лицо теплом, а свежий ветерок – бодрит.
Скорее всего, уже через несколько дней, дождь расквасит землю, а морозец скует её льдом. А потом февраль, вдруг задует холодом. И март поборется с опомнившейся метелью. Но это потом. А сейчас, под счастливое фьиканье воробьиной семейки радостно встрепенулось настроение, зашевелило перышками.
Метки: миниатюра
Лена Манченко,
25-09-2013 00:10
(ссылка)
Вспомнилось
- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
Александр Кочетков
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
Александр Кочетков
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ
Метки: стихи
Лена Манченко,
17-08-2013 22:28
(ссылка)
БЕЗ ЛЮБВИ.
Утро было, все такое же, неуютно серое, как почти всю осень в этом году. Она, устроившись за рабочим столом, зашелестела бумагами, занявшись своими обычными делами. Но вскоре встала и включила чайник. Что-то такое необычное за окном притянуло к нему взгляд. Солнышко! Золотистый воздух струился за стеклом по листьям молодого ясеня.
Она вышла на улицу, и сердце просто замерло от красоты, сияющей вокруг. Утро улыбалось верхушками деревьев чуть тронутых рыжими красками осени.
И от понимания, что ей не с кем поделиться этим восторгом, налились тяжестью руки и плечи. А свежий воздух перламутрового утра укутал душу холодной шалью одиночества.
Она почему-то оглянулась. По дорожке к ней приближалась ссутуленная фигура ее мужа. Заметив, как его руки висли вдоль тела непослушными плетьми, вдруг подумала: - "он тоже устал носить за спиной сложенные крылья? Как долго еще мы сможем быть просто терпимыми? Два одиночества рядом. Две души, потерявшие желание дарить друг другу нежность, которая как воздух проникала бы между перышками наших крыльев, напитывая их легкостью и силой полета".
Она смотрела на него, пытаясь разбудить в себе хотя бы сочувствие к этим когда-то так любимым рукам и лицу. Но не смогла и, отвернувшись, торопливо зашла в двери офиса.
Она вышла на улицу, и сердце просто замерло от красоты, сияющей вокруг. Утро улыбалось верхушками деревьев чуть тронутых рыжими красками осени.
И от понимания, что ей не с кем поделиться этим восторгом, налились тяжестью руки и плечи. А свежий воздух перламутрового утра укутал душу холодной шалью одиночества.
Она почему-то оглянулась. По дорожке к ней приближалась ссутуленная фигура ее мужа. Заметив, как его руки висли вдоль тела непослушными плетьми, вдруг подумала: - "он тоже устал носить за спиной сложенные крылья? Как долго еще мы сможем быть просто терпимыми? Два одиночества рядом. Две души, потерявшие желание дарить друг другу нежность, которая как воздух проникала бы между перышками наших крыльев, напитывая их легкостью и силой полета".
Она смотрела на него, пытаясь разбудить в себе хотя бы сочувствие к этим когда-то так любимым рукам и лицу. Но не смогла и, отвернувшись, торопливо зашла в двери офиса.
Метки: миниатюра
Лена Манченко,
07-06-2013 02:17
(ссылка)
Без заголовка
«Все то же там паденье звезд и зной,
все так же побережье неизменно.
Лишь выпали из музыки одной
две ноты, взятые одновременно».
Белла Ахмадуллина.
«Доброе утро, милый!
И опять говорю тебе доброе утро. А на днях вот, с горечью подумала: похоже, что отучила себя от этой не нужной привычки - приветствовать тебя по утрам. Как же все изменилось в эти дни».
Али не хотелось просыпаться, и она лежала в кровати, не двигаясь, и не открывая глаз. Но в голову начали закрадываться грустные мысли, и чтобы разогнать их, она разомкнула веки, подумав: - «пусть утро останется добрым».
В спальню, сквозь стекло прикрытой двери, еле пробивался свет из дальней комнаты, смутно очерчивая контуры углов и шкафа. Черное январское утро не добавило ей настроения. Она услышала звук отодвигаемого стула. Муж встал из-за компьютера, сейчас зайдет проверить проснулась она уже или нет. Аля закрыла глаза и отвернулась от двери, не понимая зачем, все равно в такой темноте ему ничего не видно. И услышала: - «Аля, время».
Да, надо вставать. Неохотно поднявшись, накинула на себя халат и, двигаясь как ленивец, пошла в ванную комнату. По-привычке задержалась у окна.
Там, за окном заря пурпурными лучами разрывала на части черное небо. «Там зарождается новый день. Наверно, кто-то и сегодня, как я совсем недавно, разбуженный утренней зарей, наполняется любовью из её бездонной чаши», - подумала она, вздохнув с сожалением: - «а я уже знаю, что туда, в безграничную черную вечность, недосягаемую даже для этих пылающих потоков, ушел и ты. Ушел, оставив на земле все обычные дела и все, что здесь кажется таким значительным».
И вдруг, вглядываясь в огненные стрелы на светлеющем небе, ухмыльнулась:- « а ты помнишь, того настырного Ежика из мультфильма, который обязательно хотел узнать у Медвежонка, что бы он делал, если бы Ёжика совсем, нигде, ни капельки не было бы? Как там Медвежонок ответил? – «Что ты ко мне пристал? Если тебя нет, то и меня нет». Ах да, я ведь так и не рассказала тебе эту сказку. Не успела. И никогда уже не узнаю – слышал ты ее или нет».
Муж, увидев её, как обычно по утрам, прилипшую к окну, сказал с раздражением:
- Аля, ты не успеешь! – Она, ничего не ответив ему, отошла от окна, продолжая свой мысленный диалог с кем-то.
«Я раньше думала, а правда, как же это страшно, когда твой друг или очень близкий тебе человек, уходит в небытиё. А сейчас знаю - это не страшно. Просто это «небытиё» становится черной, вязкой пустотой. Она мгновенно растекается вокруг, и медленно просачивается в тебя, заполняет изнутри. Вытесняет все, чем ты жил до этого, даже воздух. И ты растворяешься, тоже становишься пустотой и уже не хочешь дышать».
Аля механически передвигалась по давно выверенному маршруту: семь минут в ванной, три минуты возле туалетного столика, пятнадцать минут – кофе. Мимо, туда-сюда по комнатам, ходил её молчаливый муж. Возможно, он уже давно привык к отрешенности жены по утрам и старался не трогать её. А может быть, думал в это время тоже о чем-то своем, горьком? Ведь не мог же он считать, что если не стало человека, то и чувства к нему сами собой исчезли.
Но, на самом деле, её, уже давно, почти не интересовало, догадывался он о её мыслях или действительно думал так, как говорил друзьям, подсмеиваясь над ней: - «с кровати подняли, а разбудить забыли». Аля, поддерживая его насмешки, добавляла с улыбкой, что таких сов, как она невозможно разбудить утром. А на самом деле, она просто знала, что ей, вообще-то, незачем просыпаться.
И вот, усевшись удобнее возле телевизора с чашечкой кофе, она вдруг вспомнила свою недавнюю поездку в город. Уже в автобусе она поняла, что едет туда, только потому, что надо. За две недели до этого она тоже ездила туда, потому что надо было. Но, тогда в ней еще жила надежда, где-то на улице случайно, встретить того человека, которого, вот уже больше года, заставляла себя забыть. А в последний раз эту надежду съела пустота. И выросло огромное «НИКОГДА».
«Понимаешь», - думала она, словно делясь своими ощущениями с кем-то невидимым, - «я вдруг поняла, что никогда больше я не увижу тебя. Никогда больше не услышу. Никогда уже не дотронусь. Никогда.
И вдруг, там, в автобусе, это «никогда» споткнулось об «этого не может быть!». И словно глоток воздуха, просочился сквозь то, чего нет.
- Почему я поверила!? Никто не сказал мне, когда это случилось. Кто-то, что-то слышал. – Вдох, и в голове застучало. Рука потянулась к телефону, палец набрал заветные цифры твоего номера. Я очень торопилась сказать тебе, что по-прежнему хочу видеть и слышать тебя. Я очень боялась опоздать. Только на одну секунду в голове мелькнуло « нельзя», но вызов уже пошел. Значит!
Ты знаешь, там почему-то было тихо-тихо, ни одного шороха, там, в твоем телефоне. И из этой тишины ясно-ясно прозвучал её голос, почти прошептал как-то грустно и обреченно: - «алё».
– И выдох. Ничего не значит. Там уже нет тебя. И никогда уже не догнать, не найти тебя. Не исправить не правильное, не вернуть упущенное. И не имеет значения, ради каких великих ценностей мною была низвергнута любовь и сломана дружба. Я отреклась от тебя.
Будто вдох и выдох. Будто в черной пустоте запульсировал маленький огонёк, и все ярче и ярче разгораясь, раздвигал границы мрака, больно обжигая его края. И пустота вдруг стала тупой болью.
Ночью, сквозь сон, твой голос нашептал мне на ухо: - «навсегда, навсегда, навсегда». Я проснулась, а оно еще звучало в моей голове. Что навсегда? Я не понимаю. Ты навсегда останешься только в моей памяти? Да, но ведь этого так мало! Или я должна навсегда проститься с тобой? Как? Если я помню тебя веселого, задорного, живого. Если я не прощалась с тобой, когда все тебя провожали?».
Еще Але, почему-то вспомнилось, как же невероятно быстро она привыкла к этому чужому мужчине, абсолютно случайно появившемуся в ее жизни. Откуда-то взялась дурная привычка постоянно с ним разговаривать, как с самым родным человеком. Такая странная привязанность очень пугала её.
Так получалось, что радость их мимолетных встреч сменялась горечью длинных разлук, и этот неправильный маятник упрямо отстукивал дурные мысли. Казалось, все не к добру и обязательно должно случиться что-то плохое. Это сейчас она знает, что это мешало жить в тех редких мгновениях счастья. А он никак не мог понять вдруг нахлынувшей на неё грусти: - «ну чего ты грустишь, всё ведь так хорошо!?».
Да, хорошо, почему-то. Но вопреки всем правилам, так не должно быть. Это путь в никуда. Она считала, что у них такие разные, уже давно сложившиеся жизни, и «Мы» не может быть. А сейчас Аля никак не могла понять, почему так старательно убеждала себя в этом. Почему позволила себе решать за них? Но, однажды решительно сказала себе, что надо забыть, что иначе невозможно.
И только сейчас начала понимать, что все это было обычной ложью. Она врала самой себе. Не правда, смогла бы. Это ведь так легко было - просто звонить и просто спрашивать: как ты там, дорогой мой человек? И так трудно было не звонить. Каждый новый день начинала с ним и жила для него. И ждала, ждала, ждала. И никак не могла поверить: неужели все вот так просто – она перестала звонить и просто перестала быть для него!? Или он так думал – не звонит, значит, не нужен?
Аля вдруг с силой зажмурила глаза и выдохнула со стоном: - «люди добрые, никогда-никогда, никогда-никогда не теряйте связи ни с кем, кто дорог вашему сердцу!».
Это ее вернуло в действительность. Она оглянулась вокруг. Мужа не было близко, наверно, уже одевался. Взглянула на часы: - «да, я слишком засиделась. Через пять минут надо выходить из дома». Нехотя встав с дивана, пошла в спальню, чтобы переодеться и на минутку задержалась возле того же окна. Там мало что изменилось, только заря своими лучами чуть выше поднялась по черному небу, и оно становилось прозрачным.
«С той стороны стекла, под этой пылающей зарей, продолжается жизнь»,- подумала она и, после короткой паузы, добавила, - «Но уже без тебя, мой человек. Не потому ли Вселенная торопила нас, стремительно складывая маленькие надежды в большую мечту? А мечта, перехватив наше дыхание, мгновенно взметнулась до уровня неба. И мы как дети, вдруг растерялись и замерли. Всего на мгновение.
В это самое мгновение дорога нашей мечты вонзилась в черную бесконечную глубину, и мечта разбилась о неё, разлетелась осколками и плавится в раскаленной заре. Почему?
Там, за окном, расплавленные осколки мечты стекают из бездонной чаши зари, оседая черным пеплом горечи на холодную землю. И не важно – сколько было отпущено нам и почему мы не успели. Там, в том новом дне нет тебя и нет меня.
Я с этой стороны лелею каждый миг прошлого, где мы есть и молю судьбу о встрече с тобой хотя бы во сне».
все так же побережье неизменно.
Лишь выпали из музыки одной
две ноты, взятые одновременно».
Белла Ахмадуллина.
«Доброе утро, милый!
И опять говорю тебе доброе утро. А на днях вот, с горечью подумала: похоже, что отучила себя от этой не нужной привычки - приветствовать тебя по утрам. Как же все изменилось в эти дни».
Али не хотелось просыпаться, и она лежала в кровати, не двигаясь, и не открывая глаз. Но в голову начали закрадываться грустные мысли, и чтобы разогнать их, она разомкнула веки, подумав: - «пусть утро останется добрым».
В спальню, сквозь стекло прикрытой двери, еле пробивался свет из дальней комнаты, смутно очерчивая контуры углов и шкафа. Черное январское утро не добавило ей настроения. Она услышала звук отодвигаемого стула. Муж встал из-за компьютера, сейчас зайдет проверить проснулась она уже или нет. Аля закрыла глаза и отвернулась от двери, не понимая зачем, все равно в такой темноте ему ничего не видно. И услышала: - «Аля, время».
Да, надо вставать. Неохотно поднявшись, накинула на себя халат и, двигаясь как ленивец, пошла в ванную комнату. По-привычке задержалась у окна.
Там, за окном заря пурпурными лучами разрывала на части черное небо. «Там зарождается новый день. Наверно, кто-то и сегодня, как я совсем недавно, разбуженный утренней зарей, наполняется любовью из её бездонной чаши», - подумала она, вздохнув с сожалением: - «а я уже знаю, что туда, в безграничную черную вечность, недосягаемую даже для этих пылающих потоков, ушел и ты. Ушел, оставив на земле все обычные дела и все, что здесь кажется таким значительным».
И вдруг, вглядываясь в огненные стрелы на светлеющем небе, ухмыльнулась:- « а ты помнишь, того настырного Ежика из мультфильма, который обязательно хотел узнать у Медвежонка, что бы он делал, если бы Ёжика совсем, нигде, ни капельки не было бы? Как там Медвежонок ответил? – «Что ты ко мне пристал? Если тебя нет, то и меня нет». Ах да, я ведь так и не рассказала тебе эту сказку. Не успела. И никогда уже не узнаю – слышал ты ее или нет».
