Откройте свой Мир!

Листок из школьной тетради


На листке дата-6 июня. Год не указан. На обороте официальная справка,датированная 4 марта 1945 г. (Видимо,с бумагой в глухой татарской деревне туго. Идёт война. Справку приходится писать на обратной,чистой стороне исписанного листка). Естественно предположить,что диктант написан девочкой 6 июня 1944 г. (вряд ли листочек хранился больше года).

Итак,6 июня 1944 года-день написания диктанта.

6 июня 1944 года. 1081-й день войны

6 июня началась Нормандская операция (1944) союзных войск по высадке десанта на северное побережье Франции.

Совинформбюро.
В течение 6 июня в районе северо-западнее и севернее города ЯССЫ наши
войска успешно отбили все атаки пехоты и танков противника.

А вот 4 марта 1945 года-день написания справки.


4 марта 1945 года. 1352-й день войны
Восточно-Померанская операция. 3-й гвардейский танковый корпус 2-го Белорусского фронта
блокировал все подходившие к городу Кёзлин дороги и совместно с 272-й
стрелковой дивизией начал сжимать кольцо окружения вокруг кёзлинского
гарнизона.

4 марта 1-я гвардейская танковая армия 1-го Белорусского фронта
вышла на побережье Балтийского моря западнее Кольберга. Основные силы
10-го корпуса СС и корпусной группы «Теттау» противника попали в
окружение в районе Шифельбайн, Лабес, Драмбург, Каппе. 2-я гвардейская танковая армия к исходу 4 марта завязали бои за Наугард, развивая частью сил наступление на Голлнов. 5 марта Наугард был очищен от противника.

Совинформбюро. В течение 4 марта юго-западнее КЕНИГСБЕРГА наши войска вели бои по уничтожению Восточно-Прусской группировки противника…

Северо-западнее города ГРУДЗЯНДЗ (ГРАУДЕНЦ) наши войска в результате наступательных боёв овладели городом СКУРЦ…

Войска 2-го БЕЛОРУССКОГО фронта, развивая наступление, 4 марта вышли
на побережье Балтийского моря и овладели городом КЕЗЛИН… отрезав, таким
образом, войска противника в восточной Померании от его войск в западной
Померании…

Войска 1-го БЕЛОРУССКОГО фронта, прорвав сильно укрепленную оборону
немцев восточнее города ШТАРГАРД, за четыре дня наступательных боёв
продвинулись вперёд до 100 километров и вышли на побережье Балтийского
моря в районе города КОЛЬБЕРГ…

Диктант написан по рассказу Л.Н.Толстого


Л.Н. Толстой
ПЕРВАЯ РУССКАЯ КНИГА ДЛЯ ЧТЕНИЯ

ПОЖАРНЫЕ СОБАКИ

(Быль)

Бывает часто, что в городах на пожарах остаются дети в домах и их нельзя вытащить, потому что они от испуга спрячутся и молчат, а от дыма нельзя их рассмотреть. Для этого в Лондоне [Лондон — главный город у англичан. (Примеч. Л. Н. Толстого.)] приучены собаки. Собаки эти живут с пожарными, и когда загорится дом, то пожарные посылают собак вытаскивать детей. Одна такая собака в Лондоне спасла двенадцать детей; ее звали Боб.

Один раз загорелся дом. И когда пожарные приехали к дому, к ним выбежала женщина. Она плакала и говорила, что в доме осталась двухлетняя девочка. Пожарные послали Боба. Боб побежал по лестнице и скрылся в дыме. Через пять минут он выбежал из дома и в зубах за рубашонку нес девочку. Мать бросилась к дочери и плакала от радости, что дочь была жива. Пожарные ласкали собаку и осматривали ее — не обгорела ли она; но Боб рвался опять в дом. Пожарные подумали, что в доме есть еще что-нибудь живое, и пустили его. Собака побежала в дом и скоро выбежала с чем-то в зубах. Когда народ рассмотрел то, что она несла, то все расхохотались: она несла большую куклу. 


И напоследок об ошибках.
Думается,что эта татарская девочка из далёких военных лет,несмотря на 6 ошибок,даст современным школярам 100 очков вперёд по части знания русского языка.
Примечание: С 1927 по 1939 гг. татарский алфавит был построен на латинице. Это тоже о чём-то говорит. (Параллельно существовали две письменности:одна ещё не ушла,другая-только начиналась).

Тонкая сеть,тихо шурша,убегает в морскую пучину.
Нежные волны мягко колышут её поплавки.
Молча скатилась слеза.

И́ма Су́мак (англ. Yma Sumac, Imma Sumack, настоящее имя — Зоила Аугуста Императрис Каварри дель Кастильо (Zoila Augusta Emperatriz Chavarri del Castillo); 13 сентября 1922 — 1 ноября 2008) — перуанская оперная певица и актриса, имевшая мировую известность и владевшая уникальным голосовым диапазоном в 5 октав


Биография





Има Сумак (1953)

Детство Имы Сумак прошло в горном селении Ичокан, расположенном в
окрестностях Кахамарки, на севере Перу, где у её родителей было ранчо.
Она не получила музыкального образования и не знала нот; сама она
говорила, что выучилась петь, подражая голосам птиц, в дальнейшем её
учителем в музыке был муж.
Способность её голоса
практически моментально переходить от очень низких к самым высоким
тонам и издавать «совершенно нечеловеческие звуки» хорошо заметна в
популярной песне «Дева для Бога Солнца» («Virgin Of The Sun God»; в
Советском Союзе эта песня известна как «Гимн Солнцу»), в песне «Хиваро»
(«Jivaro»). Эти песни воспринимались как реквием по погибшей культуре и
цивилизации инков.
Она стала исполнительницей в стиле мамбо,
стиля, ставшего популярным позже, некоторые поэтому неправильно
воспринимают её как певицу в стиле «Easy Listening». Её голос несколько
раз использовался в кино и даже в рекламе.

Детство и юность
Её голос сформировался к 13 годам и обращал на себя внимание
окружающих. В определённый момент она была приглашена на Аргентинское
радио. Вскоре Южная Америка была очарована её голосом. Певица записала
не менее 18 песен в Аргентине в 1943 году. Это были песни, вышедшие среди других народных исполнителей на серии синглов на 78 об/мин.

1950-е годы
В 1946 году Има Сумак вместе с мужем, композитором и музыкантом Моисеем Виванцо (1918-1998)[2] поселилась в Нью-Йорке. В 1949 году у них родился сын Карлос (Папучка, Чарли).[3] В США и Европе о ней узнали в 1950 году, когда на лейбле Capitol вышла её пластинка «Voice of the Xtabay», разошедшаяся тиражом в 100 000 копий[1], причём она стала свехпопулярной без большой рекламы. Концерты певицы проходили в лучших музыкальных залах мира, она стала «почётным послом» до тех пор практически неизвестной в мире перуанской музыки.
Има Сумак обладала независимым характером, в частности, она отказывалась одеваться, как от неё требовали менеджеры для соответствия голливудским стандартам.
В этот период у певицы и её мужа были проблемы с уплатой налогов.

1960-е годы
Мировое турне она начала с гастролей в 1961 году в Советском Союзе, так как после VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов,
прошедшего в Москве, СССР стал восприниматься более открытым. Има Сумак
выступала во многих городах. Она давала концерты в течение двух недель и
получала авторские отчисления в валюте ещё в течение 6 месяцев находясь
в Советском Союзе.
Первые песни, записанные в США, напоминали пение экзотических птиц. По словам музыкальных критиков, «индейские
корни придавали её пению отзвук мистических традиций Южной Америки, а
европейская классическая постановка голоса позволяла ей виртуозно владеть экстраординарными вокальными данными.

1970-е — 1990-е годы

К концу 1960-х её стали забывать, но в 1990-х вспомнили снова, в основном, благодаря кинематографу (например, её знаменитая песня «Ataypura» звучала в фильме братьев Коэнов «Большой Лебовски»).
В разных источниках называют различное количество октав диапазона её голоса — пять или четыре (на её официальном сайте указано пять).
В середине 1990-х годов она ещё выступала в концертных залах Западной Европы
и её голос по-прежнему очаровывал слушателей. На её пластинке
завораживающие индейские экзотические мелодии идут вперемешку со
ставшими тогда популярными ритмами карнавальной румбы и заводного ча-ча-ча.
В 1998 году вышел очередной альбом Имы под общим названием Yma Rocks!, куда вошли её рок-опыты 1970-х, в том числе Savage Rock, Magenta Mountain, Remember, Medicine Man, Zebra, Parade и El Condor Pasa.

 Интересные факты

• Има Сумак была любимицей Никиты Хрущева, по его личному указанию она получала авторские отчисления в конвертируемой валюте в течение 6 месяцев 1961 года.
• В советском научно-фантастическом кинофильме «Планета бурь» (реж. П. Клушанцев, 1962) голос Имы Сумак звучал вместо тогда ещё не запущенного в производство синтезатора[6].

Ки́ево-Пече́рская Ла́вра (укр. Ки́єво-Пече́рська Ла́вра) — один из первых по времени основания монастырей на Руси. Основан в 1051 году при Ярославе Мудром монахом Антонием, родом из Любеча. Сооснователем Печерского монастыря стал один из первых учеников Антония — Феодосий. Князь Святослав II Ярославич подарил монастырю плато над пещерами, где позже выросли прекрасные каменные храмы, украшенные живописью, кельи, крепостные башни и другие строения. С монастырём связаны имена летописца Нестора (автора «Повести временных лет»), художника Алипия.

C 1592 по 1688 был ставропигией Константинопольского Патриарха; с 1688 года монастырь получил статус лавры[1] и стал «ставропигионом царским и патриаршим Московским»; в 1786 году лавра была подчинена киевскому митрополиту, который стал её священноархимандритом.

В Ближних и Дальних пещерах Лавры покоятся нетленные мощи угодников Божьих, также в Лавре есть и захоронения мирян (например, могила Петра Аркадьевича Столыпина).

В настоящее время нижняя Лавра находится в ведении Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата), а верхняя Лавра — в ведении Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника.


рисунок Юлии Кузенковой


1. Троицкая надвратная церковь, XII–XVIII в. Главный вход в заповедник

2. Большая лаврская колокольня, 1731–1745 г.

3. Успенский собор, XI-XVII в, восстановлен в 2000 г.

4. Помещение типографии, XVIII–XIX в. Музей книги и книгопечатания Украины

5. Звонница на Ближних пещерах, 1763 г.

6. Крестовоздвиженская церковь, 1700 г. Вход в Ближние пещеры

7. Колодец преподобного Антония

8. Колодец преподобного Феодосия

9. Аннозачатиевская церковь, XVII–XIX в. Вход в Дальние пещеры

10. Галерея, ведущая к Дальним пещерам

11. Духовная академия и семинария УПЦ

...Придётся показать себя окончательным бездельником и лентяем, и тогда
его уволят с работы. Но, поразмыслив, Найт пришёл к заключению, что это
невыполнимо: делать меньше того, что он делает на службе, просто
невозможно.

