Откройте свой Мир!

Скатертью белой лежит тишина,
Виден неровный след.
Серебряным блеском светит луна,
Искрится на склонах снег.

А где-то вдали, у далекой реки,
Нарушив ночной покой,
В отчаяньи от безысходной тоски
Был слышен протяжный вой.

Воем откликнулось эхо в горах,
Да был бы от этого толк.
Легкой трусцой, не ведая страх,
Бежал одинокий волк.

Много встречалось всего на пути,
И даже знакомых следов -
Подругу искал и не мог найти,
Только встречал врагов.

Чуткое ухо услышало зов,
Но трудно понять в горах
Мягко ступая на белый покров,
Волк перешел на «мах».

Строчкой по снегу ложатся следы,
Чертя бесконечной резьбой.
Скорей бы добраться до быстрой воды
Где слышен призывный вой.

Все ближе и ближе слышен призыв.
Волк тоже завыл в ответ.
У самой реки, где высокий обрыв,
Волчицы мелькнул силуэт.

Снежной выдалась зима
Всё бело кругом.
Как под белым покрывалом
Старый мамин дом.

Завалило и деревню,
И поля вокруг.
В огороде у забора
Завалило плуг.

Словно в белом полушубке
Спит седая ель.
В полисаднике деревья
Тоже ждут апрель.

В белых шапках сеновалы,
За заборный куст,
И не слышно под ногами
Резкий снежный хруст.

Белобокие сороки
На кустах сидят
И с надеждой на сараи
Устремляют взгляд.

Воробьи на голых ветках
Смотрят с вышины,
И чирикают лениво.
Ждут конца зимы.

Скот стоит у водопоя,
В инее спина.
Ждут, когда нальют в корыто.
Будут пить до дна.

Только тропы меж сугробов,
Нет больших дорог.
Тянет дым из труб кирпичных
Лёгкий ветерок.

Замерла зимой деревня,
Спит, как всё вокруг,
Ждёт весны, когда начнётся
Новой жизни круг.

Метель метёт который день подряд!
Уже на взлобках жёлтые плешины,
А ветра, нескончаемый заряд,
Всё лижет холодом холмистые вершины.

Колышется белесая волна
В порыве нескончаемого бега,
И не видать ни берега, ни дна
В зыбучем месиве колышущего снега.

Ползут сугробы, словно червяки,
Размер меняя, форму и зигзаги,
И, словно слово на краю строки,
Теряются в каком-нибудь овраге.

Уже ни направлений, ни дорог
Не отыскать в колышущей пучине.
Лишь видно только одинокий стог,
Да серый куст с торчащею полынью.

Из сизых клочьев рваных облаков
Нет-нет да и сорвётся шапка снега,
Дотронется колышущих оков,
Смешается и унесётся в небыль.

Мороз такой, что стелется туман.
Облеплены деревья серебром,
Под куржаком замёрзшие дома,
И виден пар над кружевным окном.

Шарфом закутав от мороза рот,
С засунутой рукой в пустой карман,
Замёрзший одинокий пешеход
Спешит куда-то по своим делам.

Попрятались под крышу воробьи
И голубей не видно у домов
И только у замёрзшей колеи
Урчит машина в облаке паров.

Над Енисеем серая стена
Стоит над тёмно-серою водой
Запрятав острова и тополя,
И перекат с игривою волной.

Застыло всё и замерло вокруг.
Зима проводит свой эксперимент.
Нет, это и не страх и не испуг,
А просто зимний жизненный момент.

Сплошным потоком по дороге
Идёт уставшая толпа.
Уже у многих стёрты ноги,
И пыль на клетчатых платках.

Сорвались с мест и побежали
Туда, где не гремит война,
Нет свиста пуль, горящей стали,
Где мир царит и тишина.

Там, где огромная Европа
Не знает ужасов войны,
Где мирно спит, и нет окопов,
Не грабят замки старины.

Там, где под небом зеленеют
Холмы и хлебные поля,
И лишь закаты пламенеют,
А миром полнится земля.

Идут в надежде, что помогут
Там тоже люди. Не враги.
Идут и тихо молят бога:
«Спаси Аллах, и помоги!»

Мне лет уже много, а мне все неймется
Годы проходят, любовь остается.
Смотрю я на женщин большими глазами
И чувства свои не сказать мне словами.
Готов обнимать, целовать и лелеять,
Но действий своих показать я не смею.
Я молод душой, мне почти все по силам
Я счастлив, и я не хочу быть унылым.
Люблю больше встречи и меньше - разлуки,
Мне радость роднее, чем горечь и скука.
Но после разлуки всегда будет встреча
И пусть это длится для всех бесконечно.
Моя жизнь похожей была на тельняшку
Теперь же она, как простая рубашка.
На ней нет полос, нет цветов и разводов,
Вся жизнь однотонна в любую погоду.
Но там, под рубашкой, в душе все смеется.
Пусть годы проходят, любовь - остается!