Муж, увидев её, как обычно по утрам, прилипшую к окну, сказал с раздражением:
- Аля, ты не успеешь! – Она, ничего не ответив ему, отошла от окна, продолжая свой мысленный диалог с кем-то.
«Я раньше думала, а правда, как же это страшно, когда твой друг или очень близкий тебе человек, уходит в небытиё. А сейчас знаю - это не страшно. Просто это «небытиё» становится черной, вязкой пустотой. Она мгновенно растекается вокруг, и медленно просачивается в тебя, заполняет изнутри. Вытесняет все, чем ты жил до этого, даже воздух. И ты растворяешься, тоже становишься пустотой и уже не хочешь дышать».
Аля механически передвигалась по давно выверенному маршруту: семь минут в ванной, три минуты возле туалетного столика, пятнадцать минут – кофе. Мимо, туда-сюда по комнатам, ходил её молчаливый муж. Возможно, он уже давно привык к отрешенности жены по утрам и старался не трогать её. А может быть, думал в это время тоже о чем-то своем, горьком? Ведь не мог же он считать, что если не стало человека, то и чувства к нему сами собой исчезли.
Но, на самом деле, её, уже давно, почти не интересовало, догадывался он о её мыслях или действительно думал так, как говорил друзьям, подсмеиваясь над ней: - «с кровати подняли, а разбудить забыли». Аля, поддерживая его насмешки, добавляла с улыбкой, что таких сов, как она невозможно разбудить утром. А на самом деле, она просто знала, что ей, вообще-то, незачем просыпаться.
И вот, усевшись удобнее возле телевизора с чашечкой кофе, она вдруг вспомнила свою недавнюю поездку в город. Уже в автобусе она поняла, что едет туда, только потому, что надо. За две недели до этого она тоже ездила туда, потому что надо было. Но, тогда в ней еще жила надежда, где-то на улице случайно, встретить того человека, которого, вот уже больше года, заставляла себя забыть. А в последний раз эту надежду съела пустота. И выросло огромное «НИКОГДА».
«Понимаешь», - думала она, словно делясь своими ощущениями с кем-то невидимым, - «я вдруг поняла, что никогда больше я не увижу тебя. Никогда больше не услышу. Никогда уже не дотронусь. Никогда.
И вдруг, там, в автобусе, это «никогда» споткнулось об «этого не может быть!». И словно глоток воздуха, просочился сквозь то, чего нет.
- Почему я поверила!? Никто не сказал мне, когда это случилось. Кто-то, что-то слышал. – Вдох, и в голове застучало. Рука потянулась к телефону, палец набрал заветные цифры твоего номера. Я очень торопилась сказать тебе, что по-прежнему хочу видеть и слышать тебя. Я очень боялась опоздать. Только на одну секунду в голове мелькнуло « нельзя», но вызов уже пошел. Значит!
Ты знаешь, там почему-то было тихо-тихо, ни одного шороха, там, в твоем телефоне. И из этой тишины ясно-ясно прозвучал её голос, почти прошептал как-то грустно и обреченно: - «алё».
– И выдох. Ничего не значит. Там уже нет тебя. И никогда уже не догнать, не найти тебя. Не исправить не правильное, не вернуть упущенное. И не имеет значения, ради каких великих ценностей мною была низвергнута любовь и сломана дружба. Я отреклась от тебя.
Будто вдох и выдох. Будто в черной пустоте запульсировал маленький огонёк, и все ярче и ярче разгораясь, раздвигал границы мрака, больно обжигая его края. И пустота вдруг стала тупой болью.
Ночью, сквозь сон, твой голос нашептал мне на ухо: - «навсегда, навсегда, навсегда». Я проснулась, а оно еще звучало в моей голове. Что навсегда? Я не понимаю. Ты навсегда останешься только в моей памяти? Да, но ведь этого так мало! Или я должна навсегда проститься с тобой? Как? Если я помню тебя веселого, задорного, живого. Если я не прощалась с тобой, когда все тебя провожали?».
Еще Але, почему-то вспомнилось, как же невероятно быстро она привыкла к этому чужому мужчине, абсолютно случайно появившемуся в ее жизни. Откуда-то взялась дурная привычка постоянно с ним разговаривать, как с самым родным человеком. Такая странная привязанность очень пугала её.
Так получалось, что радость их мимолетных встреч сменялась горечью длинных разлук, и этот неправильный маятник упрямо отстукивал дурные мысли. Казалось, все не к добру и обязательно должно случиться что-то плохое. Это сейчас она знает, что это мешало жить в тех редких мгновениях счастья. А он никак не мог понять вдруг нахлынувшей на неё грусти: - «ну чего ты грустишь, всё ведь так хорошо!?».
Да, хорошо, почему-то. Но вопреки всем правилам, так не должно быть. Это путь в никуда. Она считала, что у них такие разные, уже давно сложившиеся жизни, и «Мы» не может быть. А сейчас Аля никак не могла понять, почему так старательно убеждала себя в этом. Почему позволила себе решать за них? Но, однажды решительно сказала себе, что надо забыть, что иначе невозможно.
И только сейчас начала понимать, что все это было обычной ложью. Она врала самой себе. Не правда, смогла бы. Это ведь так легко было - просто звонить и просто спрашивать: как ты там, дорогой мой человек? И так трудно было не звонить. Каждый новый день начинала с ним и жила для него. И ждала, ждала, ждала. И никак не могла поверить: неужели все вот так просто – она перестала звонить и просто перестала быть для него!? Или он так думал – не звонит, значит, не нужен?
Аля вдруг с силой зажмурила глаза и выдохнула со стоном: - «люди добрые, никогда-никогда, никогда-никогда не теряйте связи ни с кем, кто дорог вашему сердцу!».
Это ее вернуло в действительность. Она оглянулась вокруг. Мужа не было близко, наверно, уже одевался. Взглянула на часы: - «да, я слишком засиделась. Через пять минут надо выходить из дома». Нехотя встав с дивана, пошла в спальню, чтобы переодеться и на минутку задержалась возле того же окна. Там мало что изменилось, только заря своими лучами чуть выше поднялась по черному небу, и оно становилось прозрачным.
«С той стороны стекла, под этой пылающей зарей, продолжается жизнь»,- подумала она и, после короткой паузы, добавила, - «Но уже без тебя, мой человек. Не потому ли Вселенная торопила нас, стремительно складывая маленькие надежды в большую мечту? А мечта, перехватив наше дыхание, мгновенно взметнулась до уровня неба. И мы как дети, вдруг растерялись и замерли. Всего на мгновение.
В это самое мгновение дорога нашей мечты вонзилась в черную бесконечную глубину, и мечта разбилась о неё, разлетелась осколками и плавится в раскаленной заре. Почему?
Там, за окном, расплавленные осколки мечты стекают из бездонной чаши зари, оседая черным пеплом горечи на холодную землю. И не важно – сколько было отпущено нам и почему мы не успели. Там, в том новом дне нет тебя и нет меня.
Я с этой стороны лелею каждый миг прошлого, где мы есть и молю судьбу о встрече с тобой хотя бы во сне».
Метки: между прошлым и будущим
Лена Манченко,
31-01-2013 02:13
(ссылка)
ТОГДА УЛЫБНИСЬ.
Жаркий солнечный свет растопил зимнюю землю, и она задышала теплом.
Тепло волнами поднималось над головами людей, зажигая на их лицах улыбки, и уплывало все выше и выше над городом. «То ли весна уже!? Или природа сошла с ума!?», - слышался радостный шепот то там, то тут.
А женщина шла по этому городу, не замечая ни яркого солнца, ни теплых воздушных волн. Она просто шла и думала о чем-то своем или даже ни о чем не думала. А может быть, у неё было так много дел, что некогда было заигрывать с весной, нечаянно прорвавшейся сквозь зиму. Но скорее всего она просто грустила, потому, что шла медленной неторопливой походкой.
В это же время, на той же улице веселился солнечный зайчик. Он прыгал по проезжающим по дороге машинам, соскакивал на тротуары и крыши домов, задевал прохожих людей и они улыбались ему в ответ.
Вдруг солнечный зайчик увидел грустную женщину и захотел её развеселить. Он пролетел перед ее глазами, весело подмигнул и исчез за белыми березовыми кружевами.
- Ох и разбойник, - подумала женщина и растерянно оглянулась вокруг. - Надо же, конец января, а на клумбах вместо снежных сугробов красуются подснежники!? - удивилась она.
Одна из воздушных волн коснулась её, и слегка запутавшись в волосах, поплыла вверх.
- Это кто меня трогает!? – женщина попыталась достать рукой только что ласкающую её воздушную волну. Но волна весело вильнула, и смешалась с белыми облаками, тихо плывущими над городом в бесконечной синеве.
- Чего грустишь? – Услышала она голос где-то над головой и, посмотрев туда, прошептала одними губами:
- Ты кто?
- Меня зовут Озорник, - крикнул солнечный зайчик и весело рассмеялся.
- Да вот, что-то не радуется мне сегодня, Озорник.
- Почему, все ведь хорошо?
- Да, наверно.
- Тогда улыбнись?
- Почему-то не получается. - Женщина посмотрела на солнечного зайчика и добавила, - понимаешь, Озорник, так случилось, что мой любимый друг ушел туда, откуда не возвращаются никогда и оставил меня одну на этой земле. Вот я и не знаю, как мне теперь жить здесь, если я не смогу его видеть.
Солнечный зайчик внимательно выслушал женщину, изо всех сил стараясь сделать серьезной свою мордашку, и она от этого стала казаться невероятно милой. Потом подумал еще немного и ответил:
- А я слышал, что те, кто уходит навсегда живут там, наверху и всегда видят нас.
- Я тоже слышала, милый Озорник. Но что из того? Я то, не могу его видеть.
- А ты посмотри наверх, может он тоже тебя ищет? – И снова подмигнув ей, солнечный зайчик взметнулся ввысь, как бы приглашая её за собой.
Женщина подняла голову и, слегка прищурив глаза, стала всматриваться в вышину. Она и сама не знала, что можно было там увидеть. Просто синее небо, просто яркое солнце и белые-белые облака.
- Ты зачем занавесилось облаками? – Вдруг спросила она у неба, бережно укрывшего город.
Она даже остановилась, ожидая ответа, и вдруг увидела, как одно облако слегка отодвинулось, приоткрыв что-то, очень похожее на сильную мужскую ногу, опершуюся на большой камень.
- Это ты, - вздрогнуло её сердечко. – Почему ты прячешься? Я вижу тебя. А ты меня видишь? А я сегодня думала о тебе весь день. И вчера тоже думала, и каждый день я думаю о тебе. Ты слышишь меня?
Она оглянулась по сторонам, люди вокруг были заняты каждый своими мыслями и делами и не обращали на нее внимания. Женщина еще минутку подумала, и чтобы не отвлекать людей от их забот, тихо-тихо прошептала, глядя на облако, так похоже повторившее его привычку стоять.
- Потому что я люблю тебя. Ты слышишь? Я люблю тебя! Если ты меня слышишь – позвони мне?
Женщина улыбнулась. Ей и самой эта просьба показалась очень смешной. Разве у них там есть телефоны? Разве оттуда можно позвонить? Но почему-то еще раз повторила:
- Позвони мне?
А маленький солнечный зайчик пробился уже сквозь белое пушистое облако и соскользнул на её лицо, чуть задержавшись в уголке губ, будто поцеловал.
- А теперь раскрой свой ладошки и протяни вверх, - попросил Озорник женщину.
Она послушно выполнила его просьбу. Солнечный зайчик удобно улегся в ее ладошках и снова попросил:
- А теперь подуй в ладошки и я, как солнечный поцелуй, улечу туда, за облака.
- Ах, Озорник, - легко вздохнула женщина и нежно-нежно подула в свои раскрытые ладошки. Еще раз взглянула в яркую синь неба, расписанную золотом солнечного света, отражающегося от белоснежных облаков, и улыбнулась, да так, что вся грусть исчезла из её глаз.
Тепло волнами поднималось над головами людей, зажигая на их лицах улыбки, и уплывало все выше и выше над городом. «То ли весна уже!? Или природа сошла с ума!?», - слышался радостный шепот то там, то тут.
А женщина шла по этому городу, не замечая ни яркого солнца, ни теплых воздушных волн. Она просто шла и думала о чем-то своем или даже ни о чем не думала. А может быть, у неё было так много дел, что некогда было заигрывать с весной, нечаянно прорвавшейся сквозь зиму. Но скорее всего она просто грустила, потому, что шла медленной неторопливой походкой.
В это же время, на той же улице веселился солнечный зайчик. Он прыгал по проезжающим по дороге машинам, соскакивал на тротуары и крыши домов, задевал прохожих людей и они улыбались ему в ответ.
Вдруг солнечный зайчик увидел грустную женщину и захотел её развеселить. Он пролетел перед ее глазами, весело подмигнул и исчез за белыми березовыми кружевами.
- Ох и разбойник, - подумала женщина и растерянно оглянулась вокруг. - Надо же, конец января, а на клумбах вместо снежных сугробов красуются подснежники!? - удивилась она.
Одна из воздушных волн коснулась её, и слегка запутавшись в волосах, поплыла вверх.
- Это кто меня трогает!? – женщина попыталась достать рукой только что ласкающую её воздушную волну. Но волна весело вильнула, и смешалась с белыми облаками, тихо плывущими над городом в бесконечной синеве.
- Чего грустишь? – Услышала она голос где-то над головой и, посмотрев туда, прошептала одними губами:
- Ты кто?
- Меня зовут Озорник, - крикнул солнечный зайчик и весело рассмеялся.
- Да вот, что-то не радуется мне сегодня, Озорник.
- Почему, все ведь хорошо?
- Да, наверно.
- Тогда улыбнись?
- Почему-то не получается. - Женщина посмотрела на солнечного зайчика и добавила, - понимаешь, Озорник, так случилось, что мой любимый друг ушел туда, откуда не возвращаются никогда и оставил меня одну на этой земле. Вот я и не знаю, как мне теперь жить здесь, если я не смогу его видеть.
Солнечный зайчик внимательно выслушал женщину, изо всех сил стараясь сделать серьезной свою мордашку, и она от этого стала казаться невероятно милой. Потом подумал еще немного и ответил:
- А я слышал, что те, кто уходит навсегда живут там, наверху и всегда видят нас.
