Без заголовка
Город зычный, столичный, отличный
от других городов и столиц
не кремлём своим краснокирпичным,
а скупым, ко всему безразличным,
выражением улиц и лиц.
Я хочу, чтобы всё здесь пропало.
У меня пред глазами стоит,
как, пыля, оплывают в подвалы
мегатонны его пирамид.
Я молюсь, чтобы этому сбыться,
чтобы камни посыпались вниз,
чтобы ветер развеял страницы
паспортов, предписаний и виз.
Но, устроив скончание века,
страшный суд и карающий меч,
Бог, дай мне одного человека.
Я прошу. Одного человека.
Увести, унести, уберечь.
от других городов и столиц
не кремлём своим краснокирпичным,
а скупым, ко всему безразличным,
выражением улиц и лиц.
Я хочу, чтобы всё здесь пропало.
У меня пред глазами стоит,
как, пыля, оплывают в подвалы
мегатонны его пирамид.
Я молюсь, чтобы этому сбыться,
чтобы камни посыпались вниз,
чтобы ветер развеял страницы
паспортов, предписаний и виз.
Но, устроив скончание века,
страшный суд и карающий меч,
Бог, дай мне одного человека.
Я прошу. Одного человека.
Увести, унести, уберечь.
Без заголовка
Я вынес это знание, как вор,
не благодарный мудрому уроку:
как ни смотри в зеркальный коридор,
он искривлён, а ты немного сбоку.
И девушки в крещенский вечерок
два зеркала пронизывая взором
всегда не прямо, а немного вбок
уходят вглубь зеркальным коридором.
Гадание, пустой самообман,
наивности, нелепые до смеха:
где камера направлена в экран,
там на экране - серая помеха.
По кругу, повторяясь, разойдясь,
идёт сигнал, но этого всё мало.
Нужна затравка. А обычно грязь
является затравкой для кристалла.
Подумаем, и вынесем урок.
Мир невозможен только в белых розах.
Грязь, мусор, зло, насилие, порок
необходимы, правда, в малых дозах.
Я зря затеял этот разговор.
И мне не в радость быть для вас кошмаром.
Я вынес это знание, как вор.
А вам не надо краденого даром.
не благодарный мудрому уроку:
как ни смотри в зеркальный коридор,
он искривлён, а ты немного сбоку.
И девушки в крещенский вечерок
два зеркала пронизывая взором
всегда не прямо, а немного вбок
уходят вглубь зеркальным коридором.
Гадание, пустой самообман,
наивности, нелепые до смеха:
где камера направлена в экран,
там на экране - серая помеха.
По кругу, повторяясь, разойдясь,
идёт сигнал, но этого всё мало.
Нужна затравка. А обычно грязь
является затравкой для кристалла.
Подумаем, и вынесем урок.
Мир невозможен только в белых розах.
Грязь, мусор, зло, насилие, порок
необходимы, правда, в малых дозах.
Я зря затеял этот разговор.
И мне не в радость быть для вас кошмаром.
Я вынес это знание, как вор.
А вам не надо краденого даром.
Без заголовка
Сижу. Пишу. Но не роман.
Скорее пьесу в десять действий.
Я составляю сложный план
невероятных путешествий.
Машина. Поезд. Самолёт
взлетит над белыми снегами,
а сядет - все наоборот,
и люди ходят вверх ногами.
Корабль придёт в далёкий порт,
а дальше - по реке пирога.
Отели - во дворе комфорт,
да и того не очень много.
Там неизвестный океан.
Там непонятные законы.
И много диких обезьян,
и даже водятся драконы.
Всё непривычное: еда,
избыток перца и корицы,
деревья, травы, города,
одежда, запахи и лица.
Язык, которым говорят,
другие знаки алфавита,
Потом начнётся путь назад.
Вот тут собака и зарыта.
Скорее пьесу в десять действий.
Я составляю сложный план
невероятных путешествий.
Машина. Поезд. Самолёт
взлетит над белыми снегами,
а сядет - все наоборот,
и люди ходят вверх ногами.
Корабль придёт в далёкий порт,
а дальше - по реке пирога.
Отели - во дворе комфорт,
да и того не очень много.
Там неизвестный океан.
Там непонятные законы.
И много диких обезьян,
и даже водятся драконы.
Всё непривычное: еда,
избыток перца и корицы,
деревья, травы, города,
одежда, запахи и лица.
Язык, которым говорят,
другие знаки алфавита,
Потом начнётся путь назад.
Вот тут собака и зарыта.
