Маленький отчет о путешествии,
Вчера мои друзья, муж и жена, вернулись из Испании (точнее - Каталонии, что, как оказывается, не одно и то же!), где они отдыхали 10 дней. У-у... ра?.. Хм-м-м, вроде да...
Если бы не одно событие, то это их путешествие было бы замечательным во всех отношениях: путевки недорогие, гостиничный номер отличный, пляж - метров через 50 от порога, плата за поездки по стране невысокая и электрички замечательные (с туалетами!), шикарный шведский стол - и завтрак, и ужин, начинающийся с часу дня... Но...
А за этим "но..." открывается очень неприятная ситуация: за два дня до возвращения в Харьков их обворовали прямо на улице, причем совершенно дурацким образом. Отвлекли внимание и мгновенно стащили сумки, поставленные по предложению же мошенников на землю. А в сумках - документы путевочные и гостиничные, паспорта заграничные и украинские, фотокамера и мобильник, банковская карточка и деньги...
Дальнейшее разбирательство выявило один примечательный момент: в Испании, оказывается, нет статьи за воровство!?! Но вот если бы, защищая свою собственность, мои друзья нанесли хоть даже легчайшие повреждения их обидчикам, то они оказались бы сами под арестом и следствием. В их же случае полиция реагировала вяло. Но какие-то бумаги все же выдала, что и позволило быстро съездить в Барселону и попасть в украинское посольство, где стояла довольно большая очередь наших соотечественников.
Ситуация была критической - никак нельзя было промедлить, так как на следующий день уже нужно было с временными документами лететь(!) в Харьков по пока еще действующей путевке. А если бы такие документы не были бы быстро оформлены, то пришлось бы куковать в чужой стране без денег, без жилья, без документов...
Слава Богу, соотечественники быстро поняли всю эту сложность и безоговорочно пропустили в самое начало очереди моих друзей, уже находившихся на грани нервного срыва. Чиновница ничего необычного в такой ситуации не видела, и ее совершенно не интересовали подробности, которые могли вырасти в громадную проблему. Под напором друзей и с демонстративной неохотой, но она все же выправила требующиеся бумаги, за которые еще нужно было заплатить(!). Благо, один мобильник остался в кармане моего друга, и он еще раньше позвонил дочке в Харьков, а та смогла заблокировать украденную карточку и даже выслать немного денег.
Посольская чиновница не опустилась до того, чтобы объяснять, где и как можно заплатить, и выпроводила нашу пару на улицу, просто выдав некий адрес для проплаты. С трудом друзья нашли автомат, принимающий деньги, но что и как делать - было непонятно, так как все надписи только на испанском, английского текста не было. Неподалеку, в кафе, неожиданно нашлась сердобольная женщина, которая сообразила, что у нее хотели узнать мои пострадальцы, и прошлась с ними к автомату, где и был - с большими сомнениями (из-за туманности адреса и тупой жлобности чиновницы, не посчитавшей внятно разъяснить то, что она была обязана разъяснить) - произведен обмен денег на чек, дающий свободу.
Получив в посольстве документы по чеку, друзья вернулись в свой каталонский городок. На следующий день они, уже немного успокоившись, запланированным в путевке вечерним самолетом прилетели домой. Некая душевная компенсация за эту наглую кражу и хамство посольской чиновницы состояла в том, что все снимки, а они делались для профессиональных целей, сбрасывались в маленький ноутбук, взятый в эту поездку на всякий случай. А случай оказался - не всякий! И вот только при этом и можно затянуть, но шепотом - "ура-а-а..."...
