Откройте свой Мир!

Сказка Бориса Еликова "Девочка с Крыльями"
Небесная птица любви (Борис Еликов)
Янек и Ханка
"Маленькая фея" --Лена Станив

"Жизнь никогда не кончается" Валя

Сказка про Нарциссу Мазаева Полина


[ Читать далее... → ]

профессор петербургской православной Духовной академии, настоятель храма апостолов Петра и Павла протоиерей Георгий МИТРОФАНОВ. По его словам, срывание футболок с символикой Pussy Riot – хулиганство, православные дружины создавать не надо, а многим священникам в церкви не место, так как они не имеют никакого отношения к христианству.

– В последнее время интерес СМИ к Русской православной церкви возникает в основном по причине громких скандалов, в которых замешаны и патриарх, и священнослужители более низкого ранга. Почему церковь подставляется?

– Русская православная церковь всегда находилась в поле зрения СМИ, которые часто исходят из желания удовлетворить наших обывателей. Но такого интенсивного и специфического интереса к церкви, как сейчас, раньше не было. Пишут, какие часы у патриарха и как у него обстоят дела с квартирой в Доме на Набережной. Я бы объяснил это так: на протяжении двадцати лет мы пребывали в ощущении того, что в нашей обезбоженной стране есть народ, который в глубине души своей за все семьдесят лет коммунистического режима остался православным, и нужно помочь этим людям свою православную веру выявить. Откроем храмы, восстановим монастыри, и пойдут туда православные люди, как шли когда-то туда их предки.

[ Читать далее... → ]

Почему РПЦ стала средоточием громких скандалов и чем это грозит обществу, рассуждает петербургский православный историк, философ, публицист, преподаватель петербургской православной Духовной академии протоиерей Георгий Митрофанов.

Комментируя создание движения «крестоповальщиков» и «православных дружин», срывающих «богохульные» футболки с прохожих, правозащитники опасаются, что инициативы этих двух радикальных движений могут вылиться в кровавые общественные столкновения.

- Сам факт подобного рода мероприятий говорит о том, что ни та, ни другая сторона по-настоящему всерьез не продумывает свои позиции - ни мировоззренческие, ни нравственные. Утешает лишь то, что наше общество сейчас хотя и пребывает в состоянии раздражения, но в то же время настолько захвачено усталостью, безверием и, в общем-то, конформизмом, что дальше проявления какого-то мелкого бытового хулиганства эти движения не пойдут. Даже в столкновениях между собой. Но если говорить по существу, то сегодня мы видим, насколько же измельчала духовная и, я даже бы сказал, мировоззренческая жизнь наших современников! Если сравнить нынешних «крестоповальщиков» с подлинными народовольцами 70-х годов позапрошлого века, то нельзя не поразиться дистанции огромного размера, существующей между ними. Если же говорить о так называемых православных народных дружинах, то простите, но мне в голову приходит аббревиатура из нашего недавнего советского прошлого – ДНД - добровольные народные дружины, которые наш же народ расшифровывал как «дуракам нечего делать». И ничего, кроме глубокого разочарования, я в данном случае испытать не могу. Все происходящее свидетельствует о том, что мы очень поверхностно, очень внешне воспринимаем и религиозную, и нравственную, и политическую жизнь.
[ Читать далее... → ]

Дурылин С. Н. В своём углу: Из старых тетрадей. -- М.: Моск. рабочий, 1991. -- 336с.
О Сергее Николаевиче Дурылине