- Я тоже слышала, милый Озорник. Но что из того? Я то, не могу его видеть.
- А ты посмотри наверх, может он тоже тебя ищет? – И снова подмигнув ей, солнечный зайчик взметнулся ввысь, как бы приглашая её за собой.
Женщина подняла голову и, слегка прищурив глаза, стала всматриваться в вышину. Она и сама не знала, что можно было там увидеть. Просто синее небо, просто яркое солнце и белые-белые облака.
- Ты зачем занавесилось облаками? – Вдруг спросила она у неба, бережно укрывшего город.
Она даже остановилась, ожидая ответа, и вдруг увидела, как одно облако слегка отодвинулось, приоткрыв что-то, очень похожее на сильную мужскую ногу, опершуюся на большой камень.
- Это ты, - вздрогнуло её сердечко. – Почему ты прячешься? Я вижу тебя. А ты меня видишь? А я сегодня думала о тебе весь день. И вчера тоже думала, и каждый день я думаю о тебе. Ты слышишь меня?
Она оглянулась по сторонам, люди вокруг были заняты каждый своими мыслями и делами и не обращали на нее внимания. Женщина еще минутку подумала, и чтобы не отвлекать людей от их забот, тихо-тихо прошептала, глядя на облако, так похоже повторившее его привычку стоять.
- Потому что я люблю тебя. Ты слышишь? Я люблю тебя! Если ты меня слышишь – позвони мне?
Женщина улыбнулась. Ей и самой эта просьба показалась очень смешной. Разве у них там есть телефоны? Разве оттуда можно позвонить? Но почему-то еще раз повторила:
- Позвони мне?
А маленький солнечный зайчик пробился уже сквозь белое пушистое облако и соскользнул на её лицо, чуть задержавшись в уголке губ, будто поцеловал.
- А теперь раскрой свой ладошки и протяни вверх, - попросил Озорник женщину.
Она послушно выполнила его просьбу. Солнечный зайчик удобно улегся в ее ладошках и снова попросил:
- А теперь подуй в ладошки и я, как солнечный поцелуй, улечу туда, за облака.
- Ах, Озорник, - легко вздохнула женщина и нежно-нежно подула в свои раскрытые ладошки. Еще раз взглянула в яркую синь неба, расписанную золотом солнечного света, отражающегося от белоснежных облаков, и улыбнулась, да так, что вся грусть исчезла из её глаз.
Метки: сказки
Лена Манченко,
15-01-2013 00:29
(ссылка)
Без заголовка
НЕ ГРУСТИ ...
То не листья дрожат, а свеча ,
Цепенеет от холода горя ,
Да, и грудь у тебя горяча ,
Как от ласк и от шепота моря.
Не грусти , не угас я совсем ,
Если хочешь в стихах и останусь?
Сколько я не использовал тем ?
Да , и разве с тобою расстанусь ?
НС
я приду к тебе чрез вечность...
- не жалей
Пообещай, что ты вернешься,
на сердца зов мой отзовешься.
Отыщешь путь средь бурь назад,
не отведешь печальный взгляд.
Пообещай надежду встречи
и я приду к тебе чрез вечность…
...........................................................
05.12.2011
© Copyright: Людмила Аристархова, 2011
Might And Magic VI - Celestial Love
Ф. Лист - Ноктюрн 'Грезы любви' (И. Добрев, скрипка, в сопр. оркестра)
Вся правда.
«Мы были звуки музыки одной.
О, можно было инструмент расстроить,
но твоего созвучия со мной
нельзя было нарушить и расторгнуть».
«И я познаю мудрость и печаль,
Свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
Откроет свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова».
«Все то же там паденье звезд и зной,
все так же побережье неизменно.
Лишь выпали из музыки одной
две ноты, взятые одновременно».
Белла Ахмадуллина.
«В мире, состоящем из причин,
Ты и я -
Движение к нулю.
Разность абсолютных величин -
Ты и я.
Забытое «люблю».
Ты и я,
Пропали навсегда!
Море, недослушанный прибой,
Ты и я,
Как слово «никогда».
Андрей Агрибин.
То не листья дрожат, а свеча ,
Цепенеет от холода горя ,
Да, и грудь у тебя горяча ,
Как от ласк и от шепота моря.
Не грусти , не угас я совсем ,
Если хочешь в стихах и останусь?
Сколько я не использовал тем ?
Да , и разве с тобою расстанусь ?
НС
я приду к тебе чрез вечность...
- не жалей
Пообещай, что ты вернешься,
на сердца зов мой отзовешься.
Отыщешь путь средь бурь назад,
не отведешь печальный взгляд.
Пообещай надежду встречи
и я приду к тебе чрез вечность…
...........................................................
05.12.2011
© Copyright: Людмила Аристархова, 2011
Might And Magic VI - Celestial Love
Ф. Лист - Ноктюрн 'Грезы любви' (И. Добрев, скрипка, в сопр. оркестра)
Вся правда.
«Мы были звуки музыки одной.
О, можно было инструмент расстроить,
но твоего созвучия со мной
нельзя было нарушить и расторгнуть».
«И я познаю мудрость и печаль,
Свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
Откроет свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова».
«Все то же там паденье звезд и зной,
все так же побережье неизменно.
Лишь выпали из музыки одной
две ноты, взятые одновременно».
Белла Ахмадуллина.
«В мире, состоящем из причин,
Ты и я -
Движение к нулю.
Разность абсолютных величин -
Ты и я.
Забытое «люблю».
Ты и я,
Пропали навсегда!
Море, недослушанный прибой,
Ты и я,
Как слово «никогда».
Андрей Агрибин.
Лена Манченко,
26-03-2012 02:19
(ссылка)
КАК АЛИСА ВЕСНУ НАШЛА.
Маленькая девочка Алиса уже давным-давно ждет весну. Потому что мама ей рассказала, что весной солнышко теплое-теплое. Оно греет холодный снег, а он превращается в теплую водичку и на улице становится так же тепло, как в доме. Поэтому, когда идешь гулять, не надо надевать на себя толстый, неповоротливый комбинезон, тяжелые сапоги и огромную шапку. А еще птички начинают радоваться и поют веселые песенки. И тогда из земли появляются красивые цветы, и они очень вкусно пахнут.
Вот и сегодня, проснувшись утром, Алиса встала в своей кроватке на ножки и выглянула в окно, чтобы посмотреть какое там Солнышко, есть ли уже цветы, и послушать какие песни поют птички. Но на улице все было, как и вчера, и позавчера. Солнышко пряталось на небе за тучами, а грустные птички - в ветках деревьев.
А посредине двора, возле старого пенька, одиноко стоял Снеговик, которого они с папой вылепили, когда было еще много-много снега. Тогда Снеговик у них получился толстенький, с глазками-угольками весело блестящими от мороза. И морковный нос у него был задран вверх. А мама подарила Снеговику папину старую шапку и теплый шарф, чтобы ему было не холодно. С тех пор у Алисы появился новый друг – Снеговик.
Сегодня черные глазки Снеговика, затянутые льдом и с черными угольными потеками на щеках, казались такими грустными. И морковный нос совсем опустился вниз. Алисе даже показалось, что Снеговик плачет. Она прижалась носиком к оконному стеклу и спросила его:
- Доброе утро, Снеговичек! Почему ты плачешь?
- Ну как же мне не плакать, - жалобно произнес он, - зиме уже пора уходить и мне вместе с ней, а весны все нет и нет. Видишь, как я похудел, а весна где-то заблудилась.
- Хорошо, Снеговичек, я сейчас умоюсь, позавтракаю, а потом пойду с мамой гулять на улицу и поищу там Весну.
Алиса спустилась с кроватки и побежала в кухню, чтобы поцеловать маму и пожелать ей доброго утра. Потом она быстренько умыла свои зеленые глазки, причесала золотистые кудряшки, съела кашку, которую уже приготовила мама и стала звать её на прогулку. И даже не капризничала, когда мама одевала ей комбинезон с шапкой.
На улице Алиса принялась копать ямки в стылой земле и приговаривала:
- Цветочки-цветочки, куда же вы подевались? – Но вместо цветочков нашла маленькие колючие льдинки. Тогда она спросила у льдинок:
-Льдинки-льдинки, вы не видели где спрятались цветочки?
- Это мы их не пускаем, - ответили льдинки, - вот когда солнечные лучики начнут пригревать нам бока, мы подобреем, растаем, тогда и выпустим из земли все цветочки.
Алиса посмотрела на небо. Солнышко так и сидело далеко-далеко за серой тучей. «И как его позвать», - думала она. Вдруг над головой девочки пролетела маленькая птичка. Алиса побежала следом за ней.
- Птичка-птичка, ты почему не поешь веселые песенки?
- Веселые песенки!? – Удивилась птичка. – Мы, птицы, поем их, когда солнечные лучики играют с нашими перышками. Тогда нам становится тепло и весело. Но Солнышко спит за тучами, поэтому нам холодно и совсем не до песен.
«Я поняла?», - подумала Алиса, - «Весна спит еще, потому что тучки спрятали Солнышко». И тут она вспомнила про маму: - «Мама ведь все умеет, она мне поможет».
- Мама! Мама! Помоги мне достать Солнышко из-за тучек!
- Достать Солнышко!? Но как же мы это сделаем?
-Ты ведь все умеешь! А если мы не достанем Солнышко, то некому будет разбудить Весну и мой друг Снеговик всегда будет грустным.
- Не волнуйся доченька, - улыбнулась мама, - Скажи своему другу, что мы с тобой будем каждый день звать в гости Теплый Ветерок, а когда он прилетит и разгонит тучки, тогда и Солнышко разбудит Весну.
- А если он нас не послушается и никогда не прилетит?
- Обязательно послушается. А мы ведь с тобой хорошие девочки и не будем его обижать недоверием и умеем терпеливо ждать.
Обрадованная Алиса побежала к Снеговику, чтобы успокоить его. А потом каждое утро старательно рассказывала Теплому Ветерку, что ей и ее другу Снеговичку очень нужна Весна. А когда выходила с мамой на прогулку, обязательно подходила к другу, гладила его по опустившемуся плечу, поправляла его морковный нос и приговаривала: - «потерпи еще немножко. Теплый Ветерок обязательно услышит скоро меня и мою маму и прилетит, чтобы разогнать тучи».
Так прошла неделя. И вот, открыв утром свои глазки, Алиса сразу поняла, что в ее комнате что-то случилось. Солнечный лучик, пробившись сквозь занавеску на окне, свернулся клубочком прямо в ее кроватке. Всюду звучало радостное птичье щебетание. Алиса, встав на ножки, посмотрела в окно и увидела что в синем-синем небе ей радостно улыбаются белые пушистые облака. Там пахло теплом: - «мама! К нам Теплый Ветерок прилетел! Он услышал нас!», - воскликнула Алиса.
Она захотела поделиться этой радостью и со своим другом, но увидела, что рядом со старым пеньком, вместо Снеговика лежал холмик мокрого снега. Ей вдруг стало так грустно от этого, что захотелось плакать. В это время в комнату вошла мама, взяла Алису на руки и сказала: - «да, милая моя девочка. Он прилетел еще ночью, а к утру уже разогнал все тучи и Солнышко забрало к себе твоего друга. Он там отдохнет, а зимой снова вернется к тебе белыми пушистыми снежинками. И ты с папой опять слепишь из них большого, красивого Снеговика.
Вот и сегодня, проснувшись утром, Алиса встала в своей кроватке на ножки и выглянула в окно, чтобы посмотреть какое там Солнышко, есть ли уже цветы, и послушать какие песни поют птички. Но на улице все было, как и вчера, и позавчера. Солнышко пряталось на небе за тучами, а грустные птички - в ветках деревьев.
А посредине двора, возле старого пенька, одиноко стоял Снеговик, которого они с папой вылепили, когда было еще много-много снега. Тогда Снеговик у них получился толстенький, с глазками-угольками весело блестящими от мороза. И морковный нос у него был задран вверх. А мама подарила Снеговику папину старую шапку и теплый шарф, чтобы ему было не холодно. С тех пор у Алисы появился новый друг – Снеговик.
Сегодня черные глазки Снеговика, затянутые льдом и с черными угольными потеками на щеках, казались такими грустными. И морковный нос совсем опустился вниз. Алисе даже показалось, что Снеговик плачет. Она прижалась носиком к оконному стеклу и спросила его:
- Доброе утро, Снеговичек! Почему ты плачешь?
- Ну как же мне не плакать, - жалобно произнес он, - зиме уже пора уходить и мне вместе с ней, а весны все нет и нет. Видишь, как я похудел, а весна где-то заблудилась.
- Хорошо, Снеговичек, я сейчас умоюсь, позавтракаю, а потом пойду с мамой гулять на улицу и поищу там Весну.
Алиса спустилась с кроватки и побежала в кухню, чтобы поцеловать маму и пожелать ей доброго утра. Потом она быстренько умыла свои зеленые глазки, причесала золотистые кудряшки, съела кашку, которую уже приготовила мама и стала звать её на прогулку. И даже не капризничала, когда мама одевала ей комбинезон с шапкой.
На улице Алиса принялась копать ямки в стылой земле и приговаривала:
- Цветочки-цветочки, куда же вы подевались? – Но вместо цветочков нашла маленькие колючие льдинки. Тогда она спросила у льдинок:
-Льдинки-льдинки, вы не видели где спрятались цветочки?
- Это мы их не пускаем, - ответили льдинки, - вот когда солнечные лучики начнут пригревать нам бока, мы подобреем, растаем, тогда и выпустим из земли все цветочки.
Алиса посмотрела на небо. Солнышко так и сидело далеко-далеко за серой тучей. «И как его позвать», - думала она. Вдруг над головой девочки пролетела маленькая птичка. Алиса побежала следом за ней.
- Птичка-птичка, ты почему не поешь веселые песенки?
- Веселые песенки!? – Удивилась птичка. – Мы, птицы, поем их, когда солнечные лучики играют с нашими перышками. Тогда нам становится тепло и весело. Но Солнышко спит за тучами, поэтому нам холодно и совсем не до песен.
«Я поняла?», - подумала Алиса, - «Весна спит еще, потому что тучки спрятали Солнышко». И тут она вспомнила про маму: - «Мама ведь все умеет, она мне поможет».