Некоторые выводы:
- ни в коем случае нельзя вступать в разговоры с теми лицами, которые вам навязывают какие-то действия, типа посмотреть туда-сюда-вверх-вниз... т.е. лучше никого к себе не подпускать ближе, чем на 10 метров;
- нужно быть готовым к разговорам с полицией, которая вас жаловать не будет, и, не дай Бог, кого-то даже просто легко толкнуть - вот это уже будет считаться преступлением;
- теперь мы знаем, что в украинском посольстве сидят люди, которым до фени, что и как с нами произошло;
- наконец, приятное - еда в Испании гораздо вкуснее, разнообразней и дешевле, чем в Италии (для сравнивающих))))...
- и в конце - предупреждение: не ешьте улитки по каталонски! - да, вкусно, но не успеете оглянуться, как потребуется бежать в ближайший музей, где в это время туристов пускают бесплатно, и, не посетив залы с экспозициями, круто сворачивать «на север»... фу-у-у... даст Б-г, успеете...
Долгим жарким вечером среды мы сидели у них на кухне, потягивали превосходное испанское сухое вино разных сортов, слушали рассказы об их вылазках в разные городки, о посещениях музеев и храмов, обсуждали странный до замечательности, или замечательный до странности, собор Гауди, переживали - для нас впервые - случившуюся неприятную ситуацию и старались даже не очень подробно выспрашивать, чтобы не доставлять неуют нашим друзьям повторным ее переживанием.
Испанское вино - замечательное! И слава Богу, что основная часть неприятностей закончилась (а будет еще и продолжение - походы за новыми паспортами). Будем надеяться, что всё придет в норму! И южное тепло Каталонии с ее +26-ю градусами (не то, что у нас - северян, с +33-мя!) и сильными морскими ветрами будет нас ждать в гости... как мы всё же надеемся - с добрыми намерениями. А уж наши-то намерения - добрые изначально!
Удачных нам путешествий!
Метки: Испания, путешествие, вино, кража
Заметки-тезисы к теме «Онтология»
В одном из моих комментариев к материалам 4-й конференции по схематизации я заметил, что до сих пор никто не обратил внимания на место и роль схемы в культуре. Меня этот момент продолжает интересовать и в связи с часто возникающим вопросом по поводу того, «кто из представителей ММК может говорить о методологии как о целом» (ну прямо, как «за всю Одессу»!), а посему — и с моим тотальным тезисом, высказанным в оппозицию Николаю Верховскому. В жесткую альтернативу его «результату» летней (август-2011) Школы по предметизации.
Николай Верховский: «Объект — это часть материального мира,
действие с которой неизбежно. Предмет — проекция объекта,
временно выдаваемая за объект.»
При том, что это высказывание в самой своей идеологии не деятельностно, далее я делаю несколько утверждений-тезисов. Итак,…
1. В деятельностной идеологии все обстоит с точностью до наоборот:
«предмет» первичен, а «объект» — вторичен, и вполне допустимо
и правильно, с деятельностной точки зрения, говорить (причем,
без особой натяжки) о том, что второй есть «проекция» первого.
На что проекция? На чужеродный (инородный!) конструкции предмета материал.
2. Одна из базовых схем деятельностной методологии схема «объект-предмет» (далее — схема О-П) — именно эта схема как особая целостность(!) — задает не что иное, как новую парадигму. При этом деятельностная методология ММК этой новой парадигмой «снесла» все, бытовавшие до этой схемы, отдельные понятия объекта и предмета, если и связываемые где-то и кем-то, то достаточно зыбкими структурами методически организованных текстов и не более.