Давид Герард
"Сдирание кожи с продажного судьи"
1498-1499
Холст, масло
Bruges, Groenige Museum

Картина называется « Суд Камбиса » написана художником Герардом Давидом в 1460 году специально для зала ратуши г.Брюгге, в котором проводились судебные заседания. Она основана на отрывке из Истории Геродота:

Левая панель картины

Сисамн был одним из царских судей. За то, что он, подкупленный деньгами, вынес несправедливый приговор, царь Камбис велел его казнить и содрать с него кожу.

Правая панель картины

Камбис назначил судьей вместо судьи Сисамна , его сына, повелев ему помнить, на каком кресле восседая он судит.
На заднем плане картины сын назначенный новым судьёй на судейском кресле обтянутом кожей его отца. Кожу эту царь приказал выдубить, нарезать из нее ремней и затем обтянуть ими судейское кресло.
Геродот, История. Книга 5, глава 25.

Картина фламандского художника Давида Герарда «Суд Камбиса» была предназначена для зала суда, дабы напоминать судьям об их долге.

Картина находится в Бельгии в музее города Брюгге

Источник: http://murzik-kot.livekuban.ru/blog/2283...

Мон-Сен-Мишель (фр. Mont Saint-Michel — гора Архангела Михаила) — небольшой скалистый остров, превращённый в остров-крепость, на северо-западном побережье Франции.

Этот остров является единственным обитаемым из трех гранитных
образований бухты Сен-Мишель (Монт Сен-Мишель, Томблен и Монт Доль).
Город на острове существует с 709 года. В настоящее время насчитывает несколько десятков жителей. С 1879 года остров связан дамбой с материком.

В результате деятельности нескольких поколений строителей здесь был
создан уникальный микрокосм, отображающий в архитектурных формах
эволюцию мироощущения со времени средневековья до настоящего времени.

Этот природно-исторический комплекс является одним из наиболее известных мест для посещения. Уже в 1874 году он стал признанным историческим памятником, а с 1979 года был причислен ЮНЕСКО к всемирному наследию человечества.

Остров находится в 400 км к северо-западу от Парижа и привлекает
туристов всего мира, как живая легенда, ведь библейское сражение Архангела Михаила с Сатаной в образе дракона завершилось, по преданию, именно здесь.

    золотая рыбка по волне плывет
    на лугу малютка алы цветочки рвет
    - выйди, выйди, рыбка! поиграй со мной!
    - говорит малютка рыбке золотой
    у меня есть солнце, нет такого там
    хочешь, все игрушки я тебе отдам?
    - выйди, выйди, рыбка, на лужок ко мне!
    - говорит малютка, наклонясь к волне
    но махнула рыбка золотым хвостом
    и ушла глубоко в свой подземный дом
    - выйди, выйди, рыбка! - рыбка не идет
    на лугу малютка горьки слезы льет...



Albert Herter (1871-1950) «Girl with a Goldfish Bowl»
_______________________________________________

(Link)
Когда я в школе занималась фортепиано, был у меня курс аккомпанемента. Аккомпанировала я певице, которая пела самые разные романсы, в том числе «Золотую рыбку» Монюшко на слова Мицкевича. Там было что-то вроде (могу наврать в словах, давно это было):


Золотая рыбка по реке плывет,
На лугу малышка цветики алы рвет.
«Выйди, выйди рыбка из холодных волн», –
Говорит малышка, весь ожиданья полн.

«Ах, там мрак и холод, нет и солнца там.
Все цветочки, рыбка, хочешь тебе отдам?» –
«Мне, дитя, не нужен алый твой цветок,
Холодна душою я, как речной поток!

Грусть твоя напрасна, полно слезы лить:
В холоде и мраке мне так приятно жить».
И вздохнул малышка, но не плакал он.
Только не видали больше его у волн.

Если сможете найти запись – послушайте, мне кажется, вам понравится :)
______________________________________________________________________


Я слышал романс "Золотая рыбка" Н.Римского-Корсакова со словами первого варианта. Найти запись не получилось.

Очень странный разговор

Контролёр зашёл в трамвай.
- Что такое?
Ай-ай-ай!
Прямо под сиденьем,
прячась и моргая,
белая собачка
Ехала в трамвае.

Удивился контролёр.
На неё глядит в упор:
-Попрошу, гражданка,
Предьявить билет!

А ему собачка
-У-у,- скулит в ответ.

Рассердился контролёр:
-Что за странный разговор?
Нет билета - выйдите!
Будьте так добры!
А ему собачка
Отвечала: "Рр-ры..."

-Это что за разговор?!
Возмутился контролёр. -
-Не хотите выходить,
Заплатите штраф!

А ему собачка
Отвечала: "Аф!"

Растерялся контролёр:
-Очень странный разговор...

Пассажиры,
Вы скажите:
Разве я не прав?

Пассажиры хором
отвечали :"Аф!"
                             (В.Орлов)  
    

Почему собака виляет хвостом?

-Почему собака злая
Ходит, хвостиком виляя?
- То ли хвостик так обучен,
То ли плохо он прикручен!
                                     (В.Орлов)

"Уходя, оставьте свет в тех, с кем выпадет расстаться"

Когда-то в ж-ле "Юность" увидел три стихотворения молодого,как мне показалось,для этой темы поэта. И только теперь нашёл и стихи и информацию об авторе. Действительно,он был слишком молод в войну,но прошёл через это.И через многое другое потом...
Владимир Калиниченко

"Собака"

Я эту собаку запомнил, как человека...
Случилось такое в сорок четвертом. Зимой.
Игрался спектакль "Охота XX века"
Перед шеренгой застывшей от страха, немой.

У коменданта была привязанность к догам.
И был экземпляр - казался слоном среди всех.
Даже эсэсовцы боялись верзилу-дога,
И вот этот зверь шагнул величаво на снег.

И вывели жертву...
Стоял мальчишка продрогнув.
Куда тут бежать? Он давно ослабел.
Комендант наклонился, подал команду догу,
И тот в два прыжка расстояние преодолел,

Обнюхав смертника, прошелся спокойно рядом.
Был он великолепен в размашистом, легком шагу!
Вернулся дог к коменданту и честным собачьим взглядом
Сказал человеку пес:
"Ребенок ведь – не могу..."

Лагфюрер пожал плечами; ему-то разницы нету.
Раскрыл кобуру у упряжки с надписью "С нами Бог"
Но, едва сверкнула вороненая сталь пистолета,
В эсэсовское горло впился красавец дог!

...Дога четвертовали, пустив под лопасти шнека...
Я вряд ли теперь найду в Сан-Пельтене свой барак...
но эту собаку я вспоминаю, как человека,
Единственного человека среди фашистских собак.

ТАБАК

Дело моё было - табак.
Не знаю, кто продал меня,
Скрутили руки и били так,
Что лопалась кожа ремня.

Потом сапогом пытали: зачем,
Кому табак воровал?
Зубы сцепив на своём плече,
Я лишь головой мотал.

Наш комендант был великий знаток
По части табачных дел.
Построил теплицу, провёл к ней ток,
Каждому дал надел.

Три ряда ростков - вирджинский табак.
Лучше нет табака!
Я перед тем, как идти в барак,
Тайком срывал два листка.

Не для себя, я тогда не курил.
Спал рядом, на нарах сосед -
Контуженный дядька... я имя забыл,
Прошло ведь немало лет.

Он гладил меня заскорузлой рукой,
Шептал: "Спасибо, сынок".
А мне казалось, то батя мой
В кулак пускает дымок.

Не мог же я вахманам выдать его.
Он взрослый, а я пацан.
Пусть, сволочи, бьют!
Стерплю!
Ничего!
Ведь я защищаю отца!..

Меня принесли, швырнули под бак.
Ни есть, ни пить я не мог,
Но крепко сжимал вирджинский табак
Мой худенький кулачок.

Сосед оторвал бумаги кусок,
Цигарку свернул - вот так -
И глухо сказал: "Покури, браток".
С тех пор я курю табак.


ХЛЕБ

Фашист был сытым и хмельным,
а мы голодными и трезвыми
и по приказу шли за ним,
ведь нам не полагалось брезговать.
Он выдумал для нас игру,
когда спокойно ломти резал,
А мы должны были кричать:
«Моритури салютант, Цезарь!».
И расшибать друг другу лбы:
поляк – французу, русский – чеху…
Катались по земле рабы,
А господин сдыхал от смеха.
Знаток латыни и манер,
он упивался этим действом…
Огромный черный Гулливер
топтался сапогом по детству…
Он уходил жрать коньяки,
петь «Роза мунде» под гитару,
а мы, держась за синяки,
ныряли под любые нары:
поляки, венгры, русаки,
французы, чехи и евреи -
выкладывали все куски,
от духа хлебного немея.
Захлебываясь от слюны,
шептал мой друг, держась за спину:
«Перестарались пацаны…
Ну, ничего. Дели, Калина!»
Съедали хлеб. Потом без слов –
язык для дружбы не помеха –
мы вытирали кровь с носов:
поляк – французу, русский – чеху.
__________________________

* "Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь!"


Владимир Калиниченко, узник концлагеря Сан-Пельтен.





И в фашистском концлагере, и в ГУЛАГе Владимира Калиниченко спасли стихи

Когда Владимир Калиниченко приезжал в Москву в гости к Константину Симонову, тот со словами: «Ко мне приехал товарищ из Донбасса» откладывал все дела.
Дружба завязалась после письма, которое Володя отправил из-за колючей проволоки автору «Жди меня, и я вернусь». Симонов не побоялся ответить зэку, сидевшему по политическим мотивам, и стать для него «крёстным отцом» в литературе.

«Смотри в глаза»
...«Ти есть животный… Ми запрягать - ти бегать. Бистро, бистро!» - сказал 8-летнему Володе немецкий офицер. В концлагере мальчик стал «пфердиком» - «лошадкой» (нем.), развозил на тележке грузы.

Владимир родился в 1935 году, но днём рождения считает апрель 1945 года, когда десант советских войск освободил концлагерь Сан-Пёльт (Австрия). Вернувшись домой, пытался забыть пережитое, но лагерь не отпускал, настигал во сне. Вот он закрывает глаза и видит лица пьяных немецких офицеров: те решили позабавиться и натравить на Володю огромного серого дога - любимца начальника лагеря. Собака величиной с телёнка в один прыжок оказалась рядом. И тут мальчик словно услышал голос с небес: «Не двигайся, смотри ей в глаза». Холёное животное обнюхало жертву и с царственным достоинством отошло от мальчика. Хозяин взбешён - собака лишила его зрелища. Нетвёрдой рукой пьяный достал револьвер и прицелился. Пуля настигла собаку в прыжке, уже раненная, она успела сомкнуть клыки на плече обидчика. «Эту собаку я вспоминаю как человека. Единственного человека среди фашистских собак», - напишет потом Владимир.

Как ему удалось выжить? Мальчика спас помощник коменданта. Вовсе не из человеколюбия. Ему было жаль терять ценного раба. Офицер выращивал в теплице виргинский табак. Володя, у которого от природы были тонкие и длинные пальцы, лучше других полол прихотливые растения. Правда, это не помешало «спасителю» вскоре чуть не до смерти забить мальчика за то, что тот нечаянно повредил куст.

Мог ли представить Володя, что впереди, уже в мирной жизни, его снова ждёт лагерь...

