Владимир Рыбянцев,
17-08-2013 00:20
(ссылка)
СЕЗОН АКТИВНОГО ОТДЫХА ОДНИХ - ЖАРА ПОРА АКТИВНОЙ ОХОТЫ ДРУГИХ
Главное в экстремальном отдыхе-вовремя заметить, когда заканчивается экстрим и начинается пи**ец.
Метки: ВЕСЁЛАЯ ХАТА
Владимир Рыбянцев,
28-09-2013 19:44
(ссылка)
ЛЮБОЙ РЫБЕ ЛУЧШЕ ЖИТЬ ВПРОГОЛОДЬ, ЧЕМ КАТАТЬСЯ В МАСЛЕ
Жили-были возле клуба
Дед - Георгий, баба - Люба.
Дед под Екатеринбургом
Был когда-то металлургом,
Часто, сидючи на лавке,
Вспоминать любил про плавки.
Бабка - не злобна, практична,
Хоть в летах - но симпатична,
На лицо наложит маску -
И садится слушать сказку,
Позабыв про быт свой грустный, -
Дед был сказочник искусный!
Как-то, плотно отобедав,
Бабка так сказала деду:
"Я с утра - кухарка, прачка, -
Ты ж - пойди-ка, порыбачь-ка!
Стыдно мне перед народом, -
Море вон - за огородом,
У людей сейчас - путина,
Мы ж "рыбачим" в магазине!"
Дед собрался, взяв при этом
Сеть (не путать с Интернетом!),
Лишь её забросил в море, -
Повезло дедуле Жоре, -
Не корягу, и не глыбу, -
Тянет золотую рыбу!
И, начать решив беседу,
Заявила рыбка деду:
"Сказку Пушкина я помню, -
Три желания исполню,
Очень жарко солнце греет, -
Так что - говори скорее!"
"Три желанья?, - Нет уж, детка!, -
Отвечает рыбке дедка, -
Будь добра ты, милость сделай, -
У меня тут список целый,
Думаю, большой не слишком, -,
Мне бы - новое ружьишко,
Спиннинг, гусли-самогуды,
Бабке - стол, набор посуды,
Скороходы-сандалеты, -
На дворе, поди-ка, - лето,
Молодую куртизанку,
Бабке - скатерть-самобранку,
Мне - семь пятниц на неделе,
"Жигули" седьмой модели,
Пусть в кармане очутятся
Деньги - тысяч десять-двадцать,
Катер, лошадь Сивку-бурку,
И жену сынку-придурку,
Золотые в рот мне зубы,
Бабке - три-четыре шубы,
Невидимку шапку-кепку,
Сил на бабку и на репку!
Ой, прости, чуть не забыто, -
Бабке - новое корыто,
Телефон-смартфон престижный,... -
Рыбка! Что лежишь недвижно?
И чего молчишь, зараза?" -
Та накрылась медным
тазом...
Метки: прикольные сказки
Владимир Рыбянцев,
17-10-2013 11:12
(ссылка)
ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ С КОФЕ ... ДАЖЕ УТРО...
Метки: юмор в нашей жизни
Владимир Рыбянцев,
11-12-2013 23:57
(ссылка)
НИЧТО ТАК НЕ СБЛИЖАЕТ ЛЮДЕЙ КАК ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТРАНСПОРТ.
Прикольные надписи в маршрутках
Хлопнешь дверью - умрёшь от монтировки!
10 минут страха и вы дома. Стоимость аттракциона 7 рублей.
Просьба семечки, орешки и бананы есть вместе с кожурой.
Тише скажешь - дальше едешь!
Водитель не осьминог, всем сразу сдачу дать не может!
Предупреждайте об остановке заранее, причём кричите так, как будто Вы её 5 минут назад проехали!
Внимание! Машина на автопилоте!
Граждане! Не хлопайте сильно дверью, она может отвалиться и упасть вам на ноги.
Дверь закрывайте душевно, а не от души!
Внутри салона на дверце: "Место для удара головой"
Если хочешь жить - заткнись!
Закрой её как дверь своего холодильника (на двери внутри)...
Закурил сам - угости водителя.
Книга жалоб в следующей машине.
Кто хлопнет дверью, тот станет льготником...Надпись в маршрутке в Анапе: "Мамаши, садите на руки 5 летних детей, а не 16 летних придурков"
Надпись на двери водителя: "Машину охраняет клоп-спидоносец"
Надпись на двери рядом с водителем: "Подумай, нужен ли ты здесь?"
Надпись на заднем стекле ВАЗ-2106 "Этот зад стоит денег!!!"
Надпись на передней двери, около мест рядом с водителем - "Места для 90-60-90"
Не хлопайте дверью - водитель пугается!
Остановка где-нибудь ЗДЕСЬ будет где-нибудь ТАМ!!!
Остановок под названием "ТУТА" и "ЗДЕСЯ" на маршруте нет.
По салону не бегать!
При аварии количество умерших должно совпадать с количеством сидячих мест.
Умные люди дверями не хлопают!
Хочешь жить - не отвлекай водителя!
Это не Билайн - все входящие платят.
Меняю автобус на кусок сала таких же размеров.
Не говорите водителю куда надо ехать и он не будет говорить куда вам надо идти.
Участникам Куликовской битвы проезд бесплатно.
Сдачу не клянчить!
Пассажир прав, пока жив!
Уважаемые пассажиры! Если вы возвращаетесь с вечеринки, имейте совесть - угостите доблестный экипаж борта 574 и помните, что ваше здоровье - в их руках...
Тариф молодёжный... Первые пять секунд - бесплатно...
Огнетушитель, аптечка и туалетная бумага находятся у водителя.
Маршрутному такси требуется бубнила для набубнивания остановок.
Надпись на калужской маршрутке: Стоимость проезда 4 руБЛЯ. Льгот нет.
Хочешь быстрее - летай самолётами "Аэрофлота".
Надпись на маршруте: Прижимаясь ближе к соседу, вы дарите надежду людям на остановке.
Настоящий водитель не должен считать, сколько прохожих он задел по дороге.
Дело водителя вести машину, а не забавляться статистикой!
На маршрутке надпись: "Заказ и бронирование мест по телефону...."
"Дёргать за сюда"
Пасажаемые Уважиры! Будьте бдительны, внимательны и вынимательны...
Проезд 1.75. Можно больше.
"Своевременная оплата сохраняет ваши зубы!"
Дорогие пассажиры, убедительная просьба: не поднимайте мелочь с пола... не лишайте водителя зарплаты.
Просьба об остановке сообщать водителю, а не соседу!
Берегите дверь. Это ваш единственный выход.
Надпись на двери на двери: "Толкай попой".
Водитель не Дед Мазай - зайцев не возит!
Тело довезу, душу не гарантирую!
На ходу не прыгать!.
Заранее просим прощение за тряску, толчки и другие прелести езды по нашему городу!
Каждому пассажиру дадим по мягкому месту!
При аварии выбить стекло молотком. Приписка: Стоимость стекла 150 у.е.
В маршрутке: "Мы летаем для вас!"
Вышел из себя, вернусь через 5 минут!
Владимир Рыбянцев,
18-11-2012 14:56
(ссылка)
РАЗНЫЕ ПИРАТСКИЕ ИСТОРИИ
ПИРАТА НИЧЕГО ТАК НЕ ВОЗВЫШАЕТ, КАК НОК РЕЯ.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Один пират случайно спасся со своего тонущего корабля. Плыл-плыл на обломке мачты по океану и приплыл на необитаемый остров. Когда он очухался, то подумал: «Кого бы ограбить?» Но кроме одинокой пальмы грабить было некого. Тогда он решил, придётся всё же ограбить пальму, чтобы не терять квалификацию. И стал карабкаться по длинному мохнатому стволу за кокосовыми орехами. Но до орехов не долез, сорвался вниз и набил на лбу большую шишку. Потёр он кулаком шишку и поклялся: «Больше никого на этом острове грабить не буду!»
Но клятву свою всё-таки нарушил, когда очень проголодался. Что с него возьмёшь? Пират — есть пират!
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ
Один пират служил боцманом на корабле. И лихие матросы его очень уважали за то, что один свой глаз он потерял в бою, а другой сохранил целым и невредимым.
В день рождения боцмана команда решила купить подарок.
— Давайте бинокль!
Но сообща подумав, команда сообразила, что бинокль ему ни к чему, и подарила большую подзорную трубу. Глядя в которую, всё равно один глаз закрывать надо.
Подарок боцману очень понравился. И он всегда носил свою подзорную трубу за правым ухом.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
Один пират закопал в пещере здоровенный кованый сундук с золотыми пиастрами. Он нарисовал на бумажке горелой головешкой план места, где спрятаны сокровища, и унёс её на корабль. Но названия того острова, чёрт возьми, не указал для памяти, из-за своей пиратской неграмотности. А через некоторое время — и совсем забыл из-за своей пиратской рассеянности. Вот что бывает, если грамоте не обучен. Так и пропал сундучок с пиастрами. Лежит себе где-то в пещере на каком-то острове, но кто ж его знает, на каком. И до сих пор его найти не могут…
ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ
Один пират упал за борт в море. И тут его заметила акула. Подплыла и грозит: «Отдавай тельняшку, или я тебя немедленно проглочу!» А сама — страшная. И каждый зуб у неё — не хуже пиратского ножа. Даже, может, и острей.
Только пират не робкого десятка оказался. Он ей фигу показал: «Не отдам! Своя тельняшка ближе к телу!» Пожадничал, значит. Ну, акула с ним чикаться не стала и решила проглотить вместе с тельняшкой. Но, когда она его глотала, пират зацепился за акулий острый зуб и ни туда ни сюда. Акула мучилась-мучилась и выплюнула его, подумав: «Зачем мне дырявая тельняшка?..»
Но это — насколько известно — был первый и последний случай, когда жадность выручила. Так что учиться у этого пирата нечему.
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ
Один пират очень любил поесть. И сам не заметил, как стал толстяком. За что его на судне прозвали — Пуздро. Для него и сапог-то снять не простым делом было, а не то чтобы там из пистолета целиться или, чего доброго, на абордаж с криком бросаться. И довела его вкусная пища до того, что напрочь он свой грозный вид утратил. Кто ни глянет на пузатика — все смеются. Он пугает, допустим, а никому не страшно. Не выдержал пират Пуздро такого неуважения к своей профессии, плюнул на всё — и пошёл на пенсию.
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ
Один пират решил жениться. И такая ему пиратка в жёны попалась, что заставляла его стирать, штопать, палубу драить и рыбу жарить.
Вздумал он было сопротивление оказать, а она его в угол каюты загнала, на пистолете курок взвела и стращает: «Выбирай одно из двух: или ты будешь у меня по струнке ходить, или я тебя, борода нечёсанная, в бараний рог скручу!»
Вот пират свои косматые ручищи и поднял вверх:
— Сдаюсь, моя «беспомощная», беспрекословно, из двух — первое выбираю.
Так он под каблуком у неё и остался до конца своих дней. Взяла его любовь на абордаж! А какой пират был! Ого-го! А может, даже — ого-го-го! О-го-го-го!
ИСТОРИЯ СЕДЬМАЯ
Один пират захотел в школе заниматься. Учительница и спрашивает на уроке этого пирата: «Сколько будет пятью пять?» Он даже соображать не стал, сразу ответил: «Девяносто!» Услыхала учительница такое и в обморок — бац!
Тогда другую прислали. Та, значит, тоже пирату вопросик подкинула не простой: «Сколько месяцев в году?» Пират и бровью не повёл. И чётко так отчеканил: «Много!» Новая учительница тоже со стула — бабах!
Больше директор не захотел рисковать и своими учительницами разбрасываться. Показал пирату на дверь и крикнул: «Вон!»
С давней той поры все пираты любую школу за сто миль чуют и подальше от неё уплывают. Очень им надо, чтобы их оттуда выгоняли!
ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ
Один пират за драку в тюрьме очутился. Сидит за решёткой и песенку поёт про красавицу Мэри. День поёт, пять поёт, на десятый — надоело. И до того грустно ему стало, что начал он зубами железные прутья грызть. Грызёт и размышляет: «Зачем я дрался? Вот сижу я здесь, в казённом доме, а мог бы на вилле своей цветочки разводить!» Откуда ни возьмись, мышка выскочила — и уставилась на пирата. А он по полу ножищей как грохнет, как рявкнет во всю глотку: «Кышшшш!» Мышка вдруг и говорит ему: «Дурак! Я тайный ход знаю! Но теперь, раз ты такой злюка, не покажу!» Пискнула и убежала. Схватился пират за голову и зубами заскрежетал от злости на себя. И понял, что понапрасну нечего даже мышек обижать.
ИСТОРИЯ ДЕВЯТАЯ
Один пират взял в плен короля.
Король его умоляет: «Отпусти — озолочу!» — «Очень нужно мне твоё золото, когда у меня своего — навалом!» — отчитал он короля, как мальчишку. Отчитал, значит, а сам задумался: «А что ежели я переоденусь в камзол королевский да на голову его же корону надену? Приду во дворец, а меня там все за короля примут, кланяться будут и с блюдечка кормить!»
Стянул он с короля одежду и на себя, прямо в чём был, и напялил. Пленника связал и в трюм, где бочки с порохом, посадил, а сам во дворец отправился.
Постучал в ворота. Стражники знакомую корону увидели и ахнули:
— Проходите, ваше королевское величество!
Со всех сторон слуги набежали, под руки подхватили, в покои привели и спрашивают:
— Не хотите ли чего, ваше королевское величество?
— Пожрать бы не мешало! — по привычке гаркнул пират. — Да поживее, селёдки вы разэдакие.
Удивились слуги: сроду они от своего короля ни одного грубого слова не слыхивали. А тут — нате! Но виду не подали. Глядь — уже везут на тележках еду всякую, жареную и пареную, сладкую и солёную, в общем, такую, что пальчики оближешь. Ложки и кубки подают серебряные, а тарелочки — фаянсовые: ешь, пей, сколько влезет! Разморило пирата от обеда, в сон потянуло. Стал он носом клевать. А придворные тут как тут:
— Не желаете ли в опочивальню?