На схеме (Рис. 1 (VAP)) сразу вводятся привычные интециальные отношения (изначально еще заложенные в известную схему знания и законно воспроизводимые и здесь) для ее безусловной трактовки деятельностным образом.
3. Новая парадигма задает слом всей культурной системе. Она также впервые задает новый — деятельностный универсум и требует новой интерпретации, которая распространяется по сообществу (в среде которого была задана эта парадигма), подчиняя себе и мышление, и понимание.
Ломающая культуру парадигма обязательна и универсальна — она теперь единственное фундаментальное положение, «балансирующее», «упорядочивающее» любые траектории движения мысли и понимания.
Тех же, кого смущает мое говорение, обращаю, как это они любят делать, к тексту авторитета:
«Объекты научного изучения конструируются специально для изучения».
Г.П. Щедровицкий. Философия, методология, наука. // Фрагменты 4-х лекций..., 1988,
Обнинск // В сб.: Г.П. Щедровицкий. Философия. Наука. Методология. М.,
Шк. Культ. Политики, 1997, с. 514-546, с. 536.
Но здесь нужно еще и еще раз подчеркнуть: такой тезис действителен только в новой парадигме — парадигме единства «объект-предмет». Претензии по поводу того, что цитата вырвана из контекста (здесь имеется в виду именно контекст, а не текст, из которого взята цитата), не принимаются, поскольку контекст я уже и реконструировал, и напомнил о нем (пусть и кратко).
4. Вслед за признанием новой парадигмы актуальным возникает вопрос: в какой мере эта парадигма (в том числе и в ее схематическом выражении) сможет «вознестись» до места предельной, или объемлющей, онтологии? И вообще, расширяя этот вопрос, важно спросить, а любая ли парадигма соразмерна, а в пределе — созначна объемлющей онтологии?
Здесь, на мой взгляд, сложность состоит в «распределении» и «закреплении» за двумя фундаментальными деятельностными схематизмами — (а) схемой воспроизводства деятельности и трансляции культуры и (б) схемой О-П — их взаимного «со-действия», «со-управления» подлежащим человеческим миром.
С моей точки зрения, первый из них задал «пространство», но еще не сам деятельностный универсум. И только с означением схематизма как новой парадигмы можно считать вошедшим в силу также и первый схематизм, без второго не имевший своей культурной предназначенности. Но здесь очень интересно, что ММК двигался, я бы сказал, со стороны будущего в настоящее: сначала появляется второй схематизм, т.е. О-П, и только за ним — первый.
Только в паре эти два схематизма позволяют укоренить как собственно деятельностный подход, так и фундаментальный слом, которым он сменяет предыдущую культурную формацию.
5. С моей точки зрения, система О-П удерживается в своем целостном виде исключительно за счет того, что интенциальный «метаболизм» осуществляется важнейшими социальными институтами общественной системы — образованием и наукой. С того же момента, как методология осуществила прорыв к МД-представлениям и соответствующей ей практике, этот новейший комплекс становится в значительной мере заместителем долгого хода истории в эволюции институциальной механики на ее «лабораторную» имитацию. Но, конечно, это возможно только в тех границах, которые контролируются движением сообщества, эволюционировавшего из ММК.
МД-конструктивизм служит только мощным дополнением описанной ранее собственно деятельностной парадигмы. Последняя обеспечивает адекватную «онтировку» культурно-исторического «естества» человеческого мира, а первое — фокусировку на адекватности осознанного превалирования И-компоненты именно там, где медлительный механицизм «естественного» порядка нуждается в заботе — именно в «пространстве жизни» интенциальных отношений.
Таким образом, основное предназначение МД-конструктивизма состоит в поддерживании подлинно деятельностной природы интенциальной механики, в заботливо ухоженном этом (исторически естественном) ее виде. Теперь можно также утверждать, что при таком понимании необходимо всю систему образования перестраивать на новых основаниях — на МД-конструктивизме.