- Мама! Мама! Помоги мне достать Солнышко из-за тучек!
- Достать Солнышко!? Но как же мы это сделаем?
-Ты ведь все умеешь! А если мы не достанем Солнышко, то некому будет разбудить Весну и мой друг Снеговик всегда будет грустным.
- Не волнуйся доченька, - улыбнулась мама, - Скажи своему другу, что мы с тобой будем каждый день звать в гости Теплый Ветерок, а когда он прилетит и разгонит тучки, тогда и Солнышко разбудит Весну.
- А если он нас не послушается и никогда не прилетит?
- Обязательно послушается. А мы ведь с тобой хорошие девочки и не будем его обижать недоверием и умеем терпеливо ждать.
Обрадованная Алиса побежала к Снеговику, чтобы успокоить его. А потом каждое утро старательно рассказывала Теплому Ветерку, что ей и ее другу Снеговичку очень нужна Весна. А когда выходила с мамой на прогулку, обязательно подходила к другу, гладила его по опустившемуся плечу, поправляла его морковный нос и приговаривала: - «потерпи еще немножко. Теплый Ветерок обязательно услышит скоро меня и мою маму и прилетит, чтобы разогнать тучи».
Так прошла неделя. И вот, открыв утром свои глазки, Алиса сразу поняла, что в ее комнате что-то случилось. Солнечный лучик, пробившись сквозь занавеску на окне, свернулся клубочком прямо в ее кроватке. Всюду звучало радостное птичье щебетание. Алиса, встав на ножки, посмотрела в окно и увидела что в синем-синем небе ей радостно улыбаются белые пушистые облака. Там пахло теплом: - «мама! К нам Теплый Ветерок прилетел! Он услышал нас!», - воскликнула Алиса.
Она захотела поделиться этой радостью и со своим другом, но увидела, что рядом со старым пеньком, вместо Снеговика лежал холмик мокрого снега. Ей вдруг стало так грустно от этого, что захотелось плакать. В это время в комнату вошла мама, взяла Алису на руки и сказала: - «да, милая моя девочка. Он прилетел еще ночью, а к утру уже разогнал все тучи и Солнышко забрало к себе твоего друга. Он там отдохнет, а зимой снова вернется к тебе белыми пушистыми снежинками. И ты с папой опять слепишь из них большого, красивого Снеговика.
Метки: сказки
Лена Манченко,
22-03-2012 02:09
(ссылка)
ПОЧТИ ВОЛШЕБНАЯ ИСТОРИЯ.
Тихо-тихо потрескивают в камине дрова. Пляшущие искорки, рыжим и синим проблескивают сквозь струящийся по комнате свет от ровного пламени свечи. Сквозь легкие шелковые занавеси на окнах, умело расшитые серебром и жемчугом, подмигивает светящийся диск луны. Пляшущие огоньки из камина, отражаясь в глазах Эльзы, наполняют её взгляд веселым задором. Артур сидит в кресле напротив и с загадочной улыбкой смотрит на неё родными умными глазами. Чувства и мысли, смешиваясь с медленно плывущими тенями, падают на невидимые стены и оттуда любуются поздним весенним вечером. А за окном тихо-тихо шуршит игривый ветерок: Эээль-ззза, Аррр-тууур.
«Ээээльзаааа! Остановиииись!» - гудело откуда-то издалека, - «Эль-за, ну вернешь-ся еще!» - пугающе бухала за спиной тяжелая железная дверь.
А она бежала в ночь, на ходу накидывая на себя легкий плащ, едва прикрывающий ее от бьющих капель падающего дождя. «Оххх, пожжжжалеешшшь!» - шуршали под ногами старые опавшие листья. «Глууупая Ээээльзаааа!» - завывал холодный ветер, безжалостно треплющий её волосы.
Но она бежала и бежала, боясь оглянуться назад. Тьма вокруг нее постепенно рассеивалась, холодный ветер с дождем остались где-то позади. А вокруг мертвая тишина, злой промозглый сумрак и нет дороги. Почему!? Она ведь видела дорогу из окна своей комнаты, освещенную светом неба, усыпанного золотом и серебром. И ей казалось, что сыплющиеся с неба серебринки осыпали ее такой нежностью, что хотелось пробиться через прозрачную твердь стекла, взлететь к ним и прикоснуться рукой. Она умела разговаривать с далекими небесными огоньками на особом языке, и они ей рассказывали про её дорогу.
Вдруг она увидела вдалеке тени двух женщин, уходящие в сумерки. Одна из них держала на руках ребенка. «Может быть, они возьмут меня с собой», - подумала Эльза и, догнав их, окликнула решительно:
- Здравствуйте! Скажите, а мне можно с вами пойти? – Легкая улыбка тронула ее губы, в глазах промелькнули искорки надежды.
- Нет, миленькая, тебе не с нами, иди вон туда, - ответила одна из женщин, махнув рукой в другую сторону. Эльза увидела узкую пыльную тропинку, убегающую вдоль длинного высокого дома в мутную дымку.
-Но почему нельзя с вами?- с отчаянием произнесла она.
- Потому что у тебя своя дорога и если ты не побоишься ее пройти, то встретишь чудо, которое тебя там ждет.
Эльза поблагодарила женщин и свернула на тропинку.
Скучная кирпичная стена. Высоко над землей тянулся ровный ряд темных окон в старых деревянных переплетах. Она пристально всматривалась в них, в надежде увидеть где-то там хотя бы маленький огонек, или услышать чей-то голос. Но все тщетно, дом смотрел на нее пустыми мутными стеклами. И от этого стало еще холоднее, чем под ночным дождем.
- Неужели в этом огромном доме никого нет, неужели я в этом мире осталась совсем одна!? - Думала озябшая и испуганная девушка.
- Не бойся, Эльза, ты не одна. Просто это дом, в котором ты жила. Таким его видят люди с другой стороны. – Эльза посмотрела по сторонам и никого не увидела.
- Ну вот, я уже сама с собой разговариваю.
- А ты не с собой, а со мной разговоривай, - снова услышала она чей-то голос и спросила тихо, - ты кто?
- Я, обыкновенный Рассвет. Посмотри вперед. Видишь, над горизонтом вспыхивают пурпурные полосы? Это я поднимаю руки и озаряю небо светом своих пальцев.
Эльза окинула взглядом горизонт - и правда, будто чьи-то тонкие длинные пальцы вольготно раскинулись по небу над самой землей. Льющийся от них алый свет медленно расплывался по верхушкам деревьев и крышам домов. Вдруг ей показалось, что Рассвет взмахнул кончиками пальцев, приветствуя её, и несколько капель стекли с них, падая на землю. Эльза радостно подставила им лицо. Кап-кап-кап - почувствовала она легкое прикосновение зари к своим щекам. Душа ее расцвела, расплываясь ароматом радости.
- Какая красота! – Восторженно воскликнула она.
- Рассвет! А ты поможешь мне?
- Я всем помогаю, кому нужна помощь.
Эльза улыбнулась. Узкая тропинка вывела ее на широкий красивый тротуар. Её шаг стал быстрее и легче. И вот она уже почти летит. «Крылья бы еще… Крылья!», - казалось ей. Навстречу шли люди. Много-много незнакомых людей. «Бояться бы надо», - подумала она, но страха не было совсем, и она дарила всем свою улыбку и радостный блеск глаз.
Кто-то куда-то торопился, кто-то продавал цветы, с еще светящимися нежностью утренними росинками на лепестках. Кто-то, поймав ее радость, уносил дальше, даря остальному миру.
Тротуар закончился, и она вошла в темный длинный тоннель. Он был набит огромными, сухими ветками. Среди них еле просматривался узкий проход. Ей казалось, что она вот-вот зацепиться за какую-то корягу, и поранится. Страх поселился в ней маленькой капелькой и стремительно разрастался, превращаясь в Черное Чудовище. Все больше и больше. И вот уже оно черным вязким сгустком просачивается из нее, заполняя все вокруг. Фонарь, где-то там высоко, будто зажмурился и просвечивал сквозь корявые ветви бесполезным желтым крючком. «Как здесь тесно! И как здесь темно», - думала она.
Ноги подкашивались, а её тянуло в эту черноту. Казалось, что там, за ней, будет свободно, вольно. Вот она уже будто влилась в это страшное нечто, тонкой струйкой протекая сквозь него. Соприкасалась. Впитывала что-то в себя. Менялась сама. Меняла его.
Но Черное Чудовище становилось слишком вязким. Эльзе уже не хватало сил бороться с ним и двигаться дальше. Она вспомнила тени женщин, которые говорили ей о каком-то чуде. Вспомнила приветствие Рассвета, подарившего ей капельки зари. Посмотрела вверх на почти угасший фонарь и стала просить его светить как можно ярче, чтобы растворить это вязкое чудовище. А фонарь молчал.
Вдруг, далеко впереди, Эльза увидела старые деревянные ворота, сквозь которые просвечивались узкие полоски света. «Вот они, долгожданные лучики!» – воскликнула обрадованная девушка. Конечно же, ей надо туда! И быстрее!
Уже у ворот она увидела белых лебедей. Они грудью бились о старые деревянные доски, хлопали крыльями и гоготали, пытаясь вырваться за ворота. Вот она уже, дотронулась до ворот рукой, и они неожиданно легко подались вперед. Лебеди дружно ринулись в образовавшийся просвет.
- Белые Лебеди! Вам нельзя туда! – Прикрикнула Эльза, отпихивая их ногой.
- Почему же нельзя? – Громко гоготали красивые птицы, прорываясь на свободу.
- Я помню, мне мама в детстве рассказывала, что улетевшие Белые Лебеди уносят с собой счастье того, кто их выпустил. - Но Лебеди уже не слышали Эльзу. Они хлопали крыльями, заглушая её окрики, и раньше её вырвались на волю.
«Что же теперь я скажу маме», - подумала Эльза с сожалением. Но сожаление быстро сменилось недоумением, а потом восторгом, когда она увидела, что стоит посредине зеленой лужайки, по которой волнами струится перламутрово-розовый свет. А навстречу ей идет прекрасный юноша. За его плечами плывет огромное разноцветное облако из ярких воздушных шаров. И на каждом шаре весело резвятся шустрые солнечные зайчики.
Юноша посмотрел на нее умными, чуть подернутыми суровостью глазами, протянул тонкую ниточку, за которую держал облако с солнечными зайчиками. И, взявшись за руки, они пошли по жизнерадужному полю.
«Артур», - прошептала Эльза, ласково дотронувшись взглядом до Артура, задремавшего в кресле напротив.
«Ээээльзаааа! Остановиииись!» - гудело откуда-то издалека, - «Эль-за, ну вернешь-ся еще!» - пугающе бухала за спиной тяжелая железная дверь.
А она бежала в ночь, на ходу накидывая на себя легкий плащ, едва прикрывающий ее от бьющих капель падающего дождя. «Оххх, пожжжжалеешшшь!» - шуршали под ногами старые опавшие листья. «Глууупая Ээээльзаааа!» - завывал холодный ветер, безжалостно треплющий её волосы.
Но она бежала и бежала, боясь оглянуться назад. Тьма вокруг нее постепенно рассеивалась, холодный ветер с дождем остались где-то позади. А вокруг мертвая тишина, злой промозглый сумрак и нет дороги. Почему!? Она ведь видела дорогу из окна своей комнаты, освещенную светом неба, усыпанного золотом и серебром. И ей казалось, что сыплющиеся с неба серебринки осыпали ее такой нежностью, что хотелось пробиться через прозрачную твердь стекла, взлететь к ним и прикоснуться рукой. Она умела разговаривать с далекими небесными огоньками на особом языке, и они ей рассказывали про её дорогу.
Вдруг она увидела вдалеке тени двух женщин, уходящие в сумерки. Одна из них держала на руках ребенка. «Может быть, они возьмут меня с собой», - подумала Эльза и, догнав их, окликнула решительно:
- Здравствуйте! Скажите, а мне можно с вами пойти? – Легкая улыбка тронула ее губы, в глазах промелькнули искорки надежды.
- Нет, миленькая, тебе не с нами, иди вон туда, - ответила одна из женщин, махнув рукой в другую сторону. Эльза увидела узкую пыльную тропинку, убегающую вдоль длинного высокого дома в мутную дымку.
-Но почему нельзя с вами?- с отчаянием произнесла она.
- Потому что у тебя своя дорога и если ты не побоишься ее пройти, то встретишь чудо, которое тебя там ждет.
Эльза поблагодарила женщин и свернула на тропинку.
Скучная кирпичная стена. Высоко над землей тянулся ровный ряд темных окон в старых деревянных переплетах. Она пристально всматривалась в них, в надежде увидеть где-то там хотя бы маленький огонек, или услышать чей-то голос. Но все тщетно, дом смотрел на нее пустыми мутными стеклами. И от этого стало еще холоднее, чем под ночным дождем.
- Неужели в этом огромном доме никого нет, неужели я в этом мире осталась совсем одна!? - Думала озябшая и испуганная девушка.
- Не бойся, Эльза, ты не одна. Просто это дом, в котором ты жила. Таким его видят люди с другой стороны. – Эльза посмотрела по сторонам и никого не увидела.
- Ну вот, я уже сама с собой разговариваю.
- А ты не с собой, а со мной разговоривай, - снова услышала она чей-то голос и спросила тихо, - ты кто?
- Я, обыкновенный Рассвет. Посмотри вперед. Видишь, над горизонтом вспыхивают пурпурные полосы? Это я поднимаю руки и озаряю небо светом своих пальцев.
Эльза окинула взглядом горизонт - и правда, будто чьи-то тонкие длинные пальцы вольготно раскинулись по небу над самой землей. Льющийся от них алый свет медленно расплывался по верхушкам деревьев и крышам домов. Вдруг ей показалось, что Рассвет взмахнул кончиками пальцев, приветствуя её, и несколько капель стекли с них, падая на землю. Эльза радостно подставила им лицо. Кап-кап-кап - почувствовала она легкое прикосновение зари к своим щекам. Душа ее расцвела, расплываясь ароматом радости.
- Какая красота! – Восторженно воскликнула она.
- Рассвет! А ты поможешь мне?
- Я всем помогаю, кому нужна помощь.
Эльза улыбнулась. Узкая тропинка вывела ее на широкий красивый тротуар. Её шаг стал быстрее и легче. И вот она уже почти летит. «Крылья бы еще… Крылья!», - казалось ей. Навстречу шли люди. Много-много незнакомых людей. «Бояться бы надо», - подумала она, но страха не было совсем, и она дарила всем свою улыбку и радостный блеск глаз.