— Желаю, дьявол вас подери! — прикрикнул самозванец.
Сняли с него придворные корону, камзол стаскивают. Видят: под ним тельняшка замусоленная, сто лет не стиранная.
— Право, какое-то недоразумение получается, — засомневались они. — Сроду у его королевского величества тельняшек не водилось, да и в ушах серьги не болтались. И личность вроде бы совсем не благородная…
Позвали королеву для опознания: уж она-то наверняка разберётся. Взглянула она на пиратскую мордуленцию, губки надула и запищала как резаная:
— Кого вы мне показываете, когда и борода — не королевская и усы чужие!
Прибежали стражники, схватили пирата — и взашей из дворца вытолкали. Да и то верно. Неужели короля с пиратом спутаешь?
ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ
Один пират никогда не видел снов. Всем что-то снилось, а ему — никогда. Все рассказывали друг другу свои сны, а он молчал, потому что рассказывать было нечего.
Очень стыдился пират, что не такой, как прочие, что ни длинного интересного снища, ни даже самого обыкновенного маленького сончика увидеть не может. По ночам подушку свою кусал от злости — да так, что только перья из неё летели. Но и это не помогло. Не шли сны, хоть тресни!
Вся их разбойничья шайка над ним посмеивалась:
— Эх ты, бессонистый!
Надоело пирату такое дело. И однажды он вот что придумал. Вышел утречком на палубу, когда морские волки, дружки его, значит, снами своими, словно картишками, перекидывались, и, сладко эдак потягиваясь, говорит как бы невзначай:
— Ох, и сон мне ночью приснился — закачаешься!
У всех физиономии вытянулись и, словно подсолнухи, в его сторону повернулись:
— Ну-у-у?
— Вот вам и ну! Иду я, стало быть, по городу Багдаду. Народу полно, все толкаются, орут. Вдруг меня кто-то за руку — дёрг! Гляжу: карлик. Он мне и предлагает: «Заплати сто пиастров, а я тебе волшебное колечко продам». «А что я с твоим колечком делать буду?» — спрашиваю. На что карлик мне отвечает: «Наденешь на мизинец — и станешь таким красивым пиратом, каких сроду не было». Отсчитал я ему сто золотых, а он мне колечко отдал… Ну вот…
— А дальше что? — пооткрывали рты видавшие виды морские волки. И ногти на пальцах грызут — до того их любопытство разобрало.
Пират лысину почесал и ухмыльнулся:
— Дальше было то, что я проснулся!
— Надо же! На самом интересном месте! — упрекнул боцман.
Пирату, конечно, ничего, как всегда, не приснилось. Просто он свой сон сочинил. И делал это не раз потом с таким же успехом. По утрам вся команда в свободное от разбоя время собиралась на палубе и, затаив дыхание, ждала хитрого выдумщика, чтобы послушать его очередной увлекательный сон, который вечно обрывался на самом интересном месте. Жаль, что тот пират буквы не знал, а то бы, может, писателем стал. Кто знает…
ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТАЯ
Один пират умел гладью вышивать. Первым делом он, конечно, пистолеты порохом заряжал, вторым делом — стрелял и по ночам, как кошка, прыгал, третьим делом — раны залечивал, а уже четвёртым делом — вышивкой занимался.
Всем, кто ни попросит, этот здоровенный малый якоря вышивал на тельняшках, на шароварах, а чаще — на платочках, которые пираты на голове на свой манер носят и морскими узлами завязывают, чтобы ветром не сдуло.
Вышивать-то вышивал, но ни с кого за работу не брал ни пиастрика, ни дублончика, ни гинеечки. Однажды в команду новичка взяли, который никогда не видел, чтобы пират гладью вышивал. Загоготал новичок и сказал:
— Вот чудак! Не мужское это дело — вышивка. Даже смотреть противно!
— Противно? Ну ладно! — обиделся корабельный вышивальщик и швырнул за борт все иголки и нитки.
Но когда тельняшки, шаровары и платочки с вышитыми якорями износились, стали пираты своего умельца-вышивальщика упрашивать и уговаривать, чтобы он снова занялся своим четвёртым делом. Даже сами нитки и новенькие иголочки купили. А он — ни в какую. Очень разобиделся. И пришлось пиратам самим теми иголками якоря на груди и на руках накалывать. Кое-кто и на ногах умудрился — для оригинальности. С той поры и пошла дурацкая эта мода — наколки делать. А всё из-за новичка того неразумного, который не понимал ничегошеньки в красоте!
ИСТОРИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ
Один пират курил трубку. Набьёт её крепким голландским табаком и давай колечки дыма в небо пускать. Целый день изо рта трубку не вынимал, только и дел, что попыхивал. Колечки друг за дружкой вверх уплывали — и облаками становились. Не простыми облаками, а табачными. И плыли они вслед за кораблём, как белые бумажные змеи на ниточках. А пират знай себе дымом затягивается, глазки зажмуривает, трубочку посасывает. Вот и получилось так, что облака в чёрные тучи превращались. В чёрные табачные тучи. И тогда сам пират кричал во всю свою пиратскую глотку:
— Эй, на корме! Ныряйте в каюты! Сейчас табачный дождь пойдёт!
ИСТОРИЯ ТРИНАДЦАТАЯ
Один пират хвастался, что умеет говорить по-китайски. Говорить-то он, может, и говорил, но никто на корабле по-китайски всё равно не понимал и не мог проверить: так это или нет. Поэтому пирату и не верили, думали: трепется он. А пират был гордым и сильно переживал. И надо же было такому чуду случиться: в одном порту к ним на судно китайский купец пожаловал. Старенький, правда, в очках. Не разглядел, сослепу, видать, что на мачте чёрный флаг с черепом и костями. А пират жутко обрадовался гостю. Ну, думает, докажу команде, что я не трепач такой-сякой распоследний. И при всех обращается к нему запросто: «Минь-цынь-фань, цупь-фипь-мань». Или что-то в этом роде. А китаец глядит на него как баран на новые ворота и головой мотает: мол, моя не понимай…
Матросы над пиратом хохочут:
— Ну и здоров ты врать! Вон китаец — и тот ни черта не разобрал!
А купец тем временем кланяется, кланяется, глаза щурит, а сам пятится к трапу от греха подальше.Догнал его боцман на причале и на чистом английском языке спрашивает:
— А что, разве головотяп наш с тобой не по-вашему, не по-китайски запузыривал?
— Спроси что-нибудь полегче, — отвечает ему купец на чистом английском. — Я китайского не знаю, я в Лондоне родился…
Боцман так за живот и схватился, прямо затрясся от смеха:
— Не повезло нашему бедолаге. Не того туза из колоды вытащил! Вот тебе и цунь-фынь-мань!
ИСТОРИЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Один пират здорово кошек рисовал. Пытался он и ещё кое-кого изобразить, всяких там кусательных, бородательных, клевательных, всяких там пугательных, хватательных, рычательных, но они у него сами на себя похожими не были. А вот кошки, эти получались на все сто. Как живые. Того и гляди фыркнут и оцарапают!
А тут в корабельном трюме крысы завелись — прямо скажем, малосимпатичные и нахальные до невозможности. И до того они обнахальничали, что даже по каютам скреблись и по палубе туда-сюда шастали. И не было на них никакой управы.
Вызывает тогда к себе этого пирата, который кошек рисовал, капитан, или кто он у них там за главного был, в общем, Бульбуль — мрачная личность со скверным характером. Вызывает, первым делом свой здоровенный кулачище суёт под нос и спрашивает:
— Это видел?
— Видел! — не моргнув глазом, отвечает пират. — У меня самого — не хуже. Я…
— Заткнись! — оборвал Бульбуль. — Закрой пасть и слушай, когда начальство говорит. Так вот… Даю тебе сутки сроку, чтобы ты по всему кораблю триста кошек нарисовал, а то от этих крыс, понимаешь, житья не стало. Но гляди, чтобы пострашней! Задание понял?
— Разве я на дурака похож? — возмутился пират.
— А кто тебя знает! — стукнул кулаком по столу капитан, или как его там, короче, Бульбуль. — Это еще доказать надо. Действуй! Пирата как штормом смыло. Схватил кисти да краску — и ну кошек малевать: чёрных, белых, рыжих и совсем непонятной масти. Всю ночь и целый день старался, а к вечеру — триста кошек нарисовал в разных позах, притом так, что от настоящих лишь тем и отличались, что не мяукали.
Увидели их крысы, задрожали и по тёмным углам забились, никуда и носа не показывали. А в первом же порту с корабля сбежали — только их и видели.
— Пожалуй, ты и вправду — не дурак! — похвалил пирата капитан Бульбуль.
— А ты зря сомневался, кэп! — подмигнул пират. — Своё дело знаем!
ИСТОРИЯ ПЯТНАДЦАТАЯ
Один пират никогда не брился. И выросла у него такая длинная борода, что расчёсывала её на палубе вся команда. А потом скатывала её в трубочку, стягивала крепким кожаным ремнём с большой медной пряжкой. Так пират свою бороду на привязи и носил.Толку от неё никакого не было. Одна морока. Попробуй-ка этакую бородищу помыть и высушить. Легче сто простыней постирать и погладить.
Может быть, пиратская борода так ни на что и не сгодилась бы — да случай представился. На далёком острове Макаляко проводился чемпионат мира на лучшего бородача. И решило пиратское собрание:
— Пусть наш участвует! А вдруг прославимся?
Сказано — сделано. Приплыли на этот остров Макаляко, который чёрт знает куда в какую даль занесло, и говорят:
— Ни пуха тебе ни пера! Не осрами команду!
А на острове бородачей — пруд пруди. Ходят со своими бородами, как вениками улицы подметают. Ни соринки! Пират, понятное дело, волновался, как море перед штормом. Только напрасно волновался, потому что рядом с его бородищей все прочие — бородёнками казались.Вот и стал он чемпионом мира по бороде. А благодаря ему и вся его пиратская команда на весь мир прогремела.
ИСТОРИЯ ШЕСТНАДЦАТАЯ
Один пират вечно хмурым ходил и мрачным. Ну просто — туча тучей. Даже смотреть противно, потому что кто ни посмотрит — сразу и сам хмурился и мрачнел. Всем не по себе, а пирату — хоть бы хны!
Шуток он не понимал. Вся команда, бывает, смеётся, а его физиономия каменная. Ничто его не брало.
— А давайте мы эту дубину стоеросовую пощекочем, — предложил боцман Тумба. — Может, подействует?
Окружила матросня пирата и давай щекотать. Щекочут, щекочут, а он — ноль внимания. Потом ему надоело, он и признался:
— Чего это вы? Я щекотки не боюсь.
Тогда капитан Бульбуль командует:
— Зеркало сюда тащите!
Приволокли зеркало, как велено. Бульбуль и говорит пирату:
— Ты только глянь на себя. Что у тебя за… личико? Тьфу! Оно просто просит кирпичика! И даже не просит, а требует!
— Тьфу! — согласился пират, увидев себя в зеркале. — Ну и рожа!
— А теперь повторяй: сыр, сыр, сыр, сыр!
— Это можно, — согласился пират. — Сыр я люблю. Чего же не повторять? Сыр, сыр, сыр, сыр…
И когда он произносил это слово, то губы его сами растягивались в улыбку, приоткрывая крепкие белые зубы. Пират смотрел в зеркало и любовался зубами. И вообще он понял, что улыбка ему очень идёт, обрадовался, как ребёнок, и первый раз в жизни засмеялся. Команда вместе с капитаном и удивлённым боцманом тоже засмеялась. И всем показалось, что смеются даже чайки, которые кружились над кораблём. Мрачным и хмурым того пирата больше никто никогда не видел, потому что в любую, самую унылую погоду он тихонько шептал самому себе: «Сыр, сыр, сыр, сыр, сыр, сыр…»
ИСТОРИЯ СЕМНАДЦАТАЯ
Один пират мог запросто выжать руками две бочки, набитые свинцовой дробью. А мог пушку подбросить и поймать на лету. Да что там — он кулаком гвоздь в доску вбивал, а медную монету пальцами сгибал и разгибал. Во силища у него была!
А ещё такое выделывал, что и не поверишь, если своими глазами не увидишь. К примеру, ничего ему не стоило без всякой помощи корабль с места сдвинуть, когда он на мель садился. Тяжёлый железный якорь пирату легче пёрышка казался. Он его, играючи, вместе с двадцатипудовой цепью из воды на корму вытаскивал. Другого такого крепкого детину ещё поискать надо!
Попал этот пират однажды на цирковое представление, где один заморский силач разные трюки выделывал: то подкову разогнёт, то бревно об колено разломает.
Не выдержал пират такого надувательства и крикнул на весь цирк:
— Безобразие! Так любой сможет!
— Любой? — возмутился циркач. — А ну иди попробуй!
Вышел пират на арену и показал настоящую силушку. Зрители только ахнули, когда он и этого силача, и все его гири, и лошадь с наездницей, и клоуна с барабаном, и дрессировщицу с пятью кудрявыми пуделями на руках, словно пушинку, поднял — и улыбнулся. Подержал немного в воздухе, а после опустил и сказал:
— Я бы ещё выступил, но мне в море пора… На работу…
— Оставайся! — закричала публика. — Ты всем силачам силач!
Потом выбежали на арену дети с цветочками и стали со слезами упрашивать:
— Не уплывай, дядя! Мы каждый день будем в цирк ходить, чтобы на тебя посмотреть!
Не выдержал пират и тоже слезу пустил: очень ему ребятишек жалко стало. Так в цирке он и остался. И столько ему зрители букетов дарили, что его квартира круглый год напоминала красивую цветочную оранжерею.
ИСТОРИЯ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Один пират подрался с другим пиратом. У одного под глазом фонарь светился, и у другого синяк на самом виду красовался. Увидел боцман Тумба такое дело и стыдить начал:
— Чужих вам, что ли, мало? Не хватало мне ещё, чтобы свой своего же лупил!