И, конечно, такая компоновка (Рис. 2 (VAP)) не ограничивает влияние МД-конструктивизма на «предмет» и «объект», однако берет их через их включенность в указанные интенциальные отношения.
25 августа 2011 г.
Метки: онтология, объект, предмет, методология ММК, МД-конструктивизм, интенциальный «метаболизм»
БЕЛЫЕ ФЛАГИ

Александр Проскурнин
Вы на окнах повесили белые флаги
И тревога запряталась в каждом дому.
Отступили солдаты, забыв о присяге,
И оставили вас... Вам видней, почему.
Он пришел и для вас — как у нас сорок первый,
Несчастливый, тяжелый, мучительный год.
И узнали, наверное, только теперь вы,
То, что знал не один европейский народ.
Слишком поздно заискивать, врать и молиться,
И русское сердце пощады просить.
Тот, кто видел кровавую проследь убийцы, —
Тот не может забыть. И не в силах простить.
Он пришел — этот час справедливой расплаты,
Он настал — завоеванный жизнями час...
Но на улицах ваших чужие солдаты
Отдают свою пайку, жалеючи вас...
Не для буйной расправы дорогою длинной
Мы пришли из родных, разоренных сторон...
Лягут белые флаги на окнах Берлина...
Только мало осталось в Берлине окон!
Гляйвице (Гливице). 1945
Метки: Берлин, Белые флаги, русское сердце, пощада, война
ВОСПОМИНАНИЕ

Александр Проскурнин
Джозефу Половски — ветерану
встречи на Эльбе.
Дорогой трудной мы идем,
Нас разделяют ночь и вьюга,
А мы все той же встречи ждем,
Где первый луч — улыбка друга.
Они звучат — шаги, шаги,
Навстречу мы идем, в надежде.
И вот — лицом к лицу. Как прежде.
Но не друзья. И не враги.
Все в нашей памяти свежо —
Сверканье Эльбы, луг зеленый,
И свет твоей улыбки, Джо,
В речной волне запечатленный.
Ты похоронен, как хотел,
На этом памятном просторе.
Тебя я встретить не успел,
А так хотелось встретить вскоре.
Уносит Эльба в дальний край
Воспоминанье светлой были...
Мы этой встречи — не забыли,
А ты, теперешний Джи Ай*?
1984
____________________________
* Джи Ай — американский солдат.
ОСЕНЬ В ВЕНЕ

В Вене. 1972.
Александр Проскурнин
Вечер накроет разбитые стены,
Потухнет отблеск голодных глаз.
Пахнут вином улицы Вены,
Из окон плещется медленный джаз.
Летит вперед за машиной машина,
В машинах песни и громкий смех.
Вдали сияет отель «Регина»,
Там очень мило. Но не для всех.
Падают первые листья на Ринге,
Танцуют свой беззаботный вальс.
Быть может, окурок кто-нибудь кинет,
Пусть даже в мусор, пусть даже в грязь...
Хмелеет вечер. А утром рано,
Когда с колоколен пробьют часы,
Кинжальный шпиль Святого Стефана
Вонзится в небо мольбой красы.
И омывая мостов скелеты
В далекий, счастливый, безвестный край,
Холодным лучом чуть-чуть согретый,
Опять побежит голубой Дунай.
Вена. 1945 – 46
Метки: вена, джаз, отель «Регина», голубой Дунай, война
НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ

Александр Проскурнин
Молодой парнишка, белокурый,
Был ты весел, может быть — красив,
А теперь, на этой пашне хмурой,
Ты лежишь, всю землю обхватив.
Не вернешься ты в края родные
Песни петь, по улицам бродить...
Больно мне, что в годы молодые
Ты погиб, еще не начав жить.
Завтра утром, в самой ранней рани,
Начиная свой нелегкий труд,
Польские, привыкшие, крестьяне
Подберут тебя и унесут.
Мы уйдем — теперь за нами сила,
Но запомню, что в чужой стране
Где-то есть зеленая могила —
Там остался кто-то близкий мне.
День за днем угаснет в небосклоне,
Сменит снег прохладу летних рос...
Здесь герой безвестный похоронен
Без венков. Без музыки. Без слез…
Баранув. Польша. 1945
НАКАНУНЕ

Александр Проскурнин
Т.В. Иванченко (на фото)

На обратной стороне фото надпись:
«Вспоминайте того, кто играл вам менуэт Бетховена.
Т. Иванченко
8.02.46 г.
г. Вена»
Мы шли на запад. Города сдавались,
Шальной закат на белых флагах гас.
И страшные ворота открывались
И узники приветствовали нас.
Потом они за каждым поворотом
Встречались нам с пожитками в руках
И радостно свое кричали что-то
На многих, непонятных языках.
А вечером у нас французы были , —
Стряхнув свою усталость, словно пыль,
Они нас забавляли и смешили,
Какой-то представляя водевиль.
Но вдруг плечо к плечу, рядами стали
И грянули, как только лишь смогли,
Знакомый гимн. Мы слов не понимали,
Мы видели, как слёзы их текли...
Зловещая Бастилия исчезла
В весеннем громе сброшенных оков
И встал весь зал. И каждый стал суров.
И каждый сердцем понял: МАРСЕЛЬЕЗА!
Гляйвиц (Гливице). 1945
Метки: гимн, марсельеза, слёзы, война
В КОСТЕЛЕ

