Откройте свой Мир!

С этим 8 марта вечно проблемы. Как только приближается дата, так и думаю все время, праздновать или нет.

В фирмах и конторах — понятное дело, праздновать. Если коллектив смешанный, то мужчины обязательно дадут свой асимметричный «ответ Чемберлену». Через две недели после женских песен и плясок, принесения на алтарь 23 февраля домашней выпечки и вручения годовой подписки на журнал Мaxim они обязательно, очень торжественно и с загадочными лицами, преподнесут дамам… открытки. С пожеланиями оставаться «всегда такими же» и «здоровья в личной жизни». Если коллектив чисто женский или, там, с двумя случайными хлопцами, то тем более праздновать. Выпить, закусить, о мужиках поговорить. Шучу.

А вот если ты заведующая домашним хозяйством и сама себе генеральный директор, то тут все сложно. Решаешь сама. С одной стороны, не хочется чувствовать себя женщиной раз в год. Открываешь какие-нибудь «Одноклассники» утром 8-го числа, а там… Например, стихи собственного сочинения с большим количеством восклицательных знаков. Причем от тех, кого с трудом даже можешь вспомнить. Или, допустим, наклейка с котиком от позапрошлого соседа. Так и представляю, как он старался, подбирал эту наклейку, гордился, ибо «женщин нужно уважать, женщин нужно поздравлять».

А эти довольные дяди на улице и в метро! Особенно накануне вечером, когда цветы еще не совсем как самолет стоят. Сидит такой дядя и млеет от самого себя. Это же высший пилотаж: и цветок подешевле купил, да еще и заранее — сюрприз! — и так приятно предвкушать, как жена сразу сделает книксен (а не то, что вы подумали) и простит ему потерю семейного бюджета на «Форексе».

Ну ладно, допустим, я злая. Может, он каждый вечер цветы жене покупает и все совместные даты помнит наизусть. Но что-то подсказывает мне, что в таком случае самодовольства было бы меньше, а переживания себя как подарка — тем более.




Кстати, о подарках. Лично мне ничего противоестественного почти никогда не дарили, за исключением духов и шампуней из подворотни в ранней молодости, а вот за другими я наблюдаю, наблюдаю.

Как мужчины ходят по магазинам бытовой техники с напряженными лицами. Как они дарят подругам то, что очень хотели для себя. Например, хм, тостер. Или, простигосподи, колонки с bluetooth. Про сковородки умолчим, особенно с керамическим покрытием. А еще любят покупать шкатулки. Наверное, когда мужчины подрастают, им с помощью 25-го кадра внушают, что шкатулка — это путь к сердцу женщины. Спросите у любой, сколько у нее шкатулок, она потупит глазки. Обычно это музыкальная, для рукоделия (три), для украшений (пять), а еще из соломки.

С другой стороны, да. Противоречие. Считать себя международной трудящейся женщиной не хочется, а подарков очень. Хороших. Ну не избалована я подарками. Хотя, конечно, как посмотреть, в Турции была два раза. А все равно — хочется, эту опцию никому не отключить. Чтобы утром спать до двенадцати, а потом в новом шелковом халатике съесть на завтрак тирамису, вдыхая аромат роз чайного цвета. А потом случайно обнаружить в свежеподаренной корзине с манго и папайей маленькую бархатную коробочку с парой-тройкой новых шармов. Лучше подороже. А вечером поехать в «Современник» на Хаматову, а потом — ну, не знаю. Еще до конца не осознала всех своих ожиданий. Но главное, чтобы он сам догадался, иначе не считается.




А будет как? Встану рано, все равно плохо сплю, буду кругами ходить в старой кофте. Что-то никакого тирамису с папайей не видно. Ах да, в кофте никто и не поймет, что праздник, пойду переоденусь, бровки накрашу. Муж встанет в двенадцать, ничего не заметит, пойдет долго завтракать, «В контакте» читать. А я все корзины с шармами ищу, а их все нет. Подожду до обеда. Приду, выразительно помолчу, повздыхаю. Потом устрою мужу скандал вместо книксена. Он мне ответит, что я очистки в раковину спускаю, а ему трубу чистить. А я скажу, что он, когда я сына рожала, спать пошел, а не волноваться под окнами. А он заявит, что у меня картошка жареная не такая вкусная, как у мамы. И тогда я уйду, треснув дверью, отмечать праздник вместе с «Одноклассниками».

А все почему? Потому что постеснялась сказать, что да — не нравятся мне эти дядьки в метро, дежурные поздравлялки и котики на «фейсе», но праздника я жду. Иногда даже втайне от себя, а то вдруг испугаюсь своих необузданных желаний. А какого именно праздника? Особого внимания мужа, игры в монакскую принцессу и исполнения желаний. Но он вряд ли догадается, что мне нужно, если я сама с трудом понимаю. И даже если понимаю, тоже не догадается, не телепат. Или не до конца догадается, и я опять буду недовольна. Если, конечно, шармов не будет целых четыре. И да, еще надо соотносить свои запросы с разнообразными возможностями супруга, а то опять получится не комильфо.

Так что вот. Когда я спросила своего благоверного, считает ли он 23 февраля праздником и ждет ли подарка, он долго мучился, а потом мяукнул, что нет, но подарки — это приятно. В общем, все то же самое. Наверное, поэтому он на меня так долго и орал, что я все утро в мужской день в «Фейсбуке» сидела. Наверное, тоже постеснялся сказать, что хочет с утра штрудель с мороженым и еще одну флешку на 64 гига. Так что в этот раз все спланирую заранее. И халатик, и тирамису, и спать до двенадцати, и какие шармы мне нужны — вон тот, с сердечком и…. Как, у тебя командировка, дорогой? Ну, тогда я сама подарю себе этот день. Потому что хочу! И вам того же желаю — получить то, что хотите. Может, для этого даже стоить помечтать вслух.

Поздравляю вас, женщины. Всех, кто празднует!



Лада Лапина

Проповедь от 19 января 1979 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

С каким чувством благоговения ко Христу и благодарности к родным, которые нас приводят к вере, мы вспоминаем о своем крещении; как дивно думать, что потому, что наши родители, или близкие нам люди, открыли веру во Христа, поручились за нас пе­ред Церковью и перед Богом, мы, таинством Крещения, стали Хрис­товы, мы названы Его именем; мы это имя носим с таким же благо­говением и изумлением как юная невеста несет имя человека, ко­торого она полюбила, полюбила на жизнь и на смерть, и который дал ей свое имя. Как это имя, человеческое имя, мы бережем! Как оно нам дорого, как оно нам свято, как нам страшно было бы поступком, образом своим его отдать на хулу недоброжелателям.


И именно так соединяемся мы со Христом. Спаситель Христос, Бог наш, ставший человеком, нам дает носить Свое имя. И как на зем­ле по нашим поступкам судят о всем роде, который носит то же имя, так и в этом случае, по нашим поступкам и по нашей жизни судят о Христе. Какая же это ответственность!

Апостол Павел поч­ти две тысячи лет тому назад предупреждал молодую христианскую Церковь, что ради тех из них, которые живут недостойно своего звания, хулится имя Христово. Разве не так теперь? Разве во всем мире миллионы людей, которые хотели бы найти смысл жизни, радость, глубину в Боге, не отстраняются от Него, глядя на нас, видя, что мы не являемся, увы, живым образом евангельской жизни — ни лично, ни как общество?

И вот в этот день крещения Господня хочется перед Богом сказать от себя , и призвать сказать всех, которым было дано креститься во имя Христа: вспомните, что вы стали теперь носи­телями этого святого и божественного имени, что по вас будут судить Бога, Спасителя вашего, Спасителя всех, что если ваша жизнь — моя жизнь! — будет достойна этого дара Божия, то ты­сячи вокруг спасутся, а если будет недостойна — пропадут: без веры, без надежды, без радости и без смысла.

Христос пришел на Иордан, погрузился в эти страшные иорданские воды, которые как бы отяжелели, омывая грех человеческий, которые стали как бы мертвыми водами — Он в них погрузился и приобщился нашей смертности и всем последствиям человеческого падения, греха, унижения для того, чтобы нас сделать способными жить в полную меру человеческого нашего достоинства, достойно Самого Бога, призвавшего нас быть родными Ему, детьми, родными и своими…

Отзовемся же на ЭТО дело Божие, на этот Божий призыв! Поймем, как высоко, как величест­венно наше достоинство, как велика наша ответственность, и вступим в теперь уже начавшийся год так, чтобы быть славой Божией и спасением каждого человека, которой прикоснется нашей жизни! Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский

Рождество – радость для всех, даже если мы не успели подготовиться.

Слово на Рождество к читателям «Правмира» протоиерея Александра Ильяшенко, настоятеля храма Всемилостивого Спаса в бывшем Скорбященском монастыре (Москва).


Мы прошли Рождественский пост и, оглядываясь назад, смотрим на время его начала, как правило, с некоторым сожалением и разочарованием. Вряд ли мы успели сделать то, что хотели, что запланировали, вряд ли выполнили все задачи, поставленные накануне поста, вряд ли подготовились к Празднику так, как мечталось.

Но думаю, что расстраиваться и унывать по этому поводу не нужно. Ведь речь-то не о том, какие мы подвижники (или наоборот, какие мы немощные), а о том, как милостив Господь, Который пришел в наш грешный мир, к нам, ради нашего спасения. Он тысячелетия ожидал, когда человечество окажется способным даже не столько принять, сколько откликнуться на Его учение, которое людям в прежние века, скорее всего, было недоступно.

И вот Господь пришел в наш неустроенный, полный скорби и боли мир, явив Свое терпение ко всем людям с их немощами и грехами. И это вселяет надежду, что Он потерпит еще и нас, грешных.

Вот потому мы должны смотреть не на свои подвиги, не на свои успехи или неудачи, а на тех, кто смог достойно встретить Спасителя. Церковь показывает нам тот образец, который может быть общим для всех людей на все времена.

Мы знаем, что волхвы отправились в путь, чтобы принести свои дары Младенцу Христу. Путь этот был длинный, полный опасностей и неизвестности. Они шли по нему, веря, что Господь укажет им правильное направление.

Нам, современным людям, привыкшим к комфорту, трудно себе представить, что значило в те времена отправиться в путешествие. Шанс навсегда проститься с жизнью был очень велик: можно было погибнуть от рук разбойников, иноплеменников, от болезней, из-за стихийных бедствий. Волхвы отправились в свой путь, невзирая ни на что.

И вот они принесли Спасителю свои дары. Будучи мудрецами, они понимали глубинную суть вещей. Золото было преподнесено ими не просто как драгоценный металл. Ведь ценность этого металла измеряется не только в денежном эквиваленте. Золото идет на украшение царских облачений, и даже – на украшение храмов.

И вот волхвы принесли Младенцу то, что достойно Царя, Которого они прозрели благодаря своей вере, своей молитве и, конечно, благодаря милости Божьей. Мы знаем, что без милости Божьей невозможно ничего.

Они принесли Спасителю и ладан. Заметьте, что у ладана совсем не такая материальная цена, как у золота. Но речь идет о сокровенной, о символической ценности. Ладан символизирует молитву, которая возносится к Богу и которая угодна Богу.

И третий замечательный дар – это смирна, благовонное масло, которым умащивали тела усопших людей. То есть смирна – некий последний дар, который люди приносили дорогому для них человеку. Волхвы принесли смирну не только как символ того, что Спасителю предстояло добровольно принести Себя в жертву за грехи людей. Смирна – это еще выражение дара любви.



Москвитин Филипп. Рождество Христово

Сколько глубоких смыслов несет евангельский короткий рассказ о приходе волхвов! Он говорит и нам о том, с какой любовью, как трепетно и благоговейно мы должны относиться к Богомладенцу Христу, Который оставил свое Небесное Обиталище и снизошел к нам, чтобы разделить с нами нашу судьбу, нашу скорбь и, на самом деле, нашу некоторую безнадежность.

Его явление дарует нам надежду находить выход из самых трудных, самых безнадежных ситуаций, говорит нам о настоящей глубокой радости, – радости Богообщения, радости спасения и радости от того, что у нас есть возможность следовать жизни во Христе.

Я думаю, что радость – это одно из ключевых новозаветных слов. Вообще радость – это своего рода критерий, определяющий отношение человека к жизни. Если ты безрадостный, значит, у тебя что-то не в порядке, значит, ты двигаешься не туда, не в ту сторону, в какую двигались волхвы.

Даже в скорби можно быть радостным. А если в душе твоей радость, которой ты можешь и хочешь поделиться с окружающими тебя людьми, значит, всё хорошо, значит, милость Божья рядом с тобой. Я желаю всем нам, чтобы мы оказались способными принять эту радость, которую дарует Господь, чтобы мы смогли ее сохранить, пронести через весь наступивший год.

С этой радостью, которую приносит и о которой нам так явственно говорит праздник Рождества Христова, я и хочу поздравить наших читателей от всей души.

Записала Оксана Головко

"В идеальном государстве Церковь должна быть в состоянии говорить любой партии, любому направлению: это – достойно человека и Бога, а это – не достойно человека и Бога. Конечно, это можно делать из двух положений: или из положения силы, или из положения предельной беспомощности. И вот мне кажется, я в этом глубоко убежден, что Церковь никогда не должна говорить из положения силы. Она не должна быть одной из сил, действующих в том или другом государстве, она должна быть, если хотите, так же бессильна, как Бог, Который не насилует, Который только призывает и раскрывает красоту и истину вещей, Который не навязывает их, и как наша совесть, которая нам подсказывает правду, но которая нас оставляет свободными прислушиваться к истине и красоте или от них отказаться. Мне кажется, что Церковь должна быть именно такой; если Церковь занимает положение одной из организаций, которая имеет власть, которая имеет возможность принудить или направить события, то всегда остается риск, что она будет желать властвовать, а как только Церковь начинает властвовать, она теряет самое глубинное существо – любовь Божию, понимание тех, кого она должна спасать, а не ломать и перестраивать

Вот наше положение в современном мире – это положение подсудимых. Мир в своем отказе от Бога и от Церкви нам говорит: “Вы, христиане, ничего нам не можете дать, что нам нужно. Бога вы нам не даете, вы нам даете мировоззрение. Оно очень спорно, если в сердцевине его нет живого опыта Бога. Вы нам даете указания, как жить, – они так же произвольны, как те, которые нам дают другие люди”.
Нам надо стать христианами, – христианами по образу Христа и Его учеников, и только тогда Церковь приобретет не власть, то есть способность насиловать, а авторитет, то есть способность говорить такие слова, что при слышании их всякая душа дрогнет и во всякой душе откроется вечная глубина. Вот, мне кажется, наше положение и состояние сейчас".

http://www.mitras.ru/sreten...