Беспечно брошенный окурок
В траву засохшую упал,
Через какое-то мгновенье
Забушевал по полю пал.

Подхваченный весенним ветром
Огонь поднялся до небес,
И вот уже во всю пылает,
Ещё без листьев, мелкий лес.

Бушуют огненные смерчи,
Ведут смертельный хоровод,
А искры, как посланцы смерти,
Летят безудержно вперёд.

Заволокло всё сизым дымом,
Горит окраина села,
От шифера слышны разрывы,
Как будто началась война.

Ревёт скотина, плачут дети,
И мечется людской поток.
На землю стелет серый пепел,
И гарью тянет на восток.

Один-единственный окурок
Принёс огромную беду.
И не цвести уже деревьям
В обезображенном саду.

Не течь воде по стокам крыши
Добротных и сухих жилищ.
Печные смотрят в небо трубы
На месте этих пепелищ.

Не заживающая рана
На теле бывшего села.
Что было нажито годами,
Беда - злодейка, всё взяла

При проходе пролива
Нас затёрло во льды
Был проход не счастливым,
Мы - без чистой воды!

Справа, слева по борту
Ледяные поля
Лёд на палубе коркой,
За кормою – земля.

Только чайка седая
Пролетит иногда
Да в темнеющем небе
Ярко светит звезда.

А вокруг всё, как прежде,
Океанский простор,
Теплит душу надежда,
Что придёт ледокол.

Стонут льдины на стыках,
Давят судну бока,
Не прорваться на выход
Теплоходу пока.

Всё плотней и плотнее
Зажимают нас льды.
Не пробиться в торосах
Нам до чистой воды.

И витает морзянкой
Над просторами «SOS»
И последнюю склянку
Отбивает матрос.

Над большим океаном
Опускается ночь,
Спит в порту на диване
Капитанская дочь.

Нашей внучке Сонечке,
Предложили семечки.
Жареные, чёрные,
Толстые, ядрёные.
Соня молча посмотрела,
Быстро курточку надела,
Оттопырила карманы:
- Мне для папы и для мамы.
Посмотрела хитрым взглядом.
- И братишкам тоже надо!
Я вам расскажу стихи,
Дайте мне без шелухи.
Но, а если чистых нет,
Тогда дайте мне конфет.
И конечно шоколадных!
Только вкусных дайте, ладно?!

Горит вдали вечерняя заря,
И скоро всё вокруг накроет ночь.
Раздолье для мошки и комарья
И дым костра лишь может нам помочь.

Сверкают звёзды ярко между туч,
А за кустами виден серп луны,
И даже шалый ветер между круч
Совсем не нарушает тишины.

Присели пары тихо у костра
Мечтают что-то каждый о своём.
Потом шептаться будут до утра,
Что хорошо им вместе быть вдвоём.

И лишь одна в сторонке от других,
Склонилась молча в сумеречной мгле.
Рисует палкой ровные круги
Возле костра на выжженной земле.

Остались угли от сухих ветвей,
На пепел смотрят грустные глаза.
Не видно в свете звёздных фонарей,
Как по её щеке течёт слеза.

Сосновый лес в морозной тишине
Ронял на снег засохшие иголки,
А на опушке, мордами к луне,
Сидели старые и молодые волки.

Зелёным блеском светятся глаза
Вот-вот сорвётся в небо волчий вой.
Соскочит с лёжки дикая коза,
И всё вокруг наполнится тоской.

Сорвётся с ветки белая сова
Бесшумно улетит, взмахнув крылом,
И только лишь засохшая трава
Не шелохнётся под большим кустом.

Ответит эхом спящий зимний лес
И стихнет заунывная волна,
А с высоты серебряных небес
Светиться будет полная луна.

Сороки, так же, как синицы,
С теплом покинули село,
И с юга прилетают птицы,
Растаял снег, что намело.

Давно закончились морозы,
Шумит в логах воды поток,
Из раны сломанной берёзы
Закапал первый сладкий сок.

Сосновый лес благоухает,
Медведь проснулся ото сна,
На ветках почки набухают,
А, значит, вновь пришла весна!

*****

В апреле холодно? И снег с дождем?
- Не верю!
Я посмотрел сегодня на прогноз.
Вон, на Кавказе, снежные метели,
А на Чукотке все еще мороз.
Вы приезжайте к нам.
В Сибирской дали
уже весна. И сухо и тепло.
Плюс двадцать шесть сегодня обещали,
А двадцать пять сам видел на табло.

Самолёты улетели,
Догорает эшелон.
После страшной карусели
Крики, плачь и жуткий стон.

Ветер тащит космы дыма
Над изорванной землёй,
Мать склонилась над могилой,
И качает головой.