В октябре 1937 года, сообщая дочери, что вечером идет на именины к давнему своему другу Сергею Николаевичу Дурылину, писателю и археологу, историку литературы, театра, живописи, Михаил Васильевич Нестеров поделился с нею приятной новостью: Дурылины, "или, вернее, Ирина", построили "хижину" верстах в тридцати пяти от Москвы, и -- "там будет комната, которая в любое время будет ожидать моего посещения...".
Дом строился в спешном порядке. Дурылин был болен -- сдавало сердце, в марте 1936 года жене Дурылина Ирине Алексеевне врач-консультант сказал, что больного надо немедленно увозить из Москвы, -- здесь, в городской сутолоке и домашней тесноте, он не проживёт и трёх месяцев. "Ужас охватил меня, -- вспоминала Ирина Алексеевна, -- и я все силы напрягла, чтобы спасти его". Удалось почти за месяц получить участок -- в Болшеве. Устроив мужа в болшевский санаторий, Ирина алексеевна принялась за строительство. Деньги были -- у Дурылина только что прошла инсценировка "Анны Карениной", но не было строительных материалов. Шла как-то Ирина Алексеевна по Тверской, грустно опустив голову, в очередной раз раздумывая, где что взять, видит: чуть не под ногами рамы, много рам и дверей. Это взорвали Страстной монастырь. Рамы и двери ей охотно продали, но велели забирать их все -- надо было очищать территорию, близился первомайский праздник. К сентябрю, наконец, возвели сруб, настелили полы и потолок. Арочные рамы, да ещё в большом числе, очень украсили жилище, придали ему необычный своеобразный вид. 6 ноября Е. М. Шатрова и В. О. Топорков водрузили на новом доме флаг, красное полотнище, добытое по соседству в Мытищах. Так родилось "Дурылинское Болшево", которое Н. Д. Телешов назовёт "Болшевским Абрамцевом" почти на двадцать лет этот дом станет центром притяжения для многих театральных деятелей Москвы, актёров Малого и Художественного театров, учёных, писателей, художников, математиков.

фото переплета Загрузим. инфо (и там скачать вроде можно), сам текст, кроме примечаний, скопирован с сохраненной страницы Либрусека
Засосов Д. А., Пызин В. И.
  Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX - XX веков; Записки очевидцев. -- М.: Мол. гвардия, 2003. - 467 [13] с.: ил. -- (Живая История. Повседневная жизнь человечества).
Реки, каналы и жизнь на них 

Разводят мост со скрипом мерным

………………………

За баржей баржа вслед буксиру

Проходит длинной чередой.

Похож огромный руль на лиру,

Замолкнувшую под водой.
С. Городецкий


И тут же дети голыми ногами

Месили груды желтого песка,

Таскали — то кирпичик, то полено,

То бревнышко. И прятались…
А. Блок

Петербург строился как крепость и порт. Но строился он не на море, а на реке. Город не обращен к морю — вся его жизнь в течение по крайней мере двух веков ориентировалась на реку и каналы. И застраиваться город начал главным образом по рекам. Нева главенствовала в городе, даже когда крепость утратила свое военное значение и порт переместился с Троицкой площади ближе к морю.

[ Читать далее... → ]

"Memoires du prince Pierre Dolgorukoff": скандальный памфлет или источник, достойный доверия?


В век девятнадцатый и, уж конечно, в его вторую половину, мемуарное товрчество стало явлением обычным. Предыдущее столетие, во всяком случае в России, этим ещё не отличалось. Жанр этот тогда был внове, и писались воспоминания в первую очередь для того, чтобы передать потомкам свои впечатления бытия. Впоследствии к этому добавился ещё и мотив оправдания своих деяний, особенно в сфере государственной, эта мотивировка в ряде случаев брала решительный верх над всеми прочими соображениями. "Записки" князя П. В. Долгорукова писались уже в ту пору, когда в этом смысле жанр достиг полного расцвета, но его записки существенным образом отличаются от всего того, что было написано и до и после него. Слишком уж "выдающейся" личносттью был этот яркий представитель российской аристократии и русского барства.
[ Читать далее... → ]

Уэтербай, молодая дама, остановилась у парадной двери одного из домов на Федеративной авеню. Собранная и целеустремленная, она всем своим существом, от шляпки, растрепанной ветром, до туфель на плоской подошве, казалось, излучала здоровье.

— С добрым утром, Мэри! Сестра у себя? — обратилась она к выбежавшей на ее звонок юной служанке, и в ее голосе прозвучала непреклонная решимость.

— Да, мэм, миссис Кэрью у себя, но только… — девушка заколебалась, — она мне строго-настрого наказала не впускать никого посторонних.

— Ну я-то не посторонняя, надеюсь, ты это понимаешь? — ухмыльнулась мисс Уэтербай. — Вот увидишь: меня она примет с распростертыми объятиями. Не бойся, я всю вину беру на себя! — Она кивнула головой, отводя возражение и испуг, мелькнувшие в глазах девушки. — Так где она? В гостиной?

— Да, мэм, но все же…

Делла, однако, не стала выслушивать дальнейших возражений и ринулась к парадной лестнице. Потом она безо всякого смущения вбежала в холл и нажала кнопку возле приоткрытой двери.