Каждый год 31 декабря… или в близлежащие даты пишущие психологи и увлекающиеся психологией блогеры анализируют героев еженовогоднего фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» Уже почти родных нам Надю, Женю, Галю, Ипполита, а также мам Жени и Нади раскладывают по психотипам и прочим полочкам. Мы тоже не останемся в стороне и порассуждаем о том, что близко нам в героях этого уже ставшего классическим фильма и что продолжает в нём привлекать.

В позднесоветское время, 70-80-е годы прошлого века, популярной темой целого ряда фильмов стали одиночество и неустроенность в личной жизни людей среднего возраста. «Ирония судьбы…», «Служебный роман», «Москва слезам не верит» и прочие «Осенние марафоны» и «Зимние вишни» именно об этом.

Кризис середины жизни — время, когда пришла пора осознать, что в жизни своё, настоящее и что — воздушный замок, который раньше или позже развеется. Надя из «Иронии» — это женщина, которая в свои «за тридцать» продолжает играть, и судьба сводит её именно с теми, с кем привычную для неё игру можно продолжить.

Она рассказывает о себе, что долгие годы была любовницей женатого мужчины, и это обрекало её на одинокие выходные и праздники. Надя не признаёт подобный образ устройства личной жизни собственным выбором, а считает неким роком, которого невозможно избежать. Ну, достался тебе женатый мужчина — значит, судьба такая, прими и терпи.




Оба её партнёра по фильму, и Женя, и Ипполит, — игроки знатные, с которыми можно долго и увлекательно продолжать партию. Возможно, и сам фильм продолжает оставаться интересным для не первого уже поколения зрителей именно потому, что игры, в которые играют его герои, встречаются в жизни людей среднего возраста довольно часто.

Игра первая, для зрелых по паспортному возрасту людей, которые ещё ни разу не состояли в официальном браке, называется «Ты моя единственная, я ждал тебя всю жизнь». Все прежние возлюбленные, женихи-невесты, бывшие супруги и случайные партнёры объявляются якоже не бывшими. Идеализация выстраивается на резком контрасте: ты принцесса, они все никто.

Печально, но многие женщины в наши дни на это ведутся. Я наблюдала истории, когда красивые, умные, состоявшиеся, обеспеченные женщины выходили замуж за мужчин гораздо беднее, ниже по социальному статусу, намного старше и тяжело невротичнее себя только потому, что жених красиво излагал легенду про «мою единственную», а невеста искренне в неё верила. Ему удавалось возродить в ее душе ту маленькую девочку, которая вовремя не получила от родителей подтверждения своей исключительности и ценности и всё продолжала её искать.

Вторая игра — это «у меня самые серьёзные намерения». Когда это произносит мужчина 35-40 лет, невольно задумаешься: а чего это вдруг сейчас? Произошла какая-то очень серьёзная эволюция взглядов, пришёл к пониманию? А раньше что было?




«Серьёзность» часто бывает и способом избежать близости. Я ей замуж предлагал, а она не решилась и убежала, сама виновата. Дело в том, что серьёзные предложения люди подобного типа делают на том этапе, когда отношения до серьёзности ещё не дозрели, люди ещё не успели пройти тот естественный путь, который сделал бы их парой. А тут вроде и серьёзность свою подтвердил, и сам не виноват, можно искать идеальную женщину дальше.

Подлинная зрелость — это способность признать, что идеальных принцев и принцесс на самом деле не бывает и ждать их бессмысленно. Перестать делать вид, как будто прежних отношений в жизни вообще не было, равно как записывать их в одну сплошную гигантскую «ошибку» и пытаться начать жизнь с чистого листа. Правда не в том, будто я «ждал и дождался», а в том, что в жизни было хорошее и плохое, было то, что я завершил, с чем простился и есть то, что я хотел бы начать и продолжить.

Если вы готовы впустить новых людей в жизнь и ждёте указующего перста судьбы, чтобы подтвердить, тот это, кто вам сейчас нужен, или нет, то не ищите в качестве знаков серьёзности намерений или подтверждения своей исключительности. Лучшим знаком, что этому человеку можно доверять, будет его зрелое, здоровое и мудрое переосмысление житейского опыта.




Да, я боялся глубокой близости и именно поэтому не женился, а не потому, что «ждал единственную всё жизнь». И с чего бы ждать, когда прекрасных женщин кругом полно? Да, я тоже боялась, что всё будет «всерьёз и надолго», поэтому выбирала «половинчатые» отношения с женатыми. Раньше мне было страшно, но теперь я уже готов. Я, а не мир, не другие люди и не расписание ближайших авиарейсов.

Игры перестанут быть нужными тогда, когда вы сами почувствуете свою ценность, эту обязанность не нужно будет делегировать другим людям. Перестанут быть нужны те, кто назначит вас на роль «принцессы» и «идеальной любви всей жизни». Отношения перестанут быть мерой того, насколько вы в жизни состоялись — кто и сколько раз звал вас замуж, кто кого выбрал, а кто кого отверг.

Именно это — то основание, на котором можно перестать играть и начать жить.

В материале использованы кадры из фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» (реж. Эльдар Рязанов, 1975).

Ольга Гуманова

Рождественский пост начинается 28 ноября

Мы призваны любить друг друга. Любовь начинается с момента, когда мы видим в человеке нечто такое драгоценное, такое светлое, такое дивное, что стоит забыть себя, забыть про себя, и отдать всю свою жизнь — свой ум, свое сердце на то, чтобы этому человеку было светло и радостно. Это не обязательно только обыкновенная, земная радость, это может быть нечто большее. В отношении к Богу, например, если мы говорим, что мы Его любим, мы должны поставить перед собой вопрос: является ли Он самой великой ценностью в моей жизни? Готов ли я так прожить, чтобы Он мог на меня радоваться? Способен ли я на то, чтобы отвернуться от себя для того, чтобы только о Нем думать? Это не значит не думать ни о чем другом, но думать так, чтобы Ему радость была от дум моих и от последующих действий…

По отношению к человеку, о том же говорит Евангелие: так любить человека, чтобы всю жизнь отдать за него. На войне это ясно: ты выходишь в бой, и тебя могут убить для того, чтобы другого спасти. Я вспоминаю друга своего одного, который был очень высокого роста и широкоплеч, и всегда жаловался на это, потому что это обращало внимание людей на него. А во время войны, с одного уголка фронта на другой, он мне послал записку: я теперь только понял для чего Бог меня создал таким высокорослым и широкоплечим: когда бывают обстрелы, то двое могут спрятаться за моей спиной… Это было сказано как бы с улыбкой, но сколько любви надо для того, чтобы стать между пулями и человеком, которого может быть ты даже и не знаешь, но у которого есть мать, жена, дети, которых ты можешь спасти…

И в жизни мы можем также становиться между бедой и человеком, даже не знаемым нам человеком, даже человеком, о котором мы не знаем ничего, — только что он есть и что ему нужна помощь; жить так, чтобы быть защитой для другого, чтобы никогда другого не ранить, чтобы для другого быть вдохновением, чтобы для другого быть радостью… Попробуем так прожить, в простоте, не усложняя вещей; подумаем о всех тех, которые нас окружают, о самых близких сначала, которые являются так часто жертвами нашего себялюбия, эгоизма, сосредоточенности на себе. А потом расширим свой кругозор, посмотрим на других людей, которые вокруг нас есть.

Я помню, была у нас прихожанка, которая для всех была камнем преткновения, трудным человеком; её многие не понимали, потому что не знали. Четырнадцати лет она была взята в концентрационный лагерь, вышла из него четыре года спустя, и в ней остался, если так можно выразиться, животный страх. Если кто-нибудь приближался к ней сзади, она реагировала с ужасом и криком. И я помню как мне одна благочестивая женщина сказала: Сколько времени нам ее терпеть? — И я ей ответил: Первые 25 лет будет трудно, а потом это будет радостью… И оно так и случилось. До того, как она скончалась, все ее полюбили.

Подумаем об этом, и научимся любить ценой, открытым сердцем, радостью о том, что можно любому человеку принести радость и крепость, когда есть слабость, и вдохновение, когда нет ничего в жизни ради чего можно жить. Аминь.

«Сложно отдать ближнему последнюю рубашку, если у тебя ее вообще нет», — высказалась я однажды в пылу спора. И сама удивилась, как сказанула-то! Видимо, наболело. Потому что большую часть жизни я пыталась заниматься именно этим.

Да и откуда взяться другому? Мои родители и родственники могли научить меня выживать. Выучили, надо сказать, на отлично. Когда мне было плохо, и я жаловалась, мне обычно отвечали — но почему? У тебя ведь столько всего есть! Между прочим, дедушка твой пешком в школу ходил за 5 километров, несмотря на то, что он был ранен в ногу. Он смог, и ты сможешь.

Я прекрасно понимаю, что родственники меня пытались вдохновить, показать, что они справились, и я справлюсь. Но мне не хотелось справляться, мне хотелось, чтобы меня просто пожалели. Увидели, что я переживаю, приняли эти чувства, разрешили им быть. А когда все «переживательные» чувства порицаются и запрещаются, ребенок это ощущает как потерю земли под ногами. Или даже не земли…

Когда чувства ребенка признаются как имеющие право на существование, то он это ощущает вот как: он, не умеющий плавать, опускается под воду, но нащупывает дно и отталкивается от него. И всплывает на поверхность, где уже можно дышать и оглянуться по сторонам, действовать более логично.

Когда ребенок не получает этой поддержки, когда его чувства невыносимы для старших, он начинает вытеснять свои чувства из сознания, а подсознание буквально затапливает его психику, делает всё вокруг вязким и нереальным. Он переживает жизнь как находящуюся где-то далеко, за толщей воды.




Я неслучайно сказала, что чувства малыша могут быть для старшего поколения невыносимы. Пройдя через полосу нечеловеческих лишений, их психика сделала столь же нечеловеческий выбор. И отключила переживания, оставив на их месте в душе выжженную пустыню. Это только в песне красная-красная кровь через час уже просто земля, через два на ней цветы и трава, а через три она снова жива. В жизни всё это будет правдой, если слово «час» заменить на «поколение».

Я отношусь к тому поколению, у которого «цветы и трава». Неплохо, я надеюсь, моим детям повезет больше. Но для этого пришлось немало поработать. Да, я ходила (и хожу) на личную терапию и несколько лет потратила на то, чтобы перебрать и разложить по полочкам историю своей семьи, осознать ее. У меня есть внутренние силы, чтоб горевать. Требовать того же от старшего поколения я не хочу и не буду. Если только сами решатся. Им больнее, правда.

Очень часто в терапии человек сталкивается с моральной дилеммой. Родители (особенно мама) доставляли много трудностей, порой делали жизнь невыносимой. Но они иначе не умели. Как говорится, не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. Они играли, как умели. Чуть ли не единственное, что многие из них могли передать следующему поколению — это жизнь.

Я знаю огромное количество «счастливчиков», которые родились между чередой абортов. Ни в коем случае не оправдываю такой выбор женщин, но могу им только искренне посочувствовать. Ресурсов любви и жизненной силы в них было настолько мало, они сами ощущали себя настолько обделенными, что шли на убийство собственных детей.

Им было настолько мало, им самим настолько не хватало всего, чего только может не хватать, что рождённые дети должны были заменить им матерей и давать безусловную любовь, быть сильными и ни в коем случае не возвращать к тем чувствам, которые сами они похоронили очень глубоко внутри. Любой намёк на живость мог столкнуть с такой глубины психической бездной, что выход из нее был только один — в психиатрическую лечебницу.

Некоторые родители, не получив любви и признания от своих родителей, пережив какие-то особенные травмы брошенности (а сколько тех случаев, когда детей бросали одних дома, буквально привязывая, потому что надо на работу, на завод, в колхоз, да куда угодно; круглосуточные ясли вообще на фоне таких историй казались образцом человеколюбия), застряли в глубоком детстве настолько, что завидуют собственным детям и ограничивают их свободу и потребности, как малыши вцепляются в любимую игрушку, топают ногами и вопят: «Не отдам, моё!»

Что же делать, когда родители воспринимают нас как часть себя, манипулируя чувством вины? Это похоже на ситуацию, когда человек сидит в глубокой яме и кричит: «Мне тут страшно и одиноко, спаси меня!», — но на предложение помочь выйти вопит с еще большим ужасом: «Нет, иди ты сюда!», — и начинает тащить близких в ту же яму.

Увы, такое состояние — это состояние психоза. Здесь нужен психиатр и медикаментозное лечение. Впрочем, себя родственники считают психически здоровыми и никогда сами добровольно лечиться не пойдут. Увы, в тяжелых случаях придётся брать на вооружение опыт родственников душевнобольных людей.

В случае же с героическим прошлым, где героические родственники героически выживали и героически же умерли, а так же когда в анамнезе есть один или несколько абортов у мамы (особенно если аборты были перед вашим рождением), мы говорим о вине выжившего.

В случае, когда выживший родственник реально существует, устраивает концерты с вызовом скорых, манипулирует заповедями о почитании родителей, во-первых, придётся понять, что в данной ситуации или испортится шарик, или испортитесь вы. Если есть возможность — переехать либо ограничить доступ в вашу комнату. В случае с лежачими больными установить дежурство, призвав всех родственников, или нанять сиделку. Увы, если нет денег, то более сохранным вариантом будет устроиться уборщицей в ближайший супермаркет после основной работы, и эти деньги отдавать специально обученному человеку, а не проводить свободное время у постели больного.