Кто-то куда-то торопился, кто-то продавал цветы, с еще светящимися нежностью утренними росинками на лепестках. Кто-то, поймав ее радость, уносил дальше, даря остальному миру.
Тротуар закончился, и она вошла в темный длинный тоннель. Он был набит огромными, сухими ветками. Среди них еле просматривался узкий проход. Ей казалось, что она вот-вот зацепиться за какую-то корягу, и поранится. Страх поселился в ней маленькой капелькой и стремительно разрастался, превращаясь в Черное Чудовище. Все больше и больше. И вот уже оно черным вязким сгустком просачивается из нее, заполняя все вокруг. Фонарь, где-то там высоко, будто зажмурился и просвечивал сквозь корявые ветви бесполезным желтым крючком. «Как здесь тесно! И как здесь темно», - думала она.
Ноги подкашивались, а её тянуло в эту черноту. Казалось, что там, за ней, будет свободно, вольно. Вот она уже будто влилась в это страшное нечто, тонкой струйкой протекая сквозь него. Соприкасалась. Впитывала что-то в себя. Менялась сама. Меняла его.
Но Черное Чудовище становилось слишком вязким. Эльзе уже не хватало сил бороться с ним и двигаться дальше. Она вспомнила тени женщин, которые говорили ей о каком-то чуде. Вспомнила приветствие Рассвета, подарившего ей капельки зари. Посмотрела вверх на почти угасший фонарь и стала просить его светить как можно ярче, чтобы растворить это вязкое чудовище. А фонарь молчал.
Вдруг, далеко впереди, Эльза увидела старые деревянные ворота, сквозь которые просвечивались узкие полоски света. «Вот они, долгожданные лучики!» – воскликнула обрадованная девушка. Конечно же, ей надо туда! И быстрее!
Уже у ворот она увидела белых лебедей. Они грудью бились о старые деревянные доски, хлопали крыльями и гоготали, пытаясь вырваться за ворота. Вот она уже, дотронулась до ворот рукой, и они неожиданно легко подались вперед. Лебеди дружно ринулись в образовавшийся просвет.
- Белые Лебеди! Вам нельзя туда! – Прикрикнула Эльза, отпихивая их ногой.
- Почему же нельзя? – Громко гоготали красивые птицы, прорываясь на свободу.
- Я помню, мне мама в детстве рассказывала, что улетевшие Белые Лебеди уносят с собой счастье того, кто их выпустил. - Но Лебеди уже не слышали Эльзу. Они хлопали крыльями, заглушая её окрики, и раньше её вырвались на волю.
«Что же теперь я скажу маме», - подумала Эльза с сожалением. Но сожаление быстро сменилось недоумением, а потом восторгом, когда она увидела, что стоит посредине зеленой лужайки, по которой волнами струится перламутрово-розовый свет. А навстречу ей идет прекрасный юноша. За его плечами плывет огромное разноцветное облако из ярких воздушных шаров. И на каждом шаре весело резвятся шустрые солнечные зайчики.
Юноша посмотрел на нее умными, чуть подернутыми суровостью глазами, протянул тонкую ниточку, за которую держал облако с солнечными зайчиками. И, взявшись за руки, они пошли по жизнерадужному полю.
«Артур», - прошептала Эльза, ласково дотронувшись взглядом до Артура, задремавшего в кресле напротив.
Метки: сказки
Лена Манченко,
25-01-2012 16:57
(ссылка)
НЕЧАЯННО.
« Ну, надо же, день насмарку!», - она размазала по лицу липкую влагу, скопившуюся под глазами и, отвела взгляд от монитора компьютера к окну. Там расплылся серый холодный туман и окутал густой поволокой черноту голого абрикоса, раскинувшего свои ветви.
Тук, тук, тук, тревожно постукивают ветки в стекло, пытаясь соскрести с него серую мглу.
А она смотрит на них сквозь отяжелевшие от наплывающей тоски ресницы.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук, врывается память в ее онемевшее сердечко, возрождая миражи счастья. Зачем?
Зачем её глаза остановились на этой давно забытой ссылке, зацепившей её внимание когда-то в прошлой жизни, а рука навела на неё курсор? Обычный щелчок мышки всколыхнул старую печаль. Обычное короткое «тыц» скрежетом рассекло тихие сумерки, так красиво застилающие густым туманом теряющуюся в прошлом грусть. «Тыц»! И колесо событий закрутилось в обратную сторону, беспорядочно раскидывая всё, что с таким трудом складывалось в самые потаенные уголки памяти. Зачем?
Пролетевший миг счастья в её жизни, лег на странице автора этой красивой миниатюрки, называющей себя Любовница, длинной красивой исповедью. Оказывается, люди чувствуют одинаково. Им только кажется, что каждый по-своему. Она читала исповедь Любовницы, как свою собственную. Впрочем, не совсем. Она-то даже любовницей себя не считала. Просто у нее был Он. И Он позволял ей быть у него. Неужели, уже никогда не забыть, как в долгие дни ожидания новой встречи, ее сердце вольной птицей взмывалось в беспредельную синюю высь. И как оно, в короткие минуты мимолетных встреч, падало в пропасть, захлебываясь немым стоном: - «не твоя»!?
А чья?
Когда-то давно любимый человек надел на ее палец свидетельство признания любви и верности. Когда-то оно связало две ее жизни в одну. Ту, которая пролетела перезвоном колокольчика. И ровно такую же, еще одну, наполненную любовью и заботой, она без остатка дарила тому, кто одел ей это кольцо. Неужели того что в ней было ему не хватало? Почему однажды как удар ножом в спину прозвучало: - «ты еще должна заслужить мое уважение»? Он так и не понял, что его правда рушила все мосты, погребая и нежность, и любовь. А её боль еще долго эхом откатывалась от ее сердца: должна, должна, должна. Остался сгусток странных чувств.
Как и когда он - просто знакомый, просто приятель, смог тихой размеренной поступью настолько приблизиться к ней, что однажды она залюбовалась искринками света в его, слегка улыбающихся, глазах!? Знакомый, приятель, а она тихонько запела песню счастья. Она придумала её? Зачем?
Почему он дарил ей свое восхищение и восторг? Она очень хотела верить, что не может человек совершать такие поступки без веской на то причины. И какая разница, мужчина это или женщина, все равно ведь. Человек.
Только его внимательный восхищенный взгляд так и остался просто внимательным восхищенным взглядом. А его жена за это время успела подарить ему крошечное живое чудо. Крошечное живое счастье. Она-то знала, что это счастье невозможно никогда променять ни на что другое. Она знала, что у него и в мыслях не было делать это. Но зачем-то однажды спросила у него:
- Скажи, а зачем я тебе?
И уже никогда не забудет следующие несколько секунд. Он посмотрел на нее настороженно, на мгновение отвел взгляд и неуверенно пожал плечами. А потом уверенно и внимательно глядя в её глаза, ответил:
- Не знаю.
- Вот и я тоже не знаю, - выдохнула она свою грусть и печаль.
Оказывается, сердце не умеет делиться на половинки. Оно всегда должно быть целым и принадлежать кому-то одному. Но тому, которому оно должно принадлежать – отдавать уже не хотела. А душа вырывалась за рамки правильного. Зачем? Для другого её сердце было просто лишним.
Тук-тук, всматриваются ветки в окно сквозь туман. А в груди что-то щемит.
Нет, это не тот туман, который гнетёт. Был другой, который наплывал, как бесконечная мгла. Туман, затягивающий холодом глаза. Оказывается - так страшно когда душа, испугавшись наполняющего её холода, тянется к случайному теплу. Зачем? Это мираж.
А вдруг - нет. Тук-тук. Для чего-то ведь встретился на её пути этот человек!? Что же он должен ей рассказать?
Странно, ей казалось, что она уже абсолютно равнодушна к своему мужу, но когда увидела его боль, почему-то душа заплакала. Откуда в нем эта боль!? Уже давно совсем чужие люди. Уже давно общее только крыша над головой и повзрослевшие дети.
Странно!? Но в такой ситуации люди или расходятся, или с новой страстью продолжают свои отношения. У них не получилось ни так, ни так.
Может потому что он не захотел отпускать ее?
А она не смогла притворяться и говорить о любви там, где её уже нет?
Может потому что он все-таки смирился с этим, устав от бесконечной умертвляющей боли?
И она, уставшая от бесконечной умертвляющей боли, в конце концов, решила, что быть за мужем всё же уютнее?
Оказывается – так больно, когда целую вечность желанные руки, вдруг с нежностью обнимают тебя, а в голове крутится всего одна мысль: почему сейчас, зачем? Когда хочешь идти рядом, но пальцы рук уже не сплетаются. Что изменилось? Что по-другому? Чужие? Может поэтому, как инъекция обезболивающего, как вызов, прозвучала для нее ещё одна фраза мужа: - «должна терпеть меня такого».
В конце осени вдруг увидела, как белизна первого снега тонким кружевным покрывалом легла на ковер пламенеющих листьев, и слезинки изумления перехватили дыхание. Все чаще выхватывала взглядом места, где скупое предзимнее солнце, казалось, оставляло свои отметинки. Апельсиновые вечера, убаюкивающие остывающую землю. Или рассветы цвета фламинго, раскинувшего свои необъятные крылья на пробуждающемся черном небе. Или просто нежные блики то ли заблудившегося в ветвях деревьев, то ли заигравшегося в лужице лучика. И душа ее ловила капли восторга, рожденные этой красотой, бережно укладывая в свои закрома счастья.
«Не должна», - сказала она себе и научилась рисовать взглядом весенний розовый наряд, отливающий солнечным перламутром, на хрупких абрикосовых веточках, стынущих за окном.
Новогодние праздники с веселыми встречами, с друзьями, с фейерверками и светящимися елками, казалось, вымели остатки затаившейся грусти. «Я есть», - напевала её душа: - «я есть. Будем жить».
Случайное совпадение этих напевов с коротким щелчком мышки разорвали приятную тишину противным скрежетом. Рука дрогнула, расплескала краски и неосторожным черным мазком затерла розовый перламутр на абрикосовых ветках, заглядывающих к ней в мутное окно.
Случайность совпадений - случайность несовпадений.
И нет уже сил, чтобы сказать себе «нельзя», как и нет сил, чтобы сказать себе «можно».
Холодно.
Тук, тук, тук, тревожно постукивают ветки в стекло, пытаясь соскрести с него серую мглу.
А она смотрит на них сквозь отяжелевшие от наплывающей тоски ресницы.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук, врывается память в ее онемевшее сердечко, возрождая миражи счастья. Зачем?
Зачем её глаза остановились на этой давно забытой ссылке, зацепившей её внимание когда-то в прошлой жизни, а рука навела на неё курсор? Обычный щелчок мышки всколыхнул старую печаль. Обычное короткое «тыц» скрежетом рассекло тихие сумерки, так красиво застилающие густым туманом теряющуюся в прошлом грусть. «Тыц»! И колесо событий закрутилось в обратную сторону, беспорядочно раскидывая всё, что с таким трудом складывалось в самые потаенные уголки памяти. Зачем?
Пролетевший миг счастья в её жизни, лег на странице автора этой красивой миниатюрки, называющей себя Любовница, длинной красивой исповедью. Оказывается, люди чувствуют одинаково. Им только кажется, что каждый по-своему. Она читала исповедь Любовницы, как свою собственную. Впрочем, не совсем. Она-то даже любовницей себя не считала. Просто у нее был Он. И Он позволял ей быть у него. Неужели, уже никогда не забыть, как в долгие дни ожидания новой встречи, ее сердце вольной птицей взмывалось в беспредельную синюю высь. И как оно, в короткие минуты мимолетных встреч, падало в пропасть, захлебываясь немым стоном: - «не твоя»!?
А чья?
Когда-то давно любимый человек надел на ее палец свидетельство признания любви и верности. Когда-то оно связало две ее жизни в одну. Ту, которая пролетела перезвоном колокольчика. И ровно такую же, еще одну, наполненную любовью и заботой, она без остатка дарила тому, кто одел ей это кольцо. Неужели того что в ней было ему не хватало? Почему однажды как удар ножом в спину прозвучало: - «ты еще должна заслужить мое уважение»? Он так и не понял, что его правда рушила все мосты, погребая и нежность, и любовь. А её боль еще долго эхом откатывалась от ее сердца: должна, должна, должна. Остался сгусток странных чувств.
Как и когда он - просто знакомый, просто приятель, смог тихой размеренной поступью настолько приблизиться к ней, что однажды она залюбовалась искринками света в его, слегка улыбающихся, глазах!? Знакомый, приятель, а она тихонько запела песню счастья. Она придумала её? Зачем?
Почему он дарил ей свое восхищение и восторг? Она очень хотела верить, что не может человек совершать такие поступки без веской на то причины. И какая разница, мужчина это или женщина, все равно ведь. Человек.
Только его внимательный восхищенный взгляд так и остался просто внимательным восхищенным взглядом. А его жена за это время успела подарить ему крошечное живое чудо. Крошечное живое счастье. Она-то знала, что это счастье невозможно никогда променять ни на что другое. Она знала, что у него и в мыслях не было делать это. Но зачем-то однажды спросила у него:
- Скажи, а зачем я тебе?
И уже никогда не забудет следующие несколько секунд. Он посмотрел на нее настороженно, на мгновение отвел взгляд и неуверенно пожал плечами. А потом уверенно и внимательно глядя в её глаза, ответил:
- Не знаю.
- Вот и я тоже не знаю, - выдохнула она свою грусть и печаль.
Оказывается, сердце не умеет делиться на половинки. Оно всегда должно быть целым и принадлежать кому-то одному. Но тому, которому оно должно принадлежать – отдавать уже не хотела. А душа вырывалась за рамки правильного. Зачем? Для другого её сердце было просто лишним.
Тук-тук, всматриваются ветки в окно сквозь туман. А в груди что-то щемит.
Нет, это не тот туман, который гнетёт. Был другой, который наплывал, как бесконечная мгла. Туман, затягивающий холодом глаза. Оказывается - так страшно когда душа, испугавшись наполняющего её холода, тянется к случайному теплу. Зачем? Это мираж.
А вдруг - нет. Тук-тук. Для чего-то ведь встретился на её пути этот человек!? Что же он должен ей рассказать?