Александр Проскурнин
Костел по воскресному тесен,
Высокие свечи горят.
Под хор католических песен
Задумался русский солдат.
Чужда ему эта осанна,
Но манит ее красота,
И чудится в песне органа
Не та ему песня, не та.
Проходят паны и паненки,
Спешат протолпиться вперед,
Смиренно встают на коленки,
А ксендз заунывно поет.
Солдату из дальнего края,
Что шапку сжимает в руке,
Всё чудится песня родная
На русском, родном языке...
Баранув. Польша. 1944
Метки: костел, Орган, песня, родной русский язык, война
ИЮЛЬ 44-го

Александр Проскурнин
(на фото - 2-й слева во 2-м ряду)
Идут по Новоржевскому шоссе
Войска, войска, в своем упорном марше.
Там впереди места родные все,
Но это — край великой боли нашей.
Лежит вповалку заповедный лес.
Повсюду разоренье и страданье,
Как будто бы явился сам Дантес,
Чтоб завершить кровавое деянье...
Но над могилой, в трепете знамен
Звучат стихи бессмертного поэта,
К нему идут полки со всех сторон
Под небом огнедышащего лета.
А дальше — путь у них лежит один:
На Кенигсберг, Варшаву… На Берлин.
1944 – 1984
Метки: Новоржевское шоссе, Берлин, война
НАДПИСЬ

Александр Проскурнин
Весна 45-го. Венское кладбище.
Надпись химическим карандашом на памятнике Моцарту:
«Жить бы тебе в России!»
Вольфганг Моцарт хоронил скворца,
Все своими совершил руками.
Над могилкой скромного певца
Водрузил, оплакав, белый камень.
Разве мог провидеть он судьбу,
Что над ним безбожно посмеется
И его, в некрашеном гробу,
Похоронят просто, где придется...
Есть на Винер Фридхоф уголок,
Где счастливчик Штраус похоронен.
Там собрали гениев в кружок,
Там теперь и Моцарт, и Бетховен.
А однажды, памятной весной,
Приходили русские солдаты
И автограф сокровенный свой
Начертали в честь победной даты.
Начертали в меру чувств своих,
Нет, они не варварами были,
Не судите строго вы о них,
Просто — они Моцарта любили...
Под дождями блекнет карандаш,
Струйки фиолетовые льются,
Исчезает надпись как мираж,
Но любовь и память — остаются...
1991
__________________________
* Винер Фридхоф — центральное Венское кладбище.
ЗАБРОШЕННЫЙ УГОЛОК

Александр Проскурнин
Стволы, напоённые болью стволы,
Они вырастают из утренней мглы,
Их бой искалечил полвека назад,
Под ними чужие солдаты лежат.
То шепчется ветер с опавшей листвой,
А может, они говорят меж собой
И ветви, внимая чужим голосам,
Возносят молитву свою к небесам.
А жизнь продолжается. Птицы поют,
Ничто не нарушит последний приют.
Лишь только художник в исканье своем
Приходит сюда, раскрывает альбом.
И вот по бумаге вьется, шурша,
Тонкая линия карандаша...
20.02.1991
ПЕСНИ