— Да, Мэри! — послышался за дверью безучастный голос. — Делла, так это ты? — Голос тотчас переменился, наполнившись любовью и радостью. — Девочка моя, откуда, какими судьбами?

[ Читать далее... → ]

Приезд

Здесь всё было пыльным: головы людей, конские попоны, огороды и виноградники по бокам дороги. Несколько дней стояла жара. среую землю покрыли трещины.
По древней византийской дороге двигалась группа всадников. Четверо пожилых мужчин в одежде слуг сопровождали болезненного мальчика лет четырнадцати.
Дорога была многолюдной. Порой их обгоняли другие всадники в богатых шелковых одеждах. Иногда, наоборот, они обгоняли крестьянские повозки, запряженные парой быков прямо за рога.
"Взгляни на слугу, и ты скажешь, кто его господин", -- говорила старинная пословица.
Эти слуги выглядели побогаче иных господ. К тому же они были вооружены на случай встречи с лихими людьми. С важностью, с достоинством оглядывали они встречных путников.
Мальчика встречные не интересовали. Лицо его было задумчиво, печально. Хотя одет он был в дорожный плащ из дорогого шелка с красивой застежкой-фибулой, а при взгляде на его коня многие завистливо качали головой, не было в его осанке вельможной гордости.
[ Читать далее... → ]

-- Кто это там? Эй, Артем! Глянь-ка!

Артем нехотя поднялся со своего места у костра и, перетягивая со спины на грудь автомат, двинулся во тьму. Стоя на самом краю освещенного пространства, он демонстративно, как можно громче и внушительней, щелкнул затвором и хрипло крикнул: — Стоять! Пароль!

Из темноты, откуда минуту назад раздавался странный шорох и глухое бормотание, послышались спешные, дробные шаги. Кто-то отступал вглубь туннеля, напуганный хриплым Артемовым голосом и бряцанием оружия. Артем спешно вернулся к костру и бросил Петру Андреевичу: — Да нет, не показалось. Не назвался, удрал.

— Эх ты, раззява! Тебе же было сказано: не отзываются — сразу стрелять! Откуда ж тебе знать, кто это был? Может, это черные подбираются!

[ Читать далее... → ]

Наша работа во тьме —
Мы делаем, что умеем,
Мы отдаем, что имеем,
Наша работа – во тьме.
Сомнения стали страстью,
А страсть стала судьбой.
Все остальное – искусство
В безумии быть собой.
Гимн хакеров, русский вариант

Часть первая
Дайвер

00
Хочется закрыть глаза. Это нормально. Цветной калейдоскоп, блестки, искрящийся звездный вихрь – красиво, но я знаю, что стоит за этой красотой.
Глубина.Ее называют «дип», но мне кажется, что по-русски слово звучит правильнее. Заменяет красивый ярлычок предупреждением. Глубина!Здесь водятся акулы и спруты. Здесь тихо – и давит, давит, давит бесконечное пространство, которого на самом деле нет.
В общем-то она добрая, глубина.По-своему, конечно. Она принимает любого. Чтобы нырнуть, нужно не много сил. Чтобы достичь дна и вернуться – куда больше. В первую очередь надо помнить – глубинамертва без нас. Надо и верить в нее, и не верить. Иначе настанет день, когда не удастся вынырнуть.

Следующий тип религиозной жизни — уставщический.

Он, носит следы совершенно иного происхождения. Он по сравнению с синодальным типом архаичен. Он никогда не умирал, он вплетался в синодальное благочестие, противостоя ему, но не борясь с ним. Синодальное благочестие застало его в Церкви к моменту своего возникновения, потому что вся Московская Русь была пропитана его духом. Старообрядчество выросло в нем и втянуло в себя его силы. Видоизменяясь и усложняясь, он дожил и до наших дней. Он, может быть, — самое страшное и косное, что нам оставила в наследие Московская Русь.

Не подлежит сомнению чрезвычайно слабый творческий и богословский уровень московского благочестия. Москва усвоила очень многое от Византии, но как-то прошла мимо ее творческой напряженности. Москва перековала в неподвижную форму, в культ буквы, в культ традиции, в повторяющийся ритмический жест все буйное и антиномическое кипение византийского гения. Москва не только сумела подморозить византийское наследие, она и библейское наследие засушила, окостенила, вынула из него облагодатствованную и живую душу. По слову древнего пророка, она стала громоздить “заповедь на заповедь, правило на правило”.