Звучит ужасно и даже кощунственно, но надо беречь себя. Надо как раз делать то, чего не научились делать они.

Но, конечно, просто дистанцироваться мало. Важно еще научиться переводить их упрёки с инфантильного на русский. И отвечать не на их привычное «вот, ты мать-то совсем не любишь, и зачем я тебя родила, поганку», а на то, что на самом деле кричит такая мать. А кричит она обычно: «Мне одиноко и страшно, я боюсь умереть, пощадите меня и не оставляйте больше одну, это невыносимо!»

Конечно, лучше бы с такими историями вообще не встречаться. Но они есть, и это тоже часть нашей человеческой жизни.

Если первым этапом выхода из ресурсной травмы была работа с трагедией собственной семьи, то следующий шаг — это переживание связи с собственными родителями. Важно разделить внутри своей головы собственные чувства и страхи и то, что нам досталось от наших родителей.

Мы подробнее поговорим об этом в следующий раз. Что делать, тема такая трудная, что в одну колонку никак не вместить. А пока я предлагаю такую игру в комментариях.

Представьте, что вы отправляетесь в дальнее странствие, но вещи собирали не вы, а ваши близкие: родители, воспитатели, бабушки и дедушки. И вот они вам вручают… Что? Чемодан? Рюкзак? Сумку? Ведро? Тележку?




Итак, ответьте, пожалуйста, на вопросы:

— В чем лежат вещи в дорогу?
— Кто собирал вещи?
— Какие три вещи вы увидели, когда заглянули внутрь?
— С чем ассоциируются эти вещи?

Вы можете увидеть там что угодно. Начиная от старого одеяла и заканчивая скелетом динозавра с надписью «от жителей планеты Сатурн». Я прокомментирую все сообщения, что вы оставите внизу, а ключ к разгадке напишу в следующей колонке, где, я надеюсь, мы приблизимся еще ближе к переживанию семейных сценариев уже на уровне конкретной личности. И займёмся поиском ресурсов.

Лидия Сиделёва

http://www.matrony.ru/kak-o...

Терроризм — часть нашей повседневности. Еще несколько лет назад такой тезис показался бы мне чрезмерно преувеличенным, провокационным, может быть, даже истеричным. Хотя уже и несколько лет назад теракты случались часто. Но, как это бывает, то, что не случается непосредственно с нами, оно как бы и не существует вовсе.

Несмотря на то, что уже очевидно, что необходимо соотносить свою жизнь и свое поведение с изменившейся реальностью, до сих пор не существует четкой схемы помощи пострадавшим в терактах и их семьям (в первую очередь помощи психологической), а тем, кто не пострадал, непонятно, как вести себя. Как высказывать скорбь, сочувствие? Какие чувства вообще нормально испытывать в таких ситуациях, а какие нет?

В книге Светланы Алексиевич «Время секонд-хэнд» есть глава, посвященная девушке, попавшей в теракт в московском метро 6 февраля 2004 года, и ее матери. Она начинается так: «На первую нашу встречу пришла ее мама. Призналась: «А Ксюша не захотела со мной пойти. Отговаривала и меня: “Мама, кому мы нужны? Им нужны только наши чувства, наши слова, а сами мы им не нужны, потому что они этого не пережили”».

Реакция общества, которая начинается после каждого теракта, к сожалению, нередко подтверждает эту мысль. Жертвы трагедии никому не нужны, кроме своих близких. Со стороны посторонних часто можно увидеть эгоистичный и жадный интерес к чужому страданию. И, наверное, какое-то внутреннее удовлетворение — как хорошо, что это случилось не со мной.

Из всего этого страшного рассказа в книге Алексиевич больше всего мне запомнилось то, по каким мелким деталям видно, насколько трагически и бесповоротно меняется жизнь человека после пережитого. Человек может стараться стереть из памяти эти чудовищные события, продолжить жить, как будто ничего не было. Потому что не хочет, чтобы на нем видели «клеймо жертвы». Таким людям сложно строить новые отношения — потому что непросто встретить человека, который, не имея сам подобного опыта, сможет понять, поддержать, не сбежать. Сложно снова начать жить как прежде, ходить в кино и на концерты, радоваться.

Стирает ли человек трагедию из памяти, или наоборот — постоянно вспоминает о ней, в любом случае это событие становится центральным фактором, травмой, определяющей всю остальную жизнь.

В Израиле я встретила женщину, которая 13 лет назад с промежутком в несколько месяцев попала сразу в два теракта. Уже много лет она живет с мужем в самом тихом месте на земле — в маленьком поселке на берегу Мертвого моря, где круглый год хорошая погода, пальмы и лечебный воздух. Однако по-прежнему травма теракта — ключевое событие, которое держит ее в тисках и не позволяет видеть ничего другого. Все эти 13 лет она принимает ежедневно сильные антидепрессанты, не может работать, потому что ее постоянно мучают бессонницы, не может нормально есть и общаться с окружающими.

Казалось бы, это Израиль, где есть возможность получить квалифицированную помощь психотерапевта, преодолеть последствия катастрофы. И все равно — человек продолжает жить в личном внутреннем аду.

Для тех, кому повезло не столкнуться с терроризмом лично, на мой взгляд, характерны две стратегии поведения. Первая — полное отрицание того, что случилось что-то ужасное. Настойчивое и упрямое повторение мантры «ну и что, все в порядке, подумаешь, всего пятьдесят (сто, двести) погибших, жизнь продолжается». Когда 29 марта 2010 года произошли взрывы в московском метро, я почему-то приехала в университет (один из взрывов был на «Парке культуры», а мой университет — на «Фрунзенской»). Метро не работало, добиралась наземным транспортом. В университете в тот день не было почти никого, все занятия отменили. Меня тогда это возмутило, как будто два взрыва за одно утро не повод для подобной реакции. Сейчас я понимаю, что это было своеобразной попыткой справиться с шоком.

Другая крайность — поддаться тотальному страху. Не ездить на метро. Не летать на самолетах. Не выходить из комнаты, как советовал Бродский. Видеть мир исключительно враждебным и опасным.

В обоих случаях человеком руководит страх и гнев. Ситуация усугубляется тем, что в российской культуре не принято особо внимательно относиться к жертвам (особенно к жертвам, которые остались живы). Они автоматически превращаются в безликих «погибших», «пострадавших» и «раненых», в цифры в новостной сводке. Может быть, одну-две семьи выберут телевизионные передачи, чтобы поднять свои рейтинги, но подавляющее большинство остается один на один с горем.

Самое пугающее в терроризме — отсутствие логики. Вы не можете угадать, когда, где и с кем это случится, вы не можете стопроцентно обезопасить себя и своих родных. Вы не можете сказать, что кто-то «заслужил» или «сам виноват». Люди в парижских кафе вечером 13 ноября — разве они предполагали, что не вернутся домой? Но при этом нужно иметь в себе силы продолжать нормальную жизнь, не отказывать себе в радости, не бояться. Важным шагом для этого мне видится развитие в себе эмпатии, готовность и смелость поставить себя на место другого человека. Не бросать другого наедине с его болью, а стараться разделить ее с ним. Не стесняться говорить слова соболезнования, сочувствия — как направленные конкретным людям, так произнесенные в качестве абстрактного выражения эмоций по поводу случившейся трагедии.



Потому что мир, наполненный взаимной поддержкой, состраданием, где беда объединяет, а не разобщает, — менее страшен.

Екатерина Кузнецова

Покров – это один из самых странных наших праздников.
Странный с той позиции, которая последнее время становится все более привычной в православной среде и даже более того, претендующей на ключевую: народ и Парт… прошу прощения, Церковь – едины! И добро бы понималось это в том смысле, что народ соединяется во Христе (единство народное, как мы знаем из истории, может осуществляться и на других основаниях), вливается в Церковь и пребыванием в Ней образуется единство народа в Церкви, что логично влечет и сотрудничество с церковными инстанциями всех общественно-политических организаций и всевозможных институтов власти. Причем такое сотрудничество, которое способствует единству церковного народа, а не поощряет в нем разделений (в том числе и по национальному признаку). Ведь «народ Церкви» – это не какой-то один этнос, а народ, составляющий Церковь. Не какое-то там «национальное большинство», гуманно позволяющее сосуществовать рядом с собой всяким «нацменьшинствам», а народ Божий, народ Христов, народ, в котором «ни эллина, ни иудея».

Последнее время нашу Церковь сотрясают брожения именно оттого, что слова «Церковь должна быть со своим народом» понимают узко-этнически, т.е. каждый, при этом, имеет в виду, что Церковь, в его представлении отождествляемая с Ее иерархией, духовенством, должна быть именно с его народом, и только в том политическом смысле, который он вкладывает в представление о единстве. Это именно его государство Церковь должна поддерживать в любом конфликте (будь то иной державой, будь то с политической оппозицией), это именно его армию, боевиков (ополченцев, добровольцев и пр.), оружие, технику, знамена, блок-посты и т.п. Церковь должна благословлять, а чужое государство, армию, всяких «террористов», «карателей» и далее по списку – обличать, осуждать, анафематствовать, проклинать…

Ладно еще, когда речь об открытом международном конфликте с государством, которое чуждо не только в этническом, но и веротрадиционном плане, а если, как сейчас на Украине? Каково Предстоятелю УПЦ МП митр. Онуфрию, ее священноначалию и духовенству, когда их упрекают в предательстве своего народа, опять же, каждый имея в виду свою национальность соответственно пятой графе советского паспорта? Каково Патриарху – Первосвятителю всей Русской Православной Церкви, для которого священноначалие Украинской Православной Церкви как самоуправляемой в составе Московского Патриархата – собратья и сослужители, а духовенство и миряне – чада, ничем не отличающиеся по значимости от проживающих на территории России?

В лозунге наших дней «Церковь должна быть со своим народом», понимаемом в столь узко-этническом смысле, сквозит что-то кабальное. Вот есть, например, Русская Церковь, и в ней русские (понимаемые не в дореволюционном русско-имперском, «николаевском» смысле, как этно-политическая общность, а в советско-имперском – как национальность) – церковнообразующая нация, а остальные – «младшие братья», «побратимы», «прозелиты-иммигранты» ну и прочее, кто и кого как видит в меру собственной «продвинутости». Или, вот, например Украинская Церковь, и опять же вопрос, кто ее народ? Украинцы в советском смысле (по кровному признаку), в националистическом (национальное происхождение, непременно сочетаемое превозношением идеи национального государства), в европейском (на основе самоотождествления с государством, независимо от нацпроисхождения), или вообще все православные люди, независимо ни от национальности, ни от политических предпочтений, не только проживающие, но и проживавшие в границах Украины до весны 2014 г. – кто «народ» Украинской Православной Церкви, с которым она «должна быть»?

И вот Божия Матерь сегодня распростирает над нами Свой Покров… Над всеми нами: православными, разбежавшимися по окопам (что буквально, что образно), разделившимися на лагеря; над ненавидящими друг друга местами горячо и кроваво, местами холодно и презрительно – над нами всеми один Покров. Мы что начнем каждый на себя его тянуть?! Или станем выталкивать из-под него своих идейно-политических противников? А зачем тогда требовать от священника или архиерея, чтобы он делил свою паству по политическим признакам на «своих» и «чужих»? А если даже и не свою паству, а просто собратьев во Христе и по усыновлению Божией Матери?

Вот мы молимся Пречистой о помощи, защите, а хоть время от времени задумываемся, каково это Ей видеть, что происходит в наших сердцах, как мы поддаемся на бесовские помыслы и становимся их марионетками, свое внутреннее ожесточение называя «принципиальностью», «твердостью», «верностью», «любовью к своему народу и Родине», «священной ненавистью» (к нацистам-карателям или «ватникам»-террористам, коммунистам или фашистам, «хохлам» или «москалям» – это несущественно, да хоть к самим себе: бесам главное разжечь в человеке ненависть, выжечь его душу, чтоб она обледенела, хотя бы в одном направлении, да чтобы эту холодность человек воспринимал как признак горячей любви, адамантовой верности, всецелой преданности) – Ей-то каково, когда об одном и том же взаимоисключающем просят Ее чада, ненавидящие друг друга? Покров Ее распростирается над нами: отказывающимися видеть друг в друге братьев и сестер, взаимно отталкивающимися, рискующими выскочить за его пределы…

В чем же странность этого праздника? В том, что Ее омофор простирается над теми, кто просит о защите и сам же совершает то, от чего Она защищает? Это, скорее, странность не праздника, а нашего исповедания веры; странность нашей самопротиворечивости в исповедании христианства, нашего самоотрицания как христиан, как братьев и сестер во Христе, когда мы за своих братьев и сестер не считаем тех, кто Ему – чада.

А странность праздника в том, что в контексте «ваши радости – наши радости» он абсолютно непатриотичен. Ведь, какое событие празднуется, если вдуматься? Поражение. Военное поражение, которое потерпели русы у стен Константинополя предположительно в 860 г. Причем поражение, связанное с вмешательством Божиим, Его заступничеством за неприятеля. Тем более. А как же расхожее мнение, что история должна воспитывать национальную гордость? Странно еще, в том же патриотическом контексте, что у греков этот праздник практически забыт, а в Русской Церкви он почитается как великий. Однако странно тут лишь забвение греками этого события, а вот почитание в Русской Церкви вполне закономерно, если, конечно же, мыслить не на уровне националистического плинтуса.

Что происходило в тот исторический момент? Мир словно раскололся на две части: с одной стороны – захваченное побережье вблизи Константинополя со всеми ужасами войны, с другой – столица Византийской Империи, как бы сконцентрировавшаяся во Влахернском храме, где хранились омофор (мафорий, головной покров) и пояс Пресвятой Богородицы. С одной стороны – убийства, насилия, грабежи, с другой – мирная молитва, возносимая во главе с Патриархом Фотием за всенощным бдением: мирная, но со скорбью; мирная, но со страхом и не только Божиим; мирная, потому что покаянная.