Странно, ей казалось, что она уже абсолютно равнодушна к своему мужу, но когда увидела его боль, почему-то душа заплакала. Откуда в нем эта боль!? Уже давно совсем чужие люди. Уже давно общее только крыша над головой и повзрослевшие дети.
Странно!? Но в такой ситуации люди или расходятся, или с новой страстью продолжают свои отношения. У них не получилось ни так, ни так.
Может потому что он не захотел отпускать ее?
А она не смогла притворяться и говорить о любви там, где её уже нет?
Может потому что он все-таки смирился с этим, устав от бесконечной умертвляющей боли?
И она, уставшая от бесконечной умертвляющей боли, в конце концов, решила, что быть за мужем всё же уютнее?
Оказывается – так больно, когда целую вечность желанные руки, вдруг с нежностью обнимают тебя, а в голове крутится всего одна мысль: почему сейчас, зачем? Когда хочешь идти рядом, но пальцы рук уже не сплетаются. Что изменилось? Что по-другому? Чужие? Может поэтому, как инъекция обезболивающего, как вызов, прозвучала для нее ещё одна фраза мужа: - «должна терпеть меня такого».
В конце осени вдруг увидела, как белизна первого снега тонким кружевным покрывалом легла на ковер пламенеющих листьев, и слезинки изумления перехватили дыхание. Все чаще выхватывала взглядом места, где скупое предзимнее солнце, казалось, оставляло свои отметинки. Апельсиновые вечера, убаюкивающие остывающую землю. Или рассветы цвета фламинго, раскинувшего свои необъятные крылья на пробуждающемся черном небе. Или просто нежные блики то ли заблудившегося в ветвях деревьев, то ли заигравшегося в лужице лучика. И душа ее ловила капли восторга, рожденные этой красотой, бережно укладывая в свои закрома счастья.
«Не должна», - сказала она себе и научилась рисовать взглядом весенний розовый наряд, отливающий солнечным перламутром, на хрупких абрикосовых веточках, стынущих за окном.
Новогодние праздники с веселыми встречами, с друзьями, с фейерверками и светящимися елками, казалось, вымели остатки затаившейся грусти. «Я есть», - напевала её душа: - «я есть. Будем жить».
Случайное совпадение этих напевов с коротким щелчком мышки разорвали приятную тишину противным скрежетом. Рука дрогнула, расплескала краски и неосторожным черным мазком затерла розовый перламутр на абрикосовых ветках, заглядывающих к ней в мутное окно.
Случайность совпадений - случайность несовпадений.
И нет уже сил, чтобы сказать себе «нельзя», как и нет сил, чтобы сказать себе «можно».
Холодно.
Метки: между прошлым и будущим
Лена Манченко,
23-10-2011 13:36
(ссылка)
ДОЖДЬ.
ОСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ.
За окном мелко барабанит дождь. Осень плачет. Дожди. Еще недавно - теплые, а теперь пронизывают холодом. Стынущий октябрь. Дожди омывают землю. Дожди покрывают землю. Природа умирает!? Или замирает? Или просто готовится к холодам.
А дожди прошивают серыми нитками воспоминания, закрученные золотым ветерком в кружева. Дожди размывают по земле позолоченный наряд, скинутый прошедшей по подиуму осенью. Пропитывают землю силой, зарождающей красоту и любовь. Дожди. Дожди. Дожди.
настроение: ничего себе.
Метки: миниатюра
Лена Манченко,
29-08-2011 23:15
(ссылка)
Хочу сказать
Всегда буду помнить.
Это осень?
Так неожиданно пошли дожди. Еще только середина жаркого августа, а небо вдруг опустилось на окна темными жалюзи, загрохотало гулкими разрядами, сотрясая землю, пугая все живое на ней, и заплакало ливнями. Неужели уже осень!?
Каждый год она начинается по разному – то сушит душу и тело суховеями, то посыпает землю некрасивой ржавостью, а в этот раз заплакала. Наверно оттого, что дождавшись своего времени в природе, тебя она уже не нашла. Ты ушел из лета в безвременье, и стало грустно и больно. Оттого, что все радостное и доброе, что было связано с тобой, осталось здесь только в памяти. Оттого, что в ответ на бесконечные мои «папа, а почему..?» гудит тишина.
Папа.
Я давно-давно тебя знаю, даже дольше, чем себя. Я так много о тебе помню. Но сначала я помню твои смеющиеся глаза и сильные, бережные руки, подхватывающие меня. И душа маленькой девочки взлетала на них в восторге. Самый первый в моей памяти такой полет закончился твоими словами: - «вот здесь мы теперь будем жить». Какие-то люди мимо меня носили из машины наши вещи, а потом загружали в нее чужие, ожидающие своей очереди возле дома, который теперь был нашим.
Уже потом, когда я стала намного взрослее, память нарисовала картинку с черной лентой асфальтовой дороги, убегающей из-под колес большой машины, через горы и степи в незнакомые края, к чужой речке. И еще один мой полет в твоих руках, закончившийся приземлением на мамины колени, уже сидевшей в кабине этой машины.
Я очень хорошо помню этот дом, оставшийся в моей памяти нашим первым домом. Потом был еще один и еще один, и еще. Но именно в этом первом, долгими зимними вечерами, частенько освещенными керосиновой лампой, я забиралась к тебе на кровать, выполняющую для нас функцию дивана, укладывалась под бочок, смотрела в раскрытую книгу, которую ты держал в руках, и просила почитать вслух, и ты читал:
«Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…»
И чем дальше ты читал, тем суровее и вьюжнее становилась зима за окном. Но больше всего я любила слушать другие строчки, которые были прочитаны из той же твоей книги:
«Однажды в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел, был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору…»
Ты читал их наизусть – почти всего Некрасова и ужасно много Пушкина. А помнишь, как я раскусила тебя и попросила читать то, что написано именно в этой книге, которая у тебя в руках? Ты хитро улыбнулся и, читая, время от времени поглядывал – не сплю ли я. А потом с удивлением спросил – ты что-то понимаешь?! Я ничего не понимала, я не помню, что за книга это была, но тебе уверенно ответила: да. Просто мне очень нравилось лежать рядом с тобой и слушать тебя. А когда я уже сама научилась читать, мы с тобой, лежа рядом, читали одну книгу на двоих. И ты терпеливо ждал, когда я закончу страницу, чтобы перевернуть ее.
Мы вспоминали с тобой об этом недавно, в последний месяц твоей болезни. Ты сказал: - «я и сейчас помню все эти стихи, и лежу и читаю их сам себе». «Как здорово», - ответила я, - «у нас ведь уже есть двое новых малышей, вот, и будешь скоро знакомить их и с Некрасовым и с Пушкиным. Только подожди немножко, дедушка Павлик, пусть еще чуть –чуть подтянутся росточком». Я почему-то точно знала, что так и будет.
Да, это ты приучил меня к книгам. Это ты учил меня приветливо и уважительно относиться к людям, даже незнакомым. Это ты мне долго объяснял, что невозможно обидеть человека ни тогда, когда он не позволяет себя обижать, а тогда, когда он не позволяет себе обижаться. Я запомнила это на всю жизнь, но, кажется, так и не смогла уловить самую последнюю капельку сути твоей мудрости.
Ну вот, ты опять улыбнулся мне? Как тогда, в детстве, когда тебе приходилось обрабатывать ссадины на коленях и локтях своей очень непоседливой и неосторожной дочке. Ты всегда делал это заботливо, осторожно дул на ранки. Смотрел добрыми, смеющимися глазами на мое пыльное лицо, размазанное слезами, и приговаривал: - «терпи казак, атаманом будешь», - и я начинала смеяться, еще больше размазывая лицо остатками слез.
Я очень любила слушать твои беседы с твоим старшим братом про жизнь, про давно ушедшую, но так и не забытую войну. Я тоже была с вами там, в той войне - ты, мой крестный и я. Я видела все о чем вы рассказывали, а потом разучивала песни о войне и пела их вам в День Победы.
С тобой мы любили ходить на стадион смотреть футбольные матчи, в парк, на речку. А потом мы ходили туда уже вместе с моими детьми, ты помнишь?..
Конечно, ты все помнишь. И как на зимних каникулах моего первого школьного года привез мне коньки, а потом учил меня кататься на них. И как по субботам забирал меня из школы в первом классе и всегда приносил с собой что-нибудь вкусненькое. И как учил меня рисовать, когда заметил, что в моих руках очень часто появляются карандаш и кисточки. Ты сам не умел ни рисовать, ни стоять на коньках, как же тебе удавалось учить нас?!
Ты очень любил нас, своих девчонок. Я не помню, чтобы ты хоть когда-то на меня кричал, а тем более бил. Достаточно было твоего взгляда, чтобы я поняла - что-то не так.
Однажды ты, молча, запустил в меня своей книгой, когда я, уже повзрослевшая, попыталась противостоять твоему взгляду. Моя попытка успешно провалилась и я не помню, чтобы еще когда-нибудь игнорировала твое молчаливое недовольство…
Зато я помню, что ты вместе с мамой вставал ко мне ночами, когда я болела, и массажировал мне спинку и ножки, чтобы я быстрее успокоилась и уснула. Я помню, как ты ухаживал за нами и даже пол в доме помыл, когда нас, всех четверых, уложил грипп.
Я до сих пор помню твой голос, зовущий меня по утрам по имени. И до сих пор, в самые ответственные моменты, когда мне надо рано проснуться, я слышу во сне твое ласковое – «Алёёёнкааа».
Воспоминания из детства, разбуженные грозовым ливнем. Их, оказывается, так много живет во мне и в них так много тебя. Тебя много и во взрослой моей жизни. Нам не удавалось очень часто встречаться, я далеко от нашего дома нашла свою судьбу, но когда мы встречались, то всегда находили время побыть вдвоем, поговорить о своем.
Я помню. И никогда не забуду то, что ты, мой самый лучший папа из всех. Самый сильный, самый нежный, самый добрый, самый заботливый, самый любящий. Я очень люблю тебя и всегда буду любить.
Я знаю, ты не остался там, под маленьким холмиком земли, с любовью украшенном нами цветами. Ты сейчас здесь, рядом со мной. И всегда теперь будешь там, где я.
Это осень?
Так неожиданно пошли дожди. Еще только середина жаркого августа, а небо вдруг опустилось на окна темными жалюзи, загрохотало гулкими разрядами, сотрясая землю, пугая все живое на ней, и заплакало ливнями. Неужели уже осень!?
Каждый год она начинается по разному – то сушит душу и тело суховеями, то посыпает землю некрасивой ржавостью, а в этот раз заплакала. Наверно оттого, что дождавшись своего времени в природе, тебя она уже не нашла. Ты ушел из лета в безвременье, и стало грустно и больно. Оттого, что все радостное и доброе, что было связано с тобой, осталось здесь только в памяти. Оттого, что в ответ на бесконечные мои «папа, а почему..?» гудит тишина.
Папа.
 |
Я давно-давно тебя знаю, даже дольше, чем себя. Я так много о тебе помню. Но сначала я помню твои смеющиеся глаза и сильные, бережные руки, подхватывающие меня. И душа маленькой девочки взлетала на них в восторге. Самый первый в моей памяти такой полет закончился твоими словами: - «вот здесь мы теперь будем жить». Какие-то люди мимо меня носили из машины наши вещи, а потом загружали в нее чужие, ожидающие своей очереди возле дома, который теперь был нашим.
Уже потом, когда я стала намного взрослее, память нарисовала картинку с черной лентой асфальтовой дороги, убегающей из-под колес большой машины, через горы и степи в незнакомые края, к чужой речке. И еще один мой полет в твоих руках, закончившийся приземлением на мамины колени, уже сидевшей в кабине этой машины.
Я очень хорошо помню этот дом, оставшийся в моей памяти нашим первым домом. Потом был еще один и еще один, и еще. Но именно в этом первом, долгими зимними вечерами, частенько освещенными керосиновой лампой, я забиралась к тебе на кровать, выполняющую для нас функцию дивана, укладывалась под бочок, смотрела в раскрытую книгу, которую ты держал в руках, и просила почитать вслух, и ты читал:
«Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…»
И чем дальше ты читал, тем суровее и вьюжнее становилась зима за окном. Но больше всего я любила слушать другие строчки, которые были прочитаны из той же твоей книги:
«Однажды в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел, был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору…»
Ты читал их наизусть – почти всего Некрасова и ужасно много Пушкина. А помнишь, как я раскусила тебя и попросила читать то, что написано именно в этой книге, которая у тебя в руках? Ты хитро улыбнулся и, читая, время от времени поглядывал – не сплю ли я. А потом с удивлением спросил – ты что-то понимаешь?! Я ничего не понимала, я не помню, что за книга это была, но тебе уверенно ответила: да. Просто мне очень нравилось лежать рядом с тобой и слушать тебя. А когда я уже сама научилась читать, мы с тобой, лежа рядом, читали одну книгу на двоих. И ты терпеливо ждал, когда я закончу страницу, чтобы перевернуть ее.
Мы вспоминали с тобой об этом недавно, в последний месяц твоей болезни. Ты сказал: - «я и сейчас помню все эти стихи, и лежу и читаю их сам себе». «Как здорово», - ответила я, - «у нас ведь уже есть двое новых малышей, вот, и будешь скоро знакомить их и с Некрасовым и с Пушкиным. Только подожди немножко, дедушка Павлик, пусть еще чуть –чуть подтянутся росточком». Я почему-то точно знала, что так и будет.
Да, это ты приучил меня к книгам. Это ты учил меня приветливо и уважительно относиться к людям, даже незнакомым. Это ты мне долго объяснял, что невозможно обидеть человека ни тогда, когда он не позволяет себя обижать, а тогда, когда он не позволяет себе обижаться. Я запомнила это на всю жизнь, но, кажется, так и не смогла уловить самую последнюю капельку сути твоей мудрости.
Ну вот, ты опять улыбнулся мне? Как тогда, в детстве, когда тебе приходилось обрабатывать ссадины на коленях и локтях своей очень непоседливой и неосторожной дочке. Ты всегда делал это заботливо, осторожно дул на ранки. Смотрел добрыми, смеющимися глазами на мое пыльное лицо, размазанное слезами, и приговаривал: - «терпи казак, атаманом будешь», - и я начинала смеяться, еще больше размазывая лицо остатками слез.