Один пират на другого показывает:
— Он первый начал!
Второй пират в первого пальцем тычет:
— Он первый полез!
— Цыц! — разозлился боцман Тумба. — Если не помиритесь, обоим врежу. Вы меня знаете!
— Знаем! — пробубнили оба пирата.
— То-то! Цепляйтесь мизинцем и клянитесь по-пиратски, осьминог вас удави!
— Мирись, мирись — и больше не дерись! — пошёл на попятную первый пират, тряся своим мизинцем мизинец второго.
— Если будешь драться, буду я кусаться! — сверкнул глазами второй пират, тряся своим мизинцем мизинец первого.
— Так бы сразу, разрази вас гром! — похвалил боцман Тумба. — Кусаться вы все горазды, пока зубы целы!
Постояли пираты, помолчали, друг другу из-за спин кулаками погрозили и разошлись по каютам.
Давно это было, а пиратская мирилочка и поныне жива:
Мирись, мирись —
И больше не дерись.
Если будешь драться,
Буду я кусаться!
ИСТОРИЯ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Один пират всё время молчал. Утром молчал, днём молчал вечером молчал. Все пели — он рот на замке держал. Все байки травили — он нем как рыба. Никто от него и словечка разъединенького не слыхал, а не то чтобы целого предложения.
Казалось бы, что тут плохого? Ну молчит пират. Ну не разговаривает. Так ведь и вреда от этого никому нет. Но некоторых его молчание злило. Кое-кого раздражало. А иных просто бесило.
— Чего это он помалкивает? — качали головами одни.
— Может, он нас за людей не считает? — надували щёки другие.
Вызвал молчуна капитан Бульбуль на пиратский суд. И выставила ему ихняя шайка-лейка такой ультиматум:
— Либо ты речь проявишь, либо на берег спишем!
Куда пирату в одиночку против всей лейки-шайки переть! С ней не очень-то поартачишься. Открыл он рот, а оттуда — дыдыды, бубубу, рырыры! В общем, такая ругань понеслась, такая брань посыпалась, что даже у боцмана, который считался грубияном из грубиянов, нижняя челюсть отвисла. А пират такое вопил, такое орал, такое горланил, что ко всему привыкшие уши морских разбойников — и те начали вянуть, как цветочки в засуху.Пожалел капитан Бульбуль, что заговорил молчун, да что сделано — то сделано. Пришлось пирату новый ультиматум выслушивать:
— Либо ты заткнёшь свой фонтан, либо на берег спишем!
Выслушал пират и обиделся:
— Я же не хотел болтать! Вы же сами велели! Да ну вас!
Может, он и прав по-своему?
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТАЯ
Один пират обожал кататься на китах. Нравилось ему — и на дельфинах. Но на китах больше. Сидишь на гладкой спине великана, за его усы китовые руками держишься, чтобы не свалиться в море, а над головой — фонтан журчит-переливается. Красотища! Разве нет?
Однажды ему другие пираты говорят:
— Вот ты на китах катаешься. А мы, думаешь, не желаем? И нам, понимаешь, тоже охота!
— Да чего там! — не стал возражать китовый наездник. — Можем и вместе покататься. Не жалко мне!
Прыгнули пираты в море и ждут. Не долго ждали. Смотрят: кит на горизонте появился. Как только он к ним подплыл, тут китовый наездник сразу его оседлал и в усы руками вцепился. Кит и притормозил. Ну пираты к нему на спину всей гурьбой и влезли. Пришпорили кита голыми пятками — и понёс он их по волнам так, что брызги солёные по сторонам разлетаются. Понравилось пиратам на ките верхом кататься. Развеселились они — и давай плясать от радости. А киту щекотно стало, запустил он свой фонтан повыше — и смыл всех танцоров со спины подчистую. Хвостом на прощанье махнул и нырнул в глубину. Только его и видели!
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Один пират в жаркий летний день прогуливался по узким улочкам Рамселя и забрёл в таверну «Тихая прохлада». К своему удивлению он увидел, что посетители, сидящие за круглыми столиками, едят маленькими ложечками какие-то белые шарики.
«Никогда не ел ничего подобного, — подумал пират. — Пожалуй, попробую». Он подошёл к стойке и сказал хозяину:
— Мне… вот этих… шариков!
— Сколько порций? Одну или две? — поинтересовался хозяин.
— Одну и побыстрей! — распорядился пират.
Шарики в вазочке оказались холодными, как лёд, и сладкими, как мёд. Во рту они быстро таяли, как весенние сосульки на крышах. А вкуснотища была такая, что у пирата перехватило дыхание и он прокричал:
— Эй, хозяин! Ещё пять порций!
И когда тот поставил перед ним ещё пять вазочек, пират спросил:
— Как эти шарики называются?
— Мороженое пломбир, — послышался ответ.
Едва было покончено с пятью порциями, пират заказал ещё десять. И слизывая с ложечки очередной шарик, нежно шептал впервые услышанное слово:
— Пломбир, пломбир, пломбир…
На улице сильно припекало солнце. И волшебные холодные шарики пришлись очень кстати. Уходить из таверны никуда не хотелось от этого сказочного вкусного мороженого. Лишь на второй день боцман Тумба отыскал пропавшего пирата в таверне «Тихая прохлада».
— Я думал, что ты пьёшь ром, — хмыкнул он презрительно. — А ты ешь какую-то дрянь, какие-то шарики!
— Это мороженое… пломбир… — оледеневшими губами прохрипел пират. — И никуда я отсюда не двинусь, клянусь всеми морями!
…Вернулся пират на корабль через три года, когда наелся мороженого до отвала. Но по ночам ему долго снилась далёкая таверна и на душе становилось сладко и прохладно.
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Один пират раздобыл где-то круглый географический глобус и, разглядывая его, вдруг обнаружил, что у всех морей, океанов и островов уже есть названия.
— Не может быть! — возмутился чудак. — Кругом сплошная вода, а все моря и океаны и даже острова уже кем-то открыты? Чепуха! Наверно, я плохо искал…
И он начал снова вертеть в руках глобус. Но куда ни ткнёт пальцем — всюду занято. И слева направо крутил, и справа налево крутил, а толку никакого. И тогда пират обклеил глобус чистой бумагой и сам стал рисовать свои моря, свои острова и свои океаны. Рисует и приговаривает:
— Это — Большой Пиратский океан, это — Пиратское море, а это — маленький пиратский остров…
Разрисовывал, разрисовывал глобус и не заметил, как наступила ночь. Пирату захотелось спать. Но уснул он очень довольный и счастливый, потому что такого замечательного глобуса, как у него, ни у кого другого никогда не было, нет и не будет.
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Один пират собирал камни на пляжах разных стран. Среди них были гладкие и шершавые, тёмные и прозрачные, белые и жёлтые, круглые и треугольные. И все — очень красивые. Сколько их у него — он и сам не знал, но догадывался, что много, поскольку даже «куриных богов» — камешков с дырочками насквозь — отыскал штук сто или двести. Камни свои пират всегда за пазухой носил. На всякий случай. Боялся, чтобы не украли. Уж чего-чего, а воров на пиратском корабле хватало.
Боцману это не нравилось. И он заботливо предупреждал пирата:
— Дубина! Тельняшку порвёшь!
Только пират отмахивался. Камни для него дороже тельняшки были. Но вот их накопилось в ней столько, что при ходьбе он еле ноги передвигал. А однажды, когда смыло его волной во время шторма за борт, этот бедолага чуть к рыбам в гости не отправился. На дно, значит. Хорошо, что боцман заметил, успел за пятку схватить и тельняшку рвануть, чтобы камни высыпались. А не то бы худо пришлось пирату. Вытащили его из воды, откачали, просушили. Толстый боцман у пирата перед носом пальцем поводил и ласково сказал:
— Я же тебя предупреждал, двести медуз и одна каракатица! Ни к чему за пазухой камни таскать. До добра это никого не доводит!
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Один пират купил попугая. Большого, разноцветного и вдобавок говорящего. На самом деле оказалось, что попугай не говорящий, а поющий. Каждое утро, повиснув вниз головой в своей клетке, попугай будил сонного пирата какой-нибудь песенкой. Он пел здорово картавя, что-то вроде этого:
Обожают все матрррросы
Ананасы и кокосы.
Обожают все пиррраты
Мандарррины и гррранаты.
Пират при первых звуках птичьего голоса вскакивал, как ужаленный, и грозил попугаю кулаком. А попугай в свою очередь не обращал на него никакого внимания. И на следующее утро всё повторялось снова, причём в одно и то же время, как по часам. Кстати, о часах. Часы тогда уже продавались — и карманные, и настенные. Но вот будильники пока ещё не были изобретены. И поэтому попугай служил пирату вместо будильника. И просыпался пират не по будильнику, а по своему попугаю, который, правда, не звенел, но зато пел весёлые песенки.
Впрочем, в подражание боцману, который, вложив четыре пальца в рот, громко свистел, созывая команду на палубу, попугай тоже быстро научился этому свисту и вместо песенок стал будить пирата озорным оглушительным свистом. И стал попугай с того времени не говорящим, не поющим, а вообще — свистящим. А пират, пока не привык, спросонья подскакивал до самого потолка. И набивал на лбу бо-о-ольшущие шишки.
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Один пират приобрёл по дешёвке в портовой лавке чёрный цилиндр и трость. На кой дьявол они ему сдались — того и сам не знал. Но купил всё же. В придачу ему продавец ещё чёрную бабочку дал.
— Это тебе в подарок от фирмы, — говорит, — для полного комплекта…
Нет, не живую бабочку, а такую, в которых всякие там миллионеры на всякие приёмы ходят. Возвратился пират на корабль и подумал:
«Раз деньги заплачены — применить надо…»
Нацепил на голову цилиндр. Взял в руки трость. Бабочка на фоне тельняшки тоже смотрелась недурно. В таком виде и вышел пират на палубу: на других посмотреть и себя показать. У боцмана от неожиданности подмётки сапог к доскам палубы прилипли, другие застыли на месте, как примороженные. А пират марку держит, ему при таком параде как-то неудобно грубыми словами бросаться налево и направо. И он произнёс фразу, которая бы раньше ему и в голову не пришла, он произнёс фразу, от которой четверо разбойников рухнули на палубу, как подкошенные. Он произнес:
— Рад вас видеть, сэры!
На этом корабле, на этой старой, но крепкой ещё посудине никто подобных выражений не слыхивал. И потому они поразили всех, подобно вспышке молнии и раскату грома.
— Очумел, что ли? — пришёл в себя боцман. — Ты за кого нас принимаешь?
— За порядочных сэров, — торжественно объявил пират.
— Я тебе сейчас такого сэра покажу! — пригрозил кулаком боцман. — Не обрадуешься!
— Фи! Какой вы, право, необразованный! — скривился пират. — До чего же у вас отвратительные манеры!
— Так ты меня ещё и оскорблять вздумал, на «вы» называть? — возмутился боцман. — Ну это вообще ни в какой трюм не лезет! Я вот сейчас твою палку об твою же шляпу сломаю, а бабочку на волю отпущу.
— Во-первых, не палку, а трость, во-вторых, не шляпу, а цилиндр, — сделал замечание пират. — А в-третьих, говорить с вами в таком тоне просто не желаю!
И он под свист и улюлюканье орущей братии гордо покинул палубу. Вернулся в каюту, заглянул в зеркало, сам себе подмигнул и сказал:
— Ничего-ничего. В следующий раз куплю я каждому по цилиндру, тросточке и бабочке — и все они у меня, как миленькие, вежливыми сэрами станут!
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Один пират случайно спасся со своего тонущего корабля. Плыл-плыл на обломке мачты по океану и приплыл на необитаемый остров. Когда он очухался, то подумал: «Кого бы ограбить?» Но кроме одинокой пальмы грабить было некого. Тогда он решил, придётся всё же ограбить пальму, чтобы не терять квалификацию. И стал карабкаться по длинному мохнатому стволу за кокосовыми орехами. Но до орехов не долез, сорвался вниз и набил на лбу большую шишку. Потёр он кулаком шишку и поклялся: «Больше никого на этом острове грабить не буду!»
Но клятву свою всё-таки нарушил, когда очень проголодался. Что с него возьмёшь? Пират — есть пират!
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ
Один пират служил боцманом на корабле. И лихие матросы его очень уважали за то, что один свой глаз он потерял в бою, а другой сохранил целым и невредимым.
В день рождения боцмана команда решила купить подарок.
— Давайте бинокль!
Но сообща подумав, команда сообразила, что бинокль ему ни к чему, и подарила большую подзорную трубу. Глядя в которую, всё равно один глаз закрывать надо.
Подарок боцману очень понравился. И он всегда носил свою подзорную трубу за правым ухом.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
Один пират закопал в пещере здоровенный кованый сундук с золотыми пиастрами. Он нарисовал на бумажке горелой головешкой план места, где спрятаны сокровища, и унёс её на корабль. Но названия того острова, чёрт возьми, не указал для памяти, из-за своей пиратской неграмотности. А через некоторое время — и совсем забыл из-за своей пиратской рассеянности. Вот что бывает, если грамоте не обучен. Так и пропал сундучок с пиастрами. Лежит себе где-то в пещере на каком-то острове, но кто ж его знает, на каком. И до сих пор его найти не могут…
ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ
Один пират упал за борт в море. И тут его заметила акула. Подплыла и грозит: «Отдавай тельняшку, или я тебя немедленно проглочу!» А сама — страшная. И каждый зуб у неё — не хуже пиратского ножа. Даже, может, и острей.
Только пират не робкого десятка оказался. Он ей фигу показал: «Не отдам! Своя тельняшка ближе к телу!» Пожадничал, значит. Ну, акула с ним чикаться не стала и решила проглотить вместе с тельняшкой. Но, когда она его глотала, пират зацепился за акулий острый зуб и ни туда ни сюда. Акула мучилась-мучилась и выплюнула его, подумав: «Зачем мне дырявая тельняшка?..»