«Народ неименитый, народ не считаемый ни за что, – вспоминает свт. Фотий, – народ, стоящий наравне с рабами, неизвестный, но получивший имя со времени похода на нас, незначительный, но получивший значение, униженный и бедный, но достигший блестящей высоты и несметного богатства… так грозно и так быстро нахлынул на наши пределы, как морская волна». О «злоубийственном скифском народе, называемом русы», воины которого «опустошили все населенные местности и монастыри… умертвили всех захваченных ими людей» вспоминает и Никита Пафлагонянин, и многие другие византийские историки.



И вот этому кошмару языческого нашествия, не только столице, но и всей империи грозящему стать всеобщим, народ Божий противостоит молитвой в надежде на заступничество Пречистой. Среди молящихся находились св. Андрей Христа ради юродивый и его ученик Епифаний, которые увидели Божию Матерь, «стоящую в воздухе и молящуюся, сияющую солнечным светом и покрывающую людей Своим честным омофором» (свт. Димитрий Ростовский). В продолжение службы по стенам города состоялся крестный ход с омофором Пречистой, который, согласно некоторым источникам, в заключение был погружен Патриархом в море. На море, до того момента спокойном, началась буря, разметавшая ладьи русов.

Сам Патриарх Фотий о погружении омофора в море и о буре не упоминает, отмечая, однако, что после их молитвы, неприятель внезапно снял осаду, что было, несомненно, следствием чудесного вразумления. Однако важно не то, была ли буря, не было ли. Важно другое: уцелевшие в этом походе руссы, потрясенные явлением силы Божией, вскоре вернулись в Константинополь, но уже не с войной, а за миром, которого мiр не может дать (Ин. 14; 27).

Гибель русского флота под Царьградом. Гравюра Ф. А. Бруни, 1839.

Поражение в захватнической войне обернулось для них приобретением, о котором они и помыслить не могли. Именно проиграв войну, они стали причастниками важнейшего сокровища своих недавних врагов. С этого началось Крещение Руси.

Сегодняшний праздник побуждает нас не только надеяться на помощь Божией Матери, на Ее заступничество в земных скорбях, на ограждение от бесовских козней, но и к тому, чтобы осознать свою усыновленность Ей и недопустимость причинять Ее материнскому сердцу скорбь. А что для матери горше взаимоотчужденности детей? Вот и получается, что Покров Пресвятой Богородицы – еще и напоминание о сыновнем долге любви, осуществляемом в преодолении всего, что изнутри препятствует нам быть Христовыми. Не только напоминание, но и защита от вражеских помыслов, если, разумеется, захотим только быть от них огражденными.

Протоиерей Игорь Прекуп

Так сложилось, что Вера, Надежда и Любовь, которые в православных святцах упоминаются под 30 числом сентября, в народе считаются исконно славянскими именами. Но на самом деле это перевод с греческого языка, а обладательницы этих имен были римлянками и пострадали за Христа в первой половине II века.
Вера, Надежда, Любовь и матерь их София

Святые мученицы были девочками. Самой младшей – Любови – к моменту их подвига исполнилось лишь 9 лет, Надежде – 10, Вере – 12. Их мать София была христианкой. Еще совсем молодой она потеряла мужа, но второй раз связывать себя узами брака не стала, полностью посвятив себя воспитанию детей. Остается загадкой, кто дал Софии ее имя – родители, желавшие видеть свою дочь мудрой женщиной (София в переводе с греческого означает «мудрость»), или муж, который тонко подметил главное качество своей жены. Так или иначе, София действительно была умной и мудрой. Она прекрасно разбиралась в людях и понимала, что важнее всего в воспитании детей – привить им христианские добродетели, дать ребенку такие нравственные ориентиры, которые позволят ему в любой ситуации оставаться верным Христу.

Первую свою дочь София назвала Пистис. Это слово в греческом языке, который был распространен среди римлян, обозначает веру – одну из важнейших добродетелей. И действительно, очень многое в жизни человек принимает на веру. В конечном итоге даже факт самого существования окружающего мира – это предмет именно веры. Но есть еще и религиозное измерение этого понятия – вера дает основание всей жизни, наполняет ее смыслом и содержанием. Для христиан стержнем веры является Христос. Именно в честь этой добродетели София назвала свою старшую дочь. И не просто назвала, но и сделала все возможное, чтобы заповеди Христа стали определяющими в сознании и поступках девочки.

Среднюю дочь звали Элпис – в честь надежды, которая в христианстве считается предпоследней ступенькой на пути к Богу. На самом деле, и в повседневной жизни надежда играет очень важную роль, ведь без нее человек не смог бы составить сколь-нибудь обширных планов на будущее. Тем более для верующего сердца, которое соприкасается с реальностью невидимого Бога, очень важна надежда – упование на то, что Творец слышит Свое творение, что жизнь творения для Него ценна, и что молитвы, возносимые человеком, не остаются пустым звуком для Неба. В своем полном развитии надежда дает верующему все новые и новые силы для духовного восхождения и совершенствования.

И, наконец, самая меньшая девочка была наречена Агапэ, в честь наивысшей добродетели – любви. При внимательном взгляде нетрудно увидеть, что всякое подлинное творчество, да и вообще – все здоровые жизненные проявления, которые нас окружают, являются плодом любви. Для христиан любовь тем более важна, что и Сам Бог есть Любовь – это именно то слово, которое наиболее полно характеризирует неописуемую божественную природу. Приобретение любви считается самой верхней ступенькой духовного совершенства, и человек, который возрастает в этой добродетели, уподобляется самому Творцу.

Эти три главные христианские ценности София воспитывала в своих дочерях. Сначала они жили в Милане, но затем всем семейством перебрались в Рим, где находились на попечении одной знатной госпожи. Сегодня трудно в это поверить, но в те годы не было ничего удивительного, если 12-летний ребенок был не по годам рассудителен, умен и мудр. Однако, София воспитала своих дочерей так, что даже по меркам античности три юные христианки были на голову выше не только своих сверстников, но и многих взрослых. Слух о кротких, веселых, жизнерадостных и развитых девочках дошел до императорского дворца.

Узнав, что чудо-дети исповедуют евангельскую веру, император Адриан и его советники оказались перед трудным выбором. С одной стороны, христианство было вне закона и преследовалось самым безжалостным образом. С другой стороны, девочек было жаль, и не только из-за их нежного возраста – Риму умные женщины были нужны, и сановники понимали, какими сильными личностями могут стать Пистис, Элпис и Агапэ, когда вырастут. Поэтому для начала император решил убедить святое семейство отречься от Христа. Он надеялся, что женская психика не устоит перед щедрыми обещаниями властелина Рима.

Император вообще был очень просвещенным человеком, покровителем искусств и философии. Когда он получил донос на Софию, то сначала вызвал ее на беседу, надеясь, что она, знатная римская матрона, образованная женщина, его услышит. Но София стояла на своем, и тогда он ее отправил на перевоспитание – на месяц, на виллу к другой знатной римской гражданке. однако та тоже стала христианкой. Узнав об этом, Адриан осознал, что все серьезнее, чем он думал сначала. И теперь ему нужно было получить публичное отречение Софии – чтобы дискредитировать ее взгляды перед другими образованными людьми. Для воздействия на мать он решил приказать пытать и детей – это был, по мнению правителя, самый эффективный метод воздействия на женщину.

Девочек изначально не мучили – им предлагали добровольно отречься от веры, пообещав взамен блестящее будущее и карьеру. Но юные христианки дали совсем недетский ответ – их исповедание веры было тверже, чем у любого другого взрослого. И, конечно, после этого спрос с девочек был иной – их приговорили к мучениям.

Первой свой венец приняла Пистис – ее раздели, сначала избили, потом – отрезали ей грудь. Видя, что эти пытки не сломили ни ее, ни других сестер, палачи бросили девочку на раскаленную решетку. Два часа мученица лежала на ней, но огонь не причинил ей вреда. Тогда отроковицу решили сварить в котле, но и после этой пытки юная христианка осталась жива. Это чудо не образумило императора – он приказал отрубить Пистис голову.

За своей сестрой последовала Элпис – ее так же били, затем исполосовали тело стальными когтями. Потеряв много крови, девочка все же не отреклась от своей веры, и тогда ее бросили в огонь, который, вопреки ожиданиям, не принес девочке вреда. А когда напоследок Элпис опустили в котел с раскаленной смолой, произошло очередное чудо – котел расплавился, и вылившаяся оттуда жижа обожгла всех палачей. Разгневанный император приказал обезглавить и Элпис.

Настал черед Агапэ. Чиновники начали уже роптать на жестокого правителя, но открыто защитить девочку никто не отважился. Адриан долго убеждал мученицу, водил по дворцу, показывал разные сокровища и украшения, но сердце девочки оставалось равнодушно к этим соблазнам. Тогда ее растянули на колесе и били до тех пор, пока мышцы не отделились от костей, а земля под Агапэ не превратилась в красное месиво от стекающей крови. Девочка, невзирая на боль, оставалась непоколебимой. Взбешенный император приказал бросить мученицу в печь, но огонь не тронул ее, и она вышла из пламени целой и невредимой, как будто и не было страшных мук, ею перенесенных. И тогда мучитель отсек Агапэ голову, как и ее сестрам.

Тела святых девочек были отданы Софии, которая все это время наблюдала за страданиями дочерей и подбадривала их. Мать похоронила девочек на холме за чертой города, а через три дня умерла сама.

***

Жизнь и подвиг Пистис, Элпис, Агапэ и их матери Софии в христианской традиции стоит особняком, поскольку Церковь знает очень немного подобных случаев, когда совсем юные дети сознательно шли на смерть ради своей веры. Рассказ о четырех римских мученицах уникален еще и тем, что порождает целый ряд вопросов, на которые в наши дни даже самые «подкованные» христиане не могут дать вразумительного ответа. Самых сложных вопросов – два.

Жалко ли было девочек? Да, жалко! Причем, и мучителям, и их родной матери. Современному человеку и Адриан со своими кровожадными палачами, и София со своими непонятными принципами покажутся людьми ненормальными, дикарями, сумасшедшими. Но на самом деле, вопрос в то время стоял гораздо острее, чем сейчас. Главной ценностью Рима было государство. Не человек, не личность, а именно государство и те устои, которые гарантировали ему незыблемость и процветание. Все, что шло вразрез с интересами империи, подвергалось уничтожению – любезностям в этой борьбе не было места. Христиане, отказывавшие признавать за государством права религиозного верховенства и утверждавшие принципы свободы во Христе, автоматически подлежали истреблению. Самые лучшие императоры Рима, вошедшие в историю как великие администраторы и полководцы, были и самыми жестокими гонителями христиан. Но чем же мешали девочки? Зачем было их убивать? Да просто потому, что они были умны и тверды в своей вере, а умный противник всегда страшнее любой физической силы. Но император ошибся: каждый новый мученик все сильнее подрывал устои старого мира, и чем больше христиан погибало на аренах, тем шире становилась проповедь Евангелия.

А что же София? Неужели у матери не дрогнуло сердце при виде мучений дочерей? Дрогнуло, и – еще как! Биограф говорит о том, что внутри женщины все переворачивалось, когда одна за другой ее родные дети истекали кровью и умирали в муках. Но при этом София не сказала ни слова, чтобы остановить пытки – наоборот, она подбадривала девочек и сохраняла внешнюю бодрость, не желая своим печальным видом лишать юных мучениц духовных сил. Что заставляло эту женщину так себя вести?

Как и многим матерям-христианкам, шедшим на смерть вместе со своими детьми, Софии была очевидна иная реальность – совершенно отличная от той, которую видели сытые и самодовольные соотечественники. Большинство жителей империи, которые радостно смотрели на мучения христиан и требовали все новой и новой крови, видели лишь тот мир, с которым они сталкивались каждый день. Они не привыкли лишать себя комфорта, еды, питья, одежды, а человеческие отношения мерили в основном материальными категориями. Но над всей этой суетой вместо видимого покрова облаков София, ее святые дочери, и все христиане видели Небо – вожделенную обитель праведников, в которой вечно сияет Солнце правды – Христос…

Автор:

МОИСЕЕНКОВ Александр

А были ли ангелы?

Сегодня Святой Дом в Лорето (или как его называют итальянцы, Santa Casa) — одна из самых почитаемых святынь и одно из самых любимых мест паломников в Европе. Согласно легенде XIV веке, Дом Божией Матери был перенесен из Назарета в Италию небесными ангелами. О том, были ли ангелы на самом деле и какова история этого дома, мы побеседовали с Тимофеем Китнисом, историком и руководителем Паломнического центра апостола Фомы в Европе.


Фото www.santuarioloreto.it

История о спасении Дома Божией Матери небесными ангелами — это просто сказка? Или Ангелы и правда были?

Как это часто бывает, народный фольклор превратил реальную операцию по перенесению Дома Богородицы из Назарета в Лорето в красивую легенду. Первым с открытой ее критикой выступил русский путешественник, автор многих научных трудов епископ Порфирий (Успенский). В книге «Святыни земли италийской» он высказал предположение о том, что нельзя воспринимать слова о спасении святыни «ангелами небесными» буквально, на самом деле Дом Божией Матери из Назарета в Лорето перевезли греки по фамилии Ангелос. Это были влиятельные люди в Эпире, входившие и в военные, и в торговые круги. В XIII веке, когда началось интенсивное завоевание Святой Земли Саладином, Дому Богородицы, как и другим святыням, стала угрожать большая опасность. Чтобы спасти его от разрушения мусульманами, Ангелос перевезли Дом сначала к себе на родину в Далмацию (территория современной Хорватии), а спустя год передали в Италию в Лорето.

Зачем семья Ангелос взялась за это дело?

В этом нет ничего удивительного. Если вывезти одежду или иконы было легко, то для перемещения дома нужно было организовывать целую операцию. Были необходимы корабль, работники, требовались серьезные экономические затраты. Это было под силу только влиятельным и богатым людям. По поводу того, какой была мотивация семейства, высказываются разные мнения. Кто-то считает, что все это — чистый бизнес, и греки просто хотели получить деньги. Однако есть и те, кто думает, что семьей Ангелос двигало искреннее желание спасти святыню от разрушения. А возможно, в этом случае просто совпали благочестие и практическая хватка, как нередко бывает.