[ Читать далее... → ]

Первым стоит у меня синодальный тип благочестия.

Эмиграция нахлынула на Европу, можно сказать, еще не остыв от борьбы, в страстном кипении вражды, со страстно отстаиваемыми идеалами великой неделимой России, белой идеи и т.д. Она увезла из России не только свой нищенский скарб, не только штыки и знамена полков, но и походные церкви, натянутые на подрамники полотнища иконостасов, сосуды, облачения. И, оседая в чужих землях, она организовывала не только отделения Общевоинского Союза, но и свои церкви. У многих церковь была живой потребностью их душ. У многих — каким-то неизбежным атрибутом великодержавной русской идеи, без которой трудно говорить о своем национализме, о своей верности традициям и заветам прошлого. Церковь определяла известную политическую и патриотическую благонадежность. Ее внутренний смысл как-то не задевал внимания — важно было, что в годовщины трагических смертей национальных героев или в годовщины основания славных полков в церкви можно было устраивать торжественные и суровые демонстрации своего единства, своей верности старым заветам — служить молебны и панихиды, становиться на одно колено при пении вечной памяти, объединяться вокруг старшего в чине. Зачастую тратили огромное количество изобретательности и энергии, чтобы из консервных банок соорудить семисвечник или кадило, чтобы приспособить какой-нибудь сквозной барак под церковь. Ее существование было обязательно, только мотивы этой обязательности носили зачастую не церковный, а национальный характер.
[ Читать далее... → ]

31 марта 1945 года, накануне Пасхи, в фашистском концлагере погибла монахиня Мария (Скобцова).

Мать Мария своей смертью явила подвиг жертвенной любви, когда вместо своей соседки по лагерю Равенсбрюк, где находилась за то, что укрывала от фашистов евреев, пошла в газовую камеру. 16 января 2004 года Священный синод Вселенского Патриархата, в юрисдикции которого она пребывала, причислил мать Марию к лику святых.

Предлагаем нашим читателям познакомиться с одним из главных трудов матери Марии — «Типы религиозной жизни». Работа была написана ею в 1937 году в Париже.

1

[ Читать далее... → ]

Глава I Новенькая


Ромка Орешкин и Димка Молодцов познакомились сразу же после своего рождения.

Случилось это так.

Мать Ромки и мать Димки попали в один роддом и в одну палату. Мало того, Ромка и Димка родились в одно и то же время.

Поэтому, когда Ромка открыл глаза, он первым делом увидел Димку. А когда Димка открыл глаза, он первым делом увидел Ромку.

Естественно, они не могли сразу же представиться друг другу, потому что у них еще не было имен.

Но очень скоро имена появились. Ромка стал Ромкой, Димка — Димкой; они научились говорить, пошли в ясли, потом в детский сад, затем в школу… И вот уже семь лет друзья сидели за одной партой и никак не могли наговориться.

[ Читать далее... → ]

Дорога уходит вдаль
Глава первая. ВОСКРЕСНОЕ УТРО


Я у мамы и папы одна. Ни братьев у меня, ни сестер. И это уже -
пропащее дело! Даже если у нас еще родится кто-нибудь - мальчик или девочка,
все равно,- мне-то от этого никакого проку! Мне сейчас уже девять лет, а им
будет - нисколько. Как с ними играть? А когда они меня догонят, дорастут до
девяти лет, мне-то уже будет целых восемнадцать... Опять неинтересно будет
мне с ними!.. Вот если бы они теперь, сейчас были моими однолетками!
Я беру с маминого столика маленькое - размером с книгу - трехстворчатое
зеркало. Открываю все три створки - из них смотрят на меня с одинаковым
любопытством три совершенно одинаковые растрепанные девочки с бантом,
сползающим на один глаз. Я воображаю, будто это мои сестры.[ Читать далее... → ]

От автора.
Сергея Юльевича Витте едва ли нужно представлять читателям серии "Жизнь замечательных людей". Он широко и повсеместно известен. Автор золотовалютной реформы, энтузиаст железнодорожного строительства. Талантливый дипломат, заключивший выгодный для России мирный договор после бездарно проигранной русско-японской войны 1904-05 годов. Инициатор и фактический вдохновитель второй крестьянской реформы, позже получившей наименование "Столыпинской". Творец эпохального Манифеста 17 октября, архитектор первой российской конституции, первый премьер объединенного правительства, наконец, создатель замечательных "Воспоминаний".[ Читать далее... → ]

url]http://www.pravmir.ru/olga-...]

