Откройте свой Мир!

Надеваю улыбку земляничного цвета,
И пугаю прохожих выражением счастья…
Я сегодня пьяна и немного раздета:
Ничего не попишешь — дурные пристрастья…
От улыбки моей, ослепительно-яркой,
Небо щурит глаза и уходит в отставку…
Я себя ощущаю немного — мадьяркой,
И немного — больной, что идет на поправку…
Ярко-алость улыбки тревожит массовку,
Вызывая в их душах томленье бессилья…
Лысый дядечка крикнет: «Держите чертовку!…»
Не удержишь!… Лечу, уповая на крылья…
Эти легкие крылья клубничного цвета
Разгоняют сомнения, тучи, ошибки…
И уносят меня в бесконечное лето,
Земляничное лето с оттенком улыбки…

тебе говорят, что время лечит? Оно не лечит. Тебе говорят, что ты не одна, потому что есть дочь? Но она ребенок, и ты одна. Я это знаю по себе.

Я прощу тебя, когда не будет больно...
Я прощу тебя, когда придет весна.
И когда душа моя невольно
Отречется от былого сна...

Я прощу, когда весенний ветер
Постучится вновь в мое окно.
И пойму однажды на рассвете:
Все прошло уже давным давно.

Я забуду боль и эти муки,
И предательства мучительнейший след.
Я забуду встречи и разлуки,
Понимая, что нас больше нет...

И когда чужие глаз ресницы
Прикоснутся вдруг к моим губам...
Прошлое - как стая в вереницу,
Как гусей крикливых караван.

Я прощу...чужой руки касаясь,
Глядя на закат былого дня.
И пойму, другого обнимая,
Что всю жизнь ждала я не тебя...

Люди привыкают ко всему
Может быть не сразу, постепенно.
Только непонятно почему
Привыкают к боли и изменам.

И к тому, что предают друзья,
И к тому, что близкие уходят…
Говорите, привыкать нельзя?
Мы и сами понимаем, вроде.

Но устроен странно этот мир –
То, что раньше было невозможно,
Незаметно принимаем мы,
Так логично, мудро, осторожно.

Ничего не поменялось тут.
Просто всем нам далеко не двадцать.

Люди привыкают и живут.
А куда прикажете деваться?(с)

Ей восемнадцать, опять не спится - читать романы, курить в окно.
Она б и рада отдаться принцу, но принцам, кажется, все равно.
Ей, впрочем, тоже почти что пофиг - июнь не скоро, апрель в цвету.
На кухне медленно стынет кофе. Дожди, часов равномерный стук.

Ей двадцать восемь, чизкейк и пицца, мартини, праздники круглый год.
Она б и рада отдаться принцу, но вечно как-то не до того.
Карьера, фитнесс, чужие сплетни: «А он и, правда, хорош живьем?».
Еще немного - и будет лето, а все, что после, переживем.

Ей тридцать восемь, будильник злится, но спешка, в общем-то, ни к чему.
Она б и рада отдаться принцу, но рядом кот и храпящий муж.
Зарядка, ванна, газета, график, обед: вино и горячий мед.
А лето смотрит из фотографий, хотя казалось, что не пройдет.

Ей сорок восемь, опять не спится, снотворных куча, а толку – ноль.
Она б и рада отдаться принцу, но тут как тут головная боль.
И она носит свой гордый профиль: в постель – сама, из нее – сама.
На кухне медленно стынет кофе, какое лето? – почти зима.

Я думала, что главное в погоне за судьбой
малярно-ювелирная работа над собой:
над всеми недостатками, которые видны,
над скверными задатками, которые даны,

волшебными заплатками,
железною стеной должны стоять достоинства,
воспитанные мной.
Когда-то я так думала по молодости лет.
Казалось, это главное,
а оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:
со всеми недостатками,

слезами и припадками,
скандалами и сдвигами,
и склонностью ко лжи,
считая их глубинами,
считая их загадками,
неведомыми тайнами твоей большой души.

Уж
отгремели фанфары

И музыканты устали,

И пусть с высот пьедестала

Не дотянуться до неба -

-А много ль надо для счастья?

-Кому-то - деньги да слава,

Кому-то - чин да медали,

Кому-то - песня да вера...