Без заголовка
Зачем безумствует народ
и этим мается кошмаром?
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
Кругом, ненужное даря,
желают счастья и удачи,
как будто с первым января
и правда, станут жить иначе.
Но я-то знаю наперёд,
что пропадут порывы даром.
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
Его привычны вкус и вес,
не мягкий он, но не суровый,
какой мне на хрен интерес
менять хороший год на новый?
На что мне дед-белобород
и елка со стеклянным шаром?
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
Пусть он на прежние похож,
не факт, что новый будет краше,
и это форменный грабёж,
и нет спасения от кражи.
Какой придумал идиот?
Каким его подвергнуть карам?
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
и этим мается кошмаром?
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
Кругом, ненужное даря,
желают счастья и удачи,
как будто с первым января
и правда, станут жить иначе.
Но я-то знаю наперёд,
что пропадут порывы даром.
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
Его привычны вкус и вес,
не мягкий он, но не суровый,
какой мне на хрен интерес
менять хороший год на новый?
На что мне дед-белобород
и елка со стеклянным шаром?
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
Пусть он на прежние похож,
не факт, что новый будет краше,
и это форменный грабёж,
и нет спасения от кражи.
Какой придумал идиот?
Каким его подвергнуть карам?
Все: новый год, да новый год,
а мне неплохо жить и в старом.
Без заголовка
Где надежда таится
(невозможно, а вдруг?),
обречённый в больнице,
заключённый в темнице,
ждут, что явится друг.
Не спаситель он, вроде,
но существенный штрих:
он здоров и свободен,
относительно них.
Всё понятно в минуту
без большого ума,
в мире нет абсолюта,
а болезнь и тюрьма
и внутри и снаружи,
и меняться нельзя,
утешением служат
только наши друзья,
прикоснуться руками
и почувствовать взгляд
посетителя камер
и больничных палат.
Хочет каждый на свете,
хоть на миг или час
знать, что он благодетель,
снизошедший до нас,
знать душой размягчённой,
что на этот момент
тут не он заключённый,
и не он пациент.
За здоровье простите,
за свободу от уз,
приходи, посетитель,
я с тобой поделюсь.
Собери, что полезней,
передачку готовь,
нет сильнее болезни,
и тюрьмы, чем любовь.
(невозможно, а вдруг?),
обречённый в больнице,
заключённый в темнице,
ждут, что явится друг.
Не спаситель он, вроде,
но существенный штрих:
он здоров и свободен,
относительно них.
Всё понятно в минуту
без большого ума,
в мире нет абсолюта,
а болезнь и тюрьма
и внутри и снаружи,
и меняться нельзя,
утешением служат
только наши друзья,
прикоснуться руками
и почувствовать взгляд
посетителя камер
и больничных палат.
Хочет каждый на свете,
хоть на миг или час
знать, что он благодетель,
снизошедший до нас,
знать душой размягчённой,
что на этот момент
тут не он заключённый,
и не он пациент.
За здоровье простите,
за свободу от уз,
приходи, посетитель,
я с тобой поделюсь.
Собери, что полезней,
передачку готовь,
нет сильнее болезни,
и тюрьмы, чем любовь.
Без заголовка
Сайт "Знакомства ради секса".
Сразу мне пришло на ум:
чем таскать изюм из кекса,
можно так купить изюм.
Чем распутывать интриги,
чем раскидывать умом,
заглянул в концовку книги,
и понятно, что почём.
Если ценятся в народе
звёздность, звание и ранг,
получить приятно орден,
неприятно лечь под танк...
Эх, не стану я богатым,
не иметь мне стать и вес,
бог с ним, с этим результатом,
интереснее процесс.
Подбирать не буду крошек,
не прибегну к грабежу.
Вот влюблю вас всех, как кошек,
а в кровать не уложу.
Сразу мне пришло на ум:
чем таскать изюм из кекса,
можно так купить изюм.
Чем распутывать интриги,
чем раскидывать умом,
заглянул в концовку книги,
и понятно, что почём.
Если ценятся в народе
звёздность, звание и ранг,
получить приятно орден,
неприятно лечь под танк...
Эх, не стану я богатым,
не иметь мне стать и вес,
бог с ним, с этим результатом,
интереснее процесс.
Подбирать не буду крошек,
не прибегну к грабежу.
Вот влюблю вас всех, как кошек,
а в кровать не уложу.
Без заголовка
И вроде полной чашей дом,
и даже счастлив, вроде,
но знаю, что умру бомжом
в подземном переходе.