Но это — насколько известно — был первый и последний случай, когда жадность выручила. Так что учиться у этого пирата нечему.
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ
Один пират очень любил поесть. И сам не заметил, как стал толстяком. За что его на судне прозвали — Пуздро. Для него и сапог-то снять не простым делом было, а не то чтобы там из пистолета целиться или, чего доброго, на абордаж с криком бросаться. И довела его вкусная пища до того, что напрочь он свой грозный вид утратил. Кто ни глянет на пузатика — все смеются. Он пугает, допустим, а никому не страшно. Не выдержал пират Пуздро такого неуважения к своей профессии, плюнул на всё — и пошёл на пенсию.
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ
Один пират решил жениться. И такая ему пиратка в жёны попалась, что заставляла его стирать, штопать, палубу драить и рыбу жарить.
Вздумал он было сопротивление оказать, а она его в угол каюты загнала, на пистолете курок взвела и стращает: «Выбирай одно из двух: или ты будешь у меня по струнке ходить, или я тебя, борода нечёсанная, в бараний рог скручу!»
Вот пират свои косматые ручищи и поднял вверх:
— Сдаюсь, моя «беспомощная», беспрекословно, из двух — первое выбираю.
Так он под каблуком у неё и остался до конца своих дней. Взяла его любовь на абордаж! А какой пират был! Ого-го! А может, даже — ого-го-го! О-го-го-го!
ИСТОРИЯ СЕДЬМАЯ
Один пират захотел в школе заниматься. Учительница и спрашивает на уроке этого пирата: «Сколько будет пятью пять?» Он даже соображать не стал, сразу ответил: «Девяносто!» Услыхала учительница такое и в обморок — бац!
Тогда другую прислали. Та, значит, тоже пирату вопросик подкинула не простой: «Сколько месяцев в году?» Пират и бровью не повёл. И чётко так отчеканил: «Много!» Новая учительница тоже со стула — бабах!
Больше директор не захотел рисковать и своими учительницами разбрасываться. Показал пирату на дверь и крикнул: «Вон!»
С давней той поры все пираты любую школу за сто миль чуют и подальше от неё уплывают. Очень им надо, чтобы их оттуда выгоняли!
ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ
Один пират за драку в тюрьме очутился. Сидит за решёткой и песенку поёт про красавицу Мэри. День поёт, пять поёт, на десятый — надоело. И до того грустно ему стало, что начал он зубами железные прутья грызть. Грызёт и размышляет: «Зачем я дрался? Вот сижу я здесь, в казённом доме, а мог бы на вилле своей цветочки разводить!» Откуда ни возьмись, мышка выскочила — и уставилась на пирата. А он по полу ножищей как грохнет, как рявкнет во всю глотку: «Кышшшш!» Мышка вдруг и говорит ему: «Дурак! Я тайный ход знаю! Но теперь, раз ты такой злюка, не покажу!» Пискнула и убежала. Схватился пират за голову и зубами заскрежетал от злости на себя. И понял, что понапрасну нечего даже мышек обижать.
ИСТОРИЯ ДЕВЯТАЯ
Один пират взял в плен короля.
Король его умоляет: «Отпусти — озолочу!» — «Очень нужно мне твоё золото, когда у меня своего — навалом!» — отчитал он короля, как мальчишку. Отчитал, значит, а сам задумался: «А что ежели я переоденусь в камзол королевский да на голову его же корону надену? Приду во дворец, а меня там все за короля примут, кланяться будут и с блюдечка кормить!»
Стянул он с короля одежду и на себя, прямо в чём был, и напялил. Пленника связал и в трюм, где бочки с порохом, посадил, а сам во дворец отправился.
Постучал в ворота. Стражники знакомую корону увидели и ахнули:
— Проходите, ваше королевское величество!
Со всех сторон слуги набежали, под руки подхватили, в покои привели и спрашивают:
— Не хотите ли чего, ваше королевское величество?
— Пожрать бы не мешало! — по привычке гаркнул пират. — Да поживее, селёдки вы разэдакие.
Удивились слуги: сроду они от своего короля ни одного грубого слова не слыхивали. А тут — нате! Но виду не подали. Глядь — уже везут на тележках еду всякую, жареную и пареную, сладкую и солёную, в общем, такую, что пальчики оближешь. Ложки и кубки подают серебряные, а тарелочки — фаянсовые: ешь, пей, сколько влезет! Разморило пирата от обеда, в сон потянуло. Стал он носом клевать. А придворные тут как тут:
— Не желаете ли в опочивальню?
— Желаю, дьявол вас подери! — прикрикнул самозванец.
Сняли с него придворные корону, камзол стаскивают. Видят: под ним тельняшка замусоленная, сто лет не стиранная.
— Право, какое-то недоразумение получается, — засомневались они. — Сроду у его королевского величества тельняшек не водилось, да и в ушах серьги не болтались. И личность вроде бы совсем не благородная…
Позвали королеву для опознания: уж она-то наверняка разберётся. Взглянула она на пиратскую мордуленцию, губки надула и запищала как резаная:
— Кого вы мне показываете, когда и борода — не королевская и усы чужие!
Прибежали стражники, схватили пирата — и взашей из дворца вытолкали. Да и то верно. Неужели короля с пиратом спутаешь?
ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ
Один пират никогда не видел снов. Всем что-то снилось, а ему — никогда. Все рассказывали друг другу свои сны, а он молчал, потому что рассказывать было нечего.
Очень стыдился пират, что не такой, как прочие, что ни длинного интересного снища, ни даже самого обыкновенного маленького сончика увидеть не может. По ночам подушку свою кусал от злости — да так, что только перья из неё летели. Но и это не помогло. Не шли сны, хоть тресни!
Вся их разбойничья шайка над ним посмеивалась:
— Эх ты, бессонистый!
Надоело пирату такое дело. И однажды он вот что придумал. Вышел утречком на палубу, когда морские волки, дружки его, значит, снами своими, словно картишками, перекидывались, и, сладко эдак потягиваясь, говорит как бы невзначай:
— Ох, и сон мне ночью приснился — закачаешься!
У всех физиономии вытянулись и, словно подсолнухи, в его сторону повернулись:
— Ну-у-у?
— Вот вам и ну! Иду я, стало быть, по городу Багдаду. Народу полно, все толкаются, орут. Вдруг меня кто-то за руку — дёрг! Гляжу: карлик. Он мне и предлагает: «Заплати сто пиастров, а я тебе волшебное колечко продам». «А что я с твоим колечком делать буду?» — спрашиваю. На что карлик мне отвечает: «Наденешь на мизинец — и станешь таким красивым пиратом, каких сроду не было». Отсчитал я ему сто золотых, а он мне колечко отдал… Ну вот…
— А дальше что? — пооткрывали рты видавшие виды морские волки. И ногти на пальцах грызут — до того их любопытство разобрало.
Пират лысину почесал и ухмыльнулся:
— Дальше было то, что я проснулся!
— Надо же! На самом интересном месте! — упрекнул боцман.
Пирату, конечно, ничего, как всегда, не приснилось. Просто он свой сон сочинил. И делал это не раз потом с таким же успехом. По утрам вся команда в свободное от разбоя время собиралась на палубе и, затаив дыхание, ждала хитрого выдумщика, чтобы послушать его очередной увлекательный сон, который вечно обрывался на самом интересном месте. Жаль, что тот пират буквы не знал, а то бы, может, писателем стал. Кто знает…
ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТАЯ
Один пират умел гладью вышивать. Первым делом он, конечно, пистолеты порохом заряжал, вторым делом — стрелял и по ночам, как кошка, прыгал, третьим делом — раны залечивал, а уже четвёртым делом — вышивкой занимался.
Всем, кто ни попросит, этот здоровенный малый якоря вышивал на тельняшках, на шароварах, а чаще — на платочках, которые пираты на голове на свой манер носят и морскими узлами завязывают, чтобы ветром не сдуло.
Вышивать-то вышивал, но ни с кого за работу не брал ни пиастрика, ни дублончика, ни гинеечки. Однажды в команду новичка взяли, который никогда не видел, чтобы пират гладью вышивал. Загоготал новичок и сказал:
— Вот чудак! Не мужское это дело — вышивка. Даже смотреть противно!
— Противно? Ну ладно! — обиделся корабельный вышивальщик и швырнул за борт все иголки и нитки.
Но когда тельняшки, шаровары и платочки с вышитыми якорями износились, стали пираты своего умельца-вышивальщика упрашивать и уговаривать, чтобы он снова занялся своим четвёртым делом. Даже сами нитки и новенькие иголочки купили. А он — ни в какую. Очень разобиделся. И пришлось пиратам самим теми иголками якоря на груди и на руках накалывать. Кое-кто и на ногах умудрился — для оригинальности. С той поры и пошла дурацкая эта мода — наколки делать. А всё из-за новичка того неразумного, который не понимал ничегошеньки в красоте!
ИСТОРИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ
Один пират курил трубку. Набьёт её крепким голландским табаком и давай колечки дыма в небо пускать. Целый день изо рта трубку не вынимал, только и дел, что попыхивал. Колечки друг за дружкой вверх уплывали — и облаками становились. Не простыми облаками, а табачными. И плыли они вслед за кораблём, как белые бумажные змеи на ниточках. А пират знай себе дымом затягивается, глазки зажмуривает, трубочку посасывает. Вот и получилось так, что облака в чёрные тучи превращались. В чёрные табачные тучи. И тогда сам пират кричал во всю свою пиратскую глотку:
— Эй, на корме! Ныряйте в каюты! Сейчас табачный дождь пойдёт!
ИСТОРИЯ ТРИНАДЦАТАЯ
Один пират хвастался, что умеет говорить по-китайски. Говорить-то он, может, и говорил, но никто на корабле по-китайски всё равно не понимал и не мог проверить: так это или нет. Поэтому пирату и не верили, думали: трепется он. А пират был гордым и сильно переживал. И надо же было такому чуду случиться: в одном порту к ним на судно китайский купец пожаловал. Старенький, правда, в очках. Не разглядел, сослепу, видать, что на мачте чёрный флаг с черепом и костями. А пират жутко обрадовался гостю. Ну, думает, докажу команде, что я не трепач такой-сякой распоследний. И при всех обращается к нему запросто: «Минь-цынь-фань, цупь-фипь-мань». Или что-то в этом роде. А китаец глядит на него как баран на новые ворота и головой мотает: мол, моя не понимай…
Матросы над пиратом хохочут:
— Ну и здоров ты врать! Вон китаец — и тот ни черта не разобрал!
А купец тем временем кланяется, кланяется, глаза щурит, а сам пятится к трапу от греха подальше.Догнал его боцман на причале и на чистом английском языке спрашивает:
— А что, разве головотяп наш с тобой не по-вашему, не по-китайски запузыривал?
— Спроси что-нибудь полегче, — отвечает ему купец на чистом английском. — Я китайского не знаю, я в Лондоне родился…
Боцман так за живот и схватился, прямо затрясся от смеха:
— Не повезло нашему бедолаге. Не того туза из колоды вытащил! Вот тебе и цунь-фынь-мань!
ИСТОРИЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Один пират здорово кошек рисовал. Пытался он и ещё кое-кого изобразить, всяких там кусательных, бородательных, клевательных, всяких там пугательных, хватательных, рычательных, но они у него сами на себя похожими не были. А вот кошки, эти получались на все сто. Как живые. Того и гляди фыркнут и оцарапают!
А тут в корабельном трюме крысы завелись — прямо скажем, малосимпатичные и нахальные до невозможности. И до того они обнахальничали, что даже по каютам скреблись и по палубе туда-сюда шастали. И не было на них никакой управы.
Вызывает тогда к себе этого пирата, который кошек рисовал, капитан, или кто он у них там за главного был, в общем, Бульбуль — мрачная личность со скверным характером. Вызывает, первым делом свой здоровенный кулачище суёт под нос и спрашивает:
— Это видел?
— Видел! — не моргнув глазом, отвечает пират. — У меня самого — не хуже. Я…
— Заткнись! — оборвал Бульбуль. — Закрой пасть и слушай, когда начальство говорит. Так вот… Даю тебе сутки сроку, чтобы ты по всему кораблю триста кошек нарисовал, а то от этих крыс, понимаешь, житья не стало. Но гляди, чтобы пострашней! Задание понял?
— Разве я на дурака похож? — возмутился пират.
— А кто тебя знает! — стукнул кулаком по столу капитан, или как его там, короче, Бульбуль. — Это еще доказать надо. Действуй! Пирата как штормом смыло. Схватил кисти да краску — и ну кошек малевать: чёрных, белых, рыжих и совсем непонятной масти. Всю ночь и целый день старался, а к вечеру — триста кошек нарисовал в разных позах, притом так, что от настоящих лишь тем и отличались, что не мяукали.
Увидели их крысы, задрожали и по тёмным углам забились, никуда и носа не показывали. А в первом же порту с корабля сбежали — только их и видели.
— Пожалуй, ты и вправду — не дурак! — похвалил пирата капитан Бульбуль.
— А ты зря сомневался, кэп! — подмигнул пират. — Своё дело знаем!
ИСТОРИЯ ПЯТНАДЦАТАЯ
Один пират никогда не брился. И выросла у него такая длинная борода, что расчёсывала её на палубе вся команда. А потом скатывала её в трубочку, стягивала крепким кожаным ремнём с большой медной пряжкой. Так пират свою бороду на привязи и носил.Толку от неё никакого не было. Одна морока. Попробуй-ка этакую бородищу помыть и высушить. Легче сто простыней постирать и погладить.
Может быть, пиратская борода так ни на что и не сгодилась бы — да случай представился. На далёком острове Макаляко проводился чемпионат мира на лучшего бородача. И решило пиратское собрание:
— Пусть наш участвует! А вдруг прославимся?
Сказано — сделано. Приплыли на этот остров Макаляко, который чёрт знает куда в какую даль занесло, и говорят:
— Ни пуха тебе ни пера! Не осрами команду!