1961 год. Львов. Звонок у входной двери квартиры раздался в 6 утра. Начался обыск. Искали рукопись повести, которую Володя несколько раз читал друзьям. Кто-то из них донёс, что отнюдь не все герои произведения комсомольцы и отличники. «Я вырос во Львове в подворотнях Краковского рынка, где фарцовщики и проститутки не были редкостью, и перенёс персонажей из жизни на бумагу, - рассказывает Владимир Григорьевич. - На меня наклеили ярлык антисоветчика. Завели угловное дело. За недописанную и неопубликованную повесть дали 10 лет строгого режима. Суд был за закрытыми дверями и без адвоката. Так после «оттепели» Хрущёв решил «подморозить» интеллигенцию».

Леденцы
На недавнего выпускника факультета журналистики и успешного фотографа надели арестантскую робу. Володе было 25 лет.
«Начальник лагеря поручил мне снимать новоприбывших фас и профиль, - вспоминает Калиниченко. - Но я в глазок фотокамеры видел не обыкновенного зэка, а судьбу человека. И за короткое время сделал несколько десятков художественных портретов. Негативы передал на свидании отцу, а ещё адрес знакомого чешского фотохудожника Вацлава Йиру, главного редактора журнала «Фоторевю», издававшегося в Праге».
В «Фоторевю» вышло семь снимков Калиниченко, которые потом перепечатал известный американский журнал «Лайф». Причём дал под этот материал разворот. Скандал разразился чудовищный, полетели головы высокопоставленных милицейских начальников. В назидание Владимира так избили, что он потерял зубы. Правда, про зубы, равно как и про отбитые внутренние органы, он никогда в стихах не напишет, будет другое: «Как из меня выдушивали душу!/ И что ж? Она щедрее, чем вчера,/ мне говорит: «Живи. А я не струшу». Той ночью избитый, но не сломленный Володя лёг на нары, закрыл глаза. Из тайников памяти всплыло лицо солдата, который на руках вынес его из фашистских застенков. Володя схватил его за шею, прижался, как к родному бате. На военную гимнастёрку закапали слёзы. «Ты поплачь. Это счастье, что мы не счерствели…» - сказал солдат. Когда Володю из Австрии эшелоном отправляли домой на Украину, старшина притащил на перрон футляр от огромного барабана. Он был доверху набит конфетами, которых мальчик не видел три года. И весь эшелон до Бреста смаковал леденцы… Ещё ему приснилась завуч школы. Она сказала: «После уроков загляни». «Вроде бы ни в чём не провинился», - подумал Володя. Когда он зашёл в кабинет, на столе лежал кусочек хлеба. «Поешь», - сказала учительница и вышла. И он съел. Потом завуч не раз отдавала ему половину пайка. В том, что он всё-таки выжил, есть её заслуга. После концлагеря Володя в свои 11 лет весил 19 кг (как 4-летний ребёнок). На уроках падал в голодный обморок.

Мёртвый тиран
…В дверях камеры заскрипел ключ: «Собирайся. Тебя из нашего лагеря переводят на севера». На Севере Володя написал две книги стихов: «И когда от тоски подыхали/ те, кого и чифирь не спасал,/ я лечил свои боли стихами». Из-за колючей проволоки отправил письмо мэтру советской поэзии Константину Симонову. И тот ответил, прекрасно понимая, что пишет человеку, который сидит по политическим мотивам. Их дружба продлится долгие годы, вплоть до смерти Симонова. Они не раз встретятся, когда Калиниченко выйдет на свободу. Это произойдёт в 1967 году - вместо 10 лет он отсидел 7. Дело, шитое белыми нитками, уже после отставки Хрущёва пересмотрел Верховный суд Украины по протесту нового областного прокурора. Тот оказался честным профессионалом. Впрочем, когда Володя вернулся во Львов, его тут же вызвал местный начальник МВД: «Если не уберёшься из города в течение 24 часов, я найду повод и упеку тебя снова». Володя уехал в Донбасс. И начал зарабатывать деньги шахтёрским трудом. Несколько лет ему было запрещено заниматься литературной деятельностью. Он писал в стол, ездил в Москву в гости к Симонову. Здесь же, в столице, поссорился с Евтушенко: «Будучи ещё в лагере, я прочитал в газете «Правда» стихотворение Евтушенко «Наследники Сталина», где автор обличает тирана Сталина и ничего не имеет против Хрущёва. В ответ написал другие строки: «Хорошо писать о мертвецах, / мертвецы не встанут для ответа, / не нахмурят грозного лица, / не сошлют дерзнувшего поэта…» Стихотворение в списках ходило по Москве. Евтушенко это задело за живое, поэтому, когда мы встретились, произошла стычка».
После лагерной отсидки впервые несколько стихотворений Калиниченко были опубликованы в 1970 году в сверхпопулярной «Юности». Стихотворение «Собака» (о том самом лагерном доге) собрало огромную почту, письма со всего Союза шли мешками. После этого уже в десятках журналов стали выходить и проза, и стихи поэта. Публиковались сборники. Начались фотовыставки. В 1981 году в Москве было выставлено 80 фоторабот, среди которых портреты Симонова, Астафьева, Распутина, Лихачёва, Высоцкого - людей, с которыми Владимир был знаком. На той выставке у него украли больше половины фотографий. «Значит, людям нравится», - решил Калиниченко.
После развала СССР Владимир остался жить на Украине, в Донецкой области. Здесь на русском продолжают издаваться его книги. В этом году поэту, писателю и фотохудожнику исполнится 75 лет. Он продолжает писать, ни о чём не жалеет и ни на кого не таит обиды. «Для счастья нужно столько же несчастья», - повторяет Владимир Григорьевич вслед за Фёдором Достоевским. Эту формулу он испробовал собственной судьбой

Владимир Калиниченко

Надрывается репродуктор

голосами торжественными разными.

А за окнами — солнечное утро,

нарядное, как сам праздник.

Только что нам до утра этого?

Только что нам до этих праздников?

Разве что вот — дадут котлету

Раз в полгода… Разнообразие.

Где-то люди под шутки и песни

по традиции выпьют чарку.

А у нас в предзоннике тесном

безразлично бродят овчарки,

да свистят часовые с вышек,

коротая нудную службу.

По инструкциям, спущенным свыше,

нам культмассовый отдых нужен.

И культорг, расшибаясь в лепешку,

матом гонит нас на собрание.

Замполит, голосистей гармошки,

снова будет вещать

про старание,

про досрочное освобождение,

про вину нашу перед обществом…

Знаем цену его суждениям, —

первый в зоне взяточник,

в общем-то.

А потом под гитары грустные

«И-ы-эх, чавыла!» —

споют цыгане,

и веселую пляску русскую

дробно выстучат сапогами,

и в какой-то там …надцатый случай

фильм посмотрим —

«Верьте мне, люди», —

в молчаливой тоске горючей

ожидая начала буден.




Владимир Калиниченко: "Пока дышим - пишем..."

Так назвал предисловие к своей книге, которая готовится к выходу в свет, наш постоянный автор, известный поэт и прозаик.
Понятно желание автора творчески отчитаться перед читателями в год 55-летия литературной деятельности, да еще и за плечами - уже три четверти века. Добавим, новая книга станет 20-й в его биографии. Активное долголетие в литературе - явление нечастое, и дело тут, конечно, не только в поразительном трудолюбии. Нужно очень любить жизнь и людей, чтобы не терять к ним интереса в любые времена.
В этом предлагаем убедиться читателям по подборке стихов из будущей книги «Жизни маленькая повесть».

Еще не закончились наши бои

Раз в год вспоминают,
что мы еще живы.
Фашист не убил,
не добили свои...
Давай по наркомовской норме,
служивый!
Еще не закончились наши бои.
Ты встретил свой май
в златобашенной Праге,
я в Вене
увидел победный салют...
Ну да, ты постарше,
твои две «Отваги» -
не те, что в штабах
писарям раздают.
Понятно, минуло.
Срослось. Затвердело.
Ведь не за медали,
не за ордена,
корячась, натужась,
но делала дело -
на фронте, в тылу
однокровно страна.
Что мы уцелели -
дороже наживы.
Вон внуки резвятся
мои и твои...
Давай по наркомовской норме,
служивый!
Еще не закончились наши бои.

Картинка с натуры

Печально я гляжу
на наше поколенье!
Его грядущее -
иль пусто,  иль темно.
Михаил Лермонтов.

Гуртом половозрелые девицы,
упившись пивом с водкой пополам,
задумали прикольно порезвиться -
устроили в кафешке тарарам.
Призывно сотрясая телесами,
копируя кумиршу Лободу,
расставив ноги, вроде бы плясали,
похожие на мокрых какаду...
Тут лексика и жанр карикатуры.
Читателей прошу меня простить.
Но ведь, в натуре, всё,
увы, с натуры,
иначе как такое донести?
Как чумка у собак, попса заразна
и поражает молодых насквозь..
Эротика эстрады безобразной
в сознанье входит,
словно ржавый гвоздь.
...Так не от них ли,
тронутых безумьем,
растет число дебилов и сирот?
Клонируются на потоке зомби -
опустошенный изнутри народ.

Тревожно бывает в груди

В этой женщина хрупкой
было что-то такое....
Чем она отличалась
от подруг молодых?
Так грядущая буря
мирно дремлет в покое,
но, проснувшись, ударит
наотмашь под дых.
Словно вишни, глаза
с этой чудной косинкой...
Да с таких бы Крамскому
Неизвестных писать!
Лебединую шею
не скрывала косынка,
и не прятало платье
всю упругую стать...
Сколько лет пролетело!
А мы всё с тобою.
Только так же тревожно
бывает в груди.
Все минувшие бури
становились судьбою,
а грядущие - знаю:
они впереди.

Теги: Донбасс, Донецкая область, книга, поэт, литература, стихи, автор
 Читайте также:
    Первая книга "чернобыльца"
    «Живи любовью!»
    Крылья Ластовенко
    Золотая Камбала уплыла в Киев
    Поэты выходят из кухни на сцену
    Если ты поэт, то это - навсегда

Casta diva

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

«Casta Diva», Каватина Нормы — ария из оперы Винченцо Беллини «Норма» (1831), Акт I, Сцена 1. Одна из наиболее знаменитых и сложных для исполнения итальянских арий для сопрано.

Партия Нормы — одна из самых трудных в репертуаре сопрано. Она была написана для Джудитты Пасты, также создавшей образ Амины в «Сомнамбуле». В течение XX века лишь несколько певиц обладали достаточными умениями, чтобы справиться с нею — Роса Понселле (в начале 1920-х), затем Монсеррат Кабалье, Джоан Сазерленд и Лейла Генчер (в 1960-х). Мария Каллас была самой знаменитой Нормой.Оперная дива отождествляла себя с этой героиней."Белинни сочинил Норму для меня"-любила говорить она Она исполняла её 89 раз, и сделала записи в 1954 и 1960 гг.
Содержание


    1 Содержание
    2 Текст
    3 Ария в культуре
    4 Российская оперная премия «Casta diva»
    5 Примечания
    6 Ссылки

        Содержание

В покоренной римлянами Галлии друиды готовят восстание против иноземного владычества. Верховная жрица и прорицательница Норма обращается к богам за поддержкой и, получив их благословение, предсказывает падение римского владычества и освобождение родины.
           Текст
Итальянский оригинал :
Casta Diva Дословный перевод:
Целомудренная Богиня Поэтический перевод:
Целомудренная Дева

Casta Diva, che inargenti
queste sacre antiche piante,
a noi volgi il bel sembiante
senza nube e senza vel...