Меняю каждый день бельё,
сияет обувь лаком,
а буду кутаться в тряпьё
и пахнуть аммиаком.
И будут грязная рука
и мятая картонка,
и брызнет мелочь от пинка
и разлетится звонко.
Под люком, среди ржавых труб
в холодном мокром мраке
почуют мой протухший труп
бродячие собаки.
Не мною это решено,
но принято без спора.
И утешает лишь одно,
то, что ещё не скоро.
и даже счастлив, вроде,
но знаю, что умру бомжом
в подземном переходе.
Меняю каждый день бельё,
сияет обувь лаком,
а буду кутаться в тряпьё
и пахнуть аммиаком.
И будут грязная рука
и мятая картонка,
и брызнет мелочь от пинка
и разлетится звонко.
Под люком, среди ржавых труб
в холодном мокром мраке
почуют мой протухший труп
бродячие собаки.
Не мною это решено,
но принято без спора.
И утешает лишь одно,
то, что ещё не скоро.
Без заголовка
Вы верите в бессмертие души?
А я не верю.
И не стыжусь выпрашивать гроши
у каждой двери.
И обожаю свежую траву,
и торжествую
от мысли, что не умер, а живу
и существую.
Вы верите в бессмертие души!
Как это мило.
Вам, вероятно, некуда спешить,
что Вам могила?
Вы кобелям, виляющим хвостом,
даёте кости,
Вам всё равно, сейчас или потом,
до или после.
А для меня все сроки хороши.
По крайней мере
Вы верите в бессмертие души,
а я не верю.
А я не верю.
И не стыжусь выпрашивать гроши
у каждой двери.
И обожаю свежую траву,
и торжествую
от мысли, что не умер, а живу
и существую.
Вы верите в бессмертие души!
Как это мило.
Вам, вероятно, некуда спешить,
что Вам могила?
Вы кобелям, виляющим хвостом,
даёте кости,
Вам всё равно, сейчас или потом,
до или после.
А для меня все сроки хороши.
По крайней мере
Вы верите в бессмертие души,
а я не верю.
Без заголовка
Звонок. Я в ванной. Се ля ви.
Уитни Хьюстон в трубке плачет.
Ты спрашиваешь о любви,
а я забыл, что это значит.
Под душем стоя, мокр и наг,
как мраморный фонтанный идол,
я мозг свой каменный напряг,
но ничего он мне не выдал.
Тогда, в сомненьях и в воде,
я так спросил и ждал ответа:
"Любить? Скажи, когда и где."
Но ты, наверно, не про это.
Как хочешь, так и понимай.
Мне ж не понять тебя, хоть тресни.
Поёт Уитни Хьюстон: "Ай
вилл олвейз..." Ох уж эти песни...
Уитни Хьюстон в трубке плачет.
Ты спрашиваешь о любви,
а я забыл, что это значит.
Под душем стоя, мокр и наг,
как мраморный фонтанный идол,
я мозг свой каменный напряг,
но ничего он мне не выдал.
Тогда, в сомненьях и в воде,
я так спросил и ждал ответа:
"Любить? Скажи, когда и где."
Но ты, наверно, не про это.
Как хочешь, так и понимай.
Мне ж не понять тебя, хоть тресни.
Поёт Уитни Хьюстон: "Ай
вилл олвейз..." Ох уж эти песни...
Без заголовка
Я был опять сегодня на пруду.
Он бел, как будет мой посмертный слепок.
Я не решился перейти по льду.
Не холодно, и лёд ещё не крепок.
Пруд на проверку оказался мал.
А в детстве он казался океаном.
Я тут на лодке девушек катал
и не боялся плавать даже пьяным.
Нет, от греха подальше я пойду.
Тут слишком много в памяти зацепок.
Ну так и тянет перейти по льду.
А вдруг, и правда, лёд ещё не крепок?
Без заголовка
О том, что я известный кандидат
на должность президента всей России,
мне снится сон вторую ночь подряд.
Обычно сны какие-то другие.
Я речью грохотал, как в чаще лось,
готовый для решительного боя.
У стариков давленье поднялось.
У молодых - и кое-что другое.
Там все потом голосовали 'за'.
Не обошлось без радостного воя.
И увлажнились у старух глаза.
У молодых - и кое-что другое.
О том, что я известный кандидат
на должность президента всей России,
мне снится сон вторую ночь подряд.
Обычно снятся женщины нагие.
Без заголовка
Случайно задетый контакт.
Сливаются две атмосферы.
Ещё не осознанный факт,
но есть попадание в такт,
и ангелы приняли меры.
Не глядя, берётся рука.
Дошли до второго этапа.
И это уже на века,
внезапно и наверняка
забыта наука пикапа.
Когда против всех заодно,
и общим становится выбор.
Как это назвать, всё равно,
вершина оно или дно,
привычка, рутина, литдыбр.
Коллекция старых обид.
Устали, застыли, остыли.
Под коркой тепло не хранит
застывшая лава. Гранит
стирается ветром до пыли.
Но видно при взгляде назад
реальную плотность тумана,
что было, и что говорят,
деревья, стоящие в ряд.
Как странно.
Как странно.
Как странно.
Сливаются две атмосферы.
Ещё не осознанный факт,
но есть попадание в такт,
и ангелы приняли меры.
Не глядя, берётся рука.
Дошли до второго этапа.
И это уже на века,
внезапно и наверняка
забыта наука пикапа.
Когда против всех заодно,
и общим становится выбор.
Как это назвать, всё равно,
вершина оно или дно,
привычка, рутина, литдыбр.
Коллекция старых обид.
Устали, застыли, остыли.
Под коркой тепло не хранит
застывшая лава. Гранит
стирается ветром до пыли.
Но видно при взгляде назад
реальную плотность тумана,
что было, и что говорят,
деревья, стоящие в ряд.
Как странно.
Как странно.
Как странно.
Без заголовка
Спрошу "Что хочешь?" - и один ответ,
когда бы мы с тобой ни говорили,
и в этом ничего плохого нет,
а Оля хочет, чтоб её любили.
Иной объехать хочет целый свет
и побывать в Афинах и на Ниле,
и в этом ничего плохого нет,
а Оля хочет, чтоб её любили.
Иные любят оперу, балет
и знают толк в мазурке и кадрили,
и в этом ничего плохого нет,
а Оля хочет, чтоб её любили.
Иной лелеет свой кабриолет
и протирает тряпочкой от пыли,
и в этом ничего плохого нет,
а Оля хочет, чтоб её любили.
Иной мечтает положить паркет
не только в доме, а еще на вилле,
и в этом ничего плохого нет,
а Оля хочет, чтоб её любили.
Вино в бокале посмотрев на свет,
я тост скажу в традиционном стиле
за то, чтобы всегда тебя любили,
и в этом ничего плохого нет.
Без заголовка
Имя бесам моим - легион.
И у каждого власть и отвага.
И для каждого высший закон -
получение личного блага.
Им неведомо слово любви.
Их характер сложился веками.
И распятый Христос визави
безнадёжно разводит руками.
И у каждого власть и отвага.
И для каждого высший закон -
получение личного блага.
Им неведомо слово любви.
Их характер сложился веками.
И распятый Христос визави
безнадёжно разводит руками.
Без заголовка
Пустыми занятый проблемами,
как, впрочем, каждый человек,
я любовался хризантемами,
уйти готовыми под снег.
Их запоздалое цветение
напоминало мне обман,
им нет надежды на спасение,
на созревание семян.
Они уже казались странными,
но очень скоро поутру
они игрушками стеклянными
заледенеют на ветру.
Уж так привык себе на горе я,
всегда читаю между строк,
и всюду, вроде, аллегория,
и всюду, кажется, намёк.
как, впрочем, каждый человек,
я любовался хризантемами,
уйти готовыми под снег.
Их запоздалое цветение
напоминало мне обман,
им нет надежды на спасение,
на созревание семян.
Они уже казались странными,
но очень скоро поутру
они игрушками стеклянными
заледенеют на ветру.
Уж так привык себе на горе я,
всегда читаю между строк,
и всюду, вроде, аллегория,
и всюду, кажется, намёк.
Без заголовка
Спичка жгла мою ладонь.
Потерплю, херня.
Я выкармливал огонь,
плохо без огня.
Будет всё - тепло, еда,
а иначе - смерть.
Недостаточно труда,
надо и стерпеть.
Сколько я, помилуй бог,
перепортил дел,
и не то, чтобы не смог,
а не утерпел.
Потерплю, херня.
Я выкармливал огонь,
плохо без огня.
Будет всё - тепло, еда,
а иначе - смерть.
Недостаточно труда,
надо и стерпеть.
Сколько я, помилуй бог,
перепортил дел,
и не то, чтобы не смог,
а не утерпел.
Без заголовка
В кино искусство монтажа
имеет сказочную силу.