А на острове бородачей — пруд пруди. Ходят со своими бородами, как вениками улицы подметают. Ни соринки! Пират, понятное дело, волновался, как море перед штормом. Только напрасно волновался, потому что рядом с его бородищей все прочие — бородёнками казались.Вот и стал он чемпионом мира по бороде. А благодаря ему и вся его пиратская команда на весь мир прогремела.
ИСТОРИЯ ШЕСТНАДЦАТАЯ
Один пират вечно хмурым ходил и мрачным. Ну просто — туча тучей. Даже смотреть противно, потому что кто ни посмотрит — сразу и сам хмурился и мрачнел. Всем не по себе, а пирату — хоть бы хны!
Шуток он не понимал. Вся команда, бывает, смеётся, а его физиономия каменная. Ничто его не брало.
— А давайте мы эту дубину стоеросовую пощекочем, — предложил боцман Тумба. — Может, подействует?
Окружила матросня пирата и давай щекотать. Щекочут, щекочут, а он — ноль внимания. Потом ему надоело, он и признался:
— Чего это вы? Я щекотки не боюсь.
Тогда капитан Бульбуль командует:
— Зеркало сюда тащите!
Приволокли зеркало, как велено. Бульбуль и говорит пирату:
— Ты только глянь на себя. Что у тебя за… личико? Тьфу! Оно просто просит кирпичика! И даже не просит, а требует!
— Тьфу! — согласился пират, увидев себя в зеркале. — Ну и рожа!
— А теперь повторяй: сыр, сыр, сыр, сыр!
— Это можно, — согласился пират. — Сыр я люблю. Чего же не повторять? Сыр, сыр, сыр, сыр…
И когда он произносил это слово, то губы его сами растягивались в улыбку, приоткрывая крепкие белые зубы. Пират смотрел в зеркало и любовался зубами. И вообще он понял, что улыбка ему очень идёт, обрадовался, как ребёнок, и первый раз в жизни засмеялся. Команда вместе с капитаном и удивлённым боцманом тоже засмеялась. И всем показалось, что смеются даже чайки, которые кружились над кораблём. Мрачным и хмурым того пирата больше никто никогда не видел, потому что в любую, самую унылую погоду он тихонько шептал самому себе: «Сыр, сыр, сыр, сыр, сыр, сыр…»
ИСТОРИЯ СЕМНАДЦАТАЯ
Один пират мог запросто выжать руками две бочки, набитые свинцовой дробью. А мог пушку подбросить и поймать на лету. Да что там — он кулаком гвоздь в доску вбивал, а медную монету пальцами сгибал и разгибал. Во силища у него была!
А ещё такое выделывал, что и не поверишь, если своими глазами не увидишь. К примеру, ничего ему не стоило без всякой помощи корабль с места сдвинуть, когда он на мель садился. Тяжёлый железный якорь пирату легче пёрышка казался. Он его, играючи, вместе с двадцатипудовой цепью из воды на корму вытаскивал. Другого такого крепкого детину ещё поискать надо!
Попал этот пират однажды на цирковое представление, где один заморский силач разные трюки выделывал: то подкову разогнёт, то бревно об колено разломает.
Не выдержал пират такого надувательства и крикнул на весь цирк:
— Безобразие! Так любой сможет!
— Любой? — возмутился циркач. — А ну иди попробуй!
Вышел пират на арену и показал настоящую силушку. Зрители только ахнули, когда он и этого силача, и все его гири, и лошадь с наездницей, и клоуна с барабаном, и дрессировщицу с пятью кудрявыми пуделями на руках, словно пушинку, поднял — и улыбнулся. Подержал немного в воздухе, а после опустил и сказал:
— Я бы ещё выступил, но мне в море пора… На работу…
— Оставайся! — закричала публика. — Ты всем силачам силач!
Потом выбежали на арену дети с цветочками и стали со слезами упрашивать:
— Не уплывай, дядя! Мы каждый день будем в цирк ходить, чтобы на тебя посмотреть!
Не выдержал пират и тоже слезу пустил: очень ему ребятишек жалко стало. Так в цирке он и остался. И столько ему зрители букетов дарили, что его квартира круглый год напоминала красивую цветочную оранжерею.
ИСТОРИЯ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Один пират подрался с другим пиратом. У одного под глазом фонарь светился, и у другого синяк на самом виду красовался. Увидел боцман Тумба такое дело и стыдить начал:
— Чужих вам, что ли, мало? Не хватало мне ещё, чтобы свой своего же лупил!
Один пират на другого показывает:
— Он первый начал!
Второй пират в первого пальцем тычет:
— Он первый полез!
— Цыц! — разозлился боцман Тумба. — Если не помиритесь, обоим врежу. Вы меня знаете!
— Знаем! — пробубнили оба пирата.
— То-то! Цепляйтесь мизинцем и клянитесь по-пиратски, осьминог вас удави!
— Мирись, мирись — и больше не дерись! — пошёл на попятную первый пират, тряся своим мизинцем мизинец второго.
— Если будешь драться, буду я кусаться! — сверкнул глазами второй пират, тряся своим мизинцем мизинец первого.
— Так бы сразу, разрази вас гром! — похвалил боцман Тумба. — Кусаться вы все горазды, пока зубы целы!
Постояли пираты, помолчали, друг другу из-за спин кулаками погрозили и разошлись по каютам.
Давно это было, а пиратская мирилочка и поныне жива:
Мирись, мирись —
И больше не дерись.
Если будешь драться,
Буду я кусаться!
ИСТОРИЯ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Один пират всё время молчал. Утром молчал, днём молчал вечером молчал. Все пели — он рот на замке держал. Все байки травили — он нем как рыба. Никто от него и словечка разъединенького не слыхал, а не то чтобы целого предложения.
Казалось бы, что тут плохого? Ну молчит пират. Ну не разговаривает. Так ведь и вреда от этого никому нет. Но некоторых его молчание злило. Кое-кого раздражало. А иных просто бесило.
— Чего это он помалкивает? — качали головами одни.
— Может, он нас за людей не считает? — надували щёки другие.
Вызвал молчуна капитан Бульбуль на пиратский суд. И выставила ему ихняя шайка-лейка такой ультиматум:
— Либо ты речь проявишь, либо на берег спишем!
Куда пирату в одиночку против всей лейки-шайки переть! С ней не очень-то поартачишься. Открыл он рот, а оттуда — дыдыды, бубубу, рырыры! В общем, такая ругань понеслась, такая брань посыпалась, что даже у боцмана, который считался грубияном из грубиянов, нижняя челюсть отвисла. А пират такое вопил, такое орал, такое горланил, что ко всему привыкшие уши морских разбойников — и те начали вянуть, как цветочки в засуху.Пожалел капитан Бульбуль, что заговорил молчун, да что сделано — то сделано. Пришлось пирату новый ультиматум выслушивать:
— Либо ты заткнёшь свой фонтан, либо на берег спишем!
Выслушал пират и обиделся:
— Я же не хотел болтать! Вы же сами велели! Да ну вас!
Может, он и прав по-своему?
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТАЯ
Один пират обожал кататься на китах. Нравилось ему — и на дельфинах. Но на китах больше. Сидишь на гладкой спине великана, за его усы китовые руками держишься, чтобы не свалиться в море, а над головой — фонтан журчит-переливается. Красотища! Разве нет?
Однажды ему другие пираты говорят:
— Вот ты на китах катаешься. А мы, думаешь, не желаем? И нам, понимаешь, тоже охота!
— Да чего там! — не стал возражать китовый наездник. — Можем и вместе покататься. Не жалко мне!
Прыгнули пираты в море и ждут. Не долго ждали. Смотрят: кит на горизонте появился. Как только он к ним подплыл, тут китовый наездник сразу его оседлал и в усы руками вцепился. Кит и притормозил. Ну пираты к нему на спину всей гурьбой и влезли. Пришпорили кита голыми пятками — и понёс он их по волнам так, что брызги солёные по сторонам разлетаются. Понравилось пиратам на ките верхом кататься. Развеселились они — и давай плясать от радости. А киту щекотно стало, запустил он свой фонтан повыше — и смыл всех танцоров со спины подчистую. Хвостом на прощанье махнул и нырнул в глубину. Только его и видели!
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Один пират в жаркий летний день прогуливался по узким улочкам Рамселя и забрёл в таверну «Тихая прохлада». К своему удивлению он увидел, что посетители, сидящие за круглыми столиками, едят маленькими ложечками какие-то белые шарики.
«Никогда не ел ничего подобного, — подумал пират. — Пожалуй, попробую». Он подошёл к стойке и сказал хозяину:
— Мне… вот этих… шариков!
— Сколько порций? Одну или две? — поинтересовался хозяин.
— Одну и побыстрей! — распорядился пират.
Шарики в вазочке оказались холодными, как лёд, и сладкими, как мёд. Во рту они быстро таяли, как весенние сосульки на крышах. А вкуснотища была такая, что у пирата перехватило дыхание и он прокричал:
— Эй, хозяин! Ещё пять порций!
И когда тот поставил перед ним ещё пять вазочек, пират спросил:
— Как эти шарики называются?
— Мороженое пломбир, — послышался ответ.
Едва было покончено с пятью порциями, пират заказал ещё десять. И слизывая с ложечки очередной шарик, нежно шептал впервые услышанное слово:
— Пломбир, пломбир, пломбир…
На улице сильно припекало солнце. И волшебные холодные шарики пришлись очень кстати. Уходить из таверны никуда не хотелось от этого сказочного вкусного мороженого. Лишь на второй день боцман Тумба отыскал пропавшего пирата в таверне «Тихая прохлада».
— Я думал, что ты пьёшь ром, — хмыкнул он презрительно. — А ты ешь какую-то дрянь, какие-то шарики!
— Это мороженое… пломбир… — оледеневшими губами прохрипел пират. — И никуда я отсюда не двинусь, клянусь всеми морями!
…Вернулся пират на корабль через три года, когда наелся мороженого до отвала. Но по ночам ему долго снилась далёкая таверна и на душе становилось сладко и прохладно.
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Один пират раздобыл где-то круглый географический глобус и, разглядывая его, вдруг обнаружил, что у всех морей, океанов и островов уже есть названия.
— Не может быть! — возмутился чудак. — Кругом сплошная вода, а все моря и океаны и даже острова уже кем-то открыты? Чепуха! Наверно, я плохо искал…
И он начал снова вертеть в руках глобус. Но куда ни ткнёт пальцем — всюду занято. И слева направо крутил, и справа налево крутил, а толку никакого. И тогда пират обклеил глобус чистой бумагой и сам стал рисовать свои моря, свои острова и свои океаны. Рисует и приговаривает:
— Это — Большой Пиратский океан, это — Пиратское море, а это — маленький пиратский остров…
Разрисовывал, разрисовывал глобус и не заметил, как наступила ночь. Пирату захотелось спать. Но уснул он очень довольный и счастливый, потому что такого замечательного глобуса, как у него, ни у кого другого никогда не было, нет и не будет.
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Один пират собирал камни на пляжах разных стран. Среди них были гладкие и шершавые, тёмные и прозрачные, белые и жёлтые, круглые и треугольные. И все — очень красивые. Сколько их у него — он и сам не знал, но догадывался, что много, поскольку даже «куриных богов» — камешков с дырочками насквозь — отыскал штук сто или двести. Камни свои пират всегда за пазухой носил. На всякий случай. Боялся, чтобы не украли. Уж чего-чего, а воров на пиратском корабле хватало.
Боцману это не нравилось. И он заботливо предупреждал пирата:
— Дубина! Тельняшку порвёшь!
Только пират отмахивался. Камни для него дороже тельняшки были. Но вот их накопилось в ней столько, что при ходьбе он еле ноги передвигал. А однажды, когда смыло его волной во время шторма за борт, этот бедолага чуть к рыбам в гости не отправился. На дно, значит. Хорошо, что боцман заметил, успел за пятку схватить и тельняшку рвануть, чтобы камни высыпались. А не то бы худо пришлось пирату. Вытащили его из воды, откачали, просушили. Толстый боцман у пирата перед носом пальцем поводил и ласково сказал:
— Я же тебя предупреждал, двести медуз и одна каракатица! Ни к чему за пазухой камни таскать. До добра это никого не доводит!
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Один пират купил попугая. Большого, разноцветного и вдобавок говорящего. На самом деле оказалось, что попугай не говорящий, а поющий. Каждое утро, повиснув вниз головой в своей клетке, попугай будил сонного пирата какой-нибудь песенкой. Он пел здорово картавя, что-то вроде этого:
Обожают все матрррросы
Ананасы и кокосы.
Обожают все пиррраты
Мандарррины и гррранаты.
Пират при первых звуках птичьего голоса вскакивал, как ужаленный, и грозил попугаю кулаком. А попугай в свою очередь не обращал на него никакого внимания. И на следующее утро всё повторялось снова, причём в одно и то же время, как по часам. Кстати, о часах. Часы тогда уже продавались — и карманные, и настенные. Но вот будильники пока ещё не были изобретены. И поэтому попугай служил пирату вместо будильника. И просыпался пират не по будильнику, а по своему попугаю, который, правда, не звенел, но зато пел весёлые песенки.
Впрочем, в подражание боцману, который, вложив четыре пальца в рот, громко свистел, созывая команду на палубу, попугай тоже быстро научился этому свисту и вместо песенок стал будить пирата озорным оглушительным свистом. И стал попугай с того времени не говорящим, не поющим, а вообще — свистящим. А пират, пока не привык, спросонья подскакивал до самого потолка. И набивал на лбу бо-о-ольшущие шишки.
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Один пират приобрёл по дешёвке в портовой лавке чёрный цилиндр и трость. На кой дьявол они ему сдались — того и сам не знал. Но купил всё же. В придачу ему продавец ещё чёрную бабочку дал.