Tempra, o Diva,
tempra tu de’ cori ardenti
tempra ancora lo zelo audace,
spargi in terra quella pace
che regnar tu fai nel ciel...

Fine al rito: e il sacro bosco
Sia disgombro dai profani.
Quando il Nume irato e fosco,
Chiegga il sangue dei Romani,
Dal Druidico delubro,
La mia voce tuonerà.

Cadrà; punirlo io posso.
(Ma, punirlo, il cor non sa.
Ah! bello a me ritorna
Del fido amor primiero;
E contro il mondo intiero...
Difesa a te sarò.
Ah! bello a me ritorna
Del raggio tuo sereno;
E vita nel tuo seno,
E patria e cielo avrò.
Ah, riedi ancora qual eri allora,
Quando il cor ti diedi allora,
Ah, riedi a me.)


О, целомудренная Богиня, что серебрит
эти священные древние растения
Обрати к нам свой лик прекрасный,
Без туч и без покрова

Умерь, Богиня,
Умерь пылкие души
Умерь также храброе рвение
Рассей мир на земле
И воцари его на небе

Закончи ритуал: и священная роща
Будет отчищена от скверны
Когда Божество, гневное и мрачное,
Потребует крови римлян
Из храма друидов
Мой голос загрохочет.

Падет! Я бы могла его наказать
Но, наказывать ли, не знает сердце
Ах! Прекрасное ко мне возвращается
От первой верной любви
И против целого мира...
Защищу тебя.
Ах! Прекрасное ко мне возвращается
От этого лучика успокаиваюсь
И, живя в твоём лоне,
И родину, и рай обрету.
Ах, вернись то, что было тогда,
Когда сердце тебе отдала
Вернись ко мне.)


Целомудренная Дева! Серебришь ты дивным взором
Вековой сей бор священный.
Обрати к нам лик нетленный,
Ясным светом озари.


Целомудренная Дева, укроти страстей горенье,
И умерь пыл дерзновенный
На земле покой блаженный,
Как на небе, водвори.

             Ария в культуре

Ария звучит в фильмах:

    «Мосты округа Мэдисон» Клинта Иствуда (1995),
    «Дорога на Вэлвилл» Алана Паркера,
    «2046» Вонга Карвая,
    «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» Никиты Михалкова (1979),
    "Господин Никто" Жако Ван Дормель, (2009),
    "Сдача", Шон Эллис, 2006.
    "Дом, где разбиваются сердца" спектакль театра-мастерской П. Фоменко.
    "Кровавая вражда", Реж. Лина Вертмюллер, в ролях Софи Лорен, Марчелло Мастрояни и Джанкарло Джаннини (1978).

            Российская оперная премия «Casta diva»

    Основная статья: Casta diva (премия)

В 1996 г. Гуманитарный университет (Екатеринбург) совместно с Центром музыкального театра (Екатеринбург), Гуманитарным и политологическим центром "Стратегия" (Москва), изданиями: "Культура", "Экран и сцена", "Литературная газета", "Музыкальная академия", "Петербургский театральный журнал", "Мариинский театр" и радио "Орфей" учредили премию «Casta diva» для лауреатов в области оперного искусства России. Является единственной специальной оперной премией России.[1]
           Примечания

    ↑ "Петербургский театральный журнал" об учреждении премии «Casta diva»

        Ссылки

    Поёт Мария Каллас
    Поёт Монсеррат Кабалье
    Поёт Анна Нетребко
    Поёт Беверли Силлз
    Поёт Джоан Сазерленд

Категории: Арии Винченцо Беллини | Арии по алфавиту

На других языках

    Català
    Español
    Italiano

    Последнее изменение этой страницы: 13:01, 8 июня 2011.
    

 

    Из Екклезиаста

Сказал Екклезиаст: всё – суета сует!

Всё временно, всё смертно в человеке.

От всех трудов под солнцем проку нет.

И лишь Земля незыблема вовеки.

[ Читать далее... → ][ Читать далее... → ][ Приходит род – и вновь приходит род, Круговращенью следуя в природе. Закатом заменяется восход. Глядишь: и снова солнце на восходе! И ветер, обошедший все края, То налетавший с севера, то с юга, На круги возвращается своя. Нет выхода из замкнутого круга, В моря впадают реки, но полней Вовек моря от этого не станут, И реки, не наполнивши морей, К истокам возвращаться не устанут. Несовершенен всякий пересказ: Он сокровенный смысл вещей нарушит. Смотреть вовеки не устанет глаз, Вовеки слушать не устанут уши. Что было прежде – то и будет впредь, А то, что было – человек забудет, Покуда существует эта твердь, Вовек под солнцем нового не будет. Мне говорят: «Смотри, Екклезиаст: Вот – новое!» Но то, что нынче ново, В веках минувших тыщу раз до нас Уже случалось – и случится снова. Нет памяти о прошлом. Суждено Всему, что было, полное забвенье. И точно так же будет лишено Воспоминаний ваше поколенье. *** Мне выпало в Израиле царить. Я дал зарок: познать людские страсти. Всё взвесить. Слов пустых не говорить. Задача – тяжелее царской власти. Всё чередой прошло передо мной – Блеск, нищета, величие, разруха… И вот вам вывод мудрости земной: Всё – суета сует, томленье духа! Прямым вовек не станет путь планет. Число светил доступно звездочёту. Но то, чего на этом свете нет, Не поддаётся никакому счёту. И я сказал себе: ты стал велик Благодаря познаньям обретённым. Ты больше всех изведал и постиг, И сердце твоё стало умудрённым. Ты предал сердце мудрости – и та Насытила его до опьяненья. Но понял ты: и это – суета, И это – духа твоего томленье! Под тяжестью познанья плечи горбь. У мудрости великой – вкус печали. Кто множит знанья – умножает скорбь. Зерно её заложено в начале. *** Есть время жить – и время умирать. Всему свой срок. Всему приходит время. Есть время сеять – время собирать. Есть время несть – есть время сбросить бремя. Есть время убирать – и врачевать, Есть время разрушать – и время строить. Сшивать – и рвать. Стяжать – и расточать. Хранить молчанье – слова удостоить. Всему свой срок. Терять и обретать. Есть время славословий – и проклятий. Всему свой час. Есть время обнимать – И время уклоняться от объятий. Есть время плакать – и пускаться в пляс. И побивать каменьями кумира. Есть час любви – и ненависти час. И для войны есть время – и для мира. Что проку человеку от труда? Что пользы ото всех его свершений, Которые Господь ему сюда Послал для ежедневных упражнений? Прекрасным создал этот мир Господь. Дал разум людям, но понятья не дал, Чтоб человек, свою земную плоть Преодолев, Его дела изведал. И понял я, хоть это и старо, Что лучшего придумать мы не можем: Трудиться. Есть и пить. Творить добро. Я это называю Даром Божьим. И понял я, что все его дела Бессмертны: ни прибавить – ни убавить. И остаётся нам одна хвала, И остаётся только Бога славить! Что было прежде – то и будет впредь, И прежде было – то, что завтра будет. Бог призовёт, когда наступит смерть, И всех по справедливости рассудит. А здесь я видел беззаконный суд. Творят неправду, истины взыскуя. Сказал себе я: высший суд – не тут. Господь рассудит суету мирскую. Дойди, судья всевышний, до основ, Открой нам грубость истин подноготных: Что нет у человеческих сынов Существенных отличий от животных. Судьба у человека и скота Одна и та же и одно дыханье. Везде одна и та же суета, Одной и той же жизни трепыханье. Из праха Бог воззвал – и в прах поверг! Все будем там. Попробуйте, проверьте, Что наши души устремятся вверх, А вниз – животных души после смерти. *** Итак: живи – и радуйся тому, Что из твоих трудов под солнцем выйдет, Поскольку из живущих никому Не суждено грядущего увидеть. *** И посмотрел я, и увидел днесь: Господство силы, тягость угнетенья, Немилосердных властелинов спесь И слёзы всех, лишённых утешенья. Почтил я мёртвых больше, чем живых, Всех, кто под солнцем плакал и трудился. Воистину, стократ счастливей их Тот, кто на свет жестокий не родился. *** Ещё я видел, что чужой успех Рождает в людях зависть, озлобленье, Что суета мирская – участь всех, Что это – духа нашего томленье. Дурак сидит – рукой не шевельнёт, Своим бездельем вроде бы гордится: Мысль о насущном хлебе – вечный гнёт, Уж лучше нищим быть, чем суетиться! *** Ещё я понял: плохо одному, Несладко быть на свете одиноку. К чему трудиться, если никому От всех твоих усилий нету проку? Труды, которым не видать конца, Оправданы супружеством и братством, А ежели нет сына у отца – Не радуется глаз его богатствам. Ведь если путник не один идёт – Другой помочь споткнувшемуся может, А если одинокий упадёт – Никто ему подняться не поможет. Двоим теплее, если вместе спят. И в драке, где один не отобьётся, Вполне возможно – двое устоят. И скрученная нить не скоро рвётся. *** Вот юноша безвестный, живший встарь: Он денег не имел, но был при этом Умней, чем старый неразумный царь, Благим пренебрегающий советом. И вышел из темницы тот юнец, И заменил спесивого на троне, И царский поднесли ему венец. И воцарился в славе и законе! А ведь слепые много лет подряд В том юноше царя не узнавали. Воистину, не знали, что творят! Грядущие похвалят их едва ли… *** Блюди себя, вступая в божий храм, Не жертвы приноси, а слушай Бога, Глупцов же, приносящих жертвы там, Не надо осуждать за это строго. *** Запомни: имя доброе важней Богатства, красоты, происхожденья. А если надо выбирать из дней: Кончины день – важнее дня рожденья. Рыдания во время похорон Отрадней смеха в блеске царских комнат, Поскольку смертен человек – и он Всегда в глубинах сердца это помнит. Стенанья лучше смеха потому, Что плач древнее смеха, изначальней. Плач человеку врач. Нужней ему. Тем чище сердце, чем лицо печальней. Поэтому и сердце мудреца На горе откликается, как эхо, Тогда как сердце бедного глупца Навеки поселилось в доме смеха. Поэтому полезней для сердец Разительное слово обличенья, Которые произнесёт мудрец, Чем дураков беспечных песнопенья. А смех глупцов – словно фальшивый блеск: Всегда он затмевает тех, кто плачет. Как хвороста в костре весёлый треск: Он суетен – и ничего не значит! *** Пока ты молод, помни о Творце, Пока не наступили дни без свету, Пока, мой сын, не возопишь в конце: «Мне радости от этой жизни нету!» Пока блистает солнце и луна И звёзды над твоею головою, Пока не наступили времена, Затянутые тучей дождевою; Когда у сильных ослабеет нить, И стражники начнут всего бояться, И перестанут мельники молоть, И те, что смотрят в окна, омрачатся; На мельницах замолкнут жернова, Замкнутся двери в городах и сёлах, И будет по ночам будить сова, И смолкнут песни девушек весёлых; Вершины станут путника страшить, И ужас им в дороге овладеет, И ослабеет в нём желанье жить, И, как кузнечик, жизнь отяжелеет, И горький зацветёт миндаль кругом, И помрачится всё, а это значит, Что человек отходит в вечный дом, И плакальщиц толпа его оплачет. Пока крепка серебряная цепь, Тяни её, о жаждущих заботясь, Пока цела колодезная крепь И колесо не рухнуло в колодезь… Земле и Богу человек отдаст И плоть и душу временные эти. Всё суета сует – сказал Екклезиаст, – Всё суета сует на этом свете! *** Екклезиаст не просто мудр. Он дал Народу свод необходимых правил, Он взвесил всё, изведал, испытал И для живущих много притч составил, Постичь стремился, чем земля жива, И меру дать тому, что непомерно. Я утверждаю: истины слова Записаны Екклезиастом верно! Подобны иглам речи мудрецов Или гвоздям железным, вбитым насмерть. У всех творцов неотразимых слов, → ]
У проповедников – единый Пастырь!

Всё прочее, поверь словам отца:

Излишество, не нужное для дела.

Писанья книг – занятье без конца,

Их чтенье – утомительно для тела.

***

Послушаем теперь всему итог:

Поступки совершая, бога бойся,

Всё исполняй, что заповедал Бог,

А больше ни о чём не беспокойся.

Любое дело, что свершилось тут,

Постыдным оно было или славным,

Бог неизбежно призовёт на Суд,

Всё тайное однажды станет явным!

Переложение из Библии Германа Плисецкого



Автобиография Жил я в Химках. Гладил кошку. Спал с женою. Ел картошку. Водку пил. С женою ладил. Ел пельмени. Кошку гладил. 1978 Хомячковый рай. Уйти и потеряться: Адрес заметки: http://rustimes.com/blog/po... 07 июня 2007, 17:17 № 1Екклесиаст Герман, спасибо, читала с благодарностью к Автору и переводчику. Такой бы текст да в учебники нашим детям, и ввести в программы уроки - Духовное наследие Мудрецов. Екклезиаст не просто мудр. Он дал Народу свод необходимых правил, Он взвесил всё, изведал, испытал И для живущих много притч составил... *** Все суета сует... - сказал Экклесиаст... А сверх того, что мудрым был он, он учил Народ познанию, и притчами лечил. Искал Слова и находил бесценный пласт... Приглашаю Вас вместе с Екклесиастом в наши Мастерские - Небесные Иглы - Link Феано 07 июня 2007, 18:15 № 2Комментарий автора: Германа Плисецкого уже нет с нами. Но его стихи живы и будут продолжать глаголом жечь сердца людей. При жизни поэт больше писал в стол. И думал не о бренной славе, а о творчестве духа. И теперь он бессмертен. Юрий Ларичев 11 июня 2007, 11:13 № 3Комментарий автора: Моим читателям предлагаю продолжение темы. Представляю "Екклезиаста" в изложении поэтессы Феаны. Ссылку не копирую, она есть выше.
Она не считает себя поэтом. Говорит, что просто увлекается стихами. И это не показная скромность. Но я смею утверждать обратное: Феана - настоящий поэт и философ. Предлагаю вам убедиться в этом.
_____________________________

ПРЕДИСЛОВИЕ

Он мне сказал: - Пиши не то, что я писал,

А то, что я хотел для пользы объяснить.

Все в этих притчах - об умении мудро жить!

Все в мире этом - отражение зеркал!

Меж нами много лет - три тысячи... почти...

Но современникам, порою, невдомек,

Что в мудрых притчах Вневремения намек,

Вне лет земных одновременны мы, учти!

Все то, что я тебе доверил, это ты

Себе доверила от Слова одного.

В тебя Вневремение, как солнышко вошло,

Невероятной, сверхмгновенной красоты...

Несовременной… Мудрость жизни... не бывает!

Недолговечны только выгода да слава,

Богатства, власть и положения устава,

А долговечное вовек не убывает...

Скажи словами современными одно,

Переведя мои слова на новый лад,

Но сохраняя зрелой мудрости уклад.

Знай, Соломоново кольцо тебе дано.

Дала мне матушка его, а я тебе...

Дороже золота, ценнее украшений,

Прекрасней доблестных деяний и свершений,

Оно сияет днем и ночью при луне...

Оно - единые начало и конец,

Бриллиант волшебный на искуснейшей руке,

Цветок религий о любви, что есть в тебе,

Оно - биение трепещущих сердец.

Во благо жизни мудрость в притчах расцветает,

Поет напевно, словно мать, дитя качая,

Не для забавы, а для счастья поучая,

Она, красавица, прельщая, увлекает...

В то неразгаданное царство красоты,

Где каждый миг вскипает мысль от одного

Неизреченного, что Богом создано,

Во благо Жизни и свечения Любви.

ЭККЛЕСИАСТ

Глава 1

Все суета сует, из века в век сует...

Что пользы делателю от его трудов,

Над чем он трудится под солнцем от веков...

А род уходит и приходит, словно Свет.

И лишь Земля неколебимо остается...

Восходит солнце и заходит, поспешая,

Чтоб снова здесь взойти, всю Землю освещая,

И снова вечер на круги своя вернется...

Вот так и ветер - все кружит, кружа кружит,

И на бегу своем крылами все играет.

И также реки из морей... текут и знают:

Не переполнится оно, не закипит!

Все - маята, и рассказать уста не смеют:

Глаза глядят, но не пресытятся они,

И уши слушают движенье суеты.

Что было - будет вновь, что сеяли, то сеют...

Нет ничего под солнцем нового вовек.

Бывало, скажут как о новом: - Вот, смотри! -

А уж оно бывало раньше на пути!

Но позабыл в веках об этом человек...

Я - Проповедающий Царь Иерусалима.

Я отдал сердце, чтобы Мудрость изучать,

Все, что вершит Она и в чем Ее печать.

Задача Божъя человеку… выполнима.

Я все дела под солнцем мира изучил.

Все - ловля ветра и обычная тщета.

Нельзя расправить то, что криво - суета.

Нельзя исчислить, что вне меры величин!

Себе промолвил так: - Я мудрость преумножил,

И много знаний сердце видело мое.

Предам я сердце знанью Мудрости его,

И... знанью глупости, безумья… - подытожил.

Так я узнал, что то и это - все томленье.

От многой мудрости бывает скорби много.

Но умножающий свой ум поймет от Слова

Свое великое души предназначенье!

Глава 2

Я так сказал себе: - Веселье испытаю! -

Все блага мира ощутив, его узнал.

Весь смех... безумен, а веселие... как шквал.

Вино и танцы - все тщета. Теперь я знаю...

Хоть сердце мудрым оставалось, взял я глупость,

Да испытал, что лучше делать человеку

Под небесами, что назначены от веку.

Коротки дни сей жизни, это ли не скудость?

Дела великие в своей стране свершал:

Дома я строил, и дороги, и мосты…

Плодоносящие угодья и сады,

И виноградники янтарные сажал.

Да водоемы для красы и орошенья

Я обустраивал, да храмы возводил,

В тенистых рощицах шатры свои разбил

Для угощения друзей и для общенья.

Рабов, наложниц приобрел, коров, овец.

Да вдвое больше, чем все прежние цари

Сребра и золота, певцов, певиц зари,

И плясунов и танцовщиц младых сердец.

Я стал велик и даже более всех тех,

Что до меня в Иерусалиме управляли,

Богаче тех, что изумрудами пленяли.

А мудрость в сердце вопрошала - Вот успех? -

Что ни просили очи, все я им давал!

Да не удерживал от радости себя.

И ликовало сердце, все труды любя,

Ведь все, что я имел, трудом я создавал.

И посмотрел на все труды - Вот, все тщета!

И ловля ветра... Что ж под солнцем пользы в том?

Но оглянулся и на мудрость я потом...

Да на безумие, на глупость - су-е-та!

Что может тот, кто верно следует царю?

Лишь то, что делали и раньше на Земле.

Но я увидел пользу мудрых в полутьме,

Что Свет полезнее, чем глупость. Тьме - зарю!

Глаза у мудрого, а глупый… слеп средь дня.

Звучанье мудрому, а глупому… все шум.

Но участь всем одна - вот мысль из моря дум -

Раз участь глупого настигнет и меня...

Зачем же был я столь премудрым - вот вопрос!

И я вздохнул опять - И это суета...

Не вспомнят люди ни глупца, ни мудреца,

Коль в дни грядущие забвенья рок пророс...

Как? Умирать глупцу и умному… равно?

И вот скажу - Возненавидел люто жизнь!

Поскольку злом мне показалась эта мысль.

Вот, все тщета и ловля ветра... всем дано...

И труд я тоже взненавидел, хоть трудился

Под солнцем Истины. Оставлю человеку,

Кто знает, мудрый или глупый он от веку...

А он... владеть моим трудом не утомится?

А следом мысль еще одна - Опять тщета! -

И обратился я к отчаянию, что в сердце:

За что же труд мой, где звучит младое скерцо,

Уйдет к тому, кто не трудился? - Су-е-та!

Большое зло, что он достанется ему...

А что же мне за мудрый труд да за томленье?

Да за умелое, успешное творенье?

Все дни - печаль, заботы - скорби... По-че-му?

И даже ночью сердцу нет нигде покоя,

И это тоже все тщета да суета.

Нет человеку блага, кроме - пить до дна,

Чтоб от трудов была бы радость, а не горе!

Но сердце видело, что это все… от Бога.

Ведь и до дна испив, без Бога не узнать

Ни вкус вина, ни мудрость верную, как мать.

А Он дает лишь тем, кто нынче у порога...

Кто мил Ему, а тем, кто ныне согрешает,

Дает заботу Он - копить да собирать!

Чтоб тем, кто благ для Бога, это отдавать.

И это... ловля ветра и тщета... Кто знает...

Глава 3

Всему свой час,

Дан срок всему под небесами.

Родиться - время, проживать и умирать.

Для насажденья время, время вырывать

Те насаждения пред нашими глазами...

И убивать есть время, но и исцелять.

Есть время строить, разрушать, рыдать, смеяться,

И танцевать есть время, время удивляться…

Швырять камнями - время, но и собирать...

И обнимать, и избегать объятий - время,

Искать есть время, и давать сему теряться,

Хранить и тратить, рвать, сшивать, молчать, ругаться,

Любить есть время, ненавидеть… злое семя...

Войне есть время, время миру... Что же в том?

Что пользы в том творцу? Любовь души найти!

И понял я свою задачу в том пути.

Бог наказал ее решить … до входа в Дом...

Все сделал Он прекрасным в свой Заветный Срок.

И даже Вечность Он вложил в сердца людей.

Но лишь дела, что Бог творит душой своей

Непостижимы до конца... Вот, в чем урок!

Так я узнал, что блага нет для человека,

Кроме того, как пить и есть и делать благо!

То - Божий дар, Его великая награда,

Его творение, что есть для всех из века!

Так я узнал: что Бог творит, дано навек.

Нельзя прибавить иль отнять от божъих дел.

Господень страх нам Бог назначил на удел.

Что было - есть уже и будет - человек!

И все исчезнувшее Бог легко отыщет.

Увидел я: вот суд людей, а в нем нечестье...

Вот место праведного, там уже… бесчестье...

И понял я - с обоих Бог однажды взыщет.

Для каждой вещи время есть, для всяких дел.

Бог создал все ради людей, чтоб просветить,

Что человек, как скот пытается прожить.

Скоту и людям - жизнь и смерть - один удел...

Как тем придется умирать, так точно этим.

Одно дыхание у всех… Не лучше он,

Тот человек скота, хоть лучший строит дом...

И все тщета... Из праха в прах... Кому ж ответим?

Кто знает то, куда уходит дух людей?

Возможно, ввысь, а дух скота идет к Земле?

Нет блага большего, чем радость, что в тебе.

Ведь в этом доля человеческих идей!

Иначе… кто же и поймет, что после будет,

Иначе, кто его на Землю приведет?

Не ради этого ли дух во мне живет,

Такой великий, что и Время не забудет!

Глава 4

Еще увидел я творимое под солнцем

Зло, угнетение... Слезам исхода нет!

Живут в мучениях, не видя божий свет,

Живут без радости с затворенным оконцем...

И я прославил… мертвых больше, чем живых,

Что ныне здравствуют в несчастии своем.

А кто не жил совсем - счастливее времен,

Что на Земле прошли в столетиях былых!

Они не видели ни зла и ни тщеты.

А я на труд весь поглядел - успех работы -

Лишь человеческая зависть и заботы,

И полны горсти ловли ветра, суеты...

Еще увидел я тщету: есть одинокий,

И никого с ним нет, ни сына и ни брата,

И нет конца трудам его, как нет заката.

Не сыты очи и богатством, пустоокий...

“И для кого тружусь, себя лишая блага?”

Вдвоем быть лучше, чем бедняге одному,

И плата есть за все труды и доброту.

Коль упадет один, другой подымет брата.

Вдвоем тепло, но одному - то… как живется?

И, коли враг напал, то вместе устоят,

Да непременно зло, напасти отразят.

А втрое скрученная нить не скоро рвется!

И лучше бедный, что умен, чем глупый царь,

Такой, что глух совсем для предостереженья.

В темнице он пребудет. Тот же… в дни свершенья

Из темноты на трон взойдет, коль не глухарь!

Я видел все живое движущимся, знай,

Одно в другое обращается, и место

К другим придет, и пусть не станет сердцу тесно.

Конца народу нет... Смотри да выбирай...

Ведь не порадуются те, что позже будут,

Коль не от Бога это место занимают.

Тщету пустую и томление познают.

О них - то скоро здесь, во времени забудут.

Глава 5

Смотри, ступаешь как, коль в божий дом идешь!

Ведь лучше слушать, подступив, чем быть с глупцами,

Что зло творят, хоть и не знают это сами.

Не торопись и языком, коль Бога ждешь.

И, перед Богом встав, со словом не спеши -

Он в небесах, а ты пока же на Земле.

И потому, пусть будут речи в глубине,

Да очень кратки, что роса ночной тиши...

Ибо мечтанья - это множество забот,

Ибо глупа речь ото множественных слов.

А то, что Богу обещал - обет Основ -

Исполни срочно. Обещание - оплот.

Ибо не жалуют глупцов, уж лучше ты

Не обещай, а коль сказал, то уж исполни!

Словами мудрости уста свои наполни.

Не говори Посланцу неба - Все тщеты! -

На звук речей твоих зачем гневиться Богу?

И дело рук твоих зачем тебе губить?

От всех мечтаний тщетных слов не отвратить.

Господний страх тебе опора на дорогу!

А коль увидишь угнетение для бедных

Иль извращение суда для правды дела,

Не удивляйся до великого предела.

За каждым… кто-нибудь следит от взглядов вредных...

Однако, польза от Земли - она во всем!

Царю любое поле служит... Ну, а кто

Копить желает, не насытится... Так что?

А то, что все тщета... и ночью, да и днем...

Добра чем больше, тем и больше едоков...

Владельцу прибыль-то какая? Посмотреть,

Поел кто много или мало... А владеть -

Так и не спать от всех богатств, как от оков.

Есть злой недуг. Я это видел и не раз...

Богатство... данное владельцу на беду.

В заботах тяжких увлечет оно ко дну,

А что наследнику оставит тот в наказ?

Владелец вышел из утробы материнской

Исконно наг, и так вернется, как пришел.

Не сможет взять с собою то, что приобрел.

И это тоже недуг... тени исполинской...

Что пользы делателю от его трудов...

Коль все на ветер, а все дни его во мгле,

И много скорби и болезни - то в житье...

Да много злобы от земных - то кандалов...

Но вот увидел я благое, что прекрасно!

И есть и пить и видеть благо во трудах,

Над чем кто трудится да с радостью в глазах

Во дни короткой жизни, данной сопричастно!

Коль человеку Бог добра дает, богатства

И власть воспользоваться ими по уму,

То нужно брать, благодарить свою судьбу.

То - божий дар, что бережет от святотатства.

Глава 6

Еще есть зло под солнцем мира - есть печаль...

Вот человек, кому добра Бог дал, богатства,

Все что душа ни пожелает в лоне царства!

Но... не дано ему использовать их... Жаль...

Болезнь то злая и огромная тщета!

Имея все - несчастен он - вот суета...

И, если сотню породит он сыновей,

И годы многие пребудет, а душа...

Все не насытится над благами дыша,

Знать, погребенья не нашел тщете своей.

Так лучше выкидышу дам я, чем ему:

В тщете пришел он, и во тьму же он уйдет!

И даже имя в этой тьме он погребет,

Ни разу солнце не увидит через тьму...

Хотя б и дважды он прожил две тысячи лет,

А не познал он благо жизни, свет очей!

И жил для рта, и недоволен сам ничьей,

Как исчезающей душою... вот секрет!

Однако чем же превзошел мудрец глупца?

И чем же бедный, что лицом к лицу с сей жизнью?

Быть может, тем, что называют светлой мыслью,

Иль это тоже ловля ветра у крыльца?

Все то, что было, то имеет свое Имя.

Но каково оно, известно - человек

Не может с ним сравниться силою вовек...

Здесь много слов, но тяготится он такими...

Кто знает, Что зовется благом человека

В его короткой жизни, в считанные дни,

В которых он сбирает камешки свои,

Считая сенью эту жизнь, сей краткий век?

Все оттого, что Кто ему потом объявит,

Что будет после... и при этом не обманет?

Глава 7

Лучше доброе имя, чем добрый елей,

Смерти день - дня рождения лучше.

Чем в дом пира идти, лучше в тучу,

Потому, что конец там… людей...

И живой… это Сердцем запомнит.

В скорби сердце добреет и спеет.

Дом веселья лишь глупых пригреет.

Сердце мудрого боль же дополнит.

Лучше мудрых хула, порицанье,

Чем от глупого песнь восхищенья.

Словно треск на костре для сожженья,

То и смех у глупцов, и деянья...

Лучше бедность, чем с ложью нажива.

От излишка мудрец уж… безумный.

А подачка разрушит и умный

Ход деяний. Тщета эта лжива.

Лучше дела конец, чем начало,

А терпение лучше гордыни.

Не спеши ты скорбеть по долине,

Что в былом, дескать, лучше звучало...

Не от мудрости прошлое хвалят.

Мудрость - это наследие, благо,

Под серебряной сенью отвага.

Настоящую мудрость лишь славят.

Мудрость знанию жизнь продлевает:

Посмотри на деяния Бога:

Кто исправит, что сделал Он строго,

Кто о божьих деяньях страдает?

В день благой будь блажен и пойми...

В день худой, что от Бога он тоже.

Тот и этот Он создал... За что же

Нам корить и кривые пути?

Много видел я в тщетные дни.

Есть и праведник, гибнущий в правде,

Нечестивец в богатом есть платье,

Долговечный, как вечные пни...

Будь не слишком правдивым и мудрым,

Ведь зачем же тебе ужасаться?

Слишком глупым не стоит казаться,

Ведь зачем умирать - то беспутным?

Коль придержишься ты одного,

От другого руки не отринь,

Только Бога душой не покинь.

Страх Господень уйдет от всего.

Мудрость лучше могучих поможет.

Нет и праведника на Земле,

Что не грешен бы был по судьбе.

Слово правды лишь силу умножит.

Все, что сказано, взять не спеши

В сердце, чтобы не слышать, как раб

Твой клянет тебя, службе не рад...

Ты ж и сам клял кого - то в тиши...

Поверял я все мудростью это.

Думал - Стану я мудрым! - Она…

Далека от меня, глубока...

Кто отыщет далекое эхо?

И старался я сердце узнать,

Разыскать и разведать премудрость,

Чтоб понять, что нечестие - глупость,

Ну а глупость... безумьем назвать.

Горше смерти я женщин нашел...

Потому, что она - суть ловушка!

Руки - сети, а ласки - игрушка...

Благ для Бога, кто женщин ушел.

Проповедовавший так сказал: -

Постигал я все мало помалу

Божий замысел этому шару -

Отраженья Его… средь зеркал.

Что еще - то искала душа?

Одного мужа в тысяче нашел,

Ни одной среди женщин не счел...

Ни одна среди них… не взошла...

Человека Бог сделал прямым,

Только люди живут в ухищреньях,

Как в кривых зеркалах отраженьях...

И тщета их уносится в дым...

P.S. “ Ни одной среди женщин не счел...”

Соломон! Ну, а Жизнь - то твоя?

Иль не женщина жизнь, иль ничья,

Не ее ли искал ты средь жен?

Говорят, будто триста их было,

И наложниц, как будто, шестьсот...

Знал ты женщин, как целый народ,

И тебя... ни одна не забыла!

Не нашел ты... себя среди них,

Что же тут, Соломон, удивляться?

Ведь на деле могло оказаться,

Что искал ты себя средь чужих!

Я скажу тебе... Слышишь ли ты?

Одного средь мужей я искала.

Не нашла никого, хоть устала

Узнавать в суете... их тщеты.

А средь женщин... Из тысяч - одна.

Я нашла ее, друг мой сердечный!

Руки - сети, а взгляд бесконечный,

А на сердце сияет звезда!

“Человека Бог сделал прямым...”

Так сказал ты, но сам ты… не прям.

Хоть и мудр, Соломон, но упрям!

Духом молод, а мнишься… седым...

Говоришь - “Все постиг, все видал...”

Но в любви ты, мой друг, не сгорел...

Хоть сгорал, не достиг тот предел,

И безумство его не познал...

Но оставил Песнь Песней земле,

В ней душа проницает миры,

Порождая свеченья дары,

Свет любви разливая во тьме.

Божий замысел - раб человек.

Божий промысел - сын властелин,

Слово Божее - Тайна глубин.

Соломон! Ты его ли изрек...

Нет безгрешных, так я согрешу...

Хоть в любви и признаюсь тебе,

Но люблю я лишь звезды в судьбе...

И тебя, словно брата спрошу... -

Соломон! Ты его ли изрек?

Разве Слово способно отдать

То, что сердцем дано испытать

Человеку за краткий столь век...

Глава 8

Толкование слов мудрецом...

“Мудрость лик просветляет всегда,

Дерзость с лика стечет, как вода...”

А с каким же идешь ты лицом?

Все приказы царя соблюдай

Ради клятвы пред Богом, и только.

Не спеши от Него, хоть и больно.

А от злого иди, убегай.

Ибо все, что желает, творит

Слово царское, истинно властно.

Не перечь Ему, Слово - прекрасно!

Кто Закон соблюдает, волит.

Приговор сердце мудрое знает.

Да и срок понимает оно.

Срок всему есть, накажется зло

А о будущем... кто предрекает?

Кто объявит о том, что же будет?

Нет такого сейчас человека,

Что над ветром всевластен от века,

Что бессмертным отныне пребудет.

Власти нет и над смертным - то часом.

Знай, нет отпуска и на войне.

Нечестивый… все сам по себе...

Все я видел - и сердцем и глазом:

Все дела, что творятся под солнцем,

Где один человек над другим

Ныне властвует, как господин.

Все пройдет, как мираж за оконцем!

Нечестивцы в святыню пришли,

Но уйдут, и о них позабудут.

Это тоже тщета... Люди будут

Делать злое, коль путь не прошли...

Ведь указ о содеявшем зло

Исполняется в срок, а не быстро...

Грешник грязь порождает, где чисто.

Эта грязь его… тянет на дно...

Благо - Бога бояться и тем,

Кто и ныне его убоится.

Жизнь нечестного не удлинится,

Словно тень на закате от тел!

Есть еще и такая тщета:

Участь правых, как плод нечестивца...

А у лживых, вдруг, благом лоснится...

Я увидел, что все суета...

И возвысил я радость над благом!

Ибо блага... здесь нет на Земле

Кроме мудрости в сердце, в судьбе,

Понимания мудрости… взглядом.

И увидел я - все дело Бога.

Человек суть не может найти

Дел и действий на кратком пути.

Все тщета, что идет до порога...

Сколько б он ни трудился искать,

Не найдет, даже если мудрец.

Не сумеет найти свой конец,

Даже если... сумеет сказать...

Глава 9

Все запомнил я в сердце затем,

Чтобы это суметь объяснить:

Лишь от Бога всех дел наших нить,

Руки Бога - движение дел...

Человек же не знает о том,

Что ему предстоит... Все возможно!

То любовь, то ли ненависть... сложно

Распознать, что же будет потом.

Участь праведных, как нечестивцам,

Всем одна - и греху и благому,

И клянущемуся и немому...

И печальным и глупым счастливцам...

И поэтому… делают зло...

Коли живы, а в сердце безумье.

Участь этого - к мертвым, в подлунье.

А уводит от смерти добро!

Есть надежда для тех, кто живет!

Лучше кошкой, чем мертвому льву...

Хоть и скажет себе - Я умру! -

Но не скажет уж тот, кто умрет...

Память их исчезает, а плата

Не нужна им, ни стыд, ни любовь,

Не играет в их жилах их кровь.

Нет ни доли им в мире, ни злата...

Так что, ешь хлеб свой в радости, сын!

С легким сердцем вино пей, мой брат!

Бог давно предрешил твой закат!

Все деянья твои, пламя, дым...

Пусть во всякое время одежды

Будут белы твои. Не скудеет

Умащенье главы твоей, зреет

Пусть и ум, и расточек надежды!

Наслаждайся же с женщиной ты,

С той, которую любишь ответно.

Все же дни твоей жизни приметно

Сочтены и уже решены!

Ибо все это - то, что дал Он,

Твоя доля в сей жизни, в трудах,

Где ты трудишься, как в зеркалах,

Отражая Всевышний Закон.

В меру сил своих делай, трудись,

Ибо там, в преисподней, их нет,

Сих трудов, где искомый ответ.

До ухода туда... не ленись!

Я увидел под солнцем и это:

Что не быстрым... удача вдруг в беге,

А не храбрым... удача в победе,

А не мудрым... хлеба до рассвета...

Не разумным... богатство дано,

Не сведущим... вдруг, благословенье.

Хоть и всех поджидает Мгновенье,

Срок и случай, где все решено!

Человек же не знает и срока!

Словно рыбы захвачены сетью,

Словно птицы в силках, словно плетью…

Сбиты росы с травы у порога...

Так, под солнцем я Мудрость узрел...

Велика же Она показалась...

Словно море, что вдруг разгулялось,

Показавши всему свой удел.

В небольшом городке мало люда.

Против них царь великий пошел,

Да осадные валы возвел,

Чтоб схватить, словно пищу со блюда...

В граде бедный мудрец жил тогда.

Он умел всех спасти мудрым Словом.

Но никто и не вспомнил за спором

Храбрецов... про того бедняка.

Я подумал: чем храбрость, пусть мудрость.

Хоть не слушают и презирают...

Речи мудрых в тиши распознают.

Там слышнее они... В этом трудность...

Ну а крик командира глупцов...

Что же толку с него, коль беда...

Мудрость тихих спасет города

Для великих свершений отцов.

P.S. И не думаю я, не гадаю,

А пишу, словно б все Вспоминаю...

Будто вместе сейчас с Соломоном,

Будто слушаю мысль с перезвоном...

Эту притчу слагала тогда

Не сама я, но с ним, как вчера,

Хоть в Египте сей сказ появился,

Соломоном он мне повторился...

Глава 10

От мертвечины благовонье засмердит,

А глупость малая унизит мудреца.

Но сердце мудрое для правды и Отца.

А сердце глупое... шумит и все твердит...

О каждом встречном - Вот глупец! - хотя само

Не видит смысла. Все ему недостает...

Хоть и прямой дорогой ныне - то идет,

А только сердится, что правды не нашло.

Коль гнев начальника вдруг вспыхнул на тебя,

Не оставляй ты все же места твоего.

Покроет кротость, как большое полотно,

Весь твой проступок усмирением огня.

Такое зло под солнцем видел я еще:

От властелина заблуждение, погрешность,

Что ставит глупость высоко, ее небрежность.

А вот достойные… внизу влачат житье.

Рабов я видел на конях, ну а князей...

Идущих пешими, рабам своим подобно.

Кто яму роет, упадет в нее законно,

Стена разрушится, ужалит в ногу змей...

Кто разбивает камни, ими ушибется,

Дрова кто колет, там увидит и угрозу...

А коль топор и притупится, то и розу

Не срежет он... А мудрый, зная, улыбнется...

И только мудрый преуспеет в каждом деле.

А, если змей укусит, то без разговора.

И злоязычный станет ядом для раздора...

Но речи мудрого наставят на пределе.

Начало речи глупых - глупость, а конец

Безумье злое, он же множит все слова,

И утомят глупца они - сосуд без дна...

И не найдет дороги в город сам глупец.

Коль царь ваш отрок, горе будет всей стране,

И коль князья у вас пируют споразанку.

Блаженна та страна, где царь отменит пьянку,

Где все дела творятся вовремя везде.

Лишь от ленивых рук разрушатся дома,

И протекают крыши тоже от безделья.

Но где пиры для удовольствия, веселья,

Там серебро и отвечает за дела.

Но даже в мыслях на царя ты не злословь,

И в спальной комнате хулу не говори,

Ведь птица может унести слова твои,

Да рассказать о зле... Тогда прольется кровь.

Глава 11

Пошли свой хлеб по водам жизни и найдешь

По истечении многих дней его. Давай

От доли ты... семи, восьми, не уставай.

Не знаешь, друг, какого лиха сам хлебнешь...

Коль облака полны, на землю дождь прольет,

А коли дерево упало - то ль на юг,

А то ль на север... не изменишь волю вьюг,

Там и останется, пока не пропадет.

Не будет сеять, кто за ветром стал следить,

Не будет жать, кто в небе тучи наблюдает.

Откуда ветер, как во чреве все взрастает,

Ты не узнаешь. Дело Бога то творить.

Сей семена свои с утра и не давай

Руке до вечера ты отдыха, ведь то,

Что завтра станет, неизвестно, не дано...

Каким увидишь ты назавтра урожай.

Как сладок свет! Очам же солнце видеть благо.

И, если много лет живешь, то веселись,

И темных дней своих у жизни не стыдись.

Их станет много, забывать о том не надо.

Все, что наступит, то тщета. А молодой

Пусть будет рад прекрасной юности своей.

Ходи путями сердца, видением очей.

Бог призовет тебя на суд высокий свой.

Ты удали печаль от сердца твоего,

И зло от тела отведи, и твердо помни,

Что юность, детство - суета, умом дополни.

Напейся мудрости из кубка моего.

Глава 12

И о Создателе своем ты с детства помни.

До той поры, когда настанут злые дни,

Где ты попросишь - Не хочу их, забери!

Нет счастья в жизни... Светом дни мои наполни!

Доколе солнце не померкло, месяц, звезды,

Доколе тучи не пошли вослед дождю,

Не задрожали стерегущие межу,

Не помрачилися мечты твои и грезы...

Да не закрылися на улицу все двери,

Да не умок все звук вертящих жерновов,

Пока встаешь еще от крика петухов,

Пока поют девицы, кликаются звери...

Вот, даже холмика бояться станешь ты,

В дороге ужасы объявятся тебе,

И саранча отяжелеет на кусте,

Засохнет каперс и желания цветы...

Вот так уходит человек в свой вечный Дом.

Немые плакальщицы улицей пойдут...

Так шнур серебряный порвется, упадут...

Кувшин да чаша золотая... Что потом?

Коль разобьются у ключа они, и ворот,

Что на колодце, поломается, а прах

Землею станет, чем и был во всех веках,

Дыханье... к Богу возвратиться. Дух наш молод!

Все суета сует...- сказал Экклесиаст...

А сверх того, что мудрым был он, он учил

Народ познанию, и притчами лечил.

Искал Слова и находил бесценный пласт...

Где за изящностью премудрых изречений

Живая Истина цвела и созревала,

И медом спелые плоды уж наливала

Для царских яств и светоносных истечений.

Слова всех мудрых - это иглы или гвозди.

Единым пастырем для них они даны.

А те, что сверх того, опасны, хоть умны...

Коль много книг, то не дозреть незрелой грозди...


И утомительно для плоти столь читать,

Чтоб перепутались слова и изреченья...

Послушай заповеди мудрых в заключенье,

И бойся Бога, соблюдай Его печать.

Любое дело Бог на суд Свой приведет.

И все сокрытое Ему известным станет.

Лишь божий суд твои надежды не обманет,

И свет души твоей в свой Дом небес возьмет.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

“Что было, то и есть, да то и будет...”

И капельки души Бог не забудет.

Все то, что в ней живое, ввысь уйдет,

А то, что затвердело, знать, умрет.

За все дела и мысли и слова

Ответит наше сердце, как всегда.

В нем то, что легче пуха - это рай,

А каменное - ад. Так выбирай...

Земное Время сердцу - школа срока,

Где каждое мгновение глубоко.

И только бег по кругу, в суете,

Не школа, а погибель в темноте...