Разорвала сердце рана,
Затуманила глаза,
И со щек бесперестанно
Наземь падает слеза.

Где же божья справедливость?
Где же божеский закон?
Ну скажите мне на милость,
Почему не я, а он!?

Гладит ласково могилу,
Головой к кресту легла.
-Ты прости меня мой милый,
Что тебя не сберегла.

Как из забытья очнулась,
К горлу подступил комок.
Над могилой поклонилась:
- Спи мой маленький сынок.

Раз ещё перекрестилась,
Повязала свой платок,
И нетвёрдою походкой,
Зашагала на восток.

Я не маститый и не член,
Стихов заумных не имею.
Чужих мыслей не брал в замен,
Пишу, простите, как умею.

В союз писателей не рвусь,
Какой же из меня писатель?
А коль ругают?! …Ну и пусть!
Я не поэт, а так …- старатель.

Мне говорили, например,
Что нет в стихах моих идеи,
Что слог скупой, не тот размер,
Корявы ямбы и хореи.

Что лучше петь или играть,
Чем портить попросту бумагу
Ведь им, конечно, не понять
Зачем же мне всё это надо.

Я не прославиться хочу,
Не жду похвал и восхвалений
Я с рифмами в душе – лечу,
Среди вопросов и сомнений.

Пускай корявые слова,
И рифма в строчки не ложится,
Но как кружится голова,
Коль что-то может получиться.

Бьётся птица в стекло,
Рвётся птица наружу.
Ей не нужно тепло,
Ей бы лучше на стужу.

Лучше ветер и снег,
И холодная ветка.
Лучше солнечный свет,
Чем проклятая клетка.

Лучше впроголодь жить,
Но зато на свободе.
Независимой быть
При любой непогоде.

Невозможно сидеть
В золочёной темнице
И тоскливо глядеть
В небо пойманной птице.

Бьётся птица в окно,
Бьётся снова и снова.
Крепко держит стекло-
Не пускают оковы.

*****

На конец покрывала
Вдруг упала слеза,
Ты вздохнула устало
Ничего не сказав.

Провела по обнове
Заскорузлой рукой,
И подумала снова,
Что пора на покой.

Эх вы годы, вы годы!
Пролетели, прошли,
И былые невзгоды
Все быльём поросли.

Испытали такое…
Всё испили до дна,
Но тогда были двое,
А теперь вот одна.

Вновь из глаз две слезины
Не успела смахнуть,
Нет второй половины
И уже не вернуть.

Часто плачет украдкой
Постаревшая мать.
Её мысли – загадки
Ни кому не понять.

******

По просёлочной дороге
Мягкой, пыльной и кривой
Шёл мальчишка босоногий
С непокрытой головой.

За спиной висела торба
На опущенных плечах.
Отпечаток тихой скорби
Виден был в его устах.

Вид усталый, измождённый,
С посохом в одной руке
Шёл дорогой запылённой
Только с торбой, налегке.

Где-то впереди, за лесом,
Проходил недавно фронт.
Словно дымовой завесой
Затянуло горизонт.

Взрывов грозные раскаты
Были слышны в тишине,
Да багровые закаты
Говорили о войне.

Моему внуку посвящается

Украшен зал, звучат фанфары,
Глаза у зрителей горят,
А на паркет выходят пары
Галантно друг за другом вряд.

Какая стать! Как все прекрасны!
Как - будто из глубин веков
Шагают дамы в белом, красном…
Под стук кадетских каблуков.

Они, как сказочные феи,
Из книжных красочных страниц
С улыбкой на гостей смотрели
Из - под опущенных ресниц.

А кавалеры в аксельбантах
Сверкая буквами погон
Подходят к дамам и галантно,
Им дарят вежливый поклон.

И вот уже в порыве страсти
Кружатся грация и стать.
Они у музыки во власти
Готовы вечно танцевать.

То на колено чуть привстанут,
То снова в танце закружат,
То талию рукой достанут,
А то вдруг уберут назад.

Мазурку, вальсы, менуэты
В компании прекрасных дам
Танцуют юные кадеты
На радость дедушек и мам.

Под старой елью, меж корней,
На ветках и еловых шишках,
Чуть-чуть присыпанный хвоёй
Сидел молоденький парнишка.

Он был худой и весь промок,
Что было – съел уже давно,
Но из-за немцев он не мог
Зайти в соседнее село.

Его трясла и била дрожь,
Он съесть мечтал хоть корку хлеба,
А в трёх шагах всё сыпал дождь
Из прохудившегося неба.

Стекала по кустам вода
И на траву и на коряги,
И, видно, больше никогда
Небесные не стихнут хляби.

Где по утрам встаёт заря,
Был слышен грохот канонады,
А значит там горит земля,
И рвутся мины и снаряды.

Он вдруг услышал: - Эй, малец!
И испугался не на шутку,
А перед ним стоял боец,
Курил тихонько самокрутку.

Мальчишка тихо застонал
Как - будто кто ударил плёткой,
И только тут он осознал,
Что звёзды видно на пилотках.

Мне снова счастье улыбнулось,
И снова я в родном краю.
Брожу по спинам бывших улиц
И ничего не узнаю.

Там, где была когда-то школа,
И цвёл весенний школьный сад,
Теперь в широком, чистом поле
Одни фундаменты стоят.

Когда-то над крутым обрывом,
Как на скале морской маяк,
Стояла церковь белым клином,
Единственная в тех краях.

А вроде там, где куст колышет,
Стоял огромный старый клён,
И магазин с железной крышей
Ещё с купеческих времён.

Давно всё затянуло илом,
И смыло талою водой.
Что было – нет уж и в помине
И заросло густой травой.

И только раннею весною,
Когда сойдёт весь зимний снег,
И не зальёт опять водою,
Моей деревни виден след.

С тонкой ёлочки спустился
На большой кедровый сук,
Свистнул раз и притаился
Полосатый бурундук.

Безобидная зверюшка.
И красива, и стройна,
Хвост пушистый, глазки, ушки,
Полосатая спина.

На окраине опушки,
В буреломе меж корней,
Вырыл он себе избушку
От ветров и от дождей.

Всё продумал: – с туалетом
И кладовкой для еды.
Будет жить зимой и летом…
Только б не было беды.

А то всякое бывает:
То медведь вдруг пошалит.
Всю кладовку разломает
И припасы разорит.

Да и белка тоже может
Растащить подземный склад
И ни кто уж не поможет
Уберечь весь этот клад.

Вот и прячет, как в корзину,
От чужих пытливых глаз
Заготовленный на зиму
Немудрёный свой запас.

Надо же! Скажи на милость!
Под обрывом, где кусты,
Этим летом поселилась
Птица дивной красоты.

Вся сияет и сверкает,
Просто глаз не оторвать!
Смотришь – сердце замирает.
Так и хочется поймать.

Грудка охристого цвета,
Спинка – просто изумруд.
Словно камни самоцветы
Из каких то чудных руд.

И зелёною стрелою
С тихим свистом:- «Пить-пюить»!
Пролетает над водою
Буд-то просит:-«Пить», да «Пить»!

Украшение природы
В нашем северном краю,
А всего лишь зимородок
Дарит красоту свою.

С виду неказиста, на скворца похожа
И не только с виду, и размером тоже.
В беленьком передничке, как домохозяйка,
Бегает по берегу по камням и гальке.
Собирает в камнях бабочек и мошек
Или прямо из воды серебристых блошек.
Не зря люди говорят – водяная птица
Ведь и правда - она воды не боится.
То летает над водой, то ныряет сходу
Над стремительной рекой в ледяную воду.
Но, а там, под водой, чуть расправив крылья,
Быстро бегает по дну - ей же не впервые.
И по дну семенит тоненькими ножками
Набивает свой клюв червячками, блошками.
На поверхность воды мчится, как торпеда,
И на берег летит на камнях обедать.
Не страшна ей зима в снежном покрывале
Только б речку она льдом не закрывала.
Вот такая она птичка водяная
Не простая совсем и не золотая.

Возле сваленного леса
Кран катается на рельсах.
Разгружает с лесовозов
Сосны, ели и берёзы.
Брёвна кладёт штабелями
Высоченными рядами.
Сортирует он, к примеру,
По сортам и по размеру.
Там берёза, там осина,
Чтобы было всё красиво.
Часть уносит к пилораме
Там кладёт их штабелями.
Но, а после распиловки
Брусья, доски кладёт ловко
На платформы и вагоны
Или просто на поддоны.
Целый день без остановки
Он с завидною сноровкой
Поднимает, опускает,
Из конца в конец таскает
Тяжеленные лесины
Или с мусором корзины.
Он, скажу вам по секрету,
Помогает человеку.

Нас осталось только трое-
Я, сержант и лейтенант,
Штук по сорок пять патронов
Да десятка два гранат.

Разворочены окопы,
Изуродован накат,
Тянет снизу гарь и копоть,
А кругом друзья лежат.

Ещё утром все смеялись
И картинно рвались в бой,
А теперь лежать остались
Навсегда в земле сырой.

Уже пятая атака,
А подмоги так и нет...
Да чего теперь уж плакать,
Жаль, заело пулемёт.

Тяжело расставив ноги
Встал в ячейке лейтенант,
И тихонько помолился
Весь израненный сержант.

Вот и танк. Пришла развязка,
Но сержант не стал кричать,
Молча взял гранаты в связке
И пополз его встречать.