Она сказала: «Он уже уснул!»,-
Задернув полог над кроваткой сына,
И верхний свет неловко погасила, и,
Съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
Звук «р», как виноградину, катая
За белою оградою зубов.

«А знаешь: я ведь плюнула давно на жизнь свою…
И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг – я снова женщина…Смешно?»

Быть благодарным – это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
Зарылся я, зафлаженный, как волк,
В доверчивый сугроб ее постели.

Но, как волчонок загнанный, одна,
Она в слезах мне щеки обшептала.
И то, что благодарна мне она,
Меня стыдом студеным обжигало.
Мне б окружить ее блокадой рифм,
Теряться то бледнея, то краснея,
Но женщина! меня! Благодарит!
За то, что я! Мужчина! Нежен с нею!

Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
Мы женщину сместили.
Мы ее унизили до равенства с мужчиной.
Какой занятный общества этап,
Коварно подготовленный веками:
Мужчины стали чем-то вроде баб,
А женщины – почти что мужиками.

О, Господи, как сгиб её плеча
Мне вмялся в пальцы голодно и голо…
И, как глаза неведомого пола
Преображались в женские, крича!
Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами…
Как мало надо женщине – мой Бог! -
Чтобы её за женщину считали...