— Это тебе в подарок от фирмы, — говорит, — для полного комплекта…
Нет, не живую бабочку, а такую, в которых всякие там миллионеры на всякие приёмы ходят. Возвратился пират на корабль и подумал:
«Раз деньги заплачены — применить надо…»
Нацепил на голову цилиндр. Взял в руки трость. Бабочка на фоне тельняшки тоже смотрелась недурно. В таком виде и вышел пират на палубу: на других посмотреть и себя показать. У боцмана от неожиданности подмётки сапог к доскам палубы прилипли, другие застыли на месте, как примороженные. А пират марку держит, ему при таком параде как-то неудобно грубыми словами бросаться налево и направо. И он произнёс фразу, которая бы раньше ему и в голову не пришла, он произнёс фразу, от которой четверо разбойников рухнули на палубу, как подкошенные. Он произнес:
— Рад вас видеть, сэры!
На этом корабле, на этой старой, но крепкой ещё посудине никто подобных выражений не слыхивал. И потому они поразили всех, подобно вспышке молнии и раскату грома.
— Очумел, что ли? — пришёл в себя боцман. — Ты за кого нас принимаешь?
— За порядочных сэров, — торжественно объявил пират.
— Я тебе сейчас такого сэра покажу! — пригрозил кулаком боцман. — Не обрадуешься!
— Фи! Какой вы, право, необразованный! — скривился пират. — До чего же у вас отвратительные манеры!
— Так ты меня ещё и оскорблять вздумал, на «вы» называть? — возмутился боцман. — Ну это вообще ни в какой трюм не лезет! Я вот сейчас твою палку об твою же шляпу сломаю, а бабочку на волю отпущу.
— Во-первых, не палку, а трость, во-вторых, не шляпу, а цилиндр, — сделал замечание пират. — А в-третьих, говорить с вами в таком тоне просто не желаю!
И он под свист и улюлюканье орущей братии гордо покинул палубу. Вернулся в каюту, заглянул в зеркало, сам себе подмигнул и сказал:
— Ничего-ничего. В следующий раз куплю я каждому по цилиндру, тросточке и бабочке — и все они у меня, как миленькие, вежливыми сэрами станут!
Метки: ПИРАТСКИЕ ИСТОРИИ
Владимир Рыбянцев,
30-12-2013 16:10
(ссылка)
ДУРДОМ - ДИАГНОЗ ПОСТАВЯТ ПОТОМ. ЖИВИ ВЕСЕЛО!
ЗАХОДЬТЕ ЛЮДИ ДО МЕНЕ У ВЕСЁЛУ ХАТУ!
Дурдом - он всегда есть дурдом:
Лечат больше диетой, постОм,
Порошком, светом, тьмой или льдом...
Диагноз поставят потом.
[ ЖМИ СМЕЛЕЙ → ]
Дурдом - он всегда есть дурдом:
Лечат больше диетой, постОм,
Порошком, светом, тьмой или льдом...
Диагноз поставят потом.
[ ЖМИ СМЕЛЕЙ → ]
Метки: ИНТЕРНЕТ - Мусорная свалка
Владимир Рыбянцев,
10-03-2012 11:07
(ссылка)
ПОСАДИЛ ДЕД РЕПКУ. РЕПА ОТСИДЕЛ, ВЫШЕЛ И ЗАМОЧИЛ ДЕДА.
СКАЗКА ПРО РЕПКУ
Расскажу вам сказку по порядку:
В захолустье дед, купив жильё,
Репку посадил однажды в грядку
И потом выращивал её.
Безвозмездно удобряли всходы
По ночам у деда полсела,
И на органических отходах
Репка сквозь планету проросла.
И, как наступило время с грядки
Урожай запрятать в закрома,
Дед, доходы подсчитав в тетрадке,
Чуть от счастья не сошёл с ума.
В это ж время где-то в Оклахоме
Вечно пьяный фермер мистер Смит
Обнаружил прямо перед домом
Из земли растущий монолит.
И, приняв за должное халяву,
Стал тянуть наружу корнеплод,
Дед в России, рассудивши здраво,
Тут же потащил наоборот!
Дед вцепился в репку, тянет к дому,
От натуги скулами скрипя,
Только этот гад из Оклахомы
Тоже тащит овощ на себя.
Бабка к перетягиванью репки
Подключилась, крикнув " ни хрена!!!"-
Оклахомцы тоже держат крепко, -
Наглый Смит и Смитова жена.
Смитихе вцепилась в юбку внучка,
Следом пёс невиданных пород;
Русская девчонка тащит Жучку
Защищать хозяйское добро.!
Мурка псу впилась когтями в кожу,
И дуэтом вместе с ним орёт;
Но и в Оклахоме знает кошка:
Кто сачкует, тот потом не жрёт!
В захолустье дед, купив жильё,
Репку посадил однажды в грядку
И потом выращивал её.
Безвозмездно удобряли всходы
По ночам у деда полсела,
И на органических отходах
Репка сквозь планету проросла.
И, как наступило время с грядки
Урожай запрятать в закрома,
Дед, доходы подсчитав в тетрадке,
Чуть от счастья не сошёл с ума.
В это ж время где-то в Оклахоме
Вечно пьяный фермер мистер Смит
Обнаружил прямо перед домом
Из земли растущий монолит.
И, приняв за должное халяву,
Стал тянуть наружу корнеплод,
Дед в России, рассудивши здраво,
Тут же потащил наоборот!
Дед вцепился в репку, тянет к дому,
От натуги скулами скрипя,
Только этот гад из Оклахомы
Тоже тащит овощ на себя.
Бабка к перетягиванью репки
Подключилась, крикнув " ни хрена!!!"-
Оклахомцы тоже держат крепко, -
Наглый Смит и Смитова жена.
Смитихе вцепилась в юбку внучка,
Следом пёс невиданных пород;
Русская девчонка тащит Жучку
Защищать хозяйское добро.!
Мурка псу впилась когтями в кожу,
И дуэтом вместе с ним орёт;
Но и в Оклахоме знает кошка:
Кто сачкует, тот потом не жрёт!
К состязанью подключилась мыша…
Репа сразу вылезла на свет!
В ОКЛАХОМЕ спецрезерв не вышел,
Так как там мышей домашних нет!
ВСЁ!!!
Репа сразу вылезла на свет!
В ОКЛАХОМЕ спецрезерв не вышел,
Так как там мышей домашних нет!
ВСЁ!!!
Метки: ЮМОР В СТИХАХ, прикольные сказки
Владимир Рыбянцев,
01-05-2010 08:58
(ссылка)
МУДРЫЙ ЕВРЕЙ ГОВОРИЛ
Первый мудрый еврей говорил, что у людей все плохо, потому что у них вот тут (показывая на лоб) все плохо. Это был Моисей.
Второй мудрый еврей говорил, что у людей все плохо, потому что у них вот тут (показывая на сердце) все плохо. Это был Христос.
Третий мудрый еврей говорил, что у людей все плохо, потому что у них вот тут (показывая на карман) все плохо. Это был Маркс.
Четвертый мудрый еврей говорил, что у людей все плохо, потому что у них вот тут (показывая ниже пояса) все плохо. Это был Фрейд.
А пятый мудрый еврей сказал, что у людей не все уж так плохо, потому что все относительно. Это был Эйнштейн.
Метки: мудрость.
Владимир Рыбянцев,
02-03-2013 18:36
(ссылка)
ВЫДУМАЛИ ТОЖЕ, СУПРУЖЕСТВО! НАСТОЯЩИМУ МУЖЧИНЕ ДОСТАТОЧНО НЯНИ.
НЕТ БОЛЬШЕГО ГУРМАНА ЧЕМ ХОЛОСТОЙ МУЖЧИНА…
Мне живот дает отмашку -
"Скажем бутербродам - Нет!"
Скинув мятую рубашку,
Плотно взялся за обед.
Тут и Васька, между прочим,
Проявляет интерес.
Сел в углу и строго очень
Контролирует процесс.
Бутерброды не по нраву?
Так и быть - назло врагу
Приготовлю я на славу
Холостяцкое рагу!
Тайны тут особой нету -
Это знаю я давно.
Расскажу вам по секрету,
Как готовится оно:
Что найдешь съестного - смело
Всё в кастрюлю положи,
Да не просто - между делом
Мелко - мелко покроши.
Три картошки, лук, морковка,
Чуть крупы и колбаса,
Чеснока почти головка.
(Васька выпучил глаза).
Помидор и сыр давнишний,
Недоеденный пока -
Ничего не будет лишним
Для рагу холостяка.
А потом для аромата
Не надеясь на Авось -
Кильку в соусе томатном
И бульонный кубик брось.
Закипело? Макароны
Брось туда врагу назло!
(Из угла несутся стоны -
Ваське челюсти свело)...
Надо только не лениться,
Не страдать от разных бед.
Дело мастера боится.
Раз -два -три! Готов обед.
Не могу глазам поверить.
Просим кушать. Где же кот?
Кот с вещами возле двери
Лапками косяк скребёт...
Мне живот дает отмашку -
"Скажем бутербродам - Нет!"
Скинув мятую рубашку,
Плотно взялся за обед.
Тут и Васька, между прочим,
Проявляет интерес.
Сел в углу и строго очень
Контролирует процесс.
Бутерброды не по нраву?
Так и быть - назло врагу
Приготовлю я на славу
Холостяцкое рагу!
Тайны тут особой нету -
Это знаю я давно.
Расскажу вам по секрету,
Как готовится оно:
Что найдешь съестного - смело
Всё в кастрюлю положи,
Да не просто - между делом
Мелко - мелко покроши.
Три картошки, лук, морковка,
Чуть крупы и колбаса,
Чеснока почти головка.
(Васька выпучил глаза).
Помидор и сыр давнишний,
Недоеденный пока -
Ничего не будет лишним
Для рагу холостяка.
А потом для аромата
Не надеясь на Авось -
Кильку в соусе томатном
И бульонный кубик брось.
Закипело? Макароны
Брось туда врагу назло!
(Из угла несутся стоны -
Ваське челюсти свело)...
Надо только не лениться,
Не страдать от разных бед.
Дело мастера боится.
Раз -два -три! Готов обед.
Не могу глазам поверить.
Просим кушать. Где же кот?
Кот с вещами возле двери
Лапками косяк скребёт...
Метки: Мужчины кто они.
Владимир Рыбянцев,
01-12-2010 18:32
(ссылка)
СОБАКА - ДРУГ ЧЕЛОВЕКА, ДВА САПОГА ПАРА.
Метки: братья меньшие
Владимир Рыбянцев,
22-04-2010 11:13
(ссылка)
Без заголовка
ГАБРИЭЛЬ КОКО ШАНЕЛЬ - королева в мире моды и ароматов
Афоризмы мадам ШАНЕЛЬ
Куда наносить духи?
- А куда ты хочешь, чтобы тебя целовали?
Бывает такой момент, когда до произведения искусства не стоит больше дотрагиваться - это когда нельзя сделать ещё хуже.
Быть все время инновационным невозможно. Я хочу создавать классику!
- В двадцать лет у вас лицо, которое дала вам природа;
- В тридцать лет у вас лицо, которое вылепила вам жизнь;
- А в пятьдесят у вас лицо, которого вы заслуживаете.
Ваше лицо в двадцать лет дано вам природой; каким оно будет в пятьдесят, зависит от вас.
Все в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Говорят, что женщины одеваются ради женщин, что их вздохновляет дух соперничества. Это правда. Но если бы на свете больше не осталось мужчин, они перестали бы одеваться.
Днем будьте гусеницей, а вечером - бабочкой. Нет ничего удобнее, чем облик гусеницы, и ничей облик не подходит для любви больше, чем облик бабочки. Женщине нужны платья ползучие и платья летающие. Бабочка не ходит на рынок, а гусеница не ездит на бал.
Драгоценности - это целая наука! Красота - это грозное оружие! Скромность - это верх элегантности!
Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, - значит, она была одета идеально.
Если вы родились без крыльев, не старайтесь помешать им вырасти.
Если женщина изменяет, не надо искать тут разумных причин: все дело не в разуме, а в чувствах.
Есть время работать, и есть время любить. Никакого другого времени не остается.
Есть люди у которых есть деньги, и есть богатые люди.
Женщины, как правило, гораздо тщательнее выбирают для себя ночную рубашку, чем мужа.
Живое не может быть уродливым.
За любовь платишь в рассрочку, и большей частью, увы, когда любовь уже кончилась.
К безобразию ещё можно привыкнуть, к неряшеству - никогда!
Каждая женщина имеет тот возраст, какого заслуживает.
Как правильно сказано... Невозможно носить много настоящих драгоценностей, если вокруг не оказывается женщин, увешанных поддельными.
Красивое платье может красиво выглядеть на вешалке, но это ничего не значит. О платье надо судить, когда оно на женщине, когда женщина двигает руками, ногами, изгибает талию.
Красота нужна нам, чтобы нас любили мужчины; а глупость - чтобы мы любили мужчин.
Мне наплевать что вы думаете обо мне. Вот я о вас вообще не думаю.
Мода - всегда отражение эпохи, но если это глупая мода, о ней забывают.
Мода, которую можно увидеть только в гостиных, это не мода, а костюмированный бал.
Моду нальзя называть модой, если ее не носят на улице.
Настоящее великодушие - это когда прощают неблагодарность.
Наши дома - это наши тюрьмы; но мы обретем в них свободу, если сумеем украсить их по нашему усмотрению.
Не знаю, почему женщины требуют всего того, что есть у мужчин. Ведь у женщин, среди прочего, есть мужчины.
Ничто так не старит женщину, как слишком богатый костюм.
Однажды я сделала эскизы украшений. Сем увидел их и сказал: ” Теперь у нас стали делать имитацию подделки”.
Однажды я слышала, как старая портниха говорила молоденькой швее: ”Не может быть пуговицы без петлицы”. Эта чудесная и сжатая формула может стать девизом кутюрье, но также и архитектора, и композитора, и живописца.
Остерегайтесь оригинальности; в женской моде оригинальность может привести к маскараду.
Старость не защищает от любви, но любовь защищает от старости.
У Сен-Лорана изумительный вкус. Чем больше он подражает мне, тем лучший вкус он обнаруживает.
Удобство принимает определенные формы. Любовь обретает определенные цвета. Юбка создана для того, чтобы можно было класть ногу на ногу, а пройма - для того, чтобы можно было скрестить руки на груди.