Александр Проскурнин
Но одного я не пойму, хоть тресни,
Какого черта и по чьей вине
Вы создаете радостные песни,
Когда такая пасмурность в стране...
.........В. Урин. Письмо старого учителя. 1939
Рассудком сердце успокою,
Но все же память в нем жива
И жаль тех лет, когда порою
Мы пели гордые слова.
Когда, врываясь в наши души,
Как грозный океанский вал,
До основанья все разрушив,
Гремел «Интернационал».
Когда мы верили беспечно
В родную — лучшую из стран,
И песнь о ней казалась вечной
И в ней не чудился обман.
А песни встреч и расставаний
В те дни — горчайшей из побед,
И сколько их — воспоминаний
Еще совсем недавних лет.
Тревожных бардов озаренья
Отныне Богом нам даны,
Быть может, в этом искупленье
Всей нашей песенной вины.
В минуты скорби и печали,
В дни поражений и потерь
Бывало, песни нас спасали...
Спасут, быть может, и теперь...
1990
СКОРБЬ ДАЛЕКОЙ ЗВЕЗДЫ

Александр Проскурнин
А. Сент-Экзюпери
В десяти километрах к югу от города Сен Рафаэль...
Был сбит Сент-Экзюпери. Через несколько дней погиб
и сбивший его летчик.
Газета «Известия», 28.05.81
К югу от города Сен Рафаэль
Ночью летит на незримую цель
Старый потрепанный самолет,
В нем пробуждается мертвый пилот.
Смотрит на дальние он берега,
Ищет он, ищет над морем врага...
А в пересвете межзвездных зарниц
Плачет покинутый маленький принц,
Молит: — Довольно искать, Антуан,
Враг не вернется. Густеет туман.
В эту пучину с твоей высоты
Вскоре он канул навеки, как ты.
Был он, я знаю, совсем молодым,
Черные волны сомкнулись над ним...
Светит звезда моя скорбным огнем,
Плачу теперь о тебе... и о нем...
1981
Метки: Сент-Экзюпери, САМОЛЕТ, Маленький принц, МОРЕ, война
НАД ДУНАЕМ

Александр Проскурнин
П. Иващенко
За дверьми остался рокот бальный,
Только в сердце вальс еще звучал
И светился музыкой хрустальный,
Карлой Доннер поднятый бокал.
Улетали белые туманы
К облакам средь неба своего.
Разлетался голос на поляны
И роса звенела от него.
Даже птицам, в это утро певшим,
Он казался чудом из чудес.
И на целый век помолодевшим,
Пробуждался старый венский лес.
Где же эта музыка лесная,
Этот пар, взлетающий легко?..
Голубые волны на Дунае
В быстром вальсе мчатся далеко...
1941 (до войны)
КАНОНАДА

Александр Проскурнин
Не смолкала всю ночь канонада,
Он сказал: — Не тревожься, не надо.
И в рассеянной мгле предрассветной
По тропинке ушел незаметной.
Потянулись туманы по речке.
Часто, часто, на старом крылечке
Ты стояла, ждала всё утрами,
Наполнялся твой дом голосами.
Но один тебе чудился голос.
И на твой, на серебряный волос,
Тонкий лист, золотистый кленовый,
Опускался все новый и новый...
И однажды над листьями сада
Прозвучала опять канонада.
Приближалась она, разрасталась.
Ты ждала. Ты ее не боялась.
Он пришел на крылечко родное,
Он сказал тебе слово простое,
Всем знакомое, нежное слово...
И ушел на рассвете он снова.
После жаркого дня, утомленный,
Успокоился сад опаленный.
Только мать все стоит на крылечке,
Смотрит в темную воду на речке,
Смотрит в темные заросли сада...
А вдали все гремит канонада...
1944
КОМАНДИР

Александр Проскурнин
И вновь на земле не война и не мир,
И вновь вспоминает войну командир.
Все чаще не спится ему по ночам,
Но только об этом ни слова врачам.
Не сон ему снится — совсем наяву
Он будто бы черную видит траву
В воронке, разрытой снарядом вчера,
Опять умирает девчушка-сестра,
И снова он тихие слышит слова:
— Никто меня в жизни не целовал,
Так поцелуй же меня, командир,
Я верю — ты встретишь победу и мир...
Давно это было, да, очень давно,
Но только об этом — забыть не дано.
И был никакой ему больше не люб,
Лишь этот ответ холодеющих губ...
И часто не спится ему по ночам,
Но только об этом — не надо врачам...
1950 — 81
ЗВЕЗДОЧКА