Вот видят зрители, дрожа,
ночь, ноги, кладбище, могилу.
Ещё крупнее стала дрожь,
деревья, тень, дорожка, лужи,
потом вдруг крупным планом - нож,
и склеп с решётками снаружи.
Луна сверкнула, но на миг,
опять за тучами пропала.
Калитка. Резкий птичий крик...
И разом выдохнет ползала.
Наивный всё-таки народ.
Как говорится бабы-дуры.
А в жизни каждый эпизод
без монтажа, без режиссуры.
имеет сказочную силу.
Вот видят зрители, дрожа,
ночь, ноги, кладбище, могилу.
Ещё крупнее стала дрожь,
деревья, тень, дорожка, лужи,
потом вдруг крупным планом - нож,
и склеп с решётками снаружи.
Луна сверкнула, но на миг,
опять за тучами пропала.
Калитка. Резкий птичий крик...
И разом выдохнет ползала.
Наивный всё-таки народ.
Как говорится бабы-дуры.
А в жизни каждый эпизод
без монтажа, без режиссуры.
Экс. для Наташи Во.
Не найти единоверца
в этом мире. Жаль.
У кого дитя под сердцем,
у кого - спираль.
Результат сложенья равен
перемене мест.
У кого на шее камень,
у кого-то крест.
Всё понятно, всё знакомо,
только всё равно,
у кого в глазу солома,
у кого бревно.
Первоисточник здесь.
http://blogs.mail.ru/mail/p...
в этом мире. Жаль.
У кого дитя под сердцем,
у кого - спираль.
Результат сложенья равен
перемене мест.
У кого на шее камень,
у кого-то крест.
Всё понятно, всё знакомо,
только всё равно,
у кого в глазу солома,
у кого бревно.
Первоисточник здесь.
http://blogs.mail.ru/mail/p...
Без заголовка
Каждый поймёт без труда,
кто наглотался беды,
женские слёзы - вода,
если не хуже воды.
Слёзы в любимых очах,
слёзы прекраснейших глаз
плакали о сволочах
и забывали о нас.
И в полосе неудач,
и в распрекрасную цветь
если я жив, то не плачь,
сдохну - не стоит реветь.
Просто в жару и в мороз,
и угодив в беспредел,
мы не доводим до слёз
тех, кто бы нас пожалел.
кто наглотался беды,
женские слёзы - вода,
если не хуже воды.
Слёзы в любимых очах,
слёзы прекраснейших глаз
плакали о сволочах
и забывали о нас.
И в полосе неудач,
и в распрекрасную цветь
если я жив, то не плачь,
сдохну - не стоит реветь.
Просто в жару и в мороз,
и угодив в беспредел,
мы не доводим до слёз
тех, кто бы нас пожалел.
Без заголовка
Мне сказал какой-то дуралей,
я потом проверил в Интернете,
оказалось, дождевых червей
больше всех по массе на планете.
Посмотри на горы, на поля,
на деревья с пышными ветвями,
всё, что называем мы "земля",
дождевыми создано червями.
Кто это не понял, тот пока
видит не под тем углом и светом.
На крючок сажая червяка,
я прошу, подумайте об этом.
я потом проверил в Интернете,
оказалось, дождевых червей
больше всех по массе на планете.
Посмотри на горы, на поля,
на деревья с пышными ветвями,
всё, что называем мы "земля",
дождевыми создано червями.
Кто это не понял, тот пока
видит не под тем углом и светом.
На крючок сажая червяка,
я прошу, подумайте об этом.
Без заголовка
Как женщина любимая, странна,
как женщина любимая, знакома,
бескрайняя холодная страна
за стенами бревенчатого дома.
Любимая, права ли, не права,
другой не будет лучше или хуже,
наивно ждать, что тёплые слова
меня спасут от холода и стужи.
Но всё равно, судьбу не прокляну,
хоть это трудно невообразимо:
всю жизнь любить холодную страну
и женщину, похожую на зиму.
как женщина любимая, знакома,
бескрайняя холодная страна
за стенами бревенчатого дома.
Любимая, права ли, не права,
другой не будет лучше или хуже,
наивно ждать, что тёплые слова
меня спасут от холода и стужи.
Но всё равно, судьбу не прокляну,
хоть это трудно невообразимо:
всю жизнь любить холодную страну
и женщину, похожую на зиму.
Без заголовка
По лестнице сбегаю резво,
застёгиваюсь на бегу,
я первый вышел из подъезда,
следы оставив на снегу.
Довольно длинная дорожка
мой зафиксировала путь,
не по прямой я шёл немножко,
и косолапил я чуть-чуть.
Отрезки, векторы и оси.
Держаться бы координат.
Так нет, опять меня заносит.
Опять, выходит, виноват.
застёгиваюсь на бегу,
я первый вышел из подъезда,
следы оставив на снегу.
Довольно длинная дорожка
мой зафиксировала путь,
не по прямой я шёл немножко,
и косолапил я чуть-чуть.
Отрезки, векторы и оси.
Держаться бы координат.
Так нет, опять меня заносит.
Опять, выходит, виноват.
Без заголовка
Я знаю, можно жить, любя,
но интеллектом понимая,
что если б не было тебя,
была б какая-то другая.
Когда не терпят пустоты,
душа, природа, разум, тело,
тот факт, что существуешь ты,
ещё не всё. Какое дело
с кем вместе жить, с кем рядом лечь,
с кем будут дети, дом, квартира,
когда ничтожны шансы встреч
в масштабах города и мира.
Когда давно, от школьных парт
любовь важней, чем вера в бога,
то, согласитесь, миллиард
иметь на выбор - слишком много.
Но только все дороги - в Рим.
И ни к чему расчёты эти.
Из своего ребра творим
своих единственных на свете.
но интеллектом понимая,
что если б не было тебя,
была б какая-то другая.
Когда не терпят пустоты,
душа, природа, разум, тело,
тот факт, что существуешь ты,
ещё не всё. Какое дело
с кем вместе жить, с кем рядом лечь,
с кем будут дети, дом, квартира,
когда ничтожны шансы встреч
в масштабах города и мира.
Когда давно, от школьных парт
любовь важней, чем вера в бога,
то, согласитесь, миллиард
иметь на выбор - слишком много.
Но только все дороги - в Рим.
И ни к чему расчёты эти.
Из своего ребра творим
своих единственных на свете.
Без заголовка
Январь, а я не встал на лыжи.
Февраль - забыл, что есть коньки,
март - как летят сосульки с крыши,
в апреле - вскрытие реки.
За май не видел половодья,
Без земляники жил в июнь.
В июле не был на природе.
Весь август - выброси и плюнь.
Сентябрь - ни разу за грибами.
Октябрь - без клюквы и опят.
Ноябрь. С утра темно, как в яме.
А дни летят, летят, летят.
Без заголовка
Кто славой, кто своим богатством горд,
или детьми (я это понимаю),
или машиной, словно сам он Форд,
или хотя бы тем, что хата с краю.
На гордости построен Тадж Махал.
Хвастун был похоронен в пирамиде.
И я ничуть не лучше. Я бахвал.
Я хвастаюсь, где был и что увидел.
Моря, фонтаны, скалы и дворцы,
картины Рафаэля и Ван Гога,
красавицы, святые, мудрецы,
творения людей и лично Бога,
вершины гор и звёздный небосвод,
сокровища империи и духа
и у меня никто не отберёт,
того, что видел, чувствовал и нюхал.
Я погружался в каждый океан.
При мне молились Будде и Аллаху.
Я видел много диких обезьян,
слонов, китов и трогал черепаху.
Закаты цвета крови и вина.
Рассветы цвета жемчуга и мёда.
Каких ещё чудес земля полна!
На что способны гений и природа!
Густая рожь играет на ветру,
идёт волнами в бесконечном поле.
И мне не страшно, если вдруг умру,
я в этом растворюсь щепоткой соли.
или детьми (я это понимаю),
или машиной, словно сам он Форд,
или хотя бы тем, что хата с краю.
На гордости построен Тадж Махал.
Хвастун был похоронен в пирамиде.
И я ничуть не лучше. Я бахвал.
Я хвастаюсь, где был и что увидел.
Моря, фонтаны, скалы и дворцы,
картины Рафаэля и Ван Гога,
красавицы, святые, мудрецы,
творения людей и лично Бога,
вершины гор и звёздный небосвод,
сокровища империи и духа
и у меня никто не отберёт,
того, что видел, чувствовал и нюхал.
Я погружался в каждый океан.
При мне молились Будде и Аллаху.
Я видел много диких обезьян,
слонов, китов и трогал черепаху.
Закаты цвета крови и вина.
Рассветы цвета жемчуга и мёда.
Каких ещё чудес земля полна!
На что способны гений и природа!
Густая рожь играет на ветру,
идёт волнами в бесконечном поле.
И мне не страшно, если вдруг умру,
я в этом растворюсь щепоткой соли.
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