Я очень любила слушать твои беседы с твоим старшим братом про жизнь, про давно ушедшую, но так и не забытую войну. Я тоже была с вами там, в той войне - ты, мой крестный и я. Я видела все о чем вы рассказывали, а потом разучивала песни о войне и пела их вам в День Победы.
С тобой мы любили ходить на стадион смотреть футбольные матчи, в парк, на речку. А потом мы ходили туда уже вместе с моими детьми, ты помнишь?..
Конечно, ты все помнишь. И как на зимних каникулах моего первого школьного года привез мне коньки, а потом учил меня кататься на них. И как по субботам забирал меня из школы в первом классе и всегда приносил с собой что-нибудь вкусненькое. И как учил меня рисовать, когда заметил, что в моих руках очень часто появляются карандаш и кисточки. Ты сам не умел ни рисовать, ни стоять на коньках, как же тебе удавалось учить нас?!
Ты очень любил нас, своих девчонок. Я не помню, чтобы ты хоть когда-то на меня кричал, а тем более бил. Достаточно было твоего взгляда, чтобы я поняла - что-то не так.
Однажды ты, молча, запустил в меня своей книгой, когда я, уже повзрослевшая, попыталась противостоять твоему взгляду. Моя попытка успешно провалилась и я не помню, чтобы еще когда-нибудь игнорировала твое молчаливое недовольство…
Зато я помню, что ты вместе с мамой вставал ко мне ночами, когда я болела, и массажировал мне спинку и ножки, чтобы я быстрее успокоилась и уснула. Я помню, как ты ухаживал за нами и даже пол в доме помыл, когда нас, всех четверых, уложил грипп.
Я до сих пор помню твой голос, зовущий меня по утрам по имени. И до сих пор, в самые ответственные моменты, когда мне надо рано проснуться, я слышу во сне твое ласковое – «Алёёёнкааа».
Воспоминания из детства, разбуженные грозовым ливнем. Их, оказывается, так много живет во мне и в них так много тебя. Тебя много и во взрослой моей жизни. Нам не удавалось очень часто встречаться, я далеко от нашего дома нашла свою судьбу, но когда мы встречались, то всегда находили время побыть вдвоем, поговорить о своем.
Я помню. И никогда не забуду то, что ты, мой самый лучший папа из всех. Самый сильный, самый нежный, самый добрый, самый заботливый, самый любящий. Я очень люблю тебя и всегда буду любить.
Я знаю, ты не остался там, под маленьким холмиком земли, с любовью украшенном нами цветами. Ты сейчас здесь, рядом со мной. И всегда теперь будешь там, где я.
Лена Манченко,
24-05-2011 16:58
(ссылка)
А ЗА ОКНОМ...
Весна.
Такая разная!
Каждый день новая!
То изумрудно-золотистая, то бело-розовая, или, вдруг, сиреневая.
Расцвеченная яркой красочной акварелью зарниц, радугой надежд.
Окутанная теплом, нежностью, запахом дождя и ванили.
Звенящая капелью и птичьими переливами, раскатами искристой грозы, шепотом тихого вечера, шелестом дождя, перезвоном чувств.
Такая разная!
Каждый день новая!
То изумрудно-золотистая, то бело-розовая, или, вдруг, сиреневая.
Расцвеченная яркой красочной акварелью зарниц, радугой надежд.
Окутанная теплом, нежностью, запахом дождя и ванили.
Звенящая капелью и птичьими переливами, раскатами искристой грозы, шепотом тихого вечера, шелестом дождя, перезвоном чувств.
**********
По глотку пьет прохладу солнышко.
По листку оживает веточка.
Пухнет светом весенним зернышко.
На ветру бьется птичкой – ленточка.
Улыбается небо синее
Взглядом радужным – землю щупает.
Горизонт отчертила линия.
Волнорезы - прибой баюкает.
То ли легкую шаль надела я,
То ли жар… Дрожь за спину - холодом.
Губы, выдох за вдохом делая -
Звуки флейты раскрасят – золотом….
(На-Сто-Я-щая)
По глотку пьет прохладу солнышко.
По листку оживает веточка.
Пухнет светом весенним зернышко.
На ветру бьется птичкой – ленточка.
Улыбается небо синее
Взглядом радужным – землю щупает.
Горизонт отчертила линия.
Волнорезы - прибой баюкает.
То ли легкую шаль надела я,
То ли жар… Дрожь за спину - холодом.
Губы, выдох за вдохом делая -
Звуки флейты раскрасят – золотом….
(На-Сто-Я-щая)
настроение: ну вот такое настроение
Лена Манченко,
21-02-2011 22:44
(ссылка)
Без заголовка
Скинули мне вчера в инете одну хохмочку - "утром пока красилась, 5 раз в обморок падала от своей красоты...". А сегодня с утра подошла к зеркалу и добавила для себя: - "Да, такая вот она красота. Страшная!" Мне бы сейчас комплиментик услышать, ну хоть какой-нибудь. Не очень-то и надо, но и не помешал бы. А еще хочу серьезно поговорить с мужем. Очень серьезно. Он чувствует это мое желание и потому прячет глаза, когда наши пути пересекаются. Так что комплиментов с утра не будет, а после серьезного разговора - так и тем более.
Вот с таким разочарованием в начинающемся дне включила интернет с утра пораньше. Может кто-то чем-то повеселит?
Появился у меня новый "друг в инете". Такой любознательный и общительный человек! Как только что-то у кого-то ему понравилось, он - кидь ссылочку в ленту новостей. Ну, а у меня с утра душа болит, страшно-красивая сижу, а на меня некому смотреть, вот и заглянула с досады по ссылочке. Почитала, похмыкала - как кстати, мужчины оказывается боятся серьезных разговоров со своими женщинами. Но что делать, говорить-то надо.
И вдруг зацепился глаз за одну фразу в коментариях: - "Я, правда, не понимаю, чем уж так страшна эта фраза (мне надо поговорить с тобой серьезно)...не представляю, что за "жуткие" предположения она может вызвать...Может, посоветуешь, как не вводить его в шок?"
И ответ:
"Я быстренько"
"Это не срочно, но кто знает"
"Это не так важно сегодня, я мгновенно, как из пушки"
"Я тут подумала, хочу срочнейше поделиться"
"У меня душа горит, меня надо послушать!"
Последнее - вот класс! Я, как и вопрошающая этого совета, тоже пошла заучивать. И даже "мерси" не сказала, бессовестная, в отличии от нее.
Метки: шутка
Лена Манченко,
25-01-2011 22:22
(ссылка)
"Памяти ушедших"
04:44
00:00
Как хочется прожить еще сто лет,
Ну пусть не сто, хотя бы половину,
И вдоволь наваляться на траве,
Любить и быть немножечко любимым.
И знать, что среди шумных площадей
И тысяч улиц, залитых огнями
Есть Родина, есть несколько людей,
Которых называем мы друзьями.
Лучшие ребята из ребят
Раньше всех уходят, это странно,
Что ж, не будем плакать непрестанно,-
Мертвые нам это не простят.
Мы видали в жизни их не раз
И святых, и грешных, и усталых,
Будем же их помнить неустанно,
Как они бы помнили про нас,
Будем же их помнить неустанно,
Как они бы помнили про нас.
Мы шумно расстаемся у машин,
У самолетов и кабриолетов,
Загнав пинками в самый край души
Предчувствия и всякие приметы,
Но тайна мироздания лежит
На телеграмме тяжело и чисто,
Ведь слово "смерть", равно как слово "жизнь",
Не производит множественных чисел.
Когда от потрясения и тьмы
Очнешься, чтоб утрату подытожить,
То, кажется, что жизнь ты взял взаймы
У тех, кому немножечко ты должен.
Но лишь герой скрывается во мгле,
Должны герои новые явиться,
Иначе равновесье на земле
Не сможет никогда восстановиться.
Юрий Визбор.
Метки: высоцкий
Лена Манченко,
25-01-2011 15:32
(ссылка)
ОПАВШАЯ ЗИМА.
Непогода. Зимний вечер,
Вновь мечтаю я о встрече.
Встречи жду с тобою милый,
Без тебя мне всё не мило.
Рябова Надежда.
http://blogs.mail.ru/mail/n...
Вновь мечтаю я о встрече.
Встречи жду с тобою милый,
Без тебя мне всё не мило.
Рябова Надежда.
http://blogs.mail.ru/mail/n...
Мы рисуем...Завывает зима, заметает…
Рвет свирепая вьюга холсты
На которых - наш день догорает
У замерзшей изнанки воды.
Расписали разбитые пункты
Изувеченных грязью дорог -
Иероглифы шинных рисунков
И – шипами – разорванный слог.
Дрожь сбивается с ритма. Колени
Обнимает пальто - бахрома.
От усталости и напряжений
Коченеет и мерзнет зима.
И, прощаясь с тобой у парадной
«Как же жарко в объятьях твоих» –
Мысль коснется ладонью прохладной.
И – уляжется – рифмами – в стих.
Все проходит. Во власти циклона
Этот город – притих, как муляж…
Но поверх заунывного фона –
Мы рисуем свой, личный – пейзаж.
На-Сто-Я-щая
http://blogs.mail.ru/list/p...
настроение: Снег! Зима! Хорошо!
Метки: Стихи.
Лена Манченко,
24-01-2011 20:16
(ссылка)
ГЛАЗАМИ ДЕМОНА
| И демон шепчет тебе... Придет час, и мир завертится вокруг тебя. |
Ты, как я. У тебя тоже нет одного места, одного пристрастия, тебе нужно все. Но самое важное для тебя - это твой путь, интерес, что будет дальше. Именно так ты и живешь, впечатления, люди, все они сменяются, остаются частью твоей дороги, а ты идешь дальше. Ты никогда и никому не сможешь принадлежать. Только себе. Твоя любовь всегда бывала разной, никогда она не имела одного облика или шаблона, но в одном она имела что-то общее - она сметала все преграды и придавала сил. Тебя держало терпение, но в один миг все могло исчезнуть. Однажды наши пути вновь пересекутся, и я подарю тебе возможность вернуться на любой твой прошлый путь... А пока не настал тот час, я буду помогать тебе - я окружу тебя людьми, которые будут дарить тебе заботу и преданность. Ты всегда сможешь положиться на них. |
| Пройти тест |
настроение: странно как-то
Метки: тесты
Лена Манченко,
18-12-2010 10:47
(ссылка)
Настройщик.
Всю прошедшую неделю женщина занималась делами, была тут и там, много говорила, много думала, много слушала. В ней пела арфа, где-то с надрывом, где-то на высоких нотах. Что-то получалось, а где-то настройщики-любители подсуетились и надорвалась струна. Вчера вечером что-то случилось с арфой, она вдруг замолчала, и зазвучала тишина. В эту тишину хотелось закутаться и плакать, и плакать, и плакать. Но женщина молчала.
Ночью она ходила по магазинам.
Что-то искала между прилавками.
Что-то не вкусное пробовала.
Что-то не то примеряла.
Утро заскрипело ржавым скрежетом: - «не-хо-чу, не-мо-гу».
Улыбка милого, при её появлении, искривилась раздраженной ухмылкой и исчезла за закрывшейся за ним дверью.
Она поняла, чтобы не портить никому настроение, надо спрятаться на своем любимом сайте, и подождать там пока снова запоет арфа. Вдруг попалась на глаза картинка:
Из округлившихся глаз вынырнуло удивление: - «кто это меня вчера так срисовал?!».
Подошла к зеркалу:
- «Да! Вчера я выглядела лучше».
Срочно требуется опытный профессиональный настройщик! Где искать?
И тут весело запел ее телефон. Торчащие в разные стороны, как оголенные нервы, спирали порванных струн, продолжали гудеть «не-хо-чу», но палец автоматически нажал на кнопку ответа. С той стороны зазвучала тихой барабанной дробью улыбка подруги: - «Как ты там? Я не далеко. Хочу тебя видеть!».
Из-под барабанных палочек жизнерадужным мостиком выстроилась ее любимая фраза: – «не дождетесь!», и запела труба! Осторожные звуки еще не были мелодией, но они заставили ее улыбнуться. Пенки, фен, лаки. Тушь, помада, любимые духи. И не забыть поблескивать глазами. Трубы трубят. И мчится всадник на быстром коне с оголенной шашкой и устремленным вдаль взглядом. И не дай бог кому-то встать на его пути и взяться за ножны!
Ну, и? Кто теперь захочет криво ухмыльнуться ей вслед!
Метки: шутка
Лена Манченко,
04-09-2010 01:16
(ссылка)
ПОСЛЕДНЯЯ ИСТОМА ЛЕТА.
Жарко на улице. Горячий, сухой воздух обволакивает тело истомой. Но все-таки чувствуется, что дело идет к осени, знойный ветерок продувает оттуда. Не люблю этот период. В зеленый цвет добавился черный оттенок, или прожелчь. Я не оговорилась, как еще можно назвать эти грязно-желтые пятна на листьях и газонах. Потеряна свежесть. Кругом кишит серая пыль, даже в воздухе. И я местами серая, провожаю в лето тебя и то, что так и не случилось.
Но живут еще приятные мгновения, из которых соткано уходящее лето – запах гроз и луговых трав. Трепет листьев, и ромашковый букет. Робкий солнечный луч, освежающий нежность утра, и медовая сладость любви.
Скоро уже, скоро, пойдут первые осенние теплые дожди, смоют пыль, собьют жару и преждевременную ржавость. Дождевая вода, прикасаясь к напитавшимся жаром ветвям и листьям деревьев, испарится, унося с собой в воздух приятный запах оживающей зелени. И засияет природа «прощальной красой», перегорая багрянцем не растраченной страсти.
Метки: миниатюра
Лена Манченко,
11-06-2010 15:20
(ссылка)
Вот такая я всякая.
А какая чаще, вам судить.