Источник: Некоммерческая служба СРЕДА

Можно ли назвать московские протесты карнавалом или антикарнавалом? Поэт, публицист, богослов Ольга Седакова комментирует исследовательской службе «СРЕДА»:

Самым приятным в наших шествиях для меня было как раз противоположное карнавальному движение – люди не прятались, а открывались: себе, другим и публичному пространству

Мирные протестные шествия в Москве быстро и легко стали сравнивать с карнавалом. Это сравнение совсем неточно. Я говорю как историк культуры. Игра, веселость, шутки, театральная изобретательность – все приметы праздника были налицо. Но это был другой вид праздника, не карнавал. Существо карнавала в [more=том]том, что его участник отчуждается от себя, ведет себя не как «он сам», а как маска, аноним, как нечто другое. Маскарадное поведение заведомо «не считается». В Венеции было достаточно маленького значка маски на одежде, чтобы окружающие его прочли: то, что сейчас делает этот человек, «не считается», сейчас это не он. Побег от «себя этического», «себя ответственного», узаконенный обычаем и обрядом. Нужно заметить и исходное архаическое значение карнавала, которое сохраняется и в символике его позднейших секуляризованных форм: это пространство действия нечистых или хтонических сил, ритуальное впускание Смерти в пространство жизни. Пляски Смерти кончаются благополучно с концом карнавала: двери в хтонический мир опять захлопываются.

[ Читать далее... → ]

“Друг друга тяготы носите,
и тако исполните закон Христов”
(Гал. 6; 2)

Можно умереть,
но остаться жить для людей,
и можно остаться жить,
но быть погибшим.

Часть первая. ЛАГЕРЬ

В последние годы появилось много воспоминаний о жизни политических заключенных во времена “культа личности”.

Пишут ученые, военные, писатели, старые большевики, интеллигенты самых разных профессий, рабочие, колхозники. Пишут о своей жизни в лагерях и тюрьмах, о допросах, но никто еще не рассказал нам о миллионах верующих, погибших в этих лагерях, тюрьмах или переживших небывалые страдания на допросах.

Страдали и умирали они за веру свою, за то, что не отреклись от Бога и, умирая, славили Его, и Он не оставлял их.
[ Читать далее... → ]

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящее издание представляет вниманию российских читателей мемуары ныне покойной княгини И. Д. Голицыной (урожденной графини Татищевой) «Spirit to Survive», вышедшие первоначально на английском языке в 1976 г. в лондонском издательстве «William Kimber & Co. Limited». Это первое издание на русском языке осуществляется детьми и внуками княгини Голицыной.

Публикация в России мемуаров княгини И. Д. Голицыной дает возможность современным россиянам глубже понять трагические судьбы многих представителей высшего слоя русской аристократии в годы революции и Гражданской войны, которыми до 1990-х гг. совершенно не интересовалась ни советская историческая наука, ни литература «социалистического реализма». Сегодня уже мало кто может вспомнить места главных боев Гражданской войны и практически забыты могилы воинов и жертв противоборствовавших тогда сторон, но значительная часть российских обывателей все еще продолжают считать уцелевших в эмиграции промыслом Божиим потомков Рюриковичей «буржуями и эксплуататорами», забывая об их значительной роли в Русской истории как основателей, строителей и охранителей самого крупного и мощного началу XX века государства в мире. Заметное влияние подобного остаточного «революционного» менталитета держит в безысходном идеологическом тупике гражданское общество постсоветской России, которому сегодня очевиден провал «социалистического эксперимента» по управлению страной «кухарками». Во все времена тривиальной истиной являлся тот факт, что никакое общество не может нормально развиваться без реального осознания своей прошлой истории. Составители и издатели данной книги надеются, что настоящее издание восполнит очередное «белое» пятно отечественной истории и тем сыграет свою положительную роль в просвещении наших соотечественников.
[ Читать далее... → ]