Была мечта - да пропала,

Была любовь - да не стало,

И только хрупкая вера

Меня за руки держала,

Лечила душу и раны ,

Дитя с доверчивым взглядом,

И без конца повторяла:

Не бойся, слышышь, - я - рядом!

- Было б плохо все,да некуда деться,

Бог - Он ведает, чем душу измерить -

Есть созвездие у каждого в сердце

С яркой звездочкой по имени Вера,

И покуда эта песня с тобою,

И пока она еще не допета -

Пусть измерит нашу

Веру - Любовью

Тот, Кто выше всех созвездий на свете...



Уж отгремели фанфары,

И музыканты устали,

И пусть с высот пьедестала

Не дотянуться до неба -

-А много ль надо для счастья?

- И мы опять выбираем

Среди вершин измельчавших

Как крылья - Верность и Веру

- Когда-то все повторится

- Пускай с другими, не с нами,

Но мы посмотрим, как птицы,

На мир другими глазами -

Не зная счета монетам,

Не слыша звона медалей,

Мы будем жить только верой,

Хранящей небо над нами...

Пожалуйста,
заботься обо мне!

Я вырвалась из замкнутого круга,

В тебе найдя любовника, и друга,

И принца на серебряном коне…

Я вырвалась из круга «я-сама».

Я самоутвердилась. Я устала.

Возьми меня на ручки с пьедестала

Гордыни, честолюбия, ума…

Я самоотвердела. Я тверда.

На мне не остается ран от терний.

А я хочу быть мягкой, и вечерней

(Я женщина. Я самка. Я – вода).

Я слабая. Я баба. Мне слабо:

Коня, и шпалы веером, и в избу,

И если в доме мышь – то будет визгу,

И я не претендую на любовь – 

Я слабости минуточку хочу.

Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.

Лежу в постели, свернута в калачик – 

И таять, как Снегурочка, учусь.

Я сдам свои права, с таким трудом

Добытые. Ты прав и ты по праву

На всех моих врагов найдешь управу

И всех моих друзей запустишь в дом.

Ты добрый. Ты высокий. Ты – плечо.

Ты два плеча, и твой спокойный запах

(Уткнуться и не думать ни о чем,

Уснуть в твоих больших мохнатых лапах…)

Ты сильный, но о каменной стене

Молчу – наелась. Хватит. Не желаю. 

Любить не обязую. Умоляю:

Пожалуйста, заботься обо мне. 
 Мария
Дубиковская

Беззащитны мужчины, беспомощны
И, как малые дети, доверчивы,
Только их превращают в чудовища
Иногда бессердечные женщины.

Откровенны мужчины, внимательны,
Очень ласковы, очень заботливы,
Но ломают им души сознательно
Те, чьи лица прекрасно-уродливы.

А мужчины слабее, чем женщины.
Сила их - это панцирь из колкостей.
А на самом-то деле застенчивы
От своей постоянной неловкости.

Среди женщин редки исключения.
В большинстве своем это охотницы,
Что стремятся до самозабвения
О бездомной судьбе позаботиться.

А мужчины при этом стараются
Сделать вид, что они покорители.
Но нисколько не сопротивляются
Страшной силы безбожным носителям.

Ваши нежные и незабвенные
Что творят, даже сами не ведают.
Но задуматься стоит: наверное,
Кто-то тоже такими их делает...

Когда я стану старой теткой
И стервой злой наверняка
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка,
Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове вместо волос,
Ко мне негаданно нагрянет,
По злой иронии судьбы,
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой гений чистой красоты.
Лишь глянет на меня вполглаза –
И пропадет любовный пыл…
Ему прошамкаю: « Зараза!
Подонок! Где ж ты раньше был?...»

Когда человеку больно...
Кто-то должен его приласкать,
Кто-то должен быть просто рядом,
Чтоб в макушку поцеловать.
Когда человеку плохо...
И целый мир пополам,
Кто-то должен быть кроме Бога,
Чтобы душу свою отдал.
Когда человек потерян...
И не знает,как поступить,
Кто-то должен быть мудрее,
Посоветовать,но не учить.
Когда человеку страшно...
Под подушкой он с головой,
Кто-то рядом даёт отмашку:
"Ты не бойся,ведь я с тобой."
Когда человек расстроен...
И не знает,как дальше жить,
Кто-то должен быть просто рядом...
Кто-то должен его любить