Почему Дом Божией Матери был перевезен именно в Лорето?

Область Марке и в частности городок Лорето являлись частью Папского государства и, когда Дом Богородицы был перевезен в Лорето, он автоматически попал под амофор Папы Римского. Кроме того, у семьи Ангелос была связь с викарием Папы — епископом города Реканти, что подтверждено документально. После того, как посланники Папы удостоверились в подлинности Дома, он был передан в Лорето, и викарий стал сам заниматься укреплением Святого Дома на его нынешнем месте.
дом богородицы в лорето

Фото Massimo Rosellihttp www.wikipedia.org

А как выглядит Святой Дом сегодня?

На живописном холме располагается базилика Santa Cosa, купол которой виден еще издалека. Она представляет собой огромный храм со множеством капелл, настоящую сокровищницу искусства. В работе над базиликой принимали участие лучшие мастера своего времени, такие как Мелоццо да Форли и Луки Синьорелли. В центре храма — мраморный ковчег, создание которого Папа Юлий II в 1507 году поручил выдающемуся архитектору того времени Донато Браманте. Внутри драгоценного чехла и находится светлица, перевезенная из Назарета. Святой Дом имеет только три стены и следующие параметры: 8,5 на 3,8 метра в длину и ширину и 4 метра в высоту. В нем находится статуя Лоретской Божией Матери, о которой в своих дневниковых записях также писал преосвященный Порфирий (Успенский). Лоретская Мадонна с Младенцем — одна из самых известных и почитаемых в Европе. Интересно, что она очень похожа на почитаемую в России икону Бородицы «Прибавление Ума». Однако 1921 году скульптура Божией Матери XIV века сгорела в пожаре. В ходе работ по восстановлению и реставрации храма Леопольдо Челани была создана новая статуя.

Раз храм и скульптура были воссозданы, не мог ли и сам Святой Дом быть построен в Италии в XIV веке? Что свидетельствует о его подлинности?

Еще в 1491 году Папа Сикст IV издал буллу, которая подтверждала подлинность Дома, в 1507 такую буллу издал и Папа Юлий II. Позже, уже в 1900 году в Византии были найдены документы, подтверждающие предположение епископа Порфирия (Успенского). Святой Дом действительно был перевезен греческой семьей Ангелос из Назарета в Дальмацию, а потом передан викарию Папы Римского в Италию, в Лорето.

В XX веке, когда проводилось много исследований святынь, была проведена и проверка на подлинность Дома Божией Матери в Лорето. В 1962-1965 были организованы специальные экспедиции, в которых приняли участие историки и археологи.

Они установили, что Святой Дом является образцом типичного палестинского дома, причем, скорее всего, принадлежащего небогатой семье. В отличие от других домов в Лорето, он построен без фундамента и имеет только три стены. В Палестине дома часто примыкали к скале, в которой была выдолблена пещерка. Это позволяло экономить силы и средства на строительство (сегодня грот, выдолбленный в скале, где стоял Дом Богородицы, является одной из главных святынь базилики Благовещения в Назарете).
дом Богородицы

Три стены Дома Богородицы. Фото www.santuarioloreto.it

Камни, из которых сложен Святой Дом, также не характерны для Лорето, где даже не было каменоломни, но такие камни часто использовались в Палестине. На камнях Дом Божией Матери были обнаружены многочисленные пометки, которые историки, исследовавшие дом, датируют 1 веком. На некоторых камнях была замечена нумерация. Вероятно, Дом в Назарете разобрали, камни пронумеровали в нужном порядке, а потом уже в Лорето в том же порядке сложили заново.

Значит, сегодня сомнений в подлинности Дома Богородицы уже ни у кого не возникает?

Подлинность Дома подтвердили исследования, такова официальная позиция Церкви, а остальное уже дело веры. Но, по-моему, не столь важны детали истории и то, кто и с какой мотивацией принял в ней участие. Важно то, что мы имеем сегодня. Христос учил: «Всякое древо познается по плоду». А плод этой истории такой: сегодня Лорето — не только известнейший исторический, культурный и образовательный центр. Это место, где до сих пор происходит исцеление, не только телесное, но и духовное. Это место, куда люди приходят по обету, в благодарность, для того, чтобы получить благодать Духа Святого и Богородицы. Это мировой христианский центр, где молятся и католики, и православные, и где зримо ощущается Покров Божией Матери.

Недавно произошла со мной такая история. Обратилась ко мне моя хорошая знакомая с просьбой сходить с её сестрой в церковь. Мол, девушка ни разу не была на исповеди и причастии. И теперь сильно волнуется. А без этого крестной быть не допускают.

Я не собираюсь сейчас обсуждать вопрос воцерковления отдельно взятой личности. Знаю, что всегда найдется умный «праведник», который бросит камнем: «Вот, сначала надо изучить основы православной веры, в церковь походить, а только потом крестной становится. Так как задача крестных — воспитание крестника в православии, молитва о нем и попечение о его душе». Конечно, все так. Но пути Господни неисповедимы. Кто знает, когда и как Бог коснется человеческого сердца, может, именно в момент таинства крещения, или первого причастия перед ним. Это тайна только двоих.

Я судить не возьмусь. В конце концов, между моим приходом в православие и воцерковлением прошло почти десять лет. И встретилась с Господом я тоже через крещение детей, правда, своих. Но это слишком личное.

Так вот, пришла эта девушка на беседу со священником, на службы походила. Все, как положено. И с таким энтузиазмом батюшка взялся вводить человека в церковную жизнь, что её это слегка напугало. Вроде бы все советы правильные: читать Библию, походить в воскресную школу для взрослых, регулярно посещать службы. Но как заметила моя знакомая: «Я готова изучать новое, тогда, когда я сама к этому стремлюсь, а не когда меня обязывают». Я её понимаю. Человеку хочется войти в эту реку постепенно, а его заставляют прыгнуть с вышки.

Слава Богу, она человек зрелый. Не опасаюсь, что, поддавшись напору, начнет ходить в церковь механически, совершая скучный и непонятный обряд. Искренне надеюсь, что рано или поздно для неё произойдет та самая Встреча, ради которой единственно и надо идти в церковь.

Я долго потом думала об этой ситуации, и все время в голове вертелась фраза о бременах неудобоносимых. Может, это не совсем уместно, но именно такая у меня возникла ассоциация.

И как же мы все порой любим налагать друг на друга эти бремена. Это касается не только религиозной жизни. Хотя именно в этой сфере подобное больше всего бросается в глаза. Кто из нас не сталкивался — стоит заикнуться, мол, давно хочу в храм сходить, свечку поставить, как ему тут же прочтут целую лекцию по богословию. Моментально составят план поездок по святым местам. Разве что примерный список грехов для исповеди не набросают. (Хотя бывает и такое.) К концу вдохновенной речи глаза неосторожно поделившейся своими планами жертвы чужого энтузиазма обычно потухают. И человек еще десять раз подумает, стоит ли вообще заходить в церковь. Вдруг там все такие.

Еще хуже людям воцерковленным. Каждая бабушка на приходе мечтает видеть вокруг себя святых. И даже знает, как другим достичь этого состояния. При этом охотно вас научит. Не постесняется залезть даже в такую интимную сферу, как пост и отношения между супругами и количество детей. Забывая, что отношения двоих — это дело двоих, а не всего прихода. Не думая, что некоторые семейные пары не рожают по младенцу в год не потому, что не хотят, а потому, что Господь не дает. Или здоровье не позволяет. Или силы и финансовые возможности. Хотя, в последнем случае необходимо раскрыть глаза малодушным, о том, какой это грех не желать растить детей в нищете — Рассказать про зайку и лужайку. (Не скрою, у меня так и получилось, как в этой пословице говорится. Но призывать всех следовать моему примеру, не рискну, у каждого своя мера.)

На самом деле подобные ситуации случаются сплошь и рядом. Обмолвишься о своем желании сесть на диету, как тут же получишь счетчик калорий на телефон, список разрешенных и запрещенных продуктов, примерное меню на неделю и программу тренировок. И не дай Бог тебе проигнорировать полученные распоряжения. Не поленятся проконтролировать и жестко наказать, как максимум. Как минимум, просто обидятся: «Я к тебе всей душой, время и силы на тебя потратил. А ты… Никакой благодарности!»



Почему же мы так любим налагать на других бремена неудобоносимые? Во-первых, менять других легче, чем меняться самой. Да еще и приятный бонус в виде титула «спасатель». Пусть не человечества, а отдельно взятой личности. Тоже неплохо. Начинать нужно с малого. Во-вторых, обыкновенное тщеславие.

И у многих из нас есть такая жертва нашего энтузиазма. У каждого своя. У меня, например, старшая дочь. Стоит ей сообщить о пятерке по фортепиано, сразу следует: «Молодец! А давай, ты на полчаса больше будешь заниматься? Тогда результат еще лучше станет». «Мама, батюшка благословил на клирос». «Здорово! Теперь ты должна…» И дальше длинный список того, что должен мой ребенок, чтобы добиться высокого звания певчей.

Вот и подумалось мне, может, стоит проявлять немного меньше энтузиазма в отношении других людей. А весь нерастраченный пыл направить на собственную жизнь. Только не подумайте, что я призываю к равнодушию. Помогать людям можно и нужно. Особенно, если тебя об этом просят. Впрочем, когда не просят, все равно стоит предложить помощь, если в ней нуждаются. Но именно предложить, не навязать.

Сегодня дочка пришла из школы довольная. «Мама, у меня четыре по английскому». «Умница…» Что же, если она захочет чуть больше позаниматься, это будет только её решение.

Людмила Горская

Тема самокритики, самобичевания, страха ошибки и стремления во всём к идеалу знакома мне с детства, как, думаю, и нам всем. Нас ругали за пролитое молоко, порванные штаны, невысокую оценку и непомытую посуду.

И хотя родителей, с уже высоты собственного родительского опыта, понять можно, а у учителей вообще тяжёлый и неблагодарный труд, проблему это не отменяет: тонко чувствующие и особенно при этом верующие люди очень страдают от чувства вины, стыда, неуверенности в своих возможностях, и ругать себя почитают чуть ли не за ежедневный долг каждого христианина.

Можно ли не ругать себя за ошибки — или даже научиться любить их и видеть в них что-то ценное?

Одним из важных открытий в моей жизни было то, что это возможно, и этим полезным опытом я хочу поделиться сегодня с вами.

Страх провалиться, сделать что-то не так, быть непринятым, отвергнутым, не понравиться, почувствовать себя глупо — вот то, что отделяет нас от, возможно, самых прекрасных вещей в нашей жизни. Вопрос – а что было бы, если бы я тогда… всё равно останется и будет мучить. Но и способ зажмуриться и прыгнуть тоже имеет свои побочные эффекты.

Рискнуть и сделать что-то не было для меня большой проблемой. Гораздо большей проблемой были последствия — то есть полученный результат и оценка окружающими моих действий. Те, у кого есть эта проблема, знают, что от переживаний можно и выпасть из привычного хода жизни, и серьёзно заболеть — по крайней мере, на пару недель с чем-то типа ОРВИ. Начинаешь срываться на близких, и вообще, жизнь перестаёт радовать. И в следующий раз уже боишься и 10 раз думаешь, прежде чем рискнуть, опасаясь последствий рискованных действий.

Когда я научилась восстанавливать себя независимо от результата, то многое из того, о чём я мечтала, осуществилось! Отрицательный результат чаще всего ограждал меня от чего-то ненужного и открывал дорогу чему-то гораздо более чудесному. Произошла ошибка — спасибо, Господи, ты мне показал, что нужно что-то иное. Или просто нужно пробовать ещё и ещё.

А ещё важно понять, что все события в нашей жизни нейтральны, и только мы сами даём им положительную или отрицательную оценку. То, что для нас — проигрыш, для кого-то наоборот — выигрыш, то, что для нас потеря, кому-то находка. А в долгосрочной перспективе вообще неизвестно, что лучше, а что хуже! Мы часто даём событию негативную оценку если получили не то, что ожидали. В этом случае я вспоминаю библейского Иону:

«И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось над Ионою, чтобы над головою его была тень и чтобы избавить его от огорчения его; Иона весьма обрадовался этому растению. И устроил Бог так, что на другой день при появлении зари червь подточил растение, и оно засохло. Когда же взошло солнце, навел Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог, и просил себе смерти, и сказал: лучше мне умереть, нежели жить. И сказал Бог Ионе: неужели так сильно огорчился ты за растение? Он сказал: очень огорчился, даже до смерти».

По сути, Иона сел в сторонке, чтобы понаблюдать, как разрушится город, какое будет зрелище, а тут ещё и тенёк ему Бог сделал! Хорошо как! Потом растение засохло, и Иона очень огорчился из-за этого. Мне всегда забавно думать, что когда мы не получаем желаемое, мы, как Иона, который до смерти огорчился от того, что червь съел растение, дающее ему тень.


Любая ошибка означает, что мы что-то делаем. Что мы не сидим на месте, пытаемся, и это уже достойно похвалы. И сейчас хочу рассказать пошаговую методику работы с ошибками, которая помогает научиться спокойнее относиться к неуспеху и чаще рисковать.

ШАГ 1.

Признать ошибку

Первым и нужным шагом является признание того, что это произошло. Да, это так. Я ошибся. Попробуйте попрактиковать это, не вкладывая никаких эмоций в своё признание ошибки, просто как нейтральный факт.

ШАГ 2.

Порадовать себя

Тут важно подпитать себя разными способами, не жалея времени и где-то и средств. Это очень понятно, особенно когда помнишь, как пагубно самоедство может отразиться на жизни, как может попортить наши отношения, ухудшить качество нашей работы и ослабить здоровье. Ванна с пеной, поездка, комедия, маникюр, шашлыки на природе — любое переключение. Иногда я это называю «бомбёжка действиями». Когда просто делаете и делаете, пробуете разное, только бы не сидеть на месте и не страдать.

ШАГ 3.

Подумать, а в чём был мой вклад

Об этом можно думать только, когда пришёл в нормальное состояние. Эффективный анализ отличается от неэффективного тем, начинаем ли мы сразу делать и исправлять, пробовать новое, или же просто — поругали себя и забыли. А почему я получил именно такой результат? Что я для этого сделал или не сделал? А что я могу сделать, чтобы получить другой результат? Это не похоже на обычный ответ на все вопросы: «Потому что со мной что-то не так». Этот ответ не помогает нам чувствовать себя счастливее и менять что-то в жизни.

ШАГ 4.

Исправить

Если мы не можем уже сделать ничего для улучшения какой-то ситуации, можно сделать что-то для компенсации в глобальном масштабе. Сделать что-то хорошее для других.

Если же можно сделать что-то иное, то составить план действий и пробовать другое. Главное — делать, а не думать, и за каждое действие поощрять себя. Так мы можем стать гораздо более эффективны и не тратить жизнь на никому не нужные страдания.

ШАГ 5.

Поблагодарить мир

Вы получили ценнейший опыт — вы знаете, что будет, если сделать так! Теперь можете попробовать иное и получить иной результат! И повторять до победы.

Если мы мало ошибаемся, это значит, что мы, наоборот, ограничиваем себя в развитии, не даём себе проявиться в чём-то. Ошибка — это нормальное качество человека как творческого существа. Если всё наше внимание, все наши силы направлены на то, чтобы не допустить ошибку, во всём, что мы делаем, будет мало любви, искренности и много напряжения.

В состоянии напряжения мы можем принести миру гораздо меньше пользы, чем в состоянии любви. Если мы начнём за ошибку себя не ругать, а подбадривать, сделав её, результаты будут совсем другими! Понаблюдайте за детьми — как они сжимаются, когда им указывают на ошибку, и как они радуются, когда подбадриваешь их и подмечаешь то, что у них уже получается.

Мы мало ушли от детей и до сих пор боимся строгого учителя — что уволят с работы, Бог накажет, жизнь подставит, в нас найдут грех, болезнь или психологическую проблему. Но когда мы начинаем брать всё в свои руки и больше делать, чем переживать, постепенно время страданий по поводу ошибки всё сокращается и сокращается, и начинаешь действительно любить жизнь и Бога, который всё так чудесно устроил в этом мире! И который вовсе не ругает нас за ошибки.

Инна Шукшина

28 августа - праздник Успение Богородицы

Что главное в нашей жизни, зачем мы живем на земле? — вопрос, который задает праздник Успения Пресвятой Богородицы современному человеку. В этот день за богослужением в храме читается отрывок из Евангелия про двух сестер Марфу и Марию. Однажды Христос пришел к ним в гости, Мария села у Его ног и стала слушать Его слова, а Марфа хлопотала, чтобы приготовить все, что нужно для угощения. И наконец Марфа подошла к Господу, стала жаловаться на сестру, и просить Иисуса, чтобы Он отправил Марию помогать ей. И Спаситель сказал Марфе: «Марфа, Марфа, ты заботишься и суетишься о многом, но одно только нужно, Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от неё». И хотя речь в этом отрывке идет о другой Марии, сестре Лазаря, слова эти в полной мере применимы к Пресвятой Богородице, пронесшей через всю жизнь верность своему благому выбору — выносить, родить Спасителя, пройти с Ним весь Крестный путь.

Нас окружает огромное количество забот, проблем. Дел так много, что невозможно все переделать, и в этой рутине мы можем запросто забыть о главном. Как в семейной жизни — ссоримся, ругаемся, любим, не любим… А если спросить себя: что мы хотим конкретно в конце нашей земной жизни от своей семьи? Любой, поразмыслив над этим, скорее всего, поймет, что хочет любви, любви не приторной, не искусственной, а самой-самой настоящей. Так и надо жить, чтобы прийти к этой цели. Инвестор, чтобы получить доход, каждый день, а может каждую минуту думает, куда вложить деньги, покупать ли доллары, продавать ли евро, какие акции «скидывать». И с нашей собственной жизнью мы должны поступать также.

Мы должны делать то, что приближает нас к задуманному, а второстепенное может подождать или может быть не сделано, не выполнено. Но только на фоне смерти, или можно сказать выше — успения, видна настоящая цена всего, что нас окружает и в чем мы живем.

Казалось бы, без смерти все было бы здорово и замечательно. Но, на самом деле, без смерти мы бы «освинились» окончательно. Забывая о ней, мы живем в этой суматохе, копошимся, и жизнь становится ничем. А праздник Успения — это напоминание о главном, о необходимости избрать благую часть.

Успение Пресвятой Богородицы, наверное, самый странный праздник: как можно торжественно, ярко и радостно праздновать смерть? Тем более смерть того, кого мы так любим и почитаем.

Есть очень живое письмо святого Игнатия Богоносца из Антиохии апостолу Иоанну Богослову, написанное при жизни Божией Матери. Он пишет: «…Многие жены у нас желают посетить Пречистую Деву… <…>Рассказывают, что Она в гонениях и бедах всегда весела; в нуждах и нищете не огорчается; на оскорбляющих Ее не только не гневается, но даже делает им добро; в благополучии кротка; к бедным милостива и помогает им, как и чем может…» Если внимательно вчитаться в этот перечень качеств Пресвятой Богородицы, мы увидим бриллиант, удивительную личность. В богослужебных песнопениях Православной Церкви Её называют славнее высших ангелов, а Её молитва за нас ставится выше любой человеческой, в том числе и святых. В самой службе Успения поется: «Слава Твоя Боголепная…», то есть слава, которая приличествует Богу, свойственна только Богу.

И все богослужение, посвященное смерти этой удивительной личности, пропитано радостью, в нем трудно найти слова скорби.

Песнопение вечернего богослужения:

О, дивное чудо! / Источник Жизни / во гробе полагается, / и лествица к Небеси гроб бывает. / Веселися, Гефсимание, / Богородичен святый доме. / Возопием, вернии, / Гавриила имуще чиноначальника: / Благодатная, радуйся, / с Тобою Господь, / подаяй мирови Тобою велию милость.

Перевод: О дивное чудо! / Источник жизни кладут в гробницу / и лестницею к небесам гроб становится; / веселись, Гефсимания, / Богородицы святой удел! / Воззовем, верные, / Гавриила имея предводителем: / «Благодатная, радуйся, с Тобою Господь, / подающий миру чрез Тебя великую милость!»

Как же так? Дело в том, что праздник Успения — это праздник встречи Божьей Матери с Нашим Богом, Творцом Вселенной. Но для нас — это еще и встреча нашей собственной души, нашей сути с Вечностью. Можно сказать, что Успение Божией Матери — это Пасха для земного человека, Пасха среди нас, среди людей. Этот праздник отвечает на вопрос, а какое отношение Смерть и Воскресение Бога имеют лично ко мне, обычному земному человеку? Он ясно показывает, что земной человек может воскреснуть со Христом, может быть в вечности с Богом. И это цель, смысл любой человеческой жизни. Божья Матерь, Её жизнь и Её Успение говорят нам именно об этом.


МАРКИН Вадим, священник

Перелистать страницы Рунета — и кисло становится: сколько яростных споров и раздоров между православными, членами одной Церкви! Все веруют во единого Христа, исповедуют единый Символ веры, причащаются Его Тела и Крови из одной православной чаши — но насколько по-разному видят и воспринимают Церковь…

И одна из самых кровоточащих трещин проходит там, где одни видят Церковь только земной организацией, с ее недостатками и огрехами, почти совсем лишившейся сакральности и погрязшей в преследовании чисто земных интересов, другие — только мистическим Телом Христовым, которое таки есть, но где-то в редких общинах, в катакомбах, в удалении от обыденной будничной церковной реальности…

Мы часто не можем осознать и принять простой факт: Церковь как организация и Церковь как мистическое Тело Христово — существуют вместе и одновременно, грубо говоря, «в одном флаконе». Церковь — как человек: в нем одновременно живут и богозданная красота, и болезни, и добродетели, и греховные страсти, человек вместе и смертен, и бессмертен, и в нынешнем земном веке разделить все это порой невозможно, вспомним евангельскую притчу: погодите вырывать плевелы, дождемся сперва всходов…

Церковь — это и Богочеловек. Тленное — и вечное живы в ней одновременно.

Так во Христе, в период Его земной жизни, кто-то видел простого плотника из Назарета, бродячего проповедника — а кто-то Мессию, Спасителя, Сына Божия. И даже самым близким ко Христу людям, Его ученикам, было невозможно представить (даже и какое-то время по воскресении, пока в день Пятидесятницы сошедший Дух Святой не открыл им всего в полноте) — как же это: если Он — Сын Божий, то как мог умереть на кресте? А если просто очень хороший, но человек — как мог воскреснуть?… Этим недоумением учеников полны эпизоды Евангелия, и оно сродни нашему недоумению, относящемуся к современной Церкви.

Сам Христос видел это недоумение в своих учениках и понимал его. Именно для того чтобы укрепить в них веру, дать им подышать Божественным небесным воздухом, дать увидеть нетварный Свет, Он ведет их на гору — и преображается перед ними.

Можно ли думать, что блистание славы появилось во Христе вот только сию минуту на вершине Фавора, специально, чтоб поразить, впечатлить учеников? Нет, конечно. Этот Божественный свет был во Христе всегда, от века, просто был до времени скрыт от глаз смертных. Тому подтверждение — глас Отца, именовавший Иисуса Своим возлюбленным Сыном, и этим Сыном Он был от начала времен. Так и слова Христа — Основателя Церкви: «Я с вами до скончания века», — неложно уверяют нас: Божественная слава, нетленный Дух всегда есть в Церкви. В той самой Церкви православной, которая порою так разочаровывает перипетиями своей нелегкой земной будничной жизни иных из нас…

В событии Преображения Господь показал Себя ученикам в Своей славе, в полноте божественности — но увидели и познали они эту славу (и, как увидели, так и передали нам, мы знаем об этом великом событии со слов даже не самих его участников, а евангелиста Матфея) «якоже можаху», то есть — насколько могли вместить их смертные человеческие разум и сердце.

Славу и полноту Церкви, Тела Христова, присутствия Христа в мире, каждый из нас, считающих себя христианами, познает и видит тоже всяк в свою меру — «якоже можаху». Верить в Церковь — трудно, эта вера — ежедневный подвиг для нас, немощных, ведь все силы ада направлены на то, чтоб эту веру в нас ослабить, привести нас в отчаянье: дескать, всё, Церковь истощилась, Христа в ней нет, надо из этой Церкви валить…

В праздник Преображения мы не можем снова и снова не чувствовать, не осознавать: благодать Фаворского света дана нам для того, чтоб совершать творческий процесс нашего собственного преображения, а через нас — нашей Церкви и всего мира, в котором мы живем. И как не вспомнить тут слова замечательного пастыря и проповедника, митрополита Антония Сурожского, которые он сказал однажды в одной из своих проповедей:

«Мы совершаем освящение плодов, освящение вод, освящение хлебов, мы совершаем освящение хлеба и вина в Тело и Кровь Господни; внутри пределов Церкви это начало чуда Преображения и Богоявления; верой человеческой отделяется вещество этого мира, которое предано человеческим безверием и предательством тлению, смерти и разрушению. Верой нашей отделяется оно от этого тления и смерти, отдается в собственность Богу, и Богом приемлется, и в Боге уже теперь, зачаточно, поистине делается новой тварью».

Священник Сергий Круглов

Завтра мы будем совершать память святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Многое можно сказать об их подвиге, о мученической смерти за Христа, но, наверное, самое главное в наши дни – история их обращения ко Христу. Апостол Павел и апостол Петр – два полюса той первохристианской общины, которая засеяла мир христианскими смыслами и принесла в него свидетельство о Христе.


Петр – рыбак, человек глубокой веры, веры горячей, может, даже излишне горячей, о чем Господь говорит ему: ты отречешься от Меня, потому что сейчас на эмоциональной волне исповедуешь верность, а потом на этой же эмоциональной волне испугаешься и отойдешь в сторону.

Апостол Павел – человек ясного и трезвого ума и очень больших знаний. Фарисей, книжник, прошедший очень серьезную богословскую школу у известного книжника и фарисея Гамалиила – учителя с большой буквы.

В раннехристианской общине проходила дискуссия о том, что должно входить в провозвестие веры Христовой, какие на человека в Церкви налагаются обязательства, что он должен делать, как жить, должен ли принимать на себя все бремена неудобоносимого ветхозаветного закона, иудейского обряда или от них надо отказаться.

Эта дискуссия особенно интересна, потому что Петр, который представлял народ, причем народ не самый богатый и, может, не так образованный, как апостол Павел, не спешил с тем, чтобы благовестие вышло за рамки Израиля. Он считал, что прежде всего надо идти к погибающим овцам Израиля – к иудеям, к тем, кто знает пророков, жаждал спасения, грезил о Мессии. И поэтому Петр как раз не спешил отказываться от ветхозаветных обрядовых установлений, боясь, что этот отказ может оттолкнуть кого-то из иудейской общины, из тех, кто мог бы прийти в Церковь, стать христианином.

Апостол Павел, у которого был колоссальный багаж ветхозаветного знания, знания об обрядах, дотошном следовании букве закона, оказывается гораздо более радикальным. Он отказывается от этого багажа, провозглашая свободу во Христе и обращая свое слово к язычникам – к людям иных культур, иных традиций. Ради того, чтобы они могли прийти в Церковь, ко Христу, он расчищает этот путь от всего вторичного и непринципиального.


Джованни Паоло Паннини. Развалины со сценой проповеди апостола Павла. 1744

Мы знаем, что апостол Петр прошел с Христом долгий путь, три года был рядом с Ним, восшел на гору Фавор, видел Преображение Господне.

Видел ли апостол Павел Христа в Его земной жизни, неизвестно – из Нового Завета это не следует, – но его Господь призывает за пределами Церкви, там, где действует призывающая благодать. И именно Павел, которому Господь открывает Себя уже Воскресшего, в славе, Павел, который ради своих иудейских представлений гнал Церковь Христову, искренне преследовал христиан, считая христианство ересью, считая, что насилием можно остановить это «нечестие», понудить людей отказаться от веры в воскресшего Галилеянина, который объявил себя Богом, вот этот Павел, увидев Христа в видении, придя в Церковь и получив там исцеление, войдя в число проповедников, оказался мостиком, переброшенным от Христа, апостолов, ранней Церкви к людям иным, внешним, очень далеким от Израиля и иудейских представлений.

Мне кажется очень важным, что Лука, ученик и сподвижник апостола Павла, в своем Евангелии, а потом в Деяниях апостольских подчеркивает, что ко Христу приходили не только иудеи, что любовь Христа простиралась на всех, что Христос в каждом человеке, независимо от его веры или отсутствия веры, прозревал образ Божий и надеялся, что сердце человеческое откликнется, душа встрепенется и человек придет к Богу, станет сыном или дочерью – чадом Божьим.

Мне кажется очень важным, что при всей разнице путей Церковь празднует память этих апостолов в один день, памятуя не только о важности отеческих преданий, важности Ветхого Завета для всех христиан, но и о том, что многие наслоения – мелочи, обряды – могут стать для людей преградой, иногда непреодолимой, на пути к Богу.


Проповедь апостола Павла. Мозаика

Здесь нужна ревность апостола Петра и открытость и мудрость апостола Павла. И самое главное – помнить, что Петр и Павел вместе жизни свои положили ради Того Слова, Которым мир был сотворен и в Котором стоит, непрестанно пребывали в общении с Богом, имели дар внутренней молитвы, передали свои дары и знания ученикам, и через Церковь – таинство богослужения, – через опыт святых это знание и ведение Бога приходит к нам.

Поэтому каждый может войти в радость апостола Павла и апостола Петра. Каждого Господь призывает приобщиться к нетварному Божественному свету, призывает разделить радость Пасхи Христовой, стать христианином не только по имени и внешней атрибутике, но и измениться, преобразиться внутренне и войти в Царство Божие и жизнь вечную. Аминь.

Иеромонах Димитрий (Першин)

остальное в этом журнале

http://cyxymu.livejournal.c...

В связи с трагическими событиями в ночь на 14 июня в городе Тбилиси, 15 июня по всей Грузии объявляется траурный день.

Вы примете силу…

Пятидесятница меняет все — и, в частности, меняет наше представление о том, что такое сила. В мире сем сила — это способность навязывать свою волю. У мускулистых амбалов есть сила в руках. У государей есть вооруженные силы. У императора в Риме есть сила — многочисленные, дисциплинированные, закалённые в боях легионы, готовые заставить кого угодно покориться его воле. В современных развлекательных фильмах у супергероев есть сила — днём они незаметные клерки, а ночью проявляют свои сверхспособности, чтобы убивать орды злодеев и вызволять из беды красоток.

Люди мечтают о силе и стараются её приобрести — хлипкий школьник хочет накачать мускулы и нагнать страха на своих обидчиков, государства создают мощные армии, а там, где государства приходят в упадок — люди немедленно начинают создавать какие-нибудь племенные ополчения и частные армии — чтобы быть в состоянии принуждать и запугивать, и чтобы их самих никто не мог принудить и запугать. Людям кажется, что хорошо быть сильным и никого не бояться — хотя очень часто именно сила превращается в источник страха. Спартанцы были милитаристким обществом, поклонявшимся силе — им просто приходилось быть такими из страха, что их рабы, илоты, поднимут восстание. Средневековые замки, грозно возвышающиеся над местностью, знаки силы (они и строились, чтобы её показать), но в то же время — и знаки страха, что крепостные восстанут, а соседний правитель явится, чтобы отобрать земли.

И вот в день Пятидесятницы Апостолы получают силу, которую в мире сем вообще не назвали бы силой. «Апостолы? А сколько у них легионов?» — мог бы поинтересоваться римский император. И в самом деле, никаких легионов, никаких мускулистых рук, привычных к убийству, никакого лязгающего железа. Никаких сверхспособностей, которые позволяли бы убивать неприятелей на расстоянии, или проникать невидимыми в покои чужих государей, или ещё как-то чинить насилие своим врагам, чтобы вынудить их покориться своей воле.

Когда совершается явление этой силы, некоторые отнюдь не выказывают почтения — «А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина» (Деян.2:13)

Попробовали бы они посмеяться над императором! Да что там, над прокуратором… Да хоть над последним римским легионером — они бы тут же убедились, в чьей руке сила… Как говорится у поэта, «все куплю — сказало злато, все возьму — сказал булат».

Но в день Пятидесятницы в мир вторгается сила, по сравнению с которой император со всеми его легионами — пустое место. «Менее ничтожества и пустоты», как сказал Пророк. Всемогущий Бог Святой Дух нисходит к людям, чтобы жить среди них и в них — в Церкви. И Его цель не в том, чтобы биться с кем-либо за власть — Он и так Владыка всего. Его цель — спасти падший человеческий род. Супергерои являются к злодеям, чтобы уничтожить их — Святой Дух приходит, чтобы спасти их и исцелить.

Святой Дух приводит людей к покаянию и вере в Господа Иисуса; он делает это, давая уста и премудрость проповедникам Евангелия, мужество — мученикам, и всем христианам — то преображение жизни, которое служит свидетельством миру.

Это — могущественное вторжение из иного мира, из грядущего небесного Иерусалима, который уже присутствует в мире в лице святых Божиих. Там, вне Церкви, вне Пятидесятницы, ничего не меняется — копья сменяются мушкетами, мушкеты — винтовками, винтовки — автоматами, но мир продолжает метаться по тому же кругу страха и насилия. Пятидесятница разрывает это круг, передовые отряды Царства Божия входят в мир, неся жизнь, а не смерть, и жизнь, построенную на совсем других основаниях. Сила Божия захватывает слабых, испуганных и, по мирским меркам, немощных людей, у которых нет ни злата, ни булата, и делает их свидетелями победы Христа над всем этим миром.

Оказывается, подлинно, реально — только царство любви Божией, любви, которая «излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим.5:5), а мир сей обречен исчезнуть, со всей своей призрачной славой и силой. Император умрёт, и все его легионы, потом погибнет и сама империя, и её сменят другие, которые тоже изчезнут в свою очередь. А святые Божии пребудут вечно — и своими глазами увидят, как весь этот мир придёт к завершению, Замысел осуществится, мёртвые воскреснут и войдут в радость вечную.

Более того, мир уже приходит к завершению — в лице Церкви Царство уже здесь, Христос уже воцарился, Он уже послал вестников, чтобы собрать Его избранных.

Мы оказывается в двух параллельных реальностях — в мире сем, который уходит, и в Царстве, которое наступает. Святые — это подданные Царства, уже живущие среди нас. А мы колеблется между тем и другим; мир сей с его страхом и насилием продолжает заявлять на нас свои права; и иногда мы поддаёмся. Но Пятидесятница со всей несомненностью открывает нам другое Царство — в которое нельзя взять очень многое из этого мира, и нам предстоит разжать руки и отпустить наши страхи, нашу враждебность, наши претензии на правоту, наши надежды на силу мира сего — потому что втащить все это в Царство не получится.

Как сказал английский драматург, современник Шекспира, Кристофер Марло, «все, что не станет раем — станет адом» и нам лучше оставить все то, что нельзя взять с собой в рай. У нас нет на это сил? Но нам именно об этом и сказано — «вы примете силу».

ХУДИЕВ Сергей

Все мы знаем, что «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10: 17). Мы знаем, что слово это подобно зерну, падающему на почву человеческого сердца. Почва бывает разной, разными получаются и всходы. На этом притча о Сеятеле заканчивается, но так и хочется попросить Господа Иисуса продолжить рассказ. Пшеницу ведь выращивают не просто так, а для приготовления чего-то съестного, например хлеба. А если всё это приложить к вере…
В общем, я предлагаю некую благочестивую дерзость. Давайте составим продолжение сами. Давайте, начав с притчи о Сеятеле, проложим маршрут по евангельским сюжетам прямиком к сегодняшнему празднику – Святой Пятидесятнице. Почему именно к ней? Сейчас увидите.

Итак, начало веры состоит в том, чтобы воспринять в сердце глаголы истины. Апостолы (за вычетом одного) предоставили Сеятелю землю добрую, «усыренную». Их вера росла и множилась удивительно быстро. Призванные Христом, они оставляют всё и следуют за Ним. Это жатва.

Затем наступает молотьба. Три года хождения за Спасителем и сидения у Его ног, три года послушания Ему сделали свое дело: выбили из колосьев самое ценное – зерно. Шелуха заблуждений была отброшена, теперь вера более осмысленная, отчетливая.

Следующий этап – мельница. Ею стали крестные страдания Христовы, шокировавшие и, казалось бы, сломившие учеников. Тем не менее, их вере это пошло на пользу. Зерна становятся мукой: последнее себялюбие и тщеславие сокрушено. Вера апостолов перестала быть эгоистичной, притязать на земной успех и блага мира сего.
Далее мука замешивается в тесто. Она замешивается на горестных слезах Погребения и на радостных слезах Воскресения. Пасха Господня становится для апостольской веры закваской, ибо «Царство Небесное подобно закваске…» (Мф. 13: 33). Тесто стало шириться, поскольку радость о Воскресении Христовом апостолам тяжело было держать в себе, им хотелось возвестить ее всему миру. Но пока еще тесту положено выстояться.

Вера-тесто гораздо лучше, чем вера-зерна. Зерна разрознены, а тесто едино. К единству призвал нас Господь (см.: Ин. 17: 21). Человек, ощущающий радость Воскресения, предвкушает и радость Грядущего Царства и вечной жизни, где не будет места никакому эгоизму и обособленности.
Наконец, мы подошли к событиям Пятидесятницы. Святой Дух в виде огненных языков сходит на апостолов. Огонь – вот чего не хватало, чтобы тесто превратилось в хлеб! Теперь вера апостолов достигла совершенства. Как благоухает, как прекрасна эта вера-хлеб! В Иерусалимский храм в праздник Пятидесятницы, называемый еще праздником седмиц, иудеи приносили два испеченных хлеба. Они благодарили Бога за то, что урожай дошел до стола. Апостолы же благодарят Всевышнего за то, что их вера теперь может быть изнесена изголодавшемуся по истине миру. В результате первая же проповедь апостола Петра привлекла ко Крещению 3000 человек (см.: Деян. 2: 41).

Посещение Святым Духом превращает веру в нечто непоколебимое, в уверенность. Она становится поистине живой, действенной, настоящей, дающей силы. Такая вера повела апостолов на край земли, на крайние муки, на саму смерть за Господа Иисуса Христа.

Семена, колосья, мука, тесто, благоухающий хлеб… Сегодняшний праздник располагает к размышлениям: а на каком этапе находится моя вера?

Священник Леонид Кудрячов

Все люди время от времени унывают, чувствуют себя плохо. Но иногда уныние становится слишком частым гостем в нашей жизни. Она превращается в череду невыразительных, скучных, тяжёлых будней, и каждый день похож на день сурка. Как же избавиться от уныния и плохого настроения в обычной жизни?

Я, наверное, стала настоящим экспертом по негативным эмоциям, усталости, нежеланию жить — в том смысле, что в этом состоянии я пребывала много времени! И мне пришлось приложить массу усилий, чтобы разобраться с тем, почему уныние возникает в моей жизни, почему избавиться от него мне не помогает церковная жизнь сама по себе и что же действительно может помочь.

В первую очередь я поняла, что испытывать уныние время от времени… нормально! Тёмным краскам тоже есть место в жизни. Что же мы можем вынести из этих грустных моментов? Можем понять, чего хотим на самом деле, ощутить контраст с обычным течением жизни, понять, как хотим себя чувствовать в разных ситуациях. Мне незачем ругать себя за годы, проведённые в мрачном состоянии, — это ценный и важный опыт, благодаря которому я могу больше ценить то, как в итоге научилась себя ощущать.

Бывает, что подавленное состояние на самом деле возникает не само по себе, а создаётся нами для кого-то, с какой-то скрытой даже от нашего сознания целью. Возможно, идёт оно от желания, чтобы люди вокруг и мир изменились и соответствовали нашим ожиданиям, или нам кажется, что мир несправедлив к нам. Если мы любим повторять «я так устала, я больна, мне плохо!», то это может говорить о том, что мы не умеем или боимся просить внимания и заботы от других или сообщать им прямо о своих потребностях (да и самим себе тоже).

Я обнаружила три основные причины уныния и плохого настроения, которыми сейчас хочу поделиться с вами.

Усталость

Состояние моральной усталости бывает у нас, когда нам кажется, что мы делаем что-то не по своей воле, будто нас принудили, заставили. И даже если мы делаем что-то по своей воле, но нет внутреннего согласия с этими действиями, возникает ощущение, будто это нужно кому-то другому, а не нам, а нам нет в происходящем никакой пользы, одна только растрата сил. И такое ощущение вынужденности наших действий появляется, когда мы внешне подчиняемся, а внутренне сопротивляемся, не хотим это делать, делаем только потому, что «надо», и в итоге очень устаём не от траты сил, а от этой внутренней борьбы и напряжения. И когда мы ощутили внутреннюю усталость, можно сразу же задать себе вопрос: с чем же я на самом деле не согласна? Про что я думаю, будто мне это навязали, и это кажется мне несправедливым?

Сопротивление чему-то забирает огромные силы у нас, нам хочется просто сказать: «Отстаньте все от меня, не трогайте меня!»

Одной молодой маме было действительно сложно с маленькими детьми, и когда она пожаловалась в очередной раз на свою тяжёлую жизнь подруге, то услышала в ответ — такое чувство, будто этих детей тебе навязали! Когда обида прошла, то она задумалась — а ведь правда, это мой выбор, моя жизнь, так почему я воспринимаю уход за детьми так, будто меня заставляют против моей воли? После такого непростого осознания, управляться с детьми ей стало гораздо легче!

Ведь бывает и другой, позитивный вид усталости — когда мы вдохновлены, хорошо потрудились, много сделали, и ощущения тогда совсем другие. Значит, дело не в том, что мы просто устали, а именно от внутреннего напряжения, которое и забирает большую часть сил.

Расфокусированность

Также усталость бывает от расфокусированности, когда мы берёмся за всё подряд, суетимся, и просто себя выматываем. Не можем отделить главное от второстепенного, мечемся, всё забываем, везде опаздываем, но не можем ни от чего отказаться. Забываем вовремя «зарядить свою батарейку», хотим обогревать всю вселенную, вместо того чтобы уделить внимание действительно важным вещам.

И не можем разделить, где наша область ответственности, а что в неё не входит. То, что находится за ее пределами, мы можем передавать для выполнения другим людям или вообще отказаться выполнять. Тогда мы сможем избавиться от хаоса в своей жизни и перестать уставать. Своим клиентам в первую очередь я помогаю сфокусироваться на самом главном в их жизни, отбросить ненужное, и тогда уныние растворяется как дым в свете радости от новых побед и достижений.


Разочарование

Другая причина уныния — разочарование — бывает от наших чрезмерно завышенных ожиданий. Это просто прекрасно, когда у нас есть большие цели, но важно и уметь жить с тем, что есть сейчас. Например — есть желание найти работу своей мечты. В этом случае стоит подумать, а что уже сейчас у меня хорошо получается, что уже сейчас я умею делать — и какой следующий шаг могу совершить. В вопросе похудения, например, мне помогло сказать себе, что я уже и сейчас достаточно красива и здорова, и просто сделать следующий шаг.

Многие приходящие ко мне за поддержкой люди хотят получить всё и сразу, чтобы их жизнь мгновенно изменилось. Да, мы можем быстро перейти с одного уровня на другой, но большой путь нужно проходить постепенно. Нам кажется, что порадовать нас может только конечный результат, хотя на самом деле мы получим огромное удовольствие и интересный опыт именно в процессе достижения нашей цели!

Мы разочаровываемся, когда видим, какой путь нам еще предстоит проделать, и это бывает тогда, когда мы хотим получить что-то просто так, не прикладывая усилий. Получить что-то мгновенно, не делая каждый день чего-то важного для себя, не научившись чему-то, не разрешив себе развиваться и получать новый, невероятно интересный и полезный опыт.

Гораздо приятнее совершать каждый день маленькие открытия, чем мечтать, что стоит только получить желаемое, всё в нашей жизни изменится само по себе! Да, выйти замуж, родить детей, повысить доходы — это нужные и важные цели, но проблемы не исчезнут после их достижения, если не развиваться и не идти вперёд.



Как победить уныние

Напишите в комментариях ниже, какой из случаев у вас откликнулся, что было «про вас», а сейчас я могу дать вам три рекомендации для каждого из этих случаев по отдельности, которые уже отлично сработали в моём опыте.

1) Усталость от ощущения вынужденности

Здесь важно научиться соглашаться, начать видеть что то, что вы делаете, выгодно и вам тоже, и тогда энергия будет совсем другая. Либо понять, что это вообще не ваше, и тогда заняться тем, что действительно вам нравится. Найдите то дело, которое реально с вами созвучно! Придумайте, как делать то, что вы обычно делаете, с большим удовольствием, что вы могли бы добавить, какие приятные элементы. Например, такое простое действие, как включение музыки во время уборки или прослушивание интересных лекций в беспроводных наушниках делает процесс гораздо приятнее. Попробуйте проявить фантазию, сделать то, что нравилось делать раньше, но о чём забыли за кучей «нужных» дел, не оставив места приятным вещам!

2) Расфокусированность, когда хочется объять необъятное, а потом лежишь без сил

Ничего не пропустить, всё успеть… Сядьте и подумайте — а что самое главное в моей жизни? Что важно для меня? И уже исходя из своих приоритетов выстройте более целостный стиль своей жизни. Важно увидеть 2-3 конкретных приоритета, на которых вы и будете направлять свои силы! Остальное — по остаточному принципу. И тогда вы сможете достичь отличных результатов, сконцентрировав свою энергию в мощный поток, как бывает с солнечным лучом, проходящим через лупу.

3) Разочарованность от завышенных ожиданий

В этом случае важно уменьшать ожидания, не ждать что то, о чём я мечтаю много лет, случится сию же минуту, дать себе время, задавать для себя нормальный жизненный темп. Не ждать мгновенных суперрезультатов, но разрешать результатам быть больше, чем вы ожидаете. Тогда у нас и будет появляться уже подзабытое ощущение счастья, мы будем более довольными, что всё получается. И это даст огромные силы двигаться вперёд и действовать дальше, не переживая по поводу уныния. Научитесь ценить каждый свой маленький шаг, каждый свой микрорезультат — никто кроме вас этого не сделает!

Отдых

И самое важное, когда вы унываете, — научиться отдыхать. Это не так-то просто! Как часто бывает, что после тяжёлого дня ещё и заснуть не можешь, в поездке думаешь о работе, во время игр с детьми о проблемах, а еда — так вообще на бегу. Это целое искусство — восстанавливать свои силы. Когда мы находимся наедине с собой, мы можем лучше понять ключевые моменты — а как я создаю хаос в своей жизни, а как я устаю, а от чего, а какие высокие ожидания меня не вдохновляют, а подавляют. И в минуты отдыха легко увидеть, что делать дальше!

Победы вам над унынием!

Инна Шукшина

Каждый раз, когда я слышу, что Россия это страна с великой историей, великим прошлым, я думаю о том, как страшно, если все великое так и останется лишь областью воспоминаний, лишь делом прошлого. А настоящее, кто бы и что бы ни говорил, ни писал, ни снимал, оснований для этих страхов дает немало.
Что не дает покоя мне в День победы? Не дает покоя мысль о тех героях, которые воевали за свободу и независимость нашего Отечества после той великой войны - в Афганистане, в Чечне... во многих других, именуемых и неименуемых уголках мира - далеких и близких. Они не то, чтобы забыты... Их просто никто не знал и не знает. Многие из них живы и... бесконечно одиноки, потому что "их война" так и остается лишь "их войной". И им нужны не слава, не почет, а хотя бы признание и понимание. Мне кажется, что сегодняшний праздник должен быть их праздником. Их, а не только тех, кого уже нет с нами, мы должны благодарить за мирное (хотя бы относительно) небо над головой. И даже не за небо, а просто за то, что они решались и решаются рисковать жизнью и даже отдавать ее ради нас.
А еще... Война не должна восприниматься исключительно как момент славы и величия русского народа, она в первую очередь его трагедия. А трагедии не случаются одномоментно, страна, народ, какждый отдельный человек подходят к ним в течение какого-то времени, как к краю пропасти. К трагедии всегда приводит цепочка, последовательность ошибок, действий и поступков безответственных, необдуманных, неразумных. И лучшей данью памяти о погибших яаляется... работа над ошибками. Бдительность, трезвость, не упование на "авось", а серьезная, повседневная работа, то, что не даст нас вновь застать врасплох кому бы то ни было. Эта работа... Ее нам так не хватает.

http://igumen-nektariy.live...

Наконец-то! Даже не верится, как всегда: в начале Великого поста кажется, что до Пасхи так долго… И вот она, радостная, звенящая, солнечная и самая настоящая!

Праздник Воскресения Христова не просто так считается главным в христианстве. Апостол Пётр пишет, что мы спасены воскресением Господним (1 Пет 1:3, 1 Пет 3:21), именно на этой радостной и благой вести стоит всё христианство. И сегодня хочется в деталях вспомнить те пасхальные события, о которых рассказывает нам Евангелие.

Первая встреча

Ужас женщин, пришедших в то утро ко гробу в скале, можно представить. Горечь потери любимого Учителя и без того была сильнее всех прочих чувств. Приблизившись же к пещере, которую они запомнили с той страшной пятницы, женщины обнаружили, что даже тело Иисуса пропало! Не к кому припасть, некого помазать теми благовониями и маслами, которые были куплены и принесены специально для Учителя.

Огорчённые, недоумевающие они покидают сад, в котором находился гроб — и только Мария Магдалина не в силах уйти. Она остаётся плакать там, где было тело Иисуса.

Именно ей самой первой является воскресший Господь. Ей Он велит пойти и передать благую весть о Его воскресении апостолам.


Доказательство воскресения

Но в весть о воскресении не так-то легко поверить. И когда Мария пришла к ученикам Иисуса и сказала, что видела Господа живым, — после жутких событий предыдущих дней подобная весть, должно быть, показалась ученикам неправдоподобной. Пётр и Иоанн помчались к гробнице проверить слова Марии, но увидели лишь плащаницу. Господь Сам развеивает их сомнения и страхи. Он приходит в запертый дом (что для Него замки?) и заговаривает с учениками.

Евангелие от Луки рассказывает: ученики были так рады, что не могли поверить своим глазам. И тогда Иисус прибегает к довольно простому и удивительно гениальному способу доказать Свою материальность: Он просит дать Ему еды. Призраки не едят! Именно после этого ученики наконец-то осознали, насколько реально происходящее.


Исполнение обещаний

На Тайной вечере, согласно Евангелию от Иоанна, Иисус обещает Своим ученикам ниспослать им Духа Святого: «Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы я пошёл; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придёт к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин 16:7). Он исполняет Своё обещание сразу по воскресении: «Мир вам! Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит: примите Духа Святого!» (Ин 20: 21-22).

Господь всегда исполняет то, что пообещал. Он многократно повторял апостолам, что Ему придётся пойти на распятие — но Он твёрдо обещал, что на третий день воскреснет. Поразительно, но эти слова вспомнили вовсе не ученики Христа, а настоявшие на распятии иудеи, которые пришли к Пилату и просили установить стражу рядом с гробницей.

Только это не помогло. Потому что Он всегда выполняет обещания.


Таинство исповеди

Явившись апостолам вечером воскресенья, Иисус произносит слова, дающие начало таинству исповеди: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, но том останутся» (Ин 20:23). С той самой поры в христианстве существует удивительное таинство, излечивающее поражённую грехом душу.


Встреча на берегу Тивериады

Это был третий раз, когда апостолы встретились с Иисусом. Их было семеро. Пётр затеял ночную рыбалку и позвал с собой друзей, которые с готовностью согласились.

Рыба не ловилась. Уже забрезжил рассвет, а сети по-прежнему были пустыми, когда на берегу появился Человек. Он окликнул апостолов… Конечно, это был Иисус. По чьему ещё слову могли сети сразу наполниться рыбой? Первым всеобщую догадку озвучил Иоанн. Пётр же, пылкий и решительный, не смог оставаться на месте и ждать, когда лодка доберётся до берега. Бросившись в воду, он первым добрался до любимого Учителя.

Который уже ждал их с приготовленным завтраком.


Тройное признание в любви

Но Иисус не просто так пришёл в тот день. Он собирался поговорить с учеником, которому суждено было стать первоверховным апостолом и возглавить земную Церковь Христа. За завтраком Он трижды — по числу отречений Петра — спрашивает: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?» (Ин 21:17) Иисус всегда называет апостола его именем, данным при рождении, — хотя при первой встрече дал ему совсем другое имя… Но Симон становится Петром, камнем, на котором Христос воздвигнет Свою Церковь, именно в это утро на берегу Тивериадского моря.


По дороге в Эммаус

В первый день недели они шли из Иерусалима домой. Путь лежал в Эммаус, небольшое селение в дне пути от города Храма. В дороге им встретился человек, поинтересовавшийся, о чём же друзья беседуют.

— Неужели ты не слышал о произошедшем в Иерусалиме?

— О чём?

Как будто специально не отвечает, Ему важно сперва услышать, что скажет человек, а потом уже говорить Самому. А ученики рассказывают о неоправдавшихся ожиданиях. О том, что они ожидали вечного и победоносного мессию-предводителя, а Он оказался обычным человеком, которого казнили…

Иисус отвечает. И отвечает такими словами, что невозможно не узнать Его. Его стиль, Его «словечки», Его интонация:

— О несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? (Лк 24:25-26)

Он всё объяснил им. Истолковал все пророчества, чтобы объяснить: Мессия не должен быть победителем на земле. Его царство гораздо выше и гораздо ценнее.


Узнавание в преломлении хлеба

Но и тогда ученики не узнали Его. Впрочем, сложно узнать Бога, если он не хочет быть узнан. Иисус открывается им гораздо позже.

Придя в Эммаус, Он устраивает ещё одну небольшую «проверку»: делает вид, что хочет идти дальше. И тут ученики поступают единственно возможно для них: просят Его остаться.

Господь открывается им не в проповедях, не в толкованиях, а в гораздо более обыденном и простом действии: в преломлении хлеба.

Многие святые отцы считают этот ужин в Эммаусе одним из первых таинств Евхаристии по воскресении Христа.


Скажите, что украли

Сложно сказать, что могли почувствовать иудеи, когда услышали от стражи про опустевший гроб. Сделали ли какие-нибудь выводы? Слышали ли благую весть? Так или иначе, собрав совет старейшин, они решили заплатить страже и распространить весть, что тело Иисуса было украдено ночью Его учениками. Матфей пишет, что стража взяла деньги и весьма успешно распространила этот слух.

Тем не менее версия с кражей тела уже тогда была крайне сомнительна. Апостол Павел писал в послании к коринфянам: «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор 15:14) Не могли бы с такой радостью, с таким рвением и жаром проповедовать апостолы, если бы это они создали легенду. Если бы Христос не воскрес.


Проповедуйте всем народам

Но Он Сам, воскресший, явился апостолам перед Своим вознесением и заповедовал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28:19-20).

История, произошедшая в далёкой, никому не известной колонии Римской империи, история о вроде бы обычном Человеке, благой вестью пронеслась по всей земле, поражая своей красотой и светом огромные неповоротливые города и великие страны, проникая в самые отдалённые уголки планеты и неизменно зажигая сердца людей радостью необыкновенных слов: Христос воскрес!





Юлия Гайдыдей