Откройте свой Мир!

Средь мериад мерцающих огней
Одной звезды я чувствую дыханье.
Готов принять любые испытанья,
Сквозь гравитацию взлетая к ней.
Чтоб каждый лучик поднести к губам,
средь звезд холодных, сердцем согревая.
Хочу, мгновения в века слагая,
Любить за свет и к людям, и к богам.

Неведомо ей, что она - звезда.
Что путь земной кому-то освещая,
Она живет не тлея, а сгорая,
Как все мы - исчезая навсегда.

Их миллиарды маленьких светил,
Летящих вверх и падающих в небыль,
Чтоб, даже ночью, видели мы небо,
Чтоб свет небесный в душу нам светил.
Звезда горит. Я сердцем понимаю,
Что с этою звездой еще светлей
И мне в ночи уютней и теплей,
И до того легко, что я летаю.

Манит она в неведомую даль,
Атлантам небо с ней держать милее,
Дарует свет, разлив его елеем
И мне светло , и прочь летит печаль.

Навек с тобой, на все мои года: 
Атлантам - небо, мне - моя звезда.

Пора.
Собираются птицы на юг, 
Начиная свой замкнутый круг.
Игра.
Та, что свыше дана. Не сойти 
С той стези, нет другого пути.
Остыл.
Тот костер, что так ярко горел, 
Согревая дыхание тел.
Прости.
Только горстка остывшей золы, 
Только память, углы и узлы -
Предел.

Сколько этих кругов над землей 
Совершаем в любви, чтоб золой
Остыть.
Развернувшись и выйдя на круг, 
Вниз с орбиты срываемся вдруг,
прости.
Новой осени серую тлень,
Разжигаем, чтоб летнюю тень
найти
Тот очаг, что так ярко горел,
Согревая дыхание тел,
спасти.

А мы, почитая осенний черед,
Обрастая крылами забот,
На круг
Ставим право забыть и уйти,
Открывая иные пути.
Но стук…
Все слышнее в груди нашей стук,
Разрывающий замкнутый круг 
Пути.
Мосты, что с осенней листвою сгорят,
В волосах сединой заблестят.
Прости


 

Спит мой попутчик. СВ, полустанки,
Стрелки, разъезды, ему нипочем.
Скоро наскучит и мне без огранки
Серый, унылый пейзаж за окном.
Путь не далекий, лишь сутки. Но - сутки!
Так, между прочим, из жизни долой.
Сущность вокзальная - встречи, разлуки -
кто-то из дома, а кто-то домой.
                                              В спальных районах уснули дома,
                                              Центр искрится огнями рекламы.
                                              Память открыла свои закрома,
                                              Длинную нить протянув между нами...

Гроздь виноградная, лист винограда,
Смех твой заливистый где-то за рядом...
Самая главная в жизни награда...
Это же надо... Да, так мне и надо.
Первая встреча и первый наш танец,
Взгляд твой взволнованно-нежно наивный...
Сломлен, растерян, в любви иностранец...
Кружит нас танец не смелый, но дивный.
                                                Кружимся, кружимся, годы летят
                                                Лебедем белым и вороном черным.
                                                Вот уж и детки у наших девчат...
                                                Семечко. Деревце. Ствол. Вот и корни.

Храм в Палестине Рожденья Христова,
В Иерусалиме храм Гроба Господня.
Нет, не безгрешен. Но снова и снова
Я благодарен судьбе, что мы - корни.
Спит мой попутчик. Осталось не много.
Нить между нами с годами все крепче
Вьется извилистой лентой дорога,
Дальше и дальше. Но с памятью легче.



   

 
По замкнутому кругу  цветного циферблата,
Две стрелки друг за другом бегут, бегут куда-то,
В движении бесконечном, отсчитывая даты,
В круговороте жизни, у вечности в солдатах.
 