LenaКотофейская Машина открыла ваш истинный облик!  Ты – бесстрашная кошка, которая неожиданно может выкинуть все, что угодно. Хотя по виду о тебе такого не скажешь – но в тихом омуте…Какая ты кошка? |
ЛеночкаКотофейская Машина открыла ваш истинный облик!  Ты можешь казаться взрослой, но в душе ты всегда котенок. Достаточно увидеть один раз, как ты гоняешься за бабочками!Какая ты кошка? |
Елена |
Лена МанченкоКотофейская Машина открыла ваш истинный облик!  Ты вредная кошка с упрямым характером. Впрочем, друзья могут беспрепятственно чесать тебя за ухом, ты это любишь. |
Метки: тесты
Лена Манченко,
11-06-2010 14:50
(ссылка)
Без заголовка
АленкаКотофейская Машина открыла ваш истинный облик!  Ты жизнерадостная кошка, всегда готовая посмеяться над превратностями жизни. Любишь солнце и сама как солнышко.Какая ты кошка? |
Метки: тесты
Лена Манченко,
11-06-2010 14:44
(ссылка)
Без заголовка
ЛенаКотофейская Машина открыла ваш истинный облик!  Ты очень романтичная кошка, даже если не показываешь виду. Ты всегда умеешь увидеть что-то удивительное в повседневной жизни.Какая ты кошка? |
Метки: тесты
Лена Манченко,
09-06-2010 00:51
(ссылка)
А ЧТО МАЙ МНЕ.
Стремительный, бурный май десятого года на наших Российских просторах успел кого-то поджарить, как следует, а кого-то истомить в ожидании настоящего весеннего тепла. Где-то порывы весеннего ветерка разметали лепестки свадебного наряда отцветающих садов, а где-то зелень только-только начинала пробиваться среди зимних красок улиц, радуя глаз прохожих. Но как бы где не было, а неистовое пение птиц под звездным небом и на рассвете заставляло лететь мысль за синеву окна, и сердце биться сладостней в ожидании любви. И , конечно же, рождались новые стихи.
Блестит вишнёвой кроны кипень
в короне звёздного ковша.
Не знает ночь, что Вы грустите,
а я пишу Вам не спеша:
о велоездках, с ветром дачным,
по кругу путаных тревог,
как мир ворочается смачно
с дождливого на ясный бок,
как чью-то колокольчик первый
мечту вызванивает, как
беззвучный плющ зелёным нервом
пронзает времени пустяк,
как спит прохлада под навесом,
как чутко слышит старый дог
шуршащий трепет силы крестной,
когда молюсь --
храни Вас Бог...
но звоны звездной тишины
еще слышны…
Арина Грачева.
Май 2010 года это грохот торжественных парадов в честь Дня Великой Победы.
Это "Никто не забыт, ничто не забыто...", слова, которые впервые произнесла Ольга Федоровна Берггольц. Ей в этом мае 100 лет. Как много она смогла сказать людям! Как много приобрел мир, подарив жизнь этой женщине. Как не вспомнить её стихотворение «Блокадная ласточка»
Сквозь года, и радость, и невзгоды
вечно будет мне сиять одна -
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.
Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: "Жду письма".
Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолет,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдет.
...Сколько писем с той поры мне было.
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!
Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень - к роднику.
Кто не написал его? Не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?
Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?
Или близок день, и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны...
О, найди меня, гори со мною,
ты, давно обещанная мне
всем, что было,- даже той смешною
ласточкой, в осаде, на войне...
1945
Или вот это, без имени, но когда-то давно упавшее в душу. И живущее там:
Я люблю сигнал зеленый,
знак свободного пути.
Нелюбимой, невлюбленной,
хорошо одной брести.
Снег легчайший осторожно
вертится у самых губ...
О, я знаю,- все возможно,
все сумею, все смогу.
Разве так уж ты устала,
беспокойная душа,
разве молодости мало,
мира, круглого, как шар?
И твердят во всей природе
зеленые огоньки:
проходите, путь свободен
от любви и от тоски...
Май 2010 года это еще и 65 лет актеру Евгению Киндинову. Помните?
Синева, блеск воды,
Нет ни дней, ни часов, ни минут
Облака, в тишине,
Словно белые птицы плывут
Только я и ты,
Да только я и ты, да ты и я
Только мы с тобой,
Да только мы с тобой, да мы с тобой
(«Любовь», музыка А.Градского, слова Б. Окуджавы)
И не могли не возвратиться,
К родимой северной округе,
И песню горестной разлуки,
Весной веселой пели птицы,
А в них охотники стреляли,
И попадали в птиц не целясь.
И песню скорби и печали,
Весной веселой птицы пели.
(«Песня о птицах», слова Н.Кончаловской, музыка А. Градского)
Да, это «Романс о влюбленных». Тогда это был фильм-взрыв, фильм-откровение. Сейчас – золотой фонд отечественного кинематографа.
Май 2010-го это Годовщина ухода Волшебника. Олега Янковского.
«Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Дом, который построил Свифт». 35 лет в театре, около 80 ролей в кино.
Это уход из жизни известного советского драматурга и киносценариста Михаила Шатрова(Маршака). «Моя любовь на третьем курсе».
Пьесы для "Современника", "Ленкома", театра им. Ермоловой.
сценарии к фильмам "Тегеран-43", "Именем революции", "Шестое июля", "Две строчки мелким шрифтом", «Доверие» и многим другим.
Это 77 – Андрею Вознесенскому!
Я - Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
слетая на поле нагое.
Я - Горе.
Я - голос
Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.
Я - Голод.
Я - горло
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой...
Я - Гойя!
О, грозди
Возмездья! Взвил залпом на Запад -
я пепел незваного гостя!
И в мемориальное небо вбил крепкие звезды -
Как гвозди.
Я - Гойя.
1959 © Андрей Андреевич Вознесенский
ВАЛЬС ПРИ СВЕЧАХ
Любите при свечах,
танцуйте до гудка,
живите - при сейчас,
любите - при когда?
Ребята - при часах,
девчата при серьгах,
живите - при сейчас,
любите - при Всегда,
прически - на плечах,
щека у свитерка,
начните - при сейчас,
очнитесь - при всегда.
Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи все свежи
и несменяемы.
Когда? При царстве чьем?
Не ерунда важна,
а важно, что пришел.
Что ты в глазах влажна.
Зеленые в ночах
такси без седока...
Залетные на час,
останьтесь навсегда...
© Андрей Андреевич Вознесенский
У тебя от книг —
пополам душа.
Как закладки в них
листья ландыша.
Твоя жизнь — дневник,
вскрик карандаша.
В твою жизнь проник
запах ландыша.
Всё в судьбе твоей
полно таинства.
Приходи скорей —
зачитаемся!
Этот май заставил нас думать и говорить о мире, о войне ,о жизни, о смерти, о достоинстве и гражданской ответственности.
Поговорим -
Вонсович Оксана
Погорим немного о войне.
Войне, которую никто из нас не видел.
Но каждый день она проходит мимо
Во взглядах, взрывах, в поте на лице.
Террор - измена красок и событий,
Кривое зеркало чужих для мира мыслей,
"Набеги саранчи"...
И всё равно - ещё не весь запас сравнений...
А повод - грязь и злоба на душе
(Родителей иль более далёких предков ).
А для меня май еще и день рождения моего сына. И мой день рождения. В этом году я его решила отметить нетрадиционно. Правда, боялась, что меня не поймут. Но все-таки поняли, или сделали вид, что поняли. И вот сели мы в машину всей семьей и поехали в Новороссийск, а по пути решили завернуть в Абрау-Дюрсо. Почему бы нет?
А это утес "Семи ветров". Рассказывают, что Пушкин когда-то побывав здесь написал сказку про хрустальный гроб.
Что Май мне?
Что Май мне? - День рождения ...
И бурный жизнелюбия поток...
И маята... И зелень... И цветенье...
И запахи... Энергии глоток...
И птиц старанья... И мечты... И радость
Тепла... И лето впереди, и отпуска...
Неуспокоенность... Эмоции... И сладость...
Надежды новые... И новая тоска...
Что Май мне? - Неизведанность желаний...
Избыточность в крови... И зов души..
И тела обновленье... И терзания..
И времени река... И новые стихи...
Арина Феева
Лена Манченко,
17-04-2010 23:55
(ссылка)
ЖЕЛАЮ ЛЮБВИ
Свадьба. Ах, какой красивый и радостный это праздник. И не только для двоих. Радуются одинаково все - родные, близкие и друзья. Потому что память об этом событии остается на всю жизнь. Поэтому и придумали люди такие традиции, чтобы сделать его ярким, красочным – не забываемым.
«Мама, я не понимаю, для чего нужен весь этот театр» - говорила мне моя Аня. Молодым не очень понятно это. Они ведь еще не знают, как дороги с каждым прожитым годом становятся воспоминания об этом дне.
Конечно, нужен. Для праздничного настроения. Ведь любой праздник – это еще и театр. Это цветы и наряды, фейерверки и шампанское. Это восторг и счастье.
Никто не может грустить, когда у него есть воздушный шарик. (Винни-Пух)
Я желаю вам любви!
Эля Григ
Люди! я желаю вам любви!
светлой, словно вешняя заря,
чистой, словно зведочка в пыли,
крепкой, словно парус корабля,
нежной, как пасхальный первоцвет,
чуткой, как по пуху босиком,
доброй, словно бабушкин ответ
на обиды первой в горле ком.
Люди! я хочу её дарить!
пташке, что кружится у ручья,
малышу, что учится ходить,
незнакомцам, равно как друзьям,
песне, что ещё спою для вас,
каждому рождённому стиху,
и тому, кого люблю сейчас
так, как всех, наверно,
................не смогу...
Я люблю... и каждый раз боюсь,
что моей раздаренной любви
будет мало, чтоб исчезла грусть,
чтоб сердца, как маки зацвели,
чтобы Бога свет дошёл до тех,
кто сегодня слишком одинок,
я люблю весь мир сегодня! - всех!
и кладу любовь у ваших ног...
Метки: Праздник.
Лена Манченко,
11-03-2010 22:19
(ссылка)
УРОКИ РИСОВАНИЯ НАСТРОЕНИЯ
Гордым легче.
Гордые не плачут
Ни от ран,
Ни от душевной боли.
На чужой дороге не маячут...
Гордые не плачут
Ни от ран,
Ни от душевной боли.
На чужой дороге не маячут...
Рисунки Шорохова В.Л.
Метки: шорохов
Лена Манченко,
14-02-2010 22:58
(ссылка)
"Почти" весеннее...
03:15
00:00
Хламидой сумерек ненастных
Накроет вечер города.
Застынут капли мыслей ясных,
Как затвердевшая вода.
Понуро люди ежат плечи
Под грузом прожитых забот.
Проходит все. Весна излечит
Всех нас от горя и невзгод.
Не стоит прошлое с собою
Таскать, как выцветший рюкзак.
Я все оставлю за спиною.
Мне проще – и надежней – так.
…А ведь тепло почти проснулось…
Уж пахнет в воздухе весной…
От счастья небо поскользнулось
На крыше, скользкой и крутой.
И кружит голову от духа
Цветов, озона и земли…
Ну, с Богом… Ни пера, ни пуха!
И чтобы крылья – донесли!…
На-Сто-Я-щая
Лена Манченко,
08-02-2010 21:09
(ссылка)
Февраль.
Здесь мои родные и близкие люди. Этой фотографии почти год, сделали её, когда отмечали дни рождения старших детей - Сан Саныча и Нюрочки, как зовет её, её любимый Данил. Да, вот так вот случилось, что родились они с разницей в десять дней и три года. Так и отмечаем уже несколько лет в один день, где-то в конце февраля. Потому что уехали уже они из родительского дома и не часто могут приехать. А еще здесь наша племянница и дочка моих и мужа друзей - тоже очень родные для всех нас человеки. Такой у нас февраль.
Лена Манченко,
04-02-2010 22:28
(ссылка)
ХОЛОДНО.
ДОЖДЬ СУДЬБЫ
- Как? Больно?
- Иногда...
- А холодно?
- Да, часто...
- Как, радостно?
- Возможно… Ты о чем?
Как мир простой велик, когда принять согласна
И слезы и надежды под дождем...
- Как, много света?
- Да.
- А времени так мало...
- Прости, я ухожу...
- Как жжет любовь...
В камине у окна, где ты вчера стояла,
Грусть выгнула крутую сути бровь...
- Наверно…
- Никогда.
- А может быть...?
- Конечно...
- И все же почему?
- Да, кто поймет...
Мы целовали жизнь в тот самый тихий вечер,
Но снова дождь судьбы у нас идет.
- А что сейчас у вас?
- Да так, немного ветер.
- А что у вас?
- У нас уже снега.
Так может быть судьба нам, наконец, ответит,
Зачем она дала сказать нам: "ДА!"
Azcadellia
- Как? Больно?
- Иногда...
- А холодно?
- Да, часто...
- Как, радостно?
- Возможно… Ты о чем?
Как мир простой велик, когда принять согласна
И слезы и надежды под дождем...
- Как, много света?
- Да.
- А времени так мало...
- Прости, я ухожу...
- Как жжет любовь...
В камине у окна, где ты вчера стояла,
Грусть выгнула крутую сути бровь...
- Наверно…
- Никогда.
- А может быть...?
- Конечно...
- И все же почему?
- Да, кто поймет...
Мы целовали жизнь в тот самый тихий вечер,
Но снова дождь судьбы у нас идет.
- А что сейчас у вас?
- Да так, немного ветер.
- А что у вас?
- У нас уже снега.
Так может быть судьба нам, наконец, ответит,
Зачем она дала сказать нам: "ДА!"
Azcadellia
Метки: Стихи.
Лена Манченко,
31-01-2010 20:01
(ссылка)
Без заголовка
А вы знаете какой сегодня праздник?
Ой, не догадаетесь, если не знаете...
А сегодня праздник русской водки... Во как!
Я, как узнала, очень была озадачена - как же его праздновать-то?!
И вдруг вспомнилась песня Вики Цыгановой
И попался на глаза вот такой натюрморт
И подумала - а ведь любят у нас этот напиток. И называют его так ласково - водочка. Да и само слово водка частенько озвучивается ТАК УЖ красиво.
Ой, не догадаетесь, если не знаете...
А сегодня праздник русской водки... Во как!
Я, как узнала, очень была озадачена - как же его праздновать-то?!
И вдруг вспомнилась песня Вики Цыгановой
И попался на глаза вот такой натюрморт
И подумала - а ведь любят у нас этот напиток. И называют его так ласково - водочка. Да и само слово водка частенько озвучивается ТАК УЖ красиво.
Лена Манченко,
18-12-2009 22:01
(ссылка)
МОЯ ДЕВОЧКА...
| Маленькая девочка в глубине твоей души |
Лена!  В твоей душе живет Девочка - Непоседа и большая фанатка музыки:) Узнать про себя! |
| + Картинки: аватары для дневника |
Метки: тесты
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