Твой труд души - великая забота,

Садовника духовная работа.

Какая у садовника земля?

То тело, в чем взрастает твое “я”.

А что зовется почвы обработкой?

Понятно... с ироническою ноткой.

Но если по - серьезнее сказать -

Твое образование “на пять”.

Полив земли - общение и книги.

А семя - суть мгновения и лиги,

Что в доброй почве могут дать росток,

Что к свету устремится, на восток.

“Что было, то и есть, да то и будет...”

Извечно мысль духовная пребудет

Во множествах земных, конечных форм,

Которые сметет однажды шторм...

Да в вечные просторы океана

Возьмет ручьи и капельки тумана,

И реки с именами и без них,

Плоды садов души… твоих, моих...

Кто был - тот есть! И вечно Он пребудет

Творец сердец о детях не забудет.

Накажет строго, но и одарит

Того дитя, кто с Ним… поговорит.
Юрий Ларичев
Адрес заметки: http://rustimes.com/blog/po...

Андрей Кротков

«Наша Таня громко плачет – уронила в речку мячик…»
_______________
Тему развивают:

КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК:

Громко рыдает Татьяна, горе ее безутешно;
Вниз с розопламенных щек слезы струятся рекой;
Девичьим играм в саду беззаботно она предавалась –
Мяч озорной удержать в тонких перстах не смогла;
Выпрыгнул резвый скакун, по склону вниз устремился,
С края утеса скользнув, упал в бурнопенный поток.
Милая дева, не плачь, утрата твоя исцелима;
Есть повеленье рабам – свежей воды привезти;
Стойки, отважны они, ко всякой работе привычны –
Смело пустятся вплавь, и мячик вернется к тебе.

АЛЕКСАНДР БЛОК:

Безутешно рыдает Татьяна,
И слеза, словно кровь, горяча;
Ей припала сердечная рана
От упавшего в речку мяча.

То прерывно вздыхает, то стонет,
Вспоминая былую игру.
Не печалься. Твой мяч не потонет –
Мы достанем его ввечеру.

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ:

В этом мире
Ничто
Не вечно,
Вот и теперь
Матерись или плачь:
Прямо с берега
Сверзился в речку
Девочки Тани
Мяч.
Слезы хлещут
Из глаз у Тани.
Не реви!
Не будь
Плаксивою девой!
Пойдем за водой –
И мячик достанем.
Левой!
Левой!
Левой!

ИВАН КРЫЛОВ:

Девица некая по имени Татьяна,
Умом изрядная и телом без изъяна,
В деревне дни влача,
Не мыслила себе досуга без мяча.
То ножкою поддаст, то ручкою толкнет,
И, заигравшись с ним, не слышит и вполуха.
Господь не уберег, случилася проруха –
Игривый мяч упал в пучину вод.
Рыдает, слезы льет несчастная Татьяна;
А водовоз Кузьма – тот, что всегда вполпьяна, -
Картуз совлек
И тако рек:
«Да полно, барышня! Сия беда – не горе.
Вот Сивку запрягу, и за водою вскоре
Помчуся вскачь.
Багор-то мой остер, ведро мое просторно –
Из речки я умело и проворно
Добуду мяч».
Мораль: не так просты простые водовозы.
Кто знает толк в воде, тот утишает слезы.


Раздел: Пробирная Палатка (Рубрика)
Опубликовано: 2009-08-04 16:23:58

Ссылки

    Раздел "Пробирная Палатка (Рубрика)"
    Автор Андрей Кротков


Наиболее популярные произведения автора Андрей Кротков:

    Шарль Бодлер. Альбатрос
    Приветственная речь Сатаны к Сталину у адских врат
    Наша Таня громко плачет...
    Роберт Сервис. Трус
    Роберт Сервис. Пока печется хлеб

СЫН АРТИЛЛЕРИСТА

Был у майора Деева
Товарищ — майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов.
Вместе рубали белых
Шашками на скаку,
Вместе потом служили
В артиллерийском полку.

А у майора Петрова
Был Ленька, любимый сын,
Без матери, при казарме,
Рос мальчишка один.
И если Петров в отъезде,—
Бывало, вместо отца
Друг его оставался
Для этого сорванца.

Вызовет Деев Леньку:
— А ну, поедем гулять:
Сыну артиллериста
Пора к коню привыкать!—
С Ленькой вдвоем поедет
В рысь, а потом в карьер.
Бывало, Ленька спасует,
Взять не сможет барьер,
Свалится и захнычет.
— Понятно, еще малец!—

Деев его поднимет,
Словно второй отец.
Подсадит снова на лошадь:
— Учись, брат, барьеры брать!
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.

Прошло еще два-три года,
И в стороны унесло
Деева и Петрова
Военное ремесло.
Уехал Деев на Север
И даже адрес забыл.
Увидеться — это б здорово!
А писем он не любил.
Но оттого, должно быть,
Что сам уж детей не ждал,
О Леньке с какой-то грустью
Часто он вспоминал.

Десять лет пролетело.
Кончилась тишина,
Громом загрохотала
Над родиною война.
Деев дрался на Севере;
В полярной глуши своей
Иногда по газетам
Искал имена друзей.
Однажды нашел Петрова:
«Значит, жив и здоров!»
В газете его хвалили,
На Юге дрался Петров.
Потом, приехавши с Юга,
Кто-то сказал ему,
Что Петров, Николай Егорыч,
Геройски погиб в Крыму.
Деев вынул газету,
Спросил: «Какого числа?»—
И с грустью понял, что почта
Сюда слишком долго шла...

А вскоре в один из пасмурных
Северных вечеров
К Дееву в полк назначен
Был лейтенант Петров.
Деев сидел над картой
При двух чадящих свечах.
Вошел высокий военный,
Косая сажень в плечах.
В первые две минуты
Майор его не узнал.
Лишь басок лейтенанта
О чем-то напоминал.
— А ну, повернитесь к свету,—
И свечку к нему поднес.
Все те же детские губы,
Тот же курносый нос.
А что усы — так ведь это
Сбрить!— и весь разговор.
— Ленька?— Так точно, Ленька,
Он самый, товарищ майор!

— Значит, окончил школу,
Будем вместе служить.
Жаль, до такого счастья
Отцу не пришлось дожить.—
У Леньки в глазах блеснула
Непрошеная слеза.
Он, скрипнув зубами, молча
Отер рукавом глаза.
И снова пришлось майору,
Как в детстве, ему сказать:
— Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.

А через две недели
Шел в скалах тяжелый бой,
Чтоб выручить всех, обязан
Кто-то рискнуть собой.
Майор к себе вызвал Леньку,
Взглянул на него в упор.
— По вашему приказанью
Явился, товарищ майор.
— Ну что ж, хорошо, что явился.
Оставь документы мне.
Пойдешь один, без радиста,
Рация на спине.
И через фронт, по скалам,
Ночью в немецкий тыл
Пройдешь по такой тропинке,
Где никто не ходил.
Будешь оттуда по радио
Вести огонь батарей.
Ясно?— Так точно, ясно.
— Ну, так иди скорей.
Нет, погоди немножко.—
Майор на секунду встал,
Как в детстве, двумя руками
Леньку к себе прижал:—
Идешь на такое дело,
Что трудно прийти назад.
Как командир, тебя я
Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне:
Отец я тебе иль нет?
— Отец,— сказал ему Ленька
И обнял его в ответ.

— Так вот, как отец, раз вышло
На жизнь и смерть воевать,
Отцовский мой долг и право
Сыном своим рисковать,
Раньше других я должен
Сына вперед посылать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.
— Понял меня?— Все понял.
Разрешите идти?— Иди!—
Майор остался в землянке,
Снаряды рвались впереди.
Где-то гремело и ухало.
Майор следил по часам.
В сто раз ему было б легче,
Если бы шел он сам.
Двенадцать... Сейчас, наверно,
Прошел он через посты.
Час... Сейчас он добрался
К подножию высоты.
Два... Он теперь, должно быть,
Ползет на самый хребет.
Три... Поскорей бы, чтобы
Его не застал рассвет.
Деев вышел на воздух —
Как ярко светит луна,
Не могла подождать до завтра,
Проклята будь она!

Всю ночь, шагая как маятник,
Глаз майор не смыкал,
Пока по радио утром
Донесся первый сигнал:
— Все в порядке, добрался.
Немцы левей меня,
Координаты три, десять,
Скорей давайте огня!—
Орудия зарядили,
Майор рассчитал все сам,
И с ревом первые залпы
Ударили по горам.
И снова сигнал по радио:
— Немцы правей меня,
Координаты пять, десять,
Скорее еще огня!

Летели земля и скалы,
Столбом поднимался дым,
Казалось, теперь оттуда
Никто не уйдет живым.
Третий сигнал по радио:
— Немцы вокруг меня,
Бейте четыре, десять,
Не жалейте огня!

Майор побледнел, услышав:
Четыре, десять — как раз
То место, где его Ленька
Должен сидеть сейчас.
Но, не подавши виду,
Забыв, что он был отцом,
Майор продолжал командовать
Со спокойным лицом:
«Огонь!»— летели снаряды.
«Огонь!»— заряжай скорей!
По квадрату четыре, десять
Било шесть батарей.
Радио час молчало,
Потом донесся сигнал:
— Молчал: оглушило взрывом.
Бейте, как я сказал.
Я верю, свои снаряды
Не могут тронуть меня.
Немцы бегут, нажмите,
Дайте море огня!

И на командном пункте,
Приняв последний сигнал,
Майор в оглохшее радио,
Не выдержав, закричал:
— Ты слышишь меня, я верю:
Смертью таких не взять.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Никто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.

В атаку пошла пехота —
К полудню была чиста
От убегавших немцев
Скалистая высота.
Всюду валялись трупы,
Раненый, но живой
Был найден в ущелье Ленька
С обвязанной головой.
Когда размотали повязку,
Что наспех он завязал,
Майор поглядел на Леньку
И вдруг его не узнал:
Был он как будто прежний,
Спокойный и молодой,
Все те же глаза мальчишки,
Но только... совсем седой.

Он обнял майора, прежде
Чем в госпиталь уезжать:
— Держись, отец: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
Теперь у Леньки была...

Вот какая история
Про славные эти дела
На полуострове Среднем
Рассказана мне была.
А вверху, над горами,
Все так же плыла луна,
Близко грохали взрывы,
Продолжалась война.
Трещал телефон, и, волнуясь,
Командир по землянке ходил,
И кто-то так же, как Ленька,
Шел к немцам сегодня в тыл.

1941

Константин Симонов. Собрание сочинений в 6 т.
Москва: Художественная литература, 1966.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Шли по лесу два товарища, и выскочил на них медведь.

Один бросился бежать, влез на дерево и спрятался, а другой остался на дороге. Делать было ему нечего – он упал наземь  и притворился мертвым.

Медведь подошел к нему и стал нюхать: он и дышать перестал.

Медведь понюхал ему лицо, подумал, что мертвый, и отошел.

Когда медведь ушел, тот слез с дерева и смеется.

- Ну что, - говорит,  - медведь тебе на ухо говорил?

- А он сказал мне, что плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают.

(Лев Николаевич Толстой)