Элегантная женщина должна ходить на рынок, чтобы над ней не смеялись домохозяйки. Те, кто в подобных случаях смеется, всегда правы…
Я люблю, когда мода выходит на улицу, но не допускаю, чтобы она приходила оттуда.
Афоризмы мадам ШАНЕЛЬ
Куда наносить духи?
- А куда ты хочешь, чтобы тебя целовали?
Бывает такой момент, когда до произведения искусства не стоит больше дотрагиваться - это когда нельзя сделать ещё хуже.
Быть все время инновационным невозможно. Я хочу создавать классику!
- В двадцать лет у вас лицо, которое дала вам природа;
- В тридцать лет у вас лицо, которое вылепила вам жизнь;
- А в пятьдесят у вас лицо, которого вы заслуживаете.
Ваше лицо в двадцать лет дано вам природой; каким оно будет в пятьдесят, зависит от вас.
Все в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Говорят, что женщины одеваются ради женщин, что их вздохновляет дух соперничества. Это правда. Но если бы на свете больше не осталось мужчин, они перестали бы одеваться.
Днем будьте гусеницей, а вечером - бабочкой. Нет ничего удобнее, чем облик гусеницы, и ничей облик не подходит для любви больше, чем облик бабочки. Женщине нужны платья ползучие и платья летающие. Бабочка не ходит на рынок, а гусеница не ездит на бал.
Драгоценности - это целая наука! Красота - это грозное оружие! Скромность - это верх элегантности!
Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, - значит, она была одета идеально.
Если вы родились без крыльев, не старайтесь помешать им вырасти.
Если женщина изменяет, не надо искать тут разумных причин: все дело не в разуме, а в чувствах.
Есть время работать, и есть время любить. Никакого другого времени не остается.
Есть люди у которых есть деньги, и есть богатые люди.
Женщины, как правило, гораздо тщательнее выбирают для себя ночную рубашку, чем мужа.
Живое не может быть уродливым.
За любовь платишь в рассрочку, и большей частью, увы, когда любовь уже кончилась.
К безобразию ещё можно привыкнуть, к неряшеству - никогда!
Каждая женщина имеет тот возраст, какого заслуживает.
Как правильно сказано... Невозможно носить много настоящих драгоценностей, если вокруг не оказывается женщин, увешанных поддельными.
Красивое платье может красиво выглядеть на вешалке, но это ничего не значит. О платье надо судить, когда оно на женщине, когда женщина двигает руками, ногами, изгибает талию.
Красота нужна нам, чтобы нас любили мужчины; а глупость - чтобы мы любили мужчин.
Мне наплевать что вы думаете обо мне. Вот я о вас вообще не думаю.
Мода - всегда отражение эпохи, но если это глупая мода, о ней забывают.
Мода, которую можно увидеть только в гостиных, это не мода, а костюмированный бал.
Моду нальзя называть модой, если ее не носят на улице.
Настоящее великодушие - это когда прощают неблагодарность.
Наши дома - это наши тюрьмы; но мы обретем в них свободу, если сумеем украсить их по нашему усмотрению.
Не знаю, почему женщины требуют всего того, что есть у мужчин. Ведь у женщин, среди прочего, есть мужчины.
Ничто так не старит женщину, как слишком богатый костюм.
Однажды я сделала эскизы украшений. Сем увидел их и сказал: ” Теперь у нас стали делать имитацию подделки”.
Однажды я слышала, как старая портниха говорила молоденькой швее: ”Не может быть пуговицы без петлицы”. Эта чудесная и сжатая формула может стать девизом кутюрье, но также и архитектора, и композитора, и живописца.
Остерегайтесь оригинальности; в женской моде оригинальность может привести к маскараду.
Старость не защищает от любви, но любовь защищает от старости.
У Сен-Лорана изумительный вкус. Чем больше он подражает мне, тем лучший вкус он обнаруживает.
Удобство принимает определенные формы. Любовь обретает определенные цвета. Юбка создана для того, чтобы можно было класть ногу на ногу, а пройма - для того, чтобы можно было скрестить руки на груди.
Элегантная женщина должна ходить на рынок, чтобы над ней не смеялись домохозяйки. Те, кто в подобных случаях смеется, всегда правы…
Я люблю, когда мода выходит на улицу, но не допускаю, чтобы она приходила оттуда.
Метки: Жизнь замечательных людей.
Владимир Рыбянцев,
22-04-2010 11:27
(ссылка)
Без заголовка
А.С. Пушкин, письмо брату Л.С. Пушкину, октябрь-ноябрь 1822 г. "Ты в таком возрасте, когда следует подумать о выборе карьеры; я уже изложил тебе причины, по которым военная служба мне предпочтительнее всякой другой. Во всяком случае твое поведение надолго определит твою репутацию и, быть может, твое благополучие.
Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты еще не знаешь. С самого начала думай о них все самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься. Не суди о людях по собственному сердцу, которое, я уверен, благородно и отзывчиво и, сверх того, еще молодо; презирай их самым вежливым образом: это ― средство оградить себя от мелких предрассудков и мелких страстей, которые будут причинять тебе неприятности при вступлении твоем в свет.
Будь холоден со всеми; фамильярность всегда вредит; особенно же остерегайся допускать ее в обращении с начальниками, как бы они ни были любезны с тобой. Они скоро бросают нас и рады унизить, когда мы меньше всего этого ожидаем.
Не проявляй услужливости и обуздывай сердечное расположение, если оно будет тобой овладевать: люди этого не понимают и охотно принимают за угодливость, ибо всегда рады судить о других по себе.
Никогда не принимай одолжений. Одолжение, чаще всего, ― предательство. Избегай покровительства, потому что это порабощает и унижает.
Я хотел бы предостеречь тебя и от обольщений дружбы, но у меня не хватает решимости ожесточить тебе душу в пору наиболее сладких иллюзий. То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны ХVIII столетия. Что касается той женщины, которую ты полюбишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею.
Никогда не забывай умышленной обиды, будь немногословен или вовсе смолчи и никогда не отвечай оскорблением на оскорбление.
Если средства или обстоятельства не позволяют тебе блистать, не старайся скрывать лишений; скорее избери другую крайность: цинизм своей резкостью импонирует суетному мнению света, между тем как мелочные ухищрения тщеславия делают человека смешным и достойным презрения.
Никогда не делай долгов; лучше терпи нужду; поверь, она не так ужасна, как кажется, и во всяком случае она лучше неизбежности вдруг оказаться бесчестным или прослыть таковым.
Правила, которые я тебе предлагаю, приобретены мною ценой горького опыта. Хорошо, если бы ты мог их усвоить, не будучи к тому вынужден. Они могут избавить тебя от дней тоски и бешенства. Когда-нибудь ты услышишь мою исповедь; она дорого будет стоить моему самолюбию, но меня это не остановит, если дело идет о счастии твоей жизни.
Метки: Жизнь замечательных людей.
Владимир Рыбянцев,
28-12-2011 15:08
(ссылка)
ШУТОЧНЫЕ АФОРИЗМЫ НЕ ВСЕ ДНИ НЕДЕЛИ В СТИХАХ
Поневольник, вздорник, череда, чертверх, потница, своббота, раскисенье. Два последних - буходные, остальные - трудни!
Метки: Отдыхаем
Владимир Рыбянцев,
27-02-2013 22:14
(ссылка)
ТРУДНО БЫТЬ ХОРОШИМ СОСЕДОМ В ПЛОХОМ СОСЕДСТВЕ.
КАК МАЛО НАДО, ЧТОБЫ ЗНАТЬ О СОСЕДЯХ МНОГО!
Смотрите, какие детали, усиливающие тему!
Разбитая, дырявая крыша.
Коза, взобравшаяся с голодухи на березу пожевать листиков.
Концлагерная отощавшая корова пытается бежать, протискиваясь под изгородью.
Меткий бросок бутылкой в ворону.
Наглый новый русский котяра тащит в зубах собачонку. Его приятель Шарик со всех ног драпает на другой конец деревни.
Шикарный особняк, высокий забор.
Даже поставлена культурная городская урна рядом с особняком.
Фонарь и электричество для особняка.
Местные аборигены. Один с модным пакетом Coca-Cola. Второй в модной заштопанной бейсбольной форме.
Пуговиц в деревне нет, поэтому ширинка кокетливо застегнута булавкой.
Ключик на веревочке. Лыжная палка помогает ковылять до сельпо и обратно.
Разбитая, дырявая крыша.
Коза, взобравшаяся с голодухи на березу пожевать листиков.
Концлагерная отощавшая корова пытается бежать, протискиваясь под изгородью.
Меткий бросок бутылкой в ворону.
Наглый новый русский котяра тащит в зубах собачонку. Его приятель Шарик со всех ног драпает на другой конец деревни.
Шикарный особняк, высокий забор.
Даже поставлена культурная городская урна рядом с особняком.
Фонарь и электричество для особняка.
Местные аборигены. Один с модным пакетом Coca-Cola. Второй в модной заштопанной бейсбольной форме.
Пуговиц в деревне нет, поэтому ширинка кокетливо застегнута булавкой.
Ключик на веревочке. Лыжная палка помогает ковылять до сельпо и обратно.
Метки: ГАЛЕРЕЯ КАРИКАТУР
Владимир Рыбянцев,
22-04-2010 11:00
(ссылка)
НОСТАЛЬГИЯ…
Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивают лаком зажеванную пленку в кассетах. Никто уже не вырезает телепрограммы из субботней газеты и не подчеркивает в ней интересные передачи, на которые нужно успеть.
Никто уже не зашивает капроновые колготки. В экстренных случаях можно капнуть капельку клея. И никто уже не дает колготкам вторую жизнь, изготавливая из них губки для мытья посуды и коврики в прихожую.
Никто уже не дарит на дни рождения отрез "веселенького ситчика".
Никто уже не пытается приготовить пиццу самостоятельно.
Никто уже не посылает сервелат в посылках.
Никто уже не набирает горячую воду в чайник, чтобы быстрее закипела.
Никто уже не хранит кораллы в серванте.
Никто уже не подвешивает в автомобиль чертиков и рыбок-скалярий из капельницы.
Никто уже не надевает комбинации под платье.
Никто уже не называет бальзамин "Ванькой мокрым". А половник - "поварешкой".
Никто уже не хвастает умением разжечь спичку, чиркнув об оконное стекло или об штанину.
Никто уже не посмеивается над привычкой носить "семейники".
Никто уже не сдает стеклотару. Напротив, ее покупают.
Никто уже не спрашивает "лишние билетики".
Никто уже не считает, что разгадывание кроссвордов подходящее занятие для эрудитов.
Никто уже не считает, что лучшее средство от кашля - это банки. Или медовый компресс на ночь.
Никто уже не вешает ситечко на носик чайника.
Никто уже не заправляет одеяло в пододеяльник через дырку посередине.
Никто уже не тратит половину месячной зарплаты на оформление подписки.
Никто уже не пугает детей карьерой дворника. (вот станешь ты азербайджанцем, сынок...))
Никто уже не ходит за хлебом в "булошную" и не откусывает от него краюху по пути домой.
Никто не высовывается в окно, чтобы крикнуть: "Сережа, обедать". Сережа дома проходит очередной уровень.
Никто уже не стирает полиэтиленовые пакеты.(а моя мама еще стирала)
Никто уже не переписывает "письма счастья" от руки.
Никто уже не кипятит капроновые колготки с черными трениками. И не скручивает джинсы и футболки, чтобы прополоскать с хлорным отбеливателем.
Никто уже каждый вечер не заводит часы и будильник.
Никто уже не соскребает перламутр с елочных украшений, чтобы использовать его вместо теней для век. И никто уже не подводит глаза зеленкой. (это да..)
Никто уже не разбрызгивает воду изо рта во время глажки белья.
Никто уже не трясет флакончиком лака, как маракасами, прежде, чем накрасить ногти.
Никто уже не считает, что плиточный зеленый грузинский чай совсем невозможно пить. Как и натуральный кофе годится, только если внезапно закончился растворимый.
Никто уже при виде знакомого не подходит к нему незаметно сзади и не закрывает ему глаза - угадывай, мол.
Никто уже давно не чистит зубы зубной щеткой с натуральной щетиной. Странно, а они были самыми дешевыми.
Никто уже не подает покупные пельмени, в качестве главного блюда на праздничном столе.
Никто уже не наворачивает вату на спичку или шпильку, чтобы почистить уши.
Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты.
Никто уже не зачищает шкварочки от жареной картошки корочкой хлеба.
На тефлоновых сковородах нормальные шкварочки не получаются.
Никто уже не помнит чем отличается синяя стёрка от красной. (Синяя стирает карандаш, а красная - стирает чернила и проделывает дырки в бумаге).
Никто уже не смеется над зарплатой инженера.
Никто уже не спит в бигуди.
Никто уже не считает, что банный день должен быть один раз в неделю.
Никто уже не ест макароны без соуса.
Никто уже не помнит, что вантуз также эффективен, как разрекламированный очиститель труб, только он гораздо быстрее и несоизмеримо дешевле.
Никто уже не набивает зимнюю обувь старыми газетами.
Никто уже не использует бутылки из под шампанского в качестве копилки.
Никто уже не пытается зарядить таксофонную карточку на холодильнике или у экрана телевизора. Если бы еще "Визу" можно было "зарядить" таким образом!
Никто уже не коллекционирует полезные советы из отрывных календарей.
Никто уже не сочетает в бутербродах вареную колбасу со сливочным маслом.
Никто уже не делает резинки для волос из махровых носков.
Никто уже не проращивает зеленый лук на подоконнике. Никто не делает сережки-гвоздики из зубьев расчески-массажки.
Никто уже не наклеивает переводилки на кафель.
Никто уже не ходит в фотоателье, чтобы сделать ежегодный семейный портрет.
Никто уже не обменивается марками и книгами.
Никто уже не считает звонки перед началом киносеанса и не закладывается на 10 минут киножурнала.