Александр Проскурнин
Девушка сошла на полустанке —
Звездочка горела на ушанке,
За плечами сумка фронтовая,
А сама — такая молодая.
В эту ночь в дороге ей не спалось,
Вспоминалось, много вспоминалось.
Виделся ей берег тополиный,
Чудились ей песни Украины.
Наступленье шло неудержимо.
И казалось: пули — мимо, мимо
Пролетают, песни распевая.
Но одна ужалила — шальная:
На виске чуть видимая ранка,
Покатилась по снегу ушанка...
Но приказ суровый выполняя,
За собой упавших оставляя,
Все вперед стремились. Задержался
Лишь один. Недолго он прощался,
Взял он только звездочку с собою
И унес ее навстречу бою.
И когда умолкнут батареи
И травою порастут траншеи,
Вспоминая имена и даты,
Звездочку, горевшую когда-то,
Кто-нибудь, седеющий, достанет
Из кармана гимнастерки старой
И расскажет дочке или сыну,
Как любили люди Украину...
1941
Метки: звездочка, наступленье, война
СПИ, СОЛДАТ...

Александр Проскурнин
Зиновию Юдкевичу
Спи, солдат. Не разбудят тебя соловьи,
Ни разрывы гранат, ни орудий пальба.
Честно прожил ты горькие годы свои,
Ну, а дальше, как видно, пожить — не судьба.
Спи, художник. Исполнен таланта и сил,
Ты не знал никогда, что такое покой.
На Днепре, где ты руку свою схоронил,
Ты остался с одной, но счастливой рукой.
Да, ты многое отдал и многое смог,
Хоть бывало, хлестала тоска через край...
Мы пришли к перекрестку последних дорог,
Чтобы с грустью и болью промолвить: «Прощай»...
10.08.1993
ПЕРВЫЙ

Александр Проскурнин
Снайперу Клаве Крохиной
За черной, колючей грядой заграждений
Каких-то исполнена скрытых движений,
Запряталась смерть, словно кобра, готова,
Свернувшись пружиной, наброситься снова.
И девушка-снайпер у кромки смертельной
Увидела все это в рамке прицельной.
Она вспоминала стрельбу по мишеням,
По тем силуэтам, по вражеским теням,
Когда родилась в ней спокойная сила
И мнимых врагов она метко разила.
Но вот, наконец, над окопом поднялся...
Живой! Настоящий! И выстрел раздался...
Руками взмахнув, он упал за пригорком.
Но девушка-снайпер заплакала горько
И тихо подругам своим говорила:
— Ах, девочки, вот и взаправду убила!
Война! Ну, конечно, не женское дело...
И все же пришлось ей винтовку с прицелом
Беречь как ребенка. И метко разить.
Но этого, первого, ей не забыть...
1942 — 1980
НИ ШАГУ НАЗАД!

Александр Проскурнин
Шестнадцать гвардейцев встают перед нами,
За ними — в огне Сталинград.
Суровое время, жестокое пламя,
А в сердце: «НИ ШАГУ НАЗАД!»
Бессмертно отважное русское сердце —
На каждой из наших высот
Другие поднимут знамена гвардейцев
И глянут упрямо вперед.
И те, кто привыкли со смертью встречаться,
Ряды боевые сплотят
И встанут стеною, как эти — шестнадцать,
И скажут: «НИ ШАГУ НАЗАД!»
1943
Метки: СТАЛИНГРАД, война
ТРЕУГОЛЬНЫЙ КОНВЕРТ