Под колпаком стеклянным, по замкнутой арене
Катается на стрелках мое лихое время.
По жизни, как по рельсам, бежит неутомимо
Моя судьба, а лица мелькают мимо, мимо.
 
По шпалам циферблата, по выгнутой арене,
Бегу, спешу куда-то, отсчитывая, время. 
Сплетая дни и ночи, кромсая на мгновенья…
Родные лица, очи спасаю от забвенья.
Спасаю свое детство от поражения в темя.
Но нет такого средства, чтобы замедлить время
И под гитары звень я слушаю с опаской,
Как умирает день в часах на башне Спасской.
 
Но чувствую, как душу печаль взрывает плугом.
Не вырваться мне видно из замкнутого круга.
Смешно судьбе-злодейке, куражится змея:-
 все в жизни возвратится вновь на круги своя… 

 


                          ***


- Ты можешь показать мне рай?
- Увы, тебе лишь только двадцать.
Ты будешь много лет стараться,
Чтобы увидеть неба край.


- Ты можешь рассказать о рае?
- Увы, тебе лишь двадцать пять
И ты должна хоть что-то знать
О том, чего я сам не знаю.

- А можешь рай нарисовать?
-Увы, ты сорок лет на свете,
Тебе луна и солнце светят.
А мне не стоит рисковать.

- А песню, песню спой про рай,
Тебе ведь песни удаются
И рифмы для стиха найдутся,
Ну, что ты медлишь, начинай!


- О да, тебе за пятьдесят,
Ты родила трех славных деток,
Твой ствол окреп от этих веток
И мудростью глаза горят.

Теперь изволь, мой рай повсюду,
Где рядом ты и детвора.
Рай – это взрослая игра,
Но я кривить душой не буду:


И райский сад, и солнца свет,
И пенье птиц, и благодать
Не могут рая мне создать,
Когда тебя со мною нет.



.  

Член жюри фестиваля искусств
 «Золотой Тургусун»      
автор-исполнитель
Владимир Бегунов    

Шестой Международный Фестиваль Искусств "Золотой Тургусун 2013"

На фестиваль "Золотой Тургусун" впервые я попал в июле 2012
года. Слышал о нем рассказы друзей, а тут еще и приглашение от знакомого мне человека, от Евгения Зинина. "Конечно хочу!!!" - выдохнул я фразу из одного известного фильма и стал собираться в дорогу. Походы, слеты, фестивали для меня дело привычное и любимое, поэтому сборы были короткими и все не терпелось уже сесть в поезд и отправиться в путь. 

"..... будьте осторожны! Отправляется со второго пути." - дежурным голосом прокричал репродуктор и под ускоряющийся говор вагонных колес: "конечно хочу" поезд повез меня вперед, навстречу предстоящим событиям.

От Усть-Каменогорска до места проведения фестиваля что-то около трех сот километров. Дорога лежит через горы, красота природы восточного казахстана притупляла страх прохождения перевалов, автобус надрывно рычал, поднимаясь вверх и задыхался, когда спадало напряжение на спусках. Я мало обращал на это внимание, меня занимало другое: "Смотри, трава зеленая-зеленая. Осины ... сколько же метров? Бухтарминское водохранилище больше Капчагайского?" и т.д и т. п.

Но я и не мог себе представить, что ждет меня впереди. Люди! Мне, живущему в миллионном мегаполисе и не снилось, что в глубинке живут люди, которые по настоящему добры, щедры и любят свой край всей своей огромной душой. Только здесь и понимаешь, что культуру не надо прививать, её надо возрождать. Да, да! Возрождать. Если в тысяче километров от нас она есть, значит она была и у нас, но ... . Поди ка скажи "Здравствуйте" у нас не знакомому человеку, в лучшем случае тебя проводят удивленным, настороженным взглядом. Да вы понимаете о чем я. Отдохнул, не оставляй после себя мусор, нашему брату даже предупреждающие плакаты не указ, а вот, оказывается, есть места, где и напоминать не надо и проч.  

И вот торжественно открылся фестиваль, с поздравлениями выступают руководители области, района, члены союза писателей России и Казахстана, отделов культуры, победители предыдущих фестивалей и мн. др.   Фестиваль многожанровый, здесь  художники и поэты, писатели и фотографы (художественная фотография), народные коллективы и собиратели фольклора, исполнители популярной музыки и представители авторской (бардовской) песни и никому не тесно на одной сценической площадке! И, что мне особенно нравится,
много молодежи, которой не только на гитаре побрыньчать интересно, они исполняют с одинаковым вдохновением народные песни и танцы, эстрадные композиции и вдумчивые бардовские песни, читают свою прозу и проникновенные авторские стихи. В шутку я пожалел, что у меня всего два глаза и два уха,
потому что, будучи членом жюри в своем жанре (АП), я не мог на прослушивании слышать участников конкурса в  других жанрах. И, слава богу, есть заключительный конкурсный концерт, где можно увидеть и услышать тех, кто прошел через горнило жюрения.

       В этом году мне опять посчастливилось попасть на "Золотой Тургусун", со мной была моя жена и 10-ти летняя внучка. Хотелось мне, чтобы Таис увидела этот фестиваль. Все вроде так же: автобусы, не выдерживающие маршрута, перевалы, дороги, требующие капитального ремонта, подача электричества от бензинового генератора... . Но все это мелочи против тех фактов, что фестиваль, не смотря на трудности, РАСТЕТ. Количество конкурсантов в некоторых номинациях увеличилось втрое и это не может не радовать. Особо хочется отметить, что в ряду фольклорных народных коллективов прибыло. Наряду с казачьими,  русскими народными коллективами, уже много лет участвующими в фестивале, в этом году выступил и стал лауреатом казахский народный фольклорный ансамбль "Достар" (могу ошибаться в правильном
написании названия), его участники поразили всех красотой своих нарядов, чистотой исполнения песен и разновозрастностью членов коллектива (от 20-ти до 60 лет) и это тоже показатель. Растет и география участников фестиваля, это тоже немаловажный факт. В этом году из Алматы взрослых и детей было 14 человек (в прошлом - пятеро), были участники и гости из России. В общем собралось чуть меньше тысячи человек, а что будет в следующем году и в последующих. Поэтому хотелось бы обратиться к руководству Восточно-Казахстанской области и Зыряновского района: "Уважаемые, дорогие. Фестиваль "Золотой
Тургусун" это не прихоть нескольких альтруистов, это часть культуры края, это мероприятие поднимающее пласт за пластом достояние народного творчества, открывающее новые таланты в различных сферах искусства и дающее им возможность проявления своих талантов и самобытности.  Он родился шесть лет назад и живет, растет, развивается благодаря замечательным людям, родившимся и живущим на вашей прекрасной земле. Фестивалю не хватает Вашего внимания, поддержки. Я намеренно не называю имена устроителей фестиваля, боюсь кого-нибудь не упомянуть и это было бы не справедливо. Но уверен, Вам они
известны". 
                Много еще можно написать о фестивале «Золотой Тургусун», назвать имена лауреатов и дипломантов, рассказать о каждом таланте отдельно и о том, как встречали жители  Зыряновска
участников заключительного концерта победителей фестиваля и как работники кафе, где мы ели по пути на фестиваль и обратно, сетовали, что не могут который год попасть на фестиваль, и о счастливых лицах и глазах, от радости полных слез, о встречах старых друзей и новых знакомых… . Написать можно.
Но лучше приехать и увидеть все своими глазами, а может и поучаствовать, как один из руководителей Тургусунского района в этом году. Респект!     

                  
          

Вершины сосен, пики тополей,
Стволы осин увенчаны короной...
И от  того уютней и теплей,
Что небо прилегло на эти кроны.

Оно не рухнет и не упадет -
Красива и крепка его опора.
Пусть канет день, пусть сто веков пройдет -
Надежна синь небесного простора.

А воды талые сливаются в поток,
Беря разгон с Холзунского хребта
И наполняется старателя лоток,
И сила радости, и страх, и красота!

И Тургусун, как разъяренный зверь,-
Живая мощь восточного Алтая,
Как дикий бык, с петель срывая дверь,
Несется с гор, все на пути сметая.

Здесь воздух силой жизни напоён,
В полях цветы, в лесах царит прохлада
И рай земной, и память всех времен,
И добрый дух алтайского уклада.

И по алтайски - дружно и тепло,
Среди июля, на лесной поляне
Здесь вырастает новое село,
Съезжаются со всех краев земляне.

Чтобы наполнить музыкой сердца,
Чтоб поделиться творческим успехом.
Здесь днем и ночью песни без конца,
А мир наполнен радостью и смехом.

Пускай не долго длится этот рай
И пусть не избежать в конце прощания -
Мы говорим друг-другу не "прощай",
Мы говорим с надеждой: "До свидания". 

Когда под небом голубым мы встретимся опять с тобой,

          пусть буду я не молодым и будешь ты не молодой... 

Я знаю, вырвется душа и бросится к ногам твоим.

Протянешь руку не спеша, но я останусь недвижим

                                               И будет трудно устоять, коснется сердца жалом боль

И, чтоб, хоть как-то боль унять, я поведу рукой – Позволь,

Позволь пройти, прости, спешу… И, не оглядываясь, прочь.

А после, дома, напишу – Она пыталась мне помочь. 

                    
                           Мне, до сих пор, не превозмочь, хоть как ни силюсь я понять:

Светает день, иль гаснет ночь, что нужно дать, где нужно взять?

Мы шли с тобою не спеша, душа в душе, рука в руке.

Одним желанием дыша и солнца свет не вдалеке.

                    
                           Потом, как будто в страшном сне, погасло все и не разжечь…

Иль не вернулась ты ко мне, иль я бежал с тобою встреч?  

Промчались годы день за днем. Любил любя и жил, чтоб жить.

Я слышал: Вспомнят ли о нем, утратившим от счастья нить?

                    
                           Когда под небом голубым Шопена мне споет труба,

Ты скажешь:" Прожил ты слепым, бежал, а я – твоя судьба.

Ты шел на зов чужой трубы, так было проще уцелеть.

Ты избежать хотел судьбы, а получил в награду плеть."

                   
                           И я, пытаясь возразить, поймаю твой прощальный взгляд.

Скажу: я знаю, не дожить, ну что ж, и все таки, я рад.

Я рад, что ты, судьба, пришла помочь мне за погост шагнуть

Перегрызая удила, с тобой одной судьбы глотнуть. 

                           

   

 Падает лист, наземь ложится,
Солнце теперь раньше садится.
В поле созрел желтый подсолнух,
Сена запас на зиму конюх.
Ветер, подлец, влез под одежду,
Куртки, плащи дарят надежду.
Кружится лист в вальсе прощальном -
Новых надежд, новые тайны.

Ранено в грудь теплое лето,
Время любви, где же ты, где ты?
 Время надежд. Где же мы были?
Вот и опять не до любили. 

Воздух пропах жженной листвою,
Солнце горит белой свечою. 
Вот пролетел клин журавлиный,
Слышится клик жалобный, длинный. 
Дворник метлой, стертой до ручки,
Листья метет в мокрые кучки.
Кружится бал желтый, прощальный –
Новых надежд, новые тайны. 

Кружится лист в вальсе прощальном,
Осень хранит новые тайны.
После зимы раньше рассветы,
Но не вернуть прошлого лета.

 

                                                                                                 

Птица гордая машет крылом, 
но летит не вперед, а по кругу.
Струны нерва натянуты туго, 
и второе крыло на излом.
Ей, бедняге, спуститься б на землю, 
подлечиться и снова взлететь,
О любви и о радости петь, 
естеству и желаниям внемля.
Но пугает родная земля, 
новой боли не вынесет птица,
Сердце просит домой возвратиться,
 голос стаи пророчит: Нельзя!
Птица гордая, сильная птица, 
ей просторы небес по - крылу,
но  не может не слушать хулу 
и  не хочет от стаи отбиться.

А дыханье уже на исходе, 
кровоточит больное крыло…
Впрочем, может ей повезло
– мы ведь стайные по природе.                                           
                   
                    *****
Ад не там, где пылает огонь...
Даже если ожег смертелен,
Или просто пятно на теле,
Но - не сломлен, не укрощен.
Ад - ты сам: не простил - не прощен. 

Размотать свой клубок до конца,
До небес иль во чрево земное.
Грудью в грудь – не увидеть лица, 
А в объятьях - не видимо вдвое.
Тот конец, что в начале пути,
С пуповиною матери связан.
Кто его не сумеет спасти,
От клубка своей жизни отвязан.
 
Лихолетье, падение, взлет –
Но за ниточкой, не уставая.
По спирали – вперед и вперед,
С каждым шагом себя познавая.
В два конца нам открыты пути.
В два конца – от отца до отца.
Каждый волен до края идти,
Размотать свой клубок до конца.
 
Гонит волк по степи кабана,
Кто-то гонит ролс-ройс по фривэю.
Та же стежка богатым дана,
Что дарована жизнью плебею.
То же небо и та же земля.,
Тот же путь – от отца до отца.
Если ты не загасишь огня –
Размотай свой клубок до конца.
 
Нам порука – глядящие вслед,
Нам подмогою взгляды с небес.
Вьется нитка две тысячи лет
И не рвется, чтоб каждый воскрес.
Чтоб опомниться и не сбежать,
Чтоб не прятать за шторкой лица.
Нам отпущена всем благодать –
Размотать свой клубок до конца.
  

Если связки когда-то работать устанут,
Если струны порвутся, иль вскроется дека, 
Все равно я о песне мечтать не устану, 
О великой, бессмертной душе Человека!
 
Даже, если, придется, навеки проститься,
Не досказанным словом последнее ложе,
К нам, хранящие душу, оно обратится,
Нам, идущим вослед, своим светом поможет.
 
Звезды гаснут порою, но память бессмертна.
За плеядой  плеяда восстанет, не тени.
Даже если, по сути, природа инертна,
Опираясь на память, взрастет новый гений.
 

Снова искрами пламя, как прежде, взовьется.
И под звуки гитары, взрывая сознание,
Сквозь глухие беруши к нам голос прорвется,
Открывая нам  путь в естество мироздания.
 
Ветер странствий – бродяга, поющим подмога,
Донесет эту песнь до умеющих слушать.
Мы – скитальцы, послы. Это наша дорога, 
А в дороге сердца и поющие души.

 


Великой правде помолюсь,
Безмолвно, преклоня колени...

Я сердцем до сих пор на Байконуре
Среди людей, чьи души словно звезды,
Свой свет несут сквозь солнечные бури,
Накал страстей и радостные слезы.
Я сердцем до сих пор на Байконуре,
Пусть между нами сотни километров,
Я прикасаюсь к их людской натуре,
Цветущей средь степей и вечных ве'тров.

Поющий Байконур - какое чудо!
Здесь все поют: и взрослые и дети
Я, кажется, вовеки не забуду,
Как подпевал нам байконурский ветер.
Он пел и трогал струны на гитаре,
Менял, как Зверев, женские прически,
Трубил, гудел в пустой стеклянной таре
И флаги рвал на мелкие полоски.

А ночью звезд морзянка подпевала,
Передавая в космос наши песни
И уронила мне на покрывало
Звезду - как будто новых встреч предвестник.
Как символ вечности, добра и света,
Как искорку для праздничной фиесты.
Чтоб сердце никогда не уставало
У тех, кто дарит нам такие фесты.

Засыпает природа, остыла земля
И на ощупь поземка ползет по асфальту
За бордюры бросая свои якоря,
Выполняя батманы и сальто.

Засыпают деревья, стыдясь наготы,
Утопая в нарядах, упавших под ноги.
Там, за дымкой тумана, останешься ты,
Где завалены снегом дороги.


Здесь, в плену у морфея, остынет душа,
Растворяясь, как мыльная, взбитая пена.
Так тоскливо, печально, чуть слышно дыша,
Принимая условия плена.

Мы увидимся, знаю. Растают снега...
И оттают замерзшие льдиночки-души,
Мы увидимся. Пусть отбушует пурга
На просторах морских и на суше.

И внимая капели и пению птиц
Под не звонкий, охрипший мотив имигрантский,
Воспарят наши души и ринутся вниз
В струях талой воды искупаться.

Обновленье природы - извечьная суть,
Словно предродовое волнение.
Новый старт от порога, дыхание, в путь...
И уснувшей любви вдохновение.

 
                                                                              

 
Когда б не ты, господь,
В тот час, что я рожден – 
Неправедная плоть 
Над праведным огнем.
Над счастием парить
С тобой в одном родстве…
Священный дар – дарить,
В господнем естестве.

Падают листья – к зиме.
Жатва до поздней осени.
Кто там с сумой на спине?
Позже у лета спросим мы.

 Когда бы не душа
Владела естеством,
Была бы хороша 
И осень за окном.
Над вечною мольбой
Одна – прости, Господь,
Ты властвуешь душой,
Я охраняю плоть.

Падают листья – к зиме.
Жатва до поздней осени.
Сколько отпущено мне? 
Сколько еще накосим мы?

 Когда бы не любовь
Царила над душой, 
Не жаждала бы плоть
Полета над судьбой.
Чтоб возвеличить дух,
Не надобно взлетать.
Достаточно добром
Дышать, дышать, дышать…

Падают листья – к зиме,
Осень – этап итоговый.
К новой иду весне…
В царствие или в логово?

Начинаю выходить из пике,
Но паденье затянулось что-то.
Вот уже земля невдалеке,
Миг еще и я срываюсь в штопор.
На себя штурвал – хватает сил,
Падаю, но есть еще надежда…
Господи, ведь ты ж меня учил…
Да, учил. Но я забыл. Невежда.  

Турбулентность вытрясает мозги,
Миг еще и я впадаю в ступор,
«Не могу уже» - хриплю: «Нет, смоги!
Ты же сам себе хозяин и суппорт.
Ты ведь сам себе мгновенья дарил,
Выкарабкивайся сам, как и прежде…»
- Боже правый, ты же мне говорил...
Говорил, а я не слушал.  Невежда.

В жар бросает, леденеет душа,
Если выживу, родные, простите.
Эта жизнь бывала всем хороша.
Хороша ль была? У бога спросите.
Удается, все же, лечь на крыло,
Набираю, как могу, высоту…
Ах, отец мой, то, что было – прошло…
Ты и здесь помог, я это учту.

Вроде, кончилось. Качаю крылом,
Вот и ангелы  мне дарят улыбки.
Что же делать? Я ж привык напролом,
Через тернии, огонь и ошибки.
Ты учил меня, Отец: Не греши.
Не болтайся по судьбе автостопом…
Понял, Господи. И все ж, разреши
Мне в последний раз…

Ну вот, снова в штопор.

Вместо точки поставь многоточие -
Это вроде, как стариться, но не стареть.
Безнадегу, усталость и прочее
Можно, как карандаш на бумаге, стереть.
Над недугом взлететь без сомнения
И забыть, как волной смытый след на песке.
Все тревоги, заботы, волнения
Зачеркнуть и забыть о тоске.
Руки к солнцу, чтоб сердце раскрылось,
Чтоб душа вознеслась над мирской суетой.
Не прощаемое чтоб простилось
И забылось, уткнувшись в покой.
Волю чувствам, свободу движениям,
Полной грудью вдохнуть чистоты и нирваны…
Всем грядущим сказать поколениям:
«Счастье жить!», «Счастье – быть долгожданным!».

Мне жизнь - награда за грехи.
Друзья, чтоб жить, считая годы,
А песни, проза и стихи,
Чтоб не забыть каприз погоды.

Её не изменить, а ты,
Приемля, что неизменимо,
Все строишь хрупкие мосты -
Ведь строить так необходимо.

Дорогу вниз, дорогу вверх.
То падаешь, то вновь взлетаешь,
то окунаешься во грех,
То, грех познав, как льдинка таешь.

То, к солнцу руку протянув,
Ты обжигаешь свои пальцы,
То, голубя с окна спугнув, 
Вдруг понимаешь - все скитальцы.

Во мраке будничных потерь
Видна отчетливо картина:
Вот Брут, вот Авель.
Но теперь,
Мне светит лампа Аладдина.

Капля слезы не зальет горя,
Капля дождя не спасет моря,
Капля росы не уймет  жажды,
В реку войти не дано дважды.
Если простить не дает гордость,
Ранила душу боль-подлость,
Капля любви растворит горе
И расцветет горизонт вскоре.
 

Хочешь быть Королевой сердца,
Управлять им, о нем заботиться?
Заходи, не закрыта дверца,
Управляй, как тебе захочется.
 
Украшай свое королевство,
Можешь выстроить храм божий -
Я мечтаю о нем с детства
И о вечной любви тоже.
 
Пусть в нем солнце горит вечно,
Не смолкают в садах птицы,
Счастье будет пусть бесконечным
И лишь радостными лица.
 
Пусть не знают беды дети,
А болезни и тем паче,
Рай пусть будет на Этом Свете.
Только так и никак иначе.
 
Я готов, я открыл душу.
Проходи, мое сердце слева...
Но не хочет меня слушать
Моя Снежная Королева.
  

Современный вариант письма Татьяны Лариной к Евгению Онегину:))).
Я Вам пишу… Вчера — звонила…
Намедни посылала факс…
Но и слезами крокодила
Я не разжалобила б Вас!
Когда трясущейся рукою
Я набирала СМС,
Вы изменяли мне с другою,
Пленённый широтой телес…
Вы смылись не по-джентльменски
В один прекрасный день и час…
Недаром я бюстгалтер женский
В кармане видела у Вас…
Я Вас просила, вся на нервах,
Назад ещё четыре дня —
Хоть каплю совести храня,
Отдайте, сволочь, двести евро,
Что занимали у меня…

 
Я написал ответ:
Современный ответ Онегина на письмо Лариной:

Вы мне писали, это верно,
Я получил сей гадкий факс.
Но в нем, простите, только скверна,
В ответ не смел сказать я : Фак.
Вы мне звонили среди ночи,
Когда в безмолвной тишине
Молился я, что было мочи,
Чтоб не звонили Вы ко мне.
Чурался я гадальной карты,
Что Вы подсовывали мне,
А уж потом и свой бюстгальтер
Мне сунули, прижав к стене.
В углу каком-то темном, первом,
Где мы не видели ни зги
Вы жгли для света 200 евро
 И выносили мне мозги.
Прощайте милая, Татьяна.
И не тревожтесь обо мне.
Ну не люблю я женщин ПЬЯНЫХ.
А пьяных в драбадан - вдвойне!

Я Вечность отпускаю в Бесконечность
И пусть летит свободным сизарем,
В полете, демонстрируя беспечность,
За млечный путь ворвавшись кувырком.
 
Я голосу души даю свободу
И, распахнувшись, выпустил его.
Быть может это разуму в угоду,
Иль бездуховным бытие легко?
 
Любовь свою дарю и не жалею,
Дарю без меры, правду говорю.
Но ту, что в самой глубине леею,
Укрыв ладонью, в сердце сохраню.