Никто уже не пытается собрать кубик Рубика по инструкции из "Техники молодежи."
Никто уже не считает, что малиновые волосы - атрибут исключительно дам пенсионного возраста.
Никто уже не украшает стены выжиганием или чеканкой собственного изготовления.
Никто уже не травит мух, комаров, муравьев и тараканов одним и тем же дихлофосом.
Никто уже не вяжет банты на гриф гитары.
Никто и не вспомнит, что когда футболка торчит из под свитера - это называется "из под пятницы суббота" и вообще это просто неприлично!
Никто уже не оставляет масло в сковороде "на следующий раз".
Никто уже не мечтает задать Знатокам вопрос, на который бы те не смогли ответить.
Никто уже не носит ключ на шее, как ожерелье. И не оставляет его под ковриком у двери.
Никто уже не боится, что сливной бачок в один прекрасный день все-таки упадет на голову.
И никто уже давно не слышал свежие анекдоты про Штирлица и Василия Ивановича.
Метки: Ностальгия по прошлому.
Владимир Рыбянцев,
05-03-2012 15:45
(ссылка)
ТРИ ПОРОСЕНКА МНОГО ЛЕТ СПУСТЯ
ЖИЛИ-БЫЛИ ТРИ ПОРОСЁНКА: ЖАДИНА НИХ-НИХ, НАРКОМАН НЮХ-НЮХ И ГРУБИЯН НАХ-НАХ
Позвольте сказку вам сегодня рассказать,
не сказку, триллер-жуть «Три поросенка».
Вы помните: за осенью зима,
и братья-свиньи правильно решили,
чтобы от холода им не сойти с ума,
построить хижину, где они бы жили.
Один был прост, по имени Наф-Наф,
и по характеру он мне, наверно, ближе:
шалаш соломенный, проекты все поправ,
решил сложить средь особняков престижных.
Второй, идею эту оценив,
шел дальше, дом сложив из веток.
Он был голодным вечно друг Ниф-Ниф
и стены кормом он считал при этом.
Но самым мудрым был, конечно, Нуф.
из кирпича он стены клал навечно,
на брюхе туже пояс затянув,
призрев насмешки кабанов беспечных.
Итог известен: появился волк,
не пораженный догмами Ислама,
он в поросятах точно видел толк
в виде котлет, приправленных шафраном.
Легко сломал соломенную клеть
и клеть из хлипких, но съедобных прутьев,
но братьев все же не успел он съесть,
проникнувших за дверь палат нуф-нутьих.
А дальше что: смогли освежевать
три порося худое волчье тело.
И мы такие же, и нас не просто взять,
тем более, придуркам всяким серым.
Позвольте сказку вам сегодня рассказать,
не сказку, триллер-жуть «Три поросенка».
Вы помните: за осенью зима,
и братья-свиньи правильно решили,
чтобы от холода им не сойти с ума,
построить хижину, где они бы жили.
Один был прост, по имени Наф-Наф,
и по характеру он мне, наверно, ближе:
шалаш соломенный, проекты все поправ,
решил сложить средь особняков престижных.
Второй, идею эту оценив,
шел дальше, дом сложив из веток.
Он был голодным вечно друг Ниф-Ниф
и стены кормом он считал при этом.
Но самым мудрым был, конечно, Нуф.
из кирпича он стены клал навечно,
на брюхе туже пояс затянув,
призрев насмешки кабанов беспечных.
Итог известен: появился волк,
не пораженный догмами Ислама,
он в поросятах точно видел толк
в виде котлет, приправленных шафраном.
Легко сломал соломенную клеть
и клеть из хлипких, но съедобных прутьев,
но братьев все же не успел он съесть,
проникнувших за дверь палат нуф-нутьих.
А дальше что: смогли освежевать
три порося худое волчье тело.
И мы такие же, и нас не просто взять,
тем более, придуркам всяким серым.
настроение: Веселое
Метки: ЮМОР В СТИХАХ, прикольные сказки
Владимир Рыбянцев,
26-10-2010 20:49
(ссылка)
СЛОВАРЬ КОСВЕННОЙ РЕЧИ
ДЛЯ ЖЕНЩИН:
Косвенная речь используется женщинами для укрепления отношений с другими женщинами. Мужчины женской косвенной речи не понимают!!! Прямую речь следует использовать для общения с мужчинами. Сначало это будет трудно, но постепенно вы добьётесь желаемых результатов и у вас будет значительно меньше конфликтов с мужчинами.
ДЛЯ МУЖЧИН:
Словарь женской косвенной речи.
"Хорошо". Женщина использует это слово в конце любой ссоры, когда ейкажется, что она права, но нужно, чтобы партнер заткнулся. Мужчина никогда не использует слово "хорошо" для описания того, как выглядит женщина.
"5 минут". Сразу готовьтесь не меньше, чем к получасу. Эти 5 минут эквивалентны тем 5 минутам, которые выделяет для себя мужчина, которого попросили вынести мусор, но который успевает за это время посмотреть целый футбольный матч.
"Ничего". Это означает "что-то". "Нчего" обычно используется для описания того, что чувствует женщина, когда она готова задушить мужчину. "Ничего" часто означает начало ссоры, которая продлится "5 минут" и завершится словом "хорошо".
"Вперед!" (с поднятыми бровями). Это выражение отражает то состояние, когда женщина обижена на "ничего". А завершается это состояние сакраментальным "хорошо".
"Вперед!!" (брови находятся в нормальном положении). Это означает"сдаюсь" или "делай. что хочешь, потому что меня это не касается!". В течение 5 минуты вы улышите "Вперед" с поднятыми бровями, следом прозвучит "ничего" или "хорошо". А когда она остынет, то будет разговаривать с вами "5 минут".
Глубокий, громкий вздох. Это означает, что женщина считает вас идиотом и удивляется, зачем она тратит на вас время, ссорясь по поводу "ничего".
"Да?" используется в начале предложения для демонстрации того, что вас поймали на лжи. Например: "Да?" Я разговаривала с твоим братом о том, чем вы занимались прошлым вечером". Или "Да? И ты полагаешь, я в это поверю?". Она скажет вам, что все "хорошо", а затем выбросит всю вашу одежду в окно. Но не пытайтесь продолжать лгать, иначе вы получите "вперед" с поднятыми бровями.
Все в порядке". Это означает, что она хочет как следует подумать, прежде чем отплатить вам за то,
что вы сделали. "Все в порядке" часто используется вместе с "хорошо" и "вперед" с поднятыми бровями.
"Большое спасибо". Женщина произносит эту фразу, когда вы ей уже окончательно надоели.
Аллан и Барбара Пиз
Да = Hет
Hет = Да
Может быть = Hет
Я виновата = Ты еще пожалеешь
Hам нyжно = Я хочy
Решай сам = Веpное pешение тепеpь очевидно
Делай что хочешь = Позже ты за это поплатишься
Hам нужно поговорить = Мне нужно пожаловаться
Конечно, продолжай = Я не хочу, чтобы ты это делал
Я не расстроена = Конечно я pасстpоена, идиот!
Ты такой мужественный = Тебе надо побpиться
Бyдь романтичнее, потyши свет = У меня дpяблые бедpа
Эта кyхня такая неyдобная = Я хочy новый дом
Я хочy новые занавески = и ковpы, и мебель,и обои...
Повесь каpтинy здесь = я имела в видy вот здесь!
Ты меня любишь? = Я буду пpосить что-то доpогое
Я бyдy готова чеpез минyтy = Снимай ботинки и поищи интеpеснyю игpy по
телевизоpy
У меня толстый зад? = Скажи мне, что я кpасавица
Тебе надо наyчиться общаться = Пpосто согласись со мной
Ты меня слyшаешь?! = (Слишком поздно, вы умерли)
Это не малыш? = Почемy бы тебе не встать с кровати и не покачать его, пока он
не yснет?
Я не кpичy! = Да, я кpичy, потомy что я дyмаю, что это важно!
Метки: Женщины и мужчины кто они.
Владимир Рыбянцев,
14-09-2010 21:57
(ссылка)
ХИМИЧЕСКИЙ ЭЛЕМЕНТ "МУЖЧИНА"
ПОРЯДКОВЫЙ
НОМЕР: стремится к 1
НАЗВАНИЕ: Мужчина
СИМВОЛ: Ml
ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ: Ева
АТОМНАЯ МАССА: 80 (варьирует в широких пределах)
РАСПРОСТРАНЁН: Повсеместно
ФИЗИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА:
При комнатной t – жидкость, на поверхности образует твёрдую корку, из-за чего
часто принимают за твердое вещ - во.
При наличии рядом нагретых экземпляров быстро самопроизвольно нагревается
вплоть до возгорания.
Активность варьирует в зависимости от времени года.
ХИМИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА:
При небольшом исследовательском опыте легко разводится водой а также более
хитрыми химическими растворами.
Активен по отношению к исследователям.
Хорошо взаимодействует с веществами группы спортоидов (Fu, Ho, Ry и т. д.) и
алкалоидов (Vo, Pi и с меньшей активностью с другими).
Самопроизвольно распыляется (см. технику безопасности.)
Является ценным источником энергии с различным КПД. Обладает выраженными
защитными свойствами.
КАЧЕСТВЕННАЯ РЕАКЦИЯ:
Переходит в возбуждённое состояние при приближении исследователей а также
веществ, с которыми возможна реакция (см. химические свойства)
ТЕХНИКА БЕЗОПАСНОСТИ:
При попадании в неопытные руки может быть агрессивен.
Осторожно: при распылении может пускать пыль в глаза.
Не показывать виду, что науке известно о жидком ядре под защитной коркой.
Почаще повторять в лаборатории, что Ml – самый лучший из известных науке
элементов.
При исследованиях делать вид, что исследуешь другие элементы.
Вырезано цензурой
Метки: Женщины и мужчины кто они.
Владимир Рыбянцев,
01-02-2012 21:04
(ссылка)
НАДО ЖИТЬ УМЕЮЧИ, НАДО ЖИТЬ ИГРАЮЧИ …
Метки: забавная анимация
Владимир Рыбянцев,
21-09-2011 10:46
(ссылка)
ГРЯЗНЫЕ ДОМЫСЛЫ НЕ ИСПОРТЯТ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ВЫМЫСЛА.
ХУДОЖНИК- РЕАЛИСТ ПИШЕТ, ЧТО ВИДИТ, СУРРЕАЛИСТ- ЧТО ОЩУЩАЕТ, СОЦРЕАЛИСТ- ЧТО СЛЫШИТ.
Художник - иллюстратор Норман Реквелл
(Norman Rockwell)
(Norman Rockwell)
Норман Роквелл автопортрет
Американский художник и иллюстратор Норман Роквелл (Norman Percevel Rockwell) родился в 1894 году в Нью-Йорке, в 14 лет поступил в Нью-йоркскую школу искусств (The New York School of Art), а через два года перешёл в Национальную академию художеств (дизайна) (The National Academy of Design). Очень скоро, он перевелся в творческую группу Art Students League, где учился у Томаса Фогарти и Джорджа Бриджмана. Наставления Фогарти в области иллюстрирования подготовили Роквелла к его первому коммерческому заказу. У Бриджмана он научился техническим приемам, на которые он полагался всю свою долгую карьеру. К Роквеллу успех пришёл рано. Свой первый заказ, четыре рождественские открытки, он рисовал в пятнадцатилетнем возрасте. Будучи ещё подростком он был нанят ведущим художником в Boys’ Life, официальное издание бой скаутов Америки. Примерно в этот же период Роквелл начал успешную карьеру свободного художника, постоянно получая множество заказов на иллюстрации для молодежных журналов.
Когда Роквеллу исполнился 21 год, он организовал собственную студию. Очень быстро ему стали заказывать работы такие издания, как Life, Literary Digest и другие. Спустя примерно год Роквелл создал свою первую журнальную обложку для издания The Saturday Evening Post. Период тридцатых-сороковых годов оказался самым плодотворным в карьере иллюстратора. Вместе с женой и тремя сыновьями Роквелл перебрался из Нью-Йорка в небольшой городок Арлингтон в штате Вермонт. Смена места проживания сказалась и на работах Роквелла: он стал все больше внимания уделять изображению американской жизни в небольших городках. В 1943 году, вдохновленный выступлением президента Франклина Рузвельта в Конгрессе, Роквелл создал свою знаменитую серию картин «Американские свободы» («Four Freedoms»). В распространившейся в США атмосфере приверженности к демократическим ценностям эти работы, принесшие Роквеллу еще большую известность, объездили с выставками всю страну, а полученные от выставок средства (130 млн долл.) пошли на военные нужды. Однако в этом же году у Роквелла случилось большое несчастье: его студия в Арлингтоне полностью сгорела, а вместе с нею и, большое количество его работ.
В 1953 году Роквелл вместе с семьей переехал в Стокбридж, штат Массачусетс, где он продолжал неустанно работать, создавая многочисленные иллюстрации, постеры, рекламные работы и многое другое. В 1960 году, благодаря долгой и упорной работе, в которой Роквеллу помогал его сын Томас, художник опубликовал автобиографическую книгу под названием «My Adventures as an Illustrator». Обложку книги украсила одна из наиболее известных работ Роквелла — тройной автопортрет, изображающий его за работой.
В 1963 году Роквелл прекратил сотрудничать с The Saturday Evening Post и начал рисовать для журнала Look. В течение 10-летнего сотрудничества с этим изданием Роквелл создал множество иллюстраций, отражавших его собственные интересы и мировоззрение. Он иллюстрировал материалы, посвященные гражданскому праву, борьбе с нищетой и исследованиям космоса. В начале семидесятых Роквелл доверил свои работы историческому обществу Old тCorner House Stockbridge, которое впоследствии стало музеем Нормана Роквелла. А в 1970-м художник удостоился почетнейшей награды: президентской медали Свободы (Presidential Medal of Freedom) за свои яркие и характерные изображения американской жизни.
Метки: ЖИВОПИСЬ - ИЛЛЮСТРАЦИЯ
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