Александр Проскурнин
Не успела почта полевая
И пришел не во время ответ.
Держишь ты в руках, не открывая,
Треугольный маленький конверт
Сколько в нем тревог и ожиданий
Знала ты, еще не так давно...
Это дождь осенний затуманил
И глаза, и синее окно.
И теперь, над темным полем где-то,
Видишь ты — и близок, и далек,
Он летит пылающей кометой —
Твой, твой гордый ястребок...
Дым войны погаснет, потускнеет
И остынет пепел этих лет,
Только он один не постареет —
Треугольный маленький конверт.
И к тебе, как прежде обратятся
Фронтовые, краткие слова,
Что в бою не надо колебаться,
Что любовь великая жива.
1942
Метки: треугольный конверт
ВИДЕНИЕ

Над пахотой майское утро встает,
Плывут облака надо мной,
И снова упрямо смотрю я вперед
И вижу свой город родной.
Где яркие флаги, где толпы людей,
Где майское утро твое?
Над мрачным покоем больших площадей
Зловеще кружит воронье...
А там, где задорная молодость шла,
Неся первомайский салют,
Сегодня — качаются мертвых тела,
И к мести, как флаги, зовут.
Проходят живые у тел мертвецов,
Украдкой взглянуть, невзначай...
Сжимайте тесней огневое кольцо,
Верните им счастье и май!
Алексеевка. 1942
НАСТРОЕНИЕ

Александр Проскурнин
Над деревьями в парке Кафанова,
На узбекском чуднóм языке
О Ташкенте, что строится заново,
Алый лозунг кричит вдалеке.
Ходи, бродим по улицам ломаным,
Только снова под сердцем сосет.
Что-то в улицах душное, темное,
А Ташкент все трясет и трясет...
В этом парке темно под ракитами
И на братской могиле огонь.
Он колеблется жутко над плитами,
Как манящая в землю ладонь.
И совсем в унисон настроению,
Нам «Жизель» преподносят в кино,
Где танцуют одни привидения
На кладбище, забытом давно.
Там деревья такие же в точности,
Нет лишь братских могил и огня.
И на все это хватит ли прочности
У него. У тебя. У меня?..
Но Ташкент, возникающий заново,
Побеждает руины и прель,
И бледнеет в чащобе Кафанова
Улетающий призрак — Жизель...
1966
Метки: ташкент
РЕКВИЕМ ПЕРВОМАЮ

Александр Проскурнин
После хмурой накипи года
И дождей, что льют через край,
Твоего мы ждали прихода,
Наш парад весны — Первомай.
А когда военные беды
На страну набросили тень,
К нам, предвестником Дня Победы,
Ты пришел, наш солнечный день.
А теперь, под вранье плакатов,
О защите народных прав,
На тебя идет провокатор,
В кулаке заточку зажав.
Он не сможет пройти, я знаю,
Верю: час его не настал.
Только реквием Первомаю
У меня в душе прозвучал...
2.05.1993
TO ENGLAND - АНГЛИИ

Александр Проскурнин
пер. с англ.
Men of England, heirs of Glory...
P.B. Shelley
All thy pride and thy fogs, are they ever so strong,
That to hide all thy pains, all thy wounds and sorrow.
Homeless people from thy cities — they grow to a throng,
And who knows nowdays, what would happen tomorrow.
Howls the awful syrena again and again,
With the pain in the soul and the horror unspoken.
In the day and the night there is moaning Big Ben,
Like the heart in thy breast, that is worried and broken.
There are many a land that had fallen in the strife
Peoples look in thy eyes so destructive and gravely,
For lord Byron had only one brilliant life,
To resist and to quit it so simply and bravely...
***
Трагедию крова лишенных людей
Не скроют ни гордость твоя, ни туманы.
Ты больше не ищешь покоя нигде,
Твои города превращаются в раны.
Вечернее небо тревогу несет,
Опять и опять завывает сирена.
И будто разбитое сердце твое
В ушах раздается стенанье Биг Бена...
И креп не одна надевает страна,
Скорбя о больших и ненужных потерях...
Ведь жизней у Байрона — только одна,
Чтоб храбро отдать за мифический берег...
Харьков. 1940
Метки: England, byron, Big Ben, syrena, Англия, Байрон, Биг Бен, сирена, война
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу